Ваших бьют!

— А вы тут чем занимаетесь? — спросила Галя, явно переполненная избытком энергии.

Не дождавшись ответа, она поскакала на кухню, откуда почти сразу донесся звук захлопнувшейся дверцы холодильника.

— Ну что молчите? — вернувшись, спросила она, уминая громадный вегетарианский бутерброд, созданный из оставшихся припасов, обнаруженных ею в холодильнике.

Капли майонеза и кетчупа, угрожающе наливающиеся на краю куска батона при каждом укусе, Галя ухитрялась мгновенно слизывать языком. Наблюдая периодические появления ее чудесного розового язычка, я подумал, что когда-то первый среди поэтов человечества, оторвавшись от своей подруги, вышел к костру, согревающему пещеру, и вдруг заметил, что жар, идущий от очага, напоминает ему то тепло, которое он только что получил от своей любимой. И первым из всех назвал всплеск энергии, выброшенный веществом, находящимся в четвертом агрегатном состоянии, языками пламени.

Вдруг вспомнив и о своей просьбе, и о лекции, которую он пытался прочитать близняшкам, Серегин крикнул близняшкам:

— Девочки, ну так вы хотите мне помочь?!

Сестры, появившиеся за спиной Гали в надежде, что она может их оградить от продолжительного повествования милиционера об истории возникновения конфликта между мной и оборотнем, неохотно переглянулись, и Даша произнесла:

— А что нужно делать?

— Ага, че надо-то? — озвучила этот вопрос на свой манер ее сестра.

— Так я же уже говорил — посылку получить.

— А мы тут при чем? На почту, что ли, сгонять? Так нам все равно не выдадут без документов, — отмахнулась Варя, радуясь, что ей не придется бить ноги.

— Какая почта?! — внезапно вспылил Серегин. Похоже, он тоже начал понимать, что в деле воспитания девчонок метод кнута гораздо продуктивнее метода пряника. — Мне из Школы одну вещь прислать должны, а тут ни одного маяка нет. Кругом только двести двадцать.

— Ну и? — неуважительно отозвалась Варя, наблюдая, как Галина поглощает остатки бутерброда.

Майор оторопел, а я решил воспользоваться удачно подвернувшимся случаем и принялся командовать:

— Итак, сейчас Галина идет дожевывать бутерброд на кухню, девочки организовывают канал перемещения, мы с Дмитрием Константиновичем обеспечиваем прикрытие, а Тимошка, раз уж ее не видно, пусть на месте и остается.

Галочка сначала попыталась возразить, но для этого ей пришлось прожевать остатки бутерброда, а когда она справилась, то убедилась, что еще недостаточно насытилась, и побежала на кухню за новой порцией.

Когда она вернулась, девочки под присмотром майора по очереди крутили в руках электрошокер, нажимали на кнопку включения разряда и пока довольно успешно боролись с искушением ткнуть им друг друга. Лично я вообще запретил бы им даже приближаться к опасному предмету, но раз уж глава отдела по борьбе с преступностью с их помощью надеется получить какую-то там посылку, мне пришлось с замиранием сердца наблюдать опасные манипуляции. Когда девочкам уже порядком надоел треск, сопровождающий такую миленькую, по словам сестер, полоску разряда, они положили прибор на стол и снова спросили:

— А что делать-то?

Майор, который считал возню с шокером этапом подготовки к перемещению, в негодовании выпучил глаза, готовясь разразиться страшной речью. То ли в таком состоянии он не мог найти подходящих случаю и при этом приличных слов, то ли просто потерял дар речи, но в любом случае он так и не вымолвил ни слова, а лишь закатил глаза и глубоко вздохнул.

«Это тебе не фунт изюму», — довольно подумал я, наблюдая, как майор уселся на диван и даже обхватил голову руками.

Я продолжал руководить процессом:

— Шокер надо включить, и, пока он будет вырабатывать весьма недурное высоковольтное напряжение, вы должны устроить так, чтобы передача посылки прошла самым наилучшим образом. Я так понял, на территории Школы уже давно ждут, когда будет установлен маячок. — Я встретился взглядом с майором.

Тот кивнул, не рискуя открыть рот, так как по выражению его лица было заметно, что он еще проговаривает про себя речь, которую он бы непременно озвучил, окажись наши близняшки двумя совершеннолетними близнецами мужского пола.

— Всего-то? — уточнила Варя. — Так это раз плюнуть. Жмите на кнопку.

Я послушно жал в течение пары минут, гадая, когда сядет батарейка, пока Варя не махнула рукой, давая отбой, и не заявила:

— Бесполезно, в фокусе живая материя, и она очень мешает.

— Что? Где? — переспросил Серегин, выработавший, по-видимому, весь свой запас ругательных слов.

— Рука Александра Игнатьевича в зоне получения, — охотно пояснила Даша.

— И что нам делать? — спросил майор, который, похоже, ждал посылку с рвением Шарика из «Каникул в Простоквашино».

Затем все присутствующие занялись обсуждением и последующими после каждой идеи опытами, как бы закрепить кнопку во включенном состоянии. Но ни всунутые в щель между резиной и корпусом спички, ни тяжелые книжные тома, уложенные на кнопку, ни скотч, которым плотно обмотали шокер, утопив кнопку, так и не обеспечили надежного контакта. Применение магии тоже не принесло плодов, так как высоковольтный разряд каким-то образом вмешивался в структуру наводимого поля и мешал стараниям девочек. К тому же для обеспечения канала им, хотя бы и ненадолго, надо было сосредоточиться:

Убедившись, что без меня сестрам никак не справиться, я вышел из комнаты, с трудом отыскал паяльник в кладовке и оторвал сетевой провод у находящейся здесь же древней настольной лампы в виде грибка, выкинуть которую не позволяла моя врожденная домовитость: а вдруг пригодится? Почувствовав удовлетворение от своей прозорливости, я отыскал отвертку и вернулся в зал, откуда изредка доносился треск электрошокера.

— Нет, Дмитрий Константинович, надо чтобы разряд хотя бы минуты две не прекращался, — сказала Варя, когда я входил в комнату.

Растолкав моих постояльцев, склонившихся вокруг журнального столика над упрямым прибором, я взял в руку изделие и внимательно рассмотрел корпус. Надпись «Made in Europe» сообщала, что устройство было произведено где-то на просторах моей Родины и, скорее всего, каким-то не заслуживающим особого доверия ООО. Передав шокер Серегину, я молча расстелил газету на журнальном столике и, открутив несколько болтиков, раскрыл корпус.

Принципиальная схема, как я и ожидал, удивления не вызывала. К узкой текстолитовой плате крупными наплывами припоя были припаяны транзистор, два определенно вручную намотанных на ферритовые кольца трансформатора и несколько резисторов с конденсаторами. Было тяжело поверить, что такая немудреная конструкция действительно может являться устройством, способным остановить грабителя или насильника, а возможно, даже их обоих. Но сейчас первейшей задачей было его использование в качестве генератора высокого напряжения, и не было никакого сомнения, что шокер вполне справится с этой ролью.

Пока я, нагрев паяльник, увлеченно тыкал им в нутро электрошокера, Серегин выглядел так, словно сам только что испытал на себе действие прибора. Наблюдая за моими действиями, он вызывал у меня уверенность в его готовности заорать и, оттолкнув меня, вырвать из моей руки детище предприимчивых радиоэлектронщиков, которым каким-то образом удалось получить лицензию на производство оружия самообороны. Кстати, надо еще узнать, есть ли сертификат на этот прибор, который, судя по исполнению, без проблем можно слепить даже из обычного китайского фена, перемотав электродвигатель и подключив его к генератору тока, изготовленному из купленных за копейки радиодеталей.

Я припаял к контактам кнопки сетевой провод лампы, использовал находящуюся на нем клавишу выключателя, и простейшее дистанционное управление маяком для перемещения во внешний мир через пару минут было готово. Даже поднаторевшая в технике Варя смотрела на меня с благоговением. Правда, я отнес ее восхищение на счет того, что дымок от флюса напоминал ей, готовящейся закончить Школу в статусе ведьмы, ритуал приготовления в котле какого-то колдовского зелья.

Скрутив корпус шокера изолентой (было неохота портить внешний вид устройства незапланированным отверстием для проводов), я, отойдя, нажал на клавишу. Шокер бодро заискрил, заставив майора убедиться в корректности такой дисциплины, как «Основы теории цепей». Девочки взвизгнули, а незаметно нарисовавшаяся чертяжка, убедившись, что взрослые отодвинулись на безопасное расстояние и дали ей возможность потрогать блестящую синюю нить, возникающую между контактами, коснулась ее черным пальцем. Устройство, почувствовав, что сопротивление среды между контактами изменилось, резко понизило тон звука, заставив Тимошку отдернуть ручонку. Глядя на ее озадаченную мордашку, я подумал, что против представителей нечисти черной тяжелой коммуникативности подобное изделие бесполезно, и искренне позавидовал существу, которое и кипяток выпьет, и удара током не заметит.

Так как благодаря небольшому усовершенствованию машинка заработала без нахождения в зоне приема человеческого тела, девочки засуетились, и спустя минуту вокруг шокера возникла сфера из уже знакомого мне дымящегося тумана. Когда в нем проступили очертания предмета, напоминающего деревянный пенал, Варя, по умолчании несущая ответственность за обеспечение перемещения посылки, махнула мне рукой, я снова нажал на клавишу и увидел на столике рядом с шокером аккуратную коробочку.

Она была действительно сделана из дерева, только напоминала не школьный пенал с выдвигающейся крышкой, а коробку из-под дорогих сигар. Не то Серегин просто опасался прикасаться к ней, не то великодушно позволил именно девочкам первыми прикоснуться к посылке, но он кивнул сестрам, разрешая им исследовать содержимое футляра. И когда близняшки синхронно потянулись к коробке, раздалось оглушительное «апчхи!», от которого крышка приподнялась на несколько миллиметров и, возвратившись на место, громко щелкнула. Лично для меня этот звук ассоциировался с голодным зверем, подкараулившим в засаде свою жертву. Аналогия была очень неприятной, исходя из ситуации, в которой мы оказались, и я гневно уставился на милиционера, уверившись в том, что фанат «Бриллиантовой руки» все это подстроил специально, повторяя сцену из фильма, где героиня Мордюковой, пытаясь открыть подаренную ей героем Никулина шкатулку, нажала на кнопку и оказалась лицом к лицу с выскочившим игрушечным чертиком на пружинке.

Но, судя по изумленному выражению лица Серегина, поведение посылки явилось сюрпризом и для него. Тем временем крышка откинулась, явив нашему вниманию очертания какого-то предмета, укрытого синей фланелью. Раздалось еще одно внушительное «апчхи!», и откинувшая от потока воздуха ткань представила на всеобщее обозрение Нюхача Особого Стационарного Идентичного Карманному. Магический прибор глубоко втянул воздух и, напрягая ноздревые пазухи, заерзал и перевалился через край коробки.

Милиционер, который в отличие от нас до этого не встречался с удивительным прибором, так и застыл на месте. А мы с Галиной, убедившись, что содержимое посылки Серегина представляет собой нашего старого приятеля, в облегчении перевели дух. Девчонки бросились тискать творение рук своих, а чертяжка, до этого увлеченно следившая за нашими манипуляциями, быстро растеряла свой интерес, увидев, что выползший на свободу НОСИК не является чудом кулинарии.

Серегин, почувствовав себя неловко оттого, что во всей нашей разномастной компании только ему показался удивительным факт появления самодвижущейся части человеческого лица, помялся и сказал:

— Я послал запрос, не может ли Школа чем-нибудь нам помочь в розыске преступника, на что мне ответили, что немедленно вышлют самый чувствительный прибор, находящийся в их распоряжении, к тому же модернизированный лучшими учеными для этой конкретной задачи. По их словам, почувствовав в зоне действия оборотня, устройство замигает индикатором, установленным на нем.

Девочки, услышав пояснения майора, бросились исследовать свое детище на предмет наличия индикатора и с неудовольствием отметили, что какой-то гад, изрядно попортив внешний вид, впихнул лампочку рядом с датчиком, из-за чего небольшой прыщик на носу превратился в ужасную корявую бородавку.

Усовершенствованный нюхач, вырвавшись из рук сестер, снова громко чихнул, каким-то образом определил на журнальном столике капли вылетевшей из него влаги и не нашел ничего лучше, как наехать на них, размазывая по столешнице. Затем он с чувством выполненного долга обернулся на результат своих трудов, оказался им доволен и принюхался к шокеру, продолжающему лежать рядом. Не найдя в нем ничего заслуживающего его внимания, нюхач приподнялся и безошибочно определил источник более соблазнительного запаха. Тимошка, заметив его интерес, тут же спрятала пакет с чипсами за спину.

НОСИК, определив, что ему ничего не светит, занялся исследованием майора, являющегося единственным в нашей компании, с кем волшебный прибор доселе не был знаком. Серегин бросил на нас взгляд, убедился в отсутствии на наших лицах выражения хоть какого-нибудь сочувствия и выбросил вперед руку, доставляя возможность магическому прибору ее обнюхать, чем тот сразу же воспользовался. Глядя на страдания милиционера, с трудом справляющегося со страхом перед незнакомым нечто, я подумал, что, прикрывая наш отход с территории Школы, он вел себя геройски, а теперь еле-еле справляется с искушением отдернуть руку.

