Вик Разрушитель #4

Глава 7

1

Изумрудно-лимонные канарейки дружно скакали по жердочкам и весело переговаривались между собой, наполняя просторную домашнюю залу своим посвистом. Цесаревич, не обращая внимания на птичьи разговоры, читал газету в мягком хозяйском кресле. Алена Николаевна с ленцой перелистывала глянцевый журнал мод, изредка останавливая взгляд на какой-нибудь заинтересовавшей ее модели.

— Как удивительно, — цесаревна оторвалась от созерцания журнала и с подозрением взглянула на супруга, — что сегодняшний вечер проходит без суматошных звонков и визитов. Милый, ничего не случилось? Его Величество на тебя не осерчал?

— Шутка зачтена, — улыбнулся Юрий Иванович, глянув поверх газеты на жену. — А ведь точно заметила, как-то очень тихо. Лида, брось своих птах, хочу с тобой поговорить.

— О чем, папа? — княжна засыпала корм в клетку и закрыла дверцу.

— Сама знаешь. О кое-каком событии, произошедшем в лицее. Кстати, ты должна была сразу же рассказать о нем по горячим следам и со свежими впечатлениями.

— Я думала, ты и дедушка смотрели напрямую эту дуэль или получили отчет от своих подчиненных, — пожала плечами девушка. — И да, мог бы сам поделиться своими соображениями, а не ждать воскресного вечера.

— Уела тебя дочка, отец, — усмехнулась Алена Николаевна.

— А сначала ты давай, — цесаревич отложил газету и сцепил пальцы на животе. — Начинай. Как на флоте, слово сначала дается младшим по чину. Как оцениваешь дуэль?

— Так нечестно! — воскликнула Лида. — Мы не на флоте, и у меня нет офицерского звания!

Надув губы, она обхватила себя руками за плечи, но не стала дальше изображать вредную статую. Сказала с язвинкой в голосе:

— Где выступает Мамонов, ничего интересного нет. Скучно даже. Он умудрился ведущего стихийника Долгоруковых в землю закатать и не вспотеть. Стиль его прост: быстрота и натиск. Пять минут на все. О чем здесь можно говорить?

Мать посмотрела на дочь с укоризной, и та мгновенно извиняющим жестом сложила ладони лодочкой перед собой.

— Мне не эмоциональная оценка нужна, а взгляд специалиста, — пропустив мимо ушей колкость Лиды, попросил Юрий Иванович.

— Хорошо, как скажешь, — девушка села на подлокотник кресла и обняла отца за шею. — Значит, я специалист? Хм, сам признался, приятно слышать… Во-первых, его антимагия действует безотказно. Ни одна атака Долгорукова не имела успеха, разваливаясь на стадии атаки. Сашку это очень озадачило. Во-вторых, я заметила, что княжич Мамонов освоил какую-то боевую технику. Больно она смахивает на духовные практики китайских или корейский монахов.

— Именно об этом я и хочу услышать.

— Честно, не совсем разобралась, как это действует, но стихийный доспех княжича Александра он развалил без проблем.

— То есть, это не магия?

— Вероятность очень большая, — кивнула Лида. — Иначе Мамонов какой-то уникум получается. Антимагия и магия, мирно сосуществующие рядышком друг с другом — это нонсенс. У Андрея, если вы в курсе, появился наставник из азиатов. Он так же выполняет роль телохранителя, и каждый день привозит княжича к лицею на шикарном авто. Представляешь, выходит такой худощавый мужчина с непроницаемым лицом, открывает заднюю дверь и с легким поклоном встречает Андрея. Видели бы вы физиономию Мамонова! Весь такой важный, как павлин, распустивший свой хвост.

Лида фыркнула от смеха, а Алена Николаевна с улыбкой посмотрела на дочь.

— Для него это всего лишь забава, в которой ему не дозволяли участвовать, — сказала она. — Но Андрей Георгиевич не из тех молодых людей, которые теряют голову от неожиданного возвышения. Думаю, он на публику играет.

— Да я сама видела, как в его глазах бесята прыгают, — подтвердила княжна и задумчиво произнесла: — С ним просто. Возле него уже девчонки вьются… И прошло-то всего несколько дней, как он появился в нашем классе.

— А ты, гордо вскинув голову, смотришь со стороны, — усмехнулся цесаревич, вдруг поняв, что дочь впервые пытается намеками поговорить с ним и матерью о своих чувствах, найти поддержку. Но… следовало бы сначала разобраться в причинах такого поведения.

— Мне статус не позволяет, — задрала носик княжна.

— Хорошо, посмотри пока со стороны, — шутливо посоветовал отец. — Твои выводы совпадают с нашими, поэтому поговорим о летнем турнире во Флоренции и Генуе. Команду собирать тебе, а значит, ответственность тоже ложится на твои плечи.

— А что тут думать? Наши ребята будут выступать в командных играх, а индивидуалов соберем по Москве. Благо, их хватает. Егор Дубровский, Дима Глинской, Паша Ушаков, Шуйский…

— О Шуйских не должно быть и речи, — резко отреагировал цесаревич. — Милая, они находятся под негласным надзором, мало что не в Следственных Палатах. Так что забудь на время об этой фамилии. А почему ты не назвала Андрея?

— А зачем? — удивленно хлопнула глазами Лида. — Это и так понятно, что без своего напарника я не собираюсь против тамошних монстров выходить. Поломают меня, былинку тонкую, супостаты иноземные.

— Никак Пустынный Барс испугался? — Юрий Иванович потрепал дочь по голове.

— Не испугался, — проворчала Лида, — а просто разумно прикидывает свои шансы. Если там Влад Ягеллон с Янушем Курцевичем будут, да еще и Эрик-Берсерк с сильными итальянскими пилотами — без Ви… Андрея я долго не продержусь.

— Тебе не обязательно выигрывать, — произнесла Алена Николаевна, перелистнув пару страниц. — Разве на кону стоит чья-то жизнь или от тебя требуется победа ради престижа страны?

— Ну, вообще-то, так и есть, — вздохнула девушка. — Каждый выход против иностранного пилота — вызов. Мстиславские не могут проиграть.

— Видишь, к чему привела твоя с батюшкой-государем накачка? — нахмурила брови цесаревна. — Бедная девочка вынуждена выкладываться на ристалище. Милая, может тебе пора заканчивать с экзоскелетами? Если хочешь развлечься — есть полигон, спарринг-партнеров там всегда можно найти. По мне так лучше перейти на светские рауты, приемы, танцы…

— Нет, мама! — отцепив руки от шеи отца, твердо сказала Лида. — У нас же был разговор, что до получения высшего образования я буду заниматься пилотированием УПД. А все остальное — скукотища!

— А ты с Мамоновым говорила насчет вояжа? — спросил Юрий Иванович.

— Пока еще нет. Хочу на этой неделе познакомить его с нашей лицейской командой. Думаю, он не откажется съездить на международные соревнования. С его возросшими способностями наши тактические схемы значительно разнообразятся.

— То есть ты считаешь, что Мамонов усилил свои возможности благодаря каким-то восточным методикам? — вернулся к главному наследник трона. Он впервые за долгое время наслаждался тихими минутами семейного общения. Никто ему не мешал, отец срочно не требовал приехать в резиденцию и обсудить возникшую мыль в императорской голове.

— Полагаю, да. Андрей обмолвился, что наставник гоняет его до изнеможения, даже свободного времени не остается.

— Ну да, ну да, — ухмыльнулся отец. — Не далее, как вчера он с какой-то молодой барышней ходил развлекаться в «Три кита».

— А откуда тебе известно об этом? — в голосе Лиды проскользнули нотки ревности.

— Мы приставили к княжичу Мамонову негласное наблюдение. Этажом выше двое наших сотрудников сняли квартиру и присматривают за мальчишкой. Ничего предосудительного, что могло бы идти вразрез с его свободным перемещением по городу.

— Нехорошо, — нахмурилась дочь. — Когда он узнает, будет скандал. Отец Андрея не тот человек, который стерпит подобное отношение к своему сыну.

— Не забывай, кем является княжич Мамонов. И когда вы поедете в Италию, с вами будут сотрудники силовых ведомств, в том числе и для присмотра за нашим Разрушителем. Здесь нет никакого оскорбления чувствам князя Георгия. Еще спасибо скажет за то, что присмотрели за парнем.

