Вернуть Боярство 3

Глава 18

— А после того, как Старший Магистр Игнатьевых вторгся в разум присутствующих, я не сумела толком отследить происходящее, — четким, чуть звенящим от напряжения голосом говорила Синицина. — Чародей данного направления, достигший данного ранга, у этого Рода лишь один — их девятый старейшина. Но он слабак — во время изучения потенциальных противников, которые могли встретиться нам в походе, я изучала досье Старейшин Игнатьевых. Он обучался в Академии Оккультных Наук Петербурга на факультете магии духа и разума, прошёл полный курс магистратуры и едва-едва, со скрипом прорвался на этот ранг. Его Род отдал огромное количество денег, что бы он всё же взял эту планку, но по меркам его коллег по основной специализации, он был в числе слабейших Старших Магистров.

Девятая из Теней, Старший Магистр Синицина Наталья Фёдоровна стояла навытяжку, невольно выпятив свою весьма примечательную крупную грудь. Впрочем, учитывая личности, возраст и положение в обществе присутствующих, почти никого из слушателей это особо не трогало. Кроме одного — молодого, лет тридцати пяти Младшего Магистра, что не пытаясь скрыть своего интереса окидывал плотоядным взглядом стоящую перед ними женщину. Но к сожалению, как-то показать своё возмущение подобным взглядом на себя Наталья не могла, ибо это был младший сын Второго Императора, Александр. Который, к слову, и сам тут присутствовал.

— Каким бы слабаком на фоне тех, кто равен ему в ранге Игнатьев не был, пару Адептов и одного Мастера он должен был раздавить как клопов, — заметил Александр Романов. — Без вмешательства со стороны, своими силами могла бы выпутаться из ситуации лишь моя сестренка. Насколько я знаю, её артефакты ментальной защиты предназначены лишь для того, что бы помочь выжить лишь хозяйке. Вы же с ней на пару утверждаете, что этот сопляк, которого даже из собственного Рода изгнали за никчемность и бесперспективность, сумел своими силами справиться со Старшим Магистром на его поле? Отец, мне кажется, наша Тень что-то от нас скрывает.

Девятая Тень, внешне оставшись абсолютно невозмутимой, внутренне всё же поморщилась. Будучи одной из доверенных слуг Второго Императора, членом особого отряда, созданного из не связанных с Родом сирот и тщательно воспитанных и обученных в верности Павлу Александровичу, она не решилась продемонстрировать своё отношение к словам одного из его сыновей. Ибо субординация не позволяла.

Однако это не мешало ей представить, чем бы закончилось личное столкновение этого чрезмерно самоуверенного парня с этим зверем, которого Шуйские умудрились по своей глупости упустить. Случись им сразиться один на один, на поле боя и без особых артефактов, коими был увешен Александр, она бы на него и ломаного гроша не поставила. Бывший Шуйский был непонятен, странен и очень, очень опасен — настолько, что даже она сама не была до конца уверена, что сумеет его одолеть. Шансы были девять к одному в её пользу, но сам факт того, что восемнадцатилетний Мастер обладал десятипроцентным шансом на победу в бою с ней, опытной, великолепно обученной и экипированной чародейкой ранга Старшего Магистра уже говорил о многом.

— Опиши свои личные ощущения касательно парня, Наташа, — негромко попросил другой присутствующий в кабинете чародей. Архимаг, командир Отряда Теней и один из самых доверенных людей среди тех, кто служил Павлу Александровичу — Первая Тень, Георгий Изюмин. — И выскажи своё мнение о нём.

Сам Павел Романов, Второй Император, на таких мини-советах среди ближнего круга предпочитал молчать, позволяя подчиненным самим вести его и высказывать то, что они считали нужным. Изредка и он вмешивался, задавая наводящие и уточняющие вопросы, но в основном он обычно позволял всем сторонам высказать свои точки зрения. И лишь тогда вступал в разговор сам — как правило, уже приняв окончательное решение по обсуждаемому вопросу. Вот и сейчас он молчал, ожидая, когда каждый скажет что думает. Правда, на его решение никакие их слова уже не повлияют — но то уже другой вопрос. Ближайшему окружению нужно давать хотя бы иллюзию того, что именно они влияют на его решения, хотя бы и отчасти.