Убедившись, что никакой моральной поддержки ни от кого из нас так и не дождется, Серегин решительно набрал в легкие воздух и, чтобы не смалодушничать, растопырил пальцы, постаравшись каким-то образом вцепиться в поверхность журнального столика. Ко всеобщему разочарованию, нюхач уже получил необходимые сведения о незнакомце и вскоре двинулся к нам, ухитрившись всем тельцем выразить свое нетерпение в ожидании приказа. Но затем опять чихнул, растеряв весь энтузиазм.

— Ученые называется! Всего-то влепили какую-то ужасную лампочку, а теперь наш мальчик насморком мучается! — возмущенно сказала Даша, а затем как бы невзначай поинтересовалась: — Дмитрий Константинович, вы случайно не знаете, кто именно усовершенствованиями занимался?

— Ага. Я ему такую простуду наколдую, век с нафтизином ходить будет, — рубанула сплеча Варя, не считая нужным уподобляться сестре, решившей хитростью добиться имен заразителей.

— Не знаю. Честно, — развел руками Серегин, который испытывал к руководству Школы вместе со всем ее научным контингентом подобные чувства за то, что они не посвятили его в подробности содержимого посылки.

— Ну теперь, когда у нас есть специалист по розыску, — немного помолчав, сказал майор, кивнув на нюхача, который, обследовав все достигающие его запахи, притих, — пора бы подумать о том, как нам нейтрализовать Грегора. Нет никакого сомнения, что решать эту проблему придется нам. И я приложу все силы к этому.

Серегин гордо выпрямился, давая понять, что та сцена, которую нам довелось только что увидеть, никакого отношения к храброй натуре Дмитрия Константиновича не имеет. Просто он несколько растерялся, получив вместо обычного электронного датчика живой человеческий нос.

Так как молчание затянулось, а героический вид милиционера, продолжающего стоять по стойке «смирно», уже перестал забавлять остальных, вступил я:

— Что касаемо меня, то никакого желания лишать жизни оборотня, хотя он сумел нанести мне раны, несовместимые с жизнью, не наблюдается. Предлагаю разработать план, который был бы нацелен на то, чтобы обойтись без летального для оборотня исхода.

— И для нас тоже, — внесли свои требования девочки.

Я бросил на них строгий взгляд, который должен был выразить мое недовольство их регламентированным участием в разговоре, но, подумав, поддержал их поправку.

— И разумеется, для нас. — Затем я продолжил: — При этом лично я не против несколько покалечить оборотня, учитывая способности докторов Школы, но только в самом крайнем случае. Таким образом, Грегора до смерти не душить, горло не резать, сердце не протыкать. Остальное на ваше усмотрение.

Очевидно, тот факт, что я был единственным, кто знал, где именно мы можем отыскать преступника, вынуждал меня ставить условия и даже командовать. Хотя я и чувствовал себя немного виноватым, скрывая подробности моего утреннего путешествия, однако именно это знание вселяло в меня не очень-то красивое, зато приятное чувство собственного превосходства. Да и вообще: герой я или нет? А герои по своей натуре личности неоднозначные. Д'Артаньян вон перерезал кучу гвардейцев, хамил кардиналу, помогал сокрытию от венценосного Людовика шашней его супруги с английским послом, но ведь герой же, хоть и литературный.

Пока я подобными размышлениями успокаивал свою совесть, остальные члены нашей команды пришли к выводу, что и у них не хватит кровожадности, чтобы, накинувшись всем скопом, завалить легендарного футболиста Школы и с чувством выполненного долга спокойно заняться своими делами.

Я продолжил:

— Могу предложить единственный вариант, который я вижу. Мы находим Грегора и с помощью Тимошки, которая достигла неимоверных высот в своем умении мгновенно перемещаться (я сам видел), запутываем оборотня в рыболовную сеть, потом для надежности связываем его в тугой кокон и в таком виде отправляем на территорию Школы, где должны отыскаться мозгоправы, способные наставить его на путь истинный. Если таковые не найдутся, то его пожизненное заключение меня вполне устроит.

— А у вас можно найти рыболовную сеть? — спросил майор с интонациями Броневого, сыгравшего поражающего своим великолепным цинизмом доктора из «Формулы любви»: «Ну откуда в Италии мята? Видел я их Италию на карте — сапог сапогом. И все».

— В магазине, — твердо ответил я, впрочем не уверенный, что этот браконьерский товар может находиться на прилавке.

— Давайте продолжим разговор за ужином? — предложила Галина, которой не удалось насытиться несколькими угрожающих размеров бутербродами.

— Ужин! — вскрикнула Тимошка, вложив в это слово максимум эмоций.

Женщины снялись с места и побежали на кухню, майор кивнул на телевизор, и я, махнув рукой, разрешил ему поставить с начала его любимую «Бриллиантовую руку», при этом поймав себя на мысли, не слишком ли я великодушен к Грегору, из-за которого мне приходится терпеть столько неудобств.

Оказывается, судя по мельканию столовых приборов, мы все порядком проголодались. Несмотря на набившее оскомину изречение «когда я ем, я глух и нем», мы все его настолько (особенно касаемо слуха) дружно поддерживали, что порой было не дозваться помощи, чтобы кто-нибудь сподобился передать кусочек хлеба. Наши девушки постарались на славу, но, глядя на увлеченно ковыряющегося в кокотнице с жюльеном майора, я вдруг пожалел, что он не мог разделить со мной застолье несколько месяцев назад, когда обнаглевшие во время практики от моего мягкосердечия сестры решили, что продукт «Доширак» обладает всем необходимым набором питательных веществ и для получения «истинного вкуса» требуется только разорвать несколько пакетиков и залить смесь кипятком. Но так как заставить Серегина при таком гастрономическом изобилии есть лапшу было невозможно, я подавил недобрые мысли и продолжил трапезу.

Когда мы перешли к чаю, Галина вдруг обрела дар речи и, намазывая на половинку разрезанной вдоль московской плюшки покупной абрикосовый джем, нараспев произнесла:

— А вот бы сейчас варенья малинового, как у бабушки было.

Не успели мы решить, действительно ли его так уж не хватает для достойного завершения ужина, как на столе возникла и, угрожающе покатившись, спрыгнула с края пол-литровая банка, которую я сумел подхватить до того момента, как она, расколовшись, могла бы вывалить свое содержимое на пол. Я посмотрел на крышку и обнаружил полустершуюся надпись карандашом на приклеенном тем же вареньем (косточки от ягод проступали через линованный листок) клочке бумаги: «МАЛИНА 2003». Волшебное появление необходимого Галине лакомства лично у меня вызвало меньшее удивление, чем факт, что у кого-то могла возникнуть необходимость указывать год консервирования. По моему мнению, ежегодные заготовки в силу своей периодичности должны обязать хозяев уничтожать запасенные продукты до нового урожая. Впрочем, никакая сладость в моем доме, обнаруженная сестрами-сладкоежками, не достигла бы такого преклонного возраста. А пятидесятикилограммовый мешок с сахаром, который ранее хранился у меня в кладовке, я еще летом на машине приятеля отвез в деревню и подарил бабуле, присматривающей за хибарой, которую я когда-то с гордостью называл своей дачей. Кстати, помнится, округлившая глаза от широты моего жеста старушка сбегала в погреб и чуть ли не силой впихнула мне в руки четыре банки. Глядя на поржавевшие от сырости крышки, я еще подумал, что теперь просто обязан вернуть бережливой благодаря своему возрасту женщине стеклотару.

Я поставил варенье на стол и, пока девочки, нисколечко не удивившись появлению сладости, орудовали консервным ключом, полез ревизировать антресоль. Пару месяцев назад я именно туда поместил подарок деревенской соседки, чтобы долгими зимними вечерами баловать себя пахучим лечебным чаем.

Остальные три банки оказались на месте. Взяв одну из них, я сел на свое место, поднял со стола искореженную стараниями сестер крышку и сравнил надписи на бумажках, вызывая своими действиями профессиональный интерес майора.

Все правильно, по закону сохранения энергии ничто не может возникнуть ниоткуда. И если у вас на столе появилась банка варенья, будьте уверены, что ее недосчитаются в другом месте. В данном случае с помощью, по обычаю, неуправляемого волшебства Галины она перенеслась из ближайшего к просительнице хранилища — антресоли моего кухонного гарнитура. Благодаря располагавшимся рядом носителям магических умений, уминающих за обе щеки возникшее лакомство огромными ложками (не помню, чтобы у меня были такие), Галя опять взялась за старое. Да и Серегин, владеющий несколькими примитивными фокусами вроде пальца-зажигалки, тоже мог внести свою лепту. Хотя в пользу преобладающего влияния девчонок говорило то, что возобновившиеся Галочкины магические способности послужили абсолютно неблагородной цели стырить откуда-нибудь поблизости что-либо вкусненькое.

Последовавшая за этим мысль об использовании магической силы Галины в предстоящей операции заслуживала обсуждения, хотя, по-моему, невелика премудрость переместить полкило варенной с сахаром малины на дистанцию в два метра — из шкафа на стол. Лично я бы справился с этим еще лучше Галочки, надежно установив банку на столешницу. И причем мне даже никакой магии бы не понадобилось, только руку протянуть. Но к этому времени женская половина нашей команды уже расправилась с содержимым пол-литровой банки, уничтожив улику, а вместе с ней и мое желание говорить на эту тему.

Когда девочки без напоминания перемыли посуду, даже лишив возможности поучаствовать в этом процессе Галину, я снова с неудовольствием подумал, что авторитет моей девушки и майора милиции в их глазах намного выше одного моего. И хотя можно было вспомнить математику, где два, по обыкновению, больше одного, я почувствовал себя несколько ущербным.

Я оставил кухню и прошел в гостиную, где назло майору поставил вторую «Невыполнимую миссию», включив на максимум звук. Заткнув голос совести, я ждал негативной реакции милиционера, уставшего от похождений суперагента, который стремился всеми своими силами предотвратить распространение по Земле ужасного вируса. И на этот случай даже заготовил фразу, что пример героя Тома Круза поможет мне набраться решимости перед вполне реальной битвой с оборотнем.

Но «волшебная сила искусства» сделала свое дело, и к окончанию фильма вся наша компания уже собралась перед экраном, включая женскую часть команды, искренне переживающую за Найю, которая вколола себе в руку звериную дозу смертоносной сыворотки. И в то время как я наслаждался красочной сценой битвы на мотоциклах (довольно бессмысленной, если подумать), весь женский контингент, собравшийся у меня дома, искренне переживал за судьбу подруги героя, глубина чувств которой поразила даже Галину.

Когда неувядающий красавчик Том Круз победил всех плохих и воссоединился со свой очередной приобретенной любимой, оказалось слишком поздно, чтобы решать какие бы то ни было проблемы. Я разложил диван, но девчонки, проигнорировав распорядок дня, с согласия Галочки увели ее в спальню, чтобы протестировать ее вновь вспыхнувшие магические возможности. А я, расположившись на простынях, дал себе торжественное обещание дождаться возвращения любимой и при первом же ее прикосновении проснуться, благополучно отбыл в царство Морфея.

То ли вредная Галина легла спать, сумев каким-то образом избежать контакта с моим телом, то ли мой крепкий сон снова меня подвел, но, открыв глаза, я убедился, что в одиночестве разлегся во всю ширину постели. Потянувшись, я размял мышцы и пожалел, что при покупке дивана придавал большее значение его внешнему виду, чем удобству. Хотя мне было чем оправдать свою точку зрения: потенциальные гости, оставшиеся у меня на ночлег, вряд ли станут привередничать.

Но в отличие от внезапно случившихся постояльцев, которые могли бы отыскать мой адрес на потертых страницах записной книжки и искренне обрадоваться возможности переночевать в домашней обстановке, проведя предшествующий вечер за опасными для здоровья возлияниями, перемежаемыми воспоминаниями о беспутной юности, я находился в подобной ситуации уже несколько дней. А чувствовать под своим боком пружины, прикрытые поролоном и велюром модной расцветки, кстати, шикарно гармонирующим с интерьером гостиной, было далеко не комфортно. Услышав привычный утренний шум в коридоре, я прислушался к физиологическим требованиям моего организма и решил, что вполне могу подождать своей очереди, не вставая с постели.

Чтобы чем-то себя занять, я раздумывал, стоит ли вообще нежданным гостям организовывать действительно комфортные условия ночевки, и тут же вспомнил эпизод, как когда-то в середине лета, оставшись на даче у родителей друга, был размещен на одной из выставленных на крыше веранды кроватей с продавленными панцирными сетками. Лежа в компании приятеля, который из-за наплыва гостей разместился на соседнем творении инженерной мысли, я с десяток минут смотрел в бездонное звездное небо, с лету определяя все известные мне созвездия, услужливо раскинувшиеся передо мной, и на секунду прикрыл глаза. Когда я их открыл, передо мной во всю глубину открылась такая потрясающая бирюза небес, что я даже не мог поверить, что с момента закрытия глаз прошло не менее девяти часов. Могу поклясться, что так прекрасно я с тех пор не спал никогда.

Мои воспоминания, к сожалению, с действительностью никакой связи не имели. За окном накрапывал мелкий осенний дождик, и мысль о том, чтобы невзначай, ссылаясь на способности малогабаритного прибора, созданного сестрами, подвести всю команду к убежищу оборотня, зачахла ввиду своей несостоятельности. А раз народная мудрость гласит, что «наглость — второе счастье», я решил проверить этот сомнительный постулат и начал действовать по-иному.

С самого начала я сообразил не повторять своих вчерашних ошибок. Дождавшись, когда шум в коридоре затих, я степенно вышел из комнаты и, хотя моей первейшей целью был все-таки санузел, сначала заглянул на кухню. Так и есть, вся компания в сборе, и все только и ждут, как бы им приступить к завтраку, который благодаря убеждениям Серегина ни при каких условиях не мог начаться без хозяина квартиры. Искренне пожелав всем вслух доброго утра, а про себя терпения, я решил не баловать многочисленных оккупантов и все утренние процедуры выполнял не торопясь, наслаждаясь каждым моментом.

