В объятиях орка (СИ)

Глава 10

Спала я урывками, то и дело просыпаясь и прислушиваясь к дыханию мужа. Пару — тройку раз бережно смачивала губы любимого. Несколько раз, не сдержавшись, целовала его в щеку, а затем, положив ладонь на грудь Ирва, опять засыпала под ровный стук его сердца. Когда взошло солнце, я уже хозяйничала в доме, применяя знакомый способ терапии. Занимая руки работой, я успокаивалась и начинала мыслить здраво. Полезное умение во все времена.

Как бы предвзято я не относилась к местной медицине, но можно смело признаться, что худшее позади. Рана не кровила, Ирвиш хоть и спал, но уже не был так бледен, и ночь прошла спокойно. Все симптомы того, что кризис миновал. Я даже позволила себе улыбку, помешивая легкий суп. Возможно, теперь я была слишком оптимистична, но меня не покидало ощущение, что сегодня, когда Ирвиш придет в себя, ему захочется кушать. Вот я и расстаралась.

Кстати, кроме готовки, я просмотрела все сундуки в шатре. Тряпок у нас не было, но для них я уже отвела пару старых полотен. Открытием для меня стали рубашки мужа. Орки в племени надевали рубахи и меховые жилеты, но пара вещей была явно не местной. Слишком легкая и мягкая ткань с красивыми пуговицами. Интересно, куда их надевал муж?

На самом деле я не так уж много знала о его жизни. Вот он придет в себя, и у нас появится время для бесед. Постельный режим шаман ему точно пропишет, а если не он, то я. Работать ему не позволю. Работать! Как же там Рулана? И что мне с ней делать?

Поставив суп на стол остывать, я смочила губы мужа отваром и поспешила к загону. Я пока не знала, что именно буду делать, но верила в лучшее.

Подходила к корове осмотрительно, не делая резких движений и внимательно наблюдая за животным. Оно тоже наблюдало за мной, равнодушно пожевывая траву. Создавалось впечатление, что корова настроена дружелюбно.

Я подошла еще ближе и осторожно приблизила руку к морде животного. С лошадьми лакомство срабатывало, может, и с коровой получится. Рулана перестала живать траву и покосилась на несколько треугольных фруктов оранжевого цвета. Я их полюбила больше всего. Вот прям от сердца отрываю.

Корова открыла рот и потянулась за угощением.

— Господи, помоги, пусть она только мне руку не откусит!

Я зажмурила глаза от страха и почувствовала, как чуть влажные губы забирают фрукты. Выдохнула. Кажется, все хорошо.

Пока корова жевала угощение, я погладила ее. Она не дернулась, и я осмелела.

— Рулана, хорошая, красивая коровушка. Сейчас я тебя помою, и ты будешь еще и чистой.

Не знаю, понимало ли меня животное, но мне так было легче. Отжав тряпку, я стала аккуратно протирать вымя, готовясь в случае чего пуститься наутек, но корова была спокойна.

— Хорошая девочка, — приговаривала я, делая работу максимально быстро и бережно.

После водных процедур промокнула вымя мягкой сухой тканью и унесла ведро с теплой водой.

Теперь мне предстояло самое страшное — дойка коровы.

— Руланочка, ты только не бойся. Я буду очень стараться. — Поставив ведро, я присела на стульчик и потерла руки, нагревая их.

Корова опасливо покосилась в мою сторону.

— Я знаю, что орчанкам нельзя доить коров, но мы с тобой сейчас в патовой ситуации, понимаешь?

Корова замычала. Я не поняла — это женская солидарность и ее благословение или возмущение.

— Послушай, если я тебя не подою, у тебя молоко начнет перегорать, что ужасно больно.

Корова фыркнула и отвернулась. Кажется, мы договорились.

Я неуверенно взялась за вымя, и Рулана тут же отодвинулась от меня.

— Ты мастит хочешь?

Корова замычала и сделала еще шаг вперед.

— Мне некого попросить, и у тебя нет других вариантов, кроме меня.

