Вик Разрушитель 10

Глава 7

1

Борис Михайлович Стрешнев оказался долговязым сухопарым мужчиной лет сорока с хвостиком, внешностью похожий на земского врача, чей образ любили описывать писатели конца девятнадцатого века чуть ли не по одному лекалу. Правда, очков Глава рода не носил, как и строгого костюма. Он встретил нас в гостиной, вальяжно развалившись в кресле. На его коленях вытянулась дымчато-серая кошка и с закрытыми глазами предавалась безделью с обязательным ритуалом почёсывания за ушками. Хозяин добросовестно исполнял роль человеческого слуги, призванного ублажать шерстяную бестию.

— Добрый вечер, Борис Михайлович, — вежливо поздоровался я, а следом за мной — Илья. — Прошу прощения за столь назойливое желание встретиться с вами, но возникли некие обстоятельства по земельному вопросу…

— Ваш адвокат уже ввёл меня в курс дела, — густым голосом проговорил Стрешнев и ласково снял с колен кошку. Наклонившись, взял со столика портсигар, извлёк сигарету и неторопливо прикурил. Выпустив струю дыма в потолок, он показал рукой на соседние кресла, приглашая нас присесть. — Итак, светлый княжич, вы хотите приобрести землю, соседствующую с усадьбой Ушатых. Вернее, бывшей усадьбой Ушатых, — поправился он, пристально глядя на меня. — Теперь, как я понимаю, хозяином оной являетесь вы. Сначала мне показалось, что это розыгрыш, и владельцем столь богатого особняка является кто-то из влиятельных людей, приближённых к императорскому клану. Но документы, представленные адвокатом, убедили меня более внимательно отнестись к предложению. Честно скажу, отцовское приобретение мне казалось довольно поспешным и неправильным. В дальнейшем я только всё больше убеждался в своей правоте и просил отца продать землю. Десять лет назад за неё давали приличные деньги, даже по мерках того времени. Но… так случилось, что не успел я уговорить своего родителя. Тот отошёл в мир иной.

— Но сейчас хозяином считаетесь вы, — уточнил я.

— Конечно. Только все общесемейные вопросы решаем коллегиально, — усмехнулся Стрешнев, ловким щелчком сбивая пепел с сигареты в хрустальную пепельницу. — Я не буду вас томить пустыми разговорами, Андрей Георгиевич… верно?

— Да.

— Мне соседство с усадьбой Ушатых не нужно, — признался Борис Михайлович. — Не нравилась мне эта семейка. Как показала история, интуиция не подвела. Поэтому я с удовольствием продал бы землю вам, молодой человек. Но есть проблема…

Он снова взял паузу, отравляя воздух гостиной сигаретным дымом.

— Ваши братья, — поторопил его я. — Вы про эту проблему хотели сказать?

— Александр и Дмитрий — младшенькие братики мои — упёртые бараны, — скривился Стрешнев. — Я давно предлагал продать землю и разделить деньги поровну, которых бы хватило на любые нужды. Поэтому без их согласия я не могу единолично провести сделку.

— Сколько вы просите за участок? — не выдержал я.

— Четыреста пятьдесят тысяч, — выдал нехитрую калькуляцию хозяин дома.

— Это слишком дорого за участок, находящийся в не самом лучшем месте, — тут же пошёл в атаку Илья. — К тому же там низменность, в дождливые годы она сильно заболачивается. Прибавьте к этому угасший интерес к поселку, где вместо аристократов селятся купцы и мещане.

Что-то здесь было не так. В земельном вопросе я слабо разбираюсь, но интуиция прямо вопила, что Стрешнев хочет меня надуть. Ведь что получается? Четыреста пятьдесят тысяч рублей — это не решение вопроса. Чтобы Глава Рода уговорил двух упрямых братьев, я должен буду показать свой интерес к участку, что неизменно вызовет желание владельцев содрать с меня ещё несколько сот тысяч за подписи согласия. И выйдет мне заросший бурьяном и полынью кусок земли почти миллион. Ну, возможно, преувеличиваю, но ненамного. Да надо мной вся Москва потешаться станет.

— Как хотите, господа, — с показным равнодушием развёл руками Стрешнев, держа между пальцами дымящуюся сигарету. — У меня хватает предложений по сделке. Пусть пока я не могу убедить своих братьев, но рано или поздно придёт тот, кто заплатит нужную сумму. А земля… Есть-пить не просит.

— Триста тысяч, Борис Михайлович, — я всё же сделал попытку сбить цену. — И ещё столько же, если вам удастся уговорить младших братьев поставить согласительную подпись. Заметьте, бонус пойдёт только вам! Думаю, такое финансовое стимулирование заставит вас избавиться от ненужного актива.

— Заманчиво, — лицо боярина скрылось в дыму. — Если не секрет, зачем вам дополнительный участок?

— Хочу полигон для занятий сделать, — пожал я плечами. — Мой поверенный уже сказал, что земля там не ахти в качестве застройки. Действительно, болотистое место в низине. Ничего лучше и не придумаешь, как только полигон устраивать.

— Можно нанять «земных» магов и улучшить ландшафт, — пожал плечами Стрешнев.

— Чего вы до сих пор не сделали, — улыбнулся я. — Поступает предложение, и вы начинаете искать несуществующую выгоду. За сделку вы получите четыреста тысяч на свой банковский счёт.

— Почему четыреста, а не семьсот? — полюбопытствовал хозяин.

Ага! Он готов согласиться на моё последнее предложение, но по лицу видно, что боится прогадать.

— Те триста тысяч вы все трое разделите между собой, это же понятно, — пояснил я. — А бонус пойдёт в ваш карман. О нём вы можете скромно промолчать.

— Но как я буду уговаривать братьев?

— Не настолько же они упёртые, чтобы не видеть выгоды от продажи плохой земли. Посёлок действительно вычеркнут из плана развития города на неопределённое время. Аристократия там жить не будет, да и я приглядываюсь к перспективным землям на юго-западной окраине Москвы.

— Это так, — подтвердил мои слова Илья. — В Земельной Палате мне недвусмысленно намекнули, что высотное строительство в Сокольниках развивать не станут. А вы должны знать, Борис Михайлович, что подряды на многоэтажные районы очень большие. Дворянские и купеческие особняки ныне мало котируются в столице. Всем подавай благоустроенные многоуровневые квартиры в красивых и тёплых домах.

Стрешнев задумчиво дымил сигаретой, но уже не так интенсивно. Потом решительно вдавил окурок в пепельницу.

— Да чёрт с ней, землёй, — признался он. — Я бы давно сбросил с шеи отцовский участок, но братья до сих пор проживают в мире иллюзий. Думают, появится богатенький аристократ и отвалит миллион за бурьян. Почти то же самое, что и господин адвокат, я им говорил пару лет назад. Мне точно так же и намекнули. Дескать, продавай, дурак, пока не поздно. Потом гроша ломаного не получишь за заболоченный пустырь.

