В самом Сердце Стужи. Том II

Глава 6 Эрен

Остаток дня после того, как я съела двухнедельную кашу, прошел как в тумане, а вечером я долго не могла уснуть, без конца ворочаясь.

На самом деле умирать страшно, а иногда и больно. Чувство угасающего сознания, больше похожее на скольжение в обморок, кому-то оно сулило избавление от мучений, а мне же — пробуждение в доме графа Фиано в мои восемнадцать лет. Поэтому после того, как я съела смертельно опасную пищу, пошли часы мучительного ожидания неизбежного исхода.

Мне казалось, что мой муж безумец, что он сумасшедший и, не выдержав давления обстоятельств, он решил подобным образом свести счеты с жизнью. Вот только я настолько зависела от барона Гросса, что продолжать влачить существование бывшей жены вчерашнего наемника не имело никакого смысла.

Лучше попытаться отправиться вслед за безумным супругом, чем пройти через все то, через что проходят женщины, овдовевшие в юном возрасте и не успевшие при этом родить наследника. А участь их была незавидной. Кроме всего прочего, надо мной висела угроза раскрытия того, что наш брак с Виктором Гроссом так и не был консумирован, так что ложка смертельного варева выглядела для меня как надежный и единственный план.

Попробовать начать все сначала, и если в следующий раз на пороге дома моего отца вновь появится королевский гонец, я буду знать, что делать…

Внезапно для самой себя я обнаружила, что не строила новых планов или не искала других путей прожить следующую жизнь. Вместо этого я размышляла над тем, как я смогу исправить текущую. Что сказать Виктору при первой встрече, а о чем умолчать. Как себя вести, как соблазнить этого мужчину в первую брачную ночь и, что самое главное, как уберечь его от этой глупой смертельной игры с мясными заготовками.

Подобное поведение и мысли были для меня в новинку: ранее я еще никогда не хотела повторить заново свой путь, всегда искала способы побега или варианты, которые крайне отличались от того, что я проживала ранее. Я не хотела повторения прошлого, никогда.

Кроме этой жизни. И это стало для меня поразительным открытием.

— Не спится? — голос Виктора Гросса звучал глубоко и немного сонно.

— Все в порядке!.. — тут же выпалила я. — Просто готовлюсь к скорой смерти, только и всего!

Через секунду я услышала, как барон заворочался на своем месте. Спали мы спина к спине, но сейчас я почувствовала, что Виктор повернулся на левый бок. А после тяжелая ладонь мужчины внезапно легла на мой лоб.

— Температуры нет, — пробормотал мой муж. — Отравление токсинами сопровождается жаром. Да и говорите вы слишком бодро для умирающей…

— Мне точно станет хуже к утру!

— Маловероятно, — ответил барон. — Яд из испорченного мяса поражает не только желудок, но и нервы. Появляется мышечная слабость и другие симптомы…

— Вы очень осведомлены об этой хвори, — едко прокомментировала я.

— Любая интоксикация протекает по схожему сценарию, — сонно ответил барон.

Я не до конца поняла смысл последнего термина, произнесенного мужчиной, но общую суть уловила.

— Вы так легко говорите о ядах! Я вот уже чувствую озноб, и как у меня холодеют руки! — уверенно ответила я. И слабость на самом деле стала проявляться. А где слабость, там и отравление. — Как я и говорила, я умру первой, и моя смерть будет на вашей совести, милорд. Хотя вы бы могли послать за жрецом и…

Я не успела договорить, как почувствовала, как под мою подушку просовывается огромная лапища барона, а второй рукой он приобнимает меня за плечи, прижимая мою спину к своей груди.

— Эрен… — голос мужа все еще звучал сонно, но почему-то мне казалось, что сейчас он осторожно подбирает слова. — Как я и говорил, вы не умрете. Вам нужно просто успокоиться и немного поспать. А утром вы убедитесь, что все в порядке.

Ах вот как⁈ То есть долгие недели он ко мне даже не прикасался, а когда я готовлюсь умереть и пойти на следующий, уже одиннадцатый по счету жизненный круг, он меня обнимает⁈

Я попыталась вывернуться из медвежьего захвата барона, но почувствовала, что совладать с железной хваткой этого мужчины я просто не способна. И речи не шло о том, чтобы вырваться — его рука даже не шелохнулась.

