Везуха

Часть третья ТОЧКИ ПРИЛОЖЕНИЯ СИЛ

В четверг Андрей уже с утра знал, что задержится на работе, поэтому сказал:

– Сегодня не смогу вас в городе отловить. Лето… работы как всегда непочатый край, а разгребать некому, кто с группами, кто новый маршрут осваивает. Приходится мне. Так что думайте: дома останетесь или погуляете по городу допоздна? Только учтите – я раньше двенадцати не освобожусь.

Несмотря на установившиеся между ними доверительные отношения, Андрей все никак не мог решиться оставлять девушкам ключи. Что-то мешало, да вдобавок подленькая мыслишка «а что если…» нет-нет, да и всплывет из глубин подсознания. Впрямую об этом не говорилось, но пару раз вопрос повисал в воздухе, и, чтобы девчонки не обижались, Андрей выдумал вполне удобоваримую отмазку: замок, мол, в двери особенный, весь из себя уникальный, ключ только фирма-изготовитель сдублировать может, а это – мороки на полдня. Вот разгребусь с делами, тогда все вместе и съездим… Если девчонкам и приходила мысль, почему нельзя отдать им ключ, пусть даже и единственный, – они, мол, все равно будут дома и откроют, – то вслух ее пока не высказывали.

Андрей и сам понимал, что этот его комплекс просто смешон. Если уж доводить подозрительность до абсурда, надо заколачивать окна, а дверь ставить на сигнализацию.

Юля с Анютой ответили хором:

– Погуляем!

Переглянулись – и рассмеялись. Андрей хмыкнул понимающе:

– Ну, еще бы: людей посмотреть, себя показать… Только вы это… поосторожнее. Вон «Тревожный вызов» каждый день маньяком пугает.

– Хорошо, папочка, – ответила Анюта с видом прилежной пай-девочки, скромно потупив глаза. Теперь уж рассмеялись все трое.

– И вообще… – смешливая Юля с трудом выговаривала слова, – мы с одним мос…. ковским маньяком… уже поз… накомились. Он ничего… симпатичный.

– Да? – с нарочитым недоверием переспросил Андрей. – Надо пойти в зеркало посмотреться. Может, и правда симпатичный. Не замечал. Обычно свое отражение я вижу только по утрам и спросонья – потому каждый раз пугаюсь. Ладно, гуляйте, раз так хочется, но все-таки…

– Ну, что ты в самом деле! Мы все понимаем, не маленькие!

Андрей снова хотел ввернуть недоверчивое «да?», но голова была забита предстоящей рабочей суматохой, и он махнул рукой. Да, конечно, не по-мужски отпускать девушек поздно вечером одних, надо бы встретить, но что поделать, если работа взяла за глотку, а сидеть дома Юля с Анютой ни в какую не хотят? Сколько раз одни гуляли – ничего не случилось, и если не будут нарываться – и в этот раз пронесет. Хотя такими экспериментами, конечно, лучше не злоупотреблять.

Договорились, что после десяти девчонки будут держаться ближе к многолюдным центральным проспектам, избегать темных переулков и звонить из автоматов, сообщая, все ли в порядке.

Юля с Анютой задержались аж до половины двенадцатого, благо вечерняя Москва летом, особенно центр с его многочисленными фонтанами, располагает к долгим прогулкам.

В метро с ними дважды пытались познакомиться подвыпившие кавалеры, но мера опьянения у них еще не превысила критическую отметку, и, получив корректный отказ, незадачливые «знакомцы» отправлялись на поиски новых кандидатур.

От метро, через сто раз хоженный за последние недели сквер, до Андреева дома совсем недалеко. Дорожки с чахлыми тополями спускаются прямо к Садовому кольцу, да и, кроме того, в сквере обычно полно собачников, так что идти через него совсем не страшно.

Весело переговариваясь в предвкушении ужина и полюбившихся вечерних посиделок, наполненных дружеской пикировкой, Юля с Анютой нырнули в темный зев подворотни. До подъезда оставалось не больше ста шагов.

Каблучки звонко зацокали по асфальту, эхом отдаваясь под низкими сводами.

– Вай, красавицы, куда так спэшите, а?

На фоне тускло светящихся окон первого этажа лиц не было видно, лишь темные силуэты, неприятные и угрожающие. Их было трое. Прежде чем выйти на свет, они курили в нише, оставшейся от заделанного много лет назад черного хода, и потому девушки не сразу заметили опасность.

Один отлип от стены, перегородил проход во двор и вроде бы шутливо раскинул руки в стороны. Второй аккуратно, двумя пальцами ухватил Анюту за ремешок сумочки:

– Зачэм спэшите? Бэжите, ничего нэ замэчаете…

В воздухе поплыл сладковатый запах.

– Извините, – Анюта попыталась освободиться, потянула за ремень. – Нам домой надо.

Юля крепче сжала локоть подруги, потянула ее к себе. Ремешок натянулся.

– Ну, зачем вам домой?

– Нас ждут. Мама.

По спине побежали предательские мурашки. Что за идиотский разговор! Развернуться и бежать… Вот прямо сейчас…

– Сестры, да? Мама нэ должна вас одних пускать. Таких красивых – нэльзя. А если мама отпустила, значит – вы уже взрослые дэвушки, можэте сами рэшать, с кем быть. Хотите с нами? Поедем, возьмем вина, фрукты… Сэгодня такая ночь!

Юля вздрогнула.

– Пустите, нам правда домой надо. – Анюта повела плечом, вырвала-таки ремешок, дернулась, но тут крепкая, злая рука ухватила ее за локоть. Третий, доселе молчавший, подскочил к Юле и, нагло ухмыляясь, сказал:

– Ай, красавицы, сладкие, куда бэжите? Нэт, тэперь с нами пойдем…

– Да отстаньте вы, ну… Пустите!

В ответ – дикий гогот, ничем не прикрытое глумление над ужасом беззащитной жертвы.

– Будэш ласковая дэвушка, домой на большой машине привэзем, дэнег дадим… И твоей подруге дадим… много дэнег!

– Не нужны нам ваши деньги! Пустите!

Анюту потянули за руку. Больно, без всякой жалости. Рукав треснул, повис на немногих уцелевших ниточках… Она чуть не заплакала.

– Пустите!!! А-а-а!!

И никого – лишь гудит, как растревоженная муха, лампа над головой.

В этот момент Андрей как раз выворачивал на Садовое кольцо с Ленинского проспекта. Последние несколько минут его мучило тяжелое предчувствие, и он торопился домой, благо с делами удалось справиться чуть раньше, чем он рассчитывал.

– Ну что, красавицы, поедэм?! Машина ждет!

Понимая, что на перепуганную до смерти Анюту надежды нет, Юля хотела было закричать, скорее от безысходности – на помощь она уже почти не надеялась, но жесткая, отдающая все тем же сладковатым ароматом ладонь зажала ей рот.

– Молчи, шлюха!

Девушек потащили по двору к припаркованному посреди детской площадки джипу. Анюта обмякла и почти не сопротивлялась, Юля еще пыталась вырваться, но силы были не равны. Вот он рядом, знакомый, спасительный подъезд, если бы хватка насильников хотя бы на секунду ослабла…

И тут случилось невероятное: жалобно пискнул домофон, и из дверей подъезда появился Гриша, Андреев сосед. В советские еще времена Гриша гремел на всю страну, гоняя на усиленном «Иже» по ледяным кольцам спидвейных трасс, но в девяностом году попал в тяжелейшую аварию и после того, как врачи собрали его буквально по частям, пребывал на заслуженной пенсии. Рыхлый и добродушный, а по слухам, к тому же еще и не вполне нормальный – травмы и сотрясения не прошли даром, – бывший мотогонщик вряд ли смог бы в одиночку совладать с тремя ублюдками, распаленными анашой и безнаказанностью. Но Гриша вел на поводке свою любимицу Клару – здоровенную суку немецкого дога.

С девушками Гриша был немного знаком и, что самое главное, Клара тоже. Однажды, в день после первого экзамена, они все вместе ехали в лифте, где догиня обнюхала новых соседок и нашла их вполне достойными для дружелюбного помахивания изящным крысиным хвостиком.

Нрав у собаки, в принципе, был добрый, но разве угадаешь по внешнему виду? Когда такая мускулистая и широкогрудая живая торпеда несется на тебя, волоча в кильватере хозяина, желание выяснить, что же она хочет – съесть с потрохами или просто облизать, – быстро сменяется желанием немедленно ретироваться.

Оценив ситуацию, Клара сказала:

– Вуфф!!

Гриша же, не разглядев в темноте всех подробностей, спросил:

– Что это у вас тут?

Клара гавкнула еще раз и сделала несколько угрожающих шагов вперед. Гриша с трудом удерживал поводок.

Насильники бросились наутек. Оценив, наконец, ситуацию, Гриша одним движением расстегнул замок ошейника, и Клара рванулась…

Один из обидчиков вспрыгнул на подножку джипа, несколько раз подергал дверь, но на площадку уже летело черное и неудержимое, летело настолько молча и страшно, что недавно еще грозный и уверенный в своих силах мужчина тоненько завопил:

– А-а-а-а!! – и обмочился.

Прямо так, с мокрыми штанами, Клара загнала его внутрь машины – он в кровь содрал себе пальцы, пытаясь открыть заклинившую дверь, – победно гавкнула еще несколько раз вслед отступающему врагу. У дальней арки джип остановился, подобрал двух оставшихся «суперменов» и уехал. А навстречу ему уже въезжала во двор Андреева «Синенькая».

Гриша благодарности выслушивать не стал, лишь ободряюще кивнул девчонкам:

– Бывает… – и пошел ловить Клару.

Через день, столкнувшись с Гришей в лифте, Андрей дежурно поздоровался, дежурно перебросился парой слов о погоде: «что за лето такое в этом году: то дожди целый месяц, то жарища беспросветная…» и попытался осторожно выяснить некоторые подробности. Дело в том, что Гришины привычки были ему хорошо известны, не первый год живут в одном подъезде – Андрей прекрасно знал, что сосед – истинный полуночник, часов до двух смотрит телевизор, пока не закончатся фильмы по всем программам. Так что его появление во дворе, не говоря уже о том, насколько «вовремя» оно случилось, выглядело несколько подозрительно.

Подсознательно, не желая признаваться даже себе, Андрей и в этом видел отпечаток Удачи. Только вот с какой стороны? Защищала она девчонок или нет? И, если уж на то пошло – спасла ли?

Как оказалось, Гриша не случайно вывел собаку раньше обычного:

– Да я и не собирался на улицу-то: Кларка так рано гулять не привыкла. Но тут племяшка позвонила, попросила отвезти ее с утра на дачу. А участок у нее аж под Александровом! Не ближний свет, чтоб к двенадцати поспеть, надо выезжать чуть ли не в восемь. Вот я и решил лечь пораньше, чтоб перед дорогой выспаться как следует. Ну и Кларку раньше выгулял.

– Племянницу-то отвез? – спросил под конец Андрей, скорее для поддержания разговора, чем из реального интереса.

– Конечно! Домчал с ветерком. Довольная была: спасибо, грит, дядь Гриш, быстро довез. А то я бы еще месяц собиралась.

Ночью – сна ни в одном глазу! – Андрей весь извелся. Чересчур богатая фантазия подкидывала все новые и новые запутанные построения. Сначала он корил себя, что пренебрег осторожностью, отпустил девчонок одних. Пусть все кончилось хорошо, а если бы нет?

Но потом его мысли приняли иное направление. Интересно, что во всей этой истории случайность, а что результат действия Удачи? Сначала Андрей решил, что, возможно, его Удача взяла девчонок, если так можно выразиться, «под крыло». Возможно, теперь она и их будет защищать от опасностей и невзгод. В глубине души Андрей был «за» – Юля с Анютой и так намучились со всеми своими московскими мытарствами, переживаниями, экзаменами и всем прочим, пусть хотя бы изредка его Удача прикрывает подруг. А где она не сможет, там Андрей сам постарается. Вот, например, через полторы недели Юлькин день рождения… Надо что-нибудь такое придумать, чтобы и необычно было, и приятно, и, самое главное, чтобы Анюта не обиделась.

Вот черт, как тяжело за двумя девчонками одновременно ухаживать!

Как Андрей ни старался скрыть, причем в первую очередь от них же, обе девушки нравились ему. И даже под страхом смертной казни Андрей не смог бы ответить на вопрос: какая больше? Задорная, смешливая, немного кокетливая Юлька и тихая, часто смущающаяся и очень мило краснеющая Анюта – тот самый тихий омут, в котором, как известно, черти водятся.

Наверное, он так и заснул бы, мечтательно улыбаясь, если бы не очередной выверт мысленного хоровода. Как горсть холодного снега за шиворот…

А что если Гриша и вправду появился во дворе случайно, а вот напавшие на девчонок подонки – как раз и есть действие Удачи? Что если она, как уже было со Светкой, пытается защитить его на свой вывернутый наизнанку манер? Вдруг девчонки чем-то мешают ему, возможно, совершенно неосознанно, даже не подозревая ни о чем, и Удача просто решила убрать их с дороги таким образом? Запугать, например, до полусмерти, заставить уехать обратно в Ярославль… Ведь она, черт бы ее побрал, не разбирает – дорог тебе человек, которого она вдруг сочла помехой, или нет. Ей же не объяснишь!

И самое главное: что будет дальше? Какие еще напасти обрушатся на головы подруг, если они не переедут от Андрея или вообще – не вернутся в Ярославль… Ведь девчонки уже почти забыли обо всей этой истории, по крайней мере – не показывают виду и, что важнее, домой они точно не собираются.

Попытка изнасилования уже была, что теперь? Как еще неразборчивая в средствах Суперудача постарается избавиться от Юли и Анюты?

И что делать ему? Особенно, если настала пора честно признаться самому себе: он НЕ ХОЧЕТ, чтобы девушки уезжали.

Господи, еще немного и можно на самом деле паранойю заработать!

Андрей промучился до утра, так ни в чем себя и не убедив. Но Петру Дмитриевичу, несмотря на все договоренности, он пока решил ничего не рассказывать, справедливо полагая, что если за девушками следят, то полковнику и так доложат, а если нет, то не стоит давать лишний повод для тотального контроля.

За пять дней до дня рождения Юли Петр Дмитриевич позвонил сам:

– Ну, Андрей, поздравляю. Мы тут, у себя, наконец утрясли все формальности, можем ехать.

Да, наверное, это стало бы не самым плохим вариантом. В последние дни, измученный постоянный тревогой за девчонок и, самое главное, необходимостью это скрывать, Андрей находился на грани психического срыва. Наверное, имеет смысл съездить в Египет. Смена обстановки и новые впечатления хоть немного отдалят на второй план роящиеся в голове невеселые мысли. Ну и опять же – а вдруг на таком расстоянии Удача больше не будет считать девчонок опасными?

По крайней мере, надо попробовать.

ФСБ устроила все так, будто некий российско-египетский туроператор вышел на связь с «Евротуром» и предложил заключить договор. Разыграно все было, как по нотам. Вечером в контору пришел факс, очередное предложение с сезонными скидками и «горящими» путевками, какие тысячами рассылают по вечерам. «Случайно» именно в этот день Андрей снова задержался на работе. Просмотрев факс, он обнаружил солидные скидки – выгодное предложение, черт возьми! Следующим утром Андрей вызвонил фирму, долго общался с представителем, а потом пошел к начальству. Дело в том, что по-восточному горячий араб (на самом деле – офицер из отдела Петра Дмитриевича), якобы совладелец турагентства, так проникся вежливостью и безупречным английским Андрея, что предложил заключить договор на постоянной основе. А для этого – посетить Египет кому-нибудь из менеджеров за счет его агентства, осмотреть предлагаемые в турах отели, пляжи и достопримечательности.

– Ух, ты! – и Юля, и Анюта выглядели потрясенными. – Египет! Пирамиды посмотришь!

– Боюсь, что не только их, – ответил Андрей мрачно. – Мне там надо ВСЕ посмотреть. Причем за два-три дня. Я даже загореть толком не успею, буду рассказывать – никто не поверит, потому что приеду такой же бледный, как уезжал. Но зато я успею вернуться до дня варенья одной очень хорошей девушки и ничего не пропущу.

– Ой, а я и не подумала! Здорово!

Важное для внутреннего мира всех троих событие – уезжая, Андрей, естественно, оставлял подругам ключи, – прошло незамеченным.

Мысли Андрея были больше заняты тревогой за девчонок и предстоящим отъездом, а они, в свою очередь, всерьез переживали, что вот ему, усталому и измученному, снова приходится куда-то ехать. Пусть и в почти сказочный Египет. О его переживаниях они, конечно, не ведали, считая, что в Андреевой бессоннице, темных кругах под глазами и подавленном настроении виновата исключительно выматывающая работа.

Поскольку времени на поездку было отпущено всего ничего, Андрей мало что успел разглядеть. Так, отдельные яркие моменты, словно картинки из калейдоскопа.

Прямо в аэропорту Шарм-эль-Шейха сопровождавшие Андрея офицеры ФСБ взяли в прокат подержанную «Тойоту». Вообще провожатые еще в самолете показались Андрею удивительными личностями. Во-первых, все трое обладали самой невыразительной внешностью, той самой, которую в милицейских протоколах принято описывать тремя словами: «особых примет нет». Теперь ему стал вполне понятен штамп детективов советской поры про наших мужественных разведчиков «со стильными галстуками и стальными глазами», видимо, и у тех суперагентов КГБ во внешности просто не было ничего выделяющегося. Во-вторых, представились только двое: капитан Комаров прогудел, что его «можно звать Виктором», а немного знакомый уже офицер оказался Ником, Николаем Переверзевым. Третий же за весь полет так ни разу с Андреем не заговорил, вышел отдельно ото всех и сразу же куда-то исчез. Поначалу Андрей решил, что в самолете были еще фээсбэшники, наружное, так сказать, прикрытие, и «молчун» был кем-то вроде связного, но потом, при здравом размышлении, его поведение показалось Андрею слишком уж вызывающим. По всей вероятности, полковник опасался слежки, а то и попытки отбить Везунчика, благо от Египта до пресловутого Моссада рукой подать. Так что «молчун» играл скорее роль подсадной утки, нечто вроде лакмусовой бумажки для засветки возможных акций израильтян.

