Вариант «Синий»

Фрагмент 5

9

Всё внимание — к Югу Украины. Именно там идут самые тяжёлые бои. Даже не в районе Смоленска, где советское наступление забуксовало после сильного немецкого контрудара.

Да, «ключ к Москве», как издревле называют Смоленск, удалось отбить, но линия фронта продвинулась от окраин города всего на пару десятков километров. Немцы не зря с зимы держали на этом направлении более девяноста дивизий, которыми очень умело воспользовались, когда наши войска попытались повторить зимний успех.

А на Новгородском направлении — затишье с того самого времени, как 23-я отдельная танковая бригада участвовала в окружении и разгроме немецкого мотострелкового корпуса в районе Сольцов. Сначала из-за снегов, по которым даже танкам не прорваться, потом — из-за того, что они таять начали. А когда растаяли — новгородские леса превратились в сплошное болото. Минимум до середины июля ни о каких танковых ударах и мечтать не придётся. Немцы ведь не дураки, знают, что по гуще леса танку не пройти, наступать бронетехника сможет только по дорогам, которые фрицы заминировали, перегородили завалами, пристреляли огнём противотанковой и полевой артиллерии. Тут, как опытные бойцы говорят, только пехотой наступать, просачиваясь через леса, где, порой, солдатский сапог вязнет, не говоря уже о танковой гусенице и колёсах грузовика.

Конечно, и сам сержант Кудин, несмотря на неполные девятнадцать лет, считается опытным бойцом: за зимние бои целый орден Красного Знамени заработал! Но здешняя тайга для него, уроженца Киевщины, настоящий тёмный лес. Вот такой каламбурчик получается, правда, полностью соответствующий действительности: ну, совсем они разные, леса под Киевом и под Новгородом!

Среди бойцов бригады немало выходцев с Украины, у которых душа болит за родных, оказавшихся либо в немецкой оккупации, либо, если судить со слов политработников, ещё могут оказаться «под немцами». Ведь на политинформациях «бойцы идеологического фронта», начиная с весны, утверждали, что летнее наступление фашисты устроят именно там, на юге. И непонятно было, для чего тогда держать тут, на севере, где явно никакой подготовки к удару по фрицам не готовится, такое мощное ударное подразделение, как их бригада. И командиры, которым задают этот вопрос красноармейцы, лишь плечами пожимают: начальству виднее.

Тем не менее, дождались! В конце мая поступил приказ передислоцироваться в Волот, где грузиться на железнодорожные платформы для переброски на другой участок фронта. Выходцы с Украины воспрянули духом, да только командир миномётной роты тут же вылил на них ушат холодной воды:

— Даже мне неизвестно, куда нас направляют. Может, и на Украину, а может, куда-нибудь под Ленинград или вообще в Карелию.

Но эшелоны всё-таки пошли не к Ленинграду, а после остановки в Вышнем Волочке продолжали двигаться на юго-восток. Калинин, Клин, Солнечногорск… Потом «свернули» на юг: Нарофоминск, Малоярославец, Воротынец, Сухиничи, Брянск.

Здесь уже пошли места, где побывали немцы. Зимой, когда 2-я танковая армия Гудериана пыталась прорваться к Москве, но была окружена и разгромлена. Пока стояли на станции, волнение достигло пика: куда дальше? Если на юг, к Белгороду, то тогда точно на Украину, где, судя по сообщениям газет, покупаемых во время остановок эшелона, фрицы действительно начали наступление на Одессу, Днепропетровск и Запорожье.

— Нельзя нам Запорожье отдавать! — расстраивался Вячеслав, учившийся до войны на экономиста. — Если немцы захватят его, то мы лишимся Днепрогэса и алюминиевого завода. А значит, не из чего будет делать самолёты. И не только самолёты: вы же видели, что двигатели у наших танков и даже «тачаночек» из алюминия.

«Тачаночками» миномётчики называли бронированные тягачи Т-30, на которых они перевозят свои «самовары». Машинки лёгкие, подвижные, но за счёт гусеничного хода позволяющие миномётчикам и артиллеристам на марше не отставать от танков. А ещё — вооружённые пулемётом, как легендарная тачанка времён Гражданской войны.

