Верховная ведьма. Любовь сквозь ненависть. Книга 1

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ночь. Улица. Темно и страшно.

— Слушай, может не надо? — за спиной печально пыхтели, явно были против задуманного, но смиренно шли следом.

— Надо, Федя, надо… — нога предательски соскользнула, но я успела найти опору, схватив Ярна за руку.

— Я не Федя! Но все же, Сэрех, может не стоит? — глаза друга наполнились слезами, а если учесть тот факт, что роста в нем примерно два метра, и сам по себе он широкоплечий грозный и страшный воин — выглядела эта картина до жути печально.

— Стоит! Еще как стоит! — мой энтузиазм граничил с безумием.

За спиной тут же запыхтели, что—то нервно рыкнули, вроде, даже всплакнули, перекрестив напоследок. Какая забота, однако…

— Слушай, Сэрех, может все же не надо?

Резко затормозив, я обернулась, бросив на друга злой, но в то же время печальный взгляд. Я видела, что он переживает, видела, как нервничает, как трясутся его руки:

— У меня нет выбора, и ты это прекрасно знаешь, Ярн.

— Выбор есть всегда, — матерый воин замер рядом, положив руку мне на плечо, — если ты сделаешь этот шаг, то обречешь себя на смерть. Одумайся…

Он был неправ. С самого начала и до конца. Каждое его слово не имело смысла в той ситуации, в которой я оказалась.

Мы оба стояли на берегу среди огромных камней, покрытых тиной. Шум воды прояснял сознание, мягкий теплый ветер постепенно успокаивал, но всякий раз при взгляде на друга меня начинало трясти.

— Если ты вызовешь раманш, то я даже похоронить тебя не смогу…

Его голос нарушил молчание, но он прекрасно знал, что решение я приняла уже давно.

Браслет на ноге мигал красным светом — символ границы позволял отходить от города лишь на небольшое расстояние без вреда собственному телу, хотя, если говорить откровенно, жить мне оставалось меньше суток.

Обвинение в убийстве сына правителя у всех вызывало смех ровно до тех пор, пока за мной не пришла стража. Все прекрасно знали о моей любви к Дереку, не понимая, как ведьма моего уровня может так спокойно терпеть все выходки этого ребенка. В тот день верховная Эрмерская ведьма впервые оказалась под стражей, и если вначале все происходящее казалось абсурдом, то спустя некоторое время я осознала, что влипла по самые уши. Они не смогли доказать вину, но судя по всему, все вело к моей смерти. Таким образом кто—то просто убил двух зайцев разом — и от наследника избавился, и от верховной ведьмы Эрмера. Вот вам и служба при дворе, а столько всего обещали…

— Сэрех, — Ярн вновь хотел отговорить, но это было бессмысленно, — прошу тебя, мы найдем выход, у нас еще есть время!

— Ярн, уже сегодня на рассвете я обязана явиться в зал Приговора, — я почти не чувствовала губ. Даже голос от страха изменился, стал более низким, грубым, — если я этого не сделаю, то останусь без ноги, потеряю много крови и умру из—за того, что тюремный браслет взорвется, а в кровь попадет смертельный яд. Ты знаешь нашу систему, ты сам ее придумал и прекрасно разработал магические оковы. Раманш — доказательство того, что я не вру. Никто не посмеет обвинить меня в убийстве, если я добуду амулет. Ты прекрасно знаешь, что благодаря этому артефакту…

— Ты не сможешь соврать, — перебил меня Ярн, крепко обнимая за плечи,

— все это знают, ведьма… Абсолютно все, но… Ты упустила одну очень маленькую деталь — за последние сто лет никто не выжил после встречи с раманш. Эти твари убивали любого, кто совершал призыв, разрывали тела на части, затем утягивали на самое дно… Оно тебе надо?

— Ну… — протянула я, думая о сжигании живьем на костре в качестве наказания за обвинение в убийстве, — по крайней мере, это не самая страшная и болезненная смерть. Ярн. Я либо сейчас умру, либо на рассвете. Смысл оттягивать неизбежное? Так у меня есть хоть маленький, но шанс. К тому же, если раманш все же приплывет к нам и начнет меня истязать — умру я счастливой…

Как бы странно это ни звучало, но у представителей водной расы была одна очень странная и в то же время страшная особенность — никто никогда не видел их реальный облик. Если исторические записи верны, то всякий раз при появлении раманш жертва видела идеал красоты — как мужской, так и женский. Думаю, этот вид существ использует что—то наподобие иллюзии, меняя свой облик, соблазняя жертву, утягивая все глубже на самое дно. И все ничего, казалось бы, просто очередная водная раса, но раманш до безумия ненавидели людей, тем более магов. Поэтому и записям верить не стоило — где гарантия того, что за всю историю существования этой расы выжил хоть кто—то из тех несчастных, кто так же, как и я, на что—то надеялись?

