Весны не будет

Глава 12. Ловушка

Тёплый летний вечер всегда вызывает неоднозначные эмоции: радость, волшебство… нечто такое, что не передать словами. Вокруг зелёная трава, шум протекающей реки и мы одни в этом месте.

Время было около восьми вечера, а мы с моей женой Аней, все не могли отсюда уйти. Положив голову мне на плечо и обняв меня, она просто смотрела куда-то в даль, но на её лице я видел отчаяние. Казалось бы, когда такой вечер, почему нужно грустить? Но повод был…

— Как здесь красиво, — тихонько начала разговор Аня.

— Да, и почему мы раньше сюда не ходили?

— Не знаю… сложно сказать. Раньше… раньше мы не ценили, то что у нас есть.

— Что изменилось?

— Ты и сама знаешь…

— Нет, я хочу, чтобы ты это сказал…

Я тяжело вздохнул.

— Послушай, я знаю, что сказал врач. Я видел заключение как и то, что он дал тебе не больше месяца. Но я хочу, чтобы это был самый лучший месяц в твоей… нашей жизни.

— Только поэтому ты стал ценить жизнь?

— Сложно признаться, но, видимо, да. Я… — обида подступила к горлу словно ком, и с трудом проглотив его, я продолжил, — мне тяжело, понимаешь? Кому легко будет перенести тот момент, что его любимого человека не сегодня завтра не станет?! Тяжело мне! – слёзы

подступили и мне уже было совсем невесело. В глаза всё расплывалось, я вытирал слёзы рукой, но они продолжали течь. Затем я почувствовал, как пальцы Ани вытирают слёзы.

— Всё хорошо. Я уйду физически, но всегда буду в твоём сердце. Когда тебе будет очень тяжело, просто обратись в глубину себя и постараюсь помочь, чтобы ты смог жить дальше. Ты должен жить, ради Маши! Ради неё тебе нужно собраться и быть сильным, а иначе… — голос Ани вдруг пропал, и я перестал ощущать её. Вытрав слёзы, вокруг всё изменилось: речка исчезла, я был одет в тёплую одежду, вокруг сплошная пустошь и… колокола?! Что за…

— Здесь страшные люди. Им нельзя верить. – послышался голос из-за спины. Вокруг резко стемнело и всё было покрыто снегом. Я увидел старика, который стоял с фонарём и указывал на какое-то двухэтажное здание. Из него и доносился звон колоколов.

Подойдя ближе к незнакомцу, он повернулся и посмотрел на меня: это был Степаныч.

— Но ты сказал идти в церковь!

— Всё правильно, но найди правильный путь… и помни, здесь опасно…

В тот же момент вокруг всё покрылось туманной дымкой. Ничего не было видно, и внезапно я почувствовал удушье. Я стал откашливаться сильнее, сильнее и ещё сильнее и проснулся.

Открыв глаза, я сначала увидел потолок. Он был слегка желтоватого оттенка, повернув голову – рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой горела керосиновая лампа, она и давала такой оттенок почти по всей комнате. Вокруг был полумрак.

Маша! Я вспомнил, что мы были на улице, все трое и нас кто-то забрал…

— Маша?! – крикнул я на всю комнату? Ответа не последовало. – Маша?!

— Эй, эй! Тише… — вошедший в комнату человек показался мне странным.

Он был полноват. На нём висела тёмная мантия и какой-то запах… Тут до меня начало доходить – это запах церкви, точнее – того, чем там вечно дымят. За свою жизнь я ходил в церквоь, может, пару раз, поэтому единственное, что запомнил – запах.

— Где моя дочь?!

— Она в соседней комнате, с ней всё хорошо. Она вместе с женщиной, которая была с вами.

— Я могу их увидеть?

— Ну конечно! Разве кто-то запрещал? Я просто проходил рядом и услышал, что вы кричите. Если правильно понимаю, Маша – ваша дочь?

— Да, всё верно.

— А эта женщина ваша…

— Нет, она не моя супруга. Просто… просто она мне помогает.

— У вас всё хорошо?

— В смысле?

