Вечная магия

— Они развращены, — прошипела Урсула.

— Ксартра научила их контролировать свой голод. Развращение — это то, что позволяет им побеждать големов. Это придаёт им необычайную силу.

— Баэл говорит правду, — подтвердила Ксартра. — Онейрои контролируют свою жажду крови. На самом деле, они принесли великую жертву. Пока они живы, жажда будет их проклятьем, — она кивнула на трёх онейроев. — Они приняли проклятие добровольно, чтобы бороться за свободу своего народа. Сделай, как просит Баэл, и протяни руки.

Урсула бросила быстрый взгляд на Баэла. Она действительно доверяла ему и потому медленно вытянула свои скованные запястья. Онейрои направились к ней, их тела подергивались, рычание становилось громче. Голод вспыхнул в их серебристых глазах. Когда они оказались в пределах досягаемости, все трое схватили её за наручники. Стиснув зубы, они начали разом сжимать оковы крепче и крепче.

Кандалы светились всё ярче и ярче, но они не могли сравниться с похожей на тиски хваткой онейроев. С ослепительной вспышкой наручники распались. А онейрои уже переходили к золотым оковам Кестера.

Урсула потёрла запястья, испустив долгий вздох.

— Большое вам спасибо.

Когда онейрои освободили Кестера, Ксартра сунула руку под тунику и вытащила грубо вырезанную обсидиановую чашу размером примерно с большую кружку. Она подошла к онейроям, затем опустилась на колени и поставила чашу у их ног.

Урсула уставилась на то, как Ксартра вытащила из-за пояса короткий обсидиановый кинжал. Она крепче сжала пальцами лезвие, затем без колебаний резко провела им по ладони.

Кровь потекла в чашу, и онейрои жадно уставились на неё. Когда чаша была наполнена, Ксартра передала её первой онейройке. Она поднесла чашу к губам и выпила.

Каждая онейройка сделала глоток крови своей королевы. Попив, они заметно расслабились, напряжение в их конечностях ослабло, глаза посветлели до бледно-серебристого цвета.

Закончив, они передали чашу Баэлу, и он поднёс её к губам.

— Что ты делаешь? — выпалила Урсула.

Баэл опустил чашу.

— Вот так я смог справиться со своей жаждой крови.

Глава 12

За простым деревянным столом в доме Серы Урсула сидела напротив Серы и Кестера. Справа от неё Баэл откинулся на спинку стула с закрытыми глазами, и отсветы свечей играли на его совершенных чертах. Кестеру всё ещё не удалось набить желудок, и он прихлёбывал бульон из большой кружки. Домашняя обстановка должна была бы расслабить, но мышцы Урсулы сковало напряжение. Она не могла перестать думать о том, что сказал Абракс о смерти её матери.

Кестер доел свой суп и откинулся на спинку стула.

— Мы с Баэлом просто шли по светящейся тропинке, пока не добрались до Грота. Честно говоря, я мог бы сделать это сам.

Баэл медленно открыл глаза, прищурившись, глядя на Кестера.

— В Пещере Ночи легко заблудиться. Ты действительно понятия не имеешь, о чём говоришь.

Кестер выгнул бровь.

— Я гончий. Я не теряюсь.

Баэл фыркнул.

Урсула стиснула свою переносицу.

— Ладно, хватит соперничества. Кто-нибудь знает, что случилось с Зи?

— Нет, — ответила Сера. — Я смогла сбежать из логова Драка в хаосе атаки Абракса. Зи не выбралась со мной. Либо она всё ещё с драконами, либо нашла свой выход.

Кестер задумчиво скривил губы.

— Она чрезвычайно изобретательна. Ставлю на то, что она сбежала.

Урсула сдула с глаз прядь рыжих волос.

— Должны ли мы попытаться найти её сейчас?

— Нет, — глаза Баэла потемнели. — Мы должны помочь онейроям. Мы должны подождать здесь, пока не будем готовы атаковать Хотгара.

— И когда это произойдёт? — поинтересовался Кестер.

— По меньшей мере, через год, — сказал Баэл.

— Год? — Кестер резко встал, чуть не опрокинув стол.

Баэл кивнул.

— Нам нужно привлечь к этому делу больше онейроев. На данный момент наша армия недостаточно велика, чтобы победить Абракса и остальных демонических лордов.

— Значит, мы просто будем ждать здесь, в этой яме? — если бы в Кестере была хоть капля огня Эмеразель, то его глаза запылали бы.

— Это самое безопасное место, — сказал Баэл. — Абракс понятия не имеет, как нас здесь найти.

Урсула покачала головой.

— Я согласна с Кестером. Я знаю, ты дал обещание, но мы не можем прятаться здесь целый год.

Челюсти Баэла сжались.

— Что ты предлагаешь нам делать?

— Я собираюсь на гору Асидейл, — Урсула даже не осознавала в полной мере масштаб своего плана, пока эти слова не слетели с её губ.

Глаза Баэла расширились.

— Это абсурд. Это слишком опасно.

— Я согласен, — поддакнул Кестер. — Ты не можешь туда отправиться.

Урсула выпрямилась.

— Я не спрашивала вашего разрешения. Я хочу найти свою семью. Мне нужно выяснить, кто я на самом деле, — она резко перевела взгляд с одного мужчины на другого. — Абракс рассказал мне о битве на горе Асидейл…

Она позволила фразе затихнуть в комнате, где теперь воцарилась мёртвая тишина. Баэл пристально изучал её, в его голубовато-серых глазах ничего нельзя было прочесть. Лицо Кестера побледнело. Они действительно что-то знали.

— Что тебе сказал Абракс? — спросил Баэл.

— Он утверждает, что ты лгал мне. Что ты понял, кто я такая, в тот момент, когда встретил меня.

Между прямыми бровями Баэла пролегла морщинка.

— Это неправда.

Вмешался Кестер. В его голосе звучала сталь, но также и печаль.

— Её мать была членом старшей стражи короля Мидака. Той, кто убила королеву и пыталась убить короля.

В глазах Баэла заплясали тени.

— Ты знал это с самого начала и скрывал от Урсулы?

Кестер сжал свой стакан с водой.

— Эмеразель запретила мне говорить ей. У меня не было выбора.

— Ты убил мать Урсулы, — голос Баэла был чистым льдом.

Желудок Урсулы скрутило, её затошнило. «Абракс говорил правду».

Их прервал лязг металла, и Урсула подпрыгнула — Сера уронила ложку на пол.

— Это был разгар битвы. Смерть царила повсюду вокруг нас. Я спас жизнь короля от убийцы, которой теневые демоны промыли мозги, — Кестер свирепо посмотрел на Баэла. Казалось, Урсулы вообще не было в комнате. — Я сделал свою работу. Кроме того, это не значит, что у тебя совесть чиста. Я слышал, что именно ты её завербовал.

— Что происходит? — потребовала ответа Урсула.

Глаза Баэла были черны, как бездна, всё его тело напряглось от ярости.

— Если бы ты не был другом Урсулы, я бы вырвал тебе руки из суставов и скормил твой труп Молоку. Я не знаю, кто завербовал мать Урсулы. Это был не я.

Кестер покачал головой, вытаскивая обсидиановый клинок. Глаза Баэла дёрнулись от узнавания.

— Ты не думал, что я вооружён, не так ли, демон? Может быть, тебе не стоит оставлять клинки валяться где попало. Подойди к столу, и я вырежу твоё сердце, — он понизил голос, подражая Баэлу, — и скормлю его Молоку.

Ярость Урсулы нарастала, бурлила у неё внутри, готовая вырваться наружу.

Баэл зарычал, и его голос перешёл в рёв.

— Гончий Эмеразель…

Урсула вскочила, опрокинув стол, и встала между двумя мужчинами.

— Хватит уже! — её голос эхом отразился от низкого потолка в жилище Серы. — С нас хватит кровопролития. Я прощаю Кестера за то, что он убил мою мать. Я даже не помню её.

И это ужасно, не так ли? Урсула жаждала забвения, хотела убежать от чего-то тревожащего в её прошлом… этот инстинкт существовал в глубинах её сознания. Но это неправильно. Ей нужно вспомнить свою маму. Ей нужно переживать по этому поводу, иначе она никогда по-настоящему не узнает, кто она такая.

Разволновавшись, Урсула скрестила руки на груди, не зная, как злиться из-за смерти того, кого она совсем не помнила.

— Просто впредь вводите меня в курс дела, ладно? Вы оба. Не оставляйте меня в неведении. И мне нужно выяснить, кто я такая. Возможно, у меня ещё есть другая семья на горе Асидейл, и я хочу поехать туда, посмотреть, живы ли они ещё. И нам нужно поискать Зи.

По правде говоря, Урсула не испытывала особых чувств к своей матери. Трудно что-то чувствовать, когда ты не можешь вспомнить, и когда твоя мама была просто абстрактным понятием.

Глаза Баэла сделались цвета бездны, костяшки его пальцев побелели как снег, но он сел на свой стул. Кестер напротив него медленно опустил клинок.

— Хорошо, — сказал Баэл через несколько мгновений, хотя его голос срывался от ярости. — Я поговорю с Ксартрой и отвезу тебя на гору Асидейл. Мы будем искать Зи и твою семью.

***

Урсула проснулась утром. По крайней мере, она думала, что сейчас утро. Непохоже, чтобы в Гроте присутствовал дневной свет, только вечное свечение биолюминесцентных грибов, которые росли вдоль стен пещеры. Тем не менее, запах шипящего бекона, разносившийся по дому Серы, наводил на мысль, что, вероятно, уже наступило утро.

Она выбралась из кровати, которую делила с Серой, и босиком прошла в основное помещение. Сера стояла у плиты, над чугунной сковородой поднимался пар. Сера двигала бекон лопаточкой.

— Доброе утро, — пробормотала Урсула.

— Кофе нет, — сказала Сера голосом, который был слишком бодрым для нынешнего душевного состояния Урсулы. — Но в чайнике есть немного чая из чёрных грибов.

Урсула слабо улыбнулась, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. «Звучит… аппетитно».

На другом конце комнаты зашевелились два тела. Кестер и Баэл лежали, вытянувшись, на полу. Несмотря на их отвращение друг к другу, они по-рыцарски распределили места для ночлега. Они оба настояли на том, чтобы дамы заняли кровати, а они сами легли на пол. Теоретически, это делалось также для того, чтобы они могли охранять дверь, но, учитывая, что запах бекона их не разбудил, Урсуле пришлось усомниться в их полезности в качестве охранников.

Урсула села за кухонный стол.

— Как тебе спалось, Сера?

— Достаточно хорошо, но я проголодалась, поэтому решила приготовить что-нибудь на завтрак.

— Бекон пахнет потрясающе.

Сера ухмыльнулась, затем поспешила к столу с дымящейся тарелкой жареной еды.

— Может, в Гроте и нет яиц, но бекон всегда имеется.

Кестер сел на полу, закинув руки за голову.

— Как это? — он выглядел усталым, но мешки под глазами казались менее выраженными. — Я не видел никаких свиней.

— О, — Сера просияла. — Этот бекон принадлежит рукокрылым. Знаешь, летучие мыши хороши не только для верховой езды.

У Урсулы скрутило желудок, но она изобразила на лице улыбку.

— Как чудесно, — может быть, чай с грибами, в конце концов, был не такой уж плохой идеей. Она схватила керамический чайник, стоявший в центре стола, затем наполнила несколько дымящихся чашек для сервировки стола.

Она осторожно понюхала содержимое, прежде чем сделать глоток. Это не «Эрл Грей», но в нём не было того сырого грибкового привкуса, которого она ожидала.

— Довольно вкусно.

Сера энергично кивнула.

— В нём много кофеина.

Кестер выдвинул стул рядом с ней, уже потянувшись за беконом из летучих мышей.

— Это выглядит потрясающе.

Сера выложила на тарелку ещё три шипящие полоски мяса. Не колеблясь, Кестер взялся за еду.

Дерево заскрипело по камню, когда Баэл выдвинул стул и сел. Сера тут же оказалась рядом с ним, наливая ему в чашку чай и накладывая ломтики бекона.

Баэл взял кусочек и для себя.

— Спасибо тебе, Сера.

Урсула откинулась на спинку стула.

— Итак, каков наш план?

Баэл откусил кусочек хрустящего мяса.

— Мы отправляемся в Асидейл через час. Только мы. Кестер не пойдёт с нами.

Урсула резко втянула в себя воздух. Она не ожидала, что всё произойдёт так быстро.

— Ты знаешь дорогу?

— Нет, — ответил Баэл, качая головой. — Но он знает, — Баэл бросил на Кестера резкий взгляд.

Кестер уставился на Баэла поверх своего дымящегося чая.

— На горе Асидейл есть сигил. Я могу дать тебе его название.

Урсула кивнула.

— И мы просто отправимся туда посредством огня Эмеразель?

— Именно так.

По коже Урсулы пробежала дрожь предвкушения. Три года назад она просто появилась в сгоревшей церкви в Лондоне, не имея при себе ничего, кроме своего имени и маленькой записки в кармане. Она никогда не знала, кто она такая и почему, казалось, обладала магической силой. Она никогда не знала, почему у неё вообще пропала память. Получит ли она, наконец, какие-то ответы?

Кестер отставил свой чай.

— Тебе кое-что следует знать. Во-первых, горой Асидейл правит король Мидак.

Урсула резко вдохнула.

— Я знаю. Очевидно, моя мама пыталась убить его.

— Он высокомерный деспот, — продолжил Кестер. — На горе Асидейл адских гончих следует убивать на месте.

— И драконы узнают тебя, если найдут, — добавил Баэл. — Они видели, как ты использовала огонь Эмеразель в лабиринте. Люциус знает, кто ты такая.

Урсула нахмурилась, переваривая всю новую информацию.

— Я думала, король Мидак обладает силой Эмеразель?

— Обладает, — сказал Кестер. — Но после битвы он постановил, что только ему одному позволено направлять её пламя. Любой другой, кого поймают с огнём Эмеразель, будет предан смерти.

«Замечательно».

— Дай-ка я угадаю. Вот почему никому не разрешается входить в королевство?

— Вот именно, — подтвердил Кестер. — Так он сохраняет свою власть.

— Так есть ли способ передвигаться по городу? — спросила Урсула.

— Не используй свой огонь, и мы не привлечём внимания, — сказал Баэл. — У меня есть контакт, который поможет нам.

— Как ты думаешь, он сумеет помочь мне найти мою семью?

Баэл кивнул.

— И он сможет помочь нам отобрать Экскалибур у драконов. С помощью клинка мы победим Хотгара. Как я и обещал Ксартре, — взгляд Баэла скользнул к Сере. — Ты можешь помочь Урсуле с приготовлениями?

