В кольце страха

ГЛАВА 3

Несмотря на то что подобный вариант заранее приходил мне в голову, в реальности к такому повороту событий я оказалась не готова. Замерла от неожиданности, а затем отступила на пару шагов от столика, намереваясь прислониться к стене. Внутренний голос в голове выдавал нараспев витиеватую брань, избавляя меня от необходимости выплескивать эмоции вслух. Неожиданно мои ноги запнулись о препятствие. Не удержавшись, я с размаху села на что-то холодное и твердое. Судя по ощущениям, явно не на пол. Повинуясь движению ладони, ко мне послушно подлетел светлячок.

Разглядев, на чем сижу, я подскочила и едва не заорала в голос. Ближайшая подставка с очередным ювелирным шедевром полетела на пол, задетая моим неловким движением. Раздавшийся грохот прозвучал в звенящей тишине оглушительным набатом, взвинтив до предела мои и без того натянутые нервы.

Незнакомый мужчина лежал на полу в странной скрюченной позе, словно неуклюжая изломанная кукла. Судя по окоченению, он был давно и безнадежно мертв. А судя по одежде — домашний халат из черно-белой мягкой ткани и широкие шлепанцы на босые ноги, — передо мной находился хозяин дома собственной персоной. Встречаться ранее лицом к лицу с советником мне не доводилось, но догадаться было несложно. На пальцах, сведенных предсмертной судорогой, поблескивало несколько золотых перстней. Явно дорогих. Серебряного не было.

Колени предательски задрожали. Влипла, что называется, по самую макушку!

Убийство с целью ограбления? Вряд ли, вся коллекция на месте, и, судя по отсутствию отпечатков-ободков на фалангах, с пальцев хозяина не снято ни единого кольца. На теле отсутствует кровь, и внешне нет никаких ран и повреждений. Быть может, хозяин умудрился самостоятельно помереть от сердечного приступа? Иначе чем объяснить столь необычную позу.

Прикасаться вновь к покойнику у меня не было никакого желания — все равно что трогать кусок льда. Поэтому я сосредоточилась и протянула ладони к телу, в надежде найти ответы на свои вопросы на ментальном уровне.

Увы, окоченевший труп не спешил мне помогать. По мере остывания аура тает вместе с температурой, и считать какую-либо информацию с остывшего тела, в том числе последние минуты жизни, становится невозможно. Что же делать? Прибегнуть к некромантии и в прямом смысле поднять и разговорить труп? Очень не хочется, но, видимо, придется.

«Дела пошли совсем не так, как планировалось, — мрачно подытожил внутренний голос. — Теперь скажут, что это ты, если, конечно, не успеешь найти кого-нибудь еще на вакансию убийцы».

Я скептически хмыкнула и отняла ладони от трупа. Где же сейчас искать этого «кого-то еще». Наверняка удрал давно.

Внезапная мысль заставила меня подскочить на месте. Ну конечно! Я ведь не зря произнесла усыпляющее заклинание перед тем, как попасть в дом! Вдруг убийца не успел выбраться и сейчас дрыхнет без задних ног в какой-нибудь из комнат, попав под воздействие усыпляющих чар?

Вопрос первой важности: где эта комната? Лично я на месте грабителя не стала бы рисковать своей шкурой и соваться в окна первого этажа, как в самые легкодоступные. Охорон-трава на них есть однозначно. А вот повыше — это в самый раз. Не удивлюсь, если обнаружу убийцу спящим на самой крыше. Значит, нужно бежать наверх. Труп в любом случае никуда от меня не денется.

Осуществить задуманное не удалось. Стоило приблизиться к лестнице, как неподалеку послышались тихие шаги, а затем шорох, словно по полу щедро рассыпали крупу. Я потушила светлячок и замерла, безуспешно стараясь рассмотреть в наступившей темноте человека, а затем вдруг ощутила постороннюю магию, расползающуюся ловчей сетью по холлу.

Выбора не было. Надвигающаяся сила была чужой, незнакомой, и веяло от нее смертью. Сражаться, не будучи уверенной в победе, не имело никакого смысла. Я не стала дожидаться приближения, заведомо несущего в себе крупные неприятности, и рванула вверх по ступенькам со всей скоростью, на которую только была способна.