— Вы пробыли в этом аду, что творится снаружи немало времени. Если бы наши охотники вас не нашли…

— А я думал, что в аду жарко…

— К сожалению, сын мой, Ад – не то место, где можно согреться. Его лишь таким придумали люди, а на самом деле это жуткое место и то, что происходит снаружи – ничто иное, как наказание господа за наши грехи. Поэтому если ад и существует, то он здесь.

— Выходит, вы священник?

— Всё верно. Этот небольшой храм был построен пару лет назад.

— Но если я правильно понимаю, то это всего на всего деревянное, двухэтажное здание?

— Не просто здание! Любое место, где есть господь и можно читать молитвы – можно считать храмом.

Его слова мне показались странными. Он не особо смахивал на священника, хотя я их и не видел давно, разве что в фильмах.

— Простите, что перебиваю, но я бы всё же хотел увидеть свою дочь. Не поймите меня неправильно…

— Конечно, я не буду вам препятствовать. Приходите вниз на ужин, когда будете готовы.

— Ужин?!

— Да. Простите, я же вам не сказал – вы проспали почти сутки. Сейчас уже семь вечера, думаю, вам нужно поесть. — улыбнувшись, этот странный священник пошёл по коридору к лестнице.

Пройдя немного по коридору, я свернул в следующую дверь. Алекс сидела на кровати оперевшись о стенку и явно о чём-то размышляла. Она услышала, как я вошёл в комнату, но не стала со мной говорить. Видимо, до сих пор обижается. Я не стал обращать на это внимание, но услышал, как кашляет Маша.

— Маш? Ты в порядке? – подойдя к её кровати, я погладил ее по голове.

Потрогав её лоб, он был ещё горячее чем ранее. За то время, что мы чуть не замёрзли, она ещё и простыла. Это ухудшало и без того нелёгкую ситуацию.

— Ей хреново.

— А то я не вижу, спасибо, капитан очевидность.

— Нужно искать лекарства, если не хочешь, чтобы твоя дочь закончила, как те, на вокзале.

— Что ты имеешь в виду?

Алекс встала с кровати и подошла к нам с Машей. Окинув обоих взглядом, продолжила:

— Ей будет становиться ещё хуже и если не найдёшь лекарства – придётся тебе избавить её от мучений. А как ты это сделаешь, выбирать тебе. – похлопав рукой по плечу, Алекс вышла из комнаты.

— Маш, ты как?

— Всё хорошо пап. Только хочу ещё полежать, ладно?

— Надо сходить покушать. Мы давненько не ели нормальной еды. Может, всё таки спустимся и поедим?

— Ладно, но попозже. Я действительно сейчас хочу полежать.

— Только недолго. Договорились? – кивнув в ответ, она больше не сказала ни слова.

Я не стал мучить её вопросами, что да почему. Мне хотелось побольше узнать о её состоянии, хотя, кажется, и так всё было понятно: температура и кашель… даже если ОРВИ, у меня… у нас не было лекарств. Может, в этой церкви что-то нашлось бы?

Проблемы прибавлялись одна за одной: выживание, холод, болезни. Что ещё нас будет ждать на этом пути? Осознавать было тяжело, но мне как-то нужно с этим бороться. Ещё последнее время снятся какие-то сны и непонятно, ведут они по правильному пути, или же это все игры разума?

Пока я размышлял, то сам не заметил, как оказался на первом этаже. Он был гораздо больше, чем второй, как мне показалось. Мне нужна была столовая, а я не знал, где она находится, поэтому открывал каждую дверь, которая попадалась мне на пути.

Первой оказался молельный зал: стулья, скамейки, а в конце неё небольшой пьедестал, на котором стояла тумба с крестом – видимо, за ней стоит священник.

Нахлынули различные воспоминания: плохие, хорошие, но были. Сейчас они не имеют никакого значения, но чаще в голову лезли сны, в которых Степаныч говорит мне, куда идти. Он при жизни был странный, а после смерти стал ещё более.

Внутри было странное ощущение… ностальгия! Вот что я чувствовал. Ведь последний раз в церковь я приходил, когда был ещё ребёнком, и водила меня туда бабушка. Тут мне вспомнился случай, который произошёл в один из таких посещений.

***

Мы с бабушкой подходили к воротам церкви. На улице дул лёгкий прохладный ветерок, а солнце скрылось за серыми тучами. Это выглядело словно начало ужастика. В свои десять лет я часто их смотрел, хоть родители и запрещали.

