Вечность

Кэрис спрыгивает с трибун, падая на колени в грязь, её чёрное платье облепляет её. Она прижимает ладони к земле, прежде чем вытащить нож из ботинка.

Когда она поднимает глаза, по её лицу текут слёзы.

— Если тебе нужна ещё одна душа, Эста, — кричит она, — возьми мою, а не своего брата.

Охваченная паникой, я снова пытаюсь ранить Эсту, моя сила кошмаров остра, как лезвие, когда я швыряю её в неё непрерывным потоком, но она стекает с её туловища и исчезает в воздухе. Всё это время она терзает душу Коды, а он кричит и сопротивляется изо всех сил, его рёв боли угрожает сломать меня.

Эста даже не удосуживается взглянуть на Кэрис, но всё же удостаивает её ответом.

— Твоя душа жалка, Мама, — говорит она. — Кода силён. Насколько счастливой я буду, когда буду управлять его счастьем?

— Ты этого не заслуживаешь, Эста, — говорит Кэрис, с трудом поднимаясь на ноги. — Ты не заслуживаешь счастья, — она подбирает юбку и бежит к дочери. Маленький нож, который она держит в руках, не может пронзить змеевидную кожу Эсты, но Кэрис всё равно вонзает его в шею дочери.

Эста молниеносно отбивает лезвие, как будто это всего лишь насекомое. Её золотистая энергия окутывает тело матери и вырывает душу Кэрис из её тела в воздухе. Кэрис падает на землю, неуклюже останавливаясь, её безжизненные глаза устремлены вверх, а душа устремляется к груди Эсты.

Кода перестаёт кричать, и я поворачиваюсь к нему. Он прижимает кулак к сердцу, его душа — тень, почти полностью отделившаяся от тела, но он ужасно молчалив, глядя на свою мать.

У них с ней никогда не было хороших отношений, но в конце концов она попыталась защитить его.

По его лицу пробегают мрачные тени. Это так неожиданно и приносит с собой такой ледяной холод, что я вздрагиваю.

Эста снова переводит взгляд на него, и её глаза расширяются.

— Нет, — это единственный выдох, который она произносит с усилием, пытаясь оторвать душу Коды от его тела на последнее расстояние.

Она не двигается с места. Застывает на мгновение, прежде чем Эста с криком отпускает её, уставившись на свои руки, как будто прикосновение к душе Кода внезапно обожгло её.

Она отступает на шаг, когда Кода преображается.

Он становится всё выше, его плечи становятся ещё шире, а тени вокруг его лица и силуэта становятся такими тёмными, что я больше не могу различить его черты.

В этом обличье он несколько раз нападал на меня.

Это его истинная демоническая форма.

Вместе с этим приходит худшая пустота, которую я когда-либо испытывала. Когда я впервые встретила его, я подумала, что это страх, но всё гораздо хуже. Это отсутствие надежды. Это лишает меня всего счастья, и это похоже на грёбаный выстрел.

Ледяная боль пронзает меня с головы до пят, и моё тело реагирует. Мои шаги становятся тяжелее, как будто масса моего тела увеличивается вместе с ростом. Чёрные когти растут из кончиков моих пальцев; моя броня обтягивает кожу, но растёт вместе со мной; воздух окрашен фиолетовым светом.

Моя собственная демоническая форма.

Я сохраняла эту форму всего несколько секунд в пещере на территории орлов, но теперь она остаётся со мной, подпитываемая пустотой, которую создает Кода, — тёмной пустотой, которая угрожает засосать в себя целые миры и уничтожить их.

Эста отступает еще на шаг, когда мы приближаемся к ней, Кода медленно крадётся, а я — быстрее и злее.

Она собирается с силами, но её бравада звучит фальшиво.

— Что ты собираешься делать, Кода? Используешь свою силу счастья, чтобы убить меня счастьем? Ты бесполезен без Новы. Чертовски бесполезен!

Было время, когда Кода, возможно, плохо отреагировал бы на такие издёвки, но он спокойно продолжает приближаться к ней, оставаясь в тени, так что я не могу видеть выражения его лица.

Предыдущая попытка применить к ней свою силу доказала мне, что теперь в этой борьбе используется физическая сила, кулачный бой, а не магия.

Я подбегаю к Эсте, и она пытается ударить меня, но я блокирую её удар, нанося один в лицо, а другой в туловище. Она падает на землю, и это происходит так поразительно легко, что я останавливаюсь, поражённая своей силой в демоническом обличье. Хотя она тоже в демоническом обличье, ударить её было всё равно что прихлопнуть муху.

Тогда мне приходит в голову, что, хотя я никогда раньше полностью не принимала эту форму, я оттачивала силу своего демона всю свою жизнь. С каждой дракой в тёмных переулках Лас-Вегаса, с каждой словесной насмешкой и моментом отказа, с каждой тяжёлой тренировкой, со всеми неустанными тренировками, и с каждым разом, когда я принимала облик своей волчицы и сражалась с её яростью, я готовилась к этому моменту.

Кода вмешивается и отрывает Эсту от земли.

Как только он прикасается к ней, её лицо бледнеет.

— Нет… Пожалуйста…

Он держит её достаточно высоко, чтобы она болталась над землей.

Как и я, он всю свою жизнь боролся за выживание, и вот настал этот момент.

— Я понял это, — говорит он, и его тени окутывают Эсту, стирая золото с её лица, как будто он высасывает кровь и жизненную силу из её тела. — Я могу либо сделать выбор в пользу счастья. Или я могу отнять его.

— Вы не можете убить меня, — глаза Эсты расширяются. — Вы не можете. Вы не можете!

Одним движением своих огромных кулаков он ломает ей шею.

— Да, мы можем.

Глава 46

Кода не бросает Эсту, а медленно опускает её на землю.

Сначала она сохраняет свой демонический облик, и какая-то часть меня боится, что это какой-то трюк. В прошлый раз, когда нам удалось разорвать её на части, ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, и сейчас могло быть то же самое.

Но потом…

Золотистые очертания отделяются от её тела, сначала медленно, а затем всё быстрее.

Первая — Кэрис, призрачная форма её души, блёклый образ её самой. Её душа поднимается и парит перед Кодой, как будто она пытается заговорить с ним, но не издаёт ни звука. При виде неё мрак вокруг его лица и плеч рассеивается, и его черты снова становятся видны.

Выражение его лица становится мрачным, когда душа его матери угасает.

Следующая душа с рёвом вылетает из Эсты, тёмная масса чёрно-фиолетовой силы, которая наполняет меня внезапным шоком.

— Отец! — мой крик затихает, когда чернильная душа останавливается передо мной, и на меня обрушивается вся сила отцовского гнева, прежде чем его сущность с рёвом улетает от меня в воздух. Я ничего не могу сделать, пока она не исчезло, и я могу только надеяться, что она найдёт тело моего отца в тюрьме.

Со стороны стадиона голодные души перестали двигаться, все они смотрят сюда. Вдалеке энергетический шторм также внезапно прекращает вращаться.

Я не уверена, чего ожидать, но это исчезает, как туман под лучами утреннего солнца, и последний порыв ветра проносится по арене. Лёгкий ветерок достигает душ, и они мгновенно рассеиваются в воздухе, превращаясь в вихрь листьев и пепла, который оседает на поле боя.

Дикарка скачет ко мне сквозь пепел, её серебристая грива сияет.

Жнец бежит рядом с ней.

— Нова! Запрыгивай! — кричит демон-волк. — Мы отведём тебя к Роману.

Запрыгивай? Она имеет в виду на Дикарку?

Было время, когда Дикарка не позволяла мне даже погладить её по носу, не говоря уже о том, чтобы покататься на ней верхом.

— Вперёд, Нова, — говорит Кода, каким-то образом угадывая намерения приближающихся тварей. — Иди к Роману и покончи с этим.

Как только я начинаю бежать, Дикарка поворачивается ко мне, вскидывая голову. Я чувствую, как моё тело принимает нормальный размер за мгновение до того, как она добирается до меня.

