Вернуться 4

Глава 17

— Азот! Это Пост! К вам гости, — раздалось в рации. — Два джипа «Черроки» и три ВАЗ-2109, направляются в вашу сторону.

— Принял! — ответил Виктор, поднеся к лицу правую руку — по рукаву спортивной куртки был проложен провод микрофона, выведенный прямо к ладони.

— Блин! Ладно хоть не опаздывают, — зевнул Герман, стоявший рядом с начальником СБ и Глотовым, глянув на свои часы, отметив, что почти 10 часов утра.

Пришлось приехать сильно пораньше, чтобы не получить неожиданных сюрпризов. Ещё хорошо, что выходной, а то бы пришлось отпрашиваться у Кузнецова, а это совсем не входило в его планы.

Он со своими подчинёнными спустились на дно карьера за час до приезда противоположной стороны. Тщательно осмотрели весь карьер, подмечая все заинтересовавших их места.

Карьер представлял собой здоровенную и обширную выемку в горной породе: три стороны которого заканчивались тремя отвесными стенами, а четвертой стороны с поверхности земли спускалась, изгибаясь наезженная самосвалами дорога. Что-то вроде не совсем правильного гигантского прямоугольника, где-то пятьдесят на двести метров.

В дальнем углу карьера дороги блестела поверхность воды: образовавшееся естественное озерцо, что неудивительно для заброшенных карьеров. Когда без естественных водоотводов и качающих насосов, карьеры полностью или частично превращались в естественные водоёмы. В диаметре метров сорок, с неизвестной глубиной, так как брошенная верёвка длинной около тридцати метров с привязанным камнем на конце дна не достигла.

По поверхности более-менее ровной площадки карьера были разбросаны тут и там здоровенные булыжники, и огромные куски добываемой породы. Герман ни хрена не геолог, но примерно определил, что здесь когда-то добывали мрамор или известняк, судя по цвету и структуре породы.

Прошло минут семь и по дороге в карьер начали спускаться несколько машин: два джипа «Черроки», едущих первыми, а сзади за ними двигались три легковых автомобиля. Всё так, как сказал наблюдатель.

— Назовитесь, кто вы такие? — вперёд буром попёр Кислый, вылезший из машины одним из первых, следов Наливаев и Тараев, ехавшие в первом автомобиле, а за ними из остановившихся машин посыпались «быки» из «Атана».

— Это Пост! В вашу сторону направляется «Газель»! Окна полностью тонированы. Подозреваю подкрепление, — раздалось в гарнитурах раций, вставленных в правые уши Петрова, Глотова и Германа.

— Меня зовут Герман! Я представитель компании «Титан», — представился молодой мужчина, а Тараев, Кислинский и Наливаев поняли, что он здесь старший, с кем придётся «тереть» их проблему.

— У нас к тебе «предъява», — пошел в атаку Тараев. — Ваша компания украла у меня долю в «Сильвините». И…

— Молот! Остановить! В случае вооруженного сопротивления — уничтожить! — чуть сдвинувшись за Германа и Глотова, в микрофон рации еле слышно сказал Петров, прикрывшись телами мужчин от взглядов приехавших бандитов.

— Принял! — спокойный голос старшего группы с позывным Молот принял задачу, расположившись в лесу со всеми удобствами, где-то за полкилометра до карьера по сторонам от дороги.

— Уничтожить! Если это подмога, — еле слышно сказал Петров в микрофон, а потом показался из-за спин товарищей, вслушавшись в напряженный разговор Германа с бандюганами.

В «Газели» находилось четыре воина Аллаха: Дага, Актемар, Имран Бекхан, ну так они себя сами называли, — этнические ингуши, но проживающие в Башкортостане, переехавшие туда с родителями, после начала Первой Чеченской войны.

Для русских они были на одно лицо, так что часто для устрашения молодые ингуши представлялись именно чеченцами, чтобы их сильнее боялись.

Успели поучаствовать во Второй Чеченской, хотя она только началась, но повоевали знатно. Взяв жизни нескольких проклятых урусов, поучаствовав в боевых действиях. Убивая ненавистных врагов, нападая из засад на войсковые колонны, а потом отрезая головы выжившим.

