Вик Разрушитель 10

Глава 6

1

Я обернулся, уже зная, кого увижу перед собой. И не сдержал восхищённый вздох. Тверская красотка сегодня блистала в длинном серебристом платье с пышными рукавами, спускавшимися оборками до локтей. Фигурный вырез закрытого лифа был украшен по краям бисерной вышивкой. Густые завитые волосы небрежно рассыпаны по плечам; изящные золотые серёжки с висюльками, на которые нанизаны бусинки бриллиантов, привлекали не меньше, чем утончённые черты лица Лизы. Но истинный ценитель прекрасного, несмотря на великолепие драгоценностей, всегда вернётся к созерцанию женской красоты, как это сделал и я. Бриллиантов не видел, что ли?

Мой взгляд быстро скользнул вниз-вверх, мгновенно охватывая чудесную картину, воплощённую в гибкой фигуре княжны. На мгновение показалось, что её платье слегка просвечивает, показывая не только стройные длинные ноги — никакого модного разреза до бедра не нужно — но и нижнее белье княжны. Или воображение заиграло при виде красотки в облегающем одеянии?

Понимающая улыбка мелькнула на полноватых, подкрашенных тёмно-вишнёвой помадой, губах.

— Елизавета Владимировна, вы блистательны, — честно сказал я, целуя протянутую руку. — Говорю это от всего сердца.

— А как же ваши избранницы? — лукаво спросила Оболенская. — Увидев меня, сердце затрепетало, а взор затмила мечтательная поволока?

— Лучше моих избранниц никого нет, — честно признался я, с трудом сбрасывая с себя невидимую вуаль обольщения. У Лизы эта техника была невероятно сильной, не чета той, что демонстрировала загадочная девушка Татьяна. Сначала появилось такое ощущение, что с головой погрузился в воду, задержав дыхание. А потом приходит успокоение и желание поддаться чарам тверской красавицы. Начинаешь полной грудью вбирать в себя воздух, но вместо него внутрь вливается что-то другое, похожее на расплавленный свинец. — Хорошая попытка, Елизавета Владимировна. А теперь постарайтесь утихомирить буйство своего прельщения и мощного флирта.

Оболенская звонко рассмеялась, только вот в глубине её глаз мелькнуло разочарование пополам с досадой.

— Признаю поражение, — она присмотрелась к суете, происходящей вне зала, потом перевела взгляд в сторону танцпола, где отгремели последние звуки какой-то песни. И схватила меня за руку. — Мне нужно с тобой поговорить, Андрей. Это касается наших разработок. Отец прислушался к твоим словам, но возникли вопросы технического характера.

— Почему бы их не обсудить позже? — удивился я, но руку не сбрасывал, хотя чувствовал, что могу крепко на этом погореть. Если Лида заметит — мне хана, кирдык, крышка. Спящий вулкан проснётся и своим извержением уничтожит дворец, зальёт меня горячей магмой, похоронит под толстым слоем пепла. Или неделю разговаривать не будет.

— Потому что в ближайшие месяцы у нас не будет времени на поездки и развлечения, — пояснила Лиза, похлопав густыми ресницами. — Нужно довести «Атом» до ума. Ну и некоторые новые идеи воплотить в жизнь.

— Но чем я могу помочь? — пожимаю плечами. — У вас же головастые инженеры, пусть думают. Больше того, что я сказал на совместном обеде, вряд ли подскажу.

— А как бы изменилось твоё мнение, если бы ты узнал, что интегратор «Атома» может теперь работать с помощью магического резонатора?

— Что за зверь такой? — мне стало любопытно. — Я пропустил момент изменения конструкции интегратора?

— Не напрягайся, — рассмеялась Лиза, прикасаясь к моему локтю. — Никто ничего не менял, а лишь изменил оболочку эмиттера, сделав его двухконтурным.

— То есть?

— Магической и рунической. Магия — внутренний двигатель, руны — внешняя защита.

— Я читал про стабилизацию.

— Это всё для отвлечения внимания, — легкомысленно, как мне показалось, махнула рукой девушка.

— Но про руны — правда? — я и так знал, что в словах Лизы нет лукавства. Молодец Гена, головастый он всё-таки мужик. Просчитал возможности изменённого эмиттера.

— Про руны — правда. Но я бы хотела услышать твоё мнение, насколько «Атом» готов стать ведущим бронекостюмом в армии.

— Тебе не кажется, что наш разговор не совсем подходит для момента? — я заметил, что с танцпола потянулись довольные гости. — К тому же Мстиславские на подходе.

— Я знаю комнату, где можно уединиться для разговора. Ты же видишь, невозможно остаться тет-а-тет. Как только образуется пара, сразу кто-нибудь норовить присоединиться, — Лиза улыбнулась. — Мне нужно-то всего десять минут, чтобы никто не отвлекал.

— Откуда тебе известно про такую комнату? — с подозрением спросил я.

— Я была здесь несколько раз, ещё девочкой, — рассмеялась княжна. — Дядя Кирилл частенько приглашал отца погостить, ну и меня за компанию брал. Я много закоулков исследовала вместе с Лёшкой. В подобных дворцах всегда есть комнатки для приватных бесед. И я уверена, что часть из них уже занята.

«Значит, она знакома с Алексеем», не показывая, какую досаду вызвали слова Лизы, подумал я. Выходит, Оболенские связаны с семейством Куракиных, пусть на дружеской основе, но всё равно неприятно.

— Так что? Идём?

— Подожди, — я засомневался. — Что такого мне неизвестно про «Атом», ради чего нужно уединяться?

Лиза наклонилась к моему уху и едва слышно прошептала, словно боялась быть услышанной снующими мимо нас гостями:

— Что ты знаешь про возможность генетической модификации эмиттера?

У меня сердце засбоило. Оболенские решили обойти запреты на модификацию магического ядра? А зачем они вовлекают меня в свои игры? Ищут серьёзного и верного союзника — раз. Хотят подставить каким-то изощрённым образом, чтобы обрушить репутацию альянса — два?

— А где твой кавалер? — равнодушно спросил я. — Или ты без княжича Серебряного приехала?

— Да он с кем-то там языком зацепился, — махнула рукой Лиза. — Ну же, Андрей! Или боишься скомпрометировать себя наедине со мной? Обещаю, приставать не буду!

Вроде бы ментального воздействия нет, амулет пока ровно греет, не приносит дискомфорта. Ладно, сходим. То, что мне шепнула Оболенская, это очень серьёзная причина послушать. Даже если не всё расскажет, я могу вычленить главную идею. Вряд ли княжну допускают до самых серьёзных технологических тайн. Как ни крути, девушка — слабое звено в системе безопасности. А ещё способ давления на родственников. Выкрадут, начнут пытать, и она долго не продержится, начнёт выкладывать конкурентам интересные подробности.

