В ярости рождённая (Дорога Ярости)

—

Глава 29

– Слушай, мне плевать, что говорят эти крысиные задницы из штаба! – раздражённо прорычал майор Сэмюэль Трумэн, Имперская Морская пехота. – Сидя на месте, я несу потери, в то время как могу просто выбить эти грёбаных ящериц с их позиций!

– Сэр, – почти с отчаянием возразил лейтенант Хантер, – я просто передал Вам то, что мне было сказано. Они хотят, чтобы мы удерживали занимаемые позиции. Причём – прямо здесь.

– Будь они прокляты!

Если бы майор Трумэн был в состоянии это сделать, то сорвал бы свою шляпу, бросил её на землю и в сердцах потоптался бы по ней обеими ногами. Но так уж случилось, что в настоящее время он был облачён в полный комплект активной боевой брони Морской пехоты, которая делала его намеренье мало осуществимым, что в свою очередь ещё меньше способствовало восстановлению душевного равновесия.

Вместо этого он, глубоко вздохнув, очень медленно досчитал до пятидесяти – досчитать до ста помешала душившая его ярость – и затем также медленно выдохнул сквозь крепко сжатые зубы.

– А теперь, лейтенант, поподробнее, – произнёс он почти по слогам, – какие именно причиныпривел тебе Эйч-Кью [ШТАБ-КВАРТИРА], чтобы заставить нас оставаться «прямо здесь»?

– Сэр, они лишь сказали, чтобы мы удерживали текущие позиции и что кто-то должен прибыть к нам на КП, чтобы всё объяснить.

– А, конечно же, – с саркастической усмешкой передразнил Трумэн. – Нам всё объяснят.

С обратной стороны горного хребта со свистом отправился в полёт очередной залп тяжёлых миномётов Риштян и автоматизированные орудия ПВО на позициях Морских пехотинцев завертелись как сумасшедшие змеи. Плазменные болты с визгом пронеслись вверх и накатывающийся вал миномётного огня рассеялся, взорвавшись так и не достигнув своих намеченных целей. Непрерывное беспорядочное потрескивание огня «стрелкового оружия» также доносилось с противоположной стороны горного хребта, где авангард Трумэна обменивался винтовочным огнём с пикетами Риш. Штурмовые винтовки Морских пехотинцев какая-нибудь небронированная пехота прошедших эпох назвала бы малокалиберными пушками, но соответствующее им по назначению оружие Риштян всё равно было гораздо тяжелее.

Трумэн вслушался в какофонию боя, затем покачал головой.

– И почему я всё ещё способен удивляться идиотизму штабных приказов? – риторически вопросил он. Хантер благоразумно промолчал, и майор вздохнул.

– Ладно, Винсент, – сказал он лейтенанту более спокойным голосом, – раскочегарь свой ком и отрапортуй в Эйч-Кью, что Второй Батальон удерживает свои позиции и ждёт дальнейших приказов.

– Есть, Сэр! – Хантеру удалось скрыть большую часть облегчения, которое он почувствовал при этих словах, но Трумэн всё равно отметил это и с искренним весельем улыбнулся. Потом отвернулся, в который раз просматривая проецирующуюся на его собственный ВИЛС текущую информацию и задаваясь вопросом – чем он так прогневал Бога, что тот высыпал на него такую кучу дерьма.

* * *

К тому времени, когда обещанный штабом «посыльный» достиг КП Трумэна, интенсивность огня, которым обменивались между собой Второй Батальон и окопавшиеся Риши скатилась до случайных кратковременных перестрелок. Первоначальная ярость майора вследствие приказа прекратить наступление также приутихла – немного, во всяком случае – и он был готов по крайней мере выслушать то, что его... посетитель должен был сказать.

«И для его собственного блага, пусть новости будут хорошими», –мрачно пообещал он себе.

Второй Батальон уже потерял сто человек, причём двадцать три из них погибшими, прежде чем наконец погнал отступающих Риштян. «И когда придётся продолжить наступление, эта задержка, позволившая противнику вновь закопаться в скалы, обойдётся нам ещё дороже», – раздражённо сжав челюсти, подумал он.

Он ненавидел подобные задания. Планета Лувэйн [город в центральной Бельгии, во фламандской Брабантской области: столица герцогства Брабанта в XI-XVвекахи центр торговли тканью (кружева); университет (1426)]даже не была имперским миром – это был Мир Беззакония, настолько помешанный на сохранении своей независимости, что отверг даже ограниченный оборонительный союз с Империей. Очевидно, его правительство полагало, что отказ подписать любые формальные соглашения с любой стороной так или иначе убедит их обеих оставить их мир в покое.

Что, возможно, и сработало в отношении Империи, но не со Сферой Риштян. Хотя, стоит отметить для справедливости, формальноРишив Лувэйн не вторгались. Технически это была пиратская экспедиция. Клан Тарииан начал вторжение исключительно в целях личной наживы, и не имело значения, верил в это кто-нибудь или нет.

К сожалению для Клана Тарииан – или для Риши, в зависимости от того, кто как интерпретировал происходящее – имперская разведка, вовремя получив данные об операции, успела подтянуть подкрепления в Тивериадский Сектор, к ближайшей к Лувэйну базе Флота. Что означало, что когда республика Лувэйн наконец, почувствовав запах сбежавшего кофе, проснулась и поняла, что это полномасштабное вторжение, рядом оказались имперские войска, готовые отозваться на его хриплые призывы о помощи. К сожалению, эти войска были не в состоянии добраться до театра военных действий прежде, чем Риши высадили с орбиты всю свою наземную группировку.

Имперский флот быстро и эффективно уничтожил или рассеял космические корабли ящериц, доставившие в систему и поддерживающие десант с орбиты, но ничего не смог сделать с наземными войсками. Будь на месте Риштян люди, их командующий в подобном затруднительном положении скорее всего задумался бы о капитуляции или, по меньшей мере, стал бы договариваться об эвакуации. Риши же, к сожалению, вообще не признавали подобного выхода и майору Трумэну и остальным подразделениям полка, в который входил его батальон, большую часть последних трёх стандартных недель пришлось иметь дело с последствиями упорства ящериц.

Что и стало причиной его недовольства приостановкой наступления, когда он наконец обнаружил уязвимое место на последнем рубеже обороны Риштян. По сути…

– Э-э-э, майор?

Трумэн, донельзя удивлённый тоном лейтенанта Хантера, обернулся и вопросительно поднял брови. Младший офицер стоял около входа в КП, выглядя столь же ошарашенным, как и прозвучавший голос.

– В чём дело, Винсент? – раздражённо поинтересовался Трумэн

– Сэр, здесь... представитель из Штаба.

Трумэн опять начал закипать, но лишь помотал головой внутри шлема – эквивалент пожатия плечами одетого в бронескафандр человека.

– Хорошо, зови его, – резко сказал он.

– Да, Сэр! – Хантер, повернувшись в сторону небольшой площадки у входа в командный пункт, заговорил с кем-то невидимым Трумэну, а потом, – Сюда, Мэм, – приглашающе взмахнул рукой.

Майор с раздражением смотрел, как его офицер-связист пятится назад, стараясь освободить в тесном КП место для гостьи, а потом и так уже задранные выше некуда брови Трумэна сделали почти успешную попытку полностью уползти за линию волос на голове. Последней вещью, которую он ожидал увидеть на своём командном пункте, была фигура в активной боевой броне Кадров!

Причём броня вновь прибывшего несла знаки различия капитана, что автоматически делало её владельца равным по званию самому Трумэну. Что было не особенно приятной мыслью. Не то, чтобы Сэмюэль Трумэн не испытывал уважения к Кадрам – в конце концов он не был идиотом. Однако, как бы он ни уважал их, он был равен пришельцу по званию и к тому же именно он в течение трёх прошедших недель командовал батальоном. И сказать, что мысль о том, что теперь ему предстоит получать приказы от кого-то, кто ни черта не смыслит в текущей тактической ситуации, была горькой, означало ничего не сказать.

Наконец офицер Кадров в громоздкой броне полностью разместилась в тесном командном пункте и, приветствуя присутствующих, вскинула руку к виску.

– Майор Трумэн? – раздалось приятное, тёплое и чуть хрипловатое контральто.

– Я – Трумэн, – отозвался майор, возвращая приветствие и протягивая правую руку в броневой перчатке. – А Вы?

Вопрос прозвучал немного более резко, чем он намеривался, но вновь прибывшая, казалось, не заметила этого.

– ДеФриз, – представилась она. – Капитан Алисия ДеФриз, Имперские Кадры.

В первый момент Трумэн лишь кивнул, принимая к сведению новую информацию, но тут же, осознав какое именно имя было названо, внутренне подобрался.

– Вы сказали ДеФриз?

– Да, – просто ответила она, и Трумэн пожал её бронированную кисть с гораздо большим пылом, чем собирался.

– Капитан, я бы сказал – добро пожаловать на Лувэйн, – словно со стороны услышал он свой голос, – за исключением того, что сейчас это место точно не подходит для отпуска, где можно отдохнуть с другом.

– О, майор, даже не знаю, – в голосе капитана прозвучало нечто подозрительно похожее на хихиканье. – Пока не прибыли незваные гости, это была совсем неплохая планета. Вполне в моём вкусе.

– Да, что-то подобное мне уже говорили, – согласился Трумэн. – К сожалению я был немного занят, стреляя по сторонам и стараясь не попасть под ответный выстрел, чтобы любоваться красотами природы.

– Именно поэтому я здесь, – улыбнулась ему ДеФриз через щиток своей брони, но тут же вновь стала серьёзной. «Она очень привлекательная – и молодая – женщина», – понял Трумэн. Что было почти удивительно, учитывая её... потрясающую репутацию.

– Я понимаю Вас, Осы здорово потрепали ящериц, – продолжила она, – но теперь, когда вы прижали их к подготовленным позициям зоны высадки, всё будет гораздо хуже.

– Возможно, – сказал Трумэн чуть более сухим тоном. – Тем не менее, капитан, я думаю, что Второй Батальон нашёл слабое место в их обороне. Предполагая, конечно, что нам когда-либо позволят воспользоваться этим знанием, – многозначительно добавил он.

– Да ладно, бросьте, – на сей раз хихиканьебыло явным, и Трумэн почувствовал, что снова готов вспылить. ДеФриз очевидно поняла это и примирительно улыбнулась снова, мельком.

– Я понимаю, вы недовольны, – сказала она ему. – Очевидно, если Вы обнаружили дыру в обороне, то, чтобы покончить с противником, хотите нанести сильный и быстрый удар. К сожалению, майор, всё не так просто.

– ЧтоВы имеете в виду? – Трумэна уже не заботило, кем она была или какие награды заслужила. Не тогда, когда она спустилась с небес, сделала пару па и заявила, что он ни черта не понимает в тактической обстановке.

– Извините, – спокойно парировала она. – Майор Трумэн, я не хотела быть дождиком на вашем параде, но у меня есть доступ к некоторым данным неофициальной разведки, которые не были доступны для вашей собственной разведслужбы. Мы получили эту информацию уже после того как ваш батальон развернулся для операции и именно эта информация стала той причиной, по которой мою Роту отправили вслед за вами.

– Какой «неофициальной разведки»? – подозрительно поинтересовался Трумэн.

– Согласно источнику, который разведка Кадров считает надёжным, – словно не слыша вопроса, чётко произнесла она, – перед тем, как отправится на Лувэйн, клан Тарииан провёл полную церемонию суда чести mysorthayak.

Трумэн удручённо закрыл глаза. Едва ли его можно было считать экспертом по психологии Риштян, но он хорошо знал, что скрывается за этим словом. Впрочем, как и любой другой Морской пехотинец.

– Боже мой, – выдохнул он. – Что, чёрт возьми, делает Лувэйндостаточно важным для чего-то подобного?

– Мы не совсем уверены, – признала ДеФриз. – На этот специфический вопрос можно взглянуть с разных точек зрения. Как всегда, не правда ли? – По её губам пробежала кривая усмешка того сорта, что характерна для солдат, оказавшихся в критической ситуации. – Всё, что можно сказать наверняка – наш источник довольно настойчив. Лично я не считаю, что их реальная цель – окончательный захват Лувэйна. Мне кажется, что Сфера просто решила в очередной раз проверить нашу решительность и стойкость и предложила клану Тарииан «добровольно взяться за эту миссию». Но, я надеюсь, ты согласишься, что если они думают в терминах mysorthayak, то ты должен быть очень и очень осторожным при использовании любых обнаруженных «слабостей».

– Капитан, согласен с каждым твоим словом, – с горячностью заявил Трумэн.

Риши обнаружили, что начиная со времени войн старой Лиги технологическая пропасть между их боевыми возможностями и такими же возможностями их противника – человека, особенно человека Империи –постоянно становится всё шире и шире. В частности, тот факт, что ни один Риштянин не мог использовать нейрорецепторную связь, поставил их в заведомо проигрышное технологическое положение, особенно, когда дело касалось космических сражений. Их базовое вооружение было столь же эффективно, как человеческое; у них был собственный эквивалент привода Фассета, но способность людей напрямую общаться со своей военной техникой давала тем огромное преимущество.

