Виртмастер (СИ)

Annotation

Главный герой в одночасье теряет всё: бизнес, любовь, здоровье, свободу и смысл дальнейшего существования.

И только случайность заставляет его вновь искренне желать жить. Вот только теперь это уже не так-то просто — едва ли не каждую минуту своего дальнейшего существования нужно отстоять в неравной кровопролитной борьбе.

Виртмастер

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30 Финал первой книги

Виртмастер

Виталий Саух

Часть I

Поглощение

Глава 1

Едва лучи тёплого, утреннего солнца коснулись моего лица, я тут же открыл глаза, и, решительно отринув от себя дремоту, бодро вскочил на ноги — этот летний день обещал превратиться в сказку наяву. Ещё бы! Сегодня должна была состояться сделка, к которой я фанатично шел в течение восьми последних лет. Мой бизнес, который я холил и лелеял, как малое дитя, порой совершенно забывая о себе, наконец-то должен был выйти на совершенно иной уровень.

Конечно, до олигархов мне было ещё ох как далеко, но через некоторое время я, ничуть не стесняясь своих амбициозных планов, действительно собирался оказаться в их числе.

Для того чтобы моя заветная мечта осуществилась сегодня я должен был подписать договор с крупной компанией.

За то время пока я умывался, брился, чистил зубы, одевался в новый, с иголочки костюм, моя красавица Агния продолжала сладко спать. Я осторожно, стараясь не потревожить ее сладкий сон, поцеловал девушку. Она, не открывая глаз, улыбнулась, пробормотала что-то неразборчивое и перевернулась на другой бок, подальше от подбирающихся к ней солнечных лучей.

Ну, что ж, будем считать это, не чем иным, как самым искренним пожеланием удачи.

***

Такой роскошью, как личный водитель я ещё не обзавелся, и поэтому собственноручно вел свою Ладу Intellegent — единственный достойный выбор, если ты являешься истинным патриотом собственной страны, и готов переплачивать за отечественный автомобиль, предпочтя его более дешёвыми, но равными по классу и комфорту машинами иностранных марок.

Остряки окрестили её «Телега», и это название прочно вошло в народный лексикон.

Отчасти, это шутливое название было небольшой местью автолюбителей за то, что российский автопром, в который уже раз, трубивший о том, что именно эта автомобильная марка будет на равных соперничать с западными аналогами, в конечном итоге выпустил в серию машины, отстающие, как минимум, на десять лет от импортных. Ни тебе гравитационных тормозов, ни силовой подушки безопасности.

А на дворе, на минутку, уже середина двадцать первого века.

Хорошо хоть автопилот и климат контроль установили.

Хотя, если говорить об автоуправлении, то лично я его не любил. Мне нравилось самому управлять машиной, чувствовать её скорость и мощь, а не сидеть в ней, словно консервированный овощ, безоговорочно полагаясь на электронные мозги.

Если же в условные расчёты взять мой немалый безаварийный стаж управления автомобилем, то это позволяло говорить обо мне, как о довольно неплохом водителе.

Терпеть не могу тех, кто, приобретя крутую тачку, покупает вместе с ней и водительские права, считая, что теперь он готов управлять многотонной машиной. При этом, такой «авантюрист» совершенно не осознаёт всей той ответственности, что он несёт перед другими участниками дорожного движения, будь то другие водители, или пешеходы.

Ну, да бог им судья.

Я же к управлению автомобилем относился со всей возможной серьезностью, считая, что безопасная езда на наших дорогах напрямую зависит от уровня подготовленности водителя.

Автомобильное движение ещё не вошло в свой час пик и передвигаться по городу можно было без каких-либо особых проблем, вроде пробок и нервозной чехарды по полосам движения.

Не смотря на столь ранее утро, июльская жара уже начинала свое нехитрое дело.

Я, с сочувственным вздохом, глянул на людей, двигающихся по тротуарам: многоликое суетливое, вечно спешащее куда-то студенчество, и их полная противоположность — неспешные пенсионеры.

Та скудная зелень, что ещё имелась на улицах этого громадного мегаполиса, была столь малочисленна, что несчастным пешеходам не стоило рассчитывать на её спасительную тень.

В этом царстве что стекла, камня и бетона, балом правил один лишь кондиционер.

Именно так я думал, выкручивая реле климат контроля, почти на максимум его мощности.

В салоне стало значительно свежее.

Если уже сейчас припекает так, что мама не горюй, то что же будет твориться в полдень?

На очередной "воздушной" кольцевой развязке, поднятой над автострадой на высоту пятиэтажного дома, обратил внимание на огромный монитор, демонстрирующий яркую рекламу новой виртуальной игры.

Фанатом, так популярных сейчас, игр, базирующихся на виртуальных онлайновых пространствах, я никогда не являлся, считая это уделом подростков и молодежи. Хотя, положат руку на сердце, главной причиной, всё же, можно было с уверенностью назвать мою катастрофически занятость.

Естественно, что совсем игнорировать это массовое явление было просто невозможно. Восторженные возгласы вирталов, то есть людей играющих в виртуальной реальности, собирающихся в стайки по интересам, то бишь по игровому миру, в котором они предпочитали проводить немалое количество своего свободного времени, не могли остаться мною незамеченными. Очередной массовый штурм замка, зачистка городских улиц виртуального города от заполонивших их полчищ зомби, космические баталии, танковые сражения, реконструкция исторических событий, и это лишь малая часть из всего того, что тут же, навскидку пришло в голову — все это горячо обсуждалось, всё чаще отодвигая новости из реального мира на второй, третий, десятый план.

Пестрая картинка рекламы, потрясала воображение своей реалистичностью, невольно заставляя краем глаза следить за тем, что происходит на огромном уличном экране, тем самым существенно снижая внимание от ситуации на проезжей части.

Называлась эта игра New Global Virtual Super Realistic Sistem: Consolidation & Invasion.

Большая часть этого длинного названия, по сути, им не являлась, а была лейблом новейшей, супернавороченной, сверхреалистичной, виртуальной системы, под которую и создавали, единственную в мире игру.

Самое забавное то, что до выхода этой самой игры было ещё два года, а рекламная компания уже сейчас была такая, что мама не горюй!

Разработчики обещали затмить всё, что имелось до этого в виртуальной игровой индустрии.

Хотя все мои знакомые, друзья и родственники, опробовавшие, так сказать, развлечение прошлого поколения, в один голос утверждали, что виртуальные миры, в которых они побывали — это пространства, реалистичные в своей достоверности, или напротив, фантастические, но столь же реальные как и мир, в котором мы родились. В виртуальной вселенной (именно так преподносили мне это мои собеседники) ты можешь быть наделен самыми невероятными способностями.

Супер сила — запросто!

Невероятная скорость — а вот и она!

Левитация — да без проблем!

Не спеша огибая экран, я залюбовался огромной грациозной фигурой, возникшей в кадре.

Пантеон богов, гласила надпись, сопровождающая вереницу изображений, где между человекообразными существами, возникали и пропадали совсем уж фантастические и монстроподобные твари, на которых у меня глазеть особого желания не было.

А вот богиня — впечатлила!

Возможно потому, что чем-то напоминала мне мою Агнию.

Внезапно я уловил неясное движение краем глаза: черный джип, вместо того, чтобы пропустить меня нагло шёл мне в правый бок.

Ни увернуться, ни среагировать как-то иначе, я уже не мог.

Чудовищный удар сотряс машину, ударив мое тело, о левую дверцу.

Брызнувшее фонтаном стекло впилось мне в щеку и лоб, но я этого просто не почувствовал.

Сработала подушка безопасности, полностью закрыв мне обзор, и вслед за рывком ремня безопасности, окончательно выбив воздух из моих легких, а так же, мимоходом, сломала мне нос.

Должно быть машину начало волчком крутить на асфальте, но этого я уже не видел.

А затем последовал еще один, не менее сильный, удар.

Я уже совершенно потерял какую-либо ориентацию в пространстве, когда машина, кажется, остановилась, но как-то неуверенно, словно покачиваясь на волнах.

И вновь удар, а после, чувство свободного падения.

***

Скорее всего, на несколько секунд сознание моё отключилось, потому что в следующий раз я осознал, что плоть моя горит.

Даже сквозь заторможенность восприятия, возникшую, как следствие нешуточного удара головой, я почувствовал адскую боль, которая лишь продолжала усиливаться, хотя больше, казалось бы, было уже невозможно.

Я лихорадочно пытался вырваться из этого погребального кострища, но не тут то было — меня крепко-накрепко зажало между креслом и рулевым колесом.

Левая рука безжизненно болталось ниже плеча.

Не в силах что-либо предпринять, я в полном отчаянии взвыл.

Подушка безопасности наконец-то лопнула, выбросив из себя воздух под давлением, тут же подняв волну жара выше, к моему лицу.

Вспыхнули волосы.

Я попытался сбить пламя окровавленной правой рукою.

Помощи я уже не ждал, весьма отчётливо понимая, что всё должно будет закончиться в течение нескольких следующих минут.

Бросив сквозь языки пламени обреченный взгляд, я лихорадочно шарил глазами по окружающему пространству: какие-то пареньки увлечённо снимали происходящее на камеру с тротуара.

Глядя прямо на них, я издал ещё один вопль, да такой, что один из парней в ужасе выронил свой телефон.

Похоже, я сделал все что мог.

Погружаясь в кромешную, и такую спокойную, без боли и отчаяния спасительную тьму, я более чем ясно осознавал, что это конец.

***

Толчок в грудь по своей силе, скорее походил на удар стенобитного орудия.

Разом вернулась вся та нечеловеческая боль, которая терзала каждый миллиметр моего тела.

Мне по-настоящему сильно захотелось вернуться из этого кошмара наяву в то спасительное ничто, где так спокойно, а нестерпимая боль не заставляет тебя выть во весь голос.

Больше всего пугала тьма, которая царила вокруг меня, хотя звуки из окружающего меня пространства говорили о том, что вокруг кипит весьма оживленная деятельность: голоса, которые я не в силах был ни разобрать, ни понять, гул некоего устройства, весьма напоминающего по звучанию обыкновенную болгарку.

Моё тело и разум агонизировали.

Наверное, я кричал.

Кричал изо всех сил.

Вот только силы мои были слишком малы — я, как умирающая на суше рыба, лишь беззвучно открывал рот.

А затем вновь пришла спасительная тьма.

***

В следующий раз, когда сознание вернулось мне лишь несколько дней спустя, той адской боли, что так нещадно терзала мое тело, уже не было. Вернее она была, но уже столь сильная, как раньше. Наверное, так было из-за того, что меня под завязку накачали препаратами, снимающими болевые ощущения.

Следующее, на что я обратил внимание, так это на то, как дико чешутся у меня ноги. Должно быть в пожаре, охватившем салон автомобиля, им здорово досталось.

То, что я был жив, настраивало меня, как минимум, на оптимистичный лад.

Раз я жив, — рассуждал я, — значит всё в этой жизни ещё поправимо.

Ох, как же я ошибался…

Но, в то же самое время, был чертовски прав!

***

То, что вокруг моей скромной персоны происходит какая-то малопонятная мне возня, я понял уже на следующий день.

Я и говорить-то не мог толком, но, тем не менее, настойчиво пытался узнать, когда же меня выпишут из больницы.

— Всему своё время, — ответил доктор, терпеливо дождавшись, когда я наконец смогу выговорить это бесконечно длинное и такое тяжелое для всего моего организма предложение, — набирайтесь сил, выздоравливайте, и мы вас, естественно, выпишем.

Я очень беспокоился по поводу того, что лицо мое было плотно забинтовано. Больше всего опасений у меня было именно на счет моего зрения.

Главный вопрос заключался в том, а сохранилось ли оно вообще.

Вот только спросить про это сил у меня уже не было.

***

Каждый день я ждал того, что меня придёт навестить Агния, но она от чего-то медлила. Наверняка у нее была на это причина, просто я все никак не мог придумать, какая же. Именно из-за этого было особенно грустно. Если бы она пришла, то на душе у меня стало значительно легче, светлее.

Чего-чего, а света в моей жизни сейчас реально не хватало.

Но время, хоть и чудовищно медленно, шло, а её всё не было, и не было.

Так что дни, проведенные на больничной койке, казались мне бесконечно долгими.

***

Первый (но, увы, не последний) настоящий шок (в бесконечной череде последующих), я испытал в тот день, когда с моего обожженного лица сняли бинты.

Нет. Вопреки моим невысказанным страхам, я не ослеп. По крайней мере, окончательно. Но то, что открылось моему взгляду, было столь ужасно, что я подумал о том, что остаться слепым было бы не так уж и плохо.

Если бы я не увидел всего того, что со мной сделала авария, то, может быть, ещё сохранил кое-какие иллюзии. А так, даже значительно упавшее зрение, открыло мне тот факт, что жизнь моя больше не войдет в привычное русло.

Скажу больше — и жизни, как таковой, у меня больше не осталось.

А что же тогда осталось?

Изломанный ущербный кусок плоти, подключенный к аппарату жизнеобеспечения.

От моих ног не осталось практически ничего — безобразными култышками, они заканчивались едва начинаясь. Шансов на то, что я буду передвигаться хотя бы на протезах, при этом помогая себе костылями, не было никаких. Отныне мой жалкий удел — это инвалидное кресло.

Левая рука была на месте, но совершенно бездействовала, как и в тот момент аварии, когда я впервые обнаружил, что с ней что-то не так. Хирург говорил мне, что серьезно повреждены сухожилия и нервы.

Ещё он обнадёживал, что через три-пять операций, возможно, какие-то двигательные функции и восстановятся, правда, все эти операции платные и делаются только за рубежом.