Я никогда раньше не ездила верхом на лошади и чуть не промахиваюсь в прыжке, когда запрыгиваю ей на спину, отчаянно перекидывая ногу через плечо и обхватывая бёдрами. Держусь изо всех сил.

На другом конце стадиона образовался новый энергетический шторм, потрескивающий непрозрачный купол, который переливается древней силой.

Мои чувства подсказывают мне, что внутри купола ждёт смерть, но у меня нет времени на сомнения, когда мы мчимся навстречу буре.

Энергия внутри купола поражает меня, как удар, кусая и царапая лицо и руки, когда я вхожу в него. Руны летают по воздуху, разноцветные письмена парят в пространстве, некоторые из них остры, как кинжалы, другие скользят по земле, третьи развеваются, как горящие угли.

Чёрные насекомые носятся по округе, тёмные заклинания в форме пауков, тараканов и муравьев, которые хватаются за руны, пытаясь поглотить их.

Звуки магии настолько громкие, что оглушают, в ушах звенит, а в голове гудит, но теперь, когда я вошла под купол, моё присутствие как будто не имеет значения. Магия бушует вокруг, не касаясь ни меня, ни Дикарки, ни Жнеца.

Эта магия направлена только на то, чтобы разрушить саму себя.

Дикарка замедляет шаг, ступая осторожно, пока я наклоняюсь к её шее, уворачиваясь от насекомых и рун, которые снуют вокруг нас.

— Роман! — кричу я, не в силах найти его в этой суматохе. — Рун!

— Там! — раздаётся в моей голове голос Жнеца.

Каскад рун, похожих на падающие ножи, разделяется впереди, показывая Романа и Крону, сцепившихся в битве, но моё сердце замирает, когда я вижу, что они полностью поглощены своими силами, вокруг них бушует война, в то время как они оба кажутся застывшими.

Роман протягивает руку к Кроне, его глаза абсолютно чёрные, волосы тёмные, а кожа в аметистовых пятнах. Крона — белое пятно в темноте, её мантия развевается вокруг тела, когда она парит в нескольких шагах от Романа.

— Они слишком равны, — говорит Жнец. — Ни один из них не победит. Но, Нова, ты должна выйти из этого тупика, иначе сила в этой сфере возрастёт и уничтожит всё вокруг нас — всё, за что ты боролась.

— Я должна склонить чашу весов на свою сторону, — шепчу я. В пользу Романа.

Моё сердце бешено колотится, потому что этот вид магии мне совершенно чужд. Сила Кроны состоит из тёмных существ, которые огрызаются, кусаются и жалят, в то время как письмена Романа могут резать и уничтожать одним-единственным написанным словом.

Дикарка резко останавливается, и я соскальзываю с её спины, прижимаю ладонь к её шее. Её перламутровая шерсть сияет в темноте, а фиалковые глаза Жнеца светятся.

Они обе смотрят на меня с доверием.

Я высвобождаю немного своей силы, направляя ее струйку в сторону Кроны, чтобы проверить, что произойдёт, но всё пространство кричит и стонет, и, к моему удивлению, и руны, и насекомые немедленно атакуют сгустки моей силы.

Я быстро останавливаюсь.

Похоже, магическая война не обратит на меня никакого внимания, пока я не использую свою силу, и тогда она нападёт на меня.

Как я могу помочь Роману, если не своей силой?

Пробираясь между светящимися буквами и атакующими насекомыми, я медленно приближаюсь к Роману. Единственный способ склонить чашу весов в его пользу — атаковать чем-то иным, кроме магии.

Я делаю глубокий вдох и позволяю своим инстинктам вести меня.

Касаясь руны на запястье, я раздеваюсь и медленно и осторожно превращаюсь в волчицу, внимательно следя за любым изменением в магической войне вокруг меня. Моё оборот заканчивается, и, похоже, если я приму её облик, магия этого места не нападёт на меня.

Мир становится монохромным, и мои звериные инстинкты берут верх, подчиняя моего демона впервые за… проклятье, на самом деле прошло много времени с тех пор, как я полностью подчиняла свою волчицу. Даже когда я бегала со своей сестрой по лесу в царстве ангелов, моя демоническая сила была на пределе.

Я подхожу к Роману, проверяя барьеры вокруг него, подхожу ближе, прежде чем оставить его и подобраться поближе к Кроне. Мои губы приоткрываются, когда её запах наполняет мои чувства. От неё разит разложением. Жизнью, которая слишком затянулась.

Время осторожности прошло.

Мои челюсти разжимаются, когда я бросаюсь к её горлу, доверяя своим инстинктам, которые подсказывают мне разорвать её на части.

Её бесформенная рука взлетает и опускается на грудь моей волчицы, не давая мне добраться до цели на какой-нибудь сантиметр. Сила моего прыжка должна была сбить её с ног, но она осталась висеть в воздухе.

Её глаза распахнулись, хотя она больше не двигалась.

— Нет, — она говорит, не шевеля губами, но её голос похож на испуганный шёпот. Её безумный взгляд перебегает с меня на Романа. — Это не можешь быть ты! Это должен был быть он.

Я возвращаюсь к своему человеческому облику, зависаю в нескольких дюймах от неё, захваченная её магией.

Я прищуриваюсь, глядя на неё, готовясь спросить, о чём, чёрт возьми, она говорит, когда она кричит:

— Ты не волк-демон, который убьёт меня. Я видела свою судьбу! Это не ты! Это должен был быть он, но я уничтожила его.

Я мысленно пытаюсь понять смысл её криков. Это она убила волка Романа, но она сделала это потому, что…

— Демону-волку было суждено убить тебя, — говорю я. — И ты подумала, что это он.

— Как только я услышала о его существовании, я стала искать способы уничтожить его. Только волку-демону с железом в крови суждено покончить со мной. Ты не была рождена среди Железных волков. Это не можешь быть ты, — рычит она. — Не ты!

Может, я и не происхожу от Железных волков, но что касается железа в моей крови… Я выковала его, преодолевая испытания, которые бросала мне жизнь.

Я медленно выдыхаю.

— Судьба странная штука.

Я позволяю своей челюсти двигаться, а зубам заостряться. А затем я всем своим существом борюсь с напором её магии. С каждым мгновением страха, которое я испытала с тех пор, как Кода вошёл в мою жизнь. С каждой минутой тепла и наслаждения с тех пор, как я встретила Романа. Каждую секунду моей жизни со своей стаей и сознанием того, что они выбрали меня, а я выбрала их.

Мои челюсти смыкаются на шее Кроны, и её кровь наполняет мой рот, настоящей кровью, несмотря на её внешность.

С диким рычанием я разрываю ей горло.

Глава 47

На секунду воцаряется тишина, а затем энергия в теле Кроны высвобождается. Взрыв поражает меня, отбрасывая назад, где я сталкиваюсь с Романом.

— Нова! — его сильные руки обхватывают меня, а крылья расправляются, защищая от взрыва энергии.

Я замечаю, что Дикарка и Жнец прячутся неподалеку и оберегают друг друга, хотя основной взрыв происходит там, где остаёмся мы с Романом.

Я обхватываю Романа ногами за талию, руками — за грудь и крепко прижимаюсь к нему, находясь в безопасности в тёмном коконе его крыльев, в то время как воздух вокруг нас наполняется разрушительной энергией Кроны.

Долго находясь в его объятиях, нас окутывает поток силы, а затем… Магия обрушивается на нас подобно дождю. Я слышу, как она падает на землю, словно крупные капли, и когда Роман слегка раскрывает крылья, я вижу, как магия впитывается в землю, пока не исчезает полностью.

Вокруг нас воцаряется тишина, и она почти такая же громкая, как во время магической бури. Я остаюсь в объятиях Романа, моя голова на его плече, его крылья нежно касаются моей спины.

— Моё сердце и душа, — бормочет он.

Я запрокидываю голову и целую его в подбородок, щеки, а затем в губы, остро осознавая, что я совершенно голая, и больше всего на свете хочу, чтобы он унёс меня отсюда, потому что…

Всё кончено.

Наконец-то всё кончено.

