Вернуть Боярство 23

Глава 8

Разговор с родными принес не просто облегчение — к моему удивлению, я ощутил, как с моей души исчез огромный груз. Груз опасений, что я стал для них уже чужим… К счастью, это было не так. И я даже не подозревал, как это было для меня важно.

Вроде ничего особо важного не обсуждали, но разговор продлился, к моему удивлению, почти три часа. Время пролетело в единый миг, и я вынужден был с сожалением сам свернуть наши посиделки — к сожалению, были и другие дела, которые требовали моего личного участия. Но перед этим я поднял вопрос, ради которого вообще и начал изначально весь разговор.

— Мам, как ты смотришь на то, чтобы остаться здесь, у меня? — предложил я. — И не только ты — вас это тоже касается, младшенькие.

— Это не так просто, сынок, — мягко ответила мама. — Я все же вдовствующая княгиня Шуйская, и подобный поступок скажется не лучшим образом на моих отношениях с Родом. Они итак были не в восторге от того, что мы с Жанной живем в твоем московском доме, а не в родовом поместье. Я уж не говорю о том, что Рус обучается в Роду и что Шуйские могут просто приказать нам вернуться.

— А ведь раньше они изо всех сил делали вид, что нас не существует, — фыркнула Жанна. — Зато теперь так носятся вокруг нас… Лицемеры!

— Не говори так, Жанка, — нахмурился Рус. — Они не лицемеры. Просто тогда дядя давил на остальных, и они не могли поступать иначе. Зато теперь, когда его влияние ослабло, к нам относятся даже лучше, чем положено при нашем статусе. Лучшие ресурсы для развития, лучшие наставники во всем, от магии до естественных наук — да у нас все, о чем иные и мечтать не могут!

— Они что, купили тебя? — рассердилась Жанна. — Или ты действительно ослеп⁈

— Я как раз вижу все четко и ясно! — набычился в ответ Руслан. — А вот ты…

— Они вспомнили о нас и вернули обратно лишь по одной причине, Рус! — перебила она его. — И она заключается отнюдь не в том, что в нас вдруг разглядели детей прошлого Главы! И уж точно дело не в дяде, якобы из-за власти которого нас игнорировали… Если бы дело было в этом и все те, кто сейчас нам улыбается, действительно были бы против такого отношения, то даже Глава Рода не смог бы с нами так обращаться. Тот же дед Федор, он ведь тогда был единственным Магом Заклятий в Роду и обладал огромным влиянием даже сам по себе. А уж с другими членами Совета Рода он бы точно мог в этом вопросе заставить дядю отступить. Но никто даже слова не пытался сказать в нашу защиту… И ладно мы, нам хотя бы разрешили уехать с мамой — а представь, каково было Аристарху, когда он остался там в одиночку, в окружении всех этих гиен⁈

— Сомневаюсь, что его кто-то в чем-то ущемлял или дурно с ним обращался, — уже без прежней уверенности в голосе ответил Рус, бросив на меня короткий взгляд.

— И потому, что к нему относились с должным почтением, он и решил при первой возможности разорвать все отношения с Шуйскими и отправиться без денег, артефактов и слуг с охраной на Фронтир. Где в одиночку и с самых низов, своими силами прокладывал путь наверх, пока не стал тем, кого уже и сами Шуйские побаиваются? — добила брата Жанна. — И о нас они вспомнили, по странному стечению обстоятельств, уже после того, как Ари вернулся с победой из Приморья. Когда Николаевых-Шуйских все вынуждены были признать новым Великим Родом, а его личную силу и факт реинкарнаторства было невозможно отрицать или игнорировать… А до того твои разлюбезные Шуйские так здорово за нами приглядывали, что нам почти год пришлось провести в руках людей, которые явно были врагами брата! Мы стали для них своими и важными персонами лишь потому, что наш брат стал слишком могущественным и влиятельным человеком, чтобы это можно было игнорировать.

Руслан явно не собирался так просто сдаваться, однако ответить ему не дали. Мама мягко, негромко заговорила, и младший мгновенно затих, лишь недовольно глядя на сестру.

