В оковах Судьбы I

Глава 13 Работа над ошибками

После того, как мы все покинули лазарет, жизнь практически вошла в прежнюю колею. Во всяком случае, новых нападений никто из студентов не совершал, а преподаватели делали вид, будто бы ничего и не произошло.

Старостой факультета, по решению МакГоннагалл стал Оливер Вуд, который подошел к делу не только ответственнее, нежели его предшественник, но и с фантазией, из-за чего нормой стали утренние построения всех студентов факультета, перекличка и проверка общего состояния — наличия синяков, перегара, если речь шла о старшекурсниках, возможных простудах… Капитан факультетской команды по квиддчу решил не менять привычек и действовал так, словно бы весь коллектив являлся его игроками, а не просто учащимися.

Вечером Оливер тоже не отдыхал. Парень проверял все ли жильцы общежития на месте и только после этого шел в спальню. Надо сказать, что занимать помещение, которое раньше принадлежало Перси он не торопился, отвечая на любые вопросы по этой теме одним единственным словом — «Брезгую».

В какой-то степени я его понимал. После откровенно ленивого Уизли, который, в лучших традициях чиновников Галактической Республики имитировал бурную деятельность, Оливер желал продемонстрировать себя с куда лучшей стороны как перед деканом и директором, так и перед коллективом, при этом не скатываясь до банальных доносов. В какой-то степени ему это удалось, хоть и несколько непривычными для большинства мальчиков методами — тумаками и подзатыльниками.

Собственно говоря, оценив труд нашего нового старосты, я решил попробовать разобраться со своей проблемой — недостаточности имеющихся физических тренировок.

— Так-с… Ну и задачку ты мне задал, Поттер, — хмыкнул парень, задумавшись, — А зачем оно тебе надо-то?

— Ты на меня посмотри внимательно, -покачал я головой, — Меня ветром сдувает.

— Хм… Обратно в команду не хочешь? — с надеждой в голосе спросил Вуд, — Нет? Жаль… Ладно, я подумаю как решить этот вопрос. Может у Филча что найдётся в запасах… Ты не смотри, что он ворчит постоянно. Филч мужик правильный. С понимаем, так сказать. Это Уизли он не жаловал, но тех никому нельзя к себе подпускать — сам видел какие это люди.

— Ладно-ладно! — поднял я руки, глядя на разошедшегося парня, — Я уже понял, что с ними лучше разговаривать только когда они в клетке. На себе проверил. Лучше скажи когда к завхозу пойдем?

— Давай так, — грустно вздохнул Вуд, — Я с ним поговорю, объясню ситуацию, а там по результату. Нечего старика лишний раз нервировать — это меня он уже знает и в курсе, что я дуростей не вытворяю, а ты тут успел отметиться… Хоть и жертвой.

— Договорились, — кивнул я.

— Поттер, — окликнул меня новоиспеченный староста, — А твои друзья молодцы. Неплохо против Уизли держались.

— Это им, а не мне говори, — развел я руками, — Я в это время уже был в Больничном Крыле.

— Но ты же в вашем квартете главный, — усмехнулся Оливер.

Собственно, нам удалось вернуться в прежний свой график — занятия, библиотека, домашние работы, тренировки и освоение найденных во владениях мадам Пинс чар и заклинаний. К тому же, памятуя совет этой женщины и старост, мы всерьёз взялись изучать законодательство магической части Объединённого Королевства.

Если для Гермионы, Дина и Симуса, в виду отсутствия иного жизненного опыта, оно было понятно и логично, то у меня, после жизни в Галактической Республике, возникли сложности.

Прецедентная правовая система, хоть и обладает некими фундаментальными законами, кодексами и нормативными документами, но функционирует совершенно иначе, чем всё то, что мне доводилось видеть раньше. Так, например, одна и та же ситуация, рассматриваемая в рамках одних и тех же законов, может получить совершенно противоположные судебные решения. И причиной тому будут… Нюансы и детали. Именно так.

Здесь судья, руководствуясь уже существующими судебными прецедентами, может принять совершенно неожиданное решение, основанное на некоем правовом акте, законе или даже отдельном положении, что были приняты пять, а то и десять веков назад, а отменить их попросту не удосужились просто в силу изменений общества и самого мира. Порой, бывает так, что руководствуясь существующими прецедентами в судебной практике, могут вытворять и вовсе невероятные вещи, вроде отмены изданных Министерством положений. И всем будет плевать, что используемые как причина документы устарели на века, а условия их применения в те годы существенно отличались.

Впрочем, нынешний бардак, выглядит настоящим эталоном упорядоченности. До того, как в тысяча шестьдесят шестом году Британию завоевал Вильгельм I, здесь вообще не существовало централизованной судебной системы и единого законодательства. В стране действовали разрозненные местные акты и приказы королей, регулирующие отдельные вопросы жизни общества. Римляне, правившие в Британии почти пять столетий, не смогли полностью исправить ситуацию и привести местное законодательство в некий жизнеспособный вид. Римская судебная и законодательная системы здесь не прижились и оказались вытеснены местными полузаконами-полууказами.

Уже во время правления Генриха II сформировалась централизованная судебная система, появились королевские разъездные судьи, которые решали дела с выездом на места от имени Короны. Первоначально группа дел, относимых к ведению этих судей, была ограничена, но постепенно она расширялась. Вырабатываемые судьями решения брались за основу другими судебными инстанциями при рассмотрении аналогичных дел. Так стала складываться единая система прецедентов, общая для всей Англии, получившая название «common law» — общее право.

В решении судебных споров принимали участие присяжные — свободные граждане из числа местных жителей, которые чаще всего не знали прецедентов и актов королей, но знали свои обычаи и традиции. Воздействие обычных норм существенно сказывалось на содержании выносимых судебных решений.

Вся эта круговерть законов, положений, указов и судебных решений за века своего существования сформировала сложнейшую нормативную систему, многие элементы которой попросту противоречат друг другу, либо ссылаются на изданные и не отменённые документы. Сей бардак не обошел и общество здешних одаренных, у которых, несмотря на то, что они длительное время являлись самыми обычными подданными Короны и жили в рамках общей судебной практики, имелись ещё и свои собственные законы. Во многом, они походили на то, что было принято у простецов, но хватало и отличий.

Сформированный ещё до принятия декрета о секретности Визенгамот, за всё время своего существования, издал невероятное количество как отдельных положений, так и законов, которые позднее попытались объединить в кодексы — уголовный, процессуальный, административный и гражданский, следуя примеру континентальных собратьев. Эта попытка оказалась провальной. Множество противоречащих друг другу документов породили цепочки судебных прецедентов, на основании которых жило общество и работала вся социальная система волшебников. После десятка лет безуспешных попыток сформировать из всего этого некое подобие общей системы, юристы одаренных бросили эту идею, лишь создав «Свод прав и обязанностей», куда включили наиболее важные и более-менее непротиворечивые положения. С течением времени сей документ неоднократно дополнялся или редактировался, в нём появлялись поправки и новые пункты, но все они придерживались общего знаменателя. Прочие же документы, что сформировали сегодняшнюю правовую систему, так и остались существовать, из-за чего несведущий человек, не имеющий специальной подготовки и большого опыта, попросту не сможет самостоятельно представлять свои интересы в суде.

Впрочем, несмотря на всё это, кое-что я для себя выделил и понял.

Во-первых, существует короткий список «непростительных» заклинаний, за использование которых, несмотря ни на какие обстоятельства и факторы, гарантирован тюремный срок в местной магической тюрьме.

Первое — Круцио. Заклятие боли. Пыточное средство, что изначально создавалось целителями для вывода волшебников и простецов из комы. Увы, но с течением времени его стали применять не только для лечения, но и в совершенно незаконных целях. Впрочем, до недавней гражданской войны о нём мало кто знал, поскольку даже среди местного криминала мало кто практиковал длительные пытки. Оные, как правило, не слишком сочетаются с разбоем в условиях магического общества.