— Одеться, — шепчет он, касаясь поцелуем руны на моём запястье. Мои доспехи возвращаются на место за мгновение до того, как он расправляет крылья.

Все демоны наблюдают за нами, когда Роман поднимается и ставит меня на ноги. Я нахожу Коду, стоящего всего в нескольких шагах от меня, рядом с Дикаркой и Жнецом. Его руки скрещены на груди, но на лице медленно появляется улыбка.

— Ты сделала это, — бормочет он. — Ты, чёрт возьми, сделала это.

Энергетический шторм утих. Голодные души исчезли. Души продолжают тихо покидать тело Эсты, теперь уже быстрее, и её больше нет, как и Кроны.

— Мы сделали это, — говорю я.

В толпе нарастает ропот. Демоны поднимаются со своих мест, и некоторые из них начинают плакать от облегчения, в то время как другие просто сидят, обняв друг друга. Их голоса становятся громче, когда в зазубренном проходе сбоку стадиона появляется ещё одна группа.

Мой отец шагает впереди группы солдат, в том числе Тайруса, вместе по меньшей мере с пятьюдесятью другими демонами, которых я не узнаю. Все остальные демоны выглядят усталыми и измождёнными, как будто их морили голодом, и я могу только предположить, что они пришли прямо из тюрьмы.

Тайрус поддерживает двух старших демонов, обнимает их, и я думаю, они могли бы быть его родителями. Должно быть, мой отец освободил их.

Увидев обессилевших демонов, многие в толпе внезапно вскрикивают и перелезают через ограждение, прыгают на поле боя и бегут к демонам, плача, когда они обнимают друг друга.

Я никогда не думала, что увижу такое зрелище. Такое излияние неподдельной любви и счастья между демонами.

Мой отец быстрым шагом приближается к нам. Его глаза ярко-фиолетовые, а дымчато-серые локоны поднимаются с плеч и обрамляют руки. От его силы захватывает дух, и на мгновение я задумываюсь, не так ли выгляжу я, когда обуздываю свои кошмары.

У меня перехватывает дыхание, когда Джарет подхватывает меня и Коду на руки, каким-то образом умудряясь обнять нас обоих одновременно.

— Дети мои, — говорит он, прежде чем опустить нас обоих на землю. Затем он обращает внимание на Романа. — Старый друг.

Роман отвешивает официальный поклон.

— Мой король.

Джарет делает быстрый вдох.

— Нет, — бормочет он. — Больше нет.

Он поворачивается к Коде и мне.

— Теперь правит ваша сила. Устранение окончено. Корона будет вашей.

Я бросаюсь в объятия Романа, но я уже знаю своё предназначение, и оно не на троне.

— Сила Коды правит, — говорю я тихо, но твёрдо, на мгновение встречаясь взглядом с испуганным братом, прежде чем снова повернуться к Роману. — Моё будущее принадлежит моей стае.

Роман подхватывает меня на руки, сажает на спину Дикарки и забирается ко мне за спину. Жнец занимает своё место рядом с нами, над нами кружит стая летучих мышей, и среди них я наконец замечаю Ингрид, маленькую летучую мышь, с которой я подружилась во время моего пребывания в Дебрях. Она наклоняется ко мне, издавая радостный вопль, прежде чем подняться и присоединиться к своей семье.

Они, все они, существа из моих ночных кошмаров.

Они живут в тени.

Так же, как и я.

Роман целует меня в шею, обнимает за талию, и мы вместе покидаем арену.

Эпилог

Жили долго и счастливо… в стиле демонов.

Я просыпаюсь, чувствуя, как рука Романа ложится мне на спину, сначала мягко, а затем всё сильнее надавливая, когда он достигает изгиба моих бёдер. Прошел месяц после битвы с Эстой и Кроной, и за это время мы почти не покидали наш дом в Дебрях.

— Доброе утро, пара, — шепчет Роман мне в плечо, прижимаясь губами к моей коже. Ощущение его энергии, исходящей от Романа волчье-демонической мощи, вызывает у меня мурашки по всему телу.

Неспособная произнести связную речь, я лишь издаю стон, выгибаясь и вытягиваясь навстречу его прикосновениям. Прошлой ночью он любил меня до самозабвения, но моё тело ненасытно. Моя потребность в нём никогда не угаснет, и, во всяком случае, кажется, что она только усиливается с каждым днём.

Его губы прокладывают дорожку от его рук вниз по моему телу, лаская каждый кусочек обнажённой кожи, до которого он дотрагивается, прикосновение его волос на лице и языка возбуждают мои чувства. К тому времени, как он достигает изгиба, на котором всё ещё покоится его рука, я тяжело дышу.

— Рун…

Он отвечает на мой сдавленный вздох глубоким рычанием. Прежде чем я успеваю издать ещё один звук, он переворачивает меня на спину, и я смотрю в его глаза цвета бурного моря. Он удерживает мой взгляд в течение нескольких секунд, его власть над удовольствием распространяется по моим бёдрам и касается моего центра, где нарастает жар.

Глаза Романа темнеют, когда я снова шепчу его имя, но он замолкает.

— Этим утром у нас не так много времени, — напоминает он мне. — Так что я не могу любить тебя так, как хочу, но я позабочусь о том, чтобы ты осталась довольна.

Я снова выгибаюсь. Потребность возносит меня на головокружительные высоты, когда его сила делает своё дело — тёмная сила, от которой я никогда не устаю.

Медленно он просовывает руку мне под спину и приподнимает меня, чтобы я встретила его рот. Его поцелуй — неторопливое прикосновение губ и языка, от которого я начинаю стонать, желая большего. Его вкус опьяняет до такой степени, что мои мысли путаются, и ничто другое не кажется мне таким важным, как его рот, его руки и его тело.

Обхватив его руками за плечи, я притягиваю его ближе к себе, в то время как он достаточно силён, чтобы приподнять наши верхние части тела над кроватью. Наш поцелуй становится глубже, и, хотя Роман дает мне немного контролировать интенсивность, он вскоре забирает контроль себе, полностью завладевая моим ртом.

В своём отчаянном положении я даю ему волю, полностью готовая подчиниться всему, что произойдёт этим утром. Я просыпаюсь так уже месяц и надеюсь просыпаться так ещё миллион месяцев. Каждое утро всё меняется, и сегодня… Я позволяю Роману взять всё под свой контроль.

Его поцелуй продолжается, когда он сдвигает и ставит мои ноги по обе стороны от своих бёдер, и в этот момент я снова ложусь спиной на матрас. Его долгие, медленные, одурманивающие поцелуи отрицают тот факт, что нам нужно было куда-то пойти этим утром. Если бы это не было важным событием, я бы даже не вышла из этой комнаты. Но сейчас я не могу отрицать, что Роман вызвал у меня такую потребность.

Когда я больше не могу выносить это ожидание, я обхватываю его ногами за талию, прижимаюсь к нему и очень надеюсь, что он поймёт намёк. Он нужен мне. Сейчас.

Роман хихикает мне в губы, и я прищуриваюсь, глядя на него.

— Рун, — предупреждаю я его, используя одно слово и тон, который говорит ему, что я не шучу. После того, как я так возбудилась, этой девушке нужен оргазм. Сегодня.

Прежде чем я успеваю заговорить снова, он наклоняет голову и захватывает мой сосок ртом. У меня вырывается крик, когда он ласкает чувствительную вершинку, доводя её до ещё более напряженного состояния. Каждая клеточка моего тела горит, и, обхватив его ногами, я снова выгибаюсь дугой. Роман подстраивается так, что головка его члена вдавливается в мои складки, входя в меня медленно, но полностью, даря мне ощущение полного удовлетворения. Наряду с неистовой потребностью в разрядке.

Я издаю стон, когда он поднимает голову и толкается снова. На этот раз быстрее. Его губы прижимаются к моим, и я неистово целую его в ответ, теряясь в удовольствии, когда его мощное тело двигается в моём, сильными толчками отбрасывая меня к изголовью кровати. Я закидываю руки назад и упираюсь в него, когда сильный вихрь желания поднимается от пальцев ног вверх по ногам, пока не разрастается в центре моего тела, быстро и сильно. Я пытаюсь сдержаться, насладиться этим умопомрачительным чувством, но отсрочить его невозможно.