Каких-то двадцать минут езды по вполне современной автотрассе – и вот он, пятизвездочный отель «Клаб Фанара». Уютное двухэтажное здание, утопающее в целом частоколе пальм. Основной корпус, выстроенный в средневековом марокканском стиле, больше походил на особняк какого-нибудь шейха или эмира, а два вынесенных вперед крыла с жилыми бунгало действительно походили на крылья неведомой птицы. Весь отель в целом, окруженный цепочкой бассейнов и аквапарков, напоминал белокрылую чайку, присевшую отдохнуть на безмятежную морскую гладь.

Рекламный проспект горделиво именовал «Клаб Фанара» жемчужиной Шарм-эль-Шейха и сообщал, что он входит в крупнейшую в Египте сеть «Иберотель». Позже Андрей узнал, что с конца восьмидесятых на Синае и африканском побережье Красного моря таких «жемчужин» понастроили не меньше десятка, причем, как говорят, на деньги израильских инвесторов.

Офицеры наказали Андрею устраиваться и отдыхать, снабдили обычным с виду сотовым телефоном, по которому следовало «звонить, если что» и попросили никуда не выезжать с территории отеля без предупреждения.

Указанный в проспектах «теплый и дружественный, а главное – деликатный и ненавязчивый сервис, создающий вокруг вас атмосферу элитного клуба», немедленно сделался таковым после получения чаевых. Портье, видимо, проникшись духом ненавязчивого сервиса, проводил Андрея до номера, параллельно излагая конспект «почему вы поступили правильно, выбрав наш отель?». Бесконечный список экскурсий, увеселений и развлечений действительно впечатлял.

– …наш отель владеет прекрасными песчаными пляжами на живописном берегу Красного моря… – неугомонный служитель тараторил без остановки, а Андрей с грустью подумал, что насладиться всеми этими прелестями ему вряд ли суждено.

В номере Андрей без лишних затей разобрал кровать и завалился спать, чувствуя себя изрядно усталым от тяжелого перелета, резкой смены климата, да и явно сказались тревоги последних дней. Ну, разве что, звякнул по выданному телефону в Москву, поболтал пару минут с девчонками, объяснив, что он долетел, у него все в порядке и вообще – нечего волноваться, а лучше лечь спать. Заодно и сам развеял свои страхи: мало ли что там, в Москве, без него могло случиться?

То, что разговор наверняка записывался, его не волновало. Таких стенограмм у полковника небось уже три папки – одной больше, одной меньше…

В эту ночь он спал спокойно.

А с утра начались хлопоты. На арендованной машине Андрей, Виктор и Николай поехали в Каир, чтобы оттуда уже отправиться на экскурсию в Долину Царей. Кстати, еще в Москве Андрей задавал полковнику вопрос: почему нельзя было сразу лететь в Каир или, например, в Хургаду? Дешевле, да и к пирамидам ближе, не надо переться через весь Синайский полуостров.

Полковник, как всегда, сослался на секретность и маскировку, мол, если Моссад за Андреем следит, пусть поломают головы, где находится Седьмая точка. Понятно, что в Египте, а где именно? Кочин вряд ли смог указать точное место, откуда ему было знать… И не стоит облегчать израильским коллегам работу. Маршрут подобран специально – такой, чтобы проходил через все достопримечательности Египта. Синай, монастырь Святой Екатерины, Каир, Сфинкс, Долина Царей и так далее.

А может, удастся вообще сбить с толку возможных преследователей. Вот, мол, прилетели какие-то ребята из России, поселились в фешенебельном отеле, не где-нибудь, а в Шарм-эль-Шейхе, к Красному морю поближе, пьют-гуляют, разъезжают по музеям и экскурсиям. Вдруг и вправду обычные «новорусские» на отдыхе?

Андрей про себя подумал, что только самый последний дебил сможет всерьез поверить, что взъерошенный и усталый парень, всюду появляющийся в сопровождении неприметных мужчин с внимательными взглядами, обычный турист. Да и на пресловутого «нового русского» на выгуле не очень-то похож. Не требует в номер ящик «Абсолюта», не ищет соответствующих приключений в стиле курортного романа и даже на пляж не ходит. Странный персонаж.

Вслух Андрей, конечно, ничего такого не сказал. Просто отметил, что истинную причину многих странностей проекта ему так и не откроют, ограничившись вполне простенькой «легендой», не выдерживающей при серьезном размышлении никакой критики. Вроде бы намекая: мол, ты знаешь, что тебя обманывают, мы знаем, что ты знаешь, – не дурак же, в самом деле, а ты, в свою очередь, уверен, что и мы знаем, что ты знаешь. Круг замкнулся, все довольны.

В дороге разговорились. Андрей для затравки подбросил фразочку: отель, конечно, пятизвездочный, но только по местным меркам, на фоне общей бедности египетской жизни, где-нибудь в Европе его бы постеснялись с таким пиететом именовать «жемчужиной». Автобан к Суэцкому тоннелю вел через Шарм-эль-Шейх, так что город предстал во всем своем великолепии. Или, точнее, – безобразии. Суперсовременная деловая часть и скоростные магистрали вполне мирно уживаются с огромным количеством бродяг-оборванцев и нищими лачугами окраин. На улицах грязно просто катастрофически, куда там нашим вьетнамским рынкам и стихийным лотошникам в переходах метро! Они столько и за три года беспрерывной торговли не намусорят.

Машину вел Ник, а Виктор в ответ на сентенции Андрея лишь махнул рукой:

– Да что с этих пяти звезд, когда вокруг – ужасная нищета! Хуже, чем у нас. Даже вон в «Фанаре» обслуга 600 фунтов получает, это чуть больше сотни зеленых! А работают как звери. По три недели в месяц без отдыха. Эх, что говорить!

– Зато медицина бесплатная! – заметил Ник.

– Угу, знаем мы, какая она бесплатная. Это только со стороны все так просто. А на самом деле врачу-египтянину, чтобы получить лицензию на частную практику, приходится часть времени работать в обычных, как у нас говорят, «бюджетных» больницах. За сущие гроши. И уйти нельзя, а то лицензию отберут, пойдешь персики продавать.

Кондиционер в машине более или менее спасал от изнуряющей жары, но, когда дорога вышла на берег Суэца, пришлось врубить климат-контроль на полную мощность – с запада душным колпаком накатывалось знойное дыхание пустыни.

Да и поездка в туннеле под каналом оказалась не из приятных. Ни на миг не покидало ощущение многотонной давящей тяжести над головой. Куда там мосту с каналом имени Москвы над Волоколамским шоссе, который можно проскочить за полторы секунды, если пробок нет! Здесь «подводная» галерея тянулась минуты три, и казалось, ей не будет конца.

Когда машина снова выскочила под палящий жар солнца, Ник облегченно вздохнул:

– Наших бы психологов сюда. Вот где рай, клаустрофобию изучать.

В Каире пришлось понервничать. Светофоров в столице почти нет, а те, что еще остались, – не работают. На городских улицах царит неразбериха и бедлам, впрочем, таким каирское движение выглядит только для постороннего взгляда. Сами горожане вполне успешно ориентируются, кому, куда и в какой очередности ехать. Даже экзамен в местных автошколах такой существует – «езда без правил». То есть правила сдал – молодец, а теперь давай-ка минуй обычный городской перекресток, где эти правила отсутствуют по определению. Смог – получай права, не смог – иди еще подучись.

Забавно, что автомобильные сигналы на городских улицах звучат намного реже, чем могли бы. Гудок в Египте примерно такой же признак крутизны, как «мигалка» в Москве, мало кто решается его применять, и если уж решил – значит, имеет право. Такому водителю все остальные уступают дорогу.

Малознакомые с географией люди представляют Северную Африку в виде бескрайнего песчаного моря – от горизонта до горизонта, этакую гигантскую Сахару. Но Египет (кстати, одна из немногих стран в мире, расположенных на двух континентах сразу, вроде России или Турции) – это не Сахара, а Ливийская пустыня, где вместо песка – изрезанная причудливыми кряжами и впадинами каменистая поверхность из желтого известняка, ученые называют ее щебнистой пустыней.

Долина Царей в разгар туристского сезона больше всего напоминает разворошенный палкой муравейник. Вроде как по огромному каменному столу гиганта-людоеда деловито снуют в хаотичном, броуновском движении толпы мурашей-туристов. Однако если приглядеться, то окажется, что каждая толпа имеет своего предводителя – экскурсовода, который прекрасно ориентируется в каменном беспорядке. Туристы бродят за ним по пустыне хвостиком, как иудеи за Моисеем, останавливаясь в нужных местах, послушно повинуясь указующему персту, поворачивают голову то направо, то налево. Наверное, так же Моисей указывал евреям, где расступится море, где ниспадет с небес манна, где именно войска фараона постигнет небесная кара.

Есть и одиночные туристы, но их немного. Также почти не видны на фоне клубящихся толп европейцев бедуины. Попадутся по дороге к очередной пирамиде десяток-другой – и все.

– Какие-то у них верблюды подозрительные! – сказал Виктор. – Слишком уж чистенькие.

– Да-а, они вообще показушники, – Ник кивнул в сторону очень довольного собой бедуина, что разрешал сфотографироваться на фоне белоснежного верблюда за пару фунтов. Коренной житель носил черные очки «Окли» и прятал под бурнусом современную футболку с логотипом «Либериан Трайд Флит». – У него за ближайшей дюной, скорее всего, «Рено» припаркован.

Верблюд тоже выглядел довольным, несмотря на выжженную нестерпимо палящим солнцем дистрофическую худобу. Но, судя по улыбающейся морде, кормили его хорошо, а горб, облезлый от бесконечного наплыва желающих сняться верхом, хозяин прикрыл вышитой попоной с целой батареей фитюлек и кисточек.

Вообще, ходить от группы к группе оказалось забавным делом. Удаляясь от одного экскурсовода и приближаясь к другому, можно было достигнуть эффекта радиоприемника, у которого кто-то балуется ручкой громкости и наобум переключает программы.

– …Пирамиды строились в атмосфере любви и веры в божественность фараона. Вопреки распространенному мнению, пирамиды возводили не только рабы (хотя самый тяжелый труд по добыче строительного материала и транспортировке его на место строительства выпал именно на их долю), но и огромные массы простых египтян.

– …Считалось, что каждый, кто поможет на строительстве пирамид, попадет на небо вместе с фараоном.

Внутрь пирамиды Андрей не пошел, хотя многие туристы, спасаясь от жары, с радостью ныряли в темное нутро, наплевав на клаустрофобию и «проклятие фараонов». Офицеры остались внизу, а Андрей поднялся по узкой лесенке и заглянул в глубь низкого, похожего на какой-нибудь шпионский лаз прохода. Нет, ничего такого особенного он не почувствовал – не пала на плечи тяжесть тысячелетней истории, не пахнуло изнутри античной древностью. Разве что ткнулся в щеку, как разыгравшийся котенок, приятный после нестерпимого зноя прохладный ветерок. Лизнул и тут же свернулся калачиком где-то на груди, пригрелся и заснул.

У Сфинкса туристов было еще больше, хотя, казалось, это уже невозможно.

– …Знаменитые на весь мир и, безусловно, знакомые всем вам фотографии «безносого» Сфинкса… – туристы кивали на сентенции экскурсовода с умным видом, старательно пытаясь вспомнить, видели они раньше хоть какие-нибудь фотографии – …отнюдь не следствие разрушительного воздействия времени, ураганов или перепада температур. Во всем виноват Наполеон. Войска первого консула так и не смогли завоевать Египет. Уходя, французы из мести обстреляли Сфинкса из пушек, отбив кончик носа. Ныне в Египте одним из самых больших оскорблений считается фраза: «Я дам тебе по носу».

Как ни странно, это недоразумение не повлияло на отношение египтян к французам. Хотя, конечно, после возведения Асуанской плотины и вообще обширной помощи СССР Египту наибольшим уважением в стране пользуются русские. Главными же врагами считаются, конечно, евреи, что не удивительно после трех за последние тридцать лет арабо-израильских войн. У египтян накопился к северо-восточным соседям немалый список претензий. Захваченный, например, еще во время Шестидневной войны 1967 года Синайский полуостров Израиль возвращал с большой неохотой – в три приема. Так что, когда в 1979 году президент Садат подписывал в Кэмп-Дэвиде мирный договор с Израилем, то наткнулся на ожесточенное противодействие не только всего арабского мира, но и сильной оппозиции внутри страны. Несмотря на это, договор все-таки был подписан, за что в арабском мире объявили Египту негласный бойкот, и страна на несколько лет фактически попала в изоляцию от единоверных соседей. А президент Садат через два года погиб от рук террористов, поплатившись жизнью за «преступное» миролюбие.

По просьбе офицеров Андрей изредка переводил скороговорку экскурсоводов. Неожиданно тема «кого любят египтяне» вызвала у них живой отклик, даже спор.

– О, русских здесь любят, особенно женщин! – воскликнул Ник. – Только не верьте, если вам будут говорить, что наши девушки, мол, красивее местных – усы в двадцать лет не растут и все такое. Египтян другое привлекает. По местным понятиям, если мужчина хочет жениться, он должен подарить своей невесте тысяч на десять золотых украшений, а потом купить на ее имя квартиру, обставить мебелью и техникой, чтобы подтвердить серьезность намерений. Только потом можно жениться. А поскольку Египет хоть и мусульманская, но вполне светская страна и Шариат в своде законов далеко не на первом месте, то разводы вполне допускаются. А после развода все, что понакупил жених, «брошенная» женщина вполне законно оставляет себе, да еще может вполне законно отсудить у бывшего спутника жизни ежемесячные выплаты. Нечто вроде наших алиментов, только… пожизненно. Ведь здесь брошенная женщина много теряет, выйти замуж по второму разу ей будет очень тяжело. Понимаете теперь? Нашим, русским, ничего этого не нужно, достаточно горячего восточного темперамента и арабской экзотики.

– Зато арабская жена, в отличие от наших, – верная и покорная спутница жизни, исполняющая все прихоти своего мужа.

– А тебе и завидно! – ехидно поддел Виктора Ник.

– Не в этом дело. Просто если она будет упираться и капризничать – ничего ей при разводе не достанется! На первый раз ее отправляют к родителям…

– Которым, кстати, тоже кучу подарков надо сделать, – вставил Ник.

– …А если ситуация не изменится, жену выгоняют вон, – не обращая внимания на реплику, с наслаждением продолжал Виктор. – Я по Египту еще в Академии специализировался. Здесь очень щепетильно, по-мусульмански относятся к защите прав мужчин, несмотря на все светские послабления. И до сих в отношении мужа действует куча поблажек. Да, и еще, если женщина не смогла родить наследника, а пол ребенка и срок родов – самое важное условие брачного контракта, развод гарнирован на все сто. И уж что там будет дальше: выйдет она замуж, не выйдет, никого не волнует. Ее проблемы!

– Сразу видно: человек недавно развелся, до сих пор пережить не может. – Ник покачал головой. – Тебе дай волю, ты у нас шариат в качестве семейного кодекса введешь. Ладно, хватит болтать. Время поджимает. Что у нас там еще в маршруте указано?

Они пробыли на предполагаемом месте Седьмой точки до вечера, пока Андрей аккуратно не намекнул Нику, что пора, в общем, и обратно.

– …а то и к утру не приедем.

Николай согласился сразу, без лишних споров, чем приятно Андрея удивил.

В последующие два дня, выполняя наказ полковника, они побывали и на горе Синай, и в монастыре Святой Екатерины. По распространенному поверью полное отпущение грехов получит тот, кто поднимется на вершину «Священного пика», на знаменитую гору Синай, где, по библейскому преданию, Моисей получил от Господа скрижали с десятью заповедями и встретил там восход. Но то ли у сотрудников ФСБ грехов не наблюдалось, то ли это шло вразрез с инструкциями полковника, но встречать рассвет на Синае офицеры отказались категорически.

Коротенькая экскурсия по монастырю Святой Екатерины поведала, что построен он еще византийским императором Юстинианом и существует аж с шестого века. Монастырь ни разу не был ни захвачен, ни разорен, а во время французского вторжения в Египет сам Наполеон покровительствовал древней святыне.

Вечером отправились на базар. Виктор уже второй день жаловался, что в отеле подают очень невкусное, низкокалорийное пиво каирского разлива и надо бы сходить в местный торговый центр, сиречь рынок, присмотреть что-нибудь европейское. Андрей резонно заметил, что абсолютно любая выпивка есть в баре:

– …действительно ЛЮБАЯ, Виктор. Сходите сами, посмотрите.

Виктор улыбнулся смущенно и немного хитровато:

– Дорого там. И вообще – сувениров своим хочу прикупить, а в отеле за них три шкуры дерут, да и нет почти ничего стоящего.

– Н-да, – с непонятной интонацией сказал он получасом позже, оглядывая бесконечные торговые ряды, – не знаю, как с сувенирами, а с едой здесь, кажется, все в порядке.

Изобилие разнообразных тропических фруктов с нильских оазисов действительно поражало воображение. А кондитерская кулинария Египта вообще оказалась выше всяких похвал, местные торты, по выражению одного из базарных торговцев, настоящая гибель женщин.

Кстати, на базаре случилось одно интересное для всех заинтересованных сторон событие. Карманник – персонаж для восточных рынков не просто обыденный, а где-то даже непременный – попытался стащить у Андрея портмоне.

Уже вечером, во время ужина, к ним за столик подсел тот самый «молчун». Представился:

– Аркадий Голобов, можно просто Гол.

А когда Андрей поинтересовался, что же такое стряслось, почему фээсбэшник решил раскрыться, тот неожиданно признался:

– Я отправил запрос в Москву и думаю, ответ будет положительный. По-моему то, за чем мы сюда приехали, – случилось.

– Почему вы так решили?

– А очень просто. Кошелек у вас, Андрей, сегодня на базаре пытались приватизировать. Воришка неприметный такой, тщедушный, одет в обноски какие-то перешитые, я бы и внимания не обратил, да слишком уж четко он за вами шел, прямо как на привязи. Доложился, капитан командует: взять под наблюдение…

Андрей чуть не поперхнулся:

– А что ж вы его не остановили?!

