В плену у призраков

26

Опершись локтями на стойку бара, Эш показал хозяину пустой стакан.

— Еще одну большую порцию.

Хозяин взял из его рук стакан и настороженно взглянул на посетителя. Пьянство в обычном смысле этого слова не свойственно такого рода людям. Должно быть, у него есть для этого какие-то очень серьезные основания. Он повернулся к Эшу спиной и стал наливать в стакан водку.

— И пива? — спросил он через плечо.

— А почему бы и нет, — ответил Эш, туша в пепельнице сигарету, — я не за рулем.

Посетителей в кабачке прибавилось, хотя он был далеко не полон. В такую погоду людям не хотелось покидать уютные дома и выходить на улицу. Беседы велись вполголоса, и в баре слышался лишь приглушенный гул, изредка прерываемый криками и руганью, доносившимися из соседнего, меньших размеров бара, завсегдатаями которого были местные пьяницы.

Хозяин поставил перед Эшем стакан с водкой и открыл пивной кран, искоса поглядывая на взъерошенного гостя.

— Вы говорили, что остановились неподалеку?.. — осмелился наконец спросить он.

— Поблизости, — кивнул Эш, запуская руку в ведерко для льда. — Но пешком оттуда идти оказалось чертовски долго. — Он бросил лед в стакан с водкой.

— Стало быть, где-то за пределами городка? — снова задал вопрос хозяин, медленно закрывая кран.

— Да, примерно милях в ста отсюда, — Эш изобразил на лице некое подобие улыбки, желая показать тем самым, что это всего лишь шутка. — Нет, конечно, милях в двух, я думаю. Но мне они кажутся сотней. В Эдбруке. Вы знаете это поместье?

— Эдбрук? — переспросил хозяин, и в голосе его слышался интерес. — Да, я знаю этот дом.

— В гостях у семьи Мариэллов. — Эш покачал головой и улыбнулся про себя.

Хозяин поставил на салфетку пинту пива и чуть наклонился к стойке.

— Довольно уединенное местечко. Вы долго собираетесь жить там?

— Нет, если это будет зависеть от меня. — Дэвид протянул хозяину два фунта. — Я собираюсь, если получится, уже сегодня ночью сесть в поезд до Лондона. — Если бы не… — Он пожал плечами и сделал большой глоток водки.

— Похоже, этот визит не доставляет вам удовольствия, — фамильярным тоном сказал хозяин и был весьма удивлен, когда Эш мрачно расхохотался в ответ.

— Я бы сказал, что Мариэллы довольно эксцентричные люди, — пьяно улыбаясь и покачивая головой, заявил Эш.

— Мариэллы?

— Да, все они — Роберт и Саймон, милая старая няня Тесс и даже… даже Кристина.

Хозяин выпрямился, и тон его вдруг утратил все свое дружелюбие.

— Мне кажется, вам не следует пить столько водки. Если вы собираетесь возвращаться туда сегодня вечером… — Он не закончил и направился к кассе. Кладя перед Эшем на стойку сдачу, он добавил: — Конечно, если вы действительно живете именно там.

С этими словами хозяин отошел. Оставшись в одиночестве, Эш хмуро посмотрел ему вслед, пожал плечами и принялся за пиво. Перебрав пальцем лежавшие на стойке монетки, он отыскал десятипенсовик, залпом допил водку и направился к выходу. Походку Дэвида нельзя было назвать нетвердой, но это стоило ему немалых усилий.

Отыскав в вестибюле телефон-автомат, он опустил в щель монетку и поднял трубку. Набрав номер, Дэвид стал ждать.

— Ну давай же, Кейт, — бормотал он, не слыша ответа. — Почему тебя нет именно тогда, когда ты нужна мне?

Но на том конце провода никто не отвечал. Нетерпеливо вздыхая, Дэвид прислонился к стене, заметив вдруг, что шатается.

Телефон звонил и звонил, и вот наконец в двери кабинета Кейт Маккэррик повернулся ключ. Дверь распахнулась, и Кейт, бросив у порога на пол сумку, подбежала к столу и схватила трубку.

— Алло! — задыхаясь крикнула Кейт.

Послышался щелчок, и связь прервалась.

— Черт… — проворчала Кейт.

Эш чертыхнулся и бросил на рычаг трубку.

