В оковах Судьбы I

Глава 2 Анализы и планы

Оказавшись в общежитии факультета, благо, следующий после злополучного вечера день являлся субботой, я стал вдумчиво изучать имущество себя любимого. Поскольку теперь я являюсь владельцем этого тела, да ещё и с памятью его настоящего хозяина, которого, судя по всему, таки убил памятный тролль, позаботиться о гардеробе и здоровье более чем важно. Встречают всегда и всюду по одежке и внешности, а вот провожают… Когда как. Бывает, что и не провожают, а выносят. И не всегда целиком. Тут уж как переговоры пройдут.

Как бы там ни было, но ситуация, как я понял, ещё находясь в больничном крыле, аховая. Первичный анализ памяти, хоть и не позволял сделать окончательные выводы, но заставлял едва ли не схватиться за голову. Ведь, даже сумма известных фактов, сведения о которых смог собрать прошлый владелец тела, демонстрировала всю неприглядность ситуации. И если уж Поттер понял всё это, то мне, учитывая имеющийся опыт, было заметно куда больше, чем простому первокурснику Хогвартса.

Во-первых, налицо явная задержка физического развития. И чем она вызвана — совершенно не понятно. Семейство Дурсль садистскими наклонностями не обладает и первоначального владельца тела голодом никто не морил. По сути, Поттер рос как самый обычный ребенок — ни хуже, ни лучше других. Ему, точно так же, как и Дадли, дали классическое образование, открыли трастовый фонд, отправили в секцию бокса, а дальше… Ну, после окончания школы юному Поттеру следовало искать место в жизни самостоятельно. Петуния и Вернон, хоть и родственники, но не бездетные и у них имеется свой сын. Они и без того неплохо так вложились в Гарри, когда пришлось лечить его от воспаления легких, полученного в злосчастную ночь восемьдесят первого… При этом, я старался даже не задумываться о том, сколько нервов и денег выбросил на ветер Вернон, дабы его семью ни в чем не обвинили в связи с появлением на пороге ребенка исчезнувшей сестры. Причем, надо заметить, сестры, которая не получила ни фунта из не самого маленького наследства, оставленного родителями Петунии и Лили. Для местных служителей закона, видимо, это был серьёзный повод обогатиться за счет Дурсля.

К этому стоило добавить кошмарные траты Вернона на ежемесячные обследования ребенка. Мужчина, видя явные проблемы с физическим развитием племянника жены, опасался, что имеет место некое заболевание, способное сделать мальчика инвалидом. И это на фоне более чем обильного питания, индивидуальной программе тренировок в спортивной секции и ещё большего количества витаминов и минеральных комплексов, что Дурсли покупали своему подопечному, стремясь выправить ситуация с ростом и весом.

Сама Петуния подозревала, что проблема заключается в чем-то магическом, с чем обычные врачи и сами опекуна юного Поттера справиться попросту не в состоянии. Неоднократно, судя по воспоминаниям Гарри, она пыталась попасть в магический квартал, дабы обратиться к целителям, для чего посещала какой-то бар в Лондоне, судя по всему служащий то ли аналогом конспиративной квартиры местных одаренных, то ли замаскированным входом на их территорию. Увы, но местные ей не дали возможности пройти, откровенно послав в весьма грубой форме.

Уже этот факт был неприятен Поттеру. Он видел отношение простецов к детям, знал многие законы, касающиеся опеки, о чем ему рассказывали на уроках в школе. На фоне всего этого осознаватьт, что маги попросту послали женщину с ребенком на руках, что просила помочь ей добраться до целителей… Более чем странный факт. Тем более, речь шла не о маргиналах, а о вполне прилично выглядящих людях…

Уже оказавшись в Хогвартсе, юный маг добрался до библиотеки, где смог найти ответы на часть вопросов. Увы, не на все. Однако, даже не понимая многих вещей, он понял, что том самом баре «Дырявый Котел» Петунию послали не просто так. Если через него постоянно проходят маглорожденные ученики с родителями-простецами, то почему женщине с ребенком-одаренным, нуждающимся в помощи, отказали? Только по чьему-то приказу.

Подобные вещи Гарри видел в обычной школе, где учителя порой действовали по распоряжению директора. Да и Вернон произошедшее, совершенно не скрывая от своего подопечного, охарактеризовал вполне однозначно — злой умысел. Кому-то очень сильно не хотелось, чтобы Петуния и её племянник добрались до целителей.

А потом… Потом случилось то самое «во-вторых».

Именно после неудачной попытки попасть в магический квартал опекуны Поттера изменились. Причем, резко. За одну ночь. Нет, они не стали отпетыми садистами, не забрали Гарри из спортивной секции и не прекратили заниматься его здоровьем и образованием, но… Вернон и Петуния стали дерганными и мрачными. Казалось, будто бы им приходилось прилагать неимоверные усилия, дабы жить так же, как прежде и банально улыбаться.

Потсепенно ситуация стала усугубляться. Общение между Поттером и его опекунами становилось всё более сухим и отстраненным. Затем, стоило юнцу в очередной раз продемонстрировать свою, фактически не контролируемую, силу, как его отправили в чулан под лестницей. В первый раз — на час. А потом… Потом такие отсидки стали приобретать всё более долгий характер.

Самым жутким было то, что Вернон и Петуния, выпуская мальчика, выглядели… Дерьмово они выглядели. В их глаза всё было написано. Даже Поттер быстро осознал, как паршиво Дурслям. Их глаза выдавали состояние опекунов с головой.

Вернону и Петунии было и стыдно, и страшно. Вот только страх мужчины и женщины был направлен не на Гарри, на на самих себя, будто бы они осознавали, что могут что-то сотворить и боялись этого.

Поттер идиотом не был, несмотря на явные пробюлемы со здоровьем. Соображать мальчик умел. Как и делат выводы. Потому он быстро догадался, что все изменения в его опекунах связаны с неудачной попыткой получить помощь магов. Особенно в этом помогали фильмы «Чернокнижник», «Фантазм» и даже «Кошмар на улице Вязов», которые Вернон и Петуния просили мальчика посмотреть и подумать. Сказать же что-то напрямую, судя по всему, они не могли. Только намекать.