В космических сражениях это преимущество было абсолютно очевидным. Адмиралу Риштян действительно требовалось по меньшей мере трёхкратное преимущество в тоннаже даже просто для того, чтобы устоять против оперативного соединения Флота. Именно это стало одной из причин, по которой Флот так легко и быстро уничтожил или изгнал из системы все поддерживающие это вторжение суда Риштян. Но когда дело касалось столкновений лицом к лицу, традиционные человеческие преимущества становились несколько более призрачными.

С одной стороны, Риши были большими. Почти трёх метров в высоту – и, по сравнению с homo sapiens,болееприземистый – полностью зрелый матриарх Риштян представлял собой приблизительно четыреста килограмм железной мускулатуры и стального костяка. Ни один человек не мог надеяться победить Риш в рукопашном бою без использования активной брони, а Риши создали свою собственную боевую броню по той же самой мерке, по которой их самихсоздала природа их родной планеты. Как правило, небронированнаяпехота Риштян несла такое оружие, с каким человек мог управится исключительно в активной броне, а полностью бронированный пехотинец Риш (хотя любой обладающий чувством собственного достоинства матриарх Риштян легко порвёт на кусочки каждого, кто применит к ней обращение мужского рода), был способен потягаться в огневой мощи с подавляющим большинством человеческих средних танков.

Они всё ещё не соответствовали человеческим стандартам гибкости и «ситуационного понимания» на поле боя – сказывалось отсутствие нейрорепторной связи со вспомогательным оборудованием – но упорно трудились, чтобы теми или иными способами компенсировать это. В нападении, чтобы проложить путь через любые оборонительные позиции противника, они сознательно отказались практически от всего хоть как-то смахивающего на изящную стратегию, всецело полагаясь на абсолютное преимущество в массе, силе и огневой мощи. В обороне они щедро рассыпали вокруг своих позиций тактические разведмодули, закапывали свои войска как можно глубже, при этом обеспечивая многократное перекрытие зон обстрела, поддерживали максимально большим и сильным подвижным резервом и насыщали оборону многослойной ПВО и тяжёлыми стационарными орудиями поддержки. Прорыв через подготовленные пехотные позиции Риштян всегда был дорогостоящим делом.

Которое становилось ещё более проблематичным, когда они думали в терминах mysorthayak. Трумэн не был точно уверен, как переводится это слово, но предполагал, что самое близким человеческим понятием будет джихад, хотя, как он знал, в варианте Риш у этого понятия был ещё дополнительный подтекст, делающий этот перевод не совсем корректным. Конечно, в течение нескольких предшествующих столетийистории человечества джихадбыл не очень популярным словом и к тому же у него были нюансы, которые не очень хорошо вписывались в суть понятия Риш. Mysorthayakсвязывал вместе честь клана, долг чести и природную кровожадность Риш, и при этом имел лишь незначительный религиозный налёт, но кодекс чести Риштян был достаточно запутан и тяжеловоспринимаем, чтобы сделать « джихад»самым близким и удобным человеческим аналогом. Как только они объявляли mysorthayak, матриархи Риштян не сдавались. Они сражались и умирали на своих позициях, а если имели в наличии ресурсы, то оснащали свои рубежи ядерными фугасами, чтобы забрать с собой столько противников, сколько возможно.

– В общем, насколько я понял, ты утверждаешь, – спросил Трумэн чуть погодя, – что если бы я атаковал их «слабое место», то они, подождав, пока мои люди хорошенько не увязнут на их позициях, снесли бы нас всех к чёрту вместе с собой?

– Я сказала, что это очень вероятно, – скрупулёзно поправила собеседника ДеФриз. – Я не могу сказать определённее без дополнительных тактических данных. Но если это – именно то, что они собираются предпринять, то это может и не обязательно случиться здесь и сейчас, но могу гарантировать, что прежде чем операция закончится, это обязательно случится. Если, конечно, мы кое-что не предпримем.

– Что значит «кое-что»? – прищурившись, спросил Трумэн.

– Это значит, что единственный способ избежать характерных для mysorthayakжертв –обезглавить систему управления ящериц.

– Обезглавить? – непонимающе нахмурился Трумэн. – Не понимаю, что ты подразумеваешь под этим?

– Майор Трумэн, – саркастически улыбнувшись, заявила Алисия, – совершенно случайно я имею эквивалент докторской степени по ксенопсихологии со специализацией по социопсихологии Риштян. Что несомненно является основной причиной, по которой Бригадир Кейта выбрал именно мою Роту для этого небольшого приключения. Думаю в качестве награды за мои прилежные усилия понять противника.

Несмотря на собственное взвинченное состояние, Трумэн фыркнул, позабавленный её суховатым менторским тоном.

– Во всяком случае, – продолжала она более серьёзно, – лучший способ преодолеть оборону mysorthayakсостоит в том, чтобы «исключить» первопричину этого. У многих понятий кодекса чести Риштян нет никаких реальных эквивалентов в человеческой культуре, но матриархи понимают идеи индивидуальной схватки и благородной сдачи достойному противнику. И если командующая этим небольшим вторжением старшая военная мать прикажет, то войска сдадутся – mysorthayakтам или нет. Таким образом, это позволит избежать необходимости убивать каждую отдельную Риш на планете – и попутно терять наших собственных людей...

Она позволила своему голосу затихнуть и глаза Трумэн расширились.

– Ты собираешься захватить их планетарный КП?– Он недоверчиво покачал головой. – Ты в своём уме?!

– Не уверена, – ответила она. – Но в последний раз, когда я заглядывала в свою медкарту, там было указано – «психически здорова». Конечно, я догадываюсь, что тот диагноз был не окончательным. Между тем именно это я имею в виду. Так что я буду очень благодарна тебе за любую информацию из ваших архивов тактических данных и радиоперехватов. И пока наша разведслужба выясняет, где именно Риши зарыли свою штаб-квартиру, я хочу изучить реальные данные по имеющимся у них силам, оружию и тактике.

Глава 30

– …вот так, Дядя Артур, обстоят дела, – закончила доклад Алисия и откинулась назад в кресле перед кубом голографического тактического дисплея в разведцентре«Маргарет Джонсон». – Я думаю, что Трумэн прав – напротив его позиций у ящериц и вправду есть определённые проблемы в обороне – но если они действительно исполняют mysorthayak, то весьма возможно, что позволив ему атаковать, мы выберем худший из возможных вариантов.

– Возможно…, – согласился сидящий напротив Кейта. – На самом деле, я уверен, что ты скорее всего права. Но я также уверен в том, что и то, что ты предлагаешь, является по меньшей мере далеко не оптимальнымиз доступных вариантов.

Алисия пристально взглянула на Кейта тем взглядом, каким мать бывает смотрит на капризничающего любимого ребёнка – одновременно раздражённо и нежно. С тех пор, как пять с половиной стандартных лет назад Кейта чуть ли не силком засунул её в Офицерскую Школу, она узнала «Бульдога Императора» гораздо лучше многих, даже лучше тех кто многие годы служил рядом с ним. Он проводил много времени – столько, сколько мог – на местах боевых действий, перемещаясь от одной горячей точки к другой, и, начиная с Шаллингспортской, Рота Чарли провела под его непосредственным командованием более трёх операций. К счастью, ни одна из них и близко не приближалась к тому кошмару.

Но она видела в нём не только блестящего тактика и стратега. Для сэра Артура Кейта был важен каждый член Кадров, но Алисия ДеФриз стала одной из его личных протеже. Она знала это и, несмотря на её сильное отвращение к чему-либо имевшему привкус фаворитизма, это не слишком её беспокоило. Дядя Артур мог предпринимать определённые усилия, чтобы поддерживать карьеры своих подчинённых, продемонстрировавших специфические таланты или имевших, по его мнению, потенциальные способности, но никто в Кадрах даже на мгновение не мог предположить, что он позволит фаворитизму заменить талант... или извинить его отсутствие.

И одной из вещей, о которой она догадалась, хотя он приложил неимоверные усилия, чтобы скрыть это ото всех, было то, что в течении всех десятилетий военной службы, и несмотря на весь его тяжело доставшийся опыт, сэр Артур Кейта был параноиком. Но он боялся не за собственную карьеру, не за то, что за каждое принятое решение надо будет отвечать, а за находящихся под его командованием мужчин и женщин. Он должен был снова и снова посылать их в бой, иногда в почти столь же скверных ситуациях как и в Шаллингспорте, и он делал это не колеблясь. Но он ненавидел это – его навязчивой идеей стало предотвращение любыхненужных жертв.

«Особенно там, где были замешаны его протеже», – напомнила Алисия сама себе.

– Дядя Артур, – руководствуясь собственным опытом, твёрдо заявила она, – мы можем сделать это. Пусть это действительно сложновато, но Рота можетсделатьэто. И если нам всё удастся, то мы спасём много жизней – и не только человеческих.

– Алли, я понимаю о чём ты говоришь, но думаю, что сэр Артур прав, – вмешался третий присутствующий на совещании человек.

Алисия повернула голову и внимательно посмотрела на полковника Вадислава Уотса. Карьера специалиста по разведке из Корпуса Морской пехоты – как собственно и её собственная, предположила Алисия – пережила провал Шаллингспорта. Возможно, как она подозревала, что та катастрофа стоила ему некоторой задержки в продвижении по службе, но его начальство признало, что основные провалы в той операции произошли на уровне значительно выше занимаемого Уотсом.

И хотя после Шаллингспорта он только недавно был возвращён к регулярной службе в Корпусе, Алисии уже пару раз пришлось поработать с ним и у неё не было причин пожаловаться на какие-либо накладки в его разведданных. Но она всё равно продолжала испытывать к нему какую-то антипатию, хотя порой думала, что скорее всего это было следствием того, что где-то глубоко внутри, в подсознании онаобвиняла его в гибели своих друзей в Шаллингспорте. Нелогичность этого отношения заставляла её сердится на саму себя и являлась причиной, по которой она предпринимала специальные усилия быть по отношению к нему вежливой и учтивой.

«Даже если, чёрт возьми, меня действительно раздражает, когда он настаивает на том, чтобы называть меня по имени», – неприязненно подумала она. «Конечно, он – полковник, а я – всего лишь капитан, даже если я – Кадры, а он – «всего лишь» Оса».

Поэтому сейчас она, приглашая его продолжить, просто вопросительно приподняла бровь.

– Я понимаю, что я здесь всего лишь как представитель Бригадира Симпсона, – пожал он плечами, – но я работал с Кадрами достаточно, чтобы быть уверенным в том, что если вы ставите цель, то практически всегда добиваетесь её. Но сейчас лично я думаю, что ты недооцениваешь свои возможные потери, но так как у вас с сэром Артуром намного больше практического боевого опыта, чем у меня, то в этом отношении я согласен прислушаться к твоему мнению. Проблема, на которую я хочу указать в связи с твоими заявлениями, состоит в том, что для того, чтобы твой план сработал, необходимо не только захватить живьём старшую военную мать Риш, но и необходимо убедить её сделать то, о чём ты попросишь.

Он, сделав паузу, покачал головой и продолжил.

– Прежде всего, учитывая вероятную реакцию любой военной матери Риштян на внезапное нападение вооружённого противника на её штаб, я считаю, что твои шансы взять её живой значительно меньше представленных. Во-вторых, даже если тебе это удастся, Риш её ранга, особенно та, кто мыслит категориями mysorthayak, в ответ на просьбу о приказе капитулировать, скорее всего, просто пошлёт тебя к чёрту.

– Алли, именно это меня и беспокоит, – энергичным кивком поддержал разведчика Кейта. – И если она действительнопосоветуеттебе идти к черту, то ты со всей Ротой окажешься пойманной в ловушку в самом сердце их обороны. А если они действительно заминировали всю зону, то скорее всего примут решение уничтожить всех вас. И если даже они не сделают этого, то у них всё равно в наличии в непосредственной близости от вас будет достаточно огневой мощи, чтобы в конечном счёте уничтожить весь десант.

– И, – добавил Уотс, – Бригадир Симпсон уже заявил, что если операция терпит неудачу, то он отдаст распоряжение своему штабу и поддерживающим его кораблям Флота начать планировать удары по позициям ящериц с использованием ВСС. С момента высадки своей бригада он потерял убитыми более ста тридцати человек, не говоря уже о раненных – и он не намерен терять ещё кого-то, сантиметр за сантиметром пробиваясь через укреплённыепозиции поднявших флаг mysorthayakРиш. И мне не нравится, что в лучшем случае Рота Чарли окажется прямо в центре одной из его мишеней.

– Дядя Артур, полковник, – произнесла Алисия чуть погодя, – я ценю вашу заботу. Но мы прежде всего должны рассмотреть последствия того что случится, если Рота непойдёт. И полковник, со всем должным уважением, независимо от того, какие именно есть желания у Бригадира Симпсона, я сильно сомневаюсь, что использование ВСС будет политически приемлемым выбором.

Уотс было вспыхнул, но Алисия твёрдо посмотрела ему прямо в глаза.

– Полковник, право принимать окончательное решение принадлежит заместителю министра Aбрамсу, – напомнила она ему.

Досточтимый Джесси Aбрамс был постоянным помощником министра Иностранных Дел, которого Министерство направило на Лувэйн для координации действий с планетарным правительством. Пока он предоставлял вооружённым силам более или менее свободу действий, что с положительной стороны характеризовало его личную разведку. Но принятие окончательных решений – и ответственность за них – было за ним.

