Ван Ван из Чайны 4

Глава 26

— Не ожидал, — признался Иван, пожимая мне руку.

Оба Ивановича помогли мне встретить его на крылечке. Уже познакомились. Вот что мне в России прямо нравится, так это простота встреч — не нужно рассказывать пару абзацев формальной чуши и выслушивать такое же в ответ.

— В хорошем смысле или плохом? — спросил я.

— В хорошем, — улыбнулся он. — Выходной, скучно, а тут новый опыт и еще покормить на халяву обещали.

— Это мы можем! — заржал Петр. — Хорош мерзнуть, пошли, — повел нас в дом. — Ты, Иван, теннисист значит?

— Бывший, теперь детей тренирую, — не вдаваясь в подробности ответил гость и перевел тему. — Я к вам не с пустыми руками приехал, но китайцы около калитки сумку отобрали.

— Проверят и вернут. Извини, правила безопасности.

— Не извиняйся, — улыбнулся мне Иван. — Понимаю — у Китая кроме тебя и твоего друга Яна сильных теннисистов нет.

— Даже так? — посмотрел на меня Петр.

— У меня ни одного поражения в карьере, — похвастался я. — По Китаю я даже ходить теперь не могу — фанаты окружают, поэтому мне выдали личный самолет и личный вагон поезда.

— Чтоб я так жил! — хохотнул Иван.

Он бы и жил, с его-то талантом, который я унаследовал. Ладно, за счет антропометрии я посильнее буду, но Иван вполне мог бы взять тот же кубок Большого Шлема.

— Травма? — проницательно спросил тесть.

— Да ерунда, — отмахнулся Иван.

Мужики все поняли и тему развивать не стали. Мы добрались до столовой, где познакомили гостя со всеми.

— Ну что, начнем? — навострил камеру оператор.

— Да дай человеку поесть, — обломал его хозяин дома.

— И выпить! — поддержал его тесть. — «Штрафная»! — выдал Ивану рюмку.

— За знакомство, — огласил тот тост, выпил, занюхал рукавом и вынес вердикт. — Хорош самогон.

Пьет «донор памяти» не много — за вызванным алкоголем весельем приходит похмелье и погружает Ивана в пучины сожалений. Так себе удовольствие, но в редких, таких как сейчас случаях, мой секретный тренер себе позволяет.

— Я передать мой свояк Вэньхуа, — пообещала мама Айминь.

Дядя у нас пить перестал, но навыков самогоноварения не утратил, по праву считаясь одним из лучших мастеров в деревне.

— Китайский, на фруктах, — добавил тесть. — А теперь все вместе! — разлил по рюмкам.

Где-то треть бутыли осталось, но в закромах еще пять ее «товарок». Выпили, покушали, знакомясь с гостем:

— Да тут недалеко живу, на Красрабе рядом с цирком. Нет, не женат пока. Работа хорошая, но с учениками мне не так везет как уважаемому коллеге, — уважительно кивнул Ло Кангу.

— Мне очень удача, — на своем корявом русском подтвердил он.

— Старые знакомцы? — поинтересовался Петр.

— На турнире виделись, за бугром, — ответил Иван. — Не то чтобы прямо «знакомцы».

— Господа, время идет, а нам нужно успеть к завтрашнему утреннему эфиру, — пожаловался оператор.

— В самом деле, — оживился я. — Хотите в телевизор? — спросил присутствующих.

К китайцам не относится — в интервью участвуем я, мама Айминь, тренер Ло, а Фэй Го будет стараться не попадать в кадр.

— Мне, пожалуй, хватит, — поднялась из-за стола Людмила.

За мамой последовал сын и все Оюны. Хотел уйти и Петр Иванович, но я попросил его остаться для оживления интервью.

— Пересядьте, пожалуйста, — попросил оператор и мы по его указке распределились за столом так, чтобы пустые места не бросались в глаза.

А еще чтобы самовар было видно, но он никого не загораживал.

Телевизионщики расставили камеры, включили свет — за окном еще светло, но этого недостаточно — и велели начинать. Пока шли приготовления, Иван успел припрятать под тарелкой «шпаргалку» с вопросами.

— Как вам наш климат?

— Давайте на «ты» лучше, если вы не против.

— Давай, — согласился Иван.

Оператор стоически вздохнул — опять тратим время в никуда.

— Как тебе наш климат?

— Очень холодно, но это с лихвой компенсируется сердечным теплом красноярцев, — ответил я. — А еще я впервые в жизни увидел снегирей. Очень красивые птицы.

— Говорят, что ты никогда не играл в теннис до своего первого ITF в Гонконге. В свете его результата и дальнейшим победам, это выглядит очень странно.

— Согласен, очень странно, — кивнул я. — Но эта легенда не учитывает, что в Китае огромное внимание уделяется физкультуре. Например, в нашей школе ее было 18 часов в неделю.

— Восемнадцать? — округлил глаза Иван.

А неплохо в качестве ведущего смотрится — у него симпатичная, кинематографичная рожа, и ответы мои он слушает как положено, с живыми эмоциями на лице.

