Вандал

Глава 3

Неизвестная планета. Недра обломка станции Ушедших…

Покинуть тесный и мрачный закуток, где мне довелось «очнуться», оказалось не так-то просто. Эта часть древней конструкции, как выяснилось, имела чисто техническое предназначение. То есть в ней напрочь отсутствовали системы жизнеобеспечения и подходящие для человека коммуникации. Температура на борту и наличие пригодного для дыхания воздуха меня в текущей ипостаси совершенно не волнуют, а вот сплошное техногенное наполнение создало трудности. Тут нет нормальных «коридоров», а передвигаться можно лишь по кабельным каналам.

С точки зрения инженеров такое решение вполне обосновано. Зачем нужны просторные коммуникации, когда обслуживанием плотно скомпонованной аппаратуры занимаются специализированные дроны? Но мне-то от этого не легче. Бо́льшую часть пути к свободе пришлось проделать в узких извилистых тоннелях, ползком пробираясь среди обгоревших энерговодов, с которых сыпалась труха оплавленной и потрескавшейся изоляции.

Скудный запас энергии быстро таял, громоздкое огнестрельное оружие, экипировка и «БК» сильно затрудняли продвижение, но я упорно карабкался все дальше и выше, скрашивая монотонные усилия отнюдь не досужими размышлениями.

Мысли текли сообразно ситуации.

Многое я знал по личному опыту, кое-что почерпнул из рассказов даргиан, хаашей и старожилов станции «Аргус», — тех, кто начинал осваивать древнюю космическую конструкцию, когда проект «Призрачный сервер» еще находился в стадии закрытого альфа-тестирования.

Ни одна из современных цивилизаций напрямую не контактировала с Ушедшими. Их ведь не зря так назвали. Древние существа исчезли загадочно и беспричинно. Нет, причина наверняка есть, вот только мы о ней ничего не знаем.

Лично я никогда не задавался вопросом: какую же цель преследовала экспансия могущественной космической расы?

Насколько известно, они не колонизировали планеты. Не вступали в контакт с молодыми цивилизациями. Не пытались изменить ход истории. Не стремились изучить мироздание, — среди сохранившихся баз данных мы не встретили упоминаний о каких-то космогонических исследованиях.

Такое ощущение что их интересовал только каргонит.

Иногда полезно взглянуть на ситуацию со стороны. И что же мы увидим? Поначалу древняя цивилизация неслабо накосячила, пытаясь освоить гиперкосмос. Путь проб и ошибок привел к появлению флотилий накопителей энергии, которые принесли множество бед. Появляясь в звездных системах, автоматические модули замыкали местное светило в кокон диаметром в несколько астрономических единиц[6], полностью поглощая излучаемую ей энергию. Так началась эпоха «черных солнц» — катастрофических явлений, которые привели к гибели биосфер на множестве планет в различных звездных системах.

Ушедшие осознали роковую ошибку, но изменить уже ничего не смогли. Изобретенные ими модули-накопители обладали функцией самовоспроизводства. Их армады, совершая прыжки через гиперкосмос, быстро стали неуправляемой силой. До сих пор не найдено адекватного средства борьбы с ними.

Но я отвлекся.

Да, древняя раса совершила ужасающий технический промах, но не попыталась исправить содеянное.

Ушедшие как будто отмежевались от проблемы, со временем выработав совершенно иной принцип межзвездных путешествий (о нем я говорил ранее). Но остался открыт еще один важный вопрос: зачем им понадобилась разветвленная внепространственная сеть, состоящая из типовых станций и узлов, управляемых искусственными интеллектами?

По самым скромным подсчетам уникальная структура древней цивилизации объединяет десятки тысяч звездных систем.

Ума не приложу, какой в этом смысл?

Вопрос важный, но увы, — безответный. Пока что нам не удалось найти достоверной информации об истинных целях экспансии Ушедших. Именно поэтому, повстречав Строителя Сети, я готов выполнить его задание, лишь бы наладить «дружественный контакт» и получить право задать интересующие вопросы.

