Ведьмины сказки

Глава 3. Золотой бык

Помните старый мультик о Вини Пухе и его: 'это ж-ж-ж неспроста…'? Так вот та крыса у дяди тоже была неспроста. Вернее неспроста в Шеоле запрет и штрафы на бумажные деньги.

Папа, конечно же, со мной не поделился о цели визита к нему двух столь значимых демонов, хотя и выглядел при этом очень довольным, ага до того момента, как я на его вопрос о вертеле и гантельке, поведала о своем восторге после охоты на крыс. Да, допрос, правда, без пристрастия, состоялся. Так что я выложила все, как на духу, все еще надеясь на ответную откровенность. Зря надеялась.

Запрет действительно существует не просто так. Атмосфера Шеола не правильно реагировала на появление в Подземном мире бумажных денег, что имеют на себе устойчивый остаточный след аур живых людей. И след этот не исчезал со временем, как это происходило с другими предметами, из-за того что зачастую слишком уж яркие эмоции вызывали деньги у людей, а структура бумаги впитывала в себя ее, ауру, как губка и удерживала до конца. Потому все эти пословицы типа: 'деньги не пахнут', не верны. Пахнут и еще как. Нажитые на смерти, крови — они постепенно отдают своим новым владельцам всю черноту, что скопилась на них, тем самым подспудно ломая и коверкая судьбы и жизни 'счастливчиков'.

Но это я отвлеклась, так вот аура живых людей и мертвая материя, которой был пропитан весь Шеол, вступала в диссонанс. Хотя такого эффекта с аурами нечисти, к которой принадлежат практически все, и я в том числе, и с аурами ангелов, нету.

В результате этого диссонанса и происходят появление очень неприятных и совершенно бесконтрольных тварей. Крыска же наша, не убей мы ее вовремя, со временем тоже превратилась бы в нечто совершенно ужасное, как и все ее не родившееся потомство.

После услышанного, папа, объявил в АДу карантин, нижние ярусы с залами отбывающих наказание были проверены, зачищены, герметизированы и переведены на автономный режим работы. Весь остальной персонал АДа — распущен на неделю по домам, а в самом здании начала проводиться детальная зачистка, все расходы за проводимые действия, были направленны Маамону. Тот стенал, плакал, но деньги платил исправно и из своего кармана.

Бегемот же просто озверел, когда узнал, что серый выкормышь Маамона покусился на самое святое для демона — еду, после чего наотрез отказался выпускать дядю из здания АДа до полного окончания санобработки и перевел его на урезанное питание, в воспитательных целях, так сказать.

На личном фронте у дяди, кстати, тоже не все в порядке — Лита все еще злая, за его последнюю выходку укатила таки в Шотландию в бабке Зосе. А он, представив количество тестостерона в той округе и рядом с его женой, взвыл от ревности и уже более рьяно занялся вопросами чистоты офисов.

А я… Честно говоря, я бы была только рада незапланированным каникулам и уже радовалась тому, как смогу прошвырнуться по Андреевскому спуску, заскочу к бабушке Рогнеде, но… беременность Тинки все обломала.

При чем тут ее беременность и каким я к ней боком? Все оказалось проще простого. Сестрице весь период беременности придется проторчать в Шеоле, пока не родится их с Астаротом ребенок. Мой новоиспеченный зять оказался, помешанным на безопасности своей жены и их будущего потомства, демоном, потому дорога в верхний мир ей в ближайшие семь месяцев закрыта. А чтобы скучно ей не было решили оставить и меня внизу на время. Кто решил? Ну, не я так точно. Но когда грозный демон Астарот пришел ко мне лично просить о помощи я отказать не смогла. И не потому, что побоялась.

Просто, родственники, они такие родственники… А отношения налаживать надо, да.

Честно говоря, я бы еще и это пережила, если бы кто-то… сильно умный не додумался подать идею отправить нас отдыхать.

'Какой отдых может быть в Подземном мире?' — спросите вы.