Почти все тело, что ещё у меня осталось, было обожжено — кошмарные рубцы безжалостно уродовали мою кожу.

Это было далеко не все, что таким кардинальным образом изменилось в моей жизни.

Однажды ко мне наконец-то пришла Агния.

Однако, встреча эта не принесла мне ни малейшего душевного облегчения — она сообщила мне, что мы с ней расстаемся.

Выяснилось, что пока я был без сознания, а затем чуть позже, когда я уже пришел в себя, но из-за бинтов, закрывающих мне глаза, не способен был видеть хоть что-нибудь, она приходила когда мне в палату, но ужаснувшись от того, что открылось ее взгляду, так и не находила в себе силы заговорить, и в слезах выбегала прочь.

Вновь зарыдав, Агния сказала, что не готова принести свою красоту и молодость на алтарь моего страдания.

О да, она именно так и сказала!

Наверное, давно заготовила эту пафосную речь.

Конечно, я не стал устраивать нелепых сцен, отчасти понимая, что она в чем то, возможно, и права. Я отпустил её, заверив в том, что не имею к ней никаких претензий.

Уже на пороге она, как бы между прочим, обронила, что моего бизнеса больше не существует.

Вот так, в одночасье и заканчивается жизнь.

Все планы летят к черту.

Бизнес, который ты начинал с нуля, разваливается и прогорает.

Та, что некогда искренне любила и была любима, сказав, что она еще слишком молода, для того чтобы потратить свою жизнь на то, чтобы выносить из-под тебя ночные горшки, ушла, взяв с собой все вещи.

Ну, разве можно винить её за этот выбор?

Если смотреть на ситуацию логически, отринув в сторону простые, человеческие чувства и ценности, то поступила она чертовски правильно.

Кем я был в ее жизни? Состоятельным мужчиной, способным удовлетворить ее потребности.

Кто я в ее глазах теперь? Ущербный калека, неспособным вообще хоть на что-то. Я никогда не видел в ней декабристку, которая не раздумывая отправилась бы вслед за любимым на каторгу в Сибирь, поскольку Агния до сих пор так в итоге осталась избалованным ребенком. Так какие же сейчас, с моей стороны, могут быть обиды и упреки?

Если бы, в своё время, я нуждался именно в таком человеке, то он и по сей день остался со мной.

***

Наверное, вы думаете, что мне весьма крепко досталось от жизни, и пора бы злой судьбе оставить меня в покое?

Мол, хватит с меня жизненных катастроф!

Увы, вы ошибаетесь!

Заключения мои лишь набирали обороты. И следующим для меня испытанием, стало обвинение в махинациях с налогами.

Была у меня одна догадка о том, что кто-то очень заинтересован, чтобы устранить меня подобным образом, чтобы я не путался под ногами, но докапываться до истины, и, тем более, доказывать свою невиновность у меня не было абсолютно не какого желания.

Сказать по правде, я был так подавлен, что мне совершенно не было дела до того как идет судебный процесс.

А процесс получился резонансным. Показательным!

Общественный защитник под частую слил дело (мне кажется, что будь я даже парализован, и стопроцентно прикован к постели, итог был бы тем же) и теперь, после конфискации личного имущества, по выходу из больницы меня ожидало тюремное заключение, сроком на четыре года.

Вот она — обратная сторона толерантности, равенства полов, расового равноправия, религиозных концессий, прав сексуальных меньшинств и прочего говнображения, то есть, я хотел сказать, борьбы за права человека: всем не только равные права, но и равная ответственность. В том числе и перед законом. В том числе и людям с ограниченными возможностями, то бишь инвалидам.

Неотвратимость наказания меня не пугала, совершенно.

Похоже, что после пережитого в этой жизни, меня уже больше ничего не могло ни напугать, ни удивить, ни, тем более, обрадовать.

Мне было всё равно.

Глава 2

Автозак тронулся с нервным рывком. Моё увечное тело наверняка повалилось на пол, если бы не меня намертво не сковал силовой ремень. Будь такой современный ремень безопасности установлен на «Телеге», я совершенно точно был бы сейчас гораздо целее. Естественно, что средства, для того чтобы оснастить машину для государственных нужд подобными атрибутами безопасности, нашлись с легкостью. Как раз из тех налогов, которые я, якобы, наворовал в умопомрачительном количестве.

Я не оправдывался на суде, да и сейчас не собираюсь, потому как вовсе не ангел, и кое-какие грешки за мной, конечно, имелись, но, похоже, на меня свешали всё, что только можно.

От нечего делать, стал разглядывать пассажиров нашего «весёлого» рейса.

Кстати, на счёт весёлого, я совершенно не преувеличил — парочка разрисованных до ряби в глазах индивидуумов уже громко травили байки и в голос ржали сальным шуточкам. Глядя на них, я совершенно не сомневался в том, что эти ребята ни единожды посещали конечный пункт нашего следования и чувствовали себя там как дома.

Конечно, не все оказавшиеся здесь вели себя более сдержанно.

Были и те, кто на общем фоне выделялся, как белое на чёрном.

Последнее примечание относилось к молоденькому щупленькому белобрысому пареньку, пугливому, как трепетная лань. Не нужно было иметь стопроцентное зрение, чтобы понять, как он боится, то резко вздрагивая, то вжимая голову в узкие плечи.

Вот он-то прекрасно понимал, куда сегодня попадёт — в место своих ночных кошмаров, только наяву.

Хотелось бы верить в то, что тюрьма это уже не то ужасное место, каким оно было показано в, так фильмах любимых мною когда-то фильмах прошлого, иначе уже к концу этого дня этого несчастного будут жестоко насиловать в душе или туалете.

***

Знакомство с начальником тюрьмы было коротким, во весьма содержательным, и смысл его можно было сократить, примерно до пары предложений: «Все мы, заключённые — говно, и общество вынуждено терпеть наше никчёмное существование, хотя, гораздо лучше было бы избавиться от нас к едрене матери!».

Получив такой «заряд бодрости» я начал сильно сомневаться в том, что в наших тюрьмах что-то изменится даже ещё через пару сотен лет.

Лишним подтверждением моих худших прогнозов был инцидент, который произошёл уже через несколько минут после того, как мы оказались в мрачных недрах исправительного заведения.

Парнишку, того что я приметил в автобусе зажала в угол троица мордоворотов.

Его не били. Пока. Но и выпускать из западни его никто не собирался.

Было видно, что он едва не плачет. Троица же продолжала во всю глумиться над пареньком. Лысый качок, сально улыбаясь, уже наматывал светлый локон его волос на палец.

Я-то думал, что вместе со значительной частью своего тела полностью утратил способность вообще что-либо чувствовать, однако, в очередной раз ошибся.

Оказалось, что чужое страдание всё ещё может меня зацепить.

Совершенно не задумываясь о последствиях, я подкатил к любвеобильным зэкам.

— Эй, вы, отпустите пацана!

Лысый, резко развернувшись, сначала поискал говорившего на верхнем уровне, и лишь мгновение спустя, с удивлением обнаружил дерзкого говоруна в инвалидной коляске значительно ниже.

— А если мы его не отпустим, ты что, нас переедешь на своей коляске?! — Заржал он, явно чувствуя себя хозяином положения.

— Отпустите, пацана, — не менее настойчиво, повторил я.

— Может быть, мне послышалось, — приставил широкую ладонь, что твоя лопата к уху лысый, — но, кажется, ты сказал: «- Опустите пацана!». Ну, что же, в самое ближайшее время мы постараемся выполнить твою просьбу.

Дружки лысого хохотали до слёз.

Возможно, это меня и спасло — привлечённые громким шумом, в нашу сторону двинулись охранники.

Паренёк, почувствовав, что сейчас самое время делать ноги, вырвался из западни, и поспешил подальше от этого места.

— До вечера, блондинчик! — на первый взгляд, очень дружелюбно, бросил ему в спину лысый, однако у меня от мысли, что же произойдём вечером, те немногие волосы, что ещё остались на моей голове, встали дыбом.

***

— Я припаркуюсь? — поинтересовался я у паренька, сидящего в тюремной столовой, за потёртым пластиковым столом.

Он, как всегда, пугливо дёрнулся, но увидев возле себя своего недавнего защитника, суетливо закивал.

— Звать-то тебя как? — Поинтересовался я, подкатывая кресло к столику и перекладывая на него поднос, полученный на раздаче от расторопного зека.

— Петро…, - он смутился и продолжил, чем немало меня озадачил, — Павел.

Конечно, я был в курсе того, что богема частенько присваивает своим детям двойные именам, но чтобы их отпрыск оказался в местах не столь отдалённых, было для меня внове.

— Неужто и вправду Петропавел?!

— Да нет же, — густо покраснев, замотал головой паренёк, — Просто Павел. Павел Петров.

— А-а-а! — понял я.

— Но, и Петропавел, в принципе, тоже неплохо, — улыбнулся паренёк, и я понял, что он совсем ещё пацан. Должно-быть ему едва исполнилось восемнадцать, и вот теперь он здесь. Чего же он сделал такого, чтобы с ним обошлись так жестоко?

Спрашивать здесь, в стенах тюрьмы, об этом, было всё равно, что в приличном обществе при всех поинтересоваться у дамы о её возрасте. Если захочет, сам когда-нибудь расскажет.

— Спасибо вам, что подъехали тогда и вступились за меня, — произнёс паренёк, и вновь засмущался.

Не хотелось его расстраивать, но защитник из калеки-колясочника тот ещё.

Здесь жестокое место, в котором собрали жестоких людей, понимающих лишь закон силы. Слабым здесь будет нелегко. Если не сказать, невыносимо. И, так уж вышло, что мы здесь самые слабые. И, то, что мы можем себе в этом признаваться, или нет — сути дела это абсолютно не меняет.

Именно поэтому, я ничего ему не ответил, а лишь махнул единственной действующей рукой, мол, проехали.

Еда была постной, и совершенно безвкусной, но я и не ожидал, что здесь меня будут ожидать королевские яства. Меж тем, хоть и без какого-либо аппетита, я съел всё.

Петропавел (честно признаюсь, называть его, про себя, иначе, я уже не мог) вызвался отнести наши подносы в мойку, я же направился к выходу из столовой.

Однако далеко уехать мне не удалось.

— А кто это у нас тут колёса катит?

Едва я оказался в этих стенах, а этот голос я уже ненавидел, не намного меньше, чем и его хозяина.

— Ребята тут справки навели, — при этих словах, шестёрки лысого, расплылись в довольные ухмылки, — и оказалось, что ты занимался укрывательством денежных средств от налогообложения. Так сказать, воровал у простого народа — то есть, и у таких пацанов, как мы с братвой. Нехорошо это. Надо перетереть.

Одного взгляда, брошенного на этого субъекта, было достаточно, чтобы понять, что в своей жизни он вообще не работал ни одного дня.

Наверняка разговор закончится на том, что меня обложат неким налогом, который я, по их мнению, буду исправно платить.

— Да, я всю жизнь только и делал, что такую мразоту, как вы, обрабатывал, — громко и отчётливо произнёс я.

В мгновение ока, от былого развязного тона милой и непринуждённой беседы не осталось и следа.

— Ты на кого наехал?! — безымянная шестёрка красноречиво пнул меня в обод колеса инвалидной коляски, видимо указывая чем именно я наехал, — с тобой же по-человечески хотели договориться!

— Эй комерс, — надменно бросил мне второй упырь, сопровождавший лысого, очевидно намекая на мою недавнюю коммерческую деятельность, — Если раньше с тебя хотели брать только по сотне в день, то теперь эта сумма увеличивается до двух соток. Штрафные санкции, мать его!

Ни секунды не сомневаюсь, что подобный исход ожидал меня при любом раскладе, что бы я не сказал этим подонкам. Неписанные правила зоны требовали чтобы все участники этого спектакля отыграли свои роли до конца.

Думаете буду дискутировать? Оправдываться? Искать взаимопонимания? Умолять?

А вот хрен вы угадали!

— Знаете что, ребятишки, возьмите-ка вы ваши штрафные санкции и засуньте их себе же в задницы! Насколько я понимаю, вам это не впервой?

Конечно же, я прекрасно понимал, что делаю — я подписываю себе смертный приговор.

***

Очнулся я уже на больничной койке в тюремном лазарете, или, как его ещё называют зэки — в больничке.

Судя по тому, как всё дико болело, местный фельдшер здорово экономил на болеутоляющих средствах. Это вам не медицинская клиника с полным набором медицинских услуг, где стараются накачать пострадавшего до блаженных соплей, лишь бы он, в приступе дикой боли, не вопил на всю палату, тем самым дико нервируя остальных врачующихся.

Ну, да ничего, мы — люди привычные. Поболит, да перестанет.

И может быть уже насовсем.

То, что в этот раз меня не убили, говорит о том, что мне шикарно повезло. Правда, повезло, скорее всего, в последний раз.

Глава 3

Тюремные новости распространяются быстро.

Из трепа двух заключенных, лежащих на соседних койках в нашей палате, рассчитанной на шестерых пациентов, я узнал, что благодаря своей самоубийственной выходке, добился того, что зачинщиков драки — Лысого, и его команду, подоспевшие, весьма кстати, охранники, определили на несколько суток в карцер.

Через тютемную почту, малявой, Лысый передал всем, чтобы меня пока не трогали — он сам делает начатое.

Ещё он строго настрого запретил остальным прикасаться к новенькому, то есть к Петропавлу, так как вернувшись из карцера, первым делом, которым он займется, после того, как образцово-показательно порешит меня, в назидание остальным смельчакам — это "распечатает" мальчишку, а уж потом, когда вдоволь наиграется, отдаст его «на общак».

