Вечность

Ателла поднимается на ноги и начинает напевать, и камни откликаются на звук её голоса, мягко кружась и становясь темнее.

Когда я выдыхаю последние остатки страха за свою семью, я замечаю, что Роман смотрит на меня. Его глаза цвета бури и его запах когда-то напомнили мне о том, как я грелась у костра на пляже. Горящие дрова и жар пламени. Во время смерти его сущность была сущностью демона, а здесь… Я чувствую в нём оборотня, которым он был раньше.

Я отчаянно хочу протянуть руку и взять его за руку. Он протягивает руку в моём направлении, и я делаю то же самое, а потом, кажется, не могу найти в себе сил поднять отяжелевшие веки.

Мой разум наполняется напевом Ателлы, щупальцами тьмы, тянущимися от камней, и силой тьмы, просачивающейся в мои кости и затягивающей меня под воду.

Глава 34

Я просыпаюсь от ощущения прилива энергии на своей щеке. Это похоже на прикосновение волчьих усов, и я открываю глаза, ожидая увидеть своих демонов-волков, столпившихся вокруг меня.

Вместо этого волк с бронзовой шерстью и красновато-коричневыми лапами прижимается головой к моей щеке, его тело лежит на чёрных камнях вокруг меня.

У меня перехватывает дыхание, и он поднимает голову на звук.

— Роман? — спрашиваю я.

— Я здесь.

Я поворачиваюсь в другую сторону и вижу, что демон стоит на коленях с другой стороны от меня, его глаза открыты, как будто он был в задумчивом состоянии — точно так же, как когда он вызывал своего волка в Бедствии. Его волосы снова тёмно-русые и зачёсаны назад, кожа идеально загорела, а зелёные глаза затенены, как в тот раз, когда я увидела его в первый раз.

Я приподнимаюсь.

— С тобой всё в порядке…

Это всё, что он позволяет мне сказать, прежде чем его руки смыкаются вокруг меня, и он притягивает меня к себе. Его рот притягивает мой, и вся остальная комната исчезает, когда он завладевает моими губами, как будто я чёртов воздух, которым ему нужно дышать.

Я смутно осознаю, что, кроме его волка, возле нас никого нет. Моей семьи и моих волков больше нет рядом со мной, но я верю, что Роман немедленно сказал бы мне, если бы что-то было не так или если бы кому-то из них понадобилась помощь.

Доверяя ему, я растворяюсь в его запахе и силе.

Роман на вкус как вся сила Пира-Мортема, и энергия кошмаров внутри меня устремляется навстречу его тёмной душе. Я никогда не думала, что могу испытывать такие чувства к кому-то, но Роман полностью захватил меня. Каждую частичку меня.

— Нова, — шепчет он мне в губы. — Я не уверен, сколько ещё раз смогу смотреть, как ты чуть не умираешь, и не сойти с ума, чёрт возьми.

Я снова прижимаюсь губами к его губам, обвиваю руками его плечи и обхватываю ногами его бёдра, так мы и остаемся на земле. Я уверена, что мы сдвинули с места несколько камней, окружающих меня, но в данный момент я не могу беспокоиться об этом.

— Взаимно Рун — шепчу я.

Его глаза темнеют, когда я называю его другим именем, которое я обычно приберегаю для нашего совместного времяпрепровождения в спальне.

— Твой волк? — спрашиваю я, после того как запечатлеваю на его губах ещё один поцелуй, более мягкий, но не менее горячий.

— Ещё одно заклинание, но оно помогло мне, пока ты спала. Я проснулся раньше всех и хотел наложить на тебя исцеляющие руны, но Ателла не позволила мне вмешаться, — он хмурится, на его лице появляется мрачное выражение.

Я поджимаю губы, пряча улыбку, представляя себе противостояние, которое, должно быть, произошло между ними. Взглянув на свои руки, я понимаю, что ожоги и раны, полученные в бою, затянулись. Внутри я чувствую себя целой и невредимой. Моя энергия восстановилась, хотя и не полностью, но я уже чувствую, как моя природная исцеляющая сила возвращается, чтобы сделать всё остальное.

— Использование заклинания моего волка позволило мне ощутить энергетический уровень твоей волчицы, — говорит Роман. — Я чувствовал, как твоя волчица возвращается к жизни, и это не давало мне сойти с ума.

Пока он говорит, его зверь с бронзовой шерстью подбегает ко мне, и я снова ощущаю прилив его энергии. Я хочу протянуть руку и провести пальцами по его шерсти, но чувствую, что это причинило бы ещё больше боли, так как только подтвердило бы, что этот волк не из плоти и крови.

Фигура волка исчезает у меня на глазах, медленно растворяясь в воздухе.

— Моя семья? — спрашиваю я.

Роман кивает, прижимаясь губами к моей шее, на которой остаются поцелуи.

— Твоя мама сейчас с Джаретом и Кодой. Твоему брату нужно наверстать упущенное с твоим отцом, и твоя мама, кажется, хороший посредник в этом вопросе.

— Посредник? — моё беспокойство растет. — Кода и Джарет поругались?

Роман морщится.

— Коде есть, что сказать о том, сколько свободы твой отец дал своим братьям и сёстрам.

— Это справедливо, — я немного расслабляюсь. — А как Таня?

— Она с Дастианом, — Роман улыбается, уткнувшись мне в шею. — Не спрашивай меня, где они. Они ушли вместе, как только Таня проснулась. Просто знай, что она поправилась и казалась счастливой.

— Как Малия? И мои волки?

Роман немного колеблется, но, прежде чем я успеваю снова забеспокоиться, он говорит:

— Малия с Адриэлем и Ателлой. Кажется, что Малия изо всех сил пытается использовать здесь свою силу, но Ателла думает, что это потому, что Малии нужно понять, насколько сильно изменилась её сила на Стелла-Аструме. Здесь ей нужно использовать её по-другому, — он отстраняется и твёрдо продолжает. — С ней всё будет в порядке.

— А мои волки? — настаиваю я.

Он прижимается поцелуем к моим губам, медленным и дразнящим.

— Они играют с детьми-орлами.

Я мгновенно настораживаюсь.

— Но они голодны.

— Возможно, — говорит он. — Сейчас время ужина. Но не волнуйся. Дети их есть не будут.

Проходит некоторое время, прежде чем я начинаю смеяться.

— Ты только что пошутил?

Он пожимает плечами.

— Не очень хороший ответ, — на следующем вдохе он продолжает, и его улыбка исчезает. — Нова, твоя семья пока в безопасности, но будущее неопределённо. Перед тобой стоит выбор, который ты не захочешь принимать. Решения, от которых я хотел бы тебя оградить.

— И всего несколько мгновений, подобных этому, прежде чем мне придётся вернуться на свой путь, — я поднимаю на него глаза, прежде чем углубить наш поцелуй. — Мгновения, проведенные с тобой, я не хочу тратить впустую.

Я обхватываю его руками, и он, кажется, знает, что мне нужно, приподнимает меня так, что мои ноги по-прежнему обвиваются вокруг его талии. Это движение дается мне легко, как будто мы занимаемся этим уже сто лет, но именно так наши тела и энергия сливаются воедино. Как будто мы были созданы друг для друга. Две половинки совершенного целого.

В некотором смысле, я должна быть благодарна Эсте за бойню, которую она устроила, пытаясь занять трон, поскольку это привело в мою жизнь самого совершенного мужчину. Я, конечно, не буду этого делать, но, по крайней мере, один положительный момент из всего этого вышел. Единственный позитив, за который я могу держаться в ближайшие часы и дни.

Поцелуй Романа становится глубже, когда он прижимает меня спиной к ближайшей стене, твёрдая поверхность удерживает меня в равновесии, так что его руки могут скользнуть вверх по моему торсу, по плечам и обхватить моё лицо. Он обнимает меня так, словно я драгоценна, и я хочу открыть глаза и увидеть его лицо, но я слишком поглощена нашим поцелуем. Я чувствую огонь, разгорающийся между нами, когда прижимаюсь к нему, чтобы облегчить боль, нарастающую в моём теле.

В груди Романа что-то урчит, и он на мгновение поднимает руки, чтобы создать цепочку изумрудных рун, которые полностью окружают нас, точно так же как руна, которую он использовал в Мортеме, чтобы скрыть наши действия.

— Это обеспечит нам уединение, — говорит он мне, когда его руки снова опускаются по бокам от меня, поддерживая мой торс и поглаживая нижнюю часть моей груди.

Мой стон тихий и полный желания, и он отвечает именно так, как я и надеялась, нажимая на руну на моём запястье и мгновенно снимая с меня одежду. Его стон заканчивается так же быстро, и он толкается в меня, головка его члена входит в меня. Я готова к его присутствию и его поцелую, и этого достаточно, чтобы облегчить первое скольжение, пока жжение в мышцах не напоминает мне, что мне нужно гораздо больше подготовиться, чтобы моё тело могло вместить кого-то такого размера, как Роман.

Однако я радуюсь этому ожогу, восхитительной смеси удовольствия и боли, которая заставляет меня вскрикивать, когда я подаюсь вперёд, чтобы вобрать в себя как можно больше его длины.

— Нова, — бормочет Роман. — Если ты будешь продолжать в том же духе, всё закончится гораздо быстрее, чем нам обоим хотелось бы.

Мой стон становится громче, и я очень надеюсь, что блоки изумрудного щита тоже будут звучать.

— Мне всё равно. Быстро. Медленно. Всё это так чертовски хорошо.

В ответ он тихо урчит, и в его голосе звучит неподдельная радость, когда он приподнимает меня чуть выше, его член выскальзывает из моего тела, пока почти не выходит, прежде чем он позволяет мне снова опуститься на него. Он проделывает это снова и снова, почти полностью вынимая член, чтобы потом снова грубо войти в меня.

Это жёсткий и быстрый секс, и он разрушает меня так же основательно, как и его поцелуй до этого. Я кончаю, выкрикивая его имя, не в силах остановиться от взрыва ощущений внутри меня.

Роман ускоряет темп, и я цепляюсь за жизнь, надеясь, что это никогда не закончится.

— Нова, — рычит он, и я чувствую, как он набухает во мне по мере приближения к пику наслаждения.

— Рун, — отвечаю я, и у меня кружится голова, когда наслаждение снова достигает такого уровня, который я не могу контролировать.

Я вскрикиваю в тот же миг, что и Роман, и, когда звёзды танцуют у меня перед глазами, я убеждаюсь, что это только начало таких моментов, как этот, для нас. Секс на скорую руку. Дни, проведенные вместе. Новые впечатления.

И любовь, которая длится всю жизнь.

Я не позволю Эсте отнять у меня всё это.

Глава 35

Роман использует свою энергию рун, чтобы привести нас в порядок, и когда мы одеваемся, он опускает изумрудный щит, и мы выходим из пещеры на свежий вечерний воздух.

Мы идём на запах еды и звуки смеха и обнаруживаем, что вся моя семья собралась в большом шатре, где расположены главная кухня и столовая орлов. Палатка сделана из плотного полотна того же красновато-коричневого цвета, что и окружающие нас скалы, что поможет скрыть её от неба, и сегодня вечером в ней расставлены столы с одной стороны и пространство со стульями — с другой.

Мой отец сидит в окружении примерно тридцати оборотней, которые, кажется, ловят каждое его слово. Моих сестёр здесь нет, но Кода сидит в стороне, а мои волки собрались вокруг него.

До меня сразу доходит, что Король Демонов настолько харизматичен, что не поддаётся логике, что, кажется, привлекает всех, когда говорит, и легко понять, почему Мама так легко влюбилась в него.

— Нова! — она вскакивает со стула рядом с Джаретом и бежит через тентовую площадку, натыкается на меня и заключает в объятия.

— Ты проснулась, — восклицает она, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть на меня, прежде чем снова обнять. — Я ждала тебя в пещере, но Роман заверил меня, что приведёт тебя прямо ко мне, как только ты проснёшься.

Она говорит быстро, сбиваясь с речи, не ослабляя хватки. Я встречаюсь взглядом с Романом через её плечо и вынуждена прикусить язык, когда на его губах появляется улыбка, потому что он не сразу привёл меня к ней, как только я проснулась.

— Я люблю тебя, Мама, — говорю я ей, пока она обнимает меня изо всех сил. В моих объятиях она чувствует себя гораздо менее хрупкой, и я знаю, что к ней возвращается не только физическая сила. Но и душевная.

Она отпускает меня достаточно далеко, чтобы я могла видеть её лицо. Ее улыбка сияет, и у меня перехватывает дыхание, когда её глаза становятся такими же, как у волчицы. Они сияющие, зелёные, с тёмным ободком. Её волчье рычание срывается с губ, когда она говорит:

— Я тоже люблю тебя, Нова.

Моё сердце чуть не выпрыгивает из груди. Я не видела её волчицу уже… Проклятье… Я не знаю, сколько лет назад.

— В тебе есть огонь и сила, — говорит она мне, и её волчий голос звучит так убедительно, что привлекает мою собственную волчицу. — И сердце, которое способно любить и заботиться о семье, которую ты собрала вокруг себя, — её внимание на мгновение возвращается к Коде и моим волкам. И, наконец, к Роману. — Вы сражались и защищали друг друга. Я так горжусь тобой, Нова.

Слёзы застилают мне глаза, и невозможно остановить их поток. Я глубоко дышу, чтобы сдержать рыдания, которые грозят захлестнуть меня. Я всю свою жизнь ждала, когда почувствую силу волчицы моей матери — альфы, которой она была до того, как потеряла своё сердце, — и теперь я могу чувствовать только смирение от присутствия её волчицы.

Мама вытирает слёзы с моих щек, её волчье выражение исчезает из её глаз, хотя она остаётся такой же яркой.

— Ты пойдёшь познакомиться со своим отцом?

Формально, я уже встречалась с ним, но я понимаю, что она имеет в виду. Существо, стоящее сейчас в нескольких шагах от меня, — не тот зверь в клетке, которого я встретила в первый раз, не тот монстр, который угрожал перегрызть мне горло и вонзить свои зубы в мои кости. У этого демона есть его сердце, если не душа.

Джарет носит свой человеческий облик так же, как Роман — свой. Безупречный. Если бы это было наше первое знакомство, я бы никогда не узнала, что под поверхностью скрывается чудовище.

В то время как Роман — монстр из моих снов, Джарет прочно запечатлелся в моих ночных кошмарах. Существо, полное страха. Как я.

