Везучая Натали

Часть восемнадцатая

Он закрыл глаза, откинулся на стуле. «Это просто ошибка. Так бывает. Решили, что Натали находится с Евгенией на борту лайнера, позже разобрались, что девочка оставалась на Примариусе. Ребенок маленький, билет на нее не покупали, легко можно ошибиться». Роланду почти удалось себя убедить. Документ он скопировал на флэш-карту, чтобы показать позже Майку и спросить, что он думает по поводу всего этого.

Покинув хранилище, Роланд еще какое-то время сидел на широком парапете, окружающем здание. Он задрал вверх голову, подставляя лицо лучам солнца — благо здесь, в Медиуме, недостатка в солнечном свете не было.

Потом проверил координаты Наты, нахмурился. Она была в Тандеме, далеко от того места, которое было их временным пристанищем. «Где ты, девочка? Чего они хотят от тебя на этот раз?» Ройл знал, что в случае опасности, Ната разорвет цепочку. Значит, пока все в порядке, но тревога никуда не делась, только отступила ненадолго.

Он вытащил из кармана клеверфон, чтобы посмотреть и дополнить записи. К скудным сведениям добавилась еще одна строчка: «Натали Флин умерла в младенчестве» и, не удержался, добавил вопросительный знак.

Сейчас, когда в сеть можно было повсеместно — молодежь шутила, что стоит взять чашку за ручку, как она тут же выполнит соединение, и на поверхности напитка можно будет читать последние новости, пока завтракаешь (Роланд, впрочем, был неуверен, что это только шутка), клеверфоны были уже не так актуальны, как раньше. Даже если ты вышел из дома, позабыв гаджет, в любом магазинчике можно было купить по дешевке одноразовый и получить доступ ко всем своим контактам, всего лишь приложив ладонь к экрану.

Роланд любил свой старенький клеверфон, хотя немногочисленный знакомые всегда говорили ему, что в этом отношении он излишне сентиментален.

Прочитав записи (записи — звучит слишком громко), он не спешил уходить. Просто не хотел сознаваться сам себе, что идти ему некуда. Он почти бездумно пролистывал страницы, разглядывая те фотографии, что сделал когда-то давно, на всех была Морда — котенок, который постепенно вырос и превратился в красавицу — кошку. Он пожалел о том, что у него нет ни одной фотографии Натали. Да и откуда бы…

После того, как фотографии закончились, Ройл решил просмотреть список контактов. Почти в самом конце наткнулся на имя Скандора Флина. Да, он когда-то давал свой номер для экстренной связи, Роланд и забыл, что он у него есть. За все годы, что он работал телохранителем, номер ни разу не понадобился.

А что если?

Нет, глупая мысль. Да и прошло столько времени, наверняка, он сменил номер после того, как спровадил дочь. Дочь ли?

Ройл потер виски, которые вдруг вспыхнули огнем. А! Была не была. Что он теряет?

В трубке раздались щелчки и шум, словно сигнал шел по какому-то обходному пути, а потом густой жесткий голос произнес:

— Я слушаю. Кто это?

У Роланда был только один шанс привлечь внимание.

— Натали мертва, — сказал он.

На том конце повисло тяжелое молчание.

— Кто вы? Журналист? Ваша братия угомониться когда-нибудь? Да, моя дочь мертва, всем это известно. Где вы взяли номер?

— Вы мне его дали. Я — бывший телохранитель вашей дочери. Надо поговорить.

Молчание длилось так долго, что Ройл решил, что их разъединили.

— Говори, — разрешил Скандор, когда Роланд уже почти был уверен в том, что разговор не состоится.

— С глазу на глаз, — Ройл решил ковать железо пока горячо. Скорее всего он не согласится, но попытаться ведь стоит?

На этот раз молчание длилось еще дольше.

— Хорошо. Через час будь в «Таланосе», я буду ждать.

«Таланос» — ресторан вип-уровня находился на границе Альтитуды и Медиума. Роланд не был уверен, что его пустят на порог, но оказалось, что у входа его уже встречает администратор.

— Роланд? — уточнил он, и удостоверившись, кивнул, приглашая за собой.