Сняв обувь, я забралась на огромный камень. Склянка с зельем предательски дрожала в руках…

Ночное небо казалось черным полотном, заполненным яркими звездами — они были рассыпаны словно тысячи бриллиантов, сияющих в свете огней ночного города.

Эрмер был прекрасен — смесь магии и технологии, алхимии и искусства… Огромный город сиял в ночи, будто горел белым пламенем. Выстроенный из черного камня, он всегда казался мне чем—то потусторонним и неземным. Острые шпили башен, верхушки которых врезались в низко плывущие облака; огромная, как скала, защитная стена, созданная из острых черных камней, внушала ужас от одного лишь взгляда на ее периметр; элитные стражи Эрмера в полном военном облачении считались самыми смертоносными воинами за всю историю существования этого мира.

— Не нужно ненавидеть нас, Сэрех, — голос друга вновь вывел меня из задумчивости, — мы всегда были на твоей стороне, верховная ведьма. Были и будем. И если ты так уверена в приговоре, то дай нам хотя бы тебя похоронить — если ты вызовешь раманш, такой возможности не будет.

Я молча забрала необходимые для призыва вещи, поцеловала старого друга в лоб, заставив отойти как можно дальше.

Небольшие волны мягко обволакивали холодные камни, тут же отступая назад. Я стояла в полной тишине, наслаждаясь моментом и прощаясь с этим миром. Пустота — вот что я чувствовала. Ни прошлого, ни будущего. Многие говорили, что в подобные моменты перед глазами пролетает вся жизнь, но ничего похожего со мной не происходило. Лишь холод камня, что ощущался босыми ногами, легкое дуновение ветра и пустота в душе.

За последние десять лет я ни разу не плакала. Как бы больно мне ни было, как бы страшно… Но никто в этом мире, даже я сама, не видел моих слез. Столько сил вложено в собственное обучение, столько душевной и физической боли познано, столько потерь и страданий, надежд на тихое и счастливое будущее в кругу семьи… и что в итоге? Предательство, обвинение и смерть. Позор на весь мой род.

— Ну уж нет, твари, — прорычала я, — не в этот раз.

Откупорив склянку с зельем, я резко опрокинула ее, выливая содержимое в воду.

Как и было написано в рецептах, поверхность воды мгновенно пошла рябью и покрылась тонкой пленкой.

Наступила тишина… Полное отсутствие звука… ни шума прибоя, ни трепета ветра. Ничего…

Полное безмолвие. Словно время остановилось, позволяя услышать лишь собственное сердцебиение…

За несколько дней до призыва

— Это же счастье, говорили они! — моему возмущению не было предела,

— сможешь жить при дворе, говорили они! Какая же ты везучая, все так же говорили они, и что в итоге?

Я ходила по камере, не в силах сдержать эмоции. Один из элитных стражей Эрмера с ужасом в глазах наблюдал за тем, как я теряю над собой контроль. Ярн, как всегда, был слишком впечатлителен!

— Сэрех, это какой—то абсурд! — он пытался найти объяснение всему происходящему, но судя по печальному взгляду, получалось с трудом.

— Ярн! Я — козел отпущения! А если еще точнее, то коза! Да как они вообще могли подумать, что я способна поднять руку на сына правителя?

— на эмоциях сдерживать магию получалось с трудом, но мне на это было откровенно наплевать. — И ведь знала же, что надо слать ко всем чертям с этим их чудесным предложением о должности верховной ведьмы! Так нет же, захотела спокойной жизни…

— Не думаю, что маги подобного уровня живут спокойно, — заметил Ярн, скептически смотря на то, как мои руки выделывают пассы, — тут ты и сама понимаешь, что век верховных магов недолог… То тут яд капнет, то здесь змея укусит, то топор случайно на голову упадет…

— Ага, — рыкнув в ответ, я беспомощно села на солому, — причем «случайно» он может упасть аж три раза подряд, да? Ярн, я просто хочу жить, а не вот это вот все! И ведь главное, все так совпало! Яд в лаборатории они нашли… Естественно нашли! Яды — одна из моих специализаций! Как же все это… бесит! Но самое жуткое то, что бедный мальчик ушел из жизни только потому, что был сыном правителя! Он же еще подросток совсем!

Дикое чувство несправедливости в очередной раз взяло верх, и я вновь встала на ноги, продолжая измерять камеру шагами. Ярн терпел — он всегда был очень тихий и спокойный, словно изголодавшийся удав — вроде внешне без эмоций, но оглянуться не успеешь, а ты уже в желудке… Своего рода огромная скала с прожорливым брюшком.

— Слушай, мне теперь что, в этой камере до самого приговора сидеть? Да в этих помещениях даже крысы не живут, почему меня именно сюда посадили?

