Верховная ведьма. Любовь сквозь ненависть. Книга 1

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Держи, — Вэй поставил на стол стакан воды. Он видел, что мне плохо, но понятия не имел, что с этим делать.

После того, как амулет оказался у раманш, мы покинули шатер, купили все необходимое, чтобы сварить зелье для Вэя, и спокойно вернулись в «Пьяную Лошадь». Я не разговаривала с ним и не отвечала на вопросы — голос пропал… Да и слух тоже… Все превратилось в гигантское месиво из эмоций. Единственное, что я смогла сделать, это опустить голову, боясь смотреть людям в глаза. Как мне с этим жить? Как простить себя за то, что сделала? Да это же невозможно… И нельзя…

— Они подставили меня с самого начала, — после глотка воды стало немного легче, — тот доклад был ненастоящим, но с гербовой печатью и символами Эрмера с защитной магией. Подделать такое невозможно… Просто так о перемирии никто бы не заговорил, значит, в Элмен пришел кто—то из вышестоящих магов. Это мог быть и первый советник… Они обманом заставили ослабить защиту и использовали меня, а затем решили избавиться от ведьмы, которая когда—нибудь, но узнала бы о том, что доклад был поддельным. И все это каким—то образом связано с альрами и раманш. Ну где же то звено, которое мы упустили? Где? Зачем вообще нужна была эта война? В чем выгода? Элмен сильно ослаб, своих знаний они не отдадут и про големов не расскажут… Но тогда в чем причина?

— Элмен близок к моему дому, — Вэй взял амулет иллюзии в руки, продел тонкую серебреную цепочку в ушко и застегнул ее на шее. Со слов Кукольника, изменения должны начаться не сразу, — что, если суть войны не в захвате магических школ и знаний, а в проливе Апаман, недалеко от которого мы и живем? По крайней мере, это хоть как—то свяжет несколько звеньев.

— Но это тоже нелогично! — я всплеснула руками. — Зачем устраивать такую бойню ради выхода в море? У Эрмера этот выход тоже есть… Ну хорошо, допустим кому—то нужен этот пролив, но для чего столько сложностей? Зачем именно завоевывать его вместо того чтобы просто по—тихому не засесть в укромном месте и не… Укромное место… Ну конечно! Вэй! Раз Элмен теперь живет по законам Эрмера, и местные жители им подчиняются, ни у кого не вызовет подозрений наша стража или маги, если они появятся на этих землях и начнут что—то свое колдовать и создавать. Они завоевали Элмен, чтобы остаться в тени… Чтобы никто не заподозрил, что на самом деле назревает что—то намного большее, чем война.

— Эта мысль правильная, — Вэй кивнул, обдумывая услышанное, — но все равно, зачем столько сложностей? Просто представь, сколько ушло золота на эту войну, сколько жизней потеряно… И все ради чего?

— Ради вас… — я вновь сделала пару глотков воды, позволив Вэю второй раз наполнить стакан, — что, если цель — раманш? Ваша магия, сила… Контроль над вами… Маги пытались призвать вас и погибали…

— А тут появилась ты и все изменила, — судя по всему, на сей раз мы думаем с Вэем об одном и том же, — ты смогла выжить, и они хотят знать причину, почему раманш тебя не тронули.

— Потому что если они узнают, как я это сделала, то больше не нужно будет затевать бессмысленных войн, создавать неведомых тварей, посылая их в ваши дома и придумывать новые планы порабощения самой неприступной расы нашего мира… И если за мной ведется охота…

— То нам нужно уходить…

— Нужно дождаться ребят, мы не можем уйти без них…

— Сэрех, один из них может быть предателем, — Вэй не верил им, но я доверяла полностью. Я знала свой отряд — они всегда прикрывали спины друг друга!

— В этом ты ошибаешься, мы дождемся их и сразу уйдем от… отсюда…

Магия амулета начала действовать. Лицо Вэя резко изменилось, приобретая более живой оттенок кожи, когти на руках исчезли, а уши стали человеческими. Спустя некоторое время передо мной стоял красивый сильный мужчина с пронзительными синими глазами и загорелой кожей. Волосы из серебристых превратились в русые, что выглядело до ужаса непривычно и странно. Их длина не изменилась, так же как и форма глаз, губ — Вэй остался Вэем, но немного другим…

— Со мной что—то не то? — подозрительно поинтересовался мужчина, наблюдая за тем, как я открыла от удивления рот, — Сэрех, ты так смотришь…

— Конечно, смотрю! — магия иллюзии поражала и удивляла одновременно,

— если раньше ты как раманш мог привлечь ненужное внимание, после чего мы бы точно словили пару отравленных стрел, то сейчас местные женщины захотят только моей смерти… У тебя очень необычная и в то же время привлекательная внешность! Да тебя в любом городе запомнят, как только лицо увидят! А если учесть гордую осанку, твердую походку и грозный взгляд, то ты становишься очень заметным!

— Это ты сейчас так мне сказала о том, что человек из меня вышел красивый, да? — раманш не сразу понял смысл моих слов, он замер на месте, рассматривая себя в зеркале с удивлением отмечая то, что когти визуально исчезли, но физически они остались на своем родном месте.

— Да, Вэй, именно это я и хотела сказать. Ты выглядишь уверенным, притягательным и сильным — это нравится женщинам, но возможно, в будущем это станет проблемой… Когда толпа разъяренных девиц захочет выдернуть мне космы или затащить тебя в свою обитель… Давай ты не будешь капюшон снимать на улице?

— Ладно… — раманш пожал плечами и тут же вздрогнул. Я не удержалась, просто не смогла, слегка дотронувшись до Вэя. Проведя кончиком пальцев по его плечу, я все так же ощущала грубость его кожи, несвойственной человеку, чувствовала когти, которых не видела и смотрела в бездонные глаза, которые словно и не изменились вовсе, — Сэрех, ты что делаешь?

Он не рычал, не повышал голоса, просто не понимал, что происходит, но мне было дико интересно, как действует эта магия.

— Изумительно, — прошептав это, я сделала шаг назад, — почему—то я подумала, что само тело изменилось, но это не так. Все же магия иллюзии невероятна, правда?