Тогда мне приходит в голову, что он мог бы многому научить меня моей силе — многому, что мне, возможно, понадобится знать для финальной битвы с Эстой.

— Привет, дочь, — говорит он.

Я ценю, что он не пытается сократить расстояние между нами. Мы ещё не дошли до стадии объятий, это точно.

— Я так долго мечтала об этом моменте, — говорит Мама, всё ещё обнимая меня за плечи. — Вы оба здесь. Я снова чувствую силу своей волчицы.

Всё внимание Джарета сосредоточено на мне, и его пристальный взгляд внезапно становится чересчур пристальным. Воздух вокруг меня холодеет, Мама, кажется, этого не замечает, но я чувствую, как температура падает. Меня охватывает тот же ледяной озноб, когда я призываю свою власть над страхом.

На секунду я представляю, как вокруг кончиков пальцев моего отца вырастают дымные завитки.

Мы — два демона ночных кошмаров, которые впервые встретились по-настоящему, и от меня не ускользает, что мы могли бы быть противниками, а не союзниками.

Наверное, хорошо, что он ещё не вернул себе душу, а вместе с ней и всю свою силу, потому что я не уверена, как моя сила кошмаров отреагирует на его.

Прежде чем я успеваю заговорить, Роман встаёт передо мной, отвлекая внимание короля от меня. Рука Романа касается моей руки, когда он двигается, словно желая успокоить меня, и я внезапно осознаю, что вокруг кончиков моих пальцев действительно танцуют вихри энергии, которые я быстро гашу.

Рядом стоящие Роман и Джарет оба обладают впечатляющим ростом и телосложением. Они также привлекают внимание всех оборотней в комнате.

— Привет, старый друг, — говорит Джарет, удивляя меня лёгким поклоном головы, и это напоминает мне о том, что Роман старше моего отца и явно пользуется уважением Джарета.

— Я очень рад видеть тебя здесь.

Роман кивает в ответ, но выражение его лица становится более замкнутым.

— Я тоже рад тебя видеть, — он делает паузу. — Но мы должны поговорить. Время поджимает, и нам нужно принять решение о дальнейших действиях.

Джарет не спорит.

— Согласен. Давайте сядем и поедим. Моей дочери нужно набраться сил.

То, что он снова называет меня своей дочерью, неожиданно заставляет моё сердце подпрыгнуть, но я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица. Для меня это новое понятие — иметь отца. Я не испытываю ненависти к этому, но потребуется время, чтобы привыкнуть.

Мама остаётся рядом со мной и ведёт нас к одному из обеденных столов. Все оборотни расходятся, давая моей семье пространство и уединение, но некоторые из них сначала направляются на кухню. Я не ожидала, что они нас обслужат, но через несколько мгновений они приносят миски с сытным рагу с хрустящим хлебом и кувшины с водой для увлажнения.

Настоящая еда. Возможно, впервые за много дней.

Я благодарю их, когда мы занимаем свои места. Они улыбаются мне и оставляют нас наедине.

Мы с Романом садимся вместе с мамой и Джаретом напротив нас. Кода садится как можно дальше от Джарета, и я замечаю долгий взгляд, который Король Демонов бросает в его сторону.

Я не трачу время на то, чтобы достать еду и начать есть. Прошло слишком много времени с тех пор, как я нормально ела. Моя волчья энергия на пределе, а демоническая сила вернулась, но мне нужно подкрепиться. Довольно скоро я успокаиваюсь и сосредотачиваюсь на том, что мне нужно знать.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я Джарета.

— Я снова чувствую себя самим собой, но без всей своей демонической силы, — говорит он. — Каким-то образом мне удалось сохранить мельчайшую искорку своей души, но остаток моей силы вернётся ко мне только тогда, когда я вернусь в тюрьму Мортема.

Его ответ подтверждает то, что я прочитала в царстве ангелов, и то, о чём я догадывалась: сила демона связана с его душой. К сожалению, это только подтверждает, насколько трудно будет покончить с Эстой.

— Нам нужно воссоединить тебя с твоей душой, прежде чем мы сможем разобраться с Эстой, — говорю я.

Бело-голубые глаза Джарета становятся жёсткими.

— Кода рассказал мне о том, что произошло во время Устранения и битвы на арене. Я мало что помню о нападении Эсты на меня. Кажется, когда она забрала мою душу, мои воспоминания тоже разделились. Но я помню время, предшествовавшее этому, и своё пребывание в клетке.

Он тяжело выдыхает, и воцаряется напряженная тишина. На другом конце стола Кода сидит напряжённо, и я уверена, что конфликт между ним и нашим отцом не разрешён.

Джарет говорит осторожно.

— Мои старшие дети-демоны предпочли коррупцию и жадность долгу. Я поощрял их увеличивать свою силу, потому что думал, что это защитит корону от проблем. Я не понимал всей глубины их хитрости, пока не стало слишком поздно. Не только из-за обмана Эсты, но и из-за вреда, который причинили Арга и другие, — он поднимает взгляд прямо на Коду. — Я был неправ, сынок. Я подвёл тебя.

Кода остаётся неподвижным, на его лице застыло удивлённое и ошеломлённое выражение, как будто он не ожидал услышать такое от нашего отца.

— Я никогда не слышал, чтобы ты признавался в каких-либо проступках. Ни разу.

Король Демонов издаёт низкий стон из своей груди.

— Я должен принести множество извинений. Вам. А также Нове и её матери. Я также хочу извиниться перед твоей матерью, Кода. Какой бы трудной ни была Кэрис, она была верна мне. Я часто принимала решения, которые причиняли мне вред. Теперь моя цель — исправить последствия своих решений.

Мама наклоняется к нему и тихо говорит.

— Тебе не нужно извиняться передо мной. Никто из нас не знал, что произойдёт, когда ты уйдёшь. Мы никогда не могли предположить, что потеряем часть самих себя. Сейчас мы должны сосредоточиться на движении вперёд.

Тот факт, что мой отец — демон, который бросил меня, сформировал моё представление о себе, когда я росла, и большую часть своей жизни я боролась с тёмными сторонами своей силы, постоянно сражаясь с ними. Но в то же время в моей жизни было и хорошее. Я выбрала свою семью и свою стаю. Я прекрасно справлялась без него, и теперь я лучше понимаю, что он был в трудном положении.

Точно так же, как и все мы сейчас. Возможно, это было самое трудное, с чем кто-либо из нас когда-либо сталкивался.

Я наклоняюсь вперёд, сосредотачиваясь на Джарете.

— Я даже представить себе не могу, в каком положении ты сейчас находишься. Выжили только трое из твоих детей, и магия заставила нас убивать друг друга. Даже если нам удастся воссоединить тебя с твоей душой, Эста и Крона не остановятся, пока мы не умрём.

Я замолкаю, но не опускаю взгляда.

— Ты не обязан нам помогать, но пока мы не найдём способ уничтожить все души, которыми управляет Эста, мы никогда не сможем…

— Есть способ, — тихо говорит Джарет. — Хотя моё сердце разрывается от того, что я участвую в смерти одного из своих детей, я расскажу вам.

Глава 36

Джарет поднимается на ноги, его тёмная одежда только подчеркивает бледность его глаз и фиолетовый цвет волос.

— Сначала, — говорит он, — мне нужно кое-что сделать. — Он пронзает Романа тяжёлым взглядом. — Встань, мой старый друг, чтобы я мог снять с тебя оковы, которые я на тебя наложил.

Роман, стоящий рядом со мной, внезапно становится напряжённым, в нём чувствуется настороженность, которая заставляет меня нервничать, когда он отодвигает свой стул и поднимается на ноги.

Я перевожу взгляд с него на своего отца, на этих двух могущественных демонов, обеспокоенная тяжёлым молчанием, повисшим между ними.

Что происходит?

Я смотрю на Коду, но он озадаченно качает головой, и Мама, похоже, тоже озадачена.

— Много-много лет назад, — начинает Джарет. — Я боялся могущества Лорда Руна и того, что он может бросить вызов трону. Я искал способ ограничить его власть и нашёл его. Я знал, что больше всего он хотел мира, и я чувствовал, что в Дебрях, среди диких существ, он чувствует себя как дома. Поэтому я предложил ему сделку.

Роман кивает.

— Ты отдал мне Дебри в обмен на обещание не оспаривать трон.

На лице моего отца появляется печальная улыбка.

— Ах, но ты не можешь говорить об истинных условиях нашей сделки.

Роман сжимает челюсти и прищуривает глаза.

— Ты не должен говорить…

— Если только я не собираюсь освободить тебя от посмертных уз, которые ты мне дал, Рун.

Роман напрягается ещё больше, глядя на Джарета, и в воздухе нарастает напряжение, от которого волосы у меня на руках встают дыбом.

Когда я была в Дебрях, Роман объяснил мне, что посмертные узы — обещание исполнить чьи-то желания после смерти. Роман носит на себе смертельную связь, проявляющуюся в виде трёх отметин от когтей на плече, но детали этой связи держатся в секрете, и он не может сказать мне, в чём они заключаются.

Я сама попросила Романа о посмертных узах, и он согласился, пообещав, что избавит моих сестёр от Мортема, если я погибну при Устранении.

Но теперь, похоже, что его первыми посмертными узами он обязан моему отцу.

Джарет тяжело вздыхает.

— Я знал, как сильно ты хотел освободиться от происков демонов, — говорит он Роману. — Но я просил слишком многого, и из-за этого ты сражался со связанной за спиной рукой.

Джарет поворачивается ко мне.

— Я думаю, Рун изо всех сил старался не участвовать в Устранении. Он, вероятно, объяснил, что правила не позволяют ему помогать тебе. И это правда — он не может драться с Эстой за тебя. Но, видишь ли, он также не смог помочь тебе так, как хотел бы, потому что я заставил его пообещать… — взгляд моего отца переключается на Романа и снова на меня. — Я заставил его поклясться, что он никогда не убьёт никого из моих детей.

Прежде чем я успеваю задать какие-либо вопросы, Джарет продолжает.

— Хуже того, я продлил связь, чтобы она действовала не только в случае моей смерти, но и пока я жив, — он закрывает глаза. — Я также добился такой же связи от Жнеца, в обмен на то, что позволил ей свободно бродить по Запретным Землям.

Мои глаза расширяются. Это объясняет три следа от когтей на морде Жнеца. Это также объясняет, почему Роман был так снисходителен к Коде, когда мой брат сеял хаос здесь, на Земле.

Джарет устремляет на Романа свой пугающий бело-голубой взгляд и протягивает руку, ожидая, что Роман схватит его за предплечье, как подобает воину.

Джарет выпускает когти, и я вздрагиваю, увидев их острые чёрные кончики, но на этот раз это контролируемое движение, а не превращение в безмозглого зверя, каким был мой отец, когда я впервые встретила его.

Когда Роман берёт Джарета за руку, мой отец смыкает свои когти на предплечье Романа.

— Я освобождаю тебя от уз, — произносит он простое заявление, когда кончики его когтей вонзаются в кожу Романа.

Роман не вздрагивает, несмотря на капли крови, стекающие с его руки, пока на его плече не вспыхивает вспышка энергии, видимая сквозь рубашку. Затем он резко втягивает воздух. Он выдыхает только тогда, когда энергия иссякает.

— Ты волен делать то, что должен, — говорит Джарет с тяжестью в голосе, отпуская руку Романа.

Поднимаясь на ноги и прижимая руку к груди Романа, я говорю:

— Если ты согласился на эти посмертные узы с Джаретом, ты серьёзно рисковал, убив Эсту на мосту.

Он встречается со мной взглядом.

— Я надеялся, что, поскольку она на самом деле не могла умереть, посмертные узы останутся нереализованными. К счастью, я был прав.

У меня сжимается грудь и горло, когда я думаю о том, что потеряю его.

— Пожалуйста, никогда больше так не рискуй, — удаётся мне произнести.

— Чтобы спасти твою жизнь, я пойду на любой риск, — отвечает Роман.

Он нежно прижимается губами к моим губам, и я не упускаю довольный вздох Мамы.

— Я чувствую себя самым счастливым оборотнем на свете, — говорит она у меня за спиной. — Джарет вернулся, моя семья пополнилась сыном, а мои дочери нашли себе партнёров, равных им по духу и силе.

На другом конце стола Кода внезапно выглядит потрясённым, но Мама нежно улыбается ему.

— Чёрт, — шепчет он. — Я совершал поступки, за которые не заслуживаю прощения, но я здесь. Сижу с теми, кто готов называть меня семьёй.

Потянувшись через стол, я беру его за руку, ощущая поток его магической энергии.

— Ты больше никогда не будешь сражаться в одиночку. Теперь у тебя есть мы. Ты больше не будешь бродить по этому миру в одиночестве.

Из голубых глаз Коды вытекает одинокая слезинка. Он быстро смахивает её, и я тоже с трудом сдерживаю свои эмоции. Как бы странно и неожиданно это ни звучало, но, если не считать Романа, Кода — лучшее, что можно придумать из всех интриг Эсты и Кроны. Брат, которого я никогда не хотела и в котором не нуждалась, но сейчас он важен для меня.

У меня на лбу появляются морщинки, когда я вспоминаю, что Мама сказала о том, что мои сёстры нашли себе пары. Я знаю, что Таня и Дастиан любят друг друга, но я поворачиваюсь к Маме с вопросом на устах.

— Малия?

Мама улыбается мне.

— Что ж, может быть, они с Адриэлем ещё не поняли этого, но они поймут.

Мама явно уловила те же эмоции, которые я заметила на Стелла-Аструме. Правдоподобно ли, что Малия была с ангелом, это другой вопрос, но в этом что-то есть. Мы всё это видим.

Я отвечаю Маме красивой улыбкой.

— Я тоже чувствую себя невероятно счастливой, Мама. За твоё здоровье, за любовь Романа, за нового брата, за моих демонов-волков, за счастье моих сестёр и… — я смотрю на Джарета. — Наконец-то я познакомлюсь со своим отцом.

Слёзы текут по Маминым щекам, когда она встает и обнимает меня, её руки проскальзывают между руками Романа, так что я оказываюсь зажатой между ними. Никогда в жизни я не могла себе представить, что испытаю такое счастье, когда величайшая битва ещё впереди, но эти люди значат для меня целый мир. Они больше, чем люди — они стая.

Семья.

Теперь я должна сделать всё, что в моих силах, чтобы обезопасить их.