Ярн и сам не понимал, это здание уже давно не функционировало, как полноценная тюрьма — оно постепенно разрушалось, не прогревалось даже магическим путем, и те несчастные, что сидели здесь годами, в конечном итоге умирали от воспаления легких, почек, печени и прочих внутренних органов, которых в нашем организме достаточно.

— Тебе разрешат попрощаться с родными, если докажут твою вину — его голос при этом дрогнул.

— Очень смешно! Ты прекрасно знаешь, кто мои родные, и что у меня их попросту нет! И давай не забывать о том, что я не имею никакого отношения к убийству! — надо успокоиться, попытаться избавиться от эмоций и думать, думать. Думать как можно больше!

— Сэрех, — голос друга стал еще тише. Судя по тому, как изменилось выражение его лица, он недоумевал, но в то же время не мог побороть в себе это мерзкое чувство, когда хочется плакать, — мы твоя семья. Наш отряд — твои друзья. Мы больше десяти лет были вместе… Неужели ты думаешь, что не стала нам сестрой после всего, что было?

— Ярн, — я помнила все. Совершенно всех и каждого, кого мы потеряли в ходе войны. И те, кто говорил, что в мирное время их лица не будут приходить во сне, врали. Все это чушь собачья, — между нами нет кровных уз. Они не позволят мне покинуть темницу, ты это знаешь, но выйти мне отсюда надо! Да и вообще, мою вину еще не доказали! Что за абсурд?

— Ты можешь заявить о своих правах… ты же на самом деле…

— Молчи, — в этот раз на шепот перешла я, — ты прекрасно знаешь, что эта тайна уйдет со мной в могилу! Я уже тысячу раз пожалела, что напилась тогда с тобой и все рассказала! Если ты дашь им хотя бы намек на то, что знаешь о моей родословной, тебя тут же убьют! Поэтому умоляю тебя — молчи!

Внезапно раздался скрип — громкий, пронзительный. Он мгновенно распространился по камерам, распугал тех крыс, что рискнули остаться в этом Богом забытом месте.

Первый советник, как всегда, был спокоен. Его лицо не выражало ничего, кроме снисхождения. Именно с таким выражением он мог помиловать врага или же отрубить голову близкому другу. Полы мантии слегка касались влажного пола. Это советнику явно не нравилось, он бросил короткий взгляд на свое одеяние, затем замер лишь на мгновение — явно собраться с духом, чтобы не сжечь мантию сию же секунду — и подошел к камере, не обращая совершенно никакого внимания на присутствие Ярна.

— Вы знаете, что я не виновата, — голос казался ровным, но внутри разгоралось пламя ненависти. Первый советник, стоя в камере вместе со стражей, улыбался. Старый прихвостень наблюдал за тем, как на моей лодыжке застегивают браслет, наносят защитные руны и выстраивают время.

Время — вот истинный враг всего сущего.

Эрмер был потрясающим городом не только снаружи, но и внутри. И даже если ты совершил самое ужасное преступление за всю историю этого города, маги не отойдут от системы, придуманной Ярном, и выпустят на сутки для того, чтобы можно было проститься с родными. Своего рода жест милости. Единственное, что может мне помешать выйти из камеры — отсутствие живой родни. Раз прощаться не с кем, то и смысла в подобной прогулке они могут не увидеть.

Пока я об этом размышляла, строя в голове тысячи планов по тому, как выйти на улицу, советник активировал тюремный браслет.

Видимо, все же выпустят… Не нашли прямого подтверждения моей вины… Естественно, не нашли! Я не убивала мальчишку!

Тюремный браслет служил магическим сигналом, за которым следили стражи. Я не имею права выйти за пределы города, не имею права бежать, но если к моменту вынесения решения меня не окажется в зале Приговора, то магия активируется, и меня не станет. Я просто умру, истекая кровью и захлебываясь слюной из—за действия яда. Так себе перспектива. И этот браслет не снять — желающих было много, но итог всегда одинаков — жестокая смерть. Поэтому в этом городе не было совершено ни одного побега и почти отсутствовала кража, так как по наказанию все это приравнивалось к убийству. К тому же у браслета было еще одно очень неприятное свойство — он почти полностью блокировал магию. «Почти» — потому что мне повезло родиться сильной ведьмой, но даже с таким изобретением на ноге я на многое не буду способна.

— Я знаю, ведьма, лишь то, — первый советник внимательно следил за действиями Ярна. Ему доставляло истинное удовольствие наблюдать, как искажается лицо моего друга от осознания того, что именно он вешает мне на ногу подобное изобретение, — что ты хладнокровно и без сомнений убила единственного сына нашего правителя. Верховная Эрмерская ведьма… Мы докажем твою вину, будь в этом уверена.