— Поговорите со своими родственниками ещё раз, — я не собирался учить умудрённого жизнью человека, но подтолкнуть его к действию было необходимо. — Объясните ситуацию с точки зрения городской застройки. Можете посмеяться надо мной. Вроде бы молодого лоха нашли, за триста тысяч готового купить болотину. Давите, давите и ещё раз давите, аргументируйте свою позицию. Я могу прожить без полигона легко, но если появилась возможность оборудовать его рядом с домом, почему бы и не попробовать? Вы же Глава Рода, за вами последнее слово. Хочется решить вопрос цивилизованно, чтобы потом кто-то из младших Стрешневых не стал судиться со мной из-за клочка земли.

— Я понял, светлый княжич, — кивнул Борис Михайлович. — Завтра же начну переговоры с братьями. Сашка-то более податлив, чем Дмитрий, своего ума почти нет. Можно уговорить.

— Тогда не стану более вам докучать, — я поднялся с кресла, то же самое сделал Илья, прижимая к себе дорогой кожаный портфель. — Всего доброго, Борис Михайлович. Если будет принято какое-то решение, звоните моему адвокату.

— До свидания, Андрей Георгиевич, — Стрешнев проводил нас до дверей гостиной, где нас перехватил один из слуг боярина. — Рад был познакомиться. Мне казалось, вы гораздо старше, судя по слухам, которые ползают по столице.

Я не стал расспрашивать, о каких слухах идёт речь. Аристократу невместно проявлять нездоровое любопытство на каждую фразу. Но догадки есть. Скорее всего, страшилка про «гасителя Источников» прочно утвердилась в умах дворянства Москвы.

Покинув дом Стрешнева, я в сопровождении Никанора и Влада дошёл до «Фаэтона». Илья послушно топал рядом, хрупая по снегу толстыми подошвами ботинок.

— Держи меня в курсе дела, — напомнил я адвокату. — Думаю, рыбка клюнула.

— А вы поняли, Андрей Георгиевич, почему он такую цену задрал в начале торга? — поинтересовался Илья.

— Не дурак, сообразил. Это же развод чистой воды. За кусок земли выложить такие деньжищи… — я остановился возле задней двери «Фаэтона». — Какова красная цена?

— Да не больше двухсот тысяч, — хмыкнул Илья. — Вы всё равно переплатили. Можно было встать и уйти, пусть бы за нами бегал. Нет у него иных покупателей.

— Иногда надо мотивировать человека, — я поднял палец вверх. — Если хочет получить свои призовые, пусть сам уламывает братьев. Нет у меня желания ехать куда-то за тридевять земель и слушать бредни о «золотом» участке.

— Совершенно верно, Андрей Георгиевич, — кивнул адвокат.

— Ты сейчас домой или к Катеньке? — полюбопытствовал я, глядя на смутившегося парня.

— Пожалуй, домой, — пересилил он себя. — Уже поздно для визита.

— Тогда нам в разные стороны, — я открыл дверцу и нырнул в тёплый салон. Уже оттуда спросил: — Ты подумал насчёт переезда в усадьбу? Ближе к своей подружке будешь, сможешь каждый день видеться.

— Да я уже привык к своей квартире, — замялся Илья. Не хотелось ему терять мнимую свободу.

— Ладно, езжай, — я махнул рукой. — Не забудь позвонить, когда дома будешь.

Никанор развернул машину и поехал в обратном направлении. Увязавшийся за нами «Сатурн» вскоре отстал, а мы выскочили на Садовое кольцо и влились в поредевший поток машин.

Меня вновь одолели мысли, больше вертящиеся вокруг предстоящего боя с князем Оболенским. Какой он пилот, я не знал. Ведь Владимир Артемьевич никогда не выступал в качестве бойца на арене. Большую часть времени он проводит на полигоне, испытывая новые модели бронекостюмов. «Атом» — серьёзный продукт. Его просто так не свалить на землю. У «скелета» этой модели великолепная аэродинамика, несмотря на кажущуюся массивность. Смотрел я ролики, как «Атом» порхает в небе. Впечатляет. Да и тактико-технические характеристики могут внушить опасение для врагов.

Бронекостюм «Атом» Оболенские позиционировали как «индивидуальный пехотно-полевой доспех для ведения боевых действий в условиях высокой магической и технологической угрозы, прорыва укреплённых позиций и поддержки пехоты. Классифицируется как штурмовой экзоскелет третьего поколения с интегрированной гибридной, то бишь техномагической, системой защиты».

Я неторопливо скользил пальцем по экрану телефона, вчитываясь в строчки доклада, который для меня подготовил Гена Берг. Можно сказать, инженер смог в условиях дефицита информации о новейшем бронекостюме «Экзо-Стали» выудить много чего интересного. То, что было в открытом доступе, дополнялось более серьёзными выкладками.

Полная масса «Атома» была сто восемьдесят килограмм без пилота, а с ним и базовой нагрузкой могла превысить двести восемьдесят килограмм. То есть ещё давался люфт на повышение нагрузки. Высота — двести тридцать сантиметров. Каркас из титановольфрамового сплава с углеродным наполнителем. Физическая броня способна затягивать незначительные пробоины на основе аморфных жидкокристаллических присадок. Источником энергии является интегратор «Феникс» с магическим стабилизатором.

Это что-то новенькое! Если стабилизатор имеет возможность «перезагружать» себя, восстанавливать свою работу после незапланированного сбоя до «эталонного» состояния, то мне придётся очень сильно попотеть. Не скажу, что критично, да и Гена от себя добавил вставочку, что заявленные параметры ядра могут быть неточны в описании.

Я почесал затылок. Допустим, ошибка в описании существует. Всё равно неприятно звучит. Так, дальше. Автономность хода — 72 часа в режиме высокой активности. Значит, «Атом» не уступает моему «Бастиону» в подвижности и увеличенном режиме работы, несмотря на кажущуюся неуклюжесть и угловатость бронекостюма. Прыжки может совершать на высоту до четырёх метров с толчка. Горизонтальный полёт с ускорением. Плазменные двигатели на основе магических потоков Стихии Огня предназначены для маневрирования и стабилизации.

— И почему для Военной Приёмки решили показать «Панцирь-2М»? — искренне удивился я. — Вот же отличный экземпляр!

— Что вы сказали, Андрей Георгиевич? — моё бормотание услышал Влад.

— А? Ничего-ничего, это я размышляю вслух, — уставившись в экран, отмахнулся я. — Скоро приедем?

— Да уже на месте, — откликнулся Никанор. — Поворот на Первую линию миновали.

Через несколько минут мы уже въезжали во двор усадьбы. Выйдя из машины на морозный воздух, я спросил топчущегося возле крыльца Корня:

— Берг с механиками у себя?