— Рун, — кричу я, когда меня захлёстывает оргазм, и в этот момент Роман двигается всё сильнее и быстрее, пока наслаждение не становится непреодолимым и из меня не вырываются рыдающие стоны.

Его глаза темнеют, становясь дьявольски чёрными, и перемена в нём приводит меня в бешенство и приводит к следующему оргазму. Чёрт знает, кончила ли я вообще от предыдущего, прежде чем меня настигнет следующий.

— Ты так смотришь на меня, пара, — бормочет он, и я оказываюсь рядом с ним, погружаясь в то, что кажется бесконечной спиралью удовольствия, когда он произносит моё имя.

Темнота застилает мне глаза на несколько секунд, и я теряю представление о времени, пространстве и реальности. Роман — единственное существо, которое может так со мной поступить, и тот факт, что он мой навсегда, я никогда не приму как должное.

— Я люблю тебя, — говорю я тихо, но он никак не мог этого не заметить.

Не могу поверить, что мне потребовалось так много времени, чтобы сказать это, но мне нужно сказать вслух то, что, как я знаю, является правдой.

Он немного отстраняется, его тёмные глаза ласкают моё лицо, его руки собирают меня, собирая по кусочкам после невероятного разрушения, которое я испытываю, когда он любит меня.

— Ты — вторая половинка моей души, Нова Мэдден, — говорит он.

От убеждённости, звучащей в его голосе, слеза скатывается по моей щеке. Я смахиваю её, но он успевает первым, его губы скользят по моей щеке.

Я дрожу, прижимаясь к нему, и это не только от того, что он снова медленно двигается во мне, посылая по мне каскадные волны удовольствия.

Мы выбрали друг друга. Боролись друг за друга.

И всегда будем.

* * *

Руки Романа скользят по моим бокам, пока я разглаживаю юбку своего блестящего чёрного платья в пол, которое на мне надето. Оно имеет глубокий вырез и кружевные рукава, которые доходят мне до запястий. Фиолетовая отделка на лифе подчеркивает мои изгибы, а розы из ткани и цветы того же цвета, что и мои волосы, ниспадают на талию и юбку. Такие же розы украшают подол, который тянется до пола и скрывает пару удобных сапог, в которые я влезаю. Потому что сегодня мне предстоит многое сделать, а женщина заслуживает того, чтобы чувствовать себя комфортно.

В последний раз, когда я надевала платье в Мортеме, я стояла перед неприветливой толпой.

Сегодня всё совсем по-другому.

Когда солнце Мортема достигнет своего апогея, мой отец официально передаст корону Коде.

Я полна предвкушения начала новой эры. После всего, через что прошла моя семья, я считаю, что мне повезло, что теперь в моей жизни есть брат и отец. Они так же важны для меня, как и мои сёстры, и я ни за что не пропущу этот день, даже если это означает, что мне придётся сопротивляться соблазнительным поцелуям, которыми моя пара осыпает меня сзади в шею, и медленным поглаживаниям его рук по моим бёдрам, от которых мне снова хочется снять это платье.

Роман одет в доспехи цвета тёмного аметиста, похожие на те, что были на нем на моей Церемонии Очищения, но в этом комплекте есть чёрные вставки и официальные печати и эмблемы на нагрудной пластине, которые дают понять демоническому населению, что Роман важен для королевской семьи. Для меня он самый важный.

— От тебя захватывает дух, — бормочет он, когда я заканчиваю одеваться, его руки задерживаются на моей талии, и он одаривает меня дерзкой улыбкой. — Кода не будет возражать, если мы пропустим церемонию.

Я смеюсь, чувствуя себя одновременно ошеломлённой и совершенно счастливой оттого, что теперь это моя жизнь. Больше никаких ссор или войн. Никаких демонов, пытающихся убить меня. Только удовлетворение, семья и любовь.

— У нас впереди вечность, — напоминаю я ему. — Мы сможем пережить церемонию. Не говоря уже о том, что я умираю от желания увидеть своих сестёр.

Роман оставляет лёгкий поцелуй на моем подбородке, прежде чем повернуться ко мне и запечатлеть на моих губах долгий поцелуй, который он прерывает, когда у меня перехватывает дыхание. Он отступает на шаг, протягивает мне руку, и я не могу любить его больше, чем сейчас.

За месяц, прошедший после битвы с Эстой и Кроной, Малия и Таня обосновались на Земле, а мы с Романом поселились здесь, в Дебрях — в хижине, которая показалась мне домом с того момента, как я впервые очнулась в ней, и вся покрытая целебными рунами Романа.

Моя семья не может прибыть на Мортем без того, чтобы Роман не наложил руну, маскирующую их энергию, но теперь, когда врата открыты, я могу путешествовать между мирами с разрешения короля.

В течение первых трёх недель я навещала свою семью по нескольку раз в неделю, узнавая об их жизни, полный решимости убедиться, что, что бы ни случилось, мы никогда не потеряем связь друг с другом. На прошлой неделе я помогала Джарету и Коде готовиться к церемонии и не видела своих сестёр семь дней. Мне кажется, что прошла целая вечность, и я умираю от желания узнать, что происходит на Земле.

Особенно, что происходит с их парами.

Это было чертовски трудное путешествие для всех нас, но осознание того, что моих сестёр так любят и они создают свои собственные семьи, даёт мне такой уровень счастья, которого, я уверена, я раньше не достигала.

Теперь крылья Романа выскальзывают из вырезов его тёмно-аметистовой брони, и он оборачивает их вокруг меня, чтобы перенести с секретного уровня над хижиной.

Мы приземляемся на поляне перед крыльцом. Отсюда не видно приюта для животных, но, к счастью, в данный момент пострадавших животных нет. Освобождение от власти, которую Крона и Эста имели над Мортемом, подняло завесу тьмы со всех частей города и его окрестностей, включая Запретные Земли. Существа, населяющие тёмные земли, не менее жестоки, но без голодных душ, бродящих по их земле, их экосистема восстанавливается.

Я пригибаюсь в своём торжественном наряде, когда приближаюсь к своим волкам. Во время моего первого возвращения на Землю я взяла их с собой. Я никогда не забуду, как Блиц и Лука сбили меня с ног, когда увидели. Темпл не спускала с меня глаз, и даже Эйс держался в нескольких шагах от меня. Сейчас они проводят со мной большую часть времени, но часто используют эту возможность, чтобы исследовать Дебри и Запретные Земли. Место, где они родились.

Жнец начала учить их всему, чему они должны были научиться в детстве, и по мере того, как они становятся более дикими, они, кажется, становятся более довольными. Особенно мой Эйс, который всегда со своей рубиновоглазой парой.

— Grinta, — говорю я, протягивая каждому из них руку. Теперь, когда они в своей естественной среде обитания, наша связь устанавливается гораздо легче, и всё, что для этого требуется, — лёгкое прикосновение моей руки к их шерсти. — Вы готовы к сегодняшнему дню?

Они грохочут и рычат, и, когда я начинаю вставать, энергия Жнеца покалывает мою ладонь.

— Пришло время моим детям сблизиться с тобой, Нова. С помощью такой же нерушимой связи, какая установилась у меня с тобой.

Поворачиваясь в направлении её энергии, я вижу, как она выходит из леса слева от меня. Дикарка идёт рядом с ней, а Ингрид летает у них над головами. Эти животные — моя семья и часть моей постоянно растущей стаи.

Я действительно счастлива.

— Ты показала им способ? — мысленно спрашиваю я Жнеца. Когда она связалась со мной, это было неожиданным потрясением. Позже она сказала мне, что эта связь, должно быть, исходит от демона-волка, и что однажды она научит своих щенков.

Жнец останавливается в нескольких футах от меня, её великолепная шерсть кажется особенно тёмной в свете раннего утра. У неё больше нет трёх порезов на морце с тех пор, как мой отец освободил её от посмертных уз, которыми она ему поклялась, но её внешность не стала менее устрашающей.

