В расчете на любовь

Глава 32 Самая опасная магия

А может быть, и нет.

— Итак, Ратмир, для чего ты так хотел меня видеть? — смело нарушила затянувшееся молчание я. Лучшая защита — это нападение, верно?

— Ты очень красивая, — невпопад ответил он, прожигая меня глазами. — Самая красивая из всех женщин Уруса. Да и в Икшаре не найдется равной тебе.

— Ближе к делу, — зевнула я.

— Я никого не любил так, как тебя. Я вообще никого не любил, кроме тебя.

Я промолчала. На мой взгляд, Снежин вообще не понимал, что такое любовь.

— Но ты предала меня, ты отдалась моему злейшему врагу, этому мерзкому тирану и угнетателю! — загрохотал вдруг Ратмир. — Ты уничтожила нашу любовь, ты растоптала мою душу, ты…

И тут я догадалась, что он на меня воздействует своей ментальной магией. Просто на мне амулет Барги, и чары мне не страшны. Взмахнула рукой, останавливая Снежина, и спокойно пояснила:

— Ничего личного, мой дорогой. Просто холодный расчет. Все это было ради нашего сына.

Снежин заткнулся и моргнул недоуменно, а я с мстительным удовольствием продолжила:

— Николас достоин самого лучшего. Ты предал его еще до рождения, подписал ему приговор своей… выходкой. Имя вашего рода должно было быть предано забвению. Но я все исправила. У Ника будет и титул, и наследство. Я продала себя ради него.

Разумеется, я лукавила. С Ксандром я была вовсе не из-за сына, а скорее, потакала своей амбициозности. Я просто доказывала всему миру, что смогу. Моя победа, моя слава, самое действенное лекарство для растоптанного самолюбия. Но к чему говорить об этом Снежину? Ему не понять… Зато поиграть с ним в словесные игры и убедить в том, что я невинная жертва обстоятельств и прекрасная мать — это я могу.

И Ратмир проглотил наживку.

— Ты удивительная, — зачарованно выдохнул он. — Иди ко мне.

— Нет, — покачала головой я.

— Нет?

— Я тебя больше не люблю. И магия твоя на меня не подействует, и не пытайся даже.

Снежин прикрыл глаза. На его лице отразилась усталость.

— Альмира, солнце мое, свет мой в темном ущелье…

— Нет, нет и нет. Давай начистоту, Снежин. Зачем я тебя нужна? Ты хочешь денег? Сколько?

— А ты дашь? — немного оживился он.

— Дам, — кивнула я. — С тем условием, что ты навсегда исчезнешь из моей жизни. Уплывешь на Острова или уедешь в Руан, или еще куда. И напишешь бумагу, что отказываешься от Ника.

Еще несколько минут назад я готова была его убить, но теперь в моем сердце всколыхнулась жалость. Он ведь потерял все, что имел: имя, семью, богатство, положение в обществе. Меня потерял. Сына. Цель в жизни. Может быть, он убийца, но он также отец моего ребенка. Когда-нибудь Ник задаст мне вопрос о нем. Что я отвечу?

— Десять тысяч золотых, — хмуро бросил Ратмир.

Я кивнула. Такие деньги у меня были. На банковском счете, разумеется. Было и больше. Как забавно: я откуплюсь от Снежина теми деньгами, что дал мне Ксандр. Уверена, Ратмир оценил бы столь тонкую иронию.

— Мне нужно время, — сообщила я. — Не знаю, сколько. На столь внушительную сумму нужно будет сделать запрос и немного подождать.

— Я ждал очень долго, — вздохнул Ратмир. — Что мне еще несколько дней? Ты точно не хочешь убежать со мной? Новые горизонты, новые приключения? Обещаю, больше никаких глупостей. Я осознал все свои ошибки. Ты, я и Ник. Втроем. Мы будем счастливы.

На миг я даже допустила подобную мысль. Всегда мечтала о путешествиях. Но мотнула головой, вспоминая: это не тот мужчина, ради которого я готова поступиться своими принципами. У меня уже есть муж. Другой мне не нужен.

— Прости, — искренне извинилась я, — но нет. У меня другие планы на жизнь.

