Великий и Ужасный 3

Глава 19 Мостострой

Эсси записала мне короткое сообщение, явно с какой-то военной базы или блокпоста: толстые бревна, маскировочная сеть и оружие на заднем плане говорили сами за себя. Эльфийка в чешуйчатой броне лаэгрим и с анималистическим шлемом в виде росомашьей морды, лихо сбитым на затылок, смотрелась ничуть не хуже чем в том самом зеленом платье, когда я рассмотрел ее с ринга, во время боя со Стредлейтером.

— Это не похоже на Ермоловых, — рассказывала она. — Очень мало магии, очень много интернационального сброда — наемников с ультрасовременной экипировкой, артефактное оружие. Появляются из ниоткуда: или воздушный десант, или телепортация… Нет, темные тоже шевелятся на границе, но эти рейды и диверсии — совсем не их метод! Бабай, они взорвали оборудование на Холоднинском месторождении вместе с людьми! Ермоловы предпочитают не портить имущество, их интересует кровь и жизни. Да и зачем им уничтожать то, что они считают своим по праву? О, Эру, я говорю как циничная сволочь, но мне кажется — нас стравливают. Я пыталась рассказать это Брегаладу, и старшим, но… У них помутился рассудок на почве ненависти к Ермоловым, они хотят мести! Мести кому? Кому мы будем мстить? Бабай, забери меня обратно в сервитут, а? Насколько у вас там всё проще, правильнее… И вообще — приезжай уже. Когда ты рядом — все складывается само собой, сразу становится понятно — куда идти и что делать. Расскажи мне, где ты сейчас едешь, куда впутался на этот раз и когда уже приедешь! Помнишь — мы договорились встретиться в Братске? У тебя осталось шесть дней, не смей опаздывать ни на секунду, иначе я тебя найду и съем! Ар-р-р!

Эсси сдвинула на лицо шлем и сделал рукой жест, как будто пугает меня когтями. Ой-ой-ой, боюсь-боюсь. Волнительно за нее, вот что. Артефакты всякие, диверсанты, интриги, старорежимные родственнички — даже для такой боевой девчонки это может оказаться чересчур. Сколько ей годиков-то? Восемнадцать или девятнадцать, как телу, что мне досталось от Сархана? Или и того меньше? Кто их знает, этих эльфиек. Выводы я могу делать только из ее разговора с Брегаладом, в тот самый вечер когда я взял ее на работу. Мол, недавно было совершеннолетие или типа того. Когда совершеннолетие у лаэгрим? Читал вроде, они живут лет до двухсот… Но насчет акселерации или наоборот — инфантилизма у молодежи лесных эльфов я вроде как ничего не читал. То ли дело эльдары! Но это разговор отдельный.

А тут суть в чем? В том, что вихри враждебные веют не только над нами, но и над одной ушастенькой красотулей с блестящими глазками. А значит что? Значит кабздец этим вихрям! Вон у меня и бердыш есть. Князь подарил. Там где кард не поможет — бердыш в дело пойдет! Бердыш не только материальный, гномского железа, но и символический: все-таки убийство аж десяти метаморфов в замке и юридике Демидовых было засчитано в качестве подвига. Дикие размытые рожи убиенных Курбских пополнили коллекцию черепов, а крохотный бердыш нарисовался чуть выше, рядом с другим пиктограммами свершений. Ну и ежик, и ирландские штуковины тоже проявились, и весьма болючим образом! Я едва с трассы не съехал, когда всё это хором стало золотым пламенем выжигаться на моей бедной и несчастной урукской шкуре.

Зато теперь навигатор мне и нахрен был не нужен. Достаточно было понять — куда именно мне нужно ехать и всё, чуйка безошибочно подсказывала все повороты, и даже заставляла сомневаться в правильности выбранного пути, если впереди был, скажем, пост дорожной полиции или там — ремонтные работы. Это всё Ёжик, совершенно точно! Он тоже ходил в основном по наитию, и всё равно к медведику добрался, и весь чай выпил. Очень полезная фича, учитывая мой образ жизни — настоящий рояль в кустах, как есть! На самом деле я давно стал замечать некоторые перемены в жизни, которые принимал как должное. Например, совершенно невероятное везение, или ту же самую регенерацию, или — очень, очень слабую восприимчивость к магии. А ведь всё это было не просто так: я был Резчиком! Отдавая — приобретал. Я делал татау, татау делали меня… Страшно подумать, если, например, тот же Шаграт изображал своим таборитам что-нибудь кровожадное и злобное — а так оно, судя по всему, и было, то в какого ублюдка в конце концов превратился он сам?

