Вечный всадник

Глава 21

Арес, Лимос и Танатос попались в ловушку. В ловушку, которая должна была не пленить их, а только задержать.

Арес понял это, как только появился на поле боя — именно сюда недавно разразившаяся эпидемия притянула Танатоса. Как оказалось, Мор со своими демонами столкнули лбами правительства Хорватии и Словении, убедив лидеров Словении, что хорваты разработали и распространили вирус, сгубивший жизни тысячи словенцев.

Занимающие высокие посты демоны тертацео подлили масла в огонь, согнав тысячи жителей обеих стран в лагеря на отдаленной территории Венгрии и отобрав у них всё — от одежды до пищи и воды. Демоны заставили их нуждаться во всём. Это была попытка разжечь мировую войну — и отвлечь Лимос.

Попытка эта увенчалась успехом, и, что самое страшное, для Ареса, его сестры и брата эти масштабные трагедии были чем-то вроде ужасного источника энергии. Оставаясь там, они испытывали невероятный кайф — что-то среднее между оргазмом и действием дозы кокаина, и никто из них не мог — или не хотел — отказываться от этого.

Но Арес должен был отказаться. А это означало, что ему нужно вывести из строя тех, кто возглавлял обе стороны конфликта.

И теперь, спустя сутки после того, как его затянуло кровавое побоище, Арес стоял над телом хорватского генерала, которого он убил, и думал, сколько еще времени пройдет, прежде чем он сможет вернуться и усмирить того, кто заменит этого парня. Он уже избавился от военачальников Словении — оба были демонами в человеческом обличье. Это заставило его задуматься, сколько же среди высших военных чинов верных собачонок Мора.

Полог палатки откинулся. Помяни черта вслух…

В палатку неспешно вошел Мор. Его окровавленные клыки были обнажены в жутком оскале. За ним шла Хавистер.

— Бьюсь об заклад, ты только что обо мне думал.

— Зло тебе не идет, брат.

— Оно идеально мне подходит. А знаешь, кто еще мне подходит? Кара. — Он прищелкнул языком. — Ты ее уже трахнул? Мило.

Арес ринулся вперед, готовясь разорвать брату горло. От этого Мор не умрет, но ему будет очень больно. Его кулак врезался в шею Мора, и тот опрокинулся было на спину, но Арес удержал его.

— Если ты причинишь ей вред…

— О, я уже это делаю. — Мор дал Аресу сдачи, пустив ему пулю в висок. Засверкали звезды, зачирикали птички, зазвенели колокольчики, вызванивая «мне надирают задницу».

Мора, разумеется, подпитывали силы зла, и он стал гораздо сильнее, чем был до того, как его Печать оказалась сломана. Хотя голова у Ареса всё еще кружилась, он схватил стоявший в углу металлический стул, размахнулся и обрушил его на голову Мора. Стул смяло, точно жестяную банку, одна из ножек погнулась, и Арес, не раздумывая, отломал ее и вонзил брату глубоко в горло. Из трубки хлынула кровь, забрызгав палатку, и Арес мог бы поклясться, что видел, как Хавистер улыбается.

Глаза Мора налились кровью, и он, размахнувшись, ударил Ареса в плечо так, что тот, отлетев, врезался в стену палатки. Прежде чем он успел подняться на ноги, Мор встал коленом ему на грудь и вцепился в горло. Арес мучительно пытался вздохнуть.

— Ты пойдешь со мной, братец, — злобно прорычал Мор. — Я сломаю твою Печать у тебя на глазах, но сначала заставлю тебя пожалеть о том, что ты встал у меня на пути.

Череп Ареса взорвался болью, и наступила темнота.

***

Боже, до чего Ресеф любил славные вечеринки.

Джимми Баффетт[102] возносит хвалу превосходной «маргарите»[103]. Жаркое солнце, голубой океан, на мангале жарится свинина, а женщины так призывно покачивают бедрами в бикини, что и слепой оглянется.

Лимос стояла за переносным баром, принесенным сюда с гулянок, которые она проводила в своем доме на гавайском пляже. Она всегда приглашала местных, которые считали ее кем-то вроде Пэрис Хилтон[104] — юной богатой наследницей, прожигающей жизнь на деньги родителей. Это объясняло, почему она редко появлялась в доме на пляже; Лимос объявила, что у нее с десяток домов по всему миру, и она по очереди живет в каждом из них.