Беспокоит ли меня чужое тело?

Да, приятного мало. Но с ним можно смириться по двум причинам. Во-первых, полученную информацию нужно сохранить любым способом, и моральный дискомфорт — не самая высокая цена. Во-вторых, я понятия не имею, как буду выбираться с планеты. Не нуждаясь в кислороде, воде и пище сделать это будет намного легче.

Наружу я выбрался, имея в запасе всего два процента энергии.

По пути не попалось ничего стоящего. Фрагмент станции серьезно пострадал от времени и мародеров. Некоторые следы, оставшиеся на месте выдранной с корнем аппаратуры, выглядят совсем свежими.

Приводы едва движутся. Мне крупно повезло, мог бы навек остаться в узких технических коридорах, где царит полный мрак, а слои экранирующего покрытия отсекают любые виды энергии, способные подзарядить имплантированные накопители, когда в одном из ответвлений кабельных каналов внезапно промелькнул отблеск багрянца.

Теряя силы, страдая от энергетического голода, я пополз туда.

Теснина вывела к пробоине. Одна из разрушенных надстроек, как оказалось, возвышается над песками.

Выгляжу я ужасно. Ветхая одежда окончательно превратилась в лохмотья, усохшая плоть местами отслоилась, обнажив пропитанный стилхатом о́стов. Лучи восходящего солнца коснулись укрепляющих кости металлизированных частиц, и индикатор заряда накопителей неожиданно дрогнул, прирастая на сотые доли процента.

Не покидая освещенный участок, я затаился среди искореженных конструкций, впитывая лучистую энергию. Вскоре заработали датчики, давая возможность осмотреться повнимательнее.

А место-то обжитое!

Над входом в металлическую пещеру нависает козырек бронеплит. Внутри угадываются явные следы чьей-то недавней деятельности. Покореженные переборки, разного рода хлам, разбитая аппаратура, обрывки кабелей, — все это аккуратно срезано и подготовлено к утилизации. В результате получилась ровная площадка.

Знать бы еще, кто тут обитает?

Расчищенное пространство ничем не защищено. Судя по наносам песка, во время непогоды сюда задувает сильный ветер. Сколько ни всматривайся, никаких признаков бивуака незаметно. Скорее всего возвышающаяся над барханами надстройка служит источником вторичного сырья для местных «старателей». Ничего другого на ум не приходит.

По удачному стечению обстоятельств технический тоннель обрывается в «неосвоенной» части металлических дебрей. Здесь меня вряд ли обнаружат.

Лежу тихо, сливаясь с окружающим фоном. Зарядка накопителей от солнечной энергии вообще-то не вариант. Прирост мизерный. Нужен источник помощнее, но где его взять? Сканер сигнатур по-прежнему молчит… а нет, стоп, что-то появилось в радиусе его действия!

Местное светило еще не успело подняться высоко над горизонтом, когда вход в пещеру внезапно заслонила удлиненная тень. Судя по ее очертаниям существо, остановившееся снаружи, антропоморфное.

Изломанный контур с искаженными пропорциями дает лишь общее представление об обитателе надстройки. «Синапс» автоматически приступил к расчетам. Учитывая положение солнца, расширитель сознания спрогнозировал рост неведомой твари где-то в районе трех метров. Угловатые очертания говорят в пользу механизма, либо существо носит массивную броню.

Все сомнения разрешились через несколько минут. Немного постояв у входа, хозяин металлической пещеры шагнул внутрь.

Воплощенный!

Вот только этого мне не хватало для полного счастья!

Реликтовый монстр (другие определения пасуют), выглядит жутковато. Огромную фигуру четко оконтурили краски рассвета.

Древний искусственный интеллект, воплотившийся в киборгизированном теле местного искателя приключений (которого он скорее всего и погубил), обитает тут давно и со временем претерпел множество трансформаций. От исходного облика осталось немного, разве что гуманоидное строение. Навскидку, по первому, сугубо ассоциативному впечатлению он похож на потрепанного жизнью великана, закованного в самодельную броню.