Только вот им очень сильно расхотелось воевать дальше, когда на одном из горных перевалов их отряд попал под обстрел МИ-24; снайперски выпустивший по цепочке боевиков, передвигавшихся по горной тропе, целый «пакет» неуправляемых авиационных ракет С-8, калибра 80 мм из двух подвесных блоков. Цепочка взрывов прошлась почти по всей «ниточке», поднимающихся на перевал воинов Аллаха, уничтожив почти всех, кроме идущих сзади нескольких человек, где оказались все четверо ингушей.

Не зря вертолётчиков особо ненавидят, так что попадаться в плен боевикам лётчикам категорически не советовалось.

Идущая война резко разонравилась называющих себя воинами Аллаха, решившим, что им лучше всего вернуться в Башкортостан, где гораздо спокойнее и нет летающей над головой смерти.

Ещё до отъезда в Чечню, парни входили в этническую преступную группировку, располагавшуюся в Уфе, где собрались несколько национальностей Кавказа, занимаясь рэкетом и остальными противоречащему закону занятиями.

Их босс Ильгиз Тахоев имел какие-то совместные дела с Тараевым, поэтому с удовольствием откликнулся на его просьбу прислать в Пермь людей с боевым опытом и умеющих обращаться с оружием.

Предложенная сумма полностью удовлетворила горячих кавказских парней, так что они ещё позавчера прибыли на поезде в Пермь. Немного осмотрелись и вникли в обстановку, а сегодня за ними приехала «Газель», чтобы отвезти их в нужное место.

По дороге на место будущей «разборки» они заехали на какую-то заброшенную базу, где двое молчаливых мужиков лет тридцати, притащили откуда-то из развалин здания автоматы АК-74, гранаты и цинк патронов.

Весь путь от пункта выдачи оружия до места назначения гости Перми, весело переговариваясь, настроенные на быстрое решение вопроса с помощью своего превосходства, споро набивали магазины патронами, с предвкушением ожидая встречу с теми, кому они сегодня покажут всю мощь парней с Кавказа.

— Сука! — выругался везущий их на «Газели» водитель, предоставленный Тараевым, а сейчас резко нажавший на тормоза и вышедший из машины.

На пути машины, по сторонам от дороги в густой траве, так что их было совершенно не видно, лежали две сложенные металлические ленты с шипами — «Ежи», с привязанными к ним длинными верёвками, замаскированные толстым слоем хвои, в избытке лежавшей на земле вокруг.

Так что после получения команды от Азота, оба бойца незатейливо потянули верёвки на себя, проложенные через небольшие блоки, так что ленты выползли из травы именно тогда, когда передние колеса неспешно двигавшейся «Газели» проехали через верёвки. И шипы благополучно впились в задние двойные колеса, полностью пробив все задние скаты в нескольких местах.

— Мать твою, — водитель почти сразу понял, что попал — задние покрышки машины были разодраны в хлам, судя по их виду.

В этот момент Тараев и его люди как раз выходили из автомобилей, чтобы заставить наглецов вернуть их собственность или умереть. Хотя, умрут они в любом случае, как перепишут на него долю в «Сильвините», ведь Тараев не собирался оставлять в живых тех, кто так его «кинул».

— Щёлк, щёлк! — раздалось в гарнитуре напарника Молота — «Математика», — незамысловатый шифр, означающий: «Внимание! Готовность».

Математик поднял АК-47 с толстой «банкой» на стволе, наставив автомат на машину, а с другой стороны в это время Молот взял под «контроль» боковую сдвижную дверь машины, держа в руках автомат с аналогичным глушителем.

— Мне сильно кажется, что вы что-то путаете, — ответ Германа на нахальное заявление о краже от Тараева прозвучал сразу. — Одна из наших компаний на совершенно законных основаниях купила долю в компании «Сильвинит» у законного собственника.

— Эй, чито там у тэбэ? — заволновался Дага, услышав ругань водителя, стоявшего снаружи у задней части автомобиля. По-русски он очень даже хорошо разговаривал, но любил коверкать слова, когда общался с русскими.

— Колесам задним полный кирдык! Бля! — водитель не мог понять, как так получилось и что с этим делать. У него было всего два запасных колеса, а тут все четыре порвано в клочья.

— Пойду посмотрю, — заявил Актемир и открыл боковую дверь, в проём которой со стороны стало хорошо видно часть салона.

