Весы Таэраны

Глава пятая

Разговор у них об этом состоялся уже глухой ночью. Когда отряд завершил переправу обратно на южный берег и встал там лагерем.

Задерживаться более на чужом берегу эльфы с Леандором во главе почти единодушно сочли опасным. Да, к югу от Мид-Бранга идет война, а в Мирхе тишь да гладь. Но то была их, привычная Перворожденным, война, в которой, казалось, они были в шаге от победы. Тогда как чего ждать от Мирха с его городами-крепостями, эльфы едва себе представляли. На столь маленький отряд могли там просто не обратить внимания… но могли и дать отпор. Да со всей силы — так, чтобы по земле размазать. А потом еще наверняка нашлись бы желающие в ответ отправить вооруженные отряды на юг, на Хвиэль. Вполне достойное наказание для народа, которому хватило храбрости вторгнуться на чужие земли, но не хватило сил. А также ума, чтобы трезво оценить свои возможности.

Переправляться снова пришлось на злополучной лодке с единственным веслом. Да, поначалу Леандору пришло в голову прибегнуть к одному из магических предметов, а заодно его испытать. Но ледяная корка, возникшая от удара Мечом Льда по речной глади, оказалась хрупкой и до противоположного берега не дотягивала. Так что использовать ее в качестве моста было еще менее разумным, чем перебираться вплавь.

Тем более, продержался магический лед всего ничего — его разломало на мелкие кусочки течение. А эльфы при этом еще не сдержали возгласов разочарования. Поняли: легкой переправы не будет.

Перебравшись на другой берег, воины из эскорта-конвоя завалились спать, не забыв, впрочем, развести костер и выставить целых двух часовых. Одному вменялось в обязанности поддерживать огонь и присматривать за пленником Салехом. А второму — затаиться у самой кромки воды да вглядываться в темноту глазами, усиленными чародейством. Высматривать «серого», от которого что Леандор, что Салех ожидали какой-нибудь пакости.

Вот тогда, ночью, Леандор и решил, как говорят рхаваны, «открыть свои карты».

— Спи, — прошептал он, подойдя и осторожно приложив ладонь ко лбу часового, сидящего у костра. Тот покачнулся и опрокинулся на спину.

А бывший принц уже шепотом обратился к пленнику, с угрюмым видом сидевшему неподалеку.

— А ты не лишен сообразительности, — решил начать он с похвалы, — «серый» действительно вытащил из Затопленного Замка магические предметы… и они действительно являются оружием. Да ты сам видел… лед на Мид-Бранге.

Салех кивнул, вроде как соглашаясь — по крайней мере, с последней фразой. А вслух молвил следующее:

— Рад, что ваше высочество так высоко оценивает меня, мой ум и заслуги. Но думаю, гораздо приятнее мне будет слушать похвалы… без этой гадости.

И он небрежно потряс связанными руками. Леандор вздохнул.

— Боюсь, не все так просто… — были его слова.

— Ой, ну все понятно! — перебил его Салех, воротя нос и закатывая глаза, — странные все-таки у вас, Перворожденных нравы, ваше высочество. Вот вроде принц… то есть, второй после короля, самого главного в государстве. А своих же телохранителей опасаетесь. Видать, прогнило что-то в вашем королевстве… а? Я угадал?

— Скажем так… не сильно далек от истины, — сказал бывший принц, — и пока я не разберусь… пока не узнаю, зачем ты здесь, не пойму, можно ли тебе доверять…

— Доверять мне ни к чему, говорю сразу, — отрезал Салех, — я ж все-таки вор… не забыли, а, ваше высочество? Но вот рассчитывать на меня, пожалуй, можно. По поводу того, каким ветром меня сюда занесло… скажем так. Я узнал, что наши заклятые… общие друзья из Серого Ордена готовятся подложить новую свинью. Не мне и не вам, я думаю, но… в общем, то, что замыслили «серые» не нравится некоторым важным людям. И эти важные люди отправили меня помешать этому.

— Под «этим» ты понимаешь Меч Льда и Посох Огня, которые Серый Орден решил передать оркам? — не спросил, но скорее, уточнил Леандор.

— Если находки из тех руин называются так, то да, — Салех кивнул, — да я и сам насчет орков говорил. Чего уж теперь отпираться. Не знаю, с какого перепугу «серые» решили именно орков поддержать в войне с Белым Орденом. В конце концов, душа «серого» — потемки… а еще пыль, грязь, паутина и скребущиеся крысы.

А задание мое, ваше высочество, состояло в том, чтобы этой затее — помешать. О том, как именно Серый Орден намеревался помочь зеленокожим, я не знал до того, как их человек вышел из руин, с чем-то, завернутым в плащ. Да и тогда мог лишь догадываться. Теперь, когда я все понял… лучшее, что я мог бы сделать, это передать Меч Льда и Посох Огня уже не оркам, а Белым Рыцарям. Но… что есть, то есть. То, что вещицы волшебные в руках хотя бы вас, эльфов вполне меня устраивает. Как, я уверен, устроит и тех, кто послал меня сюда.

А потому… не думаю, что есть причина, что мне оставаться с вами, что вам держать меня здесь. Просто развяжите мне руки, ваше высочество, и я уберусь отсюда. Мешать вам мне ни к чему.

— Не все так просто, — повторил Леандор и вздохнул, — находясь здесь, ты не помешаешь… мне. Но, наоборот, сможешь даже помочь.

На последних словах он перешел даже не на шепот, а на едва слышный шелест. Но слух у Салеха был острый, слова разобрать он смог. Как и уловить «мне» своего собеседника вместо ожидаемого «нам».

— Поясните-ка ваше высочество, — попросил он почти так же тихо.

— Если кратко, то Посох Огня и Меч Льда я собираюсь передать не своим сородичам, а Белому Ордену. Помочь именно рыцарям в их войне с орками… о которой я тоже… наслышан.

— Надеюсь, ваше высочество понимает, — Салех нахмурился, — что это заявление сейчас было настолько интригующим, что краткостью не обойтись.

— А… ну да, понимаю, — кивнул бывший принц, — ладно, будут тебе объяснения. Начнем с того, что я больше не высочество. Только не спеши хвататься за сердце.

— А я и не смогу, — возразил вор, невесело улыбнувшись, — со связанными руками делать это не очень-то удобно. Но расклад яснее не становится. Более того, чем дальше, тем больше я чувствую себя невеждой, подслушивающим разговор двух магов. Когда вроде слышно все… и даже слова встречаются знакомые, но общий смысл ускользает.