А если это провокация, направленная на разрыв отношений с Великой княжной? Лидия может серьёзно обидеться, если нас застукают с Лизой, даже мирно сидящих на расстоянии пяти метров друг от друга. Зная горячность подруги, легко представить последствия. И тем не менее, я пошёл с тверской княжной, влекомый профессиональным интересом. Сразу с площадки мы повернули налево в длинный коридор, имевший дополнительные ответвления. Да здесь заблудиться легче лёгкого!

Оболенская, игнорируя снующих официантов и расставленных в разных местах охранников, уверенно вела меня по знакомым только ей коридорам. Пару раз она останавливалась возле каких-то дверей и пробовала открыть их. Возможно, комнаты были заняты гостями и закрыты изнутри. Наконец, третья дверь поддалась. Нажав на ручку и приоткрыв створку, Лиза заглянула внутрь и проскользнула в маленькое помещение, в котором кроме нескольких кресел, модного стеклянного столика, барного шкафа со стеклянными дверцами, заполненного батареей напитков, больше ничто не приковывало взгляда.

Но в комнате горел свет, пахло хорошим табаком, несмотря на приоткрытую форточку, а на столике стояла чистая хрустальная пепельница. Значит, кто-то уже здесь побывал, после чего лакей прибрался. Лиза поморщилась и направилась к окну. Воспользовавшись моментом, я быстро вытащил телефон и поставил его на запись. Распахнув форточку пошире, девушка обернулась, но я в этот момент уже закрывал дверь. Сначала хотел повернуть запорную «собачку», но передумал. Если каким-то образом Лида или Арина найдут меня, то незапертая дверь станет своеобразной индульгенцией. Смогу отбрехаться, что у нас всего лишь приватная беседа. Вот, смотрите, мы даже не закрылись, а на моём лице нет даже следов помады! Кстати, да! Нельзя допустить, чтобы тверская княжна дотянулась до моей щеки своими соблазнительными губками! Шучу, но бдительность терять не буду!

— Может, прикроем форточку? — предложил я, следя за Лизой. Она не торопилась садиться, внимательно разглядывая бутылки с горячительными напитками, и давая мне возможность разглядеть соблазнительный разрез (всё-таки он есть!) на платье сзади и стройные ноги княжны. Смело, ничего не скажешь. А с другой стороны, в таком узком платье не присядешь толком. На что не пойдёшь ради красоты!

— Оставь щёлочку, чтобы воздух проходил, — попросила девушка. — Предлагаю выпить. Как на это смотришь?

— Совершенно не тянет, — отказался я и присел в одно из кресел. — Хватило шипучки. А ты так и будешь стоять? Кстати, красивое платье. Заставляет фантазию мужчин работать в усиленном режиме.

— А что ты себе нафантазировал? — повернувшись ко мне, Лиза улыбнулась. — Что я без нижнего белья пришла?

У меня мгновенно пересохло в горле. Значит, не показалось? Княжна задорно рассмеялась, поблескивая подведёнными глазами, и сразу же амулет начал нагреваться. Он и до этого вёл себя беспокойно, когда Оболенская подошла ко мне. Но сейчас вонзил в меня тонкие иглы, создавая неприятные ощущения в груди. Потому что появились знакомые симптомы ментального давления. Волна обольщения шла не только от слов Лизы, но и от её фигуры, чуть изогнутой в изящной стойке, когда одна рука лежит на бедре, вторая свободно опущена вниз, а обтянутая серебристой тканью грудь высоко вздымается от волнующего и частого дыхания.

— Вы, мужчины, легко прогнозируемы, поэтому вас легко очаровать тем, чего на самом деле нет, — Цокая шпильками по паркету, девушка дошла до свободного кресла и спокойно села в него, отточенным движением проведя ладонями по бёдрам.

— Если ты хочешь поговорить об интеграторе, то я бы хотел сначала узнать, каким образом Оболенским удалось обойти запрет на изменение, — поспешно произнёс я, ощущая нешуточную волну сексуальности, исходящей от Лизы. Чтобы её сбить, нужно болтать, болтать много, лишь бы увести разговор от тем, так или иначе связанных с сексом. — Или строгие ограничения на технологическое усовершенствование — всего лишь миф?

— Почему миф? — пожала плечами княжна. — Императорским указом владельцам бронекостюмов запрещено в одностороннем порядке вводить изменения в ядро интегратора, как и в его контур. Согласование нововведений происходит после обсуждения и полевых испытаний.

Я уловил в её словах какую-то неправильность.

— В одностороннем? — уточнил я. — То есть, если я усовершенствовал интегратор в лабораторных условиях и убедился, что его работоспособность увеличилась даже на несколько процентов, то могу предложить изготовителю поучаствовать в испытаниях?

— Более того, монополист имеет право потребовать свою долю, когда изменённый интегратор «встанет» в бронекостюм и будет успешно продаваться, — добавила Лиза.

— И каков этот процент? — мне стало любопытно.

— Восемьдесят владельцу интегратора и двадцать тому, кто предложит улучшения.

— Это грабёж.

— Ну а что ты хотел? — изящно пожала плечами девушка. — Монополист отвечает за работоспособность продукта, несёт ответственность за жизнь испытателей, пилотов, спортсменов вплоть до уголовной. Зачем ему такие риски за сорок-пятьдесят процентов?

— И вы использовали лазейку в указе, чтобы предложить изготовителю свою версию эмиттера?

— Ты знаешь, кто изготавливает интеграторы?

— Ржевские, — уверенно ответил я. — А вот у второго изготовителя фамилия интересная…

— Долгово из древнего дворянского рода, — кивнула Лиза. — Но, справедливости ради, они мелко плавают, сосредоточившись на спортивных и индивидуальных УПД. А ещё, насколько мне известно, пытаются внедрить интегратор в автомобиль. Уже десять лет бьются над этим, растрачивая ресурсы.

— Спасибо за экскурс, но в чём вы ждёте помощи от меня? — мне не нравилась мощная и целенаправленная атака Лизы на мою добродетель. Я просто физически ощущал, как на меня раз за разом обрушиваются будоражащие плоть волны обольщения, размягчая меня до состояния пластилина. Если бы не амулет, который яростно сопротивлялся нападению с помощью вонзающихся в грудь острых иголок, я бы не выдержал и рухнул на колени, подполз к Оболенской и выпрашивал бы хоть один поцелуй. По справедливости, Лизе и делать-то ничего не надо. Она сама являлась олицетворением женственности, красоты и недоступности, от которой можно было сойти с ума. Если антимагия не спасает, значит, природа Дара княжны совершенно другая, как и Дар Калиты у Арины. Звон хрусталя в ушах не слышен, амулет работает на пределе. То же самое я ощущал при атаке Татьяны. Неужели это чистой воды колдовство, ментальная техника? Попробую-ка разогнать ядро и создать энергетический щит, блокирующий доступ к голове. Ну и верхнюю часть тела тоже не мешает закрыть. Вдруг путь к сердцу, а оттуда и к мозгу Андрея Мамонова и в самом деле лежит через желудок? Атакует меня Лиза с тыла, и посыплюсь самым позорным образом.