— Я покажу им сейчас, и они найдут свой путь к тебе.

— Это было бы для меня величайшей честью, — говорю я Жнецу, на этот раз решая говорить вслух. — До тех пор, пока они этого хотят.

Что я узнала о связи со Жнецом, так это то, что теперь это постоянная часть моей энергии, но она не навязчива. Я не всегда думаю о ней, но при необходимости могу обратиться к ней, и это утешает. Я надеюсь, что мои волки тоже захотят сформировать связь со мной таким образом, но я не могу заставить их.

— Я спрошу их, — говорит Жнец.

Кивнув, я делаю шаг назад и оставляю её на секунду наедине с её щенками и Руби.

Эйс не сводит с меня глаз, наблюдая за мной своим бездонным взглядом, хотя я чувствую, что он очень внимательно слушает свою мать. Он всегда был моим самым диким волком, которого я никогда не могла по-настоящему поймать, но он первым бросается на меня.

Он почти приземляется мне на руки, но, конечно, я не могу удержать его пятьсот фунтов, и мы бы рухнули на пол, если бы Роман не стоял прямо позади меня, не подхватил нас и не дал мне устоять на ногах, держась за нас обоих.

Прежде чем я успеваю что-либо подумать или сказать, Эйс проводит языком по моему плечу в том месте, где платье сползает вниз. Волна ледяной энергии пронзает меня так резко, что я бы упала, если бы не крепкая грудь Романа, прижавшаяся к моей спине.

Столкновение энергии Эйса с моей подобно электрическому разряду в моём сердце, ошеломляющему меня, точно так же как первоначальная связь Жнеца со мной чуть не сбила меня с ног.

В отличие от Жнеца, на несколько секунд в моей голове проносятся мысли и воспоминания об Эйсе. Все те моменты, когда я не была уверена в его привязанности ко мне. Но одно остаётся неизменным: его любовь ко мне. Она безусловна. Несмотря на мою борьбу со своей тёмной силой и постоянный страх, что Эйс станет первым и, возможно, единственным из моих волков, который покинет меня, его преданность никогда не колебалась.

Слёзы катятся по моим щекам, когда я прижимаю Эйса к себе, а Роман поддерживает нас обоих — даже когда задние лапы Эйса опускаются на землю, так что я обнимаю его только за верхнюю половину.

— Я так сильно люблю тебя, — всхлипываю я. — Спасибо тебе за все те годы, что ты был частью моей стаи. Это помогло мне пройти через многое.

— Я люблю тебя, подруга по стае.

Я широко раскрываю глаза, когда впервые слышу голос Эйса. Это неестественно низкий рокот, который подтверждает, что он самый дикий из волков. И один из моих лучших друзей, и я наконец-то могу поговорить с ним обо всём.

По мере того, как наша энергия восстанавливается, эта новая связь между нами ослабевает, сильный поток эмоций от Эйса тоже ослабевает. Я думаю, что он вот-вот упадёт обратно на траву, когда его сила снова касается моего разума.

— Руби беременна.

Я замираю, вглядываясь в глубину его фиалковых глаз.

— Беременна?

Он издаёт вопль, и я ничего не могу с собой поделать; я снова плачу счастливыми слезами. Чёрт, я не уверена, что это моя жизнь. Ведь столько хорошего приходит после стольких бед, и это оправдывает всю боль, потери и страх.

— Я так рада за тебя, — говорю я вслух, обнимая его в последний раз и вдыхая его энергию. — Из тебя получится замечательный отец. Я буду с тобой столько, сколько тебе понадобится.

Он снова лижет меня, прежде чем опуститься на четвереньки.

— Спасибо, Нова. Я буду верен тебе до конца своей долгой жизни.

Я не могу ответить, чувствуя благодарность за то, что у меня будет долгая жизнь с ним.

Эйс возвращается к Руби и пропускает остальных вперёд.

Следующей идёт Темпл. Она не бросается на меня, как Эйс, но поднимает передние лапы мне на плечи. Она лижет место рядом с Эйсом, и я замечаю, что там появились два слабых мерцания, точно таких же, как на моей ладони. Воспоминания Темпл менее насыщенные, но не менее эмоциональные. Она рассказывает мне о тех днях, когда она была совсем маленькой, и я спала с ними в огромной щенячьей куче. Её воспоминания о тепле, безопасности и любви. Она показывает мне, что именно такие чувства я всегда заставляла её испытывать.

— И тебе того же, моя прекрасная девочка, — говорю я ей. — Ты столько раз была моим утешением за эти годы. Меня бы здесь не было без тебя и твоих братьев.

Она слизывает слезы с моего подбородка.

— Я люблю тебя, Нова.

Её голос тише, чем у Эйса, но всё равно достаточно хриплый, чтобы напомнить мне, что она машина для убийств.

— Я тоже люблю тебя, Темпл. Всегда.

Когда Темпл опускается на ноги, Лука подходит ко мне. Он тоже кладёт передние лапы мне на плечи, ставя своего лика рядом с остальными, и я крепко обнимаю своего самого нуждающегося волка. Роман остаётся позади меня, его комфорт и присутствие делают этот момент ещё более прекрасным.

В воспоминаниях Луки я вижу потерявшегося волка, которому нужна семья. Он скучал по своей маме больше, чем другие, и, в связи с этим считал меня почти матерью, поскольку мы росли вместе. У него светлое, чистое и невинное сердце, чего я не чувствовала к двум другим, и я ничего не могу сделать, кроме как крепко обнять его и прошептать о своей любви к нему через нашу связь.

— Спасибо, — говорит он мне. — Спасибо тебе за то, что ты моя стая. Моя семья. Моё утешение. Я хочу потратить ещё много лет на создание нашей стаи.

Сглатывая слезы, я не сразу отвечаю.

— Я всегда буду рядом с тобой. Я люблю тебя, Лука. Мой самый милый мальчик.

Он слизывает мои слёзы, как это делала Темпл, и в конце концов опускается на четвереньки.

Следующим появляется Блиц, бросаясь туда, где он стоял со Жнецом и Дикаркой. Ингрид усаживается на спину лошади, и все они внимательно наблюдают за ней.

Как и Эйс, Блиц решает прыгнуть на меня, и я ловлю его, пока Роман ловит меня. К счастью, Блиц не такой тяжёлый, как Эйс. Его удары быстрее, как и большинство его движений, и даже воспоминания о нём проносятся у меня в голове с невероятной скоростью. Теперь я понимаю, почему он всегда двигается так быстро и почему кажется, что он передвигается с опаской. Так проявляется его энергия, но за его скрытностью и скоростью скрывается чистое сердце.

Любовь Блица подобна теплому послеполуденному солнцу. Она успокаивает. Она знакома. Навевает воспоминания о днях, проведенных в парке, и ночах, когда мы сражались и охотились на низкоуровневых демонов.

— Я рад знакомству с тобой, Нова, — говорит мне Блиц. — Ты моя стая отныне и навсегда.

— Я люблю тебя, Блиц, — говорю я в ответ. — Сейчас и навсегда.

Он опускается на четвереньки, и его быстрые фиалковые глаза встречаются с моими, его мысли впервые останавливаются.

— Я тоже тебя люблю.

Чувствуя себя эмоционально выжатой, но в то же время более цельной, чем когда-либо за долгое время, я позволяю себе на мгновение прижаться к Роману. Как будто он точно знает, что мне нужно, и ничего не говорит. Просто даёт мне отдохнуть.

Я позволяю облигациям погаснуть, когда приближается Руби.

У нас с ней новые отношения, и её жизнь с Аргой не могла быть счастливой. Я не знаю её истории и не видела ничего из того, что происходило, когда Эйс сформировал связь со мной, но, когда она подходит, я сразу опускаюсь на колено, чтобы наши глаза были на одном уровне.

Я не ожидала, что она захочет установить со мной постоянную связь, поэтому, кроме как присесть на корточки, я ничего не предпринимаю. На данный момент моё платье измято, так как маленькие розочки из ткани разбросаны по земле, но я уверена, что у Романа найдётся руна, чтобы разгладить его. Связь с моими волками важнее.