Вот и получается, что всё, что я добился — это, хорошенько огребся, и, на весьма короткий срок, отсрочил собственный смертельный приговор, а так же отодвинул незавидную участь Петропавла.

***

Не сказать, что у меня осталась хоть какая-нибудь цель в жизни, ради которой стоило бы продолжать жить.

С другой стороны, если вдуматься, то миллионы людей живут не имея перед собой никаких стоящих целей, кроме самых элементарных. Я бы даже сказал, животных: поесть, поспать потрахаться. Вот и весь минимальный набор их жизненных ориентиров.

Так чем же в своем желании жить я был чем-то лучше, или хуже чем они?

Умирать не хотелось. По крайней мере так скоро. Хотя, признаться честно, ещё совсем недавно, лежа в больнице, после злополучной аварии, я подумывал о том, что жизнь моя не имеет абсолютно никакого смысла, и в тягость не только окружающим, но, в первую очередь, мне самому.

Но вот прошло совсем немного времени, и мою жизнь, даром не нужную мне лично, захотели отнять.

Вот тут-то всё и изменилось.

На многие жизненные категории я, как коммерсант до мозга костей, смотрю с позиции менеджера. Так что, не стоит удивляться, что так произошло и в этот раз.

Спрос рождает предложение.

И вот, моя никчемная жизнь в одночасье стала хоть чего-то, но стоить. То есть теперь у меня появился, так скажем, коммерческий интерес, не продешевить с ее истинной стоимостью.

Чем, скажите мне, не цель?

Вполне себе приличная цель, рассуждал я, ежеминутно ожидая того, что в палату торопливо войдёт пара человек, а затем воткнут мне в сердце, а может быть печень, самодельный нож, созданный из ложки, с острозаточенной ручкой.

Ещё есть вариант, что об меня даже не станут мараться, и, всего лишь, набросят на лицо подушку и подождут пару минут — ведь справится с инвалидом так легко.

***

— Эй, калека, — произнёс субтильный мужичок, появившийся в дверях палаты.

Ошибиться было невозможно — он обращался именно ко мне.

— Чего тебе?

— Тут это, Никон тебе привет передавал. Говорит, никуда не исчезай! Скоро, мол, увидимся!

Теперь-то, я уже знал, что Никон, он же Никоненко, и есть мой заклятый враг, которого я окрестил Лысым.

— Скажи ему, чтобы не переживал особо. От этого стул может испортиться — совсем жидкий будет! А на жидком стуле сидеть очень неудобно, не то, что на твердом!

Обратного пути у меня уже не было. Не в моих силах было повернуть время вспять и отмотать его до того, как я смертельно поссорился с Лысым. Да и будь у меня такая возможность, то точка моей перемотки была бы гораздо дальше во времени — до злополучной аварии. Все что у меня оставалось — это бить словом. Что я и делал, как умел. А учитывая то, что моя идеальная артикуляция, с четким проговариванием каждого звука, очень напоминала, как утверждали многие, голос актера и ведущего Игоря Вероника, получалось это у меня совсем неплохо.

Субтильный мужичок отвалил восвояси.

Сомневаюсь, что послание мое дойдет до адресата в изначальном варианте. Ну, да и хрен с ним.

Повернувшись на другой бок, я попытался уснуть.

***

Однако, уснуть не получалось.

С одной стороны, отчасти, виной этому были мои напряженные нервы; с другой — неспешный разговор двух моих соседей по палате, к которому я невольно прислушался.

— Слухай сюда, Петручо! — говорил мужик лет под сорок-сорок пять, попавший в лазарет с многочисленными колото-резанными ранами, полученными бутылочной «розочкой» во время потасовки за карточный столом. Если мне не изменяет память, звали его Валерием, — Есть тема реально сократить срок отсидки, или вообще садить отсюда по УДО!

— Вот смотрю я на тебя и думаю, вроде мужик ты взрослый, а в сказки все ещё веришь! Ну, кто опять тебе эту лапшу на уши навесил? — скептически, махнул рукой Петручо, и болезненно скривился.

В «больничку» он попал с переломами обеих рук.

Прищемил.

Именно так он объяснял всем причину своей травмы.

— Ни какая это не лапша! — дернулся было колото-резанный, но раны тут же дали о себе знать и он, уже намного спокойнее, продолжил, — только что мужики в курилке рассказали о том, что у нас в тюремно блоке С появился офис, и в нём теперь перец один работает. Та вот этот чел вербует добровольцев, для тестирования новой виртуальной приблуды, из той самой, новой игры. Как бишь её… Всего названия и не упомнишь — слишком большое. Но, точно помню, что в самом конце было что-то про консоль и Васю!

«Consolidation & Invasion», догадался я.

В принципе, не нужно было иметь семи ряде во лбу, чтобы это понять. Игра «Консоль и Вася», как окрестил ее резаный, должна было выйти в тираж лишь через два года, а это значит, что сейчас она находится в стадии проверок и доработок. Наверняка разработчикам нужно будет протестировать самые различные режимы. Не исключено, что некоторые из них весьма опасны для здоровья и психики. Вот их то, в первую очередь, и постараются выявить разработчики, ценой жизни заключенных-добровольцев.

Одно дело свободные граждане, решившиеся дать своё согласие на участие в эксперименте. Несчастный случай, или, не дойдет бог, массовая гибель, вызовет такой общественный резонанс, что корпорации мало не покажется.

А зэки-добровольцы — это совсем другое дело!

— Валерон!

Ага, значит я не ошибся! Резанный, действительно, был Валерой.

— А ты не задумался, хоть на минутку, откуда такой аттракцион невиданной щедрости?

На какой-то миг я даже зауважал Петручо, посчитав, что мужик, и вправду, думает на пару ходов вперед. Но тут он продолжил, и я тут же взял все свои слова обратно.

— А вдруг у тебя член после этого стоять не будет?!

Да, уж — примитивные желания, примитивные цели. Как следствие — и беспокойство, самое что ни наесть примитивное.

Я бы на их месте задумался о более серьезных последствиях: паралич, шизофрения, остановка дыхания, отказ в работе прочих внутренних органов.

А эти только и думают, что о своём хозяйстве.

— Член мне, конечно, жалко, но с другой стороны — что же мне здесь ещё двадцать лет пидоров чешежопить? Хотя за столько лет, скорее всего, мне и бабы уже даром будут не нужны, — приуныл Валерон, — А коль вскорости на волю попаду, и случиться с моим хозяйством какая беда, то я как-нибудь с этой проблемой разберусь. Медицина сейчас на высоте! А не поможет медицина, так я народными средствами! Или к бабке-знахарке какой-нибудь обращусь!

— Ну, твоё дело, Валерон! Советов тебе давать не буду, а то ещё сам же и виноват буду, мол, уговорил сделать очередную глупость. Я свой пятак как-нибудь сам осилю, без посторонней помощи. Посижу пару лет, а там, может быть, очередная амнистия в честь президентских выборов!

— А ты хоть знаешь, кто у нас президента сейчас?

— Фамилия его, кажется, как-то на «П» начинается, — попытался почесать в голове Петручо.

— На «Х». - поправил его Валерон, — И зовут его — Хрен Его Знает!

Он, было, заржал, но боль, в исколотом, и неспешно заживающем, организме, быстро угомонила его веселость. Немного отдышавшись, он продолжил:

— Говорят, что практически все пожизненные подали заявку на участие в эксперименте. Даже Никон маляву из карцера заслал, чтобы и на него местечко забили.

Минуту я беззвучно и неподвижно лежал на кровати, всё тщательно обдумывая и взвешивая, а затем, не своим голосом, закричал:

— Позовите доктора! Врача! Врача-а-а!!!

Глава 4

Напугал я своих соседей по палате изрядно. Мужики, до последнего, твердо были уверены в том, что я окончательно съехал с катушек.

На самом деле, всё, конечно же, было совершенно иначе.

Едва тюремный фельдшер переступил порог палаты, я очень бодро затараторил:

— Доктор — да вы просто кудесник! Чувствую себя абсолютно здоровым человеком! Мне бы такого специалиста, когда я после аварии попал в больницу — глядишь, был бы сейчас намного целее! Доктор, как вы это делаете?! — И не дав ему раскрыть рта, продолжил, — Хорошо! Не говорите! Прекрасно вас понимаю — врачебная тайна! Доктор, я на все сто процентов готов к выписке!

Честно говоря, голова моя ещё кружилась, а ребра болели так, что ни хотелось не двигаться, не говорить, и не дышать, но мне необходимо было выбраться отсюда как можно скорее.

Мой напор немного обескуражил фельдшера — обычно зэки наоборот, всеми правдами и неправдами, стараются задержаться в стенах больнички, как можно дольше. Порой они сознательно нарушают режим и процедуры, а иногда наносят себе новые увечья, лишь бы затянуть процесс выздоровления.

Но мой случай показал, что всегда существуют исключения из правил.

Это-то и заставило фельдшера насторожиться.

А может, хоть это и звучит очень неправдоподобно, и даже фантастично, по отношению к этому прожженному цинику, фельдшеру действительно стало меня жалко, ведь он, наверняка знал, что ждет меня по выходу из лазарете, ведь зона, как известно, слухами полнится.

Очень хотелось верить во второе, поскольку не хотелось бы окончательно потерять веру в людей.

— А может стоит ещё недельку понаблюдать за вашим здоровьем?

Я уж чуть было не ляпнул, — Перед смертью не надышишься! — но вовремя себя одернул.

— Да что вы, доктор! Не стоит беспокоиться! Я здоров, как бык!

И я даже продемонстрировал фельдшеру, изрядно похудевший в обхвате, бицепс единственной действующей правой руки, намекая на свою неимоверных физическую силу.

Фельдшер с минуту глядел в мою натужно улыбающаяся сквозь боль физиономию, а затем махнул рукой:

— Ладно. Только ты должен подписать бумагу о том, что в дальнейшем медицинском лечении не нуждается и всю ответственность за возможные последствия берёшь на себя.

— Заметано! — жизнерадостно подтвердил я.

А уже через десять минут колеса моей коляски ехали по коридорам тюрьмы.

***

Я нашёл Петропавла в библиотеке. И не в электронной, а обычной — с настоящими книгами.

Да недавнего времени я и представить себе не мог, о том, что ещё сохранились такие. Однако же, вот оно — классическая библиотека прошлого, только вместо библиотекарши на раздаче книг сидит какой-то крашенный пидорок.

Объяснение того, почему в этом месте еще сохранились книги довольно простое — многие из заключенных получили свои сроки за преступления, совершенные с помощью компьютера и интернета. Иначе говоря занимались хакерством. Именно поэтому, наряду со всеми остальными преступниками, по решению суда, отправленными в тюрьму для исправления, хакеры были лишены всех электронных гаджетов.

Естественно, что для многих, особенно людей нового поколения, подобное лишение переносились весьма тяжело. Некоторых ломало, словно наркоманов без наркотической дозы. Другие чувствовали себя инвалидами (наверное даже большими чем я себя), словно вместе с гаджетами у них отняли какой-то невидимый, но очень важный орган, или часть тела.

— Павел, — обратился я к пареньку, — есть у меня к тебе одно важное дело!

Петропавел несколько секунд хлопал глазами.

Отчасти, наверное потому, что видок у меня был тот ещё — краше гроб кладут!

Однако, большая часть его удивления была от того, что он до конца не мог поверить в то, что я, наплевав на, вовсе не пустые, угрозы Никона, покинул, относительно безопасную, больнички и сам заявился в логово льва.

Наверняка, и о том, что уготовано ему, он тоже знал и, в парализующем тело ужасе, ждал неотвратимость развязки.

Не дожидаясь, пока парень отомрет, я продолжил:

— Что ты знаешь о виртапе?

— Ну, наверное, — парень, как всегда замялся, но продолжил, на этот раз гораздо увереннее, — наверное всё!

***

Конечно, он мог просто писаться о том, что является в данной области непревзойденным специалистом, и для того чтобы это проверить у меня не имелось ни знаний, ни средств, ни времени.

Тем не менее, я был абсолютно уверен, что не так этот паренек устроен, чтобы пускать пыль в глаза.

Да и место здесь для подобных глупостей совершенно не подходящее.

Это во-первых.

А во-вторых?

Во-вторых, причина, по которой он сюда попал, напрямую касалась этой темы: его обсудили за неоднократные взломы лицензионных вирт игр. При чем погорел он не из-за своих хакерством косяков, а потому, что решил сделать девушке, в которую был безответно влюблен, щедрый подарок в виде набора из топовых игр.

И вот эта самая любовь сдала его с потрохами, заодно выступив в суде главным свидетелем обвинения, превратив, едва успевшую начаться, жизнь парня в настоящий ад.

Но даже после такого невероятного предательства я не услышал в его голосе ни капли не6ависти в ее адрес. Скорее он, всеми правдами и неправдами, пытался ее оправдать. Даже слепому было бы понятно, что он всё ещё любит её.

Беззаветно. Преданно. И безнадежно.

Я прислушался к самому себе:

— А что я ощущаю по отношению к Агнии?

А ничего!

Одна лишь пустота.

А любил ли я её вообще когда-нибудь?

Если истинную любовь можно выявить через расстояния, разлуки и невзгоды, то, по сути, не было у нас с ней никакой любви, а одно лишь взаимовыгодное предприятие, которое обанкротилось при первом же кризисе.

Ну, вот опять я всё перевожу на язык маркетинга. Похоже эта зараза крепко въелась в мою кровь и остатки плоти. Так что пора завязывать и возвращаться из мира иллюзий и несбыточного и продолжать усиленно планировать своё ближайшее будущее. Для этого необходимо получить ответ на в весьма важный вопрос из моего плана.