Когда Мама со счастливым вздохом отпускает меня, я поворачиваюсь к отцу, и обновлённое чувство решимости наполняет мою кровь огнём.

— Скажи мне, как убить Эсту.

Когда он увидел, как мы обнимаемся, тяжесть с его лица спала, но теперь она вернулась.

— Только с помощью одного из самых сложных методов, — говорит он. — Ты должна найти свою истинную демоническую форму и спровоцировать Эсту принять свою.

Глава 37

Я привыкла превращаться в свою волчицу. Для меня это так же естественно, как дышать, но в мою истинную демоническую форму? Как у зверя, которым был мой отец?

Я не уверена, что смогу.

Должно быть, он сразу почувствовал моё беспокойство, потому что осторожно обошёл стол.

— Есть причина, по которой наши истинные демонические формы такие злобные. В такой форме мы становимся физически сильнее и могущественнее, чем когда-либо могли бы быть в противном случае, но мы также и наиболее уязвимы, потому что только в такой форме раскрываются наши истинные души.

Мама отходит в сторону, чтобы позволить Джерету подойти ко мне, и даже Роман уступает нам место. Немного. Всего лишь шаг. Но это снова делает меня центром внимания моего отца.

— Кода сообщил мне, что Эста управляет тысячами душ, и каждая из них даёт ей жизнь, — говорит Джарет. — Она настолько близка к бессмертию, насколько вообще может быть бессмертен любой демон.

Он не тянется ко мне, но я снова ощущаю ледяной привкус в воздухе, который, должно быть, является лишь намёком на силу кошмара, которую он оттачивал всю свою долгую жизнь.

— Если ты заставишь Эсту принять её истинную демоническую форму, её изначальная душа будет раскрыта. Убей её в таком виде, и её сила исчезнет.

— Но другие души…

— Не имеет значения, сколькими душами она управляет, — говорит Джарет. — Её изначальная душа несёт в себе силу, которая управляет остальными. Если она умрёт в таком виде, другие души будут освобождены.

Роман качает головой.

— Эста узнает об этом, — говорит он. — Она решит не принимать свой истинный облик.

— Нет, если ты примешь свою, Нова. И ты, Кода, — говорит Джарет, обращаясь к моему брату.

— Эста боится, что её отвергнут и забудут. Она стремится к славе. Если вы бросите ей вызов перед людьми, если вы продемонстрируете неоспоримую силу, она ответит.

— А если она не ответит? — спрашиваю я.

Джарет долго молчит. Когда моё сердце бешено колотится в груди, он протягивает мне руку, прося пожать её. Это первый контакт между нами, который не связан с насилием.

Моя рука застывает рядом с рукой отца, во рту пересыхает.

— Отец?

Его глаза встречаются с моими, и я чувствую, что он чего-то недоговаривает. Он что-то скрывает, но я не уверена, что именно.

Наконец, он говорит:

— Нет другого способа победить Эсту. Если мы не сможем заставить её принять свой истинный облик и не убьём её в этом обличье, мы все умрём.

Мама ахает, и Джарет поворачивается к ней, заключая её в объятия на долгое мгновение. Она прижимается лицом к его груди, прежде чем он нежно уговаривает её посмотреть на него.

— Я позабочусь о том, чтобы Нова вернулась к тебе.

Моя рука опускается. Джарет даёт обещание, которое, возможно, не сможет сдержать, и моё сердце слегка сжимается.

Между губами у Мамы видны кончики волчьих зубов, а взгляд полностью изменился.

— Вы все вернётесь ко мне, — приказывает она ему, прежде чем отстраниться и бросить свирепый взгляд на меня, Коду и Романа тоже. — Все вы.

Это приказ альфы. От Мамы не осталось и следа того сломленного человека, которым она была раньше, только сила, и это одновременно успокаивает и пугает, что я не могу сделать то, о чём она просит.

— Мы вернёмся, Сара, — говорит Кода, и его яростный рык напоминает мне о том, как он говорил, когда контролировал силу кошмаров моего отца. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы убедиться, что твоя семья вернётся к тебе.

Обещание Коды беспокоит меня, но я скрываю это. Мы с ним нашли способ объединить наши силы, чтобы мы оба могли выжить, но в следующей схватке с Эстой нет никаких гарантий.

Я делаю глубокий вдох и избавляюсь от своих страхов.

Мы победим. Мы должны.

Джарет поцеловал Маму в лоб. Несмотря на то, что она зарычала в ответ, он не отреагировал на её гнев. Вместо этого от него словно волнами исходит любовь, и её плечи медленно расслабляются, острые зубы исчезают, и она приподнимается, чтобы запечатлеть поцелуй в уголке его губ.

Роман обнимает меня, притягивая к своей груди, и я тону в нём. Несмотря на все опасности, подстерегающие нас, я учусь радоваться этим кратким мгновениям счастья, потому что именно за них я борюсь.

В конце концов Мама и Джарет отстраняются друг от друга, как будто между ними произошёл молчаливый обмен мнениями, и Мама отпускает его.

— У нас не так много времени, — говорит мне Джарет. — Если ты позволишь мне, Нова, я должен научить тебя, как получить доступ к твоей демонической форме.

Мой взгляд скользит по Коде, который остановился в нескольких шагах от Джарета. Как и я, он, похоже, не упустил из виду, что Джарет выделил меня.

— А что насчёт моего брата? — спрашиваю я.

На лице Джарета появляется удивительно гордая улыбка, когда он поворачивается к Коде.

— Кода уже обрёл свою истинную демоническую форму.

Кода удивлённо поднимает брови.

— Обрёл?

Джарет кивает.

— Сёстры Новы рассказали мне о том облике, который ты принял, когда явился им, когда был здесь, на Земле.

— Но это было проявлением твоей силы, — возражает Кода. — Силы кошмаров.

Джарет качает головой.

— Сначала я тоже так думал, но сила, заключённая в камне, — это моя личная сила. Если бы она повлияла на твою форму, ты бы принял форму, подобную моей, — он кладёт руку на плечо Коды. — Твоя сила счастья имеет два аспекта, сынок, а не один. Пока я помогаю Нове, я призываю тебя учитывать это.

Кода выглядит озадаченным — и он не одинок. Когда он впервые появился на Земле, он казался окутанным тенями, которые чуть не заставили меня закричать, его черты были настолько скрыты, что я не видела его лица, пока мы не прибыли в Мортем. До тех пор он действительно был демоном из моих ночных кошмаров.

Роман сжимает мою руку.

— Я помогу Коде. Мы будем здесь, когда ты закончишь.

Я киваю ему и выхожу из палатки вслед за отцом.

Снаружи луна стоит высоко, и я почти вздрагиваю, как только попадаю в её свет. Проклятое царство ангелов испортило мне лунный свет.

Ателла ждёт снаружи палатки, её длинные белые волосы струятся по спине, как маяк, а тёмное платье скрывает её фигуру.

Её голова запрокинута назад, и невозможно не заметить, как напряжены уголки её рта и как она сжимает зубы.

— Смотрите, — шепчет она, поднимая руку и указывая на небо.

В воздухе прямо над самым высоким пиком каньона над нами пробегает мерцание. Это такая же рябь, которая пробегает по туману на хрустальном мосту. Ещё один признак того, что Баланс между тремя мирами нарушается.

— Боюсь, у вас не так много времени, как вы надеялись, — говорит Ателла, устремляя на меня пронзительный взгляд своих голубых глаз.

Я слежу за рябью на небе, за тем, как она достигает точки, где отскакивает и возвращается обратно.

— Нам нужно выдвигаться утром, — бормочу я, опуская взгляд. — Мы не можем больше ждать.

Рядом со мной мой отец молчит, и я жду, когда он подтвердит мои мысли.

— Самое позднее, утром, — говорит он. — Но в этот раз ты не можешь взять с собой свою семью.

Моё сердце замирает, и с губ срывается протест, но я не успеваю произнести его, как он продолжает.

— Кода обречён на Устранение, но взять с собой любого другого члена своей семьи — значит, приговорить его к смерти. Крона не остановится перед тем, чтобы причинить тебе боль, и я боюсь, что Эста стала слишком похожа на неё. Они будут пытать и убивать всех, кого ты любишь.

Я тяжело дышу. Моя семья всегда сражалась на моей стороне. Я не могу представить, что вступлю в эту битву без них.

— А что насчёт Романа? — спрашиваю я.

Джарет разражается лающим смехом.

— Он не останется, даже если ты прикажешь.

Мой следующий вопрос звучит более неуверенно.

— Мои волки?

Джарет обдумывает это.

— Твои волки могущественны — и это делает тебе честь за то, что ты так их воспитала, — но они ещё не достигли и десятой доли своей истинной силы. Даже Эйс ещё не достиг своего пика. Если ты хочешь, чтобы они выжили, ты должна оставить их здесь, где они в безопасности.

— Я не знаю, как мне заставить Эйса остаться, — говорю я. — Он тот, кто всегда вступал со мной в бой, даже когда я приказывала ему этого не делать.

Ателла молчала рядом со мной, но я знала, что она слушает нас, и теперь её рука сжимает мою.

— Если позволишь, Нова, я верю, что он не оставит волчицу с рубиновыми глазами и поймёт, что ей не следует возвращаться в Мортем, пока он не станет безопасным.

Я тихо выдыхаю.

— Ты права. Приступ счастья охватывает моё сердце, когда я думаю о том, что Эйс всегда бросался в бой за меня — и теперь у него есть другая волчица, которую он должен защищать.

— Это огорчит твоих сестёр не меньше, чем тебя, — говорит Ателла, и я радуюсь тому, что она меня успокаивает, продолжая сжимать мою руку. — Я поговорю с ними и постараюсь, чтобы они согласились с твоим решением отправиться одной.

Я прикусываю губу и делаю глубокий вдох. Я не видела ни одну из своих сестёр с тех пор, как проснулась, но у их отсутствия были веские причины. Они не примут это легко. Они захотят пойти со мной. Но я слышу своего отца отчётливо: отвести их в Мортем сейчас было бы всё равно что самой вонзить кинжал в их сердца.

Я не могу рисковать их жизнями. Мне нужно знать, что, что бы ни случилось, они будут в безопасности.

— Спасибо тебе, — говорю я Ателле. — За то, что помогла моей семье.

Она мягко улыбается мне.

— Я тоже теряла людей, которых любила, Нова, и я знаю, что значит бороться за их безопасность. А иногда это означает бороться без них.

Она отпускает мою руку и исчезает в палатке, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь ещё.

Отец жестом подзывает меня к себе.

— В пещеру исцеления, — говорит он, и воздух становится ледяным, когда его сила проникает в меня. — Пришло время тренироваться.

Глава 38

Несколько недель назад я бы и подумать не могла, что добровольно последую за Королём Ада в тёмную пещеру, но сейчас я иду рядом с Джаретом, когда он поворачивает к скалистому выступу в дальнем левом углу комплекса.

В пещере исцеления ночью не так темно, как я ожидала. Круги из чёрных камней кажутся сегодня более светящимися, чем раньше, и я задаюсь вопросом, не из-за ли того света, который они поглощают от наших тел.

Джарет отступает на другую сторону пещеры, пробираясь по тропинкам между кругами, в то время как я подхожу поближе ко входу.

— Ты проиграешь битву с Эстой, если не поймёшь больше о своей силе, — говорит Джарет. — Я верю, что Рун многому тебя научил. Но он научил тебя не всему.

Джарет переступает с ноги на ногу, и я внезапно начинаю опасаться, с какой напряжённостью он смотрит на меня.

— Найди мой страх, — говорит он мне, и его бледно-голубые глаза в темноте кажутся почти белыми. Пока он говорит, вокруг кончиков его пальцев клубится туманный свет. Даже без его души и всей мощи, этот намёк на его кошмарную мощь заставляет меня содрогнуться, и по спине мгновенно пробегает дрожь.

Моя собственная сила реагирует без моего ведома, тьма, окутавшая мою душу, поднимается вокруг меня завитками, которые кружатся на краю моего поля зрения, обвиваются вокруг моих плеч и груди.

Их вид вызывает улыбку на губах моего отца, но эта усмешка только усугубляет мои опасения, напоминая мне о жестокости, с которой он улыбался мне, когда был в своём демоническом обличье.

— В тебе слишком много преданности, дочь моя, — говорит он. — Ты слишком заботишься о своей стае. Защитные инстинкты твоей волчицы — сила, которая делает тебя хорошей альфой, но сдерживает твою демоническую силу. Если у тебя есть хоть какой-то шанс выжить при встрече с Эстой или с Кроной, ты должна разорвать узы, которые связывают твоё сердце.

— Нет, — мой ответ инстинктивен и мгновенен. — Моя стая делает меня сильнее.

— Твоя стая делает твою волчицу сильнее. Но внутри тебя живёт демон, которого ты не выпустила на волю. И она — чистая тьма. Только она может встретиться лицом к лицу с твоими врагами и выжить, — он делает шаг ко мне. — Ты видела меня без сердца и души. Чистый демон, который живет во мне. Найти своего демона в себе будет нелегко.

Его светлые глаза блестят, на лбу появляются морщинки, а голос смягчается.

— Руну пришлось потерять своего волка, чтобы обрести своего демона. Из-за моих детей… ну… Кода опустился на самое дно. Ему больше нечего было терять.

Я отступаю на шаг.

— Я не причиню вреда своей стае, чтобы добиться этого, — я уже чувствую, как во мне просыпается волчица, её связь с моими сёстрами, матерью и моими демонами-волками — не говоря уже о Романе — восстаёт в знак протеста.

Я пристально смотрю на отца.

— Я счастлива, что у меня так много тех, кого я люблю. Счастлива, что у меня так много тех, кто любит меня. Я найду своего демона другим способом.

Он внимательно рассматривает меня, и я осознаю, что в пещере стало темнее, моя демоническая сила инстинктивно усиливается, тени сгущаются вокруг нас. Тени, которые подкрадываются к нему. Но я также с ужасом осознаю, что его сила подкрадывается ко мне. Они не могут сравниться и с десятой частью его могущества, и всё же моё сердце бешено колотится, во рту пересохло, и я уже переживаю свой худший кошмар: мысль о том, что я потеряю свою семью.

Что ж, я думаю, он был Королём Ада не просто так.

Он шагает ко мне.

— Разорви свои связи, найди своего демона, и твои кошмары прекратятся!