— Конечно, милорд…

Баэл поднял руку.

— Здесь, в Гроте, ты можешь называть меня Баэл, — он поднялся, сгорбившись, чтобы не задеть головой потолок. — Мне нужно собрать кое-какие вещи для нашей поездки. Я скоро вернусь, — он вышел наружу и закрыл за собой дверь.

Сера начала вытаскивать корзину с одеждой из угла.

— Урсула. Тебе понадобится что-нибудь из одежды.

Кестер сцепил пальцы за головой.

— Тогда найди свою самую устаревшую одежду. Плотный оливковый шёлк. Неуклюжие турнюры. То место не похоже на Нью-Йорк. Они были изолированы в течение сотен лет. Их чувство стиля, мягко говоря, устаревшее.

Тело Серы напряглось.

— Я не могу одеть Урсулу во что-то уродливое.

Кестер пожал плечами.

— Ей нужно слиться с толпой. Если ты оденешь её во Франческо Сфорца, она будет выделяться, как белая ворона. Ты хочешь, чтобы её поймали и пытали?

— Поняла, — согласилась Сера.

— Тогда я предлагаю тебе поискать что-нибудь вроде изъеденного молью шерстяного плаща.

Сера мрачно прошла в другую комнату. Она вернулась через несколько минут, держа в руках три пары толстых шерстяных чулок, пару чёрных викторианских ботинок на шнуровке, платье с жёстким кринолином цвета сливы и серый шерстяной плащ.

— Боже мой, — протянул Кестер. — А ты хороша.

Как раз в этот момент дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял Баэл, и Урсула резко втянула воздух На нём были тёмные шерстяные брюки, серый жилет и плотный шерстяной сюртук. На чёрном кожаном поясе висел тонкий меч. В руке он держал чёрный цилиндр. Он выглядел как какой-нибудь неудачливый джентльмен викторианской эпохи, путешествующий во времени.

— Разве вы не выглядите шикарно! — воскликнула Сера. — Откуда вы это взяли?

— Комиссионный магазин, — просто ответил он.

Сера выгнала его за дверь.

— Дайте даме несколько минут, чтобы одеться.

Пока Баэл и Кестер ждали снаружи, Урсула натянула шерстяные чулки и платье с кринолином. Несмотря на невзрачный вид одежды, Урсула вынуждена была признать, что она была удобной и тёплой. Сера помогла ей затянуть корсет так, что она едва могла дышать, а затем Урсула наклонилась, чтобы зашнуровать сапоги до колен.

Продевая шнурки в отверстия, она чувствовала, что делает что-то странно знакомое, её пальцы умело работали со старомодными ботинками. Вероятно, в окрестностях горы Асидейл она когда-то носила что-то в точности похожее на эти ботинки и надевала корсет, в точности подобный тому, который сейчас сдавливал её рёбра.

Когда она полностью оделась, Кестер и Баэл снова вошли в дверь. У дверного проёма Кестер вытащил из кармана золотую фляжку, затем приступил к знакомой задаче — разлил жидкость по полу в форме сигила Эмеразель.

Баэл уставился в пол, и по напряжению его плеч Урсула поняла, что огонь до сих пор заставляет его нервничать.

— Мы готовы?

— Почти, — Кестер сунул фляжку Урсуле. — Возможно, тебе понадобится это, чтобы вернуться.

Когда Кестер опустился на колени, чтобы зажечь сигил, Сера подбежала к Урсуле и обняла её.

— Будь осторожна.

— Обязательно, — отозвалась Урсула. — А ты приглядывай за Кестером.

Сера высвободилась из объятий.

— Так и сделаю. И вдобавок я его откормлю.

Кестер усмехнулся, затем более серьёзно взглянул на Урсулу.

— Сера права. Будь осторожна. Гора Асидейл и так достаточно опасна, и Мидак с Люциусом ничего так не хотели бы, как убить тебя. А теперь иди. Сигил приведёт вас в церковь Лаверны.

Пламя ярко разгорелось, и Урсула шагнула в пламя. Тёплые отсветы плясали на коже Баэла. Он не был невосприимчив к огню, как она, но её магия могла защитить его… до тех пор, пока он оставался рядом.

Урсула запустила заклинание перемещения, схватив тело Баэла, чтобы притянуть его к себе, когда вокруг них вспыхнуло пламя. И с Баэлом в объятиях она почувствовала, как её тело рассыпается в прах.

Глава 13

Урсула закашлялась, когда они появились в маленькой комнате, и их пепельные тела обрели целостность на шатком деревянном полу. Откашливаясь, Баэл стряхнул несколько частичек пепла со своего пиджака.

Урсула оглядела помещение. Тусклый серебристый свет струился сквозь длинные решётчатые окна в каменных стенах, высвечивая плавающие в воздухе пылинки пепла. Над ними висел огромный медный колокол.

— Похоже, Кестер перенёс нас прямо в колокольню Лаверны, — сказал Баэл.

Урсула подошла к ближайшему окну и выглянула между планками. Она прищурилась, когда ледяной ветерок обдул её скулы. Ладно. Возможно, в Царстве Теней ещё не наступило утро, потому что здесь, в Маунт-Асидейл¹, в небе висела луна, и никто не передвигался по тёмным улицам внизу.

Далеко под ними раскинулось скопление деревянных каркасных домов с остроконечными крышами, построенных вплотную друг к другу. Из их труб вился дымок. Урсула принюхалась, вдыхая сернистый запах, который пробудил что-то дремлющее в глубине её сознания.

Баэл стоял у окна.

— Гора Асидейл известна не своей красотой, — он коснулся её локтя. — Но позволь мне показать тебе замок.

Он повёл Урсулу в противоположную часть комнаты в башне. Вглядываясь сквозь решётчатые окна, Урсула могла видеть больше трущоб Маунт-Асидейл, но также и вырисовывающуюся громаду более крупного строения — руин, на самом деле. Кривое нагромождение камней, которое, возможно, когда-то выглядело как нечто величественное.

То, что раньше, наверное, было прекрасными башнями, теперь превратилось в обрубки без крыш, а стены покрылись тёмными шрамами от сажи. Урсула не могла отделаться от мысли, что это похоже на частично разложившийся труп чудовищного существа.

Воздух пронзил крик, и тело Урсулы напряглось. Крик дракона сложно с чем-либо спутать.

Урсула указала на разрушенный замок.

— Это сделали драконы?

— Нет, — сказал Баэл. — Это дело рук Кестера и Эмеразель. В битве при горе Асидейл последователи Эмеразель подожгли замок Калидор, почти сравняв его с землей.

— Король всё ещё живёт там?

— Насколько я знаю, — сказал Баэл. — Не весь замок сгорел. Многие из его комнат ещё пригодны для проживания.

Пока Урсула изучала руины, Баэл передвигался по комнате позади неё. Она подпрыгнула от звука скрипящих петель и, обернувшись, увидела, как он поднимает крышку древнего люка.

— Я думаю, это путь вниз, — просто сказал он.

Урсула последовала за ним вниз по короткой деревянной лесенке с перекладинами, затем по тёмной лестнице из ступеней, которая огибала внутреннюю часть башни. Их шаги при ходьбе вызывали скрип, и Урсула поёжилась от жуткой атмосферы. В воздухе пахло плесенью и влажными листьями.

У подножия сырой башни Баэл подёргал дверную ручку. Когда он обнаружил, что та заперта, он сломал её резким ударом ноги чуть выше замка. Дверь распахнулась, открывая взору внутреннее убранство церкви. Или, возможно, покрытого пылью и паутиной храма с символами пламени, выгравированными на витражах.

Они прошли в центр святилища, где над ними висел сигил Эмеразель. Ряды церковных скамей были обращены к ним. На камнях дальней стены была высечена надпись на латыни: Hodie mecum eris inferno.

— Что ж, мы в нужном месте, — сказал Баэл.

— Откуда ты знаешь?

— Надпись, — сказал он, указывая на латинский текст. — «В этот день ты будешь со мной в преисподней». Слова, которые Эмеразель говорит своим последователям, когда она лично пожинает их души. Это определённо церковь Лаверны.

Учитывая, что король запретил использовать магию огня, неудивительно, что это место казалось немного запущенным.

Баэл направился по центральному проходу к двум большим деревянным дверям, Урсула последовала за ним, и её платье с кринолином практически волочилось по пыльному полу.

Когда они приблизились к выходу, тишину прорезал скрип дерева, и в одной из стен открылась маленькая дверца. В святилище вошёл мужчина, одетый в тёмную мантию. Он выглядел как священник, но, очевидно, он был жрецом Эмеразель. Из числа тех, кому запрещено использовать её магию.

— Кто вы? — спросил он. Урсула уловила страх в его голосе.

— Мы как раз собирались уходить, — ответил Баэл, направляясь к дверям.

Глаза священника расширились, когда он посмотрел мимо них на святилище и сломанную дверь колокольни.

— Вы должны немедленно уйти, — произнёс он резким шёпотом. — Если Мидак узнает о сигиле…

— Как раз собираемся уходить, — сказала Урсула.

И с этими словами Баэл распахнул двери церкви. Снаружи пронизывающе холодный ветер пощипывал кожу Урсулы, когда они свернули на узкую улочку, дома которой теснились над мощёной дорогой. В воздухе клубился туман. Урсула поёжилась, плотнее закутываясь в шерстяной плащ.

— Стоит ли нам беспокоиться о священнике? — спросила она.

— Нет, — сказал Баэл. — Лаверна — богиня воров и обманщиц. Он не посчитает необходимым сообщить правду.

— Что ж, это обнадёживает.

Если Баэл и услышал её, то не подал виду, вместо этого в быстром темпе зашагав через маленький церковный дворик. Могилы торчали из бугристой травы под странными углами, и Урсула поспешила догнать Баэла.

— Что теперь? — спросила она.

Баэл помолчал с минуту, прищурившись.

— Сюда.

Урсула быстро шла, чтобы не отставать от него, и осматривала окружающую её местность. Трёхэтажные покосившиеся дома нависали над улицей, построенные так близко друг к другу, что они заслоняли большую часть луны. Несмотря на то, что они покинули Грот, Урсула всё ещё испытывала это чувство мрачной клаустрофобии. Она следовала за Баэлом по улицам настолько узким, что практически могла коснуться обеих сторон, если бы вытянула руки. Не то чтобы у неё действительно было какое-то желание это делать. Из-за проливного дождя булыжники стали скользкими от льда, и ей требовалась вся её концентрация, чтобы не поскользнуться на камнях.

Баэл пристально посмотрел на Урсулу, и его серые глаза блеснули в полумраке.

— Ты узнаёшь здесь что-нибудь? Что-нибудь знакомое? — его голос звучал едва слышно.

Она покачала головой.

— Может быть, смутное ощущение, что я бывала здесь раньше, но не более.

— Я не бывал в своём доме сотни лет, — сказал он. — В моём настоящем доме. Мне не нравятся те воспоминания, что он во мне пробуждает, — он перевёл взгляд на Урсулу. — Тебе тоже может не понравиться то, что ты здесь вспомнишь.

Холодок пробежал по спине Урсулы.

— Я знаю. Но я должна попытаться. Однажды ты сказал мне, что я не должна убегать от своих болезненных воспоминаний. Думаю, ты был прав.

Между ними снова воцарилось молчание. Пока они пробирались по лабиринту улиц, Урсула почувствовала знакомое покалывание на руках. За ними кто-то наблюдал в темноте.

— Баэл, — прошептала она так громко, как только осмелилась. — Я думаю, за нами следят.

Рука Баэла немедленно потянулась к клинку на поясе, и они оба ускорили шаг, когда улица перешла в более широкий проспект. Туман вокруг них сгустился, и стал накрапывать мелкий дождь. Баэл схватил Урсулу за руку и потащил её к тёмному входу в магазин. Вдалеке заржала лошадь.

Урсула оказалась тесно прижата к мощной груди Баэла. От его тела исходило тепло, и её окутывал опьяняющий аромат сандалового дерева.

— Что ты делаешь? — прошептала Урсула, испытывая лёгкое искушение просто опустить голову на его грудь и закрыть глаза.

Баэл прижал палец к губам.

Грохот эхом отразился от зданий, и Урсула выглянула из-за угла. Из тумана вынырнула чёрная карета. Запряжённая парой лошадей, она покатилась по булыжной мостовой. С её крыши кучер щёлкнул вожжами, подгоняя лошадей вперёд.

Баэл притянул Урсулу ближе, окутывая своей тёмной магией, чтобы скрыть её. Урсуле потребовалось мгновение, чтобы понять, почему. Рядом с кучером ехал лакей, вооружённый длинным ружьём. Пока карета проезжала мимо, Урсула мельком увидела молодую пару, сидевшую внутри. Затем экипаж снова исчез в тумане.

Она на мгновение прижалась к Баэлу, вдыхая его успокаивающий запах и наслаждаясь ощущением его сильных рук, обнимающих её.

Тем не менее, она не смогла по-настоящему насладиться тесным контактом, когда поняла, что на другой стороне улицы стоят двое мужчин, одетых в длинные чёрные пальто. На одном была шляпа-котелок, в то время другой щеголял густыми бакенбардами. Рука Котелка скользнула под пальто и вытащила револьвер. Пульс Урсулы участился.

— Я думаю, воры, — сказал Баэл. — Они, должно быть, следили за нами от церкви Лаверны.

Баэл говорил тихо, его голос был почти хриплым.

— Нам пора идти, — почти неохотно он отстранился и выглянул на улицу. — Сейчас, — он схватил Урсулу за руку и потянул за собой.

Примерно через шесть метров после начала бега их прервал чей-то голос.

— Ни с места, — рявкнул Котелок.

Баэл остановился, поворачиваясь к ним лицом.

— Опусти пистолет, — медленно произнёс он.

Грабитель рассмеялся, подходя ближе.

— Сначала вам придётся заплатить. Выверни свои карманы, — у него был старомодный акцент кокни, Урсула слышала такой только у восьмидесятилетних лондонцев.

— Я повторю лишь однажды, — сказал Баэл. — Опусти свой пистолет.

Бакенбарды что-то пробормотал своему напарнику, который стал поднимать револьвер. Внутри Урсулы начал разгораться огонь, но Баэл уже двигался стремительной тенью. Воздух рассёк треск ломающейся кости, затем раздался крик, когда Баэл схватил Котелка за запястье. Револьвер отлетел на улицу. Баэл шагнул за спину мужчины, затем прижал острие своего меча к его горлу, на мгновение превратившись в размытое пятно теней и стали.

Шляпа-котелок упала на булыжники, обнажив его редеющие волосы. Он сопротивлялся, но Баэл сильнее прижал свой меч к горлу мужчины. Бакенбарды полез за револьвером.

