Вернуть истинную

Глава 26

Я вздыхаю.

Дориан разбил моё зыркало. А потом мы были так увлечены… умм… друг другом, что все мысли об Амире вылетели из головы.

Уверена, брат волнуется. Но и я сама была не готова разговаривать с ним. Амир слишком многое скрывал.

Дориан решает за меня. Он щёлкает крышечкой зыркала.

— Ашара, сейчас самое время пригласить твоего брата. И представить нас.

«По нормальному, без драки», — договаривает в голове.

Я сомневаюсь, но решаю слушаться Дориана. Беру зыркало, прикладываю палец, думаю об Амире. Зову выйти на связь.

«Умница, птичка. Послушная девочка. Это так возбуждает…»

Дориан снова посылает непристойную картинку, сбивая с мыслей и заставляя покраснеть.

Зеркальная поверхность отражает нахмуренное лицо брата. Увидев меня, складка на его лбу разглаживается.

— Ашара, сестрёнка, с тобой всё в порядке?

Киваю, пряча смущенье, улыбаюсь.

— Амир, мы приглашаем тебя в гости. Нам надо поговорить.

Дориан открывает Амиру доступ в земли. Брат тут же приходит через портал.

Он сразу же бросается ко мне.

— Сестрёнка, прости за мою бурную реакцию. Но я должен переспросить. Ты хочешь, чтобы я забрал тебя? Можем уйти прямо сейчас.

Дориан злится. Встаёт с кресла и рычит, перебивая:

— Это я тебя сейчас вышвырну обратно. Туда, откуда ты пришёл!

Амир разворачивается, хочет закрыть меня спиной. Но я быстрее. Вскакиваю, протискиваюсь между ними.

Брат пытается схватить, чтобы запихать к себе за спину, но я бросаюсь на грудь к Дориану, руками обвиваю его шею.

— Дори, пожалуйста, не злись.

Амир возмущается:

— Ашара, как ты ему можешь доверять?

Ловлю взгляд Дориана, мысленно говорю по нашей связи: «Я тебя люблю. Пожалуйста, не ругайтесь!».

Он тяжело выдыхает, плотно сжимает губы, обнимает за талию, успокаиваясь.

Я разворачиваюсь в кольце мужских рук, натянуто улыбаюсь брату, спиной плотнее прижимаюсь к Дориану.

— Амир. Я для себя всё решила. Пожалуйста, держи себя в руках.

Теперь руки Дориана у меня спереди. Он расправляет ладони, нежно обхватывает мой животик, который едва заметно, но кажется начал округляться. Сквозь его пальцы пробивается лёгкое свечение.

Брат завороженно смотрит, с досадой говорит:

— Зря я тебя отправил в академию. Напрасно оставил там одну. Не усмотрел, не уберёг…

Дориан порыкивает, плотнее прижимает, но пальцы нежно поглаживают мой живот.

Я пытаюсь достучаться до брата.

— Амир, ты так неправ! Дориан – мой истинный. И я его люблю.

Мой дракон сдерживает недовольный рык, обращается к брату:

— Я люблю Ашару. Я сделал предложение, мы поженимся. И мне неважно, хочешь ты этого или нет. Так же, как мне плевать на возражения моего рода. Драконий совет и закон на моей стороне.

В разговор вмешивается ректор, который до этого наблюдал молча.

— Думаю, твой род изменит мнение, Дориан. Когда узнает о происхождении Ашары.

Амир удивленно восклицает:

— Господин Луцер?

Тот встаёт с кресла, идёт к брату, раскрыв объятия:

— Амир, мальчик мой! Как же ты повзрослел.

Мужчины обнимаются, хлопают друг друга по плечам.

— А вы совсем не изменились за столько лет.

Обстановка разряжается. Ректор настойчиво усаживает Амира в кресло. Сам садится. Мы с Дорианом тоже. Только мой дракон не готов меня выпустить из своих лап загребущих, садится в кресло, утянув за собой, усаживает на колени, так и не разомкнув пальцев на моём животе.

«Дориан, как это неприлично!» — пытаюсь возмутиться, чтобы никто не слышал кроме него.