Второе — Империо. Заклинание подвластия. Оно превращает свою жертву в натуральную марионетку, полностью послушную воле заклинателя. Это заклятие тоже имело массу нюансов. Да и эффективно применять его могли исключительно тренированные и обладающий богатым опытом маги. Сложность использования Империо кроется в требовательности к силе адепта, решившего использовать его. Надо обладать действительно сильной волей, чтобы подавить сопротивление жертвы и суметь управлять ею. Собственно, главными плюсами второго непростительного являются игнорирование любых щитов и полнейшее отсутствие следов применения.

Третье — Авада Кедавра. Смертельное заклятие, что гарантированно убивает любое живое существо, не зависимо от того в какую часть тело попадает. Вот оно действительно крайне опасно и доступно практически всем, включая малолеток. Для его применения не требуется громадного резерва, хотя и он играет серьёзную роль.

Всё дело в том, что третье непростительное разрушает связи между физическим телом и его духовными составляющими. И если, например, школьник вздумает его применить, то жертва не умрет, конечно, но серьёзно пострадает, отправившись на длительное лечение к местным мастерам ритуалистики и магии крови.

В случае использования Авады взрослым магом, в девяносто девяти случаях из ста, получится труп. А дальше начинаются нюансы, вроде мер защиты в виде артефактных бронежилетов, алхимических препаратов, укрепляющих связи между духовными составляющими и физическим телом… Даже сила нападающего и его жертвы влияла на конечный результат применения третьего непростительного.

Однако, всё это являлось лишь частностями, формирующими ту самую статистическую погрешность. В действитиельности, достаточно вложить в заклятие желание убить и более-менее приемлемое количество энергии, как подвергшийся нападению человек погибнет. И, естественно, особо пикантной деталью являлось игнорирование третьим непростительным щитов. Во всяком случае, тех, что известны широким массам.

Ко всему прочему, все три этих заклинания имеют несколько общих качеств.

Во-первых, от них можно защититься либо используя преграду в виде материального предмета, либо методом уклонения. И никак иначе. Во-вторых, они оставляют свой след в энергетике магов, что вздумали использовать столь неприятные заклятия. Понятно, что последствия всегда индивидуальны, но… Общим моментом является появление зависимости мага от самого факта использования непростительных.

В годы гражданской войны аврорам разрешили использовать все три этих заклятия в случае если им оказывали сопротивление. А чтобы не получить в результате озверевшую толпу боевиков с тягой к убийству и пыткам, Отдел Тайн разработал артефакты, которые, при постоянном ношении, устраняли пагубные последствия применения непростительных.

Отдельной категорией шел список ритуалов, за проведение которых можно было либо попасть в тюрьму, либо получить здешнюю высшую меру — поцелуй дементора. К таковым относили работы по захвату чужих тел, выкачиванию магических и жизненных сил, а так же всё то, что способно причинить массовые разрушения или повлечь за собой стихийные бедствия и эпидемии.

Нюансом, заставившим меня схватиться за голову, стали жертвоприношения. Именно пункты об этих риталах вынудили вдумчиво изучить местные законы, касающиеся убийств, пыток и похищений. Когда же я смог найти нужную информацию, мне стало дурно.

В обществе магов имеет место нечто вроде деления на сервов, простолюдинов и знать, но не на основе титулов, к которым тут относят научные звания, а по числу предков-одаренных и обладанию семьёй источниками энергии и родовыми алтарями.

Собственно, согласно принятым тут законам, общество делится на несколько категорий. Маглы, у которых прав нет в принципе. Маглорожденных — одаренных в первом поколении, что не слишком отличаются от средневековых сервов. На одном уровне с ними сквибы и слабосилки. Полукровки — дети, один из родителей которых имел магические способности, а второй являлся простецом. На ступень выше — потомственные. Это уже маги, оба родителя которых имели соответствующие способности. На вершине всей этой системы находились чистокровные. Этакая магическая знать. Обладатели от рождения мощнейшего дара. Эти семьи являются ещё и держателями крупных капиталов в стране и хозяевами практически всей серьёзной промышленности.

На основе этого своеобразного табеля о рангах было создано громадное количество законов, положений и указов. Наприме, за убийство простеца, не зависимо от положения в обществе магов, полагалось оплатить штраф с сто галлеонов… Да и то — не всегда, а только в тех случаях, когда требовалось вмешательство местных чистильщиков — обливиэйторов. Если никаких следов в обществе простецов не оставалось, то и одаренных обходился… Да ни чем не обходился. Жил себе дальше и всё.

С нелюдями всё было несколько сложнее. Основная их масса являлась достаточно опасными существами, связываться с которым в здравом уме мало кто захочет. Однако, и в их отношении существовали нормативные документы. Например, убийство оборотня имеет массу нюансов. Если оно совершено в полнолуние, то штраф по тем же причинам и с теми же условиями, что и в случае с простецами. В любой другой ситуации гибель смерть от рук мага может закончится для виновника целым месяцем Азкабана. Однако, это говорится исключительно о тех «детях Луны», что до заражения являлись магами. Потомственные оборотни в принципе обитают в резервациях, куда здешним одаренным входить запрещено. Если же такое происходит, то уже за смерть нарушителя тамошним жителям ничего не будет. Однако, чтоит им покинуть пределы отведенных для жизни и охоты земель, как цена жизни оборонтя будет сотавлять всю ту же сотню галлеонов.

Вампиры же, несмотря на то, что формально они вне закона, откровенным гонениям не подвергались просто в силу своей опасности. Ими всегда занимались профессионалы. Зато вейлы в Британии — существа стоящие на примерно том же уровне, что и маглорожденные. Минимум прав, максимум обязанностей. Однако, с нюансами, куда ж без них деться?

Искомым дамочкам не запрещается жить среди местных одаренных и создавать семьи, но своё дело открыть не получится. К тому же, как им самим, так и их мужья закрыт доступ к карьере в государственных учреждениях, а в частных организациях не получится работать кем-то серьёзнее курьера… Хорошо, что обучаться магии им ещё не запретили.

И таких моментов было крайне много и не всегда сразу удавалось понять из-за чего имеет место настолько жестокое отношение одаренных к экзотам. Можно сказать, тут имелась разновидность то ли фашизма, то ли нацизма. Да ещё и законодательно зарепленная и воспринимаемая обществом как данность.

Отношения между магами тоже были полны нюансов и сложностей.

Начать стоит с того, что за убийство одаренного положен тюремный срок. Десять лет, между прочим. Да ещё и в том самом Азкабане, если говорить о совершеннолетних. Малолеткам везед больше — для них имеются другие колонии и тюрьмы. Аналогичный срок, к слову, положен за покушение на убийство несовершеннолетних.

Впрочем, имеется и нюанс.

Убить ненавистного врага можно и совершенно законно.

Для этого достаточно вызвать его на дуэль. Правда, не просто крикнув в лицо набор оскорблений и пару красивых фраз. Существует целая система нормативных документов и правил, регламентирующих сие действо. По сути, требуется совершить вызов в письменной форме, получит ответ с согласием, отправить его заверенную копию в Аврорат и ДМП, которые назначат секундантов из числа своих сотрудников, а так же выставят независимых судей, что будут следить за соблюдений условий поединка и соответствия дуюли существующим законам.

После этого дуэлантам дадут доступ на соответствующую площадку, предназначенную для подобных дел. А дальше… В процессе поединка главное не использовать непростительные, боевые и защитные артефакты, а так же любые зелья и алхимические препараты. Допустимы только палочки-проводники.

