Вампир в Академии магии, или поцелуй меня, любимый! 2 (СИ)

Глава 6. Обитель аристократов и очень много эмоций…

Селена

Пока мы тряслись в экипаже, я усиленно смотрела в пол и ужасно злилась на Джонаса. Злилась от огорчения и ожидания еще бо́льших бедствий на свою голову.

А ещё я совершенно не понимала его мотивов. Вот зачем ему меня с собой тащить???

Впрочем, я ведь собралась сбежать, а ему нужно меня попридержать при себе…

Но ведь он мог уже сто раз сдать меня Хранителям, да и все. И не знал бы никаких проблем.

Но не сдал. Почему? Хочет помочь? Зачем ему это надо? Или желает сам, без чужого участия разгадать тайну происходящего в Академии?

Однако все слишком серьезно. Вряд ли Джонас стал бы рисковать расследованием ради собственных амбиций.

Тогда…. РАДИ ЧЕГО ОН ВСЕ ЭТО ДЕЛАЕТ???

Но не ради же меня!

Эта мысль показалась горькой и смешной.

В его искреннее расположение ко мне я не поверила бы ни при каких обстоятельствах. Это невозможно! Я — вампир, враг всего живого, мерзкое чудовище, использующее людей, как корм….

Б-р-р! Аж самой противно! Все-таки до пятнадцати лет я росла обычным человеком, поэтому смириться с собственным происхождением мне было тяжело даже до сих пор…

Всю дорогу мы молчали, а я даже не поднимала глаз.

Когда же экипаж остановился, и конюх сообщил о прибытии к резиденции, меня прошибло страхом.

Еще с детства у меня остался полусознательный трепет перед знатью. Мама несколько лет работала служанкой у богатых господ, и я хорошо помню синяки, с которыми она часто возвращалась домой, а еще слёзы и жалобы на жестокость местных богатеев. Сразу же представилось, что любой житель этой резиденции сочтет меня каким-нибудь нищим оборванцем, по ошибке прилипнувшим к молодому господину. Да и свитер мой, видавший виды, больше походил на одежду, снятую с огородного чучела.

В общем, из экипажа я выбиралась бледная и испуганная, но Джонас на меня даже не взглянул. Только подтолкнул вперед, показывая, что тщательно следит за мной.

Котомку свою я сжала в руках на груди и, опустив голову, пошла вперед.

Громкими приветствиями нас встретил каждый проходящий мимо слуга. Мужчины и женщины, молодые и не очень — все радостно кланялись Джонасу и после этого недоуменно косились на меня.

Мне было так неловко, что хотелось провалиться сквозь землю.

Когда мы миновали ступени, приведшие нас к высоким деревянным дверям, придверник с почтением открыл оные, тут же забирая у Джонаса багаж.

— Срочно сообщи управляющему, что мне нужна спальня около моей: я привел… своего товарища по учебе. Приготовьте ванные комнаты и чистую одежду.

Придверник поспешил выполнить указание, а Джонас схватил меня за локоть и грубовато втащил в огромный и очень яркий холл.

Не поднять лица я не смогла.

В жизни не видела помещений краше этого. Семиметровые потолки холла были выкрашены в бледно-жёлтый цвет. По углам на потолке разбегались витиеватые, наведенные золотой краской узоры, на стенах висели отливающие таким же золотом тканые обои с изображением мифических животных, а пол был устлан гладким и совершенно цельным камнем такого нежно-персикового цвета, что мне тут же захотелось съесть такой фрукт, а мой голодный желудок запел дикие трели, разлетевшиеся вместе с эхом по всему помещению.

Я замерла, перестав дышать, а Джонас сильнее сжал мой локоть и тут же резво потащил меня на широкую лестницу, ведущую на второй этаж.

Не успела я оглянуться, как оказалась в спальне, по размерам напоминающую три моих прежних дома. Обои нежно-голубого цвета, светлая мебель с резными ножками, широкая кровать, устланная сияюще-белым бельем — я просто не могла поверить, что подобные места существуют.

Где я оказалась? Это другой мир???

Точно другой мир: мир людей, которые могут себе позволить абсолютно ВСЁ…

Джонас ушел, как только втащил меня сюда, но через минуту в комнате показалась молоденькая служанка, несущая в руках стопку одежды. Удивленно обсмотрев мой жалкий наряд, она замерла, и я уж было решила, что она сейчас презрительно скривится, но остановившись на моем лице, она вдруг мило улыбнулась и с той же самой улыбочкой положила стопку из рук на небольшое светлое кресло.