— Так точно, — откликнулся парень, выдыхая клубы пара. — Бронекостюм утащили в мастерскую, механики сейчас там.

— Ладно, я к ним загляну, не теряйте, — я заторопился в мастерскую, светящуюся всеми окнами.

Здесь было тепло и уютно. Пахло разогретым железом, канифолью, гудела вентиляция. Гена сидел перед экраном, на котором прыгали различные графики. Ясно. Снимает информацию со шлема. Ворон с Петрухой тестировали «Бастион» номер два.

— Привет труженикам брони и магии! — весело проговорил я, снимая и вешая на крючок вешалки куртку. — Вы когда-нибудь отдыхаете?

— Вот когда завод начнёт выпускать нашу продукцию, тогда и на моря махнём! — шутливо ответил Берг, поправляя очки, упрямо сползающие на кончик носа.

— Гена, надо поговорить, — я кивнул на дверь, на которой висела табличка с надписью «Главный инженер». — По «Атому» вопросы есть.

— Конечно, — Берг убрал руку с манипулятора и отъехал на кресле от стола, поднялся на ноги и вместо со мной направился в личный кабинет, который я посоветовал ему оборудовать. Иногда нужно работать в тишине и спокойствии, да и отдохнуть можно, пока подчинённые выполняют поставленные задачи. Командир не всегда обязан впереди отряда бежать.

— Прочитал я твой доклад, — сев на свободный стул, я оглядел небольшую комнатку без окон. Гена послушал меня и создал для себя уголок для отдыха: диванчик, пара стульев, на столе чайник, кружка, сахарница, вазочка с конфетами и печеньем. На стене висит полка с какими-то техническими талмудами, маленький сейф, на нём — портативный магнитофон. — Как думаешь, вся собранная тобой информация верна?

— Не уверен, — честно ответил Берг, включая чайник и доставая с полки ещё одну кружку, чистую и с говорящей надписью «КНЯЗЬ». Намёк ясен! Кинул две полные ложки заварки в заварной чайник. — Очень уж солидный фарш у этого «Атома» получается. Не может такого быть в свете последних технологических усовершенствований. Особенно в плане магической защиты. Вот смотри, Андрей Георгиевич, что сказано про интегратор. Ядро системы не просто подавляет чужие магические атаки, но и активно поглощает и преобразует эфирную энергию в подзарядку щитов. Но сам по себе «Феникс» — стандартный интегратор, позволяющий пилоту переносить на своих плечах тяжеленую броню с небывалой лёгкостью, заодно подпитывать истощённый контур одарённого маной. Не более того…

Чайник забурлил и отключился с громким щелчком. Гена налил в заварник кипяток и прикрыл его крышкой.

— А здесь, получается, Оболенские достигли какого-то небывалого прогресса в защите «Атома», как будто им на блюдечке преподнесли техномагические секреты из ближайшего будущего, — Гена снял очки и положил их на стол. Взгляд его сразу стал беззащитным и растерянным, как у большинства близоруких людей, враз потерявших способность отчётливо видеть окружающий мир. — Чему я с трудом верю. Нам известно, что интеграторы не должны подвергаться каким-либо изменениям без разрешения правообладателя. Но мне пришла в голову мысль, что в работу «Феникса» всё-таки внесены какие-то правки, касающиеся ядра системы. Например, рунические контуры, нанесённые на внутренний слой брони, создают многослойную защиту благодаря сопряжению с интегратором. Каким образом Оболенским удалось достичь такого результата? Потом… так называемый «слой искажения». Он отклоняет магию прямого поражения в виде огненных шаров, ледяных шипов и прочих Стихийный аспектов. Далее, «слой поглощения», аккумулирующий энергию массивных конструктов для последующего выброса или утилизации, если так можно сказать про уничтожение вражеских атакующих магоформ. Ну и на десерт… «слой очистки». Он блокирует ментальное воздействие, попытки «посадить» на броню какое-нибудь проклятие типа «ржавчины» или «паутины».

— Мне хана, — усмехнулся я, нисколько не переживая за предстоящий бой с князем Владимиром Оболенским.

— Ну почему же сразу «хана»? — Берг в ответ улыбнулся, нацепил очки и стал разливать чай по кружкам. Терпкий запах напитка сразу наполнил комнатку. — Во-первых, замечательные свойства якобы «прокачанного» интегратора нужно делить на два, это я вам как инженер говорю. Не верю, что из ниоткуда взялась прорывная магическая технология. Должны быть предпосылки. А их нет. Значит, Оболенские опять блефуют, как и с «Панцирем». Я допускаю, что частные, то бишь нелегальные работы по изменению параметров монопольного интегратора ведутся, и сюрпризы возможны. Но тогда и производителей придётся подозревать в мухлеже. Во-вторых, нужно учитывать простую истину: преимущества «Атома» превращаются в его ахиллесову пяту, если противник обладает неоспоримым преимуществом.

— Антимагией, — кивнул я, разворачивая обёртку шоколадной конфеты. — Это-то всё понятно. Подзарядка от магии противника отсутствует, ломается вся активная магическая защита, эмиттер[1] заклинаний и маскировки перестаёт действовать.

— И «Атом» превращается из гибридного техномагического бога войны в очень дорогой, тяжёлый и энергозатратный кусок металла, — Берг взял кружку и осторожно отхлебнул горячий чай. Тихо крякнул от удовольствия. — Интегратор «умирает», броневая нагрузка на пилота без магической подпитки уже не даст ему свободно дрыгать руками-ногами. Пусть попробует провести пару-тройку ударов, я с удовольствием погляжу на эту картину.

— Ты уже видел, — усмехнулся я, намекая на бои в «Лиге».

— Ну да, — кивнул Берг. — В ближнем бою с твоим «Бастионом» «Атом» не выдержит конкуренции. Да это и не важно. Оболенские хотят увидеть уязвимости брони, а не победить ради удовлетворения собственных амбиций. Надо помочь им в этом.

— А в плане обычного физического сопротивления «Атом» весьма хорош, — заметил я, откусывая половинку конфеты. — И вот что меня беспокоит, Гена… Какой-то сюрприз меня всё-таки ожидает. Видел конфигурацию двигателей? Не кажется ли тебе, что «Экзо-Сталь» готовится перейти к производству комбинированных бронекостюмов, когда выход из строя ядра-интегратора компенсируется мощными движками? В проспекте, кстати, об этом упоминается, но как-то обтекаемо. Думай как хочешь.