— Д—да… невероятна… — Вэй не отрывал от меня взгляда, уставился огромными глазами и почему—то положил ладонь на то место, где я прикасалась… Хотел убрать ощущение? Почему он так проводит по руке? Неужели ему настолько противны человеческие прикосновения? Но ведь в прошлом его что—то связывает с подобной мне… Интересно, что случилось в его жизни на самом деле? И какая она — девушка, что смогла пробиться сквозь эту стену льда и ненависти?

— Огого! Да это же просто очешуеть как огого! — наше молчание мгновенно разбилось вдребезги громогласным гномьим ором на всю комнату. Глаза Адольфа излучали восхищение и недоверие одновременно, но в отличие от меня ему не пришла в голову шальная мысль пощупать грозного раманш за плечики. — Красавчик, аж завидно…

— Адольф, — улыбнулась Санн, войдя в комнату следом за гномом, — ты тоже ничего, поверь мне.

Я видела, как эльфийка окинула беглым взглядом Вэя. Он ей явно понравился, но надеюсь, в ее голове не созреет план соблазнения этого монстра. Последним в комнату вошел Ярн и при виде раманш мгновенно изменился в лице — такую вспышку ярости не мог заметить разве что слепой. Берсерк поправил ремни большой вместительной кожаной сумы за спиной, которая была чем—то наполнена, затем посмотрел на меня, скрипнул зубами и ничего не ответил.

— Хороший вы амулет добыли, — Адольф никак не мог уняться, выпучив глаза от восторга, — интересно, как он меня изменит, если я его себе надену… Аж жуть как интересно!

Вэй закатил глаза, тяжело вздохнул и сделал вид, что все его достали. На самом деле, он почти не сводил взгляда с Ярна, наблюдал за ним со стороны, когда никто не видел, все время контролировал, что и как он делает. Берсерк это прекрасно чувствовал, но виду старался не подавать, хоть и выглядел при этом очень раздраженным и уставшим.

— Вы чувствуете? — хмыкнула Санн. — В комнате пахнет этим чудесным ароматом предсмертной агонии…

— Ты о чем вообще? — не поняла я, но после того, как эльфийка мимолетом кивнула в сторону раманш и Ярна, я с ней согласилась. Эти двое терпели друг друга только из—за меня, причем оба против собственной воли.

— Вы слышите? — внезапно Вэй замер, смотря в сторону двери.

— Ничего не слышу, — удивился Дольф, достав из—за спины огромный топор, ловко при этом перебрасывая его из одной руки в другую, — ни пьяного менестреля, ни орочьей брани… ничего…

— Уходим, — скомандовал Ярн, но мы и шагу ступить не смогли, ощутив дикую волну, побежавшую по всему телу. Так часто бывает перед боем, в котором обязательно кто—то погибает…

Рычание под дверью… гортанное, слегка приглушенное. Мы стояли на своих местах, боясь пошевелиться, сжимали оружие, приготовились отбивать атаки. Вскоре почуяли запах железа и сырого мяса… Звуки возни на первом этаже были больше похожи на перебрасывание мешков с картошкой — глухие, но мощные удары. Вновь рычание, странное чавканье и… стон… Не знаю чей, но словно предсмертный…

Вэй следил за окном, остальные за дверью, я же почуяла, как кто—то крадется по крыше, медленно указав пальцем в потолок.

Все приготовились, ожидая нападения, слегка пригнулись, готовые бежать,

как…

— НА ХВОСТ, ТВАРЬ, НАСТУПИЛ! — огненная вспышка озарила небо, — Я ТЕ СЕЙЧАС ПОКАЖУ КУЗЬКИНУ МАТЬ! НА КОГО СВОЮ ЗУБОЧИСТКУ НАСТАВИЛ, УРОД РАЗНОУХИЙ? А НУ ИДИ СЮДА, КОМУ СКАЗАЛ!

Громогласный ор Феодосия покорил сердца всех, кто жаждал нашей крови. Посчитав яростное пламя за сигнал, враги со стороны входной двери тут же издали боевой клич, и в нашу комнату ворвался очередной орк, вот только пробежал он мимо остолбеневшего Адольфа и не менее обескураженного Ярна, направив острие меча куда—то в сторону окна:

— ЛОВИ ГАДА! ЛОВИ ЖИВЬЕМ! — следом за орком к нам пожаловала вся полупьяная толпа во главе с менестрелем. — Шкуру продадим, печень поделим!

— ДА ПОДАВИСЬ! — Феодосий явно привлек лишнее внимание со стороны местных жителей. Судя по всему, ничего не подозревающие люди и нелюди обнаружили среди своих рядов черного дракона, и сразу решили эту проблему гениально, решив, что раз он маленький, то и поймать этот кладезь полезных ингредиентов будет не так сложно, как со взрослым… Ой, как же они ошиблись…

— Пойдем, — спокойно скомандовал Вэй, — тут сейчас бойня начнется…

— Поддерживаю, — согласилась я, быстро накинув сверху походную куртку.

— Может, мы их предупредим? — Адольф перекрестил несчастных будущих самоубийц прямо в воздухе, — а то они же не в курсе, что Феодосий…

— БЕЖИ—ИМ! — со стороны улицы раздался многоголосый хор, в котором не было ни одного приличного слова. В окне тут же показалась огромная черная морда, одна улыбка на которой вызывала судороги во всем теле:

— Короче, ты понял, — Федя кивнул раманш и тут же скрылся с глаз, погружая внешний мир в пучину яркого алого пламени.

Вэй обреченно опустил голову, закрыл на мгновение глаза, а затем прошептал:

— За что мне все это… Ну почему даже дракон, и тот — полный кретин…

— Я ВСЕ СЛЫШУ! — на нас обиделись, возмущенно рыкнули, что—то вновь гаркнули и явно кого—то поджарили.

— Уходим, он тут долго развлекаться будет, — Вэй махнул рукой на Федю, надел походный плащ и накинул на голову капюшон.

Раманш не стал пояснять причину столь быстрого ухода, но судя по лицам товарищей, они все списали на драконьи проделки.

— А что именно ты понял? — осторожно поинтересовалась Санн, когда мы скрылись в лесной части Элмена.