Очень даже может. Не Багамы, конечно, но…

На окраинах Шеола расположены небольшие поместья всех высокопоставленных служащих и владельцев АДа. Работающие демоны там конечно постоянно не живут и используют их, скорее всего, как люди в Верхнем мире дачи, но есть такая категория обитателей Шеола, которым 'на старости лет' (сие утверждение весьма условно) хочется быть подальше от шума цивилизации и поближе к… мм… скажем так, природе. Хотя, природой назвать каменистую поверхность с редкой порослью черных, белых и серых растений, трудно.

Так вот, живет в одном из таких поместий и наша дальняя родственница — баба Лиля. Ну, бабой Лилей только мы ее в принципе и называем, она же давно махнула на это рукой, потому как, согласитесь, быстрее у взрослого язык отвалится каждую секунду поправлять четырнадцать детей разной возрастной категории, чем он добьется своего.

На самом деле ее полное имя Лилит. Стройная, белокожая демоница (повышенной лохматости правда, с которой она успешно борется при помощи воска и депилятора), которой почему-то все приписали роль главной мамочки всех кровососов. И совершенно неверно, между прочим, она у нас исключительно в демонорождении специализируется, а еще она вместе с дочерями часто во снах к мужчинам является в очень соблазнительных видах, да.

А за кровососущих у нас совершенно другая демоница отвечает, вот.

Вообще их две, Лилит, я имею в виду — старшая и младшая.

Да, сначала Лилит сбежала от Адама, а дальше, когда не захотела возвращаться, ушла в Шеол. Но потом, очень уж сильно загорелась она желанием заиметь свою семью назло бывшему. И было у нее два кандидата, а выбрать кого-то одного она так и не смогла. Чего уж там дальше произошло и как она это провернула по сей день никто не знает. Но факт остается фактом — была одна Лилит, а стало две.

Старшая вышла замуж за дядю Сатана. Младшая же, получившая схожую внешность (ага, с повышенной лохматостью в том числе), вышла замуж за дальнего папиного предка, того самого Ашмедая. Вот к ней-то, младшей, нас и отправили.

В принципе можно сказать, что баба Лиля в чем-то даже очень приятная женщина, да, если ее сильно не злить и особо не приставать с вопросами и просьбами. Хотя многие говорят, что сейчас она стала более спокойная и терпимее ко всему. Мужа ее давно уже нет в живых, то ли она ее допекла, то ли жизнь такая у него 'сладкая' была — не ясно. Можно сказать только одно. Это еще раз подтверждение того, что мы женщины более стрессо-устойчивые и более живучие, чем мужчины. А бабка после более чем вековой практики общения с нами, своими пра-пра- и сколько там еще раз правнуками в таком количестве перестала особо сильно злобствовать, как-либо реагировать на 'бабу Лилю' и иногда даже была рада, когда мы ее навещали в, так сказать, 'деревне'.

Утро. Не скажу, что солнышко светит, его тут в принципе нет, но тепло и светло. У бабки за забором между двух каменных деревьев висит гамак, в котором я и валяюсь, прикрыв правый глаз, и левым рассматриваю окружающее пространство.

Я ЛЕНЮСЬ. И мне это нравится. Позади, за спиной, плотный лес из таких же каменных деревьев с серой листвой и черными мелкими соцветиями, напротив маленькая калитка черного входа и высокий забор из ажурной ковки. Где-то там гуляет Тинка. В общем, кайф. Проходит время, Тинки все нет, и я начинаю беспокоиться, куда эта зараза опять встряла. На мой зов сестрица откликается только с третьего раза, и я иду на голос. Моя 'головная боль' оказалась за углом забора выискивающая что-то очень занимательное под ногами рядом с белыми кустами тутурицы.

— Тинка, ты чего только сейчас ответила! Молчишь, как партизан, я тебя звала сколько, — возмущение не знало границ, — меня твой муженек потом съест с потрохами и не подавится!

— Фигня, ничего он не сделает, у нас папа с дедом, вот, — все так же не отвлекаясь от своего занятия, ответила эта редиска.

— Чего там? — я решила подойти ближе.

— Фек… фик… какашки, короче, коровьи.