Но я-то парень хороший! Я-то давно понял что хорошим парнем быть выгодно! Гораздо выгоднее, чем негодяем… Вон, Демидов бердыш подарил. Воронцов — экстракт дерева Пха, Хуеморген — лом, и вообще: куча народу ко мне прислушивается, доверяет и ценит. Стал бы я орать на всех, слюной брызгать и зуботычины раздавать — быстро закончил бы как Садзынар, точно. Очень крутым, очень одиноким, со сварившимися мозгами где-то в жутких пердях на окраине Государства Российского. Хотя — дай мне Всевышний в этом мире еще дожить до годиков Садзынара, сколько бы их ни натикало. Всяко больше, чем у меня сейчас. Мне тут нравится, я обжился, и вообще — чувствую с себя в своей тарелке и на своем месте!

— Так, ять! — прервал я свой мысленный монолог. — А почему я ничего не почуял?

Почти пятьсот километров, что я гнал от Алапаевска в сторону Магнитогорска не смыкая глаз, чуйка меня не подводила. А тут — нате выньте. Эдакая мини-пробка из десятка машин и (тадам!) гужевого транспорта. Запряженные лошадьми повозки, вьючные верблюды и какие-то еще создания, похожие не то на коней, не то на ослов. Может — мулы? Вот это я тут видел впервые, и это было чертовски интересно. А неинтересно было наблюдать, как все эти люди и пара нелюдей (снага и гном) скопились у моста и орут друг на друга.

— Кузя, залезь на крышу, глянь что там за суета сует и томление духа? Чего они там разрываются?

— Ваще-то мост сломался, — выкрикнул сверху мелкий носатый впередсмотрящий. — Вот, ругают какой-то мостострой, матерятся. Застряли мы, похоже. Надо было на конвертоплан до Орска соглашаться!

— Не, — откликнулся я. — Так не интересно. Пойду гляну, что там за мост.

Мне стало даже интересно: почему ежиная чуйка не сработала на сей раз? Ну, то есть она сработала, были у меня сомнения, но глянув на карту я решил все-таки ехать напрямик: крюк пришлось бы делать основательный!

Хлопнув дверью фургона и на ходу застегивая куртку, я зашагал мимо машин и повозок к мосту. Из какого-то минивэна на меня таращились любопытные детские мордашки и тыкали пальцами. Дедок на тележке, нагруженной сеном сверх всякой меры раз за разом крестился и сплевывал через левое плечо, мул же, впряженный в тележку, прядал ушами и фыркал на меня.

— Доброго дня, народ! — помахал рукой я. — Чего стоим, в чем проблема?

— А-а-а-а! — дернулся кто-то.

— Свят-свят-свят…

— Тьфу! Урук!

— О, нах! Черный-врот! — это точно был снага.

— Хуябенд! — как будет «добрый вечер» на гномском шпракхе, как и прочее времена суток, я давненько выучил. — Мосту гоплык!

— Совсем гоплык? — уточнил я, протискиваясь к месту событий, а потом озадаченно почесал затылок: — Так погодите, а в чем, собственно беда?

Мост был такой себе, не капитальный. Деревянный мост! Ладно, наполовину деревянный. Опоры — сложены из камня, видавшего еще, наверное, тех самых первых Демидовых, о которых рассказывал Георгий Акинфиевич. Огромные булыжники величиной с туловище среднего человека! А вот настил — он был из бревен. И притом — довольно свежих! Уж урукский-то нос отличит старую высохшую древесину от той, которую срубили пару недель назад! Ну да, один пролет отсутствовал. Метра три-четыре, если быть точным. Похоже, мост ремонтировали неоднократно, и когда-то он обладал более надежными перекрытиями, но с недавних пор ситуация изменилась.

— Бяда?! — возмутился с внезапным акцентом один из мужиков. — Бяда в том, что мост это — ня земский и ня княжеский! И дорога эта — не вяликий тракт! Пока ищщо Мостострой приедет!