— Оставайся на месте, — ледяным голосом произнёс Баэл. — Или твой друг умрёт.

Бакенбарды поднял свои полные ужаса глаза, чтобы встретиться взглядом с Баэлом.

— Отпусти его.

Меч Баэла оставался прижатым к горлу мужчины.

— Мы всего лишь пытаемся накормить наши семьи, — захныкал Бакенбарды.

— Вы бы убили нас, — сказал Баэл.

— У нас не было выбора. Здесь нет еды, — на глаза Бакенбардов навернулись слёзы, а голос стал хриплым. — Не убивай моего брата.

Урсула перевела взгляд с Котелка на Бакенбарды. Она должна была признать, что они казались искренне расстроенными. Конечно, к горлу Котелка был прижат меч, но слёзы Бакенбардов казались неподдельными.

Урсула наклонилась, чтобы поднять револьвер с брусчатки, и обнаружила, что металл оружия грязный и мокрый от дождя. Замахнувшись, она изо всех сил швырнула его вниз по пустой улице. Он исчез в тумане и мраке, приземлившись с отдалённым стуком.

— Я думаю, нам стоит отпустить их, — сказала Урсула.

Баэл мгновение изучал её, словно пытаясь определить, всерьёз ли она говорит, затем ослабил давление на свой меч. Когда Котелок отстранился, Баэл сильно толкнул его, отчего тот растянулся на руках у брата. Оба мужчины упали на грязную улицу.

— Если вы последуете за нами, я убью вас обоих, — сказал Баэл. — И это не потребует никаких усилий с моей стороны.

Он кивнул на извилистую дорогу и повёл Урсулу прочь, в сгущающийся туман.

Глава 14

Они прошли по проспекту несколько кварталов, и кожу Урсулы больше не покалывало от ощущения невидимых взглядов.

— Нечасто слышишь такой акцент, — тихо сказала она.

— Это место на самом деле так и осталось в девятнадцатом веке, — глаза Баэла, казалось, выискивали в тумане признаки скрытой опасности.

— Значит, если я открою рот, все поймут, что я не местная?

Баэл покачал головой.

— Нет, они подумают, что ты богата. У тебя изысканный акцент. Не то чтобы это было хорошо. Изысканный акцент означает, что они ограбят тебя, и даже хуже. А потом убьют.

Они добрались до перекрестка, и Баэл остановился, чтобы рассмотреть затянутую туманом дорогу.

— Мы в Спик-Вите. Уже близко, — сказал он про себя.

— Прошу прощения? — переспросила Урсула.

— Чёрные монахи.

«То есть, теперь он просто говорит зловещими фразами».

Баэл склонил голову набок, и его глаза сверкнули. Затем он схватил Урсулу за руку.

— Беги!

Они понеслись по новой дороге и как раз собирались нырнуть в переулок, когда раздался выстрел, и пуля просвистела у них над головами. Дальше по дороге Урсула мельком увидела солдата, одетого в пурпурное с золотом. Королевский мундир. Вокруг Урсулы и Баэла закружили тени — магия Баэла. Но было уже слишком поздно. Их заметили.

— Сюда, — прошипел Баэл, устремляясь вниз по переулку.

Ещё несколько выстрелов эхом отдались в дождливой ночи.

— Почему они стреляют в нас?

— Установлен комендантский час, — сказал Баэл. — Любой, кто выйдет после захода солнца, может быть застрелен на месте.

Урсула мчалась за ним, и её лёгкие горели, пока она изо всех сил старалась бежать в этом дурацком платье с кринолином. «В следующий раз переоденусь мужчиной».

Снова раздался выстрел и свист пули из винтовки. Штукатурка разлетелась на куски в паре метров над их головами. Когда они завернули за угол, Урсула бросила быстрый взгляд назад, на небольшой отряд солдат.

Баэл схватил её за руку, увлекая в другой крошечный переулок.

— Здесь они нас найдут, — отчаянно прошептала Урсула.

Баэл покачал головой и указал на вывеску над их головами. Несмотря на облупившуюся краску, была отчётливо видна фигура мужчины в чёрной робе. «Чёрный монах».

Урсула подобрала юбки и помчалась по извилистому переулку за Баэлом, пока тот внезапно не закончился у красной двери. Баэл резко постучал по дереву. Спустя, казалось, целую вечность, панель отодвинулась в сторону.

— Чего вы хотите? — потребовал женский голос.

— Qui bibit, sanctus est, — сказал Баэл.

Окно захлопнулось. И крики солдат эхом отражались от зданий. Их обнаружение было лишь вопросом времени.

— Баэл, мы не можем здесь оставаться, — отчаянно прошептала Урсула.

— Это старый пароль, — Баэл встретился с ней взглядом. — Ей нужно свериться с учётной книгой.

— С учётной книгой? — недоверчиво переспросила Урсула. Это казалось совершенно неподходящей концепцией для нынешней ситуации.

Мгновение спустя дверь распахнулась. Баэл схватил Урсулу за руку, увлекая её за собой внутрь. Дверь за ними захлопнулась.

Урсула моргнула, затем кашлянула. Густой дым заполнял комнату, но его запах заглушался всепоглощающим цветочным ароматом. На столе рядом с ними трепетала керосиновая лампа.

Тусклый свет озарял худенькую молодую женщину, стоявшую перед ними.

— У вас есть медь? — она скрестила руки на груди. С копной рыжих волос она, возможно, когда-то и была хорошенькой, но теперь у неё не хватало передних зубов, а кожу покрывали розовые пятна. Бедняжка выглядела так, словно не спала целую неделю.

Баэл протиснулся мимо неё.

— Мы здесь, чтобы увидеть Паскаля.

Женщина коснулась руки Баэла.

— Подожди здесь, милый.

Она проскользнула мимо него, исчезнув за завесой дыма.

Урсула схватила Баэла за руку.

— Что это за место?

— «Чёрные монахи».

Урсула вздохнула.

— Это я поняла. Я имею в виду, что это за место?

Прежде чем Баэл успел ответить, девушка вернулась из мрака.

— Сюда.

Они последовали за ней в миазмы, и Урсула подавила желание прикрыть рот и нос предплечьем, чтобы заглушить запах. Это было бы не совсем вежливо.

Она чуть не споткнулась о первое тело — мужчину, распростёртого на полу. Сначала она подумала, что он мёртв, но он медленно убрал ногу с её пути, бормоча что-то невнятное.

Урсула последовала за Баэлом и беззубой женщиной во вторую комнату, где дым становился всё гуще. Она потёрла глаза. Здесь острый цветочный запах только усилился. Рядом с её коленями вспыхнул огонёк, и, взглянув вниз, она увидела небольшого человека, скорчившегося рядом с другим спящим телом. В одной руке он держал свечу, от которой раскуривал длинную трубку.

В сознании Урсулы начало зарождаться понимание. «О. Это что, опиумный притон?»

— Сюда, — женщина уже вела их вперёд, через узкую дверь в комнату с красными стенами. На маленьком письменном столе стояла мерцающая масляная лампа, а пол был усеян блестящими испачканными подушками. В одну из стен была встроена чёрная дверь.

— Подождите здесь, — сказала женщина, после чего исчезла обратно в коридоре.

Прошло ещё мгновение, прежде чем из клубящегося дыма появился человек. На нём была тёмно-фиолетовая мантия, а на его тёмных волосах красовалась маленькая бархатная шапочка. У него были длинные тонкие пальцы и губы, которые казались слишком красными на фоне его оливковой кожи. Урсула инстинктивно отступила назад. «Определённо вампир».

Баэл успокаивающе положил руку ей на плечо, приветствуя мужчину.

— Привет, Паскаль.

Когда он улыбнулся, во рту сверкнули клыки.

— Баэл, что привело тебя в мой дом?

— Мне и моему другу нужно где-то остановиться.

— Ты не можешь остаться в Серебряном Логове?

— Мы здесь тайно, — ответил Баэл.

Паскаль кивнул.

— Значит, то, что я слышу из Царства Теней — это правда? Ты потерял свои крылья?

— К сожалению.

Тёмные глаза Паскаля остановились на Урсуле, изучая её.

— Кто она такая?

— Мой друг, — сказал Баэл.

Паскаль нахмурился. Урсуле было очевидно, что он не удовлетворён таким ответом.

— Друг, — повторил Паскаль.

Естественно, любой, кто хоть немного знал Баэла, понимал, что у него не было друзей.

— Что ж, — протянул вампир. — Я думаю, вы можете остановиться в моих покоях.

— Могу я получить твоё заверение, что ты сохранишь наше присутствие в тайне? — спросил Баэл.

— Я могу тебя заверить в этом.

— Спасибо, Паскаль.

— Сюда, — Паскаль потянул на себя чёрную дверь.

Урсула постаралась не морщиться, представляя, как могло бы выглядеть жилище вампира. Состояние опиумного притона не внушало ей больших надежд относительно состояния кровавого притона, но она последовала за двумя мужчинами в усыпляющий туман.

Дверь вела на узкую лестничную клетку, и ступени стонали под их весом, пока они шагали вверх в мутном воздухе. Поднявшись по лестнице, Паскаль толкнул скрипучую дверь в единственную комнату в стиле лофт.

В одном углу примостились дубовые шкафы, а вокруг круглого стола стояло несколько стульев с высокими спинками. Лунный свет струился на кровать-лофт, расположенную над книжными полками, забитыми старыми фолиантами. Но внимание Урсулы привлёк ряд окон, тянувшихся вдоль дальней стены.

— Это прекрасно, — сказал Баэл. — И знакомо.

— Спасибо. Надеюсь, ты не обидишься, но больше всего меня впечатлила одна из комнат в твоём поместье. Пространство, которое ты сохранил для Элиссы после того, как она покинула этот мир. Мне всегда нравилась эта комната и её портрет.

«Это… странно».

— Ты бывал в поместье Баэла? — спросила Урсула. Несмотря на то, что Элисса умерла тысячелетия назад, ещё в древнем Ханаане, Баэл отвёл для неё немного места в своём поместье на Луне. С тех пор как Эмеразель вынудила Баэла убить его собственную жену, чувство вины, должно быть, ужасно терзало его на протяжении многих лет, каждый раз, когда он входил в её покои. Причиняло ли ему сейчас боль то, что он находился здесь?

Баэл и Паскаль переглянулись.

— Да. Я был слугой Баэла много лет, — сказал Паскаль.

Так у них действительно имелось общее прошлое. Урсула подошла к окну, провела пальцем по холодному стеклу. Отсюда ей открывался полный вид на разрушенный замок короля Мидака, теперь уже находившийся ближе, чем церковь Лаверны. Урсула ясно видела обгоревшие остовы того, что когда-то было великолепными башнями.

— Ты бы видела это до великого пожара, — сказал Паскаль у неё за спиной. — Это было прекрасно.

Урсула кивнула.

— Могу себе представить.

Паскаль тихо вздохнул — странно человечный звук.

— В любом случае, мой дом — это твой дом. Вы должны спать здесь.

Урсула подняла брови.

— А где ты будешь спать сегодня ночью?

Паскаль ухмыльнулся.

— Ты имеешь в виду, когда взойдёт солнце? Я буду в подвале. У меня там внизу есть уютный маленький гробик, — он ухмыльнулся, сверкнув парой острых, как бритва, клыков. — Но поверь мне, когда я говорю тебе, ты не захочешь этого видеть.

Баэл улыбнулся с того места, где он стоял у дверного проёма.

— Спасибо, Паскаль. Нам здесь будет хорошо.

Паскаль неторопливо подошёл к одному из дубовых шкафчиков, достал бутылку вина и два бокала.

— Кто-нибудь из вас хочет выпить?

Баэл кивнул.

— Мы бы с удовольствием.

Несколькими грациозными движениями Паскаль вытащил пробку из бутылки. Пока он разливал вино, Урсула прочитала этикетку: «Шато Марго, 1983». У неё было предчувствие, что из-за такого вина Кестер будет разочарован тем, что его оставили восстанавливать силы в Гроте.

Паскаль сел за стол, жестом пригласив их обоих присоединиться к нему.

— Итак. Что вы делаете в Маунт-Асидейл? Я никогда не думал, что ты вернёшься после великой битвы.

— Мы здесь, чтобы отнять Экскалибур у Люциуса и найти семью Урсулы.

Брови Паскаля взлетели вверх, когда он посмотрел на Урсулу.

— Ты родом из Маунт-Асидейл?

Урсула покосилась на Баэла, не уверенная, как много ей следует сообщать. Медленно, почти незаметно, он кивнул.

— Думаю, я могла родиться здесь, — Урсула отпила глоток вина. Вкус у него был восхитительный: немного древесный, с нотками шиповника и ягод.

— Ты знаешь, где можно найти Люциуса? — Баэлу, казалось, не терпелось вернуть разговор к Экскалибуру.

— Люциус нечасто покидает свой лабиринт под замком.

— Разве он не копит женщин, как большинство драконов? Он должен уходить, чтобы как-то удовлетворить свои потребности, — сказала Урсула.

Паскаль рассмеялся.

— Похоже, ты действительно много знаешь о Люциусе.

— Я имела несчастье недавно с ним познакомиться.

Паскаль поболтал вино в своём бокале.

— Король Мидак издал указ, согласно которому драконы не должны похищать женщин с горы Асидейл.

Баэл нахмурился.

— И Люциус согласился на это?

Паскаль медленно пожал плечами.

— Люциус начал тайно посещать «Леопольд».

Глаза Баэла вспыхнули от предвкушения.

— А. Ты уверен в этом?

Лицо Паскаля потемнело.

— Баэл. Если ты устроишь неприятности в «Леопольде», это плохо скажется на моём бизнесе. Мадам Монкриф безжалостна.

Баэл кивнул.

— Сначала я поговорю с ней. Ты же знаешь, я могу быть очень дипломатичным.

Урсула переводила взгляд с Баэла на Паскаля.

— Что такое «Леопольд»?

Повернувшись к ней, Паскаль сцепил пальцы домиком.

— Мадам Монкриф управляет «Леопольдом», выдающимся борделем в Маунт-Асидейл. Люциус любит проводить там… как бы это сказать… частные мероприятия. Я могу организовать встречу с мадам Монкриф, если вы хотите найти Люциуса и этот ваш меч. Но вы оба преодолели долгий путь. Почему бы вам не отдохнуть несколько часов?

Прихватив с собой вино, Паскаль встал и направился к двери. Урсула вздрогнула. Несмотря на его великодушие, она находила что-то совершенно нервирующее в сверхъестественной грации вампира.

Баэл с беспокойством посмотрел на Урсулу, и его плечи напряглись.

— «Леопольд» — лучший способ добраться до Люциуса. Я не хочу, чтобы ты думала…

— Думала что? — Урсула удивлённо приподняла бровь, наслаждаясь дискомфортом Баэла.