— Нет! — я обрушиваю на него свою силу, поток тьмы, который едва заставляет его вздрогнуть, и не делает ничего, чтобы защитить меня от образов, заполняющих мой разум, которые кажутся такими реальными…

Такими чертовски реальными…

Эста шагает по красному каньону, где я сейчас укрываюсь, нанося удары по своему усмотрению, уничтожая орлов в воздухе, ставя мою семью на колени в грязи, вырывая их души из тел и оставляя их кричать в течение нескольких секунд, пока они не умрут…

Я не могу добраться до них.

Не важно, как сильно я бегу. Не важно, как сильно я сражаюсь. Они падают, и я не могу их защитить.

Голос Джарета прорывается сквозь мой ночной кошмар.

— Это будущее, если Эста и Крона победят. Если мы их не остановим, они в конце концов обратят свой взор на Землю и за её пределы. Одного управления Мортемом будет недостаточно. Они уничтожат всё, что мы любим.

Я падаю на колени, когда он нависает надо мной. Я замираю от страха, понимая, что, несмотря на все мои усилия удержать свою семью от участия в этой последней битве, Эста и Крона могут прийти за ними, если я не выиграю.

Джарет отдаёт приказ, и его голос эхом разносится по пещере.

— Победи свой страх и найди своего демона! Сейчас.

Его последний крик — как спусковой крючок.

Я с криком вскакиваю на ноги, прогоняя мрачные образы, затуманивающие мой разум. Меня захлестывает волна силы, я теряю контроль, но это происходит с моей волчицей, чьё рычание наполняет мой голос, когда я с диким рычанием надвигаюсь на Короля Демонов.

На краткий миг я чувствую, как моё тело меняется, но не в волчью форму, несмотря на то что её рычание наполняет мой рот. Чёрные когти — не мои волчьи когти — вытягиваются из кончиков пальцев, и мои шаги становятся тяжелее. Моя точка зрения повышается, как будто я прибавляю в росте несколько дюймов. Моя одежда натягивается на кожу, но в то же время воздух вокруг меня становится легче, как будто мои мышцы стали сильнее, а воздух вокруг моего лица окрашивается в фиолетовый цвет.

Ощущение перемещения длится всего секунду, прежде чем я спотыкаюсь и снова падаю на колени.

Мой отец отступает, но быстро добегает до меня. Должно быть, он призывает свою силу обратно, потому что тени вокруг меня быстро исчезают.

Мой страх проходит, но я смотрю на него, моргая от шока.

— Что случилось?

Его светлые глаза сузились, когда он присел передо мной на корточки. Снова, не прикасаясь ко мне.

— Ты добралась до своего демона. Всего на мгновение, но она раскрылась.

Я поднимаю руки, чтобы рассмотреть их, уверенная теперь, что чёрные когти или то, как мои глаза светятся намного ярче, чем в моем волчьем обличье, мне не привиделись.

— Я был неправ, — бормочет Джарет, слегка наморщив лоб. — В последнее время я столько раз доказывал свою неправоту. Похоже, что твоя волчица — твой проводник к твоей истинной сущности. Твоя волчица приведёт тебя к монстру внутри, когда тебе это понадобится.

Облегчение от того, что мне не придется разрывать никаких уз в битве с Эстой, поражает меня с такой силой, что я почти спотыкаюсь.

— У меня есть план насчёт Эсты, но что насчёт Кроны? — спрашиваю я. — Этого недостаточно, чтобы пережить её. Я должна уничтожить её.

Черты лица Джарета смягчаются.

— Ты действительно уникальна, дочь моя. Ты использовала свой страх как силу, которая движет тобой, — он поднимается на ноги и отступает, чтобы я сделала то же самое.

Затем он внимательно рассматривает меня, сложив руки перед собой.

— Даже при всей моей силе, мне потребовались годы, чтобы разгадать страх Кроны, собрать его по кусочкам, как пазл. Но даже если я расскажу тебе об этом, её страх будет нелегко использовать против нее самой.

— Почему нет?

— Потому что она боится своей судьбы.

Я удивлённо смотрю на него.

— Её судьбы?

Он кивает.

— Крона древняя и верит в древние обычаи: в силу судьбы. В невозможность изменить свою судьбу, — на губах Джарета появляется тень улыбки. — Этот страх трудно использовать, не зная особенностей судьбы, которая, по её мнению, её погубит.

— А ты? — спрашиваю я. — Знаешь подробности?

Он качает головой.

— Я могу только предположить, что каждый её шаг был направлен на то, чтобы предотвратить ту участь, которая, по её мнению, её ожидает.

— Тогда почти невозможно использовать её страх против неё самой, — бормочу я. Но я быстро поджимаю губы, задумавшись. — Если только мы не заставим её поверить, что мы знаем об этом.

— Ты имеешь в виду, обмануть её?

Я киваю.

— Почему нет? — я расправляю плечи. — Её судьба настигает её.

Я иду за ней. И я не сдамся, пока моя семья не будет в безопасности.

Глава 39

Уже за полночь мы выходим из пещеры на свежий ночной воздух. Выйдя из пещеры, я останавливаюсь, наблюдая, как лунный свет мерцает на небе. Я бы хотела, чтобы это было из-за того, что я восхищалась красотой звёздной ночи, но именно неустанное мерцание энергии, проходящей сквозь лунные лучи, заставляет меня остановиться.

Ясно, что у нас осталось немного времени до того, как энергетический разрыв между мирами станет необратимым.

Моя семья собралась у входа в пещеру: Мама, мои сёстры, мои волки и Кода. Дастиан и Адриэль стоят на заднем плане, но не сильно отстают от моих сестёр. Я вижу их впервые с тех пор, как пришла в пещеру за исцелением. Дастиан выглядит гораздо более расслабленным, чем Адриэль, чьи крылья слегка взъерошены.

Ателла стоит вместе с остальными, но сначала я не вижу Романа, пока не ощущаю его присутствие ближе и не нахожу его у стены пещеры справа от меня, как опору за моей спиной.

Похоже, Ателла сказала им, что должно произойти, потому что Мама бросается ко мне и заключает меня в объятия, едва не выдавливая из меня жизнь. Её голос срывается, когда она спрашивает:

— Как я могу тебя отпустить?

Я закрываю глаза, чувствуя, как на них наворачиваются слёзы. Я говорю себе, что не могу позволить ей увидеть их. Не могу усложнять ситуацию ещё больше. Всё, что я могу сделать, это обнять её в ответ и поцеловать в щеку.

— Это отстойный план, — заявляет Таня в тишине. — Действительно, чертовски отстойный.

Дастиан издаёт глубокий смешок и обнимает её.

— Моя пара умеет обращаться со словами.

Возможно, впервые в жизни моя сильная, болтливая, вспыльчивая сестра умолкает. Она быстро моргает, глядя на Дастиана, как будто её разум не может полностью осознать то, что он сказал. Я представляю, что выражение её лица сейчас такое же, как и у меня, когда Роман впервые назвал меня своей парой. Это было так, словно меня ударили по лицу кирпичной стеной. Только боль была приятной. Ощущение совершенства всё сильнее сжимало моё сердце.

— Кроме того, мне нужна ваша помощь, — говорит Дастиан. — Демоны Страйка использовали нестабильность энергии между мирами, чтобы посеять хаос в Вегасе. Нам нужна любая помощь, которую мы можем получить.

Моё внимание было настолько сосредоточено на сути энергетического дисбаланса, что я не задумывался о его влиянии на сверхъестественное сообщество. А пока я должна верить, что Дастиан сделает в Вегасе всё, что в его силах, пока меня не будет, особенно теперь, когда рядом с ним моя свирепая сестра-гарпия.

Малия, стоящая рядом с Таней, смотрит на меня, её карие глаза блестят от слёз. Её губы дрожат, когда она отрывает взгляд от Тани и шагает ко мне

— Это глупость, Нова. Мы должны пойти с тобой, — она оказывается в нескольких шагах от меня, прежде чем резкий упрёк заставляет её остановиться.

— Нет, — говорит Адриэль, крадучись следуя за ней. — Ты не пойдёшь.

Она оборачивается на звук его голоса.

— Нет? — спрашивает она опасно тихим голосом.

Адриэль пристально смотрит на неё, когда останавливается перед ней.

— Ты не ослышалась?

Малия выпрямляется в полный рост и наклоняется к нему очень близко.

— Я давала тебе шанс переосмыслить свои слова.

Адриэль скрещивает руки на груди, его челюсть всё сильнее сжимается.

— Для тебя слишком опасно возвращаться в Подземный мир. Я не буду рисковать тобой.

Она поджимает губы, и на её лице отражается недоверие.

— Почему тебя это волнует? Пока ты не присоединился к битве в последнюю минуту, ты собирался оставить нас умирать на Стелла-Аструме, — она хлопает ладонью по его груди, и с кончиков её пальцев срываются искры, когда её сила разливается по всему телу. Если раньше у неё и были трудности с доступом к своей силе, то теперь точно нет. — Ты мог бы предупредить нас, — рычит она. — Ты стоял в стороне, пока страдала моя семья!

— Я не был уверен, могу ли я доверять тебе, — говорит Адриэль, стоя на своём и едва заметно морщась, когда её свет падает на его грудь и твёрдые линии его точеного подбородка. — Ангелы — мой народ. Я был верен им всю свою жизнь. Защищал их. Решение предать свою семью далось мне нелегко.

Дыхание Малии учащённое и тяжелое, но гнев постепенно исчезает с её лица. Она никогда не смогла бы уйти от нас так, как Адриэль ушёл от своего народа, когда решил помочь нам.

Слёзы текут по её щекам, когда она начинает говорить, но снова замолкает.

— Я…

— Ты важна, — Адриэль делает один быстрый шаг и обнимает её. — Для меня.

Малия задыхается, когда исчезает за массивными чёрными крыльями Адриэля, которые внезапно скрывают их обоих из виду.

— Малия! — окликаю я, подходя к ним, но она тут же отвечает мне.

— Я в порядке. Ух… Нам с Адриэлем просто нужно кое- что выяснить, — она появляется секундой позже, отталкиваясь от его крыльев, и поднимает к нему палец, как будто просит дать ей секунду. Её щеки раскраснелись, а глаза всё ещё блестят, но морщинка на лбу исчезла. — Сразу после того, как обниму своих сестёр.

Она обнимает Таню, в то время как Адриэль расправляет крылья. На его лице мелькает улыбка, когда он наблюдает, как она приближается ко мне.

Когда обе мои сестры обнимают меня, у меня нет слов, и я даже не пытаюсь их произнести.

Я уже знаю всё, что они хотят мне сказать.

Оставайся сильной.

Сражайся изо всех сил, что у тебя есть.

Не умирай, чёрт возьми, из-за нас.

Мои волки тоже подбегают ко мне, все они по очереди трутся о мои ноги, даже Руби, и я наклоняюсь, чтобы обнять их всех. Я доверяю им присматривать за моей семьей, и особенно за Мамой.

Она подошла к Джерету и крепко обняла его.

— Вернись ко мне, — говорит она, и кажется, что её пристальный взгляд удерживает его в плену. — И приведи с собой нашу дочь.

Он притягивает её к себе, почти сбивая с ног, когда целует.

Затем подходит Ателла с Ангелус Люксом, протягивает его моему отцу, прежде чем снова повести его, меня, Романа и Коду ко входу в пещеру.

— Вам нужно будет использовать оружие внутри пещеры, чтобы его свет не коснулся никого другого, и забрать его с собой.

При использовании Ангелус Люкса всегда был риск, что это заставит других отправиться в Подземный мир, как это случилось с нами в первый раз.

Я оглядываюсь назад, прежде чем снова последовать за своим отцом во тьму.

Моя семья смотрит мне вслед со слезами на глазах, а мои волки издают скорбный вой.

Я тихо обещаю, что вернусь к ним.

Глава 40

Пещера кажется меньше, чем была всего несколько мгновений назад, она уменьшается в размерах, как только Роман входит в неё. Каким-то образом всё, что его окружает, кажется более незначительным. Или, может быть, это потому, что моё сердце переполняется, когда он рядом со мной.

Пока мой отец и Кода идут в глубь пещеры, Роман останавливается рядом со мной ближе ко входу.

— Тебе нужны доспехи, — говорит он.

Его взгляд скользит по контурам моего лица, прежде чем он проводит пальцами по моим волосам и спускается от шеи к плечу. От его прикосновения на краю моего поля зрения вспыхивают яркие руны. Мои волосы быстро заплетаются в несколько косичек, а на шее появляется новая броня, блестящая, когда она затвердевает на руках, груди и ногах, и, наконец, заканчивается ботинками.

Снова потянувшись к моему лицу, он проводит рунами по каждой из моих щек. Сначала я думаю, что он надевает на меня какую-то дополнительную броню, но я ничего не чувствую на своей коже.

Закончив, он поднимает ладонь и смотрит на меня.

В его ладони появляется моё отражение, и я не могу сдержать улыбку. Теперь мои глаза подведены темной тушью, сужающейся к краям. Мои губы кроваво-красные, а кожа покрыта фиолетовым сиянием под цвет моих волос.

Но самое заметное отличие — фиолетовая руна, нарисованная на левой стороне моего лица, замысловатая смесь завитков, повторяющих контуры вокруг моих глаз, щек и подбородка.

— Эта руна означает силу, — говорит Роман.

Он стучит себя по груди, и на его теле быстро образуется броня, прежде чем он наносит ещё две руны. Он бросает одну руну Коде и одну моему отцу, каждый из которых ловит их. Руны вспыхивают вокруг их ладоней и распространяются по рукам, быстро заковывая их тела в броню.

Мой отец полностью занят, он изучает руны на застежке Ангелус Люкса, но я не упускаю из виду, как он несколько раз бросает взгляд на входную дверь. Они с Мамой только что воссоединились. Наверное, нелегко расставаться с ней так скоро.

— При других обстоятельствах нам бы не понадобилось это оружие, — говорит Джарет, откашливаясь и сосредотачиваясь. — С моей силой и статусом Короля Демонов я бы мог перенести вас через это место. Но прямо сейчас у меня нет ни силы, ни статуса, — он указывает на символы, обозначающие Пира-Мортем. — Этот символ, по-видимому, представляет хрустальный мост, но поскольку врата закрыты, мы, вероятно, попадём в ближайшую трещину — если, конечно, она там есть.

— В Бедствие, — говорю я, потому что именно так мы сбежали Мортема. — Рядом с мостом есть трещина.

Джарет издаёт недовольный горловой звук.