Выводя Поттер сделал. Пусть и не сразу, всё же, он был ребенком, хоть и умным. И они мальчику не понравились. Мне же, после анализа ситуации, стало понятно — опекуна Гарри, стоило им попытаться попасть в квартал местных одаренных, подверглись воздействию на разум, который кто-то неоднократно дорабатывал и корректировал. Учитывая, что ни Петуния, ни Вернон первоначально не скрывали от юнца ни его происхождение, ни сам факт существования местного аналога одаренных с их способностями, а потом резко прекратили любые разговоры по этой теме, весьма агрессивно, едва сдерживая эмоции, пресекая попытки мальчика затронуть столь опасный вопрос, легко можно было догадаться в чем дело и примерно понять цель этого bantha poodoo.

Масла в огонь подливала и ситуация с гардеробом. Нет, никаких откровенных лохмотьев и иже с ними. Вся одежда совершенно целая, купленная далеко не в комиссионных магазинах, но… Скажем так, качество меня несколько разочаровало. Нет, я понимаю, что привык к тканевой броне, используемой в одеяниях ситхов и джедаев, да дорогим детищам ателье Корусанта, услугами которых мне довелось пользоваться уже в бытность Лордом Реваном, но… До начала проблем, вызванных вмешательство в разумы Дурслей, Поттер был одет точно так же, как его Кузен. Если не по высшему разряду, то где-то по близости от планки «дорого и добротно, но со стилем». Зато когда начались проблемы, Дурсли сменили магазины, в которых покупали одежду для Гарри, из-за чего гардероб школьника, за какие-то пару лет, претерпел достаточно серьёзные изменения.

Для школьника, обучающегося в коллективе выходцев из далеко не бедных семей… Если внимательно присмотреться и проанализировать тот же состав Гриффиндора, то станет заметно, что на нём выделяются откровенно низким достатком всего несколько учащихся. Уизли, поголовно одетые так, словно бы их гардероб подобран армией спасения, Грейнджер и я.

Данная странность меня более чем удивила. Если про Уизли я не могу ничего сказать в силу недостатка информации об обществе здешних одаренных, то Гермиона вызывает изрядные вопросы. Родители девочки — стоматологи. Врачи в Британии живут вполне себе неплохо. Как законные, так и те, что предпочитают работать с криминалом. А уж дантисты так и вовсе выделяются в этой профессии. Богаче стоматологов себя могут назвать среди британских медиков только патологоанатомы, если верить мнению Вернона. А с ним, имея опыт жизни в Галактической Республике, я был склонен согласиться.

Отсюда возникает вполне законный вопрос — почему девочка, помимо школьной формы, носит далеко не новые джинсы, свитера и рубашки? Причем, в худшем понимании этих слов — потертые, словно бы одетые после чужого плеча… Видимо, не всё так хорошо у её семьи… Или мне что-то не известно. Например, о неких личностных, по сути, психологических, проблемах однокрусницы.

Мысленно вернувшись к ночным событиям в Больничном Крыле, я покачал головой. Плохой из меня менталист. Нужно искать информацию о работе с разумом здесь, раз уж в родной галактике не вышло. Впрочем, своей цели я достиг — истерика Гермионы прекратилась, а сама девочка таки задумалась о ценности своей семьи. Пусть и не хватит этого надолго, но правильные мысли в её головке образовались. А там уже видно будет как Грейнджер себя поведет.

Сама же первокурсница вызывала как у Поттера, так и у меня нынешнего, двоякие чувства. С одной стороны, любознательная, тянущаяся к знаниям… А с другой — заносчивая, наглая и совершенно не считающаяся с чужим мнением. Нет, я и сам такой же — плевать хотел на желания и чувства окружающих… До тех пор, пока эти самые окружающие не становятся необходимы мне. Потому, приходится следить за своими словами и поступками, дабы не упустить выгоду. Однако, стремление поучать, откровенная готовность доносить и многие другие моменты, включая подхалимство перед преподавателями… Не самые лучшие качества. В какой-то степени, Гермиона выглядит идеальным кандидатом в ученицы для любого ситха. Она не предаст, прогибаясь перед более сильным и опытным, но и при этом будет верно служить и вгрызаться в любые выданные ей знания.

Как ни крути, несмотря на всё её достоинства, минусов лично для меня — крайне много. Как минимум, неблагонадежность именно в моем отношении. Здесь и сейчас её верность направлена на совершенно других людей, из-за чего поворачиваться к ней спиной или доверять что-то важное будет с моей стороны глупостью.

Имелось и «в-третьих».

Со слов маглорожденных однокурсников, Поттер понял, что к ним представители местных одаренных приходили за год до начала занятий в магической школе, рассказывали о местных законах, отправляли на курсы подготовки, обучали основам, разъясняли многие моменты, касающиеся даже самого Хогвартса и условий обучения в нём. Конечно, речь шла о весьма короткой программе, самом минимуме, необходимом для того, чтобы понимать куда попадут будущие ученики, но… Это уже что-то.

К Гарри никто не пришел. До своих одиннадцати лет Поттер знал об обществе здешних одаренных только со слов Вернона и Петунии, которые, после попыток получить у искомых помощь, вообще прекратили любые разговоры о магии.

Ещё хуже то, что вместо одного из преподавателей Хогвартса, у бывшему хозяину моего нового тела явился лесничий. Рубеус Хагрид. Весьма странное существо, не относящееся от человеческой расе. Назвать искомого профессионалом, способным хоть что-то разъяснить ребенку о новом для него обществе, у меня язык не поворачивался. Возможно, сугубо личностно, он и не худший представитель своей расы. Однако, ни чувства такта, ни многих других, присущих цивилизованным и культурным личностям, за ним Поттер не заметил. Зато хамства, наглости и презрения к простеам — с лихвой. Ни о каких пособиях и методичках для начинающих речи не шло в принципе — только покупки строго по списку и довольно хамское пресечение попыток узнать что-то сверх того.

Даже первокурсник, по сути, ребенок, понял, что действия Хагрида далеки и нормального поведение. Взять ту же ситуацию с покупками. Другим будущим ученикм продавци помещали покупки в одноразовые артефакты со свернутым пространством, в то время как сопровождающий Гарри от этого лишь отмахивался. И таких, на первых взгляд, незначительных, но в сумме весомых, моментов хватало.