– Бригадир должен будет согласовать с ним любую орбитальную бомбардировку, – продолжала Алисия, – и прежде всего он должен учитывать тот факт, что Лувэйн – Мир Беззакония, расположенный непосредственно в центре пограничной зоны между Империей и Сферой Риштян. – Она вновь пристально посмотрела на Кейта. – Дядя Артур, ты действительно думаешь, что Aбрамс, учитывая текущий момент, собирается санкционировать орбитальную бомбардировку планеты с использованием кинетического оружия?

Кейта, не дрогнув, встретил её взгляд, затем вздохнул.

– Нет, – признал он. – Нет, я очень сомневаюсь, что он разрешит это, – Бригадир кисло улыбнулся. – Алли, в тебе что, заговорили гены твоего отца?

– Нет, Сэр, – улыбнулась она в ответ. – Это всего лишь здравый смысл и знание, что внутри периметра оборонительных позиций ящериц остались два маленьких городка и полдюжины посёлков.

– Точность нашего оружия достаточна, чтобы не затронуть их, – указал Ватс.

– И ВСС – «чистое» оружие, – признала Алисия. – Но Aбрамса прежде всего волнуют потери среди гражданского населения – даже если они являются следствием действий Риш, а не наших. А если мы используем орбитальное кинетическое оружие в населённой области планеты, то противники Империи тут же ухватятся за эту историю. Что означает, что будет огромное количество, причём со смакованием мельчайших деталей, «репортажей с места событий» о том, какие жертвы понесло гражданское населения в результате этихударов. А тот факт, что в этом не будет ни слова правды, ни на миг не задержит маховик антиимперской пропаганды, не так ли?

Уотс выглядел так, словно был готов начать отрицать очевидное, но всё-таки, сжав зубы, кивнул.

– Таким образом, если мы отвергаем этот план, то люди Бригадира Симпсона будут вынуждены продолжить наземное наступление. И тогда их потери возрастут многократно. И это не упоминая того факта, – она снова перевела взгляд на Кейта, – что чем дольше это всё продолжается, тем тяжелее будут потери среди гражданского населения в оккупированных областях, особенно если они действительно имеют с собой оружие массового поражения и готовы использовать его. Мы не можем позволить этому случится и просто обязаны воспользоваться любым шансом, чтобы избежать подобного сценария развития событий. Во-первых, потому что это было бы безнравственно, а, во-вторых, потому что это крайне неудачно с политической точки зрения – и неважно за какой из вариантов ухватятся пропагандисты.

– Но…, – начал было Кейта, но сразу же остановился. И бросив на неё острый взгляд, печально пожал плечами.

– Будь по-твоему, Алли, – сказал он. – Мне не нравится это, но боюсь, что ты права. По крайней мере в том, что касается вариантов развития событий в случае выбора других путей решения проблемы. Я только…

Он снова замолчал и сердито покачал головой, и Алисии кривовато улыбнулась.

«Это не Шаллингспорт», – она хотела сказать ему. «На сей раз у нас есть глаза – информация и тактические данные».

Конечно, она не могла произнести это вслух. Так же как и он не мог признаться в том, что боится повторения Шаллингспорта.

– В таком случае, – сказала она вместо этого, – давайте пригласим моих людей и представим им план будущей операции.

* * *

– Готовы, Шкипер? – поинтересовался по специализированному командному каналу связи старший сержант роты Джеймс Крол.

Вскинувшая голову Алисия нашла глазами главного из сержантов Роты Чарли – тот стоял рядом с сержанта Людовиком Теннеси. Крол, один из девяти оставшихся в живых после Шаллингспорта и один из трёх всё ещё остающихся в Роте Чарли, одиннадцать месяцев назад унаследовал прежнею должность Памелы Юсуф, в то время как Теннеси совмещал места главного ротного писаря и крыла Алисии. Он был рядом с ней уже более трёх стандартных лет – с тех пор, как Алисия стала командиром роты. В то же самое время Танис присвоили звание лейтенанта и предложили возглавить Второй Взвод, но она решила на время вернуться на Старую Землю, чтобы закончить обучение на полноправного медика, и в настоящее время проходила практику в «Джон Хопкинс/Бетесда» – госпитале Шарлотты – той же самой больнице, где Фиона ДеФриз занимала должность Главного Хирурга.

Алисия ужасно – хотя они постоянно переписывались – скучала по Танис. Её бывшее крыло стала близким другом её матери и настолько тесно познакомилась со всей семьёй Алисии, что фактически стала третьей дочерью. К тому же специализация на медика никак не вредила перспективам карьеры Танис. Кадры всегда хронически нуждались в своём собственном медицинском персонале и Танис была отправлена в Госпиталь Шарлотты в рамках плана подготовки её дальнейшего служебного роста.

Результатом того, что Танис предпочла медицинскую карьеру, стало то, что предназначавшийся Като взвод получила лейтенант Анжелика Джефферсон. Конечно, Алисия сожалела о потере Танис, её хладнокровной тактической проницательности почти также сильно, как и об утрате партнёра, который так долго и столь успешно прикрывал ей спину. Но Джефферсон заставила взвод гордиться собой, а Алисия и Теннеси прекрасно притёрлись друг к другу.

– Интересно, что именно заставило Старшего Сержанта подвергнуть сомнению мою готовность? – в свою очередь строго поинтересовалась она.

– Ну, Шкипер, осмелюсь предположить, что ты иногда бываешь немного заторможенной, – усмехнулся Крол. – Как выразилась Танис – способной «опоздать на свои собственные похороны»!

– Это было только одинраз, – с достоинством возразила Алисия, – и это была всего лишь учебная миссия, и к тому же, для начала, аппаратный сбой моей брони не был вызван моейошибкой.

– Как скажешь, Шкипер, – примирительно сказал Крол и все трое рассмеялись.

– Серьёзно, Шкипер, – из голоса старшего сержанта роты исчез юмор, – мы готовы к выброске.

– Тогда, я полагаю, нам стоит занять места в пусковых установках и заняться своей работой, – сказала Алисия и переключилась на общую сеть.

– Всем единицам, Шомпол, – объявила она. – По местам, люди – нас ждёт вечеринка.

* * *

«Маргарет Джонсон», находясь на стабильной парковочной орбите, наматывала витки вокруг планеты. Риши на поверхности Лувэйн имели достаточно средств ПВО, чтобы поразить рискнувшую войти в атмосферу планеты одинокую цель, и поэтому транспорт Кадров держался далеко вне их зоны поражения. Но десантникам, в настоящее время находящимся в аппаратах выброса в её чреве, предстояло окунуться в этот воздушный океан с головой, и Алисия, занимающая первую ячейку в трубе, почувствовала как спазматически напряглись мышцы внизу живота.

«Не будь такой нервной сукой», – осадила она себя. «Ведь именно ты придумала весь этот блестящий план, не так ли?»

Она рассмеялась про себя, пусть и слегка принуждённо, и решила, что в командной должности есть свои преимущества – в этот специфический момент её собственные мониторы показателей жизнедеятельности никому не могли наябедничать о том, что с ней творилось перед стартом.

– Все единицы, готовность к сбросу через пять минут, – раздался в имлантантах голос кибер-синта «Маргарет Джонсон», и Алисия глубоко вздохнула.

Эти пять минут длились, казалось, целую вечность, пока не оборвались зуммером тридцатисекундного предупреждения. В этот момент она как всегда обдумывала последние напутственные слова, которые следовало бы сказать своим бойцам. И также как всегда она решила не делать этого. Её люди не обязаны были выслушивать разногольствования о её уверенности в них только ради того, чтобы их командир освободился от собственной предстартовой нервозности.

А затем катапульта, захватив аппарат сброса, вышвырнула её из трубы.

Она на своём внутреннем дисплее видела как остальная часть Роты вылетает из десантных труб транспорта, словно из какого-то гигантского старомодного автомата. Картина была просто феерической, именно такой как она и рассчитывала, и поэтому она переключилась на мчащуюся навстречу ей планету.

Атмосфера Лувэйна расцвела языками пламени, лижущими непроницаемые коконы силовых полей несущихся вниз к поверхности планеты десантных аппаратов. Алисия яростно улыбнулась – «огненных капелек» было не чуть больше двух с половиной сотен, а тысяча двести. Реакция бригадира Симпсона на её «просьбу» об отвлекающей внимание выброске была несколько... несдержанной. Но он действительно был не в состоянии сказать «нет», не тогда, когда человеком, завизировавшим запрос Алисии, стал сам Бригадир сэр Артур Кейта. И всё равно он не выглядел особо счастливым от того, что был вынужден израсходовать сорок два процента своих собственных комплектов десантирования в качестве фиктивных мишеней для средств ПВО. Сначала он дал понять, что, так как это было операцией Кадров, то возможно именно «Маргарет Джонсон» следует предоставить оборудование для отвлекающей выброски. Но лишь тогда, когда Кейта обратил его внимание на то, что аппаратура сброса Кадров стоил приблизительно в три раза больше, чем аналогичный комплект образца Корпуса Морской пехоты, Симпсон подчинился (так «любезно», как он мог себе позволить) неизбежности.

Зато теперь датчики Ришей оказались переполненными множеством абсолютноподлинных отметок целей. И, к сожалению для обороняющихся, не существовало никаких способов разобраться в том, какие комплекты несли в себе живого десантника, а какие всего лишь его макет. И чтобы довести картину выброса до совершенства, всепрофили сброса, а не только Роты Чарли, были тщательно скопированы с десантных платформ женщин.

С точки зрения Ришей это должно было выглядеть как десантирование бригады Морской пехоты полного состава для обеспечения подавляющего преимущества на их внешнемпериметре обороны. Рота Алисии, как и ещё несколько групп мнимых десантников, словно именно они были отвлекающим манёвром, специально были направлены на точно определённые цели вне основной зоны приземления. Это – как они все надеялись – также должно было заставить Ришей отнестись к ним, как к манёврам, отвлекающим их от «реальных» целей. В конце концов, планетарный командный пункт сил вторжения был наиболее укреплённым сооружением на всей планете. И нахождение его в самом центре их оборонительных позиций означало, что любой отряд противника, пожелавший пробиться к тем, кто высадился возле КП Ришей, должен будет с боем пробиться через более чем двухсоткилометровую зону укреплённых позиций.

В общем, это едва была бы та цель, которую действительно решился бы атаковать любой командующий бригадой Морской пехоты, и Алисия искренне надеялась, что штаб Тарииан придёт к аналогичным выводам.

К сожалению был только один способ узнать это доподлинно, и она оскалилась, поскольку настал её черёд, войдя в плотные слои атмосферы, стать ещё одной капелькой огня среди многих сотен других.

* * *

– Страйкер, Шомпол. Ответь мне, Джеймс!

– Шомпол, Страйкер, – спокойно отозвался Старший Сержант Крол. – У нас был небольшой разброс, Шкипер. Не волнуйся. Я уже компенсирую отклонение.

Алисия фыркнула. «Небольшой разброс» точно не был тем термином, каким бы она самаохарактеризовала бы это... хотя, подумала она, возможно во мне ещё слишком сильны привычки тех времён, когда я сама была сержантом. В конце концов, одна из задач сержанта любого подразделения как раз и состояла в том, чтобы освободить офицера от мелких забот.

– Хорошо, Страйкер, разберись с этим. Я направляюсь к реперной точке «Тигр».

– Принято, Босс. До встречи.

– До встречи, – сделав очередной гигантский, стелящийся над самой поверхностью земли прыжок, ответила Алисия и вновь перенесла всё внимание на собственный ВИЛС.

На самом деле, Крол прав на все сто, сказала она сама себе. Рота приземлилась, не потеряв ни единого десантника, что означало, что ящерицы действительно купились на фальшивую высадку. Они списали истинный десант на очевидную неуклюжую попытку отвлекающего манёвра и не стали впустую тратить на него ресурсы своей противовоздушной обороны.

Однако теперь, когда Рота Чарли была уже на земле, Риши прилагали все усилия, чтобы исправить свою первоначальную оплошность. Огонь из тяжёлого оружия по десантникам Кадров вёлся со всех направлений, но предварительная разведка Зоны Высадки была проведена с особой тщательностью. В отличие от фиаско под Шаллингспортом, Рота точно знала, где расположены подготовленные позиции их противника и каждый опорный пункт, с которого могла быть обстреляна Зона Приземления, был назначен на определённое крыло.

Одно или два крыла приземлились слишком далеко от намеченных для них позиций, чтобы немедленно занять их, но именно поэтому Алисия и её командиры взводов предусмотрели резервные назначения. Сейчас отправившиеся на выброс в тяжёлой конфигурации мужчины и женщины Роты Чарли, целеустремлённо передвигаясь сквозь летящую грязь, дымные разрывы миномётных выстрелов и пронзительный визг крупнокалиберных оперённых дротиков, занимали свои первичные или резервные позиции. Шесть из девяти крыльев каждой команды были вооружены плазменными винтовками и пусковыми установками ВСС и, по мере того как зелёные точки на ВИЛСе Алисии массировано наваливались на отмеченные ярко-оранжевыми силуэтами укреплённые позиции тяжелобронированной пехоты и станкового оружия, оранжевые иконки противника исчезали с дисплея.