Люди возле ворот крестились, кланялись и проходили дальше на территорию. Я не спрашивал у бабушки, зачем это делать. Хоть мне всегда и, казалось, это лишним, но я просто молча делал то, что она велела, поэтому выполнив те же действия, что и другие, мы вошли на территорию.

Здесь не было чего-то особого. Просто пустая полянка, без цветов, и каких-либо построек. Хотя у самой церкви, виднелась небольшая детская горка. На ней никого не было, да и выглядела она слегка заброшенной.

Возле входа в церковь сидело несколько бабулек, перед каждой лежала шапка с мелочью и бумажными деньгами.

— Бабушка, а зачем они сидят здесь?

— Они собирают дань. Нужно дать чуть-чуть денежки, чтобы они благословили тебя. От этого ты не станешь бедным, а им поможешь.

— Странно это всё.

— Нет ничего странного. Делай, как я говорю, и всё.

Подойдя к первой бабульке, бабушка кинула ей в шляпку пару монеток, затем подошла ко второй и кинула той ещё несколько монеток. Затем подойдя к двери церкви, мы ещё раз перекрестились и вошли внутрь.

Здесь стоял какой-то особенный запах. Он не был мне знаком, но был приятным. Вокруг толпились люди – много людей, разных возрастов. Я был единственным ребёнком. Точнее… таким маленьким один, были немного и постарше.

Здесь негде было снять верхнюю одежду, потому что гардероба как в других местах здесь не было, поэтому мы держали куртки в руках.

Из зала впереди доносились различные молитвы. Служба началась ещё минут двадцать назад, мы немного опоздали к началу. Но бабушка всегда говорила, что в этом нет ничего страшного.

Бабушка смотрела вперёд и внимательно слушала молитвы, заодно что-то, нашёптывая, видимо, повторяя за священником, который с подиума впереди, читал их. Я же тем временем осматривал помещение. Оно было огромным в высоту, как мне казалось. Под потолком были рисунки и висел большой крест и много окон по бокам, которые закрыты. Из-за этого в помещении было очень душно.

— Что-то мне нехорошо… — вдруг произнесла женщина, стоявшая рядом с нами. Она была в красном платке и тёмной куртке, с белыми волосами. На лице я увидел тревогу.

— Тише! – произнёс кто-то рядом стоящий.

Это была тоже бабулька, с костылём в одной руке и немного сгорбившаяся.

— Мне действительно плохо! – обмахивая себя рукой, ей, возможно, не хватало воздуха.

— Как ты надоела! – бабулька подняла костыль и ударил женщине по ноге.

— Что вы делаете?!

— Молча стоять, потому что надо в церкви! – сквозь жёлтые зубы произнесла бабуля.

— Я вас не спрашивала, как мне стоять… — женщина потеряла равновесие и упала, а бабулька выпучила глаза и пошла прочь

Все в зале обратили взор на неё, и служба прекратилась...

— Эй, с вами всё в порядке? – спросила моя бабушка.

— Не… хорошо…

— Всё понятно, пойдём а воздух. – Взяв её под руку, она повела её на выход из здания.

Выйдя на улицу, бабушка усадила её на ступеньки и начала расспрашивать, что случилось. Но она ничего не отвечала, словно не могла. Лишь жадно глотала воздух.

На улицу вышел священник. Дяденька в возрасте, с бородой и золотой цепью на шее.

— Вам нельзя ходить в церковь. – обратился он к женщине. – Вы не первый раз срываете службу своим состоянием.

— Но…

— Никаких, но! Вот когда избавитесь от своих внутренних демонов, тогда с вами и поговорим. Но возможно, что и не избавитесь.

— Как вы смеете такое говорить! Вы же священник! Это ваша задача помогать выгонять демонов из людей! – вмешалась моя бабушка.

— Если вам нужно, вы и изгоняйте. А я ничем не помочь не могу, разговор закончен!

Поднявшись обратно по ступенькам, он захлопнул за собой дверь.

— Мы больше сюда не придём Сереж. Это был последний раз!

***

Воспоминания не всегда приносили радость – эти точно. Да и проблемы никуда не девались. Я уже хотел уходить отсюда и идти искать столовую, как один из местных меня окликнул:

— Я вас что-то не припомню.