Удивительное дело, если раньше, полоская рот после чистки зубов, я ждал, когда зубная паста смоется с губ настолько, чтобы появилась возможность отличить ее от наносимой на щеки пены для бритья, то теперь моей медлительности позавидовал бы самый что ни на есть чистокровный коала. Я даже пожалел, что бритвенные принадлежности хранятся у меня на виду на стеклянной полке и для их поиска не надо в течение нескольких часов рыться у себя в набрюшной сумке.

Выйдя наконец к честной компании, я сделал вид, что совершенно не заметил недобрых взглядов, нацеленных на меня. Заявив, что, пожалуй, откажусь от горячих блюд, я заварил себе в кружке чай и, схватив со стола бутерброд, вышел с кухни, по пути заметив, что плотный завтрак, приготовленный девчонками, давным-давно остыл. Тимошка прихватила пакет молока вместе с упаковкой колечек и двинула вслед за мной: видно, ей наскучило находиться в компании людей, которые пялятся на еду, вместо того чтобы поглощать ее.

Результат провокации, которому я нисколько не удивился, не заставил себя ждать. С криком:

— Что ты себе позволяешь?! — в комнату влетела Галя.

За ее спиной выстроились и все остальные.

— А то, что мне просто надоело ждать, — ответил я, добавив про себя: «А также так жить».

— И что ты нам прикажешь делать? — язвительно поинтересовалась она.

— Прикажу завтракать без меня и даю вам на это дело двадцать минут. После чего я один или с кем-нибудь наиболее шустрым отправляюсь в рыболовный магазин. А затем все, кто считает, что приехал сюда не на курорт, выдвигаются на поимку оборотня. Вопросы есть?

Так как у всех, оторопевших от подобного натиска, пропал дар речи, я, обойдя застывшую компанию, вышел на кухню, где взял из «Атланта» холодную котлету, вернулся с ней в гостиную и кивнул в сторону кухни, намекая, что «промедление смерти подобно».

— А ты видел, что за погода за окном? — первой очнулась Галина, решившая не сдаваться перед величием моей мужественности. — Где его искать? Ты знаешь?

Я знал, поэтому спокойно проглотил остатки котлеты и произнес:

— Предлагаю, вместо того чтобы толпой гоняться за оборотнем по всему городу, устроить засаду на месте его лежбища. — Невольно я произнес эту фразу с интонациями Жеглова и подумал, что в данной ситуации это было вполне уместно. — Сожалею, что помешал вашей трапезе, — заявил я, безбожно кривя душой, — поэтому все голодные возвращаются за стол, после чего мы наконец займемся делом, ради которого тут и собрались.

— А что это ты раскомандовался? — продолжала сопротивление Галина.

— Да, чего? — решили покачать права и девочки.

Поглядев на шумных барышень, Тимошка открыла рот, набитый перемолотыми колечками, чтобы повторить вопрос, но снова его захлопнула и зажевала с удвоенной скоростью. Серегин, до этого мудро хранивший молчание, дождался, когда дамы в ожидании ответа замолкли, и спросил:

— Сань, ты действительно знаешь, где прячется Грегор?

— Знаю, только я не уверен, что он именно прячется. Зато в том, что он непременно там появится, сомнений нет.

— Ну и где же? — недоверчиво спросила Галя, продолжая на меня злиться.

— Около портала. Я там вчера был.

— Один?! — задохнулся в гневе майор, сжал кулаки и сделал ко мне не обещающий ничего хорошего шаг. — А если бы он тебя убил?

— Смотри, Даш, сейчас дядя Дима будет за Грегора работу делать, — громким шепотом сообщила сестре Варя, разряжая обстановку.

Серегин, вздрогнув, посмотрел на проказницу, затем на меня и ухмыльнулся.

— Да ладно вам, Дмитрий Константинович, не случилось ведь ничего. Зато теперь мы знаем, где его искать, а без пусть и необдуманного поступка Александра Игнатьевича могли бы еще месяц по городу блуждать, — рассудительно произнесла Даша и добавила: — Это в том случае, если бы он нас первым не нашел.

— Между прочим, до моего отправления в магазин осталось пятнадцать минут, — напомнил я.

Теперь мою команду словно подменили. Зарождающийся было бунт поискрил, но в полноценное революционное пламя так и не превратился. Девчонки, взвизгнув, схватили Тимошку и помчались на кухню, Галочка направилась за ними, и только Серегин немного задержался в дверях, чтобы показать мне кулак, на что я совершенно не обиделся.

Возможно, я вел себя несколько некорректно по отношению к гостям, но с нерасторопностью майора шансы разрешить в течение ближайшей недели нависшую над моей головой проблему ничтожно малы. А перспектива провести еще пару дней в подобной домашней обстановке внушала опасение, что я буду готов лично загрызть и моих многочисленных квартирантов, и врачей «скорой помощи», и даже приехавших на место трагедии коллег нашего милиционера.

Тем не менее мы не выехали и через полчаса. За столом возникла дискуссия. Дело в том, что я был категорически против совместного с девочками похода в магазин за снаряжением. Уже только одна мысль о том, что сестры могут устроить, находясь среди разнообразных приманок, наживок, крючков, лесок и удилищ, наполняла меня чувством серьезного дискомфорта. А близняшки, будто не замечая моих возражений, продолжали обсуждать с майором, мстительно перешедшим в их лагерь, детали предстоящей поездки.

Когда от непрекращающегося девичьего щебета у Серегина закружилась голова, что доказывал его потерянный вид, он громко крякнул и попытался решить все миром. Майор протянул руку, дружески хлопнул меня по плечу и беспечно произнес:

— Сань, зря ты так на них. Ну чем они нам помешать смогут?

— Допустим, нам они особо навредить не захотят… — Я посмотрел на девчонок, затем на милиционера, гадая, сообразил ли он, что я специально заменил «могут помешать» на «навредить не захотят».

Но так как девчонки вообще делали вид, что происходящее их нисколько не касается, а Серегин со всем вниманием ждал, когда я закончу фразу, я вздохнул и продолжил:

— Если я и сохраню рассудок после посещения «Рыболова», так это только потому, что я закалил свою нервную систему еще в их прошлый визит. И теперь готов и к пожарам, и к наводнениям, и даже к цунами, даже если наш климат абсолютно им не подходит. Кстати, может быть, кто-нибудь из вас в курсе, почему цунами дают женские имена? Из-за непредсказуемости поведения, глобальности изменений, оставляемых по себе подобными явлениями, или еще по какой-нибудь причине? И если еще не зарегистрировано ураганов с именами Варвара и Дарья, так это только потому, что их приберегли для особо разрушительных стихийных катаклизмов, которые окажутся последними в существовании человечества. Поделят девочки мир пополам и через какое-то время играючи превратят планету в безжизненный гладкий шарик.

Пока я разглагольствовал о месте девочек, а также их имен в истории человечества, сестры как ни в чем не бывало черпали украденное (а как иначе назвать этот поступок?) у меня варенье и делали вид, что все то, о чем я только сейчас распинался, их совершенно не касается.

Майор, пораженный страстностью моей речи, уставился на девчонок и решил, что две перемазанные вареной малиной рожицы никак не могут принадлежать всадницам апокалипсиса. Он наморщил лоб, стараясь понять, чем мне так не угодили близняшки, но не вспомнил ни одного действительно заслуживающего порицания поступка.

Я не мог его за это винить, ведь в прошлый визит девчонок его тут не было (не могу сказать, что был огорчен данным фактом), а в этот раз девочки безобразничали, когда Серегин, будто назло, отсутствовал дома. Так и не приняв решение об участии сестер в таком незначительном событии, как поход в магазин, он обратился к Галочке:

— А вы, Галина, как думаете?

На что та, проявив солидарность с представительницами своего пола, немедленно выпалила:

— Конечно, возьмем!

При этом слово «возьмем» она так выделила интонацией, что мне сразу стали понятны сомнения Гали в ее наличии в списке делегатов, откомандированных в магазин за покупками. Сам по себе подобный поход ничего не значит, но для Гали даже такое незначительное путешествие знаменовало собой то, что она живет полной жизнью и участвует в очередной грандиозной приключенческой операции.

Увидев ее взгляд, я вздохнул и, разумеется, сдался, полностью уверившись, что в ближайшее время скучать мы не будем.

— Вот и ладненько, — обрадовался перемирию майор. — Итак, нам нужно купить сеть, трос и… Что еще?

— Аптечку, — буркнул я. — Белую. На колесах. С обученным персоналом. С реанимационным оборудованием и со смирительными рубашками. Потому что, если они что-нибудь снова выкинут, я поубиваю обеих. А так как я человек добрый, то пусть их потом откачают. А меня спеленатым подержат, чтобы врачам сразу же во второй раз их откачивать не пришлось.

Майор уставился на мою мрачную физиономию и с сомнением спросил:

— Это шутка такая?

Поскольку я не ответил, он покосился на девчонок, затем перевел взгляд на меня и, видимо, решил в дальнейшем за мной присматривать.

— Кстати, лекарства бы не помешали. Зеленка там, пластырь. Конечно, Дашка и так справится, но подстраховаться не мешает, — сказала Варя.

Зеленка, пластырь. Они что, не понимают, что в случае неудачи с оборотнем понадобятся иголки, нитки и некоторые другие хирургические прибамбасы для собирания моего тела с единственной целью: чтобы, размещенное в гробу, оно хоть чем-нибудь напоминало человеческую фигуру.

Испугавшись, что я передумаю, Галочка вскочила на ноги, раздавая распоряжения:

— Сашенька, пойди перед выходом переоденься, а то мы уже опаздываем. Дмитрий Константинович, вы пока подумайте, что еще может нам понадобиться. Девочки, быстренько убираем со стола, нам ехать пора. Тимошка… — И тут деятельная девушка внезапно умолкла, а затем медленно проговорила: — А с Тимошкой что делать?

— Что? Делать? — испугалась за свою участь чертяжка и на всякий случай подальше отодвинулась от Гали.

Через мгновение она оказалась на антресоли, полагая, что там будет в большей безопасности. Пыль, которую она подняла, достигнув любимого убежища, взвилась в воздух. Тимошка чихнула и наморщила пятачок, демонстрируя негодование таким запущенным состоянием поверхности шкафа.

Вид самой настоящей представительницы нечисти, сидящей наверху кухонного гарнитура, свесив хвост с белой кисточкой, был настолько привычен, что мы как-то даже позабыли, что появление такого существа должно вызвать настоящую сенсацию в нашем внешнем мире, в отличие от территории Школы, где проявляемый к чертяжке интерес был бы не выше, чем у нас к человеку, разговаривающему на другом языке: услышал незнакомую речь, бросил взгляд, да и пошел себе дальше.

А вот как нам выйти на улицу в компании нечисти черной тяжелой коммуникативности? Опять маскировать ее под мартышку? Так надо снова кисточку брить, наряд ей придумать, а на все это время требуется.

Галина решительно тряхнула головой и тоном, словно она жертвует ради остальных жизнью, произнесла:

— Нашу девочку беру на себя.

Хвостатая «девочка», глядя сверху на нашу компанию, после этих слов вздрогнула и прицелилась метнуться в коридор — подальше от Галиных подозрительных намерений.

— Я пока приберусь, придумаю что-нибудь для Тимошкиного наряда, а вы отправляйтесь за снаряжением, амуницией…

— …Тяжелым вооружением, боеприпасами, спецтехникой, горючим, расходными материалами, — язвительно перебив Галочку, продолжил я список.

Она насупилась и, опустив глаза, пробурчала:

— Не хотите — не надо. Я думала, вам без чертяжки проще будет.

— Конечно, проще! — мигом откликнулись сестры, награждая меня самыми осуждающими взглядами, на которые только были способны.

Серегин тоже неодобрительно качал головой, глядя на меня, и только беззаботной Тимошке было все равно, хотя сыр-бор из-за нее и разгорелся. И чего, спрашивается, Галя обиделась? Подумаешь, пошутил немного над ее торжественным видом! Никогда бы и не подумал, каким тяжелым будет для моей девушки решение отказаться от совместной поездки в рыболовный магазин.

— Галочка, извини меня… — начал я.

— Не называй меня Галочкой, — автоматически отреагировала девушка, на секунду позабыв о своих расстроенных чувствах, но затем снова приняла скорбный вид.

— Ну хочешь, ты с нами поедешь, а девочки останутся. К тому же у них уже есть опыт Тимошку маскировать.

Сестры сразу же возмущенно засопели, готовясь отстаивать свои права, но Галочка с видом великомученицы отрицательно покачала головой. Я попробовал еще раз, но заметил ужимки майора, который уже забыл про свое неодобрение моим поведением и кивал мне на дверь, стараясь, чтобы его действий не заметила огорченная моим отношением к ее самопожертвованию девушка.

— Спасибо тебе, — сказал я, поднимаясь. — Мы быстро вернемся, ты даже не заметишь.

— Мы правда быстро вернемся, моргнуть не успеешь, — легкомысленно пообещала Варя, что сразу же придало ей статус обманщицы, так как Галя вдруг запрокинула голову и, заморгав, попыталась ногтем мизинца снять с ресницы одну из пылинок, поднятых в воздух Тимошкой.

— Моргнула, — съязвила Даша.

— Она это специально сделала, — оправдывалась ее сестра уже в коридоре, куда мне удалось вытолкать близняшек.