— Дети, не ссорьтесь хотя бы перед своим старшим братом. Аристарх — Глава Великого Рода, и у него наверняка хватает более важных дел, чем выслушивать ваши глупые препирательства, — заметила она и обратилась ко мне. — Сынок, как бы там ни было и кто бы что не говорил — ты старший мужчина в семье, и как ты скажешь, так мы и поступим. Но как я говорила — мы Шуйские, часть Рода твоего отца, и полной свободой решать такие вещи не обладаем. Что, если из-за нашего согласия у тебя испортятся отношения с ними? Если твой дядя или Совет Рода прикажут нам вернуться назад, ослушание может привести к разным последствиям… Неприятным не только для нас, но и для тебя.

— Мам, как правильно заметила Жанка — я ничего никому из Шуйских не должен, — твердо ответил я и поглядел на Руса. — Не обманывайся, братишка — Шуйские изменили своё отношение только потому, что вы внезапно стали для них важны. Нет, кровь не водица, и я не отрицаю — в нужде или беде бы они вас ни за что не бросили. И выбили из рук Тайной Канцелярии, вас похитившей, действительно они, причем даже не из-за меня…

Но прежде, чем воодушевившийся было от моих слов младший брат успел хотя бы состроить выражение лица в духе «я же вам говорил!» чуть более жестко продолжил свою мысль:

— Но на этом всё. Дальше вы бы так и оставались эдакими дальними родичами из далеких ветвей, которым бы доставалось минимум внимания. Жанку выдали бы замуж против её воли за того, с кем Род решил бы укрепить отношения — как никак, дочь пусть и предыдущего, но Главы Рода ценится куда больше, чем рядовая Шуйская — ты же в лучшем случае прозябал бы на третьих ролях, служа где-нибудь в войсках Шуйских. Все изменения в их отношении к вам обусловлены тем, что через вас они хотят иметь возможность влиять на меня. А при нужде, уверен, многие из них не постеснялись бы даже угрожать вашими судьбами, чтобы надавить на меня.

— Ты преувеличиваешь, — упрямо проворчал себе под нос Рус. — Угрожать нами они не могли — мы ж не чужаки какие, нас ни пытать, ни убить без действительно большой беды и Родового Суда никто не может.

— А чтобы грозиться и давить им и не нужно ничего такого делать. Во всяком случае, напрямую, — усмехнулся я наивности брата. — Вижу, они хорошо запудрили тебе мозги, Рус… Что может быть проще, чем заявить, что если я не уступлю в каком-то вопросе или не выполню чего-то, что они от меня требуют, то Род выдаст Жанку за… Ну, к примеру, за старика? Или кого-то с дурной славой, согласно которой он очень любит избивать своих женщин? А чтобы ещё сильнее усложнить возможность как-то ей в этом случае помочь, то женихом будет какой-нибудь француз или британец из Великого Рода? Что, скажешь, такое невозможно?

Руслан промолчал, опустив взгляд.

— Или намекнуть, что тебя отправят куда-то, где вероятность, что ты и твои товарищи не справитесь и погибнете, выше девяноста процентов? — продолжил я. — И это всё — лишь самые примитивные варианты, описанные самым прямолинейным способом. На деле всё было бы наверняка сложнее, хитрее и эффективнее. Не знаю, каким образом они сумели тебе за столь короткое время внушить к себе настолько слепое доверие, но тебе стоит раскрыть глаза и уши. Они действительно тебе родня, и действительно не будут без крайней на то причины делать то, что я перечислил… Но если на одной стороне будет благо Рода, как они его понимают, а на другой твоя судьба — выбор сделают не в твою пользу.

Если честно, я сам понимал, что преувеличиваю. Нет, насчет того, чтобы надавить возможным браком сестры, я был абсолютно честен. Но вот посылать намеренно насмерть Руса никто бы не стал. И не только потому, что еслион вдруг действительно погибнет после их угрозы, я без колебаний потребую головы всех, кто будет иметь к этому хоть какое-то отношение. Даже если это будет половина Совета Рода — я найду пути свести счеты. И после этого ни о каких положительных отношениях между нами речи идти уже не будет… Они банально не настолько циничны в вопросах родной крови. Вон, даже за мной тайно отправили присматривать целого Архимага, отозвав лишь когда стало ясно, что я уже и сам могу за себя постоять и обзавелся покровителем в лице Второго Императора.