— Нам не нужно связывать себя узами, если ты не готова, — говорю я Руби, когда она надолго замолкает. — Я всегда рядом с тобой. Ты часть нашей стаи, и у нас ещё много времени.

Она придвигается ближе, и меня переполняет её энергия. Она отличается от остальных четверых, которые являются братьями и сёстрами, и мне интересно, какими характерами будут обладать её щенки. Демоны-волки встречаются редко, поэтому невероятно знать, что их наследие сохранится.

Когда я чувствую нежнейшее прикосновение её языка к своему плечу, воспоминания о ней пронзают меня болью. Она быстро отключает их, но я улавливаю проблески её мучительной жизни под контролем Арги. Хуже его обращения с ней было одиночество. Будучи волчицей, стайным животным, она провела годы в одиночестве, думая, что у неё никогда не будет семьи.

Битва с Аргой, когда Эйс решил спасти её, — самое яркое воспоминание, которое она позволила мне передать.

— Он спас меня, — говорит она. — В тот день я была готова умереть. Я хотела умереть. Но потом он сражался за меня.

Обнимая её, я не могу сдержать слёз, которые падают на её мех.

— Ты больше никогда не будешь одна, — говорю я ей, и мой внутренний голос срывается. — Эйс спас тебя, и мы так благодарны за это. Я благодарна тебе.

— Я вас не подведу, — говорит она.

Мне больно от того, что она думает, что должна проявить себя, чтобы её приняли в нашу стаю.

— Наша любовь безусловна, — говорю я ей. — Тебе никогда не придётся беспокоиться о том, что ты нас подведёшь. Живи своей лучшей жизнью, и мы всегда будем рядом с тобой.

Руби начинает выть, и я обнимаю её, пока она не избавляется от оставшихся тревог. Когда её вой затихает, чувство умиротворения проникает в нашу недавно установившуюся связь. Она слизывает мои слёзы, как это делали другие, а затем возвращается к Эйсу. Он прижимается к ней, и я чувствую их счастье благодаря нашей новой связи.

Когда я поднимаюсь на ноги, Роман уже держит наготове руну, которой он проводит по моей одежде, возвращая ей мерцающее состояние, в котором она была раньше.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он меня, и его зелёные глаза встречаются с моими. — Связь с пятью демонами-волками одновременно, должно быть, это очень много.

Я прижимаю руку к плечу, ощущая там пять мерцающих отметин.

— Я чувствую… завершённость. Мои четыре волка и я были стаей долгие годы, и теперь у нас есть окончательная связь, — я не могу сдержать переполняющего меня счастья. — Я чувствую себя так, словно получила порцию счастья.

Роман прижимается губами к моим губам, и внутри меня происходит ещё один толчок. Связь, которая у меня с ним, была создана в огне. Мы с трудом преодолели путь от недоверия к крепчайшим узам.

— Моя жизнь была пуста до того, как я нашёл тебя, — шепчет он мне в губы, и я задаюсь вопросом, сможет ли моё сердце справиться со всеми эмоциями, которые я испытываю сегодня.

— Я думаю, что некоторые другие тоже ждут этого момента вместе с тобой, — бормочет Роман, отводя меня в сторону поляны, где терпеливо ждут Дикарка и Ингрид.

Высвободившись из объятий Романа, я прижимаю ладонь к морде великолепной серебряной кобылы. Энергия вспыхивает между нами, сила кошмаров внутри меня реагирует на тёмное сияние этой кобылы.

— Ты тоже в моей стае, — говорю я ей, и, хотя между нами нет никакой связи, я всё равно чувствую нашу связь.

— Как и ты, — говорю я, поворачиваясь, чтобы протянуть руку Ингрид. Она устраивается у меня на руке, её лёгкий вес успокаивает, и я на мгновение останавливаюсь в глуши своего дома, чувствуя себя глупо довольной.

Что бы ни ждало меня в будущем, настоящее прекрасно, и я наслаждаюсь каждым его мгновением.

— Нам скоро нужно отправляться, — наконец напоминает мне Роман. — Твоя семья должна прибыть с минуты на минуту, и мне нужно подготовить руны, чтобы замаскировать их энергию, как только они прибудут.

Я киваю, делая несколько глубоких, очищающих вдохов.

— Мы скоро увидимся, — говорю я Дикарке, Жнецу и Ингрид.

Мои демоны-волки пойдут со мной на церемонию, но остальные чувствуют себя как дома в Дебрях.

В ответ я слышу щебет, ржание и вой, и Жнец говорит в моём сознании, посылая свою любовь.

— Если я тебе понадоблюсь для чего-нибудь, например, для уничтожения врага, просто позови меня, — говорит она, напоминая мне, что она может быть страшным зверем, когда захочет.

— Сегодня врагов нет, — говорю я вслух. — Это день для празднования и общения с семьёй.

Жнец склоняет голову в лёгком поклоне, прежде чем раствориться в листве вокруг неё, незаметно исчезая из виду. Дикарка и Ингрид тоже снова исчезают в лесу, но с гораздо большим шумом, и тогда на поляне становится пусто, но моё сердце наполняется радостью, как никогда.

— Готова, Нова? — спрашивает Роман, протягивая руку.

— Ещё как готова, — отвечаю я, беря его за руку, и мы направляемся к световому туннелю, который перенесет нас в город. — Я рада, что моя семья возвращается в Мортем — на этот раз никто не пытается их убить. И что Мама увидит его впервые.

Роман кивает.

— Я уверен, что твоему отцу было тяжело находиться в такой длительной разлуке с ней в течение последнего месяца.

Моё счастье понемногу угасает. Крона и Эста причинили много вреда за то короткое время, что они были у власти. Мой отец провёл последний месяц вместе с Кодой, восстанавливая стабильность. Только потому, что Кода настаивал на том, что у него всё под контролем, Джарет несколько раз посещал Землю.

Как только завершится коронация Коды, мои родители снова смогут быть вместе.

— Я думаю, что придумал руну, которая облегчит дистанцию для всех, — продолжает Роман. — Это способ усилить вашу руну-коммуникатор, чтобы вы могли общаться друг с другом между мирами.

Моё волнение растёт, потому что было тяжело не иметь возможности поговорить с Мамой и сёстрами, пока я нахожусь в Мортеме.

— Я не знаю, как у тебя было время, — говорю я, полушутя, потому что он очень радовал меня в течение последнего месяца.

Смех Романа низкий и сексуальный, и я сразу вспоминаю сегодняшнее утро. Поскольку сейчас не лучшее время для того, чтобы мое тело начало пульсировать, как это обычно бывает, когда ему нужна пара, я заставляю себя сосредоточиться на других вещах.

Как и тот факт, что сегодня вся моя семья соберётся вместе в Зилроне.

* * *

Когда мы прибываем в город, там царит такая суета, какой я никогда не видела, даже во время Устранения.

Кода, Джарет и Роман расправились со многими демонами, которые были на стороне Эсты и Кроны, которых все очень боятся, но с которыми всё в порядке.

Благодаря этому Зилрон стал лучше в городе. Мир демонов, несмотря на все его недостатки, вернулся на своё прежнее место в Равновесии. Забирая души, которые, как предполагалось, должны были быть заключены в тюрьму. И снова энергия течёт своим естественным путём по великому кругу Мортема, Центрума и Аструма.

Пока мы идём по улицам к ближайшему фонарю, который приведёт нас к хрустальному мосту, где мы встретимся с моей семьей, демоны вокруг нас склоняют головы и избегают смотреть на Романа, и кажется, что некоторые вещи не меняются.

— Зная тебя так, как знаю я, я могу понять, откуда взялась твоя репутация, — говорю я ему, чувствуя себя удивлённой и немного возбуждённой. — Но особенно впечатляет то, что даже когда ты поселился в Дебрях и изолировал себя от этого города, никто не забывал бояться тебя.

Он пожимает плечами.

— У демонов долгая память. Моя репутация остановит любого, кто попытается захватить Дебри или выступить против Коды, — он бросает взгляд на меня. — Ты доказала, что будешь на стороне Коды и что любой, кто пойдёт против него, пойдёт против тебя. Теперь твоя репутация защитит трон.

