Виртмастер (СИ)

Эта пугающая мысль заставила Павла лихорадочно искать выход из ситуации, которая могла оказаться гораздо хуже чем все его мрачные предположения и прогнозы.

Очень кстати он вспомнил о том, что у вас их распоряжении имелся один из свитков воскрешения, подаренный Гианой. После того, как Павел увлеченно собирал добычу с тел разбойников, тот оказался погребен под толстым слоем прочих артефактов.

Не церемонясь, вытряхнув весь лут наземь, Павел, расшвыривая в стороны ненужное, нашел его и суетливо сломал над телом друга печать.

Свиток ярко вспыхнул и исчез, на этом, пожалуй, какой-либо видимый эффект и закончился.

Не работает!

Так же как и главная способность самого Виртмастера — некромагия!

Это значит, что что-то, или кто-то мешает воскрешать персонажей!

Вот тогда-то у Павла и началась настоящая паника.

***

Идущие по пещере Райтдиз и Промизор приготовив оружие, глядели на последствия битвы, наблюдаемый несколькими минутами ранее Мезоатом. Тел почти не осталось, но то, что здесь кипел бой чувствовалось в самом пещерном воздухе, густо пропахшем кровью.

Похоже, что обитатели пещеры дали серьезный отпор. Настораживало то, что если сотрудники корпорации прибыли сюда на несколько десятков минут раньше, то почему же до сих пор не был активирован протокол # 437?

— Не нравится мне всё это, — буркнул Райтдиз, — Портал до сих пор не открыт.

Он знал о чём говорит, так как последствия манипуляций с портальным переходом, будь он задействован, уже были бы весьма ощутимы. И выражалось бы это в несметных полчищах опасных тварей, словно одержимых, рванувшихся в образовавшиеся переход и пытающихся сожрать на своём пути всех, кто им попадется.

— Полностью согласен с тобой, — разделил его опасения Промизор, — Здесь явно что-то не так.

И в подтверждение их тревожным мыслям в мрачном ритуальному зале они обнаружили тела Музората и Габриаля. Чуть дальше лежал истекающий кровью Нойз, параметры которого едва теплились в критических значениях.

— Что здесь произошло? — кинулся к Нойзу Райтдиз.

— Помоги… — Булькая кровью, выдавил из себя русский.

Он никогда не нравился Райтдиз, но сейчас немец без колебаний использовал свиток восстановления. Сломав сургучную печать над раненным русским, он наблюдал за тем, как сила вновь возвращается к нему.

— Благодарю… — пробормотал Нойз, который до сих пор был в жутком состоянии.

— Так что же здесь случилось? — Повторил свой вопрос Райтдиз.

— Предательство! — воскликнул Нойз, силы которого теперь вернулись к половины значениям от максимальных. Но русский не собирался останавливаться на достигнутом, и вытащив из кармана ещё один свиток, сломал его над собой.

«— Вот же жмот! — подумал Райтдиз, — почти умер, хотя мог использовать свой собственный свиток восстановления, но предпочел дождался помощи от него! Кажется у русских это называется — халява.»

Однако, с трудом поборов свою давнюю неприязнь, лишь подстегнутую этим инцидентом, Райтдиз спросил о том, что сейчас было действительно важно:

— Кто нас предал?!

Ответ Нойза совпал со свистом лезвия, рубанувшего Райтдиза по горлу:

— Я!

Глава 20

Глава 20

Понимая, что больше никаких магических козырей у него не осталось Павел решил, что настала пора действовать привычными земными методами. Возможно, в этом виртуальном мире это не имело никакого смысла, и пусть — главным было то, что без этого он вряд ли считал, что сделал для своего напарника все возможное.

Первым делом нужно было удалить из груди осколок стрелы, поскольку он, скорее всего, и был главной причиной, послужившей гибели Виртмастера.

Едва выглядывающий из груди проклятый кусок дерева с металлическим наконечником, засевшим глубоко в плоти, никак не хотел поддаваться — пальцы, обильно залитые кровью, постоянно соскальзывали. Естественно, что никакого инструмента, вроде клещей или плоскогубцев, у Павла не было. Единственное, что могло, хотя бы отдаленно, послужить заменой этих инструментов, были его собственные челюсти.

Когда Павел попытался выдернуть обломок передними резцами у него ничего не вышло — зубы просто соскакивали.

Не собираясь сдаваться, Павел перехватил обломок коренными зубами.

Рот тут же наполнится кровью, не обращая на это никакого внимания, Павел изо всех стиснул челюсти и начал тянуть кусок стрелы вверх. На этот раз зажимное усилие челюстей было гораздо выше и кусок стрелы медленно пошёл вверх.

Когда Павел выплюнул кусок дерева и метала вместе с чужой и своей кровью на землю, то взглянув на сломанную стрелу чуть пристальное смог прочесть:

ЗАЧАРОВАННАЯ СТРЕЛА…

ТИП УРОНА: ДОЛГОВРЕМЕННЫЙ…

— Кто бы сомневался, — произнес Петропавел отплевываясь кровью.

Теперь нужно было сделать наружный, или как его еще называют, непрямой массаж сердца.

То, что нам показывают в кино — это полная чушь! Для того чтобы запустить сердце пользуясь этой техникой нужно сломать пару-тройку рёбер, иначе никакого положительного эффекта данная процедура не принесёт.

Именно поэтому Павел давил на грудь Виртмастера всей массой, что имелась в его теле.

Раз, два три. Передышка в секунду.

И снова — раз, два, три.

Конечно, специалисты рекомендуют совместно с массажем сердца делать искусственную вентиляцию легких, но у Павла на это не оставалось ни сил, ни временем.

Раз, два, три.

— Ну, же, приятель!

Раз, два, три.

— Очнись! Очнись!

Раз, два, три.

— Не бросай меня!

Раз, два, три.

— Живи! Слышишь меня — Живи!!!

Раз!

Два!

Три…

***

Первое, что я почувствовал — это была боль. Боль и крики.

Боль, с которую я постоянно испытывал за те пол года, что провел на больничной койке.

Боль, которую я умолял отступить. Боль с которой я разговаривал.

Боль, с которой я сдружился!

Кроме криков боли и страдания здесь больше ничего не было.

Ни света, ни тьмы в привычном их понимании.

Не было и тела.

Только боль и возможность кричать.

А зачем пришло оно — короткое избавление от боли.

Но звук не ушел — мои невидимые соседи? попутчики? единомученники? продолжали подвывать, скулить, хныкать.

Когда же пришёл ОН — все разом стихли.

Как я почувствовал ЕГО присутствие?

Этого просто нельзя было не почувствовать, не заметить, не разглядеть, не обратить внимание.

Чудовищной силы энергия развернула меня направив мое бесплатное Я в сторону где теперь находился Он.

— ОТРЕКИТЕСЬ ОТ ЛОЖНЫХ БОГОВ, ИБО КРОМЕ МЕНЯ ИХ НЕ СУЩЕСТВУЕТ! ОТРЕКИТЕСЬ И УВЕРУЙТЕ В МЕНЯ!!!

Будь у меня ушные перепонки, то они наверняка лопнули бы.

Но я был лишь бестелесной энергетической сущностью.

Меж тем мои невидимые соседи истошно завопили:

— Ты! Ты наш единственный Бог!!!

— Я — ВАШ БОГ И Я БЕЗЖАЛОСТЕН! ВО МНЕ НЕТ ВСЕПРОЩЕНИЯ! И ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ВЫ БУДЕТЕ СТРАДАТЬ, ПОКА Я НЕ ЗАХОЧУ ОБРАТНОГО!!!

И чудовищная боль вновь навалилась на меня и тех, кто страдал вместе со мной!

***

Через пару минут отчаянных попыток запустить сердце, Павел осознал, что непрямой массаж бесполезен.

В этот миг ему захотелось упасть рядом с товарищем и рыдать от бессилия.

Наверное он так и сделал, если бы не существовал еще один, весьма нераспространенный способ запустить сердце.

Метнувшись к куче выброшенного на землю лута, Павел отыскал необходимую ему вещь — склянку с эликсиром здоровья.

Откупорив пузырек, Павел обильно полил руки жидкостью, пользуясь ей как антисептиком.

Из кучи оружия достал острый, как скальпель кинжал.

Не колеблясь ни мгновение, воткнул лезвие между рёбер на пару сантиметров и сделал длинный разрез.

Просунуть руку в грудину, через образовавшуюся щель, было не просто — для этого нужно было ломать ребра, но времени на это уже не было.

Павел начал просовывать ладонь в разрез. Сейчас он просто не замечал, как по его щекам текут слезы.

Мгновение спустя, он нащупал пальцами остановившееся сердце. Все что от него требовалось теперь — это сжать его!

Ребра мешали просунуть руку глубже, но все Павлу это удалось, и взяв в ладонь замершее сердце друга он начал его прямой массаж.

Свободной рукой он вылил остатки эликсира здоровья в рану.

Возможно, все это было зря, но он должен был использовать любую возможность.

Руки дрожали, как у алкоголика с многолетним стажем, испытывающем чудовищные приступы тремора.

В глазах, то рябило, то темнело. Может быть именно поэтому Павлу показалось, что тело Виртмастера побледнело.

А что, если это вовсе не показалось?!

Что если безжалостная механика игры уже начала стирать мертвое тело?!

***

Продолжалось это чудовищная, изматывающая, сводящая с ума боль бесконечно долго.

А ведь когда-то я считал, что знаю о боли всё!

Я жутко себя переоценивал.

Затем пришло понимание того, что пройдет ещё совсем немного времени, и я буду, точно так же как и мои 6езримые соседи по боли и страданиям, кричать, вопить, скулить! А когда придет ОН, вместе со всеми ликовать той маленькой передышке дарованной ИМ, и признавать в НЁМ истинного Бога.

Для того чтобы окончательно сломаться мне не хватило всего нескольких секунд.

А затем произошло необъяснимое!

Нет, не чудо — ибо на чудо я уже не рассчитывал.

Что-то абсолютно чуждое этому миру оказалось возле меня.

Этот неожиданный гость был полной противоположностью злому Богу этого мира.

Я почувствовал как его руки обняли меня, отгоняя прочь боль и страдания.

Он защищал меня от этого ада и его безумного хозяина.

Его невидимые руки боролись за мою душу. За мое сердце!

И именно тогда я вновь услышал далекий звук, похожий на удар грома — так стучало моё сердце.

Зловещий хозяин этого обители боли и страданий, почувствовав неладное, вновь появился в своих владениях.

ОН потянулся ко мне и я впервые оказался рядом с ним так близко.

ЕГО энергия была так безгранично, что я побоялся себе представить на что ОН способен — боль и страдания в этом списке, наверняка, были далеко не на первом, и даже не на десятом месте.

ОН потянулся ко мне, пытаясь остановить меня, для того чтобы я вечно был его рабом в этом аду.

И больше всего на этом свете, я хотел чтобы он опоздал.

Последнее что я слышал, покидая этот безумный мир, это вопль ЕГО хозяина, разгневанного нахальством неведомой силы:

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!!!

***

Я подскочил, как ужаленный, отмахиваясь руками от того кошмара, что был моей реальностью, казалось, целую бесконечность.

— Виртмастер!

Голос был мне знаком, но я, все еще находясь во власти ужаса, не сразу понял кто это.

Лишь когда я разглядел говорившего, я понял, что это Петропавел.

— Пашка… — выдохнул я.

— Выпей! — Он протянул мне какую-то склянку.

Я потянулся было к пузырьку левой рукой, но левую часть груди пронзила вспышка боли. Ничего не понимая, я посмотрел вниз и увидел широкий разрез, располосовавший мне весь бок.

— Это эликсир здоровья! — Объяснил мне Павел, неправильно истолковав заминку.

Я осушил склянку залпом — пить действительно хотелось.

Взгляд на жизненные показатели убедил меня в том, что индикация медленно двигались, покидая критическую красную область. Область смерти.

— Ещё… — выдавил я из себя.

— Конечно-конечно!

Петропавел откупорил ещё одну склянку и передал мне — лут с разбойников был весьма недурственным.

Ещё пару раз я жадно лакал эликсир прежде чем, наконец то остановиться.

Здоровье достигло максимального значения, а это гарантировало стопроцентное исцеление. Однако, взглянув на располосованную грудь, я опять обнаружил жуткий шрам, хотя никаких дефектов после ранений не должно было оставаться.

Это навело меня на весьма невеселые мысли: не исчезающий шрам — это постоянное напоминание о том, что ждет меня там, за гранью!

— Как ты? — суетился рядом, обеспокоенный моим оцепенением, Петропавел.

Как может себя чувствовать тот, кто только что был в аду?

— Я чувствую себя живым…

***

Если мои субъективные ощущения говорили мне о том, что в обители страданий я провел не меньше суток, то Петропавел заверил меня в том, что в реальном времени едва ли прошло чуть больше трех минут.

Напарник высказал своё подозрение о том, что никого из игроков воскресить не удается.

— Всё верно, Паша, — согласился я, — То место, куда я попал после того как отключился, не иначе, как адом назвать нельзя. Конечно, там я никого не увидел, но чувствовал, что вокруг меня сотни, а быть может и тысячи таких же как и я бестелесных душ, обреченных на невыносимые страдания. Скажу честно, если бы ещё несколько секунд я провел там, то, наверняка, свихнулся от немыслимой боли. Так что спасибо тебе огромное, Павел!

Перепачканный кровью Петропавел сидел, устало привалившись спиною к дереву. На его грязном лице остались чистые дорожки, промытые слезами.

И я в очередной раз осознал, что не зря судьба связала меня с этим пареньком, почти ребенком, и все-таки настоящим человеком!

— Сочтемся, — сказал он махнув рукой, словно речь шла не спасении жизни, а вполне бытовом одолжении.

Естественно, что когда придёт мой черед прийти на помощь другу, то в долгу я оставаться не собирался.

— Паша, я твой должник, — сказал я, глядя в на его усталое лицо, — и если придет мой черед вытащить тебя из лап самой смерти, то я непременно это сделаю.

