Ведьмы Тихого Ручья. Отравленное сердце

Хелена

Я проснулась от того, что что-то мокрое коснулось моего лба. Я открыла глаза. Все тело болело. Я чувствовала каждую чертову кость, а воспоминания о пытках Кораэля все еще прокручивались в моей голове. В висках стучало.

Еще одна капля попала мне на лоб. Взгляд метнулся вверх, но потолок поглотила темнота. Наручники зазвенели, когда я провела пальцем по влажному пятну. Факел почти догорел, но его слабого свечения было достаточно, чтобы я смогла разглядеть смолистое вещество на кончике указательного пальца. Я протерла его большим пальцем и собиралась понюхать странное вещество, когда…

– Я бы не стал этого делать.

Я поежилась от ужаса. Мои кости тут же отблагодарили меня резкой болью. Я стиснула зубы, чтобы не застонать.

– Не бойся, – сказал мужской голос. Он звучал хрипло, как будто им не пользовались целую вечность. – Я не один из них.

Взгляд искал камеру. Я была окружена тремя каменными стенами, и только выступающие вперед решетки и узкий проход за ними препятствовали падению в пропасть. Так откуда же… о, там! Прутья решетки с обеих сторон вели в смежные стены с обеих сторон, где должны были находиться другие камеры. Как я могла упустить это из виду раньше?

Когда я попыталась проползти вперед, чертовски хотелось заныть от боли, но у меня получилось проглотить этот звук. Цепи звякнули о камень, когда я принялась волочить свое тело по земле. Потом я увидела его: в соседней камере находился молодой человек немногим старше меня. Светлые волосы ниспадали ему на лоб, щеки впали, но даже так была заметна привлекательность незнакомца. Глубокие карие глаза, темная линия ресниц, густые брови и улыбка, полная тепла. Я задавалась вопросом, как он смог выжить в этом холодном месте.

– Твой палец, – сказал он. – Это кровь.

– Кровь?

– Кажется, кто-то над тобой истекает кровью.

– Что?

– Это нормально. – Он издал мрачный смешок. – Можно делать ставки на то, как часто в этой тюрьме кого-то избивают. Возможно, если мы выиграем, следующий мучитель принесет нам кувшин с медовухой.

– Т… тюрьма?

Незнакомец нахмурился.

– Ты же понимаешь, что заперта здесь, да?

– Я… – Моргнула. – Да.

– Но ты ведешь себя довольно странно для человека взаперти.

– Это просто… – Когда я отвела взгляд, по моим венам разлился горький холод. – Здесь есть еще заключенные?

Парень безрадостно рассмеялся.

– Милая, это Нокскартелль. Печально известная тюрьма Круачейна. – Когда я ничего не ответила, его брови приподнялись. – Никогда не слышала о Нокскартелле? – Я покачала головой. Парень прислонился виском к черным прутьям решетки и вытянул ноги. На нем были только черные боксеры. – Это была тюрьма Морриган до того, как боги отдали свои последние силы, чтобы спрятать артефакты. Говорят, именно здесь она заключала в тюрьму всех, кто сопротивлялся ей. – Его волосы соскользнули на лоб, когда незнакомец повернул голову, чтобы посмотреть на меня. – Ходят слухи, что майора Томаса Вейра якобы пытали в этом месте после того, как он надругался над своей собственной сестрой.

Я уставилась на парня.

– Откуда ты это знаешь?

– Мой клан изучает историю азлатов. Мы известны тем, что знаем все. – Он пожал плечами. – Если кому-то нужна информация, он ищет Синклеров.

– Неважно, о чем?

Он кивнул.

Я поймала себя на мысли, что продолжаю двигаться вперед. Жадность разлилась по моему телу.

– Можешь… можешь ли ты рассказать мне, что на самом деле произошло, когда умерла Сифра Иверсен?

Между его густыми бровями образовалась глубокая складка.

– Мы не работаем таким образом.

– Что ты имеешь в виду?

– Наши знания священны. Если тебе нужна информация, ты должна заплатить за нее.

Я чуть не рассмеялась вслух.

– Мы в чертовой тюрьме. Чем я смогу тебе заплатить?

Он озорно ухмыльнулся.

Я закатила глаза.

– Только не произноси эту мысль вслух.

– Хорошо, я ничего не хочу. Но я все равно не могу дать тебе ответа.

– Почему нет?

– Потому что я понятия не имею.

– Я думала, вы, ребята, знаете все.

По его лицу пробежала тень.

– Большую часть того, что я знал, психокинеты высосали из моей головы.

– Они забрали у тебя воспоминания?