— Думала, что я часто посещаю бордели. Мадам Монкриф — хороший источник информации. Она также состоит на жалованье у Никсобаса.

Улыбка тронула губы Урсулы.

— Я ничего не говорила, Баэл. Если ты хочешь посещать бордели в свободное время…

Его глаза потемнели.

— По работе.

— Называй как хочешь.

Казалось, ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что она дразнит его, и тогда на его губах появилась слабая улыбка. Его плечи расслабились, и он сделал ещё глоток вина.

Урсула схватила свой бокал с вином и вернулась к окну, чтобы полюбоваться видом.

— Похоже, ты довольно хорошо знаешь Паскаля.

— Он мой старый друг, — сказал Баэл. — На самом деле, он помогал в битве на горе Асидейл.

— И он раньше работал в твоём поместье?

— Да. Он очень заботится обо мне.

— Как он оказался в Маунт-Асидейл, где открыл опиумный притон?

— Вампиры, как правило, не очень хорошо себя чувствуют в аскетичном окружении Никсобаса. Они — существа, любящие удовольствия. Опиум не оказывает никакого воздействия на вампиров, так что для него это был хороший выбор бизнеса, — Баэл допил остатки своего вина. — Уже поздно. Нам нужно поспать, — когда он встретился с ней взглядом, на его лице отразилось какое-то замешательство.

Урсула вторила его недоумению, и к её коже прилило тепло, когда она посмотрела на его совершенные черты. Она могла представить себя лежащей рядом с ним в постели, проводящей пальцами по его рельефным мышцам, теряющейся в его сильных объятиях. Должна ли она пригласить его присоединиться к ней на кровати-лофте? Согласится ли он вообще? Что произойдёт, если она снимет своё платье с кринолином и заберётся к нему на колени? Она почти могла представить, как его сильные руки обнимают её за талию, как его язык исследует её грудь…

Как только Урсула открыла рот, набравшись храбрости, Баэл оборвал её.

— Я буду спать на диване.

Настроение у неё упало, и она угрюмо направилась к лестнице на лофт.

Глава 15

Бледный свет струился через окно, освещая лицо Урсулы. Она потёрла глаза. Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что она находится в квартире Паскаля в Маунт-Асидейл, и её ноги запутались в простынях. На ней была только ночнушка, опускавшаяся чуть ниже задницы. Она не собиралась облачаться в строгий викторианский наряд до тех пор, пока в этом не возникнет действительной необходимости.

Всё ещё протирая глаза, Урсула спустилась на главный уровень. Баэл спал на диване. Он сделал всё возможное, чтобы втиснуться на сиденье, но попросту был слишком крупным. Обе его ноги и одна рука свисали на пол. Его огромная грудь медленно поднималась и опускалась.

Урсула подошла к шкафчикам, надеясь найти там что-нибудь съестное. К сожалению, вампиры не едят, так что ей не повезло. В животе у неё заурчало.

— Ты встала? — сонно спросил Баэл с дивана. — Что случилось с твоей одеждой?

Кто бы говорил. Он разделся до футболки и нижнего белья, и взгляд Урсулы задержался на его теле.

— Солнце слишком яркое, — сказала она. — Я не могу спать дальше.

Она повернулась и обнаружила, что Баэл пялится на её голые бёдра. Хорошо. Она хотела, чтобы он пялился на её ноги. На самом деле, она хотела обхватить ими его пресс. «Урсула. Держи себя в руках».

Она прочистила горло.

— Я надеялась найти что-нибудь перекусить, но вампиры не славятся своей кухней.

Баэл поднялся, распахивая дверь.

— Но ты не знаешь Паскаля так, как я. Он потрясающий хозяин, — он наклонился и поднял два дымящихся пакета, завёрнутых в бумагу.

По воздуху разнёсся запах ветчины, и у Урсулы потекли слюнки.

— Что он нам принёс?

— Бутерброды. Дикий кабан, если хочешь знать мою догадку, — сказал Баэл. — Гора Асидейл знаменита ими.

— Они прямо здесь, в городе? — спросила Урсула, выглядя смущённой.

Баэл рассмеялся.

— Город Маунт-Асидейл получил своё название от гор Акиднор. Ты не сможешь разглядеть из-за всего этого смога, но к северу отсюда находится огромный горный хребет. На его склонах в изобилии водятся дикие кабаны, — Баэл протянул ей свёрток. — Я надеюсь, тебе это понравится больше, чем бекон из лунной летучей мыши.

Урсула уже разрывала бумагу.

— Я люблю бекон. Я просто не хотела есть летучую мышь из-за Сотца. Это было бы всё равно что съесть друга.

В глазах Баэла заплясало веселье.

— Это мне всегда в тебе нравилось. Твоя преданность своим друзьям. Кестеру, Зи, Сере… даже Сотцу. Это черта, которой я восхищаюсь.

— Так вот почему ты до сих пор дружишь с Паскалем?

— Да, — сказал он.

— Это также причина, по которой ты помогаешь Сере и онейроям?

Баэлу потребовалось много времени, чтобы ответить. Когда он заговорил, его голос был задумчивым.

— Сначала мне просто нужны были союзники, способ вернуть свои крылья, но со временем я увидел, как плохо обращались с онейроями, — его серые глаза скользнули к окну. — Когда я убил брата Серы на Лакус Мортис, я чувствовал себя ужасно. Я думал, что он просто ещё один онейрой, один из трюков Абракса. Когда я увидел лицо Серы, это пронзило меня до глубины души.

— Ты никак не мог знать. Ты защищался, — сказала Урсула.

— Я понимаю, — Баэл снова повернулся к ней лицом, крепко поджимая губы. — Но это был поворотный момент. Мне небезразлично, что случится с Серой и онейроями. Они были для меня не просто слугами и солдатами. Когда я узнал, что у Ксартры есть лекарство, способ излечить развращённых, я должен был помочь.

Урсуле хотелось обнять Баэла, прижать к себе, сказать, что он хороший мужчина вне зависимости от того, что бы ни случилось с братом Серы. Что-то остановило её, и вместо этого она просто кивнула, проглатывая свой бутерброд с кабаном.

— Тебе не кажется странным, — спросила Урсула, — что ты оказался в комнате, построенной по образцу покоев Элиссы?

— Я привык жить в прошлом, погружаясь в свои старые воспоминания, — сказал Баэл. — Для меня любовь трагична. Почти проклятие.

Желудок Урсулы сжался.

— Ты всё ещё веришь в это? После стольких лет ты всё ещё думаешь, что любовь — это проклятие?

Глаза Баэла потемнели.

— Когда я верну себе крылья, я стану бессмертным. Если я и влюблюсь, то только на самый краткий миг моего существования. Для меня любовь всегда будет пятнаться болью от осознания того, что я потеряю свою половинку, что я буду наблюдать, как она стареет и умирает. Боль утраты вечна.

Урсула открыла рот, потом закрыла его обратно. Хотя до смерти Урсуле было ещё далеко, в конечном счёте она была смертной. Свобода от Эмеразель — когда она выполнит условия сделки с богиней огня — придёт рука об руку со смертью. До сих пор она по-настоящему не задумывалась об этом, и всё, казалось, рушилось вокруг неё, свет из окна внезапно стал слепить. У неё скрутило желудок.

— С тобой всё в порядке? — спросил Баэл.

— В полном порядке, — солгала Урсула.

Конечно, когда Баэл говорил о том, чтобы влюбиться в смертную, он имел в виду её. Баэл был бессмертным демоном. Формально он был её смертельным врагом, и их помолвка никогда не могла быть настоящей. Урсула собиралась подыгрывать помолвке до тех пор, пока не поможет ему победить Абракса и вернуть крылья. Затем она вернётся к Эмеразель и будет работать как сумасшедшая, собирая души, чтобы оплатить оставшийся долг. И когда она закончит с этим… она состарится и умрёт.

«Эти откровения немного портят настроение».

Урсула откашлялась.

— Когда мы отправляемся в «Леопольд»?

— В течение дня улиц кишат королевскими войсками. На закате — наш лучший выбор.

Урсула моргнула, внезапно почувствовав усталость и образы собственного увядающего лица в её сознании. Она вернулась к лестнице.

— Куда ты идёшь? — спросил Баэл.

Темнота давила на её разум.

— Обратно спать, пока не придёт время что-то предпринимать.

***

Когда последние лучи красноватого послеполуденного солнца косо заглянули в окно, Урсула порылась в сумке с одеждой — кое-что, что оставил им Паскаль. Очевидно, ей нужно одеться соответственно роли, чтобы пробраться в «Леопольд» — что, конечно, означало одеться как викторианская проститутка. Будучи неизменным джентльменом, Баэл повернулся к ней спиной, пока Урсула снимала свою комбинацию, и прохладный воздух квартиры обдувал её обнажённую кожу.

Когда она вытащила наряд из сумки, это подтвердило её худшие опасения. Чёрное, кружевное и чертовски короткое… в некоторых культурах это, возможно, можно было бы считать платьем. Тем не менее, Урсула надела это на своё обнажённое тело. Формально вещь была впору. Кружево прикрывало ровно столько её тела, чтобы она никому не бросалась в глаза… до тех пор, пока не сядет, не наклонится или не пошевелится. Корсет стягивал её грудь, приподнимая её практически до подбородка.

— Это всё? — спросила Урсула.

— Ты нашла ожерелье? Паскаль сказал, что там есть что-то такое.

— Ожерелье? Я была больше сосредоточена на своих выпирающих сиськах, — Урсула снова осмотрела сумку и обнаружила на дне несколько свернувшихся кольцами чёрных бусин. Чокер. Урсула застегнула его у себя на шее.

Баэл кашлянул. На нём тоже был новый костюм: идеально сидящий чёрный фрак, брюки, серая шёлковая рубашка и чёрные кожаные ботинки.

— Дай мне знать, когда я смогу повернуться.

Она должна была признать, что уловила определённое нетерпение в его голосе.

Урсула посмотрела на себя, на тонкое чёрное кружево и округлости груди. Хуже всего то, что изящные туфли на шпильках, которые она носила, казалось, могли сломаться в любой момент.

— Я готова.

Баэл повернулся к ней лицом, и у него отвисла челюсть. Его светло-серые глаза блуждали по её телу, как будто он запоминал каждый изгиб.

— Ты выглядишь… — он прочистил горло и внезапно выпалил: — У нас есть маски.

Баэл держал в руках большую маску в форме львиной головы, с бледно-жёлтыми перьями, по форме напоминающими мех, рубиново-красными глазами и внушительным набором зубов.

Он вручил Урсуле её маску — чёрное кружево, выполненное в виде кошки, с длинными серебристыми усами и рубинами вокруг глаз. Она надела маску на голову, обнаружив, что та сидит идеально.

Баэл, казалось, прилагал немалые усилия, чтобы оторвать взгляд от её декольте и встретиться с ней взглядом,

— Паскаль не оставил нас без защиты. Судя по всему, твоё колье сделано из проволоки, покрытой алмазной стружкой. И посмотри на это, — он поднял с пола зонтик и несколько раз повернул ручку. Мгновение спустя он, ухмыляясь, вытащил стальное лезвие. — Ты готова?

Урсула с трудом сглотнула.

— Нарядиться викторианской проституткой, чтобы поохотиться на дракона? Никаких проблем.

Глава 16

Баэл и Урсула мчались по улицам Маунт-Асидейл в чёрном экипаже. Паскаль остался в «Чёрных монахах», доверив их кучерам. Влажный воздух Маунт-Асидейл холодил обнажённую кожу Урсулы, вызывая мурашки на бёдрах и руках.

На крыше сидел мрачный лакей, вооружённый винтовкой. Карета, запряженная парой вороных лошадей, мчалась с головокружительной скоростью.

— Просвети меня немножко насчёт плана, — сказала Урсула.

— Мы заходим внутрь. Мадам Монкриф направит нас к Люциусу. Затем мы украдём Экскалибур.

— Откуда ты знаешь, что мадам Монкриф поможет нам?

Ответ Баэла был почти зловещим.

— Она поможет нам.

Карета резко завернула за угол, и Урсула выглянула в окно на рушащийся замок Мидака. Массивные серые башни вздымались к небу, как переломанные ноги чудовищного слона. Они миновали величественные ворота, опускную решетку которых охранял небольшой отряд солдат. Раньше, когда они убегали от стражи, Урсуле не удалось как следует их разглядеть. Теперь, когда они проносились мимо, она рассмотрела, что они были одеты в тёмно-фиолетовую униформу, отделанную золотом — точно такую же, какую носила её мать. За плечами у них висели винтовки, а на бёдрах поблескивали кривые мечи.

Мгновение спустя улица свернула обратно в город, и дождь начал барабанить по окнам. Проехав несколько кварталов, кучер замедлил ход лошадей, и они направились в узкий переулок, едва не царапая карету о покосившиеся фасады зданий. Примерно через половину квартала лакей постучал по крыше — кажется, прикладом его винтовки, как предположила Урсула.

Баэл поплотнее запахнул пальто и открыл дверь. Порыв холодного ветра взъерошил волосы Урсулы и пробежал по её обнажённой коже, когда она последовала за Баэлом на улицу. Кучер спрыгнул со своего места на крыше и протянул ей тяжёлое меховое пальто. Урсула с благодарностью накинула его на себя, ступая по булыжникам. Она стояла прямо за спиной Баэла, когда он постучал в грубую деревянную дверь. Когда та приоткрылась, оттуда выглянула пожилая женщина.

— Мадам Монкриф ожидает нас, — сказал Баэл.

Не отвечая, женщина распахнула дверь пошире, и её жёсткие седые волосы пушились вокруг головы.

Тёплый воздух встретил их, когда они проскользнули в маленькую приёмную. Газовый свет мерцал на тёмно-бордовых обоях и толстых персидских коврах на полу. Старуха стояла в ожидании, глядя на них большими тёмными глазами.

Баэл снял с себя пальто и протянул ей, и Урсула последовала его примеру. Когда она сделала это, Баэл вскинул брови при виде её наряда.

Урсуле потребовалось мгновение, чтобы осознать, что, несмотря на краткость их перехода из экипажа в приёмную, холодный ветер Маунт-Асидейл не просто вызвал мурашки на её коже. Баэл отвернулся, когда она скрестила руки на груди.

Старуха низко поклонилась, по-прежнему ничего не говоря, затем исчезла в тёмном коридоре.

Урсула придвинулась ближе к Баэлу.

— Кем она была?

— Одна из фрейлин мадам Монкриф. Полагаю, она сообщает мадам, что мы прибыли.

Словно по сигналу, старуха вернулась и поманила их за собой. Они прошли по полутёмному коридору, затем через дверь из красного дерева попали в комнату побольше. Она была тускло освещена, на тёмных стенах висели картины в золочёных рамах.

