Вечная Жизнь. Красный том (СИ)

Глава IV Мир

Римская республика. 48 год до н. э. (DCCV ab Urbe condita)

После победы в Галльской кампании.

Он сидел посреди лесной поляны. Деревья вокруг освещались светом полной луны. Мальчик поднялся с колен, услышав волчий вой из-за деревьев. У него не было средств для защиты от зверей. Ему дали только палку. Сказали, что истинный спартанец найдёт способ.

Он смотрел прямо в глаза хищнику. Главное, не поддаваться страху, иначе гибели не избежать. Взяв палицу, будто боевое копьё, подросток приготовился к битве.

Волка нужно ударить в нос, точно бродячую собаку, это дезориентирует хищника. Мальчик так и сделал, потом, метким ударом в голову, добил зверя.

Однако, одно он забыл. Волки редко охотятся поодиночке. Его окружили. Шанса на спасение не было.

С небес послышался голос:

— Вспомни… Проснись…

Теомах вспомнил. Всё это в прошлом. Спарта, обучение, братья по оружию… Он теперь даже не мог назваться человеком.

Запах крови убитого зверя манил, опьянял. У юноши был выбор: сдерживаться и умереть в муках, растерзанным стаей волков, или отдаться на волю желаний и защищаться, окончательно потеряв остатки человечности.

Хищник выбрал второе…

Проснувшись, Теомах увидел уходящую Лию. У него было много вопросов.

— Стой! Я требую объяснений. Во что я превратился? Во что ВЫ меня превратили?!

Девушка удивлённо обернулась.

— Теомах? Прошу тебя, иди со мной. Сейчас нет времени что-то рассказывать. Лучше тебе увидеть самому, что мы все натворили.

— Что ты говоришь? Я спас этих людей от смерти.

— И обрёк на жизнь во тьме и мучениях. Пойми, мы не просто иногда пьём кровь. Мы можем пить только её. Всё остальное убивает нас. Ты проклял этих людей. Не без моей помощи…

Слушая это, Теомах понял, что чувствует какую-то неестественную жажду. Лия заметила это:

— Слушай, лучше быстрее иди в храм и найди там мешки Римуса. В них есть то, что утолит твой голод.

— А те, что сейчас собрались в храме? Они будут чувствовать то же самое? Как быть с ними?

— Мы с Римусом с этим разберёмся. Такая ситуация требует жёсткого решения.

— Ты права… — в сознании Теомаха окончательно сложилась картина.

Если не можешь сражаться с волчьей стаей — возглавь её. Только он несёт ответственность за судьбу тех бедолаг в храме. Ему их и вести. А его наставники готовы загубить полсотни жизней лишь потому, что боятся собственной силы. Ситуация требует жёсткого решения.

Поравнявшись с Лией, он неожиданно схватил её за горло. Благодаря голоду, у Теомаха уже сформировались клыки. Он прокусил шею подруги, держа её в надёжном захвате.

— Нет! Нам нельзя пить кровь сородичей, это приводит нас в безумие. Старайся контролировать голод.

Теомах не чувствовал безумия, он лишь поглощал ту силу, которая обратила его в чудовище. Лия лишилась чувств, но это не остановило убийцу. Лишь когда кровь перестала течь по венам девушки, Теомах отстранился от неё. Он усвоил абсолютно все уроки наставницы. Пришло время самому стать учителем. Паства его заждалась.

Принцепс регулярно вспоминал те события. За столетия жизни он укрепился в понимании неизбежности того поступка. Сейчас он является правителем крупнейшей в мире семьи обращённых. Решение о бегстве из оживлённых Афин в захолустную Великую Грецию было единственно верным. Там, вдали от метрополии, его паства основала культ поклонения Селене, богине луны. Именно божественной волей оправдывалась ночная жизнь его народа. Местных туземцев — латинов и этрусков — убедить в необходимости кровавых жертвоприношений было не трудно. В нужный момент, Теомах с последователями переметнулись к побеждающей стороне. Они помогли царю Ромулу победить собственного брата. В благодарность, победители предложили пастве Теомаха обширную площадь в новом городе. Однако предводитель отказался. В тот момент ему было и так трудно сдерживать в узде жажду некоторых подопечных, а если поселить их в крупном городе, это станет почти невозможно. Теомах видел, на что способна бесконтрольная толпа, когда ходил в походы вместе с Александром Великим. Тогда он впервые понял, что его учителя были не единственными в своём роде, а ещё то, на что способны такие как он, если им дать власть. В землях Персии и Индии царил настоящий кровавый пир. Людей толпами резали на алтарях, в надежде утолить усиливающийся голод.

Сейчас Рим завоевал земли трёх кланов и понтифику нужно было урегулировать вопросы правления в них. Через неделю он собирает совет провинций, на который приглашены и правители новых земель. Исида, верховная жрица Египта, уже дала гарантии верности и покорности. Она всегда ищет выгоду для себя и народа, часто жертвуя некоторыми привилегиями. Однако, она пережила пришествие Александра, признав его фараоном и подговорив на это остальных жрецов, чем уберегла Египет от разграбления. Сумела договориться с Нубийцами и даже привела их ко двору фараона. Исида водила дружбу с Клеопатрой, а значит, поддержит Цезаря и его притязания на протекторат Египта. Переговоров с ней Теомах ждал с нетерпением. Про двух других он не мог думать так же. Беренгар из германских земель отличался бурным нравом и твердолобостью, а совет архонтов из Каппадокии является тайной даже для разведчиков принцепса. Никто из отправленных в те пещеры не вернулся. Даже римские легионы лишь формально установили там свою власть, на деле не меняя ничего из местного уклада жизни. Архонты обещали прислать послов с правами верховных управителей.