Алена Николаевна на эти слова ответила легким вздохом. Увлечение дочери она поддерживала только исключительно под твердое слово мужа, что с Лидой ничего страшного не случится. Ее обучают самые опытные пилоты и маги, механики каждый год обновляют доспехи, делая их все более совершенными и неуязвимыми. Иногда цесаревна мечтала, чтобы дочь побыстрее повзрослела и вышла замуж за разумного молодого человека. Но если семья будет состоять из двух сумасшедших, увлеченных летающим железом, иначе как кошмаром такой союз не назовешь.

— А кто эта девушка? — старательно пряча интерес, спросила княжна.

— Дочь купца Афанасьева, соседка по этажу.

— Дочь купца? — лицо Лиды вытянулось от удивления. — И Андрей с ней дружит? Ой, не то хотела сказать… Ну вы поняли! А как же Илана? Так быстро забыл?

— Нет, скорее всего, это обычная вежливость. Просто решил расслабиться после жестких тренировок, — кажется, отец знал практически каждый шаг молодого княжича. — Или ему запрещено встречаться с девицами?

— Мне какая разница? — фыркнула Лида и соскочила с подлокотника, перебралась к матери на диван. — Пусть хоть с кем под ручку ходит. Он умеет расположить к себе, особенно девушек, я уже говорила об этом.

Алена Николаевна проницательно улыбнулась, пряча лицо в развороте журнала. Уж свою-то дочь она прекрасно изучила. Лиде небезразличен молодой княжич, но подростковые увлечения всегда подвержены эмоциональным колебаниям. Она не понимает, что совместная увлеченность — это всего лишь ширма, за которой прячутся недетские ревность и обида, а также интерес к противоположному полу.

— Пойду к себе, — в повисшей тишине сказала Лида, и поцеловав мать, поднялась по лестнице наверх, в свою комнату.

— Что скажешь? — поинтересовалась цесаревна, глядя на мужа, сосредоточенно поглаживающего подбородок. — Не поторопились ли вы с отцом, не настояв на альянсе с Мамоновыми через брак Лидии и Андрея?

— Георгий сам отказался, причем в категоричной форме, — Юрий Иванович скрутил газету и похлопал ею по колену. — Альянс пугает его непредсказуемостью.

— Клановые Целители уверяют, что пока отрицательной динамики по искре у дочери не наблюдается, — сказала жена. — Может, не так страшна антимагия?

— Подожди окончания учебного года, — усмехнулся наследник. — В классе пятнадцать одаренных целей, выбирай любую. Нужно потом проверить, как повлияло нахождение Разрушителя рядом с ними. Неужели ты всерьез считаешь, что брак Лидии с Мамоновым — идеальный вариант?

— Я не говорила про идеальность, — возразила цесаревна. — Не считай меня наивной дурочкой. Нужно рассматривать все в перспективе. И я до сих пор считаю, что альянс двух мощных Родов необходим для стабилизации общества. Независимые кланы станут перед выбором, кому отдать предпочтение. Кто-то уйдет к Мстиславским, кто-то даст клятву Мамоновым.

Цесаревич покачал головой. Эту тему он обсуждал с императором неоднократно, и оба пришли к выводу, что князь Георгий по-своему прав. Не все воспримут альянс так, как рассчитывают аналитики. Будет много недовольных даже в дружественных родах. А идея, конечно, стоящая и имеет право на жизнь. Гедиминовичи и Рюриковичи в альянсе — это уже переворот в сознании дворянства и иных сословий. В свете напряженности на западных рубежах, где не совсем спокойно из-за участившихся конфликтов между богемскими, польскими, немецкими и датскими князьями, такой союз может стать выгодным. Мамоновы с союзниками не ударят в спину, если дела пойдут плохо, а сами могут приглядывать за соседями из Китая, Японии и Североамериканских штатов. Те, кстати, уже облизываются на тихоокеанские маршруты, пытаясь контролировать их с помощью быстро строящегося флота. Американцы пока придерживаются доктрины Монро и не суют свой нос дальше западного полушария, но скоро нагуляют аппетит и начнут показывать миру свои мускулы.

Россия вместе с французами и немцами неоднократно срывали доминирование САСШ в Атлантике, понимая, к чему может привести агрессивность молодого и дерзкого геополитического соперника, да спасибо королю Мексики Хуаресу Пятому, который держит американцев в напряжении, расположив свои гарнизоны в приграничных Техасе, Нью-Мексико, Аризоне и Южной Калифорнии.

Так что Мамоновы и дальневосточные князья бдительно поглядывают на поползновения тихоокеанского соседа, вовремя реагируя на нахальство американцев, еще не вышедших из возраста дерзкого флибустьерства. Неудивительно, если первые серьезные кланы со стихийными одаренными появились только в начале двадцатого века, и то благодаря переселенцам из Британии, то бишь младшим ветвям островной аристократии. Вот и стараются наверстать упущенное.

— То есть ты принимаешь тот вариант, в котором Лидия станет женой княжича Андрея?

— Если выяснится, что его искра Разрушителя — жупел для особо боящихся, то не дрогнув, дам согласие на брак, — кивнула Алена Николаевна. — Потому что не вижу достойных претендентов, которые подходят дочери по ее складу ума и характеру. А еще интрига Его Величества в отношении семейства Мочениго…

— Вопрос уже решен, нет смысла к нему возвращаться, — пошевелил бровями цесаревич. — Мочениго почему-то считают, что тянуть из русской казны ежегодно по пять тысяч золотых имперских рублей и не отрабатывать их как положено — в порядке вещей. Нет, это исключено. Да тебе самой-то Пьетро Мочениго нравится?

— Милый молодой человек, — улыбка тронула губы жены. — истинный венецианский дож со своими тараканами в голове: вспыльчивостью, горячностью и невероятной влюбчивостью.

Мстиславский расхохотался. Действительно, влюбчивый… как кобель. Коллекционер аристократок-красавиц. Когда императору доложили, что из себя представляет кандидат в мужья Великой княжны Лидии, предоставив компромат на принца, от изумления отец долго не мог слова вымолвить. Таким его Юрий Иванович никогда еще не видел. Потом, очнувшись, государь зарычал от гнева. Надо полагать, именно тогда Мочениго стали терять расположение великого северного императора.

Отдавать свою внучку за ловеласа, который в любой момент мог обрушить репутацию семей Мочениго и Мстиславских, Иван Андреевич категорически не хотел.

— И это несмотря на его приключения? — с любопытством спросил цесаревич. Он вспомнил реакцию жены, прочитавшей краткую докладную записку внешней разведки. Это было что-то невероятное. Северная валькирия, в которой текла кровь викингов, ругалась так витиевато на своем родном языке, что Юрий Иванович заслушался и потом частенько просил ее повторить некоторые соленые обороты. Супруга сначала краснела от стыда, что позволила себе подобную слабость, но позже привыкла к подначкам и только улыбалась.

— С моей точки зрения Пьетро имеет определенный успех у некоторой части женщин, — кивнула цесаревна, — но лавры Джакомо Казановы не прикрепишь к супружескому венку. Поэтому я поддерживаю решение Его Величества дать от ворот поворот семейству Мочениго. Мне, в конце концов, жаль свою девочку. Не для того я ее рожала и вкладывала силы в воспитание, чтобы на ее чувствах играл любвеобильный мерзавец.

— Ты, как всегда, великолепна и точна в оценке ситуации, — Юрий Иванович подошел к жене и поцеловал ее в щеку. — Но с Пьетро просто так вопрос не решить. Нужно его подтолкнуть к роковой ошибке.

— Опять Волховского хотите использовать? — нахмурилась женщина. — Вот почему вы его так рьяно проталкиваете в спортивную делегацию.

— Нам нужен формальный повод, — развел руками супруг, словно извиняясь. — Но такой, из-за которого не будут торчать уши императорского Двора.

— Мне жаль мальчика.

— Не стоит оно того, милая. Княжич прекрасно справится со своей ролью. Глядишь, наша дочка обратит на него внимание не как на партнера по боям, а как на перспективного молодого человека. Мы-то в любом случае останемся в плюсе.

****

— Докладывайте, — воевода Иртеньев размеренными движениями кинул в стакан с чаем две ложки сахара, серебряными щипчиками зацепил дольку лимона из розетки, и на мгновение задержавшись, опустил ее следом в горячий напиток. В кабинете сразу остро и возбуждающе запахло цитрусовыми.