Обратив внимание на окликнувшего меня, я увидел священника. Да, вполне похожим, как полагается: с бородой, в рясе и взглядом будто всё знает.

— Извините. Да, мы тут… нас день назад на улице подобрали. Мы чуть не замёрзли. Я просто столовую искал…

— А-а-а-а, слышал о таких. Мужчина, женщина и ребёнок вроде с вами, да?

— Именно так.

— Что ж, я вам сочувствую.

— В смысле?

— Вы чуть не погибли от холода. Это божье чудо, что наши ребята оказались рядом и нашли вас.

— Ну да, есть такое. Мы… в общем, всё сложно. Немного повздорили там… неважно. Я пойду, вы меня извините.

Я уже почти дошёл до двери, как священник снова заговорил.

— Отец Кирилл.

— Что? — держась за ручку двери переспросил я.

— Звать меня – отец Кирилл. Вы явно не последний раз сюда заглядываете. Я ведь вижу по глазам, вас что-то тревожит. Может, всё-таки хотите исповедаться? Кто знает, сколько мы сможем прожить в таких условиях и что приготовил для нас господь на завтра.

— Вам не говорили, что вы странный? И при чём тут вообще господь? Это стихийное бедствие…

— Которым управляет всевышний…

— А ссорами тоже он управляет?! – вспылил я.

— Всему есть объяснение. Вижу, вы пока не готовы. Приходите вечером на службу. Помолитесь вместе со всеми.

— Спасибо, но я, наверное…

— У вас больная дочь. Верно?

— Что?

— Девочка. Мне сказали у неё температура высокая и что она кашляет. Знаете, у нас нету лекарств и по всей округе вряд ли сможем найти. Единственное, что может ей помочь – это вера, а также ежедневные молитвы.

— Не думаю, что это поможет.

— Тогда её придётся закрыть на карантин.

— Какой ещё такой карантин?!

Я примерно понял, о чём пойдёт речь. Где-то в глубине души догадывался, но не хотел воспринимать это за правду.

— Всех, кто болеет, мы помещаем в карантин. Там, в подвале у нас оборудована зона, для тех, кто болеет. Ваша дочь несёт угрозу, и если не принять меры, то она может всех нас заразить. А мы тоже хотим жить, знаете ли. Но, пока об этом не думайте. Ступайте. Придёт время, и мы с вами поговорим.

Я посмотрел на отца Кирилла как на сумасшедшего. Других мыслей не возникло. Я вспомнил сразу свой сон, в котором Степаныч сказал, что здесь небезопасно. Неужели он об этом говорил? Бред какой-то. Надо просто пойти поужинать, может я чего не так понял. А то сначала чуть не сдохли, теперь карантин… чёрт его знает, что происходит.

Отправившись дальше по коридору, я по-прежнему хотел найти столовую. Впереди было ещё две двери, в которые предстояло заглянуть, а дальше виднелся небольшой холл и там виднелась одежда.

Прокручивая мысли одну за одной и подойдя к следующей, двери я попал в столовую.

Небольшое помещение, всего на восемь столов и маленькая раздача. Всё было из дерева, и немного старовато. Я давненько не видел такой мебели, похожа на антиквариат. Единственное, что волновало сейчас – голод. Я чувствовал аромат, который здесь стоял, и от него хотелось есть ещё больше.

Я подошёл к раздаче и мне налили суп. А также дали компот и кусочек хлеба.

— Негусто у вас тут, — сказал мужчине, который выдавал порции.

— Простите, но мы экономим. Никто не знает, сколько нам придётся так жить, поэтому приходится выбирать пищу поскромнее.

Вместе с подносом я сел за стол и принялся есть. Краем глаза заметил, что в столовой сидит и Алекс, за другим столом. Посмотрев на меня «злым» взглядом, она отвернулась и продолжила есть.

Какая-то смесь овощей и немного картошки – такая себе еда. Но лучшего не было. Маша точно не согласится есть эту дрянь, но хотя бы компот точно сможет попить с хлебушком, всё же лучше, чем ничего.

— Вам здесь не место, — послышался женский голос рядом со мной. Я чуть не подавился от неожиданности.