Под взглядом затаившегося и приготовившегося к стрельбе Молота из машины вышел молодой кавказец с автоматом в руках.

— Азот! Это Молот! В Газели вооруженные люди, — мгновенно нажав на тангенту рации доложил боец.

— Уничтожить! — раздался приказ от Петрова.

«Банки» глушителей сделали на заводе под Сылвой, самыми квалифицированным слесарями 6 разряда, по схемам, которые им предоставил Герман. Так себе, конечно, схемы были, ну не инженер и не чертёжник он. Но профессионалы быстро разобрались и приступили к изготовлению. Ну не сразу получилось и достаточно времени заняло. И не удивительно, т. к. до небольшого, скрытого от чужих глаза полигона в области, сначала надо было довезти оружие и глушители; отстрелять, потом назад вернуть. В общем, только пятый вариант «банки» был одобрен Петровым и Глотовом.

Отстреляли сразу несколько экземпляров пятого варианта глушителей, их ресурс оказался в районе 500 выстрелов. Больше отстреливать не стали, решив, что для коротких стычек этого достаточно. Отработанные глушители были уничтожены, но по удачному варианту были сделаны идентичные, новые «банки».

Так что дождавшись, когда из машины вылезут все недовольные кавказцы, услышавшие от своего товарища от возникшей проблеме, Молот открыл огонь короткими очередями — «двойкам, тройками», быстро переводя огонь на появляющиеся цели.

Двое даже не успели отреагировать, как получили по одной-две пули в голову тут же рухнули в хвою, обагряя кровью из пулевых отверстий сосновую и еловую хвою.

— А-а, — успел вскрикнуть один, как получил «двойку» в шею и грудь — успел пригнуться. Никак не ожидав, что здесь их встретят так неприветливо. Привыкнув самому атаковать из засад…

И тут с противоположной стороны Математик открыл огонь — сразу поразив водителя, а потом методично прострочил весь салон на уровне пояса предположительно сидящих на сиденьях. А затем дернул автоматом вправо, когда увидели движение чего-то, показавшегося из-за задней части «Газели», ударив последними тремя патронами.

Последний абрек оказался самым быстрым, а может самым трусливым, т. к. успел отбежать немного от «Газели», но тут ему в правое бедро и бок попали две пули от Математика, а Молот всадил ещё несколько пуль в уже падающее тело.

— Чисто! — больше для порядка сказал Молот, осмотрев и обыскав трупы боевиков.

— Чисто! — ответил ему Математик, досмотрев труп водителя и с удовлетворением найдя у того во внутреннем кармане кожаной куртки пистолет «Макарова» со спиленным номером.

Убить обычного водилу было не самым заветным желанием Математика, а тут нет — обычный бандит, так что совсем не жалко. И тяжесть с души сразу ушла.

— Щёлк! Щёлк! Щёлк! — несколько раз нажал тангенту Молот, давая знать, что зачистка произведена и вооруженные люди уничтожены.

— Ах ты, щегол! — пошёл в «атаку» Тараев. — Да ты знаешь, кто я такой⁈

Разговор «высоких» договаривающихся сторон быстро свернул на тему: «Ты кто такой? И я тут круче всех!» — что было совсем не удивительно. Только вот и посылать в атаку своих людей, чтоб проучить наглецов Тараев на спешил. Под расстегнутыми куртками стоявших перед ним троих человек были видны «оперативные» кобуры с оружием.

— Не надо так брызгать слюной, она же может в лицо вашим собеседникам попасть, — выводил из себя Герман стоявшего напротив него бандита, ожидая от него конкретных действий, а не этой «деланной» истерики, что обожают изображать посидевшие на зоне — мгновенно переходя из спокойного состояния в ярость или безумие.

— Значит по-хорошему, ты не понимаешь? — внезапно, но не для Германа, Тараев совершенно спокойно спросил, а потом достал из кармана платок и вытер вспотевшее лицо.

— Что не так? — вроде бы очень участливо спросил у Тараева Герман.

— Что? — главарь бандитов всё ожидал начала действия, но прошло двадцать секунд, затем тридцать. Время ожидания подходило к минуте, когда раздался очередной вопрос от молодого щегла.