Глядя, как Жанка с торжеством смотрит на хмурого Руса, я невольно улыбнулся.

— В общем, не стоит слишком уж слепо доверять нашим дражайшим родичам, — заключил я. — Касательно же твоих опасений… Они могут говорить и требовать что угодно, но вы мои мать и родные брат с сестрой. Если будут пытаться на чем-то настаивать я их просто… В общем, мне найдется, что ответить кому угодно. И им придется сжать зубы и улыбаться, соглашаясь со сказанным, потому что в случае конфликта они лишь знатно опозорятся — забрать вас у меня силой или вообще как-либо вынудить меня уступить им не по плечу.

Большим глотком, нарушая правила этикета, я допил свой чай и продолжил, обращаясь уже только к маме.

— Я вынужден буду в самом скором времени вновь отправиться на войну. Собрав большую часть сил своего Рода и войска нескольких Родов, что признают моё неофициальное главенство над собой, я двинусь к южным рубежам, на помощь тамошнему дворянству и боярским Родам, — пояснил я нахмурившейся маме. — Там же, кстати, и поставлю их перед фактом того, что отныне вы живете в моем доме. И ещё… Мам, ты скоро станешь бабушкой, а Жанка с Русом — дядей и тетей.

— Хельга в положении? — отступила тревога с её лица. — Поздравляю, сынок! Это лучшая новость, что мне доводилось слышать за последние двадцать с лишним лет!

— Спасибо, — улыбнулся я. — Мам, да и вы двое — в том числе и поэтому я прошу у вас остаться здесь, с моей женой. Поддержите её, пожалуйста — у неё очень сложные отношения с семьей, поэтому тепла от них ей ждать не приходится, а я, как и большая часть тех, с кем она близка, оставляем её здесь. Даже отец, который действительно её любит, уходит сражаться с британцами… Прошу вас, просто будьте рядом с Хельгой.

Этот аргумент окончательно закрыл вопрос. Обрадованная мама без колебаний согласилась, что просто обязана остаться рядом с невесткой в столь ответственный и сложный период. Жанна тоже обрадовалась, и даже Рус прекратил дуться. Поговорив ещё несколько минут, я с искренним сожалением сказал, что вынужден идти — дела Рода не ждали.

Оставив их с радостной новостью, я направился к уже давно ожидавшим меня боярам. Что за день такой — сплошные разговоры, обсуждения и встречи. И везде приходится действовать одними лишь словами… То ли дело выйти в поле с копьём наперевес, чувствуя за спиной тысячи преданных мне воинов и магов, и в яростном треске бушующих вокруг Молний промчаться над строем своего воинства, предвосхищая последнюю, решающую атаку на врага!

Впрочем, одернул я себя, в последний раз эта лихость едва не обошлась мне чрезмерно высокой ценой. Так что в этот раз надо больше времени уделить скучным и вторичным делам, посвященным подготовке, дабы не оказаться вновь в подобной ситуации…

Меня ожидали пятеро — Шуйский, Морозов, Долгорукий, Бутурлин и Аксаков. Каждый — Старший Магистр, зрелые, умудренные опытом мужи боярские, пусть не Старейшины, но явно достаточно заметные члены своих Родов.

— Рады видеть вас в добром здравии, Аристарх Николаевич, — заговорил после церемониальных приветствий и поклонов Шуйский. — Как самочувствие? Всё же после столь тяжелой схватки лишь нескольких суток отдыха вряд-ли будет достаточно.

Вопрос, вроде бы, являющийся простой вежливостью, проявлением учтивости и соблюдением этикета… Но несмотря на то, что все пятеро отлично скрывали свои эмоции за масками спокойных, почтительных лиц, обмануть мою Силу Души они были не в силах.