Почувствовав, что волна наваждения перестала на меня давить, внутренне вздохнул с облегчением. Вот ещё проблема, над которой надо хорошо подумать.

— Твоя техника воздействия на «Атом» заинтересовала отца и деда, — призналась девушка, подозрительно взглянув на меня. Что-то почувствовала? — Ты ведь догадался, что во время боя отключённый интегратор отдаёт все защитные функции руническому контуру.

— Не знал, — признался я. — И даже не заметил, что у «Атома» есть дополнительная защита.

— Об этом я и хотела поговорить, — Лиза положила руки на колени, подобно добросовестной ученице. — Наши инженеры доработали интегратор и предложили Ржевским двухконтурную схему ядра. Те согласились, увидев потенциал. Главная его фишка: он концентрирует в себе чужую магию и перерабатывает её, делая броню сильнее с каждой полученной магической атакой. А руны — это как двустороннее движение, туда-сюда. Он все потоки перенаправляет в эмиттер, и в то же время получает обратно более мощную подпитку.

— Ну, в целом понятно. Ты же не собираешься мне раскрывать детали. Подозреваю, они относятся к разряду семейных тайн. А Ржевским удалось уже убедить специальную комиссию внести изменения в интегратор?

— Нам понадобится ещё некоторое время для испытаний, — призналась Лиза. — И самое главное: папа хочет видеть тебя консультантом по «Атому».

— Меня? Прямого конкурента? — удивился я. Очень удивился. Это предложение отдавало авантюрой и какой-то странностью.

— Что такого? — Лиза мило улыбнулась, и, демонстрируя гибкость, встала с кресла. Цокая каблучками туфель, обогнула меня и, подойдя со спины, положила ладони на плечи. — Это довольно частая практика: нанимать консультантов из конкурирующих предприятий, когда одно из направлений начинает пробуксовывать. Если у тебя нет нужного специалиста, ты его будешь искать даже на дне морском. Оболенские заплатят очень хорошие деньги за твою работу. Я подробностей не знаю, поэтому не могу тебе обрисовать полную картину.

Её голос перешёл в обольстительный шёпот, вползающий в мои уши подобно опасной змейке, а запах тонких духов только усиливал ментальное давление. Я бы серьёзно «поплыл», если бы не иглы, пронзающие грудь, чуть ли не до самого сердца, и прочный ментальный щит, подобно броне висящей сейчас на мне. Он прогибался, но уверенно держал атаку. Ох и сильна же княжна! Надо поинтересоваться всей её роднёй по женской линии. Кто у них там ведьмачит? Стиснув зубы, сбросил морок и придал себе немного рассеянный вид. Почесал переносицу, протянул:

— Неожиданно… Так что ты хотела сказать про генетическую модификацию интегратора?

И вздрогнул вместе с Лизой. Входная дверь распахнулась от мощного толчка и с грохотом ударилась о стену.

— Ты! — фальцетом крикнул княжич Серебряный, стоя на пороге в распахнутом костюме. Казалось, он где-то попал под электрический разряд, потому что волосы его стояли дыбом, глаза выпучены от злости, губы дрожали. — Ты, негодяй! Как ты смеешь приглашать мою девушку в приватную комнату и лапать её своими грязными руками!

Ох, какая экспрессия! Миша весь искрился от праведного гнева и едва сдерживался, чтобы не броситься на меня с кулаками. Но такое чувство, что княжич побаивался сделать следующий шаг. Я уже сложил два плюс два и теперь с интересом ждал, когда появятся Лида с Ариной. За спиной Серебряного топтались двое охранников Куракиных, следя, чтобы мы не поубивали друг друга. На их лицах было абсолютное спокойствие, будто они привыкли к таким сценам в доме хозяев.

— Миша! Успокойся, пожалуйста! — голос Лизы дрогнул. — Мы всего лишь разговаривали, и Андрей вёл себя очень прилично.

— А твои руки на его плечах? — княжич сделал два шага вперёд, но так как я продолжал сидеть на месте, остановился и взглянул на Оболенскую, ища в ней поддержку. — Вы целовались?

На всякий случай я настойчиво снял с плеч тёплые ладони Лизы — и вовремя. Проснувшийся вулкан ввалился в комнату и стал выбрасывать клубы пара и дыма, сверкая прекрасными очами в мою сторону.

— Мамонов! Ты безответственный человек! — заявила Великая княжна, сжав кулачки от гнева. Её глаза подозрительно повлажнели и заблестели. — Ты… Как ты мог оставить меня и уединиться с этой вертихвосткой!

— Ваше Высочество, я не позволю себя оскорблять подобными словами! — гордо распрямила плечи Оболенская. — Я не какая-нибудь гулящая девка, которую походя можно облить помоями…

— Помолчи! — разъярённо зашипела Лида. — Хоть бы платье поскромнее надела! Смотреть противно! Мамонов, с этой минуты можешь считать нашу договорённость разорванной!

Я не выдержал и рассмеялся, изображая аплодисменты, предназначенные Оболенской. Великолепный спектакль, надо признать. Снимаю шляпу перед Лизой. Заинтересовать, увлечь подальше от глаз, остаться наедине с молодым человеком, незаметно дать сигнал своему свитскому, изображающему чуть ли не жениха и дождаться, когда во время скандала появится Мстиславская — круто! Но прогнозируемо! Я ведь чего-то подобного ожидал, просто хотел проверить, насколько далеко Оболенские готовы зайти, чтобы устранить опасного конкурента. Выходит, они очень меня боятся, раз на взлёте решили сбить. Заодно и Мстиславским крылья подсечь. Если император правильно разберётся в ситуации, тверским придётся несладко. На них обрушатся такие репрессии, что только огромная вира утихомирит правящую Семью.

— Тебе смешно? — ярость пополам с обидой выплёскивалась из Лидии. Она кусала губы, чтобы с них не сорвались куда более обидные слова. — Хорошо, смейся! Только без меня!

Она резко развернулась к выходу. Юбка взметнулась, каблучки туфель зло застучали по паркету. Великая княжна едва не снесла появившуюся Арину, дядьку Сергея (а он-то где пропадал?), мрачную Василису и качающую головой Юлию.

Девушки вошли в комнату вместе с Сергеем Яковлевичем. Цесаревны, видимо, решили приглядывать за мной, как только появляется возможность?

— Уберите лишних из коридора, — приказала Юлия охране. — И предупредите всех, кто был свидетелем этой сцены. держать язык за зубами. Во избежание проблем…

— Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество, — поклонился широкоплечий охранник. — Хозяев позвать?