— Какие-то проблемы? — улыбка парня ярила Тараева. — А я вашего снайпера нашел, — неожиданно добавил парень. — И он теперь немножко умер, да и… — резко толкнул плечом в плечо стоявшего рядом мужчину под сорок лет, а потом…

— Бах! Бах! Бах!

— Ах ты, сука, — Кислинский и Наливаев, поняв, что переговоры стали бессмысленными, выхватили пистолеты и направив их на группу Германа сразу же открыли огонь. От них не отставали «быки» Тараева: доставая и пытаясь достать из всех мест откуда возможно — оружие.

— Бля! — оттолкнув замешкавшегося Петрова с места, Герман кувырком укатился за большой валун, лежавший на земле метрах в трёх. Глотов «рыбкой» улетел за громадный валун, Петров после толчка Германа быстро-быстро уполз за другой кусок породы.

Герман упершись спиной в валун озлобленно думал о том, что что вот именно за это он не любить ТТ: его небольшая по калибру пуля обладала очень хорошей пробивной способностью.

Со стороны бандитов прозвучал третий выстрел, а он же и последний, как с возвышающихся над карьером склонов с двух сторон загрохотали выстрелы из СВД и еле слышный треск автоматов, снабженных глушителями: снайпера и их охрана вступили в бой.

— Мать, — несмотря на надетый израильский бронежилет под легкую фланелевую куртку, пуля ТТ пробила его, угодив в этот раз не в грудь, а в живот. Только вот неизвестно, что больнее. Подумав — Герман решил, что в живот больнее, сука…

— Герман, ты как? — справа от него из-за большого валуна метрах в пяти от него раздался взволнованный выкрик Петрова. — Живой?

— Что ты орешь! — чёрт больно ведь — пуля, вытолкнутая кровью, уперлась во внутреннюю ткань бронежилета. Пришлось пальцами помогать, оттянув кевларовую ткань от тела. И тут пуля скатилась по коже вниз живота, выпав на правое бедро, испачкав немного кровью штанину.

— В тебя попали? — не успокаивался Петров, замешкавшийся («старый стал» — его виноватая мысль) при начале стрельбы, за что сейчас корил себя.

— Не, в «броник», — успокоил его Герман, подняв пулю, покрытую кровью, зажатую между указательным и большими пальцами, внимательно рассмотрев её.

Автоматный и винтовочный огонь продолжался всего минуты три, а потом раздался последний хлесткий выстрел из СВД, прострекотала тихая автоматная очередь в три патрона и всё затихло…

— Азот! Чисто!

— Азот! Чисто!

Отрапортовали снайпера по рациям друг за другом.

— Мать, — осторожно поднявшись и осмотревшись по сторонам, Герман стал стаскивать с себя пробитый бронежилет. — Виктор, надо прибраться, — мотнул головой поднявшемуся из-за соседнего валуна Петрову, бросив бесполезный «броник» на землю.

Победа была безоговорочной и полной. Все рядовые прихвостни Тараева были просто изрешечены в основном автоматным огнём. Для автомата АК-74 — сто метров идеальное расстояние для поражения цели, а для СВД — просто детское. Кроме нескольких выстрелов из пистолетов и одного дробовика больше никто ничего не успел сделать, получив в ответ массированный, плотный и точный огонь.

По Кислинскому, Наливаеву и их боссу адресно «отработали» Атом и Леший: подручным Тарая просто прострелили плечи, а вот Тарай ничком лежал на земле лицом вниз, и что-то ранений на нём Герман не заметил. Во всяком случае со своего места.

— Всё свободные ко мне! — прижав правую руку к лицу, Петров отдал приказ по рации.

В этот момент Герман, вытащив из «оперативной» кобуры АПС, направился к лежавшим на земле Тараеву и его ближайшим прихвостням.

— Ну чего, Тарай, «оживай» давай, — пнул по ноге лежавшего ничком главаря Герман. — Ну что ж, — видя, что тело не шевелится. — Тогда я тебе сейчас правую ногу прострелю, а потом — левую.

— Твари! Ненавижу, — вроде бы мёртвое тело зашевелилось, а потом перевернулось на спину, а затем главарь сел на земле.

Реально ненавидящий взгляд упёрся в лицо Германа, но попыток вскочить или бежать бандит не предпринимал, понимая тщетность своих потуг.