Улыбка… все та же мерзкая, еле заметная улыбка на его тонких, бледных губах. Лицо советника было очень худым, вытянутым. Кожа иногда казалась белой, словно полотно. Огромные, почти что черные глаза, такие, от которых кровь в жилах стынет. Странно, что подобная личность занимает должность советника, а не палача.

— С решением не затянут. Я выпускаю тебя лишь потому, что на данный момент нет достаточных доказательств, — он произнес эти слова медленно, с некой сладостью, явно смакуя момент моего отчаяния, — у тебя есть три дня на то, чтобы попрощаться с друзьями. Ты знаешь, ведьма, что стража всегда будет рядом. Ты знаешь, ведьма, что браслет убьет тебя, как только ты совершишь хотя бы намек на побег. Ты знаешь, ведьма, что пытаться снять его колдовством — тоже не самая лучшая идея. Итог все равно один — твоя смерть.

— Ты знаешь, ведьма… — передразнила я, когда советник скрылся за стальной дверью, — как же все это злит! Но зато у меня созрел план.

— Хороший план? — недоверчиво поинтересовался Ярн.

— Отвратительный… — честно сказала я, осознав, что выбора у меня как такового нет, и единственное, что мне остается сделать, это доказать им, что я сильнее. Пусть я и умру, но, чтоб вас всех, я сильнее! — мне нужен амулет. Причем такой, который не позволит мне соврать…

— Ау, красавица, — Ярн недоумевал, из—за чего его густые черные брови сдвинулись вместе, образовав одну единую ломаную линию, — ты верховная Эрмерская ведьма. Тебе сломать нашу защиту — раз плюнуть. Этот вариант действительно отвратите… стой, ты же…

Я лишь вздернула бровь, дав понять, что Ярн начал мыслить в нужном направлении.

Единственный амулет, который я не смогу обойти, единственная магия, которую я не смогу сломать — это сила раманш…

— Ты рехнулась… Сэрех, ты просто… Это же верная смерть…

— А я и так, считай, мертва, — поднимаясь по скрипучей лестнице, я с большим удовольствием открыла старую, тяжелую дверь, что вела на улицы Эрмера. — Мне терять—то нечего. Кроме чести и имени. Они найдут доказательства, будь в этом уверен. Они сделают все возможное, чтобы обвинить меня в этом убийстве, но я не позволю им меня очернить… Ты знаешь, что делать… Нужны ингредиенты…

Ингредиенты действительно были нужны, но есть одна загвоздка… Пара из них была, мягко говоря, почти что не доступна… да и выглядело это все до жути подозрительно… и времени осталось очень мало. Очень мало…

— Так… Рецепт… Вроде бы все есть, дело за малым, — разговор перед ритуальным зеркалом ни к чему не привел. Зеркало как зеркало — на вопросы не отвечало и даже не подмигнуло, — и вот где мне найти пот дракона и слезы демона низшего уровня? Что это вообще за бред?

Отбросив пергамент с рецептом в сторону, я отошла от котла с зельем, упала на старую кушетку и тяжело выдохнула, хватаясь за голову.

До приговора осталось совсем мало времени. В принципе, дракон рядом с Эрмером был. Даже с браслетом на ноге я смогу дойти до его пещеры, вот только эта тварь до жути прожорливая, колкая на язык и в последнее время ведет себя самым непотребным образом — решив вспомнить былые времена, огромная черная туша возомнила себя грозным монстром, которому просто жизненно необходима девица в его пещеру. Устроив истерику, чешуйчатая гадость сильно обиделась, когда ни одна из дев так и не решилась на сей важный и ответственный шаг… Ладно, дракон, с ним хотя бы поговорить можно перед тем, как он испепелит мои кости, но демон низшего уровня? Это просто уму непостижимо!

Демоны в нашем мире были. Эти существа не особо жаловали людей, особенно магов, но в отличие от раманш убивали нас не ради собственного удовольствия, а ради наполнения желудка. Своего рода высшая ступень развития. И если демоны высокого класса были внешне во многом схожи с людьми, то более низкие классы походили на исчадья ада, изголодавшиеся по всему, в чьих жилах течет кровь. И как мне, простите, заставить этого монстра рыдать? Да чтобы этих раманш вызвать, надо еще постараться выжить, чтобы зелье призыва сварить… Вот ведь незадача…

— Я смотрю, ты времени зря не теряла… — дверь моей лаборатории открылась, и на пороге застыл Ярн. Высокий, широкоплечий мужчина, как всегда, пленял своей обворожительной улыбкой. Он окинул взглядом стопки пергамента на полу, удивленно посмотрел на то, как кипит зелье в огромном чугунном котле, а вокруг исходящего от него синеватого пара летает пепел жженой бумаги.