— Из Бедствия трудно сбежать, — он нажимает на следующий символ на застёжке. — Эта руна изображает храм. В Дебрях, неподалёку от тюрьмы Мортема, был старый храм. Сейчас он превратился в руины, но, если рядом с ним есть трещина, это может быть нашей единственной надеждой.

— Крона почувствует наше присутствие, — говорю я, вспоминая, как быстро она встретила нас на мосту, когда мы приехали в первый раз. — Чтобы дать вам шанс добраться до тюрьмы, мы все должны отвлечь её и Эсту. Вмешаться в происходящее. Увести их. Но… куда?

Роман погружён в свои мысли.

— Я бы предпочёл сам выбрать поле битвы, чем позволить Эсте и Кроне выбирать его.

— В Дебри, — сразу же отвечаю я. — Если руины храма уже там, то давайте уведём Эсту и Крону подальше от города, на твою территорию, Роман.

— Ещё дальше, если сможем, — говорит он. — В Запретные Земли.

У меня перехватывает дыхание. В последний раз, когда я была в Запретных Землях, я чуть не погибла, но я была не в своей тарелке, на территории, которую теперь понимаю гораздо лучше.

— Там Жнец, — говорю я с искоркой надежды. Всё ещё свеж в моей памяти тот факт, что Крона выбрала заклинание Жнеца, чтобы быть убитой во время предыдущего испытания в Устранении, но это было только после того, как я объявила о своём союзе с грозным демоном-волком. Я предполагаю, что Крона хотела, чтобы сотворённая Жнец была убита, потому что она боится Жнеца.

— Жнеца, диких лошадей, летучих мышей, — на лице Романа появляется улыбка. — Есть препятствия, которые Крона и Эста не ожидают увидеть. Вместе с голодными душами, которых Эста отправила в эти земли. Мы можем использовать это окружение в своих интересах.

— Тогда решено, — говорит Джарет. — Я найду вас, как только обрету свою душу.

— Как ты узнаешь, где мы? — спрашиваю я.

— Дочь моя, как только я получу свою силу, я узнаю, где ты находишься, — он передаёт Ангелус Люкс Роману, и я задаюсь вопросом, в последний ли раз мы путешествуем с этим оружием.

Я беру Коду за руку. Мне удавалось поддерживать его во время наших предыдущих путешествий, и как бы сильно я ни хотела, чтобы Роман был рядом со мной, мне нужно объединить силу Коды со своей собственной, если мы обнаружим, что Крона ждёт нас по прибытии.

Роман немного подождал, пока мы придвинемся поближе.

— Готовы?

Как будто я когда-либо буду.

Камень щёлкает, и свет наполняет воздух вокруг меня, заполняя мой разум и увлекая меня вниз. Процесс путешествия теперь настолько знаком мне, что кажется плавным.

Так продолжалось до тех пор, пока свет не рассеялся, быстрее, чем в предыдущие разы, и я не рухнула на четвереньки на грязную поверхность. Я поднимаю взгляд, но тут в спину мне ударяет свирепый порыв ветра, пригвождая меня к грязи.

Я пытаюсь дышать, но воздух вырывается у меня из горла, и я едва успеваю ухватиться за Коду, когда вокруг нас бушует буря. Вокруг темно, но такой мрак бывает только перед рассветом. В воздух взлетают обломки, ветки и листья хлещут меня по щекам, прежде чем я прикрываю лицо свободной рукой, щурясь и оглядываясь по сторонам.

Охваченная паникой, я ищу Романа и своего отца и, наконец, замечаю их силуэты неподалёку.

— Где мы? — я пытаюсь докричаться до них сквозь вой ветра. Я не так уж много времени провела в Мортеме, но такой дикий шторм совсем не похож на то, с чем я ожидала столкнуться.

Впереди нас Роман неистово жестикулирует, указывая направо от нас. В следующий момент его голос звучит через руну-коммуникатор за моим левым ухом, и я испытываю облегчение оттого, что могу его слышать.

— Ущерб, нанесённый Балансу Мортема, уже намного больше, чем я опасался, — говорит он. — Мы приземлились в эпицентре энергетического шторма. Я ощущаю многочисленные трещины в этом месте, и окружающая среда не в состоянии справиться со слишком большим количеством энергии. Развалины храма вон там, справа от вас. Нам нужно добраться до них и найти укрытие. Следуйте за мной. Вы же не хотите наступить в трещину.

Сжимая руку Коды, я указываю направо от нас, где я едва могу разглядеть строение, которое выглядит так, будто оно сделано из камня. Я пытаюсь использовать свою демоническую энергию, чтобы видеть более чётко, но это не помогает. «Энергетический шторм» даже приблизительно не описывает непостоянство магии, которую мы испытываем во время этого шторма.

Кода в ответ сжимает мою руку, и мы отпускаем друг друга, чтобы как можно быстрее подползти к Роману, а затем последовать за ним к камням, борясь с порывами ветра на каждом шагу.

Руины храма возвышаются над нами подобно чудовищу, огромные камни ненадежно взгромоздились друг на друга. Перед нами все еще есть коридор, но он местами обвалился, и только потому, что я могу разглядеть фигуру Романа, продвигающегося всё дальше вглубь здания, я осмеливаюсь заползти внутрь, не опасаясь, что всё это обрушится на меня.

Ветер стихает, и на полпути в коридоре воцаряется тишина, и я облегченно вздыхаю. Роман и Джарет теперь сидят, прислонившись спинами к камням на противоположных сторонах коридора. Они оба переводят дыхание, что нам с Кодой тоже нужно сделать.

Джарет, в частности, выглядит бледнее, чем раньше, и я могу только представить, каким опустошающим для него должен быть энергетический шторм без его души и силы, учитывая, как быстро он истощил всех нас.

Как только я снова могу дышать, я спрашиваю:

— Есть ли какой-нибудь способ, которым Крона могла обнаружить наше прибытие в этом энергетическом шторме?

— Нет, — говорит Роман, прежде чем прижать Ангелус Люкс к груди, и оружие исчезает.

— Нет худа без добра, — бормочу я. — Но как далеко простирается шторм?

— Достаточно далеко, чтобы принести пользу и создать проблему, — отвечает Роман. — Я чувствую, что это короткий путь в Дебри, но дальше по городу, рядом с тюрьмой. Я буду маскировать прибытие короля, но он не должен пытаться отправиться один. В такой шторм, как этот, без его силы, которая могла бы защитить его, есть опасность.

Роман пристально смотрит на Джарета, словно ожидая, что тот начнет спорить.

— Я стану сильнее, если приму свой демонический облик, — ворчит Джарет. — Таким образом, я могу сделать это сам.

Роман категоричен в своём несогласии.

— Шторм создаёт слишком большую угрозу истощения оставшихся у вас сил, и в нём слишком много трещин. Мы не можем рисковать тем, что тебя унесет в одну из них. Мы не знаем, куда они приведут и как мы тебя найдём, — он поднимается на ноги, но коридор низкий, и ему приходится пригибать плечи, чтобы не удариться головой. — Мы должны идти вместе.

Я не возражаю. Я смотрю на реакцию Коды, сидящего напротив меня.

— Вот тебе и планирование, — пожимает он плечами, скользя вверх по стене, оценивая высоту ненадежного каменного потолка и останавливаясь, чтобы не удариться об него головой.

Я единственная, кто может стоять, не ударяясь о потолок, хотя и задеваю его макушкой, когда осторожно пробираюсь обратно к выходу. Я останавливаюсь как раз перед тем местом, где ветер снова начинает завывать.

— Есть ли какая-нибудь рунная магия, которую ты можешь использовать, чтобы справиться с этой бурей — спрашиваю я Романа, когда он поравнялся со мной.

Он качает головой, в то время как энергия шторма со свистом вырывается из трещин в руинах перед нами.

— Использование наших сил во время шторма — или попытка укротить его — только усилит его мощь. Нам нужно использовать другие средства, чтобы не потерять друг друга.

На его груди вспыхивает руна, а в руках появляется моток толстой верёвки.

— Простая верёвка, — говорит он. — Нам нужно привязать себя друг к другу, пока мы не доберёмся до другой стороны.

Если бы он мог использовать руну, я уверена, Роман создал бы какую-нибудь магическую нить, которая соединила бы нас, но сейчас верёвка кажется нам лучшим вариантом.

Обмотав его вокруг своей талии, он оборачивает следующую часть вокруг моей, завязывая её узлом, чтобы она не душила меня, прежде чем перейти к Джерету и, наконец, к Коде. При прикосновении к каждому из наших плеч наши доспехи закрывают лицо, образуя сетчатое покрытие для защиты от мусора и пыли.

— Что бы вы ни делали, — говорит он мне и Коде, — не используйте свою силу. Доверяйте своей физической силе.

Кода одаривает Романа волчьей ухмылкой.

— Значит, как в старые добрые времена.

В некотором смысле Кода лучше подготовлен к тому, чтобы справиться с этой ситуацией, чем я. Он прожил без силы почти всю свою жизнь и научился выживать, не прибегая к какой-либо магии или способности превращаться.

Я успокаиваю свою волчицу и отключаю энергию, пока Роман ещё раз проверяет верёвку и узлы.

Когда мы снова выйдем навстречу буре.

Глава 41

Ветер хлещет по нашим телам в течение следующих двух часов, пока мы пробираемся сквозь бурю. Сетка на наших лицах позволяет нам дышать без пыли, но давление ветра почти невыносимо, он швыряет нас из стороны в сторону, и мы постоянно боремся за то, чтобы не сбиться с курса.

Роман регулярно останавливается, чтобы оценить наше окружение, проверить каждого из нас и скорректировать наш путь. Я теряю счёт тому, сколько раз новый прилив энергии пронизывает моё тело, увлекая меня влево или вправо, где ветер ещё яростнее завывает вокруг очередной светящейся трещины. В отличие от тепла и энергии трещин в Бедствии, это сердитые, тёмные провалы, наполненные ревущим воздухом.

В такие моменты я больше всего боюсь, что кого-то из нас затянет в трещину, и я борюсь с плохой видимостью и сенсорной перегрузкой, чтобы убедиться, что мой отец и Кода всё ещё позади меня.

Затем, словно включается свет, ветер стихает, воздух проясняется, и я выхожу на сверкающий городской проспект. Я моргаю, глядя на статуи, стоящие вдоль пустой улицы, прежде чем поспешно повернуться и вытащить Джарета и Коду из бури позади меня.

— Чёрт, — шепчу я, когда они оказываются в безопасности, и смотрю на водоворот, который поглотил эту часть города демонов. — Это… совсем плохо.

Край энергетического шторма возвышается подобно куполу, но имеет случайную форму, скрывая многие здания на этой окраине города. Это катастрофично, но также ясно, что Роман выбрал наш путь стратегически.

Мы находимся всего в десяти шагах от одной из чёрных каменных стен, которые окаймляют путь к тюрьме, и, путешествуя во время шторма, наша энергия была замаскирована.

Но сейчас это не так, и нам нужно действовать быстро.

Впереди, за стеной, блестит здание тюрьмы, его отражающие серебряные панели поднимаются высоко и двигаются прямо на моих глазах. Это здание живет своей собственной жизнью, и его цель — содержать своих обитателей, сохраняя им жизнь. Пусть даже с трудом.

Я делаю быстрый шаг к ней, но тут же опускаюсь на колени, всё ещё переводя дыхание.

Кода и Джарет делают то же самое. Мой отец выглядит особенно измождённым. Когда сетка спадает с его лица, в утреннем свете становится заметна его бледность. Для меня более чем когда-либо очевидно, что отсутствие души сделало его слабее не только в плане силы, но и в физическом плане.

— Поторопитесь! — говорит Роман, беря моего отца за руку и поддерживая его. — Пройдите за мной сквозь стену. В тюрьму, — и, обращаясь к моему отцу, он говорит: — Тебе нужна твоя душа, старый друг. Прежде чем прибудет группа встречающих.

Я остаюсь настороже, когда следую за Романом через отверстие, которое он проделывает в стене.

Противоположная сторона затенена, темнее, чем улица, которую мы оставили позади, и по моей коже тут же пробегают мурашки.

Роман резко останавливается передо мной, и я инстинктивно тянусь к руке Коды, обнаруживая, что он тянется к моей. Теперь, когда шторм миновал, я позволяю своей силе подняться, создавая дымчатые завитки, окрашенные в яркий кобальтовый цвет.

В тени на другой стороне прохода движутся фигуры, и в темноте становятся видны демоны. Их по меньшей мере двадцать. Все они одеты для битвы и вооружены копьями — оружием, способным излучать достаточно энергии, чтобы убивать.

Я готовлюсь защищать свою семью. Справа от меня ярко-голубыми вспышками вспыхивает сила Коды. В шаге впереди и слева от меня на руках Романа вспыхивают руны, в то время как он продолжает поддерживать моего отца, плечи которого поникли, а лицо отвёрнуто от солдат. Без его души и силы, заключенной в ней, они не смогут опознать его, пока не увидят его лица.

— Покажитесь, — приказывает им Роман хриплым голосом, обещающим насилие в случае необходимости.

Один из стражников выходит вперёд, за ним семеро других. Я узнаю его массивную фигуру и белокурую голову. Это Тайрус, капитан королевской гвардии. Он поклялся мне в верности, но, пока нас не было, могло случиться всё, что угодно. Крона могла бы выкинуть всё, что угодно, чтобы заставить его повиноваться ей.

Губы Тайруса сжаты в тонкую линию, но его голос тих, когда он приказывает своим людям остановиться.

Его внимание сосредоточено на мне и Коде.

— Нова Мэдден и Кода ЛаГард, нам приказано схватить вас по прибытии и доставить к Кроне. Если вы будете сопротивляться, нам приказано убить вас.

Моё внимание переключается на Тайруса и семерых его людей. Это те же самые, кто пытался подраться со мной и моими сёстрами на мосту, когда мы прибыли туда в первый раз. Мы надрали им задницы, и я сделаю это снова, если понадобится.

Я бросаю взгляд на Коду, нахожу его собранным и готовым к бою, прежде чем сказать:

— Вы можете попробовать.

Тайрус расплывается в улыбке.

— Мы бы предпочли этого не делать.

Он опускается на колено, и я облегчённо выдыхаю.