Фээсбэшник развел руками:

– Извините, Андрей, у нас приказ вмешиваться, только если будет опасность похищения или достоверная и неотвратимая угроза вашей жизни. В остальных случаях – наблюдать.

– Понимаю… Полковник собирает материал. Ладно, а дальше что было? Бумажник-то, – Андрей достал из кармана портмоне, демонстративно раскрыл, – со мной остался и все деньги на месте.

Гол рассмеялся:

– Картина была потрясающая! Жаль, съемка оперативная, в архив пойдет, под тройной гриф секретности, даже вам нельзя показывать, а то был бы хит сезона в передаче «Я – очевидец». Вы у фруктового ряда когда остановились, он уже примеряться начал. Смотрим: трется у самого прилавка, рядом с вами. Только руку за бумажником протянул – хлоп! Торговец катил мимо тележку с персиками, а в переполненном ряду тяжело ею управлять, повернул неудачно и нашему герою – колесом точно под коленки. Бедняга упал и лежит. Молча лежит. Препираться с возчиками на весь базар, как это здесь водится, – лишнее внимание привлекать. Так что полежал он немного и – раз, раз, раз, – улыбающийся капитан изобразил ладонью нечто маленькое и юркое, – на четвереньках под прилавком прополз, встал и, как ни в чем не бывало, опять за вами идет.

– Настойчивый!

– Да уж, это точно! Завернул за угол, а вы как раз уже из ряда выходите, ну он и припустил во всю прыть. Метров пять успел пробежать, пока не поскользнулся. Прям как в американских комедиях, разве что банановой кожуры не было. Хорошо не упал, ухватился за ближайшего покупателя, удержался. Потом они долго о чем-то спорили, руками махали, судя по всему, наш герой карманов извинялся и, по-моему, умудрился-таки под шумок стырить кошелек у своего визави.

– Находчивый парень! – с трудом сдерживая смех, сказал Андрей.

Как там полковник говорил: «…украсть у вас кошелек точно никто уже не сможет». Выходит – все? Седьмая точка пройдена, и можно ехать домой?

Но развивать эту тему Андрей поостерегся. Черт их знает, какие у них приказы? А вдруг Комитет решит на всякий случай еще какую-нибудь проверку учинить… Если, конечно, этот сегодняшний случай на рынке не был такой проверкой. Да-а, так до чего угодно можно додуматься. Еще немного – и здравствуй, паранойя.

Если уже не…

Наутро чартер «Сибири» пропустил под брюхом желтые песчаники Египта и взял курс на Средиземное море. Уже в шесть Андрей был в Москве.

Из Домодедова Андрей позвонил девчонкам, предупредил, что сейчас едет и очень, очень голоден. Слона готов сжевать, со всеми потрохами.

Встретили его с визгами, вешанием на шею и даже поцелуями! В щечку, правда, зато вполне искренними. А он снова почувствовал, как это бывает, когда тебе нет нужды, возвращаясь домой, ставить сумки на пол, рыться в карманах в поисках ключей, возиться с замком. Когда стоит лишь позвонить, и дверь откроется сама, без твоего вмешательства, а на пороге будет стоять и улыбаться та, которая тебя ждет.

Правда, сейчас их было две.

Андрей кинул на стул сумку, спросил:

– Ну, рассказывайте, как вы тут без меня?

– Часы считали, глаз не сомкнули! – Юля улыбнулась. – Давай раздевайся, будем тебя кормить.

О, им уже командуют? Андрей мысленно покачал головой. Да, этим женщинам только дай поблажку, вмиг возьмут в оборот.

– Сначала будут сюрпризы, – сказал он. – Маленькие всем, а кое-кому, у кого завтра день рождения, – большой, но попозже!

– Мне? – спросила Юля.

– А у нас еще у кого-то день варенья завтра?

– Не-ет… А что за сюрприз?

– Ну, Юль, как ты не понимаешь: если я скажу, какой же это будет сюрприз?

– Хоть намекни!

– Даже не проси. Если скажу – придется сразу подарить, какой тогда смысл ждать? А раньше времени поздравлять, говорят, плохая примета. Так что терпи.

«Маленьких» сюрпризов он накупил на базаре Шарм-эль-Шейха достаточно, чтобы восторги не утихали до позднего вечера. Причем Андрею удалось, к собственному удивлению, угадать с подарками, хотя обычно он не славился подобными талантами. Юле пришлась по душе изумрудная брошка-скарабей, а более серьезной Анюте, как он и ожидал, понравилась статуэтка кого-то из египетских фараонов: грозного, величавого и… симпатичного!

– …на тебя похож, – добавила она под конец.

– Это еще почему?

– Ты такой же серьезный бука, если какие-то дела на тебя давят.

– Угу. «Темные силы нас злобно гнетут…» Что, не знаете такой песни? Ваше счастье, а я когда-то ее наизусть заучивал и хором пел вместе со всей школой. Вот завтра в конторе «темные силы» мне покажут… В общем, все молодцы, всем спасибо. Так, как вы готовите, шеф-повару «Фанары» и не снилось!

Конечно, Андрей малость приврал – египетская кухня была куда как вкуснее. Но… она казалась какой-то бездушной. Не чувствовалось в ней той изюминки, приятного ощущения, что готовят именно для тебя, чтобы утолить твой голод, с трепетом ожидая приговора: «понравится-не понравится». Не было избранности, по-современному говоря – эксклюзива. Конечно, кулинарное искусство повара «Фанары» пребывало на недосягаемой высоте, но ведь ему приходится готовить для полутора сотен гостей отеля (извините, «частного клуба») разом. Какая уж тут душа! Умение, опыт, знание тонких нюансов вкуса, но душа…

Да уж, старая истина «путь к сердцу мужчины лежит через желудок» и через тысячу лет не сотрется от бесконечного повторения. Если только человечество к тому времени не перейдет из экономии на фотосинтез.

Следующим утром, едва прибыв в родную контору, Андрей добросовестно вывалил на стол Марта Викторовича все материалы по поездке – три полные папки проспектов и короткий конспект-доклад – что, где, почем… Пока Андрей бегал по Долине Царей, сбором информации занималась целая бригада фээсбэшников. Но, несмотря на вполне подробный отчет, избежать подробного допроса с пристрастием не удалось – Март Викторович вполне обоснованно считал личные впечатления не менее важными. Хорошо, мол, если собрал всю информацию, надергал проспектов, поговорил с будущими партнерами. Молодец. Но это, в основном, завлекающая реклама и показуха, а вот что на самом деле? Так ли приветливы портье и официанты, прозрачна вода в бассейне и тенисты аллеи для послеобеденных прогулок?

Слава богу, впечатления пока еще были свежи в памяти, а на обратном пути, в самолете, Андрей пролистал материалы, собранные людьми полковника. Март Викторович остался вполне доволен, даже пообещал выписать какую-никакую премию.

Премия была весьма кстати, потому как на вечер намечался поход в любимый Андреев семейный ресторанчик – отмечать Юлькин день рождения, – да и на обещанный сюрприз, прямо скажем, пришлось изрядно потратиться.

Ресторан назывался «Белла». Говорят, что сначала владелец заказал для своего детища вывеску «Белла Донна», что на итальянском значит «прекрасная дама». Но еще до открытия кто-то из друзей разъяснил хозяину, что лингвистические изыски это, конечно, хорошо, но много ли клиентов привлечет настолько неоднозначное название? Благодаря женским псевдоисторическим романам, белладонна для нашего человека представляется чем-то вроде элитарного яда эпохи барокко. Для травли сильных мира сего. Вопросов нет, вполне оригинальное название для ресторана, на вывеске будет хорошо смотреться, но… как бы это сказать… несколько отпугивающее. Вдруг примут за намек?

Юле с Анютой уже приходилось бывать здесь – в «Белле» они все втроем отмечали знаменательный факт поступления подруг в академию. Но и в этот раз, спустившись с грохочущей Петровки в уютный зальчик, они не смогли удержаться от восторженного вздоха.

– Ух, ты!

Низкий потолок скрыт уютным полумраком, так что кажется, будто он находится на недосягаемой высоте, изумрудно-голубые панели стен, драпированные темно-синими занавесками, укрытые в нишах светильники, огороженные кабинки, создающие эффект уединения, – девчонкам показалось, что они неожиданно оказались в тишине и спокойствии подводного грота.

– Это еще что! Раньше здесь был дайверский клуб. Вон там, – Андрей кивком головы указал на барную стойку, – висело огромное чучело акулы, а на стенах попадались манометры от баллонов, какие-то клапаны, подводные маски… Наклейки забавные. Как сейчас помню – троица: Ленин, Сталин и Брежнев в гидрокостюмах, а над ними надпись «Генсеком можешь ты не быть, а погружаться вглубь обязан!»

Про то, что в туалете тогда красовалась наклейка, на которой ухмыляющийся дайвер тискал за талию нечеловечески фигуристую русалку и провозглашал: «Если весь год жизнь земная, функция слабеет половая», Андрей решил деликатно умолчать. После смены имиджа «Беллы» ту наклейку убрали одной из первых.

– Да и вообще, – продолжал он, когда все расселись, а официантка принесла вполне солидный талмуд коричневой кожи – меню, – все эти декорации нам сегодня вполне в тему.

Юля с Анютой оторвались от изучения меню, с недоумением посмотрели на него.

– В смысле?

– Я обещал большой сюрприз?

– Да, но я думала, что вот это, – Юлька обвела рукой вокруг себя, – как раз и есть…

– Не-ет, это лишь декорации. Разве это похоже на действительно большой сюрприз?

Юлька не нашлась, что ответить. Было заметно, как безудержное любопытство борется в ней со смущением. Пришлось Анюте прийти ей на помощь.

– Мы сейчас умрем от любопытства. По крайней мере, я. Где же сюрприз? Покажи скорее…

– А вот! – жестом фокусника Андрей извлек из кармана сложенную пополам аляповато раскрашенную карточку. – Вуаля! Пригласительные билеты на имя Юлии Бородиной в аквапарк «Водная феерия»! Двенадцать бассейнов, три водяные горки, адреналиновый лабиринт, сауна, водопад и – гвоздь сезона! – спиральный спуск!

– Вау!! – завопила Юля почти в полный голос. Из-за стойки выглянул испуганный бармен, убедился, что ничего страшного не происходит, не режут беспомощных посетителей голодные африканские людоеды, и исчез. – Ура!!

– Спокойно. Крики и эмоции сохрани до воскресенья, а то потратишь раньше времени. Лететь с водяной горки и не вопить – дурной тон. Кроме того, ты еще самого главного не слышала. – Андрей демонстративно раскрыл карточку. – Указанная Юлия Бородина может взять с собой двух друзей.

– Йес! – Юлька подскочила к Андрею, обняла и – он даже сказать ничего не успел – чмокнула его в губы. – Я тебя обожаю!

– Э-э… – смущенно пробормотал он, – спасибо. Хэпи бездэй ту ю, в общем? А, Анют? Вместе на раз-два… Начали!

Они с энтузиазмом затянули «Хэпи бездэй». Юлька переводила сияющие глаза с Андрея на Анюту. Никогда в жизни она еще не была так счастлива.

Домой возвращались хорошо за полночь. Пешком, по Бульварному кольцу. Счастливые девчонки, немножко от вина – «Белла» славилась хорошими слабоалгокольными коктейлями, немножко от первого по-настоящему взрослого праздника, да еще в предвкушении грядущего суперразвлечения, едва не тащили Андрея вперед. Им хотелось танцевать, резвиться, и Юля и Анюта то и дело подхватывали его за локоть, пытались закружить в неведомом, только что выдуманном вальсе.

Андрею же просто было хорошо и спокойно. Невеселые мысли, прямо-таки измучившие его за последний месяц, отошли пока на второй план. Полковник, Удача, Моссад, президентство – все они подождут. Лишь бы эта ночь подольше не кончалась…

Вдруг Анюта остановилась прямо посреди дорожки, испуганно сказала:

– Ой, а у нас же… – и быстро прикрыла рот ладонью.

– Что случилось?

– Юль, – Анюта поманила подругу к себе, что-то зашептала ей на ухо.

Андрей недоуменно следил за девчонками. Юля немного послушала, потом безапелляционно заявила:

– Ерунда!

– Как ерунда! А в чем мы… это…

– Можно мне узнать, – небрежно сказал Андрей, – что все-таки стряслось, или это страшная тайна?

– Да никакой тайны нет!

– Юлька, не говори…

– Что здесь такого! Понимаешь, Андрей, мы, когда в Москву собирались, как-то не думали, что будет время купаться… ну ты понимаешь…

– В общем, – видимо, Анюта тоже решилась рассказать, – у нас нет купальников.

Она отчаянно покраснела, но все-таки договорила, правда, голос у нее при этом упал почти до шепота:

– А без купальников же нельзя…

– Ерунда, – повторила Юлька, – успеем. Мама сказала, что деньги она перевела, со дня на день будут. У нас еще три дня есть – поедем и купим.

Перевод пришел в пятницу. На радостях девушки слишком потратились, понакупив кучу сладких вкусностей. Вернувшись с работы и обозрев совершенно фантастический стол, Андрей сказал, что он, конечно, рад, спасибо большое и все такое, но…

– Ну, зачем? Оставили бы лучше на всякий пожарный! Деньги – это такая штука, их никогда не бывает много и никогда нет вовремя. Если чего-то особенного хотелось, сказали, я бы купил.

Пожурил, в общем. Однако воспитательная работа не произвела на подруг никакого впечатления.

– Вот еще! – Анюта упрямо тряхнула головой. Под взглядом Андрея она зарделась, но все-таки закончила: – Мы тоже должны вносить деньги в общий бюджет!

Теперь настал черед Андрея смущаться и прятать глаза. Хорошо, не сказала «семейный». Да, положение еще то. В твоей квартире уже почти месяц живут две девчонки, которые тебе нравятся, знают это, возможно, что и ты им не противен – по крайней мере, он считал, что имеет все основания тешить себя подобной надеждой, – и… ничего не происходит. То есть все живут большой дружной семьей, не задумываясь о завтрашнем дне, о том, что ситуацию так или иначе скоро придется решать, – никто просто не думает обо всем этом. Или – делают вид, что не думают…

Следующим утром, в субботу, все вместе собрались за покупками. Правда, не сразу. На вопрос «где в Москве обычно покупают купальники?» Андрей вполне резонно ответил, что в силу некоторых особенностей организма ему до сегодняшнего дня не доводилось покупать себе купальник.

– Но я знаю, у кого можно спросить.

И Андрей, не долго думая, позвонил Аллочке, благо еще с Австралии отношения у них оставались приятельскими. Когда мужчина и женщина ТОЧНО знают, что между ними ничего не будет, появляется какая-то особая доверительность.

– Привет, это Андрей! Не отрываю?

– Привет! Только не говори, что нужно срочно подъехать в офис или что-нибудь в этом роде. Я только-только проснулась.

– Становишься совой?

– Нет, просто ночь вчера выдалась несколько сумасшедшая.

Андрей понимающе хмыкнул.

– Завидую. Не бойся, ничего страшного тебе не грозит. Просто ответь на один вопрос: где можно купить хороший модный купальник? Ну, и так, чтобы втрое не переплачивать за аренду на Тверской или Манежке.

Надо отдать Аллочке должное – она преспокойно объяснила, куда ехать, кого спросить и что искать, не поинтересовавшись «а тебе зачем?». Видимо, прошедшая ночь всерьез ее измотала, раз извечное женское любопытство дало такой фатальный сбой.

Оптовый магазин «Спортмастера», где Аллочка порекомендовала обратиться к некоему Алику, который «может продать штучные вещи, причем по оптовой цене», оказался не так уж и далеко – на Автозаводской.

Забавно, но по дороге девчонки активно пытались выяснить, кто такая эта Алла, изо всех сил стараясь сделать вид, что им все это не так и интересно. Просто спросили – для поддержания разговора.

Андрей вел «Синенькую», посему отвечал односложно: Алла, мол, просто знакомая с работы. Да, давно. Вместе были в Австралии.

Смех и грех! Вот его уже и ревнуют! Что дальше?

Пресловутый Алик оказался усталым и замученным очкариком неопределенного возраста. Из породы «вечных студентов» вроде харизматического киношного Шурика. Даже недослушав до конца сбивчивые объяснения Андрея, Алик кивнул и, оглядев всю компанию грустными глазами побитой собаки, сказал:

– Ну, раз вы от Аллочки, тогда пойдемте.

Несмотря на оптовый статус магазина, в отделе пляжных товаров обнаружился и стенд с выставочными образцами, и даже примерочная кабинка. Алик сдал покупателей с рук на руки эффектной, но несколько потасканной жизнью продавщице, кивнул с намеком на прощание и убежал. Продавщица гордо поправила на груди бейджик «консультант», тряхнула крашеной блондинистой гривой и предложила выбирать.

Дожидаясь, пока девчонки перемеряют весь имеющийся в магазине ассортимент, Андрей лениво крутил головой по сторонам и в панорамном, во всю стену зеркале столкнулся с осуждающим взглядом продавщицы.

«Не иначе записала меня в стареющие ловеласы, охотника за молодой плотью. Тьфу, черт, еще не хватало педофилом прослыть».

Наконец из-за ширмы выскочила счастливая Юлька, на ходу застегивая блузку:

– Уф, мы выбрали! Анька вроде бы тоже.

Продавщи… пардон, консультантша сноровисто упаковала покупки в фирменный пакет, выбила чек.

Андрей ждал, что девушки вот сейчас рассчитаются и можно будет, наконец, ехать домой. Но у кассы произошла какая-то заминка. Подруги рылись в кошельках, по нескольку раз пересчитывали купюры, шептались. Продавщица нависала над ними с чеком, как статуя Свободы над Манхэттеном.

Похоже, девчонкам не хватало денег. Еще в ресторане они аккуратно отвергли его предложение помочь. «Мы и так тебя разорим скоро». Андрей спорить не стал: понятное дело, девушки в чужом городе одни, без маминой опеки, все из себя самостоятельные, хочется почувствовать себя большими и ответственными. Понять можно. И чересчур навязываться не стоит.