При каждом движении технореликт издает гул, позвякивание и скрежет. Думаю, на нем не меньше центнера каргонита, — в основном куски обшивки, кое-как подогнанные под анатомию, скрепленные цепями и тросами. Импровизированный доспех прикрывает лишь наиболее уязвимые части тела. Руки и ноги бугрятся мышцами. Тварь невероятно сильна, но умом, похоже, не блещет.

Воплощенные всегда уродливы. Грубо говоря, им нет дела до собственной внешности. Уровень киборгизации и умственные способности всегда разные и напрямую зависят от количества интегрированных нейрочипов.

А может я ошибаюсь? Обычно древние ИскИны, даже захватывая биологические тела, со временем стараются избавится от плоти, как от ненадежного компонента конструкции, противоречащего им по духу.

Что если передо мной не воплощенный, а представитель неизвестной цивилизации?

Надо бы его просканировать, но именно сейчас на это нет энергии. Я полностью истощен долгим восхождением, и толком не могу даже двигаться.

Тем временем семантический процессор разобрал в рычащем бормотании гиганта элементы связной речи:

— Тесно… Тесно от мыслей… Моя голова… — бедолага, гремя железками, воздел ручищи, сжимая ладонями виски, словно его мучила нестерпимая боль. — Стилхат… Модули… Тесно… Мало…

Он внезапно развернулся ко входу и исторг «Зов».

Зрение помутилось, в интерфейсе промелькнуло сообщение о «сбое систем», но имплантированные мне микрочастицы, даже попав под экстремальное по силе воздействие, не поддались ему. Они сконфигурированы, и на этом точка.

По данным «Синапса» радиус охвата сетевой команды составил десятки километров, вот почему, пробираясь среди покореженных отсеков я не нашел свободных нанитов, да и к технореликту они стекаются крайне скудно. Он давно вычерпал весь ресурс обломка станции.

Поражает мощь «Зова». Какой же у него уровень «мнемотехники»? И, кстати, почему гигант, явно обладающий несколькими модулями древних ИскИнов, не использует код «репликация»? Ума не приложу. Ведь любой каргонитовый обломок при наличии свободных нанитов может стать источником «молекулярного тумана».

«То, что однажды создано, не может вновь стать ресурсом», — подсказал нейроинтерфейс.

Вывод спорный. Он противоречит укоренившимся знаниям. Команды, подобные «репликации» — это основа основ, без которой невозможно существование техносферы.

«Если только на этой планете не действуют ограничения, блокирующие применение основополагающих кодов управления нанитами» — сформулировал «Синапс» очередную подсказку.

Сомневаюсь. Но взял на заметку.

В поле моего зрения внезапно промелькнула серо-стальная струйка, похожая на дым.

…

Вы потеряли 43000 нанитов

…

Неисправные микрочастицы, так называемый «треш-стилхат», собранный мной в отсеке с мертвыми телами?

Точно. Они исчезли! Значит подвержены «зову» и не настолько бесполезны, как казалось?

Проклятье. Теперь уже не проверишь, но при случае надо будет провести эксперимент.

Тем временем Воплощенный, заполучив неисправные наниты, впал в ярость.

— Мусор! — взревел он. — Кругом только мусор! Моя голова!.. Больно!.. Тесно!..

От безысходности он врезал огромным кулаком в стену. Силен, однако. От вибрации содрогнулись горы каргонитового хлама, звякнул металл, что-то заскрежетало, медленно проседая.

Моя нейросеть, работая с убогими сканерами, зафиксировала появление микрочастиц. Удар закованного в броню кулака высек искры и взметнул едва заметное облачко пыли.

«Стилхат» (крупицы каргонитового сплава). Хранят «память» о форме и свойствах предмета, от которого были отделены. Есть вероятность вторичного использования.

Вторичное использование? Интересно, каким образом? — я настроен скептически. На что годятся частицы каргонитовой пыли?

Странное дело, но «Синапс», не воплощенный в материальной форме (сейчас расширитель является не отдельным устройством, а частью моей матрицы сознания) вдруг решил со мной поспорить, выступая в качестве некоего «внутреннего оппонента», способного к независимому анализу.