Конечно, я бы могла укусить Виктора Гросса или как-то усыпить его бдительность, чтобы сбежать, но сейчас во мне говорила только глупая обида. Этот мужчина готов утешать и обнимать меня, когда мне страшно или я нервничаю, но от этого еще более жестоким выглядит решение, которое он принял в нашу брачную ночь — не прикасаться ко мне, как к женщине. И сейчас я четко чувствовала, что мой муж следует этому решению. Меня касались только руки и грудь барона, он не прижал меня к себе полностью, вероломно избегая моих бедер.

В душе поднялись воспоминания о временах в борделе, когда ради выживания мне приходилось вести себя крайне распутно, дабы клиенты остались довольны, не били меня и заплатили держателю заведения за проведенное со мной время. Тогда я была способна на любые неприличия, так что чуть прижаться к мужчине, дабы просто проверить его реакцию, было бы для меня крайне просто…

Делать этого я не стала. Только вцепилась в предплечье мужа пальцами, будто за перекладину.

— Закрывайте глаза, Эрен. Сейчас вы согреетесь и провалитесь в сон, — шепот барона прямо над моим ухом обжигал кожу, но в тоже время я почувствовала прилив спокойствия. Уже позабытое чувство предсказуемой безопасности, как же давно я его не испытывала.

Я закрыла глаза, но лишь потому, что так попросил муж, продолжая в своих мыслях гонять по кругу затаенную обиду на этого бессердечного и жестокого человека. А ведь и в самом деле, кто мог бы быть более жестоким, чем Виктор Гросс?..

Утром я проснулась в пустой спальне. Совершенно здоровая и немного голодная — накануне мне кусок в горло не лез, ведь я знала, точнее, была уверена в том, что все съеденное в итоге выйдет из меня верхом. Так что я просто выпила травяного отвара и съела чуть-чуть хлеба, заботясь о том, чтобы все же умереть от жара, а не захлебнуться во сне собственной рвотой.

Но нет. Не было никакой рвоты, не было болезненной слабости или других симптомов отравления. Даже нервное напряжение, которое я испытывала ночью, куда-то ушло, как будто объятия Виктора Гросса имели успокаивающее свойство.

Все еще не веря в то, что я продолжу эту жизнь — вчера мысленно я уже выходила замуж за барона во второй раз — я поняла, что мне следует серьезно поговорить с супругом. Вот только найти его оказалось не так и просто. В кабинете барона не было, как на кухне и в главном зале. Обнаружился мой супруг на конюшнях, где наблюдал за сборами припасов и снаряжения для небольшого отряда.

— Милорд, — я склонила голову, делая шаг вперед.

Лили же, которая сопровождала меня, осталась стоять на месте, потупив взгляд в землю. Вокруг сновали мужчины, что-то грузили, кричали и смеялись. Жизнь в дружинниках била ключом, но все равно, это место было не самым приятным для благовоспитанной девушки, пусть и служанки.

— Чем обязан? — удивился барон, который в этот момент проверял седло на своем коне.

Все вокруг замерли, а после короткого кивка Виктора Гросса — мигом покинули конюшню. Удивительно, как ему удавалось держать в узде всех этих людей? Это не сытые стражники в поместье графа Фиано, а наемники с реальным военным опытом, а вели они себя, как хорошо обученные лакеи. Во всяком случае, сейчас у меня создалось именно такое впечатление.

— Я бы хотела побеседовать с вами, — начала я.

— О вчерашнем? — уточнил мой муж.

— Поэтому вы отослали своих людей?

— А вы всегда отвечаете вопросом на вопрос? — ехидно спросил барон.

Он тоже был совершенно здоров и при этом абсолютно спокоен. А его мелкая подколка лишь привела меня в чувства. И в самом деле, я повела себя крайне невежливо даже по меркам Виктора Гросса.

— Лили, возвращайся в замок. Барон меня проводит, — бросила я служанке.

Девушка глубоко поклонилась, а после — спешно засеменила через весь двор в сторону главного строения.

— Как себя чувствуете? — спросил барон, едва служанка отошла на десяток шагов.

— Со мной все хорошо, милорд, — кивнула я.

— Я же говорил, что это безопасно, — самонадеянно хмыкнул мужчина, затягивая последний ремешок и проверяя, надежно ли закреплено седло. — А вы мне не верили.

— Об этом я и хотела поговорить. Вы крайне плохо подготовились для такого рискового мероприятия. Вам следовало попытаться нанять кого-нибудь за деньги, а не есть ваш продукт самостоятельно. А еще следовало предварительно пригласить в город озаренного Алдиром жреца.