На это Павел ничего не ответил.

Честно сказать, и мне особо трепаться не хотелось. После того, что я пережил для меня уже ничего не значили ни уровни, ни рейтинги. Главной наградой для меня сейчас было, ни больше, ни меньше, сидеть на полянке, которая едва не стала мне погостом, и просто молчать вместе с настоящим другом.

Глава 21

Глава 21

После всего того, что я пережил, игра больше не имела для меня никакого смысла. Однако, Петропавел горячо настаивал на том, что предсказание Гианы может быть не только очередным игровым квестом, а значить для нас гораздо больше.

В конце концов я сдался, но с условием, что если Гиана вновь отправит нас к черту на кулички, ради выполнения очередного дурацкого задания — я, однозначно, выбываю из игры. То есть в игре то я как раз и останусь, но больше никогда не буду рисковать ни собой, ни Павлом — ставки в этой игре слишком высоки. Пережить подобное тому, что случилось в месте, которое я, без преувеличения, называю адом, во второй раз я уже не смогу. В отношении Павла и говорить не о чем — наверняка, его сломало бы и первая встреча с болью и безжалостным хозяином этой обители бесконечных страданий.

Цепочка мыслей, бешенным калейдоскопом сновавших в моем мозге, привела меня к образу того, кто именовал себя Богом этого странного места.

Кто, или что это было?

Ответа на этот вопрос пока не было, но что-то подсказывало мне, что он мне совершенно не понравится.

А ещё, я искренне желал того, чтобы этот момент произошел как можно позднее, желательно тогда, когда я буду от этого места как можно дальше.

Эх, мечты, мечты…

***

Обратный путь к лесному домику Гианы прошёл без приключений, что не могло меня не радовать. Утомили меня недавние события и несколько часов спокойствия были весьма кстати.

Гиана встретила нас у порога.

На этот раз она не улыбалась, как в прошлый раз, а была сосредоточена и серьезна, словно уже знала что со мной произошло несколько часов тому назад.

Ее слова, обращенные ко мне, были лишним доказательством того, что в своих догадках я был прав:

— Славный воин, Виртмастер, тебе удалось выскользнуть оттуда, откуда не смог вернуться ещё не один житель этого мира! Естественно, что главная заслуга в этом принадлежит твоему преданному другу, но и сам ты держался мужественно не дал себя сломать.

Петропавел застенчиво улыбнулся и мазнул рукою, словно говоря: «- Сударыня, вы чрезмерно преувеличиваете мои скромные заслуги».

О я то, как никто другой, знал, что если бы не старания этого парня — сидеть мне в том аду до тех пор пока я окончательно не спятил.

— Гиана, а что у нас с предсказанием?

— К сожалению, для того, чтобы безошибочно его истолковать, нам требуется сегодняшняя ночь.

— Ну, так в чем же дело? — заерзал я, ожидая очередного подвоха, — Дождемся ночи. Вы посмотрите на звездное небо, всё как следует измерите, взвесите и проанализируете, а затем выдадите своё точное предсказание!

— Вся беда в том, что этой ночи у нас не будет…

— То есть как?! — изумился я.

— За вами уже идут по следу!

— Да кому мы сдались!

— Тем самым силам, что вы сегодня потревожили! Сущность, от которой тебе удалось улизнуть, разгневана, и она отправила за вами своих слуг, хотя здесь больше подошло бы слово — рабов!

В моей голове набатом прокатились слова безликой покорной толпы, совершенно искреннее молившейся своему истязателю: «- Ты! Ты наш единственный Бог!».

Это были настоящие фанатики, готовые не задумываясь отдать свою жизнь за малейшую прихоть своего зловещего хозяина.

— Вам нужно уходить. Немедленно! Иначе всё будет напрасно!

— А как же вы?!

— Увы! Мне никогда не покинуть этого места.

Гиана чуть приподняла полы длинного, скрывающего щиколотки, платья, открыв нам с Павлом свою тайну — там где у любой другой женщины были ноги, провидица стаяла на длинном, гибком корне, являющемся неотъемлемой частью её самой.

— Я вынуждена жить лишь здесь и негде более, — продолжила она.

— Мы останемся! — воскликнул Петропавел.

— Нет! Вы не останетесь! — Отрезала Гиана. — Вы всё ещё очень слабы, для того чтобы на равных противостоять этим силам!

— Но что же нам делать тогда?! — вопрошал я, понимая, что очередная стычка, с более многочисленным и могучим противником, отправит нас с Павлом прямиком в ад.

— Вам нужно добраться до Тайного города!

Предугадав мой следующий вопрос, Гиана продолжила:

— В пути ориентируйтесь на красную луну, так как движется она значительно медленнее своей спутницы. Город огромен, поэтому малейшие неточности в пути не будут иметь особого значения — вы всё равно попадёте в пункт назначения.

— И сколько времени нам необходимо быть в этом Городе?

— Вы сами поймёте, когда оттуда следует уходить.

— Но куда нам идти потом?

— А вот это уже напрямую касается предсказания!

— Но ведь вы сказали, что ответ мы можем узнать лишь следующей ночью!

— Точный ответ! — Поправила меня Гиана. — Сейчас звезды очень близки к своему идеальному расположению, поэтому, не взирая на погрешности, прошлой ночью я решила сделать предварительный набросок предсказания, которое лишь уточнила бы сегодня. Но, увы, теперь такой возможности у нас нет имеется…

— Так что же говорят нам звезды?

— Я думаю, что вам стоит пройти в дом и присесть, — позвала за собой Гиана, — это не займет много времени.

И на своих корне-ногах она плавно переместилось в своё жилище.

***

— В этом мире существует герой, который сдерживает страшное зло, — начала Гиана, когда мы расселись на высоких стульях у такого же огромного стола, — но день за днем он теряет свою силу. Ты должен встать ему на замену до того как не стало совсем поздно.

Когда провидица говорила это, смотрела она исключительно на меня, так что ошибиться с тем, кому она адресовала эти слова, было сложно.

— А если я не захочу этого делать, — заупрямился я.

— Тогда мир поглотит отчаяние, с которым тебе «посчастливилось» пересечься.

— Но неужели никакого другого выхода нет?

— Увы! — Гиана мрачно покачала головой, — Ты можешь попытаться уйти от своей судьбы, но всем от этого будет лишь хуже!

— Но я не хочу! — Воскликнул я, хотя сказать мне хотелось о том, что в первую очередь мне до ужаса страшно.

— Я понимаю, что ты боишься, — спокойно ответила Гиана, озвучив мою истинную причину не желания слепо следовать предначертанному, — но в жизни часто случается так, что от наших желаний ничего не зависит! И как бы ты не пытался избежать своей судьбы, она все равно настигнет тебя!

Понимая, что спорить с Гианой бесполезно, я направился к выходу.

— Постой! На прощанье мне нужно сказать тебе что-то очень важное! Это не займет много времени!

Я уже почти сделал шаг за порог дома, когда Гиана легко коснулась моего плеча. За то время, что мы были с ней знакомы, провидица впервые ко мне притронулась, и мне стало понятно почему она не делала этого раньше — в тот миг, когда ее пальцы слегка задели меня, я почувствовал прикосновение силы, слишком хорошо знакомой мне с недавних пор. Только сила эта была окрашена в светлые тона, если понятие цвета вообще применимо к той энергии, генерируемой человеческим существом. Полной противоположностью ей была сила Злого Бога: черная, губительная, страшная.

Ошеломленный произошедшим, я замер на месте, как вкопанный.

— Впереди тебя ждет тяжелое испытание, но даже не смотря на это держись от темной стороны силы подальше, иначе она поглотит тебя! Нам не хватило всего нескольких часов для того, чтобы предсказание было точным, но сделай всё возможное, для того чтобы остаться хорошим человеком!

Сбросив с себя минутное оцепенение, я, наконец то, покинул лесную хижину.

Если верить Гиане, то вслед за нами идут фанатики Злого Божества. Значит нам одна дорога, в противоположную от них сторону, а это — как раз в Затерянный Город.

***

Гиана спокойно ожидала гостей. Она прекрасно знала о том, что никаких случайностей не будет. О том, что должно произойти сегодня она узнала от звезд ещё несколько столетий назад, так что это уже не страшило ее. Она давно с этим смирилась.

Виртмастер и Петропавел были уже далеко, в безопасности, что не могло ее не радовать.

Конечно, ей было очень жаль того, что ей не суждено будет узнать главного элемента в предзнаменовании, но и без того она уж знала достаточно.

Когда ближе к вечеру в дом Гианы ворвались вооруженные люди и прочие существа она не сопротивлялась, он участь ее от этого не изменилась.

— На костёр ведьму! — вопил лысый как колено орк, больше остальных усердствовавший в деле ее уничтожения.

Перерубив корневища, связывающие её с землей, Гиану привязали к стволу высохшего дерева, а затем начали собирать хворост, для кострища.

Пока расторопные прислужники Злого Бога делали приготовления к обряду сожжения, постепенно стемнело и теперь Гиана ни на кого не обращая внимания глядела в небосклон, ожидая того, что скажут ей звезды.

Она не слушала ни жутких и лживых обвинений, не глядела на то, как в кучу сушняка у ее ног бросили горящий факел.

Даже когда пламя перекинулось на ее плоть она не обращала на это никакого внимания — сейчас только звезды интересовали.

Порыв ветра на мгновение отнес удушливый дым в сторону, открыв, наконец то звездное небо, и дав ей возможность узнать предначертанное.

Теперь она знала всю правду, но рассказать ее никому уже не смогла…

Глава 22

Глава 22

То что путь нам предстоит не близкий я понял, когда к исходу шёл второй день пути, а никаких признаков обещанного таинственного города мы с Петропавлом так и не увидели.

Постепенно окружающий нас пейзаж сменился: лесистая местность превратилась в бескрайние поля, а затем все чаще начали попадаться песчаные островки.

Я понял, что впереди нас ждет пустыня.

Если бы я только знал о том, что мне предстоит встреча с этой безжалостной стихией, то дважды подумал идти ли нам этим маршрутом. Однако, менять что-то сейчас было уже поздно, и скрипнув зубами я просто продолжил движение.

Если вы спросите в чем причина этой не любви к пустыне, то я отвечу вам, что никакой особенной истории у меня на этот счёт не имеется. Ну, не люблю её и все тут!

Был у меня один знакомый, настоящий коренной житель мегаполиса в третьем поколении, который о природе знал лишь парочку особо запомнившихся моментов из начального курса школьной программы, да несколько наиболее ярких моментов из телепередач типа «В мире животных». Так вот этот мой приятель однажды выбрался из своего города в гости в деревню. Едва он выходил в лес, начинающийся сразу же за дальней оградой, как на него тут же наваливалась паника, возникала потеря в пространстве. Он боялся и шага сделать в ту, или иную сторону, так как в непривычной для себя обстановке совершенно не мог ориентироваться в пространстве.

Для чего я только что рассказал всё это?

Просто я думаю, что моя нелюбовь к пустыне имела точно такие же психологические корни, что и случай с моим знакомым из большого города.

***

Мы увидели этих существ ближе к вечеру третьего дня.

Поначалу это у были лишь неясные силуэты, которые тут же исчезали, стоило вглядеться чуть пристальней, словно и не было там ничего, а всё привидевшееся, лишь пустынный мираж.

Однако, в этот раз я не отнесся к своим наблюдениям скептически, что не раз уже, заставляло меня пожалеть о своей пренебрежительности, а скомандовал Петропавлу остановиться.

Первым делом распределил в игровые параметры нераспределенные баллы и потребовал того же от спутника.

А затем критически осмотрев Двуединого, спросил у Павла:

— Паш, у нас ещё остались магические камни?

— Один момент! — сказал Петропавел, и зашуршал в своем вещмешке.

Я же тем временном извлек из контейнера «Волчьи слёзы», «Икру русалки».

Среди памятного на хорошие вещи лута с лесных разбойников нашлось немного хороших камешков, которые мы с Петропавлом начали устанавливать в слоты на оружии и обмундировании, стараясь, в первую очередь, использовать самые сильные артефакты. Естественно, что по настоящему стоящих артефактов было немного. По большей степени камешки были средненькие, и откровенно слабые.

Хороших доспехов нам так и не удалось раздобыть, но Павел нашел альтернативу: у многих разбойников были кольца и амулеты, на массивных золотых цепях — вот они то и были закачены различной энергией, разгоняющей наши параметры.

Ювелирка немедля пошла в ход.

После того, как мы проабгрейтились, я взглянул на получившиеся результаты и остался весьма доволен.

Теперь я не чувствовал себя уязвимым.

Встреча со Злым Богом быстро научила меня быть более собранным, и гораздо ответственнее относиться к собственной жизни, и мерах обеспечения её безопасности.

Как говорится:

«— Обжегшись на молоке, я теперь дул на волу».

***

Закончить приготовления мы успели вовремя — момент нападения совпал с полыхнувшей надписью:

ВНИМАНИЕ! АТАКА ПЕСЧАНЫХ ДЭВОВ!

ПОЛУЧЕНО НОВОЕ ЗАДАНИЕ: ПЕРЕЖИТЬ НАПАДЕНИЕ…

Ещё три дня назад я бы отнесся к выполнению подобного задания весьма спокойно, пологая, что проигрыш не грозит для меня лишь потерей оружия и наличности. Однако теперь я знал истинную цену виртуальной жизни и был готов бороться за неё с тем же упорством, что и за настоящую.

Из-за песчаного бархана, взмыв высоко в воздух, выпрыгнуло жуткое существо. Наличие одежды и оружия, как минимум, говорили о том, что это не животное. Чего не скажешь о его повадках — вел он себя как настоящий разъяренный зверь.

На честную борьбу один на один, я не рассчитывал и поэтому второй дэв, метнувшийся к моей незащищенной спине с целью пронзить ее кривым ятаганом, вовсе не был для меня чем-то неожиданным.