Риши были настоящими мастерами (или мастерицами) полевой фортификации. Они закапывали своё оружие глубоко в грунт и обеспечивали ему исключительно широкую зону действительного огня, но Рота Чарли по самым скромным подсчётам несла с собой огневую мощь равную вооружению штурмовой дивизии докосмической эры. У каждой из пусковых установок ВСС было только три выстрела, но, поражая цель, каждый из них превращался в огненный шар эквивалентный взрыву примерно килотонны старомодного тротила. Даже упрятанное в самые надёжные казематы оружие не могло пережить такое обращение. По крайней мере, не в том случае если оно само было подготовлено для открытия огня.

Стрелки с плазменными винтовками предоставили разрушение наиболее защищённых позиций своим вооружённым кинетическим оружием ведомым. А сами занялись уничтожением прикрывающих фланги станкового оружия наземных позиций пехоты. И тут и там стрелки Кадров отправляли визжащие пакеты плазмы точно в открытые амбразуры стационарных укреплений, превращая их внутренности в своеобразное подобие крематория.

– Санитар! Санитар!– раздался возглас в эфире и Алисия шёпотом пробормотала проклятие, отметив падение капрала Суза – десантника из Третьего Взвода лейтенанта Акимы Альва. Его мерцающая отметка на внутреннем дисплее Алисии указывала на тяжёлое повреждение брони, а монитор жизнедеятельности сигнализировал о чрезвычайно опасном для жизни ранении.

Крыло Сузы, капрал Фредерик Стоун, уже был около него, оттаскивая неподвижное тело партнёра на подветренную сторону яростно полыхающего бункера Ришей, и Алисия отметила стилизованное изображение кадуцея медика Третьего Взвода гигантскими прыжками уже направляющегося к ним.

Ещё одна зелёная точка остановилась и она вновь чертыхнулась, более зло. На сей раз иконка не мигала– она мгновенно поменяла цвет с зелёного на кроваво-красный цвет смертельного поражения, поскольку капрал Гарольд Мадсен получил прямое попадание плазменного болта Ришей.

«Это не должно было случиться», – краешком сознания отметила Алисия. «Тот опорный пункт, как предполагалось, должен был быть уже уничтожен! Ой!»

Опорный пункт былуничтожен, но, за мгновенье до того как Мадсен упал с развороченной бронёй, одинокий десантник Риш выскочил из ниоткуда и взял на прицел бойца Кадров. Это была «неизбежная на море случайность». Способ Мерфи напомнить людям, что независимо от того, как ни тщательно они всё спланировали, именно за нимвсегда остаётся последнее слово.

– Тигр-Один, Шомпол, – произнесла она, отбрасывая посторонние мысли. – С восьми часов я приближаюсь к твоей точке сбора.

– Шомпол, Тигр-Один, – раздалось в ответ сопрано лейтенанта Джефферсона. – Шкипер, я вижу на своём ВИЛСе ваши с Людовиком отметки.

– Рада слышать это, – сухо обронила Алисия, пробираясь в сопровождении Теннеси напрямую вдоль вереницы вдребезги разбитых и выгоревших остатков укреплённых сооружений, оставшихся после прохождения по оборонительным позициям Ришей отряда Джефферсон. Быть убитой в результате ошибочной идентификации одним из своих собственных подчинённых – какой конец карьеры может быть печальней этого?

Она и Теннеси преодолели в единственном прыжке последнюю дюжину метров.

– Я здесь, Шкипер! – лейтенант Джефферсон помахала бронированной рукой своему командиру роты.

Алисия шагнула вперёд и хлопнула лейтенанта по плечу.

– Анжелика, мы с Людовиком что, отправились с вами за компанию? – поинтересовалась она.

– Конечно нет, Босс, – уверила её Джефферсон. Нет, решила Алисия, не похоже, что та когда-нибудь научится субординации, но некоторые формальности стоило соблюдать даже на поле боя.

– Эрик работает на твоём левом фланге, – наклоняясь достаточно близко к Джефферсон, чтобы вживую видеть её лицо через бронированные щиток шлема, сказала она, выведя на ВИЛС лейтенанта крупномасштабную схему расположения десантников Первого Взвода.

– Максимум через девяносто секунд он обещает уничтожить последнюю позицию лаунчера в своей зоне ответственности, – продолжала Алисия, – а Акима и его люди уже зачистили всю эту дугу справа от тебя.

– Кажется всё хорошо, – удовлетворённо кивнула Джефферсон и взглянула на Алисию с волчьей улыбкой. – Шкипер, вроде как мои ребята по дороге сюда подчистили всё позади себя.

– Да, я заметила.

– Значит, как только Эрик уничтожит этот лаунчер, мы пойдём, – сделала вывод Джефферсон, повернувшись туда, где упомянутый лаунчер поливал струями стали, способными пробить не только боевую броню, но и активную защиту БТР, подходы к чрезвычайно солидно выглядящему бункеру. – Я не хочу к…

Поляризовавшееся бронестекло лицевого щитка брони Алисии пригасило адскую вспышку светового импульса разрыва ВСС, а ударная волна от взрыва стёршего позицию неугомонного лаунчера прошлась по ней и Джефферсон словно какой-то гигантский каток, заставив автоматические системы стабилизации брони протестующе взвыть, удерживая её на ногах.

– С ним покончено, – отметила очевидное Джефферсон и переключилась на общий канал своего взвода.

– Все Тигры, – сказала она. – Это был привет от Первого Взвода, разобравшимся с кое-какими довольно неприятными ящерицами, неосторожно возражавшими против нашего присутствия. Теперь, когда лейтенант Андерсон и его люди убрали эту досадную помеху с нашего пути, – Джефферсон послала Алисии быструю улыбку, – давайте танцевать, люди.

* * *

Как командиру роты, Алисии нечего было делать в эпицентре подобной перестрелки. Она знала это и в большинстве случаев, нравилось ли ей это или нет, старалась держаться вне зоны непосредственного огня. Но на сей раз ситуация была иной. Не только потому, что она и Людовик Теннеси одни из немногих среди крыльев были вооружены штурмовыми винтовками, но и потому, что именно она была экспертом Роты по психологии Риш.

Она благоразумно позволила Джефферсон и её людям первыми ворваться в командный бункер Ришей, что они и проделали с какой-то лихой безупречностью – в таком ближнем бою более тяжёлое вооружение, которое обычно несла пехота Риш, потеряло большую часть своего преимущества. Ведь боевая броня Риш была более тяжёлой, чем человеческая, что также означала, что она была значительно крепче, чем стандартная броня Корпуса Морской пехоты. На самом деле она была несколько прочнее и брони Кадров, но на малой дистанции, на которой сошлись противники, проникающие элементы боеприпасов штурмовой винтовки Кадров без труда взламывали даже нагрудники Риш. А тот факт, что атакующие десантники были непосредственно сплавлены со своими сенсорными системами и для доступа к бортовым компьютерам активной брони и оружия им не требовался промежуточный физический интерфейс, давал им в скоротечных стычках в ограниченном пространстве коридоров буквально смертельное преимущество. Учитывая же воздействие тонуса на функционирование высшей нервной системы атакующих десантников, гораздо более глубокое «ситуационное понимание» бойцов Кадров просто означало, что они реагировали быстрее – и намного более точно – чем это было доступно Ришам.

Конечно, этот бой для Второго Взвода не стал лёгкойпрогулкой. В мгновенных перестрелках Джефферсон потеряла более семи человек – к счастью, ни одного убитым, хотя Алисию очень беспокоили тяжёлые повреждения внутренних органов капрала Инглвуда, о которых сообщал встроенный медицинский монитор. Но как только взвод ворвался в командный бункер, он сразу превзошёл численностью обороняющихся Ришей в отношении два к одному. Схватка была короткой, яростной и кровавой... по той простой причине, что в основном противники, не колеблясь ни секунды, применяли плазменные винтовки на дистанциях чуть ли не в три метра.

– Пандора! – объявил один из десантников Джефферсон. – Здесь Пандора!

– Все Тигры, – немедленно отреагировала Джефферсон. – Пандора. Повторяю, Пандора! Люди, плазму назад!

В ответ посыпались подтверждения и темп боя резко изменился. Третье отделение Джефферсон, отвечающее за прикрытие спин своих товарищей из первых двух отделений, пока те пробивались внутрь бункера, было всё ещё занято отражением яростных атак пехоты Риш, пытающейся последовать за коммандос внутрь бункера и зажать их между собой и обороняющимися. Между двумя отрядами десантников простирались относительно тихие, хотя местами ставшими недоступными из-за бушующего огня и разрушений, коридоры. Теперь неистовый ритм огня на острие колоны атакующих коммандос внезапно, казалось, запнулся, поскольку стрелки с плазменными винтовками, идущие в первом эшелоне резко замедлились, пропуская вперёд своих вооружённых винтовками коллег.

Алисия и Теннеси, с трудом протиснувшись в своей активной броне через остановившихся обвешанных тяжёлым оружием бойцов, присоединились к шестёрке крыльев взвода стрелков.

– Шкипер, – Джефферсон заговорила по выделенному командному каналу, делая последнюю отчаянную попытку удержать своего ротного, – ты действительно уве…

– Анжелика, ради бога, придерживайся плана операции, – скупо улыбнувшись, проворчала Алисия. – Ты знаешь почему.

– Да, Мэм, – Джефферсон вздохнула, ну прямо как ученица начальной школы, обещающая на сей разобязательно сделать свою домашнюю работу, и заставив Алисия тихо рассмеяться про себя. – В таком случае, Шкипер, по твоей команде, – добавила она по общей сети.

– Хорошо, люди. Время рок-н-ролла, – скомандовала Алисия.

* * *

Финальная атака стала практически полным разочарованием. У Алисии было более чем двукратное преимущество над прижатыми к стене матриархами, пусть те и сражались с фанатичностью, свойственной состоянию mysorthayak. Она была готова огнём проложить себе путь сквозь них и при этом понести какие-то собственные потери. Только всё получилось совсем не так.

Единственная пара бронированной пехоты Риш, в тоже мгновенье открыв огонь, внезапно выскочила перед ними из большого, скудно освещнного зала в самом сердце командного бункера. В этот момент десантники Кадров как раз пересекали последний, резко поворачивающий, видимо для удобства защищающихся, узкий коридор. И поскольку они не могли позволить себе обратным взрывам плазменного заряда превратить помещение позади себя в очень наглядное подобие пылающего побоища, подобное тем развалинам, что Второй Взвод оставил за собой, то они были вооружены лаунчерами, а не плазменными пушками.

Тяжлые оперённые дротики способны были пробить любой участок брони – если бы конечно достигли коммандос, но, к сожалению для Риш, десантники Джефферсон уже знали, что те поджидают их. Тактические разведмодули, запущенные ими перед собой в проход, точно указали им расположение обороняющихся, и если Кадры оказались на линии огня Ришей, то и Ришив свою очередь оказались на линии огня Кадров.

Когда-то на планете под названием Янцзы Алисия продемонстрировала, что стрелок, который мог прицелиться в свою цель, не видя её собственными глазами, имел существенное преимущество. И так как баллистические вычислители оружия Кадров рассчитывали точку попадания выстрела с учётом движения самого оружия, то это позволяло им стрелять в то место, где цели ещё только предстояло появиться или как сейчас – когда та ещё была скрыта поворотом коридора. Так или иначе, эта способность позволила десантникам открыть огонь на доли секунды раньше– а благодаря тонусу, и точнее – чем это смогли сделать обороняющиеся.

Бронированные туши Риш опустились на пол с разнесёнными вдребезги боевыми шлемами, разбрызгивая по стенам их содержимое. Одна из них, умирая, спазматически сжав пальцы на гашетке своего лаунчера, успела выпустить очередь из приблизительно сотни дротиков. Одному из них практически удалось поразить правую ногу капрала Шарлотты Мастроянни. Броня выдержала, но Мастроянни всё равно пришлось опуститься на пол – ударное воздействия массивного проникающего элемента вырубило «ножные мускулы» её брони.

Алисия была рада, что повреждение её подчинённой было столь незначительным, но и сама была вынуждена пригнуться и прижаться к стене, чтобы хоть как-то укрыться от с визгом рикошетировавших вокруг её передового отряда оставшихся дротиков. Компьютерам, коммуникационным пультам и тактическим дисплеям повезло меньше – они взрывались, разлетаясь осколками в снопах искр и вспышках электрических разрядов. И что было неприятнее всего, примерно дюжина офицеров Риш и технический персонал КП набросились на них.

– Вперёд!– выкрикнула Алисия и остальные пары крыльев, вооружённые штурмовыми винтовками, вслед за ней ворвались в хаос и дым командного пункта. По крайней мере их сенсоры позволяли им с кристаллической чёткостью «видеть» всё происходящее вокруг себя, что было гораздо больше, чем доступно Ришам в пассивной броне.

«Жаль, что мы не можем сразу же перестрелять этих кровожадных сук», – злобно думала Алисия, пробираясь среди шатающихся полуослепших матриархов. – «К сожалению нельзя. Пока ещё».

Алисия позволила своей штурмовой винтовке вернуться в походное положение и активировала силовое лезвие.