Ресеф откинулся на ствол пальмы, залпом отпил половину «маргариты» и задумался, не трахнуть ли ему сексуальную блондинку, которая снимала в воде верх купальника. Красотка к этому относилась так же, как и он… то есть всячески одобряла. Но она слегка нервничала, когда был риск, что их застигнут или она знала, что кто-то за ними наблюдает.

— Принесла тебе добавки.

Он поднял глаза. Лимос налила ему в стакан еще «маргариты» из кувшина.

— Спасибо, сестренка.

Ресеф поднял на лоб солнечные очки и осмотрел толпу, где в основном были люди. Там было и несколько демонов, но, будучи тертацео, они маскировались еще лучше, чем прочие виды.

— Хотел бы я, чтобы Арес и Тан были здесь.

Ли со вздохом плюхнулась рядом с ним и отпила большой глоток из своего кувшина.

— Тан сказал, что придет, но Арес… — Она пожала плечами.

Да, Арес был редким гостем на их вечеринках, и, когда он появлялся, ему приходилось тусоваться на террасе и наблюдать издали. Если он подходил слишком близко, присутствующие начинали драться.

— Ты вообще приглашал его?

— Нет.

Наверное, Арес знал про вечеринку, но так ему, по крайней мере, не пришлось придумывать причину для отказа.

— Кто-нибудь собирается играть в волейбол?

Черная бровь приподнялась.

— Чувствуешь потребность погонять мяч?

Ресеф вскинул брови.

— Хочу посмотреть, как будут подпрыгивать эти сиськи.

Лимос шлепнула его по плечу.

— Ты ни капли не изменился. Такой же испорченный плейбой, каким был в человеческой жизни.

О да, именно таким он и был. «Сын» могущественной аккадской[105] жрицы, которая объявила о своем непорочном зачатии от божества, Ресеф вырос избалованным, безответственным бабником. Когда Лимос нашла его, ему не было еще и тридцати, и у него могло бы быть с полсотни детей от такого же количества женщин. К счастью, его «мать», жрица, была сведуща в оккультной магии… до того сведуща, что Ресеф даже подозревал, что в роду у нее были демоны.

Благодаря черепной траве — демоническому растению, которое предохраняло женщин от беременности, а мужчин делало бесплодными на несколько недель, Ресефу никогда не приходилось переживать потерю ребенка, как Аресу. Да он бы и не сумел.

Он мог развлекаться, сколько хотел.

Соблазнительная брюнетка склонилась над ним и обнажила грудь, и — нет, ему это никогда не надоест.

Лимос только покачала головой.

— Ты невозможен.

— Эй! — притворно обиделся Ресеф. — Что я могу поделать, если нравлюсь женщинам?

— Что хочешь. — Закатив глаза, Ли поднялась на ноги, стряхнула со своего платья песок и указала на мангал.

— Пора разрезать. Сделай хоть что-нибудь полезное.

Он ухмыльнулся, глядя, как она пошла прочь, зарываясь ступнями в рыхлый песок. О боже, до чего же ему нравится его жизнь. Очень нравится. Жаль, что его сестра и братья не разделяют его мнения. Они были одиноки, кто в силу обстоятельств, кто по собственному желанию, и, хотя Ресеф делал всё, что мог, чтобы составить им компанию, это не могло заменить простое веселье с теми, кто ничем не связан.

Жалея про себя, что не может больше ничем помочь своим сестре и братьям, Ресеф встал, повернулся и чуть не столкнулся с умопомрачительной рыженькой, чьи зеленые глаза сулили море наслаждения. Шаловливо улыбнувшись, она взяла его за руку и указала на пышные лесные заросли. Что ж, жареной свинине всё равно нужно чуток остыть, верно? Верно. Расплывшись в ответной улыбке, он привел девушку в укромную бухточку и там вознес их обоих почти на небеса.

