Везунчик

Снова в Земли

Стоило только пересечь границу Земель, как сразу стало легче дышать. Вряд ли это проявление особой атмосферы Земель, скорее, перестали давить взгляды охранниц. Ничего не имею против их работы (кому-то и её надо делать), но чувствовать спиной пристальные взгляды всё рано неприятно. Я-то для них никакой угрозы не представляю, самому бы с коня не навернуться, а вот мои спутники вполне себе крепкие и терять им нечего. Бежать бесполезно — всё равно догонят, а вот устроить побоище перед Землями вполне могли. Просто так, душу отвести. Поэтому охранницы были настороже до самой границы. Ну а мне внимание досталось за компанию.

Мы и до этого ехали неспешно, а теперь я и сам иногда придерживал лошадь, если возникало хоть малейшее подозрение. Да и нервничать начал — едем уже больше часа, а ничего похожего на пятна не видно. То ли у меня цветное зрение исчезло, то ли границу провели с хорошим запасом, чтобы гарантированно обеспечить безопасность. Лишь через полтора часа появились первые пятна. Бледненькие, едва заметные, но я им обрадовался как родным — цветное зрение осталось. И их блеклый вид не давал повода расслабиться — я ведь и сейчас понятия не имею об их действии. У нас на Земле понаизобретали много всякой гадости, несколько капель которой способны убить город милионник. Кто сказал, что и здесь не смогли додуматься до чего-нибудь подобного? Минут десять присматривался к пятнам на нашем пути, прикидывая маршрут. Была в детстве такая игра — на листке в случайном порядке написаны цифры, и нужно провести по ним одну линию, и чтобы она сама себя не пересекала. Вот нечто подобное получалось и здесь. Пройти левее, обойти те три пятна по дуге, потом прямо к тому холмику, потом… Вроде, должно получиться.

Я оглянулся на спутников.

— Ехать за мной след в след. Никуда не сворачивать, в стороны не отъезжать.

В ответ молчание, внимательные оценивающие взгляды. Ну и ладно. Я их предупредил, а всё остальное — не моё дело. Проехали метров пятьсот, я повернул вбок, и тут же раздался голос мужика.

— Эй, ты куда?

Я оглянулся. Мужик явно прибавил в самоуверенности, и теперь требовательно смотрел на меня. Я только вздохнул и чуть махнул рукой, показывая направление.

— А ты можешь ехать прямо. Вон туда.

Мужик насупился, сердито засопел, но сдержался. Оглянулся на женщину, но та смотрела в сторону, совершенно не интересуясь разговором. Зло сплюнув, мужик буркнул.

— Ладно, веди как надо.

Ну, спасибо за разрешение. Я снова тронул поводья, направляя коня в невидимый проход.

Так и петляли между пятен, и лишь через пару часов выбрались на большой просвет между полосами из пятен. Сзади блеклые, впереди более сочные, да ещё и серые с чёрными появились. Здесь края пятен видно более чётко, можно ехать быстрее, но я вымотался полностью. Глянул на солнце — примерно пять часов вечера, а мы не жравши с утра. Да и неизвестно когда попадётся более-менее чистый участок земли. Одному мне хватило бы и десятка метров между пятнами, но сейчас нас трое, да пятеро лошадей, которым тоже нужно хоть немного есть и пить.

Остановив лошадь, сполз с неё и просто улёгся у её копыт на землю. Спутники остались в сёдлах, ожидая объяснений.

— Здесь место спокойное, можно передохнуть. Коней покормить, напоить, костёр разведите, может, что пожрать приготовите.

— А ты? — с нехорошим прищуром спросил мужик.

— А я буду отдыхать, а то даже сидеть сил нет.

Мужик несколько раз глянул на солнце, по сторонам, что-то буркнул, но спорить не стал. Спрыгнул с лошади, потом спутал всем лошадям ноги, освободил их от сёдел, и, привязав к поводьям длинные верёвки, а те к общему колышку, отпустил лошадей пастись. Чувствовалось, что такая работа для него привычна, и я внимательно следил за каждой мелочью — может, и мне вскоре придётся так делать.

Женщина рылась в мешках, делаю ревизию, а мужчина вдруг пошёл в сторону пятен.

— Эй, ты куда? — не понял я.

— За дровами. Костёр-то надо запалить.

— Дальше сотни шагов от меня не ходи — предупредил я.

— Это с чего вдруг? — сразу набычился мужик. Похоже, он привык всё делать по своему усмотрению, и мои слова его здорово бесили.

— Смерть вокруг — пояснил я негромко — На сотню шагов ещё можно отойти, а дальше… Но я тебе не указываю, так, на всякий случай сказал, а дальше ты своей головой думай.

Мужик постоял, покачиваясь, потом сплюнул, матюгнулся, но в сторону пятен пошёл заметно осторожнее. Мне даже показалось, что он отсчитывает шаги. Да и чёрт с ним, мне бы самому не сдохнуть от слабости.

Когда очнулся, костерок уже горел, и женщина что-то помешивала в парящем котелке. Мужик развалился на земле, облокотившись на руку, невдалеке от меня.

И что-то случилось, пока я спал. Женщина, молчавшая всю дорогу, теперь была явно раздражена и бросала на мужика сердитые взгляды. А тому это очень нравилось, и он даже покрикивал на женщину, типа: "Шевелись, женщина, мужиков кормить надо! Нам ещё много сил надо, на всю ночь чтобы хватило!" И ржал как лошадь.

Что в этих словах было смешного, я не понял, но женщина разозлилась ещё больше, и даже плюнула в костерок. Ладно хоть в котелок не попала.