За столом подсела девушка. Ей на вид было около двадцати пяти. Длинные волосы, испачканная свитер. В общем не сказал бы, что она была опрятна.

— Господи, — выдохнул я, — нельзя же так пугать. Так ведь и умереть можно, подавившись.

— Они не дадут.

— Что? Послушай, можно я спокойно поем? Ты нарушаешь личное пространство, я из-за тебя чуть не подавился, а ты хочешь мило побеседовать? Нет, прости.

— Но вы не понимаете…

— Нет, девочка, это ты не понимаешь. Я тебе сказал – не лезь.

— Я за вас беспокоюсь.

— Спасибо, за себя я сам побеспокоюсь.

— Эй, с вами всё в порядке? – подошёл ко мне один из священников.

Я не заметил, как четверо стояли о чём-то и болтали возле входа. Одним из них был отец Кирилл.

— Смысле?

— Ну вы разговариваете сами с собой, у вас всё хорошо?

— Я… — повернув голову в сторону, за столом никого не было. – Да-а-а… просто мысли вслух, не обращайте внимания.

Какого чёрта? Куда делась девчонка? Она ведь только что сидела тут! Или у меня уже крыша поехала… вряд ли. Просто она быстро убежала, а они её не заметили. Но как не заметили… отец Кирилл сказал, что я говорил сам с собой… бред какой-то. Надо поесть и возвращаться к Маше.

— Как поужинаете, подойдите ко мне. Нужно с вами поговорить.

— Да, конечно. Как скажете.

Священник развернулся и ушёл обратно к своим. Они как-то странно посмотрели на меня, а затем улыбнувшись, вышли обратно за дверь.

Какие-то они странные. Ходят, что-то между собой болтают… хотя они спасли нам жизнь, поэтому не думаю, что они представляют опасность.

Закончив ужинать, я отнёс поднос в мойку и отправился обратно к Маше, захватив с собой стакан с компотом и хлебушка, чтобы она хоть что-то поела.

Войдя в комнату, Маша всё также лежала лицом к стене.

— Дорогая, ты как?

— Голова болит… — ответив, она снова закашляла. Приложив руку ко лбу, он был всё также горячим.

— Может, покушаешь немного? Я тебе компотика с хлебушком принёс. — помотав головой в ответ, я понял, что она не будет. И сейчас ей вообще не до еды.

Оставив на стульчике рядом компот с хлебом, я отправился вниз, где меня вроде как должны ждать на разговор. Это поможет отвлечься немного.

Ещё раз посмотрев на Машу мне у меня, что-то защемило в груди, стало не по себе. Я понимал, что ей очень тяжело, но сейчас я не мог ничем ей помочь. Нужно будет выбраться отсюда и продолжить поиски. А может, они чем-то помогут мне? Ведь зачем-то в такую погоду они были на улице? Может, откуда-то шли? И для чего?

Я вышел обратно в коридор и направился к лестнице. У меня была чёткая цель: узнать всё что мне нужно у этих священников и как они могут мне помочь? Уж точно не молитвы помогут Маше поправиться.

Винтовая лестница выглядела как подъём или спуск в какую-то башню. Я никогда не был в башнях, но вот такие ассоциации приходили, пока спускался по ней. Шаг за шагом словно в бездну – бездну страха и отчаяния. Но это место не похоже на место страха, скорее только отчаяния.

Спустившись на первый этаж, я вспомнил, что осталась ещё одна неосмотренная дверь. Направившись в её сторону, сзади меня окликнули:

— Сергей, да? Если я правильно помню.

Я остановился и повернулся к нему. Передо мной стоял вновь тот священник, который говорил со мной в столовой.

— Я вроде не называл своего имени.

— Да, простите. Его назвала ваша подруга.

— Она мне не подруга.

— Но вы вместе пришли?

— Она мне помогала, вот и всё. Давайте не будем об этом?

— А вам разве не интересно? Она сказала, что во благо вас ушла с одной из наших групп на охоту?

— Какую… охоту?

— Вон, они одеваются. Можете её сами спросить, если хотите.

Посмотрев на то, как экипируются перед выходом трое, включая Алекс, у меня появилась небольшая обида. С одной стороны мы поссорились, и она выполняет своё обещание, с другой – теперь нам с Машей придётся искать путь вдвоём. Ну и ладно, может оно даже к лучшему.