Женщина в шёлковом платье, похожем на кимоно, сидела на оттоманке, её сердцевидное лицо обрамляли мягкие светлые локоны. На вид ей было чуть за сорок — красивая, но с некоторой холодностью в чертах лица, от которой у Урсулы мурашки пробежали по спине. Её неестественная неподвижность придавала ей сходство с рептилией, как будто она берегла всю свою энергию.

— Баэл, это действительно ты? — спросила она низким и мелодичным голосом, держа шею странно напряжённой.

— Давно не виделись, мадам Монкриф.

— О, Баэл, — безрадостная улыбка. — Ты же знаешь, что можешь называть меня Энн.

В комнате воцарилось неловкое молчание, пока леди Монкриф не встала. Не обращая внимания на Урсулу, она лениво скользнула к Баэлу и обвила руками его шею. Она провела пальцем по линии его подбородка.

Пальцы Урсулы сжались в кулаки. «Какого чёрта?»

— Ты знаешь, я ужасно по тебе скучала, — промурлыкала Энн. — Маунт-Асидейл попросту уже не тот с тех пор, как ты уехал, — её палец скользнул вниз по его шее и опустился на грудь. — Ты действительно совсем не изменился, не так ли.

— Я здесь по делу, — Баэл мягко отнял от себя её руки.

— О, дела могут подождать. Нам нужно заново познакомиться. Прошло так много времени с твоего последнего визита.

Баэл бросил резкий, полный паники взгляд на Урсулу.

— Могу я представить вам мою невесту?

Тело мадам Монкриф не двигалось. Её руки оставались на плечах Баэла, а взгляд тем временем метнулся к Урсуле. Даже не пытаясь скрыть, что делает, она скользнула взглядом по телу Урсулы, от подола её чёрной кружевной юбки, вдоль изгибов груди, и на мгновение не посмотрела Урсуле в глаза. Её внимание вернулось к Баэлу.

— Чего ты хочешь? — она медленно убрала руки с его плеч.

— Мне нужна услуга.

Губы мадам Монкриф изогнулись в легчайшем намёке на улыбку.

— Ты же знаешь, я не оказываю одолжений, даже таким красивым, как ты.

— Мне нужно поговорить с Люциусом. Мне сказали, что он будет здесь сегодня вечером.

Мадам Монкриф отступила назад.

— Я не могу тебе помочь. Я не филантроп.

Заговорила Урсула.

— Драк кое-что украл у нас. Если мы этого не сделаем…

Мадам Монкриф повернула голову и посмотрела на Урсулу.

— Я обращалась не к тебе. Не перебивай меня.

Раздражение вскипело в груди Урсулы, но она всё равно закрыла рот.

— Ты заметила, какая Рут вежливая? — мадам Монкриф медленно поманила пожилую седовласую женщину, согнув свой длинный палец.

Рут, шаркая, подошла к ней.

— Открой рот, дорогая, — мадам погладила пожилую женщину по голове.

Урсула съёжилась, когда женщина открыла рот, обнажив пожелтевшие зубы и пустую полость там, где должен быть её язык.

— Рут однажды огрызнулась на меня, двадцать лет назад, — сказала мадам Монкриф со вздохом в голосе. — Поэтому я отрезала ей язык. С тех пор она ни разу не огрызалась. Не так ли, Рут?

Рут серьёзно кивнула.

— Как я и говорила, — мадам Монкриф снова повернулась к Баэлу. — Если тебе нужна моя помощь, придётся мне заплатить.

— Сколько? — спросил Баэл.

Глаза мадам Монкриф заблестели.

— О, мне не нужны твои деньги. У меня много денег.

В глазах Баэла промелькнули тени.

— Тогда чего вы хотите?

— Я хочу тебя, — сказала мадам Монкриф, проводя пальцем по его груди.

— Нет.

— О, не в этом смысле! — воскликнула мадам Монкриф, притворно оскорбившись. — Я бы никогда не поставила под угрозу что-то столь прекрасное, как брак. Я просто хочу некоторое время насладиться твоей компанией.

— А взамен ты поможешь нам вернуть Экскалибур, который украл Драк? — уточнила Урсула.

— Конечно, — ответила мадам Монкриф. Её глаза сузились, и она посмотрела на Баэла. — Итак, мы заключили сделку, демон?

Баэл кивнул.

— Великолепно, — сказала мадам Монкриф, щёлкнув пальцами. — Рут, ты проводишь Баэла в мой будуар.

У Урсулы скрутило живот, когда Баэл ушёл с Рут. Что именно ему придётся там делать?

Мадам Монкриф вернулась на свой шезлонг и взяла небольшую книжку, чтобы почитать.

— Баэл согласился на сделку. Это значит, что ты можешь уйти, — сказала она, не отрывая глаз от книги.

— Я должна была следовать за ним?

Мадам Монкриф вздохнула.

— Нет, маленький воробышек. Ты можешь пройти в мой салон. Когда Рут вернётся, она покажет тебе, куда идти.

Словно по сигналу, в дверях появилась Рут.

— Баэл на месте? — спросила мадам Монкриф.

Рут кивнула, её тёмные глаза были широко раскрыты.

— Тогда, пожалуйста, отведи девушку в салон, — мадам протянула своей служанке маленький нож с перламутровой ручкой. — У тебя есть моё разрешение использовать это на её лице, если она попытается плохо себя вести.

Огонь Урсулы снова вспыхнул. «Она мне решительно не нравится».

Рут кивнула с отсутствующим выражением лица, затем повернулась, чтобы вывести Урсулу из комнаты.

Урсула последовала за Рут по тёмному деревянному коридору. Без Баэла она внезапно почувствовала себя уязвимой, и скудный наряд не помогал. Как и тот факт, что немой служанке мадам Монкриф только что было приказано потенциально порезать ножом её лицо. Тем не менее, в тускло освещённом коридоре тени создавали своё ощущение безопасности. Адская гончая или нет, Урсула всегда лучше всего чувствовала себя в тени.

В конце коридора Рут открыла дверь в тепло освещённую комнату. Урсуле потребовалось мгновение, чтобы сообразить, что они забрели в маленький, малопосещаемый театр. На сцене танцовщица с волосами цвета воронова крыла была одета в большое боа из перьев и больше ничего. Она покачивалась под чувственную музыку джазового комбо. Пока танцовщица медленно меняла положение боа в такт музыке, Рут подвела Урсулу к креслу, обитому красным бархатом.

Урсула села осторожно, чтобы кружево юбки как можно больше прикрывало её фигуру. К тому же, кто знает, какими телесными жидкостями были испачканы эти сиденья, чёрт возьми. Когда она подняла глаза, Рут уже исчезла в тени.

Музыка усилилась, и танцовщица бросила своё боа в публику. С ослепительной улыбкой, от которой у Урсулы потеплело в груди, танцовщица начала вращать своими украшенными кисточками грудями, и движения были странно гипнотическими.

Урсула улыбнулась. «Я хочу научиться этому».

Небольшая толпа одобрительно захлопала, и Урсула напрягла зрение, пытаясь получше разглядеть публику. К сожалению, это было трудно разглядеть, когда свет единственного прожектора был направлен на сцену.

Урсула сглотнула, осознав, что также невозможно узнать, вернулась ли Рут в покои мадам Монкриф или сидит прямо за ней, готовая вонзить серебряный кинжал в лицо Урсулы, если та сдвинется со своего места.

Глава 17

С ослепительной улыбкой танцовщица бурлеска в последний раз покрутила кисточками, а затем исчезла из поля зрения. Как по команде, музыканты перестали играть, и свет погас, оставив Урсулу в кромешной тьме. Повсюду вокруг неё воздух наполнился шепотом, пока, наконец, свет не зажёгся снова.

На табурете в центре сцены стоял крошечный человечек. Ростом он был не более метра, одет в сшитый на заказ костюм-тройку и цилиндр. Выпятив грудь, он обратился к толпе удивительно глубоким голосом.

— Я надеюсь, вам всем понравилась Фанни и её боа, — он широко подмигнул. — И кто бы смог забыть её кисточки!

Толпа снова захлопала, когда Фанни шагнула обратно на сцену, и новое боа было обёрнуто вокруг её талантливой груди. Она низко поклонилась.

— Но, — продолжал маленький человечек, — у меня есть для вас сюрприз! Госпожа Березина устроит сегодня вечером особое представление.

Аплодисменты сделались вдвое громче, когда на свет вышла высокая женщина с совершенно устрашающей внешностью. Госпожа Березина была одета в сапоги до колен, чёрный кожаный корсет и трусики в тон. Её льдисто-светлые волосы были туго стянуты сзади в пучок, выражение лица было суровым.

Свирепо глядя на публику, она с силой топнула ногой по полу сцены. Урсула подпрыгнула, когда каблук ботинка издал звук, подобный выстрелу. Тут же луч прожектора расширился, и гном выкатил деревянную стойку. Искусно выставленные напоказ разнообразные хлысты, веревки и наручники.

— Я буду демонстрировать кнут, — громко объявила она с сильным русским акцентом.

Карлик исчез в темноте.

Госпожа Березина снова топнула ногой, и этот звук эхом разнёсся по теперь уже совершенно тихому театру. Карлик первым вышел на свет, затем за его спиной появился массивный мужчина в кожаной маске. Кроме ошейника и маски, единственное, что на нём было надето — это пара чёрных трусов. Карлик направлял мужчину с помощью стальной цепи, прикреплённой к плотно сидящему ошейнику. С металлическим щелчком гном прикрепил цепь к железному болту в середине сцены.

Взгляд Урсулы задержался на тёмно-оливковой коже и мускулистой фигуре массивного мужчины, и в её сознании начало зарождаться холодное понимание. Когда она разглядела мешанину диких татуировок у него на груди — полумесяц и завитки звёзд — это только подтвердило её опасения.

«О боги. Баэл».

Госпожа Березина резко дёрнула за цепь.

— На колени, огромный раб.

Баэл повиновался, опустившись на колени. Урсула поражённо прикрыла рот рукой.

Госпожа Березина пристально посмотрела на него.

— Ты был очень плохим мальчиком, большой ночной демон.

Баэл не ответил.

Госпожа Березина дёрнула за цепочку.

— Это правда?

На этот раз Баэл попытался ответить, но маска не позволяла ему говорить внятно.

— Тебе известно, какое наказание полагается за оскорбление мадам Монкриф?

Баэл что-то пробормотал в маску.

— Ты не знаешь? — переспросила госпожа Березина с притворным недоверием. — Тогда я покажу тебе, мускулистый мужчина.

Она взяла со стеллажа длинный хлыст для верховой езды, затем с силой ударила им по своему кожаному сапогу.

Урсула испытывала смесь страха, предвкушения и непреодолимого желания расхохотаться. Не то чтобы она беспокоилась, что леди Березина причинит боль Баэлу. Она видела, как теневой демон терпел гораздо более серьёзные вещи, чем несколько ударов хлыстом для верховой езды. Но она никогда не видела, чтобы он кому-то подчинялся. Баэл всегда был главным, и тем не менее, сейчас эта светловолосая женщина нависла над ним, просто чтобы он мог узнать об Экскалибуре. Сыграет ли он свою роль или не выдержит и швырнёт госпожу Березину в толпу?

Госпожа вытянула хлыст так, чтобы он давил Баэлу под подбородок.

— Встань, чтобы получить наказание, мускулистый мужчина-демон, — сказала она.

Баэл поднялся, теперь возвышаясь над ней.

Госпожа Березина обратилась к собравшимся.

— Моя техника заключается в том, чтобы причинять боль, но не оставлять следов, — подобно атакующей змее, она взмахнула хлыстом так, что он сильно ударил Баэла по груди. — Ты почувствовал это, большой раб?

Баэл не двинулся с места.

Она снова ударила его. На этот раз по плечу. Баэл по-прежнему никак не реагировал.

— Я вижу, у нас тут стоик, — произнесла госпожа Березина. — Но давай проверим, насколько чувствительно твоё большое тело.

Она сильно ударила его по груди всей длиной хлыста. Баэл не двинулся с места.

Госпожа Березина нахмурилась.

— На колени.

Баэл опустился на колени.

— Должна ли я преподать большому демону урок послушания? — спросила она аудиторию. Не дожидаясь ответа, она вернула хлыст на полку и выбрала другой инструмент. Урсула поморщилась, когда хозяйка вытащила девятихвостую плетку. Она умело покрутила её в руке, и кожаные хлысты издали зловещий жужжащий звук.

Если Баэл и услышал этот звук, то никак не отреагировал.

Госпожа Березина прошлась по сцене, цокая каблуками по полу, пока не остановилась прямо за спиной Баэла. Без предупреждения она сильно ударила его по плечу. Звук хлыстов, хлестнувших по его коже, громким эхом отдался в безмолвном театре, и Урсула поморщилась. «Мой бедный большой мужчина-демон».

Госпожа Березина ударила его снова, затем ещё три раза. С каждым ударом Урсула ожидала, что Баэл вздрогнет, но он оставался неподвижным, как статуя.

Госпожа Березина подняла хлыст.

— Мне сказали, что раб-демон привёл супругу. Возможно, она сможет заставить его почувствовать боль.

Перед глазами Урсулы вспыхнул ослепительный свет, и ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что луч прожектора теперь направлен на неё. Когда она моргнула, рядом с ней появился карлик. Он схватил её за руку, поднимая с места. «О боги. Пожалуйста, пусть это закончится».

Урсула поправила маску, следуя за карликом по проходу, поднялась по короткой лестнице и вышла на сцену.

— Она хорошенькая, не правда ли? — спросила госпожа Березина.

Толпа одобрительно загудела.

Баэл всё ещё стоял на коленях на полу, струйки крови стекали по его спине, и Урсула вздрогнула при виде этого зрелища. Женщина метила прямо в свежие раны там, где когда-то были его крылья. Мышцы Урсулы напряглись от гнева, но если Баэл хотел продолжать в том же духе, то не ей было спорить.

Госпожа Березина подняла руки.

— Как вы думаете, эта малышка сможет справиться с кнутом?

Пока толпа продолжала аплодировать, госпожа Березина потянулась за огромным кнутом, который лежал, обвившись вокруг одного конца стойки, как гигантская змея. Госпожа вложила его в руку Урсулы с суровым выражением лица. Затем она железной хваткой схватила Урсулу за запястье и притянула её ближе к Баэлу.

Госпожа Березина тихо заговорила Урсуле на ухо, чтобы толпа не услышала.

— Мадам Монкриф получит своё удовлетворение, — её русский акцент полностью исчез, теперь она была чистокровной лондонкой. Схватив Урсулу за плечо, она многозначительно посмотрела в тёмный угол сцены. Рут стояла там с отсутствующим выражением на лице, и в её руках поблёскивало тонкое лезвие.

