Вернуть СССР (очередная попытка) Часть 1

Глава 17

Перелет в Париж занял около четырех часов, перекусив я осмотрел внутреннюю часть Ил-шестьдесят два М. Этот самолет с бортовым номером СССР-восемьдесят шесть тысяч шестьсот двенадцать произведен в семьдесят пятом году. Это VIP-борт — модификация "Салон". Личный самолет Брежнева имел в наличии кабинет для работы, спальню, ванную комнату, холл для гостей. Отделка салона была выполнена специальными материалами, обеспечивающими повышенную шумо-изоляцию. Леонид Брежнев считал безопасным самолет, пока на нем не будет сделано шесть полетов, после чего самолет отправлялся в гражданскую или военную авиацию. Во время полета на своем самолете Брежнев любил играть в домино. Вот и сейчас он сражался с Чурбановым и Громыко. Дочь Брежнева листала журнал мод, обсуждая с Щелоковой тот или иной фасон женской одежды.

- Галина Леонидовна! — я оторвал супругу Чурбанова от увлекательного журнала. — Вы определились с туристическими фирмами?

— Да, наш посол во Франции обещал подготовить почву для общения.

— И какие туры вы собираетесь предложить французам?

— Осмотр достопримечательностей Москвы, Ленинграда и Киева. — Галина Леонидовна достала зеркало и осмотрела свое отражение в нем.

— Во Франции очень популярна книга Жюль Верна «Михаил Строгов». — посоветовал я. — Предложите им тур по Транссибирской магистрали на поезде начала девятнадцатого века — и паровоз и комфортабельные вагоны еще можно найти в хорошем состоянии.

— Это отличная идея! — поддержала меня Светлана Владимировна. Я бы, и сама на таком поезде с удовольствием попутешествовала.

— Так же можно организовать охотничьи туры в Сибирь.

Предложив свои идеи, я посмотрел в иллюминатор — самолет снижался, нас предупредили о заходе на аэродром Парижа.

После встречи с президентом Франции Валери Жискар д’Эстеном, выступления д’Эстена и Брежнева прошло посещение посольства СССР и Могилы Неизвестного солдата на площади Шарля де Голля. Я в этих знаменательных событиях не участвовал, вместе с частью нашей делегации, осуществляющей техническую и информационную поддержку, добрался до нашего посольства, находившегося по адресу — бульвар Ланн, сорок.

Франция не считалась самым престижным местом для советских разведчиков и не находилась в первом ряду элитных развед-точек, много уступая в перспективах шпионского роста внутри системы КГБ наиболее активным советским подпольным шпионским гнездам в Вашингтоне, Нью-Йорке (при главной штаб-квартире ООН), Лондоне, Брюсселе, Вене или Женеве. Но и захолустным местом её нельзя было назвать. Светская жизнь дипломатов в Париже была приятной и занимательной. Французские магазины — полными отличных товаров. Витрины — яркими и привлекательными. Не то, что в Москве.

Вывеской, гласным местом работы резидента Четверикова, или «крышей» — учреждением прикрытия — была должность заведующего консульским отделом Посольства СССР во Франции. На сленге чекистов, он назывался «легальным» резидентом.

Не в том смысле, что, шпионя во Франции, он делал легальную или разрешённую работу. А исключительно потому, что, занимаясь запрещённой, преступной, подлой, грязной и уголовно наказуемой деятельностью против страны пребывания, любезно его принимавшей, он формально считался вполне приличным, официальным и рукопожатным советским лицом с дипломатическим иммунитетом под защитой Женевской конвенции о дипломатических сношениях.

Я поинтересовался у резидента нашей разведки полковника Николая Николаевича Четверикова о успехах его людей в Париже. Ничем похвастать он не смог, тогда я предложил провести небольшую операцию по вербовке агентов Службы внешней документации и контрразведки, SDECE.

— Заодно нужно наказать директора разведки, Александра де Маранша, а то они обнаглели — организовали похищение участника национально-освободительного движения Марокко Махди Бен-Барка, устроили покушение на ливийского лидера Муаммара Каддафи, организовали убийство лидера движения за независимость Камеруна Мумие в Женеве. Да и к обстрелу самолета с Брежневым на борту в шестьдесят первом году французским истребителем наверняка приложила руку спецслужба Франции. Как считаете? — задал я риторический вопрос.

— Маранш — ярый антикоммунист, и он сильно влияет на принятие Президентом решений. — утвердительно кивнул Четвериков.