Он прислонился головой к стене и уставился в потолок. В висках стучало, от выпитого спиртного кружилась голова. Какое-то время он стоял, не двигаясь с места, потирая пальцами лоб и глаза. «Ну и черт с ними, Эш, — уговаривал он сам себя. — Пусть проделывают свои чертовы трюки и играют в дьявольские игры с кем-нибудь другим. Какое тебе до всего этого дело?»

— Вот именно, какого дьявола! — произнес он уже вслух.

Неужели он просто болезненно реагирует на происходящее? Неужели все дело в том, что он разозлился на Кристину за то, что она сбежала от него, не оставив даже записки, как будто то, что было между ними ночью, не имеет для нее ровным счетом никакого значения? Он вспомнил, как она хотела его, быть может, даже сильнее, чем он ее, с какой страстью прижималась она к нему всем телом. Он вспомнил, как в конце концов откликнулась на ее призыв его плоть, и он, поначалу растерявшийся и ошеломленный, занимался с ней любовью с таким же всепоглощающим желанием и страстью, как и она. Даже воспоминание об этих минутах было возбуждающим.

Но пожар! Эта мысль пронзила его и мгновенно вытеснила из головы сладострастные воспоминания. Получается, что огонь был не более чем плодом его воображения. Но этого не может быть, это невозможно! Он не мог выдумать эту жару, клубы едкого дыма. Господи! Что же в действительности произошло с ним в этом подвале?! «Выброси все это из головы, — настойчиво убеждал его внутренний голос. — Пусть они купаются в собственных несчастьях».

Эш оттолкнулся от стены и нетвердой походкой направился к двери, стремясь поскорее оказаться на улице и вдохнуть холодного свежего воздуха. Он уже взялся было за ручку двери, но в этот момент она открылась и в вестибюль вошли двое — парень обнимал молодую девушку. Эш отступил в сторону, и парень, даже не взглянув на него, кивнул в знак благодарности. Они направились к бару — парень что-то шептал на ухо своей спутнице, а та тихо смеялась.

Эш вышел на улицу и поднял воротник, спасаясь от пронизывающего холода. Дверь за ним захлопнулась, отрезав от улицы уютный свет и тепло холла.

Увидев припаркованный к тротуару старый «Уолсли», Эш буквально застыл на месте. Из темноты салона сквозь ветровое стекло на него пристально смотрела Кристина.

Он в нерешительности помедлил Потом обошел машину и распахнул пассажирскую дверь. От резкого движения металлические петли заскрежетали. Дэвид наклонился и заглянул внутрь.

— Почему вы уехали? — в голосе Кристины слышался гнев.

Эш ушам своим не поверил.

— Почему я?.. Господи! Что я слышу?

— Вы никому не сказали, куда отправились.

Кипя от злости, Дэвид сел в машину.

— Мне некому было говорить! Что происходит, Кристина? Почему дом был совершенно пуст?

Кристина повернула ключ зажигания.

— Я задал вам вопрос, — резко сказал Эш.

— Мне хотелось, чтобы вы как следует выспались, я же видела, что вы совершенно измучены.

— Я спрашиваю вас, где вы были? — настойчиво повторил Дэвид.

Кристина нажала на сцепление, и «Уолсли» тронулся от поребрика.

— Подождите, куда это вы поехали?

— Обратно в Эдбрук, конечно, — ответила она, не отрывая взгляда от дороги.

— Я не уверен…

Кристина бросила на него быстрый взгляд.

— Но вы же не собираетесь сбежать? После этой ночи, я имею в виду.

Дэвид сжал пальцами разрывавшиеся от боли виски.

— То, что произошло между нами…

— Было весьма приятно. Разве сами вы не помните, как нам было хорошо?

— Мне трудно… Я очень неловко себя чувствую, Кристина… Я был так измотан, я, право, смущен…

Машина быстро проскочила по городку, миновала окраину и окунулась в царившую под деревьями буквально осязаемую тьму. Сквозь густые кроны не проникал даже лунный свет.

Эш устроился на сиденье вполоборота, так, чтобы видеть Кристину.

— Что все-таки происходит в Эдбруке, Кристина? Я не понимаю, что там творится. Вы и ваши братья устраиваете какие-то безумные игры по ночам?

Она молчала, пристально вглядываясь в дорогу, а «Уолсли» все набирал и набирал скорость. Теперь он отчетливо чувствовал исходивший от машины запах старости и ржавого металла.