В который уже раз поблагодарив судьбу ща то, что в первом же своём задании мне посчастливилось разжиться таким прекрасным оружием, как Двуединый, я молниеносно раздвоил клинок и встретил второго противника.

Разогнанный Двуединый теперь имел весьма солидные параметры, что не могло не радовать. Да и я сам, находясь на скромном шестом уровне, с помощью перстней, цепей, амулетов, фактически был на восьмом.

Петропавел нарастил свой игровой потенциал до пятого, что тоже было очень неплохо.

Глаза дэвов сияли огнем ярости и это была вовсе не фигура речи: в подступающих сумерках я видел, как их глаза действительно краснеют, как горячие угли в костре.

Двуединый наконец добрался до одного из моих противников, полоснув того по горлу. Лезвие распороло не только плоть, но и ткань тюрбана, открыв мне истинный облик создания, до этого тщательно скрываемый черной материей.

Лицо, если его вообще можно было так назвать, было ужасным: черное, как уголь, тонкие губы открыли ряд неровных, острых зубов, вместо носа две вертикальные щели, из верхней части лба, вверх, на пару сантиметров, торчали два рога. Одно слово — демон!

Однако, мне вовсе не стоило радоваться тому, что раз демон повержен, то будет легче — на место поверженного дэва встало сразу два его соплеменника.

Бой обещал быть затяжным и изматывающим.

Хорошо хотя бы то, что противники не воспринимали Петропавла всерьез и основные силы направили на меня — мой напарник отчаянно рубился с одним демоном, в то время как мне приходилось сдерживать нешуточный натиск, многократно превосходящих в числе, сил противника.

Я говорю об этом вовсе не в укор своему другу, так как прекрасно понимаю, что навались на него столько же демонов, что и на меня, счет времени, отпущенного ему в этом мире, шел бы на секунды. Так что я был искренне рад тому, что всё складывалось подобным образом.

***

Дэвы были упорны в своей навязчивой цели покрошить меня в винегрет, поэтому мне приходилось весьма несладко. Едва я успокаивал одного, как на его место тут же вставал следующий и этот конвейер, казалось, был бесконечным.

Я ни мгновение не стоял на месте постоянно смещаясь в сторону, так как даже остановившись на секунду я гарантированно получил удар ятаганом, а может и несколько, от моих неугомонных противников.

ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ДОСТИГЛИ СЕДЬМОГО УРОВНЯ!

Эта новость меня совершенно не порадовала, хотя обновление жизненных показателей было очень кстати.

А вот у Петропавла дела не заладились изначально. Краем глаза я заметил, что он уже получил несколько серьезных ран и, похоже, противник начинал его дожимать.

Надо отдать напарнику должное — он не запаниковал, и не начал просить о помощи, понимая, что скоро у него не останется сил для того чтобы вести борьбу.

Однако, что мне от его мужества, если меньше чем через минуту его должны были изрубить на куски?!

Не дожидаясь грустного финала, я начал смещаться в сторону друга.

Дэвы, словно только этого и ждали, начали отсекать меня от Павла.

Напарник, перемазанный кровью, оступился и я подумал было, что это конец, но он вновь встал и продолжил отражать яростные атаки.

Понимая, что в следующий раз Павлу точно не подняться я ускорился максимально. В этот миг я своими движениями больше всего напоминал уже не человека, а пропеллер с лопастями заточенными, как бритва. Этими то лопастями я, как адская газонокосилка перемалывал врага в фарш.

Павел был на последнем издыхании — я прекрасно это видел, но помочь ему был не в состоянии.

Я уже хотел было пустить черную молнию, но как орудие данный вид способности был весьма неточным и вместо того чтобы помочь другу, я запросто мог снести под чистую те малые крохи жизненных показателей, что в нем ещё теплились.

Павел вновь упал, на этот раз выронив свой клинок, который демоны, весьма предусмотрительно, тут же отшвырнули ногами далеко в сторону. Ликующий дэв навис над ним намереваясь вогнать изогнутый ятаган в грудь моего друга.

Понимая, что для Павла это конец, я, пропуская удары рванулся вперед, пытаясь сделать хоть что-нибудь.

Один из дэвов зацепил меня крючком, имеющимся на орудии, и, вспоров мне бок, остановил мой стремительный бег.

И всё же, падая в песок, я сумел рассечь противнику Павла спину, наискосок перечеркнув ее своим клинком.

Павел не растерялся, и, как только появилась заминка вонзил кинжал в солнечное сплетение.

Это был тот самый кинжал, которым Павел, орудуя как скальпелем, разрезал мою грудную клетку, для того чтобы заставить моё сердце биться. С тех пор напарник уже не расставался с куском этого острозаточенного металла, и он вновь на славу послужил ему.

Удар кинжалом оказался весьма удачным.

Краем уха я услышал, адресованное Павлу, объявление:

ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ДОСТИГЛИ ТРЕТЬЕГО УРОВНЯ!

Я мог вздохнуть чуть спокойнее — теперь жизненные параметры напарника обновились до стопроцентных, чего не скажешь о моем теперешнем состоянии. Меня здорово потрепали за те несколько мгновений, что я отчаянно порывался к своему другу. Теперь нужно было быть весьма осторожным, чтобы уже через минуту не оказаться в недавнем положении Петропавла.

Для начала нужно было подняться на ноги, что я и сделал.

Именно в этот миг я запоздало заметил лезвие, летящее мне в лицо, понимая, что отбить его клинком уже не успеваю, я, чисто инстинктивно, прикрылся правой рукой, на мгновение отгородившись от своего противника собственной плотью.

А затем, моя кисть, сжимающая двойника Двуединого, начала падать к моим ногам.

***

Моя правая рука, как в замедленной съемке, неправдоподобно медленно летела вниз.

Ну, что тут скажешь?

— Вот же зараза!

Особой боли не было, так, легкое пощипывание. Прям как комарик укусил. Большой такой, черный, уродливый, с ятаганом, сука…

Конечно, так могло показаться мне после посещения обители страданий, где это и за боль то не считалось. А может быть механика игры намеренно заглушала болевые импульсы. В любом случае, мне хоть и было обидно за потерянную конечность, но это меня не вывело из равновесия настолько, чтобы напрочь утратить интерес к бою.

Теперь приходилось парировать и нападать лишь левой рукой.

С одной стороны, скорость, с которой я передвигался, возросла, а с другой темп поражения противника значительно упал, так как вместо двух рук и двух клинков у меня осталось ровно в половину меньше. Число нападающих дэвов, в отличии от моих рук, совершенно не сократилось.

Петропавел вступил в очередную схватку и сейчас ему было не до моих проблем.

Но и мне не хотелось его отвлекать, так как я и сам неплохо справлялся. Если бы это была не настоящая схватка, а, к примеру, состязание по парному фехтованию на паралимпиаде, где мой партнер по независящим от него причинам не смог оказаться на дорожке, а вместо двух противников-инвалидов вышли два здоровых бугая, то даже не смотря на это, я все равно уверенно лидировал.

Как-то постепенно и незаметно дэвов осталось, сначала трое, потом двое, и, наконец, один. Именно тогда вспыхнула надпись:

ПОЗДРАВЛЯЕМ ВАС С НОВЫМ ДОСТИЖЕНИЕМ:

ВИРТУОЗ КЛИНКА.

Естественно, мне это достижение весьма польстило.

Польстило настолько, что последнего своего противника я причудливо расчертил клинком символом, в виде буквы Z, как герой моего детства Зорро.

За то недолгое время, что мне довелось провести здесь, я действительно научился многому, о чем в реальности не имел никакого понятия и вряд ли сумел повторить на Земле, будь я даже не инвалидом, а вполне здоровым человеком. Возможно, что всё это лишь хитрая механизм игры, наделяющий особыми умениями и ускоряющая тех, кто находится на высоких уровнях, и замедляющая новичков. Как по мне, так всё это было совершенно неважно — главное это то, что я действительно чувствовал то, что своим холодным оружием я способен творить чудеса.

***

Как только с последним дэвом, наседающим на Петропавла было покончено, я тут же начал искать свою отрубленную конечность, но, похоже, в пылу сражения ее завалило телами неписи, либо засыпало песком. Учитывая, что площадь на которой происходил бой, была не вовсе не маленькой, а время стремительно бежало, грозя превратить в ничто отвоёванный лут, мертвые тела и мою ладонь, я решил подключить к поискам Петропавла, известив его о своей проблеме:

— Пашка! Я где-то тут руку потерял! Поможешь найти? Заодно и лут пошерстим!

— Конечно, — отозвался Павел, присоединяясь к розыску утраченной части тела.

— Как думаешь, можно будет её как-нибудь присобачить на место? — поинтересовался я, перевернув труп дэва.

— Даже в реальности врачи пальцы и руки пришивают, так что здесь это может сработать. Я думаю, что нужно приставить ее к предплечью и хорошенько пролить эликсиром здоровья, или восстановления. А вот, кстати, и он! — Петропавел потряс небольшой склянкой добытой в вещах очередного мертвеца, обследуемого на предмет лута.

— Хотелось бы, чтобы рука прижилась, иначе несладко мне придется, — размышлял я, разбирая завал из тел. — Видишь её?

— Нет, — отрицательно помотал головой напарник.

— И я не вижу, — приуныл я, — точно помню, что никуда далеко не улетала. Шмякнулась под ноги. Наверное песок втоптали.

И я принялся поддевать носком раскалённый песок.

Минуты через две таких «раскопок» под ногой у меня блеснула знакомая сталь.

— Двуединый!

На сомом деле теперь у меня было два клинка один я уже успел убрать в крепление из колец за своей спиной. Второй же лежал на песке и его рукоять сжимала моя отрубленная кисть. Я попытался разжать пальцы, но не тут-то было — они, похоже, вцепились в ручку намертво.

Ну, что же, придется осуществить процедуру сращивания кисти, так и не высвободив из неё клинка.

Чувствуя себя, как минимум глупо, я приставил кисть к обрубку.

Уж не знаю, чего я ожидал (мерцания зеленого цвета, вспышки, хлопка, пощипывания ли), однако, ничего не произошло — кисть была, словно чужеродный кусок материи, который я упорно пытался соединить со своей плотью.

С минуту наблюдая за моими отчаянными попытками вновь обрести полноценность, Петропавел решил вмешаться:

— Позволь!

Он полил место ампутации на кисти и культе эликсиром здоровья и соединил оба куска, бывшие когда-то одним целым. Эффект от данной процедуры был столь же продуктивным, как и в случае с моими экспериментами.

— Нда-а-а… — задумчиво протянул Петропавел.

— Похоже, что всё бестолку.

— Может попробовать ее пришить? — оживился напарник.

— Наверное можно было бы попытаться, но у нас с тобой даже нет иголки с ниткой.

— Это точно, — приуныв, подтвердил Петропавел.

А затем он замер, словно пытался что-то припомнить, и поинтересовался:

— Слушай, а оповещение о том, что задание пережить атаку этих тварей уже было? Или я его случайно пропустил?

Я не мешкая достал второго Двуединого из-за спины и начал внимательно осматривать окружающие нас барханы.

— Ну, конечно же!

ВИНИМАНИЕ! ВАМ ПРЕДСТОИТ СХВАТКА С РЕЙДБОССОМ!

Глава 23

Глава 23

Золотистый песок, небольшой лавиной, сползал вниз с вершины песчаного кургана, оттуда, где сейчас, заслоняя собой закатное солнце, стояло очередное чудовище.

Этот дэв, как и положено боссу игрового уровня, был намного крупнее своих соплеменников, но различия на этом не заканчивались.

Первое, что бросалось в глаза — это огромные рога, которые не мог скрыть никакой тюрбан.

А ещё, что тоже немаловажно, у этого монстра было четыре руки.

Учитывая, что у меня их теперь было на одну меньше чем две, это не могло не вызвать у меня неприязнь, раздражение и, в конце концов, праведный гнев.

Вытянув вперед клинок, я отчаянно, как конный боец комдива Чапаева, но только без коня, бросился на врага с криком:

— За родину! Достали, на!!!

Однако же первый мой удар клинка о плоть четырехрукого монстра убедил меня в том, что лихим наскоком одолеть этого противника не удастся — максимально раскачанная сталь оружия лишь звякнула и отскочила от черной плоти, не причинив дэву абсолютно никакого вреда.

А в следующий миг я уже улепетывал во все лопатки, так как четыре ятагана, вращаясь со скоростью авиационного пропеллера, рванулись к моему телу.

Конечно, тут я немного преувеличил, иначе босс дэвов взлетел к небу, как четырёх моторный самолет. Однако свист воздуха, рассекаемого сталью, был достаточно громким и весьма устрашающим.

Естественно, Петропавел на месте не стоял, и также энергично бежал позади меня, чуть отставая.

— Не берет его клинок! — Посетовал я, — Что делать будем?

— А хрен его знает! — Озираясь на преследователя, бросил Петропавел, — Слушай, а может его, того, молнией твоей долбануть?

— Угу, — согласился я, — И на мандолине твоей заодно сыграть!

Не смотря на шутливый тон, я все-таки решил попытать счастья с одной из своих способностей.

Резко развернувшись, я сунул мешающий мне клинок под мышку правой искалеченной руки, и выбросив вперед левую, и, словно Оби Ван Каноби, выдал каскад молний.

И опять меня ждало разочарование, что, тем не менее, вовсе не сломило мой воинственно настроенный дух.

Я даже попытался пошутить, добивая остатки маны.

— Люк! — воскликнул, подражая Дарту Вейдеру из фантастической франшизы.

Если бы бос дэвов разбирался в кинематографе, и обладал зачатками юмора, то в ответ он должен был, подобно молодому скайокеру, крикнуть:

— Отец!!!

Но дэв переросток ничего не ответил, продолжая неумолимо надвигаться на нас.

— Похоже, я сделал все, что мог, — крикнул я на бегу Петропавлу, — Теперь твоя очередь.