«Ладно, ладно, ладно». Урсула могла бы сразиться с любой из этих женщин, но она пришла сюда с определённой целью — заполучить Экскалибур, и надирание задниц может не дать ей того, чего она хотела. Если бы они вышибли из всех дерьмо, то оказались бы на холодной улице в одном нижнем белье. И без волшебного меча.

Расправив плечи, Урсула протянула руку и взяла хлыст. Он был тяжёлым, но она сразу поняла, что уже пользовалась таким раньше. Была ли прежняя Урсула — П.У. — вовлечена в какой-то БДСМ на горе Асидейл? Это единственный вопрос, который она не задала бы своей семье, если бы когда-нибудь встретила их.

Она щёлкнула хлыстом, и тот с резким щелчком размотался.

— У неё естественный талант, — заявила госпожа Березина.

Толпа одобрительно взревела.

Луч прожектора упал на Урсулу, и она прищурилась от яркого света. Она крепко сжимала хлыст, стараясь не думать обо всех невидимых людях в зале. Баэл стоял на коленях на полу, по его спине текла кровь.

— Прости, Баэл, — пробормотала Урсула себе под нос и взмахнула хлыстом. Тот затрещал, обвиваясь вокруг его туловища.

— Хорошо! Теперь ударь снова. Сильнее! — крикнула госпожа Березина.

Урсула щёлкнула хлыстом, и треск был громким, как выстрел. Кончик впился в центр спины Баэла, но он даже не вздрогнул.

— Ещё раз, маленькая рыжая женщина! — завопила госпожа Березина, топнув ногой.

Урсула попыталась направить хлыст чуть выше, чтобы не попадать Баэлу в одно и то же место, но она прицелилась слишком высоко, и хлыст обвился вокруг его шеи.

Толпа одобрительно взревела.

Урсула попыталась отдернуть хлыст, но он туго обмотался вокруг себя и не поддавался. Голова Баэла откинулась назад, и хлыст приподнял нижнюю часть его маски.

Урсула поморщилась. «Чёрт возьми. Я в этом не сильна».

Нахмурившись, госпожа Березина выхватила у неё хлыст и взмахнула им в боковом вращательном движении. После того, как конец отмотался от шеи Баэла, она вернула хлыст Урсуле.

— Теперь ты получше накажешь мускулистого мужчину-демона.

Урсула щёлкнула хлыстом, поморщившись, когда он сильно ударил Баэла по одной из его ран. Он охнул. «Прости, мускулистый мужчина-демон».

Глаза госпожи Березины вспыхнули.

— Он это почувствовал. Ударь его ещё раз, точно так же.

Урсула снова щёлкнула хлыстом. Она попыталась прицелиться в сторону от открытой раны, но преуспела только в том, что попала в рану на противоположном плече. Аудитория одобрительно взревела, и Баэл снова охнул.

— Ещё раз! — крикнула госпожа.

Она схватила Урсулу за руку, пытаясь заставить её снова щёлкнуть хлыстом. Из спины Баэла хлынула кровь.

Урсула стиснула зубы, гнев поднимался в ней подобно извержению вулкана. «Так. Хватит уже».

— Больше не буду.

Женщина схватила Урсулу за горло и сильно сжала.

— Я сказала, ударь ещё раз.

Урсула оттолкнула руку женщины в сторону.

— А я сказала, больше не буду. Не прикасайся ко мне.

В кинотеатре раздался треск режущейся стали, когда Баэл сорвал свою цепь с болта на полу.

В то же время госпожа Березина вырвала хлыст из рук Урсулы и ударила им. Конец туго обвился вокруг горла Баэла, словно кольца змеи. Она попыталась потянуть его вниз, но Баэл схватил хлыст руками и грубо дёрнул его. Госпожа Березина грузно растянулась на полу сцены, а Баэл сорвал с себя капюшон.

Урсула подбежала к нему, потянувшись за хлыстом, который всё ещё висел у Баэла на шее. Она помогла ему избавиться от этих пут.

— С тобой всё в порядке? — спросил Баэл.

— Я-то в порядке, — ответила Урсула.

Баэл прижал её к себе. Она чувствовала запах сандалового дерева и тепло, исходившее от его обнажённой груди. Его горячее дыхание обжигало ей шею.

— Баэл, твоя спина…

Он наклонился, прижавшись к её губам в обжигающем поцелуе — горячее желание напоминало горящие угли, которые нужно было потушить. Смутно Урсула слышала, как толпа дико аплодирует. Но поцелуй закончился так же быстро, как и начался, и Баэл отстранился.

Затем прожектор погас.

Глава 18

Из темноты донёсся знакомый голос.

— Браво! — воскликнула мадам Монкриф. — Вы двое устроили настоящее шоу.

Когда глаза Урсулы привыкли к темноте, она различила фигуру мадам Монкриф.

— Моя невеста не была частью сделки, — сказал Баэл. — Вы не имели права выводить её на сцену.

— Нет, но об этом будет говорить весь город, — ответила мадам Монкриф. — Людям это понравилось.

Учитывая неистовые аплодисменты толпы, она не ошибалась на этот счёт. «Но это не отменяет того факта, что она засранка».

Серые глаза Баэла пронзали темноту.

— Хватит тратить время впустую. Теперь вам пора выполнить свою часть сделки. Где Люциус?

Мадам Монкриф вздохнула как раз в тот момент, когда фонари снова загорелись оранжевым светом.

— Я могла бы сделать вас знаменитыми. Но, как вам будет угодно. Рут, отведи их в Королевские Апартаменты.

— У короля здесь есть апартаменты? — спросила Урсула.

Мадам Монкриф рассмеялась, и её голос сделался звонким.

— Нет, просто мы так их называем. Это самая большая приватная комната. Но вам нужно будет переодеться. Вы выглядите так, словно только что побывали на скотобойне. Рут отведёт вас в мой будуар. Там вы сможете привести себя в порядок.

Рут поманила их вперед своим перламутровым клинком, который, казалось, ей слишком нравился.

Они последовали за ней обратно по задымлённому лабиринту коридоров в большую комнату, украшенную разноцветными шелками. На розовой пушистой кровати был разложен смокинг.

Урсула нахмурилась, глядя на раны на спине Баэла.

— Не могли бы вы принести бинты, пожалуйста?

Рут кивнула и выскользнула из комнаты.

— Больно?

Баэл хмыкнул.

— У меня бывало и похуже.

Урсула придвинулась ближе, осматривая его кожу. Кровь сочилась из пары ран, оставленных Абраксом, когда он украл крылья Баэла. И поверх этих шрамов набухали рубцы там, где его ударил кнут.

— Извини за всю эту историю с поркой.

Прежде чем Баэл успел ответить, Рут открыла дверь и протянула Урсуле рулон марли.

Используя одно из розовых полотенец мадам Монкриф, Урсула как можно осторожнее вытерла кровь с ран Баэла, в то время как Баэл стоял совершенно неподвижно. Когда его спина стала чистой, она туго перевязала раны марлей, вытягивая руки, чтобы обхватить его огромную грудь. Рут смотрела на это с кинжалом в руке.

«Психопатка».

— Спасибо тебе, Урсула, — сказал Баэл.

Рут широко раскрыла глаза, указывая на смокинг на кровати. Она не сделала ни малейшего порыва, чтобы повернуться или выйти из комнаты, пока Баэл переодевался, и вместо этого уставилась на него широко раскрытыми глазами. Он исчез в коридоре. Рут и Урсула молча смотрели друг на друга.

Минуту спустя Баэл появился снова, одетый в свой смокинг и маску льва.

— Отведи нас к Драку.

Рут повела их вверх по длинной скрипучей лестнице на небольшую площадку. Урсула была уверена, что её изящные каблучки в любую минуту могут переломиться, и она полетит кувырком вниз по лестнице. Наверху находилась большая дверь, украшенная золотым гербом, на котором была изображена женщина с голой грудью. «Ах. Королевские Апартаменты. Как элегантно».

Урсула поправила маску, когда Рут постучала в дверь. Через несколько мгновений дверь открыл огромный мужчина.

Волосы на затылке Урсулы встали дыбом. «И вот мы на правильном пути». Она узнала его по логову дракона — дракон-оборотень, которому было поручено присматривать за пленными супермоделями. Некоторые драконы накапливали золото. Другие драконы берегли женщин, как свою собственность. Так случилось, что Люциусу понравились оба варианта.

— Мы просили, чтобы нас не беспокоили, — сказал крупный мужчина.

— Мне сказали, что здесь джентльмены играют в вист, — произнёс Баэл. — Я надеялся на возможность сыграть несколько раздач.

Охраннику потребовалось мгновение, чтобы оценить Баэла. Почти незаметно кивнув, он сказал:

— Позвольте мне посовещаться со своей группой.

Дракон-оборотень закрыл дверь, и Урсула с Баэлом молча ждали, пока оборотень снова не откроет.

Он встретился взглядом с Баэлом.

— Цена вхождения составляет сто пятьдесят фунтов.

— Вполне приемлемо, — сказал Баэл. Он сунул руку в карман куртки и протянул охраннику кожаный кошелёк. — Ты можешь подержать это при себе какое-то время, — охранник открыл кошелёк и заглянул внутрь. Он снова кивнул, затем медленно открыл дверь пошире.

Баэл прошёл внутрь, но когда Урсула направилась за ним, охранник преградил ей путь.

— Только вы, сэр.

Баэл и глазом не моргнул.

— Но эта женщина приносит мне удачу. Если она не сможет войти, мне придётся забрать эти деньги обратно, — он потянулся за кошельком.

Из-за его спины раздался другой голос.

— О, впусти его, Гарри. Кто-то должен заменить Хэмиша. Он, как обычно, совершенно в ничто.

Другой голос произнёс что-то невнятное с сильным шотландским акцентом.

— Кто взял мою грёбаную бутылку джина, бл*дские вы…

Охранник открыл дверь достаточно широко, чтобы позволить Урсуле войти. Вокруг стола сидели четверо огромных мужчин. Как Баэл и Урсула, они тоже носили маски, но у них были чешуйчатые морды драконов. Трое были в масках разных оттенков зелёного. Маска четвертого была выкрашена в тёмно-красный цвет. И это, должно быть, Люциус… Драк.

Когда он заговорил, его голос подтвердил его личность.

— Как я уже говорил, ты можешь занять место Хэмиша. Он просто вышел на перекур, — Люциус произнёс это с твёрдостью приказа.

Немедленно один из оборотней в зелёной маске встал и, спотыкаясь, отошёл от них. Когда Баэл занял его место, Урсула смогла получше разглядеть комнату. Позади драконов мерцающий свет фонарей освещал дубовую барную стойку и небольшую сцену. Из старинного на вид граммофона звучал джаз, и девушка с обнажённой грудью и остекленевшими глазами, которая вряд ли была намного старше Урсулы, танцевала безо всякого энтузиазма. Поскольку её не пригласили сесть, Урсула неловко стояла в углу комнаты.

Остальная часть комнаты была богато отделана тканями кремового и золотистого цветов, а также толстыми персидскими коврами, которые Урсула видела в борделе. Их окружали ряды окон, и на её глазах Хэмиш изо всех сил пытался открыть пару французских дверей, ведущих во внутренний дворик на крыше. Урсула не смогла найти никаких следов Экскалибура, но предположила, что Люциус вряд ли просто оставил бы его валяться где попало.

— Позвольте мне сдать карты, — Люциус перетасовал колоду карт и начал раздавать их Баэлу и другим оборотням. Закончив, он откинулся на спинку стула. — Мы будем играть по правилам Хойла. Можно делать ставки после каждой взятки.

Люциус посмотрел на свои карты, затем выложил на стол небольшую стопку золотых соверенов. Они начали разыгрывать свои карты по очереди. Урсуле потребовалась минута или две, чтобы понять, что Баэл был в паре с одним из зеленоголовых драконов, в то время как Люциус был в паре с другим. По ходу игры Баэл начал выигрывать сдачу за сдачей.

Люциус выложил свою последнюю карту.

— Хорошо сыграно, сэр.

Баэл спокойно сгрёб свои золотые соверены со стола.

Когда Люциус сдал следующую партию, Урсула поняла, что о ней забыли, и снова оглядела комнату. Танцовщица топлесс продолжала вяло кружиться. Хэмиш стоял на балконе, от его сигареты поднимался дым.

Урсула направилась к бару, и её взгляд метнулся к Люциусу, когда она проходила мимо него. Её сердце подпрыгнуло. Она узнала рукоять меча, пристёгнутого к его поясу — это был Экскалибур. «Бинго. Теперь нам просто нужно найти способ украсть его».

Она попыталась поймать взгляд Баэла, но он был сосредоточен на игре. Она налила себе бокал вина в баре и поднесла его к губам, делая вид, что пьёт. «У меня складывается отчётливое впечатление, что Баэл может в конечном итоге сыграть на сам меч».

В следующей раздаче он проиграл решающую сдачу, но в новой партии отыграл все проигранные деньги. Спустя несколько раздач Люциус остановил игру и попросил танцовщицу топлесс принести старинную с виду бутылку скотча и несколько бокалов для виски. Налив каждому по три пальца янтарной жидкости, он раздал ещё одну раздачу. Хэмиш вернулся, докурив, и, спотыкаясь, подошёл к барной стойке рядом с Урсулой.

— Пришло время мне выиграть немного денег, — объявил Люциус, ни к кому конкретно не обращаясь. Он бросил на стол все оставшиеся у него монеты. — Я ставлю всё на эту раздачу.

Урсула посмотрела на Баэла, но он снова проигнорировал её. Не говоря ни слова, он положил туда соответствующее количество монет, рассыпав их по столу. Люциус перевернул свою карту, открывая короля треф, и остальные оборотни последовали его примеру. Баэл был последним. Он сделал глоток виски. Затем перевернул свою карту.

Туз треф.

Люциус прорычал ругательство, швырнув бокал через всю комнату. Стекло разбилось вдребезги о стену.

— Что ж, на сегодня с меня хватит, — объявил Люциус, пытаясь вернуть себе самообладание.

— Ты закончил? — спросил Баэл.

— Верно, — сказал Люциус, приглаживая свои ярко-рыжие волосы. Даже несмотря на то, что его лицо скрывалось за маской дракона, Урсула могла сказать, что он на грани ярости.

— Может, ты подумаешь о том, чтобы сыграть на что-нибудь другое? — предложил Баэл.

Люциус помолчал.

— Ты хочешь принять неденежную ставку?

— Возможно, — произнёс Баэл, ловко расставляя ловушку. — Что ещё ценного у тебя есть?

