Великая Депрессия 2

Глава 11. Социальные технологии

Алан Смит не мог поверить своему счастью, он поистине жил в самой счастливой, демократичной и справедливой стране на свете. Еще не так давно оставшись без работы он был вынужден перебиваться случайными заработками и если повезет получив бесплатный обед бежать домой с целью разделить его между членами своей семьи, глаза детишек ввалились от постоянного недоедания, а лицо любимой жены стало очень худым и в глазах больше не было того смеющегося огонька, за который он полюбил ее еще молодой девушкой. Однако после смерти от сердечного приступа еврейского президента, очень скоро появились настоящие трудовые армии и Алан, который верил в Американскую Мечту записался туда одним из первых, из его семьи ушел голод, вот так просто в один день. Щечки детей очень быстро приобрели детскую припухлость и розовый оттенок, а любимая жена стала улыбаться. Пусть и не каждый день, но все чаще и чаще. Их отряд трудовой армии занялся расчисткой пустыря, а т. к. Алан в свое время получил профессию каменщика он довольно быстро стал бригадиром на стройке. Люди работали хорошо с энтузиазмом, не какие-то проклятые евреи! Зачастую по окончании восьми часового рабочего дня оставались и работали дополнительно и 10 и 12 часов в день иногда доходя в трудовом энтузиазме до человеческих пределов трудясь по 14–16 часов на стройке. Многие не высыпались… Ничего! Вот построят дом, свой дом, там и выспятся.

Одновременно, как бригадир каменщиков Аллан получал больше food stamps, которые раз в неделю можно было обналичить на товары народного потребления: обувь, одежду, игрушки. Он тогда даже несмотря на порванные ботинки у его детишек купил игрушки, точнее обменял на талоны, ожидал чего угодно в том числе непонимание своей красавицы-жены, но нет. Она улыбнулась и сказала…

— Ты как сам как ребенок Алан, лучше бы обувь детям купил.

Однако он видел, что жена счастлива, а высказывается лишь, как положено высказываться хорошей хозяйке и заботливой мамочке. На самом деле она так же счастлива и тоже давно мечтала порадовать детей новыми и красивыми игрушками, детство оно раз в жизни бывает и его нельзя отложить "на потом", оно проходит здесь и сейчас, но самое страшное, что проходит и не возвращается никогда. Понятно на следующей неделе он приобрел обувь для детей, затем через неделю одежду своей красавице жене, но каждую неделю хотя бы самую маленькую, самую недорогую игрушку из представленных в лавке трудовой армии покупал и нес домой.

Когда через три месяца была закончена стройка дома они заселялись практически в свою квартиру. О это было поистине счастье. Весь дом тогда праздновал и несмотря на "Сухой закон" в этот день сам хозяин фабрики на которой им всем предстояло работать привез виски и пиво из собственных запасов. Было и традиционное американское барбекю. Люди на талоны, которые специально откладывали купили ребрышки и жарили их в самом отдаленном конце пустыря, пока еще возле куч различного в том числе строительного мусора. Однако были счастливы все, особенно дети. Ибо в строительном мусоре можно найти разное, например палку, а палка при детском воображении превращается в удивительные вещи. Она может быть и мечом древнего викинга и скаковой лошадью, если ее пропустить между ног и скакать, а может быть простой палкой, которой можно замечательно бить по луже, наблюдая как разлетаются брызги.

Квартира же была практически личной собственностью Алана и его семьи. Как объяснил комиссар, он и его семья могут жить в ней сколь угодно долго, пока он состоит в трудовой армии и работает на фабрике хозяина, на средства которого и строится этот жилой район. Более того когда дети подрастут и пойдут на работу, тому кто будет работать на фабрике Алан может передать свое жилище по наследству. Единственное, надо оплачивать воду, электричество и прочие блага, но оно и понятно, везде такое требуется оплачивать, никогда иначе и не было.

С тех пор у них так и повелось, ибо им повезло с начальством, каждое воскресенье было барбекю и невзирая на "Сухой закон" бесплатное пиво с виски. Хозяин будущей фабрики не скупился, потому и работники ему отвечали со всем почтением и широтой американкой души. Трудовая армия она ведь за дисциплину! Положено работать 6 дней в неделю (воскресенье выходной) по 8 часов в день. Однако когда требовалось все в едином трудовом порыве трудились по 12–16 часов в день. Оно и понятно, не какие-то там подлые евреи! Те вон чего придумали! Уморить американский народ голодом и истребить все свободы гарантированные конституцией. Причем они были по настоящему свободными людьми. Не хочешь не работай сверх нормы по 12–16 часов, но и руки тебе никто не подаст, а если ты посмеешь прийти на воскресное барбекю, тебя просто изобьют. Хотя если желаешь совершить самоубийство приходи, да еще возьми бесплатное виски и пиво, что от щедрот поставляет хозяин, тогда точно арматурой по голове прилетит. Был ты живой, а будешь трупом лежать, ибо если к тебе по человечески и ты должен со всем уважением, не какой-то там жадный и неблагодарный еврей…