— Это… Сложно, — признала со вздохом Девятая. — Ему восемнадцать — как вы знаете, это многократно проверено. Он именно тот, за кого себя выдаёт — за это время у нас были возможности добыть образцы его крови и убедиться, что он Шуйский, ему восемнадцать и что его отец Маг Заклятий — как вы знаете, у чародеев на таком ранге определенные проблемы с тем, что бы завести детей, ибо слишком уж они отличаются от тех, кто младше рангом. Но при всём при этом, я не могу понять откуда у того, кто скрывал факт наличия магического Дара даже от семьи, кто приехал в Александровск лишь Учеником, и менее чем за год достиг Мастера, такие познания в магии и боевой опыт. Он хороший алхимик, приличный ритуалист, владеет магометрией — я лично видела вычерченные им магические фигуры и то, насколько они хорошо работают… И это не говоря о самом подозрительном — его молниях и способности на короткое время повышать себе ранг. Да и вообще — его объем магических знаний слишком обширен и глубок. Ну не может его ровесник не просто знать столько, но ещё и уметь всё это применять! Далее…

Девушка задумчиво умолкла, чуть прикусив нижнюю главу, и наконец продолжила.

— Его молнии. Это нечто чудовищное, странное и немного пугающее. В серьёзных боях он использует именно эти чары, но у него три разноцветные молнии в распоряжении. Это нечто за гранью моего понимания, и единственное, что я могу уверенно констатировать, так это то, что они опаснее и могущественнее сил, которыми обладает госпожа. И в отличии от неё, он владеет этой силой в совершенстве.

— Парня нужно привязать к себе, господин, — заметил третий чародей. Тоже Архимаг и глава службы разведки Павла Александровича, Максим Филатов, решив тоже высказать своё мнение. — Не знаю, откуда у парня столько знаний и умений, ясно лишь, что они не из дневника его отца, на который он ссылается. Но тем не менее, потенциал стать в будущем Магом Заклятий у него имеется, и такого человека лучше заранее подтолкнуть в наш лагерь.

— А если он человек моего дражайшего дядюшки? — поинтересовался Александр. — Что, если всё это одна большая интрига с целью внедрить в наши ряды шпиона?

— Мои люди все проверили многократно, и парень действительно чист, — твёрдо заявил начальник разведки. — У него четко прослеживаются определенные амбиции, он действительно не доверяет своей семье и судя по всему, винит нынешнего Главу Шуйских в смерти своего отца. В связях с дворянством, близким императорскому трону, не замечен? среди боярства только несколько человек — Морозов и Шувалов, из младших, но там тоже просто шапочное знакомство. Шувалову он в свое время намеренно проиграл дуэль — сперва отделав того так, что тот стоять не мог, а затем признав поражение, когда тот отказался сдаваться. Это какое-то время послужило причиной насмешек над Шуваловым — настоять на дуэли с Учеником, проиграть и получить такого рода победу довольно унизительно… В общем — какие бы у него ни были тайны на тему того, что он умеет и знает, нам пойдёт на пользу приблизить постепенно приблизить его к нам, сделав со временем надежным сторонником. Пока что он конечно величина исчезающе малая, да и расти ему ещё долго и всякое может в процессе случиться — но я склонен к тому, что за парнем стоит приглядывать, но в его дела не влезать. Ни для того, что бы помочь, ни для того, что бы помешать.

— Мы уже влезли со своей помощью, — напомнил Александр. — Капитанский патент, лицензия вольного отряда, дозволение на основание собственного Рода, полученное в ускоренном порядке, плюс ещё и размеры территорий, что станут его вотчиной, совершенно неприличные! Не говоря уже о том, что ему позволено самому решать, где они будут располагаться — такие Родовые земли впору давать какому-нибудь Старшему Магистру, а не жалкому Мастеру. Отец, я считаю, что мы слишком церемонимся с парнем…

— Достаточно.

Одного слова Павла Александровича хватило, что бы его сын умолк и с недовольным выражением лица уставился в стол. Сам же Маг Заклятий поглядел на единственного человека, что ещё не раскрывал рта за время совещания.

— Тойво, что скажешь ты?

Невысокий, щупленький человек средних лет, до того вдумчиво изучавший одну из висящих в кабинете картин, словно очнулся и обвёл взглядом присутствующих. Холодные, равнодушные глаза, полные небесной синевы, чуть задержались на Александре, и тот, почувствовав его, опустил голову чуть ниже. Обладатель этих глаз был единственным человеком, помимо его отца и деда, который его пугал. И в отличии от первых двух, Тойво не скрывал своей неприязни к младшему сыну Второго Императора. И именно это нервировало молодого мужчину — тот факт, что этот эстонец мог себе позволить подобное поведение.

— Скажу следующее — он уже второй раз помог моей внучке, и за это я ему весьма благодарен, — раздался ледяной, под стать взгляду, голос. — Даже удивительно — абсолютно посторонний человек оказался едва ли не главным благодетелем Хельги… Ну а если по делу — не стоит давить на парня. Как по мне, пусть идет как идет — он оказал тебе услугу, ты оказал в ответ. Только вот на твоем месте, Павел, я бы всё же удостоил его разговора. Ты ведь и сам знаешь — лучше на всякий случай наладить с ним отношения сейчас, когда он никому не нужен и неинтересен, а потому будет польщен и благодарен. Потом, случись ему возвыситься, налаживать контакт будет сложнее. Ну и да — сделать его должником крайне просто и способ на поверхности. Урегулируй его конфликт с Игнатьевыми, и парень будет тебе благодарен. Всё же как только военное положение закончится, они его вмиг сотрут в порошок.