Только как можно остаться в стороне, если у Юли в глазах недоумение и прямо-таки детская обида: «так нечестно!», а Анюта вот-вот расплачется.

Уловив момент, когда Юлька отошла к стенду – видимо, посмотреть ценники, Андрей тихо шепнул Анюте на ухо:

– Сколько не хватает?

Она всхлипнула, но ответила также тихо.

– Много. Пятьсот рублей почти.

Андрей незаметно сунул ей нужную купюру.

По дороге домой он слушал радостную болтовню на заднем сиденье и думал:

«Может, это был и не слишком приличный поступок, но что стоят все этические нормы и разглагольствования моралистов, если можно так просто сделать абсолютно счастливыми двух людей?»

А вечером он попал в сказку.

С недавних пор то ли от врожденного женского кокетства и соперничества, то ли просто привыкнув к Андрею, Юля с Анютой ходили по дому во все более раскованных одеждах. Ну и жара, конечно, помогала. Правда, как Юлька в первую ночь – коротеньких футболок, они себе больше не позволяли, но и без того хватало на что полюбоваться. Андрей, конечно, не противился, ибо фигурки у девчонок были просто умопомрачительные, правда, выдерживать столь изощренную пытку с каждым днем становилось все труднее.

Но тут они превзошли сами себя. За ужином Юля с Анютой долго шушукались, потом, попросив Андрея подождать, ускакали в комнату.

Он почти сразу понял, что перед ним хотят покрасоваться в обновках, и почему-то ждал этого с замиранием сердца.

– Готово! Заходи!

Как ни странно, но он все-таки устоял. В первый момент. Потом сел куда попало, не глядя, хорошо кресло подвернулось.

– Девчонки… – протянул Андрей потрясенно, когда дыхание немного восстановилось. – Какие же вы красивые!

Юля выбрала себе открытый купальник, черный, с отливом, удивительно идущий к ее волосам, а Анюта – закрытый, серебристый с кокетливым вырезом на животе. Сказать, что девушки отлично смотрелись в них, значит, не сказать ничего. Подруги смотрелись блистательно, умопомрачительно, великолепно! Нет таких слов во всех языках мира, чтобы… а, да что там говорить! Сейчас Андрей хорошо понимал того фламандского художника, который вместо любовных утех стал за мольберт и принялся рисовать свою новую пассию, восхитившись красотой ее тела.

Девчонки застеснялись: Юля накинула на себя плед, Анюта и вовсе спряталась под одеяло, но Андрей, скорее всего, этого и не заметил. Перед глазами все еще стояла картинка с двумя очаровательными юными нимфами.

Наверное, в тот день он окончательно понял, что влюбился. Что самое страшное – в обеих.

Аквапарки вошли в моду совсем недавно, а понастроить их успели с дюжину, не меньше. Раньше считалось, что подобные развлечения – прерогатива курортов, всяких там Анталий и Лимассолов. Но потом кто-то сообразил, что зимой хочется праздника не меньше чем летом, да и не у всех есть деньги мотаться каждый год на Кипр. И понеслась. Кое-где аквапарки переделали из старых бассейнов, а при хороших инвесторах – строили с нуля гигантские комплексы.

«Водная феерия» была из числа последних. В нескольких километрах от МКАД, где земля подешевле, ударными темпами возвели ажурный купол, похожий на бабочку с расправленными крыльями. Пристроили сауны, гостевые апартаменты, несколько баров, ресторан с неизменными морепродуктами, заасфальтировали дорожки, расчертили автостоянку – и готов комплекс.

У входа в водную зону мускулистый секьюрити проверил приглашение, пробурчал:

– Страховка есть? Хорошо. Компенсация выплачивается только в случае письменного отказа от претензий.

Потом защелкнул на запястьях магнитный браслет:

– Заход в 13.45. Оплаченное время пребывания – три часа. За каждые десять минут опоздания – штраф триста рублей. Добро пожаловать в «Водную феерию»!

Из раздевалки Андрей вышел раньше девчонок. Оглядел с некоторой долей изумления ангароподобный зал, наполненный детьми, подростками, пронзительным визгом, криками и залихватскими воплями. По всей территории, на воде и по бортикам, в многочисленных горках, водных лабиринтах и маленьких боковых бассейнах носились и плескались по меньшей мере человек четыреста. Первое впечатление оказалось обманчивым – взрослых в аквапарке тоже было немало, но звуков и буйства от них исходило куда меньше, поэтому Андрею и показалось поначалу, что его окружают одни дети.

Приметив у одного из водопадов свободное местечко, Андрей спрыгнул в воду, оказавшуюся на удивление теплой. Несколько мощных гребков – и вот он на месте, опередив какого-то мускулистого юнца.

Андрей пристроился у льющегося сверху потока, фыркая, подставил под теплый водопад плечи, блаженно вытянул ноги и закрыл глаза.

А-а-а… Кайф. Последние дни выдались не самыми легкими, египетская жара, дважды за сутки пересеченный Синай, а потом – работа, работа, работа… И никакая Удача тут не поможет.

«Э-эх, вот стану президентом…»

Может, и неплохо повизжать и порезвиться, но с возрастом – Андрей мысленно вздохнул, процитировал сам себе поговорку «старость – не радость» – начинаешь ценить уют, комфорт и лишний час отдыха.

Неожиданно с визгом, брызгами и чувствительным тычком в живот на него обрушился кто-то теплый с оч-чень знакомым яблочным ароматом «Дав». Андрей открыл глаза. Юлька и Анюта только того и ждали, моментально окатив его целым фонтаном брызг.

– Ты чего тут сидишь? Пойдем лучше на горку!

Пока Андрей размышлял, как бы потактичней объяснить девчонкам, что ему все эти горки и лабиринты – вот где, на работе еще не так приходится кувыркаться, его еще раз обрызгали, а потом, боднув головой в грудь, повалили на спину.

– Р-р-р!! – сказал он. – Сейчас съем.

– Попробуй поймай сначала!

Юлька, завизжав в притворном ужасе, взлетела по лесенке на бортик, а Анюта пустилась вплавь, и, надо сказать, с завидной скоростью. Андрей поплыл следом, почти догнал и уже пару раз попытался изловить за пятку (визги перешли в ультразвук – «ой, я щекотки боюсь!»), но Анюта извернулась и тоже вылетела на «берег». Пристроилась рядом с Юлькой и показала язык.

Андрей постучал себя в грудь на манер дикого неандертальца и бросился в погоню. Девчонки бежали легко, иногда оборачивались, строили обидные рожицы, а Андрей то и дело ловил себя на мысли, что любуется ими. Гибкие, стройные, тоненькие – они были прекрасны.

Заметив, что Андрей начал их догонять, Юлька с Анютой резко свернули в сторону (почему в этом закутке совсем не было людей) и полезли наверх по лесенке водного туннеля.

На верхней площадке Анюта оглянулась, заметив, что Андрей все еще внизу, выкрикнула:

– Догоняй! – и вслед за Юлькой прыгнула в трубу водяной горки «Дракон».

Никто из девчонок не заметил, как из неприметной боковой двери выскочил и во все лопатки рванул в их сторону секьюрити в черном обтягивающем комбинезоне вроде гидрокостюма. На бегу он размахивал руками и что-то кричал. Андрей прислушался.

– Нельзя! Сюда нельзя! Вы что, слепые? Объявления не видите?

Андрей недоуменно оглянулся: какое еще объявление?

А «Дракон» уже грохотал за спиной – девчонки с визгом пролетели первый поворот.

Подскочивший секьюрити, красный, взъерошенный, со злостью показал рукой на не замеченную в пылу игры предупреждающую вывеску: «Опасная зона. Водный лабиринт на профилактике. Пользоваться запрещено».

Оба – и охранник, и Андрей, с ужасом посмотрели на нижний конец лабиринта. Труба угрожающе раскачивалась. Секьюрити закричал:

– Крепление вчера сняли!! Эту штуку почти ничего не держит!

«Дракон» ходил ходуном, скрипел, иногда едва слышно что-то потрескивало, все чаще, чаще…

Наверху, среди переплетения ажурных арматурин, от сотрясения вывалился крепежный болт. Прямо на глазах у перепуганного охранника, который стоял к водяной горке ближе, чем Андрей. Второй болт дрожал и подпрыгивал в гнезде. Мгновенно сориентировавшись, секьюрити прижал его рукой и попытался удержать…

В эту секунду в бассейн с визгами вывалились ошалевшие от счастья девчонки. Брызги! Смех! Крик!

Побелевший охранник переглянулся с Андреем, отер взопревший лоб:

– Фу-у-ух! Ну, вы, ребята, даете! Так и поседеть недолго. Вот что: валите-ка в раздевалку от греха! За опасное поведение.

– Думаю, – Андрей в упор посмотрел на него, – мы сделаем проще. Мы не станем предъявлять претензий, почему это в зоне твоей ответственности любой мог пролезть на аварийный аттракцион, а ты дашь нам спокойно доплавать свое время. Договорились?

Он старался говорить суровым, властным тоном, хотя поджилки тряслись до сих пор.

Секьюрити как-то сник, кивнул неуверенно: «Повезло сегодня твоим девкам, мужик…» и потопал прочь. А с воды махали руками радостные девчонки:

– Видел, как мы?! Давай еще раз! Вместе, а?

– Нет уж! Еще раз не будем. Пошли лучше к водопаду, чего-то жарко здесь…

Петр Дмитриевич выслушал Андрея с неподдельным интересом. Извинился, вышел из кабинета на несколько минут. Вернулся воодушевленный:

– После того, что вы рассказали, я склонен верить, что сила Удачи умножилась. Получается, не зря вы ездили в Седьмую точку.

– Но мне-то с этого какая выгода? Если бы с Аней или Юлей что-нибудь случилось, – сегодня Андрей уже мог думать об этом без внутреннего трепета, – я бы, конечно, расстроился, переживал. Но сам бы не пострадал! Охранник аквапарка примчался раньше, чем я полез наверх. Да и неизвестно, полез бы вообще. Получается, теперь Удача будет меня и от моральных травм беречь?

– Думаю, есть другое объяснение. Нет, конечно, можно построить сложную теорию с косвенными причинами и перекрестными ссылками. Например, так: если бы ваши девушки пострадали, не дай бог, попали в больницу, вам бы пришлось бросать все дела, навещать их и, возможно, вы бы пропустили выгодный контракт, сорвали бы какую-нибудь сделку…

– Слишком надуманно.

– Согласен. – Полковник встал, сделал несколько шагов по кабинету. – Это я так сказал, для примера. Могу еще предположить, что охранник, остановивший именно вас, – как раз и есть результат воздействия Удачи. А все, что случилось с девушками, – действительно случайность. Но это все лишь версии. Правда же, скорее всего, заключается в том, что ваша Удача теперь выборочно защищает и других людей, возможно, только тех, к которым вы сами хорошо относитесь. Ведь вы не будете спорить, что хорошо относитесь к своим подругам?

– Э-э…

– Вот-вот, – Петр Дмитриевич слегка улыбнулся. – Именно такой прогноз в свое время выдали наши аналитики – после Седьмой точки возможна эпизодическая защита близких вам людей.

«Близких»? Андрей на какое-то мгновение даже перестал слышать полковника. Какое удивительно точное слово!

– …конечно, материала пока недостаточно, чтобы все идеально разложить по полочкам, будем наблюдать.

– Угу, – мрачно подытожил Андрей, – наружное наблюдение станет следить за мной вдвое пристальней, а аналитики примутся так и сяк раскладывать пасьянсы из моей личной жизни.

Петр Дмитриевич поморщился:

– Андрей! Мы же договорились!

– Да-да, конечно. Только я, выходя на улицу, каждый раз думаю: сколько вокруг настоящих прохожих, а сколько ваших людей?

С этого дня в жизни Андрея начались странности. В основном по работе.

Ведь, в принципе, что есть на самом деле отдел заказных туров? Мучительный процесс поисков компромисса между менеджером, цель которого раскрутить заказчика на лишние траты, и клиентом, который хочет большего, чем предлагается в стандартном проспекте. Правда, чего конкретно он хочет, клиент обычно не знает, но в одном уверен твердо: туристическая фирма только и ждет момента, чтобы его кинуть, прокатить и обмануть, соответственно и платить ей надо как можно меньше, а договор изучать с максимальной тщательностью. Желательно в присутствии юриста. Хотя все равно не поможет.

Вот такие, «особые», клиенты с запросами и направлялись в последнее время к Андрею, благо начальство убедилось, что он, как никто другой, умеет находить с капризными заказчиками общий язык.

Во вторник утро началось с пары телефонных звонков и не слишком обременительной работы с письмами. Потом навалилась рутина с разбором проспектов, переговоры с представителями мелких фирм, которым «Евротур» иногда поставлял «горящие» путевки. Андрей уже начал было надеяться, что день пройдет спокойно, но часов около четырех звякнул и замигал лампочкой внутреннего вызова телефон.

Ну, что там еще случилось?

– Андрей Игоревич, вы свободны?

– Да, Кать, заходи.

Мягко простучали каблучки, дверь приоткрылась, впустив тоненькую фигурку. Прическа – безупречна, на губах – легкий намек на помаду и привычная улыбка, только ноги немного дрожат от бесконечной беготни, а в уголках глаз притаилась усталость.

– Андрей Игоревич, там ваши пришли.

«Ваши» – это было такое кодовое слово, означавшее неудобных клиентов с высокими запросами.

– Мы с ними уже полчаса бьемся – все им не так… А чего хотят – сами не знают. Может, Крит, а, может, Испанию… Примете?

Андрей вздохнул:

– Скажи – пусть заходят. И попроси кого-нибудь из девчонок чайку нам сделать. Гостевого.

– Да я и сама… – счастливая, что избавилась от надоедливых клиентов, Катя была готова на любой подвиг.

– Сиди уж! Сама… А то я не вижу, как у тебя ноги подкашиваются!

Клиентов было двое. Приятная молодая пара, лет около тридцати, плюс-минус пять за счет слегка серебрящихся висков и хорошей косметики – идеальный прототип для модного, несмотря на некую двусмысленность, рекламного ролика «мы делаем новую Россию». Андрей представился, пожал руку мужчине.

– Здравствуйте, очень рад. Я ваш личный менеджер, меня зовут Андрей.

– Сергей.

– Ирина, – хрипловатый голос девушки напомнил Андрею, что он не курил почти два часа.

– Очень приятно, присаживайтесь, располагайтесь. Сейчас будет чай, тогда все обсудим. Если хотите, – он пододвинул к клиентам пепельницу, – курите, не стесняйтесь. Хоть это сейчас не модно, но я и сам грешен.

Пока ждали чай, пока Майя разливала тягучее зеленое варево, разговор крутился вокруг модных маршрутов и последних теленовостей о пожарах, террористах и капризах погоды. Ничто так не меняет общественное мнение, как коротенький, на две-три минуты репортаж с какой-нибудь Мальты, где буквально вчера началось невиданное нашествие медуз, а в Испании – ужас какой! – снова активизировались баскские сепаратисты.

Сергей с благодарностью принял пачку цветастых проспектов, кивнул на тонкий намек по поводу «возможных скидок перспективным клиентам», закатывал глаза от непоказного наслаждения, распробовав чай. Ирина достала из сумочки «Вог», с благодарным кивком прикурила от протянутого огня, затянулась.

Как оказалось, с деньгами у супругов особенных напрягов нет, Сергей недавно «сделал несколько удачных вложений», и теперь, «пока выдалась свободная неделька», хорошо бы съездить куда-нибудь в привычное место, но…

– Понимаете, Андрей, на Бали, Сейшелах каких-нибудь, Багамах минимум пару дней на акклиматизацию уходит, а у нас не так много времени. Да и платишь втрое, а море – оно везде одинаковое.

Уточнять, что «море» у Сейшельских, к примеру, островов называется Индийским океаном, Андрей не стал.

Идея понятна – сам курорт подешевле, но программа должна быть не такой, как у всех. Стандартные запросы сливок среднего класса: Крит, Кипр, Египет, но индивидуально. Чтобы было чем хвастаться. «Да мы тоже были в Египте. По специальной программе. Вас возили смотреть древние каменоломни? Как нет? Только к пирамидам и Сфинксу? Ну, дорогая, это у вас обычный, стандартный тур, ничего сверх…»

Довольно быстро Андрею удалось повернуть разговор на Крит. А что?

– Вполне удачный выбор. Средиземное море, прекрасный климат и огромный список достопримечательностей, есть что посмотреть! Ираклион, Кносос, Матала, пещеры Самарии, острова Санторин – остатки древнего вулкана…

Сергей и Ирина понравились Андрею – открытые, дружелюбные люди, без единого намека на характерные «распальцовки», столь свойственные недавним учителям и инженерам, внезапно поднявшимся над своим обычным уровнем. Немножко въедливости, конечно, в них чувствовалось, но лишь в самом начале разговора, когда не был еще сломан ледок легкого недоверия.

Они быстро нашли общий язык. Наверное, еще бы пять-десять минут разговора, и Андрей со спокойным сердцем мог начинать выписывать путевку на Крит.

И вот тут что-то остановило его. Какое-то мимолетное ощущение того, что он поступает неправильно. Словно бы некая неведомая сила пыталась предупредить о чем-то важном, что он всегда знал и только сейчас – проклятая забывчивость! – упустил из виду.

Андрей пытался сопротивляться, но чувство все усиливалось, порождая смутную тревогу каждый раз, когда Сергей брал в руки очередной рекламный проспект.

В чем дело?

Может, с девчонками что-нибудь?

Да нет вроде бы… Неприятное предчувствие нарастает, стоит ему переброситься парой фраз с Сергеем.

Круто повернув нить разговора, Андрей принялся расписывать прелести турецких курортов. Таинственное нечто заставило его долго и упорно уговаривать супругов купить другой тур, в Анталию.

Несмотря на явное сопротивление – сам виноват, клиенты уже были очарованы Критом, – даже, несмотря на то, что в случае такой замены фирма теряла в деньгах, ему все-таки удалось их уговорить. Сергей и Ирина, успокоенные его заверениями, подписали договор на индивидуальный семидневный тур в Анталию.