Сегодня понтифик хотел созвать совет пятидесяти. Последний, перед всеобщими сборами. На этом совете присутствовали те самые полсотни Афинян, которые прошли вместе со своим вождём все трудности. По факту, первородных в совете оставалось тридцать три, остальные были потомками тех кто покинул семью по самым разным причинам. То, что после обращения запрещено заводить потомство, Теомах осознал достаточно быстро. Тогда он в ярости убил свою жену, отрубив ей голову ножом для рубки мяса. Но всё же он нашёл способ продолжения рода среди паствы. Точно как сам принцепс, выпив кровь той, кто его обратил, заполучил всю её силу, так и остальные позволяют своим ученикам брать свою кровь, тем самым преумножая силу семьи. А если учитель хотел уйти на покой, он давал потомку выпить себя полностью, передавая силу без остатка.

Сейчас солнце только заходило за горизонт. Большинство советников ещё спало, Теомах же осознанно выходил на улицу в закатное время, чтобы получить ещё больше сил при свете уходящего солнца.

Выйдя из храма, пастырь направился в сторону зала собраний. Там ему нужно было время и место для уединения перед советом.

Внутри он занял место за кафедрой в центре амфитеатра. В зале было пусто и понтифик погрузился в свои мысли:

— Я стараюсь вести наш народ мудро, соблюдая последовательность и умеренность. Благодаря этому, мы на хорошем счету у сената и народа. Я знаю, что на моих руках много крови, а будет ещё больше. Я не верю в благоразумие северного клана и готов пойти на крайние меры ради выживания своей семьи. Я не забыл твоих уроков. Последователей можно убедить в чём-угодно, стоит лишь дать им достойный объект для почитания. Благодарю тебя, первородная Лия Селена за защиту и наставления. Ты, та чью кровь я разделил со своей, — Теомах смотрел на статую наставницы.

Неожиданно из-за лав трибун выглянула встрёпанная рыжая голова. Девочке на вид не больше четырнадцати. Лишь немного меньше, чем было Теомаху на момент обращения. Сейчас он выглядел на все сорок. Ему было комфортно в таком возрасте.

— Принцепс! Позвольте задать вопрос, я вас тут жду со вчерашнего утра.

В юности любопытство побеждает здравый смысл. Девочка уже побледнела, но была при полном рассудке. Она сидела тут почти сутки, однако не взяла ни капли из общего чана для пожертвований.

— Агнец, подойди, утоли вначале жажду. Мне больно смотреть на твои мучения.

Девушка послушалась. Взяв церемониальный бокал, она пригубила крови, аккуратно, не расплескав ни капли.

— Сколько тебе настоящих лет? Меня удивляет твоя сдержанность и аристократичность, не сочти за грубость.

— Задав вопрос первой, я имею право услышать ответ. Не обманывайтесь моей сдержанностью. Что на самом деле случилось с матерью Лией?

Это удивило и заинтриговало Теомаха. Он решил открыться перед этой странной девушкой. В любом случае, он сможет её убить.

— Я лично убил её. Как ты знаешь, я единственный, кого первородная обратила. Но это не потому, что не успела. Наставница не желала продолжения нашего рода. Она мне сделала одолжение лишь из-за наших близких отношений. А позже, её муж, Римус Тёмный, подговорил её уничтожить мою первую паству. Луна придала мне сил и я противостоял убийству, — Теомах повернулся в сторону статуи первородной матери. — И пусть она подтвердит, что я ни словом не соврал. Теперь твоя очередь. Говори со мной, как с равным. И назови мне хоть своё имя.

— Меня зовут Роксана. И знайте же, что я прямая дочь Александра Великого. Он не успел меня увидеть перед смертью, даже не дал мне имени, а когда он умер, мою мать убили, уличив в отравлении мужа. Меня же, тайно забрал один из воинов вашего отряда. До пятнадцати лет он растил меня, никому не показывая, а после спросил, готова ли я добровольно принять обращение. Тогда же я выбрала себе имя, такое, как было у матери. И не просите, я не скажу, кто тот добродетель, приютивший меня, ибо он до сих пор заседает в вашем совете, хотя скрывал столь сильный проступок.

Да, Теомах запретил обращение без получения разрешения. Понтифики должны просить принцепса, всем остальным достаточно согласия понтифика. Однако, все понтифики обязаны давать отчёт верховному жрецу о количестве просьб и об их исполнении.

Эта девушка заинтересовала принцепса, у неё не было фанатичного почитания пастыря и она не боялась говорить с ним как с равным, Теомаху нужно было такое общение.

— А почему вы старались замалчивать факт убийства наставницы? Даже мой учитель не рассказывал мне эту историю, хотя должен знать о том что случилось в Афинах.

— Я не хочу, чтобы семья превратилась в змеиное гнездо, где каждый старается укусить руку кормящего, поэтому ввёл правила и ограничения, а также придумал историю с добровольной жертвой Лии…

— Значит силу можно получить и без согласия наставника? — Роксана проявила заинтересованность.

— Да, и это меня больше всего пугает. Запрет пить кровь сородичей, я не просто придумал. Это вводит нас в безумие. Только если это не кровь наставника. Ты ведь не задумала что-то плохое? Если скажешь правду — обещаю быть снисходительным.

— Принцепс, мой наставник жестоко со мной обходится. Он определил меня в прислужницы этого зала и запрещает видеться с общиной. Он не даёт мне проходить ритуал взросления, говорит, что ему больше нравится видеть меня юной и беззащитной. А я бы хотела пойти в путешествие по нашим землям, увидеть разнообразие мира. Мне во снах грезится родная земля, где я не была со времён Александра.

Понтифик задумался. Можно устроить показательную акцию и тем самым напомнить людям о верховенстве власти и равенстве всех перед законом.

— Хорошо, я не буду тебе мешать. Я уверен, ты знаешь, что нужно делать, но всё же покинь помещение. Сейчас сюда придут советники, они не должны увидеть тебя.

Роксана кивнула и скрылась через заднюю дверь. Теомах же снова остался наедине со своими воспоминаниями.

К кафедре выходил последний из докладчиков. Это было его первое выступление после смерти наставника.