«Р-ррр-ррр!» — раскатывается эхом в голове.

Впечатляюсь.

«Всё. Всё. Молчу», — ёрзаю, устраиваясь удобней.

«Так-то лучше, послушная моя…»

Он говорил, что когда я послушная, то возбуждаю. Краснею, чувствуя подтвержденье попкой через юбку.

«Дориан!»

«Когда же они все уже уйдут!»

Ректор расспрашивает брата:

— И почему же ты скрывался столько лет?

— Пожар в нашем доме произошёл неслучайно. Драконы устроили поджог.

Амиру удаётся удивить Луцера, который возражает:

— В официальных отчётах зафиксирован несчастный случай.

С горькой ухмылкой Амир тянется к бутылке вина на столе и наливает, не ожидаясь, пока ему предложат.

— Официальные отчёты врут. У меня есть доказательства. Возгорание произошло от драконьего огня. И я намерен завести дело.

Господин Луцер давится вином на словах брата, а Дориан вздрагивает и застывает в напряженье, внимательно вслушиваясь в дальнейший разговор.

Ректор отставляет недопитый бокал.

— Завести дело? И кто же согласится вести его и выступить против драконов? Такого прецедента еще не было в практике закона. У людей с драконами разные законодательные сферы.

Амир много лет работает дознавателем обвинения в суде, достиг высокого положения у нас в селении, его уважают, боятся и часто лебезят перед ним. Но чтобы выступить с официальным обвинением против драконов? Поэтому последнее время он частенько наведывался в столицу?

Амир пожимает плечами:

— Я.

В гостиной повисает тишина.

Брат отпивает вино, перекатывает напиток на языке, распробуя на вкус. Слегка кивает, в знак одобрения. Или каким-то своим мыслям. Пускается в объяснения:

— У меня десять лет практики дознавателем обвинения в суде и много времени и сил, потраченных на изучение и сопоставление законодательных баз. Я нашёл параллели и лазейки. Я создам прецедент. Тем более сейчас, когда такой яркий политический курс на сближение между нашими расами.

Амир бросает очередной недобрый взгляд на меня, окидывает снисходительным презрением Дориана.

— Драконий совет встаёт на сторону смешанных браков. Ещё и прикрывается сказками об истинности пар…

Я не могу смолчать:

— Ты не веришь? Амир, но это – правда!

Мне так больно, что брат считает меня лгуньей.

— Ашара, не знаю, что тебе твой дракон наговорил, но драконий совет всего лишь переживает за демографическую ситуацию своей вымирающей расы. Они всё что угодно придумают и наговорят, насочиняют сказок для таких наивных девочек, как ты, — выразительно смотрит на мой живот. — Лишь бы получить здоровое потомство.

— Амир, истинные пары существуют! Об этом написано в древнем гримуаре, я сама читала. И между мной и Дорианом истинная связь!

Брат кривит рот в ухмылке.

— И чем докажешь, моя милая сестрёнка?

Я пытаюсь вразумить брата, рассказываю про сокровенные татуировки. Про то, что могу видеть такую на Дориане, про то, что и у меня появилась её точная копия после… восстановления истинной связи меду нами. Про интимный укус разговаривать с братом язык не поворачивается. Это слишком… лично. Неприлично откровенно. Я лучше промолчу.

«Ну-ну…» — посмеивается Дориан у меня в голове.

Он прикрывает глаза и подсовывает мне картинку того, как расшнуровывает на мне корсет, обнажая плечико и груди… и впивается зубами на сгибе в шею. Я смущаюсь, стараюсь не потерять нить рассуждений.

Толкаю Дориана локтём, чтобы прекратил. Продолжаю объяснять Амиру про то, что мы с Дорианом слышим мысли. Чувствуем эмоции друг друга и можем разговаривать в голове.

Амир непреклонен:

— Прости, сестрёнка, но я тебе не верю. Вы даже не можете показать эти татуировки. Утверждаете, что они видны лишь вам двоим.

— Господин Луцер. Ну, скажите хоть вы ему.

Ректор снисходительно улыбается.