— Пока не надо, — властно вскинула руку Василиса. — Сами разберёмся. Ступайте.

Дверь закрылась, оставив напряжённую компанию созерцать друг друга. Дядя Сергей дошёл до барного шкафа, зазвенел стаканами.

— Я, пожалуй, выпью, — флегматично проговорил он и плеснул себе бренди. — Ваши Высочества, дамы, присоединитесь?

— От ликёра не откажусь, — удивила меня Василиса.

— А мне — вермут, если есть, — поддержала её сестра-цесаревна. — Чистый.

— Нет, спасибо, — Арина покачала головой, пристально глядя на меня.

Я встретился с ней взглядом и не отводил его, показывая, что мне стыдиться нечего. Вдруг глаза княжны Голицыной показали на Лизу, я едва заметно кивнул в ответ. Люблю тебя, Ариша! Всё ты поняла с первого взгляда, всё поняла без слов и объяснений, поняла и по полочкам разложила, как и подобает обладателю Дара Калиты. Вот если бы Лида так могла, но… «огонь» навязывает внезапные, безрассудные и необдуманные реакции. Темперамент не изменишь. Что есть, то есть.

— Итак, кто объяснит, что здесь произошло? — властно спросила Юлия, держа в руке полный фужер на тонкой длинной ножке. — Только прошу учесть, что взаимные обвинения без доказательства будут мною игнорироваться. Елизавета Владимировна, прошу простить мою племянницу за столь обидные, и, несомненно, не относящиеся к вам лично слова. Это всё эмоции. По-хорошему, извиниться должен княжич Мамонов…

За что ещё извиняться? За то, что Лида — девочка, и к ней не должно быть никаких претензий априори?

— Ваше Высочество! Конечно же, я прощаю Лидию Юрьевну. Она немного перенервничала, не разобравшись в ситуации. С кем не бывает, — Лиза горделиво вскинула голову. — Но я очень расстроена её обидными словами…

Она даже нижнюю губу закусила и заморгала, изображая печаль. Даже слёзки в глазах набухать стали.

— Я позвала Андрея Георгиевича обсудить одну инженерную проблему, связанную с изготовлением бронекостюмов. Да, наедине, чтобы нам не мешали и не отвлекали, — пояснила Оболенская. — Понимаю, что подобная приватность могла вызвать неприятные слухи, но всё бы прошло спокойно, если бы не мой свитский. Михаил не разобрался в ситуации, сходу начал обвинять княжича Мамонова.

— Ты держала руки на его плечах! — завопил Серебряный, отчего все поморщились. — Это недопустимо!

— Но ты не мой жених, чтобы беспокоиться о целомудрии невесты! — жёстко отшила его Лиза. — Всего лишь свитский!

— У меня долг защищать тебя в любой ситуации!

— Андрей Георгиевич не собирался меня обижать, — отрезала княжна Оболенская. — Помолчи, Михаил. Ты ведёшь себя неприлично.

— А что скажете вы, Андрей Георгиевич? — Юлия перевела взгляд на меня. Он не сулил ничего хорошего. За свою расстроенную племянницу цесаревна пропишет таких лещей, мало не покажется.

— Если отбросить эмоции, то моё видение ситуации такое: Елизавета Владимировна всё верно сказала, — я не стал оглашать конспирологический заговор против меня и, возможно, всего проекта «Бастион». — Княжич Серебряный ворвался в комнату, не проявив даже малейшего уважения к своей госпоже. Хоть бы постучал! Сами подумайте: если бы мы имели желание уединиться, то разве выбрали бы комнату, пропахшую табаком? К тому же дверь не была закрыта на замок. Миша, придётся хозяевам заплатить за ремонт. Нельзя так двери пинать!

Да, я его намеренно провоцировал, обратившись на «ты» при всех, потому что именно он являлся раздражителем ситуации. Ну и решил посмотреть, как княжич отреагирует.

Серебряный сдулся и всё чаще поглядывал на Лизу. В лёгкой атлетике существует такой термин «пейсмейкер», или «пейсер», то есть «заяц-бегун». Это человек, задающий темп на дистанции, чтобы основная группа бежала в нужном темпе и пришла к финишу с определённым результатом. Так вот, княжич Серебряный и был таким пейсмейкером, по моему мнению. Он свою работу выполнил, а теперь старательно сливался с дорожки, отдавая княжне инициативу. Лиза сохраняла невероятное спокойствие в компании двух цесаревен, так и продолжая стоять за моим креслом. Хорошо, хоть руки с плеч убрала.

— Я не скрываю, что испытываю симпатию к Андрею Георгиевичу, — сладкоголосо напела Оболенская. — Только нужно разделять чувства и взаимный профессиональный интерес. Сожалею, что Лидия Юрьевна подумала о княжиче Мамонове несколько предвзято, не разобравшись в произошедшем.

Да, Лида повела себя, мягко говоря, несдержанно. Обозвать Оболенскую вертихвосткой, что равносильно в её устах прямому оскорблению, надо было постараться. Уверен, отец узнает об этом и очень серьёзно накажет дочь. Надеюсь, и Оболенские не станут раздувать пожар из словесной перепалки двух девушек, и сами пойдут на «мировую» первыми, чтобы показать императору, какие они верные вассалы и достойные дворяне с «правильными» понятиями чести. Артемий Степанович, по моему убеждению, опытный интриган, поэтому проявит осторожность и не будет козырять фактом своей маленькой победы над кремлёвским кланом. Скорее, предпочтёт поскорее забыть эту историю.

Но Лиза молодец, молодец! Отлично отыграла свою роль. Вернее, ей даже играть не пришлось. Великая княжна Мстиславская сама всё за неё сделала, а Мишка Серебряный, ослепленный страстью к Оболенской, сыграл слабенько, но этого хватило.

— Елизавета Владимировна, — переглянувшись с сестрой, мягко сказала цесаревна Василиса, — мы тоже сожалеем об инциденте и предлагаем компромисс. Мы все делаем вид, что ничего не произошло, а ваша семья получает приглашение в императорскую ложу в День Рода.

— Это очень щедрое предложение, — блеснули глазки Оболенской. — Но мне нужно посоветоваться с дедушкой и отцом. Понимаете, я не могу единолично озвучивать согласие, не моя компетенция.

— Будем ждать вашего ответа, — мило улыбнулась Юлия, но сверкающие молнии в её взоре прямо намекали тверской княжне не ерепениться.

— С вашего позволения я могу уйти? — Лиза вскинула подбородок.

— Идите, Елизавета Владимировна, — разрешила Юлия и проводила взглядом гордо покинувшую комнату тверскую княжну. Задний разрез её тоже впечатлил. — А классное платье, Васа. Не находишь?