– Нет. Не совсем. – Вздох вырвался из его рта, затем он откинул голову назад и уставился в потолок. – Воспоминания они, конечно, оставили. В противном случае, для меня было бы меньшей пыткой находиться здесь. Они ведь хотят, чтобы мы страдали, понимаешь?

Я увидела, что у него перекосилось лицо.

– Понятия не имею, что именно я знал. Какая информация была доступна моему клану до того, как темные забрали меня, или какие видения были у меня самого. Старшие крайне редко вводят нас, преемников, в Тайный Союз Провидцев. И чтобы подняться до более высокого уровня, мы должны проявить себя. Синклер может и не унаследовать экстрасенсорных способностей, но иногда это проявляется только в позднем подростковом возрасте. Вот почему существует испытательный срок.

– Значит, те, у кого нет способностей к ясновидению, не будут приняты в союз?

– Будут, – сказал он. – Только на других условиях. На другом уровне. История Сифры доступна только высшим и лучшим провидцам. Как далеко я продвинулся, не помню. В любом случае, кроме базовых знаний, теперь ничего не осталось.

– Мне очень жаль.

– Да. Мне тоже. – Он посмотрел на меня. – Как тебя зовут?

– Хелена.

– Хелена, а дальше?

– Иверсен.

Его глаза расширились.

– Ты ее дочь!

– Значит, это ты знаешь?

– Базовые знания. – Цепи парня звякнули, когда он изменил положение, чтобы посмотреть на меня. – Боже мой! Я не думал, что когда-нибудь встречу тебя. Ты была… – взгляд незнакомца блуждал по моему телу, – мифом.

Я слабо улыбнулась.

– А ты кто такой?

– Деклан Синклер.

– Как долго ты здесь?

Он нахмурился.

– Я не знаю. Какое-то время.

– Какое-то время?

– Вначале я пытался считать дни. Но в какой-то момент все просто начинает размываться.

Мой взгляд скользнул к оковам Деклана. На железе его цепей тоже лежала тонкая белая пленка оккультного порошка.

– Какими силами ты обладаешь?

Он проследил за моим взглядом и слабо поднял руки, прежде чем снова опустить их.

– Эмпат и стихия земли.

– Все ли эмпаты – провидцы?

Деклан покачал головой.

– Способности к ясновидению заложены только в генах Синклеров.

– Понятно.

– А ты?

– Что я?

– Твоя стихия.

– А, огонь.

Он поднял одну бровь.

– Огонь и?..

– Я… не знаю.

Деклан посмотрел на меня, но я не заметила осуждающего выражения в его глазах. Хотя мне почти всегда приходилось ожидать этого, учитывая прошлый опыт. Мои мысли вернулись к Тираэлю. К тому, как настойчиво он пытался выманить мою силу и как он злился и разочаровывался каждый раз, когда ничего не срабатывало. Ти всегда был таким злым.

– Мой разум затуманен, но правильно ли я понимаю, что твоя мать не познакомила тебя с нашим обществом?

Я опустила взгляд и кивнула.

Деклан понимающе кивнул в ответ. Удовлетворенно вздохнув, он постучал себя по лбу.

– Значит, в моем воспаленном мозгу все-таки есть что-то еще.

– Ты можешь перестать шутить об этой ситуации?

– Что-то должно поддерживать в нас жизнь, Иверсен. – Внезапно он пошевелился, наклонился вперед и… отжался. Несмотря на закованные в цепи руки.

– Ты занимаешься спортом? – Моя челюсть отвисла. – Сейчас?

– Когда еще? – Он сделал еще несколько отжиманий, затем поднялся, подпрыгивая и цепляясь за перекладину, ведущую от одной стены камеры к другой. Руки Деклана дрожали, когда он потянулся к ней. – Если я не буду держать себя в форме, то застряну в этой дыре, Хелена. Я уже видел, как слишком многие из находившихся здесь умерли. – Его босые ноги снова оказались на земле. Синклер присел на корточки, словно хищник. – И у меня нет особого желания заканчивать, как они.

– Но как это вообще возможно? То есть… – Я моргнула. – Разве они не делают с тобой… ммм…

– Пытают ли они меня?

Я вздрогнула, а затем кивнула. Деклан безрадостно рассмеялся.

– Естественно. Каждый день.

– Но это же больно, черт подери!

– К этому привыкаешь. Но тело справляется со всем этим лучше, если оно продолжает двигаться. Кто ломается, тот ржавеет.

На мгновение он взглянул на мое лицо. На шрам. На засохшую кровь в моих волосах. На шрам от ожога.

– Ты тоже должна это делать. То, что произошло ранее, повторится. Она вернется.