Моложавый офицер в штабном мундире и с капитанскими погонами чуть ли не печатая шаг от двери, подошел к торцу стола, положил на него папку, которую держал в руке.

— Господин воевода, это отчет по субботнему инциденту в парке Ходынского Поля. Объект «Танцор» вместе со своей соседкой, дочерью купца Афанасьева посетил молодежный клуб «Три кита». Корсар и Боксер, сопровождавшие Танцора от дома до парка, зафиксировали в клубе его встречу с группой молодых людей из купеческих семей. Из-за громкой музыки сопровождение не смогло выяснить, из-за чего произошел конфликт. Танцор вместе с ними вышел на улицу и направился в одну из парковых зон.

— Фамилии противоположной стороны выяснили? — нахмурился Иртеньев.

— Так точно. Это братья Ефимовы, а также некие Портнов и Зарубин. Всего пять человек. Судя по разговору, старший из братьев Ефимовых — Федор — настроен к Танцору очень недружелюбно. Вероятно, между ними существует давний конфликт из-за девушки, но потом речь почему-то зашла о социальном неравенстве. Там ничего необычного или слишком крамольного не было. Подобные разговоры ведутся на любой обывательской кухне. Вечное противостояние сословий…

— Пусть ваши люди напишут подробный отчет, — сухо оборвал его Иртеньев. — Что было дальше?

— Потом вдруг что-то произошло, возникла стычка. Танцор за несколько секунд раскидал эту компанию, и угрожая Ефимову, стал о чем-то его расспрашивать, забрал у него какой-то предмет. Судя по всему — некий магический артефакт.

— Хотя бы какие-то маркеры, чтобы уцепиться за эти «вероятно», «возможно»? — Иртеньев отпил из стакана бодрящий чаек и тяжело вздохнул, глядя на докладчика.

— Первое, имя девушки — Анжелика. Выяснили, что это дочь господина Салтыкова, известная среди молодежи певичка, выступает на летних концертных площадках или в клубах, записывает свои песни, имеющие популярность. Второе, артефакт назван «блокиратором Рипли».

— Выяснили, что за холера?

— Так точно, господин воевода. Джордж Рипли, живший в пятнадцатом веке, написал трактат «Двенадцать дверей, которые ведут к открытию философского камня» и несколько алхимических сборников. Якобы открыл секрет трансмутации, что яростно отрицается современными магистрами магии. Но благодаря его экспериментам сурьма стала очень востребованным и популярным лекарством в Европе. Известен поисками «философской ртути», работал с минералами, открыл уникальные свойства хризолита, из которого, собственно, и создал первый искусственный ограничитель Дара. Двенадцать граней создают циркуляцию энергетических токов, блокирующих любую магию…

— Так уж и всю? — вздернул бровь Иртеньев, поморщившись про себя. Помешались люди на поисках и создании антимагических артефактов. Тревожный, в общем-то, сигнал для одаренных.

— Так утверждается в трактате, — не моргнув глазом, ответил капитан. — Мы не можем нести ответственности за то, что писал господин Рипли.

— Ладно, что там еще по блокиратору? Вы сумели его изъять у молодых людей?

— Никак нет. Ефимова с дружками по возвращении домой задержали за якобы быструю езду на автомобиле. Дорожная полиция провела обыск, но ничего подозрительного не обнаружила. Юношей отпустили.

— Где тогда блокиратор? — чай уже остывал, и воевода поспешил допить его.

— Есть подозрение, что он у Танцора.

— Так-так, — простучал пальцами Иртеньев по столу. — Может быть, он упал на землю, закатился куда-нибудь под кустики?

— Проверили большую площадь, ничего не нашли кроме окурков и разного рода мусора.

— Интересно получается, — воевода откинулся на спинку кресла. — Пятнадцатилетний подросток раскидал кодлу и спокойно покинул парк. При этом еще и некий артефакт прихватил. Чем он его заинтересовал? Если это блокиратор, почему он не сработал, и Танцор использовал свой Дар без особого напряжения?

— Не могу знать, ваше превосходительство, — вытянулся в струнку офицер.

— Поэтому никогда не утверждайте, что подобные изделия уничтожают любой магический конструкт. Антимагия — тоже часть магии… Ладно, прикажите Корсару и Боксеру, чтобы усилили наблюдение за Танцором. Особое внимание к его контактам с магами, инженерами, учеными. Нужно посмотреть, что он будет делать с артефактом: оставит у себя для, чтобы потом передать отцу, или попытается разобраться самолично в принципах работы блокиратора. В силу возраста и недостатка специфического образования вряд ли ему это удастся, но все же подстраховаться стоит. До особого распоряжения работайте в этом направлении.

— Слушаюсь, господин воевода, — кивнул капитан. — В письменном докладе более подробный отчет.

— Да, я с ним ознакомлюсь, — Иртеньев посмотрел на настольные часы в малахитовом корпусе. — Через полчаса подайте машину. Поеду к Его Величеству на доклад.

****

— Ваше Величество, позвольте высказать свои соображения по объекту «Танцор», — произнес Иртеньев, когда император дочитал доклад оперативной группы и с непонятным хмыканьем взглянул на него и доброжелательно кивнул.

— Выкладывайте, воевода. Чертовски занимательная картина вырисовывается. Особенно по артефакту, похожему на некий блокиратор магии.

— Полагаю, государь, что у Танцора взыграло любопытство, что же из себя представляет сей предмет. Вот и забрал с собой. Скорее всего, он на какое-то время затаится и не будет его демонстрировать столь открыто, а осторожно выяснит, с кем можно провести консультации. Конечно, с большой вероятностью обратится к отцу, но это и правильно. Родной человек, способный разобраться в механизме артефакта, всегда поможет.

— То есть, Николай Юрьевич, вы уверены, что опасный предмет не будет использован против одаренных?

— Танцор еще молод, у него нет мыслей стать Робин Гудом и менять социальную структуру общества, о чем так пылко говорил его оппонент Ефимов. Но любопытство будет толкать его на необдуманные поступки. Посему нужно оградить мальчишку от нежелательных контактов на почве опасного исследования. А потом аккуратно изъять артефакт. Будет замечательно, если он сам отдаст его в наши руки.

— Танцор не доставляет хлопот вашим людям, Николай Юрьевич?

— Совершенно не доставляет. У объекта весь день расписан как по нотам. Утренняя пробежка, учеба в лицее, тренировки, которые иногда проходят на свежем воздухе и в безлюдных местах.

— А что девицы? В докладе упоминается какая-то Ксения Афанасьева.

— Купеческая дочка, — с легким пренебрежением ответил Иртеньев. — Объект не испытывает к ней каких-то особых чувств. Дружат, но не более. В лицее, возможно, круг общения гораздо шире, но мне то неведомо.

— Наблюдение за тренировками Мамонова ведется? — император погладил тисненую кожу папки, впервые за время беседы назвав «объект» по имени.

— Так точно. В ближайшее время предоставлю первый материал с подробными комментариями наших специалистов, — Иртеньев оживился. — На основе увиденного хочу попросить у вас, государь, об одной вещи.

— Говорите, воевода, — кивнул Мстиславский.

— Вы однажды упомянули, что Танцор проявляет интерес к моим волкодавам, точнее, к отряду «Арбалет», который находится в моем прямом подчинении. А можно ли привлечь княжича к тренировкам? Глядишь, со временем нам удастся заполучить в свои ряды уникального специалиста. Сначала исподволь, вроде экскурсии устроить, потом по ситуации, если интерес проявится.

— Хотите заполучить его в свои ряды, воевода? — с хитрецой взглянул на него император. — У Мамонова слишком специфические умения, чтобы использовать их только в одном направлении. Хотя… Вы же в курсе, что летом моя внучка в составе отряда пилотов УПД едет в Геную и Венецию?

— Так точно, Ваше Величество. Мне было заранее рекомендовано подобрать несколько «волкодавов» для сопровождения. Но ведь охранные функции «Арбалет» не несет, у моих людей иные задачи.

— Участие «арбалетчиков» не будет афишировано, — государь кивнул, соглашаясь с доводами Иртеньева. — Пара-тройка цепких, отчаянных и самых сильных спецов не помешают в делегации. Именно их я хочу приставить к Великой княжне Лидии и к Танцору. Своеобразный последний заслон.