— И-и-и? — не совсем понимая, к чему она ведет. Ну, в смысле не город ведь и как… тьфу ты… 'минам' коровьим вроде, как положено присутствовать.

— А где корова? — меня вдруг тоже этот вопрос заинтересовал.

Дело в том, что тут может быть только одна корова, то есть бык… золотой, которого много тысячелетий назад баба Лиля, тогда еще просто Лилит, подговорила создать иудеев. Создали, да. Собрав украшения, вылили из чистого золота, причем украшения отдали только мужчины, женщины со своим добром расставаться наотрез отказались. Так что теперь, в наказание за попытку идолопоклонства, все знающие иудеи украшений и не носят, да, зато женщины в них блистают, некоторые даже слишком.

У демонов же после этого тоже запрет появился — на дарение своим женщинам драгоценностей в натуральном виде, зато они одаривают нас другими подарками, в том числе и просто денежным эквивалентом и адресом ювелира, у которого можно приобрести уже заказанное заранее.

Молох же, бык наш золотой, чтоб ему по жизни постоянно промеж рог прилетало, женщин, кроме бабы Лили, на дух не переносит. Потому встреча с ним для нас с Тинкой лично ничего хорошего не предвещала. Видимо, мысли у нас были схожи, потому что обе начали судорожно оглядываться.

Оглядываться долго не пришлось — в десяти шагах от нас со стороны Черной поляны по тропинке шел он, Бык. Большой, с длинными рогами и жаждой убийства в глазах, появившейся в них, как только он нас увидел.

Время как будто остановилось и мы вдвоем с замиранием сердца следили за его медленным, можно даже сказать чинным приближением. Честно, возможно, не случись того, что случилось все бы и обошлось, но… нервы у кого-то не шибко сильные, да.

В следующий миг Тинка с визгом ломанулась в сторону объездного круга в лесу, что располагался в каменном лесу, как раз напротив забора с хоз-постройками, я же по инерции двинула за ней.

Убегать от быка тяжело, еще тяжелее убегать от него в легких летних шлепанцах по неровной грунтовой, сбитой до окаменелого состояния, дороге.

Мотали мы уже круг пятый. Впереди Тинка с визгом, в таких же, как и я, шлепках и со сбившимся дыханием. За ней я, с красной мордой лица, молча (мне и Тинкиных вокально-художественных подвываний хватало) и, поджав пальцы на ногах, пыталась хоть так удержать предательскую обувь на ногах. А за мной… бык, сверкая золотыми боками, рогами и копытами, в общем, всем, чему полагается быть у быка.

Влетая на шестой заход, поняла две вещи: 'Одни предатели вокруг!' и 'Не успею!'

Тинка, зараза, сообразив, что имеет вполне реальный шанс спастись, сделала последний рывок и, влетев в калитку, защелкнула ее на щеколду, тем самым перекрыв мне пути к спасению. На грозный зырк, от пробегающей мимо меня, только пожала плечами

Я же, еще не долетев до предательницы по ту сторону забора, принимаю волевое решение.

Есть там, дальше вдоль забора, рядом со старыми воротами, местечко, где он становится пониже. В детстве мы с сестрицами часто перелезали там, через забор, чтобы пойти погулять подальше от всевидящего ока взрослой родственницы.

Вот и сейчас, не придумав другого решения, решила лезть. Учитывая, с какой скоростью от страха я уматываю от этого рогатого чудовища, был реальный шанс успеть. От страха еще и не такие вещи сделать можно, ага.

Ошибка моя оказалась в другом — ну, не умею я без торможения сразу взлетать аки птица на забор. Нет, рогатый злодей не настиг свою жертву под забором… Он ее настиг после. Вернее даже не он, а его рога.

Уже в процессе подъема на свой 'Эверест' я поняла, что лечу. Перелетела через забор ласточкой — и не надо мне говорить, что так 'каркают' только вороны. Приземлилась на все четыре конечности. Коленки, как и хвост, мелко тряслись, а я срочно побежала в 'зеленый дом' — отхожее место для мелких бесов из прислуги поместья в виде небольшого, деревянного домика, покрашенного в зеленый цвет, благо он оказался рядом.