Каждая из частиц, структурирующая предмет, не может обладать полным объемом памяти о его свойствах, — нейросеть явно подталкивает меня в определенном направлении, к интуитивному выводу.

Да, я знаю, что любой, созданный из нанитов объект содержит микромашины двух разных специализаций: «информационные» и «структурные».

Любопытный диалог. Хотя не стоит заблуждаться, одухотворяя «Синапс».

Получается, если оборвать информационную связь, то частицы стилхата вновь станут «свободными»?

Но как это сделать, если здесь не работает команда «Утилизация»?

В общем, идею зафиксировал, надо думать, как претворить ее в жизнь.

Воплощенный тем временем принялся бесцельно перебирать металлический хлам, позвякивая железками.

Гигант выглядит крайне опасно, но мне бы с ним поговорить. В молодости я сражался с ему подобными, и вот похоже созрел для попытки диалога.

Вернуть прежнего «безбашенного» Вандала не получилось, ведь жизненный опыт никуда не денешь. Да, у меня есть адекватное оружие против Воплощенного, — непритязательное стилхатовое копье. Его запрограммированный наконечник, способный на время парализовать работу кибернетических узлов противника, при должной сноровке обездвижит гиганта.

Вопрос: зачем? Мне ведь нужна информация и свободные наниты. Стилхат и некоторые апгрейды я из него точно выбью, но кто мне расскажет о местных реалиях?

Молодость — благословенная пора в жизни. Ты постоянно набиваешь себе шишки, ввязываешься в авантюры, порой наступая на одни и те же «грабли», но все равно счастлив и уверен в себе.

Со временем психология меняется.

Вот зачем мне пытаться убить гиганта? Просто по факту, что он большой, опасный и выглядит угрожающе? Разговаривает бессвязно?

Ну так у него серьезные проблемы с адаптацией. Наверняка шел сюда за несметными сокровищами и технологическим могуществом, где-то «нарыл» парочку древних нейросетей и попал под их влияние. Это повод его убить? Возможно. Если проявит полную неадекватность. Но для начала я бы рискнул пообщаться. У меня есть, что предложить бедолаге в обмен на информацию и наниты.

Да, лишь покинув «зону комфорта», я начал понимать, как сильно изменился с годами. Воплощенный — «бедолага, вызывающий сочувствие?» Прежний Вандал покрутил бы пальцем у виска и ринулся в бой, как только наскреб бы энергии, чтобы нормально двигаться.

Ладно, проехали. Я отнюдь не пацифист, но давно научился соразмерному применению силы. Будет тупо агриться, — попытаюсь его прибить. Проявит коммуникабельность, — просто поговорю. Но для начала нужно полностью зарядить накопители, и это серьезная проблема.

Солнышко едва греет. Его лучистая энергия, просеянная сквозь нагромождения металлических балок, почти ничего не дает…

Меня насторожил посторонний звук.

На фоне монотонного бряцания, издаваемого Воплощенным, послышались приближающиеся шаги. Кто-то пробирается через завалы каргонитового лома.

Остановился.

Дышит тяжело и прерывисто. Найг, а я не могу даже пошевелиться! Приводы обесточены.

— Гляди-ка, это же древний! — послышалось сдавленное восклицание.

— Кейл, прекрати! Пусть валяется, ну что с него взять? Пошли, пока великан нас не заметил! — раздался в ответ ломкий, взволнованный шепот. Судя по тембру и интонациям, — голосом разума выступает девушка.

— И то верно. Хотя странно. Мы ведь проходили тут пару дней назад. Откуда он взялся?

— Может великан прибил, приволок и бросил?

— Ола, гляди, у него и оружие есть! Надо забрать!

— Ой, точно, не заметила… давай, только осторожно!..

— А может сегодня не полезем внутрь? — невысокий парнишка в потрепанной экипировке, с усилием вытащил из-под меня автомат. — Смотри, вроде выглядит неплохо! На продажу точно сгодится.

