Ведьма не промах, или Берегись, темный лорд

2

— И зачем я попёр-рся с тобой в это тягостное путешествие, мр? — ныл третий день Маркиз, — Я не пр-ривык к таким испытаниям. Да у меня…

— Лапки? — решила немного подшутить над фамильяром.

— Да! А еще нежная кожа, а все эти ветки да сучья р-ранят. И вообще я весь чешусь! У меня аллергия на… всё вот это!

— Нет, это просто блохи, — продолжила издеваться, — Хочешь сделаю компресс из полыни?

— Блохи? Да такому ар-ристократичному коту не ведомо это слово, — с ужасом воскликнул фамильяр и насупился, — А компр-рэсс приложи себе к… кхм… Куда-нибудь.

Что ж, хотя бы пару минут тишины мне обеспечено.

Тяжело признавать, но и я уже тоже вся чесалась, а в волосах застрял репейник и трава. Пока вытащить всё это чудо не представлялось никакой возможности.

Мы пересекли лес почти полностью и остановились у старого векового, а может и старше, дуба. Раскидистые ветви дарили укрытие от палящего солнца. И позволили немного расслабиться и подзарядить резерв.

Это было тяжелое испытание даже для нас, хотя мы и так привыкли к непростой жизни в сердце чащи. Сложно провести несколько дней в лишении великой магии — солнечного света. Особенно, когда дар плотно завязан на силах природы. Достаточно пары лучиков, чтобы я могла хотя бы что-то сотворить.

У самой кромки мы заприметили в небе парящую птицу.

— Смотри, какой красавец, — восхитилась я, тыча в небеса.

Марик лишь фыркнул и засеменил вперед, демонстрируя фирменную походку «от бедра» принялся наматывать круги вокруг дуба, выискивая привлекательную лежанку.

Я залюбовалась грацией и красотой пернатого.

Вдруг он словно подбитый полетел камнем вниз. Нет, любая жизнь — великое творение Богов, смерти его я уж никак не могла допустить. Не так, не на моих глазах.

Резерв магии был на столько истощен, что удалось лишь поймать ворона в воздушную сеть и не дать разбиться о камни.

Я преклонила колени перед бьющимся на земле черным красавчиком. Гордая птица была в панике. Рожденный летать сейчас просто хлопал целым крылом по корням могучего дуба, что пронизывали камни.

— Как же тебя угораздило, Черный, — тихонько прошептала я, аккуратно осматривая бедолагу.

— Говор-рят чер-рный воррон к скоррой мр-смеррти, — промурлыкал, обтирающийся об ноги Маркиз.

— Глупости, — отмахнувшись, я поднялась, чтобы продолжить путь.

— Помяни моё слово, он пр-ринесет нам много бед, — продолжал настаивать лысый наглец, — Вечно подбираешь всякую др-рянь, и что с тобой делать, мр?

— Не забывай, что у Оландера ты жил в старом сарае, а я тебя в дом пустила, — намекнула коту, на «толстое» обстоятельство.

— Вот я и говорю… Так, Сенька, не сбивай меня с мысли! Уйду я от тебя.

— Только угрожать и можешь, — фыркнула, укутывая ворона в платок и укладывая в сумке.

Возвращаться домой было уже не сподручно, если повезет, то лорд Рок позволит помочь птице в своих владениях, а они начинались прямо сейчас на границе.

Моя условная территория заканчивалась на окраине леса, его же — это скалистый утес и пара деревень, что кормили замок.

— Сень, ну на кой мухомор-р мы премся к этому твоему непонятному лорду? — вопрошал лысый страдалец.

— Ну предположим, что он не мой, а общественный. А идем мы к нему за дневниками деда. Не уверена, что семейным книгам место на чужбине.

— Можно ж было отправить голубя на крайний случай, но нет же, мы прёмся сами.

Это я и сама понимала, но что-то неведомое словно магнитом тянуло меня в это путешествие. Видать засиделась я дома, в глуши своей. Душа жаждала хоть каких-то, но всё же приключений.

Уже совсем близко показались четыре башни и донжон, а затем вскоре появился и сам замок.

Солнце успело нависнуть над горизонтом в прощальном положении. Закатные лучи красиво окрасили небосвод во все оттенки розового. От этого жилище старого лорда казались еще прекраснее.

Хотелось остановиться и закружить вместе с легким ветерком, но задерживаться на незнакомой местности с низким резервом было нежелательно, мало ли какие опасности нас здесь поджидают. Поэтому, воззвав к выносливости, мы прибавили шагу.

Маркиз громко фыркал и возмущался. Ну, конечно, несчастный фамильяр страдал от рук бессовестной рыжей злодейки, что хочет его погубить.

Столько эпитетов я в жизни своей еще не встречала. Поэтому вдохновившись расширением словарного запаса, я лишь улыбнулась.

— Неужели нельзя пер-реместиться⁈ — продолжал истерить кот.

— Ты же знаешь, что я так не умею.

— А Оландер мог!

Ну, как обычно, дед мог это, мог — то, а я никчёмная неумёха, у которой руки из совершенно неправильного места растут.

— Ну так чего ж ты сам за мной пошел? Оставался бы дома, в теплом кресле, — моя нервная система трещала по швам.

— А кормил бы меня кто? — в ужасе зашипел Марик.

— А сам? Мышей полон сарай. Выбирай — не хочу.

— Я кот-аристократ! Не дело мне еще и за грызунами всякими охотиться.

«Хочешь жить — умей вертеться» — говаривал дед когда-то мне. Зря он своего фамильяра этому не научил.