Полчаса спустя в гостиной, на софе (дальше меня просто ноги не донесли бы) я, лежа попой кверху и все еще икая, пила какую-то непонятную бурду, подсунутую мне как успокоительное. Лилит же, исполняя свои прямые обязанности, то есть изображала из себя заботливую бабушку и рисовала на моей оголенной пятой точке, обеих ее полушариях, так сказать, зеленые решеточки неизвестной мне, но жутко вонючей гадостью.

После относительно недолгого пребывания в домике задумчивости и уединения, я на трясущихся ногах поплелась к большому дому, возле которого уже собралась внушительная толпа из мелких бесов, бесовок и бесят во главе с бабой Лилей. Тинка, своими воплями о моей безвременной кончине, как раз успела собрать толпу для моего 'торжественного выхода'.

Побледневшая 'пожилая' родственница с позеленевшими от страха слугами кое-как дотащили меня в салон и принялись оказывать первую помощь. Радостно переговариваясь о том, что все обошлось. Вот только с чего бабке Лиле так бледнеть было — не понятно. По ее словам так из 'нашего выводка одной больше, одной меньше — роли не играет'. Радостно переговариваясь о том, что все обошлось.

Ну, может для них и обошлось, а вот для меня — не уверена. Так и лежала в полном пофигизме — бурда таки подействовала — с выпяченным кверху разрисованным задом, размышляя на тему: 'за что мне все это?'

Во все еще не улегшейся суматохе и создаваемом шуме никто и не заметил, что в поместье у нас, оказывается, объявились незваные гости.

Гости тоже не сразу смогли дать знать о своем присутствии, потому как пытались прийти в себя после увиденного в гостиной. И, видимо, стояли бы так и дальше, если бы я случайно не зацепила своим все еще дергающимся в нервном тике глазом некое несоответствие и дисгармонию в обстановке комнаты. А как еще назвать в светлой бежевых тонов комнате, стоявшего памятником самому себе смуглого демона в полностью черной одежке и с алым кушаком вместо пояса?

А дальше, визжали все — обе милые родственницы, прислуга женского пола, носящаяся по комнате в поисках, чем прикрыть мою зад… оголенную часть тела.

Да, все кроме меня. Мне уже было все глубоко фиолетово и даже вопрос, что собственно делает тринадцатый князь АДа и глава СБ корпорации, грозный Белет, в нашей гостиной — не интересовал.

Софа оказалась какой-то слишком мягкой и очень притягательной для переутомленного после нервного перенапряжения тела, так что уже через пару минут все остальные действующие лица могли наблюдать мою сонную мордуленцию, тихо посапывающего носопыркой в подушку.

На следующее утро, о присутствии гостей ничего не говорило, и я даже начала сомневаться в своей адекватности вчера вечером — все же стресс и еще неизвестная гадость, подсунутая мне Лилит в качестве успокоительного, вполне могли глюкануть несчастный мозг не по-детски. Честно говоря, я была бы даже рада такому повороту событий, но не судьба.

Демон все же был. И не просто был, он, оказывается прибыл меня спасать. О чем мне и сообщили, радостно скалящиеся Тинка и бабуля. От таких новостей мне как-то поплохело, потому что страшно даже подумать, что могло заставить этого демона так печься о моей безопасности. Еще больше удручало молчаливое, многозначительно скалящееся (улыбкой это не назовешь) выражение лица 'дорогих' родственниц, не сползающее с их лиц. И ладно Лилит — к ней я уже привыкла и такое вполне ожидала, но Тинка-то, зараза, когда успела такого понабраться.

На все мои наводящие вопросы отвечали все тем же оскалом во всю челюсть и аргументом, что они рады видеть меня живой и здоровой.

Тинка, редиска, даже не извинилась за подставу с закрытой калиткой, мотивируя тем, что спасала местное мирное население от разъяренного чудовища. Уточнять кого она имела в виду — быка или меня, как-то не стала.

Бабка же, просто мило улыбалась и на мои потуги типа: 'убегу к Зосе и клетчатым килтам на веки вечные' отвечала, что поздно рыпаться и никуда мне не деться.