Серегин вышел без применения физической силы.

Приказав всем через три минуты быть готовыми к выходу из квартиры, я вернулся на кухню и опустился на корточки перед Галиной, неподвижно сидящей на диване:

— Ты прости меня. Я больше не буду.

Девушка вздохнула и, вдруг улыбнувшись, потрепала мою шевелюру.

— Будешь. Иди, и будьте поосторожнее там.

С таким напутствием дамы сердца я вышел ко всей остальной компании, и мы отправились в магазин.

Постояв пару минут в наполнившей пространство мокрой субстанции, которую и дождем-то не назовешь, я отмел предложение майора прокатиться на общественном транспорте, при этом пожалев, что не вызвал такси. Все-таки я редко пользуюсь этим замечательным видом транспорта, чтобы это могло бы войти в привычку. Но желтая машина, выглядевшая ярким уютным пятном среди серости городского пейзажа, не заставила себя долго ждать. Я на правах аборигена сел на переднее сиденье, подождал, когда заполнится заднее, и повелел:

— На левый берег. В рыболовный.

— В «Пиранью»? — уточнил таксист.

Я кивнул, вспомнив девиз, установленный над входом: «Время, проведенное на рыбалке, в годы жизни не засчитывается». Но интересно, кто придумал магазину города, раскинувшегося на Среднерусской возвышенности, название зубастой амазонской рыбины, ареал обитания которой располагается в совершенно других полушариях как по широте, так и по долготе.

Проезжая по улицам осеннего города, я разглядывал тусклые мокрые пейзажи и думал, что природа совершенно не позаботилась о том, чтобы организовать нам комфортные погодные условия для решительной битвы. Малочисленные прохожие и не горящие ввиду светлого времени суток, а также разбитые разноцветные витрины расплодившихся игровых павильонов вселяли ощущение какой-то опустошенности.

— Видели? — кивнул на очередную поваленную тумбу с игровыми автоматами водитель.

— Что, опять кто-то территорию делит?

— Если бы, — охотно включился в разговор таксист. — Хозяева этих прожорливых ящиков тоже так думали, да потом оказалось, что это кто-то левый их бизнес громит. Сначала они на какую-то тайную организацию думали, типа пионеры город от зла очищают. Да только все проще оказалось, без всякой политики. Я сам бывало из гаража иду, кину пару пятаков в автомат, потом еще пару, и еще. Глядишь, а вся выручка уже в его брюхе бездонном. Так и хочется иногда взять монтировку и отдубасить железяку эту, да в милицию неохота… А еще бывает: кинешь монету, а оттуда посыпалось. Чувствует, зараза электронная, что долги иногда отдавать надо. Вот так и мучаюсь, все на удачу надеюсь. Ясно?

— Что ж, вполне, — как можно нейтральнее сказал я, не зная, какой именно реакции ожидает от меня игроман.

Лично я, являясь рациональным человеком, уверен, что увеличивающееся количество игральных автоматов, растущих на городских улицах, словно грибы после дождя, свидетельствует о том, что выплаты по выигрышам значительно уступают размеру собираемой с таких «грибов» дани. А если так, зачем мне, в общем-то небогатому человеку, отдавать свои деньги тому, у которого их значительно больше?

— Так вот, — продолжил таксист, — я-то поматерюсь про себя, да и подумаю: а вдруг завтра повезет? А тот здоровый тип, что ларьки громит, на расправу скор: кинул монету, выигрыша нет — получи, железяка.

Я вздрогнул.

— Какой тип?

— Здоровый такой, чисто зверь, а не человек. Когда проигрывает, нет бы как нормальный мужик высказаться, так он сразу рычать начинает и ну кулачищами-то по аппарату махать. Вот такие вмятины получаются. — Увлекшийся водитель даже бросил на секунду руль и поставил руки так, будто обхватил четырехкилограммовый арбуз.

— Любезный, а откуда у вас такие сведения? — Судя по тону, майор от волнения перешел на светскую манеру разговора.

Поморщившись при обращении, трудяга-шофер посмотрел в зеркало заднего вида на Серегина и ответил:

— Так свидетелей полно, при каждом ларьке баба сидит, бумажки на монеты меняет. Кому уж, как не им, все видеть-то. Слава богу, все живы остались, только страху натерпелись. Да в вашей конторе должны знать. Бизнесмены-то эти так за свои ларьки распереживались, что в милицию с заявлением обратились. Во прикол-то. Раньше поставят автоматы, посадят тетку — и ни слуху ни духу. Знай только деньги гребут. Участковый придет: чье, мол, хозяйство? — а из окошка: знать ничего не знаю, хозяин придет, с ним разбирайтесь. По закону автомат — собственность, закрыть там или отобрать — только через суд, а какой суд, если хозяина нет? Хозяина нет, а ларек есть и исправно деньги собирает. А сейчас — лишь бы разрушителя нашли, владельцы даже пообещали честно налоги платить. Ясное дело, после этого мужика и денег не получишь, и сами аппараты вдребезги. Во как!

Я подумал, что, если бы Грегор играл в рулетку, последствия были бы менее разрушительными. Крупье гораздо сообразительнее автомата, не понимающего всеми своими навороченными электронными чипами, что откупиться от этого игрока, отсыпав немного пятаков, было бы куда как безопаснее.

Таксист высадил нас около «Пираньи», и мы всей компанией двинулись в пестрящее разнообразными рыбацкими снастями нутро магазина. Оглядев шикарный ассортимент, я, однако, нигде не увидел по-прежнему считающихся браконьерскими снастей. Вот удочки, подсаки, комплекты многослойного обмундирования, надев которые, можно было, ненадолго откинув вуаль шляпы, смело плевать в комаров, тщетно пытающихся дотянуться до тела любителя рыбной ловли. Всего этого было предостаточно, а вот с сетями явно наблюдалась проблема.

Тем не менее мы ходили по большому залу, лавируя между стеллажами, и разглядывали творения иностранных и отечественных специалистов, восхищаясь их умением и полетом фантазии. А уж в ее отсутствии никоим образом их обвинить было нельзя. И хотя я не являлся завзятым рыбаком, искренно считая самым стопроцентным из них мужика из рекламы пива, который мог отсидеть всю утреннюю зорьку без единой поклевки (лично бы я забросил удочку уже через сорок минут бесполезного ожидания), но и меня восхитило обилие всяческих затейливых наживок. Пластиковые произведения искусства в виде рыбок с вызывающим уважение названием «Балансир» были выше всяких похвал и были просто обязаны обмануть рыбу. Да и усыпанные блестками чешуи твистеры, похожие на мальков или крупных червей, хотя и не оправдывали переводное название «закручиватель», были тоже довольно правдоподобны.

Отойдя от витрины, которая могла бы вызвать нездоровый интерес юных ведьм, я увидел их окаменевшими перед каким-то стеллажом и направился к ним, гадая, что могло поразить двух учениц Школы самой что ни на есть магии. А предметом их внимания оказалась самая навороченная модель подводного гарпуна. Не знаю, как уж оружие показало бы себя в деле, но выглядело оно так, что просто просилось в руки.

— Саша, а давай его с собой возьмем, — обратилась ко мне Варя, игнорируя интерес внимательно следящей за подростками молодой стройной продавщицы. — Представь, мы такие вваливаемся в берлогу наглого футболиста и говорим: «Ша! Руки на стену, ноги на ширину плеч!» Ну ты сам подумай, стоит ему только дернуться, так мы из него в один момент дикобраза-мутанта сделаем.

Мысль о дикобразе-мутанте меня настолько поразила, что я, не успев подумать, брякнул:

— А это как?

— Как-как. Это когда иголки не со спины, а из пуза торчат. Стрел навтыкаем, и все дела. Ты разве отомстить ему не хочешь? Что беспокоиться, майор все равно всех отмажет, ему же нетрудно.

Продавщица, выглядевшая так, будто приклеенная на ее лицо улыбка вдруг начала стягивать кожу, побледнела, но продолжала следить за нашими перемещениями по вверенной ей территории.

— И так справлюсь, — ответил я, подмигнув девушке, отчего ее лицо почему-то сменило цвет с белого на зеленый.

Стараясь, чтобы мои движения выглядели естественными, я обнял за плечи сестер, развернул наше трио и начал подталкивать близняшек к выходу, подозревая, что, если мы задержимся еще на несколько минут, у выхода нам распахнут далеко не дружеские объятия бравые бойцы ОМОНа. Но моим намерениям, как всегда, не суждено было сбыться. Забывшись, я повел близняшек по кратчайшему к двери пути, на котором и находилась внушающая опасения витрина с наживками.

— Ничего себе, какие червячки, — встрепенулась Варя, остолбенев от вида множества усыпанных блестящими точками муляжей.

— Ага, — сразу же согласилась ее сестра. — Александр Игнатьевич, давайте купим несколько штук.

— Зачем? — лаконично поинтересовался я, безуспешно стараясь оторвать девочек от восхищенного созерцания и наблюдая за действиями продавщицы, которая хотя немного и пришла в себя, но продолжала уделять нам излишнее внимание.

— Так мы их с собой возьмем. Представьте, приносим мы их в Школу…

И тут я стал свидетелем того, как выставленное на полке великолепие дружно зашевелилось и, безжалостно путая ценники, поползло в разные стороны, шевеля телами и стуча пластиковыми хвостами об полку, в случае если торчащие крючки вдруг цеплялись друг за друга. К сожалению, свидетелем оказался не только я, но и продавщица, захотевшая убедиться, что опасные, судя по диалогу, клиенты все-таки нацелены покинуть магазин. Пословица о том, что любопытство сгубило кошку, оказалась применима не только к кошачьим, но и к представительнице семейства высших приматов. Шокированная активной деятельностью до этого совершенно неподвижных муляжей, девушка остолбенела, но когда какая-то до противного жирная личинка приподняла голову, внимательно огляделась, уставилась на нее и вдруг, быстро шевеля ножками, направилась в ее сторону, девушка слабо вскрикнула и тихо распласталась на полу, лишившись чувств.

Наклонившись над потерпевшей, падение которой коллеги пока не заметили, Даша бесцеремонно схватила ее запястье, замерла на несколько секунд, затем провела ладошками над лицом жертвы магических фокусов и поставила диагноз:

— Жить будет. Через минуту даже в себя придет. Вы сеть-то нашли? — уже ко мне обратилась она, считая, что такое незначительное событие, как обморок какой-то там девицы, не стоит внимания.

Я, не церемонясь, схватил упирающихся сестер под локотки и снова потащил обеих к выходу, позорно покинув место преступления. Подтолкнув Варю, которая пыталась оглянуться на витрину с приманкой, где продолжали резвиться муляжи, я вытолкнул обеих за дверь, где нас уже поджидал майор, нанизавший на руку две бухты с капроновым тросом.

— А сетей нет, — сказал он, удивившись моей стремительной походке.

— Идем за угол, быстро, — распорядился я, не отреагировав на его сообщение и продолжая подталкивать сестер.

Серегин бросил взгляд внутрь магазина, пожал плечами и последовал за нашей тройкой, «пристяжные» в которой вдруг перестали сопротивляться и вприпрыжку заскакали впереди меня.

— Ого! — внезапно выдохнули они, поравнявшись с углом магазина.

— Да-а-а, — протянул Серегин, скребя в затылке.

— И чего — ого? — как можно равнодушнее спросил я, приятно удивившись реакции моих гостей.

Вообще-то целью нашей поездки была не «Пиранья», хотя и представляющая собой очень приличный магазин, а расположенный рядом с ней рынок, на котором можно найти все, что хоть каким-то боком относится к рыбалке. Несмотря на обилие людей, на торговой площадке особого шума не было, оно и понятно — рыбак человек серьезный, зря болтать не будет.

Да, шумно не было, но только до того момента, как здесь появились наши девочки. Увидев еще более широкий, чем в магазине, ассортимент прибамбасов, которые к тому же можно потрогать руками (рынок все же), они взвизгнули и, не успей я схватить их за одежду, бросились бы на разграбление.

— Девочки, постойте. Можете не обещать мне хорошо себя вести, я все равно не поверю. Но ради сохранности вашего же здоровья я бы не рекомендовал вам вести себя так же, как в магазине. Здесь впечатлительных барышень нет, а мужики-продавцы за свой товар любому пасть порвут, так что и не пытайтесь шкодничать, вам же хуже будет, — предупредил я сестер, надеясь, что за время, необходимое для покупки сети, они не успеют разобраться, что, описывая суровость продавцов, я сильно перегнул палку.

Так как выражение моего лица было самым что ни на есть серьезным, девочки переглянулись и медленно двинулись к открытым прилавкам. Я потянул Серегина за рукав, и мы направились к вывешенным на перекладинах сетям. Отечественная продукция, наверняка произведенная каким-нибудь дядей Лешей, сызмальства вяжущим добротные снасти вручную из хороших, крепких нитей, мирно соседствовала с веселенькими цветными сетями, изготовленными в заполонившей весь мир своей продукцией Китайской Народной Республике.

Увидев наш интерес, торговец завалил нас вопросами:

— Сеть хотите? Крупную, мелкую? Подешевле или получше? Уступлю малость.

— Какую? — спросил я Серегина как более умудренного жизнью, на что тот только пожал плечами.