— Много чести для никому ненужного щенка, — тихо буркнул Александр.

— Хорошо сказано, юноша, — покивал Тойво с улыбкой. И глядя на поднявшего голову парня добавил. — Только ваши слова хорошо описывают не то, что я предложил, а тот факт, что ты здесь находишься. Мне не нравится, когда всякие несмышленыши, всё достоинство и успехи которых заключаются в том, что они родились в правильной семье, меня перебивают. Из уважения к твоему отцу я закрою на это глаза, но сделаю это лишь раз.

Будь на месте Тойво кто угодно другой, Александр бы не промолчал. Но на месте Главы Рода Валге был именно он, Маг Заклятий и самый влиятельный человек в Имперской Прибалтике. И один из главных союзников его отца, так что Тойво был в своём праве — будь он сколь угодно раз Романов, но если ты не наследник Императора и не один из Старейшин правящего империей Рода, как Павел Александрович, то дерзить Магу Заклятий и Главе одного из первой двадцатки Родов Империи не следует.

— В общем, я своё мнение высказал, и ваши мнения выслушал, — перевел он взгляд на Павла Александровича. — Есть ли ещё что-то, требующее моего присутствия здесь? У меня не так много времени, к сожалению, и я хотел бы провести его с внучкой.

— Тебя к ней проводят, Тойво, — кивнул ему хозяин кабинета. — Девятая, проведи нашего гостя к Хельге.

Когда парочка покинула кабинет, Второй Император продолжил:

— На время боевых действий паренька и его отряд держите подальше от войск других крупных Родов. Особенно от боярских, — велел он. — Пусть будет приписан… Да к тому же третьему корпусу. Повоюет в направлении столицы рогачей… По Игнатьевым — никак не лезьте в конфликт. После гибели Старейшины они должно быть всерьёз озлобились, но пока решительных действий ждать не следует. И передайте их главе, что бы не думал лезть в эту свару лично — всё же Архимаг, ещё прибьет ненароком… Всё, можете идти. А ты, Саша, останься.

Тяжелые двери закрылись, оставив отца и сына наедине. Сцепив ладони в замок и положив на них подбородок, Второй Император с нечитаемым выражением лица смотрел на сына, которому под этим взглядом становилось очень, очень неуютно.

— Знаешь ли ты, зачем я позвал тебя на рабочую встречу с этими людьми, сын? — поинтересовался чародей.

— Я бы предположил, что ты наконец начал больше мне доверять и решил начать привлекать меня к серьёзным делам нашей семьи, но что-то мне подсказывает, что это не так, верно? — кисло ответил Александр.

— Да, это совсем не так, — подтвердил его отец. — Причина, по которой ты здесь присутствовал — это Тойво.

— Тойво? — поднял с недоумением брови сын. — Не совсем понимаю.

— Именно. Ты совсем ничего не понимаешь, и это большая проблема. И уже не только твоя, но и моя. Мне прекрасно известно, что вы с братом не переносите Хельгу и не считаете её сестрой…

— Она бастард, и не приносит нашему имени ничего, кроме позора! — воскликнул Александр. — Я не вижу ни единой причины, по которой…

— Причина несколько минут назад сидела в этом кабинете. И у тебя поджилки тряслись от его присутствия несмотря на то, что ты знал — в моём присутствии тебя никто не тронет, — ровным голосом заметил Павел Александрович. — Я совершил большую ошибку, сын, доверив твоё воспитание жене, но сделанного не воротишь… Тойво и Род Валге наши союзники лишь по той единственной причине, что Хельга после гибели матери не захотела разорвать со мной все отношения, несмотря на уговоры родни. А старик Тойво слишком сильно любил единственную дочь и внучку — куда сильнее, чем сыновей и внуков. И мать твоей сестры была любимицей своей семьи, причем не просто так… Так что наличие Хельги, всё ещё считающей себя частью нашей семьи, даёт нам целую воздушную эскадру, несколько морских портов в прибалтике, шестерых Архимагов и одного Мага Заклятья, плюс девять тысяч бойцов гвардии её Рода. Не говоря уж о сорока шести Старших Магистров, и вся эта сила — фундамент и гарант нашего доступа к европейским рынкам сбыта, что приносят в нашу казну около двадцати процентов прибыли. Если тебе мало того, что Хельга моя дочь и я как отец её люблю не меньше, чем вас с братом, то вбей в свою тупую голову — Воронцовы мне важны меньше, чем Валге. Хотя бы потому, что вторые, в отличии от первых, честны со мной — они от меня не в восторге, но свои обязательства выполняют безукоризненно и никаких дел за моей спиной не ведут.

