Вернуть СССР (очередная попытка) Часть 1

Глава 11

Неделя для меня пролетела буквально незаметно — пришлось покорпеть над ватманом, выполняя обещанные Щелокову чертежи и схемы детектора лжи, указав в пояснительной зарубежные фирмы-производители, у которых можно приобрести оборудование, не теряя времени на отладку технологического процесса на производстве.

Затем нашел немного времени и, задействовав мамины новые связи в министерстве образования, решил вопрос с получением экстерном сначала среднего, а затем и высшего образования. — Нет уж, — подумал я, — В отличие от большинства попаданцев, я не собираюсь и дня тратить на обучение со сверстниками в школе. Время терять за партой просто глупо, процесс изменений хода событий я хоть и запустил, но нужно толкать этот сизифов камень дальше в гору, преодолевая закосневшие моги партократов. Иначе любой камешек со стороны фанатиков марксизма может стать тормозом и я только зря пупок надрывать стану. Блин как хочется пойти простым путем — тупо зомбировать все ПолитБюро и стать серым кардиналом. — Мне даже смешно стало, когда я представил себе послушных моей воле членов верхушки Коммунистической Партии Союза.

Нормальные герои всегда идут в обход! — пропел я куплет из фильма Айболит-66

Затем продолжая насвистывать мотив этой прилипчивой песенки, я направился в ближайшую школу № 27 с углубленным изучением английского языка. Находилась она буквально около моего нового дома.

Быстро найдя кабинет директора, я, сослался на сделанный ранее из министерства телефонный звонок (телефонное право широко распространялось в СССР, такой подход позволяет применять доступные административным чинам рычаги давления для решения своих задач путем использования личного авторитета и возможностей, предоставляемых занимаемой должностью). Вопрос решился быстро, меня отвели к завучу, которая сразу же, согласовывая с профильными преподавателями, стала заполнять график сдачи экзаменов по курсу средней школы.

— Если есть такая возможность, — попросил я завуча, — хотелось бы сдать все экзамены если не за день, то за два.

— Вообще-то не положено! — увядшая блондинка лет тридцати, одетая в строгие длинную юбку и жакет, застегнутый на все пуговицы, замялась, — Нам же документально все нужно будет оформить, потом проверка выявит несоответствие дат.

— Оформите все как вам удобно, уважаемая Ольга Андреевна, но хотелось бы быстрее покончить с эти делом — времени нет свободного ни капли! Сегодня к Щелокову бежать надо, затем успеть с Сусловым пересечься. — Мне захотелось немного потроллить собеседницу.

В учительской, до этого напоминающей улей из-за обсуждавших что-то между собой пяти преподавателей, воцарилась тишина. Да и сама заведующая учебной частью стала похожей на рыбу, выкинутую на берег.

— Как твоя фамилия, мальчик? — завуч едва смогла выдавить из себя эту фразу, пытаясь понять мои родственные связи с небожителями.

Моя фамилия Чернов, она у вас же написана в разрешении на проведение экстерна.

— Да-да, конечно. Подожди минутку! — Ольга Андреевна сорвалась с места и выскочила из кабинета.

Через двадцать минут все разрешилось в мою пользу, пока я ждал, в учительскую постоянно забегали педагоги, косившиеся в мою сторону и делавшие вид, что зашли они совсем для другого. Я мысленно угорал над их интересом ко мне, семилетнему мальчику, желающего экстерном получить диплом об среднем образовании.

Меня отвели в пустующий класс, двое учителей остались за мной присматривать, мне предстояло письменно сдавать математику и русский. Литературу, физику, химию, историю и иностранный язык экзаменаторы примут устно.

Экзаменаторы разложили на каждый предмет по двадцать пять билетов, по два вопроса в каждом. Я выбрал по билету, взял проштампованные двойные тетрадные листки в клеточку и сел за парту. В билете по русскому языку были два вопроса — 1. Рассказать о делении согласных по мягкости-твердости, звонкости-глухости и об обозначении мягкости согласных, на письме. Вставить пропущенные буквы в указанные учителем слова. Произвести фонетический разбор указанных учителем слов.