— Чтобы пилот мог двигаться независимо от магического реактора? — понятливо кивнул главный инженер. — Допускаю такую возможность. Фотографии образца не дают точного понимания, что вообще нацепили на броню. Слишком размытые снимки, как будто специально в плохом качестве выкладываются на всеобщее обозрение. Но держать в уме этот вариант нужно. И опять хочу усомниться в перспективности «Атома», если Оболенские захотят применить комбинированную систему. Нужно же будет в два раза больше тренироваться. Если интегратор делает за пилота почти всю работу, оставляя ему только возможность летать, стрелять и поражать противника на расстоянии, то «механик» потребует иную систему подготовки. Да и нагрузка на пилота, силовой скелет и броню будет другая. Моё же мнение такое: если придётся вести бой на высоте и без магического воздействия, то «Бастион» имеет преимущество. Он более манёврен из-за конструктивных особенностей. Всё-таки линейные двигатели — это самое лучшее, что придумало и усовершенствовало семейство Стингрей. Кстати, когда мы к Арабелле выберемся для беседы? Уже горю желанием с ней пообщаться, идеями поделиться.

— Насчёт идей не торопись, — я усмехнулся, запивая шоколадную сладость чаем. — Вот когда Арабелла полностью погрузится в производственный процесс, тогда и делись. Но ты прав. Съездить в гости к ней надо. Только после свадьбы Куракина. У меня уже голова кругом идёт от насыщенного графика. Кстати, хочешь съездить в Клин? Поле боя посмотрим.

— Лучше Ворона отправь, — мотнул головой Берг. — Пусть снимет на камеру помещение, где будете драться, ну и по мелочам всяким, которые пригодятся для анализа предстоящего боя. Всё равно в субботу всей командой туда ехать, так будем знать, что к чему.

— В таком случае я и сам могу камерой поработать, — не став допивать чай, я отодвинул кружку в сторону. Прихлопнул ладонями по столу, встал. — По броне… есть какие-нибудь серьёзные повреждения?

— Нет. Только вмятины. Лёша с Ваней до утра выправят все пластины, не переживай, княжич.

— Вы спите когда-нибудь? Отдыхать тоже нужно. Отпускал бы ребят погулять по городу, с девчатами познакомиться. Так и до старости можно с одним железом провозиться…

— Они не хотят, — усмехнулся Берг, но как-то грустно. — Профессиональная деформация наступает. Настолько увлечены процессом усовершенствования брони. Сам вижу, что парням нужна встряска иного рода. Ивану уже двадцать пять, Алексею чуть меньше. Семьи пора заводить, а они, кроме железа, ничего вокруг не видят.

— Найти вам, что ли, напарниц, таких же увлечённых? — задумчиво пошутил я, выходя из «кабинета» вместе с инженером. — Так и в этом случае спать не будете, только по другому поводу.

— Вполне может статься, — хохотнул Берг.

— А вот Илюша наш — молодец, — продолжил я настраивать его на конструктивные шаги. — Увидел цель, сразу навёлся на неё.

— Это про спасённую вами девочку речь идёт? — догадался Берг.

— Про Катерину, конечно же, — я надел куртку, но застёгивать её не стал. До дома несколько шагов, не простыну. — И ведь не скажешь, что Илья — ловелас и повеса. Я ведь думал, он довольно робкого десятка. А не побоялся папаши-купца, сразу заявил о своих правах на его дочку.

— Молодец, — скупо улыбнулся инженер, провожая меня до выхода. — Спокойной ночи, Андрей Георгиевич.

— И вы тоже не засиживайтесь, — кивнул я. — Завтра полную диагностику проведёте. Отдыхайте!

Ворон помахал мне рукой с зажатой в ней отвёрткой. Петруха даже не обернулся, увлечённо тыкая в сервоприводы тестерами. Неугомонные у меня механики. Надо им премию перед новогодними праздниками выписать. Пусть куда-нибудь отдохнуть съездят. Ну и что, что недавно на морях были? Зато работают, как проклятые, не за страх, а за совесть. Я уважаю такой подход к делу.

Дома меня уже ждал ужин. Поинтересовался у Эда, встретившего меня в парадном, вернулась ли Дайаана и Куан с репетиции. Когда Хитрый Лис услышал мою просьбу приглядеть за девушкой, то охотно согласился. Обо мне он уже не беспокоился, приняв тот факт, что ученик вырос и может постоять за себя. Так что за молодую шаманку переживать не стоит. У неё достойная защита.

— Все дома, Андрей Георгиевич, — доложил старший телохранитель. — Охрана службу несёт, никто подозрительный вокруг усадьбы не крутится.

— А должны? — усмехнулся я, скидывая ботинки, и вместо них надевая мягкие тапки.

— С вашей неспокойной жизнью всё возможно, — бесстрастно ответил Эд и поинтересовался: — По завтрашней поездке в Клин без изменений?

— Без них, — подтвердил я. — Мероприятие с Петровичем согласовано? Команда сформирована?

— Так точно. С вами поеду я и все личники, кроме Куана. Тот остаётся дома приглядывать за Дайааной. Помимо этого Петрович сформирует группу сопровождения в количестве пяти человек.

Я быстро прикинул состав группы. Шестеро личников и пять бойцов охраны. К тому же Арину тоже будут сопровождать несколько человек. Надеюсь, Василий Ефимович выделит для своей дочери достаточное количество людей. Всё же статус княжны обязывает, да и как носитель редкого Дара Арина должна быть надёжно защищена.

— Ладно, я ужинать — и на боковую, — предупредил я Эда и первым делом поднялся в свои апартаменты, чтобы переодеться и сделать звонок Арине. Надо же узнать, доехала ли девушка до дома.

Княжна Голицына бодро отчиталась передо мной, что с ней всё в порядке, и с хитрецой спросила, разговаривал ли я с Патрикеем Ефимовичем. Действительно, завтра у меня не будет времени для встречи с Главой Рода, поэтому пообещал Арине, что сейчас же позвоню её дядюшке.

Пожелал девушке спокойной ночи, а сам со вздохом нашёл номер князя Голицына-старшего и нажал на вызов.

— Патрикей Ефимович, доброго вам здравия, — вежливо, не допуская никаких иных тональностей в голосе, кроме как деловой, проговорил я, услышав ворчливое «слушаю». — Не отвлекаю от работы или семейных дел?

— Боги милостивы, — усмехнулся Голицын. — В последнее время нет никаких проблем, которые бы отнимали у меня много личного времени. Сижу в библиотеке, читаю.

— А что читаете, если не секрет?

— «Зеркала Времени», если тебе это о чём-то говорит, — хмыкнул Патрикей Ефимович.

— К сожалению, нет. Но я бы был благодарен вам, если тезисно опишете, о чём она.

— Льстец, явно что-то просить хочешь, — раскусил меня Голицын и сухо хохотнул. — Ладно. Это трактат девятнадцатого века, написан Ириной Тёмной, магистром-ритуалистом. Она исследовала концепцию времени как многомерного явления. Дама утверждала, что через определённые ритуалы и медитации можно заглянуть в альтернативные временные линии и получать знания о прошлом и будущем. Книга содержит практические упражнения и истории тех, кто пробовал эти методы.