– Прикрой меня!

– Принято, Шкип, – лаконично ответил Теннеси, и Алисия швырнула себя прямо в середину всё ещё остающихся на ногах Риш.

Одна из матриархов, в пассивной броне, увидела или ощутила её приближение. «Пистолет» размер с человеческую укороченную штурмовую винтовку дёрнулся в её направлении, но Алисия уже перехватила поднимающиеся оружие. Её боевая броня позволяла ей развивать большее физическое усилие чем любой Риш, но матриарх перевешивала и саму Алисию и её броню и оружие, и Алисия почувствовала как скользит вперёд по мере того как Риш старалась восстановить контроль над своим оружием.

«Ну, это уже слишком!»– решила она и, с силой взмахнув лезвием, опустила его на предплечье Риш.

Матриарх откинулась назад, заливая окружающих кровью, хлещущей из обрубка руки, а Алисия уже шагнула ей за спину. Её бронированное колено, с силой врезавшись в спинной хребет другого матриарха, раздробило его несмотря на всю прочность костяка Риш, а силовое лезвие тем временем сразило третью.

«Всё было бы гораздо проще», – думала она, рассматривая безвкусные узоры на нагрудниках противников и стараясь припомнить их точное значение, – «если бы не люди в ихзоне влияния!»

–Королева! – она рявкнула по общей сети взвода. – Королева!

Она прыгнула вперёд, перелетев над головой высокого матриарха. По крайней мере одна из Ришей – судя по маркировкам на её броне, военная мать довольно высокого ранга – должно быть сообразив кто является истинной целью нападения, распахнув руки в убийственном захвате, прыгнула навстречу Алисии. Та встретила прыжок взмахом силового лезвия и безголовый труп осыпался вниз, в то время как сама Алисия, извернувшись в безрассудном прыжке, завершила его стремительной подсечкой.

Она и стоявшая сразу за погибшей матриарх, столкнувшись, обе рухнули на пол. Во время падения та выпустила из рук своё личное оружие и они завозились на полу – Риш, неистово билась в захвате Алисии, отчаянно пытаясь сбросить повисшего у неё на плечах человека. В какой-то момент они поднялись на ноги и тут же Риш всем своим немалым весом припечатала Алисию к стене зала. Но броня той успешно поглотила ударное воздействие, а захват стал ещё жестче. Она, деактивировав силовое лезвие, хлестнула плоскостью твёрдосплавного клинка по правому виску противницы. Матриарх пошатнулась, на мгновенье замедлившись, и Алисия, воспользовавшись моментом, вновь нанесла жестокий удар.

«Чёрт побери, интересно, насколько крепок череп у Ришей?!» – подумала она. – «Если я ударила её слишкомсильно…»

После второго удара колени Риш подогнулись, а Алисия тут же активизировала внешние динамики своей брони.

– У меня мать вашей линии! – закричала она, и ИИ её брони автоматически перевёл фразу на высокоришский. Усиленное писклявое рычание заполнило просторный зал своеобразным громовым фальцетом и все Риши разом замерли.

– Её жизнь принадлежит мне, а не вам! – продолжала Алисия. – Прекращайте сопротивление или я потребую свой трофей!

Её усиленный голос затих в подземных переходах... и каждая матриарх медленно опустилась на колени.

* * *

– Мой Бог, Шкипер, – тихо прошептала по командному каналу Анжелика Джефферсон, – честно говоря, я не была уверена, что ты знала о чём твердила нам всё это время.

– O, вы – маловеры, – отозвалась Алисия, всё ещё прижимая отточенное до бритвенной остроты лезвие к обнажённому горлу опущенной головы своей пленницы, пока люди Джефферсон тщательно собрали оружие, брошенное Ришами. Матриархи казались полностью ошеломлёнными. Они были пассивными, почти безразличными, пока их противники оттесняли их в дальний угол большого, усыпанного мёртвыми телами их боевых сестёр командного пункта.

– Честно говоря, я даже не слышала, что с ящерицами можно... управляться таким способом, – слегка сконфуженно стала оправдываться Джефферсон.

– Это – способ, которым они связаны, – пояснила Алисия. – Мы не просто так называем их «матриархами».

Алисия, выждав ещё несколько минут, убедилась, что её люди полностью контролируют ситуацию. Две трети объёма командного бункера были уже захвачены – в данный момент чтобы замкнуть собственный оборонительный периметр крылья, несущие на себе плазменные винтовки, выжимали бывших владельцев укрепления наружу. С благополучно захваченным главным трофеем им больше не было необходимости ограничить, избегая убить не ту Риш, свою огневую мощь или тактику, так что Алисия была абсолютно уверена, что скоро весь бункер окажется под контролем Роты Чарли.

Что означало, что она могла перейти к следующей стадии своего плана.

Оглушённая Риш слегка пошевелилась и Алисия склонилась над ней. Теменной гребень сидящей на полу в практически полубессознательном состоянии матриарха доставал почти до ключиц Алисии и она подозревала, что выглядит довольно забавно, захлестнув левой, пусть и закованной в боевую броню, рукой шею матриарха – всё равно что обнимать неслабое деревце, сантиметров этак в пятидесяти в диаметре. Однако...

– Твоя жизнь принадлежит мне, – сказала ей Алисия через встроенный в броню ИИ. – Дочери твоей линии отказались от сопротивления, чтобы сохранить её. Теперь твоя очередь сохранить им жизнь.

Пошатывающаяся Риш снова дёрнулась – не ради попытки вырваться из захвата и убежать, а чтобы прояснить сознание – но Алисия всё равно покрепче напрягла псевдомускулы на левой руке и ещё сильней прижала отточенное лезвия к правой стороны шеи Риш.

– Ты ещё не сдалась, – категорически заявила она и Риш замерла. На мгновение в КП воцарилась абсолютная тишина, затем по залу разлились пронзительные трели высокоришской речи, похожие на звуки, издаваемые сумасшедшей волынкой.

– Я сдаюсь, – перевел ИИ Алисии. – Сохрани жизнь моим дочерям.

– Их жизнь за твою, – согласилась Алисия и разжала захват.

Когда громоздкий матриарх поднялась на ноги, вознесясь над Алисией на добрых полметра, несколько десантников непроизвольно дёрнулись, но сама Алисия даже не моргнула. Она просто неподвижно стояла, в то время как Риш поворачивалась к ней лицом и склоняла голову в формальном жесте подчинения.

– В таком случае я – твоя пленница, – произнесла матриарх. – Моя жизнь принадлежит тебе.

– Я не хочу убивать тебя, – отрицательно покачала головой Алисия. Риш с чем-то похожим на недоумение уставилась на неё своими золотыми глазами – очень красивые, даже в этой ситуации не могла не отметить Алисия, особенно по контрасту с общим видом отвратительной, напоминающей морду ящерицы, неподвижной маски, заменяющей Ришам лицо.

– Тогда, что же ты хочешь?

– Я пощажу тебя, дочерей твоей линии и твоих военных дочерей, – медленно и чётко произнесла Алисия. – Я позволю им жить и с честью вернуться домой, вместо того, чтобы погибнуть в схватке с сёстрами моей линии, в схватке, в которой нет никакой необходимости.

– И именно ради этого ты с боем пробилась в сердце моего командного пункта и схватилась со мной врукопашную. И всё ради того, чтобы обменять смерть на жизнь, – сделала вывод Риш.

– Разве не так со дня Первого Яйца принято в Сфере решать дела друг с другом? – парировала Алисия.

– Ты права, – ответила Риш после краткой заминки. – Но только между собой. Ты не принадлежишь к Людям.

– И всё же я держу твою жизнь в пустоте моей руки. Это трофей, честно выигранный в благородном бою.

– Ты права, Военная Мать, – повторила Риш с глубоким поклоном. – Всегда есть трофеи, и трофеи.

Алисия почувствовала вспышку облегчения, поскольку Риш обратилась к ней, употребив почётный у Ришей титул, но всё-таки что-то в позе матриарха беспокоило её.

– Мое имя, – сказала Риш, – Шернсия nihaТарииан, farthi chirТарииан. И я не могу дать тебе того, что ты ищешь.

Алисия в шоке уставилась на неё. Она ожидала встречи со старшей военной матерью Клана Тарииан, но не farthi chirклана! Её мысли метались внутри черепной коробки, стараясь найти выход из этой абсолютно непредусмотренной ситуации.

– Шкипер? – устав ждать, позвала лейтенант Джефферсон по их закрытому специализированному каналу. Алисия перевела ошарашенный взгляд на командира взвода. – Что происходит, Шкипер?

– Это… – Алисия, повернувшись к Шернсии, вновь погрузившись в её золотой взгляд. – Я совсем не рассчитывала... на это, – тихо сказала она.

– На что, Шкипер? Я не такой эксперт по Ришам как ты.

«Эти глаза выразительней всех, что я когда-либо встречала», – думала Алисия. Также, в свою очередь, твёрдо смотрящие ей прямо в лицо, в то время как корона пурпурных складок на голове Шернсии опускалась, плотно прижимаясь к черепу. «Словно Риш пытается мне что-то сказать», – думала она.

И затем она поняла, что именно.

– Ты – военная мать военных матерей, Шернсия nihaТарииан, farthi chirТарииан, – сказала она спокойно.

Она смотрела в глаза высокой Риш ещё несколько мгновений, поклонилась – очень немного – и…, выхватив пистолет, трижды выстрелила в грудь матриарха.

Глава 31

ТелоШернсии, дёрнувшись при попадании пуль, медленно опустилось на пол.

– Шкипер! –в первое мгновеньеАнжелика Джефферсон с выражением испуганного неверии уставилась на Алисию, а затем, резко развернувшись, привела в боевое положение своё оружие и навела его, в ожидании атаки разъяренных Риштян, на своих пленных.

Но в этом не было необходимости. Вместо яростного призыва к возмездию раздался высокий, почти на границе с ультразвуком, протяжный стон Риштян, и они все, опустившись на колени, уткнулись головами в пол.

Джефферсон позволила своей плазменной винтовке вернуться в походное положение и, осторожно пятясь, подошла к Алисии. Но Алисия даже не обратила внимания на своего лейтенанта. Она, медленно опустившись на колени возле Шернсии, и как видела Джефферсон, протянула руку и положила её на широкую, с трудом вздымающуюся, грудь Риш.

– Благодарю тебя... Военная Мать, – просипела смертельно раненная матриарх.

– Это был твой выбор, farthi chir, – тихо произнесла Алисия.

– И опять ты права, – Риш ухитрилась издать рычащее хихиканье. – Но я не могла попросить. Благодарю за то, что ты догадалась.

Она и Алисия смотрели друг другу в глаза ещё мгновение, затем Риш указала на остальных пленных.

– Я должна поговорить со своей самой старшей дочерью, – задыхаясь от боли, прошипела она, и Алисия кивнула.

Шернсия повысила голос, называя имя, и Алисия быстро окинула взглядом фигуры пленных.

– Позвольте ей пройти! – резко приказала она Джефферсон, указав на поднявшуюся Риш, и лейтенант согласно кивнула. Это был кивок повиновения, а не понимания, и Алисия безрадостно улыбнулась.

Неясная тень нарисовалась рядом, поскольку другая Риш появилась около неё. Вновь прибывшая, опустившись возле Шернсии на одно колено, положила когтистую руку на грудь умирающего матриарха рядом с рукой Алисии.

– Я здесь, Мать Матерей.

– Хорошо, Ретмерик, – сказала Шернсия.

– Самая старшая Дочь, эта военная мать людей, – её рука поднялась, указывая на Алисию, – подарила тебе жизнь. Ты примешь этот дар для себя и всех моих дочерей. Ты отдашь тот приказ, что я не смогла, и уведёшь их с этой планеты на наши собственные миры. С моей смертью Честь клана снова станет чистой. Отныне ты займёшь моё место, farthi chir,и я приказываю, чтобы вы запомнили честь этой военной матери людей, сохранившей жизнь нашему клану, не запятнав его чести.

– Как ты сказала, так и будет, Мать Матерей, – склонила голову Ретмерик, и повернулась к Алисии.

– Как нам называть тебя в летописи Клана Тарииан, Военная Мать? – спросила она.

– Меня зовут ДеФриз, Алисия ДеФриз, – ответила Алисия и Ретмерик дёрнулась словно от удара. Она открыла рот, собралась что-то сказать, но остановилась и взглянула на Шернсию.

Умирающая матриарх казалась столь же ошеломлённой как и дочь её линии. Сначала она в растерянности уставилась на Алисию, а потом нашла глаза Ретмерик.

– Иди, Самая Старшая Дочь, – тихо сказала она. – Я чувствую здесь руку сам ой Верховной Матери. Равновесие должно быть восстановлено.

– Да, Мать Матерей, – согласилась Ретмерик. Она вновь обернулась к Алисии. – Военная Мать, могу ли я воспользоваться своим коммуникационным оборудованием?

– Да, – разрешила Алисия, всё ещё не сводя взгляда с лица Шернсии.

– Шкипер? – голос Джефферсон прозвучал откуда-то со стороны, и Алисия горько улыбнулась.

– Анжелика, не мешай ей – она должна передать приказ о сдаче.

– Ни с того, ни с чего? И после этогоони собираются всего лишь сдаться? – Джефферсон взмахом руки указала на умирающего матриарха.