— Не теряла, — устало прошептала я, надеясь на хорошие новости, — что с поиском доказательств? И что с правителем? У меня тут закралась одна очень плохая мысль — а его сын вообще мертв? Кто—нибудь видел тело Дерека? Да и наш правитель… Он ведь сам меня проверял, когда на службу брал, он ведь знает всю мою историю! Тебе не кажется, что…

— Что он догадался, кто ты? — Ярн медленно подошел ко мне и сел рядом. — Я думал об этом. И ты права — тело не видели. Точнее, никто из нашего отряда или тех, кто по статусу ниже первого советника… Сэрех…

— Да поняла я уже, Ярн, я давно все поняла. Они даже отпустили меня с браслетом, зная, что мы будем общаться.

— Надеются, что я помогу тебе бежать, ведь именно я придумал этот браслет, который теперь сияет на твоей ноге… Сэрех, я могу помочь, я знаю, как снять его…

— Не смей! — Ярн сжал кулаки, явно рассчитывая на другой ответ. — Ты понимаешь ведь, что они и тебя убьют. Первый советник со своими прихвостнями спит и видит, как мы совершаем ошибку. Но сейчас не об этом… Знаешь, мне тут в одно место надо…

— Куда?

— В пещеры Эрмера…

— Зачем? — голос мужчины дрогнул, глаза округлились, выражая при этом полное непонимание.

— Ну, мне к дракону надо…

— Это который жрет всех, не снимая с них лат? Ты в своем уме? То раманш вызывать собралась, то в пасти дракона сгинуть. А может, чего проще придумаем? У меня с собой ножичек есть — раз—два, и готово… От потери крови умирать значительно проще, чем от клыков огромной плотоядной твари с наимерзейшим характером! К тому же далеко идти не нужно!

— А мне просто кое—что от него надо, поэтому… не мог бы ты отвернуться?

— Зачем?

Но объяснить своему другу то, что я собиралась сделать, было очень не просто и в какой—то степени бессмысленно. Руна Переноса уже давно была готова — она мгновенно активировалась, образуя локальный телепорт, заискрила белым светом и тут же потухла, доставив меня к злополучным Эрмерским горам, прямиком к пещере дракона…

Дым валил из всех щелей, огонь трепетал, чешуя блестела в лучах заходящего солнца, и глаза горели недобрым пламенем… Дракон оказался на редкость негостеприимным и до жути злобным.

— Ты вообще как, сражаться будешь? — большая клыкастая пасть сильно нервировала одним своим видом. Дракон на деле оказался огромной крылатой ящерицей размером с дом, причем в дополнение к несвежему дыханию добавился странный гнилой аромат, исходивший из глубин его пещеры.

— Знаешь, дракон, чего—то я передумала, — нет, ну разве это нормально, добавлять драконий пот в зелье? Может, это придумали, чтобы было меньше желающих вызвать раманш? — давай в другой раз, а то такими темпами я на тот свет отправлюсь быстрее, чем рассчитывала, так и не добыв твой пот…

— Прости, — дракон искренне удивился, тут же забыв, что секунду назад был готов мною поужинать, — тебе что надо? Пот? Мой пот? Зачем? Понимаю там… печень — от нее хоть польза, но пот?

— Мне для призыва надо, — стоя неподалеку от черного дракона, я с искренним восхищением взирала на него снизу вверх, понимая, что никакая магия не спасет меня от этой говорящей твари, — раманш позвать хочу.

— Так может, это, — как странно, у дракона оказалась на редкость развитая мимика — такую волну сарказма на лице надо еще умудриться изобразить! К тому же, как выяснилось чуть позже, смех этого древнего во всех смыслах существа походил на скрежет металла, — давай я тебе облегчу страдания? Просто возьму и съем. Даже разжевывать не стану — сразу в желудок упадешь, зато никто тебе не будет кишки выпускать, попутно задавая всякие вопросы. А то раманш, они такие — жестокие, злые и до отвращения изобретательные в пытках.

— Да нет, мне правда надо… — странная выходит ситуация. Стою тут почти на краю обрыва, разговариваю с драконом и совершенно ничего не боюсь. Видимо, инстинкт самосохранения перестал работать, — я либо умру с честью, либо с опозоренным именем. Мне амулет их нужен…

— Во дела… — дракон тут же сложил крылья, с удивлением смотря на меня своими огромными глазами, — верховная Эрмерская ведьма пожаловала в мою обитель, чтобы вызвать одного из самых жестоких убийц нашего мира ради того, чтобы умереть с честью… Может, ты просто, как все нормальные пленники, сбежишь? Заживешь, как все, нормальной жизнью, мужика найдешь там, детей нарожаешь, а?

Я лишь слегка выставила вперед ногу, демонстрируя тюремный браслет. Драконы эту технологию ненавидели, так как некоторые изобретения, основанные на данном механизме, сильно испортили им жизнь.