Ещё при разработке этой операции, Герман очень сильно попросил снайперов и автоматчиков не стрелять по главарю. Он был нужен живым, но и труп его Германа бы устроил, но лучше без этого.

Глотов ухватил за воротник раненого и стонущего Кислинского — потащил его в одну сторону за валун, а Петров — ругающегося Наливаева, утащил за другой кусок скалы. Им нужно было срочно «потрошить» клиентов, пока они не пришли в себя.

В этот момент, по противоположным склонам карьера по скинутым сверху альпинистским верёвкам вниз спускались вторые номера автоматчиков, оставивших автоматы снайперам, чтобы те наблюдали за обстановкой вокруг. А по дороге в карьер стала съезжать «Газель», нещадно скрежеща по породе помятыми дисками, с отлетающими ошметками резины от разорванных шин.

— Блин, напачкали тут, ступить некуда, — проворчал Герман, глядя на севшего на земле Тарая, в глазах которого начал проявляться испуг, когда он услышал крики и стоны своих подручных, с которыми «работали» Глотов и Петров.

— Я Математика оставил на месте, чтобы отслеживал дорогу, — доложил Молот, выпрыгнув из-за руля. — Трупы мы в машину положили, — кивнул на «Газель».

— Как прошло?

— Без пыли и шума! — пожал Молот плечами. — Не более минуты на всё про всё. Вот затащить их салон — пришлось попыхтеть.

— А чем недоволен? — к молча стоявшему Герман, ожидавшему окончания допроса Кислинкого и Наливаева, чем всё сильнее нервировал Тарая, подошёл Петров. — Мой кончился, умер от потери крови.

— Убираться долго, — огорчённо вздохнул Герман. — Наследили мы тут, как свинтусы последние.

— Я всё, — из-за валуна вышел Глотов, вытирая клинок ножа куском рубахи допрашиваемого.

По очереди, оба быстро доложили Герману, что удалось выбить из подручных Тарая с помощью экспресс-допроса. И услышанное Герману не понравилось.

— Бах! — за секунду до звука выстрела в одно из лежащих тел влепилась пуля Лешего, увидевшего в снайперский прицел, что у одного из бандитов дернулась рука. Может и агония, а может тот хотел, чего предпринять, так что снайпер рисковать не собирался, а просто всадил пулю в район шеи. Да и у него был прямой приказ — уничтожать всё, что может быть опасным.

Сидевший на земле Тарай вздрогнул, когда увидел, что никто из стоящих перед ним мужчин не дернулся, а трое прибывших бойцов, обыскав трупы, сложили документы, вещи и оружие в сторонке, а потом спокойно и без суеты стали закидывать трупы внутрь машин.

— Ладно, заканчиваем! — наблюдая, как имеющиеся бойцы завершают уборку территории, Петров поглядывал в сторону дороги. Хотя и зная, что сейчас подъезд к ней контролирует Пост, а саму лесную дорогу контролирует Математик, но мало ли.

За руль одного из джипов сел Кадет, а за руль второго — Тренер. И подведя на небольшой скорости джипы к озерцу, один за других выпрыгнули из двигающихся машин. С учётом приоткрытых окон в автомобилях, так, чтобы вода спокойно поступала, а что-либо массивное из машин, вдруг, не выплыло, оба авто почти сразу ушли в глубину.

— Вроде не видать, — в воду вглядывался Кадет, пытаясь разглядеть с поверхности машины, но глубина была слишком большой, а вода почти непрозрачная от растворённого в ней известняка: зеленого цвета и с какими-то примесями.

— Давайте остальные, — раздался голос Петров.

— Подожди! — присев на корточки прямо перед напуганным до усрачки Тараевым, Герман внимательно вгляделся в лицо авторитета. — Ты знаешь, Тарай, хотел тебе предложить переписать твою долю «Сильвинита» на наши компании у нотариуса, но после того, как услышал, как ты получил часть своих компаний…

— И что? Ты кто такой, чтобы мне морали читать? — осклабился главарь, бравируя своей смелостью.

Экспресс-допрос творит чудеса. И Тарай прекрасно слышал, как Петров и Глотов коротко доложили Герману результаты допросов Кислинского и Наливаева.

— Да никто. Но я передумал, — что-то мелькнуло между Тараем и Германом.