— Мы чертовски благодарны, что вы вернулись с Лордом Руном, — говорит он. — Наш мир разрывается на части. Полгорода охвачено энергетическим штормом, а всё демоническое население заключено в тюрьму Кроной. Шторм распространяется так быстро, что мы думаем, завтра он достигнет королевской цитадели, — он поднимает на меня глаза. — Но должна быть причина, по которой вы прибыли сюда, и я должен предупредить вас, что Эста специально разместила нас здесь, хотя могла бы приказать нам защищать другие части города. Должно быть, она ожидала, что вы прибудете сюда.

— Я не сомневаюсь, что Крона уже почувствовала наше присутствие, — говорю я.

— Мы можем выиграть для вас время, — отвечает Тайрус. — Скажите нам, что вас нужно.

Я уже собираюсь ответить, когда мой отец выпрямляется. Интересно, хотел ли он сначала узнать, был ли Тайрус предателем или нет, выбрав этот момент, чтобы раскрыть свою личность.

— Тайрус, мой верный друг.

Тайрус резко выдыхает.

— Король!

Он выглядит ошеломлённым. То же самое делают и его люди, которые опускаются на колени. Они смотрят на Джарета с выражением шока, которое быстро сменяется надеждой.

— Король вернулся, — шепчутся они между собой.

— Но как? — спрашивает Тайрус.

— Вопрос «как» может подождать, — говорю я. — Душа моего отца заточена в тюрьме, и ему нужно добраться туда немедленно. Вы можете помочь нам, защитив нас.

Стены тюрьмы буквально в двадцати шагах от нас, но на пути стоят солдаты.

Тайрус быстро берёт себя в руки.

— Конечно. Мы отдадим свои жизни, чтобы обезопасить Короля Джарета.

Выпрямившись во весь рост и вытянувшись по стойке смирно, он быстро отдаёт приказы другим демонам-стражникам, и они расходятся с пути и занимают позиции у стен и вокруг нас. Как только они освобождают путь, Джарет, прихрамывая, направляется к передней стене тюрьмы, в то время как Роман вместе с солдатами принимает оборонительную позу.

Во время своего общения с этим местом я узнала, что тюрьма открывает свои двери по своему желанию, но энергия внутри неё становилась всё более изменчивой, чем дольше душа Джарета находилась внутри неё.

Прежде чем последовать за Джаретом, я останавливаюсь рядом с Тайрусом.

— Помогая нам, вы сильно рискуете. Если мы не выиграем эту последнюю битву, Крона и Эста уничтожат вас.

Выражение лица Тайруса мрачное, но решительное.

— Мы в любом случае умрём. Эста разрушает наш мир. За последние три дня погибло уже много демонов. Мы никогда не сможем быть её марионетками. Мы будем сражаться насмерть за законного правителя Пира — Мортема.

Моя грудь сжимается от преданности этих демонов, что напоминает мне о вере, которую проявляют ко мне мои сёстры. Я почти всю свою жизнь отрицала своё демоническое происхождение, но теперь… Я принадлежу к обоим мирам. Я действительно и демон, и оборотень.

Спеша за Джаретом, я прищуриваюсь, глядя на мерцающую стальную тюрьму. Если не считать изменения её формы, которое я наблюдала несколько минут назад, она кажется странно спокойной — особенно учитывая энергетический шторм, бушующий так близко. В последний раз, когда я посещала это место, тёмная энергия тюрьмы поразила меня так сильно, что я вздрогнула.

Роман однажды предупредил меня, что его собственная энергия была бы слишком велика для тюрьмы, что он никогда не смог бы войти в неё, но я надеюсь, что энергия Джарета не окажет никакого пагубного влияния на структуру тюрьмы, потому что сейчас он не контролирует свою полную мощь.

Впереди мой отец остановился на расстоянии вытянутой руки от передней стены, глядя вверх, его фиолетовые волосы блестят в тусклом свете. Я не уверена, что он должен сделать, чтобы воссоединиться со своей душой — должен ли он войти внутрь здания или просто прикоснуться к нему, — но я надеюсь, что он скоро это поймёт.

Когда мы с Кодой подходим к нему, я замечаю новое напряжение в поджатых губах Джарета и неподвижность в его позе.

— Отец?

Его зрачки сужаются, когда он протягивает руку и прижимает ладонь к серебряной поверхности.

Я ожидаю, что его сила вспыхнет, что в его глазах зажжётся свет. Что-то.

Я жду этого, но вместо этого его плечи опускаются, а грудь опускается.

— Она пропала, — шепчет он. — Моя душа когда-то была здесь, но теперь её нет.

Глава 42

Я в шоке смотрю на тюрьму.

— Нет, это невозможно… Твоя душа должна быть здесь.

Словно почувствовав наше смятение, Роман покидает свой пост и через секунду подходит к нам, резко останавливаясь.

— Она пропала, — говорит он раздражающе быстро, даже не подходя ближе к зданию.

— Как? — спрашиваю я, резко поворачиваясь к нему. — Что могло случиться? — в моей голове проносится множество возможных сценариев. — Могла ли она быть разрушена? Буря уже прошла над этим зданием и забрала с собой энергию души?

— Это была Эста, — тихое заявление Коды требует моего внимания. Он прижимает ладонь к стене тюрьмы. Его глаза остекленели, на лице выражение полной сосредоточенности. — Она стояла прямо здесь. Я чувствую её восторг. Её счастье. Оно впиталось в металл и землю, на которую опираются мои ноги, — он отходит от здания, и его взгляд проясняется, снова обретая сосредоточенность. — У неё, должно быть, душа Отца.

Я качаю головой, потому что даже в самых страшных кошмарах не могла представить, что такое может случиться.

— Моя душа будет ей не по зубам, — говорит Джарет, и у него появляются демонические когти, а глаза становятся чёрными. — Она не сможет контролировать её силу.

— Если её здесь нет, нам нужно двигаться. Нам нужно перегруппироваться, — быстро говорю я. — Мы слишком беззащитны, и если будем медлить, то только погубим солдат.

Джарет крутанулся на месте.

— Эста и Крона хотели, чтобы мы обнаружили это. Вот почему они до сих пор не атаковали. Они хотят, чтобы мы отступили и были потрясены.

— Откуда ты знаешь…? — спрашиваю я.

— Потому что я бы так и поступил, — резко отвечает он, его глаза становятся почти совсем чёрными, и я вспоминаю, что мой отец — демон до мозга костей. — Первый шаг — ослабить уверенность противника. Лишить его того, на что он полагается. Затем ты атакуешь.

— Я хочу избежать атакующей части, — говорю я. — Это не поле битвы, где мы можем победить. Нам нужно добраться до Дебрей.

Моё сердце замирает, когда позади меня раздается приятный голос.

— Почему так, Нова? Это потому, что у тебя есть друзья в Дебрях?

Я оборачиваюсь и вижу Эсту, стоящую посреди дорожки позади нас. Её золотистые волосы, распущенные по плечам, переливаются металлическими нитями, поблескивающими в тени. На ней простые чёрные леггинсы и облегающий чёрный топ без рукавов, которые облегают её идеальную фигуру.

Хотя её глаза такие же тёмно-синие и загадочные, как обычно, её кожа больше не имеет безупречного светло-коричневого оттенка. Вместо этого на её правой руке, груди и шее до подбородка появились красные пятна. Я помню, что Джарет сказал об истинной демонической форме Коды — если бы Кода использовал силу Джарета, чтобы принять эту форму, он был бы больше похож на демона Джарета. Прямо как Эста сейчас.

Она поставила Тайруса на колени, её пальцы сомкнулись на его горле, а единственный ё коготь — точь-в-точь как когти Джарета — торчал из кончика её пальца и прижимался к его яремной вене.

По лбу солдата струится пот, но он молчит. Его глаза широко раскрыты и расфокусированы, как будто он больше не видит того, что находится перед ним.

Поток тёмной энергии окутывает его и остальных семерых солдат, которые лежат, разбросанные по земле, некоторые из них растянулись вдоль тропинки, а другие свернулись калачиком у чёрных каменных стен. Никто из них не шевелится. От чистой энергии кошмара, окутывающей Эсту тёмной дымкой, у меня мурашки бегут по коже. От одного только прикосновения силы Джарета у меня волосы на руках встали дыбом там, в пещере исцеления. Теперь я впервые вижу всю его мощь в действии, и это… чертовски пугающая своей эффективностью.

— Как, чёрт возьми, она к нам подкралась? — рычит Кода.

— Сила кошмаров, — отвечает Джарет, не сводя разъяренного взгляда с Эсты. — Она позволяет ей двигаться так бесшумно, как будто она во сне, приходить и уходить по своему желанию, оставаясь незамеченной.

Моё внимание переключается на отца. Это один из аспектов моей силы, о котором он не упомянул при мне, и, судя по выражению удивления на лице Романа, для него это тоже стало открытием.

Мой отец, кажется, чувствует тяжесть наших взглядов и продолжает:

— Это не самый почётный аспект моей власти, и это позволило мне убить многих моих врагов в первые годы моего правления. Я не думал, что Эста обнаружит это так быстро, но, похоже, она обнаружила.

— О, ты был бы удивлён, узнав, что я обнаружила, пока тебя не было, — говорит Эста, сильнее сжимая когтем горло Тайруса. — Например, я узнала, что у Новы в Дебрях много маленьких друзей. Прекрасные лошади, драгоценные летучие мыши и… о, да… надоедливый волк-демон, которого больше нет.

Мой резкий вдох, Эста улыбается.

— Жнец была грозным противником, — говорит она. — Мне понравилось убивать её. Так же, как я наслаждалась предсмертными криками маленьких питомцев, которых вы держали в Дебрях.

— Нет! — мой крик наполнен яростью и болью. Какая-то рациональная часть моего сознания говорит мне, что это не может быть правдой. Серебряная отметина на моей левой ладони всё ещё там, и я чувствую его.… жива. Я уверена, что всё это исчезло бы, если бы Жнец была мертва.

Но есть и другая часть меня, которая боится, что в словах Эсты может быть доля правды.

В любом случае, я полна решимости заставить её заплатить.

Я делаю шаг вперёд, моя кровь бешено стучит в жилах, но Роман оказывается быстрее, он заслоняет Джарета, превращая своё тело в щит для моего отца и в то же время тянется ко мне.

Его ладонь обхватывает мою левую руку, и, к моему удивлению, рука Коды обхватывает мою правую, они оба удерживают меня на месте и отказываются отпускать.

Меня охватывает волна спокойствия, когда энергия счастья Коды окутывает мою руку. Он мгновенно унимает моё внутреннее смятение и успокаивает мои тревоги, позволяя рациональной части моего мозга снова взять верх.

— Она лжёт, Нова, — шепчет мне Кода. — Её восторг фальшивый. Я чувствую это даже отсюда. Это твой страх доставляет ей радость.

— Чёрт, — шепчу я. Я всегда не скрывала своих чувств, когда дело касалось моей семьи. С того момента, как я прибыла в Пира-Мортем, ни для кого не секрет, что больше всего на свете я боюсь потерять тех, кого люблю. Теперь, когда она контролирует силу нашего отца, Эста сможет увидеть все мои тревоги, как слабости, которые открылись ей.

Она запрокидывает голову и смеется, ее темно-синие глаза светятся весельем.

— Давай, Нова. Не будь занудой. Какой смысл знать о чьих-то страхах, если ты не можешь с ними поиграть?

Зажатая между Романом и Кодой, я чувствую поддержку, а не скованность, и не пытаюсь освободиться от них. Пока.

— Где твой кукловод? — спрашиваю я, глядя мимо неё, ожидая увидеть бледную фигуру Кроны в растущей тени приближающегося шторма.

Смех Эсты затихает, и голубизна её глаз начинает темнеть, становясь резкой и чёрной.

— Меня возмущает, что Крона контролирует меня, Нова. Возможно, я контролирую её. Ты задумывалась об этом?

Я слегка качаю головой. На самом деле, нет.

— Никто не контролирует Крону, — говорит Роман. — Если ты думаешь, что у тебя есть преимущество, то она ещё не раскрыла свои истинные мотивы.

— Как скажешь, Лорд Рун, — огрызается Эста. — Но почему бы нам не покончить с этим, а?

Она двигается так быстро, что её руки размываются, когда она толкает Тайруса на землю и одновременно проводит когтем по его горлу.

Я с криком бросаюсь вперёд, вырываясь из рук Романа и Коды, но затем вижу, что рана Тайруса, лежащего на земле, почти не кровоточит. Похоже, у Эсты не было достаточного опыта в использовании своих когтей для убийства, потому что она просто поцарапала его. Я уверена, что она научится, но, похоже, Тайрусу повезло.

Я надеюсь, что он останется лежать, и, когда он открывает глаза и смотрит на спину Эсты, я коротко качаю ему головой.

Не вставай.

Он морщит лоб, как будто не согласен, но остается на месте. Возможно, потому, что мой отец тоже пристально смотрит на него из-за высокой фигуры Романа.

Тайрусу незачем умирать.

Эста останавливается в десяти шагах от нас и протягивает обе руки ко мне и Коде, как будто мы старые друзья.

— Пойдёмте со мной, сестра, брат. Нам нужно закончить битву. Присоединяйтесь ко мне на арене, и давайте покончим с этим. Если только вы не хотите умереть прямо здесь и сейчас.

На этот раз я готова вырваться из рук Романа и Коды, но внезапно замечаю, что Роман и мой отец обмениваются взглядами.

Краем глаза я замечаю, что между ними происходит молчаливое общение, а затем я немного удивляюсь, когда Роман отпускает меня и направляется к Эсте, полностью привлекая её внимание.

Его форма меняется при движении, он увеличивается в росте, его когти удлиняются, а броня приспосабливается к изменениям.

— Где Крона? — ревёт Роман. — Где она, чёрт возьми?

Когда он бросается на Эсту, она делает быстрый шаг назад, но потом собирается с силами и сохраняет позицию.

— Отойди! — кричит она ему. — Это битва между мной и моими братьями и сёстрами. Мы связаны!

Она хлопает его ладонью по груди, и он резко останавливается. Но теперь он стоит прямо перед ней, загораживая мне обзор. Я не вижу её лица, только слышу, как она рычит.

— Устранение должно продолжаться, Лорд Рун, и ты ни черта не можешь с этим поделать. Или я посмотрю, смогу ли я забрать твою душу? Душу великого и грозного Лорда Руна. Представь, что я могла бы сделать со всей этой силой.

— Ты бы не смогла её контролировать, — рычит Роман, преграждая дорогу Эсте, когда она фыркает и пытается обойти его.