— А вам зачем это, Патрикей Ефимович? — у меня сразу зародилась мысль выцыганить у князя эту книжку. Меня зацепили слова о попадании в альтернативные миры. Вдруг удастся до Назаровых прорваться?

— Да ни зачем, Андрейка! — рассмеялся Голицын. — Просто перед сном читаю. Лучше всякого снотворного. А ты заинтересовался, что ли?

— Люблю всякие старинные вещи почитывать.

— Ну так заезжай в гости, на чай с вареньем, — неожиданно пригласил князь. — Хоть с активной молодёжью поговорю, всё не скучно будет. Да и книжку заберёшь.

— Приеду, обязательно, — радостно пообещал я.

— Теперь к делу давай, не ходи кругами, — тут же посуровел Патрикей Ефимович. — Чего хотел?

— С вашей племянницей в Клин завтра поехать. С ночёвкой, — осторожно добавил я.

— Та-ааак! — в голосе Голицына появились опасные нотки. — Это что ещё за вояж в провинцию?

— В воскресенье у меня запланирован тренировочный бой с князем Владимиром Оболенским, — вынужденно признался я. — Он бронекостюм своего концерна хочет обкатать, вот и попросил меня протестировать.

— Вот ты ушлый парень! — восхитился Патрикей Ефимович. — Уже с Оболенскими дела крутишь! Ну, молодец, что сказать. Но Арина-то здесь при чём?

— Так она мой представитель, если вы не забыли. Помогает мне в организации встречи.

— Только помогает? — с подозрением спросил князь. — Ничего иного?

— Да как можно! — я возмутился, поняв, куда клонит Голицын. — У нас деловые отношения! Разве я бы посмел оскорбить Арину Васильевну недостойным поведением?

— Ой, только не лей елей в мои уши! Ты когда моей племяшке предложение сделаешь? Думаешь, если она решила связать свою жизнь с тобой, так можно и годами оттягивать момент? Посмотрит-посмотрит, что за телок перед ней, да и бросит. Думаешь, жениха достойного не найдём?

— А сейчас обидно стало, Патрикей Ефимович! И в мыслях нет тянуть с таким важным решением. Но вы же понимаете, что я не могу предложить руку и сердце Арине раньше Великой княжны Лидии, и возможно, принцессы Астрид, дочери короля Харальда, — я, скрывая злорадство, продолжил, как ни в чём не бывало. — Это будет несколько… вызывающе с моей стороны перед императором, Его Императорским Высочеством и королём Скандии.

Патрикей Ефимович оказался хорошим игроком. Как был голос ровным, таким и остался. Никаких иных интонаций, которые могли бы раскрыть его эмоциональное состояние.

— И позвольте мне самому выбирать, где и как изъясняться в своих чувствах любимой девушке — добил я.

— Ха-ха! Смотрите-ка, взъерошился! — усмехнулся Голицын, придя в себя. — Ладно, разрешаю взять Арину. Вся ответственность на тебе лично. Хоть царапину племяшка получит — голову твою без сожаления отверну. И не забудь князя Василия предупредить. Раз уж берёшь на себя какие-то обязательства, общайся не по телефону, а вживую.

— Обязательно так и сделаю, — пообещал я. — До свидания, Патрикей Ефимович. Спасибо, что доверяете.

— Куда я денусь? Как-никак, миллион рубликов инвестировал в твой «Бастион». Давай, Андрей, удачно съездить.

Голицын отключился, а я поспешил в столовую, откуда доносились божественные запахи приготовленного ужина.

2

Из Москвы мы выехали чуть позже планируемого времени. Пропускать учёбу уже было чревато. И так преподаватели стали выказывать недовольство моими непосещениями уроков. Поэтому пришлось честно отсидеть все занятия. У Арины работа заканчивалась позже, поэтому мы договорились, что я сейчас еду домой, а ближе к пяти заеду к Голицыным лично, а не по телефону «отпрашивать» девушку у родителей, следуя совету дяди Патрикея.

Они, конечно, уже были в курсе того, что дочь собралась в Клин «по делам рекламы продукции 'Бастиона» и нисколько не возражали. Увидев довольные лица Василия Ефимовича и Марии Алексеевны, когда я обратился к ним с просьбой, чтобы Арина сопровождала меня в поездке, понял, что поступил правильно. И намёк, что они рады меня видеть почаще в своём доме, был прозрачен, как байкальский лёд.

Арина не стала отказываться, когда я предложил ей занять место в «Фаэтоне». Всё же по комфортности моя машина превосходила «Сенатор», и сто километров по гладкой дороге пролетели, как один миг. Мы даже толком не успели поговорить о предстоящем бое, как уже наша кавалькада въезжала в Клин.

— А в какой гостинице будем жить? — поинтересовался я. — И, кстати, мы разве не можем приехать, посмотреть арену и сразу же умотать обратно?

— Я забронировала номера в «Се́стре», — ответила Арина, с любопытством разглядывая почти пустые улицы, нечищеные от снега тротуары, по которым неторопливо шагали люди, магазинчики, лавки, купеческие дома из красного кирпича и менее помпезные — деревянные. Казалось, городок до сих пор не смог выйти из вековой спячки и пребывал в таком состоянии, чувствуя себя вполне удобно. — В ангар я планировала поехать утром. Шататься в темноте по незнакомым местам меня не прельщает. Или ты против?

— Наоборот, полностью тебя поддерживаю. Если бы ты предложила ехать сейчас, то именно я бы настоял на утреннем визите, — польстил я Арине.

Та улыбнулась и спросила:

— И как тебе здесь?

— Не люблю зимой путешествовать, — честно ответил я. — Невозможно понять красоту малых городов. Уверен, что летом Клин весьма живописен.

Арина ничего не ответила, но прижалась ко мне как будто невзначай. Никанор сориентировался по навигатору и вскоре подкатил к трёхэтажной гостинице с мраморной лестницей и мощными колоннами, поддерживающими навесную крышу перед входом. Забавно выглядели два пятиэтажных блока по обеим сторонам старого здания. В сумерках над фасадной частью изумрудно светилось название гостиницы, лестница тоже была достаточно хорошо освещена.

Мой «Фаэтон» тоже выглядел роскошно, да к тому же сопровождение в виде мощного внедорожника, микроавтобуса с охраной княжны Арины и «Сенатора», придало вес нашей кавалькаде. Стоявший на входе охранник в пальто приложил ладонь к уху — у него, наверное, была гарнитура связи, по которой он кого-то вызывал.

— Интересно, зачем такая большая гостиница в таком небольшом городке? — поинтересовался я, ожидая, когда нам откроют дверцы «Фаэтона». Следовало придерживаться некоторых норм поведения. Всё-таки аристократы приехали. Тем более, моя тачка — редчайший зверь на просторах России, не то что в Клину. — Особенно вот эти дополнительные пристройки. Неужели сюда много туристов приезжает?

— Если построили — значит, была целесообразность, — пожала плечами Арина.