Особенно сильно Поттера возмутил отказ возвращать ключ от денежного хранилища. Как и та наглость, с которой лесник вошел в него вместе с мальчиком. Первокурсник не стал тогда ничего говорить, оспасаясь откровенного конфликта. Помня как Петунию попросту послали, когда она пыталась добраться до целителей, юнец предположил, что выбраться из местного квартала магов сам не сможет и нарвется на серьёзные проблемы. Потому и оставил без комментариев действия своего сопровождающего.

Однако, это не значило, что мальчик забыл или не обратил на всё это внимания. Он, как раз, очень хорошо запомнил происходящее и сделал выводы, что позднее легли в копилку размышлений и тревог, которые и стали причиной вдумчивого изучения местной обители знаний, именуемой библиотекой.

Остался я. Точнее, Гарри Джеймс Поттер. Первокурсник. Сын Джеймса и Лили Поттеров, а также приемный ребенок семейства Дурсль.

Тут возникает масса вопросов.

Первый и самый важный. Вопрос куда делся мальчик?

Для меня понятен. Умер. После того, что с ним сделал удар дубины тролля, выжить проблематично даже джедаям и ситхам. С развороченной грудной клеткой мало какая раса сможет протянуть до квалифицированной медицинской помощи. Куда чаще, погибают на месте.

Увы, но столь простой ответ порождает массу ещё более неприятных вопросов, ответы на которые заставляют задуматься о бегстве из замка.

Начать стоит со здешних одаренных.

По какой-то причине они не расправились со мной, хотя, следуя простой логике и здравому смыслу, им просто в целях безопасности следовало от непонятного «чудо-ребенка» избавиться самым радикальным методом. Либо они не смогли выявить подмену, либо всё прекрасно поняли, но предпочли затаиться. Почему? Если они знают кто я, то уже должны были попросту голову мне отрезать в целях безопасности других учеников. Столько лет в самом сердце владений Вишейта, в казематах его дворца-крепости… От меня должно разить Тьмой. Да и энергетика, учитывая разницу между мной и Поттером, поменялась. Сомнительно, что духовные аспекты первокурсника и лода ситхов будут одинаковы. Всё это должно было выдать меня если не мгновенно, то достаточно быстро.

Но, ничего.

Ни местная целительница, ни остальной персонал, ничего не сделали. Даже вопросов не задавали. Будто бы нападение опасных существ в школьном туалете на первокурсников и восстание из мертвых одного из участников подобной «потасовки» тут привычное дело.

Впрочем, вполне возможно, что ответ прост и на поверхности. Именно сейчас, в присутствии большого числа детей, местные одаренные здраво опасаются устраивать бой с неизвестным противником, способным исцелять себя после тяжелейших травм и сразу же атаковать. Если это так, то всё встает на свои места. Им нужно дождаться удобного момента и только тогда наносить удар. В теории подоный вариант является самым верным.

Однако, в реальности всё не так просто.

Я достаточно долго пребывал в откровенно небоеспособном состоянии. В эти моменты местным профессорам ничего не стоило решить вопрос радикально и без угрозы для остальных учеников. Изолировать лазарет, а затем задавить числом, если уж на то пошло.

Но меня оставили в покое. Даже палочку-проводник вернули, что совсем странно. Никаких проверок, которые мне удалось бы заметить, не проводилось. Во всяком случае, никто из персонала не устроил допрос. Даже представителей местного аналога полиции, авроров, не вызвали. А, ведь, за ночь вполне можно было вызвать тех самым авроров, одаренных в алых плащах. Уж они-то, в отличии от профессоров, гарантировано имели как полномочия для решения подобных вопросов, так и опыт.

Так почему меня не убили на месте?

Подмена не выявлена? Если да, то как Вишейт смог это всё провернуть? Чертов Император прервал «воспоминание», не став мне демонстрировать способ, которым он сюда отправил. То, что это некий ситхский ритуал — точно. В этом направлении они мастера. Алхимия, зелья, силовая ковка…

Положа руку на сердце, джедаи попросту перенимают у ситхов многие вещи, адаптируя их под себя. Без темных адептов, орден давно скатился бы в состояние своры вечно медитирующих монахов, запершихся в келье, да спорящих чьи догмы догматичнее, а свет светлее. Только вечная угроза со стороны ситхов заставляет нас шевелиться и самосовершенствоваться. Более того, большинство знаний было нашим орденом взято именно у ситхов — от современных световых мечей, до приемов фехтования, навыков силовой ковки и создания артефактов, голокроны и некоторые разновидности целительских техник… Даже существует «светлый» аналог Силовой Молнии. Правда, стоило мне разобраться в механизме его действия, как появились вопросы к джедаям… Довольно неудобные, между прочим. И чем больше я получал информации, особенно, об истории обоих орденов, тем хуже становилось моё отношение к Совету и его политике, что и привело к… ко всему случившемуся.

Аналогично и с Поттером.

Вся жизнь прежнего хозяина моего тела вызывала вопросы. С одной стороны, его не третировали, не унижали, но… После неудачной попытки Петунии связаться с метными одаренными стоило Поттеру проявить нечто связанное с потусторонним, как мальчика отправляли в чулан под лестницей. Зачем? Какую цель имели воздействия на разум Дурслей? Для чего ментальные вмешательства заставиля Вернона и Петунию изолировать Поттера? Убирать себя любимых из его зоны видимости? Почему?

В отличии от бывшего хозяина тела, у меня имелись предположения. Не факт, что они имеют хоть какое-то отношение к реальности, но… Не исключены два варианта. Первый подразумевал, что вмешательства в разум Вернона и Петунии должны были стать элементом воспитания, формирующим у ребенка некие привычки и страхи. Второй подразумевал наличие осознания проблемы самими опекунами и попытки избежать чего-то действительно неприятного, способного напредить Поттеру.

Учитывая первоначальное отношение приемной семьи к ребенку, вторая версия казалась мне куда более реальной. Всё же, что Вернон, что его жена, идиотами не были, о магии и возможностях одаренных представление, пусть и поверхностное, имели.

