Ведьмы Тихого Ручья. Отравленное сердце

Хелена

Туманный, мутный фильм. Больше я ничего не видела. До меня доносились только приглушенные голоса. Глубокие, искаженные. Где-то раздавался постоянный стук – ритмичный и гулкий. Прикосновение скользнуло по моему телу. Изящный танец, прохладные пальцы, продуманные движения. Этот человек точно знал, что делает. А вот я ничего не понимала. Но одно было ясно точно: я умру. Уверенность накатывала волнами, каждая из которых была сильнее и выше предыдущей. Чертово цунами. Мои конечности больше не слушались меня, но я чувствовала, как все еще теплая кровь стекала по моей руке. Защищаясь, я прижала ее к открытой ране на животе.

В тот момент, когда жизнь ускользала от меня, я просто подумала, насколько она могущественна. Вся эта чушь, связанная с любовью. И как глупо было с моей стороны поддаться ей, этой разрушительной слепоте. Потому что это не боль терзала меня, как настоящая пытка, а он.

Тираэль Бернетт. Финли. Финли…

Мой лучший друг бросил меня, лгал и в итоге предал. К его счастью, мне оставалось сделать всего несколько вдохов. В противном случае я стала бы той, кто всадил бы нож ему в сердце, стоило мерзавцу только попасться мне на глаза.

Безо всяких колебаний.

– Открой глаза, девочка.

Зловещий шепот раздался прямо у моего уха. Но его требование было невыполнимо. Я не могла заставить себя пошевелиться. Мгновение спустя я почувствовала, как длинные пальцы раздвинули мои губы. Ощутила привкус железа.

– Вот. Ешь.

Казалось чудом, что моя челюсть отреагировала. Но то, что я попробовала, было восхитительным на вкус. Хотя и непонятным. Что-то соленое, с ноткой копчения.

– Вот и славно.

Снова чей-то палец оказался между моих губ. Больше еды.

– Глотай. Давай, еще. Скоро ты вернешься.

Голос оставался невозмутимым. Пока я жевала третий кусочек чего-то непонятного, меня захлестнула невероятная волна энергии. Вялость в конечностях исчезла. Внезапно я открыла глаза и…

…увидела изуродованный череп темного. Я закричала, вскочив. Из меня вырвался хриплый, грубый звук. Хотелось отползти от него, но острая боль в области живота помешала мне это сделать. Темный улыбнулся, но это не было похоже на высокомерие, присущее ему подобным. Улыбка получилась скорее полной сострадания и печали.

Но почему?

Подбородком он указал на мою рану.

– Некоторое время будет болеть, но я позаботился о том, чтобы твоя правая почка снова срослась без повреждений.

– Моя… что?

– Твоя почка. Она была измельчена в кашу.

О боги. Я опустила взгляд. Мои запястья были закованы в цепи. Железо покрывал белый порошок, а мои пальцы украшали корки крови. Дрожа, я задрала пропитанную красным блузку и обнаружила вместо раны лишь выпуклый шрам. Плюс один к тем, что украшали мое тело, которое отныне представляло собой настоящее поле битвы. Я подняла взгляд и посмотрела вверх.

– Но как?..

– Вмешавшись в твой орган с помощью своей силы, я приказал мертвецу, находящемуся в сферах темной магии, вырвать его почку.

– Вырвать?

Он кивнул.

– Чтобы я мог заново вырастить твою.

Мои глаза расширились.

– Ты… ты некромант.

– Поздравляю, ты получаешь сто очков за догадливость.

– Но с какой стати ты… почему…

– С какой стати я должен тебе помогать? – Темный склонил голову. Своим длинным черным ногтем он задумчиво провел по подбородку. Редкие вьющиеся волосы беспорядочными прядями лежали на его черепе. – Потому что этого потребовал Ваал.

Потому что этого потребовал Ваал.

Затем пелена спала с моих глаз. События последних нескольких часов. Пещера Спар. Слепая девушка, ради которой Тираэль предал меня. Засада Кораэль. И наконец, предводитель темного народа, который утащил меня с собой.

Я обхватила руками туловище и огляделась. Мы находились в крошечной камере. Единственный источник света исходил от факела, прикрепленного к хрупкой каменной стене. Было так темно, что за толстыми прутьями решетки подземелья я смогла разглядеть только глубокое ущелье, окруженное спиральным проходом. По моим рукам поползли мурашки, несмотря на почти невыносимую жару.

– Лахлан! – Снаружи о прутья решетки звякнула железная цепь. – Ты закончил с ней?

Услышать голос Кораэль было все равно что получить пощечину. Во мне теплилась тихая надежда, что ее предательство было плодом галлюцинаций из-за моего ослабленного состояния. Но когда младшая из Бернеттов протиснулась в камеру и тусклый свет факела осветил ее бледное лицо, сомнений не осталось. Сходство с ее братом лишило меня возможности дышать. Она была так похожа на Тираэля: улыбка девушки была такой же насмешливой, как и у него, когда мы впервые повстречались.