Вэй ответил, даже не повернув головы в ее сторону:

— Тебя не касается, эльфийка.

И голос при этом был очень грубый и суровый. Санн скрипнула зубами, проглотила обиду и спокойно пошла следом за раманш.

— Я вообще не понимаю, почему вы до сих пор идете вместе, — девушка говорила спокойно, ровно, просто высказывая мысли вслух, — ну призвала она раманш, ну как сошлись, так и разошлись…

Вэй промолчал, даже головы в ее сторону не повернул, чем дико разозлил Санн. Девушка сжала кулаки, но нападать не стала — понимала, что это бессмысленно и чревато потерей крови.

— Может, все же объясните, куда и зачем мы идем? — Ярн поддержал эльфийку. — Понимаю — Сэрех. Ей нужно понять, кто ее подставил и зачем, но для чего в это ввязался раманш? Может, ты просто оставишь нас в поко…

— Замолчи, — до этого времени Вэй сдерживался, но сейчас на это не хватило сил. Атмосфера резко изменилась, его взгляд был полон искренней злости и ярости, направленной исключительно на берсерка. — Хочешь помочь ведьме — помогай. Ко мне не лезь.

— Апьры пришли со стороны Элмена уже во время войны, судя по всему, кто—то из наших магов их создает и направляет к раманш, причем уже давно, — зачем скрывать причину похода? Да, не обязательно рассказывать все, но нужно дать хоть что—то, иначе какой в этом смысл? Находясь рядом с Вэем, я не могу рассказать все полностью, но хоть малый кусок информации ребята должны получить.

— И ты думаешь, что это все как—то связано? — Адольф пожал плечами, о чем—то задумался, а потом печально выдохнул. — Ну, видимо да… Но я все равно не понимаю, почему раманш, который люто ненавидит людей, идет с тобой рядом…

Они все были обескуражены и раздражены, но смиренно молчали по нескольким причинам. Во—первых, против раманш ни у кого из них не было и шанса, поэтому лучше лишний раз его не злить, а во—вторых, нам было по пути…

Мы шли вперед в полной тишине, лишь в суме Ярна иногда позвякивало какое—то железо. Ночной лес казался совершенно диким, холодным. Я знала эту тропу, что вела чуть в гору, знала ее… До сих пор во сне вижу… Извилистая, светлая, словно посыпанная песком, она уводила высоко на пригорок, после которого начинался настоящий густой лес со множеством ловушек, оставленных войсками после военного времени. С него открывался прекрасный вид на город… Вид, который сейчас был полностью заполнен белыми крестами…

Я замерла у самого края и смотрела на то, как возле одного из крестов сидела женщина. Она нежно гладила древесную поверхность, водила руками, словно что—то рассказывала.

Их так много… этих чертовых белых крестов… Внутри все мгновенно сжалось, и из глаз предательски брызнули слезы.

Ярн хотел что—то сказать, но Вэй его опередил:

— Сэрех, — голос прозвучал у самого уха. Он все это время стоял за моей спиной, а я этого не чувствовала, — это война, а на войне убивают и следуют приказам. Неужели ты думаешь, что если бы у Элмена была такая сила, как у тебя, они бы ей не воспользовались? Белые кресты на их территории, но могли бы быть и на земле Эрмера. В войну играют правители и их приспешники, а страдают мирные жители. Так было всегда, и это не изменится. Я знаю, что ты предложила этот план, но основан он был на ложных данных. Тебя использовали, пытались убить, а теперь ведут охоту. Поэтому найди эту мразь и отдай ее душу Зелу. Худшего наказания придумать нельзя, поверь. Идем!

Он взял меня за руку и повел вперед, не обращая никакого внимания на то, что происходило вокруг. Перед глазами возникла странная пелена, внутри все словно упало, и тут же затряслись руки. Больше Вэй ничего мне не говорил, не смотрел на меня, но вел вперед, крепко держа за руку…

На привале все сидели тихо. Вэй спокойно спал, держа при этом в руке небольшой клинок. Наблюдать за ним в его новом облике было так странно, но он действительно выглядел очень красивым. И дело не только во внешности, все совсем наоборот — его взгляд был очень сильным, а в дополнении с необычным цветом все это создавало мощное ощущение того, что с этим человеком не стоит связываться. То, как он разговаривает, как держит себя, то, что именно он говорит — все это почему—то… Почему—то привлекало… Может, все дело в магии? Может, это все из—за призыва?

— Ты на него странно смотришь, — заметила подруга, присаживаясь рядом, — и зачем тебе это отвратное зелье варить? Столько потом проблем от него…

— Это не мне, — купить подобное зелье оказалось сложно из—за недолгого срока хранения — в больших объемах его никто не продавал. К вечеру все раскупили, остались лишь составляющие, которые я и взяла с собой. Вэй понимал, что придется как—то это объяснять, — а ему…

— И зачем нашему раманш это пойло? — гаркнул Дольфи, удивленно смотря на то, как Вэй очень медленно и раздраженно открывает глаза.

— Затем, что магия огня не поддается контролю, — он опередил меня, не дав объяснить, — и если не хотите в ночи сгинуть от огненной вспышки, лучше не мешайте ведьме…

— Вот я сейчас вообще ничего не понял… — гном почесал бороду, уставился на меня, прося объяснений. Ну… я и рассказала, вновь опустив момент о том, что призыв связал наши жизни. — Так это что, помимо того, что он сам по себе самое опасное существо, так еще и подорваться в любой момент из—за твоей же магии может? Ты, давай, побольше вари! Побольше! Пусть до дна пьет. Мне хоть спокойней бу… Понял, молчу…

Вода из реки поднялась почти мгновенно, образовав рядом с гномом небольшой, но очень грозный купол. Адольф тут же побледнел, осознав, что в очередной раз позволил себе лишнего в общении с Вэем и больше эту тему не поднимал.

— Нет смысла варить много, это зелье разрушается под действием тепла, света и особенно солнца. Поэтому я и закупилась впрок…

Как только зелье было готово, Вэй обреченно вздохнул, посмотрел на мои протянутые ладони, сжимающие небольшую, но все еще целую склянку, и выпил все залпом.