Зашипев, Мор сел. Черт, он терпеть не может спать. Терпеть не может того сентиментального идиота, который появляется в его снах вместе с воспоминаниями о старых добрых деньках. Да пошло оно всё! Сейчас ему гораздо веселее. Он вздрогнул, ощутив напряжение в паху, погладил свой твердый член и вспомнил, что у него есть лакомый кусочек, весь закованный в цепи, хорошенько отбитый и готовый, если не жаждущий, позаботиться об этой проблеме.

— Мой господин.

Мор застонал, услышав манерно растянутую речь своего нитульского лейтенанта, и свесил ноги с края каменной плиты, на которой спал. Он уже давно отказался от кроватей. Облитые кровью, они становились на редкость противными. К тому же он был не из тех, кто любит спать на мягком. Камень достаточно просто окатить водой, а удобство его совсем не волновало, особенно когда ему просто нужно было часок отдохнуть.

— Что?

— Ваш брат очнулся.

— Хорошо. А Кара?

— По-прежнему, как вы и оставили ее.

Это означало, что она, обнаженная, свернулась комочком в клетке. Превосходно. Пора взять ее и показать Аресу, что быть по другую сторону сломанной Печати намного, намного приятней.

***

Когда Арес пришел в себя, перед глазами у него всё плыло. Его мышцы были напряжены до предела, суставы вытянуты. Первая попытка поднять голову окончилась грандиозным провалом. Он мог с тем же успехом пытаться поднять на ниточке шар для боулинга. Вторая попытка оказалась более успешной, хоть ему и приходилось прилагать усилия, чтобы снова не уронить подбородок на грудь. По крайней мере, он мог видеть, и видеть достаточно хорошо. Он был в маленькой комнате — очевидно, грубо сделанной подземной темнице. Запрокинув голову, он посмотрел на свои связанные запястья. Удерживавшая их веревка была привязана к металлическому кольцу, вделанному в потолок.

Арес нахмурился. Веревка не сможет его удержать, так чего ради брат вообще его привязал? Улыбнувшись, он рванул запястья.

Ничего не произошло. Хорошо, значит, на веревку наложены какие-то демонические чары. Но она всё равно не должна удерживать его.

До тех пор, пока рядом нет Кары.

У Ареса скрутило живот, как только он ощутил знакомую хватку этого иссушающего чувства. Кара определенно где-то совсем рядом, и, пока она будет поблизости, он попросту физически неполноценен. Ситуация осложнялась еще и тем, что руну его коня охватывало медное кольцо, и он не мог вызвать Битву.

Раздался леденящий кровь вопль, и Аресу пришлось напомнить себе, что надо дышать.

Дверь распахнулась, и Мор втолкнул в темницу Кару, обнаженную и всю в синяках. Девушка споткнулась, упала на покрытый соломой грязный пол и поползла в угол. У Ареса в душе вспыхнула слепая кровожадная ярость.

— Ублюдок, — прорычал Арес, не сдержавшись. Дыши. Сейчас не время давать волю гневу. Если он хочет найти слабину в обороне своего брата, нужно держать себя в руках.

— Вообще-то мы все ублюдки, — Мор стянул с себя майку, оставшись в одних кожаных брюках. Будучи Ресефом, он проводил голым больше времени, чем самые заядлые нудисты, и, похоже, с его переходом на сторону зла это не изменилось. — Я говорил тебе, что виделся с нашей матерью? Она просто потрясающая. Жаль, ты не видел, что мы делали с Тристеллой пару часов назад в храме Лилит. Мать и сына это очень сближает.

Черт. Этот дурацкий Падший ангел. Арес пытался ее предупредить.

— Предания о нашей матери ничуть не лгали. — Мор дотронулся пальцем до зазубренного острия кинжала, висевшего на стене. — Настоящая шлюха. Пыталась соблазнить даже меня. Хочешь знать, позволил я ей или нет?

У Ареса все внутри перевернулось.

— Наша мать меня не волнует.

— Скоро это изменится. Она хочет увидеться с тобой, как только твоя Печать будет сломана… а это произойдет уже скоро. — Мор развернулся к Каре, которая изо всех сил старалась слиться со стеной, и Арес почувствовал, как у него заколотилось сердце. — Сначала я позабавлюсь с ней. Помнишь Флэл и Со? Да, точно так же. Если не считать того, что у людей кровь идет гораздо лучше.