— Моя? — всё, что требуется, — быстро изучить демонов вокруг нас, и я подозреваю, что Роман, возможно, прав. Если раньше демоны бросали на меня сердитые взгляды, то теперь они упорно отводят глаза. Особенно когда мои демоны-волки небрежно прогуливаются позади меня, время от времени обнажая зубы для пущего эффекта.

Когда мы добираемся до светящегося луча света, который приведёт нас к мосту, Роман тянет меня на него, и мои волки прыгают следом за нами. Затем луч поднимается над толпой, и мы оставляем город позади.

Отсюда я могу видеть боевую арену, которую демоны заняты ремонтом, и открытую площадку перед Цитаделью, где должна была состояться церемония коронации. Я до сих пор не уверена, была ли «корона» буквальной или фигуральной, но я точно знаю, что с сегодняшнего дня мантия и власть управлять этим миром официально будут принадлежать Коде.

Когда я видела его в последний раз, я могла бы сказать, что он нервничал из-за возложенной на него ответственности, но я чувствую в нём стальную решимость делать свою работу наилучшим образом для всех. Я полностью верю в него. Не говоря уже о том, что у него не может быть лучшего демона, который помог бы ему справиться с этим: Джарет. Отец-демон, о котором я никогда в жизни не мечтала, оказался ещё одним подарком, которого я никак не ожидала. Мудрый, добрый, с удивительным чувством юмора. Что ещё важнее, он вернул свет в Мамины глаза. За это я буду вечно благодарна.

Когда мы ступаем на хрустальный мост, тишина окутывает нас и блокирует суету мира демонов. Это место соединения миров удивительно тем, что оно изолирует от шума и энергии всех трёх миров.

Я ищу своего отца, так как он собирается встретить нас здесь, но, похоже, мы прибыли первыми.

На полпути мы останавливаемся, чтобы дождаться прибытия моей семьи с Земли.

— Было бы здорово, если бы сработала усиленная руна-коммуникатор, — говорю я Роману, думая о его новом эксперименте. — Трудно понять, когда они прибудут, не имея возможности связаться с ними.

— Мы протестируем её позже, — говорит он. — Но я думаю, что сегодня мы правильно рассчитали время.

Эйс и Руби сидят по обе стороны от меня, словно часовые, охраняющие мою безопасность. На мгновение отпуская руку Романа, я протягиваю руки и кладу ладони на их густую шерсть, ощущая комфорт и остроту нашей новой связи.

— Они приближаются, — сообщает мне Эйс, и я слегка подпрыгиваю, всё ещё не привыкнув к грохочущему тону его голоса в своей голове.

Откуда ты знаешь? Мне удаётся ответить.

Он делает паузу, чтобы понюхать воздух.

— Я чувствую энергию ангела. Она похожа на нашу, но в то же время… не такая.

Я понимаю, что он имеет в виду. Ангелы — это как равновесие для демонов. Как и предсказывал Эйс, мгновение спустя вспыхивает свет и появляется Адриэль с Ангелус Люксом в руке. Он одет в доспехи, похожие на те, что были у Романа, только у Адриэля они чёрные с серебром. Сияние Ангелус Люкса меркнет, и к тому времени, когда Адриэль протягивает руку, чтобы убрать оружие вместе с мечами, которые он тайно носит за спиной, Малия, Таня и Мама выбегают ко мне из тумана, который их окутывает.

Проскальзывая между своими волками, я встречаю свою семью на полпути, и мы вчетвером сжимаемся в объятиях, которые длятся так долго, что есть большая вероятность, что мы всё-таки опоздаем на коронацию.

— Я так сильно скучала по тебе, — плачет Малия.

Прошла всего неделя, но это слишком долгий срок для нас, чтобы быть в разлуке и вообще не общаться.

— Я тоже по вам скучала, — говорю я ей. Всем им.

Немного отстранившись, я не могу не улыбнуться тому, как великолепно они выглядят в своих длинных вечерних платьях. Более тёмный цвет кожи Малии идеально сочетается с платьем в пол с вырезом лодочкой лососевого цвета. Платье Тани золотистого цвета, без бретелек, облегает её стройную фигуру, делая её похожей на богиню. Мамино платье тёмно-синего цвета с кружевной отделкой и изящными бретельками-спагетти.

Адриэль остаётся рядом с Малией, в то время как Дастиан выходит из тумана последним. Я не была уверена, что альфа орлов сможет прийти сегодня, но я рада, что он смог. Он одет в тёмно-серый костюм с расстегнутым воротом, который позволяет всем увидеть его мускулы. Ему идёт этот костюм, хотя я предпочитаю доспехи моей пары.

Мгновение спустя с противоположного конца моста раздаются шаги, и мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что прибыл Джарет.

Секунду спустя он появляется из тумана, преодолевает расстояние и сбивает Маму с ног, и пара целуется так, словно для них прошли месяцы, а не неделя.

Мои демоны-волки используют свой шанс поприветствовать моих сестёр, и это трогает меня до глубины души, когда Малия и Таня приседают на корточки, чтобы обнять их. Долгое время мы были маленькой семьей, всего семеро плюс Мама, и эта связь никогда не исчезнет.

— Мы с моими волками создали полную связь, — говорю я сёстрам, когда они приветствуют всех пятерых зверей. — Теперь я могу с ними разговаривать.

Лицо Малии сияет так ярко, что становится похожим на прекрасную сияющую звезду. Я не упускаю из виду, что Адриэль, кажется, очарован её красотой, он замирает, как будто его тоже притягивает её тепло.

— О, Нова, это чудесная новость, — говорит она. — Я знаю, что ты давно хотела такой связи с ними.

Я киваю, пока она говорит.

— Теперь это идеальный полный круг, — мои глаза натыкаются на взгляд Романа, который смотрит на меня так же пристально, как Адриэль на Малию.

Дастиан, Адриэль и Роман присоединяются к нашему кругу. Они приветствуют друг друга кивками и короткими фразами, и, хотя я ещё не обнимаюсь с Адриэлем, я подхожу к Дастиану, чтобы обнять его.

— Я так рада тебя видеть, — говорю я орлу. — Спасибо, что сделал мою сестру такой счастливой.

Таня фыркает и скрещивает руки на груди. Мы с Дастианом поворачиваемся к ней, и я замечаю лёгкую ухмылку на лице орла.

— Она сегодня немного расстроена из-за меня, — говорит он. — Видимо, ей приснилось, что я отправился на разведку без неё.

Таня хмурится ещё больше.

— Не притворяйся, что это не так. Ты всегда суетишься вокруг и защищаешь меня.

Он отходит от меня к Тане, и она судорожно сглатывает, когда он оказывается прямо в её личном пространстве.

— Я люблю тебя, — тихо произносит он, и кажется, что лёгкий ветерок сбил бы с ног мою несгибаемую сестру. — Я никогда не оставлю тебя и не лишу тебя силы.

Малия тихо вздыхает, стоя напротив меня. Так тихо, что я сомневаюсь, что кто-то ещё услышал это — за исключением, возможно, Адриэля, который остался у неё за спиной. У них с Адриэлем несомненная связь, но они ещё не дошли до признания в любви.

— Я никогда не ожидала, что у меня будет пара, — говорит Таня, мягко подходя ближе к Дастиану. — Никогда не ожидала и не хотела этого. А потом появился ты. Чёрт. Я тоже тебя люблю.

Рука Дастиана обхватывает её, притягивает к себе, а потом они целуются и теряются для нас, как и мои родители.

Малия издает ещё один тихий вздох. Услышав этот звук, Адриэль подходит к ней сзади. Хотя она стоит к нему спиной, и он не прикасается к ней, она, должно быть, чувствует его энергию, потому что по её коже заметно бегут мурашки. Его крылья обхватывают её по бокам, а чёрные перья остаются открытыми только спереди, так что она может выйти из-за них, если захочет.

Она не хочет.

Он слегка наклоняется к её уху и что-то шепчет ей так тихо, что даже мой волчий слух не улавливает того, что он говорит.