Наконец, мы оказались на улице и медленно двинулись по вычищенной дорожке к лестнице, где нас уже встречал портье в строгом сером костюме, своим бодрым видом показывающий, что ему холод нипочём. К вечеру подморозило, и поэтому нас постарались побыстрее проводить в холл гостиницы. Охранник распахнул дверь и почтительно склонил голову, пропуская нас.

Улыбающийся администратор без всякой суеты, словно для него не было в диковинку посещение важных гостей, довёл нужную информацию, где наши номера, какие услуги предоставляет гостиница, а потом попросил подойти к стойке, чтобы получить ключи.

Так уж вышло, что наша команда заняла весь пятый этаж в правой из двух высоток-новостроек. Мой номер соседствовал с номером Арины, и я уже подумывал вечерком заглянуть в гости к девушке, распить бутылку шампанского. По её взгляду, когда она на мгновение задержалась на пороге своей комнаты, читалось то же самое желание. Не совсем же я лопух.

— Андрей Георгиевич, если вы не возражаете, мы с вашими людьми разработаем комплекс охранных мероприятий, — подошёл ко мне Вальтер, когда Арина скрылась за дверью.

— Не возражаю, — я посмотрел на Эда, который по долгу службы находился рядом и ждал распоряжений. — Сегодня уже мы никуда не поедем, а завтра с утра подготовьте транспорт к выезду на объект. У вас будет время обсудить вопросы охраны.

— Во сколько отъезжаем? — спросил Эд.

— Думаю, в десять-одиннадцать, не раньше, — я прикинул, что нужно быть сумасшедшим, чтобы с раннего утра нестись куда-то сломя голову. Нам вполне хватит несколько часов для посещения арены, где пройдёт бой. А большего и не надо.

Отпустив охрану, я первым делом заказал ужин на двоих в свой номер. Думаю, Арина не будет против. Пока было время, сходил в душ, переоделся и выглянул в коридор, проверяя, как организована охрана. Вальтер и Эд особо не мудрили. Чтобы перекрыть доступ посторонним в крыло, достаточно было выставить пост на площадке, откуда вниз вела лестница. Сейчас там находились Влад и молодой боец из сопровождения княжны Арины. Видимо, старшины согласовали, как нести охрану совместными силами. Но, подозреваю, фактор недоверия сыграл свою роль. Вальтер — матёрый телохранитель, доверяет только своим людям, даже несмотря на доброжелательное отношение ко мне. Не знаю, может это и правильный ход, а может — вносит ещё большее недоверие друг к другу.

В самом конце коридора у торцевого окна маячит ещё один охранник Голицыной. И что он там делает? Вальтер боится, что кто-нибудь сможет залезть сюда снаружи? Ничего на ум не пришло, кроме пожарной лестницы. Тогда правильно. За ней тоже контроль нужен. Не уверен, что в Клину обитают ниндзя, но бережёного боги берегут.

Встал возле двери соседнего номера и костяшками пальцев постучал по лакированной поверхности. Арина открыла через минуту, держа в руке фен. Она была в длинном пушистом халате и с распущенными по плечам волосами. Увидев меня, с выжидательным интересом застыла,

— Арина Васильевна, — я церемонно поклонился, — позвольте пригласить вас в девять часов на ужин на двоих в соседний номер если вы не против.

— Не против, — улыбнулась княжна. — А шампанское будет?

— Даже свежая клубника, — с видом искусителя прошептал я.

— Ум-ммм! Тогда я постараюсь успеть к назначенному времени, сударь, — поиграла бровями девица-красавица.

Вернувшись в номер, я стал разглядывать соседний корпус гостиницы. К моему удивлению, почти все окна были освещены, что говорило о хорошей заполняемости. Значит, туристов, бизнесменов, путешественников в этом городке хватает.

Чтобы убить время, вошёл в «болталку». Увидел сообщение от Лиды, интересовавшейся, как мы доехали, устроились, встречались ли с представителями Оболенских. Быстро ответил, что мы уже на месте, но все организационные вопросы будем решать завтра.

Позвонил Рустаму узнать, как продвигается проект. Судя по голосу, фронтмен «Скоморохов» очень волновался. Как-никак, дебют в «Алмазном дворике» должен был показать, насколько амбициозна группа, и можно ли в дальнейшем рассчитывать на неё. Мой расчёт прост: если они удачно «выстрелят», и доброжелательные слухи о выступлении разнесутся по Москве, можно постепенно выводить парней на более высокий уровень.

Рустам добавил, что у него была встреча с администратором клуба, и тот разрешил заранее завезти аппаратуру, настроить её и даже провести репетицию. Ну, ещё бы, за такие денежки! Фронтмен не знает, что я дополнительно подкинул пять тысяч на банковский счёт администратора. За такие деньги он вообще должен бесплатно накормить и напоить музыкантов.

Не заметил, как пролетело время, а уже принесли ужин. Два официанта в белоснежной униформе под бдительным присмотром Влада вкатили в номер две тележки с посудой и судками. Стол накрыли светло-бежевой скатертью, и буквально за несколько минут красиво его сервировали, а в центре поставили вазу с красными розами. Ради такой девушки стоило расстараться быстро заказать цветы!

— Как обстановка? — поинтересовался я у Влада, пока официанты выкатывали в коридор тележки.

— В норме, — ответил тот. — Любопытных хватает. Кто-то даже пытался заговорить с ребятами в ресторане, куда мы по очереди на ужин ходили, узнать, кто такой важный приехал. Но мы вежливо улыбаемся и ничего не говорим.

— И правильно, — кивнул я. — Бдительности не теряйте. Мы на чужой территории.

Владу можно и не повторять прописные истины. Любой выезд охраняемого лица всегда головная боль для парней. Здесь не до шуток. Правда, я не считаю всерьёз, что именно сейчас кому-то понадобится провести провокацию. Зачем? Например, создать образ скандалиста, ловеласа, мажора, сыплющего деньгами направо-налево. Мало мне было публикаций в столичных газетах, в которых меня чуть ли не напрямую обвинили в нападении на сотрудников «Техноброни»! Ну да, это сделал я. Но не доказано же, пусть и хватало косвенных признаков, чтобы раздуть скандал!

Снова раздался стук в дверь. Я посмотрел на часы. Арина, как и полагается девушкам, немного опоздала. Критически оглядел себя. Вроде бы рубашка не мятая, брюки глажены. Машинально провёл ладонью по волосам и пошёл открывать.

И обомлел.

Откуда у Арины такой наряд? Она же с собой не огромный багаж взяла в поездку, а обычную дорожную сумку! Девушка с улыбкой стояла передо мной в длинном платье лилового цвета. На открытой шее поблескивала скромная золотая цепочка с кулоном, в котором переливался искусно огранённый сапфир. Завитые в кудряшки волосы рассыпались по обнажённым плечам,

— Сударь, что с вами? — иронично спросила княжна, глядя на приросшего к месту меня. — Ваше предложение о совместном ужине потеряло силу? Мне уйти?