«В любом случае, придется устроить допрос семейству, — мысленно вздохнул я, — Но аккуратно и так, чтобы они не догадались ни о чем. Переть напролом, как раньше, опасно. Мало ли как тут обстоять дела с контролем одаренных. Не зря же ещё в поезде были разговоры о каком-то надзоре…»

Вообще, осознание факта насилия над разумом людей, что старались растить приёмного ребенка как своего, имея при этом родного сына, вызывало откровенную ненависть к здешним адептам. Почему? Тут я и сам не мог разобраться. Во всяком случае, сразу. То ли дело во влияни памяти самого Поттера, то ли остатки той личности, что создали джедаи, пытаясь окончательно расправиться с мной-Реваном, то ли нечто совершенно третье. Предполагать, что дело в моём изначальном «Я» было бы глупо. Даже будучи джедаем, о степени этичности вмешательства в чужие разумы мне в голову не приходило задумываться. Как и большинству представителей данного ордена. Как правило, что рыцари, что мастера, не говоря уже о магистрах, идя к своей цели, не слишком трепено относились к обывателям, позволяя себя довольно многое в их отношении. Конечно, никакой откровенной резни в стиле ситхов, что предпочитали устранить препятствия достаточно радикальными методами, но… Банальный Обман Разума, внушения и многие другие мелочи являлись одним из главных инструментов джедаев во время выполнения разнообразных поручения Совета.

Светлые… Они такие светлые.

И плевать им на то, что жертва вмешательства в сознание потом окажется пациентом психиатрической клиники. Разумного же не убили, не пытали… Просто свели с ума. Но это уже не проблемы джедая, просто потому, что он этого не видит и не слышит. Главное — выполнить поручение Совета с минимум кровопролития.

К слову, остаток ночи, проведенный в больничном крыле, я посвятил анализу жизни бывшего владельца моего тела и понял интересную вещь — он крайне схож со мной по характеру и некоторым привычкам. Например, стоило мальчику поставить перед собой некую цель, как он начинал переть к ней с изяществом и неотвратимостью откормленного десятиметрового ранкора.

Принципиальность… Однажды приняв для себя некое правило, Гарри уже никогда от него не отступал. И это на фоне тяги к знаниям и какому-то странному для ребенка его возраста вечному поиску чего-то… Словно бы мальчик пытался заполнить некую пустоту внутри себя.

Нет, смерть родителей явно не прошла для него даром, но Петуния и Вернон старательно сглаживали этот момент, пытаясь если уж не стать ему заменой настоящей семьи, то не дать ощущать себя сиротой. Во многом им это удавалось. Никогда Поттера не оставляли один на один с его проблемами. Малец всегда мог попросить совета или помощи его бы не послали долгим урологическим маршрутом. Другое дело, что глубоко внутри он ощущал себя инородным, чужим, совершенно лишним в доме семейства его тетки. И это чувство грызло юнца, заставляя тратить драгоценное детское время не на прогулки или игры, а на книги. Да и общение с семейством Дурсль всегда получалось натянутым именно со стороны Гарри. Малец почему-то категорически не хотел что-то с ними обсуждать или делиться собственными переживаниями. Будто бы между ними была громадная пропасть…

На фоне данных фактов, запредельная для возраста Поттера сила уже не казалась чем-то странным. Лично для меня, хорошо знакомого с тем, как боль, страх, ненависть и гнев способны придать сил, было понятно почему так. Любые заклинания, творимые мальчиком, попросту усиливались его же эмоциями. Благодаря этому они и получались довольно увесистыми, а резерв первокурсника восстанавливался с невероятной скоростью. В какой-то мере это даже помогало ему развиваться, становясь ещё более сильным.

Сверстники Поттера, к слову, выдыхаются на занятиях после пяти-шести повторов заклинаний, а он в состоянии активно практиковаться часами… Надо сказать, что сам Гарри, видимо, в силу своего возраста, не замечал завистливые взгляды однокурсников. Да и не только их.

Малец умудрялся находить в здешней библиотеке книги с довольно интересными заклинаниями, которые старательно изучал и пытался выполнять самостоятельно. Не всегда удачно, но…

Фактически, Поттер шел вровень со всеми по трансфигурации, опережал свой поток по чарам и ЗоТИ, а так же изрядно проседал на зельях, но там ситуация явно является результатом как личного отношения преподавателя, так и одного рыжего индивида, чьё пагубное влияние уже начало сводить на нет любознательность Гарри.

Анализируя память мальчика, я задумался.

Просто так душу разумного не запихнуть в чужое тело. Даже Вишейт не в состоянии долго находиться в других разумных, не приводя их к смерти. Да и его клоны не столь долговечны, как оригинальное тело Императора. И если он не в состоянии решить этот вопрос для себя, то как ему это удалось в моём случае? Причем, даже не в нашем с ним родном мироздании, а отправив меня сюда? Или же, я всегда был тем самым Поттером, но лишь смерть смогла пробудить мою личность? Если так, то это объясняет доступ к воспоминаниям Гарри, знание языка, который мне раннее известен не был… А уж про управление собственным телом и упоминать не стоит. Я давно не ребенок и если бы оказался в детском теле сразу, то мне пришлось бы привыкать к нему достаточно долгое время. Ведь, координация, чувство равновесия и многие другие вещи, совершенно не заметные большинству разумных, в разном возрасте разные и меняются вместе с процессом взросления и роста. Происходит этот плавно, а потому — незаметно. Резкое же изменение всегда ощутимо и приводит к необходимости довольно длинной адаптации.

Если принять в качестве аксиомы тот факт, что Вишейт попросту смог устроить моё перерождение в этом мироздании, а затем, в результате клинической смерти, личность Ревана пробудилась, то становится понятным почему я ещё жив. Здешие адепты не выявили подмены просто в силу её отсутствия. Хозяин тела не менялся. А моё изменение восприятия обусловлено тем фактом, что личность Ревана имеет куда больший опыт и, как результат, ментальный потенциал, нежели личность одиннадцатилетнего мальчика.