На пороге кабинета Андрей долго прощался с супругами, желал удачного отдыха, почти физически ощущая, как спадает напряжение, уходит куда-то неприятное предчувствие. Он передал супругов с рук на руки несколько удивленной Кате, наказав оформить все бумаги, – дальнейшая рутина уже его мало касалась.

Ситуация повторилась через несколько дней. Пожилая, но весьма живенькая старушка, наследница послевоенных карточек и советских очередей, практически уже готова была встать насмерть, но не отдать «Евротуру» ни одной лишней копейки.

Она вызывала симпатию – бойкая, веселая, языкастая бабушка, из тех, что за словом в карман не полезут. Богатенький сыночек снабдил горячо любимую мамочку деньгами и послал на курорт, доверив внука. И, хотя особенной бедностью великовозрастное дитятко не страдало, старушка билась как лев за каждый сэкономленный на скидке доллар, за каждую дополнительную бесплатную услугу или экскурсию.

По совету сына она тоже собиралась на Крит, но… после почти двухчасовых уговоров – согласилась на ту же Анталию.

Вечером, когда в конторе почти никого не осталось, к нему постучалась Катя.

– Андрей Игоревич, я понимаю, это не мое дело, но что такое с этим Критом? Вы всех отговариваете, предлагаете Турцию, а мне Март Викторович говорил: «Анталию – в последнюю очередь». Вы что-то такое знаете про Крит, да? Расскажите, пожалуйста. А то у меня подруга хотела туда поехать…

Пришлось выдумывать объяснение, причем Андрей остался в полной уверенности, что Катя ему не поверила. А поскольку в почти целиком женском коллективе младших менеджеров любую информацию сокрыть почти невозможно, то завтра обо всем будет знать пол-«Евротура», а еще через три дня кто-нибудь, скорее всего, Майя, донесет искаженный до неузнаваемости слушок до начальства.

Например, нечто вроде «А Андрей Игоревич, похоже, от „Нового туристического союза“ взятку получил. Всем теперь только их туры предлагает, в ущерб фирме даже…»

Так и случилось. Никто, конечно, ничего не говорил, но уже через день по косым взглядам коллег стало понятно: абсолютно все работники «Евротура» знают эту историю и, мягко скажем, удивлены поведением Андрея.

А в конце недели Март Викторович сам завел разговор на критскую тему.

– Что там за история у тебя приключилась? Мне тут сказали, что ты по каким-то причинам не рекомендуешь клиентам маршрут в Ираклион. Это правда?

– Да, было такое. Я предпочел послать людей в Анталию.

– А причины? Ты же понимаешь, Андрей Игоревич, – в плохом настроении шеф называл всех по имени-отчеству, даже Майю, – Анталия – маршрут протоптанный, там по меньшей мере сотня крупных фирм работает, не считая мелочи. Конкуренция такая, что приходится держать низкие цены – едва ли не себе в убыток. У тебя против Крита какая-то информация есть? Негатив? Поделился бы. Я понимаю, ты у нас человек науки, не представляешь себя без точных фактов и сведений, но, может, просто слушок какой-то уловил?

Андрей и сам не понимал, что на него нашло. Сейчас, по трезвом размышлении, ему казалось – кто-то манипулировал его желаниями, подсказывал, как поступить.

Но как объяснить все это Марту Викторовичу? От него простенькой легендой не отделаешься.

Ему удалось кое-как отговориться, да и не было времени беседы разводить – первая декада августа выдалась прямо-таки безумной. Но шеф явно взял этот случай на заметку.

Последний летний месяц шел к концу, осень все ближе подступала к городу. Ночью температура падала градусов до десяти, жаркая духота последних недель отступила, как надеялись все, навсегда, и можно было засыпать спокойно, без мучительной схватки с мокрыми простынями, без монотонного гудения кондиционеров. Листья еще и не думали желтеть, зато трехдневная череда дождей прибила к земле пыль и смог. Москва вздохнула с облегчением.

Восемнадцатого августа по «египетскому» мобильному телефону позвонил Петр Дмитриевич и настоял на срочной встрече. Что-то у них там случилось, нашли нечто неординарное. На встречу с полковником Андрей ехал с неприятным предчувствием. После Египта Комитет его почти не беспокоил, наружное наблюдение перестало попадаться на глаза – видимо, по приказу Петра Дмитриевича, – и Андрей уже поверил в глубине души, что, может, хоть до зимы удастся пожить спокойно. Теперь не дадут.

Выяснилось интересное. Пока Андрей развлекался в Египте и «наслаждался» мирной безмятежной жизнью, подчиненные Петра Дмитриевича, люди из пресловутого отдела аналитического риска, раскопали забавную штуку: оказывается в тексте «Девяти Неизвестных» говорилось отнюдь не о семи точках. Документ был сильно испорчен, восстановили его с трудом, по тем временам целые куски текста оказались совершенно нечитаемыми.

– В шестидесятые и техника была куда как хуже, и опыта у людей поменьше. – Полковник показал Андрею несколько фотографий непривычного темно-синего цвета. – Но теперь мы смогли сделать компьютерный анализ вот этих снимков, сделанных в отраженных УФ-лучах. Плюс удалось получить копии японского варианта позднего перевода списков Общества Девяти Неизвестных. Правда, само предсказание там зашифровано весьма иносказательно, но все новые данные в комплексе дали нам дополнительный ключ.

Полковник выдержал паузу, словно бы предлагая Андрею оценить и проникнуться важностью этой информации. Андрей не стал его разочаровывать.

– Есть какие-то результаты?

– Да, и причем весьма неожиданные. Обнаружились довольно явные намеки на еще одну точку.

– Вот это сюрприз! И где же?

– Точные координаты сразу определить не удалось. Видите ли, Андрей, в те времена никаких координатных сеток еще не было и не могло быть, поэтому авторы списков Общества описывали точки Удачи довольно сложным способом: указывали несколько заметных географических объектов поблизости – гор, озер, изгибов рек, и расстояние до них. Понятно, что с тех пор в географии кое-что изменилось. Да и расстояние обозначалось, естественно, в мерах длины, которые сегодня не используются. Как и с предыдущими точками: сразу же обнаружилось несколько похожих мест на Земле, подходящих под описание.

И все же путем исследования древних летописей, а также при помощи компьютерной модели географической карты Земли тех времен, Восьмая точка определилась.

Петр Дмитриевич развернул на столе карту Азии, указал на небольшой карандашный крестик.

– Здесь. Монголия, восточное крыло пустыни Гоби, недалеко от китайской границы, примерно в двухстах километрах от города Сайншанд. Информация произвела наверху эффект разорвавшейся бомбы. Нам дали карт-бланш на любые активные действия.

– В смысле? На поездку в Монголию?

– Именно. Мы уже начали пробивать исследовательскую экспедицию в Гоби через Институт земной геофизики РАН. Но вряд ли монголы будут чинить какие-нибудь препятствия, страна у них бедная, валюта нужна до смерти, так что все должно скоро решиться. В общем, готовьтесь, Андрей, готовьтесь. Предстоит вам еще одна командировка в пустыню. Где-нибудь через недельку. Согласны?

– Я-то, конечно, согласен. Вот только…

– Что «только»?

– Не знаю. По-моему, мне не надо туда ехать.

– Простите, Андрей, объясните подробнее. Скорее всего, это не совсем предчувствие. Дайте больше информации для аналитиков.

– В том-то и дело, что ничего конкретного я сказать не могу. Помните, с неделю назад я вам рассказывал по телефону о некоторых странностях на работе?

– Это когда вы упорно уговаривали клиента купить менее выгодный для фирмы тур?

– Да. Тогда у меня были примерно такие же ощущения. Если попытаться выразить словами… гм… никакого явного противодействия нет, мне НЕ страшно туда ехать. Я даже хочу съездить, так что и тут нет никаких преград. Просто какое-то смутное беспокойство, неприятный осадок в душе. Знаете, что такое «адреналиновая тоска»? Вот что-то подобное, только в несколько раз слабее…

Вечером полковник сообщил:

– Я немножко помучил своих аналитиков. По поводу ваших предчувствий. Так вот, они считают, что, возможно, в Монголии вам грозит какая-то опасность, и Удача, таким образом, предупреждает вас.

– Дельная мысль. Мне она тоже приходила в голову. И что вы решили?

– Если вы не отказываетесь, то я уверен, что нам очень важно побывать в новой точке…

– «Нам»?

– Да. Я тоже полечу с вами. Хочу иметь всю информацию из первых рук. А если что-то пойдет не так, то на месте у меня будет значительно больше возможностей влиять на ситуацию.

Несмотря на пессимизм Андрея, подготовка к экспедиции прошла просто-таки авральными темпами. Петр Дмитриевич решил, что если Удача будет совсем уж против поездки и начнут множиться какие-либо помехи в путешествии, если вдруг самолет задержат на полдня или вообще отменят, если что-нибудь в этом роде случится, тогда можно будет переиграть, попробовать зайти с другого конца.

Но все-таки слова Андрея беспокоили полковника, и, подстраховываясь, он чуть ли не лично проверял все юридические тонкости, чтобы не возникло проблем с монгольскими властями, дал указания Читинскому УФСБ арендовать лучший вертолет местного авиаотряда и оплатить механикам сверхплановую профилактику.

Подготовке ничего не помешало, оформление виз и разрешения на «геофизическую» экспедицию прошло без сучка, без задоринки, и точно в назначенный срок «ТУ-154», рабочая лошадка огромных пространств России, ушел в пасмурное небо домодедовского аэродрома.

Правда, всю дорогу – почти семь часов в самолете до Читы, час на бюрократические сложности и предполетную подготовку старенького «Ми-8», и еще три часа выматывающего перелета в Гоби – Андрея не оставляло какое-то странное предчувствие. Он постоянно повторял про себя: «что-то не так, что-то не так», иногда говорил вслух.

– Вот черт, с каждой минутой все сильнее!

Петр Дмитриевич дергался, переспрашивал, в чем дело, но Андрей, естественно, не мог ответить. Точнее – не мог ответить ничего конкретного. Опять, что ли, предчувствия пересказывать?

– Мне институтские времена вспоминаются. Точно такой же мандражик колотил перед экзаменами. Еще немного, и дрожать начну.

Последние слова Андрея услышал один из офицеров местного УФСБ, сопровождавший московских гостей.

– Ничего, потерпите. Сейчас солнце повыше поднимется, так согреемся, что мало не покажется!

Полковник усмехнулся, но промолчал. Андрей пробормотал вполголоса:

– Как все просто, а? Если б я действительно замерзал…

По совету местных коллег Петр Дмитриевич специально выбрал вечерний рейс в Читу, чтобы к утру уже вылететь в Гоби. Тогда дорога хотя бы в одну сторону не будет пыткой: конец августа в континентальной пустыне – испытание еще то. Не июль, конечно, когда с утра здесь чуть ли не ноль, а в полдень – сорок пять, но тоже не соскучишься.

Первую часть полета в кабине действительно держалась вполне сносная температура, даже несколько ниже комфортной – иллюминаторы запотевали от дыхания. Впрочем, внизу смотреть было не на что: голый, почти марсианский пейзаж, одноцветная, как на старой фотографии, бурая плоскость, изредка разбавленная немногочисленной зеленью чахлых кустиков. Безлюдные просторы наводили на мысль, что человеку нечего делать в этих местах, но вдруг, совершенно неожиданно, на горизонте возникало маленькое стойбище: несколько выжженных солнцем грязно-белых юрт, или разбегались под брюхом «Ми-8» стада овец или коз.

В салон выглянул штурман:

– Минут через десять будем на месте. Приготовьтесь.

Вертолет снизился, сбросил скорость. Пустыня придвинулась ближе, заняв почти все пространство в иллюминаторах.

Турбины взревели, «Ми-8» завис неподвижно, потом стал медленно опускаться.

Чувствительный толчок, вертолет вздрогнул, чуть накренился… В оглушительном реве двигателей мало кто услышал странный крякающий звук, но сразу же следом за ним машину ощутимо повлекло вперед.

– Держитесь!! – выкрикнул кто-то из вертолетчиков.

«Ми-8» клюнул носом, пол салона ушел вниз, протестующе заскрипели амортизаторы кресел. За спиной Андрея кто-то выругался, помянув недобрым словом жесткий подлокотник.

И все. Вертолет замер неподвижно, остался лишь низкий свист медленно останавливающихся турбин.

Летчики выскочили в салон, штурман сразу же завозился с запорами выходного люка, а пилот спросил:

– Все в порядке? Никто не пострадал?

Пассажиры зашевелились:

– Да нет…

– Вроде целы.

– Что случилось? – спросил Петр Дмитриевич.

– Не знаю, сейчас посмотрим.

Штурман наконец открыл люк, летчики выпрыгнули наружу. Полковник выбрался следом, буквально через минуту вернулся и сказал:

– Авария. Мы здесь, похоже, застряли на какое-то время.

При посадке у вертолета подломилась стойка переднего шасси. Механик-монгол и специально на такой случай прихваченный специалист из Читы пообещали починить все часа за три, но просили пассажиров покинуть вертолет на время ремонта.

Комитетчик из местного УФСБ остался у машины, а Петр Дмитриевич, Андрей и офицеры сопровождения отправились вычерчивать рассчитанную аналитиками сложную кривую вокруг Восьмой точки.

Настороженные поломкой, фээсбэшники долго совещались друг с другом, выдвигали разные версии. Андрей почти не принимал участия в спорах, краем уха прислушиваясь к разговору. Конечно, авария беспокоила его не меньше, даже напугала немного – не каждый день все-таки попадаешь в такие передряги! – но, благодаря своим странным предчувствиям, он был к чему-то подобному готов.

Вдруг кто-то из офицеров произнес:

– Возить претендентов на Удачу и раньше было делом опасным. Чего мы удивляемся? Эта авария наверняка из той же серии. Просто Андрей Игоревич уже в Семи точках побывал, и защита у него куда как сильнее. Так что мы все должны его благодарить, что живы остались!

Петр Дмитриевич заметил:

– Если не считать того, что и самой аварией мы, скорее всего, обязаны ему. По крайней мере, можно сделать подобный вывод, исходя из прошлого опыта.

Андрей встрепенулся. Вся эта беседа не производила впечатления спонтанной, скорее уж ее разыграли специально для него, чтобы донести некую информацию.

– Вы опять что-то от меня скрыли?

– Почему же сразу – «скрыли»? – Полковник нахмурился. – Просто дозированно даем информацию.

– Ага, но даете только тогда, когда ситуация прижимает нас к стенке! Когда происходит какая-нибудь гадость и скрывать больше незачем! Вот спасибо!

Петр Дмитриевич проигнорировал экспрессивную реплику, ответил спокойно:

– Помните, во время самого первого нашего разговора вы спросили, не было ли попыток создать Везунчика искусственно?

– Да, помню. Вы тогда ответили, что подобные проекты окончились ничем.

– Действительно ничем, Андрей, я вас не обманул. В прямом смысле слова – ничем. Ни одна из групп операции «Хвост удачи» не вернулась в Москву. Первую попытку предприняли в начале 1965 года. Сначала операция развивалась успешно, группа побывала в Суздале. В апреле они вылетели в тайгу и на связь больше не выходили. Их искали три месяца. Ничего. Обломки вертолета не найдены до сих пор. Без вести пропали тринадцать человек: экипаж, четверо испытуемых и шесть офицеров сопровождения. Второй раз «Хвост удачи» инициировали в июле 1984 года. Учитывая зловещий опыт первой попытки, решили начать с какой-нибудь другой точки. Тогда высказывалась теория, что, возможно, существует единственно верная очередность в посещении точек, а во всех остальных случаях Удача играет против будущего Везунчика.

– Теория подтвердилась? – быстро спросил Андрей.

– Нет. В Сурабайе новая группа зафрахтовала дизельную яхту «Глория» и вышла в море Бали. 20 августа пришла радиограмма: яхта обогнула Тимор и взяла курс к берегам Австралии. Больше никаких известий от «Глории» не поступало. Вся группа – двадцать два человека – считается погибшей. В свое время была версия, что часть группы, уничтожив охрану, попросила политического убежища в Австралии или Новой Зеландии. Однако самое тщательное расследование ничего не дало, по основной версии, яхта сбилась с пути, попала в зону действия знаменитого тайфуна «Ике» и затонула. Третья и последняя попытка была предпринята в конце 1995 года. Группа выехала из Дели, но в конечный пункт следования – в Патру – так и не пребыла. Считается похищенной и расстрелянной тамильскими либо кашмирскими боевиками.

Андрей выслушал, помолчал с минуту, игнорируя вопросительный взгляд полковника, потом произнес:

– Нет, это не то. Я чувствую. Здесь ничего нет, зря мы сюда прилетели. В расчетах какая-то ошибка.

Петр Дмитриевич покачал головой и спросил:

– Почему раньше не сказали?

– Я говорил еще в Москве, только тогда я сам еще ничего толком не понимал. Просто мне показалось, будто не надо нам сюда ехать и все. А теперь я точно чувствую – нет здесь ничего… Пусто. Знаете, как в кино – когда показывают полицейских, которые тайник с оружием ищут. Или жандармы у борца за свободу – нелегальную литературу. Стук, стук прикладом по стене, глухо, а потом – раз! – и пустота за кирпичной кладкой. Звук еще такой, звонкий. Вот и у меня сейчас так же: пусто.

В Москву вернулись только следующим вечером. Пригласив Андрея в салон ожидавшей их служебной машины, полковник первым делом связался с каким-то «дежурным» и грозным начальственным голосом приказал к девяти ноль-ноль вызвать «всех» на совещание.

Внутри комитетской «Волги» стих шум московских улиц, напрочь срезанный тонированными стеклами. Едва слышно урчал мотор, кондиционер нагонял приятную прохладу. Но Андрею почему-то было неуютно. В прошлый раз, когда он принял предложение незнакомца, представившегося Петром Дмитриевичем, сесть в похожую машину, его жизнь круто изменилась. Что теперь?

Петр Дмитриевич подбросил Андрея до дома и поехал к себе, на прощанье пообещав:

– Ну, я своим аналитикам устрою головомойку! Зачем мне целая группа, если теперь вы один можете ее с успехом заменить?!