— Надо что-то подобное заказать, — кивнула младшая цесаревна.

И обе молча воззрились на меня.

— Что? — я встал, подошёл к барному шкафу и тоже решил тяпнуть крепкого. Увидел виски и налил себе в стакан.

Дядя Сергей, облокотившись на спинку кресла, с усмешкой наблюдал за моими попытками одолеть напиток чистоганом.

— Ты понимаешь, что вляпался в скандал? — спросила Василиса, глядя на меня с жалостью. — Теперь император нас всех на стружку распустит.

— Это была провокация, — молчавшая до сих пор Арина решила вступиться за меня. — Оболенской нужно было чуточку замарать Андрея. Лидия Юрьевна очень вспыльчивая девушка, и княжна Лиза об этом хорошо знала. И ловко воспользовалась темпераментом Великой княжны.

— А как вы вообще узнали, где мы находимся? — поинтересовался я, сделав очередной глоток виски.

— Серебряный начал метаться по залам, спрашивать, не видел ли кто Елизавету Владимировну, — рассказала Арина, подойдя ко мне, словно хотела показать, что в этой ситуации поддерживает меня. Она обхватила себя за плечи, будто замёрзла, и я метнулся к окну, чтобы закрыть форточку. В комнате стало уже не свежо, а довольно холодно. — Потом увидел меня и начал жаловаться, что Андрей и Лиза решили уединиться. Якобы надо найти их и не допустить порочащего его госпожу момента.

— И сразу же побежал сюда?

— Нет. Я попросила Их Высочества сопроводить нас, чтобы были свидетели, а Сергей Яковлевич к тому времени искал племянника, вот и присоединился к нашей компании, — добавила Арина. — Лида сама нас увидела и заинтересовалась, что происходит. А что я могла сделать? Запретить Великой княжне разгуливать по чужому дворцу? Не тот случай…

— Важный вопрос, — я поставил пустой стакан на столик. — Серебряный сразу сюда рванул или открывал каждую дверь?

— Сразу, — подтвердили цесаревны. — Он впереди нас бежал, как будто знал, где искать.

— Что и требовалось доказать, — усмехнулся я. — У Лизы какой-то маячок сработал, вроде навигатора. У её сопровождающего был такой же. По нему он и нашёл нас, когда увидел, какая компания идёт за ним. Уверен, в ту минуту у него рожа была очень довольной. Предполагаю, что у тверских гостей есть некий парный артефакт, позволяющий транслировать мысли.

— Ты уверен? — Василиса нахмурилась. — Но зачем такой дешёвый спектакль? Какую цель преследовала Елизавета?

— А если подумать, Ваше Высочество? — согласен, получилось грубовато по отношению к цесаревне, но я тоже немного был на взводе. Досада присутствовала, чего скрывать. С Лидой рассорился — это точно. Теперь впереди меня ждёт тяжёлый разговор с Юрием Ивановичем. — Я уверяю вас, что никаких отношений с Елизаветой Владимировной у меня нет, никогда не было, и впредь постараюсь избегать общения наедине с ней. К сожалению, совсем перестать с ней контактировать не получится.

— Тогда остаётся лишь одна версия, — пожала плечами Василиса. — Конкуренция. Только какая-то странная. Ведь твой завод ещё не начал работать, и не факт, что сможет в скором будущем бросить вызов «Экзо-Стали».

— Оболенские ведут переговоры о создании альянса с «Технобронёй», — раскрыл я некоторые детали закулисных интриг. — Создание ещё одного предприятия с аналогичной деятельностью вызывает у них недовольство. К тому же государь-император, — я особенно чётко выделил эти два слова, — очень серьёзно вложился в проект. Тверичи решили раскачать ситуацию, пока завод не начал работать. Предполагаю, что их аналитики вычислили слабое место в наших планах, и было решено бить по нему так, чтобы разрушить саму основу завода — альянс Мстиславских и Мамоновых. У Лидии Юрьевны горячий темперамент. Она сразу вспыхивает, выискивает виновных, и только потом спокойно анализирует ситуацию. А хотелось бы наоборот.

— Сомневаюсь, что подобным ударом Оболенские сорвут вашу помолвку, — Юлия переглянулась с сестрой. — Она закреплена в договоре.

— Но там есть оговорки, — напомнил я.

— Помолвку может разорвать только император, — вмешался в разговор дядя Сергей. — Но Иван Андреевич тоже человек, и внучку он любит не меньше, чем вас, Ваши Императорские Высочества. Сгоряча может и аннулировать пункт о свадьбе Андрея с Лидией Юрьевной.

— Знаешь, пойду-ка я, найду папу, пока Лидка не натворила дел, — заволновалась Василиса. — Ты со мной?

— Конечно, — засобиралась и Юлия. — Господа, вам тоже не мешает вернуться в зал во избежание кривотолков.

— Улыбаемся, как будто ничего не произошло? — усмехнулся я. — И как это сделать? Вряд ли Лидия захочет сейчас выслушать меня. Только хуже будет, вы же знаете её темперамент.

— Да, может и скандал устроить, — подтвердила Василиса.

И обе девушки торопливо вышли из комнаты. Дядя Сергей поставил свой стакан рядом с моим, засунул руки в карманы брюк и стал покачиваться с мысков на каблуки и обратно.

— Для провокации слишком слабенько, — нарушил он молчание. — Княжне следовало бы тебя завлечь в гостиничный номер, чтобы быть наедине. Достаточно невинного поцелуя в щёчку, чтобы камера записала этот момент.

— Сергей Яковлевич, вы всерьёз думаете, что Мстиславские клюнули бы на такой «компромат»? — усмехнулась Арина и подошла ко мне, демонстративно беря под локоть. — Детский сад, рассчитанный исключительно на Великую княжну, но не на взрослых людей. Андрей правильно сказал: Лидия очень вспыльчивая. Её эмоции бегут впереди разума. Я подозреваю, что Лиза хорошо просчитала Великую княжну и решила вбить клин между вашими семьями именно через неё. Сначала понемногу, потому всё глубже и глубже, расширяя трещину.

— В любом случае — это неприятный момент, — вздохнул мой дядька. — Надо звонить Георгию.

— А я вообще собирался домой, — признался я. — Дождался императора с цесаревичем, теперь можно со спокойным сердцем уезжать. Пусть княжна перебесится.

— Андрей, от тебя и не требуется тотчас же искать Лиду и объясниться с ней, что произошло, — Арина потянула меня за собой. — Но уезжать раньше императорской четы — непозволительно. Только больше пчёл разозлишь, если понял мою иносказательность. Держи Мстиславскую в поле зрения на тот случай, если она «взорвётся». Погасишь её антимагией.