Вслед не донеслось ни единого звука — ни раздраженной брани, ни проклятий. Похоже, преследователь был уверен, что уйти я не сумею. Не могу сказать, что он так уж сильно неправ. Но если успею добежать до ближайшего окна быстрее, чем это меня настигнет, буду спасена. При условии, что магия, плывущая за мной по пятам, работает только в пределах дома, а не за пределами. Ну и чтобы охорон-травы не оказалось. Поскольку для противной травки я чужая, не своя. И ей до высокой звезды: лезу я в окно снаружи или выпадаю изнутри.

Одна надежда, что на верхних этажах окна не защищены, если только хозяин не боится проникновения с крыши, что маловероятно, потому что дом стоит отдельно. Впрочем, хозяину уже все равно. Отбоялся. А вот мне бояться положено, причем не только за свою жизнь, но и за репутацию мужа.

Не приведи Всевышний, откроется, что жена князя воровством промышляет, а в данном случае еще и воровством, отягощенным убийством! Талейну вовек не отмыться от грязи, не говоря уже о скандале, который может разразиться из-за убийства лица, приближенного к правителю Виллара. Еще и Салем сиротой останется.

Понятно, что ничто из вышеперечисленного меня не устраивало, поэтому по лестнице я неслась с кошачьей скоростью. Миновав второй этаж, взлетела на третий, свернула в темный коридор и, особо не раздумывая, ломанулась в ближайшую дверь. К счастью, она оказалась не заперта.

Темная комната со стандартным набором мебели на первый взгляд не таила в себе никаких сюрпризов. Только со стены, в изголовье широченной кровати, на меня угрожающе вытаращилась непонятная белая маска, ощерив в злобной ухмылке внушительные клыки, для правдоподобности окрашенные красной краской.

Мимоходом (скорее мимобегом) подивившись очередному олицетворению черного юмора хозяина дома (попробуй усни, когда над головой такая штука нависает!), я попыталась открыть окно. Рама не поддалась. Не желая сдаваться, я вновь и вновь дергала упрямую створку. В угольно-черном стекле мое лицо отражалось бледным пятном.

«Придется разбивать», — мелькнула тоскливая мысль. Соваться в осколки удовольствие малоприятное, но, похоже, выхода нет.

Пребывая в панике, я не сразу сообразила, что бледных пятен в стекле прибавилось. Тот, кто меня преследовал, уже вошел в комнату и находился неподалеку от меня. Но почему-то не нападал, выжидая.

Удушливая волна сдавила плотной удавкой горло. Была ли это магия незнакомца или мой собственный испуг, я не поняла. Запрыгнув на подоконник, прикрыла лицо рукой, выставила локоть и высадила стекло.

Звука рассыпающихся осколков даже не услышала. Слишком волновала сохранность собственной шкуры. Удачно приземлившись на ноги, помчалась прочь от дома. Миновав несколько переулков, остановилась, пытаясь унять скачущее бешеным зайцем сердце. Открыла портал и оказалась в своей комнате.

Соваться в таком виде в супружескую спальню побоялась. Если Талейн узнает, что я его ослушалась и пошла в одиночку работать, наверняка обидится. Тем более что у меня крупные неприятности: впервые невыполненный заказ плюс не входящее в мои планы убийство, пусть даже и совершенное не мной, и вмешивать в это дело мужа мне категорически не хочется.

«Узнает — мозги вытрясет! — принялся стращать внутренний голос. — Поделом тебе будет! Впрочем, в твоем случае что тряси, что не тряси, в голове только самонадеянность с самодеятельностью! Остальное не приживается, вымирает на корню».

На душе стало совсем тоскливо. Я присела в кресло и попыталась расслабиться, как вдруг неожиданно ощутила непонятное жжение в левой руке. Наверняка поранилась осколками, но в стремлении унести ноги этого не заметила. Поднесла ладонь к глазам и удивленно охнула: порезы отсутствовали, но кожа радовала глаз ярко-малиновым цветом, причем как с тыльной, так и с внутренней стороны. Обожглась! Настигла-таки меня противная травка!