Решив не экономить на безопасности, мы вняли советам мужика и выбрали особо прочную, не спутывающуюся, легкую сеть. Вообще-то замечательных качеств у этой снасти, по словам продавца, было намного больше, но я их не запомнил, хотя, расхваливая свой товар, обращался он преимущественно ко мне. Для того чтобы я не переметнулся к его конкуренту, он постарался придать своему голосу максимум дружелюбия, чуть ли не панибратство, а обращаться в такой манере к служителю закона в звании майора он не решался. Закон, кстати, которому должен был служить Серегин, в отношении рыболовных сетей далеко не однозначен. При том, что он категорически запрещает рыбную ловлю в реках и озерах частными лицами с помощью сетей, он абсолютно не против свободной торговли этим товаром.

Может, в этом есть глубокий смысл, позволяющий любому проверить себя на законопослушность? Купил сеть, а забрасывать ее не стал, значит, я молодец. Забросил — негодяй. Скорее всего, так оно и есть, ведь в любом случае закон как не похвалит за первое, так и не осудит за второе. Теоретически-то нарушителя ждет штраф, конфискация орудия преступления, а на деле не поставишь же у каждого озерка инспектора рыбнадзора.

Упаковав «лучшую сеть на этом рынке» в мешок, продавец пересчитал полученные деньги, улыбнулся и пожелал нам, если отберут, приходить еще. Интересно, сколько его клиентов уже попали на неприятности с законом? С другой стороны, стоит ли обвинять Козлевича из «Золотого теленка», что на его «лорен-дитрихе» катались «почему-то на деньги, принадлежавшие государству, обществу и кооперации».

Подошли девочки с огромными разноцветными стрекозами в руках. Конечно, имея солидные карманные деньги, девочки запросто могли бы их и купить, но мне почему-то в это не особо верилось. Либо стянули, либо обманом выманили. Я оглянулся в поисках погони и увидел, как продавец, товар которого, судя по количеству потенциальных покупателей вокруг его прилавка, вызывал просто неимоверный интерес, дружески нам помахал. Девочки, заметив мое напряжение, проследили за моим взглядом и замахали руками в ответ.

— Это он подарил? — Я кивнул на искусно выполненную приманку, которую и сам был готов принять за живое насекомое, если бы из него не торчал угрожающе крупный крючок.

— Ага, — беспечно отозвалась Варвара, пробуя на излом прозрачное крылышко.

— И что вы ему такого уж хорошего сделали? — спросил я, ожидая услышать о какой-нибудь новой придуманной двойняшками каверзе.

Варя пожала плечами, но колоться не стала.

Зато Даша пустилась в философствование:

— Никогда не думала, что между полами такая разница.

— Какими полами? — уточнил майор, желая поучаствовать в разговоре.

— Ну человеческими. Та тощая сразу в обморок шлепнулась, а этот дядька обрадовался, стрекоз нам подарил, да еще и денег дал.

Я только сейчас заметил, что Даша держит в руке двести рублей.

— Вы что, опять народ пугать вздумали?

— Саш, да мы не специально. Он сам попросил.

— Как попросил? — Я даже опешил.

— А мы стоим у прилавка, — перехватила инициативу у сестры осмелевшая Варя, — и спрашиваем: а бабочки у вас крыльями машут? А он засмеялся и сказал: «Хотелось бы». А Дашка говорит: «Точно хотелось?» А он: «Конечно». Ну мы поколдовали немного, да даже не немного, а так, чуть-чуть, и бабочка…

— Варька, да стрекоза это, — не смогла смириться с невежеством сестры Даша.

— Сама знаю, что стрекоза, — огрызнулась та. — Жаль, что у него бабочек на прилавке не было. Этих, как их, махаонов, они красивые. — Варя, блеснув своими глубочайшими познаниями в энтомологии, победно посмотрела на Дашу и продолжила: — Так вот, я рукой над ней поводила. Ну ладно, мы поводили, — решила поделиться славой с сестрой Варвара, почувствовав тычок в бок. — А стрекоза как давай крыльями шевелить, чуть не взлетела. А дядька ничего оказался, не испугался, не то что эта дура из «Пираньи».

Глядя на сестер, бахвалившихся своими не всегда безопасными для здоровья окружающих умениями, я вспомнил про упавшую в обморок девушку и решил непременно послать Серегина, пока не запятнавшего свою репутацию перед персоналом магазина, на разведку.

— Он быстро накрыл стрекозу ладонью и спросил: «А еще так можете?». Ну мы и оживили ему весь товар, вон, видали, какая теперь к нему очередь. Ну и денег нам дал в благодарность. — Покосившись на купюры, которые продолжала держать Даша, она добавила: — Надо было свою долю просить, обманул небось.

Не знаю, имеет ли отношение к различной реакции на девчоночьи чудеса разница между мужским и женским полом, но в том, что предприимчивый продавец, работая на себя, сразу усмотрел выгоду, сомнения не вызывало.

— И как долго муляжи насекомых и червей сохранят свою жизнедеятельность? — поинтересовался я.

— Вот-вот, продавец тоже спросил.

— А вы что?

— Мы ему неделю гарантировали. Ты бы видел, как он обрадовался. Сказал, что он больше чем на сутки не рассчитывал. Мигом сгреб все ценники, а когда какой-то мужик подошел, продавец подмигнул нам и заломил покупателю такую цену, что у нас от его наглости дыханье сперло. А мужик ничего, сгреб несколько наживок, расплатился и ушел. Я и говорю, надул нас продавец.

Пока я переваривал услышанное, в голову неугомонной девчонки пришла новая идея:

— Саш, может, и мы с тобой бизнесом займемся, станешь тут, поторгуешь? Дело-то, как видно, прибыльное.

Пока я думал, что ответить девчонке, решившей на довольно абстрактной магии сколотить себе осязаемо приличное состояние, Серегин, опасаясь, что я заинтересуюсь предложением Вари почти на халяву конкретно надыбать «презренного металла», без лишних слов стал всю нашу компанию подталкивать к выходу. К своему стыду, должен признать, что предложение Вари не было лишено интереса. Совсем не трудно закупить партию пластиковых рыбок, с помощью сестер заставить их зашевелиться, а потом оптом сбывать торговцам.

— Вы что, забыли, за чем пришли? — угрожающе прошептал майор, когда мы покинули место предполагаемого сбыта волшебных штучек.

— А что? — поинтересовалась Варвара, у которой продолжал стоять перед глазами «бриллиантовый дым».

— Да то, — ответила ее более рациональная сестра, очевидно вспомнив, что и без магических авантюр у них денег, словно у дурачка фантиков. — Убьет Грегор Александра Игнатьевича, и конец бизнесу.

Рано я радовался, что Даша оказалась привитой от «золотой лихорадки», просто она была более прагматичной.

Майор, заметив разочарование, проступившее на моем лице, пресек дальнейшие споры и скомандовал:

— Едем домой.

Хотя я и был доволен тем, что он взял командование на себя, но, отъезжая от рынка, с грустью подумал, что так и не успел попросить Серегина узнать о судьбе несчастной продавщицы.

Дома все было в порядке, если не считать, что из гостиной куда-то пропала одна штора, унеся с собой возможность укрыться от налитого мрачными тучами осеннего неба.

— Алле! — торжественно объявила Галина, едва мы вошли в квартиру, и распахнула дверь спальни, откуда степенно вышла маленькая чернокожая девочка в белом бальном платьице, ее руки прикрывали длинные ажурные перчатки. Пухлые чистые щечки с ямочками вызывали умиление, и только широкая полоска пластыря телесного, если бы речь шла об европейце, цвета, наклеенная на переносице, портила картину.

— И кто же это?! — воскликнули девочки.

— Тимошка, — закокетничав, проговорила чертяжка.

А я не мог поверить своим глазам. Одно то, что Галина сумела в одиночку побрить мохнатое рыльце, уже вызывало недоумение. Но как она ухитрилась за пару часов сшить такой замечательный наряд? Неужели ее магические способности из-за присутствия девчонок настолько возросли?

— Ну как вам? — Галина встала в позу агента, рекламирующего свой товар, что в принципе не очень отличалось от действительности.

— Обалдеть просто, — выразили мнение девочки, пока мы с Серегиным подбирали более культурные слова для выражения своего суждения о произошедшей метаморфозе.

— А платье откуда? — спросила Варя.

Галина, наслаждаясь триумфом, небрежно пожала плечами, и ее ответ навел меня на мысль, что все гениальное просто:

— Подруга одолжила, они дочке на какой-то детсадовский праздник покупали. Так что теперь, Саша, с тебя коробка конфет за доставку. Пришлось рискнуть и на десять минут оставить Тимошку одну, чтобы с Маришкой на остановке встретиться. А наша Тимка умница, пока меня не было, себя хорошо вела.

Умница Тимка, которой явно понравился интерес, проявляемый к ее персоне, подошла к зеркалу в прихожей и стала крутиться перед ним, оглядывая себя со всех сторон. Новый имидж ей, несомненно, нравился.

— А это куда делось? — обрел я наконец дар речи и, сопровождая вопрос жестом, погладил себя по щекам. — Она же даже кисточку с хвоста брить не давала.

— Ну-у-у, — смутившись, протянула Галя. — Я крем использовала для эпиляции, он у меня еще с лета остался, когда я у тебя жила. Ты же говорил, что Тимошка даже кипяток пила, вот я и попробовала…

Глядя на Галочку, которая неуверенно себя чувствовала оттого, что намазала чертяжкину мордочку средством, предназначенным для нанесения на ноги и «линию бикини», я думал о том, что сообразительному человеку для решения возникших проблем никакой магии не требуется, достаточно только пораскинуть мозгами.

— А штора где? — вдруг вспомнил я.

Галочка смутилась еще больше и промямлила:

— Поначалу хотела сама платье сварганить, да только меня иголка плохо слушается, и ножницы тоже. Я же шить никогда не пробовала, а сами они только дурачатся.

— Кто дурачатся? — спросил я, подозревая, что потерял нить речи.

— Да ножницы с иголкой. Я им велела раскроить и сшить, а они на штору кинулись, причем ножницы режут, а иголка тут же зашивает. Пока я опомнилась, из шторы лоскутное покрывало получилось, — добавила она совсем тихо.

Да, без магии все равно не обошлось. И как всегда, в руках, если так можно выразиться, Галочки от нее только одни неприятности. Хорошо, что швейные принадлежности на занавески кинулись, а ведь могли и мебелью заняться.

— А еще они кресло изрезали, — еле слышно призналась Галя, — только я шов покрывалом пока прикрыла.

Взглянув через открытые двери на пострадавший мебельный гарнитур, я преисполнился намерений сегодня же скрутить Грегора, чтобы влияние троих представителей Школы магии не провоцировало Галочку на очередные небезопасные подвиги.

Пока Галочка мялась, Тимошка крутилась перед зеркалом, а мы с Серегиным переваривали полученную информацию, Варя, сверкнув очами, обратилась к сестре:

— А давай тоже так поиграем. Ты будешь иголкой управлять, а я ножницами. Там еще одна штора осталась. Посмотрим, кто кого?

— Ножницы быстрее режут, — возразила Даша.

— Зато они намного тяжелее иголки, с ними работать тяжелее, — парировала затейница.

Я успел вмешаться до того, как они ринулись в комнату:

— Отставить! — заорал я, опасаясь как за штору, так и за остальную продукцию текстильной промышленности, находящуюся у меня дома. — Быстро обедаем и выдвигаемся.

Конечно, Галочка молодец, но лучше бы она попросила у подруги какой-нибудь неприметный комбинезончик. Любая девочка в бальном воздушном платье среди тусклого осеннего городского пейзажа должна невольно притягивать взгляд окружающих, а уж очень юная негритянка, цвет кожи которой контрастирует с белизной наряда, тем более. Поэтому не успела вся наша команда выйти к поджидающему нас такси, как бригада бабы Зои, несмотря на погоду, в полном составе собравшаяся на лавочке, повернулась на звук открываемой двери и синхронно впала в ступор.

Предводительница активных пенсионерок, конечно, поведала своим товаркам о важной и даже засекреченной миссии, выполняемой жильцом с тринадцатого этажа на благо страны, но даже такое знание не помогло сохранить им самообладание. Еще бы, наша команда была очень колоритна. Сначала из подъезда решительно вышел я, следом, почему-то воровато озираясь по сторонам, выскочили близняшки, о наличии которых у меня дома пенсионерки даже не подозревали, а затем Галина, ведущая за руку маленькую черную девочку в белом платье и с огромным пластырем на носу. Хорошо, что нашу колонну замыкал Серегин, облаченный в милицейскую форму, и его строгий вид немного успокоил пожилых женщин.

— Здрасьте, — поздоровались сестры, стремясь побыстрее выпасть из поля зрения пенсионерок, которые, впрочем, все свое внимание уделяли упитанному тельцу Тимошки, упакованному в кружева.

— Дмитрий Константинович, — придав голосу конфиденциальность, обратилась баба Зоя, — на задание собрались?

Серегин, заметив среди сидящих на лавочке Ираиду, скривился.

Баба Зоя, по-своему истолковав его реакцию, сразу же суетливо добавила:

— Так мы никому. Правда, девочки? — спросила она своих подруг, наплевав в обращении на возрастные рамки.

Ни майор, ни «девочки» не удостоили ее ответом, а я подошел к заказанной по телефону машине, где молодой водитель, не обращая внимания на происходящее вокруг, увлеченно копался в магнитоле. Когда следом за мной на заднее сиденье влезли чем-то недовольные сестры, а затем и Галина с «негритянкой», шофер не выдержал:

— Куда все-то?

— На левый, — автоматически ответил я, пытаясь ущипнуть Дарью, которая слишком активно пыталась угнездиться рядом со мной.

— Да вы что? Меня же оштрафуют. Пусть кто-нибудь вперед пересядет, — попытался воззвать к нашему благоразумию таксист.