— Ну, надеюсь это ты поймешь, — начал Леандор, — итак, мой коронованный отец убит, а трон после него занял отнюдь не я. Таков уж у нас обычай: если знатный эльф заявляет о правах на престол и одновременно вызывает короля на поединок чести, то в случае победы сам становится королем.

— Ничего так обычай, — хмыкнул Салех, — примерно так в разбойных шайках вопрос власти решается. Ну и в сворах уличной шпаны. Но как тогда вам… или уже тебе, не знаю, как теперь обращаться… как удрать-то от этого узурпатора удалось? И эти… рубаки?..

На последних словах вор еще провел рукой в воздухе, указывая на спящих эльфийских воинов.

— А я и не удрал, — сказал бывший принц, — новый король держал меня в темнице. И сам же оттуда выпустил — захотел, чтобы я достал Посох Огня и Меч Льда… для него. Для укрепления его власти. А воины эти… им, скорее, не защищать меня поручено, а стеречь. Следить, чтобы я не сбежал. Или, скажем, не прихватил Меч с Посохом и не попытался сам власть захватить.

— У-у-у, вот здесь, я думаю, король этот новый маху дал, — Салех усмехнулся, — ну, в смысле, зря волновался. Вещицы эти волшебные, конечно, сильны. Оценил, когда лед на реке появился. Но… может, я ничего не смыслю в государственных делах, может ваше уже не высочество меня опровергнет. Однако я думаю, что одной магией власть не захватить. Войско нужно. Да и поддержка влиятельных людей… в данном случае эльфов. А то если б было все так просто, давно бы уже каждый маг из Рах-Наваза выбрал себе по кусочку Таэраны и стал бы на нем королем. Но этого же не случилось!

— Не буду тебя опровергать, — молвил Леандор, — и трон захватить с помощью Посоха и Меча не надеюсь…

«Нужен он мне, когда скоро у меня будет целый мир, — про себя еще добавил он, — целый новый мир!»

— …но я не собираюсь помогать узурпатору и убийце моего отца, — вслух продолжал бывший принц, — более того, в моих интересах помочь его врагам. Ведь Белый Орден сейчас не только с орками воюет. С Перворожденными тоже. И если он станет сильнее благодаря Посоху Огня и Мечу Льда, если сможет пинком выбить моих сородичей из спорных земель — тогда и этот король так называемый недолго просидит на престоле. Да его скинут таким же порядком, как и моего отца — объявив слабым и вызвав на поединок. А лично я от такого исхода только выиграю…

«…и получу в свое распоряжение целый новый мир, а не какое-то вшивое королевство, вдобавок проигравшее войну!»

— Что до тебя… ты со мной? — наконец дошел Леандор до главного вопроса, подводящего под разговором черту. Салех кивнул и протянул ему связанные руки.

— Вообще, я предпочел бы удрать обратно во Фрейгольд, — сказал он, — но что-то не улыбается мне переплывать Мид-Бранг в темноте. Да и, как я уже сказал, чтобы мое задание было исполненным до конца, лучше не просто оставить орков без этих волшебных штук, но и снабдить ими Белых Рыцарей. Ведь главное — чтобы победили они, а не зеленокожие.

— Благодарю, — Леандор чуть склонил голову, приложив правую руку к сердцу. Жест, который он позволял себе до сих пор только в общении с хвиэльской знатью.

— Рано благодарите, уже не высочество, — Салех снова потряс связанными руками, — я еще ничего не сделал. А чтобы сделал, лучше меня освободить.

— Ах, да, конечно, — молвил бывший принц и принялся развязывать узел, распутывая веревку, оплетавшую запястья пленного вора.

— И вот еще что, — говорил тот, — а как быть с остальными? Ну, кого узурпатор присматривать за вами отрядил?

— Я думал, ты догадливее, — не удержался от колкости Леандор, меж тем окончательно разделавшийся с веревкой, — в нашем распоряжении два боевых магических предмета — сильнейшие из тех, что мне известны. Их два, и нас двое. Так что думаю, управимся. Лично я беру Меч Льда… уже знаком с ним.

— Ну а мне Посох Огня достается значит, — сказал Салех, разминая затекшие руки, — и не думаю, что это простое совпадение. Кое-кто… во Фрейгольде считает, что я тоже очень горяч!

…за происходящим на стоянке эльфийского отряда Эдгар наблюдал из темноты, укрывшись в зарослях прибрежных кустов. Благодаря огню от костра, видно было неплохо. Но яснее от этого не становилось. Уж очень озадачила посланца Серого Ордена сцена, разыгравшаяся в эльфийском лагере.

Вот предводитель Перворожденных — давешний смуглый пройдоха называл его «Леандор» и «ваше высочество» — поднял меч, да не простой. Его клинок сверкнул в темноте холодным блеском. С этим оружием, бывшим не чем иным как Мечом Льда, Леандор подошел к спавшим вповалку подчиненным… и вонзил клинок в одного из них!

Эдгар еще ломал голову, какой смысл убивать своих же воинов, когда пронзенный эльф начал стремительно белеть, покрываясь изморозью, становясь похожим на статую изо льда. А главное — изморозь и белизна, словно чернильная клякса на свитке, начала распространяться на других Перворожденных, спавших рядом.

Со стороны лагеря повеяло даже не холодом, а настоящим зимним морозом. Или погребом-ледником, открывшимся в летний день. Эдгар даже поежился непроизвольно.

Трое… нет четверо эльфов почуяли неладное. А может, их разбудил холод, обволакивавший товарищей.

Как бы то ни было, а сонные и растерянные, сделать эти бедолаги ничего не успели. Подскочив, Леандор поразил Мечом Льда ближайшего из них. На глазах превращаясь в ледяную статую, эльф успел еще задеть своего товарища, и тот тоже начал покрываться изморозью.

Двое оставшихся Перворожденных попятились, отступив на пару шагов. Но затем окончательно стряхнули с себя растерянность и сонную вялость. Оба выхватили мечи; один осмелился скрестить клинки с Леандором… о чем очень быстро пожалел. Меч эльфийского воина обледенел и выглядел теперь не железным, но, скорее, серебристым. Вскрикнув, эльф выронил меч — должно быть, холод дошел до рукояти и до его пальцев.

Оставшись безоружным, эльфийский воин был обречен, даже если б меч его противника был обычным, не магическим. Леандору хватило единственного выпада, чтобы пронзить этого недалекого храбреца. Тот замер, белея и обращаясь в ледышку. И, наконец, рухнул на землю.