— Там ванная комната, господин, — она любезно указала мне на деревянную дверь слева. — Вода уже готова. Завтрак будет через полчаса.

Я очень удивилась ее любезности, а потом тихо пробормотала:

— Я не господин, юная леди. Я просто Селий Джайз…

Служанка вдруг тихо рассмеялась, стрельнула глазками и, порхая, скрылась за дверью.

Что это вообще было только что? Она со мной флиртовала??? С чего бы вдруг???

Я оглядела свои обноски, пожала плечами и поспешила в ванную.

Это комната меня тоже глубоко поразила. Все сверкало, сияло, манило. В огромной нише в полу плескалась горячая вода, на стене висело белоснежное полотенце. Мне стало даже неловко находиться в этой неописуемой красоте, но… жажда поплескаться в подобной роскоши быстро пересилила, и я, заперев дверь, скинула с себя старую одежду и опустилась в ароматную воду.

Что я до этого знала о блаженстве? Ровным счетом ничего! Только поцелуи с Джонасом были прекраснее…

Воспоминание о близости с моим соседом заставило меня тут же помрачнеть и вспомнить, в каком я сейчас незавидном положении.

Расслабиться больше не удалось, поэтому я быстро вымылась, выбралась из воды, обтерлась полотенцем и поняла, что чистую одежду благополучно забыла в спальне.

Но идти же мне за ней голышом?

К счастью, на другой стене нашелся тёплый приятный на ощупь халат. Правда, он был слишком большим для меня, так что вырез на груди стопорился и угрожал за нечего делать раскрыть мою истинную гендерную принадлежность.

Я сжала края выреза руками и смело шагнула в спальню.

Правда, смелость моя тут же закончилась: в комнате меня уже ждал Джонас…

***

Джонас

Привычка водные процедуры принимать быстро, наверное, въелась в меня уже навечно. Я закончил мыться уже через десять минут, как начал. Быстро переоделся в чистую рубашку и штаны, бытовым амулетом подсушил волосы.

Да, отвык я уже от таких удобств! Но это и к лучшему. Терпеть не могу разбалованных богатеньких сынков, которые настолько ленивы и изнеженны, что не способны жить без своего умопомрачительного комфорта…

Каждое мгновение я думал о Селие. Как он там? Уже помылся? Оделся? Ему понравилась комната? Он ждет меня?..

Тьфу! Да сколько можно думать о нем??? Хватит! Мне сейчас с матерью встречаться! Может, и сестра сегодня подойдет…

Но мысли все равно упорно возвращались к мальчишке.

Не выдержал и решил сходить к нему прямо сейчас.

Дверь в спальню была не заперта, из ванной комнаты слышались всплески воды.

Я почувствовал какое-то тепло. Мне было бы приятно, если бы ему здесь понравилось…

Вдруг дверь ванной открылась, и мальчишка вышел из нее, едва ли не наступая на полы слишком длинного для него халата.

Короткие волосы — еще мокрые, от воды еще более черные — завились от влаги и превратили его в ангелоподобное создание. Щеки раскраснелись, губы тоже, а мое сердце… будь оно неладно… пустилось в пляс.

Он был прекрасен.

Я так и подумал, пробегая взглядом по нежному, словно фарфоровому лицу с розовыми щечками, по завиткам блестящих волос, по нежным, таким тонким и беззащитным ладоням, вцепившимся в ворот слишком большого халата, и по невероятно тонкой талии, которую сейчас охватил широкий пояс…

Сглотнул.

Мальчишка увидел меня и замер. Зеленые блестящие глаза расширились, алые губы приоткрылись, а я… сорвался с места и молча выскочил из комнаты, словно ужаленный.

Бежал, не разбирая дороги, напугал старого лакея дядюшку Мота, а когда остановился, понял, что по старой детской привычке очутился в запертом крыле резиденции.

Запертым это крыло считалось формально. На самом деле замко́в никто никуда не вешал, просто им не пользовались, разве что слуги сметали здесь пыль и паутину один раз в месяц.

Когда-то здесь жил мой дед — отец матери, герцог Ларосский, с десяток лет занимавший королевский престол. После его смерти эти комнаты были заброшены: шептались, что здесь бродили привидения — но я всегда с огромным удовольствием проводил тут время в детстве.

Это был мой собственный мир.