Но тут открылась пассажирская дверца выкрашенной в цвет яичного желтка «Волги» со скромной надписью «просто новое такси», и на переднем сиденье, поерзав, устроился самый настоящий майор со знаками отличия российской милиции, который даже в обычной синей милицейской форме как-то ухитрился сверкать не хуже новогодней елки. Водитель бросил взгляд на немолодого, но при этом сохраняющего прямоту осанки служивого, хмыкнул и выжал сцепление. Немало поколесив по улицам города, он находился в твердой и всегда подтверждаемой реальным положением дел уверенности, что сидящий на переднем сиденье майор милиции в любом случае найдет слова, чтобы поставить на место сержанта, который, заметив не регламентированное техническими характеристиками автомобиля количество пассажиров, помешает дальнейшему перемещению.

И если даже у водителя оставались какие-то смутные сомнения в противостоянии майора и какого-то уж слишком рьяного патрульного, то они быстро растаяли, когда Дмитрий Константинович вдруг откинулся на сиденье и раздул щеки, словно подражая «отцу русской демократии» на первом и, кстати, единственном заседании легендарного благодаря Ильфу и Петрову «Союза меча и орала».

Заметив довольный взгляд водителя, брошенный на сидящего рядом пассажира, я подумал, что с таким попутчиком парень не отказался бы прокатиться по улицам города, набив автомобиль не менее чем половиной цыганского табора вместе с продолжающими звенеть бусами черноокими танцовщицами под аккомпанемент жарящих на гитарах музыкантов. Возможно, даже живой медведь не показался бы ему лишним.

Поэтому таксист дернул рычаг переключения передач, развернулся и порулил из двора. Оказавшись по воле случая с левой стороны, я заметил, как Зоя Андреевна перекрестила нашу уезжающую машину. Провожая ее взглядом, я кивнул пожилой женщине и вдруг почувствовал себя даже чем-то виноватым. Одинокая пенсионерка, за всю свою жизнь так и не услышавшая ни от кого доброго слова, несмотря на то что все свои сознательные годы она провела в храме знаний, где дети, являющиеся по умолчанию «цветами жизни», хамили ей, а единственным проявляемым по отношению к ней чувством учителей, считающих себя белой костью, было чувство собственного превосходства над женщиной, смывающей с паркета отпечатки их грязной обуви.

Оказавшись на улице, обнаглевший водитель наплевал на уважение других участников дорожного движения и, преградив путь старому жигуленку, повез нас к месту решительного поединка.

Когда мы вышли из машины, я снова пожалел, что на Тимошке не утепленный комбинезон, пусть нашей малышке и не страшны ни зной, ни стужа. При взгляде на ее фигурку в легком платье меня, кутающегося в теплую куртку, охватывал озноб. Но, если быть честным, дополнительной причиной озноба являлось еще то обстоятельство, что в ближайшее время мне предстояло лично встретиться с самым настоящим оборотнем, точившим на меня зуб. И я даже не мог сказать, что это было всего лишь красивым оборотом речи. Конечно, я не думал, что Грегор в ожидании нашего рандеву проводил свободное время, обрабатывая свои клыки на абразивном круге заточного станка, но в том, что его человеческая челюсть в нужное время превратится в звериную пасть с острыми зубами, сомневаться не приходилось.

Жаль, что я так и не удосужился обзавестись серебряными пулями, подходящими по калибру к моему пневматическому «Макарову». Находясь далеко от опасности, мне было нетрудно сохранять пацифистские убеждения, теперь же, стоя у ворот складской территории, где нас мог встретить мстительный оборотень, ожидающий моего появления, мне очень не хватало какого-нибудь действительно серьезного оружия. И даже пусть не очень серьезного, тот же автоматический скорострельный пневматический «дрозд», напоминающий своим видом израильский «узи», заряженный серебряными шариками и зажатый в моих руках, изрядно придал бы мне уверенности, а может быть, и нанес немало повреждений нашему противнику.

А пока мы, проводив взглядами таксиста, даже не подозревающего, насколько великая миссия нам сейчас предстоит, встали около ворот.

— Так, всем тихо. Сейчас мы медленно-медленно заходим внутрь… — начал Серегин и внезапно замолчал.

Конечно, я человек вполне культурный, но сочетание «медленно-медленно» и меня навело на мысль о содержании поучительного анекдота (когда тебе уже за тридцать, ничего не остается, как гордиться своим возрастом) о старом, пардон, зрелом быке и его невоздержанном ученике, обозревающих с вершины холма стадо пасущихся у подножия коров. Хотя, к слову, уверенность старшего рогатокопытного в удачном завершении дела мне бы очень не помешала.

— Ну что, так и будем стоять? — поинтересовалась Варя, готовая, судя по ее виду в этот момент, передернуть затвор АК-47, если бы таковой находился в ее руках.

«Коммандос, не меньше», — подумал я. Может быть, все-таки стоило, заручившись магической поддержкой девчонок, перед охотой на оборотня обнести какой-нибудь оружейный магазин, в арсенале которого непременно должны находиться боевые стволы.

Пока два взрослых мужика нерешительно топтались около входа, Даша достала из чехла карманную модель нюхача, положила его на ладонь и вошла на территорию заброшенной базы. За ней двинулась и остальная часть женской половины нашей команды.

«Герой я или не герой?» — задав себе вопрос, на который так и хотелось задать встречный: «А нет ли еще какой-нибудь альтернативы?» — я, опередив майора, ринулся навстречу опасности.

«Идет охота на волков, идет охота!» — всплыли в памяти бессмертные строки Высоцкого, да только вслед за ними сразу пришла мысль о том, что еще неизвестно, кто из нас с Грегором окажется жертвой. Такого, как он, красными флажками не напугаешь.

— Так, остановились все, — приказал догнавший меня Серегин. — Конечно, уже поздновато, но давайте определим хотя бы в общих чертах план наших дальнейших действий.

— А что определять? — бросила Варя, продолжая красться в глубь территории базы, словно «морской котик» из голливудских фильмов, получивший задание в одиночку выкрасть заложника.

— План, балда! — ответила Даша, предпочитающая, очевидно, картины о глобальных военных действиях.

— Сама балда, — огрызнулась ее сестричка, продолжая сканировать взглядом окрестности.

Тем не менее все остановились. Да, мы запаслись сетью, веревками и даже модернизированным собачьим свистком, но кто из нас знает, что делать, когда мы повстречаем опального оборотня?

— Неслышно заходим внутрь здания, размотав сеть, даем Тимошке один ее конец и объясняем, что ей надо делать, когда она увидит Грегора, — бодро начал Серегин.

— Что делать? — повторила за ним чертяжка, копающаяся на самом дне пакета с чипсами, и так глубоко вздохнула, что всем стало ясно: собственные Тимошкины проблемы намного глубже тех, что стараются решить люди.

— Делать?! — неожиданно вскричала Варя, позабыв о своей секретной миссии суперагента. — Хватаешь сеть за край и обматываешь ею здорового мужика, которого мы тебе укажем. Или не совсем мужика, а может, даже совсем не мужика.

Неопределенность операции мешала даже Варе. Но, отринув все ненужные сомнения, она добавила:

— Короче. Мы показываем, ты его обматываешь, а за это я лично сгоняю в магазин и куплю тебе все, на что ты укажешь.

Купленная за бесценок чертяжка энергично закивала, констатируя, что она совсем не прочь работать на таких условиях, и потопала к Серегину, прижимающему к себе скатку сети.

— Вот, а когда Тимошка запутает оборотня, подбегаем мы и для надежности заматываем его шнуром, — немного удивившись, что ее план действий пока не встретил возражений, закончила мысль Варя.

— Надо бы подумать, что потом с получившимся коконом делать, — внесла свою лепту Даша. — Не бросать же его связанного.

И пока я размышлял, какой именно замечательный человек нашел в себе силы привить девочкам толику милосердия, она продолжила:

— Не хотелось бы эту тушу потом на себе тащить. А то скажут: раз у вас хватило сил его поймать, так давайте его и на территорию Школы доставьте. Дмитрий Константинович, вы же знаете наши порядки — кто везет, на том и возят. А я, между прочим, в носильщики не нанималась.

Я вздохнул. Как бы после таких мыслей мои подопечные, на чью проверенную магическую силу я рассчитывал, вообще не отказались принять участие в нейтрализации. Грегора.

— Да ладно тебе, — встряла в разговор Варя. — Мы же девочки, нам нельзя тяжелое поднимать. Авось как-нибудь отвертимся.

При этом она так выразительно посмотрела на нас с майором, что стало понятно: в случае отсутствия помощи со стороны Школы магии именно нам придется, обливаясь потом, тащить на себе тяжелое тело. Да, собственно, по-другому и быть не могло, мужчины мы с майором или нет. Впрочем, главное — скрутить оборотня, а потом я даже «газель» для грузоперевозок вызову.

Тем временем НОСИК, продолжая прислушиваться к запахам, чихнул и приуныл, что было очень заметно по его виду. Запах оборотня должен был сохраниться на территории базы, но либо конструкторы Школы, устанавливая лампочку, повредили рецепторы нюхача, либо сырая дождливая погода стерла запах Грегора, но пока наш магический прибор был нем. Поерзав на Дашиной ладони, он совсем приуныл и даже как-то сжался. Но я, зная, где мы можем найти оборотня, несильно переживал насчет оказавшейся бесполезной карманной версии нюхача.

— Так, заходим в здание, Дмитрий Константинович с Тимошкой разворачивают сеть. Девочки им помогают в меру своих сил и на всякий случай готовят маневры, обязанные сбить с толку Грегора. Можете применять что угодно, лишь бы не дать ему добить горячо любимого всеми куратора Школы магии, — раздавая указания, я к концу тирады решил для поддержания духа немного разбавить серьезность тона.

Но никто из нашей команды так и не отреагировал на окончание фразы, и я задумался: действительно ли я всеми любим или в такой ответственный момент остальные члены нашей команды просто не желают тратить время, чтобы реагировать на не очень-то удачную шутку.

— А я?! — просто-таки вскричала Галя, забыв про конспирацию. — Вы что, меня с собой не возьмете?

Обожаю женщин. Причем частенько именно за их непосредственность.

— Возьмем-возьмем. Мы всех берем, — стиснув зубы, процитировал я припев широко популярной в мое студенческое время песни про партизан, но Галочка, родившаяся несколько позже меня, видимо, не проводила свободное время, сидя на лавочке в окружении дворовых исполнителей, и отреагировала, прищурив глаза, только на мой недовольный вид. — Ты будешь во всю мощь своих прекрасных губок мило ему улыбаться, пока остальные будут всеми попавшимися под руку предметами выколачивать из него дурь, — продолжил я, при этом озираясь в поисках оборотня, который после Галиного возгласа непременно должен был узнать о нашем приближении.

Но тут Серегин так громко цыкнул, пресекая наши словесные баталии, что у меня возникла твердая уверенность, что либо оборотень глух, как Бетховен, либо в это время громит очередной игральный автомат. Я, выпучивая глаза, шумно втянул ноздрями воздух, демонстрируя окружающим, что весьма недоволен их поведением, и слишком уж поздно понял, что производимый мною звук по силе ненамного уступает майорскому цыканью. В довершение всего Тимошка, решившая, что она пропускает шанс поучаствовать в общей игре, радостно завизжала во всю силу своих легких.

Не знаю, как громко когда-то мог свистеть Соловей-разбойник, но мы все непроизвольно присели. После поступка чертяжки не оставалось никаких сомнений, что Грегор, даже будучи абсолютно лишенным слуха, узнает о нашем приближении по осыпающейся с потолка штукатурке. Не дожидаясь моей реакции, девочки выхватили у Серегина один из концов сети, всучили его чертяжке и поволокли ее подальше от нас. Прочим не оставалось ничего иного, как последовать за ними. Майору даже пришлось прибавить шаг, так как решительные сестры могли вырвать у него всю бухту.

До места возможного пристанища оборотня было еще далеко, и мы по дороге сумели развернуть часть девяностометровой, как утверждал продавец, сети, развязали мотки с капроновым шнуром и, как могли, настраивали себя на поединок.

— Стойте! — внезапно приказал Серегин.

Когда мы заозирались в поисках обнаруженной им опасности, он сунул мне в руки оставшуюся скатку и двинулся вперед. Так как его маневр не был понят остальными, мы остались на месте, а майор, сделав несколько шагов, обернулся, увидел наши лица, на которых было написано, что мы ждем объяснений, и, несколько смутившись, сообщил:

— Я лучше с парализатором пойду.

Вдруг что не так. Безоружная Галя, наблюдая, как Серегин расстегивает кобуру, вдруг растерянно обвела нашу команду глазами и просительно произнесла:

— А мне что?

Я закатил глаза, вздохнул и без всякого сожаления вручил ей собачий свисток.

— Дуть будешь, как только увидишь оборотня, и запомни: дуй сильнее.

Едва мы повернулись, чтобы продолжить путь, как сзади раздался воспроизводимый устройством писк.

— Где?! — подскочил Серегин, водя по сторонам парализатором.

— Кто? — удивленно спросила Галочка.

— Почему?.. — начал я через несколько секунд, убедившись, что в данный момент опасность нам не грозит. — Зачем ты?..

— Вы что, в вопросы играете, кто больше вспомнит? — встряла Варя, за что едва не получила подзатыльник.

— Зачем ты дула в свисток, если тебе четко сказали: дуй при появлении Грегора? — наконец озвучил я свой вопрос.

До Галины дошло, что она своим поступком перепугала половину группы захвата, и она смущенно произнесла:

— Так попробовать же надо. Потренироваться.

