Ванька 3 (СИ)

Глава 37

Глава 37 И снова новости

Поручика, уже не молчуна, а ставшего очень и очень разговорчивым, как будто мухоморами какими опоили.

Был человек — лишнего слова не скажет, спокойный как удав, а тут — раз и другим стал. Нет, спокойствие никуда не делось, но болтает и болтает без умолку.

Есть у меня по данному вопросу некоторое предположение — увлечен он по самое не могу этими японскими единоборствами. Вот и готов говорить про них без конца и края. Ну, плюс определенные личностные особенности. Люди-то не оловянные солдатики, а все — разные. Иногда даже очень. Что для одного нормально, другой может за чудачество посчитать.

— Внутри самого додзё всё не просто устроено, — продолжал между тем Александр Владимирович. — Про вход я уже упоминал. Это, где обувь оставляют. Далее будет раздевалка. Там в кэйкоги и переоденемся…

— Нет у меня денег кэйкоги купить, — успел я всё же слово вставить между фразами поручика.

— Пустое. Не беспокойтесь по этому поводу. — улыбнулся Александр Владимирович. — У меня имеются.

Это я уже и раньше заметил. В пути, ещё когда по Корее нас вели, поручик себя в тратах не ограничивал. На базарчиках, мимо которых мы проходили, то одно, то другое себе покупал.

— После раздевалки — главный зал додзё, в котором напротив входа имеется главная стена — сёмэн. Это северная часть зала, камидза. Там установлены Тории — ритуальные врата с эмблемой школы, эма, какэмоно или какэдзику…

Тут, может это и не совсем культурно, пришлось мне поручика перебить.

— Эма, какэмоно, какэдзику?

При произнесении вопроса я ещё и всем видом показал — говори мол, понятно. Про такое я в первый раз слышу.

— Эма? Это деревянные таблички с каллиграфической надписью. Какэмоно и какэдзику — каллиграфические свитки, — пояснил мне знаток японской культуры, как будто энциклопедию процитировал. — Камидза — место обитания ками, духов, духовных сущностей природы и окружающего мира.

Я кивнул в ответ на его слова — теперь понятно…

— Симодза — южная часть, место со стороны входа в додзё. Место для самых неопытных учеников, тех, кто только в начале пути.

Тут поручик улыбнулся, как будто что-то из своего прошлого вспомнил.

— Дзёсэки — это восточная или верхняя сторона. Она справа от входа, если встать лицом к камидза. Восток — это место, где восходит солнце. Здесь располагается учитель, если камидза занято почетным гостем. Если нет, то это место старших учеников школы.

Вот как… У каждого — своё место… На чужое — встать не моги… Ну, правильно — каждый сверчок, знай свой шесток.

Александр Владимирович между тем продолжал словно тетерев на токовище.

— Cимосэки — западная или нижняя сторона, она расположена слева от входа…

Тут поручик прервался. Сам себе кивнул.

Ну, хоть немного у меня голова проветрится. От этих сторон она скоро кругом даже пойдёт. Если честно, я почти ни одного названия частей додзё не запомнил.

Как оказалось, мы до магазинчика дошли, где можно было одежду для занятий единоборствами купить.

Откуда всё это поручик знает?

Спрошу, нечего вопросами мучиться.

Спросил.

Ответ получил.

Как так и надо, мне было сказано, что жил тут в детстве с родителями Александр Владимирович.

Ответ был, как раньше, короток. Не изменил себе здесь поручик. Это же не про каратэ рассказывать.

Я уточнять и конкретизировать не стал. Только головой кивнул. Если честно — удивленно.

Да… Не прост поручик, ой не прост…

Что-то тут мне всё какие-то необычные люди встречаются, не как Мишка дома.

— И, в этом додзё Вы уже свой дух тренировали? — скорее утвердительно, чем вопросительно прозвучало с моей стороны.

— Да, конечно. Учитель мне знаком.

Понятно, вот у поручика откуда такая уверенность.

— Как же Вас японцы в додзё допустили? — всё же ещё раз задал я вопрос Александру Владимировичу.

— Учитель — китаец с Окинавы. Японцев в додзё — почти и нет. Не знают тут почти ничего о тодэ…

— Каратэ? — опять решил блеснуть я своими познаниями.

— Тодэ, — поправил меня поручик.

Так, так, так… Оказывается, тут в додзё свой дух с помощью тодэ совершенствуют. У нас дома в додзё каратэ занимаются, а тут — тодэ.

— Вот. Пришли.

Александр Владимирович снова перешёл на свой обычный стиль разговора.