— Платить кому-то за употребление потенциальной отравы? — спросил мой муж. — Мы с Грегором думали об этом, но быстро поняли, что желающих не найдется, а слухи пойдут не самые лестные. Люди не умеют держать язык за зубами даже за очень хорошую плату, особенно, когда речь касается таких спорных экспериментов.

— Тогда почему не озаботились жрецом? — продолжила я наседать на супруга, делая несколько шагов вперед. — Почему не подумали о путях спасения своей жизни?

— Я даже думать не хочу, сколько нужно заплатить храму, чтобы они послали на самую границу жреца, обладающего силой исцеления, — серьезно ответил барон. — Или сколько придется выложить серебра, чтобы хотя бы на месяц пригласить уже действующего служителя Алдира. Эрен, я может и наемник, но не транжира, и видел учетные книги. Того, что выделил король Эдуард в качестве подъемных и награды за подвиги в рейде, нам едва хватит до осени. Есть, конечно, имущество Легера, но…

Мужчина умолк и только покачал головой. С одной стороны, я видела — он считает неправильным жаловаться своей супруге на финансовое состояние надела. С другой — я и так была в курсе текущей обстановки в городе. Деньги постоянно приходили и уходили, но в казне Херцкальта на момент нашего прибытия оставалось хорошо, если двадцать пять серебряных фунтов или пятьсот монет. Все остальные деньги надела были связаны поставками товаров и муки, и если изъять эти средства на какие-то другие нужды, то вся жизнь в городе просто замрёт. А ведь у барона была еще целая дружина, и платил он своим людям хорошо, когда они были наемниками. Получается, если ничего не изменилось, то на свое содержание бывший отряд Виктора Гросса требует в месяц не менее тридцати серебряных фунтов ежемесячно…

— Милорд… Я понимаю ваши тревоги, — я осторожно потянулась к Виктору, чтобы коснуться огромной ладони мужа и как-то его успокоить, потому что сейчас он выглядел крайне хмуро и даже напряженно. — Может…

Барон позволил себя коснуться, но быстро убрал ладонь, разрывая между нами дистанцию.

— Касательно денег не беспокойтесь, Эрен, — хмуро сообщил барон. — Парни согласились перейти на зимнюю оплату, это два серебра в неделю плюс стол и казарма. Денег хватит, а там, я надеюсь, мы получим новый королевский контракт на рейд. По миру не пойдем, но на жреца денег точно нет, по крайней мере сейчас. А разобраться со способом сохранения пищи в горшках я хочу до наступления весны, чтобы быть готовыми к любым неожиданностям. Понимаете?

Мужчина перевел на меня взгляд, и сейчас я как никогда остро ощутила себя женой солдата.

Да, Виктор Гросс был бароном, но это был жалованный титул и выделенный из королевских земель надел, которым мы не могли распоряжаться так же свободно, как та же западная аристократия. Когда моему отцу не хватало денег, он мог продать пару полей, участок леса или даже крепостные деревни соседям, выручив за это немало средств. Виктору же, чтобы залатать брешь в бюджете, придется браться за меч и идти делать то, за что он и получил титул — воевать.

И другого выхода у него не было. И про жреца он говорил верно. Если мой муж был так уверен в благоприятном исходе испытаний его способа сохранения еды, то найм жреца был бы лишней тратой. За вызов служителя Алдира, его приезд, стол и прочие расходы, пришлось бы выложить около серебряного фунта, а выплата самому жрецу составила бы не меньше полусотни серебряных монет. За эти деньги можно две недели содержать всю дружину, и это я еще не знала точных расценок храма в этот период.

Тут же меня посетила простая, но крайне важная идея.

— Милорд, может, вы не в курсе, но у вас, как у лорда надела, есть одно право, — сообщила я мужу, сверкая глазами.

— Какое же? — удивился барон.

— Вы в праве приглашать жрецов на местный приход и согласовывать их кандидатуры, — сказала я. — А среди жречества управлять центральным приходом дворянского надела считается крайне престижным. Это хороший старт для продвижения по службе внутри храма.

— Даже если этот приход на самом краю страны? — уточнил Виктор.

Расплываясь в широкой улыбке, я закивала, подтверждая догадку мужа.

Он был лордом, а значит, мог отказаться от услуг старого жреца и пригласить на служение в главный приход надела нового человека, и если жрец согласен, храм не мог ему препятствовать. Эта традиция была создана специально для того, чтобы богатейшие семьи получали в свое служение самых талантливых жрецов, отмеченных силой Алдира, а храм при этом не мог их спрятать или как-то использовать в своих целях, шантажируя аристократию.