2. Дать определение подлежащего. Согласовать Сказуемые с подлежащими в данных учителем предложениях. Произвести синтаксический разбор простого предложения. Расставить пропущенные знаки препинания.

Сочинение выпало на тему — "Комсомол — надежный помощник партии".

По алгебре необходимо было решить уравнение и исследовать функцию.

Я со скоростью хорошего стенографиста стал отвечать на поставленные вопросы, практически не задумываясь о содержимом моего творчества, продолжая в уме подыскивать такие формулировки для Политбюро, которые могли своей логикой сразить всех наповал.

— Или же придется валить в натуре, — мелькнула мимоходом мысль и я опять сосредоточился на экзамене.

Несколько раз ко мне подходил то один то вторая преподаватели, заглядывая через мое плечо в листок бумаги. В приоткрытой двери показалась озабоченная завуч, вопросительно взглянувшая на экзаменаторов. Те знаками ее успокоили и дверь закрылась. Через час пятнадцать минут я закончил и отнес свои ответы преподавателям, разминая затекшую от ручки фалангу среднего пальца.

Получив три дополнительных вопроса, быстро отбарабанил ответы и, получив первые две пятерки, пошел искать школьную столовую. До следующего коллегиального экзамена оставался час и я решил утолить чувство голода. Котлеты с картофельным пюре подняли мой тонус, я не спеша допил компот из сухофруктов и вернулся в аудиторию.

Прозвенел звонок на большую перемену, я уже предварительно пообещал руководству школы, что смогу ответить на все вопросы за тридцать минут, поэтому ожидал скорейшего начала нудных вопросов. Наконец собрались все пять преподавателей, все женщины, причем молодая только одна — англичанка, остальным уже пора готовиться к пенсии.

Я подошел к большой черной доске и на меня буквально излился поток вопросов то по одному, то по другому предмету.

— А ведь меня бабульки завалить хотят — отметил я, что все вопросы были за курс десятого класса. Поблажки мне давать никто не хотел.

Ответ у меня вылетал еще до того, как заканчивалось формирование сути вопроса. Англичанка удивилась моему произношению, мы с ней пообщались на языке Шекспира буквально минуту и она, улыбнувшись, сказала своим коллегам — У меня вопросов больше нет, на английском Владислав говорит как на родном.

Остальные тоже немного выдохлись, но химичка никак не успокаивалась, пока я ее не сразил фразой — Хотите я для вас подробно распишу процесс получения взрывчатки? Можете назвать на вскидку любую из известных.

— Нет, спасибо. Где ты смог получить такие знания, Владик? — впечатленная химичка напомнила мне комп во время перезагрузки.

— Учителя были хорошие. — я ответил и поинтересовался результатом экзамена.

— Отлично, вполне можешь рассчитывать на золотую медаль! — улыбнулась преподаватель по физике. — Подойди к завучу, она подскажет, когда будет готов Аттестат о образовании. Я так в дальнейшем и сделал, приложив все усилия для скорейшего получения аттестата и медали. Конечно же не для того, чтобы красоваться с ней перед знакомыми.

Для медалистов (золотых и серебряных) были особые условия при поступлении в ВУЗ: если на первом экзамене они подтверждали свою медаль (то есть получали пятерку), то зачислялись в вуз без сдачи остальных экзаменов. Если же получали "четыре" и ниже, то, сдавали остальные экзамены на общих основаниях. И еще очень важно: вузы формировали программы вступительных экзаменов "под себя". Программа по предметам была, конечно, в пределах школьной, но глубина знаний, способности абитуриента к самостоятельному творческому мышлению, если хотите, талант, выявлялись комиссией с помощью соответствующих приемов на экзамене, и отбирались студенты с той степенью этих качеств, которые нужны были именно данному вузу. Троечник не мог по определению попасть даже в средненький вуз (а такие были, и немало, но убогих, позорных вузов, каковых в России сейчас 80 %, и близко не было. Средненький советский вуз по сравнению с многими нынешними вузами — просто Оксфорд! И, конечно, не было этой дикой системы, когда абитуриенту предоставляется возможность поступать в 5 вузов и на три специальности в каждом. Абитуриенты выбирали будущую профессию более или менее осознанно и честно, в соответствии со своими способностями и интересами. Сейчас же — сплошные тупые игрища, беготня по вузам, подача заявлений куда угодно, лишь бы куда-нибудь притулиться. Нынешнему абитуриенту все равно кем быть — океанологом или балериной, лишь бы взяли. Вот из таких абитуриентов и формируются потом безграмотные в профессии, абсолютные неучи с дипломами, которых в двадцать первом веке пруд-пруди.