— Намечается акция? — напрягся воевода.

— Пока начинайте подбирать людей, Николай Юрьевич, — ушел от ответа Мстиславский. — Времени достаточно, больше полугода. Попозже я лично донесу до вас план мероприятий. А насчет экскурсии Танцора на полигон «Арбалета» поговорю с цесаревичем Юрием. У него лучше получается общаться с княжичем.

Он замолчал, снова поглаживая папку, как будто этой манипуляцией успокаивал себя.

— Будут еще какие-нибудь указания, Ваше Величество? — поинтересовался воевода.

— Хорошо бы прощупать настроения купечества, Николай Юрьевич. Семью Ефимовых взять на контроль, осторожно, без особого рвения, следить и отмечать любые подозрительные контакты. За Танцором тоже пригляд особый. Сейчас меня более всего интересует блокиратор Рипли. Также контакты, новые знакомства, через которые он попытается выяснить принципы работы артефакта.

— Может, все-таки изъять? — осторожно спросил Иртеньев.

— Нет-нет, пусть помучается с ним, испытает душевные терзания, — усмешка мелькнула на губах Мстиславского. — Продолжайте намеченные мероприятия.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — щелкнул каблуками Иртеньев.

2

Если бы я слышал последние слова императора, то горячо согласился бы с его мнением: душевные терзания мне были обеспечены. Не зная, как поступить с опасным артефактом, я принес его домой и надежно спрятал в своей комнате. Порывался сначала поговорить с Куаном — и передумал. Наставник ничем не поможет, но обязательно посоветует обратиться к отцу. А этот вариант я тоже не сбрасывал со счетов. Вернее, он был в приоритете. Но пока решил выждать несколько дней.

С не самым лучшим настроением пошел в лицей и весь день ходил задумчивый, с трудом воспринимая слова преподавателей.

— Тебя как будто пыльным мешком из-за угла огрели, — пошутил Мишка Кочубей, пытаясь расшевелить меня.

— Да я не выспался просто, — вяло отмахиваюсь. — Кошмары снились. Как будто падаю в своем «скелете» на землю и не могу выйти на «горизонт». Так и шмякнулся в куче железа, бронепластины в хлам, вылезти наружу не могу, задыхаюсь. Такая жуть взяла. Понимаю, что все это сон, нужно проснуться — и не могу.

Самое забавное, что, рассказывая Мишке и слушавшим меня с навостренными ушами девицам эту историю, я нисколько не врал. Такой сон действительно имел место быть. Я потом полночи ворочался, осмысливая увиденное. Не мудрено, что приехал в лицей с помятой физиономией.

— Бывает, — с сочувствием покивал Мишка. — А я вообще без снов сплю.

— Везунчик, — я усмехнулся.

— После дуэли такое часто происходит, — авторитетно заявила Захарьина, легкомысленно устроившаяся на соседней парте и болтая ногами в воздухе. Ее лакированные туфли мелькали перед глазами, вызывая раздражение. Как раз была перемена, но я решил остаться в классе, просчитывая различные варианты, что делать с блокиратором. Но друзья, конечно же, не оставили меня в таком состоянии. — Психологический откат.

— Какой откат, Нинель? — рассмеялся Кочубей. — От дуэли? Так уже три дня прошло.

— Андрей перешел к нам из гимназии, где учеба гораздо слабее, — назидательно произнесла Нина и посмотрела на меня куда внимательнее чем раньше. — А здесь приходится выкладываться, изучая дисциплины, уже ориентированные на поступление в университет. Дуэль, так некстати возникшая, тоже поспособствовала стрессу.

Я переглянулся с Кочубеем.

— Как тут все запущенно, — с глубокомысленным видом произнес Мишка и получил затрещину от Захарьиной.

— Кстати, Андрей, — как будто ничего не случилось, обратилась она ко мне, — ты знаешь, что из нашего лицея можно поступить в профильный ВУЗ без экзаменов? Только для этого нужно этот профиль выбрать. Математику, физику или гуманитарные науки…

Я тяжело вздохнул. Какой ВУЗ? Тут не знаешь, что через год случится. А Нина, так-то, права. Программа и в самом деле сложная. Приходится напрягаться, особенно по техническим предметам.

— Человек пытается вникнуть в учебу, отсюда и усталость, — разложила все по полочкам Нина. — Андрей, не стесняйся обращаться, если чего-то не понимаешь. Мы поможем с Катей.

— Согласна, — подтвердила подруга, навалившись сзади на плечи Кочубея. Мишка стоически держался, не показывая, как ему приятно.

— Я тоже могу помочь… если что, — Данька Захарьин, один из сильных в классе учеников, смущенно захлопал ресницами. У него такой забавный вид, как будто спросонья всегда ходит. Но в решении математических задач ему нет равных. Не зря его постоянно на различные олимпиады вызывают.

— Спасибо, друзья, я ценю ваше беспокойство обо мне, — вежливо говорю в ответ, — но дело лишь в банальном недосыпе. Просто сейчас осваиваю со своим наставником новые конструкты и плетения. Так что не в учебе дело.

Краем глаза заметил, как в класс зашли Лида с Аней Долгоруковой, о чем-то беседуя. Великая княжна прервала разговор и подошла ко мне, в то время как Аня села за свою парту и мрачно мазнула по мне взглядом. Опустив голову, стала листать учебник по зарубежной истории, готовясь к уроку.

— Так, я договорилась с ребятами, — Лида с деловитым видом поглядела на меня. — После уроков пойдем в клуб, познакомлю с командой пилотов. С меня уже несколько дней подряд стружку снимают, когда да когда приведешь Мамонова. Перед Коловоротом пройдут отборочные соревнования на общеимперский чемпионат. Жаль, мы уже все команды сформировали, но в качестве запасного можешь потребоваться.

— Только у меня проблема с доспехом, — предупредил я, хотя Великая княжна знала, что «скелет» до сих пор находится у Булгаковых.

— Поговорю с отцом, он посодействует в доставке твоего УПД… место уже нашел?

— Еще нет, — я досадливо покачал головой. — Мне нужно помещение для мастерской, но с этим проблемы. Как и с техническим обслуживанием.

— А почему бы не перевезти его в мастерскую лицея? — Нина перестала болтать ногами и с торжествующим видом оглядела нашу компанию, как будто радовалась, что первой предложила изящный вариант. — Там же достаточно места?

— Слушай, а это мысль, — кивнула Мстиславская. — Ты как, Андрей, согласен?

Я задумался. Предложение Захарьиной таило в себе множество выгод. Мастерская находится в пределах досягаемости, и я в любой момент могу контролировать процесс технических осмотров и даже тренироваться вместе с командой. Опять же, есть грузовой фургон, перевозящий УПД, что снимает мою головную боль по транспортировке.

— А в лицее есть инженеры и опытные механики? — с подозрением спросил я. — Или вы справляетесь своими силами? В Щукинской перед выступлениями пилотов приглашали техников со стороны.

— Нет, у нас не так, — покачала головой Лида. — Лицей в силах оплатить жалование техническому отделу. Два механика и инженер с большим опытом тебя устроят?

— Вполне, лишь бы умели работать с бесшовной сваркой, — я вздохнул с облегчением. Действительно, вариант с переездом «скелета» в лицей станет лучшим из всех. Только согласится ли на него старший группы механиков?

Дождавшись конца уроков, я с Лидой помчался в «пилотную», как в шутку лицеисты называли клуб-мастерскую, где окопались фанаты боев в экзоскелетах. Перед этим позвонил Куану и предупредил, что задержусь по делам.

Клуб располагался в темно-красном корпусе на первом этаже, напротив актового зала. Помещение для гордости лицея выделили солидное. Мало того, что оно имело отдельный вход с мощной металлической дверью и крепкими замками, два из которых работали на принципах магической защиты, так еще было оборудовано пандусом и подъездной дорожкой для грузового фургона.