Ройл прошел за ним по широкому коридору, стены которого были занавешены золотой тонкой материей. У широкой резной деревянной двери (настоящее дерево, это немыслимо), администратор покинул его.

Дверь распахнулась от легкого толчка. Ройл мельком окинул взглядом полутемную комнату, увидел только маленький садик в центре нее, по невысокому ограждению, сложенному из камней, струились потоки воды, кресла — широкие, уютные словно приглашали опуститься в них, расслабится и отдохнуть. Воздух был наполнен свежестью, словно Роланд находился не в закрытом помещении, а в вечернем саду.

Но разглядев в одном из кресел знакомую фигуру, Ройл уже ничего не замечал больше. Скандор Флин, а это был он, сильно сдал с того дня, когда Роланд видел его в последний раз. Даже в тусклом свете он выглядел бледным, похудевшим.

Он в свою очередь разглядывал Роланда, узнал его и устало опустил плечи. Ройл никогда прежде не видел его таким, словно один из самых влиятельных и сильных людей Примариуса потерял всю свою силу и уверенность. И, признаться, видеть его таким было грустно.

Скандор указал Роланду на кресло, стоящее напротив. Ройл увидел теперь и накрытый стол — бутылка вина, блюдо с сыром, фрукты. Есть не хотелось, но Скандор, не спрашивая разрешения, разлил вино по бокалам.

— Я сегодня за официанта, — пошутил он неловко. — Так что сможем говорить свободно, нам никто не помешает.

Роланд, не заботясь о том, как это будет выглядеть, осушил свой бокал вина тремя большими глотками, подцепил несколько ломтиков сыра — конечно, не суррогатного, он и забыл, каким бывает на вкус настоящий сыр. А потом сам долил себе вина, не спрашивая разрешения. Плевать на все.

— Так… Она мертва? — Скандор, видно, только для того Ройла и позвал, чтобы задать этот вопрос. И не факт, что разговор состоится, если Роланд сразу откроет все карты. Однако, сложная задачка — построить разговор так, что не выдать информацию, но получить что-то взамен.

— А вы разве не этого хотели? — спросил он вместо ответа.

Скандор Флин сжимал тонкую ножку бокала, кончики его пальцев побелели от усилия.

— У меня не было выбора, — сказал он глухо.

— Выбор есть всегда. Вы просто отправили ее умирать.

Роланд не слишком гордился собой в этот момент. Он сознательно делал все, чтобы вывести Скандора Флина из душевного равновесия, заставить совершить опрометчивый шаг, сказать лишнее. Флин всегда отличался рассудительностью и бесстрастностью, поэтому Роланд был совсем не уверен в успехе.

Глава «Империи Флина» сжал пальцами переносицу. Сдержался. Нет, так просто его не сломать. Ройл огляделся по сторонам, и одна мысль вдруг озарила его. Быть может, Скандор не просто так пригласил его в «Таланос». Часто бывает здесь, ведет себя так, словно находится в привычной обстановке. Что, если?..

— Этот ресторан ведь принадлежит Лоренсу?

Ройл, понял, что за все это время даже не удосужился узнать его фамилию.

Скандор, прищурился, посмотрел пристально на бывшего телохранителя своей дочери так, словно впервые увидел его.

— Да, — ответил он, помедлив.

— Он мертв, — в этом можно было признаться, не покривив душой. Начнем со смерти Лоренса, а там, глядишь, вернемся к разговору о Натали.

— Я знаю.

Глаза Скандора, как два осколка синего льда. Руку тянет к внутреннему карману куртки. Если он его сейчас вырубит, разговора не получится.

— Убил его не я, — поспешил добавить Ройл. — Я пытался спасти.

Про себя отметил, что предположение его верно: Скандор хорошо знал Лоренса. И это не может быть совпадением. Роланд чувствовал себя ловцом без лицензии. Он не умел строить беседу (мысленно он чуть было не произнес «допрос») так, чтобы добиться ответов на нужные вопросы. Вернее, он не вполне представлял, какие вопросы следует задавать.

А вот Скандор, похоже, знал, как следует вести переговоры. Секунду назад казалось, что он расслабленно откинулся на спинку кресла, но стоило Ройлу ослабить внимание, как он уже навис над ним, сжимая горло.