Правда, и тут имелись свои «подводные камни». Например, маглорожденные, равно как и сквибы со слабосилками, не имеют права отправить вызов на дуэль потомственным и чистокровным. Более того, эти же категории граждан не могут открыть своё дело и занимать руководящие посты в государственных учреждениях. С другой стороны, если судить по косвенным признакам, местная «элита» считает вызов на поединок представителей всех трех «низших» категорий магов едва ли не позором и демонстрацией собственной немощи. Это попросту не модно.

Однако, имелись исключение.

Первым в их небольшом списке были проклятые рода. Все слои общества имеют право вызвать на поединок Предателей Крови и использовать противник без последствий со стороны закона все три непростительных… Но только в рамках дуэльного круга. Впрочем, авроры, если Предатели Крови вздумают неподчиняться им во время ареста, тоже могут убить их той же Авадой или запытать с помощью Круцио.

Вторым исключеним являлись учащиеся Хогвартса и остальных школ, а так же академий, но тоже с массой нюансов. Начать стоит с того, что во время обучения подростки в праве вызывать друг друга на дуэль, но не до смерти, а до потери возможности продолжать поединок. Так же им запрещено во время таких схваток использовать непростительные. К тому же, имеет место ещё и возрастной регламент. Например, в том же Хогвартсе, старшекурсникам запрещено отправлять вызом первогодкам. Фактически, тут дуэли возможно только между учениками одного возраста.

После того, как я примеро понял структуру здешнего общества, пришлось начать копать более глубоко уже в вопросе прав и свобод, а потом и судебной практики. Там тоже нашлось настолько большое количество «всем известных нюансов», что я за голову схватился.

Как выяснилось, в судебных спорах приоритет всегда у того мага, за спиной которого больше одаренных предков. Нет, совсем уж беспредела нет, но в выглядящих двояки ситуациях всем понятно кто выиграет дело. Впрочем, касается это, как правило, сугубо финансовых вопросов, законности сделок и многих других вещей, что тем же маглорожденным, в силу услових их жизни, попросту недоступны.

Ко всему прочему, существовала и ещё одна ступень приоритетности. Если количество магов-предков котировалось и влияло на ход судебного разбирательства у потомственных, то с чистокровными всё ещё сложнее.

Начать стоит с того, что искомые семьи и их выходцы крайне редко доводят дело до суда. Если же подобное и происходит, то только в тех случаях, когда требуется произвести регистрацию права на некий земельный участок, например, но оно является спорным. Аналогично происходит и в ситуациях, связанных с наследством.

Однако, существует ещё один важный момент. Чистокровных и потомственных по уголовным делам, можно судить только полным составом Визенгамота. Это с маглорожденными, слабосилками и сквибами всё куда проще. Даже если речь идет о серьёзных нарушениях закона, ими занимаются суд того населенного пункта, в котором оные и проживают…

Естественно, как и в остальных случаях, имелись исключения.

Существовал небольшой список семей, что формально относились к потомственным, но имели права, близкие к оным у чистокровных. Это достаточно древние рода, что не обзавелись своими источниками и алтарями, но обладают богатством, силой, знаниями и многочисленностью. Этакие кланы, с которыми предпочитают не связываться до такой степени, что узаконили их права и свободы аж на государственном уровне.

Палата Лордов формировалась из представителей чистокровных семей, а Визенгамот являлся её расширенной версией, куда попадали уже потомственные, имеющие в своей родословной не меньше двух десятков предков-магов.

Собственно, все остальные законы страны являлись фактическим закреплением всей этой системы и наказанием за попытку идти против неё. Этому были подчинены даже местные направления магии, где совершенно спокойно и законно могли использоваться части тел экзотов и людей-простецов. Редко, конечно, но сам факт заставлял задуматься.

На фоне всего этого выделялась одна когорта артефактов, за которые положен не срок в Азкабане, местной тюрьме строгого режима для одаренных, а убийство на месте не зависимо от статуса крови.

Крестажи. Они же — хокрусы.

Собственно, это два названия одной и той же группы артефактов, что представляют собой якорь, удерживающий душу умершего в Царстве Живых. При их создании необходимо проводить жертвоприношения. Причем, наилучшей жертвой будет волшебник или сильный представитель нечеловеческих магических народов.

Деталей по созданию столь занятных артефактов в книгах не было, но вот максимально точно описанные характеристики, позволяющие выявить крестажи имелись. И чем больше я читал сухие строки книги о Непростительных заклинаниях и крестажах, тем хуже мне становилось.

— Гарри? Тебе стало плохо? Надо к мадам Помфри? — отвлекла меня Гермиона, удивленно смотревшая на меня.

— Нет, всё хорошо, — улыбнулся я, беря себя в руки, — Устал просто.

— Может, сходить в Больничное крыло?

— Не думаю, что это хорошая мысль, — покачал я головой, — Скоро отбой и вряд ли я успею вернуться в общежитие.

— Ладно… Но если что…

— У меня есть наборы зелий и антидотов. До утра смогу протянуть.

«Во мне ситхов крестаж! — мысленно выругался я, — Какая тварь это сделала? Кто посмел? Найду и убью!»

Глубоко внутри меня заворочалась Тьма, отдаваясь полнейшим согласием с моим желанием убивать. Впрочем, проявлять активность моя темная составляющая не спешила, словно бы сытый хищник, готовый защищать свою территорию, но не желающий шевелиться без веских причин.

Более-менее успокоившись, я принялся анализировать свои… Поттера… К ситху! Свои воспоминания. И, что странно, обнаружил, что с ними не всё хорошо и гладко. С одной стороны, я помню как вошел в зал, где отец был с каким-то мужчиной. Гость замер, обдумывая как сделает меня своим слугой. В этот момент эта самая Тьма, ощутив его желание, вырывается из меня и убивает его. Увы, но этот волшебник успевает нанести удар, который попал не в меня, а в моих родителей. А вот второй набор воспоминаний выглядит более чем странно. Вбежавшая в комнату мама, что стала между мной и входом в комнату, а снизу раздается крик:

— Лили! Беги, я задержу его!

Однако, задержать не удается. Тот же самый волшебник, что имеется в первом наборе воспоминаний, выбивает дверь помещения требует от матери отойти, а затем, с удовольствием послушав мольбу женщины и убив её, произносит третье непростительное, но, каким-то образом, оно отражается в него самого. Искомый маг мгновенно умирает, а его тело, ещё в падении, превращается в облако пыли.

И темнота, которая развеялась только в доме Дурслей.

Или у меня в детстве имели место галлюцинации, или кто-то успешно поработал с моей памятью, как совсем недавно произошло с Верноном и Петунией. Если принять во внимание происходящее с моими фактическими опекунами, а так же отсутствие у меня психических расстройств, получается, что… Мы имеем дело с неким неизвестным противником, который имеет дурную привычку заниматься извращенным сексом с чужими мозгами.

«Дамблдор? — мысленно стал я прикидывать возможные варианты, — Наиболее вероятен. Ставим в качестве подозреваемых на первое место. Волдеморт? Я не видел, как он погиб или воспоминания о данном факте вызывают сомнения. Если же местный Тёмный Лорд погиб, окончательно, то… Кто же поместил в меня крестаж? Да и точно ли этот Волдеморт отправился в Царство Мертвых? Помня Вишейта, у меня возникают серьёзные сомнения на этот счет… Стоп!»

Десять лет к ряду в прессе и художественной литературе, в торговле сувенирами и даже открытками муссировалось и раскручивалось одно интересное явление — товарный знак «Мальчик-Который-Выжил». Ежегодно о нём напоминали, особое внимание уделили в книге «Взлеты и падения темных искусств», посвятив целую статью… Зачем? И, главное, кто?