— Она может, — проворчал я, хорошо зная Мстиславскую. Она и по малейшему-то поводу вскипала, а тут какая-то тверская нахалка заявила свои права на жениха. И реакция Великой княжны не была похожа на детскую обиду. Ох, боюсь, долго придётся заглаживать вину. С другой стороны, мне такие взбрыкивания никуда не упирались. Одна нервная лошадка может внести хаос во всю упряжку.

— Постарайся, — надавила Арина.

— Пожалуй, я тоже прощупаю ситуацию, — решил Сергей Яковлевич, идя следом.

Когда мы вернулись в зал, большинство гостей уже перекочевало к столам, где насыщалось вкусными закусками, пило шампанское и ждало свадебного торта. Я быстро оценил диспозицию. Император и хозяин дома Кирилл Владимирович стояли в окружении каких-то солидных господ преклонного возраста и о чём-то беседовали. Цесаревич тоже выбрал для себя компанию в лице Булгакова, Чарторыйского, отца Арины и ещё нескольких человек, незнакомых мне. Судя по лицам последних, очень внимательно, чуть ли не в рот глядевших наследнику, они рангом ниже князей будут. А вот и Брюс! Ура! Он с каким-то молодым рыжеволосым человеком только-только отошёл от солидных дам, которые с улыбками и хищными взглядами глядели им вслед.

— Мне нужно с Брюсом поговорить, — я разом забыл о неприятности с Великой княжной. Ведь знал, что рано или поздно она свою ревностью покажет во всей красе. Теперь не вижу смысла переживать.

— Я к девочкам, — Арина легонько сжала мои пальцы и быстренько направилась к одному из столов, где собралась кучка великосветских барышень. Разумно оставила меня, чтобы не мешать мужчинам общаться.

А я решительно двинулся наперерез Брюсу и его спутнику. Глава Магической Коллегии меня заметил, что-то сказал молодому мужчине. Оба остановились и стали ждать, когда я к ним подойду.

— Александр Яковлевич, здравствуйте! — скрывая за весёлостью досаду, воскликнул я. — Не надеялся, что встречусь с вами сегодня, уже собирался уходить.

— Странно, обычно пожилые стараются побыстрее улизнуть, — усмехнулся Брюс, совершенно по-свойски протягивая мне руку для пожатия. — Молодёжь танцев жаждет, вот и не расходится… Вот, Андрей, позволь познакомить тебя с моим сыном, Яковом. Приехал из Шотландии.

Ого! У Брюса есть сын? Я даже не задумывался, что ужасный Глава Магической Коллегии, страшный надзиратель за правильным поведением одарённых дворян, не имеет семьи. Кстати, и про жену свою он никогда не говорил.

— Приятно познакомиться, — я без всякого смущения поглядел на Якова и протянул руку.

Рыжеватые усы с завитыми кончиками дрогнули в тщательно скрываемой усмешке. Дескать, не ровня мы друг другу. Наследник первого мага Империи старше меня лет на семь-десять, отчего и смотрит со снисхождением человека, вынужденного общаться с навязанным ему обществом малолетних аристократов. Но руку пожал. Крепко так, по-мужски, чтобы я ощутил, в чью компанию пробую влезть.

— Взаимно, — ответил молодой Брюс. — Для отца вы стали самым настоящим кладезем тайн и загадок.

— Вы обо мне всё рассказали, Александр Яковлевич? — с наигранным ужасом воскликнул я. — А как же государственная тайна?

— Ну и чего таинственного в твоих героических поступках? — усмехнулся главный чародей, намеренно выделяя последние слова. Как будто хотел подсказать, о чём именно он рассказывал сыну. — Спасти своих одноклассников из лап похитителей, потом провернуть такой же трюк со скандинавской принцессой, не считая множество мелких случаев…

— Ага, которые не вошли в летописи былых дел рода Мамоновых, — облегчённо вздохнул я и обратился к Якову: — А правда, что шотландцы под килтом ничего не носят?

Я таким образом хотел сбить спесь с молодого Брюса, повести разговор в русле шуток и абсурда. Кажется, удалось. Такого вопроса тот не ожидал, удивлённо хмыкнул и пощипал усы, будто стимулируя мыслительный процесс в голове.

— А сами как думаете, Андрей Георгиевич? — прищурился Яков, назвав меня по имени-отчеству, что подсказывало о его подготовленности ко встречам с представителями столичной аристократии.

— Думаю, ходить и воевать с голым задом непрактично, — честно ответил я. — Наверное, какие-то подштанники под килт горцы всё-таки надевали.

— Вынужден вас разочаровать, светлый княжич, — тихо рассмеялся Яков. — Как и все «варварские» племена Британии, шотландцы носили штаны, чем и отличались от «цивилизованных» римлян. Нашим предкам с северных районов Шотландии удалось отстоять независимость и создать королевство Альба. Значительная романизация местного населения привела к удивительным результатам. Жители равнинных районов, которые подверглись смешению с англами, продолжили носить варварские штаны, а горцы от них избавились. Летописи утверждают, что среди населения Британских островов существовала мода на длинные рубахи при отсутствии штанов. А то, что сейчас представляют как килт, это было ни что иное, как накидка из пледа, которая закрывала нижнюю часть тела. А поверх килта шотландцы надевали длинную рубаху — лейне. Её носили как бедняки, так и богатые люди. Естественно, рубаху украшали вышивкой, чтобы показать социальный статус.

— То есть штаны были? — уточнил я.

— Конечно, куда же без них. Иначе в горах зад сразу отморозишь, — Яков откровенно веселился. — Ну а позже килт превратился в национальный костюм. Его ведь англичане всячески запрещали, опасаясь национальной идентификации шотландцев-горцев. За ношение подобной одежды можно было сесть в тюрьму. А в восемнадцатом веке реорганизованные шотландские полки получили килт в качестве военной формы.

— Н-да, разрушили вы миф о голых задницах горцев, Яков Александрович, — горько вздохнул я.

— Весьма сожалею, Андрей Георгиевич, но таковы факты, — улыбался младший Брюс.

Я развёл руками, показывая своё невежество, и переключился на главного чародея.

— Александр Яковлевич, мне нужна ваша помощь в создании магического полигона.

— И где ты его хочешь сделать? — заинтересовался Брюс.

— Рядом со своей усадьбой. Помните пустырь по соседству, выходящий к лесополосе?

— Да-да, что-то такое помню, — кивнул чародей. Ещё бы он не помнил. Посещение Источников хотя бы раз в пять лет входит в обязательную программу Главы МК. Ушатых Брюс посещал, и о наличии пустыря прекрасно осведомлён. — Значит, теперь это твоя земля? Поздравляю, Андрей Георгиевич. Ты делаешь успехи, несмотря на свою молодость. Даже не представляю, что будет дальше.