— Ахр-хра-ра, — главарь ухватился за горло, пытаясь вздохнуть, а через несколько секунд его лицо стало багроветь, а потом и синеть.

— Это тебе не детей пытать, урод, — удерживая рукой за плечо дергающееся тело Тарая, Герман приблизил своё лицо к голове бандита. — Попробуй вдохнуть задницей, раз ртом не получается, — полностью перебитая гортань костяшками, прижатых к ладони пальцев правой руки: сломанные хрящи, перекрывшие дыхательные пути.

Всё это в полной мере давало человеку полностью ощутить ужас неизбежного, находясь в сознании и умирая от недостатка воздуха, не имея физической возможности вздохнут.

— Жёстко! — не смог промолчать Петров, видя, что Герман брезгливо оттолкнул от себя тело Тарая и выпрямился.

— Я бы сказал — жестоко, — не остался в стороне Глотов, вместе со всеми наблюдая, как на земле в агонии бьется тело Тараева.

— А детям на спину раскалённый утюг не жестоко? — совершенно спокойно спросил Герман, пристально наблюдая за последними секундами жизни урода. — А женщине, матери пытаемых детей, во влагалище паяльник вставлять — добро или мягкость? — он повернул голову и внимательно оглядел одного, а потом второго подчинённого. — Если бы не время, а бы его на кол посадил и здесь подыхать оставил, — отвернул голову к бандиту, ноги которого дернулись в последний раз и тело, вытянувшись, замерло.

Результат «потрошения» подручных Тараева был ощутимым: оба сразу слили информацию, что по прошлому уголовному делу приказ пытать женщин и детей отдавал именно Тарай. И за последние годы он же неоднократно приказывал пытать свои жертвы, невзирая на пол и возраст.

— Молот, Кадет, его тоже в машину, — приказал Глотов, кивнув на труп Тараева. Названные бойцы, не выказывая ни тени неодобрения, закинули труп авторитета последним в ВАЗ-2109.

Спустя несколько минут все машины оказались в озерце, полностью скрывшись под водой. Собраны гильзы, какие нашли, брошены в воду, а лужи крови засыпаны измельченной породой.

— Атом, Леший, спускайтесь, — затем Глотов продолжил, вещая в гарнитуру. — Пост, ожидайте, мы закончили, — отдал приказ по рации старшему, ожидавшему со своими людьми в рядом с «уазиками», недалеко от карьера. — Математик, в машину и давай к нам.

— Принял!

— Чёрт! — выругался Атом. — У нас же там наблюдатель, спелёнатый остался. Тренер, — он обратился к напарнику.

— Стоп! Ждите машину, а я сам, — на глазах, внимательно наблюдающих за ним мужиков, Герман будто не лез, а взлетел по веревке, почти не используя ноги — только отталкиваясь ими, через минуту оказавшись на самом верху.

— Силён! — присвистнул Атом.

— Хрум! — влажный хруст, а затем Герман по той же веревке, быстро спустился вниз на дно карьера, куда по дороге заезжал Фольцваген Мультивэн, за рулём которого был Математик.

— И? — посмотрел на вытиравшего руки платком Германа Петров.

— Я его отпустил, — спокойно сказал Герман, не вдаваясь в подробности по поводу куда именно он отпустил захваченного бандита. — Ладно, цигель-цигель, ай-люлю, погнали уже. Жрать охота, — и первым залез в салон минивена.

Ни к чему лишняя информация кому-либо и другой геморрой. Ещё начнётся: «Пленный, его трогать нельзя», так что всё сделал сам, не привлекая других. А труп бандита со свернутой шеей вряд ли найдут. Сам виноват, нечего с такими отморозками водиться, так что заслужил в полной мере. А тут и волки, и медведи имеются, да и другой мелкой живности полно, которая с удовольствием полакомится бесплатным угощением. Через неделю, максимум две, от трупа ничего не останется, может только скелет, да и то, его по всему окружающему лесу растащат хищники.

Небольшой кортеж из двух милицейских УАЗ-ов и минивена выехал в сторону Перми, намереваясь через час быть на месте, чтобы передохнуть и привести себя в порядок. Серафима Петровна ожидала группу, командуя своими подчинёнными, готовя роскошную трапезу.