Вестник

Глава 22

— Ну и видок у тебя, — усмехнулся Миррт, когда добрался до стелы и по достоинству оценил произошедшие со мной изменения.

— Думаешь, у тебя лучше? — не остался в долгу я. — У меня хотя бы штаны на месте. А ты только сапоги и сохранил.

— Много ты понимаешь. Сапоги — самое важное в экипировке мужчины.

— Конечно. В них грязных ног не видно. А ногти можно неделями не стричь.

Мрон выразительно скривился, после чего подошел к ближайшему вампиру и пнул его ногой, отчего тот с тихим шелестом осыпался горкой пепла и больше не мозолил никому глаза.

Приняв это за намек, мои псы встрепенулись, радостно щелкнули зубами и принялись носиться по всей пещере, на полном ходу врезаясь в обгоревшие «статуи» и с неподдельным восторгом встречая каждое разлетевшееся во все стороны пылевое облако.

— Что с камнем-то будем делать? — поинтересовался оборотень, пока гончие расправлялись с трупами.

— Алтарь теперь неопасен, — прошелестел внезапно появившийся перед моим лицом Мор. — Камни — не люди, могут хранить в себе силу веками, но сами ею почти не пропитываются. Разлом я закрыл, излишки силы тоже вернул на место…

Очень хорошо. Значит, за население имперской столицы можно не волноваться.

— Поэтому теперь это не алтарь, а самый обычный камень, — заключил призрак. — Можете его разбить. А можете оставить как есть. Так сказать, в назидание.

— Ну уж нет, — не согласился я. — Как минимум руны с него нужно стереть, чтобы больше соблазна ни у кого не возникло.

— Для этого придется его расколоть, — заметил оборотень, оценив высоту шпиля. — Даже мне будет непросто туда забраться.

Я вместо ответа дунул на ближайшую горку пепла и улыбнулся, когда под пепельной шапкой оказалась еще одна горка, только не из праха, а из выстроившихся в подобие пирамиды костяных паучков. Проворно отряхнувшись, они перестали притворяться мертвыми, после чего одним движением рассыпались и, повинуясь мысленному приказу, кинулись к стеле, без труда вскарабкавшись на ее черные стены.

Поскольку пауков у меня было много, а их способности грызть скалы позавидовал бы даже профессиональный камнетес, то работа сразу закипела, а пещера наполнилась громким скрежетом, скрипом, щелканьем крохотных костяшек и шорохом осыпающейся каменной пыли, которой оказалось на удивление много.

Новое поколение пауков умело делать это во много раз быстрее, чем мои первые костяные помощники, так что дело двигалось быстро, а камень прямо на глазах очищался от посторонних элементов.

— Вот так, — заключил я, когда вместо рун на поверхности стелы остались лишь глубокие, ровные, старательно выгрызенные пауками дыры. — Не всякому можно доверить старые знания. И хорошо, что людей, кто в этом разбирается, почти не осталось.

— У ИСБ наверняка еще сохранились умельцы, — напомнил мне призрак. — С артефактами Лемана они ведь в свое время разобрались и даже научились их использовать. Вряд ли они так просто забудут такую важную информацию.

— Их знания изначально были отрывочны. Ни на что иное, кроме создания индивидуальных порталов, их попросту не хватит.

— А как же праправнук нэла Тарио? У старика когда-то был почти полный набор этих рун.

— Нум скоро навестит его и уберет из его памяти посторонние сведения. И в архивах порядок наведет, чтобы уже наверняка. В том числе и в тех, где иногда бывает господин старший дознаватель Форм.

— Полагаешь, больше этих сведений ни у кого нет?

— Скорее всего, есть, поэтому я попрошу Нардиса все проверить. Кто-то ведь по наущению старика распространял слухи о вампирах? Может, конечно, они делали это за деньги. Или кто-то потом подхватил и распустил сплетню из простого озорства. Но даже если и так, то чтобы устроить полноценное логово прямо в столице, Гнору в любом случае должен был кто-то помогать.