Люциус наклонился вперёд.

— Если я собираюсь пойду на риск, подобный тому, который ты предлагаешь, это должно быть на равных условиях.

— Само собой, — ответил Баэл.

— Тогда я ставлю этот меч в обмен на твою счастливую кошечку, — он указал на Урсулу, облизывая губы, и у неё внутри всё перевернулось.

Баэл потянулся через стол, пожимая руку Люциуса.

— Я полагаю, мы заключили сделку.

— Превосходно.

Люциус собрал все карты и начал перетасовывать.

— Мы разыгрываем одну партию. Если я выиграю, я добавлю твою женщину в свою коллекцию. Если ты победишь, то заберёшь меч, — он раздавал карты, пока, наконец, не перевернул последнюю карту. Червовая масть была козырной. Пока Люциус изучал свою руку, его нога шевельнулась под столом. Он осторожно похлопал своего партнера по икре.

«Жульничество, конечно».

Партнёр Баэла сделал ход первым, лидируя с валетом червей. Партнёр Люциуса последовал за ним с десяткой червей, за ним последовал Баэл с королём червей.

Урсула затаила дыхание, ожидая, когда Люциус разыграет свою карту. Если у него не было туза, то Экскалибур принадлежал только им.

Люциус перевернул свою карту, и Урсула отрывисто ахнула, увидев туза червей.

Глава 19

«Хорошо. Пришло время для плана Б. И это, вероятно, будет план надирания задниц».

— Нет. — Урсула вышла из тени. — Я видела, как ты жульничал.

— Это правда? — Баэл поднялся, отодвинув свой стул.

Люциус на мгновение опешил.

— Ты ставишь под сомнение мою честь?

— Я видела, как ты похлопал своего партнёра по ноге под столом, — Урсула скрестила руки на груди. — Вы общались меж собой.

Люциус свирепо уставился на неё, и Баэл бросился за мечом. Удивительно, но Люциус оказался быстрее. Развернувшись, он ударил Баэла ногой в грудь, повалив его на пол. Мгновенно два других оборотня за столом набросились на него. Баэл сопротивлялся им, когда они прижали его руки.

Урсула бросилась вперёд, чтобы помочь, но Хэмиш железной хваткой схватил её за предплечье.

Оборотни подняли Баэла на ноги, и каждый схватил его за руку со своей немалой драконьей силой.

Желудок Урсулы сжался. «Чёрт. Я бы сказала, что всё идёт не очень хорошо».

— Мне всегда нравится узнать мужчину получше, прежде чем я убью его, — Люциус стянул маску Баэла. Как только он это сделал, Баэл бросился вперёд, врезавшись лбом в лицо Люциуса.

— Чёрт возьми, — прорычал Люциус. Из его носа потекла кровь, а рыжие волосы вспыхнули, как факел. Он долго смотрел на Баэла, затем сильно ударил его по щеке.

— Я должен был подозревать, что ты попытаешься сделать что-то подобное, — он повернулся, пристально глядя на Урсулу пронзительным взглядом. — Хэмиш, это та рыжая шлюшка, которая убила Вортигана?

Хэмиш прижал руки Урсулы одной рукой, другой стаскивая с неё маску. От него разило джином.

— Это она.

Урсула сопротивлялась Хэмишу, но он притянул её ближе, грубо схватив за волосы. Урсула ударила его каблуком по ноге с такой силой, что услышала, как что-то хрустнуло. Хэмиш охнул, его хватка ослабла. Это всё, что было нужно Урсуле. Она заехала коленом ему в пах.

Хэмиш тяжело опустился на пол, и она схватила бутылку вина со стойки, разбив её вдребезги о дерево. Она вонзила зазубренные осколки в плечо Хэмиша, и он взвизгнул.

Урсула резко обернулась. Баэл всё ещё боролся с парой оборотней. Урсула бросилась в атаку, но один из её каблуков сломался в середине выпада. Она упала ничком перед Люциусом. Прежде чем она успела встать, он приставил острие Экскалибура к её горлу.

— Бедняжка ты моя. Это была его идея нарядить тебя как шлюху? — Люциус склонил голову набок. — Живи как шлюха, умри как шлюха, — он поднял меч, готовясь нанести удар.

Позади неё взревел Баэл. Звук был оглушительный, как будто рядом зарычал реактивный двигатель. Пусть Урсула знала, что это Баэл, и что он никогда не причинил бы ей вреда, первобытный страх пробрал её до костей.

Меч Люциуса стремительно опустился вниз. Урсула попыталась откатиться в сторону, но прицел Люциуса был верным. Он вонзил Экскалибур ей в плечо и снова выдернул его для следующего удара. Боль разорвала её разум на части, и она приготовилась к новому удару, издав дикий крик. Только когда её собственный голос затих, она услышала глухой стук сталкивающихся тел. Люциус пролетел над головой и врезался в стенку бара.

Баэл стоял над ней.

— Урсула!

Урсула ахнула, от боли у неё перехватило дыхание. Она перевернулась, заметив на полу Экскалибур. Она попыталась дотянуться до меча, но её рука не двигалась должным образом. Баэл схватил меч как раз в тот момент, когда Люциус бросился на него. Он взмахнул клинком, но Люциус сумел увернуться от него.

Урсула застонала, её плечо пронзила острая боль. Из раны хлестала кровь. её зрение начало затуманиваться.

Баэл снова взревел, и ещё один оборотень пролетел у неё над головой, разбив оконное стекло.

— Убейте их, — закричал Люциус.

Баэл опустился на колени рядом с Урсулой, заключив её в свои сильные объятия. Комната поплыла перед её глазами, когда Баэл бросился к дверям на балкон. Казалось, он не замедлял шага, приближаясь к стеклу. Урсула закрыла глаза, вздрогнув, когда Баэл пробил окно насквозь.

Снаружи ледяной дождь хлестал её по лицу, и она поёжилась.

— Оставайся со мной, Урсула, — потребовал Баэл.

Отдаленно она слышала рёв Люциуса и вопли мужчин, принимавших форму драконов. Она мельком увидела оборотня над головой, и из его спины росли кожистые крылья.

Затем мир накренился, и желудок Урсулы скрутило, когда она почувствовала порыв воздуха на своей коже, ощущение падения. В ночном небе над ними клубились грозовые тучи, и они погрузились в темноту. Тени вились вокруг неё, сладкое забвение вытягивало боль из её тела. Теперь она парила рядом с бездной.

— Урсула, — голос Никсобаса окутал её, и ей захотелось провалиться в пустоту.

Реальность привела её в чувство, и она снова оказалась в объятиях Баэла, вдыхая его аромат сандалового дерева. Холодная дождевая вода покрывала её кожу, и она неудержимо задрожала.

— Почти на месте, Урсула, — его голос звучал так, словно доносился издалека, перекрывая стук копыт по каменистой мостовой.

— Что случилось? — голос Паскаля.

— У тебя есть нашатырный спирт? — спросил Баэл.

Воздух пронзил звук хрустящего стекла.

— Извини, Урсула, — голос Баэла.

Мерзкая вонь кошачьей мочи заставила её открыть глаза.

— Произнеси заклинание Старки, — скомандовал Баэл.

У неё закружилась голова, когда Урсула начала бормотать слова на ангельском. Баэл схватил её за руку, переплёл свои пальцы с её. Она попыталась сфокусироваться на его лице, но глаза отказывались повиноваться. На последней строчке боль взорвалась в её теле.

***

Урсула проснулась от того, что молочный свет солнца омывал её, обжигая мозг, и она подняла руку, чтобы прикрыть лицо. Боль пронзила её руку.

— Мммм, — простонала она.

Кто-то пошевелился на кровати рядом с ней.

— Урсула? — это был голос Баэла.

— Я мертва?

— Мы в квартире Паскаля.

К Урсуле вернулось несколько воспоминаний.

— Зачем ты заставил меня нюхать кошачью мочу?

— Это был нашатырь, нюхательные соли. Мне нужно было, чтобы ты очнулась.

Урсула вздрогнула, её тело болело.

— Я чувствую себя трупом.

— Ты потеряла много крови, — сказал Баэл.

— Мне даже не удалось никого убить, — она придвинулась ближе к тёплому телу Баэла, обхватив его руками.

Баэл откинул волосы с её лица.

— Тебе очень нужно поспать.

— Солнце слишком яркое, — пробормотала Урсула. — И мне холодно.

Баэл обнял её, притягивая ближе, пока её не окутали его запах и успокаивающая магия. Когда она закрыла глаза, в её сознании расцвели образы из прошлого Баэла — красные пески и голубое небо древнего Библоса, солёный океанский ветер, проносящийся над песчаными храмами.

***

Баэл коснулся её щеки.

— Урсула? — прошептал он.

Она открыла глаза. Баэл смотрел на неё сверху вниз, и красноватый свет обрисовывал точёные черты его лица. Её голова лежала на подушке, а тело было накрыто толстым одеялом. Теперь она лежала на диване — видимо, её спустили с кровати-лофта, и Баэл стоял рядом с ней на коленях.

— Я знаю, ты хочешь спать, но тебе нужно что-нибудь съесть. Я принёс тебе немного супа, — он держал дымящуюся миску, от которой исходил густой аромат.

— Что это за суп?

— Французский луковый.

В животе Урсулы заурчало. Она попыталась сесть, но Баэл остановил её.

— Ты ещё не поправилась. Позволь мне помочь тебе.

Он просунул руку ей под спину и без особых усилий поднял её в сидячее положение, отчего острая боль пронзила её лопатки. Даже с помощью Баэла Урсула поморщилась.

— Почему мне до сих пор больно? — спросила Урсула. — Я произнесла заклинание Старки, верно?

— Получить удар мечом вроде Экскалибура — это совсем не то же самое, что получить удар обычным клинком.

— Потому что он магический?

Баэл потянулся за супом.

— Да. Если бы ты не смогла произнести заклинание Старки, ты бы умерла, — он протянул Урсуле миску, и его серые глаза блестели в лучах заходящего солнца. — Он горячий.

Урсула отхлебнула супа. Он правда был горячим, но в то же время восхитительным на вкус.

— Спасибо, что спас меня.

— Я решил, что я у тебя в долгу.

Урсула склонила голову набок.

— Наверное, это так, — она сделала ещё глоток супа. Густой бульон согрел её желудок. Она почти слишком боялась, задать следующий вопрос. — Мы достали Экскалибур?

Баэл покачал головой.

— Нет. И что ещё хуже, мы утратили элемент неожиданности. В следующий раз Люциус будет ждать нас. Я не думаю, что на данный момент для нас безопасно находиться в Маунт-Асидейл.

Разочарование всколыхнулось в груди Урсулы. Она так ничего и не узнала о своей семье.

Когда последние лучи заходящего солнца опустились за здания, раздался стук в дверь.

— Баэл? Урсула? — голос Паскаля донёсся через древесину.

— Заходи, — сказала Урсула.

Дверь со скрипом отворилась, и Паскаль, нахмурившись, с беспокойством посмотрел на неё.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Могло быть и хуже.

— Рад это слышать. Когда я видел тебя в последний раз, ты истекала кровью, как свинья.

Урсула поморщилась.

— Надеюсь, я не испортила твою карету.

Паскаль широко улыбнулся, и его клыки блеснули в полумраке.

— Дорогая, я привык к небольшому количеству крови на своих вещах.

«Ладно. Вот это было чертовски жутко».

— В любом случае, — продолжал Паскаль, — я хотел предупредить вас, что охрана в полном составе разыскивает Урсулу. Говорят, она дочь несостоявшейся убийцы короля. Они предлагают огромное вознаграждение.

Желудок Урсулы сжался. Так она здесь немного знаменита. Неудивительно, что она сбежала в Лондон.

Баэл резко поднялся.

— Нам нужно немедленно уходить.

Паскаль потёр ладони друг о друга.

— Это ещё не всё. Кто-то уже знает, где вы находитесь, — он протянул Баэлу конверт.

Баэл разорвал его. Урсула не могла видеть текст с того места, где лежала на кровати, но она могла различить кроваво-красную восковую печать. Королевский герб короля Мидака ни с чем нельзя было спутать.

Баэл прочитал записку вслух.

«Дорогая Урсула,

Ты в ужасной опасности. Если я смог найти тебя, то это только вопрос времени, когда Люциус тоже найдёт тебя. Встретимся на вершине Световой Башни в Некрополе. Владелец похоронного бюро сопроводит вас сегодня вечером,

Друг».

Урсула уставилась на записку.

— Где находится Некрополь?

Баэл провёл рукой по губам.

— Я не думаю, что ты в том состоянии, чтобы отправляться туда. Что бы это ни было, это слишком рискованно.

Урсула выгнула бровь.

— Об этом судить мне.

Паскаль кашлянул.

— Если позволите вмешаться, я не думаю, что у вас есть выбор. Королевская стража будет наблюдать за церковью Лаверна, ожидая, что вы уйдёте оттуда.

Урсула мрачно улыбнулась. «Тогда, похоже, мы остаёмся».

Глава 20

Урсула была почти уверена, что решение Паскаля было худшей идеей, которую она когда-либо слышала, но всё же Баэл согласился, и она тоже не стала возражать, потому что, по крайней мере, Баэл больше не требовал, чтобы они покидали гору Асидейл. В любом случае, конечным результатом было то, что теперь она, зажимая нос, стояла в тёмном подвале между открытой могилой и грудой трупов. Вонь была не похожа ни на что, что она когда-либо испытывала — гораздо хуже, чем нюхательные соли с кошачьей мочой. Она придвинулась ближе к Баэлу. По крайней мере, её плечо ощущалось немного лучше.

— Простите, — Паскаль прочистил горло. — Я бы прибрался здесь, если бы знал, что вы придёте в гости.

— Почему твой подвал заполнен мёртвыми телами? — спросила Урсула. Её голос звучал гнусаво из-за пальцев, зажимавших ноздри.

— Они были опиумными наркоманами.

— Значит, у них у всех случилась передозировка?

— Можно сказать, что им досталась плохая партия, — ответил Паскаль. Он ухмыльнулся, обнажив клыки.

— Ты хочешь сказать, что убил…

Паскаль оборвал её взмахом руки.

— Давайте не будем зацикливаться на деталях того, кто кого убил.

— Когда приезжает гробовщик? — вмешался Баэл.

— Будет здесь с минуты на минуту, — сказал Паскаль.

Пока они ждали, трупы не становились менее гнилыми. Урсуле потребовалась вся сила воли, чтобы её не стошнило.

Наконец раздался стук в деревянные двери, и Паскаль распахнул их. Измождённый мужчина с лицом, похожим на мумифицированную собаку, уставился на них, сжимая длинные вилы. Позади него стояла деревянная тележка с открытым верхом.