Юный владетель Сицилии докладывал о процветании своего региона. Теомах понимал, что не долго осталось до бунтов на том острове. Большинство паствы ведут свой род от умершего правителя и его старших обращённых, но нынешний понтифик всеми возможными способами добивался единоличной власти. Он устроил всё так, что ни принцепс, ни остальные понтифики не могли защитить провинившихся наследников от людского гнева. Одного из них Теомах казнил самолично — не стоило устраивать кровавую оргию в людском публичном доме. За раскаяние принцепс подарил провинившемуся быструю смерть.

Однако сейчас сложилось рискованное положение дел, а новый понтифик ещё был нужен Теомаху. Он решил прервать хвалебную речь:

— Что скажешь об отношении паствы к твоему возвышению, агнец?

— Многие не довольны случившимся. Не волнуйтесь, я разберусь со внутренними проблемами региона.

— Разберёшься. Мешать тебе не буду, однако зайди ко мне после собрания для получения грамоты об одобрении твоего нового сана со стороны принцепса. Кроме того, получишь пару человек из моей центурии в свою охрану.

— Благодарю, принцепс. Я оправдаю ваше доверие.

— Не считай, что я стал тебе доверять. Мне нужна стабильность в семье и ты должен её хранить.

Теперь каждый из совета понял, что вопрос с наследованием на Сицилии решён. Осталось только выйти с финальной речью, это должно быть интересно.

— Я благодарю совет за честность в докладах. Меня радуют ваши успехи, надеюсь сборы тоже принесут мне радость. Перед тем как мы все разойдёмся по своим делам, у меня к вам ещё одно предложение. Хочу вернуть нашу семью на путь старой афинской демократии. Первородные должны помнить, как собиралась тридцать раз в год, эклессия, как любой гражданин мог вынести своё предложение на пниксе и услышать беспристрастное мнение горожан. Предлагаю созывать сборы простых членов семьи каждый лунный цикл, в память о нашей первородной матери Лие Селене. На них будут решаться разные бытовые дела, а также проблемы и прошения паствы. Жду ваших вопросов.

Понтифики оживлённо загудели. Каждый думал, какую выгоду можно извлечь из нового органа власти. Первым руку поднял представитель от Киренаики, области, граничащей с Египтом:

— Скажите, принцепс, мы будем полностью следовать афинским законам и лишать права голоса тех, кто родом не из метрополии или не получил гражданства от эклессии? Думаю все понимают насущность этого вопроса.

— Да, я ценю вашу внимательность и заботу о предоставленной пастве. Мы усовершенствуем тогдашние законы и учредим посольства из разных провинций, которые будут обитать на территории этого храма. Все будут обязаны избрать представителей, которые будут заседать на сборах и представлять свою землю. Отчитываться они должны понтифику и лично мне. Устраивает ли вас такой ответ?

— Абсолютно. Я не сомневался в вашей мудрости, принцепс.

Неожиданно, без поднятия руки, воскликнул понтифик Фракии:

— Мы что, дадим право голоса абсолютно всем? Даже женщинам и неграмотным варварам из завоёванных земель?

— Извольте больше не проявлять такой несдержанности. Однако вопрос действительно важный. Да, мы не станем лишать женщин права голоса. Это было бы лицемерием в глазах заседающих тут понтификов-женщин, а также прямым оскорблением первородной матери. Что касается варваров, тут уже только от нас и от них зависит, как долго они будут оставаться неграмотными и невежественными. Я надеюсь на понимание. Больше вопросов не будет?

Никто не поднял руки и совет приступил к голосованию. Для принятия было достаточно двадцати шести голосов. Как и ожидал Теомах, семнадцать понтификов сразу подняли руку. Это были приемники тех первородных, что уже покинули совет. Немного позже дал своё согласие представитель Киренаики. Он явно осознал свою выгоду от ещё одного рычага давления на власть. Понтифики земель Италии также единогласно поддержали принцепса, им то было нечего терять. Остальные уже потянулись по инерции, набрав в общей сумме тридцать пять голосов. Понтифик Фракии так и не поднял руки.

— Что же, поздравляю, мы стали ещё на шаг ближе к справедливому институту правления.

Неожиданно дверь зала собраний открылась и в центр амфитеатра вбежала Роксана. Все присутствующие начали возмущаться, а Теомах наблюдал за реакцией каждого, стараясь выявить наставника девочки.

Роксана начала говорить, громким поставленным голосом:

— Знайте же, что этой ночью наступило новолуние. Я, как представитель паствы, требую дать мне слово, исходя из только что принятого закона.

Шум не стихал, но принцепс приказал всем замолчать.

— Можешь говорить, агнец. Мы обещаем выслушать тебя.

— Меня зовут Роксана. Я прислужница в зале собраний. Меня обратили спустя некоторое время после смерти царя Александра Великого, моего отца, — зал зашелестел шёпотами. Александра многие уважали за победу над бешеными кровопийцами в Персии и Индии. — Однако, вы не найдёте меня в записях об обращённых. Мой хозяин тайно обратил меня, как мне казалось, с благими целями.

— Ты назвала его хозяином? — Теомаху не пришлось разыгрывать удивление, он отменил рабство в своей семье уже давно.

— Да, он требует звать его именно так. Кроме того, хозяин запретил мне взрослеть, угрожал рассказать вам, принцепс, о том, что якобы я отравила собственного отца. Я верила ему.

Теомах больше не мог молчать:

— Слушайте меня все и запоминайте. Во избежание вот таких ситуаций и нужны сборы паствы. Что касается именно этой проблемы, мы не можем оставить её без внимания. Роксана, назови имя понтифика, который издевался над тобой все эти годы.

— Я не знаю его имени, принцепс, но могу указать на него. Он присутствует в этом зале и сейчас уже заметно волнуется.

Теомах уже и так понял, кого имеет ввиду девушка, однако, решил устроить всё по закону.

— Прошу всех понтификов встать. Дитя, подведи меня к тому кого считаешь виновным.

Как и ожидалось, Роксана подошла к понтифику Фракии. Тот сохранял невозмутимое спокойствие. Теомах пошёл в атаку:

— Знаешь ли ты эту юную особу?

— Да, принцепс. Она не врёт, её отец действительно Александр Великий.

— И ты всё это время держал в тайне её обращение? Отвечай честно.