— А чем молодость хуже зрелости? — я пожал плечами. — Если голова соображает, надо же куда-то приложить мысли, ею генерируемые. — Вы же знаете, Александр Яковлевич, специфику моего Дара. Соседи не пострадают, я гарантирую.

— Хочешь испытывать там бронекостюмы?

— Нет. Для наших изделий будет создан другой полигон. А мне нужен свой, родовой, — нажал я, намекая на скорую женитьбу и создание Рода. — Вы же знаете, что в моей мастерской можно создавать только прототипы, и то на коленке. Вот их и стану облётывать на пустыре. Он мне нужен-то больше для легитимности, чтобы соседи не ворчали. Придут такие недовольные, а я им под нос бумажку с вашей подписью и грозной печатью Магической Коллегии.

— Хорошо, я подготовлю распоряжение, — кивнул Брюс, даже не улыбнувшись. А с чего ему возражать? Ментальные техники не настолько разрушительны, чтобы беспокоиться о соседях. Это же не огненный шторм или дождь из ледяных глыб, обрушившийся на голову обывателей из-за какого-нибудь из-за неосторожных действий одарённого аристо. — Но основные работы начнутся не раньше марта. У нас есть несколько аналогичных заявок. Полигон, как ты понимаешь, не делается за один день. Это на первый взгляд всё просто.

— Да я и не спорю, Александр Яковлевич, — цепко отслеживаю ситуацию в зале. Вижу нахмуренную Лиду, которой что-то выговаривает Алёна Николаевна. Мама мозги дочке промоет, я не сомневаюсь. Но всё равно неприятно. Не за себя, а за Великую княжну, которая так эмоционально отреагировала на непонятную для неё ситуацию. Могла бы сдержаться, а по факту — дала рычаг в руки Лизы Оболенской. Показала, что наши взаимоотношения всего лишь пустяк, а не тщательно выстраиваемая стратегия двух кланов. Именно за это и попадёт княжне ещё и от папеньки. А мириться придётся мне самому, прикладывая неимоверные усилия. Никто здесь не поможет.

— В таком случае в начале марта не забудь позвонить мне. Могу ведь забыть, — пошутил Брюс.

— Не забуду, — пообещал я и уже собирался откланяться, как застыл на месте, услышав следующую реплику.

— Кстати, Андрей, здорово у тебя получилось пробраться на режимный объект, — чародей изобразил улыбку, но сейчас она показалась мне хищной. Взгляд тоже изменился с добродушного на очень и очень опасный. Для меня, в первую очередь. — Подумать только: одна бутылка коньяка решила проблему допуска.

— Так я же слышал, что генерал Бирюков уважает элитный коньяк, — в горле резко пересохло, несмотря на то, что я готовился к этому вопросу. — Почему бы не уважить хорошего человека?

Поторопился Пётр Григорьевич! Ещё бы недельку выждал, пока я в Якутию не смылся. Глядишь, Брюс и успокоится, хоть немножечко. Понятно, что по долгу своей службы он себе зарубку на памяти сделал, чтобы потом пропесочить меня. Обольщаться не стоит. А теперь придётся отбиваться и от Мстиславских, и от самого Главы Магической Академии! И как быть?

— Ты же понимаешь, какому риску подвергнул не только себя, но и Петра Григорьевича? — с укоризной спросил Александр Яковлевич. — Про меня и говорить нечего. «Волчий билет» — и на Таймыр.

— Почему на Таймыр? — удивился я, сбитый с толку странным заявлением.

— А там оленей пасти некому, — в глазах Брюса полыхнули молнии. В ушах слабенько тренькнуло разбитым хрусталём. — Мне после твоего демарша только и остаётся за олешками приглядывать. Андрей, ты серьёзно думаешь, что со своим уникальным Даром можно плевать на уставы и инструкции? Они ведь кровью писаны, а не выдуманы из головы. А если бы во время сеанса произошли кардинальные изменения ядра Дара? С твоим отцом я не хочу объясняться. Потому что повод для обвинения очень серьёзный.

— В следующий раз в блок-камеру я полезу нескоро. Хватило пяти минут, — поспешил я пообещать чародею. — Через полгода не раньше. Пока не осознаю, что произошло, даже близко не подойду.

— Предоставишь письменный отчёт о своих ощущениях, — сжал губы Брюс, сдерживая своё недовольство от такого заявления. — И не вздумай увиливать. Иначе следующего раза не будет. И впредь посещать блок-камеру будешь со мной или с одним из представителей Магической Коллегии. Ты меня понял, княжич?

— Понял, Александр Яковлевич, — я решил не дразнить этого человека. Да и сын его поглядывал в мою сторону неодобрительно.

Когда я пережил катарсис, первое время старался вообще не вспоминать о своём заточении в блок-камере. Это было невыносимо страшно. Любая мысль о произошедшем в подвале Особой Канцелярии вызывала отторжение. Больше я туда не полезу, даже если калачом заманят. Лучше сосредоточу все усилия на своём Источнике. Именно в нём хранятся очень многие тайны магической вселенной. Ну и для Антимагии местечко найдётся.

Зато скоро я встречусь с аляскинским Камнем! Очень мне хочется прикоснуться к нему и погрузиться в энергию Осколка, являющегося близким родственником Источника Мамоновых! Эта мысль вернула мне хорошее расположение духа. Попрощавшись с Брюсами, я заторопился к Арине, чтобы составить ей компанию на танцполе, откуда уже звучала знакомая музыка и голоса Анжелики с Рустамом. «Скоморохов» надо поддержать. Это ведь их первое выступление перед такой публикой.

— Как ты терпишь выходки этого наглеца? — с некоторой долей раздражения спросил Яков у отца. — Он же откровенно издевался, как будто ты не главный чародей Империи, а чиновник пятого-шестого класса из Думской комиссии! И что за блок-камера?

— Подавитель магических потоков, — задумчиво проговорил старший Брюс, забрав с подноса проходившего мимо официанта бокал с шампанским. — Полностью закрытая от внешних воздействий камера, обложенная специальным материалом, гасящим любое энергетическое излучение.

— Так это не сказки? — удивился Яков.

— Иногда правду нужно облекать в форму мифов, — пошутил Александр Яковлевич. — Чтобы выглядело устрашающе для любопытных.

— И что… княжич в самом деле мог серьёзно пострадать?

— Знаешь, сын… Я бы охотно поэкспериментировал с Мамоновым. Как изменится его Дар после десяти-пятнадцати минут нахождения в камере? Очень уж он специфичен… Мне рассказали, с каким лицом мальчишка выходил наружу. Никакого страха, но глаза абсолютно пустые, как бывает у людей, которым хорошо промыли мозги. Вот я и думаю: что же с ним произошло?

— Разве у подвергшихся чистке всё выглядит по-другому? — Яков заинтересовался цесаревнами, так и продолжающими разгуливать по фуршетному залу.