— Спасибо всем за уделенное время! — я положил перед экзаменаторами большую коробку конфет фабрики "Красный Октябрь", завернутую прежде в газету.

Через два дня я продемонстрировал Щелокову свой Аттестат с золотой медалью — Видите, Николай Анисимович, перед вами уже образованный человек, что подтверждает данный документ. Как говорится без бумажки ты букашка, а с бумагой — человек!

Министр МВД посмеялся над шуткой. — В какой институт думаешь поступать? А то давай, Владислав, может экстерном закончишь Академию МВД? Таких малолетних офицеров ни в одной стране нет, ты первым будешь.

— Нет уж, я лучше на факультет международных отношений в МГИМО подамся, а то что за помощник Леонида Ильича и без высшего образования! Я прав? И погоны после окончания при желании можно получить будет, — я намекнул на привлечение КГБ и разведкой в свои ряды выпускников МГИМО.

— Все то ты продумал, молодец! — восхитился Щелоков. — Ну давай, показывай что принес.

Я вынул из футляра скрученные чертежи и кратко описал работу полиграфа.

— Отдам своим специалистам, нам такие приборы кровь из носу как нужны. — Щелоков довольно убрал бумаги. — А по бронежилетам когда готов материал будет?

— Думаю, во вторник-среду следующие. Завтра на охоту собираться, или как? — поинтересовался я у министра.

— Завтра что-уже суббота? — Щелоков потер переносицу. — Вот так заработаешься, что и дни недели замечать перестаешь. Конечно, вместе поедем. Ты в МГИМО уже организовал сдачу экстерном всех предметов? Может Громыко попросить, это же его вотчина.

— Было бы неплохо, хотя в министерстве образования вроде удалось получить положительный ответ, однако звонок из МИДа лишним не будет.

— Тогда двигай в институт, а я как раз решу вопрос с Андреем Андреевичем. — Министр пожал мне руку и я направился в Кропоткинский переулок, где в это время располагался институт. В семьдесят втором году началось строительство нового комплекса института на проспекте Вернадского, куда институт окончательно переедет к восемьдесят пятому году. Добрался я быстро, использовав метро. Прогулка по центру Москвы стала разнообразием в моей жизни в прошлом — из-за взваленных на себя дел я стал похож на загнанную лошадь. Только утренние пробежки по еще толком не проснувшемуся городу немного отвлекали от корпения над чертежами, карандаши и ватман уже начали вызывать желание напиться, да жаль возраст не позволяет.

Ректор МГИМО Лебедев Николай Иванович посмотрел мой аттестат, отложил в сторону мою медаль и задумался. Ему позвонил сам Громыко и попросил решить положительно вопрос с зачислением семилетнего мальчика, сдавшего экстерном курс средней школы с отличием и желающего также экстерном сдать все экзамены у него в институте. Предварительно с той же просьбой звонили из министерства образования. Что за вундеркинд да еще и с такими связями! Как же быть? Да еще очень молодой абитуриент просит не ждать начала экзаменов в июле, а провести экзамен (любой из полагающихся для подтверждения медали) как можно скорее.

Почти приняв положительное решение вопроса, ректор спросил сидевшего перед ним мальчика — Чем вызвано ваше желание, молодой человек, ускорить процесс проведения экзамена — вы еще молоды и спешить вроде бы ни к чему? Месяц-другой в вашем возрасте непринципиальны, вы так не считаете?

Я мысленно матюгнулся, ну чего тебе надо еще? Сам министр иностранных дел тебе звонил, а ты тянешь кота за… хвост. — Дело в том, уважаемый Николай Иванович, что товарищ Брежнев предложил мне работу его личным помощником и мне было бы крайне стыдно работать на такой должности без высшего образования. Поэтому как раз и принципиальна такая спешка.