— Да, 18 часов. С понедельника по субботу. Каждый день по три часа, и это не считая утренней зарядки, когда вся школа собирается на улице. Дождь ли там, снег — неважно: мы все делаем зарядку, а потом уже физкультура, — почесав щеку, я добавил. — Прозвучало жутковато, но на самом деле это нормально — у нас в Сычуани тепло, и даже если идет снег температура редко падает ниже нуля.

— То есть тебе помогла общефизическая подготовка? — сделал промежуточный вывод Иван.

— Очень! — энергично кивнул я. — Час бега, растяжка, силовые упражнения, сдача спортивных разрядов. Затем два часа у нас был бадминтон. В нашем районе я был одним из лучших бадминтонистов. Меня хотели забрать в спортивную школу, но моя семья была против. Физрук также занимался с нами теннисом. Можно сказать, что именно он дал мне азы и привил любовь к теннису, — добавил чуть-чуть вранья. — В соревнованиях по теннису до прошлого года я действительно не участвовал. Да это сразу видно, если посмотреть мой первый чемпионат. Скорость, реакция, выносливость — она, кстати, главный мой козырь — я продемонстрировал приличные, но техника сильно хромала. Я работал кистью руки, как в бадминтоне, а не локтем.

— Это так, — согласился Иван. — Я смотрел все твои игры и отслеживал прогресс. Ван годичной давности и ты в своей актуальной форме это совсем разные теннисисты. Однако такой быстрый прогресс не демонстрировал никто и никогда.

— Я быстро учусь, — развел я руками. — И мне очень повезло с тренером, — кивнул тренеру Ло.

— Уважаемый Ло Канг, расскажете о ваших методах тренировки?

Переводчиком будет работать У Гуй, но для эфира «прикрутят» профессиональный дубляж. Дальнейшие двадцать минут тренер Ло рассказывал стандартную фигню из методичек по выращиванию теннисистов, а мы немножко кушали. После этого пошли более интересные вопросы. Выдав подводку с описанием моих опасных приключений — «захват» ресторана, авария с бандой, попытка бросить в меня коктейль Молотова — интервьюер запросил подробностей.

— Я отношусь к этому всему философски, — пожал я плечами. — Все в нашем мире циклично, и спокойные времена сменяются временами похуже, подбрасывая проблемы. Я очень рад, что невинные и дорогие мне люди, особенно сестренки Дзинь и Донгмэи и моя невеста Катя не пострадали. Страшнее всего было в ресторане…

Я рассказал о своих чувствах в тот момент, и для разнообразия Иван задал вопрос маме Айминь. Она от своего акцента не комплексует, поэтому от переводчика отказалась и попросила не «прикручивать» на нее дубляж. Зрители, конечно, с ее ошибок и произношения поржут, но обязательно зауважают Айминь — всем известно, что китайцам русский язык учить очень сложно. Равно как и русским людям китайский — положа руку на сердце, если бы я не был китайцем изначально, я бы китайский учить даже пытаться бы не стал.

— Уважаемая Ван Айминь, могу ли я попросить вас рассказать каково это — быть матерью звезды тенниса и дочерей-блогеров с двумя сотнями миллионов подписчиков?

Четверть лярда почти, если совокупно посчитать. Скоро девочки покорят эту вершину.

— Я очень горжусь мой сын. Мы воспитать его прекрасный, добрый человек с большой сердце. Мы всё положить его воспитание. Ни у кого в деревня не было плоский телевизор, а у него быть! У Ван даже дорогая штука для игр быть — пле… бре…

— Плейстейшен! — подсказал я.

— Эта штука, да, — согласилась мама. — Дорогие вещи Вану покупать, чтобы он был красивый. Свекровь перед экзаменом поднялась по темнота, в город поехать, купить для удача яблочный рулет в дорогой кондитерская, — по маминым щекам потекли слезы, прячась в морщинках ее счастливой улыбки. — И петух, бульон много удача дает! — подсказала россиянам примету. — Помогло — мой мальчик теперь знает весь мир!

Я подвинул свой стул к маме, и она прижалась ко мне. В глазах защипало, и я закусил губу, прогоняя будущие слезы — мужчины не плачут.

— Дочки тоже огромные молодцы, но я этот блогинг не понимать. Что это за работа — кривляться на видео? Семья держаться на женщине. Ей нужно рожать и воспитать дети, убирать дом, готовить еда. Я очень переживаю за их будущее.

— Они умненькие, все будет хорошо, — погладил я маму по голове.

Интервью продлилось полтора часа. В эфир попадет не все, но финальный хронометраж в сорок минут журналюги обещали «пробить». Получилось очень душевно — в какой-то момент подключился Петр Иванович, задавая общечеловеческие вопросы, и интервью благодаря этому, если исключить «теннисную» часть, можно охарактеризовать как «китайцы и русские не больно-то отличаются». Надо будет копию полной записи запросить — центральные китайские каналы пары часиков эфирного времени (на самом деле больше, потому что нужно крутить рекламу) на меня не пожалеют. А еще нужно загрузить в Интернет!