Мы зашли изнутри через более легкую сейфовую дверь. Наконец-то я увидел святая святых лицея «Чистые Пруды». Клуб состоял из двух больших комнат: собственно клуба, где собирались и общались пилоты, отрабатывалась тактика и схемы будущих боев, и мастерской, откуда сейчас доносились глухие мужские голоса и изредка взвывала дрель. Длинный стол — вернее, его можно было назвать верстаком — был завален листами ватмана и разнообразными деревянными моделями экзоскелетов в уменьшенном виде, выкрашенных в разные цвета. Возле верстака стояло пятеро парней и о чем-то горячо спорили с невысокой русоволосой девушкой с двумя задорными косицами.

— А это наш штаб, — нарочито громко сказала Лида, обведя рукой помещение. — Здесь мы обычно собираемся после уроков и планируем работу на неделю. Тренировки, теория тактики и прочие прелести, которые тебе известны.

В комнате наступила тишина. Взгляды обернувшихся пилотов скрестились на мне.

— Приветствую, коллеги! — весело произнесла Лида. — Вот, знакомьтесь: княжич Андрей Георгиевич Мамонов, единственный в России человек, пилотирующий механический УПД. Прошу любить и жаловать.

— Насчет единственного — это вы, Великая княжна, приукрасили, — баском возразил крепкий широкоплечий парень с пушистыми бровями и точеным «римским» носом. Он беглым взглядом прощупал меня с ног до головы. — Я слышал, сибирские и уральские школы пилотов тоже иногда используют старые «механики». Но все равно, очень рад видеть вас, Андрей Георгиевич, в нашем клубе.

Парень подошел и протянул руку, которую я с удовольствием пожал. Почему-то показалось, что именно он является капитаном команды. И не ошибся.

— Артур Вадбольский. Капитан группы пилотов лицея.

Ух ты, сам княжич Вадбольский, два года назад побеждавший в парных соревнованиях общеимперского чемпионата! Правда, потом он куда-то исчез, ходили слухи, что получил серьезную травму. А я и не знал, что он в «Чистых Прудах» учится.

— Наслышан, — киваю я. — Очень приятно.

— Как и я о вас, взаимно, — последовал вежливый ответ Артура, подведшего меня к замершей группе ребят.

— Гриднев Вячеслав, мой заместитель, когда я вдруг куда-то исчезаю, — пошутил княжич, показывая на рослого, ничем не уступающего ему парня, только более сухощавого, поджарого, с коротко стриженными волосами. — Но это было давно и неправда.

— Можно просто — Слава, — усмехнулся он на эти слова и переплел мою ладонь длинными изящными пальцами.

— Маслов Костя, — не дожидаясь, когда его назовут, вперед выступил коренастый крепыш моего возраста. Я заметил над его левой бровью длинный дугообразный шрам. — Центровой.

Ага, понятно. Крепыш — командный игрок. Его задача — укреплять центр и не дать ему развалиться в критической ситуации.

— Ржевский Сергей, — энергично кивнул следующий пилот с щегольскими усиками. Явно последний год в лицее, старший поток. — Рад, что вы с нами, Андрей Георгиевич. Теперь-то я напоследок завоюю кубок.

— Да уж, подфартило тебе, Серега! — засмеялся Артур и похлопал товарища по плечу. — Ты прямо помешан на кубках.

— Нет чести иной, чем победа на общеимперском чемпионате! — с пафосом произнес Ржевский. — Мои героические предки не простят меня, если я не унесу из лицея трофей! А дед и вовсе заклюет. Нечего, скажет, в гвардии неудачнику делать.

Теперь смеялись все, даже Лида улыбнулась, предоставив Вадбольскому представлять команду.

Последним из парней был скромный, с выразительными глазами оливкового цвета Иван Скуратов из девятого класса. Он забавно наклонил голову к плечу и как-то странно посмотрел на меня, как будто хотел ментально прощупать, но наткнулся на препятствие и стушевался.

Девушку с озорными косичками Вадбольский представил как княжну Марию Трубецкую, чей отец, как мне было известно, стоял во главе Судебной Палаты.

— Зовите меня Машей, — протянув мне свою крепкую ладошку, с легкой кокетливостью произнесла девушка.

За спиной сердито кашлянула Лида, как будто предупреждала, чтобы та не слишком-то заморачивала голову ее напарнику, то бишь мне.

— С остальными членами группы познакомитесь попозже, — пояснил Артур. — Здесь находится костяк, основной состав, поэтому найти нас очень легко.

Я сказал, что все понял и предложил называть друг друга на «ты», что было встречено с одобрением.

После знакомства меня стали расспрашивать, почему я предпочитаю обычный «механик», и в чем здесь подвох. Новейшие экзоскелеты, которыми сейчас пользовались ребята, были оснащены современной платой интегратора, контролирующей чуть ли не все процессы УПД — магические и технические. Единственно, чего не хватало новинке, так это подстраивающейся под тело «жидкой» брони, мечтал Артур Вадбольский. Я увернулся от прямого ответа шуткой, что хочу проверить свои физические способности, так как у меня в приоритете пассивная магическая защита, с помощью которой удается побеждать в поединках. Но раскрывать все секреты я не намерен. Ребята покивали, признавая мою правоту.

— Что за шум, а драки нет? — услышали мы мужской голос. Из мастерской к нам вышел сорокалетний мужчина с шикарными густыми усами цвета воронового крыла. На его длинном, хрящеватом носу сидела тонкая оправа очков, за которыми виднелись умные, проницательные карие глаза.

На мужчине был синий халат с карманами, из которых торчали карандаши, линейка, кончик рулетки, блокнот. Сразу видно, непростой человек решил поинтересоваться происходящим.

— Наш кудесник с золотыми руками Григорий Михайлович Зворыкин, — представлять инженерный состав взялась княжна Лидия. — Только благодаря ему удалось исправить невероятную тучу разнообразных проблем с новой броней!

— Вы меня излишне идеализируете, Ваше Высочество, — мягко улыбнулся Зворыкин. — Все-таки я не один тружусь в мастерской… А это, как я понимаю, тот самый молодой человек, единственный в Москве отчаянный «механик»?

— Да, он самый. Княжич Андрей Георгиевич Мамонов.

— Княжеского полку прибыло? — опять зашевелились усы инженера. А сам он протянул широкую как лопата ладонь, которая не вязалась с худощавостью мужчины.

Я с удовольствием пожал ее, понимая, насколько важно иметь хорошие отношения с человеком, обслуживающим твой УПД.

— Не желаете посмотреть мастерскую? — предложил Зворыкин, и мы всей компанией вошли в комнату, которая в действительности могла называться экспериментальным цехом.

Единственным свободным местом была середина мастерской. Вдоль всех стен стояли металлические верстаки и столы на массивных ножках. Кругом полки с ящиками и коробками, кабели и провода. Имелась даже своя кран-балка, двигавшаяся под потолком от дверей до самой дальней стены, где рядком, каждый в своей нише, стояли экзоскелеты. Но больше всего меня поразило огромное количество разнообразной аппаратуры, с помощью которой тестировались узлы бронекостюмов. Даже в мастерской Булгаковых не могли похвастаться подобным.

Здесь пахло канифолью и припоем, шумела вытяжка, попискивал какой-то прибор, подсоединенный толстым разноцветным проводом к одному из УПД, раскинувшему свои клешни на верстаке. Над ним склонились двое человек в серых халатах и о чем-то переговаривались, изредка поглядывая на экран монитора, где мелькали графики и цифры.

— Парни, минуточку внимания! — хлопнул в ладони Зворыкин.

Писк приборов тут же прекратился. На нас с удивлением взглянули двое молодых мужчин, которым было лет по двадцать пять, не больше.

— Вроде бы экскурсии не запланированы на сегодня, — пророкотал один из них, черноволосый, с аккуратными усиками и характерной горбинкой на носу.

— У пилотов пополнение, — сказал инженер и обхватил меня за плечи. — Княжич Андрей Георгиевич Мамонов. Именно его УПД принесет нам очень много незабываемых моментов и головной боли.

По лицам помощников я понял, что они уже в курсе предстоящего «головняка». Но в глазах плещется азарт и желание побыстрее препарировать мой бронекостюм.

— Наконец-то! — второй парень был в черной бандане, а «шкиперская» бородка и элегантные усы придавала ему сходство с пиратом. Да тут вся инженерная команда с усами, даже забавно! — Давно мечтал покопаться во внутренностях «механика».

— Кстати, прошу любить и жаловать, — Зворыкин подвел меня к парням. — Мурат и Анатолий, мои помощники.