Петропавел вполне серьезно воспринял мое предложение, снял с плеча музыкальный инструмент, затем разгоняя кровь, потряс кистью, и выдал нечто такое, что я, как знаток кино, определил как бодрую, экспрессивную мексиканскую мелодию из фильма «Отчаянный» или же «Desperado».

Получилось очень здорово, зажигательно, бодренько — короче, выше всяких похвал.

Вот только на предводителя дэвов это совершенно не подействовало.

***

Босс гонял нас уже несколько минут без остановки. До сих пор ни один из изобретенных нами способов так и не сработал: мы попробовали на нем все имеющееся оружие, рубили им, должно быть, каждый сантиметр его тела — и все бесполезно.

— Ну, и чем эту сволочь можно взять?! — в отчаянии прокричал я, нарезая очередной круг в поисках спасения от многорукого монстра, — Это же баг какой-то!

— Да, уж, — согласился Петропавел, — это точно не фича…

И тут меня осенило:

— Пашка, рог единогога ещё у тебя?

Оставалась надежда на то, что в той кутерьме, которая началась после моего ранения зачарованной стрелой, выпущенной главарем лесных, Павел не бросил магический артефакт.

Напарник нырнул в вещмешок и начал немилоснрдно разбрасывать по песку вещи.

Секунд через десять, торжественно меня оповестил:

— Есть! Я и сам до конца не был уверен в том, что взял его на той злополучной поляне — голова тогда совсем другим была забита.

Он торопливо передал мне артефакт, а сам, тем временем, следил глазами за приближающимся боссом.

— Попробуй оовлечь этого товарища ненадолго, — я указал на неуязвимого демона своей культей, — а я постараюсь подобраться к нему как можно ближе.

Павел кивнул, довая понять, что услышал меня, и мы разделились.

Поскольку демон был выше меня почти в два раза, я решил, что лучьше всего будет спрыгнуть на него с высокого бархана.

Присмотрев подходящую песчанную гору, обежал ее, и скрывшись из зоны видимости противника начал энергично взбираться вверх.

Оказавшись на вершине, я притаился, ожидая подходящего момента.

То, что Павел понятия не имел, где я прятался, обладало как своими плюсами, так и минусами. К плюсам я бы отнес то, что атака моя будет внезапной не только для дэва, но и для Петропавла тоже, и он ни жестом, ни взглядом не сможет меня рассекретить. Минусом этой затеи (при чем очень значительным) я мог назвать следующее: возможно Пашка так и не выведет непобедимого монстра на позицию, которую я избрал для нападения.

Оставалось надеяться на то, что рано или поздно мой напарник все-таки приведет за собой этого железного (уже чуть было не скзал человека) демона.

***

Петропавел петлял везде где только можно, но к моему бархану так и не приблизился. Если бы я мог просидеть здесь несколько часов, то, наверняка, это произошло. Но, увы, такой роскоши, как время, у нас в запасе не значилось.

Во-первых: солнце уже почти скрылось за горизонтом, а во тьме, как мне казжется, монстр одолеет нас в два счета. Во-вторых, и главных: Пашка уже едва держался на ногах — преследователь вконец вымотал его.

Я уже хотел было бросить всё и поспешить на помошь к другу, но в этот миг он, наконец-то, повернул в мою сторону.

Поначалу я было успокоился, но оценив скорость, с которой движется мой напарник и его преследователь, понял, что через пару минут (а может быть и раньше) дэв настигнет Пашку.

Секунды ползли, а я ерзал в нерешительности, разрываемый между желанием придти на помощь другу, либо дождаться, когда он подведет врага поближе и уж тогда атаковать рогатого.

Кроме того, не стоило слепо верить в артефакт — возможно, что толку от него будет не больше чем от Двуединого.

Если так, то выбраться из зоны поражения Павел уже, наверняка, не сможет. Да что там говорить — то что я сам сумею выбраться было под большим вопросом.

И все же, я решил поставить всё, что имею на эту карту, сыграв с судьбой по крупному.

***

От монстра Пашку отделяли всего несколько шагов, а он едва переставлял ноги. Поэтому не стоило удивляться тому, что расстояние это стремительно сокращалось. До самого последнего мгновения я сомневался, а потом, когда дэву оставалось сделать два шага к упавшему на песок Петропавлу, я, забыв обо всём, кроме своей цели, высоко взмыл в воздух, а затем по широкой параболе устремился вниз, прямо на голову врага.

Думаю, что стоит сказать о том, что когда я был в самой высокой точке своего полета я успел заметить одну интересную вещь, вот только размышлять об этом сейчас было совершенно некогда — пока я переваривал увиденное, призимлился на голову демона, едва не напаровшись на острый рог. Схватка началась!

Выяснилась интересная штука — ещё несколько дней назад я считал, что удержаться верхом на единороге очень сложно. Так вот, я тогда ошибался, так как до этого у меня не было случая испытать в деле дэва.

Монстр мотнул головой из стороны в сторону, и я замотался как истрепанный флаг на шквальном ветру, едва удерживаясь одной рукой за его рога. Хорошо ещё, что перед прыжком я зажал артефакт в зубах, иначе давно бы уже улетел, сброшенный первым же рывком.

Поняв что меня так просто не возьмешь, демон воткнул в песок один из ятаганов и потянулся ко мне когтистой лапой.

Именно тогда я и саданул его коленом прямо в открытый глаз.

И тут же округу огласил громоподобный вопль.

Теперь демону было не до своего первоначального плана — раздавить меня одной рукою — он схватился за ушибленый глаз.

Зато радужка второго глаза вспыхнула такой яростью, что я понял — пора!

Разжав пальцы, я полетел вниз, стремительно перехватывая винтовой рог в ладонь и с силой вгоняя его в глазницу.

Удар, который я получил в следующее мгновение одной из четырёх рук демона, больше похожей на бревно, едва не снес мне все жизненные показатели.

Упав в песок лицом я, сжавшись в комок, в ужасе ждал финального удара. Естественно больше всего я бояося того, что ожидает меня там, за гранью виртуального бытия. Но время шло, а ничего так и не просходило.

Накоец я решился взглянуть на своего противника.

Тот, как и прежде, стоял на одном месте, замерев как статуя.

Уж не знаю сколько прошло времени с того момента как я, разинув рот, глядел на это изваяние, вот только любопытство взяло вверх, заставив меня подойти вплотную.

Я всего лишь дотронулся до него пальцем.

А в следующий миг началось такое!

Глава 24

Глава 24

Застывший истукан в нерешительности закачался, а затем рухнул навзнечь.

ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ОДОЛЕЛИ РЕЙДБОССА УРОВНЯ!

ПОЗДРАВЛЯЕМ! ЗАДАНИЕ "ПЕРЕЖИТЬ АТАКУ ПЕСЧАНЫХ ДЭВОВ" ВЫПОЛНЕНО!

ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ДОСТИГЛИ ВОСЬМОГО УРОВНЯ!

ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ДОСТИГЛИ ДЕВЯТОГО УРОВНЯ!

ВАМ ПОЛАГАЕТСЯ НАГРАДА…

Ну, и, конечно же, на бис.

ИМЕЮТСЯ НЕРАСПРЕДЕЛЕННЫЕ БАЛЛЫ. ЖЕЛАЕТЕ…

Окупорив флакон с первым попавшимся эликсиром, Петропавел жадно выпил все до последней капли, и, тихо простонав, повернулся в мою сторону:

— Ох и погоняла меня эта сволочь…

— Пашка, я знаю где Тайный город, — сообщил я.

***

Моя надежда на то, что отрубленная кисть восстановится вместе с новым уровнем не оправдалась, как минимум, дважды — с получением седьмого и восьмого уровней.

Естественно, что мы не могли уйти не проверив вожака дэвов на лут.

Золотые монеты, перстни, своим размером больше напоминающие кольца от гардины, странный амулет, прочая мелочёвка.

Больше всего из всей этой кучи вещей меня заинтересовал «Глаз Дэва» — ярко-красный рубин. Пока сложно было сказать, когда и где пригодиться эта вещь, но то, что это когда-то случится я знал наверняка.

Павел, как смог, собрал вещи, которые в спешке выбрасывал из вещмешка. Большинство из них уже засыпал песок, навсегда погребая сокровища в своей толще.

Сориентировавшись по телу поверженного дэва и высокого бархана, мы выдвинулись в дальнейший путь, надеясь на то, что успеем добраться до стен города затемно. Если ориентироваться по двум предыдущим дням, проведённым в пустыне, то в запасе нас было минут сорок, пока солнечный свет не исчезнет окончательно.

Минут через двадцать, поднявшись на очередной бархан, мы наконец то увидели крепостную стену длиною от одного края горизонта до другого.

Теперь я понял о чём намекала Гиана, говоря, что мы не промахнёмся.

Город был огромен.

И Он ждал нас.

***

К стенам города мы пришли с последними отблесками света в небе.

— Хорошо бы теперь отыскать вход, — задумчиво произнёс Петропавел, глядя вверх на пятнадцатиметровую высоту — туда, где заканчивалась кирпичная кладка.

— Нда-а-а, — недовольно проворчал я, оценив масштабы строения, — как ни старайся — всё равно не допрыгнуть.

Решили побродить немного вдоль монолитной каменной кладки.

К нашему величайшему сожалению, красная луна оказалась не за нашей спиной, а светила за городом, поэтому мы постоянно находились в тени стены.

Вся надежда была на синюю луну, хотя, если честно, я понятия не имел в какой стороне она взойдёт. Вполне возможно, что проходить она будет там же где её соседка. Уж тогда поиски ворот точно придётся отложить до завтрашнего утра.

— Как думаешь, что там за стеной? — спросил Петропавел.

— Да, как всегда — сражения, загадки, квесты… — Махнул я рукой, хотя в том мраке, что мы сейчас находились, разглядеть этот жест было просто невозможно.

— Ну, это и так понятно, — согласился напарник, — я про то, о чём нам говорила Гиана. Если за нами идут люди Злого Бога, то будет ли город надёжным убежищем?

— Судя по тому, что я сейчас вижу — вполне, — фыркнул я, — Слушай, Павел, давай немного побудем в тишине — не равен час, выскочат из песка какие-нибудь мумии, а мы с тобой из-за собственной болтовни этого не услышим.

И на время оставив все разговоры, мы молча продолжили двигаться дальше.

***

Хвала мирозданию, а в данном случае ещё и разработчикам, синяя луна появилась за нашими спинами осветив «великую китайскую стену».

Одновременно с этим случилась ещё одна вещь — мы увидели нечто, что единогласно определили как некое подобие входа.

Едва мы приблизились как на воротах вспыхнули малиновые письмена и знаки.

— Это ещё что?! — искренне удивился я.

— Магическая защита, — пояснил Павел, — по любому, ничем её не возьмешь, кроме магии.

— Что же нас Гиана ни о чем не предупредила? — посетовал я, — Теперь придется вникать и разбираться самим.

Ответить Павел ничего не успел, так как могучий голос, прозвучавший, казалось, из глубины стен, произнес.

— ПРИВЕТСТВУЮ ВАС, ВОИН И МЕНЕСТРЕЛЬ! ГОРОД УЖЕ НЕСКОЛЬКО ВЕКОВ ЖДЕТ ВАШЕГО ПРИШЕСТВИЯ!

— Мы с тобой известные личности, менестрель! — шутливо пихнул я напарника в бок.

И тут голос продолжил:

НО СНАЧАЛА ВЫ ДОЛЖНЫ УПЛАТИТЬ ДОЛГ ПЛОТИ!

— А это как? — уточнил я. Но меня, похоже, просто игнорировали.

Я уже хотел было постучать кулаком в массивные двери, но уж больно зловеще выглядели мерцающие письмена.

— И что теперь? — задумался я вслух, — О каких долгах идет речь?

— Я не имею об этом ни малейшего понятия, — покачал головой Павел

— Значит будем думать вместе, — подвел я промежуточный итог нашей беседы. — Как думаешь, что произойдёт если просто подойти к двери и толкнуть ее?

— Плохая идея, — ответил на моё предложение Петропавел, — Вполне возможно, что долбанет так, что даже костей не останется! Неспроста здесь эти охранные знаки стоят.

Тут масла в огонь подлил сам город:

ТОРОПИТЕСЬ! ВРЕМЯ НА ИСХОДЕ!

— Вот же зараза, — негромко ругнулся я.

Павел осмотрелся вокруг, пытаясь найти хотя бы камешек, который можно было кинуть в ворота.

Разумеется ничего кроме песка он не нашёл, зато увидел в пространстве за нашими спинами нечто пугающее.

— С с… смотри… — заикаясь выдавил он из себя.

Бросив взгляд назад я вздрогнул: на нас глядели сотни зеленых, фосфоресцирующих во тьме глаз. И они стремительно приближались.

Я понятия не имел о том, кто это, но на все сто процентов был уверен в том, что обладатели этих глаз спешили к нам вовсе не с целью обнимашек.

ОСТАЛОСЬ ДЕСЯТЬ СЕКУНД!

Не давал заскучать Город.

Что же делать?!

Пока я лихорадочно соображал, Город вновь произнес:

ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ СЕКУНД!

ЧЕТЫРЕ!

ТРИ!

ДВЕ!

ОДНА!

Скорее для того, чтобы сделать хоть что-то, а вовсе не осознанно, я сунул прямо в магическую печать, висящую в воздухе, двойника Двуединого вместе с моей отрубленной кистью, которая всё ещё продолжала сжимать рукоять клинка.

Охранные печати сменили цвет на алый, потом на жёлтый, а затем и вовсе потухли.

Время вышло, догадался я, понимая, что теперь мы остались в ночи наедине с ее зеленоглазыми обитателями.

И именно в этот миг полного отчаяния Город произнёс:

ДОЛГ ПЛОТИ УПЛАЧЕН! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ГОРОД!

Огромные ворота начали бесшумно расходиться в стороны, и в образовавшуюся в монолитной стене щель начала светить розово-красная луна, высветившая на песке Двуединого без каких-либо признаков моей ладони.