Посреди этих комнат я мечтал стать великим магом, назваться Верховым Хранителем Элевейза и совершить множество незабываемых подвигов…

Однако сейчас, находясь в полном ужасе от себя самого, я, на фоне прежних мальчишеских мечтаний, почувствовал себя еще более никчемным.

Мое влечение к Селию росло с каждым днем.

Мне стыдно признаться даже самому, но сейчас, когда я увидел его выходящим из ванной комнаты в этом несуразном халате и с этим прелестным румянцем, я получил не только эстетичное удовольствие от его красоты. У меня совершенно бесстыдно стало тесно в штанах. По-настоящему…

О горе мне!!!

Буквально повалился на пыльный пол, раскинул ноги и руки в стороны и мучительно закрыл глаза.

Ненавижу его! Или себя…

Мечтаю, чтобы он исчез из моей жизни, но… не могу не видеть его.

Вот ты и дождался подвигов в своей жизни, Джонас! Только подвиги у тебя какие-то… извращенные. Влюбиться в мужчину! Чем не подвиг! Слабо кому-либо повторить, а?

Да по мне авторы любовно-приключенческих романов плачут!

Вот только я сейчас заплачу вместе с ними…

Что же мне делать?

Я лежал так, наверное, минут двадцать и размышлял.

Нет, так реально не может продолжаться!

Мне нужна женщина! Настоящая, реальная, живая и… красивая!

Сходить в Дом утех? Зажать в углу симпатичную служанку? Готовых прыгнуть мне в постель найдется немало. Почему бы и нет?

Я представил, как целу́ю какую-нибудь милашку на глазах у Селия, и почувствовал какое-то ненормальное удовлетворение. Словно я хотел ему этим отомстить. Отомстить за свои муки. Отомстить за его красоту и привлекательность…

От всего этого мне полегчало. Настроение резко подскочило вверх.

Я присел и злорадно ухмыльнулся.

И хотя я никогда ещё не занимался совращением девчонок у себя дома, для всего в жизни наступает первый раз…

Странно, меньше всего я думал о том, что он вампир.

Словно мне было все равно.

Словно для меня это не имело никакого значения…

***

Селена

Взгляд Джонаса был странным — горящим, шокированным, долгим, словно он привидение увидел, а не мою мокрую тушку.

А потом он просто выбежал прочь, чем шокировал уже меня.

Я плохо выгляжу? Он что-то заметил???

Но нет, груди не видно. Она у меня таких скромных размеров, что даже без утяжки иногда трудно разобрать. Раньше страдала по этому поводу, а теперь вот, когда стала «мальчишкой», даже радуюсь.

Но все-таки, что произошло с Джонасом???

Я быстро схватила чистые вещи и в ванной переоделась. На грудь натянула прежние тряпки.

Черные штаны и ослепительно белая рубашка были слегка велики, но совсем немного. Пришлось затянуться поясом, отчего моя тонкая и довольно голодная талия стала сильно выделяться. Положение спас недлинный камзол с красивыми серебристыми пуговицами. Он был простого кроя, типа, домашний, как я понимаю, но мне показался верхом ткацкого мастерства.

Посмотрев на себя в зеркало, висящее на стене, я изумилась.

Так хорошо я не выглядела еще никогда. Одежда немного скрадывала худобу, но была такой новой и красивой, что я невольно заулыбалась. Мне показалось, что даже платье не смогло бы так преобразить меня…

Однако, когда эмоции немного улеглись, я вспомнила о Джонасе и помрачнела.

Что же с ним? Может, мне нужно за что-нибудь попросить у него прощения? Так могу же нарваться на его злость: он в последнее время очень нервный, что не удивительно после моего шокирующего признания.

Джонас появился через полчаса.

Выглядел он странно: глаза лихорадочно блестели, на губах играла какая-то лукавая усмешка. Правда, на пару мгновений его взгляд потух, когда задержался на мне, но потом снова зажегся, и парень потянул меня в коридор.

— Сейчас мы идем обедать — завтрак мы благополучно пропустили. Там будут присутствовать моя мать — называй ее миледи, моя сестра Кларисса — ее зови юная госпожа, мои бесчисленные кузины и тётушки — их имен ты все равно не запомнишь — называй их госпожами, если обратятся лично к тебе…

Я слушала его и все сильнее наполнялась страхом. Я буду есть с аристократами? Да я подавлюсь первым же куском!

— Джонас! — я остановилась, обернулась и посмотрела на парня умоляющим взглядом. — Пожалуйста, позволь мне остаться в комнате! Я… я… не голодный!