— Знаешь, — задумчиво проговорил Мор, — у меня такое впечатление, что там, в лесу, у него было что-то вроде испытательного полигона. Вернее, даже двух. Он ведь собирал души… мы еще тогда подумали: зачем? И там имелся точно такой же алтарь. Что, если методику открытия разломов он обкатывал именно там, в княжестве, а в столице установил алтарь уже после того, как все тщательно проверил и убедился, что метод работает?

Я кивнул.

— Старик любил совмещать сложные задачи. И у него в запасе было двести лет, чтобы все придумать и наладить. Но для одного — это неподъемная работа. Даже с пауками и зомби. Поэтому я почти уверен, что у него имелся как минимум помощник, а как максимум ученик. И, возможно, именно с его подачи Гнор однажды заинтересовался Нардисом и его птенцами.

— Да кто же согласится помогать живому мертвецу? — недоверчиво переспросил оборотень.

Я только хмыкнул.

— Поверь, желающие найдутся. За плату или под давлением, за обещание вечной жизни или просто из страха… Люди слабы, и ими довольно просто управлять. А старик за столько лет наверняка наловчился делать это без труда.

— Ты тоже долго живешь, — вскользь обронил Миррт.

— Я еще многого не понимаю, поэтому до Гнора мне далеко.

— Ничего. Когда-нибудь ты узнаешь все тайны мира, разберешься во всех хитросплетениях человеческой души и тогда сможешь стать гораздо опаснее любого мага или колдуна.

Я пожал плечами.

— В отличие от старика, я не испытываю ни к кому ни зависти, ни ненависти, ни злобы. Мне не нужна вечная жизнь. И захватывать мир я тоже не собираюсь. Я просто живу. Стараюсь вернуть то, что утратил. Но если сомневаешься… ну так ты ведь и пришел сюда, чтобы за мной проследить. К слову, я даже не возражаю против твоего присутствия, тем более что нам предстоит закончить еще одно важное дело.

— Какое?

— Гнор сказал, что далеко не в один город отправил своих недовампиров. Скорее всего, он не лгал. Поэтому дня через три я собираюсь прогуляться по империи, чтобы выяснить, где и что он успел еще испортить.

— Почему именно через три? — насторожился мрон.

Я выразительно на него посмотрел.

— Потому что у меня закончилась сменная одежда, и прежде чем отправляться куда-либо, надо ее купить. А еще потому, что тебе и твоей химере наверняка понадобится время восстановиться.

Миррт машинально накрыл рукой пригревшуюся у него на шее змейку, но та никак не отреагировала. Будто уснула, а ее аура все еще была тесно слита с аурой хозяина. И если предположить, что во время обращения большую долю нагрузки берет на себя именно Морана, то ей и впрямь понадобится несколько дней, чтобы отдохнуть от сегодняшних подвигов.

— Ты прав, — неохотно признался оборотень. — Без хозяина-человека наши звери довольно уязвимы. Несмотря на все свои способности, им трудно выживать в одиночку.

— Меня всегда интересовало, а почему она у тебя женского рода? — повернулся к нему Мор. — Сам-то ты все-таки мужчина.

— Пол может быть любым, но так Моране будет проще найти общий язык с моей парой.

— С кем? — не понял я.

— Что ты знаешь о золотых нитях? — вопросом на вопрос ответил мрон. — Тех, что еще в народе называют нитями сердца?

— Честно говоря, почти ничего. Кроме того, что их создают богини и что это вроде бы сказки.

— Не сказки, — покачал головой Миррт. — Мир устроен так, что для каждого рано или поздно найдется своя пара. Но у нас, если помнишь, по твоей воле возникли с этим проблемы, поэтому, чтобы выжить, наши звери научились видеть божественные нити. И как только в моей паре пробудится наша кровь, Морана об этом узнает и приведет меня к той, что мне предназначена.

— А если твоя пара так и не родится? Или, не дай Саан, уже мертва?

— Нить моего сердца не оборвана, — спокойно отозвался оборотень. — Она просто молчит. Это означает, что моя женщина еще не родилась или же слишком мала, чтобы себя осознать.

— А что будет, когда ты ее найдешь? — снова вмешался призрак. — Вдруг она тебя не узнает?