Роланду ничего не стоило избавиться от хватки, но он подумал, что Скандор, чувствуя свое преимущество, может стать более откровенным.

— Не убивал? — переспросил он.

Роланд отрицательно покачал головой.

Отец Натали поверил, или сделал вид, что поверил, устало опустившись на место.

— А она… мертва?

Разговор вернулся в ту точку, с которой начался. Так можно до бесконечно бегать по кругу, никто из них не спешил сделать первый ход. Ладно… В конце концов, кто-то должен начать.

— Откровенность за откровенность.

Скандор приподнял ладони, лежавшие на подлокотниках. Что это должно означать? Он согласен?

— Натали жива.

Он произнес эти два слова и увидел, как у Скандора дернулся кадык, словно до этой секунды горло его сковывал спазм. Но он по-прежнему не произнес ни слова, давая возможность Роланду продолжать.

— Я расскажу все, что знаю. Но и вы расскажите мне все. Вместе мы сможем ее спасти. Я знаю, что в возрасте одного года Натали Флин вместе со своей матерью Евгенией погибла при крушении «Олимпика». Кто эта девочка, которую вы выдавали за свою дочь?

— Не так быстро, мальчик. Сначала расскажи все, что знаешь.

Давненько никто не называл его мальчиком. Хотя в глазах Скандора он должно быть действительно молод. Другое беспокоило его больше — если он расскажет сейчас все, получит ли потом ответы на свои вопросы. Глава «Империи Флина» кажется увидел сомнение в его глазах и добавил:

— Я всегда держу свои обещания. Всегда.

Да, Роланд тоже о таком слышал. Репутация Скандора была безупречна в том числе потому, что он выполнял любые данные им обещания, чего бы это ни стоило. Не всем казалось это разумным, ведь иногда Скандору приходилось поступаться выгодой, отодвигая свои собственные интересы. Но в соблюдении этого жизненного принципа он был непоколебим. Тем сложнее было заставить его дать какое-либо обещание, ведь дав его единожды, он не отступал.

И Роланд рассказал обо всем, что произошло с того момента, как он вернулся за Натали и заканчивая своим посещением Хранилища. Рассказал и подумал о том, что слишком самонадеянно было с его стороны сразу связаться со Скандором, не оставив никакой информации Майку. Ведь ничто теперь не помешает убрать его без шума и пыли. Ройл не то, чтобы не доверял бывшему работодателю, но люди ведут себя непредсказуемо, когда столь многое на кону.

— Упорный ты парень, — вдруг улыбнулся Скандор, пусть это была лишь тень той улыбки, которой он улыбался дочери, но она была так же искренна.

— Что?

— Я не ошибся в тебе, когда нанимал на работу. Знал, что ты ее не бросишь.

Роланд даже не нашелся, что ответить, но его взгляд говорил красноречивее слов.

— Да, — ответил Флин на молчаливый вопрос. — Я с самого начала все продумал. Ты не помнишь то собеседование с пси-мэйкером на приеме на работу. Оно наверняка показалось тебе пустяковой формальностью. Но на самом деле было решающим фактором. Я знал, что ты ее не бросишь и сделаешь все, чтобы спасти. Такова уж твоя природа, мальчик.

Роланд ощутил себя дрессированной мышью, на душе было поганенько. Выходит, он лишь пешка в этой сложной игре сильных мира сего. Пешка, которая послушно действует так, как от нее ждут.

— Отлично, — горько сказал он. — Рад, что вписался в роль. Но, возможно, лучше было меня предупредить относительно планов?

— Все сложно, мальчик…

Конечно, мальчик. Кто же еще? Именно таким Роланд себя сейчас и ощущал — недоумок, которым вертят, как хотят. А ведь еще в начале разговора он наивно полагал, что разговор поведет он.

— Я сдержу обещание, — повторил Флин. — Но наш разговор состоится не здесь. Мне надо кое-что тебе показать. В моем кабинете.

Он сам сел за руль своего золотистого Арилли, предложив Роланду располагаться на пассажирском сидении. Было крайне непривычно не ощущать в своих руках руль, доверится полностью этому человеку, но теперь уже поздно было отступать.