Для Дамблдора, являющегося политиком, это совершенно не выгодно. Вот придумать некую организацию, якобы боровшуюся тайным образом с тиранией Волдеморта, заявить об участии в ней героических погибших Лили и Джеймса Поттеров, не забыв уточнить, что они являлись учениками лично директора Хогвартса, умудрившегося сделать из скромной семейной пары столь опасных боевиков, что они, пусть и ценой своей жизни, смогли убить ужас всея Британии… Да это самый удобный политический ход! Никаких доказательств не потребуется. Сторонники павшего Волдеморта ещё на свободе, их ловят и добивают поредевшими силами Аврората, а потому имена членов организации называть нельзя, о местах расположения штабов, складов и лежек говорить тоже не стоит, ибо возможна месть… А потом никто и не станет требовать доказательств. Ведь, ложь, сказанная тысячу раз, становится правдой и никого уже не интересует как было в действительности. Зато Дамблдор обрел бы невероятный авторитет и вес в политике и обществе.

Однако, кто-то решил, что подобного нельзя допускать и воспользовался одним сиротой, превратив его в этакий товарный знак для здешней торговли, не забыв сформировать правильный образ скромного героя. Да ещё и ежегодно уточнял как выглядит растущий мальчик, когда и куда будет поступать…

Если смотреть на ситуацию в сугубо политическом срезе, то получается, что Волдеморт никуда не девался. Может быть, он и погиб в ту ночь, но ему весьма оперативно помогли вернуться, а затем не дать Дамблдору воспользоваться ситуацией себе на пользу. Если же искомый Темный Лорд ещё не обзавелся новым телом, то сделает это с гарантией в сто процентов и сей факт лишь вопрос времени.

«Если Волдеморт — Лорд, то кто же Владыка? — вдруг пришел на ум вопрос, — Кому служит он сам? И кто его обучил?»

Посвятив почти месяц поискам информации об этом Волдеморте, я пришел к выводу, что сие имя — псевдоним. Средство маскировки. Хогвартс на сегодняшний день не является единственной школой магии и волшебства в стране с достаточно глубокой и всестороннй подготовкой. Были и другие, но они, по тем или иным причинам, прекратили своё существование ещё до принятия декрета о секретности. Предполагать, что местный Темный Лорд обучался в одном из учреждений для слабосилков или бедных — глупо. Эти заведения выпускают самую низшую часть магического общества — рабочих ферм, ботанических садов и алхимических производств. Шансов вылезти из этой канавы нет в принципе просто потому, что уровень обучения подобных школ невероятно низок, а последующие заработки их выпускников настолько минимальны, что даже думать о подобном происхождении Волдеморта уже смешно.

Значит, искомый Темный Лорд должен быть выпускником Хогвартса. Только тут он мог получить приличное образование, особенно, если судить по библиотеке, и обзавестись необходимыми для создания своей организации связями и знакомствами. Но человека ни с таким именем, ни с такой фамилией не нашлось среди списков выпускников аж за сто лет.

Тогда кто он? Не может человек взяться из пустоты, нигде не учиться и вдруг стать общегосударственным Злом, создав мощнейшую организацию, которая, судя по книгам и газетным вырезкам, разбила силовые подразделения Министерства. Сброд и маргиналы так не могут. Только профессионалы способны справиться с кадровыми военными или их аналогом. Или…

«Что там Рональд говорил? Малфои служили Волдеморту? — постарался я вспомнить слова рыжего ублюдка, — Малфои были в числе тех, кто служил Темному Лорду. К тому же, Уизли периодически вещал о том, что Волдеморт учился на Слизерине… С одной стороны, он мог врать, с другой… А зачем, если это легко можно проверить? Значит, что-то где-то в массы по поводу настоящей личности Темного Лорда в массы смогло просочиться. Либо… Нужно вдумчиво изучить биографии выпускников, пытаясь найти того, что бесследно исчез в октябре восемьдесят первого… И обнаружить несколько сотен фамилий, которые подойдут по всем параметрам, — одернул я себя, — Гражданская война — период, когда удобно сводить счеты.»

— Что ты ищешь? — поинтересовалась Гермиона, не выдержав.

Наблюдать за тем, как я переворачиваю школьную библиотеку и школьный же архив, изучаю законодательство и правовую систему, сижу часами над описанием судебной практики доброго десятка законов и положений, а потом начинаю поиски уже по совершенно иной теме, на взгляд постороннего наблюдателя, не связанной с тем, что мне требовалось ранее, и не вмешиваться, девочке было очень сложно. Собственно, держалась она до конца февраля, а потом терпение Грейнджер лопнуло. К этому моменту я, можно сказать, зашился.

Вокруг меня лежало сразу пять ежедневников, в каждый из которых я выписывал ту часть информации, что соответствовала именно его направленности, не забывая делать сноски о том, в каком именно из остальных моих трудов находятся прочие сведения. А, ведь, мои собственные «исследования» не отменяли начатый после знакомства с троллем марафон по поиску и освоению заклинаний и чар, выходящих за пределы программы первого курса, обычных школьных занятий, выполнения заданий преподавателей и тренировок — магических и физических.

С последними Филч и Вуд таки помогли. Завхоз выдал из каких-то неведомых мне кладовых целый набор гантелей, штанг, блинов и замков для всего этого, а так же лежаки со стойками для спортивных снарядов и нормальных занятий с ними. Благодаря этому обстоятельству, в мой график добавились новые упражнения, чередующиеся с восстановительными медитациями.

— Гарри Поттер! — повысила голос Грейнджер, — Ты оглох?

— Задумался, — вздохнул я.

— Повторяю для задумчивых — что ты ищешь?

— Это долгая история, — покачал я головой, — Пытаюсь понять кто использовал моё имя в политических и коммерческих целей и кому это выгодно.

Уж не знаю, что хотела сказать девочка, но после моей фразы она закрыла рот и уставилась в одну точку перед собой. Видимо, такой вопрос для неё был не только неожиданным, но выбивающим привычную картину мира.

— Кхм… Гарри, Гермиона хорошая девочка, но пожалей наши нервы и уши — делай так как можно чащей… Тишины не хватает, — тихо произнёс Симус.

Смешки, раздавшиеся из-за соседнего столика, заставили меня обернуться. Крэбб и Гойл, вечные тени-спутники Малфоя. Всегда они предпочитают молчать и выглядеть тупыми амбалами. Впрочем, тот факт, что они учатся на Слизерине, честно зарабатывают баллы для своего факультета на практикумах, осваивая магическую науку, говорит о том, что с интеллектом у них всё хорошо.

— Привет, ребята! — махнул я им рукой, — Извините, но раньше вас не заметил…

— Привет, если не шутишь, — усмехнулся в ответ Гойл, — С чего такое дружелюбие?

— А вы ж мне ничего не сделали, — пожал я плечами.

Слизеринцы переглянулись, пожали плечами и вернулись к написанию каких-то работ.

Повернувшись обратно к своим товарищам, я покачал головой и произнёс:

— Нам нужен один выходной. В Воскресень мы отдыхаем, а затем снова идет по графику.

Мне требовалось вдумчиво разобаться в себе, с крестажем и подумать. Информации, которую я уже собрал, оказалось слишком много для того, чтобы проанализировать её сразу.

— … Десяти годам Азкабана, а Рональд Уизли к шести годам колонии для несовершеннолетних на Острове Скалли, — произнёс Альберт Гринграсс, председательствующий на данном судебном процессе.

Молли и её муж, Артур, присутствующие здесь же, хранили молчание. И если мужчина старался держать себя в руках, не давая эмоциям вырваться наружу, дабы не потерять остатки гордости, то известную своей скандальностью женщину изначально заткнули заклинаниями и отобрали палочку авроры. Прочем, концентратор изъяли и у Артура.

Будь на месте Уизли кто-то другой, отношение было бы совсем иным. Им бы дали слово, позволили бы предложить выплатить виру пострадавшим, что часто практикуется, когда обе стороны в подобных ситуациях являются несовершеннолетними… Увы, но фамилия Уизли и вечное напоминание о том, что они Предатели Крови, сделали своё дело. У супругов на этом процессе не было никаких юридических прав. Их детям не предоставили адвоката, не давали возможности оправдать себя — лишь требовали ответов на те вопросы, которые интересовали следователей и Боунс, выступающй обвинителем.