На этот раз у меня без особых проблем получилось собрать Двуединого в одно целое. Должно быть моя плоть, плотно сжимающая рукоять оружия, препятствовала этому.

Убрав клинок за спину, я уже было хотел сделать шаг в открытые ворота, но понял, что Петропавел, увлеченный приближением зеленоглазых, даже не заметил того, что ворота Города открыты.

Обернувшись к напарнику я и сам на мгновение оцепенел — лавина зеленых глаз вот-вот должна была накрыть нас.

— Пашка, бежим! — заорал я не своим голосом, ухватив за плечо парня единственной уцелевшей рукой и разворачивая его лицом к себе.

***

Глаза Пашки были дикими — он явно не понимал, что происходит. Был ли это гипноз, или просто ужас от полной безысходности, разбираться было некогда — я просто схватил напарника за руку и, как капризного, упирающегося ребенка, поволок за собой.

Двери же меж тем уже начали закрываться. Да, как говориться, проходите, не задерживайте движение!

Едва мы с Павлом протиснулись в узкую щель, ворота захлопнулись. А спустя мгновение грохот десятков тел о возникшую преграду, оповестил нас о том, что зеленоглазые достигли ворот города.

Точнее не города, а Города — именно так я мысленно к нему обращался с этого момента.

Однако, насладиться этим преследователям было не суждено — очевидно охранные печати после того как двери закрылись, вновь вспыхнули и обнаружив чужаков, привели смертельный механизм в действие.

Теперь я понял чего еще минуту назад опасался Павел — полыхнуло так, что на несколько секунд стало так же светло, как днем.

Больше никто в ворота не молотил.

***

Похоже, что Павел действительно подвергся каком-то гипнотическому воздействию, так как отходил ещё несколько минут, которые мы так и простояли возле ворот.

Размышлять о том, кто были эти ночные зеленоглазые твари не хотелось. Достаточно было уже того, что если бы я, как и Петропавел, подвергся их парализующему воздействию, то всё закончилось ещё несколько минут назад, там, за внешней стороной ворот.

Теперь настало время поближе ознакомиться с улицами самого Города.

Вопреки заверениям всё того же голоса, исходящего от волшебных ворот, о том, что нашего прихода ждали многие века, никто, тем не менее, не встречал нас с цветами и фанфарами, а молодые девушки не бросались нам на шею, с мыслью, при первом же удобном случае зачать от нас ребенка.

Ночные улицы Города были тихими, безлюдными и безжизненными — и это весьма настораживало. Свет красной и голубой луны лишь усиливал этот зловещий эффект.

Честно сказать, бродить впотьмах особого желания не имелось.

— Может отложим знакомство с городом до утра? — Предложил я.

— Я только за, — устало согласился Петропавел.

Было видно, что последние события весьма крепко потрепали его.

— Может быть данная процедура и противоречит законам игры, — продолжил он, — но я хотел бы хоть маленько поспать, чтобы просто отдохнуть от этого бесконечного приключения…

— Думаю, что тогда нам следует найти поблизости что-то, что может сойти за укрытие, для того чтобы переждать в нём темное время суток.

— Неплохая идея, — признал Петропавел, — откуда начнем поиск места для ночлега?

Я покрутил головой, и буквально тут же обнаружил дверь в стене, окружающий город по периметру. Должно быть это было помещение ведущее на лестницу, которая позволяла подняться на крепостную стену для обороны Города.

Понятия не имею, от кого Его нужно было оборонять, если Он легко и сам мог дать сдачи, но, меж тем, это техническое дополнение к строению стены-крепости наличествовало.

Я отварил дверь и настороженно заглянул вовнутрь.

Пусто и тихо, как на улицах всего обозримого нами пространства, виденного до этого — ни огонька света, ни движения, ни голоса.

Пусть это и выглядело странно, но зато позволяло провести ночь спокойно.

— Привал, — официально объявил я, и Петропавел устало опустился на пол коморки.

Поджав к груди колени, напарник свернулся в комок, молча пролежал так пару минут, а затем, вы не поверите, уснул!

***

Понятия не имею о том, как реагировала на это механика виртуальной игры, не предусматривающая этого режима но, очевидно, этот сон был жизненно необходим Павлу, за последнее время перенесшему на своих плечах многое.

Что касается меня, то я, как обычно, чувствовал себя очень неплохо, даже не смотря на неполную комплектацию организма.

Для того чтобы хоть чем-нибудь занять, я решил подняться на городскую стену и осмотреться.

Нащупав в полутьме деревянную лестницу, я начал осторожно подниматься вверх по скрипучим деревянным ступеням. На Павла противный скрип совершено не повлиял — он спал как убитый.

Преодолев три пролета, я вышел на площадку.

В глубине души я надеялся на то, что, наконец-то, кого-нибудь встречу, но здесь, как и всюду, не было ни одной живой души.

Ради интереса, глянул вниз, через окно бойницы — никаких признаков зеленоглазых.

Развернулся и пошел к противоположной стороне — теперь можно было повнимательнее осмотреть город, освещенный розовой луной.

А посмотреть, уж поверьте мне, было на что!

Кварталы для бедноты соседствовали с богатыми усадьбами. Кое-где стояли настоящие дворцы. Совсем невдалеке я разглядел место, которое в светлое время суток должно было превращаться в базарную площадь.

Конечно, Город был огромен, так что даже отсюда, с этой высоты я вряд ли увидел и десятую часть того, что в нем было, да и ночь многое скрывала от моих глаз, но даже то немногое, что удалось разглядеть в полутьме, вызвало лишь восхищение и уважение.

Особенно в этом плане преуспело величественное здание, которые для себя я окрестил усыпальницей, или, если хотите, мавзолеем, один вид которого тут же вызвал желание посетить сие монументальное строение сразу же, как только взойдет солнце.

Павел пока не просыпался и я решил его не беспокоить, до самого утра, а уж затем отправиться с ним исследовать окрестности.

С первыми лучами солнца, я не спеша спустился по лестнице вниз и застал такую картину: Павел, совершенно ошарашенный сидел на полу, с расширившимися от ужаса глазами.

В ответ на мой немой вопрос, Павел выдохнул:

— Мне приснился сон! И в нем я умер…

Глава 25

Глава 25

— Успокойся, дружище! — Я, как мог, пытался привести в чувства совершенно выбитого из колеи Павла. — Это же всего лишь сон.

— В том-то и дело, что это не просто сон, — встрепенулся Петропавел, — Я видел Гиану и она мне кое-что рассказала.

— И что же ты узнал?

— Ну, во-первых — она уже мертва. Люди Злого Бога сожгли её на костре в ту самую ночь, когда мы её оставили!

— Даже если так, — предположил я, — то она, либо должна оказаться в обители страданий, либо, что более вероятно для неписи, перезапуститься.

— Гиана не просто непись! Она хоть и не божество, но весьма значимая фигура в этом мире, — втолковывал мне Павел, — конечно, она бессмертна, если смотреть на это с человеческой точки зрения. Но какая-то сила препятствует её повторному воскрешению.

— Знакомая ситуация! — заметил я.

— Более чем, — согласился Павел.

— Мы можем ей чем-нибудь помочь?

— Наверное, но она об этом не просила. У нас с тобой совершенно другая задача.

— Так, с этим разобрались, — подвел я частичный итог, — Ну, а что там насчет тебя?

— Гиана показала что меня ожидает… Через несколько дней мы с тобой будем…

Окрик, донёсшийся из-за стены, заставил волосы на моём загривке встать, как у рычащий на врага собаки. Слишком хорошо я запомнил как этот голос, так же как и его хозяина. Знал и ненавидел!

— Эй, вы! Немедленно входите к нам! Наш Бог потребовал чтобы мы вернули ему то, что по праву ему принадлежит!

В три прыжка я оказался на смотровой площадке, откуда взглянул на целое полчище людей, стоящих у стен крепости

Поднял вверх правую руку, и обратился к Лысому.

— Может быть тебе этого и невидно, но попробуй включить воображение: на том месте где вместо правой кисти пустота, представь себе ладонь, все пальцы которой собраны в кулак, за исключением среднего перста, гордо указывающего вверх.

Лысый в ярости взревел, а затем метнул в меня топор, одновременно скомандовав своим людям:

— В атаку!

***

Мне стоило больших усилий чтобы на среагировать так, как того требовали инстинкты самосохранения, и не уклониться, или присесть. Когда до моего лица оставались считанные сантиметры, секира врезалась в силовое поле закрывающее Город. Через мгновение с невидимой защитой столкнулись и наши преследователи.

К сожалению, в этот раз никакого свето-шумового эффекта не последовало — поле просто оттолкнуло их, не причинив никакого вреда. Видимо Город не посчитал их серьёзной опасностью — а жаль!

Смотреть на последователей Злого Бога, раз за разом фанатично штурмующих стены, было забавно. И даже вызвало у меня презрительную ухмылку. Ну, по крайней мере это саркастическое состояние продержалось первые несколько минут. А затем пришло понимание того на сколько эти люди больны, и стало уже не до смеха. Теперь мне было противно и мерзко осознавать то, в каких послушных р тупых животных превратилась большая часть этих животных.

Мне захотелось уйти отсюда как можно дальше.

— Может прогуляемся? — предложил я стоящему здесь же Петропавлу.

На его лице застыло выражение крайнего омерзения. Это убедило меня в том, что глядя на эту бесноватую толпу у наших ног, он испытывает вовсе не моральное удовлетворение.

— От чего ж не прогуляться! — откликнулся он, отступая от края смотровой площадки.

Уйти, не бросив в копилку их отчаяния свои пять копеек, однако, оказалась выше моих сил, поэтому, на прощанье глянув вниз, я издевательски оптимистично крикнул:

— Лысый, желаю тебе, и твоей фанатично настроенной команде творческих успехов. А нам пора — нас ждут приключения!

В ответ раздался раздраженный рык и проклятья. И под этот невеселый аккомпанемент мы спустились со стены и направились вглубь Города.

***

Шум возле городских стен быстро остался позади. Мы с Петропавлом несколько минут молча шли по пустынным улицам.

Первым молчание нарушил Павел:

— Как думаешь, они смогут сюда попасть? — Спросил он, безусловно имея ввиду Лысого и его команду. Актуальность этого вопроса было сложно переоценить.

— После того что я видел вчера, мне думается, что проникнуть в Город может далеко не каждый. И совершенно неважно какие усилия при этом прилагает желающий сюда войти — все зависит от желания самого Города. Так что какое-то время мы точно будем в безопасности. Правда не знаю сколь долго это будет продолжаться, но думаю, что пара суток в запасе у нас есть.

Павел на какое-то мгновение задумался:

— Я знаешь о чем подумал? А для того чтобы выбраться из Города нам тоже потребуется проявить столько же изобретательности, находчивости и смелости?

Н-да! А вопрос-то, действительно, своевременный! Что потребует от нас Город за то, что мы вознамеримся его покинуть? Каковы будет Его цена?

— Знаешь что, Павел? Давай будем решать задачи по мере их появления! — Предложил я. — Голова и так пухнет от всего того, что выпало на нашу долю! Придет время, и мы обязательно вернемся к этому вопросу. Более того, я твердо уверен, что решать эту проблему придется в самом ближайшем будущем. Но, если бы ты знал, до чего же мне не хочется забивать этим голову сейчас! Давай просто осмотримся?!

Павел, понимая, что во многом я прав, согласно кивнул.

А Город ждал нас.

***

Улицы были пусты, но ощущения заброшенности не было. Казалось, что обитатели Города просто куда-то ушли, оставив свои посудные лавки и палатки, а уже спустя совсем немного времени вновь вернутся на свои привычные места.

Если говорить о своих внутренних ощущениях, то я не чувствовал того, что за нами ведется какое-то скрытое наблюдение.

Вообще происходящее было более чем странным — я ощущал какой-то вакуум в который мы угодили с напарником, при том, что это, наверняка не делалось искусственно. Всё, что мы видели вокруг подавалось естественно и гармонично. Даже тягучая тишина и пустота не могли повлиять на величие Города.

На одной из площадей я вновь увидел пирамиду усыпальницы, или мавзолея. Теперь для меня было очевидно куда мы теперь отправимся.

— Наверняка какая-нибудь гробница! — воскликнул Петропавел. — С детства обожаю фильмы о Египте!

— Сомневаюсь в том, что это строение имеет хоть какое-то отношение к египетской мифологии, — скептически заметил я.

— В любом случае это, наверняка, будет весьма интересно! — ощутимо оживившись, произнес Петропавел.

***

Если судить по бесчисленным фильмам, снятым о египетских пирамидах, проклятьях, мумиях и прочих ужасах, то впереди нас, наверняка должны были ожидать ловушки, высушенные мертвецы, обернутые бинтами и другая нечисть.

— Как думаешь, а мумии там будут? — озвучил мой вопрос Петропавел.

— Очень на это надеюсь, — честно ответил я, — По крайней мере, это что-то понятное, родное (пусть и в рамках планеты Земля). Но если это опять будет плод чьей-то больной фантазии, то нам придется выкручиваться из замеса.

Павел поднял вверх руку:

— Тогда я тоже голосую за мумию!

Естественно, это не могло не вызвать у меня улыбки.

— Ну, тогда поспешим в Пирамиду!

***

Вопреки нашим ожиданиям в мавзолей мы попали безо всяких проблем. Здание, как виделось мне, было публичным и имело несколько входов и выходов. Так что первоначальная версия о том, что это место чего-то захоронения, встала под большим вопросом.

Мы двигались по широкому коридору и глазели на стены расписанные письменами, перевести которые нам было не под силу. Здесь не было росписей и икон, которые характерны для православных храмов, однако меня не покидало чувство, что строение это имеет культовый, или религиозный статус.

Все встало на свои места, когда мы вошли в огромный зал, посреди которого стоял куб из зелёного мрамора.

Уж не знаю из-за чего, но сердцу моему сделалось тревожно при виде этого архитектурного элемента, из-за которого, как я подозревал, и было построено всё это величественное здание.