— Видимо, не нарожаешь, — большой дракон устало зевнул и тут же помотал головой, словно пытался отогнать наваждение, — сочувствую, но может, ты просто его снимешь? Ты же верховная ведьма! Наверняка, умеешь!

— Чем так воняет? — последнюю фразу я пропустила мимо ушей, так как осуществить то, что предложил дракон, было априори невозможно. Сбежать — глупая затея. Что дальше? Что будет после побега? Во что превратится моя жизнь? В одну сплошную погоню и выживание. За мою голову назначат огромную сумму, а значит, следом за мной пойдут все возможные и невозможные наемники этого мира. О какой жизни можно говорить, если каждый миг, проведенный в этом мире, будет заполнен страхом, паникой и постоянным оглядыванием назад? — словно стухло что—то…

— Да ну, — большой старый зверь печально махнул крылом, — там явно кто—то сдох. Всю пещеру облазил, под каждым камнем смотрел, и все впустую! Я ведь к вам в Эрмер летал, помощи просил! Прибраться там, постирать чего, а вы что?

— А мы что? — так вот зачем он устроил ту истерику по поводу женского внимания…

— А вы пинок под зад пульсаром! Смотри! У меня даже хвост обгорел! И кто вас учит швыряться этими шарами? Столько проблем от них… Слушай, а тебе мой пот правда нужен?

— Да кто ж его знает? — я пожала плечами, судорожно пытаясь сообразить по поводу зелья призыва, но все мысли в моей голове путались. — Это больше на абсурд похоже! Кто в здравом уме припрется к дракону просить его побегать?

— Ты пришла, — тихо заметил чешуйчатый, резко выдыхая из ноздрей клубы черного дыма. — А давай обмен? Пот на твои услуги? Найдешь источник вони — ради благого дела даже побегаю, могу и поприседать, если надо…

— Вот прям так сразу возьмешь и побежишь? — недоверчиво спросила я, с подозрением косясь в сторону черного проема пещеры.

— Как только, так сразу! Зуб даю, ведьма! Получишь ты свой пот, только найди ту тварь, что соизволила сдохнуть у моего порога!

Судя по вони, дракон умудрился пропустить в свою обитель пару трупов. Пару ходячих трупов, потому что объяснить этот аромат как—то иначе я не могла. От каждого вдоха хотелось выть, глаза тут же заслезились, и единственное, о чем я мечтала — это поскорее смыться из этого злачного во всех смыслах места…

Так… Ну, пещера как пещера. В принципе, именно так я ее себе и представляла.

Несмотря на свой статус, в жилище у дракона я оказалась впервые, причем по собственной воле и без причины поубивать друг друга с ее хозяином. Вход в эту скромную обитель злословия оказался совершенно обычным, темным, влажным… Но стоило мне пройти чуть глубже…

— … это что? — я замерла, не в силах побороть всю гамму охвативших меня чувств. — Откуда это? Как это?

— Как, что? — дракон следовал за мной и, судя по всему, очень даже стеснялся. Как это мило — большой злобный дракон изображает из себя недотрогу! — Диванчик! С пледиком! Мы, драконы, между прочим, мерзнем!

— А стол человеческий тебе для чего? А это что еще за…

Как выяснилось позже, «предбанник» вел в заполненную всяким хламом огромную комнату, в середине которой стоял огромных размеров диван, заваленный подушками, действительно большим шерстяным пледом. Но это все была полная ерунда по сравнению с тем, что открылось моему взору в следующей комнате:

— Ты это чего, траву выращиваешь? — сказать, что я обалдела, это ничего не сказать. В совершенно пустой комнате, потолок которой блестел от влажности, непонятным мне образом колосилась зелень! — Это что, та трава, которую курят, а потом глюки ловят? Дракон, а ты ничего рассказать мне не хочешь?

— А что рассказать—то? Молодежь ваша курит, вот я и выращиваю! Тоже мне, будто у самой косяков по жизни никогда не было!

— Да тут не косяк, — хмыкнула я, — а огромный такой косячище со всеми вытекающими из этого последствиями! Как ты вообще умудрился все это вырастить? Уму непостижимо… Боже! Да тут даже магическая система полива!

— Так, ведьма, я тебя о другом попросил, — дракон явно обиделся, — ты в мое дело не лезь, целее будешь, усекла?

— Да тут хочешь не хочешь, а сразу все усечешь… — пробормотав эти слова, я медленно стала осматривать основную комнату, все еще пытаясь осознать всю хитрожопость этой крылатой ящерицы! Мы тут с преступностью боремся, а он торгует всяким! И ведь явно же кто—то помог!

— Ну, что? Нашла? — дракон не унимался, следуя за мной по пятам, чем сильно нервировал.

— Единственное, что я успела сделать, это поднять твой плед, как думаешь, нашла ли я что—нибудь?