Альбус Дамблдор, что присутствовал в зале судебных разбирательств Визенгамота в качестве представителя потерпевшей стороны, ни разу не открыл рта. Впрочем, ему этого и не требовалось. Правовая система Магической Британии, подгоняемая жаждой крови именитых чистокровных волшебников, алчущих полностью истребить эту семью, всё сделала и без его участия. Можно сказать, что сегодня знатть совершила первый шаг на пути к окончательному истреблению семейства Уизли.

Судилище.

Ни чем другим происходящее назвать язык не поворачивался. Оно было демонстративным. Ради него в зал суда пустили не только британских журналистов, но и представителей континентальной прессы, дабы продемонстрировать расправу над презираемой волшебниками семьёй. И не одним-двумя её представителями, а сразу с четверкой.

Умом Альбус понимал, что близнецы и Рональд действительно перешагнули ту черту, что отличает простой школьный конфликт от покушения на убийство. Однако, сомнения, терзавшие пожилого мага всё это время, только усилились во время допроса.

Уж очень странным было поведение Персивала, Фреда, Джорджа и Рональда. Столь сильная ненависть, нечеловеческая агрессия и запредельная жажда убить…

Дети и подростки бывают жестоки. Дети и подростки бывают агрессивны. Дети и подростки бывают глупы или больны. Но здесь возникает впечатление одержимости. Да ещё и кинжал… Это не простой кухонный нож. Артефакт, что должен был поглотить души, магический дар и жизненную энергию жертв, передавая кому-то получаемую таким образом силу.

Подобные вещи очень тяжело найти даже взрослым опытным магам, практикующим далеко не самые добрые направления волшебства и магии. Откуда этот кинжал мог взяться у четверки школьников? Сами Уизли так и не ответили на этот вопрос. Стоило начать давить на них, пытаясь добиться имени, как они устраивали истерику, кидались на дознавателей и авроров… Но ответа так и не дали.

Сей факт говорил только о том, что некто попросту воспользовался ситуацией, «накачал» четверых Уизли до нужного состояния, дал опасное вещество и артефакт, а затем отправил «на дело». И этот некто всё ещё находится в замке.

Альбус проверил все помещения, как с помощью заклятий, так и отправив домовиков. Впрочем, не только он. Авроры, сотрудники ДМП, представители Отдела Тайн… Ничего. Три десятка оперативников из разных ведомств обыскали весь замок, обнаружили выпивку, наркотики, ножи и огнестрельное оружие, легальные и полулегальные зелья с артефактами, но ничего подобного тому кинжалу, что был у рыжих подростков не нашлось.

В какой-то момент Дамблдор решил присмотреться к не-Поттеру, пытаясь понять — могли он сам устроить всё это, просчитав ситуацию. Ведь, искомый артефакт мог его усилить, хоть и не сразу. Но нет. «Мальчик», как выяснилось, устроил штурм библиотеки и архива замка, выискивая информацию о выпускниках прошлых десятилетий… Отдаленных, надо сказать, десятилетий. Его интересовал период с начала века по конец пятидесятых. Кроме того, он крайне много времени посвятил изучению законодательства и правовой системы Магической Британии. Постоянный же интерес мальчика направленный на познание магии, постепенно расширялся. Судя по некоторым весьма характерным моментам, он по крупицам собирал сведения по артефакторике, целительству, ритуалистике, боевым и защитным заклятиям, способам поиска и маскировки, сигнальным чарам, алхимии и зельям…

«Этот заменитель Поттера додумался искать кого-то конкретного, — мысленно хмыкнул Дамблдор, глядя на Боунс, что зачитывала все причины вынесенного приговора и законы, с отсылками на уже существующие судебные решения по ним, на основании которых, собственно, и вершился сегодняшний процесс, — Кого может искать этот не-Поттер? Только того, кого считает врагом, но не знает имени. Кандидатов на эту роль, судя по всему, не так уж много. Точнее, только один. Том. И, учитывая исчезновение интереса к архивам школы, юный Темный Лорд понял, что Риддл использовал псевдоним.»

Логика и цели «мальчика», в очередной раз, подтвердили мнение Альбуса о реальной зрелости и опытности той личности, что захватила тело Гарри Поттера. Однако, они же начали нервировать старика.

«Надо тщательно продумать способ влияния на него, — принял решение Дамблдор, — Причем, такой, при котором ни явных, ни косвенных следов не останется в принципе, а само моё участие вообще окажется исключено. Так же, нельзя задействовать и моих людей…»

Впрочем, требовалось решить и ещё одну проблему. Вероятные закладки в голове не-Поттера, оставленные Молли, которые, теоретически, могли достаться и новому владельцу тела вместе с памятью настоящего Гарри. Этот вопрос не сдвинулся с места вообще никак.

В конечном итоге, Дамблдор решил поступить самым простым способом. Принести извинения. За произошедшу в Уизли ситуацию. И дать от себя, как от директора Хогвартса, виру — учебные материалы по окклюменции и легилименции. Причем, учитывая дотошность «мальчика» и готовность собирать информацию по крупицам из разных источников, без «подарков». И Моргана с ним — пускай и его мелкая свора тоже учится. Может, свой ум появится и они смогут потом понять с кем связались… Это даст детям шанс вовремя избежать проблем.

А тот факт, что новый Поттер — Темный Лорд, уже ясен. Его сила не просто темнеет. Нет! Она чернеет. Тонкие тела и ядро дара «мальчика» медленно, но меняются, постепенно становясь плотнее, жестче и больше. Привкус энергий, излучаемых не-Поттером так и вовсе вызывает вопросы. Никогда раньше Альбусу не доводилось встречать таких темных. Сила «Гарри» ощущается как нечто невероятно горячее, обжигающее, яростное, но при этом тяжелое и подавляющее. Будто бы речь идет о вулканической магме, что, вырвавшись на свободу, сметет всё на своём пути, подавляя, разрушая и выжигая.

Что ещё интереснее, крестаж в не-Поттере… разрушается! В этом Дамблдор был уверен. Каждый раз, как этот «мальчик» попадал во владения мадам Помфри, Альбус пользовался этой возможностью и проверял его состояние. И одно было ясно точно — после Рождественских Каникул детище Тома было куда слабее, чем раньше. В разы слабее. Более того, он оказался изолирован. Будто бы кто-то целенаправленно создал барьеры вокруг крестажа, лишив доступа к разуму и ресурсам первокурсника.

Гадать о личностях, что могли это сделать явно не стоит. Кандидат один — не-Поттер. Видимо, он нашел в материалах по законам Магической Британии информацию о крестажах. А там описание весьма качественное — в любой редакции.

«От сюда и поиск информации о Волдеморте, — прикинул Альбус, сопоставив все даты, касающиеся юридической литературы и начала изучения архивов школы по её выпускникам, — Значит, Тома он уже считает врагом и без моей помощи. Осталось ему дать возможность встретиться со своим коллегой и потолковать по душам. Сомнительно, что Риддл окажется столь любезным, что позволит своему конкуренты вырасти и набрать силу… Во всяком случае, попытается этому помешать.»

Когда заседание закончилось, Альбус направился было к выходу, но его перехватили Молли и Артур. К удивлению уже напрягшегося было старика, женщина не торопилась визгливо кричать или что-то требовать. Вместо этого она с неприкрытой ненавистью посмотрела на Дамблдора и тихо произнесла:

— Вы могли им помочь.

— Не мог, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Альбус, — А если бы решил вмешаться, то сидел бы в соседнем с ними кресле в качестве обвиняемого.

— Вы — Верховный Чародей Визенгамота, — покачала головой Молли, — Я не верю.