Парень в бандане звали Анатолием («можно попроще — Толя», — усмехнулся помощник Зворыкина), а второго, черноволосого осетина — Мурат. Они тут же профессионально насели на меня, да так, что пришлось полчаса отвечать на их вопросы. Потом, не выдержав, я взмолился:

— Ребята, привезу «скелет», вот и копайтесь в нем! Некоторые вещи на пальцах не показать!

— А когда привезешь? — не унимался Толя.

— Надо согласовать вопрос с директором лицея, найти подходящую машину для перевозки, — я поглядел на Лидию, которая мужественно осталась со мной, когда все остальные покинули мастерскую. — И Булгаковых предупредить.

— У нас есть свой фургон, специально предназначенный для транспортировки, — сказал Зворыкин. — Здесь не вижу никаких проблем.

— А мы сходим к Дмитрию Сергеевичу, — решила Лида. — Уверена, он не откажет в просьбе.

3

Нам повезло, что Разумовский еще не уехал домой. Он выслушал нас внимательно и почти сразу же разрешил заняться перевозкой УПД в мастерскую лицея. Сам позвонил Зворыкину и дал устное распоряжение, как только появится возможность, послать машину в поместье Булгаковых вместе с техниками.

— Надеюсь, Андрей Георгиевич, вы решите вопрос с бывшими опекунами по допуску машины на территорию поместья? — спросил директор у меня.

— Не сомневайтесь, Дмитрий Сергеевич, — убедил я Разумовского. — Меня всегда рады видеть. Проблем не будет.

— Ну и хорошо, — расслабился директор. — Как только договоритесь о сроках, сразу известите меня.

Мы попрощались и вышли из кабинета, миновали пустующее фойе со скучающими охранниками. Я открыл дверь, галантно пропуская Великую княжну на улицу, получил благосклонный кивок.

— Вчера разговаривала с папой, — не обращая внимания на засуетившуюся личную охрану, Лида остановилась на лестнице. — Он хочет, чтобы ты вместе со мной поехал в италийские княжества. Намечается серьезное соревнование между европейскими лицеями и университетами с хорошими призовыми. Как ты на это смотришь?

— Если будет на то высшее соизволение и разрешение моего отца — почему бы и нет? — обрадовался я.

— Высшее соизволение, считай, у тебя в кармане, — улыбнулась Лида. — Официальное приглашение получишь попозже. А вот со своим отцом разбирайся сам. Я не сомневаюсь, что Георгий Яковлевич не станет препятствовать сыну съездить за границу и поучаствовать в боях. Для тебя это будет замечательный опыт.

— Придется готовить «скелет» для тяжелых боев, — я задумался.

— Да, там будут очень сильные пилоты, некоторых из которых ты уже знаешь.

— Ага, понял намек.

— Ладно, до завтра! — рассмеялась Лида и зацокала каблуками по лестнице. Тут же подкатил солидный «хорс» с императорским гербом, один из охранников распахнул заднюю дверь для Великой княжны, что-то сказал в переговорное устройство.

Машина рванула с места и понеслась к воротам, где ее дожидались два массивных внедорожника сопровождения. И это помимо тех двух бронеавтомобилей, постоянно дежуривших возле входа. Личный автомобиль Лиды Мстиславской тоже постоянно находился на территории лицея

Я проводил взглядом кавалькаду и направился по дорожке к выходу. Куан, дождавшись отъезда Великой княжны, мягко подкатил на «Фаэтоне», забрал меня и рванул домой.

— Что у нас по плану? — спросил я, разглядывая из окна машины суету большого города.

— Обед, тренировка, личное время и легкая пробежка по парку, — отчитался Куан.

Чтобы не терять время, я нашел на телефоне номер Светы Булгаковой и нажал на пиктограмму трубки. Ответила моя «сестра» довольно быстро, как будто только и ждала моего звонка.

— Привет, Вик! — в голосе Светы слышались радостные нотки. На душе потеплело. — А я уже переживать стала, что ты забыл меня! Рада тебя слышать!

— Привет, Света, я тоже рад! — откликнулся я. Несколько минут прошли во взаимных вопросах и ответах, о жизни и здоровье, о делах родственников. — Я к тебе по делу. Хочу забрать свой бронекостюм. Ты не могла бы поговорить с отцом, когда будет удобнее к вам заехать?

— Не вопрос, поговорю сегодня вечером и отзвонюсь, — ответила девушка, и попрощавшись, отключилась.

Приехав домой, я сразу пошел в душ. Накатило какое-то странное чувство, как будто из моей жизни выдернули стержень, питавший меня энергией. Все вдруг стало размеренным, обыденным и скучноватым. Дом, учеба, занятия — это совсем не то, что было раньше, когда страх смерти витал над головой, когда я с бешеными ударами сердца противостоял магическим атакам на Болотном и пану Богумилу. Захотелось чего-то безумного, что раскрыло бы мой потенциал, расправило крылья свободы и наполнило само существование полезностью.

Куан быстро развеял мою хандру. Он каким-то образом ощущал негативные потоки, исходящие от моей ауры, и заставил отрабатывать «воздушный кулак», «взмах крыльев бабочки», «укол терновым шипом» — все эти экзотические приемы, которые помогали в разной степени контролировать объем энергии. Все закончилось мощными ударами по несчастной макиваре, которую болтало как во время десятибалльного шторма.

Наставник остался доволен моим маленьким, но прогрессом. Я снова сходил в душ ополоснуться, потом позанимался и отправился в близлежащий парк бегать. Спортивного народа под вечер стало больше, но знакомых девчонок из спортивной секции я не заметил, и поэтому нарезал круги как обычно, в одиночестве. Легкая пробежка подразумевала сокращенную дистанцию в три круга.

И на последнем я снова встретил ее. Знакомый хвост из светло-золотистых волос, бьющий по спине, гибкая фигурка в свете зажегшихся фонарей и пристроившиеся за ее спиной телохранители сразу привлекли мое внимание. Опять нарастил скорость, обогнал парней и поравнялся с девушкой. Она была в том же спортивном костюме. Покосившись на звук дробных шагов, незнакомка вдруг весело рассмеялась.

— Ну ты и наглец! — произнесла она на выдохе.

— Опять он! — донесся голос одного из рынд-бегунов.

В ту же секунду девушка остановилась и выставила перед собой ладонь, словно приказывая сопровождающим оставаться на месте.

— Все в порядке! — звонко крикнула она. — Просто будьте рядом, не нужно пугать молодого человека!

Мы, не сговариваясь, трусцой побежали дальше. Моя спутница покосилась на меня один раз, второй, а потом с удивлением спросила:

— Так и будешь молчать? Ради чего тогда такие маневры?

— Собираюсь с мыслями…

— Побыстрее, пожалуйста. Мне тугодумы не нравятся.

Уела, ничего не скажешь!

— Захотел познакомиться, можем вместе бегать. Веселее будет.

— Ну, так себе попытка, — усмехнулась светловолосая красивая незнакомка. — И вообще, у меня попутчики есть.

— Они работают, а не спортом занимаются, — возразил я. — Разрешите представиться. Андрей Георгиевич Мамонов. Из княжеского рода.

— Вероника Владимировна Елецкая, княжна, — откликнулась спутница, ничуть не задыхаясь от вынужденного разговора. Да и не бежали мы так сильно, отчего пришлось бы хватать воздух ртом. — Приехала к бабке. Она здесь живет в своей родовой усадьбе.

— А кто ваша бабушка, позвольте полюбопытствовать?

— Нечаева Нина Матвеевна, если слышали.

— Врать не буду, нет. Я сам здесь недавно поселился, в «муравейнике».

— Ну а я в другой стороне, — махнула рукой Вероника. — Ближе к парку Ходынского Поля.

— Позвольте узнать, а что за дела вас привели сюда? Вроде учебный год идет, до каникул еще долго. И откуда сами?

— Экий вы любопытный, Андрей Георгиевич, — засмеялась девушка. — Все вам вынь да положи с первого раза! Помучайтесь!

Она прибавила шаг, легко уйдя в отрыв на несколько метров, но я догнал ее, с удовольствием слушая за спиной тихое рычание рынд, вынужденных терпеть наглого мальчишку.

— Вопросы больше задавать не стану, кроме одного, — предупредил я. — Будете здесь бегать только утром, или вечером тоже есть шанс встретиться?