Миррт пожал плечами.

— Полукровки не видят нитей сердца. До поры до времени они могут даже не знать, что в них есть наша кровь, поэтому мне в любом случае придется ждать. Год или все десять… роли уже не играет.

— А если у тебя не получится к ней приблизиться? Скажем, родители будут против… украдешь ее? Силком в свой дом приведешь?

— Зачем? — удивился мрон. — Каждому ребенку нужна семья. Что хорошего, если я лишу свою женщину детства? Если ей будет плохо, то, конечно, я ее заберу. А если у нее окажется любящая семья, то пусть растет среди своих. Так будет лучше.

— Нет, ну а все-таки? — не отставал от него Мор. — Что, если в этой семье тебя не примут или вообще не пустят на порог?

— Наймусь охранником. Поселюсь поблизости. Если понадобится, даже тайком. Но Морана в любом случае будет рядом с моей парой. Если понадобится, защитит, успокоит, обрадует…

— Хм. Полагаешь, это поможет?

— На самом деле это хороший ход, — поразмыслив, признал я. — Человеческие дети наивны, доверчивы и, как правило, обожают всяких зверушек. Если химера примет тот облик, который придется по душе девочке, то лучшего друга у нее не будет. С химерой можно и посмеяться, и поплакать, и пожаловаться на жизнь, и поделиться самым сокровенным…

— Когда Морана ее отыщет, то станет такой, какой захочет моя пара, — не стал отрицать Миррт. — Пушистой, хвостатой, крылатой, с чешуей или рогами… и это будет ее постоянная форма до самой смерти. Она больше не сможет меняться, как ей захочется.

— Зато через нее ты сможешь узнать о своей паре все — что она любит, чем живет, чего боится…

— Да. Поэтому когда придет время, она сама ко мне придет, и мой род продолжится так же, как и много веков до этого.

Мор, оглядев невозмутимого оборотня, уважительно крякнул.

— Очень дальновидно. И практично к тому же.

— Другого выхода у нас нет, — ровно отозвался Миррт. — С некоторых пор мы обречены зависеть от наших женщин, поэтому сделаем все, чтобы сохранить свою расу от вымирания.

— Но какое-то время у тебя еще есть, — проговорил я, когда оборотень умолк. — Раз твоя пара пока не родилась, значит, на год-другой-третий ты свободен. Чем думаешь заняться в это время?

— Сперва помогу тебе уничтожить тварей в империи. Потом… дома меня никто не ждет, поэтому не знаю. Но, если не возражаешь, я все еще хотел бы услышать твою историю, — напомнил о важном Миррт.

Я хмыкнул.

— Ничего не имею против. Но для начала давайте выберемся отсюда и уже потом будем строить планы на будущее.

— По-моему, ты с ним слишком откровенен, — проворчал Мор, когда оборотень ушел по своим делам, а мы вернулись в пещеру. — Миррт тебе не друг и никогда им не станет. А однажды может случиться так, что он использует полученные сведения против тебя.

— Я не настолько наивен, чтобы верить ему безоговорочно или полагать, будто эти самые сведения никогда не дойдут до его старейшин, — рассеянно отозвался я. — Однако есть один немаловажный факт, который играет в его пользу: он узнал мое слабое место, но удержался от соблазна воспользоваться этим знанием. К тому же один мрон необязательно отвечает за намерения всей стаи. А Миррты и без того неплохо себя показали. Думаю, если бы однажды у стаи появился такой вожак, химерам это пошло бы на пользу.

— Откуда ты знаешь, что он тебе не солгал?

— Ты это знаешь, — усмехнулся я. — Ты ведь читаешь души, верно? Да и с людьми общаешься гораздо дольше меня. Так что тебе подсказывает опыт в отношении этого конкретного оборотня?

Призрак послушно сдулся.

— Что он гораздо умнее, чем пытается показать. Что бы ты там ни думал, но твое зелье на него все-таки не подействовало, однако при этом он действительно ни разу тебе не солгал. Еще я знаю, что ему что-то от тебя нужно, и далеко не только твоя история его интересует. Но в его голову я, к сожалению, залезть не могу, поэтому… поэтому вот так. Решать все равно тебе.