Да что ты со мной будешь делать, в едва не сказал бизнес плана.

— Павел, а что скажешь о игре «Consolidation & Invasion.»?

Говорить всего названия я не стал — если в теме, то поймет и так. Если же нет, то зря только язык ломать буду.

— Эта не игра — это прорыв! Новая реальность! Сказка наяву! — вдохновленно защебетал Павел. Таких ярких эмоций с его стороны мне видеть не приходилось. Растерянность, пугливость, скромность, застенчивость, тихое обожание по отношению к своей горе-любви. И вдруг такой неприкрытый восторг. Вот теперь я на все сто процентов убедился в том, что же является для Петропавла незримой струной, способной в одночасье преобразить всё его существо.

— Я готов жизнь отдать, лишь бы хоть раз сыграть в это чудо, — тяжко вздохнув, продолжил Петропавел уже в своей обычной манере, без огонька.

— Павел, у нас с тобой есть шанс попасть в тест-группу добровольцев-испытателей, — произнёс я, — вот только, я искренне боюсь того, что ценою этого, действительно, может стать наша жизнь.

***

В нескольких словах я описал ситуацию сложившуюся с группой подопытных, закончив свою тираду словами:

— Я понятия не имею о том, какие тестовые режимы они собираются опробовать. Или то, как это в дальнейшем может повлиять на физическое здоровье, рассудок, да и вообще, дальнейшее существование. Одно я знаю наверняка: если бы это не было так опасно, тестирование проводили бы на обычных людях, а не отбросах общества — заключенных!

— А если мы не воспользуемся этой возможностью, какова вероятность того, что мы сможем дожить в этих стенах до конца этой недели? — задал встречный вопрос Петропавел.

На счет себя я никаких иллюзий не питал — здесь мои дни были уже сочтены.

Что касается Петропавла…

То, что ожидает его, уже в самое ближайшее время, сложно будет назвать жизнью.

— Молчите?! — почти крикнул паренёк, — Молчите, потому что знаете — других вариантов у нас нет. Вас уничтожат при первой же возможности! А я наложу на себя руки не дожидаясь того, что случится потом. Я ведь уже даже провод раздобыл, чтобы повеситься…

Ну, что тут скажешь.

Конечно, жизнь — это испытание, а самоубийство — это смертный грех.

Однако, вопрос в другом: нужно ли пареньку проходить через все предстоящие тяготы, и в итоге погибнуть насильственной смертью, если можно значительно сократить этот путь, избавившись от боли и унижения?

А если я потяну парня за собой в надежде на спасение вне нашей реальности, которое, однако же, может иметь не менее серьезные последствия?

Будет ли это означать, что я поступаю хоть и безрассудно, но благородно?

Или же мне Петропавел необходим не как человек, или уникальная личность, а просто как, извиняюсь за выражение, информационный костыль, с помощью которого я бы мог худо-бедно передвигаться в запланированном мною направлении?

Было ли у меня, у нас время рассуждать на эти темы?

Конечно, нет.

Время на раздумья уже не осталось. Пришла пора действовать.

Действовать быстро и решительно.

Может быть, именно поэтому на ум мне пришли слова советского космонавта, который впервые в истории человечества на несколько десятков минут оказался на околоземной орбите:

— Поехали!!!

***

За то время, пока мы с Петропавлом оживленно беседовали, ситуация изменилась: из-за конторки выдачи книг больше не торчала крашенный голова пидорка. Да и остальные немногие посетители библиотеки бездумно и незримо рассосались.

Скажу я вам на будущее одну важную вещь, которая, надеюсь, никогда в вашей дальнейшей жизни вам не пригодится: если щеки вокруг вас внезапно исчезают, образуя человеческий вакуум, то ничего хорошего в ближайшем будущем вас не ждет.

Чувство опасности, которое я в тот момент было почти осязаемым. Не хватало, пожалуй, лишь проблескового маячка, настойчиво вращающегося перед самыми моими глазами.

— Видишь? — обратил я внимание Павла на произошедшую перемену.

Однако, он был слишком молод и неопытен, чтобы на раз улавливать такие изменения в окружающей обстановке. А может, был окрылён мыслью о том, что в самом ближайшем времени, ему представится шанс сыграть в игру своей мечты.

Но скорее всего это была неразделимая смесь из первого и второго.

— Все зэки куда-то испарились?

— Ну, и..?

— Это может означать только одно — Никон уже вышел из карцера и идет сюда.

***

Глаза паренька предательски заблестели, нижняя губенка задрожала, и он возвел очи к небу, будто не замечая потолка.

Сначала я думал, что тот молится, но ошибся — оказывается, делая пассы руками, паренек доставал кусок провода.

Получается, что и вверх он смотрел не для того чтобы увидеть лик божий, а найти балку понадежней, где и собирался спешно соорудить удавку.

Моего же отчаяния на то чтобы решиться на этот крайний шаг было недостаточно.

Адреналин буквально вспенил мою кровь и сейчас я был твёрдо готов к тому, чтобы взглянуть своей смерти в лицо даже не прищурившись.

А меж тем мой мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, которая, признаюсь честно была не просто хреновой.

Она была безвыходной!

***

Должно быть я здорово получил по голове, раз едва не проворонил тот момент, когда Петропавел соорудил, удавку, и начал приспосабливать ее к металлическому уголку книжной полки.

Если бы я завис хоть еще на пол минуты, то застал бы его уже брыкающимся в петле.

— Отставить самоубийство! — приказал я.

Петропавел бросил на меня взгляд загнанного зверя. Ну, не зверя — милого такого зверька, по мордочке которого текли горючие слезы отчаяния.

— Петропавел, — воскликнул я, уже не обращая внимание на то, что называю его именно так, — мне кажется, я кое-что придумал! Но для того, чтобы осуществить задуманное мне потребуется такая помощь!

Кажется я что-то упустил.

— Ах да, и самое главное — мне до зарезу необходим твой провод.

***

Мы едва успели завершить все наши лихорадочные приготовления к триумфальному появлению Лысого и причастных.

— Я смотрю, вы меня уже ждёте с нетерпением! — осклабился Никон, извлекая из-за пояса заточку.

Ох, как же я был прав, даже сам не осознавая этого, когда говорил Петропавлу о том, что его провод мне нужен до зарезу.

Теперь осталось выяснить дойдет ли дело до того, что меня приедут, или…

Как рыцарь, поднимающий копье навстречу своему противнику, я поднял на заготовку деревянную швабру с мокрой тряпкой на перекладине.

Ну, что сказать, сравнение хоть и красивое, я бы даже сказал поэтическое, но не имеющее никакого отношения к действительности.

На самом деле со стороны это выглядело очень жалко: позади меня стоял дрожащий от страха, как осиновый лист, Петропавел, а сам я, конечно, ни на какого рыцаря я похож не был. Швабра же с грязной тряпкой, скорее всего, олицетворяла собой наше с парнишкой попранное знамя.

— Слышь, ты, а ну убрал эту херню! — потребовал Лысый проигрывая заточкой.

— Хрен тебе, лысый ублюдок!

— Да я тебе её сейчас в жопу забью по самые гланды!

— Ох и извращуга же ты — никуда без сексуальных игрушек! — сохраняя олимпийское спокойствие, парировал я.

Это было последней каплей переполнившей очень неглубокую чашу терпения лысого.

С утробным рыком он рванулся на меня.

Ну, вот и настал он — мент истины, решающий нашу с Петропавлом судьбу.

Теперь — либо пан, либо пропал!

***

Для того чтобы освободить обе руки, Никон вновь спрятал заточку за пазуху и уверенно пошёл на меня.

Ещё бы — кого напугает безногий с одной действующей рукой!

Я отвел локоть назад и резко выбросил руку вперед.

Лысый со зловещей улыбочкой ухватился за мое орудие, и…

И затрясся, как в приступе эпилепсии.

Выждав ещё пару секунд, я перевел переключатель в положение Выкл.

Однако, я, похоже, поторопился — Никон вновь начал подыматься.

Я вновь ткнул в него шваброй с мокрой тряпкой, к которой мы с Павлом присоединили провода, другие концы которых накинули на клеммы аккумулятора моей инвалидной коляски. Нас очень выручило то, что провод, который Павел добыл для своего несостоявшегося суицида, раньше служил электропроводкой для старинной лампы с древним выключателем. Скотчем, найденным в конторке тюремного библиотекаря, мы незаметно закрепили провод с обратной стороны швабры, сделав так, чтобы его не было заметно сверху.

Если бы упомянутого выключателя не имелось, то вся наша конструкция привела лишь к короткому замыканию, и все закончилось так и не успев начаться.

На этот раз я не отключал мой импровизированный электрошокер долго.

Так долго, что мочевой пузырь лысого не выдержал и под ним начала разрастаться лужа.

— Ну, что, ублюдки, — обратился я к шестеркам лысого, — подходите, не стесняйтесь! Ваш Лысый коришь только обоссался, а вы у меня, суки, ещё и обсеретесь!

Для того, чтобы подкрепить свои слова действием, я направил швабру в их сторону, и вновь нажал на включатель, вызвав электрическую дугу.

Шестерки Лысого, испугавшись моей угрозы, расступились в стороны.

— Поехали! — уже второй раз за день, продекламировал я исторические слова Юрия Гагарина. Правда на этот раз это не прозвучало так жизнеутверждающе. Голос мой звенел от напряжения, и для этого была серьёзная причина — последняя демонстрация силы доконала аккумулятор окончательно, и теперь я был неспособен, не то чтобы поразить ещё кого-нибудь электротоком, но и заставить свою коляску сдвинуться с места хоть на сантиметр.

Ситуацию спас Петропавел — ухватившись за ручки, которыми было оснащено моё средство передвижения, он сноровисто покатил коляску по коридору.

— До скорой встречи, суки! — попрощался я с шестерками лысого, который, как и прежде, неподвижно валялся в своей ссанине.

А в том, что мы скоро увидимся, я был уверен на все сто процентов.

Глава 5

Едва мы завернули за ближайший угол, Петропавел начал, шаг от шага, прибавлять в скорости, и, уже через десяток секунд, мы мчались на всех парах.

Когда на очередном повороте меня едва не выбросило из кресла, я взмолился:

— Давай по тише, Пето… Павел, — похоже, что так называть парня я начал не только про себя, но и в слух.

Заметно сбросив обороты, Павел махнул рукой:

— Называйте меня Петропавлом, если вам так удобнее. Я на это совершенно не обижаюсь. Ну, по крайней мере, когда это звучит из ваших уст!

— Замётано! — согласился я. И действительно — зачем этот внутренний дискомфорт, если безо всяких проблем можно обращаться к парню и так?

А уже через мгновение я продолжил:

— А теперь нам с тобой нужно попасть в тюремный блок С. Именно там и находится резиденция спеца от виртуальной фирмы.

***

Заветная железная дверь в блоке С нашлась быстро. По бокам её стояла охрана, но не чета нашим зоновским ветухаям.

С первого взгляда видно — спецы.

Едва мы подкатили двери, как один из охранников выставил вперёд широкую ладонь, что твоя лопата, преграждая нам путь.

— Мы хотим участвовать в эксперименте, — объяснил я цель нашего посещения.

Охранник, покосившись на глазок видеокамеры, установленной над дверью, быстро и неразборчиво буркнул что-то в гарнитуру микрофона.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем дери разъехались стороны, словно приглашая во внутрь.

Я покосился на охранников, но те стояли так, словно нас здесь и не было.

Ну, значит не возражают, решил и мы с Переплавом въехали под сень обители, выкупленной у правительственной организации, частной фирмой. Если вдуматься, то это звучало нереально, фантастически. Или же просто очень дорого.

Космически дорого!

***

— Добрый день, — поприветствовал нас мужчина, который сидел за старомодным столом, из дерева. Хотя с тем же успехом, это может быть пластик, весьма натурально имитирующий дерево (в этом технологии за несколько последних десятилетий шагнули далеко вперёд), и проверить это можно лишь одним способом — попробовать поднять такой предмет утвари. Пластиковая копия, в отличии от природного материала, всегда легче.

Сам мужчина вовсе не напоминал учёного, который автоматически рисуется в воображении при слове опыты и эксперимент.

Деловой костюм, никаких очков, собран, вежлив, энергичен.

Он скорее напоминал менеджера, чем человека имеющего хоть какое-то отношение к науке.

— Здравствуйте, — хором ответили мы с Переплавом.

— Меня зовут Петро… — начал было Павел, но мужчина остановил его.

— Не утруждайтесь! Я уже знаю как ас зовут.

Оперативно работают, подумалось мне.

Вслух же я произнёс совершенно другое:

— Ну, если снами всё ясно, то подскажите нам, как мы можем обращаться к вам?

— Можете называть меня хм… Специалист.

А вот это мне категорически не понравилось. Безымянный подозрительны тип, предлагающий фантастически выгодную сделку — любого осторожного человека это должно насторожить мгновенно, а уж такого прожжённого коммерсанта как я и подавно.

Ну, прям сделка с дьяволом какая-то получается!

— А если не секрет, то в какой именно области вы специалист? — как бы невзначай, поинтересовался я.

— Друзья мои — это совершенно не важно. Давайте ка лучше поговорим о более насущном. И начну я с того, что место для участия в эксперименте осталось лишь одно.

У меня перехватило дыхание от такого поворота событий.

Посмотреть в этот момент на Петропавла я не решился — наверняка на лице парня смешались ужас, боль отчаяние.