— Пока — да, — с улыбкой сказала Вероника, когда показались ажурные ворота северного входа в парк. — Ну все, Андрей Георгиевич, будем прощаться. Моя пробежка закончилась.

— Всего хорошего, Вероника Владимировна. И не вздумайте сразу в машину садиться. Походите, восстановите дыхание, — я махнул рукой и помчался по дорожке. Мне предстояло пробежать еще полкилометра, чтобы выйти по другую сторону парка. Я бежал с глупой улыбкой на губах, ощущая на сердце необыкновенную легкость.

****

Вероника пыталась угомонить бег суматошных мыслей после встречи с молодым княжичем, и пока Борис — один из рынд, приставленных отцом к девушке — колесил по улицам, анализировала ситуацию.

Ей казалось странным, что новый знакомый с таким серьезным статусом живет в купеческом районе. Может, шутил, что он княжич? Но такими словами нельзя разбрасываться. Тем более, с ней телохранители, которые обязательно доложат отцу о странном пареньке, старательно пытающемся познакомиться с подопечной. Нетрудно догадаться, чем может закончиться для молодого человека слетевшая с языка шутка.

Она пожала плечами. Какая проблема? Пусть у бабушки нет информационного комплекса, сознательно его не приобретавшей, но зато есть телефон, через который можно выйти в Сети и узнать все, что захочешь. Через поисковую строку набила имя недавнего спутника по бегу, хмыкнула, увидев фото. Не врал, значит.

А вот все остальное было весьма интересно и загадочно до мурашек по спине. По каким-то странным обстоятельствам жил до четырнадцати лет в новгородском приюте под фамилией Волховский, и с забавным именем Викентий. Потом его взял под опеку род Булгаковых, но очень скоро появились настоящие родители. Оказывается, у Андрея были и отец, и мама. Только каким образом мальчик оказался в сиротском доме, информации не было. Все, кто крутился возле этой темы, старательно обходили неудобные моменты. Словно поступил высочайший запрет.

А еще княжич Мамонов успел прославиться как пилот экзоскелета, причем не на магическом интеграторе, а на простом «механике», демонстрируя весьма приличные результаты в соревнованиях. Вероника вообще не была фанаткой этого вида спорта, и старалась как можно дальше держаться от подобных развлечений. Испытав легкое разочарование, что и этот мальчишка обуян страстью к железкам, она все же продолжила чтение.

На глаза попались несколько статей про инцидент на острове Болотном во время празднования Дня Рода. Мамонов-Волховский и там отличился, каким-то образом спас важных гостей и императорскую семью от магической атаки террористов.

Вероника задумалась. Да, об этом случае она знала и переживала, что кто-то из Мстиславских мог пострадать. При дальнейшем размышлении стали возникать вопросы иного толка: почему княжич оказался в императорской ложе, будучи обычным пареньком? Не каждому высокородному дворянину такую честь предоставляют, и вдруг пилот УПД запросто оказывается там и попадает вместе с гостями под магический удар. И успешно отражает смертельные плетения. Это говорит о его весьма сильном Даре.

— Возьмем на заметку, — прошептала она, пальцем пролистывая фотографии ложи с разбитыми стеклами и серьезными следами пожара на бетонных стенах и внутри.

В это время машина подъехала к освещенному двухэтажному особняку, расположенному в уютном местечке в двухстах метрах от густых зарослей парка Ходынки. Отсюда был виден даже светящийся купол «Трех китов». Вероника хотела сходить туда, но бабушка предупредила, что это «рассадник купеческого разгула». Туда дворянская молодежь редко заглядывает. Да и кавалера нет, чтобы сводил ее на танцы. А ей очень хотелось.

Борис посигналил, металлические ворота на рольставнях мягко откатились в сторону, пропуская автомобиль в усадьбу. Веронику высадили возле парадного крыльца, и она, помахав рукой стоящему на открытой веранде охраннику, спросила:

— Папа приехал?

— Уже как час дома, боярышня, — откликнулся тот.

Она как раз поспела к ужину; впрочем, на то и был расчет. После душа, переодевшись в домашнее платье, Вероника спустилась в столовую, где уже за столом беседовали отец и бабушка. Князь Елецкий в светлой рубашке, вольно расстегнутой на одну верхнюю пуговицу, улыбнулся, увидев дочь.

— Как пробежка? — поинтересовался он.

— Привет, па! — Вероника поцеловала в щеку отца, потом бабушку, еще весьма бойкую женщину шестидесяти лет. — Привет, бабуля!

— Садись за стол, егоза, — Нина Матвеевна метнула взгляд на горничных, застывших возле буфета, не стала выговаривать внучке за опоздание. — Ирина, Зоя, начинайте.

Пока женщины наполняли тарелки едой, Вероника напрямую спросила у отца:

— Ты знаешь что-нибудь о Мамоновых?

— О каких именно? — удивившись вопросу, князь Елецкий забавно приподнял правую бровь. — Какая ветвь Мамоновых тебя интересует? Графская — Дмитриевых-Мамоновых или якутская?

— «Золотой тойон», — подсказала Вероника.

— А-аа, Георгий Мамонов, — кивнул отец и вдохнул в себя запах свежей ушицы с зеленью. — Графская-то пресеклась, а вот тот род, который ушел в Сибирь, здравствует, и очень даже. Недаром Главу «золотым тойоном» прозывают. Что тебе про них рассказывать? Я сам с Георгием плохо знаком, пару раз виделись в Москве на общих молодежных дворянских посиделках, когда нам лет по восемнадцать было. Он тогда ухаживал за боярышней Аксиньей Гусаровой, всех претендентов разогнал. Дерзкий, вседозволенности много у него было, но Мстиславские его особо не прижимали. Пожурят, пальцем погрозят — и на этом все заканчивается. Потом эта история…

Отец замолчал и стал почаще работать ложкой. Бабушка, словно подтверждая предыдущие слова зятя, покивала.

— Какая история? — не вытерпела Вероника.

— Ника…, — обронила Нина Матвеевна, — дай отцу поесть. Весь день в хлопотах, даже на обед домой не заехал.

— Так получилось, мать, — стал оправдываться князь. — С утра Коллегия, потом встреча с губернатором Москвы, закрутился.

— Да ладно тебе, — усмехнулась Нина Матвеевна. — Будто не знаю, чем подобные вызовы заканчиваются.

— Пааап! — протянула девушка.

— Ох, не отстанешь же! — пошутил отец.

— Не отстану, лучше сразу расскажи!

— Слух пошел, что у князя Георгия пятнадцать лет назад умер годовалый сын, потом пошли опровержения от самого Главы. Следом зашептались, якобы жена с сыном убежала из Рода. Судя по тому, что Мамонов долгие годы землю носом рыл по Москве, Новгороду, Рязани, Ярославлю, вторая версия оказалась правдоподобной. Я не знаю, почему княгиня Аксинья с ребенком уехала из Якутии, почему она прятала его от мужа. Честно, не знаю. У меня своя жизнь, не менее насыщенная, чтобы слушать разные байки про чужую семью, живущую на окраине империи. А почему ты заинтересовалась именно Мамоновыми?

Отец, пряча насмешку в прищуренных глазах, взглянул на Веронику. Та доела суп и кивком поблагодарила дородную горничную Зою за второе блюдо, тут же поставленное перед ней. Не выдержав, рассмеялась, понимая, что выглядит глупо с таинственным лицом.

— Представь себе, встретила на пробежке княжича Мамонова, — призналась она. — Причем, уже второй раз. Оказывается, он живет в районе Хорошевского шоссе, где новый жилой комплекс построили. «Купеческий муравейник» называется.

Нина Матвеевна удивленно хмыкнула, и отказавшись от гуляша, попросила Ирину принести чаю.

— Он мне сам об этом сказал, — правильно поняла сомнения бабушки Вероника. — Живет именно там.

— Может, пошутил так неудачно? — высказался отец.

— Я думала об этом. Не похоже, что шутит. Да и зачем ему?

— Младший сын Главы рода Мамоновых Андрей, — подтвердила Нина Матвеевна. — Недавно официально признан родственниками как младший княжич. Мне известна эта нашумевшая история. Князь Георгий вместе с женой Аксиньей уехали в Ленск, но без сына. Он остался в Москве, что вызвало удивление и недоумение у столичного дворянства. Тем более, что мальчишка совсем недавно находился под опекой Булгаковых.