— Не смей прикасаться к ней!

Мор бросил на Ареса взгляд, исполненный притворной невинности.

— О, извини. Она твоя? И ты не хочешь делиться? После всего, через что мы прошли?

Разум Ареса лихорадочно просчитывал варианты и ничего не находил. Сейчас все козыри были на руках у Мора, а Арес — идиот, попавшийся в ловушку.

Расстегнув брюки, Мор подошел к Каре, и всё спокойствие Ареса мгновенно испарилось. Он бился и дергался, точно обезумев. Или потолок обрушится, или его руки вырвутся из суставов. Без разницы. Он должен добраться до Кары.

— Человек. — У Мора резко выдвинулись клыки. — Арес тебе рассказывал, как его заставили наблюдать за тем, что сделали с его женой?

Он схватил Кару за горло и поднял ее. Девушка сопротивлялась, вцепившись в его руки.

— Ее насиловали, пытали и убили. Прямо у него на глазах.

— Заткнись, — прохрипела Кара. Она ударила Мора коленом в пах, но он даже не вздрогнул. Зато Арес ощутил свирепую гордость.

— Заботимся об Аресе, а? — промурлыкал Мор, и Арес мог бы поклясться, что на долю секунды увидел на лице брата проблеск сострадания. А потом этот ублюдок чиркнул ногтем по щеке девушки. Потекла кровь, и Арес понял, что ошибся, позволив сентиментальности и братской привязанности затуманить себе разум.

Больше никогда.

— Если ты это сделаешь, брат, я найду способ пытать тебя вечно.

Мор пожал плечами.

— Когда твоя Печать будет сломана, тебе станет всё равно. Я оставлю ее тело невредимым, чтобы ты мог трахнуть ее напоследок, прежде чем мы найдем Лимос и Танатоса. Как только мы вольем им в рот нашу кровь, их Печати будут сломаны, и мы снова будем вместе.

Если бы Арес стоял на ногах, беспомощность заставила бы его упасть на колени. План, ему нужен чертов план. Никаких признаков Ресефа… видимо, его больше нет. Он ощутил на себе полный ужаса взгляд Кары и изо всех сил старался достучаться до ее мыслей. Борись с ним.

Мор припечатал девушку к стене и грубо взял ее за подбородок.

— Хорош ли этот ротик в деле? А, Арес?

Это была отсрочка, в которой они нуждались. Арес надеялся, что Кара ему подыграет.

— Весьма. Язычка искуснее и не найти.

Мор повернул голову и прищурился.

— И ты говоришь мне об этом? Зачем? Ты что, хочешь, чтобы она мне отсосала?

О черт, нет. Ярость затуманила ему глаза, как только он представил себе эту картину. Преодолевая растущий страх, что он может и не выиграть в этом состязании, Арес заставил себя расслабиться, но не смог убрать гнев из голоса.

— Я бы сразился с самим дьяволом, чтобы не допустить этого, — признался он, поскольку на что-то меньшее его брат не купился бы. — Но у меня нет сил. Ты собираешься убить ее. Я надеюсь только, что, если она удовлетворит тебя, ее смерть будет легкой.

— Я подумаю об этом. — Он толкнул Кару, заставив ее упасть перед ним на колени. — Принимайся за дело. И если сделаешь какую-нибудь глупость, я отрежу Аресу член и заставлю тебя его съесть, поняла?

Кара побледнела, отчего синяки и царапины проступили отчетливее. Руки у нее дрожали, когда она вытаскивала член Мора. Этот мерзавец уже возбудился. Арес обливался лихорадочным потом.

Давай, малышка. Используй свой дар. Оторви его чертовы яйца.

Ладонь девушки обхватила член и скользнула вниз. Мор ударил ее по голове.

— Ртом, сука. Ртом.