Я так же рассеянно кивнул.

Зелье и не могло нормально подействовать, потому что доза на иглах была рассчитана на людей, а не на мронов, поэтому тут еще большой вопрос, кто из нас был более откровенен. Однако прямота оборотня мне понравилась. Моментально сообразив, что мальчиком я только выгляжу, он сориентировался и на ходу перестроил поведение так, чтобы прикрыть первоначальную оплошность. Даже решился открыть кое-что о себе… разумеется, то, что я без особого труда мог бы выяснить и сам, просто понаблюдав за его сородичами. Однако первый шаг он все-таки сделал. Рискнул. И теперь мне было интересно узнать, чем все закончится.

— Ну и что ты собираешься делать? — поинтересовался призрак после довольно продолжительной паузы. — Я не только насчет Миррта, а вообще.

Я неопределенно повел плечом.

— Что и сказал. Для начала разберусь с наследством Гнора. Поближе изучу Миррта и его химеру. Потом помогу Лу.

— Считаешь, они с Нардисом все-таки смогут иметь детей?

— Гнор был уверен, что да. Но у него не было в паре второго старшего вампира — это раз. Во-вторых, он понятия не имел, какие руны я использовал для их воскрешения. В-третьих, он не мог знать, что трансформацию я проводил на уже мертвых телах…

Я неожиданно замер.

— Саан меня задери!

— Что? — забеспокоился Мор. — Что такое? И при чем тут я?

— В этом-то все и дело! Ну конечно!

— Да в чем? — непонимающе заметался надо мной призрак. — Вильгельм, что ты опять придумал?

Я тихо рассмеялся.

— Похоже, все трудности наших князей проистекают из того, что их я обращал сам. И все они при этом были мертвы. Второе поколение создавалось из живых, но Нум, Нардис и Лу… Эх, ну что же я раньше не догадался? Все, что им нужно, чтобы вернуть утраченные возможности, это всего лишь несколько дополнительных рун! Плюс состав, который позволит их телам нужным образом измениться. А еще время. Старшие… тьфу, какое слово неудобное… в общем, высшие вампиры стареют гораздо медленнее остальных. Значит, и изменения в их телах тоже будут происходить небыстро. Но раз это в принципе возможно, то рано или поздно я заставлю их работать как положено!

Мор задумчиво завис у меня над головой.

— Если ты прав, то они лет десять будут только готовиться к зачатию. И еще столько же пытаться его организовать.

— Это уже неважно, — отмахнулся я. — Главное, я знаю, что нужно сделать. А вот о том, как это сделать, полагаю, мне расскажут записи Гнора. Он, как никто, знает особенности строения и функционирования организма вампира. Даже мне не было резона копать так глубоко. Но я уверен — он уже нащупал разгадку. Если бы не это, за эксперименты над Лу он бы попросту не засел.

— Это да, — согласился призрак. — Гнор всегда предпочитал сначала все продумать, проверить и изучить, прежде чем приступать к практике.

— А значит, ответы у нас уже есть. Осталось только найти их и воплотить в жизнь… Уф! — выдохнул я, нежданно-негаданно отыскав решение проблемы, которая в последние дни не выходила у меня из головы. — Значит, с остальными делами придется повременить. Но как только у Нардиса и Лу все наладится, я вплотную займусь поисками кандидатов на звание абсолюта. Времени на это тоже уйдет немало. Планов у меня уже сейчас составлено на ближайшие лет сто — сто пятьдесят. Что-то в процессе наверняка придется изменить или пересмотреть, но основную линию я в общем-то наметил. А там посмотрим, как пойдет.

— С мронами планами, я надеюсь, не поделишься? — деликатно кашлянул Мор откуда-то из-под потолка.

— Зачем мне конкуренты? — удивился я. — Сейчас об абсолютах мало кто знает, а значит, и мешать нам никто не будет. Вот пусть так оно и останется. По крайней мере, пока хоть один абсолютный маг не найдется. Но вообще, раз уж так все повернулось, я думаю, нам нужно привлечь к этому делу твоего… ну назовем его братом. Того самого, который уже не первое тысячелетие чахнет где-то окраине империи и ждет, когда его кто-нибудь освободит.