— Нет! — я с трудом очнулся от наваждения и мягко обхватил запястья Арины, после чего с видом собственника затащил в номер. Захлопнул дверь с дико бьющимся сердцем. — Только не это! Прошу прощения за столь глупый вид. Растерялся, увидев такую красавицу… Но откуда платье? Не в сумке же ты его привезла?

— В сумке, — подтвердила Голицына, и, постукивая каблучками туфель (в цвет платья, конечно же!), прошла к столу. Провела ладошкой по распустившимся бутонам роз. — Замечательные цветы. Спасибо, Андрюша! А я чувствовала, что ты расстараешься устроить чудесный вечер… А насчёт платья — так это обыкновенная бытовая магия. Хватило пяти минут, чтобы разгладить ткань.

Я подошёл к Арине, обхватил её за талию и притянул к себе. Но ладошка княжны прикрыла мои губы.

— Размажешь помаду, — хихикнула она и вывернулась из объятий. — Поухаживаешь за дамой?

Я усадил Арину за стол, сел напротив, достал из ведёрка со льдом бутылку шампанского и открыл её с негромким хлопком. Разлил по бокалам. Больше всего сейчас хотелось, чтобы никто не беспокоил звонками, не стучался в дверь. Хотелось другого. Понять, насколько мы нужны друг другу, есть ли между нами искра, из которой потом вспыхнет всепоглощающая страсть. Мне было неудобно, что именно Арина стала инициатором нашего сближения, а я только смотрел, не прилагая к этому ни малейшего усилия. И девушка это понимала прекрасно; тем не менее, в её глазах я до сих пор не замечал разочарования своим выбором.

Мы пили игристое, заедали его свежей клубникой, ели великолепно приготовленные «медальоны из телятины в сырном соусе» с гарниром из рассыпчатого риса, оценили «форель с ореховым соусом», много обсуждали будущее производство «Бастионов». Арина, к моему удивлению, уже разрабатывала схемы финансовых вливаний, начиная от акций и заканчивая разнообразными благотворительными фондами. И только теперь я стал остро осознавать, какая жемчужина находится в моих руках. И надо быть глупцом, чтобы её бездарно потерять.

Если бы сейчас у меня в кармане находилось кольцо, то неминуемо сделал бы предложение княжне. Понимаю, накатил морок, расслабленность от вида красивой девушки, поэтому и хорошо, что отсутствие символического украшения слегка остудило мой пыл. Тем более, я планировал сказать столь важные слова сразу обеим княжнам: той, что Великая, и той, что сейчас сидит напротив и улыбается.

— У меня затруднения с выбором подарка, — чуть сбив накал мыслей, обратился я к Арине и подлил ей шампанского в бокал.

— Какого подарка и кому? — она поставила локти на стол и пристроила подбородок на сцепленные пальцы рук.

— Куракиным, — напомнил я. — Свадебный подарок. Ничего в голову не приходит, представляешь! А если честно, хотел ему преподнести жабу в коробке. Из-под обуви, — добавил мстительно.

Арина рассмеялась.

— Зная твою неприязнь к Алексею, ты бы свою угрозу исполнил, — успокоившись, ответила девушка. — Но ведь Наташа обидится.

— Это меня и сдерживает от того чтобы пустить жабу в огород Куракиных, — я отпил из бокала. — К Наташе я со всем уважением.

— Думаю, автомобиль, дорогие украшения, шикарный особняк в условной Венеции, несколько гектаров земли в личное пользование — не тот подарок, которым ты удивишь столичную аристократию, — Арина расслабленно откинулась на спинку стула. — Да и зачем? Этого будет полно. А вот, к примеру, несколько акций «Бастиона» на имя невесты станут приятным для неё сюрпризом.

— Акции? Хм, неплохо и нейтрально по отношению к жениху. Не хочу возбуждать его ревность разными намёками.

— А ты намекни, — со всей серьёзностью проговорила Арина. — Ведь цель подарка какая? Не только соблюсти формальность, но тонко напомнить о своей силе и нежелании подыгрывать, заодно намекнуть, что память о прошлых событиях крепка. Подарок должен быть безупречно корректным, но холодным и немного обескураживающим.

Я задумчиво нацелился на кусок форели.

— А какие варианты?

— К примеру, набор элитного алкоголя с «намёком», — Арина с удовольствием втянулась в обсуждение. — Бутылка очень старого, выдержанного односолодового виски с Гебридских островов с двумя тяжёлыми хрустальными бокалами без ножек будет в самый раз.

— Ничего себе, да ты специалист по алкоголю! — рассмеялся я. — А разве на Гебридах изготавливают виски? Боюсь, такой напиток будет стоить как королевский дворец в Лондоне.

— Найди шотландский, — невозмутимо ответила девушка, но в глазах её засверкали смешинки. Подарок будет посланием жениху, что-то вроде «напиток этот для серьёзных мужских разговоров. Но чтобы его пить, нужна твёрдая рука и ясная голова. Я знаю, кто ты, и ты знаешь, кто я. Давай соблюдать этот хрупкий нейтралитет». А бокалы без ножек — намёк на устойчивость и невозможность сделать изящный, неискренний жест.

— Ничего себе, — снова повторил я, уже внимательнее глядя на Арину. — Вот это подход к делу. Впечатлён. А ещё можешь?

— Могу, — пожала красавица плечами. — Вариант второй, провокационный. Подари редкую книгу по геральдике или дуэльному кодексу. Антикварное издание в короткий срок вряд ли можно достать, а вот очень качественное и дорогое подарочное издание по строгим правилам проведения дуэлей и разрешения споров чести я видела во многих книжных магазинах.

— Куракина порвёт на части от такой завуалированной наглости, — хохотнул я.

— Если дурак — то порвёт, — согласилась со мной княжна. — А если умён — намёк поймёт. «Ты аристократ, и я такой же крови. Вот правила нашего мира. Помни о них. Я всегда готов к честному противостоянию, но не к мелким интригам или безобразным выходкам за спиной своих вассалов». Думаю, это элегантный способ сказать: «я тебя изучил и готов к любой твоей выходке». Подарок формален, ценен, но лишён тепла. Он лишь глубже подчеркнёт дистанцию и послужит напоминанием, что ты — не тот, кого можно легко запугать и сломать.

— Я тебя сейчас поцелую, несмотря на угрозу размазать помаду, — шутливо пригрозил я и начал вставать.

Арина прикрыла губы ладошкой, покачала головой. Дескать, не сейчас.

— Хорошо, общее направление я понял. Может, сразу оба предмета и вручить ему?

— Подумай, не торопись. Время ещё есть, хоть его и немного осталось. В любом случае, не прогадаешь.