В общем, к концу дня пасмурное настроение, злобное окружение и все еще болящий зад рисовал не самые радостные картины моей будущей жизни.

Через неделю пребывания в этой глуши поняла несколько вещей. Первое — нас отсюда никто забирать не собирается, а у меня работа, между прочим, с которой никак не хотелось расставаться.

Второе, Тинка — зараза (хотя я это и так знала), и я с ней долго не то, что в одном помещении — в целом здании — не вынесу, а наносить ей особо тяжкие в виду ее теперешнего положения — себе дороже.

И третье, вокруг меня заговор, иначе, зачем бабе Лиле торчать здесь вместе с нами и пытаться-таки вбить мне в голову все, что написано в 'Тринадцать раз по тринадцать или способы совращения мужчин. Учебник начальной группы юных лилим.' от Аграт бат-Малхат, одной из верховных суккуб.

Эта демоница была извечной бабушкиной соперницей, в профессиональном смысле. И хорошо, что они хоть и работают практически в одной сфере, но, по крайней мере, разделили специализации между собой. Одна просто присылает своих подчиненных лилим в эротические сны мужчин, вторая — в сны извращенцев.

Говорят, что Аграт специализацию по извращениям унаследовала еще от своей далекой прародительницы. Папа рассказывал, что очень-очень давно прадед той самой прародительницы, живший в Египте, как-то случайно наткнулся на пещеру в пустыне. И там обнаружил древний гримуар с неизвестными доселе колдовскими заклинаниями. С тех пор не стало ему равных в колдовском искусстве. Дочь свою он тоже учил всему, что сам знал. В книженции той раздельчик был… очень интересный а, главное, к колдовству, в прямом смысле, не имел никакого отношения, да.

События эти были во времена древние, женитьба-замужество совершались чаще всего по воле родительской. Вот и захотела Гагар, египетская наложница, ее в жены своему сыну, рожденному от Авраама, Ишмаэлю. Уж не знаю, то ли невеста была страшноватая на внешность, то ли еще что, но парень ни в какую не хотел на ней жениться. Тогда эта… 'коварная соблазнительница' и стала его разными извращенными штучками завлекать, начиная с малого. Ясное дело — мужик не устоял (хотела бы я посмотреть, кто из современных мужчин устоит, вот).

Приготовления к свадебному обряду шли полным ходом, когда Авраам решил навестить своего второго сына, невеста эта ему не понравилась, дело со свадьбой заглохло, а потом и вовсе уговорил он вернуть ее в зад, в смысле, пусть пойдет кому-нибудь другому свое мастерство сомнительное демонстрирует. Колдунья та позора не вынесла и ушла в пустыню, там уж оказалось, что береманной была от Ишмаэля, но из извечного бабского 'на зло врагу' ничего никому не сказала. Девочку родила в срок, а со временем оказалось, что девчушка красавицей будет необыкновенной.

А потом… В общем, барышня от мамы переняла все самое 'лучшее', да. А когда подросла, соблазнила Игертиэля, черта, что владел той частью пустыни. Вот в честь папаши-то и назвали Аграт. Демонице повезло в одном — от папы достался только хвост и рога, всю остальную внешность она получила от мамы. Кроме внешности она от мамы и переняла их уже можно сказать родовые предпочтения в постельном пространстве, а от папули своего родного суть демонскую и силушку волшебную немалую. Папаша ейный, в пустыне проживающий, до сих пор горд дочей безмерно.

Вот теперь, зная предысторию ее рождения, я думаю, вы понимаете, как я себя чувствовала, читая ее учебник подсунутый мне бабкой. О содержании сего опуса вообще молчу. Так что остаток времени я только то и делала, что бегала от бабы Лили с ее демонической Кама сутрой, от Тинки с ее непрекращающимися подколками по поводу бабы Лилиной книги и… от Белета, который еще три раза появлялся в нашем поместье. И каждый раз казалось, что он специально издевается, выбирая самые неподходящие моменты. Хотя, после того как он лицезрел художественно прорисованную зеленую сеточку на моем голом заду уже и не поймешь — может ли быть еще хуже.