Невидимый барьер между Медиумом и Альтитудой миновали без проблем, генетический код Скандора мгновенно был опознан системой, а Роланд, сидящий рядом, получил статус «гость», о чем известила надпись, появившаяся на его запястье. Его генетический код тоже считали, сличили с базой данных, запомнили и активировав меланин в клетках, заставили буквы проступить на его коже. Раньше у него был статус «Работник», но срок его действия давно истек.

Вот и высотка, хорошо знакомая Ройлу. В течение многих лет здесь начинался утром его рабочий день, продолжавшийся иногда до глубокой ночи.

Кабинет Скандора. Роланд здесь был раньше всего дважды, в первый раз, когда его нанимали на работу, второй раз, когда увольняли. И сейчас…

Флин первым делом наполнил крошечные рюмочки, величиной с наперсток, версом. Роланд отказываться не стал, хотя за последние два дня, кажется, даже не успевал как следует протрезветь. Но, возможно, это и к лучшему.

От верса словно огненный шар взорвался внутри, а потом тело заполнила необыкновенная легкость, и мысли стали умиротворенными, спокойными. Скандор этого и хотел. Едва ли он что-то делает зря, все заранее продумал.

— Возможно, ты будешь осуждать меня, мальчик, — сказал глава Империи Флина. — Но едва ли кто-то осудит меня сильнее, чем я сам.

Скандор взял со стола фотографию. Роланд замечал ее и прежде, удивившись сентиментальности шефа — кто сейчас держит на столе фотографии? Но он не знал, что на ней изображено: фотография стояла отвернутой в другой сторону. А сейчас Флин сам вложил ее ему в руки.

Ничего не оставалось, как посмотреть. Молодой Скандор Флин обнимает хрупкую юную девушку — свою жену Евгению. Роланд бросил на изображение быстрый взгляд и поднял глаза на Скандора — пока он ничего не понимал.

— Кто на фотографии? — спросил Скандор.

Что за игры с ним играют? Что он хочет услышать? Но армейская закалка дала себя знать — приказы не обсуждают, на вопросы следует давать ответ. И не изжить, похоже, эту привычку.

— Вы и Евгения.

— Кто на фотографии?

Не сошел ли бывший работодатель с ума? Такое вполне возможно — пережитый стресс, и годы уже не те… Роланд, однако, на этот раз не торопился отвечать, присмотрелся к фотографии внимательнее.

Совсем юная девушка, здесь она еще младше, чем на документе в Хранилище. Лет двадцать, возможно. Так они знали друг друга с юности? Темные волосы, чуть вздернутый нос, синие глаза, милая улыбка. Натали очень сильно похожа на мать. Сейчас, когда он смотрел так долго, ему казалось, что каждая черточка ее лица, буквально всё напоминает ему Нату. Нату, которая совсем чуть-чуть старше. Нату, которая умеет улыбаться. Нату, чье лицо такое светлое и радостное.

И словно мгновенная вспышка озарила его.

— Этого не может быть! — воскликнул он, не веря своим глазам. — Это не может быть она!

Скандор, все еще сжимающий в руках рюмку с версом, только сейчас выпил его. Видно было, что ему тяжело смотреть в глаза Роланду, но он заставил себя.

— Невозможно вернуть кого-то с того света, даже если ты любишь этого человека, больше жизни. Больше родной дочери. Но тогда я был готов на все, лишь бы увидеть ее снова. Даже зная, что она больше никогда не будет мне женой. Но знать, что она рядом, любоваться на нее каждый день, видеть, как она растет… Признаю, знай я тогда, во что это выльется, возможно, я бы заставил себя отступиться…

— Натали — клон Евгении? Но как?

— Синтетический клон. Никто и не думал сохранять генетический материал молодой здоровой женщины. Цепочку ДНК собрали буквально по кусочкам, по обрывкам. Недостающие фрагменты заменили…

— Чем заменили? — Роланд чувствовал, что внутри него зреет какая-то догадка, но пока еще она не могла оформиться в четкую мысль.

Скандор нахмурил брови: кажется, Ройл наконец-то задал правильный вопрос и теперь ему придется на него ответить.