Я не слышу, что она говорит в ответ, потому что отец обхватывает меня за руку и тянет обратно к тюремной стене.

Его прикосновение пугает, и не только потому, что он впервые преодолевает разделяющую нас пропасть.

Температура его кожи значительно ниже той, которую я бы назвала нормальной. Насколько я знаю, для него она может быть в пределах нормы, но сероватый оттенок его кожи говорит об обратном.

Он прислоняется к внешней стене тюрьмы, и я вдруг понимаю, что он не нарочно подтянул меня к ней — он сам упал на неё, и теперь она удерживает его на ногах.

— Папа? Что случилось? — я думала, что он устал после прохождения энергетического шторма, но теперь я беспокоюсь, что дело не только в этом.

— Я не хотел тебе говорить… Моя жизнь угасает, Нова, — говорит он. — Я знал, что это может быть рискованно, когда я вернусь в среду Мортема. Я демон без силы и души. Я… практически человек, а ни один человек не может ступить в этот мир и прожить там больше нескольких секунд. Только благодаря той толике силы, которую я всё ещё контролирую, и моей демонической сущности, я всё ещё жив, но мое тело и оставшаяся энергия не смогут долго продержаться в этой среде. Без моей души я скоро погибну.

Его хватка усиливается по мере того, как мое потрясение усиливается. Я чувствую, как Кода наклоняется ко мне, прислушиваясь, и слышу, как у него перехватывает дыхание. Потрясён так же, как и я.

— Ты помнишь, что я рассказывал тебе о душах и силе? — спрашивает мой отец.

Я изо всех сил пытаюсь осмыслить то, что он только что сказал, не говоря уже о том, чтобы вспомнить что-либо в этот момент, но я делаю глубокий вдох и приказываю себе сосредоточиться. Если у него осталось немного времени, значит, всё, что он мне говорит, важно.

— Я помню, — говорю я, быстро прокручивая это в голове. Нам нужно заставить Эсту принять свой истинный облик. Только тогда мы сможем убить её изначальную душу. И только тогда все остальные души, которыми она управляет, будут освобождены.

Мои глаза расширяются, когда я осознаю… Это включает в себя душу моего отца.

Я также помню, что он сказал о том, что спровоцировал страх Эсты.

— Сразиться с ней перед публикой, — шепчу я.

Я встречаю решительный взгляд Коды.

— Она хочет драться на арене, — говорит он. — Давай дадим ей то, чего она хочет.

— Хорошо, — говорит мой отец, закрывая свои светлые глаза. — Это хорошо.

— Эста! — кричу я, когда мы с Кодой отходим от нашего отца. — Если ты хочешь стать Королевой Мортема, тебе придётся убить нас обоих.

Идущий впереди нас Роман, наконец, отходит в сторону и пропускает Эсту. Его гневный взгляд встречается с моим. Его работа по устранению помех закончена, и теперь он снова будет прикрывать мне спину, но печаль на его лице также говорит мне об этом…

Он знал, что мой отец может умереть здесь.

Я не могу винить его за то, что он не сказал мне. Ему нужно было, чтобы я сосредоточилась, и, если бы Эста оставила душу нашего отца там, где она была, не было бы необходимости раскрывать информацию о риске.

— Мы принимаем твой вызов, — говорю я Эсте. — Мы пойдём с тобой на арену.

Руки Эсты сейчас полны тёмной силы, и я уверена, что она была в нескольких секундах от того, чтобы высвободить её и заставить Романа действовать. Она вздёргивает подбородок, как будто довольна моим обещанием, но затем лукаво улыбается.

— Не удивляйтесь, если я убью вас по пути.

— Не убьёшь, — отвечаю я. — Наш народ должен стать свидетелями этой битвы. Иначе кто скажет, что ты нас убили? Может быть, мы погибли во время энергетического шторма. Может быть, мы погибли на Стелла-Аструме. Демоны Пира-Мортема никогда не будут поклоняться тебе, если пойдут слухи, что ты победила случайно или по ошибке.

Я играю на её страхе быть нелюбимой и игнорируемой, и это вызывает у неё гнев. Ее губы растягиваются в оскале, обнажая острые зубы.

— Двигайтесь! — рявкает она, указывая на каменную стену слева от нас. — За стеной есть луч света, который приведёт вас прямо на арену.

Она поворачивается к Роману с милой улыбкой.

— Крона будет рада видеть тебя, Лорд Рун. Она веками ждала твоего падения. Твой волк мёртв, и скоро твоя возлюбленная тоже будет мертва.

Я ловлю Романа за руку, прежде чем он успевает высвободить руны, сверкающие в кольце на его левом запястье. Теперь моя очередь усмирить его гнев и дать ему время успокоиться, прежде чем он совершит что-нибудь необдуманное. Если мы причиним ей смерть в такой форме, это ни к чему не приведёт.

В данный момент меня больше всего волнует, как защитить моего отца.

Эста отворачивается от Романа, как от чего-то незначительного, и вместо этого смотрит на Джарета.

— Ты неважно выглядишь, отец, — говорит она.

Реакция Джарета была сильной, хотя он и не открывал глаз, а его плечи еще сильнее поникли, прислонившись к стене тюрьмы.

— Ты никогда не станешь Королевой Мортема, Эста. Тебя никогда не будут обожать.

Она кричит в ответ:

— Ну что ж, тебе надоело быть его королём!

Моё сердце сжимается, когда она без предупреждения наносит ответный удар, выпуская заряд тёмной силы, который пронзает расстояние, прямо в сердце нашего отца.

Глава 43

Я бросаюсь вперёд, навстречу силе кошмаров, принимая удар на спину, сила отбрасывает меня к моему отцу, в то время как моя правая рука оказывается на поверхности тюрьмы.

Моя броня не может защитить от мощи новой силы кошмаров Эсты, и я исторгаю крик, когда ледяная боль пронзает мою спину.

Затем мой крик превращается в страх, и это не из-за Эсты.

Я впервые прикасаюсь к тюрьме с тех пор, как мы сюда прибыли, и в тот момент, когда моя ладонь касается её, в стене прямо за спиной моего отца появляется дверь.

Она открывается, и, поскольку он опирается на неё, он падает в образовавшуюся щель.

Его глаза распахиваются при звуке моего крика и расширяются ещё больше, когда он падает в зияющую темноту позади себя.

Инстинктивно я пытаюсь схватить его, выкрикивая проклятия в адрес гладкости его доспехов, когда у меня ничего не получается. И затем…

— Нова, отпусти меня, — шепчет Джарет.

Мне требуется всего мгновение, чтобы разглядеть решимость и доверие в его глазах, а затем… Я делаю, как он просит.

Он выскальзывает из моих рук и исчезает в темноте, а я молюсь, чтобы не совершить ужасную ошибку.

Я выскакиваю обратно на дорожку перед тюрьмой, прежде чем дверь успевает захлопнуться за мной и запереть меня внутри.

Позади меня раздается жестокий смех Эсты.

— О боже, — говорит она. — Похоже, ты не смогла его спасти.

Я медленно отхожу от стены тюрьмы, мои плечи напряжены, сердце бешено колотится. Я уже начинаю сомневаться в своём выборе, в животе клубится глубокий страх.

— Думаю, я не смогла бы.

Кода бросается к сияющей стене, колотит по ней кулаками и злится на тюрьму, но я хватаю его.

— Остановись, — я хватаю его за лицо и заставляю посмотреть на меня. — Ты ничего не можешь сделать сейчас. Он ушёл.

Кода сопротивляется, но я не отпускаю его.

— Теперь он обрёл покой, брат.

Я не могу сказать Коде, что на самом деле имею в виду, но Роман внимательно наблюдает за мной, и я надеюсь, он поймёт то, чего я не могу сказать вслух в присутствии Эсты.

Тюрьма предназначена для того, чтобы сохранять жизнь её обитателям, независимо от того, кто они и какими способностями обладают. Её цель — пытать на протяжении тысячелетий. Это обеспечит моему отцу жизнь до тех пор, пока я не смогу вернуть ему его душу. Или, если мы потерпим неудачу, то до того дня, когда Эста наконец встретит свой конец и его душа освободится из-под её контроля.

Тем временем ни Эста, ни Крона не осмелятся войти в тюрьму, опасаясь остаться там навсегда.

Что бы ни случилось, Король Демонов будет жить.

Я просто надеюсь, что, если его душа вернётся к нему, пока он в тюрьме, внезапный прилив его силы не разрушит это здание. Последнее, что нам нужно, — ещё одна катастрофа, которая может нарушить Равновесие.

Я хватаю Коду за кулак, прежде чем он успевает снова ударить им по стене, и вытираю слёзы злости с его лица.

— Используй это, — шепчу я. — Используй этот гнев.

Он рычит на меня и вырывается.

— Пора, чёрт возьми, покончить с этим.

Он проносится мимо Эсты, пока она дуется на него.

— Бедный маленький брат.

Кода набрасывается на неё с таким диким рёвом, что у неё захлопывается рот.

— В прошлый раз, когда ты напала на нас, Арга уже сделал всю работу за тебя, — кричит Кода. — На этот раз ты встретишься с нами лицом к лицу, когда мы будем в полной силе. Приготовься, сестра.

Эста не сразу приходит в себя, и, похоже, Кода, возможно, по-настоящему испугалась. В конце концов, когда она напала на нас на арене в прошлый раз, мы были уже полумертвы, и у неё был элемент неожиданности.

Сегодня мы знаем, с чем столкнулись.

Кода проходит через отверстие, которое появляется в каменной стене, и я следую за ним по пятам, Роман следует за мной по пятам. Луч света падает прямо на стену, и мы вступаем на него, все мы поворачиваемся лицом к Эсте, которая делает ещё один шаг, прежде чем войти. Таким образом, мы не только можем держать её в поле зрения, но и видим энергетический шторм, который продолжает охватывать эту часть города.

Он усиливается. Очень медленно, но заметно. Сгусток туманной энергии, наполненный пылью, мусором и кусочками этого мира.

Должно быть, это произошло из-за суматохи, вызванной Устранением, но я не сомневаюсь, что Эста и Крона только усугубили ситуацию своим безрассудным использованием силы с тех пор, как мы сбежали.

Луч света несёт нас над Зилроном к арене, которая находится недалеко от центра города. Стадион имеет сотни футов в ширину и десять этажей в высоту, а его внешняя стена украшена скульптурами животных из сверкающего серебра. Я рада, что каждое из изображенных животных принадлежит к тому виду, который обязан мне своей преданностью: скачущая галопом лошадь, рычащий волк-демон и летящая летучая мышь. Некоторые из самых свирепых зверей Мортема.

Теперь, когда мы вышли из тени, окружающей тюрьму, воздух стал светлее, и лучи нового дня освещают арену. Несмотря на это, в воздухе вокруг стадиона витает странная дымная дымка, и у меня мурашки бегут по коже, когда мы приближаемся. Это похоже на остатки силы, последствия магических столкновений, и мне интересно, могла ли дымка образоваться после того, как мы сразились с Эстой, и наша сила столкнулась с её в первый раз.

Луч света уносит нас вверх, за внешний борт, через ряды кресел, которые были освещены разноцветными лучами, когда мы были здесь в последний раз, и медленно опускает к полю боя внизу.

Я потрясена, увидев, что небольшая часть арены слева от нас разрушена, оставив зияющую дыру, которую не было видно, когда мы приближались. Её края зазубрены, и сквозь них я могу видеть разрушенные небоскрёбы и энергетический шторм вдалеке.

Оставшиеся места на арене заполнены так же, как и во время нашего последнего боя, но в зале царит мертвая тишина. Демоны сидят, прижавшись друг к другу, с опущенными лицами. Я замечаю рыжеволосую элитную демоницу по имени Гилта, сидящую на одном из сидений, мимо которых мы проходим. Она была одной из любимиц Арги. Её рубашка в пятнах пота, а глаза покраснели, и она не поднимает глаз. Ни разу.

Она дрожит.

Они все дрожат.

Тайрус сказал, что Крона заточила демонов в темницу, но… он имел в виду здесь?

— Что это, чёрт возьми, такое? — я придвигаюсь ближе к Роману, готовясь к спуску к полю боя. На его руках блестит множество рун, и он продолжает добавлять их, выводя текст так быстро, как только может, не забывая при этом следить за нашим окружением.

— Что-то здесь, чёрт возьми, не так, — Кода уставился в точку справа от нас, и я проследила за его взглядом до открытой камеры, расположенной недалеко от луча света.

Его мать, Кэрис, сидит в комнате одна. На ней, похоже, та же чёрная одежда, что была на ней, когда мы сражались с Аргой, и вуаль, закрывающая лицо. Она сгорбилась на своём сиденье, её руки свисают по бокам, а голова опущена. Мы стоим достаточно близко, чтобы разглядеть, что её прежде блестящие золотистые волосы стали прямыми и свисают прядями.

— Не думаю, что она сдвинулась с места, — шепчу я, потрясенная возможностью того, что я права. В прошлый раз я не особо обращала внимание на зрителей, но на то, как они сидят, на пятна пота на их одежде, на измождённость их щек… — Я не думаю, что кто-то из них двигался в течение нескольких дней.

— Сила Кроны удерживает их в стазисе, — Роман рычит. — На них словно накинут невидимый плащ. Я чувствую, что они живы, но едва-едва. Их тела готовятся к отключению.

Прежде чем я успеваю отпрыгнуть от луча света, на поверхности появляется крошечная фигурка Кроны. Её белоснежные одежды, фарфоровые волосы и кожа почти ослепляют в желтом мареве.

— Наконец-то! — её голос разносится по арене, и ближайшие демоны подпрыгивают от его звука. — Предатели вернулись. Взгляните на своих мучителей, демонов Пира-Мортема. Они — источник вашей боли. Именно по этой причине вы остались здесь, чтобы стать свидетелями окончания Устранения.

Никто из демонов не поднимает глаз, кроме женщины в первом ряду, когда мы проходим мимо. Я ожидаю увидеть гнев в её глазах, но вместо этого её заплаканное лицо наполняется надеждой. Я никогда не думала, что она посмотрит на Романа таким взглядом. Он — Лорд Рун. Несущий смерть. Или на меня, изгоя, полудемона. Но она переводит взгляд с Романа на меня, и её глаза сияют. Она снова опускает взгляд, за секунду до того, как Крона поворачивается в её сторону.