— Значит нам Маранш опасен и его устранение нам будет на руку? — задумчиво поинтересовался я, зная, что работа в резидентуре строится на жесткой вертикали. Централизация полнейшая. Резидент тут — единственный чрезвычайный уполномоченный представитель разведки своей страны. И все сотрудники спецслужбы должны ему подчиняться. Даже когда из Москвы приезжает какой-то начальник из управления внешней разведки, он в период своего пребывания в данной стране обязан подчиняться резиденту. — Вы разрешите немного вторгнуться в вашу епархию, причем это никак не бросит тень на наше посольство?

Получив согласие резидента, я озадачил его — У вас есть досье на работников SDECE? Мне нужны как минимум начальники отделов. Вам известны их домашние адреса? Для операции нужно подыскать из не засвеченных агентов "маму", которая вместе со мной случайно встретится у входа в дом нужного нам человека и, при необходимости, отвлечет внимание окружающих на себя, я же с помощью гипноза завербую одного француза, а затем тот же ход, но завтра утром, провернем с кандидатом на киллера. Мне нужны будут деньги на вербовку.

Операция готовилась в страшной спешке, но уже в нужное время перед самым возвращением начальника отдела разведки мы с моей "мамой" рассматривали витрину магазина неподалеку от нужного подъезда. Я, изображая истеричного ребенка, выпрашивал у своей "матери", женщины лет тридцати, купить выставленную на витрине копию эйфелевой башни. Подъехал автомобиль и из него вышел нужный нам фигурант. Я рванул и в тот момент, когда спортивного вида блондин уже открыл дверь в свой подъезд, протиснулся за ним следом. Моя напарница изображала растерянную клушу, не понимающую куда пропал ее сын.

— Спать! произнес я на французском, подключив гипноз. — Кристоф, вы уже давно являетесь агентом польской разведки, ежемесячно вы передаете полякам информацию, получая за это ежемесячно две тысячи франков. Вот вам очередной платеж, как и всегда завтра вы предоставите новую информацию о всех операциях, планируемых вашим отделом и подготовьте к передаче по готовности подробное досье на всех сотрудников вашей службы, в том числе нелегалов на территории коммунистических стран и их союзников. — Я сунул в карман Кристофа пачку франков. — Вы никогда не расскажите от этом никому, встречи с связником, как и всегда в «Кафе мира» на углу площади Оперы и бульвара Капуцинок с восьми до девяти вечера. К вам подсядут и назовут пароль — "здешняя кухня достойна короля!". Через минуту вы проснетесь и поднимитесь в свою квартиру.

Я неторопливо вышел на улицу, был подхвачен за руку моей напарницей и через минуту нас подхватил неприметный Рено.

— Как все прошло? — поинтересовался наш резидент, сидевший за рулем французского автопрома.

— Отлично! Как и было обговорено — завтра принесет в клювике секреты своего отдела и начнет готовить досье на остальных разведчиков, в том числе и нелегалов. Можете уже готовить дырку под орден.

— Четвериков довольно улыбнулся — не бойся, тебе тоже достанется. Не думаешь же, что я твое участие в операции скрою?

Брежнев и компания где-то еще зависли на фуршете в их честь и я с тремя сотрудниками нашей делегации попросил работника нашего посольства отвезти в кафе, где можно встретить богему Парижа. Нам предложено было отдохнуть в «Клозери де Лила», куда приходили поэты, писатели, художники. Также здесь бывали американские писатели, такие как Френсис Скотт Фитцжеральд, Генри Миллер. Эрнест Хэмингуэй называл его одним из своих любимых парижских кафе. Действительно, изысканный интерьер с белоснежными скатертями на столах и роскошными темно-красными креслами придавал шик этому очень уютному месту. Известное кафе, неподалеку от вокзала Монпарнас, буквально утопало в зелени. Нам было предложено попробовать традиционные французские десерты: шоколадные профитроли, сорбеты и macarons с лаймом. Устроившись за столиком, мы сделали заказ, и я принялся рассматривать посетителей.