— Тише ты… Не шуми!..

— Да, ладно, не бойся… Великан опять железки перебирает, ничего не услышит. Так что? Забираем древнего? Всяк ценнее, чем каргонитовый лом.

— Ладно. Давай.

Проклятье. Вот ведь издевается судьба! Дать отпор я сейчас не могу. На частотах технологической телепатии царит полная тишина. У юных старателей нет кибернетических апгрейдов, расширяющих возможности рассудка.

— Кейл!.. — девушка сдавленно вскрикнула и отшатнулась, когда я попытался заговорить.

— Ну что?

— Он шевельнулся! Смотри, как скалится!

— Да говорю же: не бойся! Древний давно сдох. Разве не видишь, остался только костяк. Сейчас… — парень включил какое-то устройство и мои имплантированные накопители вдруг окончательно разрядились.

— Порядок. Потащили его. Дома разберемся.

Полностью я не отключился. Один из энергоблоков, расположенный под черепной коробкой, оказался хорошо экранирован от сторонних воздействий. Он и поддерживает процессы мышления. В общем, окружающее воспринимаю, но повлиять на ситуацию не могу.

Юные старатели тут явно не впервые. У них проложена своя тропа. Меня протащили по короткому тоннелю, затем скрипнул отодвигаемый люк. Дохнуло жаром. После восхода солнца погода резко изменилась. Сухой и горячий воздух, наполненный мелкой оранжевой пылью, похож на обжигающую мглу. Видимость на поверхности не превышает нескольких метров. Скверный климат. Помнится, ночью подмораживало. При таких суточных колебаниях температуры выжить в пустыне крайне сложно.

Исподволь наблюдаю за пленившей меня парочкой. Кейл и Ола похожи на людей. Лица бледные, не загорелые, обветренные. Одежда изношенная, экипировка минимальная. Среди носимых устройств на поясе парня я заметил нечто, отдаленно напоминающее примитивную рацию.

Надо просканировать частоты связи и еще раз попытаться наладить контакт.

Ураганным порывом налетел ветер. Мгла стала еще плотнее, грозя перерасти в песчаную бурю.

Юные старатели, выбиваясь из сил, тащат меня за ноги, отчаянно сопротивляясь непогоде. Дышат через ткань, одной рукой прижимая к лицу тряпицы.

В их упорстве читается нужда. Пусть мы принадлежим к разным цивилизациям, но отличить алчность от крайней жизненной необходимости несложно.

Ола споткнулась и упала. Кейл бросился к ней, помог встать, что-то негромко сказал. Звуки речи глушит завывание ветра.

Девушка слабо кивнула в ответ и вновь ухватила меня за лодыжку.

Вскоре мы оказались в ложбине между барханами. Здесь немного спокойнее, песок закручивает выше.

— Добрались… — Кейл отпустил мою ногу.

«Убежище?»

Не успел подумать, как раздался лязг. Меня приподняли и закинули в какой-то темный тесный отсек.

Некоторое время я лежал в темноте, ощущая, как порывы ураганного ветра покачивают непонятную конструкцию.

Неведение угнетает. Куда меня притащили?

Накопление информации идет крайне медленно. Несколько работающих датчиков поддерживают комбинированный способ восприятия, но из-за дефицита энергии нет желаемой мощности и сканирование с трудом проникает сквозь материальные преграды.

Наконец кое-что начало проясняться.

«Синапс», суммировал крохи полученных данных, вычертив перед мысленным взором контур машины, работающей на основе водородной силовой установки.

Вездеход еле движется. Шесть литых колес, оснащенных независимыми электроприводами, по идее должны обеспечивать ему высокую проходимость, но механизм очень старый и давно нуждается в ремонте. Обшивка пестрит заплатами. Большинство гнезд, ранее служивших для крепления оборудования, наглухо заварены. Бортового вооружения нет. Электронные системы сведены к минимуму. Электродвигатели работают с перебоями. Технологиями Ушедших тут и не пахнет.