– Особенно после «этого», – ответила Алисия.

Лейтенант посмотрела на неё непонимающим взглядом и, глубоко вздохнув, кивнула.

– Как скажешь, Шкипер, – она, подозвав Ретмерик, проводила ту к неповреждённому пульту связи.

– Военная Мать Алисия, – между тем начала Шернсия, – это не первый раз, когда мы сошлись в схватке, ты и я, хотя ты и не знала об этом, и тогда мы не встречались с тобой лицом к лицу. И ты вообще никогдане должна была об этом узнать. Но Верховная Мать управляет Вселенной – как она пожелает, так и будет. Если бы Она не хотела этого, то я не пала бы от твоей руки и ты при этом не спасла бы честь моего клана и жизнь дочерей моей линии.

– Равновесие должно быть восстановлено – дар в обмен за дар, Военная Мать. И как у твоего дара мне было две стороны, так и у моего будет две грани. Я не думаю, что ты будешь благодарить меня за него, но… сталью в твоей душе, честью в твоей руке, правдой с твоих губ, ты примешь его, и я думаю, что ты посчитаешь ценность этого дара достойной той боли, что он тебе принесёт.

Алисия ещё ниже нагнулась над лежащим матриархом, не сводя внимательного взгляда с её сияющих расплавленным золотом глаз.

– Пусть твои военные дочери отойдут, Военная Мать Алисия, – попросила Шернсия. – Мой подарок предназначен тебе одной.

– Анжелика, оставь нас, – не глядя отдала приказ Алисия. – И ты тоже, Людовик.

Её ведомый задержался, но, после краткого колебания, всё же последовал за Джефферсон в противоположенный угол зала.

– Спасибо, Военная Мать. Теперь слушай внимательно – моё время на исходе…

* * *

– Это было что-то невероятное, капитан ДеФриз! – восхищённо приветствовал её офицер в форме Морской пехоты со знаками различия майора в петлицах, встречая Алисию у внутреннего люка флагманского транспорта КЕВ МакКартер.

– Чёрт, – продолжал майор, – я никогда не слышал, чтобы ящериц удалось убедитьотступить!

– Я рада, что это удалось, – отозвалась Алисия безразличным тоном. Морской пехотинец, казалось, не заметил этого, точно так же как не заметил подрезанные интонации в голосе Алисии, лучше всяких слов говорящие о том, что она до сих пор находится под воздействием тонуса.

– Я тоже, – сказал он. – И только моргни, со всех углов этого ведра с гайками сбежится толпа «Ос», чтобы поставить тебе выпивку!

– Думаю, я смогу что-нибудь придумать, – бегло улыбнулась Алисия.

– В таком случае, я надеюсь, у тебя есть жабры, – рассмеялся майор. – Но, тем временем, что ямогу сделать для тебя?

– Я должна переговорить с полковником Уотсом. Именно поэтому я воспользовалась одним из ваших транспортных шаттлов, вместо того, чтобы ждать«Маргарет Джонсон».

– Нет проблем, капитан. М-м, то есть, если ты не возражаешь – можешь оставить свою броню в нашем Морге.

– Не возражаю.

– Тогда, капитан, давай я провожу тебя.

* * *

Алисия спускалась по транспортному туннелю на отведённые для командного состава расквартированных на судне отряда Экспедиционных Сил уровни «МакКартера». Разговорчивый майор, первым встретивший её на борту, настоял на том, чтобы лично сопровождать её; а ещё по дороге, пока она шла позади него одетая лишь в утилитарный обтягивающий женский комбинезон, который предпочитала носить под бронёй, Алисия перехватила больше чем несколько пристальных заинтересованных взглядов. Большинство стоящих за этими взглядами людей похоже знали, кем она была, но они не липли к ней с поздравлениями или предложениями, и отдалённый, остававшийся застывшим уголок её сознания был благодарен им за понимание.

– Вот мы и пришли, Капитан ДеФриз, – майор кивком указал на двух Морских пехотинцев с нарукавными повязками судовой полиции стоящих у входной двери разведывательного центра.

– Капитан ДеФриз, к полковнику Уотсу, – сообщил он им.

– Да, Сэр, – ответил старший из двух часовых, распахивая дверь перед Алисией.

– Алли! – Уотс с улыбкой приветствовал вошедшую в отсек Алисию. – Замечательная работа – просто замечательная! – поздравил он её. – Я знаю, что у меня были сомнения, но ты и Рота Чарли снова удивили всех.

– Спасибо, – ответила Алисия, и задалась вопросом, как она удержалась от крика.

– Что я могу сделать для тебя? – спросил её Уотс, и она почувствовала как чья-то улыбка прилипла к её губам.

– Мне необходимо поговорить с тобой, – сказала она, обводя взглядом отсек. – Конфиденциально, – добавила она извиняющим тоном и улыбнулась уголками губ стоящему рядом морскому пехотинцу. – Боюсь, что это секретная информация.

Уотс смотрел на неё несколько секунд и, прикрыв глаза, пожал плечами.

– Никаких проблем, – сказал он. – Пойдём в мой офис.

Он указал на проход чуть в стороне и Алисия последовала за ним вниз по ступенькам в намного меньший отсек. Уотс, пропустив её вперёд, вошёл в кабинет, закрыл за собой дверь и, обогнув Алисию, прошёл за рабочий стол.

– Присаживайся, – он указал на два стула перед столом.

– Нет, спасибо, – поблагодарила она. – Слишком возбуждена – после операции во мне осталось ещё много адреналина.

– Не слишком удивительно, я думаю, – принял объяснение Уотс, следя глазами за вышагивающей взад-вперёд по тесному офису Алисией. Он молча ждал нескольких секунд, затем откашлялся.

– Ты сказала, что хочешь мне что-то сообщить, – напомнил он.

– Да. Да, конечно.

Алисия рывком остановилась и, переместившись к столу, нависла над Уотсом.

– Скажи мне, полковник Вадислав, – произнесла после паузы, – как долго ты в разведке?

– Извини? – Уотс выглядел озадаченным, и по её губам пробежала неясная улыбка.

– Поверь мне, это относится к делу. Как долго?

– Где-то со времён Академии, – осторожно заговорил он. – Я попался на глаза Управлению Военной Разведки на предпоследнем или последнем курсе. Почему это тебя интересует?

– Вернёмся к Шаллингспорту: Варткес Кэлэчиэн – ты помнишь его? Он был одним из парней в моём отделении? Нет? – Она пожала плечами, видя его вежливое непонимания. – Я предполагаю, что у тебя нет никаких причин помнить это. Но его назначили одним из охранников в наше посольство на Ришата Прайм. Он сказал мне перед высадкой, что помнит тебя потому, что ты был объявлен ящерицами персоной нон грате.

– Кэлэчиэн? Кэлэчиэн, – Уотс, вспоминая, свёл вместе брови, затем отрицательно покачал головой. – Нет, мне жаль, Алли, но я не помню его. И боюсь, что всё ещё не понимаю, куда ты клонишь.

– Ладно, я знаю, что ты с тех пор много работал и с Кадрами и с Разведкой Корпуса. И я знаю, что бригадир Симпсон, когда получил приказ на подготовку к экспедиции на Лувэйн, просил прикомандировать к бригаде именно тебя. И тем не менее, я до последнего момента даже не предполагала, что ты являешься одним из ведущих специалистов Корпуса по Сфере.

– Я сам не был бы столь категоричен, – медленно произнес Уотс. – Да, в своё время на Ришате Прайм я многое узнал о матриархах. И у меня были кое-какие успехи в операциях против них. Но я едва ли назвал бы себя «ведущим специалистом» по Ришам.

– Правда? – Она склонила голову к плечу. – Я поражена скромностью твоей самооценки.

– Почему?

« Он начинает нервничать», – заметила Алисия, наблюдая за ним изнутри замедляющего время кокона тонуса.

– Конечно, ты знал, что клан Тарииан был ответственен за нападение на Лувэйн, – неожиданно заявила она и его глаза прищурились в очевидном признании нелогичности вывода.

– Как и все, – осторожно произнёс он, откидываясь на спинку кресла и доставая левой рукой стилус из открывшегося центрального ящика своего стола. Оставив его открытым, очевидно задумавшись, он рассеянно забарабанил по рабочем столу концом пера.

– Правда я сомневаюсь, что изначально это идея принадлежала Тарииан, – продолжал он. – Очевидно, кто-то из недовольных ими Великих Матерей Военного Совета запланировал эту «честь» для них, – он пожал плечами. – Сфера – та ещё, извини, бабская свара – у каждой в рукаве припрятан кинжал для соседки.

– В этом ты прав, – согласно кивнула Алисия. – С другой стороны, когда у Сферы есть один из кланов-«добровольцев» для подобной операции, то они обычно не подталкивают их с помощью mysorthayak. Более того, это стало одной из тех вещей, которые мне показались странными с самого начала. А тебя это не обеспокоило?

– Не особенно, – он пожал плечами. – Я согласен, это довольно необычно. Но я был больше обеспокоен последствиями этого, чем причинами, по которым это случилось.

– О, вот в этом я абсолютно уверена, – сказала она мягко и его глаза расширились.

– Что ты пытаешься сказать? – резким тоном потребовал он.

– Ты должно быть действительно не знал, что делать, когда услышал об этом, – заявила она. – Клан Тарииан, mysorthayak,плюс личное приглашение от Бригадира Симпсона. Скажи мне, что именно ты почувствовал, сложив всё это вместе?

Перо прекратило барабанить. Уотс замер за своим столом, не отрывая глаз от её улыбки. Улыбки, способной заморозить сердце звезды.

– Ты знал, не так ли? – почти нежно задала она новый вопрос. – Ты знал, почему Тарииан оказались на Лувэйне. Обычаи ящериц очень сильно отличаются от человеческих... включая то, как долго они иногда ждут случая отомстить. Более чем шесть лет в нашем случае, не так ли?

– Я... не понимаю, на что ты намекаешь, – хрипло произнёс он.

– О, нет, ты понимаешь. Именно Тарииан служила связующим звеном между Сферой и Альянсом Свободы. Именно Тарииан отвечала за всю операцию в Шаллингспорте

– Это... безумие! Шаллингспорт не был операцией Риштян!

– Нет, был, – с горечью сказала она. – Я сомневаюсь, что кто-то из рядовых членов ОААС когда-либо знал это, но это объясняет многое, не так ли? Например те средства, которые вложил Альянс в ту операцию. И поставки военной техники, происхождение которой так никто и не смог обнаружить. У тех, кто пытался найти эту информацию в Империи и в Мирах Беззакония, не было никаких шансов – вся она поступила прямиком через Сферу: любезность Клана Тарииан.

– Да на что им это сдалось? – вопросил Уотс.

«А он вспотел», – заметила она. – Да по той самой причине, которую ты высказал ещё на первом брифинге и с которой после завершения операции все согласились – чтобы уничтожить роту Кадров и кровавой смертью заложников спровоцировать политический кризис. Чтобы очернить репутацию Кадров, ослабить престиж Империи, вызвать изменения в общественном мнении в Мирах Беззакония, и, конечно, сделать то, что Сфера постоянно делает – проверить стойкость Империи. И клан Тарииан получил назначение, потому что его Мать Матерей была одной из лучших стратегов и аналитиков разведки Сферы... и кем-то вроде специалиста по вербовке и работе с человеческими агентами.

– Но операция пошла не так, как предполагалась, не так ли? – Уотс сидел не шелохнувшись, не сводя с неё взгляда. – Рота Чарли не былауничтожена – не полностью. И в схватке погибла очень небольшая доля заложников, а ни один человек из отрядов ОААС не покинул планету живым. Таким образом то, что планировалось как абсолютное фиаско Кадров, превратилось в нечто иное. Вместо ожидаемой гибели заложников, мы их освободили. Мы обратили всё, что планировали террористы, против них самих, потому что... мы... не все... умерли.

Её голос был смертельно мягок, и руки Уотса, лежащие поверх стола, нервно задёргались.

– Но Сфера никогда не прощает неудачников, не так ли? И, как ты только что сказал, «Сфера – это всегда бабская свара», и среди кланов всегда есть кто-то, ищущий возможность причинить вред конкуренту. И именно это случилось с Тарииан. Когда пришла очередь операции на Лувэйне, Тарииан дали шанс «искупить» свою неудачу в Шаллингспорте. Именно они были посланы, чтобы ещё раз проверить решительность Империи, но даже их враги не хотели мириться с тем, что они потеряют боевую мощь клана Тарииан, не готовы были распрощаться с сотнями её военных дочерей или даже с их лучшими военными матерями. О, нет. Не на сей раз. Вместо этого они послали farthi chirклана –его Мать Матерей. Они послали её туда и приказали, чтобы она удержала Лувэйн любой ценой, даже ценой обороны в стиле mysorthayak. И она не могла отказаться, потому что на ней висел долг чести Великому Совету из-за неудачи в Шаллингспорте. Она должна была выполнить приказ – именно поэтому она оказалась здесь, потому что еёчесть требовала, чтобы клан удержал Лувэйн любой ценой, и ни одна дочь её линии не имела права сдаться, пока она оставалась в живых. И она сама не могла отдать приказ о сдаче, не нарушив долг чести. Лувэйн должен был стать могилой Клана Тарииан точно так, как Шаллингспорт могилой моей Роты.