Я ахнула, хватая ртом воздух.

– Ты слышал это?

– Каждое слово.

Значит, он знал о Тираэле. О его предательстве. О моих чувствах к нему. Деклан знал, что я была настолько глупа, что доверилась парню, который использовал это доверие против меня самой. Жгучий стыд залил щеки.

– Не волнуйся. – Синклер пожал плечами и снова прижался виском к прутьям решетки. – У каждого из нас есть свои трупы в подвале, не так ли?

Я легла на спину. Нагретый пол буквально прожигал мою студенческую форму, всю разорванную после событий в пещере Спар.

– Я не хочу об этом говорить.

– Кем был тот парень, что предал тебя?

– Сказала же – не хочу об этом говорить.

– Прости. – Цепи Деклана зазвенели, когда он снова сменил позицию. – Я Синклер. Мои гены жаждут информации. И тот факт, что я заперт здесь, не делает ситуацию лучше. – Он сделал короткую паузу. – Ты первая, с кем я разговариваю с тех пор, как они пришли за мной.

Я повернула голову в его сторону.

– Как им это удалось?

– Схватить меня?

Кивок.

По его лицу пробежала тень. Где-то под нами раздался хриплый крик, за которым последовал глухой удар, как будто кто-то врезался в прутья решетки.

– Не знаю. Никаких воспоминаний. Даже не знаю, кто это был. Когда я пытаюсь вспомнить, то вижу образы детства и своей семьи, но в какой-то момент это обрывается. И следующее, что я помню, – как очнулся в этой камере.

– О боги.

Что-то в Деклане определенно было особенным. Должна быть какая-то причина, по которой темные так отчаянно хотели его. Но какая? И что задумал темный народ?

Грохот усилился. Тем временем несколько заключенных, казалось, бросились к решеткам своих камер. Крики разносились все выше. Я нахмурилась.

– Что там происходит?

Деклан уставился сквозь прутья решетки.

– Трудно сказать. Но не павериксы, я думаю. Когда они рядом, никто не бунтует.

– Павериксы?

В слабом красноватом свете факела его адамово яблоко подпрыгнуло, и я увидела мурашки, побежавшие по его обнаженным рукам.

– Темные существа. Не имеют тела. Выглядят как чернильные пятна в воздухе. Чем могущественнее существо, тем крупнее его очертания. Проклятые твари.

– Что они делают?

Деклан усилил хватку вокруг прутьев решетки.

– Вызывают беспокойство. Абсолютную панику. Твой чертов мозг отрубается и переключается на режим выживания. Когда они появляются, ты думаешь, что умираешь. Каждый раз. Они высасывают из твоего тела все ясные мысли и мучают тебя самыми страшными кошмарами, которые ты только можешь себе представить. А если им удастся прикоснуться к твоей коже, твое миндалевидное тело больше не выдерживает.

– Разве это не то же самое, что делают эмпаты?

Он покачал головой.

– Паверикс воздействует в совершенно другом масштабе. Как только он проникает в тебя, способность вызывать страх топит твой мозг в чернилах паники.

Я затаила дыхание.

– Что происходит потом?

Мрачная тень скользнула по его чертам.

– Твой мозг умирает. Ты продолжишь жить, но больше не будешь собой. Никогда.

– И эти твари живут здесь? – Мой пульс гулко отдавался в ушах. – В этой тюрьме?

Только теперь Деклан посмотрел на меня.

– Нокскартелль – это их дом. Они живут там, где царят самые большие страхи.

Я сглотнула.

– Когда они приходят?

– Всякий раз, когда им вздумается выползти из своих укромных уголков и закоулков. Если они проплывут мимо, тебе повезло. Но если они остановятся перед твоей решеткой… – Он скривил рот. – Что и говорить…

У меня во рту пересохло от сухости. Я медленно опустила взгляд. Оккультный порошок расплывался у меня перед глазами.

– О, черт. – Лицо Деклана стало пепельным, когда он уставился на спиральные коридоры. – Будь ты проклят!

– Что? – Моя голова взметнулась вверх. Я сразу же насторожилась. – Что ты видишь?

– Босса!

– Ваала?

Деклан кивнул. В одно мгновение мое горло сжалось. Сидя на заднице, я отползала назад, пока спина не прижалась к стенке камеры. Обжигающий жар грозил поглотить меня, но это не имело значения, ведь я едва осознавала все это. Единственное, на что мой разум в эту секунду обращал внимание, – это тускло мерцающее свечение за решеткой, исходящее от внешних факелов. Мои глаза горели, я не хотела моргать. Не сейчас, не здесь.