Пока машина пылила по неведомым пустынным дорогам, я, валяясь в темноте среди разного металлического хлама, успел о многом подумать. Строго говоря, мне крупно повезло. Вместо многодневных скитаний по пустыне, еду навстречу «цивилизации». Пусть так, в качестве «древнего хлама», подскакивая на ухабах и безвольно катаясь по отсеку при заносах, но приближаюсь к цели.

Есть лишь одна проблема: как внятно объяснить, что я вовсе не «древний», а путешественник, застрявший в ветхом теле давно погибшего существа?

Разговаривать я не могу, — нет встроенного синтезатора голоса. Пленившая меня парочка пользуется коротковолновыми портативными рациями и это единственная возможность заявить о себе. Во время одной из остановок, пока они, активно переговариваясь, собирали обломки каргонита, «Синапсу» удалось настроиться на нужную частоту.

Теперь у меня появилось средство коммуникации. Осталось дождаться прибытия в поселение. Первый контакт — дело тонкое. Нужен кто-то, разбирающийся в технике и не склонный к мистике. Надеюсь, удобный случай вскоре подвернется, а пока лежу тихо.

В очередной раз скрипнули тормоза, и машина остановилась.

Открылся грузовой отсек, но светлее не стало. Снаружи царит ночь.

— Что привезли? — раздался хрипловатый, простуженный голос.

— Лом в основном. Для тебя ничего интересного, — парень осветил содержимое отсека фонариком. Меня он загодя завалил кусками разного металлического хлама.

Внутрь заглянул сородич Кейла.

— Негусто, — хмыкнул он.

— Так мы недалеко ездили. До ближайших руин и сразу назад.

Мой семантический процессор исправно подбирает для перевода наиболее близкие по смыслу речевые обороты, в том числе и сленговые.

— Темнишь, Кейл. Вас два дня не было. Наверняка в дальние подземелья сунулись?

— Да ты чего? Рехнулся⁈ Там же великан живет! — наигранно возмутился парень. — Вездеход у нас сломался, вот и задержались.

— И стилхата не добыли?

— Не-а. Откуда ж его взять?

— Врешь. По глазам вижу. Показывай, что у тебя в стеке?

— Отстань! — парень неосознанно коснулся широкого, массивного браслета на запястье. Во взгляде промелькнул испуг. Все же внешность не обманывает. Он хоть и юн, но бит жизнью. Бледность на лице вдруг сменилась пятнами лихорадочного румянца. Кулаки Кейла сжались. Готов к драке.

Тут же громко хлопнула дверь машины, послышались легкие шаги.

— Эш, не тронь его! Со всеми вопросами — к Знающему! А нас оставь в покое!

Повисла тяжелая пауза.

Неизвестно чем бы все закончилось, но в ночи внезапно промелькнуло далекое, сливающееся в гул басовитое рычание.

Охранник поселения резко обернулся, но звук уже стих, словно его поглотила пустыня.

Он шумно выдохнул. Глядя в узкую щелку между кусками каргонитового лома, я заметил капельки пота, мгновенно выступившие у него на лбу.

Боится. Но чего?

Кстати, рано он расслабился, подумав, что померещилось. Мои имплантированные датчики улавливают едва заметную вибрацию.

— Ладно. Проезжайте, — сородич Кейла махнул рукой,

В этот миг все и началось.

Окрестные барханы вдруг озарили рваные оранжевые отсветы, раздался короткий басовитый вой, ударили оглушительные взрывы.

Машину здорово встряхнуло. Всплеск пламени на миг вырвал из тьмы разваливающееся на куски здание.

Охранник неестественно дернулся и мешковато осел, — задело осколком, похоже насмерть.

— Ржавые! — заорал Кейл. — Ола, за руль! Быстрее!

Грузовой отсек никто не закрыл. Вездеход рванул с места, юзом вписался в узкую улочку, высек сноп искр, зацепив бортом стену приземистой постройки, и начал набирать скорость.

Резкое ускорение едва не вышвырнуло меня наружу.