– Вот мы и встретились снова, Иверсен.

– Катись к черту, – прошипела я.

Она усмехнулась.

– Боюсь, мы уже у него. – Кора повернулась к Темному и пренебрежительно махнула рукой. – Ты можешь идти. – Когда он не пошевелился, мускул на ее челюсти дернулся. – Я сказала, что ты можешь идти, Лахлан. Теперь я возьмусь за нее.

Темный поднялся. Он на мгновение остановился и посмотрел ей в глаза. Она выдержала его взгляд.

– Хочешь что-то сказать?

Темный убрал руку в карман своих брюк. Мне показалось, он рылся в нем, как будто что-то искал. Внезапно Лахлан снова вынул ладонь, провел пустыми пальцами по месту, которое когда-то было его ртом, и покачал головой.

– Мне просто показалось, будто я увидел что-то в твоих глазах.

– Ах. – Кора подняла бровь. – И что же?

Прошло довольно много времени, прежде чем Лахлан ответил.

– Глубокое желание маленькой девочки быть замеченной.

Темный не дал ей времени что-либо возразить. Пока Кораэль обдумывала его слова, он босыми ногами прошлепал прочь из камеры. Только когда звук его шагов удалился, она пришла в себя. С животным выражением на губах она присела передо мной на корточки. Над скулой у нее было такое же родимое пятно, как и у Тираэля. От осознания этого факта по моей спине пробежал холодок.

– Ты должна быть благодарна.

Я сверкнула глазами в ее сторону.

– За то, что меня заковали в цепи?

– Мы спасли тебе жизнь.

– Вы, ребята, похитили меня!

– О нет. – Она рассмеялась. Это было на нее не похоже. – Тебя подарили нам, любовь моя. Какой щедрый жест со стороны моего брата.

Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Ухмылка Коры стала шире.

– Что, слишком рано? Твое разбитое сердечко еще болит, когда ты думаешь о нем? – Ее улыбка превратилась в оскал. – Все предупреждали тебя о нем. Это была твоя собственная глупость – довериться ему, Иверсен.

Я почувствовала гнев. Не на нее, а на себя саму. Потому что Кора была права. Все они предупреждали меня. Изобель. Камрин. Силеас. Мерлин. Мой дедушка.

Я была такой глупой.

– Все не так плохо, как ты думаешь. – Кораэль села, скрестив ноги. И все же что-то в ней было странным. Контуры тела Коры, казалось… мерцали. – Не все темные плохие. – Ее взгляд метнулся к черной отметине на моей шее. – И здесь тебя никто не обидит.

– Как ты можешь так говорить, если каждый день проводила, защищая людей от темного народа?

В ее мрачных глазах что-то вспыхнуло. Издалека до нас донесся крик. Она проигнорировала его.

– Мы стали жертвами ужасных манипуляций, Хелена.

– Что, прости?

– Верховные убедили нас, будто народ тьмы – это зло. Так они хотят отвлечь нас от болезненных пыток, которым они подвергают собственный народ.

– Кораэль, это…

– Ты забыла, как прошла твоя собственная церемония?

Я поежилась, потому что нет, не забыла. Я по-прежнему слышала удары хлыста, когда закрывала глаза перед сном. Все еще чувствовала их, когда просыпалась вся в поту от ужасных кошмаров, в которых огненный хлыст Миры соединялся с моей спиной. И все так же ощущала эти шрамы.

– Да, – выдохнула Кора. – Я так и думала.

– То, что Верховные причиняют страдания другим, не делает темных лучше. А как насчет твоей семьи? Твоих родителей и твоих… твоих… – Я прикусила нижнюю губу. Слово не хотело срываться с губ.

– Моих братьев? – Когда я ничего не ответила, она фыркнула. – О котором из них мы говорим? Об Арчибальде, который отдал бы свою собственную кровь ради признания Верховных, или же о Тираэле, который рассмеется тебе в лицо, а затем вонзит нож в спину?

– Тираэль никогда бы не сделал тебе ничего плохого, Кора.

– Какая ирония. – Она издала мерзкий смешок. – Эти слова вырвались из твоих уст, когда ты чуть не погибла из-за него в этой грязной дыре.

Она была права. Он предал меня. Вырвал мое сердце восемь лет назад, заставил поверить, что Фин мертв, только чтобы снова разбить мне сердце, прежде чем сбросить в пропасть. Однако…

– Ты – его семья. Он бы умер за каждого из вас.

– Если тебе хочется так думать, то пожалуйста.

– Он хоть раз сделал тебе что-то плохое?

– Я здесь, – она подняла бровь, – из-за него, верно?

– Он никогда не хотел этого.

– Почему ты защищаешь его?