— А стоило бы, — хмыкнул Альбус, — Откуда у них появился тот кинжал?

— Это у вас надо спросить, — нарушил своё молчание Артур.

Однако, Молли, неожиданно для Дамблдора, отвела взгляд, глядя на пол, что заставило директора запнуться. Такая реакция была совершенно не свойственна столь скандальной женщине. Впрочем, ответ может быть на поверхности. Уизли, хоть и Предатели Крови, но древняя семья с весьма богатой историей. А Нора была построена на руинах одного из охотничьих домиков сего клана. И что там может быть спрятано в подвалах — одним Уизли известно.

Не менее неприятным фактом была необходимость изменения планов по поводу Блэка. Теперь, чтобы мотивировать его на побег, придется использовать кого-то другого. А подставлять полезных и надежный людей историей с наличием в их семье анимага-крысы… Пусть даже и не имеющего в свой адрес подозрений или обвинений…

— Альбус, надо поговорить, — произнёс Моуди, подошедший к ним.

— Через несколько минут, Аластор, — кивнул ему Дамблдор.

— Хорошо.

Повернувшись к супругам Уизли, Альбус покачал головой:

— Я дал вашей семьи возможности и открыл пути. Всё, что от вас требовалось — выполнять приказы и не устраивать самодеятельность. Вы же решили поступать на своё усмотрение и подставили меня.

Сейчас Дамблдор говорил именно то, что думал. Ему действительно вся эта ситуация была более чем не приятна. Она вызывала в душе светлого мага отвращение и злость, что являлось действительно редким событием. Мало кто мог похвастаться подобным достижением — умудриться вызвать столь яркие и сильные эмоции у директора Хогвартса, известного практические непробиваемым спокойствием и уравновешенностью.

Однак, Уизли, судя по всему, не понимали. Или не хотели этого делать. Взгляды собеседников Дамблдора демонстрировали именно то, чего сейчас совершенно не хотел видеть светлый маг — упертость и злобу.

— Вы не правы, Дамблдор, — произнёс Артур, — Это дети. Мы все допускаем ошибки, а подростки…

— Перешли черту, после которой даже я не могу помочь, — прервал его директор Хогвартса, — Я попытаюсь помочь вашей семье, но сделаю это так, чтобы никто не смог связать данный факт со мной.

«А, заодно, решу вопрос с контролем Питера, — мрачно подумал Альбус, — Уж очень он самостоятельный. Слишком самостоятельный для человека, который должен был только докладывать о всех делах Мародеров и не совать нос, куда не просят.»

Петтигрю, к слову, после выпуска из Хогвартса начал демонстрировать неожиданную глубину познаний в трансфигурации и смежных с ней дисциплинах. При этом, несмотря на то, что молодой мужчина состоял в Ордене Феникса, он не торопился принимать участие в боях с Пожирателями, объясняя это опасностью для своей семьи. Уже после странного и неожиданного даже для самого Альбуса исчезновения Тома, он разругался с Блэком и у них действительно произошёл бой, в ходе которого Сириус и Питер не стеснялись в средствах, применяя всё, вплоть до Адского Пламени и достаточно жутких, вызывающих оторопь и у Аластора, проклятий. И если от выходца из откровенно тёмной семьи подобное и ожидалось, то наличие столь занятных познаний и навыков у Петтиргю изрядно удивило даже Моуди.

О том, что анимаг жив, стало ясно лишь когда он оказался у Рональда, замаскировавшись под крысу-химеру, созданную стараниями Била и Чарли Уизли. Старшие сыновью Артура и Молли оставили это существо дома, предпочтя последовать советам Дамблдора и отправиться в страны Восточной Европы, где к ним не было столь серьёзных претензий, как во Франции, Германии, Венгрии или Австрии.

Собственно, даже Альбус не сразу понял кого видит в руках юного Рональда. Питер замаскировался невероятно качественно и умело, имитируя даже ауру и энергетику живучей химеры. Из-за этого, Дамблдор лишь в ночь нападения тролля, да и то, случайно, заметил неладное, а затем, несколько недель, сопоставлял все факты. И лишь в конце ноября директор решился на активные действия в адрес столь неожиданно всплывшего волшебника, что почти десяток лет считался мёртвым.

Стоило попытаться схватить Питера, как анимаг продемонстриоровал достойное владение дезиллюминационными чарами и целым списком иных навыков, позволяющих скрыться от поиска. Пришлось обращаться к нужным людям из Отдела Тайн, где хранятся образцы крови выпускников Хогвартса, передаваемые туда после окончания обучения волшебника. Увы, но и тут Альбуса ждало разочаровние — классические методы поиска результатов не дали, чем заставили мага усомниться в своих выводах. Однако, Аластор предложил найти родственников анимага и уже через них попробовать выйти на «покойника». Только таким образом удалось найти и схватить Петтигрю. А вот дальше — дело застопорилось.

В день, когда засадная группа смогла скрутить Питера, его семью эвакуировали неожиданно появившиеся маги в униформе, подозрительно похожей на армейскую. Вот только вооружены они были не винтовками, а палочками-проводниками и алхимическими гранатами. Да ещё и не стеснялись использовать артефактные аналоги магловских штурмовых щитов, коими прикрывались от заклятий.

В итоге, скоротечный бой привел к тому, что потенциальные заложники исчезли, а боевики Аластора понесли потери — двое убитыми и пятеро раненными. И всё бы ничего, но они являлись действующими сотрудниками Аврората, из-за чего пришлось тратить деньги и время, дабы возможное дерьмо, вызванное этой ситуацией, не всплыло на поверхность, бодоража общество и Фаджа.

Ещё большей неудачей стала попытка допроса анимага.

Разум мужчины оказался защищен. Причем, не только артефактами, часть которых была вшита в тело и подсоединена к энергетической структуре волшебника, но и некими ритуалами, обойти которые пока ещё не удалось. Зелья, с помощью которых можно было бы ввести Питера в состояние изменённого сознания и устроить допрос, на него не действовали или же давали столь слабый эффект, что надеяться на него смысла не было в принципе.

Собственно, теперь оставалось вновь и вновь откладывать «неожиданный побег Сириуса Блэка», поскольку для его реализации не было ни подходящих кадров, ни условий, а один из наиболее важных элементов никак не удавалось взять под контроль.

— И это всё? — мрачно посмотрела на Альбуса Молли, — Всё, что ты сделаешь после того, как наша семья тебе помогала десятками лет?

Тут Дамблдор удивился. Такая неожиданная требовательность в его адрес со стороны Уизли была серьёзным поводом задуматься о вменяемости женщины. Любой здравомыслящий человек, находясь в её положении, молился бы на директора, прекрасно понимая, что он сделал для этой семьи. Выдерживать постоянные бои с членами Совета Попечителей, сотрудниками департамента образования и отдела по делам несовершеннолетних, что годами пытались выдворить Уизли из Хогвартса, дать невероятное количество взяток, для того, чтобы Артура не вышвырнули из Министерства, помочь Чарли и Билу покинуть страну, а не быть задержанными на границе «до выяснения…»…

Этот список можно продолжать ещё долго.

А, ведь, ещё был Оксфордский Университет, где сторонникам Альбуса пришлось постараться, дабы не только дать Артуру возможность туда попасть, но и не дать тамошним магам отчислить представителя проклятого семейства. Аналогичная история имела места и со старшими сыновьями — Билом и Чарли. Их обучение в Бристольском институте магозолоогии и охоты тоже дорого обошлось скромному директору Хогвартса.

Альбус дал каждому из детей Молли и Артура, билет в жизнь, равно как и им самим. Однако, лишь двое членов их семьи смогли воспользоваться этим.