Тем временем второй эльф кинулся на смуглого пленника-человека, которого Леандор мало того, что освободил, но и вооружил Посохом Огня. Эльф сделал выпад мечом, надеясь разрубить длинную толстую палку в руке человека. Он мог рассчитывать на это, коль меч был железный, а палка — деревянная. Вот только палка в руках человека была не совсем обычной. Или даже совсем не обычной.

Человек попятился, заслоняясь Посохом. Клинок налетел на зачарованную палку… и в то же мгновение в сторону эльфа полетел сноп искр — как из-под молота кузнеца, только многочисленней.

— А-а-а! Мав рхаван! Эглат мав рхаван! — заорал эльф, роняя меч, закрывая лицо руками и ругаясь на своем языке, — рах рхаван!

Подоспевший Леандор пронзил его в спину… но расслабляться, что ему, что смуглому человеку было некогда. Привлеченный криками, к лагерю поспешил второй часовой — высматривавший в темноте Эдгара, но так и не высмотревший. Ступая мягко, но стремительно, он бежал прямо на смуглого человека.

— Сзади! — крикнул освобожденному пленнику Леандор.

Развернувшись, смуглый замахнулся Посохом… только замахнулся на приближающегося эльфа. Но и этого хватило, чтобы на вершине Посоха вспыхнуло пламя. Нет, магический предмет не загорелся — пламя сорвалось с него, как птица с насеста. И эта огненная птица… или, скорее огненное кольцо, нарисованное на фоне ночной темноты, устремилось к эльфийскому воину.

Тот успел отскочить в сторону, и магическое пламя рассыпалось налету, превратившись в тучу искр. Но на этом везение эльфа закончилось. Повернувшись к нему, смуглый человек снова взмахнул Посохом — целя его вершиной уже непосредственно в часового.

В этот раз обошлось даже без огненных колец. Эльфа просто охватил огонь — от воротника до сапог.

— Я всегда знал, что тебе нельзя верить! — выкрикнул он напоследок, увидев Леандора, уже опустившего меч, — ты не принц! Ты хуже рхавана!

«Говори, что хочешь, лизоблюд, — думал тот, бесстрастно глядя, как последний из воинов эскорта-конвоя превращается в горящий факел, чернеет и, наконец, падает замертво, — мне Хаос даст целый мир в награду. А тебя пожрет даже в Изначальной Бездне. Ничего от тебя не оставит!»

О чем думал Леандор, Эдгар, разумеется, не знал. Но и без того странностей сегодня увидел достаточно. Был ли это изначально сговор или сделка, заключенная, что называется, на ходу — посланец Серого Ордена не знал, тихого разговора между предводителем эльфов и их пленником он не слышал. Все, что он понял: грозные смертоносные творения бродячего мага оказались в руках парочки авантюристов — пройдохи-человека и Перворожденного, который (неслыханное дело!) предал своих.

Чего ждать от этих двоих, Эдгар не представлял. И потому не придумал ничего лучше, кроме как продолжать следить — и следовать за ними. Выжидая подходящего случая, чтобы вмешаться.

Выстроившись клином, Белые Рыцари подстегивали коней, заставляя их во всю прыть нестись на строй… вернее, толпу зеленокожих, что двигалась им навстречу. На фоне рыцарской конницы орки казались медлительными и неуклюжими. И в боеспособности ей уступали, наверное, даже больше, чем в скорости.

Кого-то опрокидывал лобовой удар ворвавшихся на скаку в толпу крупных животных. Кого-то разил меч всадника-рыцаря. И еще кто-то находил смерть под конскими копытами.

Проходя раз за разом через орочью толпу, словно горячий нож сквозь сливочное масло, рыцари Белого Ордена оставляли после себя широкие полосы из зеленокожих трупов. Но… почти сразу эти зазоры смыкались и толпа продолжала переть, как ни в чем не бывало. Орков оказалось слишком много. Они словно не замечали этих отчаянных атак.

Вот уже дрогнул один из флангов — левый: пешие, скудно вооруженные ополченцы вот-вот готовы были дать деру, видя приближающихся врагов. Те наступали в самоуверенной беспечности, поигрывая оружием и подбадриваемые грохотом барабанов за спиной.

Не лучшим образом складывались дела и у рыцарей. Лошади двигались уже заметно медленнее — явно выдыхались. Вдобавок, на поле, среди многочисленных зеленокожих тел нетрудно было разглядеть и несколько трупов в белых доспехах.

Нетрудно — при условии, если наблюдать за битвой с какого-нибудь холма повыше. Что Салех с Леандором и делали, уже держа наготове Посох Огня и Меч Льда.

— Думаете, пора вмешаться? — спросил первый у второго, с тревогой глядя на, казалось бы, обреченный фланг, — а… не высочество?

— Еще не пора, — отрезал бывший принц, имевший хоть какие-то представления о тактике сражений.

Вот один из шедших в первых рядах орков, здоровенный как медведь, взревел — тоже под стать лесному зверю, и потряс над головой огромным топором. К реву его присоединились еще несколько орочьих глоток, потом еще и еще. Рев нарастал, и Салех, например, мог поспорить на что угодно, что многие из несчастных ополченцев при этом наложили в штаны. При условии, что перед битвой их покормили, конечно.

И — так или иначе, но оставались мгновения, прежде чем расстояние между орочьей толпой и строем ополченцев сократится до длины палицы или древка боевого топора. И тогда ополченцам останется либо удирать, либо принять смерть. Героическую вроде бы… но если подумать, глупую как хождение к колодцу с дырявым ведром. Пользы, во всяком случае, столько же.

Оставались мгновения… но очень быстро все изменилось. Резко развернувшись, клин рыцарской конницы рванулся напролом через зеленокожую толпу, сметая всякого, кто не успел убраться с дороги. И наконец обрушился с тыла на отряд орков, который уже был готов смять левый фланг.

Сначала смолкли барабаны. А затем и торжествующий рев, боевой клич, сменился криками ужаса и боли. Словно исполинский железный таран ворвался в гущу орочьих бойцов — и буквально разметал их.

Напирающая толпа сменилась просто беспорядочным сборищем испуганных и обескураженных существ — да заметно поредевшим, вдобавок. От такого зрелища воспрянули духом ополченцы. С криками «За Свет! За Сойхольм!», они ринулись на орков, рассеянных конной атакой. И принялись разить каждого из подвернувшихся, не успевших удрать, зеленокожих самодельными пиками, вилами и косами или старыми мечами, погнутыми и ржавыми, коими размахивали, наверное, когда-то еще деды этих крестьян.