— Не торопись, мальчик. Я все расскажу, но придется начать издалека… Я был убит горем, никого не хотел видеть. Да, собственно, никто и не рвался меня утешать, на этой планете у меня не было ни друзей, ни родных. Хотя я чувствовал, что когда-нибудь мои разработки принесут много денег, но в те темные дни, когда я потерял тех, ради кого жил, мне стала безразличная эта цель. И… он просто пришел однажды утром. Сначала я принял его за мошенника. А как иначе, когда он с порога завел разговор о том, что может помочь вернуть…

Скандор замолчал, прикрыв глаза рукой. Наверное, он впервые проговаривал это вслух, и слышать правду даже из своих уст было тяжело.

— Он сказал, что они смогут вернуть Натали… или Евгению. Пусть я сам выберу. Я спросил, чего они хотят взамен, много денег я предложить не мог. Я говорил и сам удивлялся тому, что способен даже на секунду поверить в эту чепуху. Отчаяние, оказывается, хреновый советчик. Но когда он стал объяснять подробнее, то даже я стал сомневаться. Новые, малоизученные технологии, но такое было вполне возможно, как человек с техническим образованием я это понимал. Он сказал, что ему не нужны деньги, что их организация поможет безвозмездно, но с условием, что, когда девочка вырастет, я верну ее им. Нелепая сделка. Я верил и не верил. Восемнадцать лет казались таким долгим сроком, я был уверен, что все изменится много раз за это время. Он еще раз спросил, кого я хочу вернуть. И я… ответил, что Евгению. Мы встречались несколько раз, обговаривая детали. Он потребовал все вещи Евгении, все фотографии, все записи, которые у меня остались. Договор мы не заключали, все было основано на устном обещании, но, когда я спросил, что будет, если я не захочу ее возвращать, его почему-то очень развеселило это предположение. Он сказал, что другого выхода у меня не будет. А еще сказал, что верит моему слову.

Скандор рассказывал так подробно, что Роланд почти видел его, молодого еще тогда, бледного, с поникшими плечами. На лице отчаяние и надежда, вера и усмешка — словно он заранее готовился к тому, что незнакомец вдруг сообщит о том, что это лишь розыгрыш. Но незнакомец был серьезен и отвечал на все вопросы, только на некоторые качал головой. Роланд видел их в этом кабинете, оба стояли, прямо как они сейчас.

— Как я узнаю, что пришло время? — спросил Скандор.

— Вы поймете. Поверьте, это будет очевидно. И со всей откровенностью говорю, лучше вам не нарушать данного обещания, потому что иначе плохо будет всем. А прежде всего… Как вы ее назовете?

— Натали…

Скандор зажмурился. Наверное, ему казалось в этот момент, что он может обеих вернуть таким образом. Все равно это будет ребенок. Всего лишь ребенок. Его Евгения, его Натали.

— Разумно. Я и сам хотел сказать, что это лучший выбор, не придется выдумывать никаких сомнительных историй. С маленьким ребенком вполне могла произойти ошибка. Перепутали. На самом деле она не полетела с матерью, а оставалась с вами на Примариусе. Да?

— Да… Это будет обычная девочка?

— Ну… По большей части это будет обычная девочка. О некоторых маленьких нюансах вам знать совсем не обязательно. Мы не будет вас беспокоить, но, когда придет время — напомним о себе. Вам передадут слова «Время жатвы», и вы должны будете сделать все так, как скажет человек, который произнесет это. Возможно это буду я, но сейчас еще рано загадывать.

Она появилась в доме спустя месяц. Темноволосая девочка, очень сильно похожая на его дочь. Но еще больше похожая на его жену, даже сейчас. Как они сделали, что ребенок уже выглядел так, словно ей не меньше года, Скандор не стал спрашивать. Он боялся спугнуть это наваждение. Или чудо. Что если они передумают и не отдадут ему девочку?

В эту последнюю встречу мужчина, который вел с ним переговоры, сказал:

— Думаю, что иногда вы будете замечать в ребенке признаки немотивированной агрессии, злости, вспышки ярости. Постарайтесь принять ее такой, какая она есть. Просто любите ее. Любовь ведь вроде способна творить чудеса, — и он усмехнулся на последних словах, словно и сам не верил в то, что говорит.