«Нет, их дочь поступит в Хогвартса, — подумал Дамблдор, — Не стоит менять план с артефактом. Тёмный Лорд Поттер после этого расправится с Уизли, а я смогу оценить его методы и возможности в „лабораторных условиях“. После этого можно будет думать о дальнейших методах контроля и влияния.»

Игра с неизвестным тёмным одаренным, что занял место настоящего Поттера, внесла в жизнь Альбуса новые краски. Том, несмотря на всю его опасность, всё же, являлся отработанным материалом. Его можно было просчитать просто потому, что Дамблдор успел изучить личность Риддла за годы его обучения. И какими бы потом не обзавелся знаниями потомок Гонтов, основа оставалась прежней.

Зато новая пешка в, казалось бы, давно просчитанной партии, внесла массу неожиданных ситуаций и процессов, что заставили Альбуса мобилизоваться и, можно сказать, помолодеть на полвека. Во всяком случае, впервые за многие годы, старик почувствовал азарт. К тому же, это существо, своим поведением, умудрялось провоцировать окружающих демонстрировать своё истинное нутро, чем несказанно радовало пожилого мага, поскольку тем самым помогало собирать информацию и проводить анализ возможных противников и союзников. Да и собственные подчиненные, что удивительно, предстали перед Альбусом в новом свете.

— Да, Молли. Это всё, — поднял руку Дамблдор, давая знак женщине, уже приготовившейся открыть рот для новой тирады, молчать, — И не больше. Я и без того дал вам очень многое, чем вы не воспользовались и что спустили в выгребную яму. Это будет ваш последний шанс.

«А материалы по магии разума я дам подробные, — мысленно усмехнулся Альбус, прикидывая план действий в отношении нового участника игры, — И никаких изъятий из текста или чего-то подобного. Поттер мне не доверяет и этот факт уже не изменить, но… Можно, ведь, сформировать привычку? Пусть он знает, что я всегда говорю правду и никогда не вру. Умалчиваю, отказываюсь отвечать, но не вру. Заодно, сформируем в нём ощущение ОДНОЙ СТОРОНЫ. Не союзников, нет, но действием дадим понять, что у нас общий враг и общие цели. Всё равно, Том ещё не вернулся в мир во плоти. На это у него уйдут годы. А к этому времени „Поттер“ должен привыкнуть ко мне и расслабиться. Прекратить ожидать удар в спину. А там уже посмотрим на что выйдет его уговорить и на каких условиях… Помимо необходимости убийства Тома. Тут, судя по всему, он и сам всё понял.»

— Мистер Поттер, — остановил меня Снейп, когда я вышел из аудитории.

Судя по тому, что он, увидев меня, отошел от стены, на которую опирался спиной, мужчина некоторое время попросту ждал окончания занятий.

— Добрый день, профессор, — вежливо поприветствовал я зельевара, — Что-то случилось?

— Относительно, — фыркнул преподаватель, демонстративно посмотрев на циферблат своих часов, после чего, закрыв их крышку, положил в карман, — Вас хочет видеть директор.

— Я…

— Мне велено проводить вас, — скривился зельевар, — Это касается ситуации с Уизли и вашего с ними… конфликта. В детали директор меня не посвещал.

— Конечно, сэр, — не стал я спорить и направился преподавателем, который уже шел к лестницам, не оглядываясь, — Позвольте спросить?

Издав демонстративно тяжелый вздох, Снейп покосился на меня и кивнул:

— Спрашивайте, Поттер.

— Почему он отправил вас, а не МакГоннагалл?

Зельевар пожал плечами, а затем произнёс:

— Я не привык обсуждать действия и решения своих руководителей, но если вам это так важно, то у меня сложилось мнение, что директор посчитал мою персону более подходящей для данного дела. Возможно, причина в вашем поступке в истории с отравлением, когда вы направились именно ко мне, а не к мадам Помфри.

— Благодарю за ответ, сэр, — кивнул я.

— Сэр? Не профессор? — усмехнулся Снейп.

— Я вас уважаю не за должность.

Удивленный взгляд, брошенный на меня, был ответом на сказанное. И я не соврал.

В принципе, ответ моего спутника был ожидаем и логичен. Зельевар действительно в ряде вопросов вызывал у меня куда больше доверия, чем школьная целительница. Вот только причиной тому являлось не личное отношение, как могло показаться, а профессионализм и уровень подготовки Снейпа в зельях и алхимии, что является смежной наукой для его основной профессии. Впрочем, в одном Дамблдор не ошибся. Зельевара я уважал и личностно просто за то, что он не считает нужным скрывать своего отношения к окружающим. Если Флитвик и МакГоннагалл откровенно лицемерят, демонстрируя лишь внешнее благодушие в разной их форме, то Снейп открыто демонстрирует неприязнь к окружающим.

Дальнейший путь мы прошли в молчании. Я обдумывал причины вызова, а о чем размышлял зельевар можно было лишь гадать.

— Проходите, — произнёс Снейп, когда мы оказались у дверей кабинета директора, а гаргулья отошла в сторону, — Дамблдор выдаст вам разрешение не одноразовое нарушение режима после отбоя, поскольку предполагает, что ваша беседа затянется. Теперь, позвольте откланяться.

«Вежливость, доведенная до сарказма, — хмыкнул я, глядя в спину уходящего зельевара, — Черная одежда, так похожая на классические наряды ситхов, тёмный дар, нелюдимость, замкнутость, неприязнь к окружающим… Разве что одного слова в именовании не хватает — Дарт.»

Во многом моё более-менее спокойное отношение к Снейпу объясняется ещё и тем, что он мне понятен и привычен. Этот человек слишком похож на тех, кого я постоянно видел в своей прошлой жизни — как среди своих подчиненных, так и среди своих врагов. В какой-то степени, он вызывает во мне чувство ностальгии. Впрочем, доверять ему больше, чем необходимо в рамках обучения в Хогвартсе, я не стану, а за пределами этих каменных стен так и вовсе предпочту избегать встреч с мастером зелий. Этот типаж людей я не только уважаю и понимаю… Нет, я знаю чем может закончиться доверие к таким людям — ударом в спину. И нет, до банального яда в бокале Снейп не опустится, поскольку, учитывая его профессию, именно таких методов и будут ждать от его мрачной персоны. Полагаю, что реальный арсенал навыков, равно как и широта знаний, сего человека куда больше, чем думают окружающие. Особенно, если оценить его силу… Ещё не черную, как у ситхов, но достаточно темную…

Вздохнув, я постучал в дверь, ожидая ответа.

— Входите.

Как оказалось, Дамблдор предпочел устроить беседу в полуофициальном стиле. В этот раз он не сидел за директорским столом, а стоял возле окна, выдыхая густой табачный дым.

— Мистер Поттер, добрый вечер, — произнёс хозяин кабинета, поворачиваясь ко мне.

— Приветствую вас, сэр, — кивнул я, ожидая продолжения.

— Давай присядем и выпьем чаю со сладостями, — произнёс Дамблдор, махнув рукой в сторону небольшого круглого столика, на котором уже стояли чайный сервиз и несколько вазочек — с мармеладом и печеньем, — Наша беседа может затянуться и лучше её вести подобным образом, — мягко улыбнулся директор.

— Если вы так считаете, сэр, — только оставалось ответить мне.

Отказываться от вежливого приглашения на чай от, фактически, наивысшего руководителя Хогвартса, смысла не было никакого. Как минимум, это глупо, как максимум — опасно. Не стоит обострять отношения с тем, кот кого серьёзно зависишь. Особенно, если эта зависимость повсеместная.