— И что, у вас на примете есть подходящий жрец? — удивился барон. — Мне казалось, вы не слишком часто выходили за пределы поместья вашего отца.

Я потупила взгляд, пытаясь на ходу придумать правдоподобную ложь. То, что я знала законы — это одно, но откуда у меня появились знания о способном исцелять жреце, которого мы сможем пригласить в Херцкальт?

— Этот человек пытался устроиться на службу в приход Эриджа, но не понравился моему отцу и он сделал иной выбор, — наконец-то ответила я мужу, не глядя ему при этом в глаза. — Сейчас он должен быть где-то под Альбирдом, в своей родной деревне.

— И вы хотите сказать, он будет до сих пор свободен? — удивился барон. — Умеющий исцелять жрец?

— Он еще не слишком умел, поэтому отец ему и отказал. Кроме этого, он не слишком прилежно занимается делами Храма и крайне ленив, но тем же лучше, да? — спросила я в ответ. — Можно предложить ему просто возглавить приход без какого-либо дополнительного содержания, пусть сам зарабатывает, все равно других предложений он в ближайшее время не получит. Он происходит из простой крестьянской семьи, не имеет связей в храме и ему негде взять рекомендации.

Я очень надеялась, что мой муж не будет задавать лишних вопросов. Барон как-то очень внимательно посмотрел на меня, но и в самом деле ничего не спросил, а сразу перешел к делу.

— Тогда напишите этому жрецу письмо, я отправлю человека на его поиски, — наконец-то сказал мужчина. — Дело это небыстрое, но если согласится, то уже через пару месяцев он будет здесь, а значит, и испытания станут безопаснее…

— Я сегодня же займусь этим, милорд, — склонила я голову. — Когда вы отбываете?

Барон чуть поджал губы. Видно, его тоже беспокоил этот вопрос.

— Ночью прискакал посыльный от Ларса. Они с приказчиком будут здесь уже сегодня вечером. А выехать я планирую завтра же, без малейшей задержки, после того, как мы введем его в курс дела.

Значит, на все про все у меня было несколько часов, а после нужно будет подготовить все к визиту стряпчего. Учетные книги, записи, корешки векселей. Виктору многое придется объяснить для того, чтобы отправиться вместе с человеком короны в соседний город. Тут я ему была, к сожалению, не помощница — никто не станет слушать молодую девушку по такому вопросу, но я была уверена, что мой муж со всем справится.

Сейчас же я должна думать о том, как заманить нужного нам жреца в Херцкальт, и что мне написать ему в письме.

Для проведения изысканий по всему континенту в прошлой жизни мне пришлось сделать карьеру в церкви Алдира. Храм не то место, в котором можно получить доступ к древним свиткам или дневникам жрецов, если не имеешь достойного опыта и репутации. Так что я провела полную праведных деяний жизнь и познакомилась со многими людьми, которые к концу моей девятой жизни стали могущественными проводниками воли Алдира.

Одним из них был Петер. Пьяница, пройдоха и матершинник, мы провели с ним долгие месяцы в скрипториях и архивах, работая над одними и теми же текстами. Тогда же я узнала и полную историю его жизни, начиная от рождения в небольшой деревушке близ Альбирда и до становления его настоятелем одного из храмов на самом востоке Халдона через три года после того, как у него раскрылся божественный дар. До этого времени он все пытался найти себе хоть какой-нибудь приход, но каждый раз получал отказы из-за своей молодости, а перевод в храм в Патрино он так и не получил, так как не имел протекции или рекомендаций. И если я все правильно запомнила, прямо сейчас Петер сидел в своей родной деревне и заливал тоску дешевым пивом и вином, немало раздражая этим своих родителей, которые очень надеялись, что их старший сын, в обучение которого они вложили все, что имели, наконец-то начнет помогать семье.

А еще я знала Петера как дружелюбного и крайне любознательного человека. Спустя годы после нашего знакомства в скриптории одного из храмов, в самом конце моей предыдущей жизни, я сопровождала его в заграничных визитах.

Да, я собиралась вмешаться в глобальный ход вещей и пригласить на службу в Херцкальт человека, который через тридцать лет должен был стать главой церкви Алдира и самым могущественным жрецом континента, настолько могущественным, что он был способен исцелять целые площади хворых одним движением руки.

Но мне было плевать на последствия — сейчас меня больше интересовало наше с Виктором будущее. И если ради того, чтобы мой муж не рисковал жизнью, проверяя новый способ сохранения продуктов, мне придется лишить храм его будущего главы — то так тому и быть.

Для меня это была приемлемая цена.