— Это произошло по вине спешки. В тот момент мы уходили из Персии и у меня не было времени сообщить вам.

— Звучит, как отговорка, но я благодарен за честность, поэтому спрошу ещё кое-что. Эта девушка соврала хоть словом?

— Нет, она честна перед Вами и перед всем понтификатом. Однако, воспитание агнца — это моё личное дело. Обещаю, она больше не доставит вам хлопот.

Роксана стала заметно волноваться, Теомах же, сохранял невозмутимость. Он продолжил свою расправу:

— Хорошо, если ты решил избавить меня от хлопот по этому делу, тогда я дам право выбора юной Роксане. Делай то, чего желаешь, дитя.

Теомах отступил в сторону, а Роксана набросилась на своего наставника. Никто не помешал ей выпить его досуха. В этот же момент девушка сделала себе надрез на левой руке и начала быстро взрослеть, остановившись лишь тогда, когда приобрела вид двадцатипятилетней девушки. Тело бывшего понтифика осело на трибуну. Все присутствующие ждали развития событий.

— Да здравствует новый понтифик! — воскликнул Теомах. Ему вторили все присутствующие. — Убийство этого нарушителя было её священной обязанностью. Этот человек не сообщил пастве о пополнении в семье, чем нарушил прямой запрет и в чём сам признался. У присутствующих есть возражения по этому вопросу?

Руку подняла представительница Ближней Испании:

— Принцепс, разве Роксана не взяла кровь против воли? Но мы не видим признаков безумия, как такое возможно?

— По факту, погибший преступник дал согласие на любые действия со стороны своей воспитанницы. Он ведь сам сказал что это их внутреннее дело. Теперь позвольте мне наконец завершить это затянувшееся заседание — Луна уже в зените и я думаю нам пора утолить жажду. Прошу всех подойти к церемониальному сосуду.

Теомах первым пригубил крови из кубка и отошёл в сторону, наблюдая за остальными. Сегодня он ещё больше приблизил внутреннее устройство семьи к примеру обычных людей. В попытке сблизить всех, принцепс лишь ещё больше усилил власть отдельных понтификов. Хорошо, что их пока что держит преданность культу, который с таким трудом создал принцепс. Сейчас нельзя допустить раскола в семье, иначе весь Римский Мир может захлестнуть кровавая чума.

Роксана бежала по мощённой дороге, проверяя пределы своего повзрослевшего тела. Она и не мечтала о таком благоприятном исходе этой кампании. Все говорили, будто принцепс — это живое божество и ему нет дела до мелких проблем таких сошек, как Роксана. Ну, теперь никто уже не назовёт её сошкой.

По пути в Рим девушке встретилось фермерское поселение. Не долго думая, Роксана выпила всех находящихся там, благо, они мирно спали. К утру тут уже поселятся новые жители. Нужно куда-то девать слуг бывшего наставника, а так они и прибыль приносить будут. Девушка впервые осознала, что выпила достаточно крови. Если продолжать — может наступить то самое кровавое безумие, о котором рассказывал наставник. Всё же, спасибо ему за фундаментальные уроки выживания — теперь они пригодятся.

Быстро добравшись до Рима, Роксана поднялась на вершину здания Сената. Там она во всё горло прокричала имя Лии. Теперь девушка знала правду. Первородную мать обманули — вначале её подлый муж, а потом и божественный принцепс Теомах. Роксана восстановит справедливость. До неё дошло, почему Лия не хотела продолжать род обращённых — мать хотела править слабыми людьми, а не плодить себе подобных. Именно так правили первородные в Персии и Индии до прихода армады Александра и Теомаха. Наставник говорил Роксане, что свергнутые правители убежали в другие земли и ждут удобного момента для мести. Девушка не планирует просто ждать, она добьётся влияния любыми способами. А приближающиеся всеобщие сборы прекрасно помогут разведать обстановку, нужно только оказаться в числе приближённых к принцепсу, он ведь не пригласит весь совет пятидесяти, но это должно быть не сложно, похоже верховный понтифик давно мечтал о ребёнке, а эту роль Роксана научилась играть виртуозно.

Теомах не спал весь день, перебирая варианты точек давления на послов. Какая ирония в том, что единственный человек, которого можно было подробнее расспросить о каппадокийцах, умер сегодня в зале собраний, а новая наместница Фракии на радостях убежала восвояси, даже не предложив кого-либо на свою должность прислужницы этого самого зала. На первое время, Теомах простит такую вольность, всё таки девочка была под впечатлением от свалившихся ей на голову обязанностей, но пусть она не обманывается благосклонностью, принцепс давно разучился заводить друзей, ещё с тех времён, когда все его знакомые из простых людей, один за другим, постарели и умерли. И никто не принял предложения Теомаха об обращении. В то же время, среди сородичей принцепс тоже не мог найти простой дружбы, многие считали его кем-то, сродни Юпитеру или Марсу. Единственный прямой потомок первой материи Лии не мог общаться на равных со своей паствой. А эта девушка на какое-то время подарила Теомаху радость простого разговора, однако даже ей что-то было нужно, иначе она не осмелилась бы заговорить.

Всё это не важно! Принцепс сам избрал такую судьбу. От него и его решений сейчас зависит судьба большей половины мира. Кроме того, только твёрдой рукой можно удержать паству от превращения в бездушных зверей и разрушения всей Римской земли. В голове Теомаха снова всплыли тяжкие воспоминания трёхсотлетней давности:

Воины не знали ничего об этом храме и никто не горел желанием просвещаться. Командир Теомах лично отобрал пятерых из своего отряда для выполнения задания, данного царём Александром. И если в начале пути воины ругались вполголоса, искренне не понимая, зачем они вообще ввязались в этот поход и рискуют собственными шкурами во имя очередного смертного людского царька, то теперь все только молча наблюдали, сидя в укрытии, за тем, как в одни двери храма идёт вереница молодых девушек, а из других, находящихся позади храма, выбрасывают прямо в ущелье трупы с одинаковыми надрезами на левой руке.