Придя к этим выводам, я не стал расслабляться. Всё же, вероятность внезапной атаки со стороны персонала школы сбрасывать со счетов не стоит. Другое дело, что со мной им справиться будет несколько сложнее, чем с первокурсником. Правда, учитывая отсутствие оружия и знания о возможностях и тактике моих потенциальных противников, бой может обернуться по-всякому…

К слову, палочка, которая здесь заменяет одаренным оружие, была в лазарете у целительницы и её мне вернули без споров и вопросов, не забыв выдать новую одежду. Причем, что занятно, это явно были вещи из запасов самой школы. Брюки, туфли, рубашка, жилетка и мантия выглядели несколько старомодно, а материал серьёзно отличался от того, что было куплено в Косом Переулке летом. Причем, отличие было в лучшую сторону. Тоже странность.

Мысленно хмыкнув и покосившись на спящих соседей по общежитию, я продолжил изучение содержимого теперь уже точно моего багажа, именуемого сундуком.

Книги, конспекты, пергаменты индивидуальных работ с отметками преподавателей, перья для письма, чернильницы, пустые пергаменты, ежедневник, с выписанными заклинаниями, фрагментами таблиц ингредиентов и рецепты зелий… Никакой личной информации. Впрочем, в воспоминаниях об этом ничего и не было.

Внешне — никаких сюрпризов и неожиданностей. Даже мины или замаскированного термодетонатора со сработкой от датчика движения не обнаружилось. Впрочем, в этом мире взрывные устройства имеют совершенно иные принципы. Да и способы отсроченного удара, придуманные здешними одаренным, со счетов сбрасывать не стоит.

Хмыкнув, я взял ежедневник и, достав из крепления на его обложке шариковую ручку, написал на английском языке новую заметку на очередной странице — «Выяснить способы личной защиты. Узнать про защитные артефакты. Найти способы защиты сундука от постановки ловушек. Найти защитные заклинания и чары.»

После пережитого, подобная запись, в случае если кто-то вздумает проверять ежедневник, не станет чем-то неожиданным. Любой человек, не зависимо от возраста и пола, если у него всё в порядке с головой, побывав на краю гибели, предпочтет озаботиться своей безопасностью.

Важным нюансом была полнейшая идентичность как моего почерка, так и настоящего Поттера. Словно бы и не менялась личность владельца тела. Этот факт добавился в копилку моих размышлений и методе переноса в другую реальность и вероятность именно перерождения, а не принудительного помещения в тело школьника.

Впрочем, подумав, я добавил ещё одну запись.

«Изучить законы Магической Британии.»

Малец, чьё место я занял, несмотря на невероятные для его возраста логичность, наблюдательность и высокий интеллект, не мог правильно сформулировать список вопросов и понять в каком именно направлении и что необходимо искать в действительно обширной библиотеке Хогвартса. Отсутствие опыта и понимания многих жизненных реалий сводило на нет аналитические способности Поттера, из-за чего тот, умудрившись за два месяца буквально «проглотить» громадный объём информации в местной обители знаний, не смог найти ответы на множество интересующих его вопросов.

Мне же теперь оставалось разобраться в том, что именно он умудрился прочитать, а потом, проведя анализ и сопоставив всё это с результатами наблюдений школьника, начать более вдумчивый поиск сведения во владениях мадам Пинс. Тем более, местная владычица манускриптов относилась к первокурснику вполне лояльно. Ирма Пинс, от которой даже Поттер ощущал весьма странные вещи, вела себя достаточно доброжелательно. Более того, когда у неё было хорошее настроение, женщина даже позволяла себя вести достаточно долгие беседы со школьником, разъясняя непонятные моменты и помогая в поиске нужной литературы. Без её подсказок мальчик не смог бы найти очень многие полезные заклинания и пособия, что быстро вошли в арсенал первокурсника, чем неприятно удивили, вызвав очередную волну записи, у других учеников.

«А как мне себя вести? — вдруг пришла на ум запоздалая мысль, — Ребенок, столкнувшийся со смертельной угрозой, должен как-то реагировать… Сила… Я слишком давно был в этом возрасте!»

Сугубо теоретически, дети должны плакать и звать родителей, но… Не знаю. Смотря какие дети. Да и некого мне-Поттеру звать. Джеймс и Лили Поттеры уже десять лет как мертвы. Других родственников, помимо Петунии, Вернона и Дадли, я не знаю. Были у них некие друзья, но… Друзья это дело весьма специфичное. Все люди имеют воображаемых друзей. Ведь все люди воображают, что окружающие их личности, улыбающиеся в лицо, сидящие с ними за одним столом, являются друзьями. К тому же, судя по тому, что о круге общения родителей первокурсника дети особо и не вели бесед, становилось понятно, что вопрос это неприятный и достаточно «темный».

Конечно, сразу делать выводы не стоило, но… Даже первичное изучение библиотеки и пояснения мадам Пинс дали понять Поттеру, что в Хогвартсе учатся дети из далеко не рядовых семей. Это учебное заведение элиты общества одаренных, предназначенное для тех, у кого есть как деньги и власть, так и личная сила. Остальные жители Магической Британии вынуждены довольствоваться куда более скромными заведениями. Неимущие — социальными школами, куда поступают в тринадцать, а выпускаются в шестнадцать. Там и программа куда менее обширна, и библиотеки не настолько богаты на литературу… Да и само окончание подобных заведений не дает возможности устроиться на работу. После них необходимо продолжить обучение уже в колледже, где учащиеся получают базовые знания в местных профессиях.

Есть и другой тип магических школ. Это уже платные заведения, предназначенные для слабосилков, у которых деньги наличенствуют, но вот с личными способностями куда хуже. Туда поступают в те же тринадцать лет, а выпускаются уже в восемнадцать, получив в процессе обучения не только общее базовое образование, но и профессию.

На их фоне Хогвартс действительно выделяется. Здесь обучение происходит с одиннадцати лет по причине того, что дети уже к этому возрасту обладают достаточной личной силой, чтобы без вреда для себя и риска «выгореть» выполнять все задания профессоров. Кроме того, именно обязательными являются только первые пять курсов, за время которых ученики получают знания по достаточно большому количеству предметов, да ещё и могут заниматься самостоятельно, хоть и под надзором педагогов, брать дополнительные предметы и даже подавать заявки на практические работы, вести собственные разработки, а потом, по достижению восемнадцати лет, запатантовать их.