— Так есть же у нас ещё заводы, производящие алюминий. Не может не быть, — попытался возразить кто-то из пополнения, прибывшего уже после боёв в районе Сольцов.

— Есть. Но Запорожский — самый крупный, — возразил Кудин. — Да и Запорожье — это не только алюминий. Я же говорил про Днепрогэс, без которой огромная территория останется без электричества. А ещё — металлургия.

Но эшелон пошёл не в сторону Курска и Белгорода, а на юго-запад. А после станции Почеп и вовсе встал. И миномётчикам приказали сгружать материальную часть с платформ. Сгружать, перегонять в ближайший лесок и маскировать: хоть наша авиация и хозяйничает в небе, но немецкие авианалёты случаются, и очень уж не хочется накануне боёв (ну, не на курорт же их привезли!) понести потери от какого-нибудь шального фрица, сбросившего бомбу на незамаскрованную технику.

Наша авиация хозяйничает. Да, время от времени краснозвёздные самолёты пролетают на запад, а немецкие появляются намного реже, но однажды Славка слышал присказку: бережённого бог бережёт, а небережённого конвой стережёт. Тем более, бригаду с эшелонов разгрузить — дело не быстрое. Хотя бы потому, что это не два-три эшелона, а добрые два десятка. И это — не считая боеприпасов, которые понадобятся, как только 23-я отдельная танковая вступит в бой.

От станции Жудиловка, где разгружались, до линии фронта всего-то около двадцати километров. Ночью слышно было, как где-то там взрываются снаряды и грохочет наша артиллерия, ведущая огонь по противнику.

— Пусть это и не Украина, но всё равно приятно, что даже по ночам тепло, — ворочаясь под берёзкой, где миномётчики укладывались спать, пробурчал Резниченко, с которым Кудин вместе не только учился в саратовских лагерях и воевал, но и успел «отдохнуть» в медсанбате.

Нет, не Украина. Но совсем рядом Белоруссия. Как объяснил политрук, успевший провести политинформацию, именно на то, чтобы выйти к белорусским городам Могилёв и Гомель, и был направлен удар Западного и Брянского фронтов. В том числе и для того, чтобы не позволить немцам перебрасывать резервы на юг Украины.

Там, на Украине, что-то интересное произошло. Говорят, наша авиация так хорошо постаралась, что едва не разбомбила самого Гитлера, приехавшего в Винницу. Но этой сволочи с усиками, напоминающими вытекшие из носа грязные сопли, удалось уцелеть. В отличие от большого количества генералов, из-за гибели которых в Германии был объявлен трёхдневный траур. Да только на положении дел здесь, на Брянском фронте, это никак не отразилось. Как с огромным трудом взламывали германскую оборону дивизии Красной Армии, так с не меньшим трудом и продолжают взламывать. И 23-ю танковую бригаду пошлют в бой, чтобы завершить охват немцев, обороняющихся тут, в брянских лесах, начатый больше месяца назад 50-й и 40-й армиями фронта. Или, если это не удастся, хотя бы оттеснить их на территорию Белоруссии.

— Нас сюда направили из-за того, что у нас уже есть опыт наступательных действий в лесных условиях, — объяснил политрук.

Да уж. Брянские леса. Если они и менее густые, чем новгородские, то ненамного. Это про них в репродукторе, установленном на станции в Брянске, звучала песня:

Шумел сурово Брянский лес,

Спускались синие туманы,

И сосны слышали окрест,

Как шли на немцев партизаны.

Тропою тайной меж берёз

Спешили дебрями густыми,

И каждый за плечами нёс

Винтовку с пулями литыми.

И в том, что здешние леса тоже густые, бойцы бригады убедились уже во время марша к исходным позициям, с которым они будут атаковать немцев. К деревушке Пески, от которой им нужно будет прорываться сначала на Шулаковку, а потом к крупному населённому пункту Унеча и расположенной в нём узловой железнодорожной станции. Не завтра. После того, как растянувшаяся на много километров бригадная колонна сосредоточится в окрестных лесах, получит боеприпасы, а командование бригадой поставит боевые задачи всем подразделениям.