— Хорошо, я понял. Такая женщина, как ты, рождена для чего-то большего. Изгнанник и скиталец не достоин подобного чуда, верно?

— Конечно. Рада, что ты это понял.

— Поцелуй меня на прощанье, любимая. Последний поцелуй… Ты разбила мне сердце, но я тебя прощаю. Будь счастлива.

Не скрою, в моей душе бушевала буря. Мне и жаль было его неимоверно, и отголоски прежних чувств всколыхнулись от его нежных слов и такого печального голоса. Я даже поднялась, чтобы исполнить его просьбу — ведь это лишь поцелуй. Не постель, не признание, не измена даже. Но я люблю другого! И целовать чужого мужчину вовсе не хочу, перебьется. И я села обратно на стул, заметив вдруг, как на лице Снежина мелькнула гримаса злости. Ревнует, наверное.

— Завтра прямо с утра я схожу в банк, — пообещала я ему. — Не волнуйся. Все будет хорошо.

— Не будет! — с грохотом распахнулась дверь у меня за спиной. — Снежин, вы арестованы! И даже не думайте колдовать, это вас не спасет!

Я взвизгнула и шарахнулась в сторону. Совсем забыла про начальный план — стать приманкой и вывести на Ратмира дознавателей. Даже не подумала, что за мной, разумеется, следят!

Я угодила прямо в объятия Барги и на миг позволила себе расслабиться. Он здесь? Но как, откуда?

В комнату ввалилась толпа мужчин во главе с Тумановым. Все в черной форме. У всех в руках пистолеты. А Снежин даже не пытался сбежать. Просто сидел и молча глазел на эту суматоху, кривя губы в какой-то ехидной усмешке. А потом совершенно спокойно приказал:

— Господа, положите пистолеты на пол. Пожалуйста.

К моему изумлению, дознаватели застыли на месте, как будто игрушки, у которых кончился завод. А потом все до одного наклонились и аккуратно опустили оружие на пол. Лица у них сделались совершенно пустыми.

— Ты, чернявый, отпусти женщину, — скомандовал Снежин гулко. — И вообще отойди от нее.

Барги отшатнулся от меня, а я захлопала глазами, ничего не понимая. Но у них же должны быть защитные артефакты! Туманов знает, как опасен Снежин! Он же не мог опростоволоситься? Не мог, верно? Это какой-то хитрый план?

— Умница. А теперь подними оружие и принеси мне. Пошевеливайся.

Двигаясь рывками, словно марионетка, Барги сделал то, что ему велели. Пятнадцать пистолетов легли возле кресла Ратмира.

— Какие же вы жалкие, — с презрением процедил Снежин. — Альмира, стало быть, ты променяла меня на это? — он кивнул в сторону застывшего Андрэса. В отличие от безразличных ко всему дознавателей, в глазах моего любимого бушевала ярость. Он каким-то чудом осознавал происходящее. Должно быть, у него защита более крепкая. Но не совершенная. И это понятно. Самый сильный амулет, скорее всего, он отдал мне.

Сейчас, когда Снежин больше не смотрел в мою сторону, в голове немного прояснилось. Все же я не то чтобы мыслила разумно. Дать этому гаду денег? Да как мне это в голову пришло? Но и полностью я ему была неподвластна. Амулет работал прекрасно, просто Ратмир сильнее, чем мы все думали. И это очень странно. Уверена, что дознаватели все просчитали, в конце концов, это их привычная работа. Да и как-то же поймали Снежина несколько лет назад?

— Вот что, икшарец, — продолжал тем временем издеваться над присутствующими Ратмир. — Возьми пистолет и приставь к своему лбу.

— Нет! — выкрикнула я. — Не смей!

Тяжелый взгляд Снежина заставил меня содрогнуться. Он смотрел так, словно перед ним были не люди, а какие-то мелкие противные насекомые. И я тоже была червяком. Или мухой. Прихлопнуть или открыть окно — вот и весь вопрос.

— Он тебе дорог?

— Да, — честно ответила я.

— Выбирай — он или Ник. Я отпущу твоего любовника, если ты отдашь мне сына.

Я задохнулась от ужаса. Никто не должен ставить женщину перед таким выбором! Мне нужны оба! Я скорее умру, чем пожертвую кем-то из любимых людей.