Я даже чуть замедлил шаг. Петропавел же напротив, поспешил к мраморному блоку.

— И всё таки — усыпальница! — Провозгласил он, глядя через толстое стекло, которым был накрыт блок, имеющий внутри нишу.

А я стаял как вкопанный, потому что внутри мраморного саркофага лежала моя Агния!

Глава 26

Глава 26

Когда первоначальный шквал эмоций немного поутих, я наконец то смог рассуждать здраво.

Естественно, это была ни Агния, хотя сходство с моей бывшей было поразительным. Удивило меня то, как раз моя собственная реакция, возникшая в самое первое мгновение — а именно то, что я, как и прежде, посчитал её своей.

Конечно же Агния давно не была моей. Так же как и то, что девушка в саркофаге чем-то неуловимо отличалась от той Агнии, которую я знал. И дело было даже не в особых идеально правильных чертах лица. Скорее всего это была печать характера: властного, несгибаемого. Нечеловеческого!

— Должно быть это какая-то местная Богиня! — Первым озвучил мои мысли Петропавел.

Возразить что-либо на это мне было нечего: ну, сами посудите — зачем строить храм, или усыпальницу для мертвого правителя, некогда управляющего этим Городом, или даже страной, а затем превращать его в публичное место?!

Нет, эта незнакомка с такими знакомыми чертами лица могла быть лишь богиней, неведомого нам культа.

И в этот миг с нами вновь заговорил Город:

— ВОИН И МЕНЕСТРЕЛЬ, Я СПРАШИВАЮ ВАС: — ГОТОВЫ ЛИ ВЫ ВЕРНУТЬ К ЖИЗНИ НАШУ БОГИНЮ?!

— Готовы! — подтвердил Петропавел, на мгновение опередив меня.

Всего лишь одно мгновение, но именно тогда я почувствовал первый укол ревности!

***

Голос игры продублировал очевидное, а мы с Павлом остались в раздумьях. Нам не дали никаких зацепок, никаких дополнительных заданий — просто поставили перед фактом.

— Квест! — констатировал очевидное Павел, — С чего начнём?

Хороший вопрос!

Я бы начал с того, почему меня так задело то, что Петропавел первым откликнулся на предложение о воскрешении Агн… Богини.

Но в слух я сказал совершенно другое:

— Может быть стоит, как это бывает во множестве сказок — просто поцеловать спящую принцессу, царевну, или, как в нашем случае, Богиню?

— И поцелуй истинной любви вернет Её к жизни… — Произнес Павел не отрывая глаз от лица девушки.

И вновь в душе моей шевельнулась холодная змея ревности.

***

Вот только открыть саркофаг оказалось не так-то легко.

Если честно, то в этом деле мы не смогли продвинуться даже на миллиметр (хотя справедливости ради, стоит сказать, что речь тут, скорее всего, идет на десятые миллиметра, или микроны).

Впустую ухлопав солидные запасы силы и выносливости, мы, наконец то, отступились.

— Нет, нужно искать другой способ, — растрепав пятерней светлые волосы, задумчиво произнес Петропавел.

— Так не терпится поцеловать Богиню? — поинтересовался я, старательно удерживая улыбку на лице, и пытаясь превратить мою озабоченность в шутку.

В отличии от меня Павел вел себя естественно и ответил вполне в духе поставленного вопроса:

— Ага! И обязательно с языком!

Конечно, я засмеялся, но смех этот был очень натянутым.

***

Понимая, что находясь в усыпальнице мы так ничего и не добьемся, я и Петропавел решили пройтись по Городу (благо разгуляться было где, так как мы вряд ли одолели и третью Его часть), в надежде а то, что нам удастся найти хоть что-нибудь позволяющее приблизить решение очередной задачи, возникшей перед нашей небольшой командой.

Я боролся с желанием посмотреть как там Лысый и сотоварищи, хотя прекрасно понимал, что если бы они придумали способ проникнуть через стены Города, то уже, наверняка, были бы здесь, и вряд ли мы хоть чем-нибудь смогли им в этом помешать.

А ещё меня тяготило то, что мы понятия не имели куда идти и что делать. Вынужденное безделье, после стольких дней, наполненных сражениями и безостановочным действием, действовало на нервы. И с каждой следующей минутой «простоя» внутреннее напряжение росло и крепло. Я был уверен в том, что эта заминка, ни что иное, как затишье перед бурей.

Страшной бурей!

Павел не говорил этого вслух, но, наверняка, чувствовал то же самое.

Когда раздался тревожный рёв я, вместо того, чтобы вздрогнуть, облегченно вздохнул:

— Ну, наконец-то!

***

Шум стоял такой, что я невольно зажал уши руками.

Павел что-то кричал, но перекричать этот гвалт было невозможно.

Хотя, если честно, то напрягать голосовые связки ему не стоило, ибо в голове у меня сейчас были точно такие же слова:

— Что, мать его, здесь происходит?!

Ответ на наш коллективный вопрос дал сам Город:

— ВНИМАНИЕ! НА ТЕРРИТОРИЮ ГОРОДА СОВЕРШЕНО ВТОРЖЕНИЕ!

Я ОБРАЩАЮСЬ К ВАМ, ВОИН И МЕРЕСТРЕЛЬ! ВЫ ДОЛЖНЫ СПАСТИ НАШУ БОГИНЮ!

Вот те раз! Не успели познакомиться, а девицу уже надо спасать!

Вариантов того, куда нам нужно идти было немного, а если быть точным, то всего один — естественно, в усыпальницу. Туда то мы с павлом и побежали.

Никакой загадки в том, кто же прорвал оборону города для меня не было.

Ну, конечно же это Лысый и его команда!

Не думаю, что они сами додумались до того, как одолеть Город. Скорее всего на помощь им пришел их тёмный покровитель — Злой Бог.

В подтверждение моей теории я увидел людскую лавину, заполонившую улицы Города и двигающуюся в том же направлении, что и мы с Павлом.

— ТОРОПИТЕСЬ! — Прогрохотал Город.

Тоже мне, Капитан Очевидность!

Мы с Павлом и так неслись во весь опор.

Однако, как бы быстро мы не бежали, кое-кто нас уже обогнал. Несколько странных существ, больше похожих на чертей, бежали с невероятной скоростью, используя при этом все четыре конечности.

Больше всего меня удивили жилетки, которые были одеты на этих мохнатых бегунов. В кармашки жилеток были вшиты глиняные ёмкости.

Я давно держал в левой руке Двуединого, вот только сейчас он был бесполезен.

— ОСТАНОВИТЕ САТИРОВ! НЕ ДАЙТЕ ИМ ВЗОРВАТЬ БОМБЫ ВБЛИЗИ САРКОФАГА! — Потребовал Город.

Теперь мне стало понятно чего так боялся Город.

Жилетки были своеобразными поясами шахидов этого мира.

Вот только легко сказать — остановите!

У меня не имелось ни копья, ни лука, или какого-нибудь другого метательного оружия. Хотя какой из меня теперь лучник с одной то рукой!

Хотя в ворохе лута у Павла, наверняка, имелся лук поверженного мною Робина Гуда!

— Пашка, — заорал я, срывая голос, — доставай лук!

Павел кивнул, давая понять, что расслышал то, о чем я его просил. Нашёл он его поразительно быстро, вот только вместо того, чтобы стрелять самому, зачем-то начал протягивать его мне.

Не тратя слов понапрасну, я просто показал ему обрубок правой руки.

Пашка хлопнул себя по голове, а затем, вложив стрелу, принялся натягивать тетиву. Спустя мгновение он вскрикнул, когда тетива хлестко ударила его по пальцам.

Естественно, что стрела, пущенная моим напарником, улетела ещё дальше чем у царевича Ивана запулившего ее на болото лягушке.

Стрелок из Петропавла был абсолютно никакой.

Понимая, что данное зрелище раз от раз будет всё более жалким, я понял, что ситуацию нужно срочно брать в свои руки.

Вернее руку.

А поскольку единственной незанятой рукой у меня была правая культя, то именно из неё я и выбросил черную молнию.

Честно говоря, я и сам не ожидал такого эффекта, но вместо разветвляющегося энергетического потока, из правого предплечья вырвалось нечто напоминающее хлыст.

Энергетическая плеть захлестнула задние ноги сатира. Мощным рывком я подбросил его в воздух, а затем, изменив направление его движение на противоположное, притянул его к себе. Когда сатир оказался прямо надомной, хлыст из черной энергии освободил его тело, и я рассек противника надвое Двуединым.

Схема действия и эффективность меня впечатлила, теперь осталось лишь развивать успех.

Кроме выдающейся скорости, сатиры ничего противопоставить мне не могли, поэтому я расправился с ними довольно быстро, хотя последнего из этого дьявольского племени мне удалось устранить уже в коридоре усыпальницы.

— Я УМИРАЮ…

Голос Города был слабым, едва различимым в трубном шуме тревоги.

— НО КОЕ-ЧТО Я ДЛЯ ВАС УСПЕЮ СДЕЛАТЬ.

Одновременно с этими словами толстое стекло саркофага легко отъехало в сторону, открывая доступ к Богине.

— ВОЗЬМИТЕ ЕЁ С СОБОЙ!

Поскольку в нашей команде за безопасность отвечал я, то Петропавлу выпала честь взять спящую Богиню на руки. Делал он это очень осторожно и нежно. Не могу сказать что в этот момент не испытывал приступа завести. Сейчас во мне полыхал весьма широкий спектр чувств, от восхищения, до тревоги и, вновь ревности.

— УНЕСИТЕ ЕЁ ОТСЮДА!

Предупреждая наш следующий вопрос, о том куда же нам бежать с бесчувственным телом девушки, громада мраморного саркофага дрогнула и начала откатываться в сторону, демонстрируя нам тоннель со ступеньками, ведущими вниз.

Не теряя драгоценного времени, Павел начал быстро спускаться вниз, а вот мне пришлось задержаться — несколько особо ретивых боевиков Лысого уже вбежали в зал и устремились к тайному ходу.

Едва Павел с Богиней на руках спустился на пару ступеней вниз, саркофаг вновь пришёл в движение, затворяя вход в тайное убежище.

— Виртмастер! — в отчаянии крикнул Павел, обернувшись в мою сторону.

— Я успею! — бросил я яростно встречая выпад вражеского меча ударом своего клинка, — успею…

И мне самому очень хотелось верить в сказанное.

А перед глазами стояло безмятежное лицо Агнии. Моей Агнии, которая сейчас была в руках другого мужчины.

Глава 27

Глава 27

Павел до последнего ждал, что стремительно уменьшающуюся щель вот-вот протиснется Виртмастер. Но время шло и в тот зазор, что ещё остался уже с трудом могла протиснуться кошка. А Виртмастера так и не появился.

Ещё пара секунд, и мраморная плита встала на своё место, наглухо отрезав его от звуков сражения бушевавшего на верхнем уровне, в центральном зале усыпальницы.

Теперь он остался один, в тишине, темноте и с беспомощной безымянной Богиней Тайного Города на руках.

Пару секунд Павел стоял понятия что ему делать теперь, а затем вспыхнул свет — на стенах разом зажглись десятки факелов, установленных на стенах через каждые десять шагов.

Павел вопросительно взглянул на девушку, словно спрашивая у неё совета: мол куда теперь?

Конечно, она ему ничего не ответила. Взгляд вновь задержался на её лице, и он просто не мог не удивиться тому, как же она похожа на Вику — девушку, отчасти, послужившую причиной того почему он оказался вовлечён в это безумное приключение.

— Эх, Вика — Вика…

Богиня была так похожа на Вику, а губы ее были так близки, что у Павла возникла шальная мысль: — А что если попробовать? Вдруг и правда поможет?

Какое-то время он все ещё боролся с собой, со своей робостью, а затем его губы потянулись к ее устам.

***

Ну, вот я и попал!

Мраморная плита наглухо перекрыла вход в тайный ход и я остался один на один с людьми Злого Бога. Точнее я то был один, а их точное количество я затруднялся назвать даже приблизительно. Тысяча? Может и больше.

Но, что не могло не «радовать», они все продолжали и продолжали прибывать.

У мраморного саркофага уже образовался небольшой курган из поверженных тел и мне постоянно приходилось смещаться для того чтобы не завязнуть в этом ковре из мёртвой плоти.

Кого здесь только не было: зомби, эльфы, гоблины, орки, и даже пара кентавров, люди похожие на ящеров, или ящеры похожие на людей, а так же десятки прочих неопознанных существ, большую часть из которых я даже и не рассмотрел во всей этой кутерьме, элементарно стараясь попросту лишить их жизни.

Отсутствие правой руки, конечно, не могло не огорчить. Но зато теперь я во всю использовал свое новое «приобретение» — энергетический хлыст.

Тем не менее, как бы я не был хорош, а силы стремительно покидали меня — слишком серьезной была нагрузка на мой небольшой уровень.

Что действительно обнадеживало, так это то, что до «юбилейного» десятого уровня оставались считанные единицы.

В зале появился мой давний знакомец, огласивший помещение истошным воплем:

— Убить! Убить во имя нашего истинного Бога!

Ох, и кривил же душой Лысый — фанатичности, с которой он жаждал меня уничтожить, даже их Злому Богу, скорее всего, можно было занять у своего адепта в изрядном количестве, но даже тогда Никоненко столь же искренне ненавидел меня, желая мне мучительной смерти и последующих ужасов в обители боли и страданий.

Естественно, что столь искренние чувства не могли не вызвать ответных чувств. Именно поэтому я начал смещаться в ту сторону, откуда шел клич.

Никаких иллюзий о том, что я смогу выйти из этого побоища победителем, я не испытывал. Моя гибель была предопределена, и от неё мня отделяло лишь сотня, другая поверженных, которых я оставлял за собой.

Для того чтобы хоть немного подбодрить себя, я что было сил воскликнул:

— За веру, царя и отечество!

Что тут началось!

— Еретик! Безбожник! Сын шакала!

И еще десятки беспочвенных обвинений от тех кого я в свою очередь считал истинными христопродавцами.