Шестой и седьмой курс, фактически, являются аналогом колледжа, дающих базовое специальное образование в рамках той профессии, которой потом будут заниматься учащиеся. Понятно, что это не диплом института или академии, но уж простым рабочим устроиться уже можно… Было бы.

Нюанс Хогвартса заключается в том, что тут нет тех, кто после завершения школы вдруг вздумает пойти на производство рядовым сотрудником. Здесь учится элита общества магов. Потомственные одаренные, чьи семьи сколотили громадные капиталы и собрали не менее обширные библиотеки, а так же являются реальными владельцами практически всех предприятий страны. Едва ли тот же Нотт или Забаини вздумают стать рядовыми членами гильдии зельеваров и алхимиков. Для них подобный поступок попросту бессмысленнен. Зачем, если Нотты занимаются совершенно другими вещами, а Забини так и вовсе являются владельцами двух из одиннадцати алхимических производств страны?

Имелись и исключения из правил.

Маглорожденные.

Формально, это дети простецов. Маги в первом поколении. Как пояснила Пинс, чаще всего речь идет о незаконнорожденных потомках местных одаренных или сквибов, что по договору с Церковью отправляются в общество обывателей. Их, к слову, после серии войн с Инквизицией, лишают доступа к магическим знаниям. Исключения, конечно, случаются. Как правило, это «выгоревшие» или получившие травмы энергетики маги, что больше не могут применять свои способности на практике. Однако, формально они сквибами не считаются и потом из общества одаренных не выдворяются.

Собственно, с маглорожденными всё сложно. Дело в том, что существует министерская программа, согласно которой достаточно сильные дети простецов, в ком обнаружились магические способности, получают беспроцентную ссуду на обучение в Хогвартсе, которую должны погасить в течении пятнадцати лет после завершение обучения. Если же у их родителей достаточно средств, то они могут разменять в гоблинском банке деньги обывателей на местную валюту и внести требуемую сумму в государственную кассу досрочно.

Естественно, что по итогу в Хогвартсе обучались дети из тех семей, что давно друг другу известны. Более того, многие из них имеют родственные связи, совместные торговые компании и производства… Этакий замкнутый социум в обществе местных одаренных. Учитывая, что Джеймс Поттер и Лили Эванс учились в Хогвартсе, глупо было бы думать, что родители нынешних учащихся не были с ними знакомы. Однако, осторожные вопросы прошлого хозяина тела вызвали лишь удивление в глаза сокурсников. Фактически, вся информация о Поттерах сводилась к скупым высказываниям профессоров о том какими были хорошими и талантливыми Джеймс и Лили. Никаких деталей никто мальчику сообщать не собирался. Едва ли те же профессора и дети могли сделать это. Сомневаюсь, что тот дже Джемс имел привычку выпивать с МакГоннагалл или Пинс.

Покачав головой, я продолжил изучение содержимого сундука. Почему-то, это казалось мне важным. Увы, но понять причины не получалось. Память всё ещё пестрила пробелами, а разум работал достаточно плохо. Странный «туман» в собственном сознании, появившийся в момент осознания себя в новом теле, конечно, уже не был столь тяжелым, но всё ещё мешал нормально думать. Мысли периодически начинали путаться, перескакивать с одного на другое, а перед глазами появлялись картины прошлого, отогнать которые бывало достаточно сложно.

— Гарри! — раздался громкий крик рядом со мной.

Тот факт, что Уизли проснулся, я понял по изменению его энергетики.

К слову, то, что всё вокруг не очередная иллюзия, созданная Вишейтом, я удостоверился довольно быстро. Всё дело в том, что Император, несмотря на своё мастерство, не может создавать эмоции более чем двух фантомов одновременно. Здесь, в спальне, ощущались эмоции всех моих соседей. Причем, не просто что-то одно, а смесь, как у настоящих живых существ. Кроме того, я вдумчиво проанализировал запахи и собственные ощущения.

Вишейт, хоть и мастер, но с созданием иллюзии запахов у него проблематично. Потому он использовал мой же собственный весьма богатый жизненный опыт, обманывая разум и заставляя «ощущать» то, чего нет. По сути, подсознание попросту принудительно «вспоминало» что и как должно пахнуть или ощущаться на вкус. Здесь же всё было совершенно непривычным для меня-Ревана, и естественным для меня-Поттера. И, что важно, бОльшая часть местных запахов мною раньше попросту не встречалась ни на одной из планет, где довелось побывать. Уж зелья, которыми меня поил чертов домовик, точно не производились в Республике и не имели аналогов… по вкусовым качествам и степени отвратности.

— Что тебе нужно, Уизли? — повернулся я к Рональду.

Рыжий мальчик, в моём нынешнем восприятии, был… кем? Вот тут я затруднялся ответить. После ночных снов о жизни Гарри Поттера, произошло нечто вроде слияния двух личностей. Воспоминания мальца стали частью меня и, в какой-то степени, влияли на восприятие. Из-за этого сейчас я не мог точно определиться кто же для меня этот Уизли. Новая, ещё не полностью улегшаяся в сознании часть, кричала, что это друг. Зато достаточно циничный и логичный взгляд джедая и ситха, полководца и политика, коими мне довелось быть, говорил, что от таких личностей стоит держаться как можно дальше, ибо ничего хорошего они не принесут.

— Что? Мы же друзья, Гарри, — удивленно уставился на меня Уизли, не забывая одеваться в школьную форму.

— Если мы друзья, то почему ты запер дверь туалета, в котором мы оказались в компании тролля? Он, между прочим, далеко не добродушное существо и зашел туда далеко не ради душевной беседы о вечном, если ты не заметил.

«Надо держать себя в руках и не забывать, что теперь мне одиннадцать, — дал я себе мысленный подзатыльник, — Да и сарказм стоит поубавить, а то не поймут…»

— Эм… О чем он беседовал? — спросил Уизли, — Я не знал, что тролли умеют разговаривать…

В этот момент раздался смех Дина и Симуса. Эти мальчики, судя по всему, поняли в чем дело. Ну или сарказм им в принципе не чужд. Рональд, бросив на них злой взгляд, продолжил одеваться.

Невилл же, высунувшийся из-под одеяла, произнёс:

— Ну почему вам не спится? Сегодня же суббота! Неужели так тяжело просто поспать?