10

Производство алюминия… По данным из «другой» истории было известно, что потребности СССР в алюминии только для нужд авиации на 1941 составляли 87 тысяч тонн. При планах произвести до конца года 90 тысяч. Но и в этом случае дефицит «крылатого металла» достиг бы примерно 20 тысяч тонн (для сравнения — нацистская Германия в 1941 году выплавила 324 тысячи тонн). И 70% алюминия выплавлялось именно на Днепровском заводе в Запорожье. Помимо него действовал Волховский алюминиевый комбинат, запущенный в эксплуатацию в 1932 году, переплавлявший бедные тихвинские бокситы, и Уральский, расположенный в Каменске-Уральском, на тот момент входившим в состав в Челябинской области. Причём, второй ещё не был выведен на проектную мощность, и увеличение выпуска металла на нём происходила мучительно и долго. Да, существовал ещё опытный участок, действовавший в Ленинграде, но его объёмы были настолько мизерными, что учитывать это производство просто не имело смысла.

После эвакуации Волховского комбината, ударными темпами строились производственные мощности в Новокузнецке, но продукцию данный завод сумел выдать только в середине войны, и смог выплавить до её окончания всего 28 тысяч тонн. Основные же потребности страны в алюминии покрывались за счёт поставок по ленд-лизу. При этом из Америки поступило даже больше «крылатого металла», чем смогли выпустить советские заводы: 301 тысячу тонн против 283 тысяч. И это — несмотря на то, что пик поставок из США пришёлся на 1943−44 годы. Так и не успели достроить заполярный Кандалакшский алюминиевый завод под Мурманском. В 1940 году началось строительство алюминиевого завода в Краснотурьинске Свердловской области, но первую продукцию он выплавил в День Победы, 9 мая 1945 года.

Ясное дело, после установления связи с Российской Федерацией, планы были серьёзно пересмотрены на основании данных о ходе войны, полученных от потомков. В частности — строительство завода в Кандалкше так и не началось. Вместо этого основные усилия были направлены на постройку алюминиевых заводов в Краснотурьинске и Новокузнецке, а также расширение производства в Каменске-Уральском.

Но плавка алюминия — это донельзя энергозатратное производство. Точнее было бы даже сказать, что электрозатратное, поскольку глинозём переплавляется в металл при помощи электрического тока. Потому Днепровский комбинат и построили рядом с Днепрогэсом. А проблемы с наращиванием мощностей в Каменске-Уральском были связаны, в том числе, и с тем, что региону, в который эвакуировали огромное количество предприятий из западной части Советского Союза, не хватало электричества.

Да, под руководством наркома внутренних дел Берии с началом поставок сырья из России XXI века стали создаваться стратегические запасы материалов, которые понадобятся для выпуска военной продукции. Думаете, что это только алюминий? Ошибаетесь! Ещё в 1930-е годы кто-то из учёных сказал, что для производства танка используется 30 химических элементов, а для самолёта — вдвое больше. К примеру, сталь танковых гусениц требует от 11 до 15% марганца, а для его брони используют легирование марганцем, молибденом, медью, хромом, никелем. Да что там танки, если обыкновенный винтовочный патрон содержит медь, свинец, легированный сурьмой и оловом, цинк, железо? Не говоря уже о неметаллических компонентах, используемых в порохе и капсюле, воспламеняющем заряд.

Но вернёмся к алюминию и его производству.

Наиболее обеспеченным электроэнергией для производства этого металла советское руководство посчитало Новокузнецк, где близость добывающих уголь предприятий позволило заранее создать достаточно генерирующих мощностей. И принялась очень жёстко штрафовать «партнёров» из Германии за затяжку с поставками купленной за 3 млн. рублей установки для непрерывного литья Junghaus. В результате немцам всё-таки пришлось её поставить в начале 1941 года, и к концу года завод в Сибири выдал первую продукцию.

Уже весной 1940 году Челябинская ГРЭС снова превратилась в стройплощадку, на которой шли земляные работы под закладку фундамента ещё одного, четвёртого по счёту энергоблока. Более мощного, чем три предыдущие, каждый по две турбины с вырабатываемой мощностью по 24 мегаватта. И тоже на низкосортных углях Челябинского угольного бассейна. Её мощности, как уже генерирующиеся, должны будут поступить в единую уральскую энергосеть по расширяемой ЛЭП, идущей через Кыштым в Свердловскую область.