Вдруг мое внимание привлек знакомый профиль. Не может быть! Точно, вместе с женой, Мариной Влади, в кафе отдыхал Высоцкий. Вообще то Марина Влади — это псевдоним, на самом деле эту актрису зовут Екатерина Полякова-Байдарова. Ее матерью была дворянка из России Милица Евгеньевна Энвальд, которая приходилась дочерью российскому генералу Евгению Энвальду. Она училась в Смольном институте благородных девиц. Затем начала танцевать и достигла немалых высот в балете. Отец Марины Владимир Васильевич Поляков-Байдаров происходил из украинских цыган. Он был уроженцем Москвы, но много путешествовал по разным странам. Владимир был артистом оперных театров, часто выступал в Париже. Во время Первой Мировой войны переехал во Францию. Именно в честь него Марина Влади и взяла свой псевдоним.

Я, извинившись, оставил своих спутников и подошел к столику знаменитого барда. Третьим из обсуждавшей что-то компании оказался знаменитый русский художник Михаил Шемякин. Я поздоровался, попросил разрешения присесть и мне позволили занять пустующее кресло.

— Мое имя Владислав! Увидев вас здесь, Владимир Семенович, я не удержался и позволил себе нарушить ваше общение. Прошу у всех прощения, просто я — фанат ваших песен и мне хотелось с вами познакомиться.

— А, где твои родители, мальчик? — жена певца и по совместительству актриса кино оглядела зал в поисках уже разыскивающих меня родственников.

— Я в Париже без родительского присмотра, Екатерина Владимировна, так как я уже взрослый мальчик. А в кафе со мной приехали представители нашей правительственной делегации. Как хорошо, Владимир Семенович, что я вас здесь встретил. Я хотел бы организовать в Москве ваш концерт. И даже не один.

— А, кто у тебя папа, Владик? — спросил Шемякин, решив что мои возможности по организации концерта непризнанного властями певца наверняка связаны с высоким постом кого то из родственников.

— Это не важно, главное, что я являюсь личным помощником Брежнева и в состоянии сам обеспечить выступления Владимира Семеновича даже в Кремлевском Дворце Съездов. — Я достал из пиджачного кармана свое удостоверение и продемонстрировал его моим визави.

Высоцкий, покрутил в руках удостоверение, чуть ли не обнюхав его, желая удостовериться в его подлинности.

— Чудны дела твои, Господи! — Влади тоже изучила красную книжечку и показала ее Шемякину.

— Ты, Владислав, для красного словца похвастался возможностью помочь мне выступить в Москве, или действительно это в твоей власти.

— Не сомневайтесь, Владимир Семенович! Когда вам надоест эта заграница и вы захотите осчастливить своих поклонников, звоните мне — я протянул новенькую визитку, заказанную раньше в типографии, выполненную на белоснежном картоне, на каждой стороне которого были написаны ФИО, моя должность и контакты на русском и английском языках. — А, теперь позвольте откланяться, меня ждут мои товарищи.

Я вернулся к своему столику, чувствуя прожигающие спину взгляды.

Следующим утром я повторил вчерашний трюк с еще одним французским разведчиком, получившего установку на убийство своего шефа.

— Теперь можно и шоппинг устроить! — и глядя в непонимающие глаза моей временной "мамы", разъяснил — отвезите меня, пожалуйста в хороший магазин детской одежды и обуви. А затем — в модный бутик женской одежды, надо и мою маму побаловать обновками. Время пролетело незаметно, я загрузил своих телохранителей пакетами с обновками и вместе с присоединившимися к нам в посольстве членами делегации отправился в аэропорт. Уже когда мы прошли регистрацию, на работающем в VIP зале телевизоре прервалась уже идущее развлекательное шоу и в срочных новостях сообщили ошеломляющую новость — в кафе, в котором Маранш зашел попить кофе, он был застрелен своим сотрудником, который после выкрика — "Это тебе за Муаммара Каддафи!" застрелился. Очевидцы — посетители кафе жестикулировали и рассказывали в камеру о ужасе, который они ощутили после выстрелов. Журналист связал обвинение убийцы с недавним покушением на ливийского лидера и предостерег французское правительство от подобных шагов — следующим может быть и сам президент! — такой фразой закончились новости и опять включили развлекательное шоу.

Брежнев, которому перевели сообщение новостного канала, покачал головой и посмотрел на меня — Очередной орден себе зарабатывал?

Я пожал плечами и состроил дебильное выражение лица — Чего мол от ребенка хотите?

— Какой ужас! — всплеснула руками Галина Леонидовна. Как они тут живут? Посреди дня в кафе зайти страшно! Владислав! Ты где пропадал? Я предварительные договора с туристическими агентствами подготовила!

Я подошел к дочери Брежнева и стал просматривать бумаги.