Атака на левый фланг захлебнулась — Салех не мог не признать правоту Леандора. Но вот на правом фланге дела обстояли далеко не так успешно. Остальные орки, которым уже не досаждали конные тараны и наскоки Белых Рыцарей, сомкнули ряды. Барабаны застучали часто-часто, напоминая удары первых капель летнего дождя по крыше. И живая зеленая лавина, которая, казалось, ничуть не поредела от рыцарских атак, буквально обрушилась на позиции ополченцев. До чего ж те казались малочисленными на ее фоне! Как небольшой островок в бурном море.

Да, находились среди ополченцев и люди неробкого десятка. Размахивая своим старым или самодельным оружием, они пробовали давать отпор. Этим удавалось даже достать, даже сразить кого-то — и очередное зеленокожее тело валилось на землю, пронзенное клинком, или замирало, насаженное на пику. Но орки, казалось, не замечали этих потерь. Они напирали и напирали, и их полчища казались бесконечными.

Более того, смельчаки в ополчении, собранном во владениях Белого Ордена, были в явном меньшинстве. А гораздо чаще вчерашние крестьяне встречали орочий напор не держа оружие наготове, но бросив его.

Кто-то кинулся бежать с поля боя. Кто-то бухался на колени, криками умоляя пощадить его. Мгновение спустя такие, как правило, падали уже замертво — с головами, отрубленными боевыми топорами орков или разбитыми их палицами.

И было видно, что конный клин Белых Рыцарей не успеет прийти на выручку, как бы ни нахлестывали те коней, как бы ни рвались сквозь зеленокожую толпу. Вдобавок выглядел отряд тяжелой конницы заметно поредевшим — после давешнего прорыва, спасшего от разгрома левый фланг.

Откуда-то с запада, с тыла позиций Ордена, донесся звук боевого рога. С холма Салех и Леандор видели: это к теснимым орками силам спешит подкрепление. Новый отряд рыцарей, а за ними отряды пеших ополченцев.

Едва ли эту подмогу можно было назвать многочисленной — по крайней мере, в сравнении с зеленой волной, затопившей поле битвы. И все же хотя бы дополнительный конный отряд, еще один клин-таран пришелся бы очень кстати. По крайней мере, смог бы отбросить орков от правого фланга. Не пришлось бы отвлекать первый отряд рыцарей, заметно потрепанный.

Да, подкрепление могло бы изменить ход битвы… если бы успело. Вот только даже рыцари двигались непозволительно медленно. А может, как раз наоборот: это орки налетели на правый фланг со стремительностью голодного хищника, ощутившего запах крови. Вокруг ополчения словно смыкалась огромная рука, готовая вот-вот его раздавить.

— Ну вот теперь пора, — сказал Леандор. И сам первый вскинул Меч Льда над головой, острием вверх. Причем под углом — направляя его на обволакивавшую правый фланг живую зеленую волну.

Эльф прочертил в воздухе невидимую фигуру — и в ясном небе прямо над ближайшими к ополченцам орками набухла бурая тяжелая туча. Уже самого по себе этого зрелища хватило, чтобы сражающиеся с обеих сторон отвлеклись от схватки и свалки, посмотрели вверх. Хотя бы на миг.

А уже в следующее мгновение из тучи обрушился… нет, не дождь и даже не снег. Но целый рой льдинок — крохотных, зато острых. Вдобавок, падали они с большой высоты и скорость успевали тоже развить немалую. Благодаря чему разили не хуже стрел или арбалетных болтов.

По дороге сюда Леандор успел поупражняться в обращении с Мечом Льда. И теперь рассчитал все верно. Льдинки-малютки падали только на орков. А если и задевали кого-то из ополченцев, то всего несколько раз и по чистой случайности. Или из-за неосторожности их самих.

Почти сразу забыв про атаку, орки бросали оружие, закрывали руками головы, защищая глаза. Кто-то ревел от боли, раненый, кто-то посообразительнее попытался отбежать подальше, выбраться из-под тучи. И — множество орков, ослепленных и сменивших боевую ярость на панику, толкались, натыкаясь друг на друга; падали, чтобы быть затоптанными своими же соплеменниками.

Несколько ополченцев, видя резкий поворот в битве, попробовали было перейти в наступление. Только они, собственно, и пострадали от льдинок подобравшись слишком близко и к оркам, и к атаковавшей их туче.

Глядя на порождение Меча Льда, а главное — на последствия, Леандор помимо воли вспомнил Чары Зимы, коими его когда-то пытались выкурить из наемничьего лагеря бойцы треклятого Лесного Братства. Леандор вспомнил… и волшба Лесных Эльфов показалась ему теперь жалким подобием того, на что теперь он был способен благодаря творению безвестного мага. Мага из рхаванов, что обиднее всего.

«Видимо, и вправду этот мир испохабился вконец! — думал бывший принц с горечью, — если благодаря поделке какого-то рхавана… любой, даже рхаван, даже тупой невежда-простолюдин, всю жизнь в земле прокопавшийся, может заткнуть за пояс чародея из Перворожденных! Ну да ничего… Хаос это исправит. Хаос сотрет это непотребство как бранную надпись, сделанную хулиганом на стене дворца!»

А вслух сказал, обращаясь к Салеху:

— Теперь твоя очередь.

Туча к тому времени иссякла, приободренные ополченцы перешли в наступление. Атаковав, прежде всего, тех из орков, которые бросили оружие и не успели его подобрать. И потому не могли дать отпор.

Но и зеленокожие мало-помалу приходили в себя. Многие снова держали в руках палицы и боевые топоры, и рвались в атаку. Вот тогда-то в игру вступил напарник Леандора с Посохом Огня.

Подняв над головой магическое оружие, Салех принялся вращать его, словно пытался размешать воздух, как варево в котле. Совершая круг за кругом, вершина Посоха вычерчивала над головой вора огненную спираль. С каждым взмахом спираль становилась все больше, Салех чувствовал над головой нарастающий жар. Но наконец решил, что хватит — и, подцепив центр спирали, взмахнул посохом, направляя его на полчища орков.

Огненная спираль пролетела над вершиной холма — над головами Салеха и Леандора, затем над полем битвы. И обрушилась прямо в гущу зеленокожих. Громадное огненное колесо пронеслось через всю орочью толпу, оставляя после себя обгоревшие тела и живые факелы. А еще — просто-таки животный ужас, пришедший на смену самому любимому, самому уважаемому чувству среди орков. Желанию рубить и крушить все, не принадлежащее зеленокожему племени.