В конечном итоге получилось так, что вместо того, чтобы взбодрить себя, я агрессивно настроил (хотя, казалось бы, куда уж больше) фанатичных приверженцев Злого Бога, подлив масла в огонь их безумной веры.

— Братья, он дрогнул! — вопил Лысый, — Осталось совсем немного! Навались!

А вот хрен вы угадали, прорычал я ускоряясь на максимум — пусть мои силы, как и прочие параметры, были на исходе, но, если я всё рассчитал правильно, то мне удастся дотянуть до очередного уровня, с его восстановлением и увеличением игровых показателей.

Я очень вовремя услышал через сотни остальных звуков шум крыльев. Крутанувшись на месте, за одно со свистом рассекая воздух Двуединым, в самый последний миг засек в воздухе Серафима. В отличии от библейского шестикрылого за спиной у этого в наличии имелось лишь два крыла, но, тем не менее, в воздухе он держался весьма уверенно. А ещё в его руках был лук и стрела, которая рванулась в мою сторону, едва лишь я краем глаза заметил летающего человека.

В мгновение ока я ушел вниз, и для того чтобы это движение не было «пустым», рубанул клинком по щиколоткам своих противников, как и прежде, сплошной стеной окружавших меня.

Стрела вжикнув навылет прошла через грудь какого-то варвара, затем через живот мускулистой девушки-воина и, наконец, засела в паху у приземистого гнома.

Ну, что тут скажешь — силён Серафим!

Остается лишь радоваться тому, что таких летунов, до недавнего времени, на моем пути вообще не встречалось.

И если бы дело ограничилось одной лишь стрелой!

Со скоростью, не намного уступающей пулеметной, летун начал осыпать меня градом стрел.

В памяти мой ещё весьма свежи были воспоминания о стреле Робина Гуда, пусти и не надолго, но отправившей меня на тот свет, поэтому я сосредоточил всё своё внимание на том чтобы избежать попадания.

Ох и погонял же он меня!

Десятки золотых стрел, выпущенных Серафимом, выкашивали ряды его собственных союзников, но это ничуть не смущало летуна.

Я наивно надеялся на то, что стрелы в его колчане вот-вот закончатся и тогда мне удастся предпринять что-нибудь в ответ, но время шло, а метательные снаряды и не думали подходить к концу.

Как выяснилось, на это была причина — на моих глазах одна их золотых стрел, торчащая из глазницы эльфа, просто растворилась, растаяла в воздухе.

Несложно было догадаться куда она исчезла — вновь перенеслась в колчан Серафима. Вот и получалось, что вместимость стрел, у колчана этого воздушного воина, на самом деле была бесконечный, так что ждать, когда боеприпасы подойдут к концу, было бессмысленно. Нужно было делать что-то уже прямо сейчас.

На моё счастье, этот злобный Купидон, про себя, решил примерно тоже самое, и, для того чтобы со мной разобраться, спустился чуть ниже, стараясь сократить расстояние полета стрелы.

Именно тогда-то я и понял — настал мой выход!

***

Энергетических хлыст захлестнул ноги Серафима на щиколотках, и я без промедления рванул летуна на себя. Вот только одного я не учел, что этот летающий человек способен поднять на своих крыльях в воздух ношу практически равную его собственному весу.

Сказать, что я не удивился в тот момент, когда оторвался от каменного пола — значит ввести вас в глубокое заблуждение.

Должно быть мой энергетический кнут вызывал весьма болезненные ощущения при контакте с чужой плотью поскольку Серафим, забыв о луке, в мгновение ока взмыл под самый потолок. Наверняка, он мог взлететь гораздо выше и лишь наличие преграды не позволило ему этого сделать. Но даже без этого я, словно Руслан из сказки Пушкина, схвативший за бороду летающего колдуна, теперь болтался на восьми метровой высоте.

Если бы я знал, что дело примет такой оборот, то ни за что не сделал этого броска энергетического аркана, а теперь, находясь на высоте третьего этажа, спрыгнув вниз, я с легкостью мог потерять остатки жизни.

С одной стороны, теперь я был беспомощен, с другой же — получил возможность обозревать всю грандиозную панораму сражения сверху.

Правда сейчас сражаться людям Злого Бога было не с кем и теперь все они запрокинув голову глядели на меня.

Серафим, отчаянно хлопая крыльями о потолок, метался из стороны в сторону, как мотылек объятый пламенем, что, в свою очередь, весьма затрудняло прицеливание в меня тем, кто стоял внизу. Так что не стоило удивляться тому, что несколько копий, брошенных в меня, не достигли своей цели, но зато пронзили своих же. Не думаю, что супостата, хотя бы немного, заботило количество воинов погибших под дружеским огнем, так что мне стоило поблагодарить всевышнего за то, что в рядах противника практически не имелось по настоящему толковых копейщиков или лучников, вроде всё того же Робина Гуда.

И всё бы ничего, да только взгляд на жизненные показатели открыл мне весьма неприятную перспективу — мана, поддерживающая мою способность использовать энергетический хлыст, уже была в красном секторе и стремительно приближалась к нулевой отметке.

А ещё я понял, что до спасительного десятого игрового уровня, способного не только пополнить основные жизненные показатели, но и существенно их увеличить, меня отделял буквально один удар. Вот только сделать этот удар мне было некому: Серафим был довольно высоко, а прочие противники, напротив, далеко внизу. Вот и получалось, всё что мне осталось — просто болтаться у потолка до тех пор пока не закончится мана, а затем рухнуть вниз, прямо на любезно выставленные мечи противников.

***

Существо, которое я только что заметил в чертогах усыпальницы, напомнило мне уродливого горбуна из Собора Парижской Богоматери. А ещё оно было поистине огромным. На ум мне пришло название из ещё одной сарой книги, относящейся к шестнадцатому веку — Гаргантюа.

В отличие от остального воинства, топтавшегося где-то далеко внизу, Гаргантюа с легкостью мог схватить меня. И для этого ему всего лишь потребовалась поднять руку вверх.

Подозреваю, что для того чтобы попасть сюда Гаргантюа пришлось заползать через один из входов на четвереньках.

Уж не знаю, специально ли это делал Серафим, или так вышло случайно, но траектория нашего полёта проходила прямиком через Гаргантюа, который, предвкушая скорою добычу, даже хлопнул в ладоши, больше напоминающие два экскаваторных ковша. Я тут же представил, что великану ничего не стоит прихлопнуть меня этими самыми руками как муху.

Сейчас, вблизи с этой неприступной громадиной, я ясно, как никогда, осознал, что в борьбе с людьми Злого Бога у меня не было вообще никаких шансов, поскольку не имел даже малейшего понятия о том какими силами располагает мой враг.

Именно в этот роковой миг я почувствовал как мой энергетический аркан начал слабеть, а затем и вовсе оборвался, отправив моё тело прямиком в лапы Гаргантюа.

Уродливое чудовище осклабилась, ожидая моё барахтающееся в воздухе тело.

Понимая, что уж больше ничего не успею сделать, я хлестнул Гаргантюа обрывком энергетического хлыста прямо по широко распахнутым черным глазам.

Должно быть удар был столь неожиданным и болезненным, что Гаргантюа напрочь забыл обо мне, схватившись за поврежденные глаза.

А ещё через мгновение Двуединый по самую рукоять вошёл в огромное брюхо гиганта и я, рассекая плоть до самого паха, заметно потеряв в весьма опасной скорости падения, съехал вниз.

ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ДОСТИГЛИ ДЕСЯТОГО УРОВНЯ!

Вместе с новым сообщением я ощутил прилив сил и способностей, которыми тут же решил воспользоваться: понимая, что отпускать Серафима нельзя, я, вырвал клинок из брюха Гаргантюа и подбросил его под самый потолок. Укорачиваясь от каскада внутренностей, бесконечным, дурно пахнущим серпантином рухнувших вниз, я устремился вверх по телу всё ещё стоящего на ногах-колоннах Гаргантюа, используя левую руку и энергетическое лассо, попутно распределяя нераспределенные баллы в очки жизненных показателей.

За те пару мгновений, что клинок взлетел к самому потолку, а затем начал вновь падать вниз, я уже стоял на лысой и уродливой голове Гаргантюа.

Надо отдать должное — после всего того, что перенес Серафим, восстановился он довольно быстро, и уже тянулся за одной из своих бесконечных золотых стрел в колчан. Вот только выстрела он сделать так и не успел. Захлестнув рукоять Двуединого энергетической плетью, я снес голову летающему человеку и тот камнем рухнул вниз.

Секунду спустя Гаргантюа дрогнул и плавно осел на колени.

Пока гигант падал лицом вниз, погребая под собой десятки тел, я сбежал по затылку сначала на загривок, затем на спину, и закончил свой торопливый бег на пояснице испустившего дух Гаргантюа.

А затем, влив в клинок, все ещё удерживаемый энергетической субстанцией, которую я про себя окрестил щупальцем, и махнул искрящимся Двуединым, описывая вокруг себя круг, центром которого являлось моё тело.

Эффект был просто невероятным — в описанной мною окружности стоять на ногах не осталось ни одного человека. Впрочем из тех, кто упал, на ноги уже никто не поднялся — абсолютно все они были мертвы.

Похоже что я, наконец-то, нашёл самый эффективный способ одолеть превосходящие силы противника.

Глава 28

Глава 28

ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ДОСТИГЛИ ОДИНАДЦАТОГО УРОВНЯ!

А дальше был двенадцатый, тринадцатый, четырнадцатый и пятнадцатый уровень. При этом скорость, с которой я шагал по уровнями, была просто нереальной что позволяло мне почувствовать себя не просто игроком, а настоящим читером.

Впрочем никаких угрызений совести по этому поводу я не испытывал — мне нужно было выжить, и я это делал. И совершенно неважно то, каким образом я этого добивался. Учитывая, что происходящее уже давно вышло за пределы простого развлечения и стало гораздо больше, чем просто виртуальная игра. По сути, Consolidation & Invasion с самых первых мгновений была выживанием, даже тогда, я об этом ещё не подозревал. А если учитывать тот сложный и опасный путь, который мы с Павлом проделали в реальности для того, чтобы попасть в игру, то получается, что всё это было предопределено заранее.

Эта мимолетная мысль заставила меня вспомнить о Павле: интересно как он там, с Богиней?

Самое забавное заключалось в том, что сейчас, когда Её не было рядом, я не чувствовал по отношению к товарищу совершенно никакой необъяснимой ревности, приступы которой наваливались на меня в Её присутствии.

Естественно, это не могло не навести на кое-какие мрачные мысли.

А ещё, я сейчас более чем ясно понял, что Богиня совершенно не похожа на Агнию, хотя в тот момент, когда я находился в непосредственной близости рядом с ней, то готов был утверждать это положа руку на сердце.

Предчувствие того, что это вовсе не спроста наполнило мою душу тревогой.

Теперь я вовсе не считал, что Павел, оказавшийся сейчас наедине с весьма подозрительной Богиней, был в безопасности, как мне это думалось ранее.

Это что же получается: взрослый мужчина в Её присутствии видит того, кого по настоящему любит?

Интересно, а кого тогда видит Павел?

Неужели свою первую любовь?

Ну, а если под воздействие Богини попадёт, к примеру, ребенок?

Он, что же, будет видеть собственную маму?

Чёрт возьми, теперь я был твёрдо уверен, что мой друг в ещё большей опасности, чем я, находящийся в центре целого моря противников, отчаянно пытающихся меня уничтожить.,

Самое страшное было в том, что сейчас я совершенно ничем не мог ему помочь. А находясь рядом с ним и Богиней, совершенно не гарантировал того, что вновь попаду под Её морок!

***

Павел прикрыл глаза, словно хотел полностью сосредоточится на тех ощущениях, что сейчас бушевали в его взбудораженном создании.

Но, когда до уст Богини-Вики оставались считанные миллиметры, Павел все-так взглянул на девушку, сквозь полуприкрытые веки и замер, как громом поражённый.

Вместо цветущей, молодой девушки, на его руках лежала иссушенная безобразная старуха, которой, на вскидку, было лет триста.

От неожиданности, Павел широко раскрыл глаза и теперь тщательно разглядывал «таинственную незнакомку». Теперь, без всякого сомнения, это вновь была Вика, однако, первоначальное всепоглощающее желание её поцеловать куда-то полностью испарилось.

Павел решил повторить эксперимент и вновь прикрыл глаза.

Красивое девичье лицо «слетело», явив уродливую личину, изборожденную глубокими морщинами, каскадами старческих родимых пятен и выцветших глаз…

Она пристально глядела на Павла.

Тот дернулся было, но узловатая, сухая, как мертвая ветка, рука с раздутыми суставами, не позволила ему от Неё оторваться.

А затем она, с нечеловеческой силой, которая совершенно не вязалась с древней старушонкой, начала притягивать Павла к себе.

***

Я вовсе не рачсчитывал на то, что мне будет вести до бесконечности. Когда-нибудь должен был наступить тот миг когда я окажусь не в состоянии справляться с той бесконнчной людской лавиной, которая, в желании уничтожить меня, с легкостью готова пойти на бессмысленную и нелепую смерть. Учитывая, что смерть в этой игровой вселенной вовсе не означает конец всему, то я, наверняка, уничтожал одних и тех же противников уже не по одному разу. И, вполне возможно, что даже не один десяток раз. Если принять во внимание то, какими возможностями обладает Злой Бог, то это вполне реальная ситуация.

Мои бессмертные противники тоже не стояли на месте, постоянно вырабатывая тактики нападения которые могли бы меня одолеть. Пока этого не происходило, но такой исход был вполне реален.

Сейчас десятки и сотни из них взмывали в воздух для того чтобы обрушиться на меня сверху, падая вниз бесконечным не прерывающимся ни на мгновение каскадом из плоти и стали.