— С твоих рук тогда было вкуснее, — он морщился, отплевывался и чуть ли не плакал. Да, это зелье на вкус просто ужасно…

— В смысле, с ее рук? — впервые за долгое время Ярн подал голос. — Сэрех…

— Мне пришлось насильно заставлять его пить, — ответила я, забирая склянку.

— Сэрех, пойдем, поговорим наедине… — Ярн был в бешенстве и даже не пытался этого скрыть.

Я лишь пожала плечами и последовала за другом в сторону реки, как раз туда, где мы набирали воду.

— Ты совсем рехнулась? — он сжимал челюсти, скрипя при этом зубами. — Он без зелья умрет, на кой леший ты его спасаешь? Не будет раманш, не будет призыва, и все!

— И на моей совести будет еще одна смерть? — я вздернула бровь, смотря на то, как лицо друга меняется. — Я виновата в том, что он в опасности. Я его притянула к себе, понимаешь? Он мучается сейчас из—за меня!

— Да и пускай мучается, как будто других проблем нет, Сэрех!

— Ярн, я тебя не узнаю… — что с ним происходит? Почему он так говорит? Столько злости и гнева, необузданной ярости… Он и раньше был вспыльчив из—за того, что стал берсерком, но сейчас все намного хуже — он еле сдерживал себя.

— Это я тебя не узнаю, — Ярн пытался говорить спокойно, но у него выходило с трудом, — держишь его за руку, спокойно стоишь рядом, слушаешься, будто он твой хозяин, а ты его собачка. Где та Сэрех, которую я знал?

— Умерла на поле возле Элмена, — я сказала то, что думала на самом деле.

— Сэрех… — я не понимала, почему злилась, не понимала, почему он не может понять то, что я чувствую… Неужели Ярн, которого я знаю так долго, может вот так запросто бросить в беде того, кого сам же и подставил? — Он опасен. Надеюсь, что ты это понимаешь.

— Прекрасно понимаю, — я слегка вздернула бровь, — а еще я понимаю, что он меня ненавидит.

Ярн ничего не ответил, так как солнце над нашими головами внезапно пропало, и стоянку накрыла небольшая, но знакомая всем тень.

— Нет, вы представляете? — возмущению Феодосия не было предела, — они мне чуть хвост не отпилили!

Продемонстрировав нам небольшую еле заметную царапину на кончике хвоста, Феодосий сморщился так, словно там была открытая рана, из которой лилась река крови.

— Какой кошмар! — гном театрально схватился за сердце. — Как посмели, ироды, на святое посягнуть? Ну, ты им, как честный дракон, показал, где раки зимуют?

— Обижа—аешь… — хмыкнул чешуйчатый, растягивая слово в клыкастой ухмылке, — еще век будут помнить, как драконье пламя их одежду уничтожило… Представляешь, вся толпа мужиков да нагишом по полянке бегает, бранится, причинные места топорами прикрывает, на меня обижено смотрит… Я так давно не ржал, прям как конь, честное слово!

— Слышь, конь, — Вэй подошел к Феодосию, слегка наклонился, чем вызвал со стороны чешуйчатого странную реакцию. Большой и злобный Федя тут же припал к земле, обижено надув губки и словно прося о чем—то, — помнишь, ты мне должен?

— Да помню, помню… Все, в драки не лезу, людей не кусаю, сирых да убогих не трогаю…

На привале все сидели тихо. Вэй спокойно спал, держа при этом в руке небольшой клинок. Наблюдать за ним в его новом облике было так странно, но он действительно выглядел очень красивым. И дело не только во внешности, все совсем наоборот — его взгляд был очень сильным, а в дополнении с необычным цветом все это создавало мощное ощущение того, что с этим человеком не стоит связываться. То, как он разговаривает, как держит себя, то, что именно он говорит — все это почему—то… Почему—то привлекало… Может, все дело в магии? Может, это все из—за призыва?

— Ты на него странно смотришь, — заметила подруга, присаживаясь рядом, — и зачем тебе это отвратное зелье варить? Столько потом проблем от него…

— Это не мне, — купить подобное зелье оказалось сложно из—за недолгого срока хранения — в больших объемах его никто не продавал. К вечеру все раскупили, остались лишь составляющие, которые я и взяла с собой. Вэй понимал, что придется как—то это объяснять, — а ему…

— И зачем нашему раманш это пойло? — гаркнул Дольфи, удивленно смотря на то, как Вэй очень медленно и раздраженно открывает глаза.

— Затем, что магия огня не поддается контролю, — он опередил меня, не дав объяснить, — и если не хотите в ночи сгинуть от огненной вспышки, лучше не мешайте ведьме…

— Вот я сейчас вообще ничего не понял… — гном почесал бороду, уставился на меня, прося объяснений. Ну… я и рассказала, вновь опустив момент о том, что призыв связал наши жизни. — Так это что, помимо того, что он сам по себе самое опасное существо, так еще и подорваться в любой момент из—за твоей же магии может? Ты, давай, побольше вари! Побольше! Пусть до дна пьет. Мне хоть спокойней бу… Понял, молчу…

Вода из реки поднялась почти мгновенно, образовав рядом с гномом небольшой, но очень грозный купол. Адольф тут же побледнел, осознав, что в очередной раз позволил себе лишнего в общении с Вэем и больше эту тему не поднимал.

— Нет смысла варить много, это зелье разрушается под действием тепла, света и особенно солнца. Поэтому я и закупилась впрок…

Как только зелье было готово, Вэй обреченно вздохнул, посмотрел на мои протянутые ладони, сжимающие небольшую, но все еще целую склянку, и выпил все залпом.

— С твоих рук тогда было вкуснее, — он морщился, отплевывался и чуть ли не плакал. Да, это зелье на вкус просто ужасно…

— В смысле, с ее рук? — впервые за долгое время Ярн подал голос. — Сэрех…

— Мне пришлось насильно заставлять его пить, — ответила я, забирая склянку.

— Сэрех, пойдем, поговорим наедине… — Ярн был в бешенстве и даже не пытался этого скрыть.

Я лишь пожала плечами и последовала за другом в сторону реки, как раз туда, где мы набирали воду.