В груди у Ареса всё сжалось, сердце бухало, точно колокол. О черт, он этого не переживет. Губы Кары раскрылись, и он знал, что его брат чувствует ее теплое дыхание. Внутри него бесновался демон. Держи себя в руках…

Руки Кары скользнули вокруг мощных бедер Мора, и она стянула с него брюки. Мор наблюдал, как Кара берет в ладонь его мошонку. Его голубые глаза сверкали предвкушением и похотью. Кара высунула язычок, и Арес едва не завопил, черт побери. Какая разница, каким он станет, перейдя на сторону зла! Как-нибудь он сохранит ту часть своей души, которая любит Кару, и отомстит за нее.

Он уничтожит Мора за это.

Почти незаметным движением Кара подвинулась, и, прежде чем коснуться ртом члена Мора, так яростно выкрутила запястье, что Арес услышал, как рвется плоть. Мор замахнулся на нее, и Кара молнией метнулась к Аресу. Между ног у Мора текла кровь, а из горла рвался хриплый крик.

— Браслет! — крикнул Арес. — Сними его с Битвы!

Кара с трудом поднялась на ноги и побежала к нему, снова чудом увернувшись от Мора. Она подпрыгнула, но ее пальцы лишь скользнули по медному кольцу.

— Не могу… дотянуться!

— Лезь на меня. Быстро! — Он поднял одну ногу, и она, прыгнув, оседлала ее и стянула браслет. — Выходи!

Мор схватил Кару за волосы и толкнул на пол. За ним из воздуха материализовался Битва. Кара кричала, извивалась, лягалась. Кулак Мора врезался ей в челюсть, и тут огромные копыта Битвы впечатали его в пол. Конь наносил один удар за другим.

— Моя сила… она не действует на твоего брата. — Кара с трудом поднялась на ноги. Ее голос звучал невнятно, разбитые губы сочились кровью, но глаза были полны решимости. И почему только он считал ее слабой?

— Всё хорошо, — сказал он ей. — Битва с ним разберется. Мне нужно, чтобы ты поискала какой-нибудь рычаг.

Прихрамывая, Кара обежала его и исчезла у него за спиной. Сквозь вопли Мора Арес услышал крики за дверью. К его брату прибыло подкрепление.

— Скорее, Кара…

— Нашла!

Раздался щелчок, и Арес упал, приземлившись на ноги. Руки у него всё еще были связаны. Кара в мгновение ока оказалась рядом с ним. Ее пальцы стали быстро распутывать узлы. Дверь распахнулась, ударившись о стену, и в камеру ворвались демоны. Арес открыл Хэррогейт, разрезав им двух демонов пополам, точно мечом.

— Битва!

Жеребец примчался к нему и стоял смирно, ожидая, пока Арес усадит в седло Кару и сядет сам.

Тело Мора было изуродовано, горло и лицо изувечены, но он, шатаясь, поднялся и взмахнул шипованной дубиной. Она отскочила от спины Ареса, но он даже не ощутил боли — Битва пронесся прямо сквозь стаю демонов, врезавшись в них, точно таран, и прыгнул во врата.

Не успели копыта Битвы коснуться песка острова, как Арес сдернул рубашку и через голову натянул ее на Кару, прикрывая ее наготу от взглядов своей стражи, которая уже бежала им навстречу.

— Прости, — у девушки срывался голос. Ее било крупной дрожью — выброс адреналина, благодаря которому они выбрались оттуда, делал свое дело.

— Это мне надо извиняться. — Арес прижался губами к ее волосам и обнял ее, отчаянно желая ощутить ее тепло, жизненную силу — всё то, чего она чуть было не лишилась в руках его брата. — Он вообще не должен был подобраться к тебе так близко.

— Я не об этом. — Кара не сводила глаз с бежавших к ним Рамрилов. — Арес, мне так жаль!

Горестное выражение ее лица заставило его встревожиться.

Демоны окружили их. Все они были ранены. Вулгрим тоже был здесь. Он хромал, одного рога недоставало. На руках он держал вырывавшегося маленького Рэта. Но Торрента с ним не было.

— Мой господин, — поклонился Вулгрим. Когда он выпрямился во все свои два с лишним метра, при виде его красных, полных слез глаз у Ареса упало сердце.

— Не говори этого, — зарычал он. — Не. Смей. Этого. Говорить.

— Мы потеряли его, тесмон, — сказал Вулгрим. — Мой сын мертв.