— Он-то тут при чем? — неподдельно озадачился Мор.

— А как же! Ну ты сам подумай: он сейчас сидит где-то в темноте, под землей, один и света белого не видит. Ему небось сейчас даже словом перемолвится не с кем.

— Ну почему не с кем? Проклятый предмет, в котором заключена его душа, наверняка за столько лет породил вокруг него полноценную скверну.

Я наставительно поднял палец.

— Вот именно. А там, где есть скверна, рано или поздно кто объявляется?

— Нежить? — предположил призрак.

— Да нет же! Боевые тройки! Ну неужели ты до сих пор не понимаешь?

Призрак отрастил полупрозрачные руки и виновато ими развел.

— Увы. Мне жаль, но твои мысли я читать тоже не умею. Ты все-таки живой… местами. Хотя если бы рядом с тобой оказался мой брат…

— А он что, может влиять на живых? — встрепенулся я.

— Так же, как я — на мертвых.

— Так это же отлично! И полностью укладывается в мою идею, как нам по максимуму использовать ваши возможности.

Видя, что Мор все равно не понимает, что к чему, я хлопнул себя по лбу.

— Ладно, смотри. Рано или поздно на ту скверну, где обитает твой брат, обязательно кто-нибудь наткнется. Так? И следом за этим туда неминуемо явятся боевые маги, ведьмаки и колдуны, чтобы ее зачистить.

— Вероятно, так.

— Но раз уж твой брат способен влиять на живых…

— На разум живых, — поправил меня темный бог.

— Тем более. Так вот, раз он способен на них влиять, то ему наверняка не составит труда убедить явившихся к нему людей, что именно эту скверну уничтожать пока не нужно. И в том, что она еще может им пригодиться.

— Зачем? — не понял Мор.

— Как зачем? Чтобы использовать вместо учебного полигона для молодых одаренных или вообще стать обязательным элементом для обучения боевых троек! Сейчас их ведь как обучают? Сперва теория в академии, потом кое-какая практика, на которой они, вероятно, впервые увидят настоящего зомби. Потом им дают в руки оружие и отправляют на передовую, где они довольно быстро погибают из-за недостаточно хорошей подготовки. Эрт Торано кое-что мне поведал, пока мы беседовали на эту тему, и я подумал: а почему нет? Что, если у будущих ведьмаков, магов и колдунов появится более подходящее пособие? Что если дать им возможность тренироваться в условиях, максимально приближенных к реальности?

Мор скептически хмыкнул.

— В скверне, которой больше шести тысяч лет? Да ты, наверное, шутишь. Там за это время такие твари народились, что никаким адептам и не снились. А мой брат, если помнишь, умеет влиять только на живых, тогда как мертвые ему неподвластны.

— Зато он может незаметно помогать людям. Тут шепнул, что впереди засада, там подсказал, что у древнего лича пока еще нет свиты… Он может подкинуть кому-нибудь из колдунов видение с подробной картой подземелья. И приложить все усилия для того, чтобы конкретно в этой скверне как можно дольше не появлялось наиболее опасных тварей. Это-то, надеюсь, ему по силам?

— Ну…

— Ну вот и представь себе, что у империи внезапно появится один-единственный, отлично подходящий для боевых троек полигон, где можно натаскивать ребят в полной безопасности. Как думаешь, если среди них однажды появится абсолютный маг, твой брат его узнает?

Мор аж замер от неожиданной мысли.

— Думаешь, абсолюта тоже отправят туда учиться?

— Там он сможет себя не сдерживать, — кивнул я. — Если понадобится, его можно будет тренировать в одиночестве и так, что об этом вообще никто не узнает. Для абсолютного мага, личность которого хотят сохранить в тайне, это будет идеальный вариант. А для нас — тем более, потому что если твой брат умеет читать чужие мысли и влиять на них, то он сразу поймет, что перед ним именно абсолют.