Лебедев по мере моего монолога брови поднимал все выше, а в конце непроизвольно открыл рот. Правда быстро пришел в себя и принял верное решение. — Так как ВУЗ у нас все таки готовит дипломатов, я бы предложил, если ты, Владислав, конечно же готов, прямо сейчас экзамен по иностранному языку. Какой язык ты знаешь? Ага, — видно нашел в Аттестате. — Английский. Я сам и проведу этот экзамен.

— Вообще-то мне все равно по какому языку сдавать экзамен, я знаю все существующие и мертвые языки. — поразил в очередной раз ректора, тот, было поднявшись, опять упал в кресло.

— Но как? В таком возрасте? Это просто невозможно! Так просто не бывает! Это нонсенс. — Ректор поднял трубку телефона — алло, Светочка, пригласи ко мне Георгия Вениаминовича Арсаниса.

Вошедшего мужчину восточного типажа с большим лбом, переходящим в залысину, ректор представил мне как преподавателя персидского языка.

— Ректор указал на меня рукой и произнес — Вот познакомься, Георгий Вениаминович, Владислав. Этому вундеркинду всего семь лет, а он утверждает, что знает все языки, в том числе и мертвые. К стати, собирается к нам поступить и сразу сдать экстерном экзамены за весь курс обучения.

— Интересно как! — Арсанис с сомнением оглядел меня и обратился ко мне на фарси:

Я перевел стихотворение — Не была познанья жажда чуждой сердца моего, мало тайн осталось в мире, не доступных для него. Семьдесят два долгих года размышлял я дни и ночи, лишь теперь уразумел я, что не знаю ничего. — Затем на фарси задал вопрос преподавателю: — Красивые стихи писал Омар Хайам, не правда ли, Георгий Вениаминович?

Тот согласился, а затем перешел на дари, попросив меня немного рассказать о Омаре Хайаме. Так же на дари я ответил — Омар Хайам был персидским философом, математиком, астрономом и поэтом. Внёс вклад в алгебру построением классификации кубических уравнений и их решением с помощью конических сечений. Известен во всём мире как философ и выдающийся поэт, автор цикла философских рубаи. Омар Хайям также известен созданием самого точного из ныне используемых календарей. Родился в городе Нишапур, который находится в Хорасане. В восемь лет начал глубоко заниматься математикой, астрономией, философией. В двенадцать лет Омар стал учеником Нишапурского медресе. Позднее обучался в медресе Балха, Самарканда и Бухары. Там он с отличием окончил курс по мусульманскому праву и медицине, получив квалификацию хаки́ма, то есть врача. Но медицинская практика его мало интересовала. Изучал сочинения известного математика и астронома Сабита ибн Курры, труды греческих математиков.

— Достаточно! Твои познания великолепны, говоришь ты как настоящий перс, кто ставил тебе произношение? Николай Иванович, если, этот юноша так же говорит и на остальных языках, то у меня просто нет слов!

— Хорошо, Чернов! считайте что вступительный экзамен вы сдали, оставьте документы, давайте встретимся с вами через недельку, получите график сдачи экзаменов и перечень вопросов в экзаменационных билетах.

Я пообещал себе отблагодарить Громыко, предоставив ему информацию о том, что пятого апреля семьдесят восьмого года советский дипломат Аркадий Шевченко при помощи сотрудников ЦРУ остался в Америке, получив политическое убежище. Этот скандал стал одним из самых грандиозных за всю историю холодной войны, поскольку Шевченко стал самым высокопоставленным перебежчиком в советской истории. В семьдесят третьем году Шевченко получил ранг чрезвычайного и полномочного посла и спец-назначение в ООН. Он стал заместителем генерального секретаря организации Вальдхаймера.