Рулана даже не глянула в мою сторону и принялась бить себя хвостом по бокам.

Ну и что же делать?

— Ты можешь попросить меня. — Я повернулась на звук голоса и увидела Арвинга. Быть должной ему мне не хотелось, но какие варианты? Я с надеждой глянула на Рулану, та жевала траву. Какой шанс, что я смогу с ней договориться? Никакого.

— А что с меня?

— С тебя? — Орк удивился, а затем довольно улыбнулся.

Черт! Кажется, я сама подсказала ему идею. Вот кто тянул меня за язык?

— Завтрак.

— Хорошо! По рукам! — Вскочив со стула, я поспешила в шатер, радуясь, что так легко отделалась.

Отодвинув шкуру, обернулась назад. Арвинг сидел ко мне спиной и доил Рулану, предательница стояла смирно и опять жевала траву. Глупое животное!

Арвинг пришел вовремя. Я как раз достала из печи глиняное блюдо. Картошка с мясом в сырном соусе ароматно пахла на весь шатер.

— А ты не так безнадежна, — заметил Арвинг, присаживаясь за стол и придвигая к себе тарелку.

Хотелось ответить колкостью или отобрать еду и указать на дверь, но завтрашнюю дойку никто не отменял, поэтому я подавила свой душевный порыв и сделала вид, что не услышала реплику гостя.

— Приятного аппетита, — пожелала ему с таким оскалом, что Арвинг подавился картошкой. Настроение поднялось, и улыбка стала настоящей.

Откашлявшись, Арвинг поинтересовался здоровьем брата.

— Думаю, ему лучше. Я жду прихода шамана. Ты не знаешь, когда он зайдет?

— Не знаю. Поем и схожу за ним.

— Спасибо.

Бросив взгляд на мужа, я присела за стол, решив составить компанию гостю.

Есть не хотелось, но я положила ложку картофеля и кусочек мяса.

— Ты всегда так плохо питаешься?

— Нет, просто волнуюсь сильно за Ирвиша. — Не глядя на мужчину, я разламывала вилкой картошку на мелкие кусочки.

— Он тебе нравится?

Вопрос был задан так тихо, что мне вначале показалось, что его и вовсе не было.

— Конечно, он мой муж.

— Когда ты предлагала брату испить из одного сосуда, ты не знала о нашей традиции и, давая клятву, не понимала ни слова из услышанного?

— Да, но…

— Ты не избрала его.

— Ирвиш мой муж, и я рада этому.

— Рада? Но почему тогда ваша связь не окрепла?

Отвечать я не хотела. Это наше дело с Ирвишем, не его!

— Тебя это не касается.

— Мог бы с тобой поспорить, но не стану. — В черных глазах горело пламя, и мне стало не по себе. Арвинг точно что — то придумал. Все эти вопросы, намеки неспроста. Быстрей бы Ирвиш пришел в себя!

Я посмотрела в сторону кровати: муж все так же неподвижно лежал под шкурой и спал.

— Он идет на поправку. Боги милостивы!

Арвинг исполнял роль переводчика, а шаман улыбался и делал новое зелье, растирая в кружке какие — то травы.

— Огромное вам спасибо и простите мне мое недоверие к вашему лечению.

Арвинг, довольно улыбаясь, перевел мои слова, и пожилой орк, положив свой посох мне на голову, прошептал:

— Айороли.

— Что он сказал? — спросила я у своего временного переводчика, когда шаман покинул шатер.

— Ничего, — отмахнулся мужчина и тоже поспешил уйти, но я была ловчее и схватила его за руку, останавливая.

А дальше все закружилось. Метель, словно вихрь, унесла нас в уже знакомый мир.

— Так значит, мне не почудилось в прошлый раз.

Я осмотрелась по сторонам. Все те же горы и озеро вдалеке. А где мой зайка? Будто почувствовав мое присутствие, малыш показался, выпрыгнув из — за ближайшего куста.

— Ты думала, что этого всего не было?

— Когда ты мне подал тогда руку, я ничего не почувствовала.

— А сейчас? Что ты почувствовала сейчас?