После этой фразы Лонгботтом вновь закутался в одеяло, видимо, пытаясь продолжить спать.

— А тебя совесть не мучает? — повернулся я к нему.

В компании с Рональдом был и сей индивид…

Невилл Лонгботтом. Довольно упитанный мальчик, имитирующий слабость и недалекость. Однако, даже несколько наивный, на мой взгляд, Гарри умудрился заметить некоторые нестыковки.

Во-первых, глаза. Когда Невилл думает, что на него не смотрят, из его взгляда исчезают доброта и благодушие. В этим моменты, он похож на маленького озлобленного хищника, загнанного в угол. Тогда становится заметна жуткая смесь страха, зависти и ненависти, что засели глубоко в сердце Лонгботтома.

Я не могу и не хочу его осуждать. Ребенок, росший с бабушкой, чьи родители оказались после гражданской войны в здешнем госпитале без шансов на выздоровление. Естественно, что он будет завидовать тем детям, у кого семьи не пострадали и мамы с папами живы-здоровы. Да и воспитание у бабушки… Кто знает местных одаренных, к чему они в этом вопросе пришли и насколько здешние пожилые люди специфичны? Может, его воспитывают в стиле классических ситхов, используя местный аналог Молний Силы в качестве мотивации?

Во-вторых, даже малоопытный Поттер заметил наигранность в поведении Невилла. Его показная неуклюжесть и неуверенность в себе, сдобренные демонстративной магической слабостью… Вот только… В истории с несостоявшейся дуэлью, он держался куда собраннее, нежели остальные участники ночного похода. К тому же, ребенок из семьи потомственных сотрудников Аврората явно не может быть неподготовленным в плане чар и заклинаний. Уж некоторый минимум, дабы не ударил в грязь лицом, Лонгботтом обязан уметь.

— За что она должна меня грызть? — вновь высунулся Невилл.

— Помнится, Уизли был в коридоре не один… Там и твоё лицо мелькало… — фыркнул я.

— Гарри… — тут же сел на кровати Лонгботтом, — Прости пожалуйста. Я очень испугался и не знал, как правильно поступить… Вот и… Так получилось…

— Как бы там ни было, вы оба продемонстрировали, что в случае опасности, на вас рассчитывать не стоит, — покачал я головой.

В помещении наступила тишина. Томас и Финниган, услышав меня, мгновенно растеряли всю весёлость. Взгляды обоих первокурсников мгновенно стали тяжелыми и уперлись в Рона и Невилла. Оные же, тоже не торопились нарушать тишину. Лонгботтом, соизволив таки сбросить одеялос и сесть на своей крови, смотрел на меня с неприкрытой неприязнью, но что-то говорить не торопился.

Зато Уизли, «переварив» услышанное, молчать не собирался.

— Ты не прав, — сжал кулаки покрасневший Рональд, — Гарри, я не трус и…

Вообще-то, подобных вещей говорить не стоило. Это дети, а не мандалорцы или кадровые офицеры республиканской армии, о чем стоит помнить. Однако, поддерживать с ними дальнейшее общение для меня попросту опасно.

Я не мастер актерской игры и не в состоянии имитировать поведение здешних первокурсников. Уизли и Лонгботтом же, с которыми Поттер более-менее тесно общался, очень быстро заметят изменения в поведении и… Что им взбредет в голову? Мне не известны местные законы, возможности магии и волшебства, традиции и привычки здешних одаренных… Может, тут вообще есть постоянная угроза стать чужим вместилищем? И тогда меня могут упечь в какую-нибудь тюрьму… До выяснения, так сказать. И не важно до выяснения чего — обстоятельств или ещё каких-нибудь вещей. Ребенок с банковской ячейкой, набитой золотом — лакомая добыча для алчных любителей чужого добра.

Кроме того, мои слова били по репутации обоих однокурсников. А, ведь, даже мой предшественник в данном теле, будучи ребенком, понимал насколько репутация важна в жизни человека. Это ему Вернон и Петуния вбили в голову намертво. Потому он и не стал отказываться от памятной дуэли, ведь, это означало бы прослыть трусом и слабаком. Подобное клеймо же останется до конца обучения в Хогвартсе и чем аукнется позднее — тот ещё вопрос. Теперь же, отталкивая от себя Уизли и Лонгботтома, использовав в качестве мотива, их ненадежность в опасной ситуации, я повесил на них ярлык, который очень быстро станет достоянием общественности.

«Да… Новая жизнь, Реван, а привычки старые, — мысленно хмыкнул я, — Всё так же иду по чужим головам и спинам… А, ведь, это дети, которые попросту испугались… Они не джедаи или ситхи, коих с пеленок учат убивать и сохранять контроль над эмоциями… Доволен? Ты на корню втоптал в дерьмо репутацию двух мальчиков ради собственной выгоды. Ведь, мог же поступить иначе…»

Задушив порывы неожиданно проснувшейся совести, я поднял руку, заставив Уизли замолчать:

— Хватит.

Вообще-то, говорить он хотел и мог очень долго, но устраивать длительные скандалы в мои планы не входило. Потому пришлось добавить в произнесенное слово каплю силы, что уже накопилась внутри меня.

— Я понимаю, что вы моим мнением не довольны, но менять его не собираюсь. Нечего было оставлять меня и Грейнджер на верную смерть, запирая в одном туалете с троллем. Теперь я вам обоим не доверяю. Смиритесь.

Что интересно, Рональд молча развернулся и продолжил одеваться, а вот Невилл смотрел на меня с удивлением и опаской. При этом я заметил слабое колебание воздуха вокруг его фигуры. Защитный артефакт? Чудесно. Видимо, моё внушение на него не подействует.

Тут до меня дошло.

Я использовал технику внушения, задействовав для этого именно магические способности, а не привычную Силу. С одной стороны, это хороший знак. Он означает, что не только Силовые Молчнии и работа со своим организмом оказались для меня доступны. Вполне возможно, что привычный арсенал отработанных навыков, пусть даже и поредев, но работоспособен. Это дает некоторую уверенность.

Впрочем, имелась и другая сторона ситуации.