— Рад тебя видеть, Виктор, — произнес Паскаль.

Виктор просто уставился на него.

«Похоже, он тот ещё весельчак».

— У меня есть для тебя несколько тел, — сказал Паскаль. — Кроме того, мои друзья хотели бы прокатиться в Некрополь.

Виктор медленно кивнул, его глаза были блестящими и печальными. Он ни разу не моргнул.

— Превосходно, — сказал Паскаль. Он вышел на мощёную улицу и быстро огляделся в обоих направлениях. Он жестом пригласил Урсулу и Баэла следовать за ним. — Быстрее, быстрее, — он указал на тележку.

Они запрыгнули на заднюю часть телеги, пригибаясь, чтобы их не было видно.

— Баэл, — прошептала Урсула. — Если кто-нибудь заглянет внутрь, то увидит нас.

Перед ними появился владелец похоронного бюро. На свои вилы он насадил тело. Урсулу затошнило. Одним движением он бросил труп перед ними, и Урсула затаила дыхание, пытаясь подавить отвращение, пока телега заполнялась телами.

Гробовщик забрался на сиденье перед ними. Не говоря ни слова, он протянул им шерстяное одеяло. Баэл натянул одеяло на них и осторожно подтолкнул Урсулу вниз. Сквозь одеяло и груду тел Урсула услышала, как владелец похоронного бюро хлестнул вожжами свою лошадь, и повозка начала подпрыгивать на булыжной мостовой.

Через несколько кварталов тишину прорезал крик.

— Кто там?

Телега замедлила ход и остановилась, и Урсула почувствовала, как Баэл напрягся рядом с ней.

— Это патруль, — прошептал Баэл. — Закрой глаза и не двигайся.

Урсула лежала совершенно неподвижно. Снаружи повозки по мостовой застучали лошадиные копыта, и над ними разносился звук мужских голосов. Солдаты короля Мидака.

— Вы знаете, что здесь комендантский час? — спросил один из мужчин.

Если гробовщик и ответил, Урсула этого не услышала.

— Это владелец похоронного бюро, — сказал другой. — Мы действительно хотим, чтобы он выезжал днём?

Копыта эхом отдавались от булыжников, двигаясь вокруг повозки, когда одна из лошадей сделала круг.

— Поезжайте дальше, — сказал первый голос.

Телега накренилась вперед, и одно из тел плюхнулось на Урсулу. Она крепко сжала челюсти, затем зажмурила глаза, когда они с грохотом покатили по улице. С каждым толчком по булыжной мостовой она чувствовала тупую пульсацию в плече, где её пронзили мечом.

Они ехали по городу, должно быть, не меньше часа. К счастью, больше никакие патрули их не перехватывали. Поднялся слабый ветерок, позволявший Урсуле немного подышать свежим воздухом даже в телеге с трупами. На протяжении всего путешествия она держала глаза закрытыми, сосредоточившись вместо этого на тепле Баэла, лежащего рядом с ней. И снова её мысли вернулись к прекрасным, выжженным солнцем полям Библоса, где когда-то жил Баэл.

Она чуть не подпрыгнула, когда Баэл легонько подтолкнул её локтем.

— Я думаю, мы прибыли на место.

Когда она открыла глаза, на неё смотрело лицо мертвеца, но Баэл осторожно вытащил её из фургона с трупами. Они всё ещё тряслись по дороге, и Урсула держалась за Баэла для устойчивости.

— Смотри, — сказал он.

Перед ними возвышалась старая каменная стена. По верхушке тянулись сломанные зубцы, похожие на искривлённые зубы. Виктор направил телегу через железные ворота. На другой стороне сквозь густой туман проступали высокие монументы из светлого камня. Они стояли под странными углами, как сломанные зубы.

Повозка остановилась у низкого здания из серого камня, и гробовщик повернулся на своём сиденье. Он жестом велел им выйти, и Урсула была более чем счастлива подчиниться.

Оказавшись на свежем воздухе, она глубоко вздохнула и спрыгнула на посыпанную гравием дорожку. Баэл последовал за ней, и гробовщик щёлкнул вожжами. Телега укатила в туман, оставив их совершенно одних.

Урсула испустила протяжный вздох.

— Возможно, это был самый отвратительный опыт в моей жизни. Так рада, что смогла разделить его с тобой.

Слабая улыбка.

— Ты готова идти?

— Да, — туман, казалось, сгущался в воздухе вокруг них. — Есть идеи, куда мы направляемся?

Баэл указал на холм вдалеке, где над холмом возвышалась башня.

— Это Белая Башня, — он направился в туман, и его шаги хрустели по гравийной дорожке, пока он не сошёл в траву.

Одетая в простую шерстяную юбку, рубашку на пуговицах и шаль, Урсула последовала за Баэлом между надгробиями и обелисками. Одежда Урсулы промокла в густом тумане, и она поплотнее закуталась в плащ.

В конце концов, они наткнулись на другую гравийную дорожку, и Баэл ускорил шаг, пока они не достигли подножия холма. Когда они поднимались по нему, Урсула пожалела, что не взяла с собой меч вместо маленького кинжала, который подарил ей Паскаль. Она хорошо обращалась с мечом, но с кинжалом далеко не уйдёшь. Что, если это какая-то ловушка?

Белая Башня стояла на небольшой дубовой поляне на вершине холма, построенная из бледного мрамора, и лишь узкие окна прорезали камень. Они осторожно обошли монумент, вглядываясь в тени в поисках признаков своего таинственного «друга». В каменную башню была врезана дверь, но, казалось, поблизости никто не прятался.

— Ты думаешь, он уже здесь? — прошептала Урсула.

— Есть только один способ выяснить это, — прежде чем Урсула успела ответить, Баэл на полной скорости бросился на дверь башни. Он пробил её насквозь, и дерево разлетелось вокруг него в щепки.

«Вот вам и скрытный подход».

Сделав глубокий вдох, Урсула поспешила за ним. Баэл, казалось, уже исчез в башне, и она стояла одна на мраморном полу. Когда её глаза привыкли к тусклому освещению, она различила мраморную лестницу, которая изгибалась вверх.

Вытащив кинжал, Урсула начала подниматься по изогнутой лестнице, петлявшей внутри башни. Стрельницы освещали короткие участки лестницы, но по большей части она была скрыта в тени. Конечно, Баэлу непременно понадобилось умчаться вперёд в одиночку.

Когда Урсула приблизилась к вершине, из открытого дверного проёма, который, как она думала, вёл на крышу, начало просачиваться больше серебристого света. Её пальцы крепче сжали рукоять кинжала. Со своего места на лестничной клетке она никак не могла знать, кто или что находится на крыше.

Пригибаясь так низко, как только могла, она выглянула наружу.

Первым, что увидела Урсула, было тело Баэла, лежащее на камне всего в нескольких метрах от неё. Когда она вышла на крышу, собираясь опуститься на колени рядом с Баэлом, металлический щелчок остановил её. Сзади что-то твёрдое и холодное прижалось к её затылку. «Нехорошо».

— Если пошевелишься, то умрёшь, — произнёс мужской голос. Грубый и холодный, как сама ночь.

«Чёрт возьми». Урсула оставалась неподвижной, но дуло пистолета прижималось к основанию её черепа.

— Брось клинок.

Урсула выпустила кинжал. Он ударился о лестницу башни, а затем улетел в темноту внизу.

Урсула уставилась на распростёртое тело Баэла на каменном балконе, и паника скрутила ей грудь.

— Что ты с ним сделал?

Мужчина не ответил, вместо этого сильнее вдавив пистолет в основание её черепа. Его посыл был ясным — покинь относительную безопасность лестницы.

Урсула медленно вышла на крышу башни. На камне лежала пара светящихся наручников.

— Надень на себя наручники, — он сильнее вдавил дуло пистолета ей в затылок.

Урсула опустилась на колени и сцепила запястья меж собой. Мужчина подтолкнул её вперед, к краю башни, и её взгляд метнулся к Баэлу. Он лежал лицом вниз, и вид светящихся наручников на его запястьях немного ослабил панику в её груди. Если на него надели наручники, то он всё ещё жив. Вокруг его ног была обвязана верёвка, а затылок был обмотан белой тканью. Он не пошевелился, когда она проходила мимо.

Мужчина направлял Урсулу вперед, пока она не добралась до зубцов, опоясывавших край башни. Её мышцы напряглись. «Чего он хочет от меня?»

— Не двигайся, или мне придётся спустить курок, — сказал мужчина. Он отвёл дуло пистолета от её затылка.

Урсула стояла так неподвижно, как только могла. Далеко внизу из тумана поднимались надгробия, похожие на пни древнего, окаменевшего леса. Вдалеке серые шиферные крыши Маунт-Асидейл прорезали туман рядом с разрушенными башнями замка Калидор. Холодный ветер ударил в лицо, и она поёжилась.

Мужчина заговорил с противоположной стороны крыши.

— А теперь медленно повернись.

Глава 21

Урсула повернулась, чтобы рассмотреть нападавшего. Одетый в солдатскую форму, он оказался старше, чем она ожидала, и его волосы в темноте казались копной седины. Одной руки у него не было, но другой рукой он наставил пистолет на Урсулу. Прищурившись, он придвинулся к ней поближе, вглядываясь в её лицо, словно пытаясь запомнить его.

Через мгновение его глаза расширились, а челюсть слегка отвисла.

— Это действительно ты… — ошеломлённо произнес солдат. — Извини, но я должен был убедиться, что это ты, — он опустил пистолет.

Ярость захлестнула Урсулу. «С таким же успехом я могла бы одержать верх, пока есть возможность». Она бросилась через всю крышу башни и врезалась левым боком в грудь солдата, отчего боль пронзила её собственное плечо. Его пистолет отлетел за край башни, и он тяжело упал на мрамор, ошеломленно уставившись на неё. Её руки всё ещё были скованы, но Урсула всё равно прижала ладони к его горлу и начала направлять в них огонь.

Солдат ахнул.

— Боги преисподней, Урсула. Что ты делаешь?

— Я хочу, чтобы ты ответил на некоторые мои вопросы. Начиная с… кто ты, чёрт возьми, такой?

Он уставился на неё.

— Ты не знаешь?

Урсула продолжала позволять огню закипать в её венах, более внимательно изучая лицо мужчины. На вид ему было около шестидесяти, левую щёку пересекал длинный белый шрам. И всё же когда-то он, возможно, был красив, с волевым подбородком и голубыми глазами. В этих глазах было что-то знакомое.

Она ахнула, осознавая, что происходит. Они были такого же тёмно-синего цвета, как и её собственные.

— Откуда ты узнал моё имя? — она не смогла сдержать дрожь в голосе.

— Я знаю твоё имя с тех пор, как ты появилась на свет, Урсула Энн Турлоу. Пожалуйста, перестань пытаться сжечь меня.

Голова Урсулы шла кругом. У него были её глаза. Он знал её имя. На самом деле, он только что назвал её полное имя. Имя, которого она не помнила.

Она выпалила единственное, что пришло ей в голову.

— Что это была за фигня с оружием?

Мужчина вздохнул.

— Я просто должен был убедиться, что это ты. Я думал, ты умерла. Я твой дедушка, Урсула, — он посмотрел на огонь, лижущий её пальцы, затем провёл пальцами по языкам пламени. — Твой огонь не причиняет мне вреда. Он тоже течёт в моих венах. Я тоже присягнул Эмеразель.

Урсула опустилась на корточки.

— Ты отец моей матери?

— Да.

Она с трудом сглотнула.

— Значит, тебе удалось выжить даже после того, как она совершила измену.

Её дедушка рассмеялся, но в его смехе не было радости.

— Я крепкий старый чудак.

Он медленно поднялся на ноги. Его воротник обуглился по краям, но в остальном он был невредим, кожа на шее не пострадала.

Урсула встала, и в её голове пронёсся миллион вопросов. Что случилось с её матерью и остальными членами семьи? Почему он не искал её? «Ладно, Урсула. По одному вопросу за раз».

Она с трудом сглотнула, пристально глядя на него.

— Как ты меня нашёл?

— Я начальник стражи короля Мидака. Я был там, когда Люциус сказал королю, что на него напали демон и женщина, которая подходит под твоё описание. К счастью, шпионы короля докладывают непосредственно мне. Я был первым, кто узнал о твоём местонахождении, — он остановился, чтобы посмотреть на неё, и на его лице отразилось беспокойство. — Но вот чего я не понимаю. Кажется, ты меня совсем не узнаёшь.

— У меня нет никаких воспоминаний о моём детстве. Когда мне было пятнадцать, я оказалась в Лондоне с полной амнезией. Ничего, кроме клочка бумаги с моим именем и предупреждением о том, что делать, когда мне исполнится восемнадцать.

Её дедушка шагнул к ней. Он прихрамывал, но именно выражение его лица нервировало её. В его голубых глазах светилась печаль.

— Ты была в Лондоне все эти годы? Я думал, ты умерла. Трудно поверить, что это действительно ты здесь.

— Я была в Лондоне. Понятия не имею, как я туда попала. Они нашли меня в дымящихся развалинах церкви Святой Этельбурги.

Её дедушка кивнул.

— Там был сигил. Он перестал работать. Церковь полностью сожжена?

— После того, как я прибыла, там ничего не осталось.

— Почему ты ничего не помнишь?

Урсула покачала головой.

— Понятия не имею. Я думала, ты знаешь.

— Значит, ты ничего не помнишь о своей матери? — тихо спросил он.

— Я в курсе, что она умерла.

Её дедушка кивнул, не глядя на неё.

— Моя дочь совершила ужасный поступок. Я верю, что она заслужила свою участь, — когда он снова посмотрел на неё, в его глазах блестели слёзы. — Что произошло после того, как ты прибыла в Лондон? Как ты нашла дорогу обратно сюда?

— На мой восемнадцатый день рождения Эмеразель прислала за мной адского гончего. С тех пор я работаю на неё. Предполагалось, что я буду собирать души, но мне пришлось заскочить в Царство Теней, и я оказалась вовлечена в план инкуба свергнуть бога ночи. Ты знаешь, как это бывает, — Урсула скрестила руки на груди. — Как получилось, что у тебя оказался огонь Эмеразель? Разве здесь это не запрещено законом?

Старик вздохнул.

— До смерти твоей матери у короля Мидака был волшебный кинжал, который позволял ему вырезать на людях символ Эмеразель. Он использовал кинжал, чтобы создать великую армию, — его глаза, казалось, прожигали Баэла насквозь. — Когда Никсобас узнал о том, что делает Мидак, он послал своих демонов атаковать…

Что-то сдвинулось за спиной Урсулы, и она резко обернулась. Баэл перекатился на бок и уставился на них. Её дедушка обмотал рот Баэла белой тканью в качестве кляпа.