— Ну, прости, прости… Не отвлекаю больше…

А у самого лапки чешутся, глазки бегают, вон, как ноздри раздулись! Как мало для счастья надо.

Жилище дракона было обустроено совершенно не по—драконьи. Тут не было горки из человеческих костей, нигде не валялись ошметки мелких животных, человеческие черепа были расставлены только в качестве сувениров и то, были ненастоящими.

— Ты это чудо каким образом в пещеру затащил? — я рассматривала один из черепов, отмечая странную угловатость нижней челюсти.

— Да так… проходили тут всякие, вопросы глупые задавали, на мои сокровища претендовали… Пришлось съесть, не пропадать же добру.

— Украл, что ли? — дракон не умел врать. Вообще не умел — ноздри выдавали его с потрохами, расширяясь всякий раз, когда он придумывал оправдание или очередную легенду.

На мой вопрос дракон лишь хрюкнул, возмущенно рыкнул, но хвостик под лапки поджал — действительно украл. И это каким же образом такая огромная крылатая ящерица сподобилась остаться незамеченной в торговых рядах Эрмера?

Спустя примерно час я начала злиться. Дракон больше не лез с расспросами, тихо сидел в уголочке, вытянул шею, с интересом наблюдая за тем, что и как я делаю.

— Так, в комнате у тебя до омерзения полнейший порядок, — нервно прошептала я, рассматривая идеально чистые, аккуратно прибитые к каменной стене полочки, — там, где растет трава, запаха нет, а значит…

— В сокровищницу не пущу! — сказал, как отрезал. — Даже не проси! Это место свято!

Драконы падки на все, что блестит, причем на дешевое мерцание подделки они не соблазнятся, а вот за драгоценные камни готовы разорвать на месте.

— В твоей пещере комнат больше нет, поэтому выбирай, что будешь делать. Учитывая то, что я, возможно, скоро умру, мне нет никакого дела до твоих драгоценностей.

— Ага, это ты сейчас так говоришь! А потом выживешь, сбежишь и в ночи за моим золотом придешь! Нет уж, ведьма!

— Дракон, в твоей сокровищнице кто—то помер, а это значит, что кто—то без твоего ведома в нее наведался, но выйти не смог и аромат разложения в твоей пещере — тому явное доказательство… И вообще, у тебя имя есть? А то как—то странно обращаться к тебе как «дракон».

— Федя я, просто Федя, — дракон отчаянно грыз когти, с грустью в глазах взирая на то, как я хожу по его комнате, — а что, в сокровищницу обязательно идти?

И вот кто умудрился дать этому грозному созданию такое доброе древнее мужское имя, которое вообще не сочетается с наличием чешуи, клыков, хвоста и огромных когтей размером с мою ладонь?

— Обязательно, Федор, обязательно… Открывай, пора избавиться от грязи в твоем доме…

Федя вновь печально ухнул, сложил свои большие кожистые крылья, но в сокровищницу не повел.

— Неа, не открою!

— Ну, раз нет, значит, нет. Не повезло мне с зельем… На этом и разойдемся, с тебя, кстати, зуб. Ты обещал, так что давай!

Я тут же направилась в сторону выхода, как резко за спиной раздался душераздирающий рык, от звука которого кровь в жилах превратилась в лед:

— Ты обещала найти, ведьма…

— А я и нашла, — поборов в себе дикое желание активировать портал и перенестись в милое уютное гнездышко, я развернулась на каблуках, смахнула со лба прядь светлых волос и уставилась на дракона, — но ведь ты сам меня не пускаешь… Тут я бессильна.

От милого застенчивого Феди не осталось и следа. Передо мной стоял Феодосий во всей своей красе с гордо выпяченной грудью, злым оскалом и явным желанием дыхнуть в меня пламенем. У него что, раздвоение личности?

— Тебе мой пот нужен? — и главное, говорит об этом так, словно печень предлагает!

— Да не особо, — заметила я, — я же сказала, что не уверена насчет этого зелья. Достаточно странный ингредиент, ты не находишь?

— Так, я чего—то не понял… — внезапно от злобной твари не осталось и следа, и уже спустя секунду Федя припал к полу, вновь сложил лапки и надул от возмущения свои огромные губы. Он что, сейчас расплачется? — Ведьма, ну помоги мне, а? Но только не в сокровищницу! Пожалуйста…

— Только туда, мой милый друг… Только туда…

Дракон плакал. Он действительно рыдал, всхлипывал, тянул свою дрожащую лапу к странному углублению в стене и, как только коготь коснулся его поверхности, стеночка тут же отъехала в сторону…

— Федя, ты вообще, с какой планеты, а?

Сокровищница оказалась по истине огромной… Но то, что было в ней спрятано — вызывало чувство удивления, непонимания, недоверия и в тоже время восхищения.