В ночном небе видны уходящие на излет, быстро гаснущие огоньки. То и дело бухают взрывы, что-то рушится, свистит металл, вихрится дым, да рваные вспышки причудливо выхватывают из тьмы фрагменты реальности.

Машину вдруг занесло. Раздался сильный удар, сопровождаемый скрежетом сминаемого металла. Теперь меня по инерции бросило вперед, впечатало в переборку.

Проклятье.

Пошевелиться по-прежнему не могу. Нет энергии.

Где-то поблизости снова ударил мощный взрыв и с треском взъярилось пламя.

Лишь с рассветом все стихло, а вскоре я услышал шаги. Кто-то шел к вездеходу, постанывая от боли. Затем раздался вскрик и звук падения.

Мне по-прежнему ничего не видно. Эмуляция «Синапса» и его реальное воплощение — далеко не одно и тоже. Возможности виртуальной модели расширителя сознания сильно ограничены убогими датчиками «древнего», которые ко всему прочему работают со сбоями.

Звуки, да мутное отражение в поцарапанной, почти утратившей глянец полуоткрытой двери, — вот мои скудные поставщики информации, но кое-что понять удалось.

Подле машины упал Кейл.

Накопленный запас энергии ничтожен, но стоит попытаться.

— Кейл? — поврежденный передатчик юного старателя хрипло транслировал мой голос.

Он глухо застонал, однако нашел в себе силы приподнять голову.

Через некоторое время заскорузлые от запекшейся крови пальцы вцепились в кант уплотнителя.

Да. В критические моменты рассудок принимает любую надежду. Пусть даже самую невероятную.

Он кое-как привстал, заглянул внутрь отсека и с придыхом спросил:

— Древний?

— Да.

— О, боги… Ты можешь помочь? Ржавые схватили Олу!.. И еще многих… — парень едва держится на грани потери сознания. — Прошу, помоги!.. — в его голосе боль и холод подступающей смерти смешаны с обжигающей искрой надежды.

— Энергия и стилхат, — скупо ответил я.

Он решился не сразу. Затем все же забрался внутрь отсека, и браслет на его запястье исторг хорошо знакомую дымку.

…

Получено 34562 частицы стилхата. Не сконфигурированы, готовы к применению.

…

Наверняка по местным меркам — целое состояние. Но отдал безропотно. Затем, задавив отвращение и страх, Кейл дрожащими пальцами сменил пару энергоблоков в моих имплантированных слотах и вдруг обмяк, — видимо потерял сознание.

Вскоре я смог пошевелится. Приводы, скрытые усохшей плотью и истлевшей одеждой, вновь заработали.

Жизнь на Рубиконе в сравнении с местными реалиями — венец прогресса. Доступность большого числа микромашин и постоянные манипуляции с ними сильно изменили мое мировоззрение. Если несколько дней назад излечить тяжелые травмы, получить информацию, отремонтировать машину или создать оружие, я мог по мановению мысли, то сейчас пришлось вспоминать навыки, полученные в колониальном флоте, благо готовили нас на совесть.

Кейл принадлежит к иной цивилизации. Его физиология мне неизвестна. Внешний осмотр не выявил серьезных травм, только ушибы и порезы. Скорее всего парнишку сильно контузило близким взрывом. Ему надо отлежаться. Надеюсь, молодой организм справится.

Я выбрался из вездехода и осмотрелся.

Поселение небольшое. Всего с полсотни домов. Вернее сказать — дымящихся руин. Ночное нападение не оставило тут камня на камне.

Кто такие «Ржавые», чем вооружены и в каком направлении скрылись — неизвестно.

Спросить не у кого. Действовать придется самому. Поднявшийся к утру ветер наверняка замел все следы. В первую очередь надо решить, в какой форме воплотить полученные наниты, — мысли проносятся рваные.

«Репликация» мне недоступна. Уже пытался ее применить, но что-то в местном каргонитовом сплаве препятствует формированию «молекулярного тумана».

На что мне хватит полученного стилхата?

…

Реставрация облика до психологически приемлемого.