Тишина в маленькой каюте была абсолютной, глаза Алисии сверкали как осколки льда цвета нефрита.

– И здесьбыл ты, – сказала она. – Ты знал, кто находится там внизу, на планете: ведь ты действительно «эксперт» по Ришам. Более того, ты также знал, почемуименно ониздесь. Ты, должно быть, был по-настоящему испуган.

– Ничего подобного…, – с трудом сглотнул Уотс. – Почему я должен был испытывать что-то подобное? – возмутился он.

– Потому что ты не был ни в чём уверен. Ты не мог знать, кто из старших дочерей линии был в курсе той старой интриги – а вдруг кто-то заговорил бы при допросах. Ведь даже mysorthayak-оборона не может гарантироватьсмерть всехобороняющихся, не так ли? Но у тебя был ответ и на это, не так ли?

Она оскалилась и подошла ближе к его столу.

– Я проверила, Вадислав, – промурлыкала она. – На брифинге перед операцией ты заявил, что Бригадир Симпсон поручил кораблям огневой поддержки спланировать удары кинетическим оружием по позициям Ришей. Но вот только забыл упомянуть нам с Дядей Артуром, что идея орбитальной бомбардировки первоначально исходила лично от тебя.

– Я... Я..., – Уотс сжался в своём кресле.

– Вероятно это сработало бы, если бы не мой собственный небольшой мозговой штурм, – тон Алисии стал абсолютно спокойным, почти безразличным. – Флот нанёс бы удары ВСС и все до единой Риши на планете оказались бы мертвы и таким образом не было бы никаких военнопленных, никого, кто мог бы рассказать нам о том, что в Шаллингспорте некий специалист по агентурной разведке был двойным агентом, перевербованным ещё во времена своего самого первого задания на Ришате Прайм. Или объяснить нам, почему факт прикомандирования упомянутого двойного агента к Пятому Батальону стал определяющим моментом при выборе Шаллингспорта и Роты Чарли. Или наябедничать о том, что этот двойной агент, как и планировалось, правильно организовал подачу материала на оперативных совещаниях и удостоверился, что никто не взглянул достаточно близко на Шаллингспорт, чтобы понять, куда на самом деле отправляется Рота Чарли. И, в конце концов, должен же был кто-то удостовериться в том, что мы выбрали именно ту Зону Приземления, где нам подготовили ловушку.

Вадислав Уотс не мог отвести взгляда от её превратившихся в ледяные озёра глаз и видел там лишь Смерть.

Он, бросившись вперёд, сунул правую руку в так и не закрытый им верхний ящик своего рабочего стола. Его пальцы сжали ребристую рукоятку CHK, и в его расширенных от удивления глазах блеснула искорка надежды – у него в руках было оружие, а его «собеседница» до сих пор безучастно смотрела на него.

Но Алисия была под воздействием тонуса.

Она внимательно следила за каждым движением Уотса, видела медленное-медленное движение его руки. Видела, как он плавно потянулся вперёд, видела, как коснулся пистолета. Видела, как он поднял его, видела, как большой палец опустил собачку предохранителя, и только тогда двинулась сама.

Её левая рука, как атакующая кобра, стремительно метнувшись через разделяющий их стол заставила Уотса пронзительно взвизгнуть от шока. Ребро ладони Алисии с силой рубануло по его запястью в fairche leagadh –падении молота – deillseag òrd, и его крик удивление сменился воплем боли от сломанного запястья. Пистолет выстрелил, послав три пули в крышку стола, и тут же сила отдачи вырвала его из ослабевшей руки.

Двухмиллиметровые сердечники подкалиберных пуль пробили в прочном столе аккуратные отверстия, окаймлённые сколами пластмассы, а грохот мощного пистолета в помещении небольшого объёма был просто оглушителен. Но Вадислав Уотс едва ли обратил на это внимание. Он был слишком занят, вопя от ужаса, пока правая рука Алисии ДеФриз непринуждённо перетягивала его слабо трепыхающееся тело через стол.

И пусть он был на пару сантиметров выше – это не имело значение, так же как не имело значение то, что он тщательно поддерживал свою физическую форму. Пока он левой рукой безуспешно пытался оторвать от себя правую руку Алисии, еёлевая рука стремительно захватила его локтевой сустав, с силой надавив при этом кончиками пальцев, словно расщепляющим клином, на его внутреннюю часть в mear bruididh. Он вновь заорал, и она выпустила его из захвата. Опёршись коленом на стол, вне рабочей зоны, она правой рукой нанесла сокрушительный удар по грудной клетке противника. Грудина раскололась как перезрелый орех, а её левая рука, словно молот, уже нанесла удар в о пах, заставив его издать очередной вопль страдания.

С мученским стоном он сложился, упав головой почти на поверхность стола и оказавшееся там правое колено Алисии, которое с хрустом впечаталось в его челюсть. Его лицо, сверкая обломками костей, вновь откинулось вверх. Схватив левой рукой за волосы, Алисия задрала его голову ещё дальше назад и ребром ладони правой руки нанесла жестокий удар сначала по его левой скуле, а потом, на обратном движении, повторила тоже самое с другой стороны. Кровь ручьём стекала с его вдребезги разбитого носа и раздробленных костей челюсти. Алисия левым колено нанесла чёткий, выверенный удар в живот, прямо под ребра – и повторила его ещё раз, и ещё, и ещё…

Уотс больше не кричал. Издаваемые им звуки больше походили на отчаянное поскуливание попавшего в капкан зверя, отчаянно ждущего конца агонии, и Алисия вновь за волосы вздёрнула его голову, обнажая горло для смертельного удара.

И в этот момент чьи-то руки сомкнулись на ней сзади.

Уотс, отлетев назад, тяжело свалился на стол, а Алисия медленно, словно во сне, повернув голову, обнаружила за своей спиной тех самых морских пехотинцев. «Они среагировали гораздо быстрее, чем я ожидала», – отметила она краешком сознания. – «Услышали звуки выстрелов? Или первый крик Уотса»?

Она рывков вывернулась из захвата, отбросив одного из них, и снова шагнула к Уотсу. Но второй полицейский всё ещё висел на ней, из всех сил пытаясь оттащить её назад. Её левая нога уже сгибалась, восстанавливая баланс, но он смог придержать её достаточно для того, чтобы первый морской пехотинец, вскочив на ноги, занял позицию между ней и Уотсом.

Она пристально глядела на лицо перед собой. Лицо молодого человека, который не понимал, что происходит, который знал только то, что на его собственного вышестоящего офицера было совершено нападение. Кто положил руку на оружие в кобуре, но кто не хотел причинить ей боль.

«Он ведь ничего не подозревает», – почти с жалостью подумала она. Даже не догадывается, кому загородил дорогу. Если она захочет, его рука никогда не достанет это оружие. Она была под тонусом, а его горло было открытым, его солнечный сплетение... да весь перед его тела был абсолютно открытым для удара. Даже не задумываясь, она видела три различных способа убить его прежде, чем он коснётся своего пистолета.

Но она хорошо знала этот взгляд. Единственный способ добраться до Уотса лежал через его труп, а эту цену Алисия не была готова заплатить. Как бы ни сильно заслуживал смерти Вадислав Уотс, он не стоил смерти того, кто готов был исполнить свой долг.

Поэтому она позволила морскому пехотинцу позади удерживать себя. Позволила ещё двум из них оттеснить её в сторону. Лишь, обернувшись, она бросила последний взгляд на изломанное тело Вадислава Уотса, сползающее со стола и бескостно рушащееся на палубу.

Глава 32

Сэр Артур Кейта, услышав звук открывающейся двери, оторвал взгляд от вида за окном.

В распахнувшуюся дверь с высоко поднятой головой вошла Алисия ДеФриз, и боль шевельнулась в его сердце – он увидел двух «сопровождающих» её человек в форме Кадров. За его спиной, под окнами его офиса во дворце, струился летний солнечный свет, проливаясь на Сад Героев и высокий шпиль Кенотафия. Он дорожил этим видом как особой привилегией своего звания, но теперь лишь крепче сжал зубы – он слишком хорошо помнил последнее совместное их с Алисией посещение Дворца Слайго.

Сэр Артур Кейта никогда не был женат – у него не было детей, потому что он посвятил всю свою жизнь службе своему монарху и Земной Империи. И всё же, если у него и не было собственных детей, то у него были сотни тысяч сыновей и дочерей. Сыновья и дочери, носившие ту же самую зелёную форму, что и он. И носившие её с гордостью. Слишком многие из них умерли, защищая то, во что верили. Его гордость за них была слишком глубокой, слишком сильной, чтобы когда-либо оформиться в простые слова, и за все эти годы, среди всех своих воспитанников, он не гордился никем больше чем той, что стояла сейчас перед ним с непокорно поднятой головой, с плескавшимся в зелёных глазах спокойствием.

Дочь, с которой он потерпел неудачу.

– Алисия, – тихо поприветствовал он её.

– Дядя Артур.

Он, глубоко вздохнув, взглянул на уважительно вытянувшуюся по стойке смирно Алисию и взмахом правой руки указал на удобные кресла вокруг журнального столика, парящего над роскошным ковром цвета имперский зелёный.

– Пожалуйста, садись.

В ответ она вздёрнула голову, и Кейта на мгновение подумал, что она собирается отказаться. Но Алисия, чуть пожав плечами, спокойно прошла к предложенному креслу и присела на него.

Сам он устроился в другом, оказавшись при этом прямо перед нею через столешницу, и в этот момент он выглядел на свой истинный возраст. С усилием помассировав виски кончиками пальцев, он опустил руки на подлокотники.

– Генерал Арбатов и я только что вернулись со встречи с бароном Юробой и Министром юстиции Канарисом, – сказал он. – Темой этой встречи был Вадислав Уотс.

Её губы слегка шевельнулись, но кроме этого ускользающего движения других реакций не последовало, а её зелёные глаза по-прежнему спокойно глядели на него.

Он едва не попросил её проявить хоть какие-то эмоции, пусть даже это будут гнев или ярость. Но с тех пор как морские пехотинцы«МакКартера» оттащили её от Уотса, на её лице застыла маска ледяной вежливости.

Кейта знал, хотя сомневался, что морские пехотинцы поняли это, что она сама позволилаим оттащить её. «Но позволила бы им она это, если бы сумела предположить, чем всё закончится?» – задался он вопросом. И к сожалению, на этот вопрос он знал ответ.

И даже позволив им «усмирить» её и надеть на себя наручники, она не проронила ни слова, чтобы объяснить, с какой целью или по какой причине она так поступила. У бригадира Симпсона не было никаких предположений, что делать с нею – единственное, что он знал: она напала на вышестоящего офицера, который едва остался в живых после жесточайшего избиения. Тот факт, что упомянутый офицер произвёл из незарегистрированного оружия несколько выстрелов прежде, чем был обезоружен арестованной, позволял предположить, что её действия, возможно, носили характер самообороны. По крайней мере, начались с неё. Но даже если и так, то совершенно очевидно, что в дальнейшем они пошли гораздо, гораздо дальше необходимости обезоружить пострадавшего, а её отказ объяснить причины своего поступка, не оставил бригадиру другого выхода кроме помещения её в одну из камер корабельной гауптвахты «МакКартера».

А потом Симпсон в одиночестве прослушал запись разговора, сделанную скрытым записывающим устройством, обнаруженном его следователями в столе Уотса.

По крайней мере, у него хватило здравого смысла немедленно связаться с Кейта, и лицо сэра Артура, когда тот прослушал запись обвинительной речи Алисии, исказилось в яростном страдании. У него – или Симпсона – не было никаких сомнений, что каждое её отдельное слово было абсолютно точным, пусть даже не было ни единого фактического подтверждения этого. Матриарх Риш, рассказавшая эту историю Алисии, была мертва, Уотс был без сознания – хирурги давали ему всего лишь чуть более чем пятидесятипроцентные шансы восстановления умственных способностей – а сама Алисия была заперта на гауптвахте.

Кейта попытался разговорить её, но это походило на разговор со статуей. Чтобы ни привело её с поверхности Лувэйна в офис Вадислава Уотса, это оставило неизгладимый отпечаток. Он никогда не видел её настолько закрытой, никогда не видел её настолько отрешённойот остальной части вселенной. Но узнал то, что видел. Она снова и снова оплакивала своих мёртвых, снова видя их своим сердцем, снова видя ту отвагу, с которой они встречали смерть на службе своему Императору в то время как предатель, лицемерно притворяющийся другом, с… улыбкой отправил их умирать.

И к тому же Кейта принял решение, которое, как он хорошо знал, никогда не сможет простить себе. В то время всё казалось настолько логичным, но если бы он догадался, или хотя бы просто подозревал…

Он мысленно встряхнулся и посмотрел ей прямо в глаза. Это было меньшее, что он мог сделать.

– Алли, они не расстреляют его, – категорически сказал он, и впервые в зеленых глазах сверкнула что-то отличное от спокойной вежливости. Взгляд стал жёстким и холодным, и он вздрогнул отрицания взглянувшего на него из его глубин.