Почти от самого входа и до самого края секретной комнаты все было завалено книгами… КНИГАМИ! Не камнями, не золотом, не артефактами, а… книгами! Они были везде! На самодельных полках, на полу, свалены в большие кучи возле дальней стены и доходили почти что до свода пещеры! И древние сказки, и учебники алхимии и зельеварения, тут же лежали пергаменты с древними проклятьями, одна ценность которых могла заставить воевать целые народы… Да это же самые настоящие… сокровища!

— Мне не интересны безделушки, — Федя будто бы оправдывался, — мне больше нравится собирать знания. Ну и где тут труп?

Аромат мертвечины заметно усилился. Поборов в себе истинное чувство незаметно стащить пару древних заклинаний, я прошла вглубь сокровищницы, с восторгом рассматривая полное собрание древних манускриптов востока в оригинале, написанное магическими золотыми чернилами. Проклятья, заклинания, привороты, отвороты, зелья, яды и их свойства, противоядия, способы выращивания древних растений и многое другое! Да у моего учителя из академии был бы приступ, не иначе! Тут целое состояние!

С каждым моим шагом запах усиливался, глаза слезились, меня трясло от дикого желания убежать, но в конечном итоге я заметила кончик мужского ботинка, торчащего из—под груды книг.

— Вот и источник, — я тут же взмахнула рукой, осторожно раздвигая книги при помощи магии. — Советую от него избавиться. Бедный вор, он, видимо, искал драгоценности, а нашел бумагу и книги. Да еще и умер от голода… Федя, ты как часто сюда заглядываешь? Этот труп здесь примерно месяц, судя по внешнему виду! Он же книги портит!

— Как портит? — видимо, дракону было совершенно наплевать на то, что кто—то чужой смог проникнуть в его сокровищницу, да еще и остаться в ней незамеченным. Главное, что в итоге ничего не украли и преступник помер.

— Почему портит?

— Мертвое тело разлагается, вообще—то, а с такой влажностью смотри, сколько червей развелось. Они едят пергамент… Некоторые уже изрядно погрызли… и это я молчу о выделениях.

Позволив дракону внимательно рассмотреть нанесенный его сокровищам вред, я вновь принялась колдовать, поднимая в воздух несчастного вора. Понять кто это, было невозможно. Лицо оказалось изуродовано до неузнаваемости. Одежда явно старая и не по размеру, разорвана в клочья. Единственное, что бросалось в глаза — золотой широкий браслет на руке со странной гравировкой по самому контуру. Язык древний, явно из мертвых, но я не понимала, какой именно… Как странно, что ему понадобилось в драконьей пещере? А что, если он действительно искал не камни? В любом случае, узнать что—либо от трупа уже не получится…

Спустя некоторое время тело мертвого мужчины было предано огню. Федя с большим удовольствием выпустил струю пламени, сжигая до самого пепла каждую косточку неизвестного нам человека.

Единственное, что от него осталось — золотой браслет.

— Себе возьмешь? И не брезгуешь? — хмыкнул дракон, наблюдая за тем, как в моих руках блестит золото.

— Возьму и не брезгую, — спокойно ответила я, понимая, что что—то с этим браслетом не так. Хочу понять, что за символы на нем выгравированы, хоть и не уверена, есть ли у меня на это время, — кстати, я труп нашла?

— Нашла, — буркнул Федя.

— Давай, бегай! Мне с тебя еще пот собирать! Я как раз склянки принесла…

— Понимаешь, — замялся Федор, — тут это… ну… в общем…

— Говори, — от моего голоса дракон слегка дернулся, прекрасно понимая, что недобрый блеск в моих глазах ни к чему хорошему не приведет.

— Ну, сама подумай, ведьма. Я же дракон…

— И? — не поняла я.

— Я же чешуей покрыт…

— И?

— Драконы не потеют… У нас нет потовых желез, только слизь для охлаждения тела… Странно, что ты этого не знала…

Описать словами ту гамму чувств, что охватила все мое тело, было невозможно. Такой глупой я себя еще с академии не чувствовала… Вот ведь позорище!

Федор откровенно ржал, явно подражая лошади, а я рыдала, так как потратила свое драгоценное время на крылатого обманщика.

— Не плачь, ведьма, — Федя не мог остановиться, сдерживая порывы смеха, — у меня тут про раманш пара пергаментов есть. Мне все равно они не пригодятся, поэтому бери, вдруг помогут.

Дважды предлагать не пришлось.

Сжимая в руке заветную бумагу, я старалась подавить в себе приступ паники, злости и гнева, активируя телепорт в свою лабораторию.

— Эй, ведьма! — крикнул напоследок Федя, — если выживешь, дай знать!

— Всенепременно!

Махнув на прощание рукой, я вновь исчезла в свете телепорта, обуреваемая эмоциями и страхом.