— Амир – настырный парень. Всегда был таким. Если он во что-то верит, его не переубедить. Если только он сам не передумает. А для этого нужны веские основания. Да, Амир? Таким ты мне запомнился, вижу не изменился за столько лет.

Бурчу:

— Желаю тебе, Амирчик, встретить истинную пару. Вот, я тогда над тобой посмеюсь! — я прям сгораю от желания, посмотреть на вытянувшееся лицо Амира. Чтобы до него дошло, что от судьбы не убежишь.

Ректор прищуривается, вглядывается в брата.

— Ты лучше расскажи, как чувствует себя твоя драконья ипостась. Меня смущает, что ты прилично повзрослел и выглядишь на свой возраст. Безусловно, тебе идёт. Как возмужал! Но, я учёный, мне интересен эффект. По идее, ты теперь должен перестать стареть так быстро. Драконы живут несколько сотен лет.

Господин Луцер обводит себя рукой, демонстрируя этот эффект.

Амир постукивает пальцами по подлокотнику, словно размышляет, рассказывать нам или нет, но всё-таки решает рассказать.

— Отец сделал привязку драконьей ипостаси, — бросает на Дориана взгляд, в котором проскальзывает сожаление? Чувство вины?

Ого, Амир способен на такие эмоции? Переживает, что к нему привязана звериная сущность отца моего жениха?

Дориан отвечает плотно сомкнутыми губами.

Амир продолжает:

— И это было около пятнадцати лет назад. Мои волосы поседели, но восприятие сильно обострилось: зрение, слух… В тех пор я стал видеть в темноте. И различать мельчайшие нюансы запахов. Наверное, это нас с Ашарой и спасло. Я вовремя смог вытащить сестрёнку из пожара. Но… я не чувствовал зверя в себе.

Ректор понимающе кивает, подхватывает:

— Дракон спал?

Амир задумывается над этой мыслью.

— Да. Похоже. И он проснулся лишь недавно.

Я перебираю в голове всё услышанное за сегодня и делюсь выводом, пришедшим мне на ум:

— О! Видимо, когда твой дракон проснулся, та чешуйка у матери Дориана и засветилась.

Амир кивает, соглашаясь.

— А её человек, советник из королевского собрания, послал гончих разыскать меня… — снова настороженный взгляд на Дориана. — Вернее, найти моего дракона.

— Дракона моего отца, — грубо исправляет Дориан.

Амир продолжает постукивать пальцами по подлокотнику. В другой руке держит бокал. Делает глоток. Размышляет. Делится с нами:

— А я думал эти гончие преследуют из-за моего расследования. Из-за обвинения, которое готовил предъявить…

Господин Луцер снова выражает опасения:

— Это – серьёзное обвинение. Ты уверен, что готов к дипломатическому скандалу, разрыву связей с драконами? Тем более, сейчас, когда у тебя есть все шансы взойти на престол.

Пауза.

Господин Луцер задаёт вопрос, который вертится у нас с Дорианом в мыслях, но который никто не решается произнести:

— У тебя есть конкретные подозреваемые?

Амир ставит бокал на стол, припечатывая с громким стуком, переводит взгляд на Дориана, смотрит пристально, в упор.

— Да. Оливия Тревис. Мать жениха моей сестры.

…

Тишина…

Все молчат.

В гостиной раздаётся новый голос:

— Это неправда!

На пороге стоит мать Дориана. Оливия Тревис собственной персоной. Сзади мельтешит её человек-припевала.

— Пятнадцать лет назад я пришла забрать тело мужа. Но было поздно. Всё уже горело…

«Дориан! Что она здесь делает?»

Мой дракон пожимает плечами, продолжает разговаривать со мной в мыслях:

«Ашара, она – моя мать. Она весь день пыталась поговорить со мной. Когда объявился твой брат, я дал ей доступ в земли», — голос Дориана в моей голове становится жёстче и громче. — «Пойми, пожалуйста, мы теперь – семья. Я уже говорил, что, если выбирать между матерью и тобой, я выберу тебя. Но…» — тяжёлая тягостная пауза в голове и тихое: «Не заставляй меня выбирать».