— Осталось только убедить императора и ректора Академии колдунов, магов и ведьмаков в том, что империи действительно нужен такой полигон, — пробормотал призрак, обескураженный простотой и вместе с тем наглостью моей затеи. — Нет, я-то понимаю, для нас это прекрасный выход, но со стороны это звучит, мягко говоря, бредово.

— Ректора я возьму на себя, — отмахнулся я. — Думаю, ему не все равно, сколько его выпускников, в обучение которых вложено столько времени и сил, доживают до зрелого возраста. Императора, полагаю, он тоже сумеет убедить, если будет уверен, что дело того стоит. Одаренных не так много, чтобы столь смело ими разбрасываться. Опять же, Торано правильно сказал — в сквернах империя сейчас бездарно теряет весь цвет своей молодежи. А если подбросить идею насчет полигона еще и ему… и если ему удастся продавить ее в научном совете… да если еще твой брат постарается сделать свою скверну максимально безопасной… думаю, дело выгорит. Даже если поначалу идея и покажется всем бредовой.

— Я поговорю с братом, — задумчиво уронил Мор, когда я умолк. — В конце концов это и ему тоже на руку. Мы ведь с тобой не сможем его оттуда забрать. Я уже говорил. Но если он сумеет убедить абсолюта…

Я с облегчением кивнул.

— Это избавит нас от необходимости искать другого носителя. Все-таки проклятую вещь не каждому можно доверить. А тут, как говорится, двух зомби одним ударом…

Мор помолчал.

— Знаешь, вот смотрю я на тебя сейчас и думаю, что мрон был весьма недалек от истины, когда утверждал, что вскоре ты станешь намного опаснее, чем все маги, колдуны и ведьмаки вместе взятые. Уже сейчас ты мыслишь совсем иначе, чем, скажем, сто или двести лет назад. Раньше тебя волновали лишь конкретные и кратковременные задачи, а сегодня ты замахнулся на планы длиною больше, чем человеческая жизнь. Причем смог продумать и детализировать первоначальную идею всего за несколько дней. С Торано ты ведь совсем недавно говорил.

— Разве это плохо? — насторожился я.

— Нет, конечно. Но твое развитие ускоряется. Ты разве сам не чувствуешь?

Я ненадолго задумался.

— Честно говоря, я не рассматривал это с такой точки зрения. Просто в какой-то момент осознал, что если люди успевают за свою короткую жизнь так много сделать, то почему к этому не должен стремиться я? Смотри, сколько всего со мной случилось за эти несколько дней. А ведь раньше я, бывало, десятилетия тратил на то, что, в общем-то, можно было решить за пару недель. Тебе не кажется, что это глупо — так бездарно расходовать время?

— Вот и мудрость к тебе тоже пришла, — вздохнул отчего-то Мор. — И кто только сказал, что ты не растешь и не меняешься? Боюсь подумать, каким ты станешь через тысячу лет, если вплотную возьмешься изучать человеческую природу. Наверное, к тому времени ты и впрямь будешь видеть людей насквозь. Заранее знать, что тебе скажут, о чем спросят и что ответят. Когда попробуют обмануть или солгать… Не так, как Нардис (он в этом плане еще ребенок), а по-настоящему. Кстати, ты знаешь, почему умение читать человеческие души доступно лишь богам?

— Потому что в нем заложена огромная власть? — предположил я.

— Больше, чем деньги, драгоценности и все материальные блага, вместе взятые, — подтвердил призрак. — Имея такую власть, можно стать живым богом. И для простого смертного это настолько большое искушение, что я не знаю тех, кто смог бы ему противостоять. Власть развращает. Убивает. Приводит к безумию. Что же касается тебя…

Он несколько секунд помолчал.

— В твоем отношении меня успокаивает лишь одно — в отсутствие обычных эмоций твоя душа пуста, поэтому искушать ее чем бы то ни было бессмысленно. Но если ты однажды снова станешь человеком…

Призрак многозначительно умолк, но я и без него прекрасно знал, что просто не будет. Более того, готовился к этому. Продумывал варианты. И в том числе не исключал, что, быть может, смертная жизнь в конечном итоге окажется не для меня.