— А какие идеи для Наташи? Ну, кроме акций…

— Думаю, акции — весьма солидный подарок. Но к ним нужно что-то душевное, тёплое, основанное на общих воспоминаниях, — прикусила губу Арина. — Что-то, что заставит Наташу не забывать тебя. Я бы подарила музыкальную шкатулку с мелодией вашего общего танца. Ты же помнишь её?

— Да, — кивнул я, лихорадочно прикидывая, кто бы мог заняться подарками. Времени-то остаётся мало. — Пожалуй, остановлюсь на этом варианте, но и акции не забуду.

— Конечно, ты можешь сколько угодно варьировать наполнение подарочной коробки, — Арина сделала пару мелких глотков шампанского. — Пусть девочка будет финансово независима. Через несколько лет акции «Бастиона» будут котироваться по высокой шкале. Я уверена в этом.

— Иначе невозможно, когда рядом со мной помощница с Даром Калиты, — я всё-таки встал и подошёл к Арине, чтобы поцеловать руку.

Девушка слегка смутилась, но вместо того, чтобы протянуть мне навстречу кисть, вскинула голову и… мне оставалось только наклониться и прикоснуться к губам, сладким от шампанского. Мою шею обвили тёплые руки, словно Арина боялась, что я отпряну назад, прервав чудесное мгновение единения.

Нас спугнуло завывание сирены на улице. Видимо, карета скорой помощи торопится к больному, а путь к нему проходил не иначе, как мимо гостиницы. Мы засмеялись, испытывая небольшое смущение, что порыв страсти мог перетечь во что-то более яркое и неконтролируемое. Арина поправила свои милые кудряшки и вцепилась в бокал. Быстрыми глотками осушила его и заулыбалась, когда я оказался по другую сторону стола.

— Ох, сударь! — вымолвила она, утихомиривая прерывистое дыхание. — Вы делаете успехи в обольщении невинных девиц! Ещё шампанского, пожалуйста!

Я наполнил её бокал, не забыл и про свой. Странно, почему-то я не мог сказать и слова, как будто язык к нёбу прилип.

— Сожалеешь, что я не могу быть твоей единственной? — спросила Арина, внимательно глядя на меня.

— Сожалею, но не могу поступить иначе, — честно ответил я. — Мог бы сказать, что на меня давят, нет сил сопротивляться. Но вы мне все очень нравитесь: ты, Лида, Нина, и… да, и Астрид тоже! Просто пытаюсь найти для каждой из вас место в сердце.

— Тяжёлый выбор, понимаю тебя, — вздохнула княжна. — Но ты можешь отказаться ото всех в пользу одной. Пока не произнесены слова и можно повернуть назад. Никто не властен над твоим сердцем. Впрочем, глупость сказала…

— Вот ещё! — хмыкнул я, отправляя в рот остатки телятины. Да и соус вкусный! — Мамоновы никогда не пасовали перед трудностями. А я рыжий, что ли?

— Значит, не боишься? — прищурилась Арина. — Готов взвалить на свои плечи дом с четырьмя шипящими друг на друга кошками?

— Почему четырьмя? Вроде бы я на троих настроился.

— Я долго обдумывала ситуацию, и пришла к мысли, что не отвяжется от тебя король Харальд. Как-то складываются кирпичики один к одному, — задумчиво проговорила княжна, теребя цепочку. — Моя голова устроена так, что анализировать приходится десятки разных факторов, искать между ними связи и выдавать нужный результат. Часто это происходит даже неосознанно. Помнишь, я говорила тебе: если возникнет ситуация, когда наш император и король Харальд захотят видеть своих дочерей твоими жёнами, не пытайся играть по своим правилам. Мне кажется, твоя строптивость будет неуместной.

— Вот видишь, сама признаёшь, что у меня нет выбора. Политика требует жертв… Ну, хорошо. Я поступлю так, как ты хочешь, — покладисто ответил я, но тут же погрозил пальцем. — А вот старшей женой будешь именно ты. Даже не вздумай увиливать!

— Быть Матушкой — сразу себя умудрённой жизнью женщиной представляю, — улыбнулась Арина. — А я ведь старше всех вас всего лишь на полтора года.

— Ничего, привыкнешь, да и не только в возрасте тут дело, — уверенно ответил я. — Верю в твой ясный ум!

— Спасибо, сударь, — затрепетала ресницами Арина. — А ужин был великолепным! И за цветы спасибо! Помаду не размазала?

— Нет, выглядишь идеально, — улыбнулся я, поднимаясь из-за стола одновременно с девушкой. — Уже уходишь?

— Завтра суматошный день предстоит, — Арина прикрыла ладошкой рот и чуть отвернулась, зевнув. — Надо поспать.

— Я сказал охране, чтобы готовили машины к одиннадцати часам.

— Правильно. Мой организм уже перестроился на выходные, поэтому точно до девяти спать буду, — рассмеялась княжна, но замолчала, когда я обхватил её за талию возле дверей. — Что, Андрей?

— Не хочется с тобой расставаться, — честно признался я, наклонив голову к её шее.

— Уже прогресс, — улыбнулась Голицына, спокойно воспринимая моё желание прижать её к себе. Даже поддалась на мгновение, опалив жаром тела из-под тонкой ткани платья, и тут же положила ладонь на мою грудь, мягко выбираясь из моих объятий. — Держи себя в руках, милый. Всё понимаю, но… расстроюсь, если сегодняшний вечер закончится как-то иначе. Соблазны нужно уметь держать в узде.

— Знаешь, как Мамоновым удалось взять якутские земли в свои крепкие руки? — я убрал с щеки Арины непослушную кудряшку за ушко.

— Нет, — с любопытством посмотрела на меня княжна.

— Мои предки никого и ничего не боялись: ни жутких морозов, ни летнего гнуса, ни воинственных аборигенов. Раз выбрали дорогу — по ней и шли. Я следую такому же принципу. Отец говорит, что я похож на первого Главу Рода — Добра.

— А портрет его есть?

— Есть. Вот будешь в нашем родовом особняке — оценишь, есть ли сходство.

— Обязательно, — Арина чмокнула меня в щеку и окончательно освободилась от моих рук. — Всё, я пошла спать! Спокойной ночи, Андрюша!

— И тебе тоже, — я проводил княжну до её двери, заодно проверив, бдит ли наша охрана. Бдели. Один у торцевого окна сидит на стуле, а Влада сменил Яким.

Вернулся в номер, позвонил на ресепшн и попросил прислать официанта. Дождался, когда тот придёт со своей тележкой, уберёт со стола и так же споро исчезнет, и только потом пошёл в душ. Побаловался контрастной водичкой, чтобы сбить напряжение в организме и ощущение прикосновения к гибкому девичьему телу, растёрся до красноты, после чего завалился на мягкую постель. Спать так спать. Что-то я действительно за эти дни устал.

Примечание:

[1] Эмиттер — говоря простым языком, излучатель.