— И тебе обязательно нужны тренировки для того, чтобы дуть в свисток? Отдай его тогда девчонкам, уверен, что они и без тренировок справятся.

Я, конечно, понимал, что своим поведением обижаю девушку, но поймите и меня. Ведь это именно я упал на футбольном поле от удара оборотня, и именно с моей спины он содрал кожу вместе с мясом по выражению «тактичного» майора. А она тут от ерунды страдает, ей тоже в суперагенты охота! Серегин успокаивающе похлопал меня по плечу, но я и сам уже чувствовал себя виноватым.

— Галя, извини, просто я весь на нервах, — попросил я прощения после непродолжительного молчания.

— Да ладно, — хмыкнула Галя, качая свисток перед своим лицом. — Я сама прошу прощения. Я ведь не верила, что единственное оружие против Грегора, которое вы мне могли выделить, сможет хоть кого-нибудь напугать.

Упоминание о «единственном оружии», представляющем собой всего-навсего собачий ультразвуковой свисток, навело меня на мысль, что Галочка какое-то время по-прежнему будет раздражена. Но сейчас было неподходящее время валяться в ее прекрасных ногах, поэтому я просто покрепче обхватил переданную мне майором скатку и двинулся вперед.

Когда мы всей нашей командой проходили мимо какого-то барака, НОСИК, до этого, скукожившись, находившийся на ладони Дарьи, вдруг вскинулся, во всю свою магическую мощь замигал лампочкой и радостно зафыркал. Даша выставила ладонь, наш маленький специалист мгновенно повернулся и, продолжая сигнализировать индикатором, указал на вход в ангар. От переполняющих его эмоций он возбужденно подрагивал. Несмотря на грозящую нам всем опасность, нюхач был просто счастлив, что смог нам помочь и учуять оборотня даже после прошедшего дождя.

Майор, вдоволь насмотревшись на оживший прибор, пробурчал, обращаясь ко мне:

— Значит, Грегор сменил резиденцию. Если бы не наш маленький приятель, попали бы мы в засаду. А все оттого, что ты, не посоветовавшись, полез к порталу.

— Согласен, — ответил я. — Но если бы я, не посоветовавшись, не полез к порталу, искать бы нам Грегора еще полгода.

— Ну и что? — огорошил меня вопросом майор. — А я даже и не против. Хорошая компания, да и на родине давно не был. Даже жалко так скоро на территорию Школы возвращаться.

После слов бесхитростного милиционера я преисполнился намерений в течение ближайших десяти минут схватить оборотня и непременно в сопровождении начальника отдела по борьбе с преступностью отправить домой. Мысль о том, что спеленатое тело придется при этом нести на руках, уже не вызывала сильных возражений. Не то чтобы я уж совсем негостеприимный хозяин, но гости на то и гости, чтобы по приезде посидеть за накрытым столом, поговорить о жизни, отправиться погулять по своим делам, да и убраться восвояси.

Решив пока не развивать тему, я сделал всем знак сгруппироваться.

— Если верить нашему эксперту, — начал я, — а так как для сомнений в его способностях пока не было повода, Грегор либо находится в этом здании, либо находился в нем совсем недавно. Поэтому я нахожу единственным вариантом в сложившейся ситуации первыми зайти нам с Тимошкой, чтобы в случае обнаружения внутри оборотня была возможность воспрепятствовать его намерениям атаковать меня и сразу же опоясать его сетью.

— Дядя Дима, — спросила Варя, — вы поняли, что он сказал?

— Конечно, — немедленно отозвался майор. — Как только увидим оборотня, надо…

— Не-э, мне объяснять не надо, просто Саша всегда так туманно изъясняется, что даже я не с первого раза понять могу. Вот и хотела удостовериться, что и остальные в курсе дела.

Серегин тихо зарычал, но не принял никаких мер, чтобы осадить девчонку, обвиняющую его в тугодумии. А я по привычке показал Варе кулак и дал зарок изъясняться более короткими фразами, чтобы лишить близняшек повода упрекнуть меня в косноязычии.

Первым войдя в здание, я пошел приставным шагом вдоль стены короткого коридора, чтобы оставалось место и для Тимошки, которая должна была по нашему плану прошмыгнуть мимо меня, «зацепиться» взглядом за оборотня, переместиться и накинуть на него свой конец сети. По моим следам осторожно двинулись Галя с Серегиным. Чертяжка помялась около входа, видимо решив, что с обещаниями немедленной покупки всяческих вкусностей ее надули, но затем, тяжело вздохнув, все-таки вошла внутрь, волоча свой конец сети по песку. При взгляде на нашу угрюмую мохнатую подружку, врожденные качества которой мы хотели использовать, не было никакой уверенности, что в случае опасности она сумеет накинуть сеть на Грегора, как, впрочем, не было уверенности, что она вообще захочет это сделать. Девочки вообще не спешили входить в здание, задержавшись около порога Конечно, герою не следовало пускать их перед собой, заходя в логово злодея, но в отличие от меня именно они могли противостоять своему злобному земляку.

Оказавшись в пустом ангаре, по стенам которого ютились какие-то разломанные ящики, мы огляделись, но никакого оборотня здесь не было.

— Ну и что тут у нас? — громко спросила Варя, не подозревая, что фактор внезапности имеет весьма весомое значение в военном деле.

— Ну и чего ты нас сюда привел? — повернув ладонь так, чтобы кончик НОСИКа смотрел прямо на нее, обличающе спросила ее сестра.

На что наш чувствительный эксперт недовольно хмыкнул и, мигая индикатором, покрутился на ладони Даши, красноречиво утверждая, что искомый запах находится повсюду.

— Говорит, что Грегор недавно был здесь, — перевела действия своего создания девчонка. — И что запах настолько сильный, что нет никаких сомнений: наш клиент обосновался именно в этом помещении.

Оказывается, наш донельзя опасный противник не более чем «клиент» очередной захватывающей операции! Ну дайте мне только нейтрализовать Грегора, охотящегося за мной, а уж потом, чуть успокоившись, я всеми своими силами заставлю поверить девочек, что самое дорогое, что у них есть, это моя жизнь. Конечно, жизни родителей для них важнее моей, но я был уверен, что у таких способных в магии девчонок и родители вполне способны за себя постоять. А я вынужден либо скрываться, либо лезть на рожон, борясь с силами, основу которых я не то что понять — даже представить не могу.

— Стоять всем! — остановил мои жалостливые ко мне, любимому, мысли майор и обратился к Даше: — Ты уверена, что Грегор появится именно здесь?

— А я при чем? Это он уверен, — перевела она стрелки на компактную модель нюхача.

— А сделал его кто? — спросил я, вспомнив горделивую позу изобретательницы Дарьи, три месяца назад презентовавшей нам с Галей карманную модель прибора.

Но Даша не успела ответить, так как откуда-то из-под ящиков вылез уже знакомый мне щенок и радостного затявкал. Переваливаясь на своих забавных лапах, он направился к нам, демонстрируя, что представителю одомашненных собачьих очень тяжело, а может, и просто скучно жить без заботливых двуногих.

— Ой, какой песик! — почти в унисон закричали девочки, каким-то образом ухитрившиеся отметить пол собаки, и бросились к нему прямо по лежащей на полу сети, при этом втаптывая ее в пыль.

Позабыв про опасность, они тискали щенка, который в отличие от своего хозяина проявлял все признаки человеколюбия. И хочу отметить, что это его человеколюбие было таким грандиозным, что даже мы, взрослые, осторожные — исходя из жизненного опыта — люди засмотрелись на девчат, прыгающих вокруг забавного детеныша, который искренно обрадовался компании и теперь кувыркался в пыли, вскакивал, припадал на передние лапы и гавкал во всю силу своих легких.

Но слезам умиления, которые непременно должны были навернуться при такой идиллической картине, помешал шум, раздавшийся снаружи ангара. Вздрогнув от неожиданности, мы разом обернулись, чтобы с изумлением увидеть, как Я ворвался внутрь, пробежал по валяющейся сети и бросился к самому дальнему углу помещения. Остолбенев, я проводил МЕНЯ взглядом и заметил, что у второго МЕНЯ при всей схожести со мной, замершим с концом сети в руках, какие-то нерезкие очертания.

В принципе я такое чувство уже испытывал, сидя в гараже и наблюдая, как я, одетый в мою кожаную куртку, на моем мотоцикле проехал мимо меня, расположившегося на пороге. Уверенность была такой сильной, что я даже не поверил своим глазам, увидев, что сзади меня находится еще один экземпляр «ИЖ-Планеты-5», для покупки которого мне пришлось двое суток дежурить около магазина и свято хранить написанный на руке номер очереди. Хорошо, что я потом успокоил свою нервную систему, познакомившись с собратом, которому при тогдашнем убогом ассортименте пришлось носить такую же черную турецкую куртку и ездить на таком же ижевском мотоцикле.

Так что в этот раз мой двойник, проскакав мимо меня и вызвав ощущение дежавю, уже не пугал своим появлением. Но мне все-таки стоило немалого труда оторвать от него взгляд, чтобы посмотреть на Серегина, стоящего с другой стороны прохода, позади чертяжки, задумчиво рассматривающей сеть. На физиономии Тимошки, способности которой являлись нашим самым главным и, собственно, единственным оружием, в это время отражались раздумья, не бросить ли совсем свой конец сети, не представляющей из-за своей несъедобности никакого интереса.

Но так как наша хвостатая подружка волею судьбы оказалась посередине прохода, то именно поэтому ей все-таки пришлось выполнить свое великое предназначение в операции. Очевидно, ее не очень-то удивило появление в сарае еще одного Саши (одним больше, одним меньше — какая разница), и она уделила большее внимание появившейся в проходе огромной фигуре, чем еще одной моей версии. И я потом, анализируя происходившее, был очень рад этому. Потому что чертяжка, прореагировав на заслоненный Грегором свет, обернулась к дверному проему, испугалась и мгновенно отскочила на приличное расстояние, натянув сеть, которую она со страху просто забыла выпустить из своих ручонок. Наверное, только это нас и спасло, так как ни у какой маленькой девочки, даже обладающей рожками и длинным хвостом с чудесной белой кисточкой на конце, ни при каких обстоятельствах не хватило бы мужества накинуть сеть на разъяренного огромного зверя, влетевшего в помещение. Не уверен, что я и сам бы мог выполнить свою миссию. Еще бы, тяжелая туша зверя, которого ни один, даже самый лучший, биолог не мог бы причислить к какому-нибудь виду, определенному Дарвином, несущаяся на свою жертву, кого угодно испугает.

Грегор, ворвавшийся в помещение, был так переполнен чувством мести, которую, как учил дон Корлеоне, надо подавать холодной, что, преследуя моего двойника, сначала даже не обратил на остальных внимания. Вломившись внутрь со всего маху, он запутался во внезапно натянувшейся сети, сделал по инерции еще несколько нетвердых шагов и повалился наземь. Его появление и последующее за ним падение было таким неожиданным, что никто даже не сдвинулся с места, чтобы воспользоваться ситуацией и обмотать преобразившегося футболиста веревкой.

Но и сам Грегор не ожидал подобной подлянки, поэтому, рухнув в пыль, на какое-то время замер, уподобляясь нашей группе захвата. Тут что-то чвакнуло, и на оборотня упал небольшой снежный сугробик, который немного отрезвил нашего поверженного врага и заставил его активно забарахтаться в попытке освободиться.

Ожили и мы. Я, снимая с руки моток бечевки, бросился было к оборотню, но Серегин придержал меня и, решив не церемониться, пальнул в Грегора из своего оружия. Тот на миг покрылся мерцающей оболочкой и хотя и не замер бездыханным, но суетиться перестал. Лежа на спине, он обвел нас взглядом и, вместо того чтобы снова попытаться освободиться, медленно перевернулся на бок и с трудом произнес:

— Малыш, иди ко мне.

И тут щенок, который в пылу нашего короткого сражения успел куда-то спрятаться, взвизгнул из-за коробок и бросился к оборотню. Храбрые девочки в сопровождении Гали, стремясь помешать запутанному в сеть зверю выместить свою злость на беззащитном четвероногом сознании, рванули вперед, но Малыш успел раньше. Подбежав к Грегору, который, возвращаясь в человеческий облик, слабо пытался выпростать руки из сети, щенок остановился перед мордой оборотня и принялся лизать ее через ячейки, радуясь встрече со своим хозяином и другом. В отличие от остальных членов нашей команды я знал, что в объятиях оборотня щенок в безопасности, но мои друзья оторопели оттого, что наш заклятый враг, порвавший меня из-за какого-то пустяка, громящий магазины и игровые автоматы, вместо того чтобы вырываться, расходует последние силы на попытку прижать к себе маленького счастливого щеночка.

Вот и вся битва.

Глядя на Грегора и Малыша, я думал, кого можно назвать ответственным за то обстоятельство, что появившийся три года назад на территории Школы магии оборотень так и продолжал оставаться там чужаком, не сумев найти себе друга. Возможно, окажись в его доме настоящий друг, пусть и четвероногий, все было бы по-другому. Впрочем, как раз среди собак отыскать верного товарища, готового идти за тобой в огонь и воду, не в пример легче, чем среди окружающих, занятых своими личными проблемами.

— Наши ваших бьют, — медленно проговорил я, вспомнив самую популярную кричалку футбольной игры, с которой и начались все последующие проблемы.

Девочки и Серегин перевели глаза на меня, отрываясь от своих раздумий, но испуганно вскрикнувшая Галина, которая продолжала наблюдать за нашим спеленатым противником, снова привлекла внимание всех к Грегору.