И тогда я увидела его. Длинная широкая тень на проходе перед клеткой Деклана. Потом перед моей. И вдруг…

Звериная ухмылка. Красное мясо в глазах. Жуткий, как худший из всех монстров. Ваал.

Его кожистый потрепанный язык высунулся наружу. Он облизал то место, где когда-то был его рот, и из пасти Ваала вырвался хриплый стон.

– Хелена. – Его когтистые пальцы обхватили прутья решетки моей камеры. – Как я вижу, Лахлан вылечил тебя. Очень хорошо. Как твои дела?

Я молчала.

– О, да брось. Я спросил, как у тебя дела, и не получил ответа? – Он склонил голову и усмехнулся. – Ты такая восхитительная упрямица.

– Чего ты хочешь от меня?

Пальцы темного бренчали по железу. Его длинные ногти наигрывали жуткую мелодию. Внезапно на руках Ваала вспыхнул зеленый свет. Он сделал размашистое движение, и прутья решетки с грохотом открылись. Ваал сделал шаг в мою камеру. Когда я вздрогнула, он остановился. Темный опустился на корточки, опираясь одной рукой о землю.

– Я не хочу причинять тебе боль, Хелена. – Ваал протянул мне руку. – Ты желаешь узнать что-нибудь о своей матери?

Он лжет, подумала я. Он собирается пытать меня.

– Ты не скажешь мне ничего, кроме лжи, – ответила я.

На лице Ваала появилось выражение сожаления.

– Но почему я должен лгать? Что бы я получил от этого, Хелена?

Когда я ничего не ответила, он вздохнул.

– Я знаю секреты, которые ты не можешь себе представить даже во сне. О каждом. – Уголок его рта дернулся. – Даже о твоем любимом маленьком друге-предателе.

– Мне… мне все равно. Я не хочу ничего знать.

Мое сердце ни на йоту не поверило этой лжи.

И он, по-видимому, тоже, потому что Ваал рассмеялся.

– О да, моя дорогая. Ты хочешь. Я чувствую, как твое сердце трепещет от желания и любопытства.

Некромант. Он был гребаным некромантом! Естественно. Ваал снова протянул руку мне навстречу.

– Позволь мне показать тебе, что настоящие враги скрываются под полуденным солнцем, в то время как мы исчезаем во тьме.

Я не сдвинулась ни на миллиметр.

Ваал склонил голову.

– Мы могли бы выяснить, на что ты способна. Ты знаешь, насколько я силен.

– С какой радости тебе это делать? – Я демонстративно звякнула цепями. – Если ты прилагаешь максимум усилий, чтобы я не могла освободиться?

– Ах. – Его взгляд скользнул по железным кандалам. – Это. Ну да, я должен быть уверен, что ты не сбежишь от меня, Хелена. Но в моем присутствии это не имеет значения.

Он сказал это с таким спокойствием, что у меня внутри все сжалось. Ваал был уверен, что я никогда не смогу сбежать.

Чувство безнадеги наполнило меня. Мой взгляд скользнул по его протянутой руке. И вдруг меня осенила ужасная мысль: что еще мне оставалось терять?

Я схватила его за руку. Черты Ваала вспыхнули, словно пламя скользнуло по его челюсти. Прикосновение темного правителя заставило меня вздрогнуть, ведь мягкость его хватки потрясла меня. Он помог мне подняться на ноги.

– От цепей я освобожу тебя в своих покоях.

Мои мышцы были ослаблены, но Ваал поддерживал меня.

– Мы же не хотим, чтобы у тебя случился приступ прямо здесь и твои неконтролируемые силы нанесли ущерб моим пленникам, не так ли? Скорее всего, ты бы все равно случайно свалилась в ущелье. – Из него вырвался леденящий душу смех. – Хотя иксоды и змеиные обезьяны там, внизу, были бы рады внезапному перекусу.

Я предпочла не спрашивать, что такое змеиные обезьяны. Или сколько Ixod Veritas обитало в этом месте. Я не хотела ничего знать об этом. Все в моей голове было в таком диком беспорядке. Я оказалась в ловушке между чувством страха и беспорядком мыслей. Дверь камеры снова врезалась в стену, и я пошла вместе с ним. Я добровольно сопровождала босса из иного мира.

Медленно я отвела взгляд в сторону. Лицо Деклана осталось в тени. Мерцающий отблеск пламени на короткое мгновение осветил половину его черт, и потом я увидела это. Настойчивый, мудрый взгляд. Осознание. И следующая мысль ударила, словно молния в засохшее дерево.

Деклан что-то знал обо мне. Он знал больше, чем хотел рассказывать.