В тела свои разбросанные вернитесь

25

Как только Бартон повернул голову, мужчина опустил предмет и заговорил по-английски:

— Долго же мне пришлось вас разыскивать, Ричард Бартон.

Бартон стал на ощупь левой рукой искать оружие. Он надеялся, что эта рука была вне поля зрения незнакомца. Но пальцы повсюду натыкались только на грязь.

— Теперь, когда ты нашел меня, проклятый этик, что ты намерен сделать со мной?

Мужчина немного изменил позу и усмехнулся:

— Ничего. — Он сделал паузу, а затем продолжал: — Я — не один из них. — Он снова засмеялся, когда у Бартона перехватило дух. — Это, конечно, не совсем так. Я с ними, но я не один из них.

Он поднял устройство, которое ранее было направлено на Бартона.

— Этот аппарат говорит мне, что у вас сломан череп и сотрясение мозга. Вы, должно быть, очень выносливы, потому что, судя по повреждениям, вы давно должны были умереть. Вы еще смогли бы выкарабкаться, но, к несчастью, у вас нет времени на выздоровление. Они знают, что вы находитесь в этой местности, причем с точностью в тридцать миль. Через день или около того они уже смогут вас найти.

Бартон попытался сесть и обнаружил, что кости его стали мягкими, как шоколад на солнце, а в затылок будто вогнали штык. Застонав, он откинулся на спину.

— Кто вы такой?

— Я не хотел бы вам называть своего имени, Ричард Бартон. Если — а скорее всего когда — они вас поймают, они обязательно просмотрят всю вашу память вплоть до того момента, когда вы пробудились в предвоскресительной камере. Но они не смогут понять, что заставило вас проснуться раньше срока. Они обязательно узнают об этом разговоре, они даже смогут увидеть меня, но только так, как видите сейчас меня вы — бледную тень, без каких-либо отличительных признаков. Они будут слышать мой голос, но не узнают его. Так как сейчас я пользуюсь преобразователем голоса.

Тем не менее, они будут напуганы. То, что они медленно и неохотно предполагали, внезапно окажется правдой. То, что среди них имеется изменник, окажется очень чувствительным ударом.

— Я не понимаю, о чем это вы говорите? — проворчал Бартон.

— Я вам все постараюсь рассказать по порядку. Вам сказали чудовищную ложь о целях Воскрешения. То, что вам говорил Спрюс, и то, чему учит это творение этиков — Церковь Второго Шанса — ЛОЖЬ!!! Все ложь! Истина заключается в том, что вам, человеческим существам, жизнь дарована только для того, чтобы участвовать в научном эксперименте. Этики — трудно найти более неправильное применение понятию «этика» — переделали эту планету в одну Речную Долину, построили чашные камни и воскресили вас только с одной-единственной целью: записать все ваши обычаи и историю. И как побочный результат — произвести наблюдение за вашей реакцией на Воскрешение и узнать, что получится, если смешать различные расы и эпохи. Вот и все и ничего больше — научный эксперимент. И когда вы отслужите этим целям — все снова обратится в прах! Эта легенда о предоставлении вам еще одного шанса заработать вечную жизнь и спасение, так как в этом якобы заключается этический долг этиков — ЛОЖЬ!!! Фактически, люди, к которым принадлежу и я, не верят, что вы достойны спасения. Им безразлично, что у вас тоже есть «души»!

Бартон все это время молчал. Человек казался искренним или, во всяком случае, судя по тяжелому дыханию, был сильно эмоционально возбужден.

Наконец, Бартон заговорил:

— Я не могу поверить, что кто-нибудь может пойти на такие расходы и затратить столько труда только для того, чтобы провести научный эксперимент или сделать исторические записи.

— Время медленно течет для бессмертных. Вы были бы очень удивлены, если бы узнали, чего только мы не делаем для того, чтобы разнообразить вечность. Кроме того, имея в своем распоряжении вечность, мы можем распоряжаться временем по своему усмотрению и нас не обескураживают даже в высшей степени сомнительные проекты. После того, как умер последний землянин, работа по подготовке Воскрешения продолжалась несколько тысяч лет, хотя последняя стадия подготовки к этому эксперименту длилась всего лишь один день.

— А вы? — спросил Бартон. — Что делаете вы? И зачем?

— Я — единственный настоящий этик среди всей этой чудовищной расы! Мне не нравится эта игра. Словно вы просто куклы или подопытные животные в лаборатории! Ведь в конце концов, сколь бы примитивными вы не были, вы все же разумные существа. Вы, в определенном смысле, как… как…

Подобный тени, он сделал своей бесплотной рукой движение, как бы стараясь вытащить из темноты нужное слово.

— …Я вынужден использовать термин, которым вы сами себя называете, — продолжал он. — Вы такие же люди, как и мы. Так же, как и первобытные люди, которые впервые стали пользоваться языком, такие же люди, как и вы. И вы являетесь нашими предками. Насколько мне известно, я, возможно, ваш прямой потомок. Весь мой народ мог бы произойти от вас.