Было от чего испугаться. Лежавший до этого почти неподвижно оборотень вдруг судорожно вздрогнул, и я даже подумал, что он, словно герой-злодей всевозможных триллеров, сейчас вскочит на ноги, разорвет сеть и бросится на нас.

— Стреляй, майор! — закричал я, опасаясь, что сеть не выдержит.

Серегин вскинул оружие, но тут Грегор выгнулся, конвульсивно задергался и исчез.

— А-а-а-а! — заорал я, не в силах поверить, что оборотень каким-то образом ухитрился испариться прямо у нас из-под носа, бросился к месту, где только что находилось запутавшееся в сети тело, и ощупал его руками. Но, кроме стремительно тающего снега вперемешку с грязным песком, я ничего не обнаружил. Грегор действительно исчез, причем вместе со своим щенком.

Обведя очумелым взглядом моих товарищей, я развел руками и выдавил из себя:

— Как? Почему?

— Как? Почему? — передразнил меня голос, доносящийся от входа в здание. — Надо так, и все.

Молниеносно рассредоточившаяся от неожиданности группа, до этого заслоняющая проход, теперь открыла мне нового гостя, небрежно прислонившегося к косяку коридора, — боевую бабушку Динару Равильевну. Она оторвалась от проема и медленно направилась в мою сторону, с каждым шагом теряя по нескольку лет.

— Динара, ты что, портал починила? — спросил изумленный ее появлением Серегин.

— Дмитрий, ну вспомни, когда мне был нужен портал, — отозвалась женщина, возраст которой теперь приближался к сорокалетней отметке. — Наши бюрократы никак не давали мне разрешения помочь. Говорили, что у них все под контролем, и я верила. А когда поняла, что в руководстве опасаются рисковать чуть ли не единственной настоящей волшебницей Школы, так и рванула к вам. Жалко только, самое интересное пропустила. — Она потянулась, повела плечами, тряхнула головой, выгоняя последние седые волоски, и произнесла: — Тысячу лет во внешнем мире не была.

— Вы правда такая старая? — выпалила Варя.

Волшебница рассмеялась.

— Я-то? — переспросила Динара, на несколько секунд уменьшившись в росте и став ровесницей моих близняшек.

Я очень обрадовался, когда она снова вернула свой тридцатипятилетний облик, так как, находясь в ипостаси девочки, волшебница схватила нетактичную Варвару за нос, на что та, совершенно автоматически отреагировав на действия незнакомой малолетней задиры, завела руку, чтобы отвесить обидчице полновесную оплеуху. Поднять, а вернее, опустить руку на взрослую женщину Варя не решилась.

— Не старая, подружка, а мудрая, — несколько отстраненно ответила Динара Равильевна, не ожидавшая, похоже, такой реакции от юной ученицы. — Ну пошли, тут нам теперь нечего делать! — скомандовала волшебница и, не дав никому из нас и рта открыть, сказала, предупредив следующий вопрос: — Грегор уже на территории Школы, и надежно, до выяснения обстоятельств, заперт.

Теперь, когда оборотень уже не представлял для нас опасности, я решил не обращать внимания на фразу о неясности обстоятельств, толкнувших преступника на мое убийство, и с чертяжкой, взгромоздившейся мне на шею, последовал за остальными. Но, выходя, я вспомнил о еще одном деле, которое требовало разрешения.

— А со мной что делать? — громко спросил я.

— А что с вами? — озабоченно спросила Даша, обернувшись. — Вы пострадали?

— Да нет, не с этим мной, а с тем, который я.

Девичья память оказалась короткой, и сестры уже позабыли про выполнившего свою миссию фантома, который продолжал жаться к стенке между ящиками. А мне было жалко оставлять в таком положении мою дрожащую от страха копию, несмотря на уверенность, что через какое-то время она растает.

— С каким это им? — насупив смоляные брови, поинтересовалась Динара Равильевна, обратившись к Серегину которого она считала самым адекватным в нашей компании.

— Кстати, откуда он вообще взялся? — спросил майор у девочек, жестом указав волшебнице на фигуру фантома. — И зачем оборотня снегом запорошило?

Сестры переглянулись и ответили:

— Ну мы подумали, что, раз уж Грегора внутри нет, значит, он непременно где-то снаружи. — Варя сделала многозначительную паузу, чтобы мы могли осознать все величие их ума.

Так как никто не бросился рукоплескать гениальной девочке, за нее продолжила Даша:

— А если оборотень зайдет, то, увидев сразу двух Александров Игнатьевичей, растеряется, что позволит нам его поймать. Просто Грегор очень рано появился, наш морок не успел еще внутрь войти. А мы его специально науськали на запах оборотня, чтобы он бежал сразу. — Она подумала и добавила: — Вообще-то повезло, что он внутрь помчался, а то он у нас шустрый получился, гоняться бы за ним Грегору по всей базе, а то и по городу.

— И надолго его хватило бы? — поинтересовался я, внезапно подумав, что если бы создать еще и фантома Галочки и вместе с моим усадить на рабочих местах, то нам с ней можно смело ехать в отпуск, не опасаясь гнева Евгения Алексеевича.

— На пару часов хватило бы, — ответила Даша.

Варя, заметив мое разочарование, поспешила оправдаться:

— Вообще-то у нас времени не было, но мы можем и на больший срок подзарядить. А зачем тебе? — заинтересовалась она, закончив хвастаться.

Я не спешил с ответом, а Динара Равильевна, разрушив мои планы, дернула головой в сторону моего двойника, и тот вмиг успокоился, совершенно осмысленно благодарно кивнул и красиво растаял в воздухе. А мы, проводив кружащиеся исчезающие искорки, вышли и неспешно направились в сторону шумящей улицы.

На улице я под впечатлением таяния моего двойника спросил:

— А что с сугробом? Для красоты момента задумали?

— Это не мы, — дружно ответили близняшки, по обычаю подозревая, что как раз за это их по головке не погладят.

— Это я, — еле слышно произнесла Галя. — Сказала «замерзни», как в западных фильмах показывают, думала, он льдом и покроется. А на него только снежинки посыпались…

— Ну-у-у, милочка, — протянула Динара Равильевна. — Разве можно кино верить, импортному к тому же?

Однако ее интонации говорили, что, несмотря на поучения, она приятно удивлена способностями девушки, которая, будучи исконной жительницей внешнего мира, ухитрилась использовать магическую энергию, чтобы помочь в общем деле.

— Тебе бы получиться, уверена, Грегора пришлось бы потом ледорубом выколупывать, — сказала волшебница и широко улыбнулась.

Галя бросила на нее счастливый взгляд и залилась румянцем. Вот уж действительно волшебница, если заставила покраснеть даже секретаршу нашей фирмы. Хотя, может быть, это было и не так уж трудно, ведь комплименты, полученные моей девушкой, адресовались только ее внешнему облику и являлись довольно банальными.

— Ну что, девчушки, домой? — обратилась Динара Равильевна к сестрам.

— А можно, мы тут еще погуляем? — немедленно откликнулись близняшки.

— Нет-нет-нет! — отсекла всякие попытки возражений волшебница. — Занятия в Школе давно начались, да и Александру Игнатьевичу от вашей компании отдохнуть надо. Машина сейчас подъедет.

Погрустневшие при напоминании о многочисленных учебных занятиях, ожидающих их в Школе, девочки схватили за руки чертяжку, которую мне удалось ссадить с шеи на середине пути, и обиженно потопали к выходу с базы.

— Девочки-то молодцы, — тихо, чтобы не услышали сестры, поделилась своим мнением Динара Равильевна, взяв под руку майора. — Только задиристые очень. Но ничего, с возрастом пройдет.

Мне почему-то показалось, что либо волшебница не права, либо я просто не доживу до того момента, когда они остепенятся.

Затем она повернулась в нашу с Галей сторону, критически посмотрела на нашу пару, качнула головой и призналась:

— Честно говоря, не ожидала, что вы самостоятельно сможете справиться с ситуацией, — получили и мы свою долю похвалы. — Знала бы я, что вам придет в голову в бой кинуться, давно бы уж здесь была. Ну а ты-то как себя вел? — укоризненно обратилась она затем к своему спутнику, который тут же вскинулся, словно ученик перед строгой учительницей; казалось, майор сейчас выпалит: «А я-то тут при чем?» — Приказали же сидеть в квартире, защищать Санечку и девочек, а ты в драку полез. — И добавила, взмахом руки пресекая попытку майора оправдаться: — Да ладно уж, победителей, как говорится, не судят. Хотя я не уверена, что в нашем руководстве, — она поморщилась, — думают так же.

Удостоив каждого из нас вниманием, волшебница решила, что свою миссию выполнила и бодро зашагала к выходу.

Знакомая мне черная «Волга» ждала нас около ворот базы. Водитель вышел из машины, распахнул заднюю дверцу и, словно вышколенный дворецкий, замер около нее.

— Галочка, можно вас на минутку? — Покинув майора, Динара Равильевна подошла к нам, схватила девушку под локоток и отвела в сторону.

Я услышал, почувствовав некоторую гордость:

— Ваши способности при надлежащем руководстве могли бы очень и очень быть востребованными…

Увы, парочка достаточно удалилась от меня, что воспрепятствовало моему ознакомлению с продолжением лестной для Галочки тирады.

— Сань, ты извини, но я у тебя дисочек один прихватил, — отвлек меня от наблюдения за дамами майор. — Я посмотрю и верну, хорошо? А то в нашей фильмотеке его кто-то поцарапал, а новую копию никак не привезут.

При этом на лице нашего бравого милиционера возникло такое страдающее выражение, что не было никакого сомнения, что наличие в его личном пользовании диска с комедиями Гайдая и будет самой дорогой наградой за выполнение миссии поимки оборотня.

— Конечно, берите, Дмитрий Константинович, и огромное спасибо за все, — совершенно искренне ответил я.

Сразу ободрившийся майор крепко пожал мою руку своими двумя и быстро, пока я не передумал расстаться с таким сокровищем, пошел к машине.

— Ну что, девочки, прощайтесь с куратором, и домой, — обратилась к оставшейся группе еще более помолодевшая волшебница, но, вместо того чтобы дать девочкам повиснуть у меня на шее, подошла ко мне и, взяв меня за подбородок, наклонила мое лицо к себе и поцеловала в губы. Затем посмотрела на мое ошарашенное лицо, засмеялась, произнесла, обращаясь к Гале: — А он у тебя ничего, — и, хихикнув, побежала к автомобилю.

В растерянности я повернулся к Галине, ожидая встретиться с ее гневным взглядом, но еще больше растерялся, увидев вместо этого лучащиеся весельем глаза девушки. Чувствуя себя болваном, я повернулся к волшебнице, которая на правах старшей вольготно расположилась на переднем сиденье «Волги» и теперь явно забавлялась, наблюдая за мной. Бабушка, женщина, девушка Динара (с этим волшебством трудно быть в чем-то уверенным) послала мне воздушный поцелуй и откинулась на спинку сиденья.

— Александр Игнатьевич, а вы еще к нам в гости приедете? — Даша вздохнула. — А то у нас скучно очень.

— Правда, давай мы как-нибудь тебя в Школу переправим, — внесла предложение Варя. — С Галиной же получилось. Повеселимся.

— С Сасей здорово. — Чертяжка тяжело вздохнула и взглянула на меня. — Приедешь?

Пока я думал, стоит ли поддаться на провокацию и оказаться на территории Школы магии в качестве личного клоуна двух близняшек, в качестве которого они, похоже, меня только и видели, как, приоткрыв дверцу, Динара Равильевна крикнула девчонкам, чтобы поторапливались.

— Раскомандовалась, — прошептала Варя, прищурившись.

— Ничего, мы еще посмотрим, кто кого, — в тон ей добавила Даша, бросив в сторону машины недобрый взгляд.

Только одна Тимошка послушно подошла ко мне и, не используя свои недюжинные способности по мгновенному перемещению, протянула ко мне ручонки. Подхватив мохнатую малышку, я прижал ее к себе, а затем смачно чмокнул в пятачок. От этого чертяжка плотно зажмурилась, а затем потешно зачесала свой нос с такой силой, будто пыталась совсем стереть его с мордашки.

Насупленные девчонки улыбнулись, ссадили Тимошку на землю и, бесцеремонно наклонив меня, поцеловали в обе щеки, взяли чертяжку за руки, махнули Галине свободными руками и грустно зашагали к машине. Усевшись в нее, они громко хлопнули задней дверцей и заерзали, стараясь отвоевать у Серегина побольше места. Наблюдая, как они, поникнув головками, наконец угомонились, я снова почувствовал себя брошенным, даже несмотря на то что рядом стояла находящаяся в прекрасном расположении духа Галочка.

Но не успел я проникнуться участью сестер, вынужденных расстаться со своим любимым куратором, как, повернувшись с переднего сиденья, Динара Равильевна что-то им сказала, и близняшки так радостно завизжали, что волшебница зажала уши и, запрокинув голову, рассмеялась. А девчонки опустили стекло и радостно замахали мне руками. Уж не знаю, чем могла купить сестер волшебница, но мне в отличие от них расставаться было все-таки тоскливо.

— Чего это они такие счастливые? — спросил я у Гали, продолжающей светиться, словно лампочка.

— Скорее всего, Динара им пообещала, что они могут на свой день рождения к тебе приехать. У нее как раз ко мне кое-какое предложение возникло.

— А когда у них день рождения? — автоматически поинтересовался я.

— Второго ноября, — весело ответила Галочка и, схватив меня под руку, повела к шумящему автомобилями проспекту.

Это всего-то через полтора месяца?

Надо ли говорить, что мою грусть как рукой сняло…

Воронеж, 2006