Стоило нам усесться в кресла, как появившийся домовик разлил по чашкам горячий чай, запах которого мгновенно заполнил кабинет. Теоретически, «ароматы» зелий можно и замаскировать, но, желай Дамблдор подобным образом поступить в отношении меня. То отдал бы приказ тем же хогвартским слугам и весь набор препаратов оказался в моей тарелке в Большом Зале. Вызывать же ради подобного «фокуса» в свой кабинет бессмысленно и глупо. Ученики тут умные, быстро сопоставят изменение поведения с визитом к директору и сделают выводы, не забыв обо всём сообщить родителям. А дальше…

Даже читая «Пророк» и «Вестник», на которые я подписался ещё в декабре, стало ясно, что Дамблдор, хоть и занимает весьма серьёзные должности и обладает своими сторонниками, но вынужден лавировать между разными группами волшебников, считаясь с их интересами. Этакий канцлер Галактической Республики… Причем, состав его оппонентов, чаще всего, зависел не от окраса личной силы или выбранного пути развития одаренных, а от куда более приземленных вещей — финансовых интересов и борьбы за власть. Более-менее вдумчивое изучение «партий», как я для себя окрестил некоторые из объединенй волшебников, заставило задуматься. Дамблдору очень часто противостояли группировки, что в прочих ситуациях враждовали друг с другом. Однако, уже спустя месяцы, во время голосований по иным вопросам, сторонники верховного чародея объединялись с теми, кто прежде действовал против них… И такие ситуации в местной политической системе были нормой. Никаких вечных союзов — только вечные интересы.

Осознание масштаба личности, в кабинет к которой меня позвали, заставляло подобраться и вести себя максимально осторожно. В общении с политиками такого уровня необходимо тщательно выбирать слова, дабы не дать лишней информации и не спровоцировать на некие активные действия.

После того, как мы сделали по глотку чая, мужчина улыбнулся и спросил:

— Позвольте, мистер Поттер, узнать как продвигаются ваши самостоятельные занятия?

— Неплохо, сэр, — улыбнулся я в ответ, — Во всяком случае, мы смогли узнать и выучить довольно много интересного и нового… Очень жаль, что часть найденных заклинаний самостоятельно не освоить, а старшекурсники не всегда соглашаются помочь… Но мы стараемся.

— Это хорошо, — кивнул директор, довольно улыбаясь, — И меня радует, что эти ваши занятия лишь улучшили вашу успеваемость в целом, — добавил пожилой одаренный. — К слову, как вам сам Хогвартс? Не поделитесь впечатлениями, мистер Поттер?

В конечном итоге, беседа действительно затянулась. Директор демонстрировал совершеннейшее миролюбие и спокойствие, а в чае, мармеладе и печенье не было никаких препаратов. Да и артефакт, защищающий мой разум не реагировал. Симптомов проникновения в моё сознание не ощущалось… Во всяком случае, тех, которые я смог бы заметить. Ещё бы понять причину вызова…

Словно бы прочитав мои мысли, директор отставил свою чашку, в очередной раз наполненную домовиком, в сторону и произнёс:

— Собственно, я бы хотел перейти к главной теме нашей встречи, мистер Поттер. К моим, несколько запоздавшим, извинениям.

Слова Дамблдора меня изрядно удивили. Либо я о чем-то не в курсе и теперь мне выдадут некую новость, либо начнут убивать.

— За Уизли и их поступки, — пояснил мужчина, заметив как я напрягся, — Являясь директором Хогвартса, я, в какой-то степени, отвечаю за всех учащихся. И произошедшее нападение на вас и ваших друзей частично и моя вина. Поскольку вы лично и ваши товарищи серьёзно пострадали, мне кажется правильным дать с моей стороны, как руководителя этой школы, виру.

— Прошу прощения, но я не понимаю, сэр.

Происходящее действительно выглядело странно. Либо Дамблдор собирается выдать мне что-то опасное для меня, либо есть некие причины, заставляющие его так поступить.

— Это один из законов нашего общества, мистер Поттер, — пояснил пожилой одаренный, — Если одна из сторон виновна в чем-то, то может дать виру — оплатить свою вину. Это позволяет… избежать конфликтов или погасить их.

— Если вы считаете это правильным…

— Считаю, — кивнул мой собеседник, заставив меня задуматься.

Между тем, Дамблдор взмахнул рукой и с директорского стола к нам подлетела стопка довольно толстых книг, плавно опустившись на мои колени.

— Я заметил, что вы озаботлись наличием у вас артефактов для защиты разума и позволил себе приобрести книги по данной тематике, — пояснил хозяин кабинета, — Это — базовые материалы по легилименции и окклюменции, наукам тесно связанным между собой. Они позволяют осознанно работать как со своим разумом, так и с чужим. Изучение любого из данных направлений в отрыве от другого попросту невозможно. Кроме того, сделать это в одиночку почти не реально. Всегда требуется партнер для тренировок. Учитывая, что у вас, мистер Поттер, есть друзья, которым вы доверяете, думаю, это не станет проблемой.

«Сила! — мысленно застонал я, — Что здесь происходит? Или я чего-то не понимаю? Впрочем, если Дамблдор меня в чем-то подозревает, то подобный шаг станет серьёзной проверкой. Ведь, если я дам доступ к своему разуму Гермионе, Дину или Симусу, то они вполне могут увидеть много чего лишнего… А у детей нет защитных артефактов!»

— Благодарю вас, сэр, — вежливо кивнул я, — Это очень весомый подарок с вашей стороны.

— Вира, мистер Поттер, вира, — поправил меня Дамблдор, — Если у вас возникнут вопросы по этим книгам, то вы всегда можете обратиться ко мне за советом, — добавил директор, — Теперь же, думаю, вам стоит вернуться в общежитие вашего факультета…

Выдав мне записку на бланке Хогвартса со своей подписью и директорской печатью, Дамблдор, наконец-то, выпустил меня из своего кабинета. Стоило оказаться за дверью, как я тяжело вздохнул. Весь разговор со стариком походил на прогулку по минному полю. Вроде бы, никаких провокационных вопросов или попыток продавить защитные артефакты, зелий в чае и закусках… Но за языком приходилось следить. Порой, кажущаяся незначительной фраза может стоить жизни, поскольку выдаст некую весьма важную информацию. И теперь мне предстояло гадать — что именно смог узнать обо мне Дамблдор за время разговора.

Оставшись один, Альбус набил табаком трубку и, раскурив её, выпустил выдохнул облако густого дыма, наслаждаясь его вкусом и ароматом. Пожилой волшебник, чей возраст уже перевалил за отметку ста лет, размышлял, анализируя произошедшую беседу.

«Умный, опытный, хитрый, — сделал для себя вывод Дамблдор, вспоминая поведение и речь своего недавнего собеседника, — Имеет опыт общения с политиками, поскольку очень тщательно подбирал слова. Хорошо себя контролирует. Книгам удивился и сразу же начал анализировать ситуацию, что-то прикидывая.»

В целом, произошедшим разговором Альбус остался доволен. Мужчина и сам старался не подводить беседу к тем вопросам, которые могли быть восприняты опасными. Другое дело, что требовалось понять отношение этого существа к маглорожденным, потомственным и чистокровным, Хогвартсу, преподавателям и лично Дамблдору… По сути, разъяснить видение местного общества у этого не-Поттера.

В какой-то мере, удалось. Во всяком случае, стало ясно, что «Поттер» не доверяет никому из персонала школы, включая целительницу. Впрочем, все одаренные, имеющие темный окрас личной силы, отличаются паранойей разно степени развитости. Тот же Снейп превратил свои замковые апартаменты в натуральный бункер, куда ни один хогвартский домовик попасть не может, да и сам Альбус потратит на взлом несколько дней, даже если будет действовать голой силой.

«Что ж, — усмехнулся Дамблдор, — Подождем. Сегодня удалось начать подбираться к этому темному. На то, чтобы он ко мне привык и стал воспринимать моё присутствие чем-то нормальным. Времени на этот процесс будет потрачено более чем изрядно, конечно, но оно того стоит. Тем более, что откровенным врагом „Поттер“ воспринимает Тома, а меня лишь опасается в виду своего происхождения. Этим надо пользоваться…»