Изначально, подобное варварство показалось командиру бессмысленным, но после он осознал количество трупов и понял, что ущелье оказалось перекрыто такой себе мёртвой стеной. Это зрелище вынудило Теомаха пересмотреть данные отряду приказы:

— Нам приказали всего-лишь выкрасть жреца, но как вы видите, он, скорее всего, такой как мы, поэтому действуем по обстоятельствам, но нужно любым способом остановить эту реку смерти. Прошу перед выходом всем выпить ровно пол фляги крови. Это даст вам достаточно сил и позволит сохранить самообладание. Запомните главное: жизнь сородичей важнее любой смертной жизни.

Все кивнули и синхронно отхлебнули тягучей жидкости из походных запасов.

— Теперь, выступаем. Делимся по трое и проходим в два входа игнорируя всех, кроме жреца. Луна сохранит нас, — командир пошёл первым, за ним двое приближённых.

Отряд Теомаха легко вошёл в храм, окружающие не обращали внимания ни на что вокруг. Внутри оказалось двое кровопийц. У них были связанны руки и ноги, что мешало полноценному обращению в зверя, а сами жрецы находились в горизонтальном положении. Роскошное облачение было полностью в крови, что совершенно не пугало приходивших девушек. Похоже, жрецы находились в беспамятстве, иначе бы давно уже попытались остановить незваных гостей. Теомах дал сигнал своим товарищам. Каждый знал что ему делать. Все в этом отряде уже видели смерть сородичей и знали, как добиться в этом нелёгком деле успеха. Никто не надеялся на удачу и то, что жрецы даже не проснутся, поэтому все сохраняли крайнюю осторожность. Решили убивать кровопийц по одному, а потому двое человек остались наблюдать за второй целью, ещё один контролировал поступление крови жрецам, всё же её прекращение может ускорить пробуждение. Теомах же, вместе с двумя товарищами занялись умерщвлением первого жреца. Воинам было известно, что гарантией окончательной смерти сородичей является отсечение головы либо полное кровяное истощение. Второго сейчас добиться было невозможно, поэтому оставался более кровавый вариант — специальная верёвка с вплетёнными в неё острыми кольями. Товарищи постарались зафиксировать тело жреца, а Теомах накинул тому на шею орудие убийства и сдавил со всей силы. Послышался нечеловеческий вопль, во все стороны ринул гигантский кровавый фонтан, а тело жертвы сотрясли жуткие конвульсии. При виде такого количества крови, все присутствующие обращённые, кроме, пожалуй, спящего второго жреца, почувствовали всплеск ярости. Спустя несколько долгих мгновений, командир почувствовал, что голова поддалась и полностью отделилась от бренного тела жреца. Теомах сразу же отбросил её подальше, во избежание даже призрачного шанса на регенерацию.

Дальше начался сущий кошмар. Обезглавленное тело начало бесконтрольно обращаться в чудовище, подобного которому ни Теомах, ни его товарищи не видели. Сказывалось количество выпитой крови. Труп отрастил дополнительную пару длинных конечностей, покрылся некоторым подобием чешуи и увеличился в размерах раза в три. Хаотично размахивая руками, туловище задело спящего второго жреца. Тот наконец соизволил проснуться. Осознав происходящее, он также выпустил на волю собственного зверя. Теомах с отрядом давно уже выбежали за пределы храма, разумно оценив свои шансы. Внутри же, одно чудовище боролось с другим. Солдат, наблюдавший за этим, предположил:

— Я знаю, что курица, которой отрубили голову, может бегать ещё несколько минут. Сколько же будет резвиться птичка подобных размеров?

— Пока что это нам на руку. Пусть враги сами убивают друг друга.

Теомах внимательно рассматривал конструкцию храма. Строение всё больше покрывалось трещинами и выбоинами. Вот оно! Хорошая возможность обрушить его без особых трудностей, а заодно избавиться от угрозы в лице неуязвимых жрецов. Вот только рядом не оказалось ничего, похожего на метательный снаряд. В то же время в дверь вылетело очередное искорёженное тело девушки. Похоже, сами эти твари не остановятся. Радовало, что в таком виде они не смогут выйти из храма — это давало хоть какую-то фору. Идея, пришедшая в голову командиру, казалась ужасной, но ничего лучше в мыслях не было.

— Слушайте меня. Нам всем нужно рискнуть. Вдохните ещё крови, дайте волю зверю, но старайтесь его держать. Как только поймёте, что теряете контроль — уходите подальше от лагеря Александра. Пока же слушайте план: мы закидаем вон ту уязвимую часть храма трупами. Бросать будем до тех пор, пока кровля не обвалится. Сейчас я прошу вас отбросить человечность и сделать всё возможное для спасения живых. Йанос, — Теомах обратился к самому юному бойцу. — Беги в лагерь и сообщи царю, что он должен продержать наступление и не выходить на рассвете.

Командир снял пряжку с плаща и вручил её гонцу:

— Покажи это Александру, тогда у него не будет повода не верить.

— Слушаюсь, пастырь. Вы можете доверять мне.

Пятеро оставшихся обращённых предались добровольному безумию.

«Даа! Вокруг много пищи… Кто-то уже ел пищу… Кто посмел? Вон те? В том каменном коробе? Сейчас они узнают, почему нельзя трогать наш обед. Нельзя? Нет! Ты раньше никогда не запрещал нам добывать пищу. Хозяин всегда отходил в сторону, когда я брал верх. Там кто-то сильнее нас? Ну ничего, рядом с нами стая. Они слабые, я подчиню этих низших зверей, а потом они помогут мне наказать этих воров пищи. Эй, что с этими безмозглыми зверьками? Они бросаются нашей пищей в ту кучу камней. Да стойте же! Так нам совсем ничего не достанется, а тех, которые внутри, вы даже не поцарапаете. Мне можно наказать этих зазнавшихся низших? Ну нет, это уже выходит за всякие рамки. Сейчас же, спрячься вглубь сознания и не мешай мне охотится. Только сначала я приучу к порядку вот этих. Нет, стой, хватит, не напоминай, остановись. Я не хотел её есть. Просто тогда мы давно не охотились и я заботился об общем выживании. Прекрати, говорю. Перестань об этом думать! Ну ладно, что тебе нужно? Я буду слушаться»

У Теомаха жутко болела голова, но он был доволен собой. Впервые он смог покорить внутреннего зверя и в полной мере ощущал собственные силы. Его товарищи смогли это делать ещё раньше, наверное их вторая сущность не настолько норовистая. Всё же, у них вышло убить двух зайцев одним камнем. Жрецы недвижимо лежали под грудой камней, а стена из трупов в ущелье почти исчезла. Главное — убедить Александра, что в этом храме не осталось ничего ценного. Если он придёт сюда и увидит кровавое месиво, то его доверие к пастве сойдёт на нет.