И тут, наконец, подоспел новый отряд Белых Рыцарей. Ворвавшись в совсем уже расстроенную толпу орков, он стал одним из тех окончательных толчков, какие обрушивают стены. В данном случае рухнул крепкий как стена боевой дух орков. Потрепанные в схватке, пережившие магические атаки и теперь гибнущие под ударами мечей и копытами лошадей — зеленокожие наконец обратились в бегство. Им вслед радостно кричали уцелевшие ополченцы, потрясая оружием. Некоторые из них, поделовитее, еще и подбирали брошенные палицы и топоры орков, примериваясь к новому оружию.

— Победа! — не удержал торжествующего крика и Леандор.

Тем временем к холму, на котором они с Салехом занимали позицию, направились несколько всадников. У того, кто ехал впереди, из-под открытого забрала виднелось узкое обветренное лицо, немолодое и украшенное рыжими усами.

Живи Салех и Леандор во владениях Белого Ордена и тем паче, если бы состояли в его рядах, наверняка узнали бы самого Великого Магистра Галарда. Но и без того и эльф, и человек поняли, что тот, кто направляется к ним, явно облечен властью.

— Смотрю, кто-то из командования, из верхушки Ордена пришел нас поприветствовать… за помощь поблагодарить, — проговорил Леандор.

Но Салех не разделял его радужного настроения.

— Что-то мне это не нравится, — молвил он, не выпуская из рук Посох Огня.

В нескольких шагах от вершины холма Великий Магистр остановил коня и поднял руку с выставленной раскрытой ладонью. Несмотря на этот знак мирных намерений, смотрел Галард хмуро, с подозрением. Предводитель Белых Рыцарей переводил взгляд с нездешнего смуглого человека на эльфа — одного из тех, кто считались в этих краях даже не чужаками, а врагами. Его лицо мрачнело с каждым мгновением.

— Колдуны, — наконец изрек Великий Магистр, — да еще один из нелюдей. По какому праву вы вторглись в земли, находящиеся под защитой Ордена?

— По такому, что решили тебе… вам помочь, — отозвался Салех ворчливо, — неужели это запрещено? Да к тому же этого хотели те люди, которые послали меня. И знаете, я их понимаю…

— Ишь, как метешь, — Галард хмыкнул, — да убедительно как. «Люди», ага… неужели ты, колдун, в самом деле считаешь себя человеком? А как насчет тебя? Хоть ты-то не будешь пытаться меня убедить, что принадлежишь к роду людскому?

С последним вопросом он обратился уже к Леандору.

— Мое происхождение значения не имеет, — ответил тот с достоинством на грани надменности, ответил, как отпрыск знатного рода, — мой народ от меня отрекся. В противном случае стал бы я помогать вам? Тем, с кем Перворожденные… мои бывшие сородичи в состоянии войны.

«Конечно, это не единственная причина, — про себя признался бывший принц, — еще Хаос обещал мне целый мир в дар… взамен этого, сгнившего на корню. А когда ты владыка целого мира, не все ли равно, кем были твои предки? Хотя говорить об этом рхаванам совсем необязательно».

— Его уже не высочество верно подметил, — поддакнул Леандору Салех, — мы помогли вам — вот что главное. Без нас вы бы просто не выиграли это сражение. Понимаете?

— Главное, — отрезал Великий Магистр, — что вы колдуны. Причем один из вас предатель и даже не был рожден человеческой женщиной. И вы двое дерзнули прийти сюда и осквернить эти земли… принадлежащие самым верным, самым стойким защитникам Света своей мерзкой волшбой!

— Да не колдуны мы! — вскричал Салех, задетый его словами, — я вот, например, даже ярморочного фокуса не проделаю… скорее всего. Тут дело в нашем оружии. Видите?

С этими словами он легонько подвигал рукой, сжимавшей Посох Огня. От этого легонького непроизвольного движения от вершины Посоха отлетело несколько искр. Галард и его свита покосились на это зрелище, но не попятились, страху не выказали.

— Видите? — повторил за ним Леандор. И с этими словами ткнул Мечом Льда в землю.

Стоило острию коснуться земли, как пожухла и покрылась инеем трава. Затем сама земля затвердела от холода, в ней появились прожилки льда. Бывший принц нажал посильнее — и пятачок земли вокруг воткнутого в нее Меча начал превращаться в ледышку. Пятно льда, кусочек зимы, стало расползаться по вершине холма.

Салех опасливо посторонился, косясь на него.

— Достаточно! — скомандовал Галард.

— Это просто вещи, — молвил Леандор, отнимая Меч Льда от земли, — но вещи, зачарованные магом. Ими может пользоваться кто угодно. Даже вы… да что там — даже последний батрак!

О том, что сам он владеет боевой волшбой, бывший эльфийский принц благоразумно умолчал.

— Мы принесли эти вещи в дар Белому Ордену, — добавил он и, чуть склонившись, осторожно положил Меч Льда плашмя перед собой на землю, — как помощь в войне с зеленокожими.

Выпрямившись уже с пустыми руками, Леандор бросил выжидательный взгляд на Салеха. Однако вор не спешил следовать его примеру. Но напротив, крепче сжал Посох Огня рукой.

Посмотрел и Великий Магистр Галард — на них обоих, а затем на Меч Льда. После чего заявил:

— Вы, чужаки… принесли сюда предметы, оскверненные светопротивной волшбой. Пришли, чтобы искушать нас, защитников Света… заставить нас прикоснуться к этим плодам колдовства… и предать дело, которому все мы служим. И да: теперь я могу ответить на твой вопрос, нелюдь. Не помогать ты нам пришел, а коварством свести наш Орден с истинного пути.

— Вот теперь мне это совсем не нравится, — произнес еле слышно Салех, — вы бы, уже не высочество, подобрали Меч. Вдруг еще пригодится… скоро.

Но Леандор, казалось, не слышал его. Тогда как Великий Магистр продолжил — подводя под своей речью черту:

— И за все это вы двое ответите перед судом. А оскверненные предметы будут уничтожены. Взять их!