— Нам, конечно же, интересны обе категории которые вы собой представляете: юноша и человек с ограниченными возможностями, — меж тем, словно и не замечая нашего смятения, как ни в чём не бывало, продолжил человек в костюме, — Если честно, то я более склонен к тому, чтобы последнюю вирткапсулу, расположенную за этой стеной, — он, не оглядываясь, небрежно махнул рукой за спину, — заняли именно вы.

Сейчас он смотрел именно на меня и ожидал моего ответа.

На этот раз я не удержался и взглянул на парня.

А глядеть на него было страшно — он будто почернел, едва стоял на негнущихся ногах.

Я отчётливо понял, что в этот миг последняя надежда навсегда покинула его.

Можете смело обозвать меня идеалистом, или дураком, но поступить иначе я не мог.

Враз севшим голосом, я произнёс:

— Извините, что отняли у вас время, но я вынужден отказаться.

Слова давались мне через силу, но я чувствовал, что всё делаю правильно.

Брови Специалиста чуть приподнялись, и только.

— Жаль! Весьма жаль! Не смею вас задерживать.

***

Петропавел развернул инвалидную коляску и мы, потерпевшие сокрушительное поражение, раздавленные, потерянные, поехали к выходу, для того чтобы вновь вернуться в ад.

— С другой стороны, — внезапно заговорил Специалист, — мужская категория от тридцати до сорока явно перегружена претендентами. Можно без каких-либо объяснений исключить любого соискателя из списка — это один из пунктов соглашения, который подписывает каждый участник теста.

Он замолчал, явно что-то решая.

Мы же с Петропавлом в это же самое время, боялись не то что только шелохнуться — вздохнуть!

— Хорошо, — наконец-то определился он, — я думаю, что ваше участие в проекте можно организовать. Итак, господа, вы официально включены в проект.

Если я всего лишь облегченно вздохнул, то там, где сейчас стоял Петропавел, пространство, буквально, лучилось счастьем.

— Может это и неважно, но, кажется, у заключённого Никоненко неожиданно возникли проблемы со здоровьем, — на всякий случай подсказал я Специалисту.

— Ага! С мочеиспусканием! — поддержал меня Петропавел.

— Я над этим подумаю, — уклончиво ответил Спец, и продолжил, — С вами же мне нужно решить кое-какие организационные моменты. Так сказать, не отходя от кассы. Желаете подписать документы и отправится в лабораторию сразу? Или у вас ещё остались какие-то дела и вам нужно время на то чтобы их уладить?

— Пожалуй, мы уже сделали всё, что могли, — устало выдохнул я.

Конечно, он и понятия не имел о том, сколько сил физических и душевных, а так же выдержки и смекалки мы с Петропавлом вложили в то, чтобы оказаться здесь. Естественно, что покидать это место мы не собирались ни под каким предлогом.

— Ну, вот и прекрасно. Мы прямо сейчас информируем руководство тюрьмы о том, что с данной минуты вы являетесь участниками проекта и отныне находитесь под нашей юрисдикцией, а для этого, Вам господа, нужно всего лишь поставить свою роспись здесь, и здесь.

Специалист выложил перед нами полностью заполненные бланки с нашими именами и сегодняшней датой.

Похоже, что у этого мерзавца всё было подготовлено загодя, а недавняя сцена с отсутствием вакантного места — лишь игра, на наших страхах и чувствах.

Тем не менее, я отчётливо понимал, что это его ирга и его правила, поэтому возмущаться по поводу произошедшего было себе дороже.

А вот молодой, наивный и безумно счастливый от того, что события, якобы, совершенно непредсказуемым образом, сложились именно так, а не иначе Петропавел, похоже, ничего не заметил.

— Не хочу показаться слишком назойливым, — обратился я Специалисту, — но хотелось бы, хотя бы в общих чертах, узнать самые основные моменты сделки. Я бы, конечно, мог прочесть договор, но шрифт для меня слишком мал — после аварии зрение значительно ухудшилось.

— Договор!? — очень искренне удивился Специалист, даже не моргнув глазом, — Ах да! Совсем вылетело из головы! Ну, что ж, вот, пожалуй, самые основные моменты…

***

— Договор самый, что ни наесть типовой. Абсолютно стандартное соглашение, предлагаемое всем участникам проекта.

Так бы и сказал — подопытных, — подмывало меня сказать сие уточнение вслух. Но, конечно, вовремя сдержался.

— То, что наши вирткапсулы одни из самых надёжных в мире, если не самые надёжные, известно каждому. Однако, правительствам многих стран. В том числе и России, помимо наших гарантий требуются ещё результаты независимых тестов. Именно с этой целью на территории нескольких колоний мужских и женских, были созданы отделения нашей корпорации в которых и будет проходить эксперимент, под бдительным надзором независимых экспертов. Главное требование комиссии — это положительные результаты при долговременном пребывании в вирткапсуле. Ни для кого уже не секрет то, что многие геймеры злоупотребляют игровым процессом, забывая о сне, еде, личной гигиене на часы и даже дни. Наша корпорация утверждает, что с нашей виртуальной капсулой можно избежать такого явления как дистрофия мышц, обезвоживание, нервное и физическое истощение, даже если не покидая игровой вселенной геймер непрерывно пробудет в вирткапсуле один год.

— То есть, получается, что мы проведем в этой капсуле год? — изумился я.

— Даже немного больше — четырнадцать месяцев.

— А как же питьё, еда, атрофия мышечной ткани и многое другое? — не мог остановиться я, понимая, что вся эта затея начинает меня жутко нервировать.

— Цель эксперимента в том и состоит, чтоб доказать даже самым консервативно настроенным людям, что даже длительное погружение в игровую атмосферу не наносит абсолютно никакого вреда здоровью и психике игрока. Я, от лица корпорации, утверждаю — что это безопасно настолько, что даже если испытание выявится хотя бы один случай отклонения от нормы, то проект закроют! Так что можете быть абсолютно уверены — всё это совершенно безопасно!

Ты уж ври, да не завирайся, подумал я про себя.

А вот восторженный, как особо чувствительная гимназистка, Петропавел, похоже, действительно безоговорочно верил во все сказанное Спецом.

***

Теперь я хотя бы имел представление о том на какой срок мы попадаем в проект.

Но это было ещё далеко не все, что меня интересовало.

— У меня к вам вот какой вопрос: — а что будет по истечении срока эксперимента?

Специалист широко улыбнулся и вновь заговорил:

— Вы должны прекрасно меня понимать — игры создаются, чтобы пользователи вкладывали деньги, а не для того чтобы их обогащать, поэтому после окончания эксперимента вы не сможете воспользоваться своим аккаунтом, продать его кому-то, никоим образом вернуть себе полученный уровень, или воспользоваться теми предметами, что добыли в режиме тестовой игры.

Кто бы сомневался — подумал я.

— Естественно, что по окончании тестирования, вы не имеете права делиться своими впечатлениями об игре до того момента, пока она официально поступит на игровой рынок. Ориентировочно произойдет это через два года месяц и тринадцать дней. Если же это обязательное условие будет нарушено, то ответные меры корпорации не заставят себя ждать, и будут включать в себя как финансовую, так и уголовную ответственность по отношению к нарушителю.

Специалист на какое-то мгновение смолк, очевидно давая нам время переварить услышанное. Заем поинтересовался:

— Вас интересует что-нибудь ещё?

— Есть ли какие-нибудь поощрения за хорошие результаты по результатам игры?

— А как же: первые пятнадцать мест — это не только свобода, но и приличные денежные призы!

— Вот с этого и надо было начинать! Так где, вы говорите, нужно подписать?!

Естественно, мне не было никакого дела до финансовой стороны вопроса, но пусть уж луче считают, что мною, как и прежде, до аварии, движет жажда наживы.

Моя амбициозность сгорела в злополучной машине вместе со значительно частью моей плоти.

Теперь мною двигали совершенно другие мотивы.

***

После того, как договор с дьяволом был подписан, открылась следующая дверь.

— Господа, теперь вы можете проследовать в технический отсек, где обслуживающий персонал поместит вас капсулы для прямого вхождения в виртуальное пространство. Счастливого пути!

Петропавел в припрыжку следовал за коляской — его заветная мечта была на расстоянии вытянутой руки и он спешил к ней навстречу. Я же внутренне подобрался — впереди меня ждал совершенно неизведанный мир.

Герметичные створки дверей позади нас безумно закрылись, отсекая весь тот ужас, который мы пережили в течении последних дней.

Кто знает, что ждёт нас там, впереди?

Не обернётся ли сказка ещё большим кошмаром, что мы только что миновали?

Ответа на этот вопрос я не знал, и всё же верить во что-то хорошее очень хотелось.

Глава 6

Глава 6

— Значит, на дальняк пойдём, — мечтательно произнёс Петропавел.

— Дальняк? — переспросил я.

— Это на игровом сленге значит надолго, — пояснил Петропавел.

Что не говори, а пока без посторонней помощи в виртреале я буду чертовски уязвим. Вот здесь то помощь Петропавла, как специалиста будет просто неоценима.

Мои размышления оборвало появление двух техников, направляющихся прямиком к нам.

— Вы, позволите, — спросил один из них перехватывая управление коляской свои руки.

Второй же пригласил Петропавла за собой.

Нас развели по разным помещениям.

В том где я сейчас оказался находился саркофаг (иначе я его назвать просто не мог) из белого пластика.

Должно быть это и была вирткапсула нового поколения.

Ни на мгновение не сомневаюсь в том, что в месте, куда увели Петропавла, того ожидала точно такая же вычурная конструкция.

— Как ваше самочувствие? — Поинтересовался техник.

— Здоров, как обезьяна-космонавт! — заверил я.

Ирония была, хотя бы, в том, по крайне мере, несколько таких обезьян, так и умерли в космосе от голода, или, что более вероятно, из-за отсутствия кислорода. До сих пор летают по околоземной орбите. Как бы и нас с Петропавлом не бросили на произвол судьбы, как тех приматов?

— Вам нужно полностью раздеться и лечь в ложемент виртуальной капсулы, — предложил он.

— Боюсь, что сделать это без посторонней помощи мне будет весьма непросто, — признался я.

— Не волнуйтесь, я вам помогу, — успокоил он меня.

Что мне нравилось в этом парне, так это то, что, не демонстрируя и намёка на какие-либо чувства, он просто делал свою работу, не взирая на то, что перед ним сейчас был не просто клиент, а заключённый.

Благодаря помощи техника я, полностью обнажённый, оказался внутри белого саркофага.

— Прежде чем приступить к вирт погружению, капсула произведёт настройку на ваши биометрические данные, — объяснил парень.

И сразу же после этого аппарат легко завибрировал.

Кроме этой вибрации я не почувствовал совершенно ничего, но можно было быть уверенным в том, что невидимые приборы сейчас снимают с меня десятки, если ни сотни, параметров.

— Для того, чтобы устранить дискомфорт, связанный с погружением амниотическую жидкость, сейчас вы на пару минут погрузитесь в сон. Проснётесь в уже внутри игровой вселенной, где вам на выбор предложат несколько доступных игровых классов, а так же разнообразную настройку выбранного персонажа, учитывающую практически любые ваши пожелания.

Крышка саркофага стала опускаться отрезая меня от пространства небольшой комнаты, техника, моего прошлого, погружая в легкий беззаботный сон.

***

Очнулся я, как мне показалось в тёмной комнате перед экраном огромного монитора. Никакого дурмана в голове и путаницы в мыслях — очень редкий сон в моей жизни заканчивался столь бодрым переходом в сознание.

Интересно, это уже виртуальный игромир, или ещё нет. Может ущипнуть себя для того, чтобы убедиться в реальности, или напротив нереальности происходящего?

Я попытался это сделать.

Вот только ничего у меня не вышло!

Похоже, что в своём арсенале чувств восприятия я ничем, кроме глаз, не обладал.

Вообще-то, я должен был жутко испугаться того в каком беспомощном состоянии я сейчас нахожусь.

Но это в теории.

На практике же, никакого шока и трепета я не испытал, так как последние пол года, я существовал, практически в аналогичном состоянии, располагая всего лишь одной функционирующей рукой.

Вывести меня из равновесия подобным образом было просто не реально.

Как в народе говориться: — Напугали ежа голым задом!

Вот если бы я ощутил обратный эффект, то есть вновь почувствовал себя совершенно здоровом человеком — вот это наверняка произвело фурор в моих мироощущениях!

— Добро пожаловать во вселенную «Consolidation & Invasion»! — приветствовал меня приятны женский голос, убедивший меня, что кроме зрения я располагаю ещё и слухом, — желаете перейти к настройке нового персонажа?

— Было бы неплохо, — отозвался я. In

Так, значит ещё есть голос!

— Послушайте, любезная! Это что получается — сейчас я представляю из себя некую бестелесную сущность, обладающую лишь зрением, слухом и голосом?

— Фактически — да! Ваше виртуальное тело появится лишь тогда, когда вы определитесь с настройками персонажа!

— Выходит, что эта комната что-то вроде чистилища, после прохождения которой мой дух обретёт плоть?

— Если думать об этом месте как о чистилище вам будет удобнее, то пусть так оно и будет! — Казалось, что произнося это, невидимая обладательница приятного голоса обворожительно улыбается.

Почему обворожительно?

Потому что с таким голосом иначе невозможно.

— О'кей! Я в чистилище! Так что там у нас с персонажем?

— Выберите Расу, к которой принадлежит ваш персонаж.

Первый же пункт заставил меня зависнуть, поскольку я наивно считал, что люди — это единственная возможная форма существования.