Предстояло сделать ещё одну жуткую вещь, перед возвращением в лагерь. Нужно утолить звериный голод, а для этого никаких запасов в фляге не хватит. Усиленно напрягая деформированную челюсть, командир прорычал:

— Ищем глухую деревню! Разрешаю выпить там столько крови, сколько вам хочется.

В лучах уходящей Луны бежало пятеро жутких чудовищ. Позже, единственный выживший в кровавой бойне напишет историю о кровавых всадниках, которые приходят в те поселения, которые забывают истинных богов, и забирают положенную дань…

Да, после этого все участники той бойни, кроме самого Теомаха, потеряли рассудок и всё чаще впадали в бесконтрольное безумие, чувствуя всё усиливающийся голод. Пастырь лично лишил их жизни. Двое ушли добровольно, а ещё двоих пришлось ловить по всей округе, ориентируясь на жуткие рассказы местных жителей.

До тех пор, пока не пройдут сборы правителей новых провинций, принцепс запретил всем понтификам выезжать за пределы владений Рима и этой удобной ситуацией нужно воспользоваться. Неожиданно в дверь постучали:

— Принцепс, тревожные новости! — громко отрапортовал гонец.

— Слушаю. И можешь говорить тише.

— Некто посмел выпить целую семью в пределах Римских владений. Мы уже замаскировали следы преступления, однако не могу гарантировать, что не осталось живых свидетелей.

А вот и минусы скопления обращённых в Риме. Не каждый из приезжих осознаёт важность договорённостей между понтификом принцепсом культа Луны и сенатом республики. Никто не смеет утолять голод в пределах непосредственных владений Рима.

— Вы пустили следопытов? Нарушитель не мог улететь оттуда на крыльях.

— Да, следы ведут в город, прямо к дому сенаторов. Потом обрываются.

— Как любопытно. Насколько мне известно, никто из Сената не входит в нашу семью, хотя это было бы удобно. Ладно, я тебя понял, можешь идти. Наблюдайте за зданием Сената и продолжайте расследование.

Гонец кивнул, отсалютовал и вышел из покоев принцепса. Теомах собрался присесть за планирование дальнейших реформ семьи, как неожиданно услышал стук в окно. «Лия, ты так решила отомстить мне? Дай мне хоть минуту покоя», — подумал принцепс.

Раскрыв решётчатые створки, он увидел, что на балконе стояла Роксана. Вот неугомонная девчушка. Хотя, теперь её полноправно можно было называть девушкой. Весьма красивой девушкой. Гостья вошла в покои Теомаха. Вид у неё был подавленный:

— Принцепс, простите мне мою ошибку. Это я выпила тех фермеров. Я не знала, что подобное запрещено, но я могу предложить поселить в том доме прислугу моего бывшего наставника. Мне то они всяко не нужны, а подозрение отведут.

— Стой, твою помощь я конечно приму и благодарю за смелость. Не каждый может вот так признаться в содеянном, но скажи, зачем ты вообще подслушивала разговоры у моего окна?

— Принцепс, всё только из-за того, что я вспомнила о невыполненных обязанностях. Нам нужно обсудить должность прислужницы в зале собраний. У меня есть пара кандидатур.

— Хорошо, сообщи писарю. Не думаю, что этот вопрос требует моего личного внимания. Раз уж ты здесь, не подсобишь советом?

— С радостью, мой принцепс. Вся во внимании.

— Я чувствую необходимость в усилении организованности нашей семьи. У смертных людей, а особенно у знатных, есть так называемое имя рода. Так они подтверждают преемственность поколений и право на родовое наследие.

— Но принцепс, зачем нам это? Мы ведь не смертны. Вот уже четыреста лет нами правят пятьдесят понтификов и всего-лишь треть из них не являются вашими прямыми потомками.

— Во первых, мой дорогой понтифик, треть из вас. Это тебя касается напрямую. Во вторых, вот что ты будешь делать, если к тебе придут остальные люди, которых обратил твой бывший наставник?

— Ха, но их он не обучал, лишь укусил и отпустил на все четыре стороны.

— А как ты это докажешь?

Роксана задумалась. Первой мыслью было убийство всех несогласных, а выжившие точно уже не будут оспаривать её право на власть.

— Вижу, по блеску в глазах, что ты уже обдумываешь варианты. Притом, один кровавее другого, но вот я с этим уже не согласен. Именно поэтому, предлагаю такой вариант:

Как только мы разберёмся с новыми землями, а я постараюсь с этим не затягивать, тогда вновь созовём понтификат, где каждый представитель выберет себе родовое имя, которое будет записано на специальных дощечках.

— А после, понтифик, уже по собственному желанию дарит родовые имена своим обращённым?

— Верно, спасибо за совет, а теперь уходи, я хочу обдумать предстоящие перемены.

Время до всеобщих сборов пролетело незаметно. Теомах стоял у входа в гостевой дом и ждал прибытия верховной жрицы Исиды. Она любезно согласилась поселится в храме. А вот, вождь северных варваров, Беренгар, сказал, что ему не нужна вся эта роскошь и он разобьёт палаточный лагерь на подступах к храмовому поселению. Теомах не возражал, лишь бы они находились подальше от его паствы.