Но Скандор любил ее. Действительно любил, так как мог. Изо всех душевных сил, на которое было способно его сердце. Иногда он с нежностью наблюдал, как Ната увлеченно рисует на планшете, как она бывает мила и задумчива. И в такие минуты отчетливо видел перед собой Евгению. При жизни она была графическим дизайнером, и отлично рисовала. А иногда он не понимал, что за создание живет рядом с ним. Сама Ната наверняка забыла этот случай, но Скандор запомнил навсегда и после этого навсегда зарекся дарить дочери (дочери, какая горечь…) живых существ. Он принес ей на пятилетие щенка (настоящего щенка, не клона, созданного в лаборатории, как все эти котомяки и собачеры), щенок был найден утром растерзанным у ее дверей. После этого только роботы — игрушки были ее спутниками. Иногда он отчетливо понимал, что всей его любви, да что там, всей любви этого мира не хватит, чтобы изменить Натали. Внутри нее жило и развивалось что-то темное, и спасения от этого не было.

И вот наступил день, когда случилось то, чего он так долго ждал и боялся. В то утро он принимал людей, работающих на него, по личным вопросам. Любой имел возможность прийти к нему в кабинет. И он зашел в числе прочих. Сел напротив, в кресло. Скандор, конечно, не узнал его, хотя лицо и показалось знакомым.

Человек улыбнулся, вернее, ухмыльнулся, словно готовился преподнести какой-то неприятный сюрприз.

— Время жатвы, — сказал он, и Скандор словно провалился в черную пропасть. Он выслушал план, и не возражал даже тогда, когда посетитель описывал подробности аварии, которая должна произойти. Тот, похоже, удивился такой беспрекословной покорности. Даже прервался, поднял глаза от планшета, на котором была открыта объемная карта, и спросил:

— Вы точно понимаете сейчас, о чем мы говорим?

— Да. О том, каким именно способом я должен передать вам мою дочь.

— Ну, строго говоря, она не дочь вам.

— Она… Обычная девочка. Зачем она вам? Я готов заплатить сколько угодно. Назовите вашу цену.

Человек лишь покачал головой, но видно было, что он ждал именно этих слов, и готовился именно к этому.

— О, поверь… Поверьте, — посетитель изо всех сил старался говорить вежливо, но видно было, что строить правильную речь для него непривычно. — Она не обычная девочка. Она опасна. Для себя. Для окружающих. Вы не сможете с ней справится. А мы сможем. И… договор есть договор. Но!

Он поднял вверх палец.

— Мы не изверги какие-то. Я дам вам время. Приведете наш план в исполнение тогда, когда будете готовы. Когда поймете, что я вас не обманываю.

Он ушел. Прошла неделя, вторая. Все было спокойно. Хотя за Натали непрерывно наблюдали сотни камер, незаметно, ненавязчиво контролировали каждые ее шаг. Пока не произошло то, чего Скандор опасался.

Скандор, что рассказывал сейчас эту историю, быстро налил себе еще верса и одним глотком выпил. Роланду даже не предложил. Он словно и забыл про него. Хотя в завершающей части рассказа речь шла именно о нем.

— Роланд, мальчик, ты помнишь тот день, когда она расцарапала тебе руку?

Роланд пожал плечами. Он, конечно, не забыл этот случай, а жест скорее говорил: «да, ерунда, не стоит вспоминать».

— Нет, ты не понимаешь. Это не была случайная вспышка злости. В последние дни ее агрессия нарастала все быстрее. Я не знал, что будет завтра. Она превращалась во что-то, чего я уже не мог контролировать. Хотя еще надеялся… Хотел с ней поговорить. Но видел перед собой абсолютно пустые глаза и пустое сердце. Это была не Евгения. Это была не Ната. Это было враждебное любым человеческим чувствам существо. Чужое…

Роланда покоробило от того, как Скандор назвал ее — «существо». Он мгновенно вспомнил губы, прильнувшие к его губам. И то, как она прижималась к его плечу холодным носом во сне, пробравшись тогда в комнату. И как прикасалась губами к вене на его шее, борясь с собой, не желая ранить.

Он сжал ладонь в кулак.

— Так вы не станете мне помогать?