Арвинг придвинулся ко мне. Он ждал ответа с такой надеждой, что мне было страшно что — то говорить. Казалось, любое мое слово он сможет использовать против меня.

— Все произошло слишком быстро.

— Погуляем?

Орк подал мне свою ладонь. Одна часть меня мечтала уйти отсюда, а другая любовалась этим миром. Непонимание происходящего пугало, а перемены в Арвинге сбивали с толку. В одну минуту он ненавидел меня, злился, считал недостойной, а в следующую протягивал руку помощи, заботился и вел странные разговоры о чувствах.

— Я думаю, нам лучше вернуться. — Мои слова задели мужчину, но он принял отказ и даже попытался улыбнуться. — Может, позже, когда Ирвишу станет лучше.

Мне не хотелось обижать брата мужа. Я не хотела вражды, и если есть шанс подружиться, то его нельзя упускать.

— Хорошо, но чтобы вернуться, мне все равно нужна твоя рука.

Мы неловко улыбнулись друг другу, и я шагнула к орку. На этот раз рукопожатий не было, Арвинг крепко притянул меня к себе. Я не ожидала подобного и когда сориентировалась, мы уже были в центре снежного торнадо. Мой нос уткнулся в грудь орка, я чувствовала, как он вдыхает запах моих волос, и эти объятья… слишком. Так не должно быть, особенно ощущение защищенности, дома.

Я вырвалась из его рук, едва мы очутились в шатре.

— Не делай так больше. В моем мире это позволено только любимым.

— В моем тоже, — усмехнулся Арвинг и вышел.

Что? Что он сказал? Я буквально рухнула на кровать рядом с Ирвишем.

— Миленький мой, очнись, пожалуйста. Ты мне так нужен сейчас. Я так боюсь.

Я плакала у него на груди. Все тело тряслось от рыданий. Сердце сжималось от страха: что, если Ирвиша специально ввели в этот глубокий сон? Что, если это козни Арвинга?

— Ирвиш, пожалуйста.

Я вцепилась в его плечи. Любит меня Арвинг или лишь играет эту роль — неважно! Все, что меня волновало — это жизнь моего мужа.

— Я люблю тебя, — прошептала я, всхлипывая. Ужасный момент для признания, но для прозрения — то, что доктор прописал.

Вытерев слезы или, скорее, размазав их по лицу, я отодвинулась от Ирва. Моя рука легла ему на грудь, а взгляд был прикован к его лицу.

— Я люблю тебя, — уверенно сказала я, прислушиваясь к сердцебиению. — Я люблю тебя. — Мои губы коснулись его нежно, осторожно.

Сердце замерло, ожидая хоть чего — нибудь! В фильмах это всегда помогало: когда главная героиня признается герою в любви, происходит волшебство. Магия должна витать в воздухе, а мелодия звучать фоном.

Я не в фильме, это обычная жизнь, и ничего не произошло. Ирвиш даже не моргнул, его рука не шевельнулась, и он точно не пришел в себя.

Вера в чудеса умирала во мне.

Выливать суп было жаль, но смотреть на него и осознавать проигрыш просто невыносимо. Весь день я жила надеждой, ждала тот самый момент. Вздрагивала от малейшего звука и неслась к кровати, но пациент был стабильно спящим. Слез не осталось.

Я аккуратно подлезла под руку Ирвиша и приобняла его чуть выше раны на животе.

— Знаешь, а я до тебя и не любила никогда. Это такое странное чувство. Будто ты существуешь лишь наполовину. Как будто подарил свое сердце и чувствуешь, как оно бьется в чужих руках. Глупо, да?

Я прикрыла глаза. Конечно, все эти размышления больше похожи на мысли подростка, а не взрослой женщины. Правы были классики, говоря, что первый вздох любви — это последний вздох мудрости.

Эта мысль не пугала, наоборот, заставляла улыбаться, мечтать и радоваться.

Засыпала я с улыбкой на губах, но приснился мне кошмар.

Я лежала с ножом в груди на твердой земле. Ирвиш с Моа кружили в небе, а Арвинг склонился надо мной.