Как на зло в этот момент мой желудок жалобно завыл, выдавая мою ложь, и Джонас молча развернул меня, едва ли не пинком отправляя дальше.

Я разозлилась.

Это он так изощренно меня наказывает: наверное, хочет унизить, выставить посмешищем, ведь я совершенно не умею вести себя за столом богатеев. Слышала, что у них там какие-то особенные правила…

Страх и тревога нарастали и достигли своего апогея в тот момент, когда мы вдвоем появились в огромной сияющей всеми оттенками светлого столовой.

Белоснежная скатерть, кремовые стены, внушительная люстра с десятком магически заправленных свечей, огромный длинный стол, а за ним пара десятков незнакомых и ОЧЕНЬ знатных людей.

Я замерла. Они смотрели на нас с Джонасом с большим любопытством.

— Сын мой! — красивая стройная женщина в умопомрачительно ярком наряде поднялась нам навстречу, раскрывая объятия для моего соседа. Наверное, его мать.

Я поразилась ее молодости, грациозности и ослепительной дороговизне ее наряда.

После того, как Джонас был обнят и расцелован, прекрасная госпожа обратила внимание на меня.

Я стушевалась под взглядом ее проницательных голубых, как Джонаса, глаз.

— Представь нам своего друга, — обратилась она к сыну, и Джонас торжественно, прямо-таки с чувством произнёс:

— Это мой товарищ и мой личный подопечный, приставленный ко мне Академией — Селий Джайз!

Мои щеки начали наливаться румянцем от пристального внимания к моей перепуганной персоне, потому что десятки глаз впились в меня с огромным любопытством.

— Что ж, замечательно! — очень благодушно произнесла герцогиня Лиррэй. — Я рада, что Джонас уже осваивает наставничество. Присоединяйтесь к нам, молодой человек!

Джонас кивнул мне и усадил рядом с собой. После он коротко представил мне свою сестру Клариссу (ею оказалась очень красивая блондинка лет восемнадцати, которая разглядывала меня с повышенным интересом). Потом посыпались имена всех присутствующих, которых я, ожидаемо, не запомнила. Лишь заметила, что остальные шесть девушек, находящихся здесь, улыбались и шептались, не отрывая взглядов от моего уже пылающего лица.

— Какой милый мальчик! — вдруг высказалась круглолицая тетушка, которая показалась мне самой простой и добродушной. — Смущается, словно ребенок! Сколько же тебе лет, юный маг?

— Почти девятнадцать… — промямлила я, пряча взгляд, а рядом удивленно зашептались: видимо, на такой возраст я совершенно не тянула.

А дальше началась настоящая пытка.

Все эти ножи, вилки и прочие дикие приборы ввергли меня в ужас, потому что я совершенно не представляла, как ими пользоваться.

Блюда на столе были шикарными. Чего стоил один только зажаренный поросёнок с овощами. У меня во рту собралась слюна, но решиться взять что-либо я не могла.

И тогда вмешался Джонас.

Он совершенно спокойно начал… меня обслуживать! Отрезал мне мяса, наложил салатов, сверху пристроил огромную куриную ножку. При всем своем голоде я не смогла бы все это съесть за один раз.

Аристократы отчетливо косились, а я поняла, что время моего унижения настало.

Сейчас все поймут, что «милый мальчик-маг» всего лишь нищее отребье, которое даже поесть по их правилам не в состоянии…

Но я была голодной, поэтому… начала есть.

Ну и пусть унижают! Одним позором меньше, одним больше…

Я даже не знаю, сколько мне жизни отмеряно, так стоит ли сейчас так сильно трястись над мнением совершенно незнакомых и далеких от меня людей?

Я съела весь салат и попыталась отрезать от свиного мяса кусочек, но у меня ничего не вышло. Поэтому я просто наколола его на вилку и откусила так.

Разговоры, до этого постоянно гудевшие в пространстве, мгновенно смолкли. Я сделала вид, что ничего не поняла и продолжила мужественно нарушать все возможные правила столового этикета…

Зато сытая.

Зато еще пока живая.

Разве не здорово?

Поняв, что больше не смогу впихнуть в себя ни кусочка, я отложила вилку и замерла, категорически отказываясь смотреть на окружающих.

Разговоры возобновились, а я так и просидела до самого конца.