Последняя команда предназначалась группе рыцарей, сопровождавших Галарда. Те, подхлестнув коней, двинулись вперед, на вершину холма. Однако в тот же миг Салех взмахнул Посохом Огня, и вычерченная им в воздухе огненная полоса сшибла к подножию и Великого Магистра, и его свиту, и коней в придачу. Люди вывалились из седел, охваченные огнем животные с поломанными ногами судорожно бились и жалобно ржали. Но, заметив неладное, к холму уже спешили новые Белые Рыцари.

— Чего стоим, уже не высочество?! — рявкнул Салех на растерявшегося Леандора, — хватайте Меч и делаем ноги!

— Ты что делаешь? — в растерянности пробормотал бывший принц, глядя на сброшенных с холма рхаванов.

— А не дошло? — рассердился вор, — эти рыцари теми еще свиньями оказались. И если шкура дорога…

— Ты. Что. Делаешь?! — переспросил Леандор с отчаянием в голосе. Да так и замер на вершине холма, уставившись остекленевшим взглядом на приближающихся рыцарей, на Галарда, сумевшего подняться с земли, и теперь медленно двигавшегося к нему, вытащив из ножен меч.

А в голове бывшего принца метались фразы — обрывки разговора с безглазым червем. «Хаос… Хаос умеет даровать… Хаос дает тебе силу… Хаосу нужно, чтобы победил Белый Орден… получишь… целый мир…»

— Целый мир! — вскричал Леандор, — целый новый мир!

Салех сплюнул себе под ноги.

— Ну, как хотите… уже не высочество, — произнес он сквозь зубы, — если вы не в себе. Но лично я погибать не намерен.

И послав новую огненную полосу в приближающихся рыцарей, вор подхватил с земли Меч Льда и со всей, доступной ему, прытью, ринулся прочь с холма. Страх и чувство самосохранения гнали его, придав сил. И позволяя, хоть на время, но не обращать внимания на тяжесть магических предметов.

Тем временем, доковылявший до вершины Галард с силой злости рубанул Леандора мечом. Вернее, пытался рубануть. Странным образом немного отклонившись, клинок прошел на волос от бывшего принца.

— Что за Тьма? — прорычал Великий Магистр и попробовал ткнуть его острием меча в живот. В последнюю долю мгновения Леандор успел заслониться — просто рукой. И одной лишь рукой отвел клинок словно ветку какую.

— Хаос, — пробормотал бывший принц, а в глазах его появился безумный блеск, — Хаос сохраняет жизнь… не дает погибнуть.

На мгновение он рассмеялся, а затем, без переходов, из его глаз брызнули слезы.

— Что ты там мелешь, ублюдок? — отложив меч, Галард размахнулся рукой в тяжелой кожаной перчатке и ударил Леандора в ухо. Тот упал, заваливаясь на бок. Да так и остался лежать, то всхлипывая, то безумно посмеиваясь.

— Мир… мир… целый мир, — приговаривал эльф.

Вскоре подоспели рыцари, не пострадавшие от огненных атак Салеха.

— Взять его — и в Сойхольм, — велел им Великий Магистр, указывая на поверженного Леандора, — пусть под замком посидит. А когда мы победим… когда, да поможет нам Свет, окончательно разобьем орков, это отродье нелюди будет казнено при всем честном народе. Так мы отпразднуем нашу победу!

Салех не только безошибочно чувствовал, когда пора делать ноги. Еще он понимал, где лучше спрятаться и в каких случаях его выбор и впрямь будет лучшим. Например, если нелегкая занесла на чью-то войну, вор был уверен, что скрываться лучше в тылу воинства одной из сторон.

В данном случае этой стороной был Белый Орден. А коль орки вторглись во владения Ордена с юго-востока — и, соответственно, лицом на юго-восток стояли Белые Рыцари с крестьянским ополчением, разумнее всего Салеху было двигаться в противоположную сторону: на северо-запад. Что вор и делал, волоча на себе Посох Огня и Меч Льда, ругая про себя рыцарей-тупиц да стараясь запутать следы. Он понимал, что напрямик оторваться от конной погони нечего и думать, принимать бой в одиночку тоже было опасно, даром, что с волшебным оружием. В отсутствие удобной позиции, Салех не сомневался, рыцарям не составит труда окружить его, завалить мясом, и никакой Посох Огня не спасет.

И потому, держась выбранного направления, вор в то же время постоянно делал зигзаги, сворачивая хоть в подвернувшуюся рощу, хоть на берег небольшого озерка, хоть делая крюк через полузаброшенную, но еще полную чужих запахов, деревушку. Запах крестьянского пота, запах земли, молока, ну и, конечно же, запах навоза.

Остановился Салех уже после заката, в сумерках позднего вечера. Когда уверился наконец, что погоня его потеряла… если вообще имела место. А еще когда приметил покинутый хутор. Откуда не доносились ни людские голоса, ни ржание-мычание-блеяние скота, где дом стоял в потемках, а из печной трубы не вытекала струйка дыма. То была очередная жертва войны — если не с орками, то с эльфами. Обитатели хутора либо сбежали, опасаясь прихода врагов, либо мужчин загребли в ополчение, а женщины и дети не смогли ни сами вести хозяйство, ни, тем паче, его защитить. И либо погибли, либо в плен их угнали, либо опять-таки сами уехали туда, где безопаснее.

Как бы то ни было, а дом вроде уцелел и выглядел вполне добротно. Самое место для ночлега. Опять же ворота стояли настежь распахнутые — как будто приглашали войти.

Дверь, правда, оказалась закрыта… но всего лишь на засов, сладить с которым мог бы и ребенок, а не то что такой умелец как Салех. Войдя внутрь, вор перво-наперво убедился, что дом действительно темен, и никаких жильцов кроме него здесь нет. Еще, пробираясь в потемках, Салех успел пожалеть, что здесь не Рах-Наваз — амулет Кошачьего Зрения не купишь в лавке через дорогу. А с собой эту полезную штучку прихватить он не смог. Тот амулет, что он когда-то приобрел в городе магов, отобрали в орочьем плену. А во Фрейгольде, что от Рах-Наваза вообще далек, за магические вещицы назначали такие цены, что Салеху они были не по карману. Так что пришлось вначале довольствоваться скудным светом, проникавшим в открытые окна.

Когда этот свет сделался совсем уж скудным, вор хлопнул себя по лбу — вспомнил, что волшебные предметы в его распоряжении все-таки есть. И воспользовался одним из них (Посохом Огня то бишь), чтобы зажечь найденную в доме свечу. На большее он не решился, боясь, что свет может привлечь чье-нибудь ну менее всего нужное Салеху внимание, а про дым из трубы и говорить нечего. Да и с единственной свечей беглец предпочел перестраховаться, снова плотно затворив все ставни.