– Это – моя ошибка, – горько признался он. – Если бы я не приказал сохранить всё в тайне, а допустил бы огласку, то они не смогли бы избежать суда. Но, Али, я клянусь, что даже не предполагал что будет так. Просто я считал, что ты должна не привлекая внимания добраться до Старой Земли и рассказать о том, что тебе удалось узнать, прежде чем Риши узнают о случившемся, тогда возможно…

Он заставил себя замолчать. Нет. Она заслужила нечто лучшее, чем оправданияот него, неважно насколько истинны эти оправдания могли бы быть.

– Что они собираются с ним сделать? – наконец спросила она, и он на мгновение отвёл глаза. Ему пришлось напомнить себе что он воин, прежде чем снова взглянуть ей в лицо.

– Барон Юроба хочет, чтобы ничто не «бросало тень» на Шаллингспорт – или, собственно говоря, на то, чего ты достигла на Лувэйне. Он не хочет открытого военного трибунала, не хочет шумихи в СМИ по поводу государственной измены... не хочет признать, что морской офицер может изменить своей присяге таким образом. А Канарис хочет использоватьУотса. Она знает, что у Риш нет никакого способа узнать, что именно Шернсия рассказала тебе, что даже если Ретмерик точно знает, о чём говорила с тобой её farthi chi, её собственная честь заставит умолчать об этом. Поэтому она полагает, что если мы сохраним всё в тайне, то сможем использовать знания Уотса в нашей собственной контригре с разведкой Риш.

Лицо Алисии окаменело, глаза становились холодней с каждым словом, и он покачал головой.

– Генерал Арбатов и я выступили с протестом.

Фактически Кейта проталкивал свой «протест» настолько неистово, что Юроба в конце концов был вынужден пригрозить емувоенным судом.

– Я думаю, возможно, они прислушались бы к нам, – продолжал он, – если бы Уотс не позаботился о страховом полисе.

– Что за «страховой полис»? – Спросила Алисия ледяным тоном.

– У него есть неопровержимые свидетельства, доказывающие причастность по крайней мере трёх сенаторов к тайным операциям Ришей. Не только наёмных членов их аппарата, Алисия – самихсенаторов. Он утверждает, что, имея эту информацию, мы, оставив сенаторов на своих местах, можем наладить канал поставки дезинформации для Сферы. А также в его распоряжении находится подробная информация, информация, которую мы никогда не сможем получить самостоятельно – информация относительно операций Риш, идентификация и клички примерно половины верхушки Альянса Свободы, дилеров чёрного рынка оружия, поставляющих им современное вооружение и подкупленных ими офицеров Корпуса Морской пехоты и Флота. Это страховой полис – свидетельства двадцати лет измены – он передаст нам, если мы заключим с ним сделку.

– Какую?

– Амнистия за Шаллингспорт, – Кейта наконец закрыл глаза, его лицо исказилось болью. – Официальное сохранение на действительной службе, на ближайшее время, по меньшей мере, – продолжал он, не поднимая век. – Не на долго, и без командной должности. На самом деле он будет находиться под домашним арестом, выполняя приказы людей из Отдела Контрразведки Министерства Юстиции. И… если он окажется не в состоянии по какой-то причине сотрудничать с ними, то амнистия аннулируется.

– В конечном счёте, через год или два, они собираются устроить что-нибудь – фиктивное крушение аэромобиля, смертельную болезнь или что-то подобное – чтобы позволить им демобилизовать его. После чего его «поселят» где-нибудь в уединённом месте под очень тщательным контролем. Они будут следить за ним с «близкого» расстояния и он останется доступным как « эксперт»по методам разведки Риштян.

– И это всё? – резко поинтересовалась Алисия. – Это то правосудие, которое получила Рота?

– Нет, Алли. – Он открыл глаза и вновь взглянул на неё. – Это не правосудие. Даже не тень его. Но в течение многих лет Канарис знала, что конфиденциальные сведениями уплывали в Сферу, и она подозревала, что к этому были причастны сенаторы. Я знаю, что она предполагала, что Геннэди или кто-то из его аппарата является одним из каналов утечки, но никогда не была в состоянии доказать это. И сейчас она воспринимает эту ситуацию как свой шанс наконец прекратить эту утечку. И она утверждает, что это её шанс избежать новыхШаллингспортов, – уголки его губ опустились вниз. – Она указала, что никто не может отменить то, что случилось с Ротой Чарли, и что ничто из того, что Уотс расскажет нам, не сделает наших мёртвых – твоихмёртвых – сколь-нибудь менее героичными. Но её обязанность – заботиться о живых, и прошлое не может оправдать отказ от той информации, которой обладает, по его собственным словам, Уотс. И она заявила, что если у него не окажется обещанных данных, то первая отправит его под трибунал.

– А барон Юроба?

– Барон Юроба – идиот, – резко ответил Кейта. – Ему плевать на все интриги разведслужб. Единственное, что его волнует – отсутствие любых «скандалов» во время его срока. Но, идиот он или нет, он – ещё и министр обороны, и он пользуется поддержкой в Сенате.

– Ты хочешь сказать, что премьер-министр не может уволить его, – уточнила Алисия.

– Я говорю, что великий герцог Филип не уволитего по этой причине, особенно когда Канарис вывалит на него все придуманные её аргументы за то, почему стоит принять её решение.

– Дядя Артур, я не могу позволить этому случиться. Ты знаешь, что я не могу, – Алисия взглянула ему прямо в глаза. – Меня не волнует барон Юроба и мне плевать на стратегию разведки Канарис. Моя Рота – мои люди –никогда ничего не просили у нашей Империи и нашего Императора. Мы были горды служить, нам было трудно, но мы, чёрт побери, исполнили свой долг. И теперь, когда наш собственный министр знает чтослучилось, что мы были подставлены, что нас сознательно послал на смерть один из наших собственных разведчиков, он слишком обеспокоен скандалами, чтобы дать нашим мёртвым правосудие? Нет, Дядя Артур. Я не могу позволить этому случиться.

– У тебя нет выбора, Алли. И у меня тоже.

Она, сжав зубы, вскинула голову, но он покачал головой.

– Примерно тоже самое я и сказал Юробе, – опередил он её. – Я заявил ему, что обращусь непосредственно к Императору. На что мне ответили: великий герцог Филип уже обсудил этот вопрос с Его Величеством. Я ни на мгновенье не сомневаюсь, что аудиенция великого герцога далеко не случайнопрошла перед встречей со мной и генералом Арбатовым, нас просто поставили перед фактом уже принятого решения. Но это не имеет значения. Юроба всё-таки признал, что Император не доволенэтим решением, а я знаю Его Величество достаточно хорошо, чтобы позволить себе утверждать, что «не доволен» это даже близко не отражает его эмоциональную реакцию. Но сколь я не ненавижу её решение, я должен признать, что Канарис в некоторых вещах права. Информация Уотса действительно предоставляет нам редчайший шанс, возможно выпадающий не чаще, чем один раз за полвека, контригры против внешней разведки Ришей, шанс спасти сотни или даже тысячи дополнительных жизней, и мы действительно должны признать это. Хотя я склонен полагать, что выгода, которую принесёт это решение, будет мимолётной и намного более эфемерной, чем это преподносят – такова уж природа стратегической разведки – но Император вынужден прислушаться к её аргументам. А учитывая единодушное согласие с данным решением соответствующих членов правительства ипремьер-министра, у него не остаётся другого выбора, кроме как согласиться с ним. И так как Канарис хочет выстроить всю свою стратегию игры с Риш на том, что они ничего не знают о провале Уотса, Юроба лично, со ссылкой на распоряжение Императора, приказал уничтожить все отчеты о произошедшем на борту«МакКартера».

– Дядя Артур,… – начала Алисия, наконец проявив какие-то чувства, но Кейта покачал головой, медленно и печально.

– Именно так, Алли, если мы хотим, чтобы всё это не было напрасно. Подводя черту: чтобы быть уверенными, что их решение действительнобудет выполнено, наши политические руководители приказали нам держать язык за зубами.

– Сэр, а если я не захочу повиноваться этому приказу? – холодно поинтересовалась Алисия.

– Бароном Юроба приказал мне передать тебе, – сказал Кейта внезапно севшим голосом, – что ты обязана, согласно присяге военнослужащей Кадров на личной службе Императора, навсегда сохранить в тайне всё произошедшее. А если ты не подчинишься приказу и информация о том, что тебе поведала Шернсия, просочится в прессу, то ты будешь отдана под суд военного трибунала. Формулировка обвинения будет следующей: нападение на вышестоящее должностное лицо Империи в условиях боевых действий и если ты будешь признана виновной, то приговором будет смерть.

Алисия молча смотрела на него потухшими глазами. Что-то неуловимое, то, что прежде всегда было в них, исчезло, и печаль омыла сердце Кейта, когда он понял, что именно.

– Алли, – произнёс он, – я не…

Он замолчал и, сжав зубы, в течение нескольких долгих минут в замешательстве рассматривал вид из окна на противоположной стене своего офиса. Со своего места он мог видеть только верхушку шпиля Кенотафия и всё, что стояло за ним, всё, чему эта молодая женщина, сидящая сейчас напротив него за журнальным столиком, и бойцы её Роты служили с такой безграничной преданностью, билось в его душе.

– Алли, – сказал он, вновь переводя взгляд на неё, – не надо.

– Не надо что? – её голос был безучастным, хриплым, как будто что-то сломалось в ней.

– Не позволяй оставить это так, – Кейта наклонился к ней через столик. – Предай эту историю огласке. Расскажи всей Империи, что именно сделал этот мерзкий ублюдок! Юроба боится скандала? Хорошо, дай ему мать всех скандалов! И пусть он попробует объяснять журналистам – и Кадрам, чёрт возьми! – почему он отдаёт под трибунал одного из трёх ныне живущих кавалеров Знамени Земли! Он никогда не сможет сделать это – у него нет яицдля такого дела. А даже если и сделает, то ни один трибунал не признает тебя виновной!

– А ты, Дядя Артур, на моём месте предал бы всё огласке? – мягко задала она вопрос. – Если Его Величество лично приказал бы тебе молчать, подчинился бы ты или нет?

– Проклятье…

Он внезапно застыл, сообразив, что именно она имела ввиду. Её интересовала совсем не его готовность оказаться перед трибуналом, а его готовность отказаться повиноваться недвусмысленному приказу Императора. Потому что именно к этому сводился её вопрос! Не к бесхребетному идиотизму Юробы. Не к уступке великого герцога Филипа политической целесообразности. И даже не к желанию ведомства Канарис воспользоватьсяценнейшей информацией, которая сама шла им в руки.

Нет. Всё сводилось к тому простому факту, что он, сэр Артур Кейта, был личным вассалом Императора Человечества. К тому, что он принёс личную присягу Императору Симусу II, а перед этим Императрице Мэри, он поклялся быть его слугой «жизнью, честью и долгом, пока мой Император или смерть не освободят меня от этой клятвы».

– Нет, Алли, – тихо сказал он наконец. – Я бы не смог.

– Не могу и я, – сказала она. – Не в этот раз. Если бы приказ исходил только от Юробы и Канарис, то да. Но не сейчас. Не сейчас, когда приказ пришёл от самого императора. Я не могу обмануть его... даже если он обманул меня.

Кейта внутренне содрогнулся, ощутив безграничную боль в её последних пяти словах.

– Алли, он не обманул…

– Он сделал именно это, Дядя Артур, – категорически возразила она. – Он сделал выбор. Возможно даже правильный. Возможно, Канарис права, собираясь использовать Уотса, извлечь хоть какую-то пользу из его предательства. Но это не отменяет того факта, что Канарис и Юроба и, да, Его Величество, обманули Роту. Её мёртвых. Моихмёртвых.

Непролитые слёзы стояли в её зелёных глазах и она медленно покачала головой, скорбно, словно мать, оплакивающая смерть своего дитя.

– Я повинуюсь его приказу, – сказала она. – Этому приказу, этому последнему приказу. Но ни одному больше, Дядя Артур. Ни одному.

Она подняла руку и отстегнула от воротника своей формы эмблему с арфой и астролётом. Арфой и астролётом Дома Мерфи. Она через завесу слез мгновенье смотрела на эмблему, мерцающую на её ладони, а потом положила её на журнальный столик между собой и Кейта.

– Я не могу служить Империи, которая ставит целесообразность выше моих мёртвых, – её голос задрожал и она резко встряхнула головой, на сей раз почти в ярости. – И я не могу – не буду – служить Императору, который позволил этому случиться, – добавила она хрипло, смотря ему прямо в глаза. – Может быть это всё оправдано, но я не могу служить больше не... не предавая Роту. И если все остальные в этой проклятой вселенной собираются предать моих мёртвых, – её губы задрожали, – пусть они сделают это без меня.

Она провела пальцами по арфе и астролёту в последний раз – нежно, как возлюбленная – встала, высокая, стройная и гордая напротив окон, выходящих на обелиск Кенотафия, с глазами полными слёз. Бросив ещё один, последний взгляд на эмблему, сиротливо лежащую на журнальном столике, и повернулась к Кейта.

– До свидания, Дядя Артур, – тихо попрощалась Алисия Дэйдра ДеФриз, и, развернувшись, покинула кабинет, твёрдо намереваясь никогда больше сюда не возвращаться.