Поднимаясь в лифте, Андрей чувствовал некоторый стыд перед девчонками. Ведь он так и не рассказал им ничего, отмалчивался, не желая вдаваться в объяснения, дабы случайно не заразить Юлю с Анютой своим беспокойством:

– По работе еду. На день-два, не больше.

Сейчас, переминаясь у двери собственной квартиры, он сообразил, что мог и обидеть подруг таким отношением. Сам же читал им лекцию, что «любимый человек – это просто тот, который всегда рядом, всегда готов помочь»! И вот теперь, когда Юля и Анюта начали понимать эту нехитрую истину, когда его дела действительно стали важными для них, – их грубо отшили, даже не подумав объясниться.

А когда схлынет обида и отступят полдня душившие слезы, как бы не вступила в дело банальная ревность. Ничего не говоря, мужчина уезжает на несколько дней. Куда? А вдруг к новой подруге? Девчонки ведь совсем молоды, почти ничего еще не видели и ничего не знают о жизни. Да еще их двое – могут и убедить друг друга.

Обиженная любимым человеком девушка может и не до такого додуматься. Разум отступает, в бой рвутся эмоции.

Вот сейчас он позвонит, никто не откроет, придется доставать ключи… А на пустом столе лежит коротенькая записка. Аккуратный Анютин почерк почему-то никак не хочет складываться в слова…

Хотя… не слишком ли он самонадеян? Если не лгать самому себе, если попытаться ответить честно: любим ли он? Или просто тешит себя надеждой? Самоуверенно считая, что сегодня, сейчас есть кому его ревновать?

«Извини, парень, это надо заслужить. По большому счету ревность редко бывает без любви, равно как и наоборот. Можешь ли ты быть уверен, что достоин этого?»

Рука потянулась к звонку, нажала. В глубине квартиры проснулась мелодичная трель.

Ровно через секунду Андрей получил ответ на все свои вопросы. Дверь распахнулась, девчонки прямо с порога бросились ему на шею.

– Ура!! Андрей приехал!

Он замер, не было ни сил, ни желания отбиваться от бесконечных поцелуев. Голова сделалась легкой, проблемы исчезли. Андрей подхватил девчонок за талии (визг! смех!) и прямо так, удерживая счастливую парочку на весу, вошел в дом.

– Привет!

Его еще никто никогда так не встречал.

Улеглись вчера поздно – пришлось пересказывать все подробности монгольской эпопеи, и потому девчонки еще спали, когда Андрей собирался на работу. Пришлось обойтись парой бутербродов под полулитровую бадью омерзительного растворимого кофе – чтоб проснуться. Андрей с удивлением поймал себя на мысли, что привык к разносолам девчонок и с трудом может обойтись без них. Собственные кулинарные таланты вызывали в нем лишь отвращение и жалость к себе.

Буквально в дверях его поймал звонок Петра Дмитриевича. Что интересно – полковник опять позвонил по тому самому «египетскому» сотовику. Он еще до Монголии обронил вскользь в одном из разговоров, что аппарат-де контролируют спецы из техслужбы и можно быть на все сто уверенным – телефон надежно защищен и подслушивание исключено. Говорите, мол, свободно. Андрей тогда промолчал, кивнул только, а про себя подумал: защищен от кого? От Моссада и ЦРУ? А от самих «спецов из техслужбы»?

– Группа работает не покладая рук, заново пересчитывают все. Думаю, точный ответ будет завтра, но уже сейчас понятно, что в расчеты Восьмой точки действительно вкралась ошибка.

Судя по всему, «головомойка» в отделе аналитического риска прошла успешно: за двенадцать часов они таки смогли высчитать то, в чем Андрей был уверен еще вчера, стоя на раскаленном гобийском плато.

С этого момента он решил поменьше доверять аналитикам Петра Дмитриевича. Лучше уж полагаться только на собственные ощущения и предчувствия. Впрочем, собственные ли? А-а, неважно. Пусть и инициированные Удачей. Один черт! Главное, чтобы было на кого надеяться.

А на работе его ждал сюрприз – та самая пробивная бабушка, вернувшись с внуком из Турции, ранним утром заехала в «Евротур» и попросила охранника (фирма еще не открылась, и больше никого не было) передать личную благодарность ему, старшему менеджеру Андрею Ткачеву.

Секьюрити – тучный и добродушный Аркадий Александрович, «Саныч», милицейский майор на пенсии – пересказывал старушкину речь с большим воодушевлением:

– Сказала, что все было просто замечательно, она, мол, даже и поверить не могла. Все время, говорит, ждала какого-то подвоха, боялась, что сейчас с нее начнут требовать доплату или что-нибудь в этом роде.

– В общем, бабушка довольна.

– Не то слово. Бабушка в восторге, на седьмом небе и все такое. Просила передать тебе вот это, – Саныч порылся в кармане поношенной милицейской формы, достал что-то, протянул Андрею.

На ладони бывшего майора лежала статуэтка курчавого карапуза в феске. В руках ребенок держал маленький плакат с надписью на английском, немецком и, видимо, турецком – «Привет из Анталии».

Карапуза Андрей поставил на стол, рядом с факсом. Злосчастный аппарат иногда так достает, что Андрей не раз ловил себя на сладостной мысли выкинуть факс в окно. Теперь грозящая безвинному, в общем, аппарату опасность немного отступит – улыбка под феской была такая заразительная, что негативные эмоции разом отступали.

Но на этом приятные события не закончились. За несколько минут до обеда, о котором Андрей мечтал уже несколько часов, в дверь постучала Майя. Пребывая в некотором фаворе у начальства (за что Андрей ее жалел: Аллочка не из тех соперниц, что уступают поле без боя), Майя заходила в кабинеты старших менеджеров и даже замдиректора без звонка по селектору. Ну, хорошо хоть стучала перед тем, как войти.

Майя протянул ему визитку. Андрей с недоумением прочитал: «Колыванов С.Ю. Росдревоимпорт. Начальник отдела учета ресурсов».

В ответ на взлетевшие вверх брови Майя сказала:

– Это наш клиент. Мы организовывали им тур в Анталию, ну помнишь, недели полторы назад Катя к тебе сложную парочку привела. Высокий такой, Сергей. А супругу зовут… м-м… Ирина. Так вот – им все очень понравилось, и они хотят лично тебя поблагодарить. Очень настойчиво хотят.

Андрей чуть заметно поморщился, но кивнул. Не стоит обижать отказом: довольный клиент – потенциальная реклама. Скольким своим друзьям он порекомендует «Евротур»? Двум? Пяти? Десятку? Имеет смысл проявить любезность.

Да и много ли времени займет такая беседа? «Спасибо-пожалуйста-надеюсь и впредь… – Всегда будем рады…»

Оказалось, что не так мало. Супруги действительно пребывали в полной эйфории, поэтому дифирамбов не жалели. Благодарили, завалили сувенирами.

– И не вздумайте отказываться!

Говорил больше Сергей, но и Ирина иногда вставляла несколько слов. Андрей с жаром отнекивался: «ну что вы, не за что…» и приглашал пользоваться услугами «Евротура» минимум всю оставшуюся жизнь.

– Да уж, – усмехнулся Сергей, – обязательно. Мы очень довольны нашим отдыхом и будем обращаться только к вам, тем более, раз уж нам обещаны скидки. Да еще своих друзей направим.

Последовала новая порция реверансов, Андрей, к своему ужасу, почувствовал: еще немного, и он покраснеет.

– А книга отзывов у вас есть? – спросил вдруг Сергей.

– Гм… видимо, нет. На сайте фирмы есть форум, там можно отзыв оставить.

– И зря нету! А то мы бы вам написали, правда, Ириш?

Ирина согласно кивнула.

– Ну, ладно, – засобирался Сергей, – не будем отнимать ваше время, да и пора нам. Еще раз огромное спасибо вам, Андрей. Вам и всей фирме. Мы еще никогда так хорошо не отдыхали.

Последние слова он произнес, уже стоя в дверях, и Андрей заметил любопытствующие рожицы Маечки и Кати. Отлично. Уже сегодня вечером все будет доложено шефу.

Однако Март Викторович объявился намного раньше. Буквально через час пискнул внутренний телефон.

– Да?

– Андрей, свободен? Загляни ко мне на минутку.

Начальство имело вид вполне довольный, из чего Андрей заключил, что вызвали его не на ковер, а для несколько более приятной процедуры.

Март Викторович его надежд не обманул.

– Ну, не зря я тебя перед Паниным защищал. Наш Андрей, говорю, нос по ветру держит и никогда не допускает промахов. Только что ж ты мне сразу-то не сказал? Понимаю, что доказательств не было, слухи только… в Интернете наверняка вычитал, а? Молодец, хвалю. Но все-таки в следующий раз и со мной поделись тоже, о’кэй?

С каждым словом шефа недоумение Андрея росло все больше. Наконец, не выдержав, он сказал:

– Приятно, конечно, когда тебя хвалят… только… э-э… Март Викторович, не могли вы объяснить, что случилось?

– А то ты не знаешь? Да-да, так я и поверил. Кто всех клиентов с Крита поснимал? Я, что ли? Так вот, еще утром мне позвонили из Ираклиона, сказали, что в «Лагуне» среди постояльцев вспыхнула эпидемия дизентерии. Человек пятьдесят госпитализировали, причем четверо в реанимации.

– Наших?

Да, это действительно была неприятная новость. Именно в «Лагуне» греческий туроператор размещал туристов индивидуальных туров. Отель считался весьма модным, славился повышенным комфортом и экзотической кухней. Вот и доигрались с экзотикой.

– Нет, наших там никого не было, благодаря тебе. Или ты имеешь в виду – вообще русских? Больше половины. От российских туристов в это время, сам знаешь, прохода нет. А ровно час назад по электронной почте пришло сообщение: местный туроператор, не долго думая, объявил о своем банкротстве.

– Быстренько подсуетились.

– Ну да. Видимо, представили, сколько на них сейчас обрушится страховых выплат и судебных исков.

– А директор, небось, уже давным-давно на Кайманах…

– Где директор – не знаю, а вот где наши фирмы, которые с ним работали, могу сказать точно, но не буду – не люблю ругаться на людях. У нас теперь турист обученный пошел, такие дикие неустойки затребует! Мне тут нашептал кое-кто, неофициально, разумеется, на круг выходит, что кроме оплаты медицинских страховок пострадавшим, «Центротуризм» и «Ходокъ» попали миллионов на двадцать. Вот так. Не знаю уж, сколько ты нам сэкономил, но на премию в конце месяца можешь рассчитывать. Плюс к той, что за Египет, само собой.

Как и обещал Петр Дмитриевич, аналитики нашли неточность в расчетах. Искомая точка находилась в Гренландии на побережье, у поселения Юлианехоб. Новый вариант перевода показал, что в тексте списка действительно упоминается пустыня, только не песчаная, а ледяная. Совершенно фантастическая для индийцев идея о бесконечном снежном плато описана древними криптографами настолько иносказательно, что переводчикам трудно было понять, о чем идет речь. Сложные идиомы и сравнения, странные ассоциативные цепочки. Современному человеку с трудом придет в голову мысль поставить в один ряд Гоби и Гренландию, Сахару и Антарктиду. Да и слово «пустыня», четко повторяющееся и в японской копии, сбило всех с толку.

Но откуда, в самом деле, за 250 лет до нашей эры авторы секретов «Девяти Неизвестных» могли знать о существовании Гренландии, о том, что вообще может быть целая земля, покрытая льдом? В стране, где плюс десять зимой – это дикие морозы?

Гренландия – это вам не нищая Монголия и не туристический Египет, где наплыв туристов такой, что не позволяет без эшелонированного наблюдения отследить отдельного человека. В Гренландии каждый человек на виду. И вот тут Петру Дмитриевичу пришлось поломать голову, как доставить к побережью датского острова (на котором, между прочим, до сих пор находится натовская военная база) ничем не примечательного русского?

Особого туризма в Гренландии не водилось, наши траулеры там не появлялись, под каким предлогом Андрею с немалой группой сопровождения ехать на остров – непонятно.

Положение спас сам Андрей. Потом, уже на борту лайнера Рейкьявик – Москва, кто-то из фээсбэшников подкалывал, что это не он сам додумался, это Удача подсказала.

– Петр Дмитриевич? Я тут кое-что надумал. Вы про экстремальный туризм что-нибудь слышали? Это сейчас мода такая пошла с подачи обожравшихся америкосов. С каждым днем в мире все больше поклонников «экстрима».

– Если я правильно понимаю, экстремальный туризм – это путешествия в наиболее непригодные для отдыха точки земного шара?

– Именно так. Вот я и подумал, а почему не Гренландия? Холодно, со жратвой плохо, цивилизации почти никакой. Приезжай, застолби тур и снимай сливки.

Идея понравилась. ФСБ быстренько перевела под свое крыло мелкую туристическую фирмочку, поставившую своей целью такой вот экстремальный туризм. Андрея якобы сманили туда со старого места, предложив большую зарплату. По правде сказать, Андрею совсем не хотелось расставаться с «Евротуром», сослуживцами, предсказуемой работой, но Петр Дмитриевич быстро и, как показалось Андрею, жестче, чем обычно, объяснил: уже пора. Скоро – начало предвыборной гонки в семи регионах, негоже баллотироваться в губернаторы простым менеджером второсортной турфирмы, засмеют.

Тот разговор оставил у Андрея четкое ощущение цейтнота. Словно бы в ФСБ боялись куда-то опоздать или кураторы проекта на самом верху настояли на форсировании событий.

Он никак не ожидал, что все закрутится так быстро и будет продолжать вертеться с нарастающей скоростью.

А отступать уже поздно.

Петр Дмитриевич хотел назначить отъезд в Гренландию на тридцатое августа, но Андрей упросил перенести. Хотя бы на несколько дней.

– Плохой месяц август, не люблю его. Как бы чего не вышло. Хватит пока с меня приключений.

– У вас опять предчувствие?

– Да нет, скорее просто пессимизм. Хотя… Знаете, наверное, да. Мне как будто что-то мешает в последние дни. Даже на улицу стараюсь выходить пореже. Да и вообще – август не самое лучшее время для любых начинаний.

– Это почему?

– У нас все плохое происходит в августе, только за последние пятнадцать лет и путч ГКЧП, и дефолт, и пожар Останкинской башни – все на восьмой месяц выпало. «Курск» затонул тоже в августе…

– Но второй-то путч, 93-го года, в октябре случился, не в августе.

– В октябре штурмовали телецентр, а танки стреляли по Белому дому. Зрелищно, потому и запомнилось. Но противостояние много раньше началось. Верховный Совет к тому времени уже полтора месяца как считался распущенным. В 39-м 23 августа СССР подписал пакт Молотова – Риббентропа, помните, чем дело закончилось? Через неделю началась Вторая мировая война. Да и в Первую мировую Россия вступила именно в августе: Германия, если вы помните, объявила империи войну 1 августа 1914 года по новому стилю. Сталин напал на Японию 9 августа, после Хиросимы и Нагасаки. Через месяц самураи капитулировали, но мирный договор между нашими странами не подписан до сих пор. Продолжать?

– Нет, не надо. Если вы так хотите, я перенесу поездку на первую неделю сентября. Не пойму только, с чего это вдруг вы стали таким суеверным?

– С вами еще и не таким станешь. Я тут на досуге почитал кое-что. Нумерология, счастливые сочетания, амулеты, приносящие удачу… Теперь вот от всего шарахаюсь.

В самом конце августа смутное беспокойство, мучившее Андрея последние недели, усилилось и превратилось в навязчивую идею. Аналитики Петра Дмитриевича только руками разводили. Нет, теорий у них, конечно, родилось вагон и маленькая тележка, но что толку от тех теорий…

Главное Андрей прекрасно знал и сам – скорее всего, Удача хочет предупредить его о какой-то опасности. Знать бы еще от какой…

В принципе, уволившись из «Евротура», Андрей вообще мог из дома не выходить. На новой «работе» его присутствие особо не требовалось, хотя полковник и попросил заезжать раз-два в неделю, как он выразился – «для отчетности».

«Или для наблюдателей, если таковые существуют», – подумал про себя Андрей.

Честно сказать, словам полковника он доверял все меньше, потому и старался каждый раз найти иное объяснение.

Тридцатого числа день выдался пасмурный, над городом повисла пелена смога – дождя не было уже неделю. Погода шла полосами: неделя дождей сменялась неделей жары или, как сейчас, – неделей безветренной, душащей город гарью и смогом суши.

Девчонкам нужно было в академию – намечался некий общий сбор для поступивших с раздачей студенческих билетов и поздравлениями от ректора. Андрей подвез подруг до академии, но сразу домой не поехал – за неделю почти безвылазного сидения накопились кое-какие дела. Сначала он завернул в банк, потом – на Манежку, надо же девчонкам на Первое сентября чего-нибудь присмотреть?

В итоге через час сомнений и поисков на заднем сиденье лежали две маленькие коробочки, красиво упакованные в блестящую фольгу и перевязанные ленточкой. Андрей надеялся, что Юле с Анютой сюрприз понравится.

Центр оказался забит машинами наглухо, и Андрей решил прорываться дворами. Заодно можно было и в агентство по продаже билетов заглянуть, благо недалеко. Может, «Точка с запятой» или новый подростковый фетиш – «Мануфактура кумиров» дает где-нибудь новый концерт. В прошлый раз на рейв-шоу «Точки с запятой» Андрей чуть не заснул, – да и заснул бы, наверное, если бы не оглушительные разрывы супербаса, отдающиеся где-то внутри легких, – но Юля с Анютой остались от концерта в диком восторге, почему бы еще раз не доставить девчонкам удовольствие?

Андрей вывернул на Большой Сергиевский, загнал машину в унылый, набитый гаражами двор с парой хлипких кустиков на вытоптанном пятачке. Видимо, по замыслу работников ДЭЗа, эта скупая инсталляция была призвана имитировать сквер. Однако пятачок по большей части привлекал собачников и автолюбителей, которые с удовольствием мыли здесь своих железных коней. Сейчас «сквер» пустовал, но идти через него Андрей все равно не рискнул, опасаясь вляпаться в какую-нибудь мерзость.