Так, держа свечу за подсвечник и таскаясь с ней как кошка с пузырем, Салех устраивался на ночлег. В доме он нашел подходящую комнату — не успевшую покрыться пылью и зарасти паутиной настолько, чтобы находиться там было противно. И в комнату эту вор приволок из другого помещения вполне целый тюфяк. Большего ему не требовалось, в роскоши вор сейчас нуждался в последнюю очередь. Добро, он бы планировал задержаться здесь надолго. Но цель у Салеха была прямо противоположной: выбраться из неспокойных южных земель как можно скорей.

Пока вор готовился к ночлегу, мысли его от сетований на дороговизну магических предметов перешли к планам на будущее… и здесь свернули на утешительную колею. Пусть, думал Салех, Белые Рыцари оказались такими балбесами, что даже в войну отвергли помощь, причем дармовую. Пусть! В отличие от Леандора, явно повредившегося рассудком, Салеху было не так уж важно, победит Белый Орден или нет. Главное, чтобы Посох Огня и Меч Льда не достались зеленокожим. А уж вор-южанин готов был сделать для этого все возможное… причем, что немаловажно, к собственной выгоде.

Мирх, особенно восточная его часть, с развалом Империи напоминал исполинское лоскутное одеяло. И каждый владетель или вольный город или даже вольное селение непременно имело зуб на соседей. А главное: могло оказаться вполне платежеспособным, если кто-то предложит сущее чудо для этих земель — волшебное оружие, решающее (проверено!) исход большой битвы. С Посохом Огня и Мечом Льда… да хоть даже и с одним из этих предметов любой захудалый удельный князек сделается почти непобедимым. И, понимая это, оторвет изделия давно почившего мага с руками.

Конечно, может и с головой оторвать, на это особы благородных кровей, но с недостаточно благородными сердцами, тоже горазды. Но Салех давно выработал в себе чутье и на опасность вообще, и на вероломство в частности. Не то давно бы валялся где-нибудь в канаве с перерезанным горлом — воровской промысел и беспечность уживаются плохо. Хотя кто кого превосходит в способности приберечь камень за пазухой или воткнуть нож в спину; кто — уличный сброд или владельцы титулов и родовых замков — вопрос был тот еще. С ходу на него не ответишь.

Еще, разумеется, Салех мог продешевить. Даже если покупатель не прибегнет к подлым приемам, торговаться он будет с упорством орочьих полчищ, как раз напиравших на владения Белого Ордена. Но, во-первых, Салех тоже не простачок в таких делах — мало того, что большую часть жизни прожил на юге, так вдобавок его брат… покойный брат владел караваном. Так что было у кого поучиться.

Ну а во-вторых, Салех был твердо уверен, что сколько бы ему ни заплатили, получит он всяко больше, чем если попробует продать Посох Огня и Меч Льда через гильдию, через загребущие руки Ансельма.

Придя к такой греющей душу мысли, Салех приготовился уже задуть свечу и отойти на боковую. Чтобы, ободренный, увидеть приятные сны, а с первыми лучами солнца продолжить путь. Но тут чуткое ухо вора уловило стук в дверь.

«Ах ты, Тьма! — подумал он, раздосадованный, — заметили-таки. Заглянули на огонек. Ну да ничего… пусть только сунутся — угощу подарочком».

Для «подарочка» незваному гостю Салех прихватил Меч Льда, сочтя его более подходящим. Потому как Посохом Огня можно было ненароком устроить пожар, а сжигать место, выбранное для ночлега, вору, разумеется, не хотелось.

Сжимая рукоять Меча, Салех осторожно отворил дверь, готовый в любой миг превратить в ледышку первого же рыцаря, сунувшегося на порог. Но… это его желание усилилось еще больше, когда вор увидел, что принесло на ночь глядя вовсе не рыцарей. А человека в сером плаще.

— Снова ты? Все не уймешься, мальчик на побегушках, — Салех сплюнул сквозь зубы прямо под ноги «серому плащу», — ну что ж… свежемороженый «серый» готов — приятного всем аппетита.

— Погоди! — бросив мгновенный взгляд на клинок, нацеленный ему в грудь и без труда узнав Меч Льда, «серый плащ» по имени Эдгар вскинул лишь руку с раскрытой ладонью, свое оружие доставать не торопясь, — раз ты такой грозный, раз можешь меня с одного удара в ледышку превратить — так почему бы нам… не поговорить для начала? Убить меня ты всегда успеешь. Как видишь, я не сопротивляюсь.

— Поговорить, — повторил за ним Салех, сам оценив, что собственный меч «серый» держал в ножнах, то есть желания нападать вроде не выказывал, — ну… ладно. Можно и поговорить.

Он посторонился, пропуская Эдгара сначала в дом, а затем в единственную освещенную комнату. Но при этом не спускал с «гостя дорогого» глаз и не отводил Меча.

— Ну что? — обратился к вору Эдгар, когда они оба уже были в комнате, Салех устроился на тюфяке, а «серый» присел на пол на корточки, — понравилось… иметь дело с Белым Орденом?

— Можно подумать, орки лучше, — вор хмыкнул, — тем более… вряд ли ты хоть раз попадал к зеленокожим в плен. А вот я — да. И оценил.

— Лучше, — «серый» повторил за ним это слово, точно на вкус пробовал, а довода Салеха как будто не услышал, — лучше. Это с какой стороны посмотреть — что лучше, что хуже. Вот например… навоз — штука довольно неприятная. Пахнет плохо, одежду портит, если на нее попадает. Но будь у тебя огород, ты бы наверняка знал, что если удобрять его навозом, урожай соберешь больше. Я уж молчу о том, что для лошадей или коров оставлять навоз жизненно необходимо.

— Нет у меня огорода, — с раздражением отрезал вор, — как нет ни лошади, ни коровы. И я не понимаю, к чему ты клонишь. Так что если это все, ради чего ты приперся сюда на ночь глядя… выследил, хтоник тебя сожри… ищейка… В общем, топай отсюда и дай отоспаться.

— Найти тебя было несложно, — с издевательской скромностью заметил Эдгар, — во-первых, за тобой и твоим дружком-эльфом я следил от самого Мид-Бранга. И мне не потребовалось семи пядей во лбу, чтобы определить, куда вы пойдете. Да и обратный твой путь просчитать труда не составило. Если ты с дружком-эльфом не угодил в застенки Белых Рыцарей…

— Он, похоже, угодил, а я нет, — перебил Салех.