— Сомневаюсь в этом, — покачал головой Бартон. — У меня не было детей, то есть, о которых я бы знал.

У него возникло много вопросов, и он начал задавать их.

Но мужчина не обращал больше на него никакого внимания. Он держал свое устройство около своего лба. Внезапно он оторвал его и перебил Бартона прямо на середине предложения:

— Меня… у вас нет слова для этого… ну, скажем… слушают. Они обнаружили мой… «ватан». Им известно только то, что он принадлежит этику. Они могут быть здесь уже минут… через пять. Поэтому я вынужден вас покинуть, Ричард Бартон.

Бледная фигура незнакомца поднялась.

— Вам тоже нужно покинуть эту местность, Ричард Бартон, — послышался голос незнакомца.

— Куда же? Вы возьмете меня с собой? — удивился Бартон.

— Я вас никуда не возьму! Вы должны умереть. Они должны найти только ваш труп! Поверьте, что я не могу взять вас с собой. Это просто невозможно. Но если вы сейчас умрете, то они снова на некоторое время потеряют вас. И тогда есть вероятность, что мы встретимся вновь. Тогда…

— Подождите! — вскричал Бартон. — Я ничего не понимаю. Почему Они не могут обнаружить нас? Ведь Они сами соорудили всю эту машинерию Воскрешения! Неужели Они не знают, где находится мой личный воскреситель?

— Нет! — Гость снова улыбнулся. — У них были только визуальные записи всех людей Земли. И размещение предназначенных к Воскрешению в предварительной фазе было случайным, поскольку они планировали рассеять людей вдоль Реки примерно в хронологической последовательности, но с определенным процентом примеси. Перейти к индивидуальной базе они намеревались несколько позже. Конечно, они не имели тогда ни малейшего понятия, что я буду противостоять им. И что для провала этого кошмарного Плана я выберу себе помощников среди людей. Поэтому они и не знают, где находитесь вы или другие из выбранных мною людей. Сейчас вы могли бы спросить, почему я не могу настроить ваш воскреситель так, чтобы он перенес вас прямо к вашей цели? Прямо к верховьям Реки. Дело в том, что я уже настроил его один раз таким образом, что как только вы умрете, то на следующее утро окажетесь возле первого чашного камня. Но у вас тогда ничего не получилось. Должно быть, гигантопитеки убили вас. Поверьте, что для меня это был тяжелый удар, поскольку я больше не могу без риска близко подходить к предкамере. Это запрещено для всех, кроме обслуживающего персонала. А они подозрительны! Они подозревают тайное вмешательство. Так что это теперь становится чисто вашим делом, Ричард Бартон. Вам надо положиться на случай.

Что же касается других, то у меня никогда не было возможности перенастроить их воскресители. Все происходит сейчас только в соответствии с законами вероятности. Которая составляет один шанс на двадцать миллионов.

— Других? — удивился Бартон. — Каких других? Неужели есть такие же, как я? Но чем вы руководствовались, когда выбирали нас?

— У вас у всех нужная «эманация». Поверьте мне, я знаю, что делаю. И думаю, что мой выбор правилен.

— Но вы намекнули мне, что это вы разбудили меня до срока… в той камере. С какой целью? Чего вы хотели этим достичь?

— Это было единственным убедительным для вас доводом, что Воскрешение не является сверхъестественным событием. И это же послужило причиной для выслеживания вас со стороны этиков.

Вот. Возьмите это.

С этими словами этик передал Бартону крохотную ампулу.

— Проглотите. Вы умрете мгновенно и окажетесь вне пределов их досягаемости — на некоторое время. Клетки вашего мозга будут так разрушены, что они не смогут прочесть их содержимого. Спешите! И помните то, что я вам рассказал!

— А что, если я не приму ваш подарок? — тихо спросил Бартон. — Что, если я позволю Им поймать себя?

— У вас не та «эманация», чтобы допустить это. — Гость издал тихий чуть издевательский смешок.

Бартон уже почти решил не принимать капсулу. Почему он должен позволять этому высокомерному типу то и дело приказывать ему, Бартону?

Затем он сообразил, что злость — плохой советчик. Приняв эту капсулу, он получит еще одну возможность поиграть с этим незнакомцем и встретиться с Теми, о которых он только что упоминал.

— Хорошо, — согласился Бартон. — Но почему вы сами не убьете меня? Почему заставляете меня самого сделать это?

Незнакомец снова рассмеялся и произнес:

— У этой игры есть определенные правила, объяснять которые у меня нет времени. Но вы же умный человек, вы сами поймете большинство этих правил. Одно из них — это то, что мы этики. Мы в состоянии даровать жизнь, но не можем отбирать ее. Нельзя сказать, что это немыслимо для нас или что это лежит за пределами наших физических или технических способностей. Просто это действие трудно выполнимо с психологической точки зрения…

Внезапно, на полуслове оборвав свою речь, незнакомец исчез. Бартон, не колеблясь, положил ампулу в рот и проглотил ее. Через мгновение над ним сверкнула ослепительная вспышка…