Создание импульсного оружия (доступные модели смотри в базе данных технологов).

Материализация расширителя сознания (матрица не адаптирована под «стилхат», высок риск сбоя «формы воплощения»).

…

Я призадумался. Импульсник мне сейчас ни к чему. К нему потребуются сменные энергоблоки, а где их возьмешь?

Внешность?

Истрачу стилхат и что? Разве что Кейл перестанет коситься, как на древнюю тварь. Но это не поможет освободить пленников.

Человек — это прежде всего душа, разум и воля. Остальное, включая бренную оболочку, лишь формы существования и инструменты достижения целей. Нам нелегко далась новая философия, открывшаяся при освоении нейроимплантов. Отнюдь не все ее приняли. Задумайтесь: когда матрицу сознания легко сохранить, что поневоле выступает на первый план?

Отвечу просто и обобщенно: внутренний мир. Как часто вам приходилось сталкиваться с физически здоровыми, внешне привлекательными моральными уродами? Обещаю больше не касаться этого вопроса. Просто для справки и понимания — современные технологии могут исправить все. Любой изъян, кроме последствий поступков, оставляющих червоточины в душе.

Так что на внешность — плевать. Разберусь позже.

Единственное адекватное ситуации решение: воплотить «Синапс». Полноценный расширитель сознания сам по себе мощнейшее оружие. Единственное, что настораживает: загадочный стилхат не гарантирует успеха, требуя некой «адаптации».

Рисковать, работая с ним, как с обычными нанитами, глупо. Материал схожий, но неизученный, поэтому еще раз осмотрев окрестности, я присел на землю, оперся спиной о стену руин, закрыл глаза и отдал мысленный приказ:

Адаптировать матрицу.

…

Датчик нагрузки на рассудок мгновенно взметнулся до значения 90 % и окрасился в алый цвет. Промелькнуло сообщение о риске повреждения сознания, ведь моей личности сейчас пришлось ютиться где-то на задворках нейросетей, пока основные мощности чипов были заняты вычислениями.

Сознание затуманилось, отказал контроль приводов, мир сузился, стал нечетким.

Такое состояние длилось пару часов, затем безо всякого предупреждения вспышкой вернулось нормальное восприятие.

…

Адаптация завершена. Принята форма воплощения — расширитель сознания модели «Синапс-М». Идет формирование.

Израсходовано тридцать тысяч частиц стилхата. Обнаружены точки сопряжения с подсистемами.

Кинематика — успешно.

Блоки датчиков, — выполнено с ошибками, произведена коррекция, израсходовано триста двадцать частиц стилхата на образование новых связей.

Оценка общей эффективности носителя — 64 % от возможного максимума.

Рекомендация аналитической подсистемы: поиск свободных микромашин, формирование метаболического импланта для восстановления утраченных функций организма и коррекции облика, до значения «психологически приемлемый».

…

Мир распахнулся навстречу обострившемуся восприятию, заиграл новыми красками. Ветхий, пронизанный серебристыми прожилками костяк древнего существа получил абсолютно иную степень подвижности, — контроль над кинематикой перехватил «Синапс».

Я быстро прогнал тест разных режимов.

Боевой отработал штатно: система бодро отчиталась об отсутствии активных угроз, напомнила, что у меня нет никакого оружия, попутно подсветив несколько доступных вариантов, начиная от различных колюще-режущих предметов и заканчивая двумя образчиками поврежденных инопланетных устройств: короткоствольный автомат без патронов с разорванным стволом и громоздкий «импульсник», явно кустарного производства. Откуда они тут взялись — непонятно. Обе находки годились разве что на запчасти.

Технологический режим тоже не подвел. Теперь задержка взгляда на интересующем объекте показывала его внутреннюю структуру.

Модуль биологического сканера оконтурил фигуру Кейла, — тот по-прежнему находился без сознания.

Закончив проверку, я перевел «Синапс» в гибридный режим. Нагрузка на рассудок вновь резко возросла, но зато теперь ни одна деталь окружающего теперь не ускользнет от моего внимания.