— Я вижу, — Эдгар продолжил, — если нежданные союзники Белого Ордена не в застенках, значит они дали деру. Третьего не дано… для всех, кто пришел в гости к Белым Рыцарям с магическими побрякушками. Да и без них частенько тоже. Это первое. Второе: куда бежать. Самое лучшее, на северо-запад, потому что на войне войско обычно пристально глядит перед собой, да по сторонам, а за спину оглядывается редко. Белые же Рыцари смотрят на юго-восток, а значит спиной повернулись как раз к северо-западу. Да к тому же ты… мы оба как раз с той стороны и пришли. Да и лодкой ты наверняка не прочь воспользоваться, и потому… может, не до конца осознавая, держал путь к ней. А тут как раз подходящее место подвернулось, чтобы передохнуть. Дух перевести.

— Восхитительно! — произнес вор, кивнув ему не без уважения… впрочем, от иронии тоже не воздержался, — хоронишь свой талант. Мог бы, наверное, Архимагом стать… с таким-то умом. А теперь ближе к делу.

— К делу так к делу, — Эдгар пожал плечами, — ты знаешь, чем мы занимаемся… Серый Орден?

— Гадите честным людям, — хмыкнул Салех, — а также эльфам… а также… тем, кто не совсем честный. Только орков почему-то любите. И пиратов. И всяких предателей.

— Э, не путай цель со средством, — «серый» вскинул руку с отогнутым указательным пальцем, — а цель наша — поддержание равновесия между Светом и Тьмой. Мог бы и догадаться… по цвету наших одежек. Есть Белый Орден: белый — цвет сторонников Света. Есть… точнее, был Черный Орден. Их цвет обозначает приверженность Тьме. И есть мы: наш цвет — серый, в нем поровну белого и черного. То есть, мы признаем право на существование и за Светом, и за Тьмой. Но стараемся не допустить чрезмерного усиления любого из этих начал.

— Понятно, — вор вздохнул и закатил глаза, — чем бы дитя ни тешилось… лишь бы не убило никого ненароком. А вы в своих играх почему этого простого правила не придерживаетесь? Ась? Моего брата тоже интересовал бы этот вопрос… будь он еще жив.

— Да потому… — Эдгар глубоко вздохнул, подавляя рвущееся возмущение, — потому что не понял ты ни хрена! Аптекарские весы видел? С чашечками такие?

Салех молча кивнул, вспомнив, что подобными весами пользовались не только в аптекарских лавках. Но и в гильдии воров — при скупке краденого.

— Так вот, наш мир похож на такие весы, — продолжал «серый», — одна чашечка — Свету, одна — Тьме. Как ты, должно быть, заметил, уравновесить чашечки очень трудно. Нужно подкладывать или перекладывать груз да соблюдать ювелирную точность.

— Ага! Ювелирную, — подтвердил вор, вспомнив, что взвешивали на весах с чашечками чаще всего именно ювелирные изделия. Кольца, бусы и тому подобное.

— А если на любой из чашечек-сторон будет сильный перевес, груз может вывалиться из обеих, — заканчивал Эдгар свою мысль, — что, собственно, мы сейчас и наблюдаем. Думаешь, все это случайные совпадения? Разрушение Грейпорта, война Светлых Эльфов с Белым Орденом… теперь вот вторжение орков. Просто в последнее время возник заметный перевес. В пользу Света. Мало того, что Черный Орден был побежден Империей. В конце концов это случилось давно, и самой Империи больше нет. Так, вдобавок недавно Хальванморк, твердыня некромантов была разрушена окончательно. Магистр Даррен рассказывал мне… сам приложил к этому руку.

— И не только он, — без ложной скромности не удержался и сообщил, Салех, — и… кстати: Магистр Даррен — как же тесен мир!

— Дальше — больше, — реплику эту посланец Серого Ордена, словно бы пропустил мимо ушей, — Темные Эльфы попытались вернуть Тысячелетнюю Ночь… то есть, сместить равновесие уже в пользу Тьмы… тоже мало хорошего. Но Магистр Даррен и этому помешал.

— То есть, теперь вы… Серый Орден, хотите подложить лишнюю гирьку на чашечку Тьмы, — дошло до его собеседника, — помогая оркам и вредя Белому Ордену.

— Ну, лишней она, допустим не будет, — молвил Эдгар, — но понял ты правильно. И, говоря откровенно, для равновесия было бы лучше, если б Белый Орден вообще постигла судьба некромантов. А орки для этого подходят, как никто другой.

— А иначе…

— Иначе нельзя, — посланник Серого Ордена развел руками, словно бы виновато, — я говорил: все последние катаклизмы связаны с нарушением равновесия между Светом и Тьмой. Мир словно сошел с ума. И если, скажем, Белые Рыцари победят орков, думаешь, на этом они остановятся? Как бы не так! Они по-настоящему вцепятся в горло эльфам… даром, что те тоже вроде как сторону Света держат. А есть еще наши соотечественники — жители Мирха. Которые недостаточно преданы Свету. И значит, надо им эту преданность насильно привить. А еще гномы и драконы, которым может оказаться тесно в своих подземельях… или горах. Война будет продолжаться до последнего живого обитателя Таэраны.

Салех слушал эти откровения, и ему было по большому счету плевать на Свет, Тьму и равновесие между ними. Жил он прекрасно и без того, и еще немало готов был прожить. А уж как давил целый выводок жаб, когда вор представлял, сколь мог бы озолотиться, продав Посох Огня и Меч Льда…

Но было в речи Эдгара кое-что, чему Салех не мог не поверить и не принять это всерьез. «Мир словно сошел с ума», — говорил «серый», а собеседник его вспомнил поведение Леандора после битвы. Очень, мягко говоря, странное поведение.

Чем не признак сумасшествия мира? Первый, так сказать, звоночек? Вор представил себе целое воинство — тех же Белых Рыцарей, прущих напролом с безумным блеском или столь же безумной поволокой в глазах да ахинеей на устах — и содрогнулся.

— Э-эх, — Салех вздохнул, принимая непростое для себя решение, — и денег жалко… знаешь, сколько можно выручить за магическое оружие в Мирхе? И я не знаю, даже представить не могу! Да и Ансельм будет недоволен. Ну да ладно. Всех денег не заработаешь, а мертвому деньги ни к чему. Как и умалишенному. А на Фрейгольде и гильдии тамошней свет клином не сошелся. Найду другой город — не впервой. Итак, каков наш план?