Александр резко побледнел и опустил взгляд, догадавшись, к чему клонит отец. А тот невозмутимо продолжил:

— В отличии от тебя, сын, она имеет реальный шанс стать Магом Заклятий в будущем. Да что там реальный — если её не убьют, то лет через тридцать-сорок у меня появится надежная опора в её лице. Ещё один могучий столп, что будет поддерживать нашу семью. Хорошие отношения с ней нужны, в первую очередь, тебе самому, дурак — потому что все, что тебе светит в этой жизни это стать Старшим Магистром с фамилией Романов.

— Для своих лет у меня весьма высокое развитие, — возразил парень. — В тридцать два Младший Магистр это достойный гения уровень развития!

— Ты стал Мастером в двадцать четыре, — равнодушно заметил Павел. — Ты уже не можешь быть признан гением. И ты очень мало уделяешь времени личному развитию — пьянки, дружки, распутные девки и мелочные интриги занимают у тебя слишком много времени. Ты уже четыре года как Младший Магистр, и за это время твоя аура не стала крепче ни на йоту. Но ладно бы это — ты не наследник и ты уже взрослый мужчина, делай что хочешь. Но попытки через Воронцова и Бестужеву сыграть свою партию… Ты действительно полагал, что сумеешь утаить от меня попытку саботировать защиту своей сестры?

— Я ничего не приказывал им…

— Напрямую, знаю, — согласился Павел. — Но как я уже и сказал, ты взрослый мужчина. Возраст невинности, когда я мог закрывать на твои мелкие выходки, давно минул. Ты едва не лишил Род Романовых и конкретно мою семью будущего Мага Заклятий. Ты ухудшил и без того хрупкие отношения с одним из главных наших союзников, Валге — настолько, что из лично моих людей при ней сейчас лишь два человека. Эсминец, его экипаж и несколько Старших Магистров на нём люди Валге — и это было их условие, без которого они либо забрали бы мою дочь к себе, либо разорвали бы наш союз. И пошатнувшееся доверие ко мне и нашей семье в целом Хельги — доверие, которое сейчас, в дни войны, даёт мне гораздо больше, чем один алкоголик и бабник, ведомый детскими обидами. Род у аристократов превыше всего, сын мой, и ты это позабыл. Напомнить тебе, каково наказание для тех, кто идёт против Рода?

— О-отец, я же ничего такого не х-хотел, — заикаясь от страха, торопливо забормотал Александр. — Это всё были… Ну, я же не думал, что эти дураки и впрямь попробуют саботировать твои приказ-зы, папа! Я…

— Молчать, — негромко бросил Павел Александрович, и из сына будто весь воздух выпустили.

Он знал, что за человек его отец. Очень хорошо знал, а так же умел видеть почти незаметные другим проявления эмоций на его лице. Левый уголок губ отца был чуть-чуть, буквально на пару миллиметров опущен вниз, а глаза чуть прищурены — так он выглядел, когда испытывал сильнейшее презрение к собеседнику. И Александр впервые за много-много лет вновь почувствовал себя беспомощным, слабым ребенком перед лицом грозного родителя…

И отчетливо видящий страх сына Второй Император с трудом удержался от того, что бы, махнув рукой на всё своё воспитание и манеры, не сплюнуть от отвращения прямо на пол. И этот слизняк, не способный ни довести дело до конца, ни ответить за свои поступки — его сын⁈ Если бы он не знал доподлинно, что это его плоть и кровь, он бы усомнился в верности собственной жены. Хорошо хоть старший не таков… Тоже не подарок, но хотя бы умен и твёрд характером.

— Изгнание из Рода — самое мягкое наказание за подобное, Саша, — взяв себя в руки, холодно заговорил он. — А в случае, если проступок действительно тяжек — казнь. Не питай излишних иллюзий — я прощаю тебя в самый последний раз. Для меня ты всё равно что мёртв — пей, гуляй, веселись, деньги у тебя будут. Но знай — можешь даже не надеяться, что займешь в семье и губернии серьёзное положение. И да — как выйдешь из кабинета, навести-ка Максимку Филатова. Мы, конечно, и так знаем всё о твоих делишках на стороне, но для протокола ответишь на все вопросы, что он тебе задаст. И не вздумай пытаться юлить — ему позволено применить к тебе, в случае надобности, дополнительные средства убеждения. Не доводи до греха. Пшёл вон!