— То есть мост — ничей? — интересно дело обстоит в Государстве Российском… — А сломался чего?

— Ясно чево! Агафуровы с ентими-вон контрабандщиками борятся! — да что с этим мужиком было не так? Как будто прямиком из девятнадцатого века, да и то — явно не из Сибирских земель. — Агафуровы-то хочут монополию, и товары в Хтонь сами возить, а енти-вон со своими животинками мимо едут! А то, что люди живут по обе стороны реки — то им чисто насрать!

«Контрабандисты» с верблюдами, мулами и лошадьми вместе тут же загомонили, надвинулись на мужика, но у того был поддержка — из тех самых людей, что «по обе стороны реки». Из гомона я понял, что контрабандистами владельцы гужевого транспорта себя не считают, поскольку нет такого Государевого запрета, чтобы в Хтони не торговать, это личная самоуправная инициатива отдельно взятой семьи богатых купцов. Вот такие нечестные способы конкуренции!

Заодно выяснил и причину такого обилия копытно-хвостатого транспорта: в Васюганской Аномалии электричество не работало вообще! А еще — я категоричски офигел от информации о размерах этой самой Аномалии: здешняя Хтонь начиналась чуть ли не за сотню километров отсюда и тянулась толстой такой кишкой едва не до самого Томска! Это сколько она в длину? Тысячи полторы или две кэмэ? Нет, ну на карте видел, но представить относительно местных реалий… Да это почти в два раза длиннее, чем земная Франция! Сибирские масштабы — это просто жесть что такое, особенно после кавказской специфики, где в каждом ауле — свой князь, а что ни гора — то маленький, но гордый народ.

— Так мост нужен или нет? — попытался понять я. — Чего разоряемся?

— Мостострой! Земщина! Агафуровы! — орали местные. — Права! Не обязаны! Оборзели! Вот мы им ужо!

— Ой, да идите вы в сраку! — сказал я и махнул рукой.

Тут работы-то было часа на четыре, даже мне одному. На объезд я потратил бы куда больше времени, а потому — еще раз посмотрел на них, пожал плечами и пошел к фургону — за бердышом.

Рубить бердышом деревья? Почему бы и нет? Тем более — речушка эта никому не принадлежала, кроме Государя, а значит прибрежная полоса и водоохоранная зона — тоже. Речка была небольшой, так что если прикинуть — то пятьдесят метров угодий в обе стороны были ничьими, и никто не обидится, если я высеку несколько обильно растущих тут осинок! Наверное. А если обидится — то пойдет в сраку вместе с этими бестолковыми автомобилистами и верблюжатниками.

Несмотря на осеннюю зябкость, кожанку я снял — махать топором в куртке так себе идея.

— Кузя, найди там буксировочный трос, поможешь мне вязать бревна, — сказал я.

— Есть еще проволока! — тут же откликнулся гоблин.

Всё-таки, что касается поработать руками и соорудить что-то из говна и палок — тут этому мелкому племени равных найдется мало. Откуда у нас вообще моток стальной проволоки — я понятия не имел, ну и не спрашивал. Спустился по склону к самой реке, наметил небольшую рощицу с деревцами подходящих размеров, размахнулся — и погнал. В лесу раздавался топор дровосека! Дровосека-идиота, который использует боевое оружие для утилитарных нужд! Хотя, сучья обрубать оказалось довольно сподручно.

Рыча под нос коммунистическую классику в стиле «Забота у нас такая, забота у нас простая…» я работал от души и с душой. Хорошо быть мной! Сила есть — ума не надо! Двадцать деревьев влегкую были свалены и подготовлены за часа два, в сталинских лагерях мне цены бы не было! Бревна диаметром по пятнадцать-двадцать сантиметров, длиной — шесть-семь, с запасом, я цеплял буксировочным тросом и волочил наверх, к мосту.

Владельцы автомобилей к этому времени в основном разъехались, а вот водители кобыл, мулов и верблюдов напротив — разбили лагерь. У них, похоже, другой дороги не имелось, да и транспорт их был неторопливым, так что всем этим хтоническим контрабандистам проще было дождаться неведомого Мостостроя.