Кстати фабрику так же быстро в три месяца возвели, но что удивительно легче жить не стало. Всегда надо было, что-то строить. Школу для детишек, дорогу от их пустыря к улицам города, магазин и прочее, прочее, причем уставшие после 8-12 часового рабочего дня рабочие шли на стройку, где работали бесплатно. Оно конечно можно было и отказаться, но было очевидно школа для детей точно нужна и ее надо строить! Однако появились вопросы, а доколе такое будет продолжаться? Ведь трудовая армия должна 8 часов работать, но не бывает дня дабы они не работали от 12 до 16 часов, кроме воскресенья. Причем рабочий день в 12–14 часов воспринимался, как "сокращенный", ибо надо было все больше и больше строить. Народ начинал роптать, благо на фабрике и на стройке всегда были комиссары, которым можно было задать вопрос, извечный вопрос американца, кто виноват?

Евреи! Это они ограбили народ! Потому не хватает магазинов, школ, да и просто дом для себя и своей семьи пришлось строить… Алан в общем-то догадывался, что виноваты банкиры. Ну не могла просто так лечь фондовая биржа. Подлое еврейское лобби пыталось все скинуть на богачей, ага, сейчас! Очевидно, что если много работать, то ты придешь к американской мечте, свой домик или квартира, своя машина, а если повезет две на семью, счет в банке и обязательно дети пойдут в пусть самый захудалый, но колледж. В каждом доме будет свой радиоприемник, а возможно даже два, а там как знать может ты так разбогатеешь, что у тебя будет подумать страшно — холодильник!

Да и действительно становилось полегче. Как только все поняли, что виноваты евреи, то рабочий день волшебным образом сократился до 10–12 часов, нет на фабрике так же трудились по 8–9 часов, но еще нужно было вести народную стройку застраивая и облагораживая их собственный райончик, который уже не напоминал прежний пустырь. Вместо мусора на месте традиционного барбекю разбили деревья и будет парк, где будет традиционное барбекю и дети будут играть в бейсбол. Жизнь налаживалась. Потому в свободное время люди ходили громить этих мерзких евреев! Алан лично кинул кирпич в витрину магазинчика, мало того, что они жестоко побили этих тварей, так еще и трофеи достались, Алан лично снял с управляющего часы-луковицу и теперь щеголял в рабочей жилетке, к которой была пристегнута цепочка и в кармашке лежали часы-луковица…

Они стали ходить на митинги, носили плакаты и требования убивать евреев. Вот только, не правы оказались. Если так задуматься комиссар прав, не бывает плохих национальностей, а бывают плохие люди. Все американцы равны у нас же демократия и страна возможностей. Страна построенная иммигрантами. Вот только в любой нации бывают преступники и это преступники евреи, а что они собственно делали, когда он Алан и его любимая жена загибались от голода? Да банально устраивали пиры, как сраные аристократы. Мы с детишками голодали, а эти уроды жрали с золота, но не просто мясо и рыбу, они жрали наши жизни. Фактически они людоеды! Ведь эта тварь не кусок мяса съела, а чью-то жизнь. Где-то там ребенок уронил бессильно маленькую ручку и погиб от голода, потому, что банкиры, еврейские банкиры не могли нажраться! Как знать, это мог быть ребенок самого Алана. От одной мысли тот вздрогнул. До него дошло, а ведь реально глазенки детишек ввалились от недоедания в годы Великой Депрессии… Ведь реально могли погибнуть его дети, его любимая Элизабет, его Лизи…

Более того на очередной демонстрации и митинге Алан увидел того приказчика из лавки, ну того еврейчика которого он он избил и ограбил забрав часы. Он протестовал против банкиров-евреев, они кричали, что они честные евреи, а из-за таких вот тварей должны страдать и требовали крови этих палачей американского народа. Он даже поговорил с приказчиком. Оказалось нормальный в общем-то мужик. Потому решил вернуть часы лавочнику, но тот реально оказался нормальным. Сказал, что это самое малое, что он может сделать, как американец подарить свои часы другому американцу и доказать, что не все евреи сволочи, а есть хорошие евреи. Да и не помешен он на деньгах, как проклятые банкиры. И снова стал кричать смерть еврейским банкирам!

Именно тогда Алан и понял прав был комиссар с их фабрики, ох как прав. Не бывает плохих народов, есть упыри и твари из этого народа, что приносят вред и от них нужно срочно избавляться. Потому он встал рука об руку с избитым (на лице еще оставались синяки) и ограбленным им приказчиком в лавке и орал в унисон требуя крови банкиров, исключительно еврейских банкиров. Они вместе требовали уничтожить еврейское лобби[6].