Вот и знакомый ориентир – покосившиеся ржавые ворота с гордой надписью 12 «б». С прошлого раза надпись успела облупиться еще больше.

За воротами Андрея поджидал сюрприз. На том самом месте, где еще полтора месяца назад… ну, не высился, конечно, – стоял, покосившись, особняк времен Крымской войны, сейчас красовался свежевырытый котлован, несколько аккуратных кучек строительного мусора и экскаватор. Из кабины доносилась забористая ругань. Человек пять рабочих, лениво покуривая, смотрели на Андрея с любопытством.

Гм…

На палубу вышел – а палубы нет.

Прекрасно сознавая, что рабочие вряд ли знают хоть что-то о судьбе арендаторов снесенного здания, Андрей все-таки спросил:

– Простите, а вот тут фирма была, по билетам. Э-э-э… «Амфитеатр», по-моему. Не знаете, куда она переехала?

– А … его знает! – вежливо ответили ему. – Нам не говорили.

Андрей кивнул: понятно, мол, развернулся и пошел к машине.

Придется теперь опять по Интернету выискивать.

В «сквере» так никто и не появился – время собачников еще не пришло. Андрей завел «Синенькую», развернулся на пятачке…

Внезапно из-за гаражей наперерез ему выкатилась темно-красная «пятерка», мигнула поворотником и остановилась. Битое крыло и пятна ржавчины никак не вязались с тонированными стеклами и пружинящей иглой антенны на крыше.

Андрей вполголоса ругнулся, недобрым словом поминая пижонов, которые вместо того, чтобы просто купить новую тачку, занимаются бесполезным украшательством ржавого старья. Хотел было подать назад, но там, словно из-под земли, вырос черный силуэт какой-то иномарки.

– Какого черта!

Справа подъехал еще и джип, угловатый и огромный, как броневик. Сильные фары осветили салон, Андрей инстинктивно прикрыл глаза руками. Все четыре двери тонированной «пятерки» разом открылись, вперед рванулось несколько стремительных фигур. В бестеневом свете ксеноновых фар движения казались смазанными, словно на плохо смонтированной кинопленке.

Захват?

Дрожащей рукой Андрей нащупал в кармане трубку.

Кому звонить? Полковнику?

А может… может, как раз Петру Дмитриевичу надоело возиться с несговорчивым «клиентом», и именно он отдал приказ на задержание?

Или нет?

Андрей откинул панель с микрофоном – включилась подсветка дисплея.

Как он тогда сказал? «Еще много всяких интересных организаций существует. И наверняка со статистикой у них тоже все в порядке».

Секундное замешательство дорого обошлось Андрею. Не успел он набрать первые три цифры, как машину тряхнуло, сильная рука рванула левую дверь:

– Не трогай телефон!

Андрей трубку не убрал, сказал резко:

– И не подумаю! Пусть мне Петр Дмитриевич сначала объяснит, что здесь…

Он не договорил. В щеку, больно надавив на челюсть, уперся пистолет.

– Я сказал – не трогай! Закрой, мать твою! Вот так. Брось на пол!

Трубка выскользнула из руки и укатилась куда-то под сидение.

– Молодец. А теперь – вылезай!

– Зачем?

– Вылезай, тебе говорят! Ну!

Под дулом пистолета Андрей выбрался из машины. Ноги дрожали. За спиной кто-то опытный и безжалостный схватил его за локти, притянул руки друг к другу и защелкнул на запястьях наручники.

– Не рыпайся!

Перед ним стоял плотный крепыш в полувоенной камуфле – тот самый, с пистолетом. Бездонный зрачок «стечкина» холодно и равнодушно целил в лицо.

– Я про тебя кое-что знаю, – процедил крепыш. Андрей про себя решил называть его главарем. – Мне говорили. Так что слушай внимательно. У меня приказ привезти тебя в одно место, просто привезти, не причиняя вреда, – с тобой хотят поговорить. И я этот приказ выполню. Постарайся мне не мешать, ясно? И запомни сразу: я повторять не люблю!

Для убедительности главарь ткнул Андрея пистолетом в грудь. «Стечкин» глухо щелкнул. Андрей даже не успел испугаться, как из рукоятки, сверкнув в свете фар медными бочонками патронов, вывалилась обойма. Звякнув, она ударилась об асфальт и закатилась под машину.

– Твою мать! – изумленно выругался главарь.

Не переставая материться, он потащил Андрея к джипу. Несколько боевиков обогнали их, открыли двери салона, один полез внутрь, на водительское кресло. Рыкнул двигатель, застучал на предельных оборотах и почти сразу же смолк. Потом еще раз, еще… Корпус «Ландкрузера» сотрясала мелкая дрожь, мотор чихал, пока, наконец, окончательно не заглох.

– Ну что там еще?!

– Не заводится, сука!

Главарь со всей силы пнул «Ландкрузер» в борт, ухватил Андрея за ворот рубашки, притянул к себе:

– Твои штучки, гад?! Не зли меня! Помни, парень, достаточно мне позвонить – и от твоих баб даже на похоронить ничего не останется. Понял меня?!

Андрей вздрогнул, страх за девчонок окатил его ледяной волной. Господи! Теперь еще и это!

Стараясь не выдать своего волнения, он сказал:

– Понял, понял… Только от меня это не за…

– Молчи, …!! Раз понял – молчи и делай все, что тебе скажут! – Главарь нагнулся в салон джипа, вытащил из паза переговорник рации. Следом потянулся черный, закрученный спиралью шнур.

– Запасную сюда! – приказал он и, не дожидаясь ответа, небрежно закинул рацию на сиденье. – Вылезайте! Ты и ты – со мной! А ты, – он указал рукой на боевика, который, все еще надеясь завести машину, колдовал над бортовым компьютером. – Гаси всю эту иллюминацию! Спрячешься в гаражах, переждешь. Минут через десять после нашего отъезда эвакуируешь машину…

– Но как…

– Слушай меня! Как только мы уедем, машина сразу заведется, понял?! Не спрашивай почему! Заведется – и все! Если же нет… – главарь сплюнул, – уничтожишь машину и уходишь. Тихо уходишь, оружие применять запрещаю. Ясно?!

– Так точно!

– … где они там!!

Он снова выхватил из салона переговорник, выматерился в микрофон:

– …!!! Сколько я буду ждать?!

Рация зашипела, сквозь треск донеслись какие-то слова.

– Что?! Не слышу!

– …(шшшрш) мать… (шшрш) …ся!

– Ничего не слышу! Переключите канал! Ну, что у вас там?

Вместо ответа откуда-то из-за дальних гаражных рядов выскочил человек. Несмотря на камуфляж и заметную воинскую выправку, вид у него был несколько ошарашенный.

– Не заводится, командир! Аккумулятор в ноль!! Разрядился, собака! За каких-то пять минут разрядился! Не понимаю как…

В ярости швырнув рацию об асфальт, главарь мотнул головой в сторону Андрея:

– Быстро!! Взять – и к ноль-третьему!

Андрея подхватили под локти и потащили к давешней ржавой «пятерке» с такой скоростью, что он едва успевал переставлять ноги.

– Быстрее! Шевелитесь, …!!

Боевик, первым подскочивший к «Жигулям», дернул ручку водительской двери, поскользнулся и, нелепо взмахнув рукой, завалился плечом прямо на полуоткрытую дверь.

– Цел? Не ранен? – главарь уже стоял рядом, настороженно обводя гаражный пятачок дулом пистолета. Со стороны действительно могло показаться, что незадачливого водителя достал невидимый снайпер.

Неестественно вывернутая правая рука боевика повисла плетью. Он попытался встать, неловко оперся на нее и вскрикнул от боли.

– Что с тобой?

– Рука, …! Ключицу сломал, похоже…

Пострадавшего мигом вздернули на ноги, увели куда-то в сторону от машины. Главарь повернулся к Андрею, процедил сквозь сжатые зубы:

– Ну, парень…

Первый шок от испуга прошел, теперь Андрей смотрел на своих похитителей даже с некоторым интересом: получится или не получится? Он пожал плечами.

– От меня ничего не зависит.

Главарь указал на другого боевика:

– Ты поведешь!

Тот вздрогнул, кивнул и нерешительно затоптался у машины.

– Быстрее! – рявкнул главарь. – Сколько нам здесь торчать? А ты, – пистолет снова уперся в грудь Андрею, – завязывай со своими фокусами, ублюдок!!

«А ведь он меня боится, боится до судорог! Единственный из всех. Интересно, что ему такого нарассказали?»

– Чем дольше ты будешь орать, скрежетать зубами и размахивать пушкой, тем меньше у тебя шансов вообще когда-либо отсюда уехать. Она не любит угроз и прямой опасности.

Главарь посмотрел на Андрея с ненавистью, но пистолет убрал.

– Ты меня еще пугать будешь! – все еще злобно, но уже на полтона ниже, рыкнул он. – Садись в машину! Сам! А если что – пеняй на себя! На крайний случай мы и усыпить можем. И не только тебя!

– Уверен? – спросил Андрей с насмешкой, но в машину все-таки полез. Хватит Удачу испытывать.

Да, его необычные похитители оказались не лыком шиты – все у них было предусмотрено и продублировано. Машина еще дважды глохла прямо посреди дороги, главарь ругался на Андрея, яростно колотил руками по торпеде.

– Давай, сволочь!! Заводись! Ну!!

«Пятерка» вздрагивала, мотор снова рычал – и машина неслась дальше, почти не обращая внимания на правила дорожного движения.

Главарь орал:

– Вперед!

– Красный же! – испуганно отвечал боевик за рулем.

– В … красный! Езжай, твою мать!!

После второго или третьего подобного диалога Андрей окончательно убедился, что главарю довольно много известно о том, кого он похитил. Про «Везунчика», Удачу и все такое прочее. Потому и приказывал вести машину в безумном темпе «гонок на выживание» – на сто процентов был уверен: Удача не даст Везунчику попасть в аварию.

Андрею почти не было страшно. Во-первых, судя по поведению главаря и его отношению к похищенному, его боятся, причем те, кто стоит за всем этим, боятся даже больше, иначе бы не смогли передать свой страх исполнителю. Во-вторых, ему очень хотелось на них посмотреть – любопытство взяло вверх над осторожностью: узнав о существовании Восьмой точки, о предстоящем усилении Везунчика, на свет решила показаться еще одна заинтересованная сторона. Кто? Любимый ужас Петра Дмитриевича – Моссад? Ми-6-ЦРУ-Штази-Гестапо… или все-таки нечто свое, российское, только из другого ведомства, с другими целями и задачами.

Ну и, конечно, Андрей верил в Удачу. Несмотря на то, что само похищение предотвратить не удалось, она вполне активно проявляла свою власть. Из чего можно было сделать вывод: предстоящая встреча вряд ли грозит лично ему чем-то серьезным.

Вот, кстати, и еще одно доказательство.

Только что победно ревевший на четвертой передаче двигатель неожиданно фыркнул, в очередной раз чихнул и смолк. Реакция у водителя была отменная – вывернув руль, он направил машину к обочине. «Пятерка» по инерции прокатилась еще метров двадцать и замерла.

Главарь снова метнул в Андрея ненавидящий взгляд, скрипнул зубами:

– Ну, …!! – повернулся к водителю. – Где мы? До третьего далеко?

– Километров семь.

– Сойдет. – Главарь вытащил мобильный телефон, одним касанием набрал заложенный в память номер и четко доложил: – Машина встала, …! Двигайтесь к нам! Да! Да, телефон не выключаю – пеленгуйте. Ждем…

Андрей подумал, что сейчас главарь выскажет ему пару ласковых слов, однако тот даже не обернулся, хотя желваки под скулами у него ходили размером с вишню. Он кивнул водителю на заднее сиденье:

– Головой отвечаешь! – Открыл дверь и вылез из машины.

Андрей огляделся. С обеих сторон не очень широкого проезда высились грязно-серые бетонные заборы, за которыми угадывались фабричные корпуса и какие-то склады. С первого взгляда и не определишь, куда занесло: подобных промышленных пейзажей в Перове, Текстильщиках и Курьянове – навалом, и все похожи, как братья-близнецы. Недалеко от «пятерки» угадывалась за могучей спиной главаря автобусная остановка, но разглядеть название или хотя бы номера маршрутов Андрей не смог – далеко.

Минут через десять к замершим у обочины «Жигулям» подкатили две одинаковые «девятки». Из первой выскочил низенький, бурно жестикулирующий и живой, как ртуть, азиат: китаец, таджик или казах – не понятно, перемолвился парой слов с главарем и замахал руками еще активней.

Как оказалось – давал кому-то сигнал. Андрея жестко, но без грубостей вытащили из салона, завязали глаза и, легонько подталкивая в спину, пересадили в одну из «девяток». Все произошло настолько быстро, что Андрей не успел ни оглядеться по сторонам, ни даже сказать хоть слово.

По бокам Андрея сели боевики не самых маленьких пропорций – машина ощутимо просела. Чей-то голос сказал:

– Как заведетесь – двигайте по маршруту «семь». На связь не выходить. При попытках захвата – отрываться. Поняли?

У говорившего оказалось вполне русское произношение, без единого намека на акцент. Видимо, говорил не «китаец», кто-то еще.

– Так точно!

– Выполняйте! – И добавил, судя по изменившейся громкости голоса, уже внутрь салона: – Поехали!

Все интересней становится! Андрей даже усмехнулся, несмотря на неудобную позу и некоторый дискомфорт из-за повязки на глазах. Судя по вполне армейской манере отдавать приказы, его похитители имеют отношение к военным спецподразделениям. Так кто же? ГРУ или экономическая разведка?

В отличие от предыдущих машин «девятка» почему-то не глохла, а, наоборот, без всяких помех неслась вперед, судя по ощущениям – еще и с немалой скоростью. Какую-то часть пути машина промчалась вообще без остановок, распугивая водителей и милиционеров ревом спецсигналов. Потом монотонное шуршание шин и повторявшиеся с завидной периодичностью «вшш-ш-шххх» встречных машин подсказали Андрею, что они уже проехали МКАД и выбрались на скоростное шоссе.

В салоне молчали – никто из похитителей не произнес ни слова и даже не пошевелился, лишь раз на переднем сиденье характерным щелчком звякнул «зиппо», потянуло сигаретным дымом. Если бы не тяжеленные туши по бокам, можно было подумать, что Андрей едет в машине один.

Примерно через полчаса ровный гул двигателя сменился форсированным ревом на низких передачах, машина несколько раз повернула куда-то в сторону от трассы. Дальше дорога ухудшилась – «девятка» долго петляла и тряслась на ухабах, пока снова не выскочила на ровную дорогу. Теперь шины звучали несколько по-другому: к тихому шелесту добавился отчетливо слышимый, характерный хруст. Скорее всего, машина выскочила на разбитую сельской техникой бетонку.

Наконец «девятка» остановилась. Хлопнули дверцы, с боков стало свободней – попутчики вылезли. Андрея тоже аккуратно потянули из машины, на затылок легла тяжелая рука, и невыразительный голос вежливо произнес:

– Осторожнее голову…

Потом его практически внесли вверх по лесенке в четыре ступени и повели по какому-то длинному переходу – видимо, пустому, потому что эхо шагов слышалось вполне отчетливо. Пол под ногами отдавался глухим «деревянным» стуком, из чего Андрей с некоторым облегчением заключил, что привезли его все-таки в чей-то дом, возможно особняк некоей шишки, а не в подземный бункер, как он подумал поначалу.

– Здравствуйте, Андрей Игоревич! Очень рад наконец-то увидеть вас лично!

Крепкие руки сдернули с Андрея повязку. В отвыкшие от света глаза ударило яркое слепящее пятно большой напольной лампы. Андрей зажмурился, прикрыл глаза рукой.

Изображая ослепленного, он украдкой осмотрелся из-под ладони.

Его привели в весьма скромную по размерам и на удивление бедно обставленную комнату. В дальнем углу, у зашторенных плотными гардинами окон, стоял угловой диван с подушками-«думками», справа зиял темным оком камин, облицованный мрамором. На каминной полке красовались антикварные часы, несколько гжельских фигурок и декоративный бронзовый глобус. Центр комнаты занимали три глубоких кресла, журнальный столик на изящно выгнутых ножках, виднеющихся сквозь стеклянную столешницу. Композицию завершал вполне вписывающийся в обстановку натюрморт: на столе, кроме вазы с фруктами (как показалось Андрею – искусственными, слишком уж неправдоподобно яркими и сочными они выглядели) и полупустого графина с парой стаканов, стоял ноутбук с подключенным сканером, а по бокам лежало несколько сотовых трубок. Вниз, под стол, тянулся целый клубок проводов.

– Я столько слышал про вас!

Перед Андреем на расстоянии вытянутой руки стоял, опираясь локтем на спинку кресла, седой и грузный человек с обрюзгшим лицом, чем-то напоминающий Петра Дмитриевича. Чем-то неуловимым, потому что внешне он на полковника никак не походил.

Он стоял и улыбался, но в его улыбке чувствовалась какая-то настороженность.

– Кто вы? – глухо, словно бы пытаясь справиться с собой, спросил Андрей.

– Кто я – неважно. Если вам так нужно меня как-то называть, гм… пусть будет Седой. Важно – кто вы. Чтобы в нашей беседе не возникало лишних пауз, а у вас – лишних иллюзий, скажу сразу: мне все известно о свитках общества Девяти Неизвестных, операции «Везунчик», точках Удачи… обо всем.

Конечно, Андрей понимал, что не ему тягаться в словесных дуэлях и психологических ловушках с тертым, судя по всему, профи тайных войн. Но все-таки решил попытаться заставить собеседника раскрыть некоторые карты.

– Я потрясен вашей осведомленностью.

– Да? Не думаю. Впрочем, моя цель не в этом.

– В чем же?

– Ну, их достаточно много, чтобы наша беседа затянулась на какое-то время. Может, присядете?

Андрей кивнул в ответ на приглашение: благодарю, мол, шагнул в сторону и сел в дальнее кресло. Так, чтобы за спиной оказался камин, а не дверь или окна. Седой усмехнулся, сел напротив.