— Ты совсем рехнулась? — он сжимал челюсти, скрипя при этом зубами. — Он без зелья умрет, на кой леший ты его спасаешь? Не будет раманш, не будет призыва, и все!

— И на моей совести будет еще одна смерть? — я вздернула бровь, смотря на то, как лицо друга меняется. — Я виновата в том, что он в опасности. Я его притянула к себе, понимаешь? Он мучается сейчас из—за меня!

— Да и пускай мучается, как будто других проблем нет, Сэрех!

— Ярн, я тебя не узнаю… — что с ним происходит? Почему он так говорит? Столько злости и гнева, необузданной ярости… Он и раньше был вспыльчив из—за того, что стал берсерком, но сейчас все намного хуже — он еле сдерживал себя.

— Это я тебя не узнаю, — Ярн пытался говорить спокойно, но у него выходило с трудом, — держишь его за руку, спокойно стоишь рядом, слушаешься, будто он твой хозяин, а ты его собачка. Где та Сэрех, которую я знал?

— Умерла на поле возле Элмена, — я сказала то, что думала на самом деле.

— Сэрех… — я не понимала, почему злилась, не понимала, почему он не может понять то, что я чувствую… Неужели Ярн, которого я знаю так долго, может вот так запросто бросить в беде того, кого сам же и подставил? — Он опасен. Надеюсь, что ты это понимаешь.

— Прекрасно понимаю, — я слегка вздернула бровь, — а еще я понимаю, что он меня ненавидит.

Ярн ничего не ответил, так как солнце над нашими головами внезапно пропало, и стоянку накрыла небольшая, но знакомая всем тень.

— Нет, вы представляете? — возмущению Феодосия не было предела, — они мне чуть хвост не отпилили!

Продемонстрировав нам небольшую еле заметную царапину на кончике хвоста, Феодосий сморщился так, словно там была открытая рана, из которой лилась река крови.

— Какой кошмар! — гном театрально схватился за сердце. — Как посмели, ироды, на святое посягнуть? Ну, ты им, как честный дракон, показал, где раки зимуют?

— Обижа—аешь… — хмыкнул чешуйчатый, растягивая слово в клыкастой ухмылке, — еще век будут помнить, как драконье пламя их одежду уничтожило… Представляешь, вся толпа мужиков да нагишом по полянке бегает, бранится, причинные места топорами прикрывает, на меня обижено смотрит… Я так давно не ржал, прям как конь, честное слово!

— Слышь, конь, — Вэй подошел к Феодосию, слегка наклонился, чем вызвал со стороны чешуйчатого странную реакцию. Большой и злобный Федя тут же припал к земле, обижено надув губки и словно прося о чем—то, — помнишь, ты мне должен?

— Да помню, помню… Все, в драки не лезу, людей не кусаю, сирых да убогих не трогаю…

— Кстати, — дракон посмотрел на Вэя, окинув раманш оценивающим взглядом, — неплохой из тебя человечишка вышел. Симпатичный и злобный, как тысяча чертей, — местные дамы таких любят.

— Это с чего это? — тут же вмешалась Санн, медленно собирая свои вещи на поляне. В скором времени мы должны выдвигаться, а она любила делать все заранее.

— Как с чего? — искренне удивился Феодосий, присаживаясь рядом с булькающим над костром котелком с кашей. — Ты посмотри — тут же полный набор! Большинство девиц о чем мечтают, когда их спрашиваешь о своем избраннике? Правильно — первым делом говорят, чтобы красивый там был… высокий… Сильный! Или как нынче модно — «властный рыцарь», или вместо рыцаря можно просто героя подставить. Вот и Вэй — ну красавец же, глаза вон какие пронзительные, того и гляди, насквозь просверлят, а шкуру с меня сейчас за этот разговор сдерут… Нет? Не сдерут? — Вэй ничего не ответил, медленно присаживаясь рядом со мной в ожидании, когда каша будет готова. Федя тут же спокойно выдохнул и продолжил размышлять на тему избранников. — Он ведь сильный? Сильный. Властный? О да — еще какой властный. Требовательный? Да это мягко сказано… Говорю же — полный набор! Хоть сейчас на шею вешайся и под венец, а то, что он людей ненавидит… да тю—ю, подумаешь? Ваши же девочки на это не смотрят совсем, им красавчиков да властных узурпаторов подавай…

— Федя, — я немного напряглась, — ты странный. У тебя все хорошо? Может, тебя по голове ударили?

— Скорее кто—то на хвост наступил, — тихо проговорил Вэй, переводя свой взгляд на Феодосия. — Ты это вообще к чему, дракон?

— К тому, что если раньше ты привлекал внимание как раманш, и это вызвало бы волну гнева, раздражения, страха, то сейчас как представитель человеческой расы будешь привлекать совершенно ненужное внимание со стороны женщин… Ты к этому готов?

— К чему? — Вэй ничего не понимал.

— Ах—ха, — Федя лишь хмыкнул, словно заранее предвкушал насладиться зрелищем, и вскоре он его получил сполна.

Как только мы закончили наш недолгий отдых, то, собрав все вещи, отправились в путь. Прошло совсем немного времени, и мы наткнулись на небольшую деревеньку. И все бы ничего, Федя успел спрятаться в кустах, накинув на плечи огромный плащ, но вот Вэй… Вэй был похож на ослепительное солнце, притягивающее к себе абсолютно все женское внимание. Столько восхищенных взглядов со стороны женской половины я еще не видела, а сколько гнева в мою сторону было направлено… Вэй все еще держал меня за руку, чем вызвал просто бурю негодования.

— Смотри, как бы они тебя не прибили всей толпой, — заметила Санн, — потом даже труп найти не сможем, уверяю тебя.

— Надо дальше идти, — Вэй к подобному готов не был. Он с ужасом взирал на то, как в его сторону был послан воздушный поцелуй, как одна из видавших жизнь женщин подмигивает ему, что—то нашептывая себе под нос,

— и как можно скорее…

— Полностью поддерживаю, — Дольфи припустил за нами, засеменив своими короткими ножками, — в следующей деревне скройте лицо капюшоном, пожалуйста…

Всякий раз, когда я убирала свою руку из крепкой хватки Вэя, он оставался недоволен, некоторое время никак не реагировал, но затем вновь хватал мою ладонь, крепко ее сжимая. Любой повод — переступить через огромные ветвистые корни, перейти ров или перепрыгнуть канаву — он вечно опережал Ярна, мгновенно оказываясь рядом.