Из-за холма вышла группа мужчин с большими барабанами. Они выбивали громкую ритмичную мелодию, которая будто бы заполняла всё пространство вокруг. Барабанщики поделились на две группы и организовали импровизированный коридор. Следом за ними вышли двое мускулистых нубийцев, которые простелили ярко-красное полотно по направлению к римлянам. По этому полотну грациозно, размахивая шёлковыми лентами, прошли экзотические красавицы в роскошных нарядах. В этот момент, к полотну поднесли паланкин, в форме золотого трона, на котором восседала сама блистательная Исида — богиня, защитница бедных, обездоленных и угнетённых, покровительница фараонов Египта и царицы Клеопатры в частности. Ходили слухи, что Исида часто восседала на троне царицы, тем самым укрепляя слухи о том, что Клеопатра является не менее чем воплощением богини.

Четыре раба в золотых ошейниках поставили паланкин на землю, потом двое из них подали руки жрице и помогли сойти на полотно.

За паланкином Исиды скапливались носильщики с поклажей, многочисленная прислуга и ещё несколько десятков почётных членов делегации. Теомах начал переживать, что ему не будет где разместить почётных архонтов Каппадокии, ежели они соизволят разместится в пределах храмового поселения.

Жрица подошла к принцепсу, строго на расстояние вытянутой руки, и произнесла приветственную речь:

— Приветствую верховного жреца Луны из могущественного Рима. Пусть свет ночного светила указывает вам путь до гибели последней звезды.

Теомах был обязан соответствовать такому высокопарному тону:

— От имени паствы, благодарю вас за эти слова. Надеюсь, некоторые разногласия между нашими странами не помешают вечной дружбе наших семей. Вам приготовлены просторные покои, где, как я надеюсь, вы будете чувствовать себя как дома.

Исида поблагодарила принцепса и проследовала, вместе со слугами, в свои покои.

Пока египтяне будут обустраиваться, Теомах планировал навестить вождя северян. Эту проблему необходимо было решить как-можно быстрее, желательно, до всеобщих сборов.

Решив поступать дальновидно, принцепс попросил приставленного к храму сенатора, который почти никогда не вмешивался в дела паствы, выделить ему солдат для сопровождения в лагерь Беренгара. Благодаря этому, сенат будет уверен в лояльности Теомаха и будет дальше смотреть сквозь пальцы на его планы.

Марк Тиверий, наблюдатель от Сената, ждал принцепса в комнате для личных переговоров, на территории храмового поселения. Он волновался заметно больше обычного, и этому была одна весомая причина. Несколько дней тому назад сенатор проколол свою кисть стилусом, переписывая отчёты на дощечки. Сейчас эта рана всё ещё не затянулась, хоть и была перемотана белым сукном. Тиверий знал, что вверенные ему культисты практикуют употребление человеческой крови в ритуальных целях, однако также он слышал от доверенных источников, что вид крови вводит последователей Селены в некое подобие бешенства. В благоразумии понтифика принцепса Теомаха сенатор не сомневался, однако взгляды, которые бросали на него последователи, пока наблюдатель шёл по храму, вселяли некоторый ужас. Наверное, по завершении этой волокиты с провинциями, Марк подаст прошение о переводе на другую должность, возможно даже подальше от Рима, в провинциальную Кирену. Там хоть можно будет спокойно вырастить детей, вдали от этого змеиного гнезда.

Наблюдателя всегда удивлял аскетизм культистов. Даже здесь, в помещении, где положено встречать гостей и показывать собственное величие, не было никаких признаков роскоши. Простые деревянные стулья с подлокотниками, такой же стол. На столе стояло два кувшина — один с вином, второй с чистой водой. Такова уж была традиция греков, они всегда разбавляли вино, якобы для более чистого вкуса, а культ, как было известно наблюдателю, пошёл из Греции. Напитки стояли не по центру стола, а всегда на стороне гостя, что казалось Марку странным, но только поначалу. Потом он узнал, что вверенный ему культ — это не просто фанатики, помешанные на крови и Луне. Эти сектанты каким-то, только им известным способом, отказались от любой пищи и воды и заменили её малым количеством человеческой крови. Эту тайну наблюдателю не открывали, да и он сам не горел желанием её узнать.

Ширма, разделяющая помещение для переговоров надвое, качнулась, и из неё вышел человек в алых одеждах, с лицом, прикрытым чёрным полотном. Тиверию стоило бы испугаться, но он видел данное представление уже не впервые и знал, что под этими одеяниями скрывается обычный человек, весьма интересный собеседник, верховный понтифик культа Луны Теомах. Наблюдатель поднялся для приветствия:

— Да осветит Луна ваш путь, принцепс, — произнёс традиционные слова Тиверий.

— Да подарит она нам тень, — ответил Теомах.

После этого собеседники сели за стол, Теомах дал отмашку Марку, намекая, что тот может налить себе вина. Сенатор воспользовался предложением.

Как заметил Тиверий, вино не отличалось особыми вкусовыми качествами, как и всегда. Однако, дабы не обидеть собеседника, сенатор наполнил свой кубок, основательно разбавив питьё водой.

Сегодня Теомах сам позвал наблюдателя к себе, поэтому Марк ждал, когда же он объяснит причину приглашения. Принцепс же, несколько минут смотрел на Тиверия, будто размышлял о правильности собственного решения. Как только сенатор осушил бокал, принцепс будто бы решился. Он задал наводящий вопрос:

— Доводилось ли тебе, сенатор, иметь дело с варварами?

— Да, верховный жрец, до того как начать политическую карьеру, я командовал центурией. Мне приходилось помогать Цезарю пробиваться через галльские полчища в самом начале наступления. Вот только, когда удача повернулась лицом к римлянам, полководец отослал меня в Рим, поставив на моё место своего фаворита. Ну а я решил, что, раз уж мне не предначертана судьба военного — не стоит опускать руки. Так я и поднялся от отставного центуриона к сенатору. Всё же, зачем вы спрашиваете?

— Я хочу провести отдельные переговоры с лунным культом севера. Возможно, они будут недолгими… и агрессивными. Именно для этого я хочу просить сенат выделить мне несколько декурий воинов для пущей весомости наших аргументов.