— Чего это она? — на всякий случай спросил я. Мне только разборок сейчас не хватало.

— Обломалась Нинала, ох как обломалась! — мужик довольно скалился — Думала хоть последние денёчки проведёт счастливая, а тут такой облом!

— Да объясни толком-то — попросил я.

— Да и так всё на виду — осклабился мужик — Она-то думала, что одна будет с двумя мужиками, все ночи в звёздах будут, а тут такой облом — два импотента на её голову! Теперь только и остаётся, что кашу помешивать да за ложку держаться. Только она и будет стоять!

Мужик снова закатился от смеха. Теперь это больше походило на истеричный смех, и женщина зло бросила.

— Урод, ты Хрюн. Хлебом тебя не корми, лишь бы гадость сказать.

Я, честно говоря, ничего не понял, но слова об импотентах зацепили. И магиня, и Этера что-то такое говорили, но тогда я пропустил это мимо ушей. А этот Хрюн с какой стати меня в импотенты записал? Мы с ним на одну бабу не лазили.

— Ты, это… Про себя можешь говорить что хочешь, а про меня напраслину не гони! — мне сейчас, конечно, на женщину даже не забраться, но за такие слова можно и в морду дать. Хотя бы символически.

Хрюн от удивления даже смеяться перестал и рот раскрыл. Оглянулся на Ниналу, потом снова уставился на меня.

— Напраслину? Да у тебя такой же ошейник, как и у меня.

— И чо? — не понял я.

Хрюн даже сел. Снова взгляд на Ниналу, снова на меня.

— Так тебе что, не объяснили что это — он ткнул пальцем в свой ошейник — значит?

— Смертник — вздохнул я. На всякий случай.

— Правильно — кивнул Хрюн — У меня такой значок на ошейнике, у Ниналы такой, и у тебя такой. Если тебя кто увидит с таким знаком и без охранниц, спокойно может убить, и ему за это ничего не будет. А вот эти два знака что значат? — Хрюн ткнул пальцем в левую половину ошейника.

Я только пожал плечами.

— Мне-то откуда знать?

— Ну так я тебе расскажу — с лёгким чувством превосходства начал говорить Хрюн — Вина у каждого из нас своя, но мужикам могут сделать поблажку. Маги, прежде чем ставить метку смертника, проверяют и мужское здоровье. Если здоровья много, то могут и смерть на каторгу заменить, чтобы на развод оставить. А если как мы, то ставят сразу три метки — смертника, импотента и бесплодного. После этого всё, никакого помилования уже не будет. Мусор под ногами, бесполезное мясо. Некоторые свободные даже специально просят магов поставить такие метки и ошейники надеть.

— Смертника?! — не поверил я.

— Почему смертника? — Не понял Хрюн — Импотента или бесплодного, у кого что.

— А зачем? — снова не понял я — Ты же сам говорил — мусор под ногами, пустое мясо.

— Зато живут после этого спокойно — Хрюн в задумчивости уставился в костёр — На каждого мужика три — четыре, а в некоторых местах и пять баб приходится. И всем надо. Ну, хотя бы ребёнка. А если у тебя не стоит, замучаешься каждой объяснять. Да и злятся они сильно, когда у тебя ничего не получилось. А так проще — сделал метки, надел ошейник и живи спокойно, занимайся чем хочешь. Уважение, конечно, ещё заслужить надо. Работой там, или ещё чем, но хотя бы руки к тебе не тянут.

Вот это не укладывалось в голове.

— Так стыдно же носить такое по своей воле.

— А чего стыдиться? — не понял Хрюн — Всё честно, всё на виду. Ты же не будешь стыдиться, если руку или ногу потерял, или увечье какое. Ну, не повезло человеку в жизни, что поделаешь. Некоторые с такими метками даже лучше здорового пристраиваются. Может, бабе и самой уже ничего не надо, а тут мужик в доме, поговорить можно. Некоторые ревнивые мужики специально в охрану жён таких подбирают, чтобы, значит, и охрану нёс, и под юбку случайно не залез. Слышал и такое.

"Евнухи", только не кастрированные — перевёл я для себя. Ну, наверное, можно и так. Каждый продаёт себя как может. Здоровый мужик скорее в грузчики пойдёт, карлик подастся в цирк, а импотенту можно и в евнухи. Сила есть, выглядит как мужик. Импотент всё-таки не гей.

То, что женщин здесь довольно сильный избыток, я уже заметил. Мужики были среди смертников, а вот все остальные — женщины.

— А почему так? — не удержался я от вопроса.

— Что почему? — Хрюн оторвал взгляд от пламени костра.

— Почему женщин больше?

— Почему? Да кто ж это знает. Говорят, что до войны магов мужчин и женщин было поровну. Потом война, большая часть магов погибла. Что они за время войны натворили, одним богам ведомо, теперь вот так живём. Детей-то много, только на трёх девочек рождается один мальчик, поэтому частенько у мужика три, а то и пять жён. Это уж кому что здоровье позволяет — в голосе Хрюн проскользнули игривые нотки. И тут же без перехода — Да что я тебе рассказываю, сам всё знаешь.

И обращаясь уже к Нинале.

— Эй, женщина, корми давай мужиков! Удовольствий не обещаю, но поговорить могу до самого утра.

— Да пошёл ты! — равнодушно отозвалась Нинала.

Установилась тишина. Каждый думал о своём, но радостными или мечтательными лица не были.

Когда сварилась каша, напоминающая нашу перловку, не спеша поели из одного котелка, по очереди черпая ложками.

После этого сил хватило только отползти от костерка на пару шагов, положить голову на мешок с продуктами, и я вырубился.