Опровергая это невежественное заблуждение в моих, расширившихся от удивления, глазах зарябило от возникшего на экране огромного разнообразия представленных жизнеформ: от вполне прозаических и узнаваемых, до мифических и сказочных.

Ну, с людьми, предположим, всё более-менее понятно. Но ведь там, в разделе платных опций (которые, как я справедливо полагал, были мне не доступны в виду отсутствия каких бы то ни было денежных средств на моём счету, сиявшего ярко-золотыми нулями как перед, так и после запятой), имелись ещё и орки, гоблины, гномы, эльфы, русалки, ликантропы, вампиры, призраки, и даже (мать его!) драконы, а так же ещё Бог знает кто.

Кстати, о боге. Боги там тоже были, правда эти слоты были заблокированы.

Лично для меня это проблемой не являлось: заблокированы — ну, и бог с ними!

Естественно, что расу, к которой принадлежал мой персонаж, я выбрал человеческую — так оно и привычнее, и, что сейчас тоже немаловажно, дешевле.

— Пол персонажа?

— То есть вопрос подразумевает то, что геймер может играть не только за вид к которому принадлежит с самого рождения, но и выбрать противоположный пол?

— Именно так. Но опция по изменению половой принадлежности платная. Желаете приобрести данную опцию в кредит? Для каждого игрока существует фиксированный кредитный лимит, за использование которого взымается пятнадцать процентов годовых.

— Спасибо, но предпочитаю в любой ситуации оставаться мужиком.

— Возраст персонажа?

— Оставить без изменений.

— Принято!

На экране высветилась следующая надпись «Внешность персонажа».

— Желаете оставить вашу внешность прежней? — последовал вопрос, а на экране возникло моё нынешнее обезображенное лицо.

— Упас бог!

— Приступить к созданию новой внешности персонажа?

— Да.

— Хотите создать внешность пользуясь базой наших моделей?

На экране возникло бесконечное количество каталогов.

Похоже, что это может занят ни один час.

— Может быть у вас есть особые пожелания?

Возникла у меня одна идея, которая, скорее всего, должна была существенно ускорить процесс!

— Есть! — ответил я и чуть призадумался, для того чтобы в следующий миг выдать, — У вас в базе имеется фото актёра и ведущего Игоря Верника?

На экране, без лишних слов, возникло несколько фото, где актёра показали в разные периоды его жизни.

Одно из них мне показалось наиболее интересным.

— Вот этот снимок — где он с короткой стрижкой и с небольшой проседью в волосах, хитро, как кот нализавшийся хозяйской сметаны, улыбается.

— Вы желаете чтобы у персонажа была именно эта внешность?

— Да, — подтвердил я.

— Напоминаем вам, что опция платная. Желаете приобрести данную опцию в кредит?

Кто бы сомневался, что за эту услугу потребуют плату.

Но куда деваться — ходить более года с обезображенным лицом там, где это вовсе необязательно, не хотелось.

— Подтверждаю!

— Принято!

Выбранное мною фото переместилось в центр экрана, заняв большую его часть, а затем ожило, словно и не снимок это был, а видеозапись.

Ярко-золотой счётчик обзавёлся минусом и окрасился в ярко-красный цвет, сигнализируя о том, что теперь я стал должником.

— Голос персонажа?

Я к своему голосу уже привык. Не хочу каждый раз вздрагивать, услышав как вместо меня говорит абсолютно незнакомый мне человек.

— Оставить прежним, — распорядился я, и продолжил, — Следующий параметр.

— Рост?

— То есть можно увеличить или уменьшить собственный рост?

— Разумеется!

— И в каких пределах?

— От ста двадцати сантиметров до двух метров тридцати сантиметров.

— Пожалуй, здесь можно остановиться на отметке в сто восемьдесят три сантиметра — мой реальный рост до того как в аварии я лишился своих ног. И конечно же эта опция платная?

— Данная опция платная, — подтвердил приятный голос, на который не хотелось обижаться.

— Ну, что ж, впишите мой очередной долг в свой гроссбух.

— Поправка принята.

И вновь ярко-красные цифры моего долга пришли в движение.

— Что там дальше?

— Физическая форма?

Естественно, что у меня не было никакого странного желания создавать толстяка, или, напротив — доходягу. Именно поэтому я произнёс:

— Великолепная физическая форма, без избыточной мышечной массы, но, вместе с тем, тело должно обладать невероятной выносливостью!

— Опция по изменению физических параметров платная.

— Записывай в кредит!

— Изменение принято!

Вот ведь крохоборы!

Если бы эта опция стояла перед строкой с изменением роста, я бы не платил за дублирующую услугу!

Следующий вопрос я задал с издевкой, совершенно не ожидая получить ответа:

— Наверное и член можно запросто удленнить?!

— Данная услуга платная. Жела…

— Нет! Не желаю! — отрезал я.

Так. Какие у нас опции на очереди?

— Одежда?

— Одежда персонажа. Данная опция платная. Бесплатно выдается лишь стандартный комплект. Напоминаем вам о том, что в ближайшее время вы превысите сумму стандартного кредитования. Если вы желаете изменить сумму стандартного кредитования на большую сумму, то процентная ставка увеличится до двадцати процентов. Повышение процентной ставки связано со значительным риском невозврата заёмных денежных средств. Хотите взглянуть на платные каталоги?

Я подумал, что искушать себя не стоит. Пока никаких игровых денег у меня не имелось, а вот долги уже, к сожалению появились, и проценты по ним придется платить грабительские, ничего из платных каталогов я себе позволить не мог.

— Платные каталоги открывать не стоит. Остановимся на стандартном наборе.

Хорошо уже хотя бы то, что не отправят в виртмир голышом.

— Какой класс желаете присвоить своему персонажу?

Не вдаваясь подробности я, скорее чисто интуитивно, чем осознанно, выбрал из множества, от которого разбегались глаза, класс, именуемый боевой некромаг.

Следующим пунктом на повестке о создании нового игрового персонажа было присвоение имени.

— Дадите имя своему персонажу.

Может, Комерс? — задумался я.

Нет, что-то меня в этом нике определённо раздражало.

Возможно, намёк на мое провалившееся с треском прошлое.

А ничего другого на ум не шло.

— Можно ли дать имя персонажу позже?

— Как вам будет угодно, — согласился приятный женский голос, — А до того момента, пока вы не определитесь с именем персонажа, вместо него будете высвечиваться порядковый номер, под которым проходит регистрация: 215478.

— Сойдет на первое время, — отмахнулся я.

— Желаете произвести загрузку виртуальной матрицы в игровую модель? Напоминаем вам, что все выбранные вами параметры, кроме оговоренных, вступают в силу сразу же после вашего согласия на активацию. Это значит, что возможности изменить их по ходу игры уже не будет.

— Не томи! — потребовал я, — Включай уже свою дьявольскую машину!

И дьявольская машина заработала.

Глава 7

Глава 7

Первое, на что я обратил внимание, так это на небо — не привычно синее, как это было на Земле, а чуть зеленоватое. А ещё в этом странном небе висело две луны, которые по размерам были гораздо крупнее спутника Земли: один чуть красноватый, второй светло голубой.

Зрелище было настолько невероятно-реалистичным, что я не мог заставить себя поверить в то, что это не другой, реальный мир, затерянный где-то в бескрайней дали вселенной, а виртуальный симулятор.

Вторым невероятным потрясением было то, что я стою.

Не сижу в инвалидной коляске, а стою на собственных ногах!

Ну, может и не на собственных, а на виртуальных, но выглядели они как настоящие, и ощущения были, самые что ни наесть реальные.

И теперь, для того, чтобы окончательно убедить себя в том, что мои нижние конечности не исчезнут, растворятся, как призрачный дым, я должен был сделать свой первый в этом виртуальном мире шаг ногами, несуществующими в нашей реальности.

И я его сделал!

Счастье, которое я при этом испытал было безграничным, всепоглощающим, абсолютным!

Куда уж до него было какому-то оргазму!

Былые плотские утехи не шли ни в какое сравнение с тем, восторгом, который я испытывал от осознания того, что могу самостоятельно ходить!

И я, как законченный наркоман, пребывающий в состоянии наркотической эйфории бегал, прыгал, приседал, делал махи обеими руками, искренне считая, что лучше этого места просто не существует.

Пускай в глубине души я понимал, что всего лишь шикарная иллюзия, правдоподобная имитация несуществующей реальности, наведённая прямиком в мозг, но для меня это виртуальный мир был лучше мира реального, ибо здесь я был по настоящему счастлив.

Все мои прежние опасения по поводу длительного пребывания в виртмире бесследно испарились.

Напротив, я с ужасом подумал о том, что ждёт меня по истечению таких коротких четырнадцати месяцев счастья.

Мне до зубовного скрежета не хотелось возвращаться назад, в мою жуткую реальность, в калечное тело, в безвыходность и беспросветность.

Отбросив от себя тяжёлые мысли, как можно дальше, я решил, что не стоит омрачат ими то счастье, что есть в моём распоряжении сейчас.

И я наслаждался жизнью и движением!

***

Из состояния душевной и физической эйфории меня вырвал знакомый голос:

— Уже осваиваетесь?!

Мне даже стало немного стыдно, перед Петропавлом (а это был именно он) за столь активное проявление своего восторга, по поводу обретения полноценности, пусть и не настоящей, но так похожей на реальность.

То что это был Петропавел, я понял уже по одному лишь голосу. Лицо он тоже оставил без изменений. Немного прибавил в весе и росте со времён нашей последней встречи. Но всё это был несущественные мелочи по сравнению с тем, что он сотворил с собою в игровом плане.

Ну, зачем, спрашивается, нужно было влезать в экзотику, и вместо проверенного, понятного и надежного класса выбрать бродячего менестреля?!

Заметьте, так поступил не я — полный профан в играх (в виртуальных в том числе)!

Это сделал человек, имеющий игровой опыт, в тысячи, а может быть даже десятки тысяч превышающий мой собственный (даже не смотря на то, что по возрасту я годился ему в отцы, ну, это если бы, приблизительно в восемнадцать лет, поставил себе задачу начать процесс размножения)!

Но, не смотря на то, что это было вые моего понимания, возмущаться я не стал, слишком благостное настроение было в моей душе.

Вместо этого, я, указав на болтающийся на плече парнишки щипковый музыкальный инструмент, напоминающий лютню, спросил:

— Ты хоть играть-то на этой мандолине можешь?

— Ещё нет, но с самого детства мечтал научиться! — восторженно, как было с ним в последнее время, ответил Петропавел (кстати, теперь он официально носил это имя: стоило взглянуть на парнишку чуть пристальней, как над ним появлялась соответствующая витиеватая надпись).

Лично для мня всё с этим новоявленным бардом было ясно, как божий день!

Ситуация с Петропавлом напомнила мне один старый анекдот:

— Доктор, а после операции я смогу играть на пианино?

— Ну, конечно же!

— Это очень странно, доктор, ведь раньше, до операции, не мог…

Чем руководствовался Петропавел, выбирая этот весьма малочисленный игровой класс, ума не приложу?! Может быть ему, в отличи от меня, было известно что-то, чего я пока не знаю?

Спрашивать об этом было не самое подходящее время, потому что сейчас необходимо было прояснить для себя кое-что более важное!

— Петропавел, не мог бы ты мне дать консультацию по самому игровому процессу? Времени для того чтобы спросить об этом заранее, не было — всё дела, дела… Можно ли в нескольких словах передать основную суть вопроса, для рядового нуба, не углубляясь в дремучие леса теории и дебри игрового сленга, понятного лишь тем, кто уже с грудного возраста в данной теме?

— Я постараюсь, — коротко ответил Петропавел.

***

— Не смотря на то, что проект так широко рекламируется, везде, где только можно, сразу скажу о том, что ни я, ни огромное колличество человек, ожидающих выход игры «Consolidation & Invasion», как второго пришествия Христа, до сих пор понятия не имеем о том, что же ждет нас в так фанатично ожидаемой виртуальном шутэре. Так что никаких секретов прохождении я вам не открою, поскольку и сам знаю об этом не больше вашего. Все что мы с вами узнаем об игре, мы узнаем только пройдя её.

Прежде чем перейти к теории, которая в большинстве своем, применима к восмидесяти процентам всех виртуальных игр, представленных на рынке игровой индустрии, хочу предупредить, о том, что те данные, которые намеренно сливают в сеть, говорят о том, что игра действительно уникальна. Уникальна настолько, что боюсь большинство советов просто небудут работать. Предлагаю помнить это всякий раз, вы будете рассчитывать на полученную от меня информацию, которая, в конечном итоге, может оказаться недостоверной!

— Заметано! — согласился я.

— Ну, тогда переходим к теории! Её суть в том, что учитывая контингент, вместе с которым мы попали в этот мир, окружающая нас игровая атмосфера, практически постоянно, будет весьма напряженной. И даже там, где этого не закладывали разработчики. Я даже думаю о том, что рейд-босы уровней будут не так опасны, как шайки сбившихся в кучу заключенных! Учитывая их патологическую страсть к грабежами и насилию, стычки с ними неизбежны и будут носить систематический характер. Так что жизнь нас ждет веселая. Скучать не придется!

Петропавел развел руками, однако в этом жесте не было никакой обреченности.

Больше не было и того липкого ощущения страха, который непрерывно излучал паренек, пребывая в стенах тюрьмы.

Я прекрасно видел то, что сейчас парень находится в своей стихии, получая от этого максимум удовольствия и драйва.