Их очень, очень интересовало то, как обстоят дела с моим здоровьем. Впрочем, чтобы это понять не требовались ни десятки лет опыта общения со столь же опытными в умении держать лицо собеседниками, ни даже Сила Души. Хватало элементарной, базовой логики — им нужен я во всей моей силе и мощи, и потому вопрос здоровья одного молодого и сумасбродного Главы Великого Рода был отнюдь не праздным.

— Взаимно, друзья мои, взаимно, — покивал я стоящей передо мной пятерки, закидывая ногу на ногу.

Сидел, разумеется, я один — не того они полета птицы, чтобы во время приватной беседы со мной, тем более по официальному поводу, сидеть. Если только я лично не обозначу, что позволяю им это.

— Касательно самочувствия — почти полностью здоров, к завтрашнему утру уже буду как новенький, — заверил я их. — К счастью, я кое-что смыслю в магии исцеления, да и разных подходящих алхимических препаратов у нас тоже хватает, так что волноваться не о чем.

Ещё пять минут длилась беседа ни о чем — о прошедшей битве, об их восхищении силой и мастерством моих людей, о том, что я тот редкий случай, когда слухи о человеке не преувеличивают его могущество и способности, и скорее преуменьшают…

— Судари, — вклинился я, когда Морозов умолк, а Бутурлин ещё не успел заговорить. — Мне, конечно, безусловно приятно и даже лестно слышать столь высокие оценки в адрес своего Рода и себя самого, особенно от представителей Великих боярских Родов. Однако я итак отнял у вас много времени, пусть это произошло и невольно. Так что предлагаю на этом завершить светскую беседу и перейти к делам.

Мои слова никого из них не смутили и даже, кажется, не сбили с толку. Короткий обмен телепатическими сообщениями между собой и Егор Шуйский выступил чуть вперед и заговорил:

— Как пожелаете, Аристарх Николаевич. Что ж, касательно дел — нас послали, в первую очередь, о том, чтобы узнать, когда вы выступите на юг, дабы помочь нашим армиям в борьбе с османами. Не сочтите мои слова за наглость, господин Николаев-Шуйский, но наши Старейшины говорят, что вы обещали помочь в этом противостоянии. И если вы действительно намерены сдержать своё слово, то вам следует поспешить — иначе может оказаться слишком поздно.

Я молча поднял бровь, слушая это почти открытое обвинение в нарушении обещания. По хорошему, в любой другой ситуации один только подобный тон и подтекст были достаточным поводом, чтобы как минимум выставить за дверь конкретно Шуйского — мы слишком на разных ступенях социальной пирамиды во всех отношениях, чтобы он позволял себе подобное. Однако в данном случае он был полноценным посланником, голосом Великого Рода Шуйских, и говорил он не от своего лица, а от лица всего Рода.

И если сейчас дать ему пинка, то это будет, во первых, страшным оскорблением всех Шуйских, во вторых — это будет казаться глупой, непродуманной и позорной попыткой уклониться от данного боярам слова. Что тоже не добавит мне положительной репутации… Ну и в третьих — сам посол-то ни в чем не виноват. Он просто следует инструкциям, в которых ему просто приказано донести до меня тоном и словами недовольство Совета и Главы Рода, при этом не переходя черту, отделяющую претензию от хамства.

— Не почину мне обсуждать с вами, почему я задержался с помощью на юге, — в тон ему, холодно ответил я. — Мы выступим на помощь, как обещано, через несколько дней. А теперь я бы хотел услышать, каково положение дел на фронтах.

Не перед ними же мне объясняться, в самом-то деле? Да и вообще, они сами прекрасно видели причину моей задержки. Думаю, донесения об увиденном здесь уже достигли Глав и Старейшин Великих боярских Родов, через тех бояр, что при первой возможности отправились обратно домой. Там, в их Родовых поместьях, у них имеются способы быстро передавать сведения верхушке своих фамилий.

А вот посланцы быстро получить новые указания едва-ли могли. И потому вынуждены были передать порученное именно так и в такой форме, как им было поручено изначально…