Барги захрипел и дернулся, протягивая к Снежину дрожащие руки со скрюченными пальцами. Он был поистине страшен сейчас, побагровевший, со вздувшимися на висках и шее венами.

— Ох уж эти древние икшарские амулеты, — пробормотал Ратмир. — Учитесь, господа, как нужно творить магию! Смотрите, ваши артефакты совсем не защищают от сильного волнового воздействия, а этот вон сопротивляется! — и рявкнул: — Замри!

Барги застыл, покачиваясь и вращая глазами. По вискам у него стекали капли пота.

— Послушай, Ратмир, я согласна! — заговорила быстро я. — Я уеду с тобой, если ты пощадишь всех, кто в этой комнате. Мы заберем сына и уедем на острова. И будем очень, очень счастливы вдвоем!

— Да на кой черт ты мне сдалась, дура? — буркнул Снежин. — Только объедков со стола Ксандра мне и не хватало!

— Но ты говорил…

— Разумеется, говорил! Шестьдесят тысяч куда лучше, чем десять! Да еще твои акции продать можно. И родители отдадут все, чтобы я им вернул любимого внука. Но ты ведь все равно теперь денег не дашь! Вот уж не думал, что такая как ты способна любить по-настоящему!

— О чем ты? — выдохнула я.

— О нем, разумеется! — Снежин взмахнул картинно рукой, и Барги вдруг упал на колени, схватившись за горло. — Ты его любишь, иначе бы не пожертвовала своей свободой. Ты такая же как все. Проклятые бабы! Думают только о любви!

— Это что-то меняет? — тихо спросила я.

— Разумеется, нет. Сейчас твой дружок возьмет пистолет, застрелит всех здесь присутствующих, а потом пустит пулю себе в лоб. А ты…

Барги, не поднимаясь с колен, медленно, механически потянулся за пистолетом и послушно дотронулся до оружия.

— Стой! — выкрикнула я. — Ответь на один только вопрос: зачем тебе эта революция? Неужели ты всерьез желал конституции и прочих благ для народа?

— Сдурела? Ты что, не знаешь, что род Снежиных — один из самых древних в Урусе? Я собирался для начала возглавить Большой Совет, а потом сам стать государем. С моим даром все советники умоляли бы меня принять власть.

Я вздохнула. Как все банально. Проклятые мужики! Думают только о власти и о деньгах.

— И какой у тебя уровень?

— Понятия не имею. Был, кажется, девятый. Сейчас, наверное, больше.

Я вульгарно присвистнула. Во всем Урусе имелся лишь один маг девятого уровня. Восьмого, вероятно, десятка два. А про уровень выше девятого и вовсе никто не слышал.

— Как же тебя поймали в первый раз? — изумилась совершенно искренне я.

— Дурацкая случайность, — поморщился Снежин. — Меня ухитрились оглушить, а без сознания еще ни один маг не научился колдовать. Потом надели блокирующие наручники. Когда сняли — я и вышел. Но довольно вопросов! Мне все это надоело. Эй ты, чернявый, возьми…

— Погоди! — снова перебила я его. — У меня ведь кое-что есть для тебя!

И прежде чем он успел удивиться, я задрала юбку и выхватила из кобуры на бедре пистолет. Маленький, дамский, инкрустированный слоновой костью и перламутром. Очень красивый, но довольно опасный.

Впервые на лице Ратмира появилось беспокойство. Я торопливо взвела курок и наставила свое почти игрушечное оружие на Снежина.

— Не смей! — взвизгнул он. — Ты не можешь…

— Еще как могу, — заверила его я. — Попробуй меня останови.

— Я ведь отец твоего сына! Николас тебе этого не простит!

Аргумент был весомым. Не простит. И будет прав. Да и стрелять нужно прямо в сердце. Попаду ли? А если промахнусь? Второго шанса не будет. А вдруг только раню его? Я застыла, судорожно перебирая в уме варианты. На лице Снежина расплывалась торжествующая улыбка.

— Сладкая моя, милая, красивая, ты же не убийца. Зачем тебе тут кровь, крики, разлетевшиеся по стенам мозги? Опусти пистолет, давай обсудим…

— Стреляй! — прохрипел Барги.

Я зажмурилась и нажала на курок.