— Для того, чтобы эффективно противостоять нашему основному противнику, то есть людям, — продолжил Петропавел, — первое, о чем необходимо знать, так это о том, что на начальном этапе, к какой бы ты расе и боевому классу не относился по уровню здоровья, силе, выносливости, ловкости, способность, все мы сейчас одинаковы и стоим на самом первом уровне. На всякий случай скажу несколько слов о уровнях которые здесь имеются и о тех отличиях, которые мне удалось заметить: если со здоровьем, силой выносливостью и ловкостью, то есть, скоростью реакции, всё понятно, то способность, на сколько я успел понять, это аналог интеллекта, или мудрости в других играх. На самом деле меня всегда забавляло то, что повышение интеллекта влияло не на то, что персонаж не становился умнее, а на объем и мощность использования магических сил, которыми он обладал априори, выбрав при формирования своего героя ту, или иную расу и клан.

Я кивнул, давая понять, что пока мне всё понятно.

— Но вернёмся к уровням, — продолжил свою лекцию Петропавел, — Естественно, что с течением времени возникнет неравенство в уровнях. При чем очень серьёзное неравенство, поскольку некоторые геймеры будут фанатично прокачиваться, выполняя различные квесты, стремясь максимально быстро и эффективно преодолеть текущий уровень, и накинуться на новый, а так же развивать специфические способности, доступные для его расы и класса. Другие же откровенно забьют на игровой процесс. Но это, повторяюсь, будет потом, а сейчас, для того, чтобы удержаться на гребне волны, которая сама понесет нас вперед по уровням, необходима грамотная игровая тактика. Если сейчас бой с равным по всем параметрам противником будет напоминать игру в крестики нолики, в которой неизменно побеждает тот, кто, начав поединок, первым ставит крестик в центр игрового поля, то уже через несколько уровней начнется серьезный перекос в ту или иную сторону.

— А как это будет выглядеть на практике?

— Сейчас постараюсь всё доходчиво объяснить. Начальные уровни, как и в любой другой игре, даются игроку легко. Каждый пройденный уровень дает игроку от одного, до нескольких бонусных баллов, или иначе — очков, которые игрок может по собственному желанию распределить между очками силы, здоровья, быстроты и выносливости. И вот здесь то необходимо равномерно, и без проволочек (поскольку нераспределённые балы — это всегда значительная потеря в ключевых параметрах), с незначительными перекосами, распределять полученные баллы между категориями. Звучит, вроде бы, все довольно просто, но, на самом деле, этот механизм очень чувствительный. К примеру, если некто раз за разом вкладывает баллы в показатели силы, то это не значит, что, как игрок, он будет сильнее того, кто равномерно распределил то же самое количество баллов между уровнем здоровья, силы, выносливости, скорости и способности. Выглядеть бой между «силачом» и тем, кто придерживался другой тактики, будет следующим образом: «силач», уверенный в своих силах бьёт соперника, а поскольку тот, хоть и слабее, но гораздо проворнее, он уходит от удара, нанося ответное, пусть и не такое значительное, повреждение. И так может происходить по нескольку раз подряд. Вместо того, чтобы побеждать в битве «силач» стремительно теряет показатели в уровнях здоровья, выносливости. Даже если «силач» и зацепит своего противника, то на выручку тому придут его своевременно увеличенные параметры выносливости и здоровья. В конечном итоге «силач» сольет бой, вместе с жизнью лишившись заработанных в игре денег, а так же имеющихся при нем амулетов, артефактов, доспехов, оружия и прочих мелочей. Но и это ещё не всё! Если это оговорено в условиях проведения поединка, проигравший может понизится в уровне, или даже нескольких. Кроме всего перечисленного, побеждённый откатывается назад на несколько позиций в рейтинге. А рейтинг, скажу я тебе, тоже приносит свои дивиденды, и за него борются не меньше чем за получение очередного звания, прохождения нового уровня, или особенного квеста, в свою очередь, тоже завязанного на уровне и рейтинге.

Может быть, после всего вышеперечисленного, говорить о том, что в свою очередь победа принесёт бойцу уже излишне, но я, пожалуй, повторюсь. Победитель получит деньги, оружие, доспехи, артефакты, и всё прочее, что только можно снять с тела поверженного врага. Короче, лут, выражаясь языком геймеров. Ещё повышение уровня, рейтинга, а так же получает доступ к новым квестам. Я это всё к тому, что проигрывать весьма нежелательно. Ну, вот! Пожалуй, для начала этого вполне хватит.

— В принципе, пока мне всё понятно, — отозвался я.

— Раз понятно, то вот какой у нас план: ищем задание, выполняем квест, собираем лут, зарабатываем деньги, рассчитываемся с долгами, повышаем уровень и рейтинг, становимся богатыми, покупаем замок и будем жить, как короли! — провозгласил Петропавел, и фальшиво сыграл на мандолине несколько нот.

Бард из него был абсолютно никакой. Оставалось надеяться, что ни во всём он так плох. Ну, по крайней мере, в планировании игровой стратегии.

Глава 8

Глава 8

Согласно первому пункту нашего нового плана действий, мы должны были найти себе задание по силам, и с легкость его выполнить для того, чтобы с той же уверенностью идти по виртуальной жизни дальше.

Однако, на практике всё сложилось немного иначе.

Точнее будет сказать, что реальность оказалось весьма далека от нашего полушутливого плана.

А началось всё с того, что мы с Петропавлом взялись за дело, которое изначально было нам не по зубам…

***

Подозрительно было уже хотя бы то, что в сам разгар дня деревня пустовала: ни ребятишек, ни стариков, ни домашних животных.

— Прямо Потёмкинская деревня, какая-то, — заметил Петропавел, намекая на то, что это вовсе не деревня населенная неигровыми персонажами, то есть неписью, а одна весьма реалистичная виртуальная декорация.

— Может пройдёмся по домам и поищем какое-нибудь оружие? — предложил я.

— А вот этого делать не стоит! — остановил меня Петропавел, — Это сейчас тут никого нет, а едва зайдёшь к кому-нибудь в хату и начнёшь хозяйничать — прибежит целая орава крестьян, кто с топором, кто с вилами или батогами. Отделают по полной программе — это к бабке не ходи.

Наверное, Петропавел был прав, ведь сейчас мы были ещё очень слабы и большое количество даже таких никудышных бойцов, без всякого сомнения, могло нам весьма существенно подпортить здоровье.

Первую непись я даже сразу и не замелил — седобородый крестьянин, неподвижно стоял у стены, прижимая к груди снятую с головы шапку.

— Милостивые государе, добро пожаловать в Сухой дол!

— И мы приветствуем тебя, любезный, — поздоровался за нас двоих Петропавел.

Я же лишь кивнул старцу.

— Случилась у нас в селении страшная беда! Вся надежда на вас, господа-хорошие!

Петропавел хитро подмигнул мне и негромко сказал:

— Квест!

И тут же обратился к старцу, в тон ему вопрошая:

— Что же у вас произошло, седобородый старец?

— Вот уже седьмой десяток лет, как живу я на этом свете, и два десятка, как являюсь старостой Сухого дола, но ни разу мне не приходилось видеть подобного, — начал старец, он же по совместительству, староста.

— Интересно, — шепнул мне Петропавел, стараясь не перебивать непись, — по сколько раз на дню он это говорит?

— Всё началось с того, что время от времени жители нашей деревни начали пропадать без вести. И со временем это начало происходить всё чаще и чаще! Люди в ужасе попрятались по домам заперлись на все засовы и боятся выходить. И правда говорят — беда не приходит одна: тут ещё и моя дочь страшно заболела. Нужно сходить за целебным зельем к пещерной ведьме, но никто не хочет прийти на помощь старику, — в этот миг староста весьма натурально пустил слезу.

— Во даёт, — вновь шепнул мне Петропавел, — его селение кто-то методично истребляет, а он ищет тех, кто принесёт лекарство для его дочери. Кстати, если ему семьдесят, то сколько тогда дочери? Короче, квест, явно не простой! С двойным дном! Будет предлагать работу — не возьмёмся! Не стоит заморачиваться. Слишком хлопотно и сложно — боюсь, что не потянем с нашим-то уровнем.

— А чего же ты, староста, сам за лекарством то не сходишь? — громко, плохо скрывая иронию в голосе, адресовал вопрос к седобородому крестьянину Петропавел.

Наверное, Петропавел поступил цинично, насмехаясь над неписью. Понятно, что все его проблемы — лишь набор команд в программе, но для него это существование было единственной доступной реальностью и переживал за жизнь соей дочери он по настоящему, так как по другому не мог.

— Так стар я, мил человек, а путь неблизкий! А у меня ещё вдобавок ко всему — вот! — И старик постучал себя палкой, на которую до этого опирался, по правой ноге.

Деревянный стук дал ясно понять, что это протез.

— Любезный, — начал было Петропавел, — мы…

— Согласны! — Опередил я своего напарника на долю секунды. — Мы согласны!

Петропавел наградил меня изумленным взглядом в котором явственно читалось: — Ты что делаешь?! Мы же уже обо всём договорились!

— Спасибо, спасибо, спасибо… — Запричитал старик.

И в этот миг над нами запульсировали огромные буквы:

ПОЛУЧЕН НОВЫЙ КВЕСТ «ЛЕКАРСТВО ДЛЯ ДОЧЕРИ»

***

Конечно, то что непись была сделана инвалидом сыграло в этом спектакле свою роль — я не смог безучастно пройти мимо того кем был ещё этим утром.

Тем не менее, я понимал, что, скорее всего, Петропавел прав и выполнять это задание будет не так-то просто. Именно поэтому я и спросил у старца:

— Любезный, а нет ли у тебя оружия? Как я понял, в округе вашей в последнее время неспокойно. А у нас, как вы видите, нет ничего.

Старик задумчиво поскрёб в своей белой бороде и, глядя на меня, выдал:

— В моём чулане вот уже несколько десятилетий подряд валяется меч, а может быть сабля, или клинок, я в этом не разбираюсь. Нашёл его ещё в молодости — клинок бесхозный лежал на перекрёстке трёх дорог. Зачем его тогда вообще подобрал — ума не приложу. Может вещь показалась мне интересной? — он задумался, явно стараясь о чём-то вспомнить, но вскоре махнул рукой и продолжил, — В общем уже и не упомню причину по которой решился привезти его домой. Вот только с тех пор, как перенёс его из телеги в сарай, я его больше в руки так не разу и не брал. Боюсь, что проржавел он уже давным-давно.

— Ты, отец, нам его покажи, а мы уж решим — годен он ещё на что-то, или нет, — поторопил старосту Петропавел. И седовласый, хромая на правую ногу, повел нас в сарай, где несколько минут ворошил по углам солому.

— Нашёл, господа хорошие, — победно воскликнул он, когда надежда на то, что мы вот-вот разживёмся нашим первым оружием почти угасла.

Вопреки опасениям старца сабля, а это оказалась именно она, совершенно не поржавела, и находилась в прекрасном состоянии.

— Подойди, касатик, — махнул мне рукой старик.

Как только я к нему приблизился, бережно взяв оружие на обе ладони, старик с поклоном протянул оружие.

— Прими в дар от меня этот клинок, о благородный воин!

Я одновременно чувствуя неловкость и торжество момента, взял на руки своё первое в этом мире оружие.

ПОЛУЧЕН НОВЫЙ ПРЕДМЕТ!

ОРУЖИЕ: САБЛЯ.

НАЗВАНИЕ: НЕИЗВЕСТНО.

КЛАСС: НЕИЗВЕСТНО.

УРОВЕНЬ УРОНА: НЕИЗВЕСТНО.

***

— Сам-то я грамоте не обучен, — посетовал староста, — вот дочь моя — другое дело. Но сейчас она помочь вам не в состоянии. Так что я вам лучше, по стариковски, рукой покажу. Значится так, идете по логу, потом через пересохший ручей. А там уж и рукой подать! Ту пещеру, в которой ведьма живёт издалека видно. Так что не ошибётесь.

— А ведьма-то хоть в курсе чем ваша дочь больна и каким зельем её лечить, — задал резонный вопрос Петропавел.

— Ведьма знает. Она всё знает! — словно индейский вождь, глубокомысленно изрёк седовласый.

Так получив последние напутствия, мы с Петропавлом отправились выполнять свой первый квест.

Довольно долго шли мы, как и инструктировал нас староста, по логу, наткнулись на высохший ручей, и даже гору нашли.

Вот только с пещерой ведьмы вышла осечка. Не было её, хоть ты тресни!

На поиски «легендарной» пещеры мы потратили не меньше часа — и всё безрезультатно.

Мы уже совсем было отчаялись, когда Петропавел заметил на одном из склонов что-то отдалённо напоминающее пещеру.

— Это не пещера, — возразил я, — это больше похоже на штольню.

— А ни один ли хрен?! — не сдавался Петропавел, — Может эти крестьяне и слова такого не знают?

— Ну, разницу между природной и рукотворной пещерой они наверняка определили бы, — возразил я.

— Короче, я предлагаю зайти и проверить, — предложил Петропавел, — Хуже от этого точно не будет. Сходим на разведку, убедимся в том, что ведьма находится там, заберём у неё зелье, отнесём его старику, и, ву-аля, тот засчитает нам выполненный квест!

— Или напротив её там нет, и всё это окажется пустой затеей, — пробормотал я, и поплелся вслед за Петропавлом.

***

Уж не знаю, что когда-то добывали в штольне (которую Петропавел упрямо называл пещерой), может быть руду, а может медь, но в данный момент вид у неё был совершенно заброшенный.

Естественно, что я понятия не имел о том, в каких условиях проживают местные ведьмы. Может быть им именно такое запустение как раз по сердцу?

И всё же, что-то говорило мне, что ищем мы не там.

Постепенно эта мысль начала крепнуть в сознании моего спутника.