— Думаю, за этим дело не станет, но всё таки, зачем Вам я?

— Подумай, Тиверий, солдатам нужен командир, а я очень не хотел бы посвящать хоть кого-то постороннего в дела нашего культа.

— Согласен, значит мне нужно найти доверенных людей, которые не проболтаются, а главное не устрашатся того, что там может быть. Я ведь читал о походах Александра. Много читал, и не только то что рекомендуют сенатские архиварии.

— Обещаю тебе, Тиверий, я сделаю всё, чтобы не допустить того буйства, что было в Персии. Целью моего правления, я вижу, в первую очередь, выживание моей паствы и сохранение учения первородной матери.

— Рад слышать, но всё же, не могу обещать, что найду нужное количество людей — слухи о членах лунного культа тебе, как я думаю, известны.

— Это затрудняет дело. Если говорить прямо, сопровождение мне было нужно для запугивания вождя Беренгара. Думаю он бы не стал нападать на сенатора со стражей. А вот, если мы придём вдвоём, вождь может рискнуть, а я не могу гарантировать, что его риск не увенчается успехом. Значит, мою задумку можно считать неудачной, будем проводить официальные переговоры, хотя я совсем не уверен в их успешности.

— Теомах, если позволишь, я буду звать тебя так, — собеседник кивнул. — Я действительно знаком с обычаями варваров. В особенности — свебов. У них есть правило: Любой свободный человек может вызвать предводителя на хольмганг — поединок чести. Отказ является позором для того, кого вызвали. Скажи мне, Теомах, если нам будет грозить опасность, ты готов взять удар на себя? Только в таком случае, я пойду с тобой и буду представлять сенат перед Беренгаром.

Принцепс явно обрадовался услышанному. Тиверий увидел даже некий огонь в глазах собеседника:

— Спасибо, Марк. Я услышал ровно то, что хотел. Клянусь честью клана, если нам будет грозить опасность, то я поставлю твою жизнь выше собственной.

— Хорошо. Тогда, я сообщу Сенату о наших планах. Когда пойдём в лагерь Беренгара?

— Сегодня, вместе с заходом солнца. Сейчас новолуние, максимально удобное время для мирных переговоров.

— Согласен, тогда я пойду готовиться. Буду ждать тебя на выходе из храма. Меня ведь не тронет твоя паства?

— Не беспокойся. Мы же не звери. Вернее, не полностью звери, — было видно, что Теомаха задел такой страх сенатора.

— Знаешь, у меня есть одно предложение. Что если я, от лица римского Сената, преподнесу Беренгару дары?

Принцепс усмехнулся этому предложению:

— И что же ты думаешь предложить грозному вождю германского культа? Если их верования схожи с моими, то им не нужны ни редкие яства, ни предметы роскоши.

— Ну так посоветуй, как я могу задобрить нашего возможного союзника?

Теомах задумался. Новые сведения натолкнули его на множество мыслей. Хольмганг казался идеальным решением проблем. Однако, что делать, если вождь не даст повода для поединка? Ни в коем случае, нельзя выставлять себя, а соответственно и всю Римскую семью, агрессорами. Значит, нужно спровоцировать Беренгара, а в этом может очень сильно помочь многоуважаемый Римский Сенат. Принцепс поспешил поделится мыслями с Тиверием:

— Я знаю, что его точно обрадует, — саркастично произнёс Теомах. — Я возьму с собой амфору с кровью, а ты найди лучшие специи, что у тебя есть. Как только ты увидишь, что наши переговоры заходят в тупик, предложи вождю особый дар от Сената — добровольно пожертвованную кровь патрициев — в знак уважения и взаимопонимания. Вот только про то, что кровь с пряностями, говорить ему не надо.

— Ты же не скажешь, что задумал? — Тиверий говорил с принцепсом уже почти на равных.

— Нет. Если до этого дойдёт, ты сам всё увидишь.

Завершив обсуждение плана, сообщники разошлись, предварительно пожав руки.

Сенатор Марк Тиверий пошёл в направлении собственного дома, а принцепс Теомах пошёл в зал собраний понтификата. Там он хотел набрать крови, якобы сенаторов, для подарка Беренгару. Однако, помимо этого, верховному жрецу нужно было уединение. Нужно было основательно обдумать все риски и продумать варианты отступления, на случай неудачи.

В помещении принцепс увидел новую прислужницу. Значит Роксана и впрямь не теряла времени, вот и хорошо. Теомах попросил девочку удалиться из зала, и в этот раз, во избежание неожиданностей, тщательно проверил все трибуны. Ему нужно абсолютное уединение:

«Ну здравствуй, хозяин. Уже не боишься взывать ко мне прямо здесь? Тебе стоит только ослабить контроль и я разрушу всё, что ты так трепетно возводил. Но ты, зная это, добровольно обратился ко мне. За помощью, как я полагаю. Ага, по сути, ничего нового. Я снова должен помочь тебе одолеть нашего собрата. Ну и зачем тебе это? Я ведь постоянно слежу за твоими мыслями. Ты всё никак не отпустишь свою прошлую натуру, пытаешься защищать людей и подражать им. Вспомни, разве Александр дал тебе обещанное место для спокойного жития? Нет, он понял, что мы можем заменить ему армию. Именно эта самоуверенность не давала ему остановиться. Так что, спасибо, хозяин. Благодаря тебе, развалилась империя Александра и на её землях вновь воцарился хаос. А вот это интересно. Значит, если смерти вождя не хватит, то ты разрешаешь мне прогнать чужаков с наших угодий. Это мне нравится. Буду ждать твой зов.»

И снова жуткая головная боль. Разговоры со зверем напоминали Теомаху о том, каким чудовищем он является на самом деле. Сейчас необходимо набрать нужное количество крови, а потом идти на встречу с Тиверием. Этой ночью может начаться новая кровавая война, а винить в этом будут только культ Луны и самого Теомаха в частности. Однако, если принцепс преуспеет в этом рискованном деле, Рим на долгое время получит спокойствие на северо-восточных рубежах.