— Бог в помощь! — выкрикнул один из них от костра и отсалютовал мне металлической кружкой с чем-то явно алкогольным и горячим.

Они и не собирались мне помогать, укутались в непромокаемые плащи, шарфы, шапки и какое-то тряпье, привязали животных и устроились вокруг огня со всеми удобствами. А я и не собирался просить их о помощи. Нет, дело было не в презрении к их промыслу: чем я был лучше? Просто я слишком хорошо знал этот тип личностей. С такими вместе работать — себя дороже. Они всегда знают всё лучше всех, только ничего не делают. Мостостроение, вирусология, медицина, образование, государственное управление, семейная жизнь… Трендят и ругаются, и пытаются напрячься поменьше, а других напрячь — побольше. Для торговца из разряда «купить подешевле, продать подороже» эти качества может и неплохие, но для того, чтобы работать рядом со мной — вредные для здоровья, ибо убью нахрен.

Так что я пропыхтел, глядя на их набитые едой щеки и полные выпивки кружки:

— Приятного вам гепатита! — и потащил бревно дальше.

Я почти закончил скручивать проволокой первый поддон-плот-щит из бревен, когда на той стороне реки сквозь вечерние сумерки пробился сначала яркий свет аж четырех фар, а потом послышался негромкий шум мощного электромотора и шелест шин по дороге. К самому мосту выехал внушительный грузовик с оранжевой мигалкой на крыше и оранжевой же ширкоой полосой вдоль борта. На полосе хорошо виднелись белые цифры:

— Мостострой! — возбудились псевдо-контрабандисты. — Щас дело пойдет!

А до этого, значит, я тут восточные танцы танцевал? Да работы на час оставалось, ёлки! Что там за Мостострой-то в конце концов такой?

— Однако, орк делает мост! Гля, мужики! — прогудел гулкий, как из бочки бас. — Так-то справно у него выходит!

— Однако, черный урук строит, а не ломает! — откликнулся еще один хриплый бас. — Толково!

— Эй, урук! Помощь надо? Так-то у нас скобы есть, кувалды…

Это были три огромных синих клыкастых тролля — в оранжевых касках, оранжевых же светоотражающих жилетках на голых мускулистых торсах, кирзовых сапогах слоновьего размера и необъятных штанах с карманами.

— Гарн! — помахал я рукой этим здоровенным мужикам. — Хай-хай, олог-хай!

— Аш? — спросил меня на черном наречии тот, что заговорил первым. — Аш, мор-урук?

— Урук — один! И гоблин еще есть, но черт знает куда он запропастился… А эти вонючие бубхош багронк сидят там и пьют и едят, предпочитая ждать, пока кто-то сделает всю работу, но я не в претензии — ну бы их в жопу, таких помощников.

— А нас? — усмехнулся олог. — Так-то нас тоже ну бы в жопу?

— Не! Вы сразу видно — ребята толковые. Да и жопы у вас капитальные, такие и раздавить могут!

— Гы-ы-ы! Однако, урук нас ребятами назвал!

Ологи заржали как… Как тролли. Я не понял, чего такого смешного сказал, но когда один из них взялся принимать у меня бревна на той стороне обрушенного провала, а еще двое — крепить их скобами, поверх закрученной мной проволоки. Определенно — так будет надежнее.

— Гля, мужики — он два слоя нарубал! Так-то молодец!

Пока работали — перезнакомились. Они представились как Водила, Скоба и Кувалда. Очень оригинально! Четыреста двадцатая бригада государственного ремонтно-строительного предприятия «Мостострой». Предприятие базируется в Орске, но филиалы имеются… Практически по всей России, где есть вот такие вот спорные территории, а еще — почти в каждом сервитуте и крупных земских городах, где по тендеру есть вариант наняться строить и ремонтировать путепроводы, эстакады, мосты и всё такое прочее. Почему располагается в Орске? Потому что мосты — вотчина троллей! Нет никого, кто лучше ологов разбирается в этом вопросе, так испокон веков повелось. А где еще можно найти достаточное количество синекожих, на компактной территории? Ну, разве что в Усть-Орде или Урян-Хае, но мостостроительный техникум именно в Орске уже лет двести как располагается, так что…

Хорошо, что мы работали, иначе у меня бы башка взорвалась от обилия новой информации. Тролли! Мостострой! Техникум, ять! Но дядьки оказались очень даже толковые: я с некоторым внутренним холодком думал, что сам бы сделал какую-то залипуху, и, скорее всего, ляснулся бы по итогам вместе с бревнами и фудтраком в студеные воды безымянной речки. А с ними новый пролет смотрелся как родной! Тролли даже прошлись какой-то машинкой, срезая округлости осиновых стволов верхнего слоя, для удобства передвижения.