Роман тянется ко мне и касается моей щеки, на которой он нарисовал руну силы.

— Помни, что ты должна сделать. Не теряй концентрацию, что бы ни делала Крона. Я буду бороться с ней.

Выражение его лица смягчается, когда он прижимается своим лбом к моему.

— Выживай, Нова, — приказывает он мне. — Даже если у меня не выйдет.

Его тихая команда заставляет меня посмотреть ему в глаза. Моё сердце внезапно учащённо забилось. Он многое рассказал мне о себе, но я сомневаюсь, что я видела истинную глубину его могущества. Я также не видела масштабов могущества Кроны. Роман постоянно создавал у меня впечатление, что он любой ценой избежал бы схватки со Кроной, потому что исход битвы между ними был бы разрушительным, но, похоже, время сдерживаться закончилось, и теперь у них может остаться только одна сила.

Я прижимаю ладонь к его подбородку и закрываю глаза.

— Ты будешь жить, — строго приказываю я.

Я не жду его ответа, не в силах больше думать о его смерти ни на мгновение. Когда луч света приближается к земле, я прыгаю с его края и приземляюсь на уже ставшую серой почву, Роман и Кода следуют за мной по пятам.

Роман бросается вперёд.

— Что ты сделала с моим народом, Крона? — он ревёт, на его груди сверкает руна, усиливающая его голос так, что он разносится по всему стадиону.

Каждый демон в толпе вздрагивает, но Крона просто улыбается.

— Я предоставила вам пленительную аудиторию, Лорд Рун, — говорит она. Свидетели начала новой эры могущества в Пира-Мортеме.

Кэрис вздрогнула, услышав голос Романа, и подалась вперёд, дрожащими руками откидывая вуаль с лица. Её губы приоткрылись, как будто она пыталась что-то сказать, и она поднялась со своего места, но покачнулась и снова опустилась на него. Несмотря на её очевидную усталость, она — единственный демон, который поднялся на ноги, и я задаюсь вопросом, не скрывает ли её плащ, сдерживающий остальных. В конце концов, она мать Эсты, но, конечно, выглядит неважно.

На поле боя я держусь поближе к Коде, в то время как Роман рычит на Крону.

— Ты думаешь, что твоя сила восторжествует.

— Конечно, нет, — спокойно отвечает Крона. — Власть Эсты будет безраздельной. Я просто буду поддерживать её.

Моя золотоволосая сестра злорадствует, догоняя нас.

— Видишь? — говорит она, как будто это доказывает, что Крона выполнит её просьбу.

Мне почти жаль её. В голосе Кроны столько лживости, что у меня внутри всё переворачивается.

— Освободи мой народ, Крона, — приказывает Роман, его рёв становится ещё громче. — Освободи демонов.

— Нет, — говорит она, поднимаясь над землей и сокращая расстояние между ними, пока их глаза не оказываются на одном уровне. — Ты будешь уважать Устранение, Лорд Рун, и его надлежащий процесс.

Он кивает. Спокойно.

— Я уважу Устранение. Нова и Кода сразятся с Эстой, — его глаза темнеют, становясь чёрными. — Однако правила игры тебя не защищают.

Он вскидывает руку, обнажая демонические когти. Они царапают лицо Кроны так быстро, что она не успевает вскрикнуть. На её правой щеке появляются три красных рубца. Они выглядят устрашающе, как смертельные узы, пока из каждого рубца не начинает сочиться тот же светящийся узор, который Роман создавал всего несколько мгновений назад.

Руны текут по щекам Кроны, как слёзы, и она хватается за них, отчаянно выдёргивая.

— Прочти свою смерть, Крона, — говорит Роман. — Твоя судьба теперь решена.

— Моя судьба? — огрызается она. — Я победила свою судьбу, когда уничтожила твоего волка. Тебе не прикончить меня, Мастер Демонических Рун.

Роман внезапно замирает, и на сердце у меня становится тяжело. Железные волки напали на его семью, когда он был мальчиком, и его волка вырвали из тела и убили. Но он так и не нашёл колдуна, который стоял за заклинанием, оборвавшим жизнь его волка.

Роман молчит. Он бросает на меня ответный взгляд, и я ожидаю увидеть боль и ярость — и я вижу, — но в нём также присутствует умиротворение, которого я не ожидала. Его взгляд длится всего секунду, но кажется, что он длится всю жизнь, и это открывает мне прекрасную истину: я — вторая половинка его души.

Я — волк, которого хватит на нас обоих.

Чёрные глаза Кроны становятся всё более дикими, когда она отчаянно перебирает текст, вытекающий из порезов на её лице. Вскрикнув, она отбрасывает сценарий и вместо этого поднимает руки вверх.

Земля кружится у неё под ногами, пыль поднимается вихрем, и она начинает кружиться вместе с ним, а вокруг неё нарастает поток энергии.

Роман не ждёт больше ни секунды. Он бросается на Крону, и между ними вспыхивает сила, поток такой силы, что нас с Кодой отбрасывает назад.

Эсту отнесло в сторону, она заскользила по грязи, но потом упёрлась пятками в землю и с яростным криком бросилась к Кроне, как будто собиралась ей помочь.

Я разворачиваюсь и преграждаю Эсте путь.

— Нет, — моя сила циркулирует вокруг моих пальцев, когда я напоминаю себе, что мы с Кодой должны сделать: спровоцировать Эсту принять её истинный облик, и, что, возможно, сложнее, нам нужно принять и наши собственные истинные формы.

— У нас своя битва, — рычу я на неё.

Она кивает и отступает, используя увеличившееся расстояние между нами, чтобы держать меня и Коду в поле зрения.

— Тогда давайте покончим с этим.

Её золотая сила стекает с кончиков пальцев, и я готовлюсь к её атаке, но вместо того, чтобы направить её силу на нас, она вскидывает руки в воздух и кричит:

— Придите ко мне, прекрасные души!

Золотистые лучи света поднимаются и расходятся от кончиков её пальцев, описывая дугу над нашими головами. Мы низко пригибаемся, когда волны распространяются в туманном воздухе, и поначалу меня охватывает страх, что она собирается забрать души у каждого демона, сидящего на трибунах, но золотой свет устремляется к зазубренной щели в стене арены.

В проёме появляются фигуры. Они уродливы, но до ужаса знакомы — лоскутное одеяло из зелёных листьев и угольной пыли, облепившее гуманоидную форму.

Они шепчут одно-единственное слово, от которого меня пробирает до костей.

— Голодны.

Это отвергнутые души, голодающие и несчастные. Их сотни.

Глава 44

Души выплескиваются через пролом на арене, их количество увеличивается, и они стекаются по обе стороны поля боя, поближе к заключённым демонам.

Я сражалась с одной голодной душой в Запретных Землях, и убить её было почти невозможно. Она обхватила меня руками за шею и попыталось высосать мою энергию, изголодавшись по жизненной силе, необходимой ему, чтобы снова стать целым.

Только моя сила кошмаров положила ей конец.

Все эти души должны находиться в тюрьме, а не выливаться на поле боя, где тысячи беззащитных демонов станут для них источником энергии.

— Какая жалость, что вы будете слишком заняты, сражаясь со мной, чтобы спасать этих бедных демонов, — с улыбкой говорит Эста.

Мой инстинкт — броситься к демонам и защитить их, и я замечаю, как Кода подпрыгивает на месте, словно не может решить, с кем из них сразиться. Эста вынуждает нас сделать жестокий выбор, но чем скорее мы покончим с ней, тем скорее сможем разобраться с душами и защитить наш народ.

Без предупреждения Эста наносит удар, её сила устремляется мне в грудь, но я готова к этому. Леденяще-холодная энергия пронзает мои руки, устремляясь в ладони, пересекая пространство между нами и встречаясь с её золотым светом, две силы сталкиваются и вспыхивают, прежде чем распространиться подобно щитам, отталкиваясь друг от друга.

Кобальтовая сила Коды поражает подобно молнии, когда она соединяется с моей, и мы протягиваем друг другу руки, наши вплетенные силы набирают силу, пока в испуганных глазах Эсты не вспыхивает темнота с прожилками кобальта.

Кода предупредил её, что на этот раз мы в полной силе и воспользуемся ею.

Позади нас я слышу битву Романа со Кроной, взрывы энергии между ними нарастают на другом конце арены, формируется новый вид энергетического шторма, который отражается от земли у наших ног. Я не могу сказать, кто побеждает, только чувствую, что Роман всё ещё жив, и сейчас это самое главное.

Но на трибунах кричат демоны, и краем глаза я вижу, как один из демонов падает, его безжизненное тело, обглоданное до костей, выбрасывается на поле боя. За ним следует ещё один безжизненный демон, их тела падают в грязь, когда души заканчивают питаться ими.

Слёзы злости и разочарования текут по моим щекам.

Я ничего не могу с собой поделать. Не могу отвернуться от Эсты.

— Чёрт! — кричу я, что только смешит Эсту, несмотря на напряжение в её руках, когда она упирается пятками.

Красные волдыри на её коже расползаются всё дальше по лицу, а темные завитки расходятся от груди и усиливают сияние её золотого света. Как и мы, она может сочетать в себе две силы, и сила моего отца теперь дает ей толчок, необходимый для того, чтобы начать сопротивляться.

Когда со стадиона падает ещё одно тело, с моих губ срывается ещё один крик разочарования, но внезапно в моей голове раздается рычание. Красивое, яростное рычание.

— Мы здесь, Нова.

Я ахаю, когда огромная стая летучих мышей вылетает из проёма на стадионе, их крики наполняют воздух, когда они разделяются на две группы и устремляются вниз по обе стороны арены.

Зверь с тёмным мехом и серебристая кобыла мчатся по земле под ними.

Жнец и Дикарка!

Моё сердце трепещет от новой надежды увидеть свирепую демона-волка и лошадь с серебряной гривой.

— Уничтожь Эсту, — рычит Жнец. — Мы остановим души.

Энергия кошмаров может убить души, а демоны-волки — порождения ночных кошмаров. Как и Дикарка. Как и летучие мыши. Именно изображения этих зверей украшают внешнюю стену этой арены. Это существа, которых следует бояться. Существа, которым я доверяю свою жизнь.

Я снова сосредотачиваюсь на Эсте и на том, что мне нужно сделать.

— Эста! — кричу я, отвлекая её внимание от летучих мышей, прежде чем у неё возникнет искушение напасть на них. — Это предел твоей силы? И это всё, на что ты способна? Демоны Пира-Мортема никогда бы не полюбили такого жалкого человека.

Её темно-синие глаза сверкают, но на этот раз в них не черный, а золотой оттенок.

— Они уже любят меня, — восклицает она. — Они обожают меня.

— Они боятся тебя! — когда я кричу, мои руки дрожат, как будто моя сила достигает предела. — Но только из-за силы нашего отца. Только потому, что ты принимаешь его облик, а не свой собственный.

— Лгунья! — она кричит так громко, что краснеет, и в какой-то момент я думаю, что она собирается побороть свои страхи, но её проницательный взгляд скользит по нам с Кодой, и она не может не заметить внезапную дрожь в наших руках, то, как мы стискиваем зубы от страха. напряжение и ослабление наших объединенных сил.

Всё это обдуманные действия с моей стороны.

Я чувствую, как Кода, стоящий рядом со мной, улавливает это и сокращает поток своей силы, несмотря на то что он по-прежнему контролирует её. Это незначительное ослабление, но оно даёт желаемый эффект.

Она увидит свой шанс победить.

Я хочу, чтобы она увидела его и подумала, что уже может покончить с нами.

— Моя истинная форма может сокрушить мир, — говорит она, с шипением растягивая «с» в конце. — Я уничтожу вас. Я разорву вас в клочья, разорву на кусочки…

Она разводит руки в стороны, одновременно охватывая наши враждующие силы. Я намеренно высвободила энергию, которую изливала на неё, и Кода делает то же самое, что я думаю сейчас, и я могу только предположить, что это потому, что наши силы связаны.

Золотая, кобальтовая и чёрная энергия разлетается по земле, и Эста отбрасывает наши щиты, прежде чем выпрямиться.

— Демоны Пира-Мортема увидят меня такой, какая я есть на самом деле, и полюбят меня, — говорит она.

Чешуя покрывает её лицо и стекает по рукам, заменяя пятнистые участки красной, грубой кожи, заменяя силу нашего отца её собственной. Её радужки становятся золотистыми, а зрачки — змеиными, в то время как её рост увеличивается, пока она не возвышается над нами.

Раздвоенный язык высовывается из-за её губ.

Она остаётся гуманоидом, но её истинный облик напоминает змеиный, и почему-то я не удивлена. Она — змея, прячущаяся в траве и готовая укусить меня за лодыжку, когда я меньше всего этого ожидаю.

Но теперь у меня другая проблема.

Я надеялась, что, если она примет свой демонический облик, я инстинктивно приму свой, но это превращение ускользает от меня. Рядом со мной Кода тоже держится особняком, и на его лице отражается искренняя тревога.

Мы достигли того, чего хотели, но сейчас она в самом расцвете сил, и каким-то образом мы должны убить её, не разрушая себя.

Глава 45

Как только я снова собираю свои силы, из толпы раздаётся новый крик.

— Эста! Остановись!

Кэрис, спотыкаясь, бредёт по ближайшей дорожке, цепляясь за перила, всего в нескольких шагах от битвы между душами и летучими мышами. Свирепые летающие звери разрывают души своими когтями. Когда я сражалась с душой в Запретных Землях, мои руки прошли сквозь её тело, но, похоже, летучие мыши — её естественные враги. Их когти пронзают души, сбрасывая их с трибун обратно на поле битвы, где Жнец и другие летучие мыши добивают их.

Кэрис прислоняется к перилам, тяжело дыша, её прямые волосы падают на лицо, но её крик отвлекает Эсту настолько, что наша сестра на мгновение отворачивается от нас.

— Мне жаль тебя, Мама, — кричит Эста. — Ты любила всех своих детей, кроме нас с Кодой, и теперь у тебя не осталось никого, кто мог бы любить тебя.

Эста разводит руками в воздухе, и душа Коды, словно его тень, вырывается из груди.

— Нет! — мой крик смешивается с плачем Кэрис.

Моя сила вырывается из рук, удар кошмаров направлен прямо в лицо Эсте, но, к моему ужасу, он отскакивает от её кожи.

О… чёрт.

— Я же говорила тебе, Нова… — она смеётся надо мной. — Ты не можешь убить меня.