Казалось бы, для советского человека Шевченко достиг небывалых высот. Жизнь дипломата даже в третьей стране мира считалась в то время пределом мечтаний. А жизнь дипломата в Нью-Йорке и вовсе была чем-то заоблачным, вероятно, даже более привлекательным, чем место в политбюро. Хорошая зарплата, непыльная работа, доступ ко всем капиталистическим благам. Да и в Москве всё отлично. Четырёхкомнатная квартира на Фрунзенской набережной, буквально набитая антиквариатом, ценнейшими иконами, драгоценностями, мехами и прочими недоступными советскому человеку вещами.

Уже позже, когда следователи после побега Шевченко пришли описывать его имущество, им пришлось немало потрудиться. В общей сложности было описано имущество на сумму свыше двухсот пятидесяти тысяч рублей. И это при том, что стоимость многих весьма дорогих вещей в описях сознательно занижалась. Например, ценнейшие иконы рублёвской школы, по воспоминаниям сына дипломата, были записаны милиционерами как пятисот-рублёвые. Ещё Шевченко мог похвастать близостью к могущественному министру иностранных дел, который на долгие десятилетия застолбил за собой высокий пост. Немало сотрудников МИД отдали бы многое, чтобы иметь возможность общаться с Громыко так же близко и ездить с ним на шашлыки, как Шевченко.

Несмотря на всё это, Шевченко, едва получив высокую должность в ООН, затосковал. Сам он позднее утверждал, что принял решение бежать на Запад, конечно же, по политическим мотивам. Разочаровавшись в советской системе и её возможностях. Впрочем, это абсолютно дежурное объяснение для любых перебежчиков в годы холодной войны. Беглецы из капиталистических стран в СССР твердили о разочаровании в демократии и любви к советской системе. Беглецы из СССР на Запад заверяли в своём разочаровании в советской системе и любви к демократии. В семьдесят пятом году агенты ЦРУ подловили советского дипломата стандартно — подсунув проститутку и пригрозив компроматом. После чего ему пришлось исправно передавать советские секреты американцам. Конспиративная квартира для встреч находилась в том же доме, где он жил, но этажом ниже. Там дипломат встречался с американскими агентами и передавал им информацию из СССР. В основном различные слухи и сплетни, ходившие в высших номенклатурных кругах и долетавшие до Нью-Йорка. Однако передавал и информацию об агентах советской разведки, работавших под дипломатическим прикрытием. А также оценивал вероятность тех или иных решений в советской внешней политике, раскрывал советскую позицию на будущих переговорах по линии сокращения наступательных стратегических вооружений и так далее.

Поймав такси, чем очень удивил водителя, сначала поинтересовавшегося- не потерялся ли я в большом городе, я направился на встречу с Громыко в МИД.

В это время из здания аэропорта Шереметьево вышли трое мужчин, прилетевших рейсом Нью-Йорк — Москва и направились к автомобилю «Кадиллак» с посольскими номерами. Это были резидент московской резидентуры ЦРУ и двое молодых оперативников, неплохо проявивших себя на оперативной работе в одной из африканских стран и прошедших аккредитацию как сотрудники журнала "Тайм". С такой легендой, как посчитали в Лэнгли, легче всего вращаться в разных кругах советской элиты. Остальные восемь спецов, прошедших обучение в Разведывательной школе ЦРУ "Ферма" недалеко от города Вильясмбург. Все курсанты ЦРУ, обучающиеся на "Ферме", именуются Career Trainees (то есть карьерные стажеры), и проходят восемнадцати недельный курс обучения. Учебные курсы включают в себя "Flaps and Seals" (тайное вскрытие и запечатывание писем), "Picks and Locks," (скрытое фотографирование), искусство маскировки, скрытое проникновение и другие специальные дисциплины. Некоторые офицеры ЦРУ также проходят дополнительный курс парашютной подготовки на базе Harvey Point Defense Testing Activity, Elizabeth City, штат Каролина., а также на базе U.S. special forces в Панаме. Центр готовит в основном сотрудников Оперативного директората ЦРУ. Кроме них, на "Ферме" также проходит обучение спецназ ЦРУ. Этот спецназ известен под именем SOG (Special Operations Group), состоит из бывших армейских спецназовцев, действующих в интересах Лэнгли. На "Ферме" они проходят годичный курс обучения.

Операция Цунами медленно, но неуклонно набирала обороты.