Мне приходилось довольно туго. Настолько, что я даже не успевал распределить большинство тех баллов, что получил после прохождения нескольких последних уровней. И это было для меня весьма плохо. Я собственными руками отнимал у себя шансы на выживание, но ничего не мог с этим поделать. Мне нужно было безостановочно отражать нападение и ни на что другое у меня просто не оставалось времени.

После нескольких минут этого безумного напора я думал, что наверняка погибну, но первыми нервы сдали у темного воинства: они просто внезапно отступили оставив меня одного посреди моря растерзанных, растоптанных тысячами ног человеческих останков. Механика игры просто не справлялась с таким объем мертвой плоти и крови, и теперь она была повсюду, медленно остывая, или густея до состояния омерзительного рубинового желе.

Эта неожиданная передышка мне сразу не понравилась.

Скажу вам заранее: и в этот раз предчувствие меня не обмануло.

***

Словно по мановению волшебной палочки, все присутствующие в храме рухнули на колени. Одинокое исключение из этого абсолютного большинство составлял лишь ваш покорный слуга.

Я не сразу понял в чем же собственно дело, но когда понял, волосы на моем загривке начали подниматься, как у пса, который почувствовал, что близится час страшной неминуемой схватки, которую нельзя избежать трусливо поджав хвост.

— О, Владыка, — на тысячи голосов запричитали мои враги, — приди же к нам и лично покарай то зло, которое олицетворяет этот неверный.

Именно тогда я понял, то если мои дела до этого были весьма хреновыми, то сейчас, похоже, настал тот миг, когда мо мою душеньки пришла полная жопа.

Зловещий говорок Лысого, дополнил безрадостную картину.

— Ну, что, Калека, приплыл!? Текай с городу! Тобi pi…

Договорить Никоненко не успел — все звуки мира утонули в низком трубном рёве, ознаменовавшем приход злого Бога.

***

Не могу сказать, что в отличии от остальных, я испытывал радость и трепет от божественного явления. Сейчас всем моим существом овладели вовсе не страх и боль, которыми так виртуозно манипулировал в своей мрачной обители Злой Бог.

О, нет!

В эту самую минуту меня просто лихорадило от ненависти.

Злой Бог появился весьма эффектно, одетый в сияющие чёрной эмалью доспехи.

Если говорить о его человеческом воплощении в целом, то Бог был худощав и высок, приблизительно два метра с четвертью. Но не смотря на эту стройность я ни на миг не сомневался в том, что сила, скрытая в его теле, поистине нечеловеческая.

— СЕЙЧАС ТЫ ПАДЁШЬ, НЕВЕРНЫЙ! — Прогрохотал Злой Бог.

Я внутренне напрягся, ожидая, Бог в чёрном испепелит меня одним лишь своим дыханьем или взглядом, но время шло, а рокового момента так и не наступало.

Более того, вместо магического воздействия Чёрный Бог просто достал такой же графитово-чёрный, как и всё его одеяние, меч.

Похоже, что в отличие от того нематериального места, в котором мы встречались до этого, это безумное существо не могло надавить на меня ментально, а способно было лишь воздействовать на мою плоть физически.

Должно быть именно это неожиданное открытие придало мне необычайной, я бы даже сказал безумной смелости, ибо я решился выкрикнуть то, что ни за что не позволил бы себе произнести по отношению к столь опасному противнику:

— Смотри, только не перенапрягись, а то в туалет по большом приспичит, а у тебя, я смотрю как раз таки, только черного эмалированного ночного горшка и не хватает! Не гламурно это как-то, не находишь?!

— МЕЛКИЙ НАДОЕДЛИВЫЙ НАГЛЕЦ!!! — Как огромная, смертоносная змея в человеческом обличии, зашипел от моего нахальства Бог в чёрном, и ринулся на меня.

Естественно я не стоял столбом в ожидании неминуемой смерти: в первую очередь я распределил имеющиеся очки в параметры; во-вторую, пристальнее взглянул на Злого Бога в надежде определить его уровень, но тут меня ждало разочарование — уровень, так же как и истинное имя Бога, были скрыты от постороннего взгляда.

А затем он нанёс свой первый удар…

Глава 29

Глава 29

Сказать, что я поступил опрометчиво, решив принять удар Злого Бога — это значит ни сказать ничего. С моей стороны это была не просто бравада или наглость — это был самый натуральный дебилизм, в самом и чистом и незамутнённом его виде.

Удар чёрного меча был настолько силён, что буквально вогнал меня на несколько сантиметров в мраморный пол, где под моими ступнями в осколки разлетелись декоративные плиты. Ума ни приложу, как выдержали этот нечеловеческий по своей мощи удар мои кости, однако, как говориться, дуракам везёт.

Больше всего я переживал за Двуединого — потеря клинка сулила мне позорную смерть. Если кто и заслуживал наказания за свою непроходимую глупость в нашем боевом тандеме, то это был я, а мой верный клинок был выше всяких похвал — он и удар выдержал, и от гибели меня спас.

Всё моё тело, буквально, одеревенело после удара, катастрофически отказываясь реагировать на мыслеимпульсы, а Злой Бог вновь опускал свой чёрный меч, который, в чем я теперь был абсолютно уверен, тот разогнал так, что мама не горюй.

Один короткий взгляд на жизненные показатели вверг меня в такое уныние, что в пору было просто капитулировать.

Лишь одного удара этого безумного существа хватило для того, чтобы, практически в ноль, смести мои, разогнанные за ближайшее время, уровни жизни, силы и выносливости.

Рано, слишком рано я почувствовал себя непревзойдённым мастером клинка и магии. Да, что уж там — просто богоподобным!

А прямо напротив меня сейчас стоял тот, кто был уверен в своей непотопляемости на все сто процентов, небрежно возведённых божественным разумом в сотую степень, и его меч сейчас летел вниз, прямо на мою голову, для того чтобы раз и навсегда выбить из неё всю дурь и, до скончания веков, ввергнуть в пучину боли, страданий и абсолютного отчаяния.

***

Убегать было поздно, да и попросту некуда. Выдержать очередной удал было выше моих скромных возможностей. Если рассуждать здраво, то и любое моё сопротивление сейчас просто бессмысленно.

Должно быть именно так и рассуждал Злой Бог, намереваясь прихлопнуть меня как надоедливую мошку.

Вот только в голе моей в это мгновение возникла одна идейка, которая, при удачном стечении обстоятельств должна была, пусть и не уничтожить (об этом я даже и не помышлял), но очень подпортить настроение моему противнику.

Понимая, что не смотря на все свои давние заслуги, Двуединый мне уже не помощник, я даже не стал поднимать верный клинок вверх.

Вместо этого я захлестнул, закованные в чёрную броню, запястья Злого Бога энергетическим хлыстом, и, вкладывая в это движение остатки моих сил, рвану его вниз.

Черный рыцарь, наверное, готов был ко всему, что угодно: к тому, что я буду защищаться, запаникую, или просто покорно приму смертельный удар, о только не к тому, что я рвану его орудие на себя.

Поддавшись неожиданно возникшей инерции, Злой Бог, вместо того чтобы размозжить мне голову, со всей своей умопомрачительной силы ударил мечем в мраморный пол, вгоняя его в камень почти на три четверти всей длины.

И всё бы этому монструозному чуваку было бы нипочем если бы не тот факт, что его орудие наглухо не застряло в каменной тверди.

А вот тут уж настало моё время: взмахнув Двуединым так, что, скорее всего, ни один из тех, кто сейчас был в Храме Богини даже не уловил этого движения, я рубанул Злого Бога прямо по кистям рук.

Разъяренный Бог, как мне в тот момент показалось, бросил возиться с застрявшим мечом, и развернулся в мою сторону, намереваясь врезать мне кулаком. Именно тогда мы вместе с моим противником и увидели то, что вместо кулаков у него теперь два обрубка, с которых на мраморные пластины пола срываются капли крови, а его ладони продолжают покоиться на рукояти меча.

***

Похоже, что ни я, ни Злой Бог не ожидали того, что только что произошло, оттого-то и возникла это пауза длиною в несколько мгновений. А затем своды Храма сотряслись от гневного рева адептов Бога, и на меня рванулась толпа, готовая разорвать меня голыми руками за то, что я осквернил его святость своим прикосновением к божественной плоти.

Не смотря на то, что Злой Бог был вне себя от ярости, он, тем не менее, прекрасно понимал то, что без обеих конечностей справиться со мной будет весьма проблематично. То, что он сделал в следующий миг я, ну, хоть вы меня убейте, никак не ожидал: хлопнув защитными пластинами предплечий одно о другое, он зловеще произнес:

— МЫ С ТОБОЙ ЕЩЁ ВСТРЕТИМСЯ, НАГЛЕЦ! И СЛУЧИТСЯ ЭТО ГОРАЗДО РАНЬШЕ ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ!

После этих слов тело бога, закованного в чёрную броню обмякло, словно из него разом вынули все кости, и он бесформенным комом рухнул на мрамор.

Я ни на минуту не сомневался в том, что дух Злого Бога уже покинул эту оболочку и теперь на пол пути к своей Темной обители.

А вот чего я никак не мог предвидеть, так это то, что черные доспехи начнут пульсировать красным примерно раз в минуту.

Вот только мигание это постепенно убыстрялось и это мне совершенно не понравилось, а чуйка моя, во весь голос завопила:

— Сматывайся отсюда, парень!

Чувство опасности не смогло дезориентировать даже очередное, весьма потешившее самолюбие, сообщение:

— ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ОДЕРЖАЛИ ПОБЕДУ В СХВАТКЕ С ПРОТИВНИКОМ, КОТОРЫЙ МНОГОКРАТНО ПРЕВОСХОДИЛ ВАС ПО ИГРОВОМУ УРОВНЮ!

ТЕПЕРЬ ВАШ РЕЙТИНГ ПОДНЯЛСЯ НА НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКОВ ПУНКТОВ, ТЕМ САМЫМ ЗНАЧИТЕЛЬНЛ ПРИБЛИЗИВ ВАС К КАСТЕ ИЗБРАННЫХ, ИМЕЮЩИЙ БОЖЕСТВЕННОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ!!!

ИМЕЮТСЯ НЕРАСПРЕДЕЛЕННЫЕ БАЛЛЫ И НОВЫЕ УМЕНИЯ!

ЖЕЛАЕТЕ ПОДРОБНО РАССМОТРЕТЬ ИХ СЕЙЧАС?!

Вопрос я оставил без ответа.

Сейчас я лихорадочно думал вовсе не об новых открывшихся способностях.

В последнее время я ни единожды убеждался в том, что интуиция меня подводит очень редко, поэтому со всех ног рванулся вперёд, прямо в разъяренную толпу адептов Злого Бога, раскручивая энергетическое лассо с Двуединым, до скорости вертолетной лопасти.

Когда я обернулся назад, пару мгновений назад, красные вспышки почти слились в одно яркое свечение.

Не теряя времени я рванул за мраморную колонну, подпирающую свод, мощными пинками отправляя прочь из моего будущего укрытия двух адептов веры, одним из которых был Лысый в облике орка, или гоблина.

Именно в этот миг и грянул чудовищный взрыв.

***

Когда пыль и дым немного рассеялись, я увидел, что в той части Храма где я находился, в живых остался лишь я один, а остальные валялись на полу бесформенными кусками раздавленной плоти.

Я всё ещё пребывал в состоянии контузии, когда обратил внимание на некий предмет, валяющийся, буквально, у самых моих ног.

Не до конца отдавая себе отчет в том, что собственно делаю, я поднял вещицу.

И в тот же миг полыхнуло:

— ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ОБНАРУЖИЛИ РЕДЧАЙШИЙ АРТЕФАКТ — ДЛАНЬ БОГА!!!

Дальнейшее могу списать лишь на последствие глубокого шока и контузии: развернув кулак Злого Бога, все ещё облаченный в перчатку, я приставил его к своему собственному запястью, с недавних пор лишенному кисти.

Глава 30 Финал первой книги

Глава 30

Разбираться с тем, какие «плюшки» мне принесла, так называемая, «рука господня» мне было уже, извиняюсь за тавтологию, не с руки, ибо в месте контакта с божественным артефактом моментально возникло непереносимое жжение, которое заставило меня взвыть волком и завертеться на месте, пытаясь оторвать от моей культи инородный предмет.

Однако, все мои старания были безуспешны — «Длань Бога» крепко-накрепко схватилась с моим телом, причиняя немыслимую боль.

Ощущение было такое, будто бы я угодил обрубком руки в кипящее масло, а затем упорно продолжал держать изувеченную конечность в этой субстанции, продлевая собственные мучения.

Через несколько секунд боль свалила меня на замусоренный ошметками разорванной человеческой и прочей плоти, и заставила беспомощно кататься по останкам, обречённо подвывая в такт немилосердно накатывающим волнам нечеловеческих страданий.

Не имею ни малейшего понятия о том, сколько времени я провёл в подобном состоянии и вышел бы из него вообще когда-нибудь если бы краем глаза не заметил того, что ко мне, сантиметр за сантиметром, приближается, волоча по полу собственные внутренности тот, кого ещё несколько минут назад посчитал абсолютно мертвым.

Лысый был изломан, истекал кровью, но продолжал ко мне ползти, исполненный безумной решимости вынести мне смертельный приговор.

Вот это я понимаю — сила воли! Или сила ненависти?…

И, словно в очередной раз подтверждая серьёзность своих намерений, когда выпотрошенные внутренности Никоненко зацепились за нагромождение из мертвой плоти, он не стал себя утруждать и распутывать этот клубок голубоватых кишок, и единым взмахом клинка отделил их, а затем улыбаясь, как это могут лишь полнейшие безумцы, продолжил своё движение, конечной целю которого являлось моё беспомощное тело.

Не смотря на то, что выглядел Никоненко очень хреново, но что-то подсказывало мне, что сил добраться до меня у него хватит.

Я было подумал, что ошибся, когда Лысый резко согнулся и закашлялся, обильно разбрызгивая вокруг себя кровь, скопившуюся в легких. Но вот тот прокашлялся, утер рукавом алую пену с подбородка и вновь двинулся на меня.