— Нет, спасибо, — сухо ответил я.

Алекс посмотрела в мою сторону на доли секунды и продолжила одеваться.

— Они уходят на пару дней, кто знает, что может в пути приключится. Может, всё таки…

— Нет! Нас ничего не объединяет. Закрыли тему. – Мне было неприятно говорить об Алекс. Слишком она самоуверенная и умная, вот и пусть идёт с теми, кто, возможно, ей по душе больше чем я.

— Ладно, ладно, извините. Просто думал… неважно. В общем, о чём я хотел с вами поговорить? Может, вы расскажите историю, как попали сюда и почему чуть не погибли и что намерены делать дальше?

— Можно, только давайте не здесь.

— Конечно, пройдёмте в молельный зал. Там всё расскажите.

Заняв удобное положение, я принялся рассказывать, о том, как приехал сюда дочерью, о том, что стихия застала врасплох и как накрылись все мои планы об отдыхе, превратившись в сплошное выживание. Так же рассказал об Алекс: как появилась, о её отце, и что вообще приключилось с нами там.

Но больший интерес у него вызвало то, что я разговаривал с тем кого нету в живых.

— Часто с вами такое происходит?

— Вы о том, что я разговариваю с мертвыми?

— Да, именно об этом. Нечасто встретишь людей с особыми способностями. Может быть, вы благословлённый? Или стечение обстоятельств?

— Не знаю, как ответить. Вроде и похоже на дар, а вроде и проклятье. Не уверен в этом. Человек, который пропал без вести, являлся ко мне во снах последние разы. Он и привёл меня сюда, сказав, что я смогу найти здесь убежище.

— Это очень интересно. А можете рассказать, как это происходило?

— Ну, я видел сон. Он был нечто вроде воспоминания, но всё начало меняться и события вдруг перемешались. Я услышал колокола, и Степаныч сказал, что мне нужно сюда. Хотя по правде, мы просто заблудились и чуть не погибли. Поэтому я не уверен, что он вёл нас правильно.

— Не могу согласиться с вами, — покачал головой священник. – Вы же всё-таки здесь, а значит, дорога была правильной. Насколько мне известно, вы не дошли каких-то пару сотен метров. Мы были слегка под холмом, поэтому вы и не нашли. Ну и игры стихии застали вас врасплох. Честно сказать, я вообще удивлён, что вы смогли добраться даже досуда. Без снаряжения, без убежища… это путь героя!

— Героя? Я бы не был в этом уверен. Герой спасает, а какой из меня герой, если я не могу спасти собственную дочь? Не думаю, что молитвы помогут ей поправиться.

— Может, вы и правы, но шанс на исцеление есть. Горячее питьё и нахождение в тепле вряд ли усугубят ситуацию.

— Возможно. Но у неё высокая температура и кашель! По-вашему обильное горячее питьё её вылечит? Ей нужен врач! А где сейчас найдёшь врача?! Может быть, вы врач?! Дак помогите ей! Я не знаю уже, как с этим справляться! — Мне показалось, что я перегнул палку. Мои крики точно сейчас неуместны. А ещё я понял, что этот священник не представился и мне стало слегка неловко. – Простите, я просто… как вас зовут?

— Виталий. Зовите меня просто Виталий. Мне не принципиально. Не переживайте, я понимаю ваши чувства. Вам очень тяжело, вы напуганы. Скоро начнётся вечерняя служба, мы будем молиться. Если хотите, можете присоединиться, а если нет – то лучше вам побыть это время в своей комнате с дочкой. У нас просто есть некие правила, чтобы никто никуда не ходил, пока идёт служба.

— Да, конечно. Спасибо. Я побуду с дочкой.

Окинув взглядом весь небольшой зал у меня пробежали мурашки по коже. От чего-то мне было не по себе, и я направился к выходу. В дверях стояла та самая девушка, которую я видел в столовой. Это меня насторожило и я застыл на месте.

— Всё хорошо? – послышался голос Виталия за спиной.

Повернувшись к нему, я спросил:

— Вы видели… — указав рукой в сторону двери, там уже никого не было.

— Видел, что?

— Всё в порядке. Просто показалось. Я пойду.