— Я могу сама перейти, — осторожно заметила я, — не погибну же из—за того, что упаду в канаву…

— Мне еще твоего трупа тут не хватало, — рыкнул Вэй. — Раздражаешь, ведьма…

Обычно после подобных фраз с моей стороны он немного успокаивался, но потом вновь продолжал постоянно помогать в любой, даже самой простой ситуации. Ярн начинал закипать — все ощущали эту волну, что исходила от берсерка всякий раз, как только Вэй касался меня или начинал разговор. Причем любые провокации со стороны Ярна Вэем вообще ни как не воспринимались — он был словно скала, через которую невозможно пробиться.

В отличие от остальных я знала причину такого поведения — он боялся, что я могу умереть, ослабнуть и не выжить в предстоящем бою, если поранюсь в самом начале путешествия, утянув его за собой, но как это все объяснить моим товарищам? По сути дела, никак.

— Я вот тут подумал, — Адольф внимательно смотрел на то, как драконья тень скрывается в густых плотных низколетящих облаках, — что не понимаю, на кой леший с нами чешуйчатый увязался?

— Если мы ввяжемся в передрягу, он тут же Зела позовет, — Вэй внимательно смотрел в сторону очередной деревеньки. Накинув капюшон, он скрыл лицо, но все равно не был готов к возможному женскому вниманию.

— Так нас что, сам Вельзевул защитит? — воодушевление гнома тут же испарилось, как только Вэй разъяснил всю суть:

— Нет, как только мы окажемся в западне, Феодосий вызовет Зела просто ради того, чтобы постоять в стороне и посмеяться над тем, как нас будут убивать. Адольф, если мы будем умирать у них на глазах, то ни демон, ни дракон нам не помогут, будь в этом уверен.

— Ну, здорово, — Дольфи явно расстроился, рассчитывая на иной исход, — может тогда он не будет нас преследовать? А то вообще—то даже в уменьшенном виде он привлекает к себе внимание. На кой леший нам рисковать только из—за того, что кто—то хочет станцевать на наших трупах?

— Ты знаешь, как его прогнать? — голос Вэя все так же оставался ровным и при этом ничего не выражал. Раманш смотрел только вперед, не обращая ни на кого никакого внимания.

— Нет, не знаю…

— Вот и я тоже не знаю, поэтому пусть летит. На себя внимание отвлечет, так, может, сбежать успеем…

— Я думал, вы своего рода товарищи, — впервые за долгое время Ярн подал голос, но фраза эта прозвучала с издевкой, словно он упрекал Вэя за отношение к Феодосию, но раманш снова проигнорировал берсерка, не удостоив того даже взглядом.

— Вам не кажется, что там что—то происходит? — Санн вмешалась в разговор, указывая в сторону деревни. — Уже закат, обычно в это время в подобных селениях люди дома сидят, волков и нежити боятся, но местная пьянь всегда орет под забором, а здесь тишина…

— Там горы трупов, — Вэй сказал это, как ни в чем не бывало, — идем в обход.

— Что? Как в обход? Какие трупы? — внутри все мгновенно вспыхнуло яростью. — А если помощь нужна? А если нежить напала?

— А если нас перебьют в этой деревне или ранят? — Вэй обернулся в мою сторону, уставился в глаза с вызовом и непониманием. — У нас есть определенная цель, и спасение утопающих в нее не входит!

В этот же миг со стороны деревни раздался душераздирающий вопль. — Вэй прав, Сэрех, — Ярн, что было очень странно, поддержал раманш. Тут даже эльфийка удивилась, но промолчала, с недоверием бросив в сторону друга свой острый взгляд, — нам не стоит лезть…

— Да пошли вы все! — выхватив свою руку из хватки Вэя, я вышла из лесной части на дорогу.

— Ведьма! — Вэю мое решение не понравилось, как и Ярну, но в отличие от раманш берсерк водой не владел, поэтому и остановить меня не смог. Ближайший водоем находился со стороны деревни, значит, и магия воды здесь не сработает… — Ты понимаешь, что делаешь?

— Понимаю! Я понимаю, что действительно могу спасти хоть кого—то! Или вы все решили, что титул Верховной ведьмы мне просто так достался? Надо понять, что произошло, а что, если там нежить, которая поймает наш след и начнет охоту? Мы должны все выяснить!

— С другой стороны, если Сэрех умрет, то нам и идти никуда не надо… Заживем себе спокойно, семьями обзаведемся, наконец, — присвистнул гном, перебрасывая из одной руки в другую свой любимый топор, — но мы же легких путей не ищем, да, детка? Гланды через попу удалять будем…

Рыкнув в ответ, я пригнулась, перебежала участок дороги и спряталась среди деревьев.

Яркое пламя заката постепенно гасло, более темные оттенки распространялись по небесному покрывалу, поглощая алые цвета, позволяя тем самым оставаться незаметной среди не особо густых и частых деревьев. Пробираться сквозь низкие кусты было трудно — много шума, но иного пути просто нет. Санн все же присоединилась к моей вылазке, предпочитая передвигаться по деревьям. Девушка грациозно перепрыгивала с одной ветки на другую, не переставая при этом бросать в мою сторону укоризненные взгляды. За спиной шумел Ярн — его походку, даже хорошо скрываемую благодаря многим годам обучения, я везде узнаю, а вот Вэй…

Вэй был словно призрак. Я не ощущала его — даже запаха. Раманш словно не существовало — он двигался до безумия тихо, практически незаметно, и все же шел рядом со мной.

Внезапно гробовую тишину со стороны деревни вновь нарушил женский вопль, но голос резко оборвался, сменяясь глухим ударом тела о сухую землю.

Мы все молчали, замерли возле небольшого дома, скрываясь в его тени. Спустя некоторое время солнце зашло окончательно, все вокруг резко потемнело, и это, несомненно, было нам на руку.