— Ничего не безымянная речка! — удивился Водила. — Кыртомка это, однако! Но вперед давай это… Дурбатулук, короче, этих твоих багронк сюда! Пусть настил проверят! Хотя, так-то понятно: хорошо вышло!

Стоит ли говорить, что дурбатулучил любителей смотреть на горящий огонь, текучую воду и работающих людей с большим удовольствием? Там даже пинать никого не пришлось, только рыкнул раза и котел с варевом в костер вылил — и они сразу же прониклись пониманием, собрали манатки и один за другим перевели свои повозки и скотину через мост. И спасибо не сказали, подлый народец!

— Ты как будто наш так-то, — хлопнул меня по плечу Кувалда так, что я аж присел: троллячья ручка была немногим легче шестиметрового бревна! — Хороший парень, однако. Куда путь держишь?

— Магнитка, Орск, Байкал, — не увидел причин скрывать свой маршрут я. — Хотите — кофе с шаурмой вас угощу?

— Однако! Давай, переезжай и обсудим, кто, куда и чем угощать!

Когда я перегонял фудтрак через мост, на котором тролли уже успели соорудить перила, то двери все-таки оставил открытыми: мало ли придется выпрыгивать на лету? А Кузя — так он вообще перебежал новый настил впереди паровоза, предатель!

Я приготовил четыре невероятно огромные шаурмы и одну — поменьше, гоблин сварил ведро кофе, а тролли нарезали три арбуза.

— Астраханские! — пояснил Скоба. — Мы там на прошлой неделе были. Эстакаду чинили!

— Ничего себе у вас командировочки…

— Так-то нормально. У нас с грузовым экспрессом договор: если есть свободная платформа, грузимся сразу с машиной и пи-и-и-иу — с дикой скоростью, однако, до места назначения долетаем! А полста или сто кэмэ — так-то немного доехать, — пояснил мне как нечто само собой разумеющееся Водила.

— А вот с этого момента поподробнее: как это работает? Это только у вас такие бонусы, или любой законопослушный подданый Государя Всероссийского…

— Гы-гы-гы-гы! Законопослушный урук! Гы-гы-гы! Ты сколько бошек отрубил, пока от Сан-Себастьяна сюда доехал?

Я картинно принялся загибать пальцы и закатывать глаза, и шептать губами, якобы подсчитывая. Или не якобы. Так или иначе — новую порцию гогота я сорвал. Нет, определенно: при всей нашей зловредности мы, орки — народ понятный! Если не держать камня за душой и говорить то, что на уме, и делать — то что на сердце, то с орками легко. Максимум — убьют, ничего страшного. Как говорят кхазады: умер, шмумер — лишь бы был здоровенький!

— Слушай, — Кувалда в два присеста сожрал шаурму, шумно и смачно проглотил и похлопал себя по животу. — Ты ж в Орск собрался так-то? Погнали вместе! Небось вторая платформа найдется! Тут час езды до станции, составы ходят один за одним: технику на севера везут, обратно — часто порожняком…

— И прямо до Орска?

— Прямо, не прямо — как повезет! Но быстро — это точно! Однако, очень быстро так-то! Двести кэмэ в час! Остановки — только на техобслуживание. И на таком техобслуживании мы и…

— Что — и до Байкала так можно при необходимости долететь? — не удержался от мучившего меня вопроса я.

— Это как договоришься. Там машинистами кхазады, щепетильный народ!

Я продемонстрировал ему подаренную мне гномами пайцзу, и тролли уважительно закивали:

— Тогда — договоришься. Правда и заплатишь так, что лучше б не договаривался, однако. Так едем?

— Едем! — кивнул я.

Мне страшно хотелось к Эсси, но и в Орск хотелось тоже!