— История действительно занимательная, — призадумался Елецкий. — Значит, он пошел с тобой на контакт? Причина?

— Увидел красивую девушку, решил познакомиться, — пожала плечами Вероника, ничуть не кокетничая. — Была бы я мальчишкой, тоже, наверное, поступила так же. Я приказала Борису и Паше не вмешиваться. Первый раз они его прогнали, а сегодня у меня взыграл интерес.

— Интерес…, — простучал пальцами по столу Владимир Данилович и внимательно поглядел на дочь. — Сама как думаешь о перспективах? Есть желание познакомиться? Все-таки овеянный славой молодой человек, находится под покровительством императорского рода.

В его голосе прозвучала легкая ирония, относящаяся, скорее, к избитости фразы, чем к реальному факту, о котором знало все дворянство Москвы.

— Ничего пока не думаю, — Вероника все же покрылась румянцем и затеребила край скатерти. — У него таких как я с десяток, наверное. Многие из высоких аристократических домов уже к нему присматриваются. Девчонки часто между собой в привате языками треплются, кто кому интересен. Поневоле прислушиваешься.

— Дружить-то никто не запрещает, — улыбнулся мужчина. — Глядишь, с его помощью вольешься в ряды высокородной аристократической молодежи.

— Ой, не знаю, — отмахнулась девушка. — Ты лучше скажи, когда мама с Вадимом и Ленкой в Москву переедут?

— Не знаю, милая, — развел руками князь. — Нужно найти подходящий дом, оформить купчую, а как это сделать, когда все дни плотно забиты. Принимаю дела, знакомлюсь с сотрудниками. По моим прикидкам, на это уйдет месяц. Тебя еще надо пристроить в какой-нибудь лицей или гимназию. Воевода Иртеньев предлагал помощь, но я пока раздумываю. Или в «Чистые Пруды», в императорский лицей с серьезными перспективами, или в Щукинскую гимназию, которая поближе. Там и программа полегче.

— Думаешь, не справлюсь? — фыркнула Вероника.

— Ты же больше художественная натура, — улыбнулся отец. — Рисовать любишь, музицировать, спортом занимаешься.

— Если есть возможность попасть в императорский лицей, нельзя ее упускать, — здраво рассудила девушка, получив одобрительную улыбку бабушки. — Машина есть, какие проблемы? Ну, буду терять час-два на дорогу, это не так страшно.

— Смотри сама, — с некоторым сомнением ответил Елецкий. — Тогда завтра я поговорю с Николаем Юрьевичем, если у того охота не отпала помогать.

Владимир Данилович, отец Вероники, был начальником губернского отделения государевой Службы Безопасности в городе Ельце, древней вотчине своих предков. От названия города, в общем-то, и произошла фамилия служилого рода. Елецкие по праву считали себя отраслью черниговских князей, а по крови — Рюриковичами. Поэтому князь Владимир Данилович не тешил себя надеждами, что когда-нибудь займет высокий пост в Главном управлении ГСБ. Мстиславские твердо придерживались доктрины недопущения потомков Рюриковичей в государственные структуры, точнее, на высшие должности. Но где-то, видать, собака сдохла, как пошутила боярыня Нечаева, узнав причину приезда в ее усадьбу зятя с любимой внучкой.

Сам глава ГСБ воевода Иртеньев посодействовал переводу одного из опытных офицеров Конторы из заштатного Ельца в огромную Москву. Оставив вотчину на догляд своему младшему брату Демьяну, Владимир Данилович рванул в столицу для принятия дел. Иртеньев планировал поставить его начальником группы по охране и безопасности режимных объектов. Воевода намекнул, что перестановки внутри Конторы уже давно напрашивались, а после теракта на Болотном встали в полный рост. Пока суть да дело, подбор кандидатов — прошло два месяца.

Единственное, чего не мог понять князь Елецкий, почему именно его кандидатура оказалась наиболее предпочтительной. Иногда проскальзывала мысль о какой-то серьезной игре императорского рода с аристократическими кланами Москвы. Чтобы потом бросить на съедение человека крови Рюриковичей. Приходилось отбрасывать подобные мысли, не имеющие конструктива и только влияющие на настроение не в лучшую сторону.

— Спасибо, папочка! — Вероника выскочила из-за стола. — Пойду к себе. Ира, Зоя, было вкусно!

Оставшись за столом с зятем, неспешно потягивающим чай из большой кружки, Нина Матвеевна долго глядела на него с излишним вниманием, пока он не обратил на это внимание.

— Ты что-то хотела сказать, мать?

— Будь осторожен, сын, — ответила Нечаева. — Мне не очень нравится твоя новая служба. Сидели в своем тихом Ельце, и я спокойна была за тебя и твою семью. А теперь Мстиславские дышать в затылок будут.

— У меня тоже появляются неосознанные страхи, — усмехнулся князь. — Но я давал клятву верности императору как государев слуга. В таком случае будет сложно как-то меня зацепить, если сам не вляпаюсь. А я постараюсь не вляпываться.

— А мальчишка этот, Мамонов… Ты же не зря Нике дал разрешение на встречи? Подстилаешь соломки? Верно, Володя. Если будут сложные времена, якутский князь сможет прикрыть тебя.

— Ну, так далеко я не заглядываю, — рассмеялся Елецкий. — Дочери сейчас нужно закрепиться в молодежной столичной стае, а княжич Мамонов поможет ей в этом. Если только он в самом деле тот, за кого себя выдает. Ну ничего, через день-два я буду об этом парне знать все.

****

От парковой зоны до своего дома я пробежал, не запыхавшись, да еще по пути тренировался разгонять энергетическое ядро до разных параметров. Результатом остался доволен. Остановившись перед подъездом, я с резким выдохом выбросил обе руки вперед. Упругая и невидимая волна тяжелого воздуха ударила по кустарникам, росшим вдоль дорожки, взвихрила землю вместе с опавшими листьями и ушла куда-то в сторону шоссе.

Я особо не переживал за последствия. Там плотной стеной стоят тополя и клены, они и примут на себя остатки плотной воздушной массы. Зато после небольшой манипуляции почувствовал себя великолепно. С каждым разом у меня получалось все лучше и лучше манипулировать силой энергии. Пусть иногда перебарщивал, но в целом, была уверенность в овладении наукой невидимого удара. Куан обещал скоро начать тренировки по совмещению моих способностей. Проще говоря, ставить защиту и вести бой с помощью «воздушного кулака».

— Андрей, — окликнул меня дядя Стефан из-за перегородки, — к тебе гости заявились. Трое молодых людей, которых я впервые вижу, сказали, что из лицея «Чистые Пруды». Честно говоря, не поверил я им, но один такой шустрый меня заболтал. На принцип я не пошел, пропустил их. Не держать же их на улице, тем более, с ними барышня такая очаровательная. Позвонил твоему водителю, он дал согласие.

— Спасибо, дядя Стефан, — я не скрывал удивления. Кто бы это мог быть? Варианты, конечно, сразу начал прокручивать, поднимаясь по лестнице. Булгаковы или действительно кто-то из моих одноклассников. Но почему ни одной машины со знакомыми гербами возле дома не видел?

Открыв дверь — у Куана и меня были свои комплекты ключей — я вошел в дом и замер, вслушиваясь в неясные голоса из гостиной. На кухне что-то шипело и булькало. Наставник готовил ужин, но мое появление не проморгал. Я всегда удивлялся, как он умудряется услышать меня.

— К тебе гости, — выглянув из кухни в коридор, подтвердил слова консьержа Куан и мотнул головой вглубь квартиры. — Я этих ребят не знаю, но они утверждают, что твои лучшие друзья, каких в жизни не было. Надеюсь, это не злодеи, убивать никого не придется.

Опять эти шуточки с замогильными нотками. Ну вот как ему удается?

Раздираемый любопытством, я все-таки не стал торопиться. Сначала скинул кроссовки и переоделся в домашние тапочки, потом помыл руки — и лишь затем пошел в гостиную.

— Ну, наконец-то, — услышал я насмешливый и знакомый голос. — Изволите задерживаться, Андрей Георгиевич.

— А уж как я вас рад видеть, господа Назаровы, — мои губы сами по себе растянулись в большую улыбку.