Герцогиня что-то расспрашивала у Джонаса, он ей степенно отвечал. Его сестра иногда подшучивала, кузины продолжали шептаться, а я… мечтала отсюда сбежать и считала каждую минуту, надеясь, что она станет последней.

Наконец, Джонас поднялся со стула и поблагодарил всех за общение.

Я медленно поднялась вслед за ним. Пробормотав тихое «спасибо», я развернулась и поспешила вслед за парнем, чувствуя, как от волнения мне даже тяжело двигать ногами.

По коридорам в сторону наших комнат мы шли молча, но в моей душе начинала все сильнее загораться злость и обида.

Когда же Джонас остановился напротив моей комнаты и развернулся ко мне, я уже достигла точки кипения и готова была взорваться.

И плевать на последствия!

— Я сообщил всем, что являюсь твоим наставником, — проговорил он каким-то холодным голосом. — Это так и есть в общем-то. Ты тоже придерживайся этой версии наших отношений. Тебе понятно?

Я медленно подняла на него глаза.

Джонас выглядел каким-то отстранённым и даже высокомерным. Почему-то от этого стало больно.

И я не выдержала:

— Для чего ты это делаешь, Джонас? — пробормотала я с большой горечью. — Тебе нравится смотреть на мои мучения? Я теперь твой подопытный кролик? А как поведет себя это странное существо, если его выставить на посмешище перед своей аристократической родней? Что ты еще для меня приготовил? Ты спас меня, чтобы таким образом наказывать? Или это просто прелюдия перед чем-то бо́льшим?..

Я что-то сильно разошлась. Но горечь была такой сильной, что у меня чрезмерно развязался язык. Наверное, я злилась не только на Джонаса, но и на судьбу, из-за которой я превратилась в это отталкивающее энергососущее существо. Не стоило мне так злиться, но я не могла удержаться. Ведь самым страшным для меня было, как ни странно, одно: я боялась увидеть отвращение и насмешку в глазах этого вспыльчивого юноши, к которому уже успело прикипеть мое сердце…

Несмотря ни на что, он мне нравился. Очень сильно нравился…

Джонас вдруг смутился от моих слов, хотел что-то сказать, но потом развернулся и просто ушел.

Снова ушёл.

Снова молча.

А я застыла посреди коридора, не зная, куда себя деть…

Начало наползать чувство вины. Может, я зря его обвинила? Он ведь жизнь мне спас и Хранителям не сдал. Еще пока.

А вот теперь вообще неизвестно, как он поступит.

Я его, наверное, оскорбила.

Что же делать???

Я прислонилась к стене и мучительно закрыла глаза.

Сколько я так простояла, не знаю, но вдруг почувствовала, как чьи-то пальцы невесомо прикасаются к моей щеке. Я резко распахнула глаза и увидела перед собой ту самую юную служанку, которая приносила мне одежду.

Она странно улыбалась, не отнимая от моей щеки пальцев.

— Юный маг, вам плохо? — прошептала она с придыханием, а я замерла, как кролик перед удавом. Что это с ней?

Девушка же, видя мое замешательство, улыбнулась еще шире, хотя вышло это у нее как-то коварно.

— Ах, какая милашка! Вы такой симпатичный и невинный! — зашептала она вдруг и точным резким движением ринулась на мои губы.

Я едва успела отвернуть лицо, так что ее поцелуй пришелся на мою щеку, но в этот момент дверь в комнату Джонаса открылась, и мой сосед вышел в коридор.

Я жутко побледнела и попыталась служанку аккуратно оттолкнуть, но случайно попала руками на ее внушительную грудь.

Девушка, которая Джонаса не видела, потому что стояла к нему спиной, задорно рассмеялась.

— А вы такой проказник, юный маг! Мне нравится ваша раскрепощенность!

Я поспешно отдернула ладони, но было поздно: глаза Джонаса начали наливаться праведным гневом.

Ну всё, теперь мне точно конец!

Что делать??? Бежать??? Опять???

Но Джонас всякий раз снова и снова успешно меня ловит.

Нет, у меня ничего не выйдет.

Поэтому я покорно сдалась.

Отодвинула девушку в сторону и шагнула навстречу Джонасу, словно собираясь протянуть руки для магических наручников.

Служанка, увидев молодого хозяина, испуганно ретировалась, а меня резко схватили за локоть и затянули в соседнюю спальню.

Я стояла с опушенной головой, рассматривая теплый ворсистый ковер на полу, и ждала очередного выговора.

Но Джонас молчал.

И тогда я решилась посмотреть ему в глаза…