Обследуя очередной рукав выработки, где, как и в других местах не наблюдалось вообще никаких признаков пребывания человека, Петропавел, наконец-то выдал:

— Может, ну её, эту твою штольню?

— Я то с самого начала был против. Хватит здесь впотьмах блуждать. Идем на свет.

— Идем, — наконец-то согласился Петропавел, отчаявшийся отыскать этих в этих холодных, сырых коридорах, несуществующие признаки пребывания ведьмы.

Мы уже сделали несколько шагов к выходу, когда Петропавел внезапно остановился спросил у меня:

— Ты это слышал?

— Что? — не понял я.

— Какой-то шум из глубины тоннеля!

— Может тебе показалось?

— Да нет же! Вот опять!

— Ничего не слышу.

— А ты остановись, и тогда прислушайся!

Я последовал совету напарника и затаив дыхание вслушался в сырой воздух штольни.

На этот раз я действительно что-то расслышал. И от этого звука мне стало не по себе.

— Такое ощущение, что кто-то шлёпает босыми ногами по камням, — предположил Петропавел.

— Похоже, — согласился я, продолжая медленно пятится спиною к выходу.

— Знаешь, а ведь мы с тобой не договорились об одно весьма важной вещи! — Голос Петропавла, то ли от страха, то ли от напряжения, предательски дрогнул.

Времени, на то, чтобы взглянуть на него сейчас у меня не было. Я неотрывно глядел туда, откуда, нарастая с каждой секундой, шёл пугающий шорох.

— Это какой же? — вглядываясь во мрак спросил я.

— Где мы отыщем друг друга если кого-нибудь из нас, или может статься обоих, прикончат в неравном бою?

К сожалению, определиться с точкой воскрешения мы так и не успели, так как именно в этот момент из мрачной глубины тоннеля на неяркий свет пробивающийся со стороны выхода вырвались толпы нежити, и нам стало совсем не до этого.

Глава 9

Глава 9

Огромная надпись, как сигнализация, полыхнула в полумраке штольни, добавляя паники в сознание, и без того, взбудораженное появлением человекоподобных существ.

ПОЛУЧЕН СЕКРЕТНЫЙ КВЕСТ: ПЕРЕЖИТЬ ВОЛНУ НЕЖИТИ!

" — Легко сказать, когда на тебя прёт целая орава зомби! — захотелось воскликнуть мне, обращаясь к незримому и бесчувственному механизму виртуального мира."

— Твою ж медь! — Взвизнул Петропавел, и, время от времени, пугливо оглядываясь назад, устремился к выходу.

Очень глубокомысленно!

Да уж, влезли мы с напарником в ситуёвину!

Вполне понимаю парнишку пустившегося наутёк — зомби были самые что нинаесть настоящие. Но ведъ если следовать логике виртуального мира, вкратце изложенной мне самим Петропавлом, то получается, что сейчас мы с моим напарником вообще ничем не рисковали, так как ничего, кроме, разумеется, долга?

Так то не стоит раньше времени терять голову от ужаса. Уж лучше ее потеряет кто-нибудь другой!

Для того, чтобы испытать моё новое оружие в деле, время сейчас было самое подходящее.

Ну, не голыми же руками мне от них отбиваться?

С этой мыслью я извлек из-за спины свой новый клинок. Спасибо разрабам за то, что даже на стандартном костюмчике имелись, пусть и не ножны, но кольца сквозь которые можно было продеть оружие. Не будь их, мне бы пришлось все это время таскать меч в руке.

Правда было одно небольшое неудобство — кольца для меча на стандартной куртке были расположены таким образом, что достать оружие можно было лишь левой рукой, что для правши не всегда удобно. Да и просунуть самостоятельно саблю в эти самые кольца я без помощи Петропавла так и не смог. Но это уже мелочи, в сравнении с тем, что денег на приобретение ножен пока нет, и ещё долгое время не предвидится.

Едва оружие оказалось в моих руках, как я ощутил ледяное спокойствие и уверенность в своих силах, которые стремительно вытеснили тревогу и остатки паники из моего разума. А ещё я осознал, что эта нежить не быстрее чем классические зомби, которых снимал в своё время основатель жанра — Джордж Ромеро.

Пока, так называемая, волна нежити приближалась, я повнимательнее рассмотрел тех, кто составлял мертвое воинство, которое, к слову сказать, было не столь многочисленным, как показалось в первые же секунды нападения.

Всего в этой группе было приблизительно полтора десятка особей. Одеты они были в крестьянские балохоны, вроде того, что носил староста.

Так что с полной увереностью могу вам заявить:

— Вот и нашлись пропавшие жители Сухого дола!

***

Рубитъ, так сказать, голову с плеча, я не стал.

Вернее будет сказать, что именно с плеча то я и решил начать, посчитав, что перерубить шеюус первого удара у меня может и не получиться, а вот сначала испытать клинок на менее толстых костях рук было менее рискованно.

Как только самый ретивый зомби, протянув узловатые ладони мне навстречу, уже готов был ухватить меня, радуясь тому, что жертва попалась столь спорная, я сделал шаг в сторону и, вложив всю силу, что имел, рубанул по вытянутым рукам.

Если честно, то я доже не почувствовал никакого сопротивления мертвой, но вовсе не спокойной плоти живого мертвеца. Может быть адреналин, вспенивший мне кровь придал столько сил, а может быть всё дело было в самой механике игры, разбираться в этом мне было некогда. Продолжая развивать свой успех, вторым своим ударом я снес голову безрукому, и слегка удивленному проворностью бывшей жертвы, зомби.

В правом верхнем углу чуть заметно скакнул индекатор уровня, двигаясь к отметке 1.

А вот в строке сила и выносливость уровень снизился существенно. Вывод — не соит так усердствовать, иначе я полностью исчерпаю и без того не особо большие запасы этих игровых резервов до того, как смогу одолеть всех зомби!

Кстати, крови, фонтанирующей из малопривлекательного обрубка в виде шейных позвонков, плоти, гортани, вен и артерий, в низкий свод шахты, как это обычно показывают в фильмах, не было. Хотя, может быть так и должно быть? Ведь у зомби ни сердце, ни кровеностная система уже не действуют.

Расправиться со следующим не составило особого труда. И здесь, хоть до этого зарекался гораздо экономнее расходовать запасы силы и выносливости, я решил пойти дальше, пытаясь опытным путем нащупать границы собственных возможностей: легко припав на правое колено, для того чтобы стать чуть ниже, я рубанул дородную зомбибабу поперек огромного туловища. И вновь клинок без особых проблем выполнил поставленную перед ним задачу. Вот только, не смотря на этот эффектный трюк, нежить я так и не прикончил — резво вскочив на руки, зомбибаба, волоча за собой шлейф из постоянно выпадающих кольцами и разматывающихся по дороге кишок, упорно двигалась на меня, что вызвало у меня немало удивления.

А затем меня осенило:

— Ну, конечно же! И как я только мог про это забыть?! Ведь же — зомби! А для того, чтобы одолеть нежить нужно вышибить им мозги!

На этот раз удар получился легким, без значительного уменьшения уровня силы и выносливости, как это было в тот момент, когда я рубил свою первую нежить.

Немного отступив назад, для того чтобы ненароком не угодить в осклизлые потроха упокоившейся зомби, я приготовился встречать следующих непрошенные гостей охочих до моей плоти.

***

Дальше дело пошло значительно легче и эффективнее. Но не все было так радужно — уровни силы и выносливости, тем временем катострофически приблизились к нулевой отметке.

А ведь и зомби осталось уже совсем немного — всего трое.

Решив экономить последние силы, я, вместо того, чтобы делать замах рукой, сделал тычек саблей, намереваясь, пробив глазницу, поразить мертвый, но всё ещё продолжающий свое посмертной существование, мозг.

Однако, в этот раз у меня все получилось не так здорово — сталь намертво засела в глазнице, но замби при этом не погиб.

Я, без обойти пользы, пытался выдернуть саблю из черепа, напирающего на меня зомби, растрачивая последние остатки сил, и без того находящихся в красном секторе индикации.

Последние вялые рывки полностью меня обезсилили.

И вот тогда пришло отчаяние.

Если бы не напирающего на меня, как танк, зомби с саблей в глазнице, который, в стремлении добраться до меня, просто волочил меня спиною вперед по мелкому щебню, успилающему пол штольни, то его друзья, бредущие следом, с правой и с левой стороны, давно бы меня схарчить.

Но и это шаткое противостояние в самый ближайший момент должно было окончится — ровно тогда, когда уровень выносливости достигнет нулевой отметки, и мои руки больше не в состоянии будут держать клинок.

Уж не знаю, где там был Петропавел, но на выручку ко мне он явно не спешил. Так что надежды на чудесное спасение у меня уже не было совершенно никакой.

Пока я беспомощно бороздил ногами гравий рудника, уровень силы едва заметно сдвинулся, отползая от абсолютного нуля.

Пусть, это не много, но все же…

На этот раз я не стал тратить силы на то, чтобы вырвать клинок из глазницы.

Вместо этого, я, всё ещё придерживая рукоять правой рукой, отчаянно, изо всех остатков своих немногих сил ударил по навершию клинка левой ладонью, стараясь загноть острие, как можно глубже в мозг нежити.

В следующий миг руки мои опустились, так как никаких резервов сил и выносливости в моём виртуальном теле больше не осталось.

— Ну, вот и всё, — только и успел подумать я обречённо.

Глава 10

Глава 10

Зомби, словно вспомнив о чем-то дернулся и начал медленно заваливаться, а игровая строка оповещения полыхнула:

ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ПЕРЕШЛИ НА ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ!

ВСЕ ИГРОВЫЕ ПАРАМЕТРЫ АВТОМАТИЧЕСКИ УВЕЛИЧИВАЮТСЯ СООТВЕТСТВЕННО НОВОМУ УРОВНЮ И ОБНОВЛЯЮТСЯ ДО СТОПРОЦЕНТНОГО ЗНАЧЕНИЯ!

ТЕПЕРЬ У ВАС ИМЕЮТСЯ НЕРАСПРЕДЕЛЕННЫЕ ОЧКИ!

ЖЕЛАЕТЕ РАСПРЕДЕЛИТЬ ИХ ПРЯМО СЕЙЧАС?

Естественно, что даже если я этого и пожелать, делать это мне было совершенно некогда — сразу два зомби тянули со мне свои пальцы со следами чьей то запекшейся крови.

Нырнув под вытянутые руки, я устремился когда всё ещё падающему телу, ухватился за рукоять сабли, резко повернул, круша кости черепа, и, наконец-то, освободил свой клинок. А затем одним продолжительным круговым движением снес с плеч двух последних зомби их головы.

СЕКРЕТНЫЙ КВЕСТ «ПЕРЕЖИТЬ ВОЛНУ НЕЖИТИ» ВЫПОЛНЕН!

ПОЛУЧЕНЫ НОВЫЕ БОНУСНЫЕ ОЧКИ!

У ВАС ИМЕЮТСЯ НЕРАСПЕДЕЛЁННЫЕ ОЧКИ!

ЖЕЛАЕТЕ РАСПРЕДЕЛИТ ИХ СЕЙЧАС, ИЛИ ВЕРНЁТЕСЬ К ЭТОМУ ПОЗЖЕ?

УРОВЕНЬ ВАШЕЙ СПОСОБНОСТИ ВОЗРАСТАЕТ!

ВЫ ПОЛУЧАЕТЕ ОСОБОЕ СЕКРЕТНОЕ УМЕНИЕ, НО ОТКРЫТЬ ЕГО ДЛЯ СЕБЯ ДОЛЖНЫ ВЫ САМИ!

Последнее, конечно, прозвучало странновато, но у меня и без этого голова шла кругом от того невероятного стечения обстоятельств, которые помогли мне выйти из этой схватки победителем.

Не особо надеясь на значительную поживу, я осмотрел подверженные тела в поисках лута.

Конечно, у крестьян, да ещё и зомби, монет оказалось, как кот наплакал и все они, без остатка растворились в красном сальдо моего текущего убыточного финансового состояния, наверняка, даже не покрыв набегающих за день грабительские процентов, ежедневно увеличивающих сумму моего кредита.

Но, лиха беда начала!

Если всё и дальше пойдет так же удачно, то проклятье красных цифр моего долга через какое-то время можно будет повернуть вспять.

Но всё это было скучно, банально!

Совсем не этого требовала моя душа!

Сейчас мне хотелось разделить свой триумф хоть с кем-нибудь!

А кто лучше всех подходил на эту роль?

Ну, конечно же, перетрухавшийся Петропавел, так и не решившийся больше войти в штольню.

На радостях, я даже умудрился с первого раза, без ошибок и проволочек, продеть острие клинка через оба кольца на крепёжном ремне за спиной.

Окрылённый своей удачей, я поспешил в сторону выхода, совершенно забыв о том, что в этом мире могут существовать и другие серьёзные опасности и можно весьма серьёзно пострадать из-за своей опрометчивости и неосмотрительности.

***

— А вот и калека!

Я сразу узнал этот голос, хоть его обладатель здорово изменился за то недолгое время, что мы с ним не виделись. И всё же кое-какая карикатурная схожесть в чертах лица осталась. Ну, и, конечно, он как и прежде, был лысым, как коленка, хоть теперь был гоблином, или орком, шут его разберёт.

— Лысый… — Прошипел я, со всей ненавистью на которую только был способен.

— Папаша свободен! — через массивную губу плюнул Лысый орк. И в тот же миг один из его подручных, такой же огромный и уродливый, державший седовласого старосту, заломив тому руку за спину, полоснул огромным мясницким тесаком, с глубокими зазубринами, прямо по горлу старика.