Мы не разговаривали, боясь привлечь внимание даже шепотом. Кто знает, что происходит в этой деревне…

Прокравшись вперед по узкой тропе мехеду двух близко стоящих друг к другу домов, мы молча припали спинами к стенам, а затем Адольф слегка высунул лезвие, используя его вместо зеркала, а я слегка высунулась из прикрытия, не в силах сдержаться

Мы мгновенно замерли, окончательно потеряв дар речи…

Она бежала вперед, оглядывалась назад, и не могла кричать от дикого страха. Ее глаза излучали ужас, рот был открыт, а лицо перекошено из—за острой боли и осознания собственной смерти. Совсем юная, совсем молодая… И такая красивая… Девушка бежала вперед, сжимая в руках еще совсем крошечное дитя. Маленький кулек слегка двигался из с стороны в сторону из—за бега, но почему—то молчал… Словно без сознания был или… Или мертвый…

Девушка бежала вперед, сжимая в руках тельце младенца, по простыне, в которое оно было завернуто, стекала кровь, маленькие ручки безжизненно свисали с краев, измазанные в густой, темной крови…

А затем она упала… Она упала, прикрывая собой еще возможно живого ребенка, защищая его от клыков альры…

Ее крик звенел в ушах, въедаясь в сознание. Перед глазами стояла гора изъеденных тел, что лежали прямо на дороге… Огромные мощные тела альр, покрытых прочной толстой кожей, сбрасывали мертвых жителей, не забывая попутно отъедать куски мертвечины…

Вэй смотрел в отражение кинжала, затем он перевел взгляд на меня и все понял… Все понял, когда под телом уже мертвой девушки раздался детский плач…

Я рванула из укрытия одновременно с ним. Внутренний огонь яркой волной разлетелся в стороны, отбрасывая огромных тварей от младенца. На сей раз мой резерв полон… На сей раз я их уничтожу…

Огненная магия уже давно жаждала выхода — я чувствовала этот трепет всем телом. Страх исчез, впереди виднелась цель, которая в каком—то смысле придавала огромное значение всему, что происходило сейчас с нами в этой деревне.

Альр было восемь. Движения резкие, быстрые и практически бесшумные. Их мощные тела и огромные пасти не позволяли стрелам, выпущенным Санн, нанести хоть малейшую травму, но зато прекрасно отвлекали от основных нападавших.

Ярн не стал сдерживаться, прекрасно помня свою первую встречу с этими тварями. Берсерк полностью поддался эмоциям, магия захлестнула его разум и тело, заставляя Вэя уйти чуть в сторону — раманш ни разу не видел подобной трансформации человека. Тело Ярна увеличилось, стало более мощным. Кожаные доспехи словно расплавились, полностью покрывая его с ног до головы. Мышечная масса наросла, нижняя челюсть стала более мощной, немного расширилась, как и плечи. Ярн сжимал в руках огромный меч, сделал глубокий вдох, и спустя мгновение из его груди вырвался грозный клич…

Он напал на альру, с силой сжимая мощными руками ее шею. Существо извивалось, издавало высокие, острые словно лезвие кинжала звуки, проникающие в голову, а затем стихло, как только в ее живот вонзился меч Адольфа. Маленький гном не терял времени, тут же вынул лезвие из тела поверженной твари и рванул в бой.

Остальные напали группой, но не ожидали встретить на своем пути водную магию. В деревнях принято собирать дождевую воду, поэтому все, что скопилось в бочках или на крышах домов, было использовано Вэем. На открытой территории было больше возможностей для маневра, в отличие от дома раманш, где я впервые увидела эту нечисть. Вэй сковал магией воды троих существ, совершил резкий пас рукой и сжал кулак, будто бы меняя давление потока… так и есть… Произошло то же, что и в зале Приговора — тела тварей стало плющить, ломать, но они продолжали извиваться, истошно крича. Как только альры открывали свои животы для атаки, Санн мгновенно пронзала их своими стрелами, ни разу не промахнувшись, но они продолжали борьбу за жизнь.

Мой огонь, как и в прошлый раз, был дополнен магической сетью. Она сковала троих, ударив при этом зарядом энергии, но плотная броня хорошо защищала от подобных атак. Из—за мощного пламени существа бились в конвульсиях, истошно орали, не в силах разлепить обожженные веки, а затем смолкли, как только их животы были вспороты раскаленным лезвием меча. Оставшаяся альра бросилась в мою сторону, ее пасть почти сомкнулась у моего лица, но Адольф успел вовремя — он швырнул свой топор прямо в голову существу, отбросив благодаря этому ее в сторону. Магия огня тут же поглотила тело твари, вновь сжигая тонкую кожу век, проникая в глазные яблоки. Альра орала, заходилась воплем, но не умирала… Она не умирала точно так же, как и те три твари, что были скованны магией воды. Вэй стоял к ним непозволительно близко и не мог отпустить, продолжая сдерживать атаки. Стрелы Санн оказались почти бесполезны, но зато лезвие гнома и мощь рук Ярна свою роль сыграли — они добили тех, кто остался как раз в тот момент, когда из тени вышли еще несколько альр…

— Видимо, до этого момента мы боролись с еще маленькими тварями, — тихо заметил Дольфи, поднимая с кровавой земли свой любимый топор.

— Это были лишь молодые особи, — Вэй распустил поток, принимая боевую позу рядом со мной, — не лезь и держись в стороне. Магия позволяет атаковать с дальнего расстояния, поняла?

Они напали одновременно — со всех уголков периметра. Четыре огромные твари стремительно атаковали при помощи клыков, раскрывая свои пасти, обнажая при этом острые зубы. Мощные когти взрывали землю, лапы, словно с издевкой, отбрасывали в стороны стрелы, выпущенные Санн, и лишь одна из них нашла цель — угодила прямо в глаз. Смазанный ядом наконечник сделал свое дело— вещество тут же попало в головной мозг, поражая клетки, заставляя жидкость скапливаться в задней доле черепа. Спустя мгновение раздался приглушенный хлопок, но кость при этом не разрушилась, как часто бывало — даже думать не хочу, что стало с мозгом альры, и какое месиво сейчас в ее черепной коробке.