— Он не поможет тебе, недостойная, — прошипел он, прокручивая нож в ране.

Адская боль, грудь, которая горела огнем, и непонимание. За что он так со мной? Почему?

— Арвинг, — с трудом, но я все же позвала своего мучителя, всматриваясь в его лицо. Черные глаза, словно две пропасти, бездонные и пустые.

— Презираю! — Лицо орка преобразилось за секунды, выражая озвученное чувство, но взгляд все такой же мертвый.

— Это не он! — сумасшедшая мысль, но я верила, что рядом со мной не Арвинг. Его руки, лицо, но не он сам!

— Арвинг, — звала я его настоящего. Того, кто умел улыбаться и шутить. Того, кто протянул мне руку помощи.

— Арвинг! — Мой голос становился громче благодаря слепой уверенности, что сейчас в темноте вспыхнет огонек и орк очнется. Настоящий. Я верила: он спасет меня, поможет.

— Арвинг, — из последних сил прокричала я, чувствуя горячие слезы на своих щеках.

Из сна меня выдернули сильные руки, встряхнувшие за плечи. В реальности я тоже плакала, и грудь болела.

— Ирвиш, — прошептала я, забывая о кошмаре, и бросилась на шею любимому.

— Живой, слава всем богам! — Счастье затопило меня, отгоняя призраки ночи и страх смерти.

— Как ты себя чувствуешь? — Не разрывая объятий, я всматривалась в лицо мужа. — Хочешь пить? Есть? — Ирвиш молчал, плотно сжав губы, и казался чужим.

Я приложила ладонь к его лбу, но температуры не было. В чем же дело?

— Позову шамана!

С Ирвишем что — то не то. Ему нужна помощь! Надевая на ходу платье прямо поверх сорочки, поспешила к целителю.

— Я быстро.

Обернувшись у выхода, я посмотрела на мужа, который лежал на кровати и смотрел сквозь меня.

Ирвиш

Вокруг лишь тьма. Я зажигаю пламя, пытаясь найти путь домой. К Марьане. Знаю, она ждет меня, беспокоится. Я рвусь вперед, молю своего бога — покровителя помочь выбраться из темноты. Языки пламени играют на моей ладони, образуя шар. Он освещает мне путь.

— Я люблю тебя, — тихий голос, но я узнаю его, и впереди появляется маленький огонек.

Не жалея сил, я бегу, несусь к нему навстречу, боясь упустить, потерять.

Страшусь, что тьма поглотит его, но огонек такой же упрямый, как и моя жена. Он не сдается — светит и зовет.

— Арвинг, — моя Марьана шепчет имя другого. Прикрыв глаза, я пытаюсь совладать со своими чувствами.

— Арвинг, — так отчаянно она зовет брата, прижимаясь ко мне. За что вы так жестоки, боги?

Слезы срываются с ее ресниц и текут по щекам, прожигая мне сердце, разрывая его на куски.

— Арвинг! — Не в силах терпеть эту пытку, я легко встряхиваю любимую женщину, готовясь увидеть в ее глазах презрение, ненависть.

— Ирвиш, — тихий шепот и крепкие объятья.

Я забываюсь и прижимаю нежное тело.

— Живой, слава всем богам! — Ее беспокойство запутывает.

— Как ты себя чувствуешь? — Она смотрит на меня, и ее глаза полны радости. Как же хочется поверить им, но я осознаю — это лишь игра.

— Хочешь пить? Есть? — Легкое прикосновение ладони к моему лбу сбивает дыхание.

— Позову шамана!

Сжимая кулаки, я смотрю, как она выпрыгивает из кровати, на ходу одевается, торопится. Спешит к своему любовнику — Арвингу. Что же он придумал? Как околдовал ее? Или все это время они лишь играли со мной? Какой же я глупец!

— Я быстро.

Распущенные волосы разбросаны по плечам, медовые карие глаза в обрамлении длинных черных ресниц. Мой дар богов! Моя несбывшаяся мечта! Прощай.