— У тех страх даже физически ощущается, — старший Брюс заметил нетерпение сына. — Ладно, ступай, развлекайся. Не слушай старика.

— Как думаешь, отец, а если я приглашу одну из цесаревен на танец, мне потом император холку не намылит?

— За что? — рассмеялся Александр Яковлевич. — За попытку развлечь девушек? Иди уже. Я хочу, чтобы ты уже сейчас начал позиционировать себя как будущий Глава Магической Коллегии. Вот и покажи, что ты достойный продолжатель династии чародеев Брюсов. А самый лучший способ «засветиться» — понравиться членам императорского Дома.

2

Уехать из дворца Куракиных мне удалось только через два часа. Зато неплохо потанцевали, поучаствовали в различных конкурсах. Но больше всего я переживал, как примут «Скоморохов». Не сказать, что их выступление оказалось триумфальным — для этого двух-трёх песен перед взыскательной публикой маловато. Нам с Ариной хотелось, чтобы именно старшее поколение имело представление, что такое современная музыка, которой увлекаются их дети. Поэтому репертуар подбирался тщательно. Анжелика выступила бесподобно. А её старая песня на английском, да ещё глубоким бархатистым голосом растрогала больше половины танцпола.

Я под эту музыку пригласил Лиду потанцевать. Великая княжна дулась, как обиженная в песочнице девочка, но не взбрыкнула, когда я положил свою руку ей на талию. Только напряглась. Разговаривать под аккомпанемент Анжелики было трудновато, поэтому ограничились парой-тройкой фраз. Лида отвечала сквозь зубы, и мне сразу захотелось плюнуть на попытки примирения и покинуть дворец. Будь что будет. В конце концов нас никто насильно не тянет к венцу. Можно пункт договора о нашей женитьбе переписать. Жить с человеком, вспыхивающим по каждому поводу, мне совсем не улыбалось. Увы, у Мстиславской явно выражен вирус стервозности, который со временем станет отравлять жизнь не только ей, но и окружающим. Его надо или уничтожить каким-то жутко мощным антибиотиком, или отпустить пациента. Пусть Великая княжна портит жизнь какому-нибудь заграничному принцу. Вот сейчас я пожалел, что участвовал в компрометации Пьетро Мочениго. Парочка получилась бы на загляденье!

Кажется, Лида почувствовала моё настроение, но до самого отъезда продолжала всячески демонстрировать нежелание общаться со мной. Как только я пытался подойти, она ловко маневрировала и присоединялась к какой-нибудь компании. Это было вызывающе и неприятно. Делать нечего. Я предупредил Арину, что возвращаюсь домой. Княжна только кивнула с сочувствием, и улучив момент, когда мы стояли возле той самой пальмы, поцеловала меня.

— Езжай, я с ней поговорю, — пообещала Арина.

— Даже не вздумай, — возразил я. — Она тебя слушать не станет, особенно сейчас. Сами разберёмся. Ты приготовилась к поездке?

— Конечно, — улыбнулась девушка. — А там правда очень холодно?

— Правда. Но не переживай. Найдём вам шубы, камусы, шапки. Не замёрзнете, — успокоил я княжну. — Сначала высадимся в Ленске, где нас встретит отец. Погостим пару дней у родителей, я вас с мамой познакомлю, с сестрёнкой. А потом князь Мамонов повезёт нас в родовое поместье.

— А почему ты отца князем Мамоновым называешь? — полюбопытствовала Арина.

— Да как-то исторически сложилось, — я пожал плечами. Не вдаваться же в подробности наших взаимоотношений на фоне пятнадцатилетней разлуки? Арина, кажется, поняла моё состояние, и только кивнула.

Я попрощался с княжной, нашёл своих телохранителей и вместе с ними спустился вниз. В гардеробной накинул пальто и с тяжёлым сердцем покинул дворец Куракиных. Удивительно, что всё, связанное с этой фамилией, норовит принести неприятности. Вот и до размолвки с Лидией дошло. Всё! Больше никаких контактов с Куракиными!

Я сел в «Фаэтон» и дал команду ехать домой. А сам задумался, как вести разговор с Великой княжной. Понятно, что сегодня были эмоции, обида и даже злость. Лиза Оболенская — красивая девушка, с ней приятно разговаривать. Но я же подставился под удар не просто так! Признаюсь, меня заинтересовала фраза о модификации интегратора с помощью генетических манипуляций. Но тверская княжна так и не рассказала ничего. Не успела из-за Миши Серебряного. Или никаких прорывных технологий у Оболенских в помине нет. Ловушка для простодушной Лиды.

Другое дело, если бы нас застукали в постели, или хотя бы целующимися. Арина правильно оценила ситуацию и не стала показывать своё «фи». Это ещё один балл в пользу княжны Голицыной. Она будет старшей женой, даже если Лида начнёт исправляться. Или — всё?

Зазвонил телефон в кармане пальто. Я вытащил мобильник и вздохнул, увидев высветившееся на экране имя абонента.

— Слушаю, Ваше Высочество, — поднёс я аппарат к уху.

— Ты знаешь, что покидать мероприятие раньше вышестоящего начальства равносильно нарушению дисциплины? — вроде бы в шутку спросил цесаревич.

Я выдержал паузу.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, но мне стало плохо. Не хотел своим видом портить настроение людям.

— И ни одна таблетка не помогла? — хмыкнул Мстиславский.

— Увы…

— Завтра в десять утра я жду тебя в своём особняке, — неожиданно резко сменил тему Юрий Иванович. — Через КПП пропустят, не переживай.

— Понял.

Цесаревич услышал то, что хотел, и отключился. А как мне ещё отвечать? Это не просьба, а самый настоящий приказ, который игнорировать нельзя. Возможно, речь пойдёт о сегодняшнем случае. Вот и хорошо. Определимся с нашим будущим, каким бы оно не было.

Впервые за долгое время мне захотелось уехать из столицы к своей семье, живущей на другом конце Империи. Плюнуть на всё и как следует отдохнуть от людей, которые меня изрядно напрягали последнее время: Мстиславские, Оболенские, магистр Колыванов со своим навязчивым предложением уехать в Лондонскую Академию. Возникло странное ощущение: если я так реагирую на случившуюся с Лидой размолвку, значит, у меня есть к девушке чувства?

Подумаю об этом завтра на свежую голову. Я привык не рефлексировать, а действовать.

Когда я вернулся домой, там меня ждал Куан. Хитрый Лис сидел в столовой и попивал чаёк с миниатюрными калачиками, испечёнными, конечно же, Оксаной.

— Чем обрадуешь, наставник? — Я тоже присел за стол. Передо мной тут же появилась дымящаяся кружка с ароматным чаем.

— Как я и предполагал, девица обвела вас вокруг пальца, — ответил Куан и с непроницаемым лицом сделал глоток из фарфоровой чашки.