Даже если предпложить, что в замке нет некоей скрытой системы наблюдения, следы воздействия вполне могут выявить… Особенно, когда Лонгботтом сообщит преподавателям о произошедшем. Нет, на фоне полного восстановления организма после знакомства с дубиной тролля и применения Молний Силы это уже… очередное доказательство необходимости расправы над моей скромной персоной.

Фактически, мне теперь остается лишь быть готовым к схватке, ибо даже попытка побега не факт, что будет успешной. Без точного знания территории, возможностей противника и систем безопасности шансов на успех не больше, чем при открытом противостоянии с тем же Дамблдоров. Другое дело, что в школе есть дети, наличие которых существенно ограничит моих противников в арсенале используемых приемов… Наверное.

Как бы там ни было, но преподаватели не спешили появляться со своими палочками-проводниками в качестве заменителя светового меча и бластера. Либо ситуация ими не выявлена, либо подобные вещи тут норма. Да и звуков тревоги не слышно…

Впрочем, их не было и во время появления тролля.

Остается надеяться на то, что всё не так фатально, как мне кажется, но готовиться к худшему.

Принявшись переодеваться в собственные вещи, я мысленно отвешивал себе подзатыльники. Придется менять методы взамодействия с окружающими. Полагаю, что в этом мире не стоит использовать силовые внушения на одаренных и, вполне возможно, неодаренных людях. Да и другие расы могут обладать средствами индивидуальной защиты. Собственно, расовый иммунитет тоже не стоит забывать. В родной галактике хатты вообще были от природы защищены от силовых воздействий, из-за чего составляли ощутимую конкуренцию ситхам и джедаям на политической и военной арене изученной части космоса.

«Придется внимательно следить за Невиллом, — решил я, — Он и без того опасен. Ходячая мина, а не ребенок. Слишком много зависти, ненависти и страха, хоть и спрятанных внутри. Но, рано или поздно, они вырвутся наружу и не известно на кого окажутся направлены. А теперь же, когда он понял, что я применял дар во время разговора с ним и Уизли, ожидать можно чего угодно…»

— Спасибо, Поппи, — кивнул Альбус, выслушав целительницу.

— Не за что, директор, — кивнула женщина, покидая кабинет.

Стоило двери закрыться, как Дамблдор скинул благодушное выражение лица, задумавшись над полученной информацией и слитыми во флаконы воспоминаниями Помфри. С Поттером что-то не так.

Мальчик слишком спокоен. Поменялись голос, манера речи, исчезла детская эмоциональность, а вечно сутулая спина неожиданно выпрямилась, словно бы он привык носить форму и стоять на плацу. А манера двигаться…

Отправив содержимое флаконов в думосброс, Альбус склонился над образовавшимся туманом и принялся ещё раз внимательно наблюдать за поведением Поттера во время общения с Помфри.

«Что мы имеем? — мысленно спросил себя Дамблдор, следя за каждым движением первокурсника, — Дыхание ровное, глубокое, чуть прерывистое, кожа слишком бледная, глаза… Постоянно бегают по помещению, словно бы ищут что-то. Спина неестественно прямая. Ноги напружинены, а руки… Черт! Это же ребенок, а не взрослый человек, — фыркнул волшебник, выныривая из воспоминаний целительницы, — Он попросту боится. Классические симптомы страха и готовности спасаться бегством.»

Вернувшись в своё кресло, Альбус задумался. Мужчина собирался позднее ещё раз изучить воспоминания целительницы, а уже после этого принимать окончательное решение по поводу Поттера. Пока же, явных доказательств подмены не было. Кровь — всё нормально. Проверка сознания показала воспоминания самого Гарри. Уж как выглядит дом Вернона и Петунии Дамблдор прекрасно знал — неоднократно навещал эту семью, проверяя состояние мальчика и удостоверяясь в том, что сестра Лили не сказала ничего лишнего, а ментальные программы, заложенные в семейство Дурсль работают как надо.

Вернувшись к анализу воспоминаний целительницы, Альбус отметил, что фразы мальчик строит точно так же, как и раньше, но при этом говорит тихо, словно бы у него почти нет эмоций или он их держит под жестким контролем. Взгляд несколько запуганный, но твердый, как и у покойного Джеймса… Юный Гарри вообще похож на отца, разве что имеется странность с его ростом и телосложением. При этом, Петуния его голодом не морила, даже лечить пыталась.

«Неужели, крестраж так влияет на Поттера? — мысленно хмыкнул Альбус, — Если да, то понятно почему мальчик такой худой, мелкий и нескладный. Впрочем, ещё рано делать выводы. Всё же кровь Эванс тоже может о себе давать знать. Жена Джеймса до третьего курса тоже не отличалась ростом и была самой низкорослой среди девочек. А вот в тринадцать лет неожиданно выросла, обогнав своих сверстниц и самого Поттера. Возможно, что сын Джеймса и Лили перенял у девушки не только цвет глаз…»

Окончательно успокоившись, Дамблдор принял решение оставить ситуацию в её нынешнем виде. Разве что домовики и портреты теперь будут пристально наблюдать за конкретным студентом и докладывать о его действиях. Времени это отнимет не мало, но куда лучше, если окажется, что в школе обосновался Том, замаскировавшись под национального героя.

«Стоп! — дал себе мысленную оплеуху Альбус, — Том не выпустил бы из рук палочку и не стал бы вступать в бой на близкой дистанции. Он использовал бы Аваду или нечто другое, но уж точно не молнии. Да и эти акробатические прыжки ему совершенно не свойственны. Риддл был помешан на своем статусе, титуле Лорда и странной пафосности, порой запредельной и вредной для него самого. Не в его стиле и привычках разбрасываться молниями фиолетового цвета, прыгать словно примат и бросаться тыкать пальцами в глаза чудовищ. Да и рефлексы с привычками, приобретенные за десятилетия использования магии никуда не денутся, даже если он сменит тело.»

Последние мысли привели Дамблдора к мнению о том, что Поттер всё тот же, но находящийся в состоянии шока после произошедшего. А реакция… У каждого разумного существа своя реакция на стресс и опасность его вызвавшую. В данном случае, мальчик попросту замкнулся, как уже бывало во время его жизни с Дурслями. Оставалось разобраться с тем, как именно он смог полностью исцелиться после смертельного ранения, а потом расправиться с троллем.