— В Эдбруке нет никаких призраков, не так ли? — продолжал расспрашивать Дэвид. — Вы все это придумали? По какой-то причине вам необходимо было добраться до меня? Объясните мне, почему. Пожалуйста, объясните, зачем вам это.

Машина с такой скоростью вписалась в поворот, что завизжали шины.

— Бога ради, ответьте мне! Что вы задумали, Кристина?

Ее нога с еще большей силой нажала на акселератор.

— У вас ведь никогда не было сестры-близнеца, правда? Вся эта ложь была лишь частью вашей игры.

— Вы хотели уехать, не закончив расследование, — ответила Кристина.

— Вы что, не слушаете меня? Вы не слышали ни слова из того, что я говорил? У вас никогда не было сестры-близнеца, умершей в детстве. Правда, я верю, что в семье Мариэллов действительно был шизофреник. — Машина вновь резко накренилась на повороте, и Эш крепко схватился за спинку сиденья. — Это ведь вы, Кристина, не так ли?

Она вся напряглась. В струящемся сквозь ветровое стекло лунном свете лицо ее казалось бледным и совершенно чистым, в тени оставался лишь лоб.

Испытывая разочарование и горечь из-за отсутствия какой-либо реакции с ее стороны, Эш в отчаянии полез в карман за сигаретами и зажигалкой. При этом он ухитрился даже улыбнуться, но улыбка вышла сардонической.

— Мне давно следовало бы догадаться. Все эти разговоры о том, что Мариэллы из поколения в поколение хранят свои семейные тайны… Безумие кого-либо из членов вашей семьи вы не только обсуждать не желаете, но даже признать не хотите.

Он щелкнул зажигалкой и заметил, что Кристина отпрянула от языка пламени. Нервозность, явственно сквозившая в ее искоса бросаемых на него взглядах, позабавила его и доставила почти детскую радость. Что ж, пусть огонь горит.

— Саймон и Роберт всегда защищали и оберегали вас, Кристина? И няня Тесс тоже?

Он поднес зажигалку ближе к ее лицу, не то для того, чтобы разглядеть его получше, не то для того, чтобы помучить. Машина замедлила ход и свернула на боковую дорогу, проехав мимо будки, из которой Эш перед тем безуспешно пытался позвонить в Лондон.

Кристина отодвинулась от него, упорно продолжая смотреть вперед. «Уолсли» снова начал набирать скорость. Время от времени она косилась на огонек зажигалки, словно тот против ее воли притягивал ее взгляд, оказывал на нее магическое действие. Но это длилось лишь доли секунды, потом глаза ее вновь обращались к дороге.

— Не знаю, каким образом вам и вашим братьям удавалось проделывать все эти фокусы — пожар в подвале и… — Он безнадежно махнул другой рукой в воздухе. — И эта девушка… которую, как мне показалось, я видел в пруду. Ну конечно, вы все такие умные, такие хитрые… Но это не совсем так…

Он придвинул язычок пламени ближе к ее щеке.

Кристина отшатнулась и отвернула в сторону лицо, машина при этом опасно вильнула. Свободной рукой Эш схватил ее за запястье, пытаясь выровнять руль, — ему показалось, что они сейчас разобьются.

Когда он коснулся руки Кристины, у него вдруг возникло какое-то странное ощущение.

Он взглянул на ее руку, и незажженная сигарета выпала у него изо рта. Вместо сжимавших руль пальцев девушки он увидел почерневшие кости с видневшимися кое-где сморщенными и засохшими остатками плоти. Он непроизвольно сжал руку, отчего хрящи суставов, как ему показалось, хрустнули и посыпались.

Голова Кристины медленно отодвигалась от бокового окна, и Эш мог видеть в профиль ее улыбку. Потом она повернулась к нему, и лунный свет упал на вторую половину лица.

Он закричал.

Кожа была сморщенной и обугленной, в глазных впадинах начисто отсутствовала плоть, отчего глазное яблоко казалось огромным и смотрело на него, как будто повиснув в пустоте. Череп с этой стороны был совершенно голым и блестящим, лишь кое-где с него свисали длинные пряди волос. Губы в уголках рта сгорели, их просто не было — торчали лишь зубы и видны были темные десны. То, что прежде показалось Эшу улыбкой, превратилось в ужасную гримасу.

Эш выронил из руки зажигалку, и пламя тут же погасло. Он в шоке смотрел на обращенное к нему огромное глазное яблоко и на освещенное лунным светом уродливое подобие человеческого лица.