Два охранника, подпиравшие дверь, не шелохнулись. Несмотря на свой не очень внушительный вид, они производили впечатление грозных бойцов. Из породы тех, юрких и сверхбыстрых, которых на самом деле набирают в спецподразделения. Закачанные, но малоподвижные культуристы а ля полтора Шварценеггера годны только для кассовых блокбастеров.

Несколько демонстративно смерив взглядом охрану, Андрей спросил:

– Есть ли среди ваших целей противодействие государственным органам?

– По-моему, вы задали не совсем тот вопрос, который хотели. Я прав? Скорее вы хотели спросить иное – есть ли у меня силы для такого противодействия? Не бойтесь, есть. Да это и не должно вас волновать. Мы отнюдь не собираемся похищать у хитроумного Петра Дмитриевича Радченко его любимую игрушку, запирать в глубокий, темный подвал и пытками заставлять работать на себя, как вам, наверное, подумалось.

– В данный момент мне подумалось, кто такие «мы»?

– Не суть важно. Некая группа людей, наделенных достаточной властью и силой.

– Достаточной для чего?

– Хотя бы для того, чтобы на какое-то время вывести вас из поля внимания дорогого полковника и доставить в это, – он обвел рукой комнату, – приятное местечко для разговора.

Андрей понял, что Седой не собирается представляться, да и называть имена тех, кто за ним стоит, тоже не намерен. Может быть, пока. Но в любом случае – скажет лишь тогда, когда посчитает нужным.

Он вел беседу весьма искусно, парируя выпады Андрея один за другим.

– Бросьте, Андрей. Ваш психологический портрет указывает на склонность к цинизму, а также на вполне здоровый фатализм и устойчивость в критических ситуациях. Не надо играть передо мной запуганного до полусмерти «маленького человека», который пытается хорохориться, гордо бросая в лицо тирану фразы, годные разве что для голливудских боевиков.

Короткими, точными фразами Седой обрисовал всю предысторию, завязку и последующие операции отдела «Везунчик» с того времени, как с ними стал сотрудничать Андрей. По некоторым вскользь брошенным намекам Андрей заключил, что его собеседник знает работу органов не понаслышке, а возможно, и до сих пор работает в какой-нибудь «скрытой от посторонних глаз» структуре.

– Как видите, информации у нас достаточно. Возможно, я что-то упустил – но это не моя вина, просто слишком много данных, не так просто изложить их вам в пять минут. Впрочем, если что-то непонятно – спрашивайте.

Седой явно ждал, что Андрей задаст ему знаменитый «первый вопрос» шпиона: «что вам нужно от меня?» Но, прекрасно сознавая, на чьей стороне преимущество, Андрей не торопился проявлять свое любопытство. В делах разведок он, конечно, полный профан, но зато имеет среди друзей практикующего психотерапевта – Ромку. Час общения с ним влегкую заменяет трактат по психологии. И уж разнообразных приемчиков по искусству ведения беседы Андрей подцепил у него немало.

Молчание затянулось надолго. Андрей исподтишка поглядывал на Седого, все больше и больше убеждаясь, что того начинает поджимать время. Собеседник нервничал, бросал на Андрея подозрительные взгляды, то и дело отвлекался на экран ноутбука.

Минуты через три Седой не выдержал:

– Как я понимаю, вопросов у вас нет? Тогда перейдем к главному.

Видимо, цейтнот несколько изменил первоначальные планы, потому что Седой почти сразу перешел к сути. Андрей несколько приободрился – такая спешка может означать только то, что люди полковника уже вышли на след.

Седой говорил быстро, отрывисто, с нажимом. По общему тону можно было подумать, что он отдает приказы, но на самом деле он просто пытался убедить Андрея сотрудничать с другими силами, которые как раз он и представляет.

– Собственно для начала от вас требуется только согласие, Андрей. Потом мы установим с вами контакт, передадим инструкции. Нам не нужно, чтобы вы прямо так, сразу, решили работать на нас. Такая готовность менять покровителей кончается плачевно, если вы меня понимаете. Мы хотим, чтобы вы поняли: ваш дар уникален, уникален по-своему, но никто и никогда не сможет предвидеть всех последствий, если вы будете действовать по указке полковника.

Для начала Андрея просили не делать ничего. По мере сил саботировать программу полковника, тщательно отслеживая при этом все новые случаи проявления Удачи. И докладывать о них не только полковнику, а еще и новым хозяевам.

Ну да, вроде бы пустячок. Только иногда и недеяния бывает более чем достаточно.

– Полковник слишком торопится, Андрей Игоревич. У него нет ни опыта, ни конкретных наработок. Катукин – не в счет, это было давно, да и, кроме того, за его плечами было лишь Семь точек. Надо минимум три-пять лет изучать ваш феномен, составить полную сводку всех необычных, странных и явно измененных Удачей событий и только потом можно хоть что-то решать. Обнаружив Восьмую точку – всесторонне исследовать ее, поднять архивы, посмотреть, не было ли связано с ней каких-либо феноменов. Нет, наш дорогой Петр Дмитриевич лезет напролом. И не потому, что поджимает время… какую сказку он вам рассказал – про выборы, если не ошибаюсь? Так вот – это все чушь, не выдерживающая никакой критики. Неужели вам самому не приходила в голову такая мысль? Нет? Ни за что не поверю! И вы действительно думаете, что полковник спешит раскрутить вас до ближайших выборов? Ну-ну… Все намного проще, Андрей, намного – просто с каждым часом увеличивается вероятность, что вас вычислят другие, в том числе и настоящие силовики. И захотят переманить к себе. Тогда у Радченко почти не останется козырей.

– Вы хотите сказать, что полковник – НЕ настоящий? – недоверчиво улыбнулся Андрей. Ну уж, загнул!

– Нет-нет, вы неправильно меня поняли. Под словом «настоящие» я имел в виду тех сотрудников, которые действительно могут направить ваши способности на благо страны. Ваш Петр Дмитриевич к таковым не относится. Удивлены?

Андрей жестом показал: вот как!

– К сожалению, Андрей, работая на группу полковника Радченко, вы отнюдь не работаете на государство, как вам пытаются втолковать. Вы даже не работаете на благо ФСБ, если у вас возникала такая мысль – отбросьте ее. Лишь на отдельных людей. Вы просто-напросто станете оружием в их руках. И результат не может предсказать никто. Поэтому мы и решили с вами переговорить. Для начала. Дело приняло такой оборот, что мы больше не можем оставаться в стороне.

Настойчивые попытки Седого заставить Андрея усомниться в целях полковника на деле все больше убеждали его в обратном. Конечно, Петр Дмитриевич многое скрывает, конечно, и сейчас это видно невооруженным глазом, грядущее президентство лишь ширма для каких-то менее глобальных, но значительно более действенных проектов. Например, ввести Андрея во власть, а потом, опираясь на Удачу, раскручивать какие-то сомнительные проекты с большими перспективами – да, вполне возможно. Или еще что-то – на досуге Андрей частенько размышлял об этом.

А вот Седой доверия не вызывал совсем. Намеками на своих могущественных покровителей, на помощь сил неправительственного толка, на поддержку некоторых силовиков. Смысл? Если послушать его, получалось, что сейчас Андрей сотрудничает с группой не стесняющихся в средствах людей, которые озабочены лишь собственным благом. А что, собственно, поменяется, если он сменит «хозяина»? То же самое. Может быть, в большем масштабе. Только методы у них поприземленнее – схватить, запугать, похитить… Стоит сравнить, как впервые приглашал Андрея на беседу полковник, и как эти…

Но, безотносительно личности самого Седого и его покровителей, а что, если все действительно так? Для кого он, Андрей, мечется по Земле, усиливает свой дар? Или, скорей уж теперь, проклятие…

– Скажу прямо, Андрей Игоревич, я далек от мысли угрожать, – заметил Седой под конец своей речи, – как вы успели понять, наша организация много знает про вас, поэтому я прекрасно понимаю, чем может окончиться давление на Везунчика лично для меня. Но… Видите ли, у нас есть некоторые наметки, как поступить, если вы откажетесь сотрудничать с нами.

Андрей, занятый собственными мыслями, вздрогнул, прислушался. Заметив движение собеседника, Седой одобрительно усмехнулся.

– Мне неприятно это говорить, но боюсь, что тогда нам придется подумать о вашей ликвидации. В подразделении… назовем его, скажем, «икс», которое работает на меня, найдется достаточно подготовленных людей, не имеющих представления, на кого им предстоит охотиться. Вы могли убедиться, что, несмотря на противодействие поддерживающей вас силы, они вполне способны довести порученную задачу до конца. Конечно, какая-то часть моих людей переломает ноги, попадется в лапы вашего друга полковника, подорвется на собственных минах, но… Большое «но», Андрей Игоревич, – и я прошу вас задуматься над ним. Уверены ли вы, что Удача всегда защитит своего Везунчика? Полномасштабной охоты она может и не выдержать. Подумайте. И поверьте, мне будет очень неприятно отдавать приказ на уничтожение некоторых дорогих вам людей. И все это лишь для того, чтобы склонить вас к нужному решению.

В дверь постучали.

– Да! – недовольно сказал Седой. – Кто там?

В комнату ворвался возбужденный человек в камуфле. На плече у него болтался «АКМС», и, как успел заметить Андрей, предохранитель автомата был снят.

– Группа прикрытия вступила в огневой контакт!

– Где? – быстро спросил Седой.

– На западной дороге! Там целый штурмовой батальон!

Седой вскочил, разом растеряв свою вальяжность, громко и неприлично выругался:

– …! На что вы годны, если Комитет вычислил вас в полчаса, …, как новичков!

– Мы все сделали по вашей схеме… – зло проговорил охранник. – Никто не виноват, что у них так четко поставлено…

– Ну да, конечно! Мы в дерьме по уши, зато никто не виноват! …! – заорал он в трансивер. – Приготовить машину к эвакуации!! Да! Прямо сейчас!

Глядя на разъяренного шефа, охранник долго мялся, но потом все-таки решился спросить:

– А нам что?

– Вам?! – Седой воззрился на него так, будто в первый раз увидел. – Вам держаться в доме до последнего!! Ясно? Продержаться хотя бы час вы сможете?! Пусть думают, что главная цель еще в доме! Приказ ясен?! Выполняйте!

– Есть имитировать наличие в доме главной цели! Но…

– Никаких «но»! Работайте! – Седой повернулся к парням у двери, указал на Андрея. – Тащите в гараж! Но только аккуратно! Чтоб ни один волос с головы не упал! А если кто попытается помешать…

Он не успел еще договорить, а телохранители нависли над Андреем, подхватили под мышки и потащили по коридору. Сюда уже доносилась автоматная пальба и далекий стрекот вертолета.

Охранники, отчаянно матерясь, волокли его к машине. Андрей почти не сопротивлялся. Странное ощущение, но он смотрел на всю эту беготню как бы со стороны. Перед Седым Андрей не мог позволить себе хотя бы на йоту отступить от уверенности в правоте полковника, а значит, и своей, но, по-честному, его все-таки грыз изнутри червячок сомнения. А что, если Седой прав? Если полковник возит его по точкам, накручивая потенциал, чтобы потом сделать его Талисманом некоей группы людей? Вдруг все громкие слова о России, о помощи стране – все это пшик?

Сомнения не оставили Андрея и в тот момент, когда телохранители затолкнули его в огромный бронированный джип, когда Седой, рыкнув на водителя, сел слева и невесть откуда появившимся в руке «стечкиным» показал: вперед. Перед носом джипа медленно уползали в стороны створки гаражных ворот.

Стрельба приближалась.

Седой что-то кричал. Сначала Андрею, потом водителю, но пальба за спиной и рев проносящихся над домом вертолетов глушили все звуки. Машина дернулась, так и не дождавшись, пока ворота откроются до конца, рванулась вперед. Сильный удар с правого борта как бумажное смял крыло, машина пошла юзом, но водитель все-таки смог справиться с управлением, и джип выстрелил из длинной аппарели подземного гаража.

Удача не вмешивалась.

Андрей сидел неподвижно, почти не обращая внимания на все, что происходило вокруг. Как-то неожиданно ясно и четко он ощутил, что является лишь пешкой в игре больших парней. Что вот такие Седые и полковники будут и дальше, не считаясь с потерями, жертвами и тратами, драться за него, похищать друг у друга. Будь проклят навеки этот ненавистный дар!

И тут к Андрею пришла отчаянная мысль. Почему бы не проверить: что же все-таки хочет Удача и чего стоит он сам. Будет ли она удерживать его от опасного поступка? Если да – значит, сама Удача важнее Андрея, его переживаний, проблем, его борьбы с собой. Ей, по большому счету, все равно, кто является ее носителем, лишь бы выполнял, что от него хотят. А если нет…

Если нет, то конечное решение все-таки принимает он сам, и тогда есть еще надежда.

Машина с бешеной скоростью мчалась по проселку, по бокам мелькали деревья. Вот остался позади покосившийся указатель «р. Пахра».

План действий высветился в голове Андрея в одно мгновение, и уже не было времени разбираться, сам ли он додумался до него или кто-то подсказал…

Андрей собрал в кулак все силы, приготовился.

Как только джип влетел на небольшой мостик, Андрей резко саданул локтем в бок сидящего слева Седого. Тот захрипел, попытался что-то сказать, но Андрей, больше не обращая на него внимания, перегнулся через сиденье и выкрутил руль из рук водителя.

Молодой, сильный парень от неожиданности выпустил баранку, испуганно заорал, а когда попытался отцепить мертвую хватку Андрея, было уже поздно.

– Н-не-еет!!

Что-то больно уперлось ему под ребро, наверное, спинка переднего сиденья, но Андрей уже не обращал внимания. Он до упора вывернул руль влево, с визгом тормозов – успел-таки нажать, гад! – машина развернулась почти на полном ходу и врезалась в поручни моста.

– …!!

Тяжеленный джип, даже не заметив преграды, проломил хлипкое ограждение мостика и, на мгновение замерев над водой, полетел вниз. Андрея отбросило вправо, к двери, которая неожиданно поддалась под ударом человеческого тела. Щелкнув вывороченным замком, она распахнулась, и Андрей вывалился из машины прямо в затхлую, поросшую ряской и тиной воду. Рядом с грохотом рухнул джип, обдав все вокруг кучей брызг, и мгновенно скрылся под водой. На поверхность всплыл воздушный пузырь, гулко лопнул, эхом отразившись от высокого берега.

Андрей минут пять ждал, что кто-нибудь вынырнет. Никто не появился.

Едва живой от пережитого страха, от боли в ушибленном плече, Андрей лег на спину и поплыл к берегу. Уткнувшись затылком в глинистый скат, он некоторое время не понимал, где он и что с ним, продолжая работать ногами, наконец сообразил, медленно перевернулся и, опираясь на берег здоровой рукой, выполз на траву.

С дороги до него донесся визг тормозов. Хлопнуло разом несколько дверей, кто-то выкрикнул:

– Стоять!

– Не двигаться! Руки!

И вниз по откосу посыпались вооруженные парни в камуфляже. Молодцеватую, подтянутую фигуру Петра Дмитриевича Андрей заметил сразу. Полковник подбежал одним из первых, поднял Андрея, хлопнул его по плечу:

– Я смотрю, вы и сами управились, а?

Он обернулся к своим, указал рукой на реку, потом спросил у Андрея:

– Это вы их туда?.. Кто-нибудь успел выскочить?

С трудом подбирая слова, Андрей ответил:

– Я вам потом все расскажу… Петр Дмитриевич… можно мне сейчас домой…

– Конечно, конечно, какие вопросы! Вы же у нас теперь герой!

Андрей растерянно улыбнулся, стараясь не смотреть на реку, куда уже рванулись человек пять спецназовцев.

А из головы все не шли слова Седого.

Может быть, стоит оставить дар для себя? Послать к чертовой матери всех полковников и попытаться действовать самостоятельно?

Героя доставили домой, где его уже ждали перепуганные девчонки. Андрей не стал ничего объяснять, попросил поставить какой-нибудь мультик «повеселее» и посмотреть вместе с ним. Сил не было ни на что, даже на мысли, надо просто отвлечься.

Ведь сегодня он убил трех человек.

А вечером позвонил Петр Дмитриевич и несколько растерянным голосом рассказал, что джип уже выловили из реки, нашли и всех троих – водителя, телохранителя и Седого.

– Удивительное дело, Андрей. У первых двух почему-то заклинило дверцы, и они не смогли выбраться, а Седой при ударе о воду, скорее всего, стукнулся затылком о стекло и потерял сознание. Так и утонул. В руках у него нашли пистолет с патроном в стволе. «Стечкин» в режиме одиночной стрельбы. Но это не самое интересное, самое интересное выяснилось, когда отчитался оружейный эксперт. Он только что звонил мне – на донышке гильзы обнаружено пять следов от бойка. Пять осечек подряд…

Андрей живо припомнил, как в тот момент, когда он вырывал у водителя руль, что-то больно уперлось ему в бок. Выходит, то было не сиденье.

Андрей аккуратно нажал на «отбой», внешне спокойно, как будто ничего не случилось, положил трубку на базу. Пожалуй, девчонкам ничего говорить не стоит – зачем им лишние переживания?

Пусть лучше ничего не знают.

– Юль, Анют, я чего-то устал сегодня. Совсем забегался с новой работой. Пойду посплю чуток, а вы досматривайте без меня – завтра расскажете. Спокойной ночи.

Девчонки ответили хором:

– Спокойной ночи!

– Конечно, спи. Мы тебя завтра попозже разбудим, – добавила Анюта.

В дверях Андрей обернулся, хотел сказать что-нибудь ласковое и веселое, объяснить подругам, как они ему дороги, но неожиданно натолкнулся на Юлькин взгляд и потерял дар речи.

Она смотрела на него с пониманием и жалостью, словно бы говоря: «Все мы знаем…»

Это продолжалось всего мгновение, потом, видимо, поняв свою оплошность, Юлька спрятала глаза, старательно делая вид, что увлечена мультфильмом.

Андрей вышел из комнаты, так ничего и не сказав.

И вот еще что странно – дурное «августовское» предчувствие не исчезло, оно словно бы заснуло, свернувшись калачиком, на какое-то время. Оно ждало своего часа.