Трудились ударно, поскольку перед строителями была поставлена задача дать первый ток от новых генераторов не позднее осени 1941 года. Значит, как только начнут работать первые эвакуированные с запада производственные мощности, Урал не останется на голодном энергетическом пайке. А для расширения производства алюминия в Каменске-Уральском и запуска завода в Краснотурьинске не возникнет проблем с их энергообеспечением.

Да, для этого не пожалели золота, накопленного за предыдущее десятилетие, оборудование закупили в Российской Федерации. Как и для другого, неимоверно энергоёмкого производства, строительство которого шло на берегу огромного озера Иртяш между населёнными пунктами Кыштым и Касли. Его запустят только в следующем, 1943 году, поскольку согласовывать поставки сложнейшего и очень дорогостоящего оборудования пришлось долго и мучительно.

Речь о комбинате, который будет вырабатывать сырьё для советской ядерной программы: после визита и обучения в Российской Федерации целой плеяды советских физиков во главе с Игорем Васильевичем Курчатовым и его братом Борисом эта программа стартовала. Причём, по настоянию Сталина, физики, учитывая техническое и технологическое состояние страны, занимались не только вопросом создания ядерного оружия, но и проектировали промышленные реакторы для выработки электроэнергии.

Но первым энергетическим реактором в этом варианте истории станет вовсе не пятимегаваттый АМ-1 конструкции Николая Доллежаля, а два реактора ОК-650ВВ электрической мощностью в 50 мегаватт каждый. Тоже купленные за золото в Российской Федерации. И эти траты Сталин посчитал вовсе не напрасными, поскольку реакторы, устанавливаемые в мире будущего на атомных подводных лодках и прочих судах с ядерной энергетической установкой, также станут «учебной партой» для персонала, который в будущем займётся эксплуатацией как советских АЭС, так и подводных лодок. Строительство которых, увы, можно будет начать лишь после окончания Великой Отечественной войны.

И, опять же, пока газовые центрифуги для разделения изотопов урана ещё не начали работать, электроэнергия с химкомбината будет питать уральскую промышленность. В том числе — заводы по производству «крылатого металла».

Нужно сказать, что лучшее положение дел с производством алюминия не замедлило сказаться и на советском авиастроении и двигателестроении. И речь не только о реактивных самолётах, строящихся уже без применения «обходных технологий» в виде деревянных каркасов крыльев, обшитых сверху алюминиевыми листами: эти машины изначально строились как цельнометаллические. Просто потому, что никакой деревянный «скелет» не позволит выдерживать те нагрузки, что испытывают Миг-15бис и Ил-28 на скоростях, которые они способны достигать.

Да, советские авиационные заводы не смогли сразу отказаться от использования дерева даже в наисовременнейших на начало 1940-х истребителях. Но и в этом вопросе поставленные из РФ станки с числовым программным обеспечением позволяли резко увеличить точность и скорость изготовления деревянных деталей сложного профиля. Но конструкторам уже поставлена задача к концу 1942 года произвести поэтапную модернизацию этих истребителей, постепенно заменяя дерево алюминием. К тому моменту, когда СССР приблизится к положению, когда его потребности в «крылатом металле» будут удовлетворяться практически за счёт собственного производства. Тем более, выпускать самолётов так много, как их производили в «другой» Великой Отечественной не требуется. Хотя бы по причине снижения небоевых потерь, к которым следует отнести не только аварии, но и списание машин, выработавших существенно увеличившийся ресурс.

То же самое касается и возросшего ресурса двигателей, использующихся и в самолётах, и в танках и грузовиках. Именно в танках, поскольку знаменитый танковый дизель В-2 тоже изготовлен из алюминия. Не целиком, разумеется, часть деталей стальные. Но теперь, после подсказок из будущего, у этих моторов кратно вырос моторесурс, и их не приходится менять на новые после каждых 50 часов эксплуатации. Значит, моторов нужно меньше. И в другой технике, где используются алюминиевые головки блоков цилиндров, а иногда и сами блоки, за счёт повышения надёжности снизились потребности в моторах.

Всё это позволяет предположить, что с алюминием в стране, если Красная Армия не сдаст Запорожье, будет всё в порядке.