Выражение её лица меняется, и слабая улыбка играет на её губах, когда энергия начинает окутывать их. Она кружится в коконе его крыльев и, встав на цыпочки, тянется к его рту, запечатлевая поцелуй в уголке его губ.

Со счастливым вздохом я рассматриваю все пары вокруг меня, и, как бы мне ни хотелось их разлучать, я знаю, что, если мы в ближайшее время не замаскируем присутствие моей семьи, у нас снова возникнут проблемы с Равновесием.

К счастью, Джарет делает глубокий вдох и тихо смеётся.

— У нас ещё будет время для этого позже. Нам нужно позволить Роману нанести руны на всех вас сейчас.

Роман проводит рукой по моей спине, направляясь к группе, готовый предоставить им доступ к Мортему, не нарушая Равновесия. Малия и Таня уже сталкивались с этим раньше и не моргают, когда он плетет изумрудную руну, похожую на решетку, и помещает её на их тела. Дастиан и Мама тоже легко принимают её, но Адриэль, похоже, собирается отказаться в последнюю секунду.

Ангелу, должно быть, трудно смириться с силой демона, но тот факт, что он готов быть здесь, доказывает, как далеко он зайдёт ради Малии.

Когда все они будут защищены, мы пройдём по хрустальному мосту и ступим на луч света, ведущий вниз, к Цитадели. Мама довольно быстро привыкает к свету, но у Дастиана и Адриэля крылья наготове, и их реакция напоминает мне о том, как я впервые воспользовалась этим видом транспорта.

— Мне нужно занять своё место, — говорит нам Джарет, как только мы сходим с луча на расчищенную площадку прямо перед дверями Цитадели. Он в последний раз целует Маму. — Берегите себя.

Она проводит кончиками пальцев по его подбородку.

— Всегда.

Джарет направляется к сцене, расположенной между дверями Цитадели и зоной отдыха на арене, в то время как мы направляемся к зарезервированным местам в первых рядах зрителей. Сегодня всё пространство переполнено, демоны толпятся по бокам и в глубине зала, но в воздухе витает ощущение счастья, которое я никогда не ожидала ощутить в таком месте, как Пира-Мортем.

Когда я сажусь на своё место, то оказываюсь практически на краю, ожидая появления Коды. Никто не ожидал, что он займёт трон — и меньше всего он сам — и какая-то часть меня не успокоится, пока корона не окажется на его голове.

— Грант появился на пороге дома Дастиана на этой неделе, — говорит Таня, отвлекая меня от размышлений, упоминая альфу волчьей стаи Вегаса. — Судя по всему, теперь у нас есть официальное приглашение в волчью стаю. Разнёсся слух о том, что некая стая спасла миры и Равновесие, и оборотни хотят претендовать на часть этой чести.

Мои демоны-волки, которые расположились на земле у моих ног, издают низкое рычание, отражающее мои собственные чувства по этому поводу.

— Ты сказала ему, чтобы он заткнулся?

Губы Тани дергаются.

— Что-то вроде того.

Дастиан наклоняется к ней с другой стороны.

— На самом деле она сказала, цитирую: «Иди на хрен, мать твою».

В этот момент мы все смеемся, а Таня пожимает плечами и становится более серьёзной.

— Я думаю, что брат Гранта, Торп, скоро будет претендовать на роль альфы. Грант, вероятно, думал, что у него будет больше шансов сохранить свою позицию, если он заручится нашей поддержкой.

Торп — наш старый тренер и хороший друг. Если бы он был альфой волчьей стаи Вегаса, наша жизнь могла бы сложиться совсем по-другому. Но сейчас я ни о чем не жалею. В итоге мы оказались там, где и должны были быть.

— В любом случае, у тебя со мной стая, — говорит Дастиан. Это случайное замечание, и я не знаю, понимает ли альфа орлов, что это значит для Тани. Годы, когда нас избегали и исключали, сказались на нас, но теперь… Теперь у неё есть всё, что ей нужно и чего она заслуживает.

Шум толпы стихает, и я, наконец, откидываюсь на спинку стула и опираюсь на руку Романа, которая поддерживающе обнимает меня за плечи, как раз в тот момент, когда на сцене появляется Джарет.

Мой отец теперь одет ещё более экстравагантно, чем Роман. Его доспехи, как и корона на голове, сделаны из чистого золота. На них выгравированы те же символы, что украшают его нагрудник, включая королевскую руну.

Моя собственная королевская руна — единственная метка, которую я ношу сейчас. После окончания битвы я освободила Романа от посмертных уз, о которых просила его, в знак веры в то, что моим сёстрам больше никогда не понадобится спасать их из Мортема. Как только посмертные узы были сняты, три следа от когтей исчезли с моей руки, а также с тела Романа.

— Добро пожаловать, — приветствует зрителей Джарет, и его низкий голос разносится по толпе. — Спасибо, что пришли посмотреть на коронацию нашего нового правителя. Я был королём на протяжении тысячелетий, но пришло время новому лидеру выступить вперёд.

Он машет рукой в сторону, двери Цитадели открываются, и Кода выходит наружу. Он ходит во весь рост и носит свой собственный комплект королевских золотых доспехов. Его голубые волосы уложены в прическу, глаза сверкают, и что ещё более важно… он улыбается.

Это по-настоящему заразительная улыбка, которая, кажется, дарит счастье всей аудитории, та сила, которая присуща ангелу, и всё же я знаю, каким оружием может быть энергия Коды. Во время битвы с Эстой он доказал, что может как приносить радость, так и отнимать её. Я более чем когда-либо уверена, что все демоны будут любить его, но никто не станет ему перечить. Не в последнюю очередь потому, что им придётся иметь дело со мной.

Я стану ночными кошмарами, когда они понадобятся Коде, точно так же как Роман был кошмарами для моего отца.

Кода смотрит мне в глаза, когда подходит к нашему отцу, и между нами на мгновение возникает пауза.

Ещё один круг полностью сформировался.

Кода станет королём. Я буду перемещаться между двумя мирами вместе с Романом, чтобы моя стая была сильной и невредимой. Мои родители собираются сделать то же самое, но Джарет поначалу будет проводить больше времени в Мортеме, чтобы обеспечить плавный переход власти. Мои сёстры на пути к созданию новых семей и новой стаи, и обе они переедут в лагерь орлов вместе с одним ангелом-защитником. Такова наша судьба, но, в отличие от Кроны, мы не будем бороться со своей судьбой.

Поднявшись на сцену, Джарет снимает корону со своей головы и передает её Коде. Обмен репликами сам по себе короткий, но важность этого момента заставляет толпу замолчать.

Основное право править Мортемом перешло к Коде, когда было выиграно Устранение, и я отказалась от своего права править вместе с ним. Но передача короны — последний шаг.

Как только Кода берёт корону, над сценой вспыхивает тёмный свет, который поглощает моего отца и брата. Когда мой брат выходит из тёмного тумана с короной, которая теперь прочно сидит на его голове, толпа поднимается на ноги, аплодируя и одобряя результат, о котором ещё совсем недавно они никогда бы не подумали. Это настроение настолько отличается от той опасности и интриг, которые преследовали Мортем во время Устранения, что даёт мне нечто большее, чем просто надежду.

Это придаёт мне уверенности.

Какие бы страхи и гнев ни омрачали этот мир, они исчезли.

Демоны Пира-Мортема тоже готовы к будущему.

Кода стоит на сцене во весь рост, и исходящая от него сила опьяняет.

Мои демоны-волки запрокидывают головы и воют.

Кода твёрдо кивает мне, и мрачный огонёк в его глазах говорит мне, что он будет защищать эту новую эру ценой своей жизни.

Я откидываюсь назад в объятиях Романа, и лёгкое прикосновение его губ к моей щеке напоминает мне, что после этого я пойду домой со своей парой и буду наслаждаться всем тем огнём, который он готов мне подарить. Быть с ним — подарок судьбы, и я понятия не имею, что я сделала, чтобы заслужить его, но я всегда буду бороться за него.

И вечно.