Нет! Не просто так они живут в самой свободной и самой демократичной стране на свете! Сам мистер Кеннеди, президент от народа, услышал американцев и начал судебные слушания. Каждый вечер приходя с тяжелейшей смены на фабрике Алан включал радиоприемник, который надо сказать ему не принадлежал, а принадлежал хозяину жилья, а за аренду он платил, как впрочем и все платили, и Алан слушал этот цирк. Даже любимая жена, не смотри, что женщина не настаивала включить любимый сериал, хотя все знают, как американки любят послушать радиопостановку по очередному "любовному мылу", которое не один вменяемый мужчина слушать не станет. Нет! Его любимая жена замирала возле радиоприемника, как и сам Алан и вслушивалась в каждую фразу. Причем выступления и оправдания еврейских банкиров напоминало выступление стендап-комиков. Они несли какую-то чушь, а господин судья задавал правильные вопросы. Более того зачастую звучал смех в зале слушаний (использована технология закадрового смеха, но простым людям про такое не сообщалось), когда банкир нес очередную чушь.

Для примера у одного из уродов клана Ротшильдов спрашивали элементарные известные каждому американцу вещи. Сколько стоит дюжина яиц? Почему американцы едят круглые стейки и чем они отличаются от стейка из мяса альпийской коровы, выращенной в Европе и по цене по 100 баксов за стейк. Подумать только! Эти уроды жрали стейки, которые надо было везти через океан, а порой даже и не знали, откуда и за какую сумму заказано мясо к их столу. Не могли ответить если взять эти 100 баксов и потратить на покупку еды для раздачи голодающим, сколько голодных можно было накормить? Разумеется их ответы вызывали истеричный смех. Порой даже сам господин судья его еле сдерживал. Радиопередача прерывалась на рекламу, дабы слушатели могли вволю отсмеяться и продолжить внимать слушаниям, где разбирались преступления банкиров.

И вот случается страшное, сам генеральный прокурор США, что присутствует на слушаниях разбирательства начинает смеяться. Смеется и судья, начинаются дружеские разговоры. Ротшильдов, Рокфеллеров и даже клан Морганов начинают жалеть. Все чаще звучат слова, что они не виноваты, раз родились с золотой ложкой в заднице. Да гробили народ, но по незнанию. Те каются и их прощают, снимая одно обвинение за другим. Еще пару заседаний и проклятые еврейские банкиры вернутся к свой зажиточной жизни и будут прощены. Мало кто в этом может поверить, но в этот замечательный день сам Хозяин фабрики приехал на производство, он заявил, что фабрика объявляет забастовку! Никогда такого не было! Всегда профсоюз выступал с забастовкой против владельца фабрики, но чтобы сам владелец закрыл свою фабрику продолжая платить рабочим, такого не было! Он первым взял в руки плакат и как честный американец пошел на митинг, ибо чего удумали? Отпускать кровавое еврейское лобби?! На ничуть не бывало! Долой! Долой судью! Долой прокурора!

— Мы требуем расстрела и конфискаций!

— Расстрелять врагов народа!

— Конфисковать наворованное у американского народа!

С такими лозунгами вышла их фабрика, а впереди всех шел босс. Удивительное дело, но весь город в едином порыве патриотизма требовал лишь одного расстрела и конфискаций, конфискаций и расстрела. Многие фабрики и заводы возглавляемые своими хозяевами начали забастовку и этот тренд подхватила вся страна. Даже правильные евреи закрыли свои лавчонки и требовали уничтожить еврейское лобби и расстрелять банкиров! Купленные банкирами агитаторы иногда бегали и призывали к "голосу разума", говорили, что ими манипулируют. Но комиссары требовали дисциплины и не избивать провокаторов, доказать, что они думающая, свободная и демократическая масса, а не какие-то там рабы, которыми легко манипулировать, а на следующий день было воскресенье и выходной и вся Свободная Америка доказала, что она свободна и неподвержена грязным манипуляциям, грязных евреев или кого бы то не было еще!

Ибо было воскресное посещение церки, а затем традиционное барбекю. Детишки резвились среди молодых деревьев молодого зарождающегося парка, мамочки присматривали за малышами и обсуждали свои женские вопросы и секреты с подругами и соседками, а мужчины… Что же мужчины? Да как всегда жарили ребрышки, пили пиво и виски, степенно разговаривая о погоде, семье детях, работе в конце-концов. И не было не одного чертового разговора о политике! Любой свободный американец, когда он поистине свободен уделяет 6 дней в неделю делам и работе, а воскресный день, день для Бога, который нужно провести со своей семьей.

Алан поджаривая ребрышки подумал над этим и засмеялся.

— О чем смеешься дружище? — Спросил его сосед.

— Ну как же, если бы мы были с промытыми мозгами, как говорят еврейские агитаторы, разве мы бы вышли на барбекю? А если и вышли, то разговоры были только о политике.

— Точно сосед, а мы про политику совсем не говорим, просто пьем виски и жарим мясо, чтобы не врали грязные евреи.

— Вот и я про это самое говорю, давай выпьем за расстрелы сосед. — Предложил Алан.

Он как и вся Америка был убежден, они совсем не подверглись манипуляции, да и просто жарят мясо, а не разговаривают про политику. Разве про политику тосты про конфискации и расстрелы по всей стране? Совсем нет… А что их повторяю разными словами, но один в один по всей территории США, абсолютно все работяги, случайность. Ибо свобода и демократия, выборы из двух и более кандидатов. Последний шаг перед Большим Террором был сделан, партия разыграна, как по нотам…