– Я его не защищаю. Однако мне больше по душе придерживаться правды.

– Что ж, правда, дорогая Иверсен, состоит в том… – она опустилась на колени и поползла вперед, как хищная кошка, пока ее лицо не оказалось в нескольких дюймах от моего, – что настоящего Тираэля больше не существует. Его сердце было отравлено. Его душа испорчена. Финли, которого ты так жаждешь и о котором помнит твое измученное сердце, мертв.

Ее слова вонзили кинжал мне в сердце. Раскаленный наконечник пронзил плоть прямо до глубины души. Перед моим внутренним взором вспыхнуло загорелое лицо Финли, его золотистые волосы.

Кора закатила глаза. Затем отстранилась и склонила голову.

– Ты глупее, чем я думала.

– Говори за себя, – возразила я. – Это ты якшаешься с народом тьмы, а не я, верно?

Кораэль скривила рот.

– Ты просто нелепа, Иверсен. Была с самого начала. Никаких способностей. – Она злобно усмехнулась. – Ты просто выродок своей мамаши.

Ей не следовало этого говорить. Внутри меня всколыхнулось скрытое чувство – темное и могучее, сильное и свирепое. Сотрясающий ураган, который нарастал, становясь все более импульсивным с каждым движением. Но, прежде чем достигнуть высшей точки, он внезапно стих.

Кораэль рассмеялась.

– Нет ни единого шанса, милая. – Она встала. Носком сапога девушка задела мои цепи. – Тебе уже знаком этот порошок, не так ли?

Я опустила взгляд. Заметив мелкую белую пыль на железе, сразу же поняла, что это.

– Оккультный порошок.

– Правильно. – Кора хихикнула. – Пусть и не в таких больших количествах, как в пещере Спар, но твои силы здесь бесполезны. Хотя я сомневаюсь, что они вообще хоть когда-то были полезны.

К моему удивлению, из меня вырвалось рычание.

Кораэль вздохнула.

– Ах, милая. Будет лучше, если ты как можно скорее смиришься со своим нынешним положением. Никакой Тираэль не придет, чтобы спасти тебя, это точно.

– Зачем ты это делаешь? – Мой голос был едва слышен в высокой камере. – Мы могли бы сбежать, Кора. Вместе. Народ света выслушал бы тебя. Они бы поняли. Все могло бы быть хорошо, и…

– Больше никогда не будет хорошо! – Ее лицо исказилось в злобной гримасе. Кора казалась почти бесчеловечной. Я слышала ее прерывистое дыхание. – Ты понятия не имеешь, о чем идет речь и за что мы боремся. Что нужно этому миру. Ты не знаешь, кто ему угрожает. Кто настоящие враги. Ты видишь только то, что хочешь видеть. Но мы, Хелена… – Она сделала несколько медленных шагов по направлению ко мне. Ее голос стал тише. Кора выглядела так, будто была в бреду. – Мы боремся за нечто большее. Мы смотрим глубже, чтобы достичь мира, которого хотим.

– Мир, которого вы хотите, – это диктатура!

Боль. Чистая, всепоглощающая боль. Моя голова была готова разорваться. Все во мне жаждало прижать руки к черепу, но цепи мешали это сделать. Грохот нарастал. Тонкая, сильно наэлектризованная нить пронзила виски и взорвала мозг. Это ощущение было похоже на чистый яд.

Я кричала, пока в легких не закончился воздух, а потом кричала снова. И снова. В какой-то момент я охрипла, но боль не утихала. Я наклонилась вперед и прижалась лбом к земле, ожидая почувствовать прохладный камень, но все в этом месте накалилось.

– Больно, не так ли? – горько-сладким тоном пропела Кора. – О да, о да. Может стать еще хуже, Хелена. Хочешь, я покажу тебе, насколько?

Она хотела, чтобы я умоляла о пощаде. Умоляла ее остановиться. Кора желала увидеть мою слабость. А я предпочла бы умереть, нежели показать ей ее.

Боль усилилась. Желчь поднялась к горлу, изо рта исторглись мучительные стоны. Меня вырвало. Горькая кислота растекалась под щекой, пока я лежала на земле, в нос ударила кислая вонь. В любой момент моя голова рисковала разорваться на части.

В последней попытке достучаться до Кораэль я подняла глаза. Но казалось, что славная сестра Бернеттов давно уже была поглощена тьмой. Обычно блестящие черные волосы выглядели тусклыми, на непористой коже лежал сероватый жирный оттенок, а в ее глазах я не увидела ни следа некогда глубокого синего цвета, который привел меня с корабля на материк Тихого Ручья.

– Спи спокойно, милая.

Боль стала невыносимой. Молния и гром овладели моими нервами. Тело задергалось. Меня вырвало в очередной раз. Затем все стало черным.

Обморок.

Самая прекрасная форма темноты в тени без света.