Вэй вновь призвал воду, с легкостью отбив атаку нечисти. Он вновь и вновь изображал руками резкие пассы и выпады. Поток воды как будто повторял за ним каждое движение, обволакивая собой черное прочное тело существа. Создав огненную стену, я не позволяла альрам скрыться в лесной части, используя пламя для атаки — стихия не наносила им сильного вреда, но тормозила, не позволяла ориентироваться в пространстве, чем тут же пользовался Ярн, раз за разом пронзая альру в живот раскаленным железом.

Последняя тварь оказалась проворнее остальных, она с легкостью уходила от водного потока, не поддавалась на прямые атаки Ярна и с легкостью перекусывала прямо в воздухе выпущенные отравленные стрелы Санн, не прикасаясь при этом к наконечнику. Какая же умная тварь…

Мой огонь не доставал альру, она кружилась вокруг горы людских трупов, но при этом не нападала так, как остальные… словно защищала что—то…

Ярн почти добрался до нее, но раманш его опередил. Он воспользовался тем, что мой огонь сжег альре веки, близко подошел к ней, и, спокойно увернувшись от атаки острыми когтями, убил ее одним четким движением.

Наступила странная, тягучая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием, треском пламени и детским плачем со стороны мертвого женского тела.

— Совсем крошечная, — в небольшом свертке лежала малышка — целая, невредимая. Ее маленькие глазки были закрыты, пухленькие пальчики крепко сжали мой мизинец, а рот постоянно открывался так, словно требовал молока… — да ей на вид еще и месяца нет…

От осознания стало дурно. Руки предательски дрогнули, я развернулась корпусом, осматривая то, что осталось от деревни, и понятия не имела, как правильно поступить и что делать дальше.

На небольшой площади, среди мусора и земли, лежали разорванные в клочья жители этой деревни — в самом ее центре. Вокруг них образовался кровавый ореол, постепенно увеличивающийся в размерах. У некоторых глаза все еще были открыты… а кто—то шевельнул рукой… Еле заметно, почти неощутимо…

— Ты что делаешь? — Ярн постепенно принял свой первоначальный облик и рыкнул, как только Вэй решил подойти к женщине, что слегка шевельнулась. — Она мертва, неужели не чувствуешь?

— Мертвые не шевелятся, — спокойно ответил раманш.

— Нам нужно уходить! Как можно быстрее! Что, если здесь еще есть альры?

— Мы убьем их, — Вэй ускорил шаг и замер возле горы тел. — Ты что, гонишь меня отсюда?

— Я, знаешь ли, жить хочу, — рыкнул берсерк, — я не хочу сражаться с полчищем тварей и погибнуть в чьей—то пасти, испытывая при этом невероятную боль… Вэй, говорю же, нам нужно…

Но Вэй не послушал. Он отбросил в сторону тело и замер, словно не верил своим глазам. Я подошла к нему, встала рядом и остолбенела…

Крошечный черный комок мирно спал среди окровавленных тел. Размером с ладонь, не больше…

— Это что… это они гнездо ему сделали? — гном вытаращил глаза, затем перевел взгляд на альру, что не отошла от мертвых тел во время боя. — Теперь понятно, почему они не сбежали.

Внезапно существо открыло свои мелкие глазки, слегка повело носом и… И явно учуяло раманш.

Ощерившись всем телом, мелкий черный зверь подскочил на своих еще не окрепших лапках и выставил перед собой свой тонкий хвост с шипом на конце, который тут же направил в сторону Вэя. Он словно только его чуял… пищал, раскрывал пасть, падал, но поднимался, продолжая смотреть в сторону раманш.

— Чует тебя, — с удивлением заметила Санн, — как такое возможно?

— Понятия не имею, — Вэй замахнулся и с силой ударил лезвием по маленькому телу. Резкий писк мгновенно сменился тишиной, — и даже знать не хочу, как маги смогли добиться подобного… Ненавижу…

Так альр создали для того, чтобы убивать раманш? Как вообще можно создать кого—то, кто будет способен на подобное почти с рождения? Эта тварь была совсем крошечной, но даже так смогла определить, кто стоит перед ней… Это уже на уровне инстинктов, но… Да так не бывает! Не бывает!

— Нужно осмотреть деревню, — Вэй посмотрел на то, как я сжимаю в руках кричащего малыша, — и найти для него хоть что—то, иначе не выживет.

— Да нам бежать надо как можно скорее из этой деревни! — Ярн был вне себя. — Вы хоть представляете, что будет, когда сюда придут стражи Эрмера? А если нагрянет хозяин этих тварей? Или тут еще затаились альры? Я жить хочу, друзья мои, устал уже повторять об этом!

— Предлагаешь ребенка оставить тут? — голос Вэя даже не дрогнул, а я замерла, с ужасом ожидая ответа.

— А ты хочешь взять его с собой в дорогу, позволяя своим криком выдать нас с потрохами? И что вы хотите делать с младенцем? Куда мы его отнесем? В Эрмер? До него еще идти и идти, малыш умрет. Вернуться в Элмен? И вы думаете, что это так просто? Кому мы его оставим? Да что я вам вообще говорю…

— Ты не ответил на вопрос, Ярн, — раманш слегка развернулся, наблюдая за тем, как меняется взгляд у берсерка. — Мне оставить его здесь?

— Почему у меня спрашиваешь? — рыкнул мужчина в ответ. — На меня ответственность решил переложить? Не получится, сволочь!

— Я предлагаю обыскать деревню и убедиться в том, что живых нет. Потому что если есть, то о ребенке позаботятся, а если нет, то нужно найти хотя бы воду, козье или коровье молоко. Нам нельзя идти в Элмен. О трагедии скоро узнают, а группа путников, внешне напоминающих наемников, с ребенком на руках выглядит подозрительно. Не знаю, как ты, но я думаю, что оставить младенца умирать голодной смертью не так гуманно, как позволить ему умереть в пасти чудовища. Но, думаю, решать придется Сэрех…

Я молчала, наблюдая за тем, как меняется лицо Ярна. Он, наконец, осознал, что хотел сделать, безвольно опустил голову, слушая детский плач, и молча направился обыскивать мертвую деревню.