Закатав рукав, досадливо поджала губы. Брачная вязь, прежде всегда имевшая красивый серебристый цвет, потемнела, приобретя цвет запекшейся крови. К несчастью, ожог пришелся и на нее.

Вздохнув, я закрыла глаза и сосредоточилась на лечении. Отчитав заклинание, посмотрела. Ничего не произошло. Удивилась, перечитала вновь. Безрезультатно. Несколько дальнейших попыток также ничего не изменили. Кожа по-прежнему была воспаленной и болела так, что я едва сдерживала слезы. Словно заклинания не облегчали, а, наоборот, усиливали ожог.

Уже не надеясь на удачу, я произнесла простенькое заклинание, призванное унять боль. К счастью, оно помогло. Не полностью, но хотя бы наполовину уменьшило мои страдания. Спасибо и на этом. Медленно, еще не до конца веря в удачу, я облегченно выдохнула и затихла, в глубине души опасаясь, что боль в любой момент вспыхнет с новой силой.

К счастью, по прошествии нескольких минут мучение не возобновилось. Побоявшись вновь пользоваться магией, я порылась в своих запасах и приготовила целебную повязку из трав. Забинтованная рука стала выглядеть менее пугающе. Теперь по всем канонам нужно было переодеваться и отправляться в спальню под бок к мужу. Вот только делать этого совершенно не хотелось. На душе скребли кошки, рука ныла, повязка распространяла стойкий травяной запах, взгляд, брошенный в зеркало, также не внушал оптимизма: бледная, осунувшаяся, с горящими лихорадочным блеском глазами — любой встречный моментально поймет, что у меня неприятности, а уж любимый муж тем более. Отвечать на все его многочисленные «почему» и выслушивать претензии на тему моего непослушания в данный момент не было ни сил, ни желания. Разумеется, сейчас ночь и он спит, но при моем появлении обязательно проснется. Так было не раз.

Вновь забравшись с ногами в кресло, я предалась невеселым размышлениям о том, кто решился убрать советника. Вряд ли убийца из своих, поскольку даже если кому-то коллекционер успел надоесть до зубовного скрежета, никто не захочет добровольно подставляться под тяжелую руку князя Наримана, который жесток и скор на расправу. Выходит, убийца либо явился издалека, либо излишне самонадеян.

И над мотивом убийства следует основательно подумать. Ограбление? Не похоже, иначе от коллекции, выставленной в холле, не осталось бы и следа. Убийство по политическим мотивам, учитывая высокую должность почившего, также отпадает, опять же из-за князя Наримана. Если только советник был не слишком чист на руку и пополнял свою коллекцию незаконным способом, банально воруя понравившиеся экспонаты? Но в таком случае недовольные в отместку давно разнесли бы дом по камешку. Хотя, если принять во внимание, что преследовавший меня незнакомец использовал незнакомую магию, возможно, на этот раз коллекционер зашел слишком далеко?

— Интересно, что с тобой случилось на этот раз?

Я подпрыгнула в кресле от неожиданности и обернулась. За моей спиной стоял Талейн, и он был очень зол. Еще бы! Моя одежда выдала меня с головой, отрезая все пути к оправданиям.

— Э-э… что? — растерявшись, я не сразу нашлась с ответом, безуспешно пытаясь унять предательскую дрожь в руках и коленях. Быть пойманной на лжи, оказывается, очень и очень стыдно.

— Вот и я спрашиваю: что с тобой случилось? — Серые глаза мужа превратились в две колючие льдинки. — И, представь себе, заранее знаю ответ. Ты ввязалась в очередную авантюру и получила по шее. Скажешь, я не прав?

— Прав. — Под его испытующим взглядом мне стало неуютно, и я не нашла лучшего выхода, как сознаться. — Прости, но я не хотела тебя беспокоить по пустякам. Мне заказали кольцо — сущую безделицу! Я думала, что быстро справлюсь одна, а затем вернусь домой.

— Лгунья! — Резкий тон хлестнул меня плетью. — Твоим словам и обещаниям нельзя верить. Воровство — грязная профессия, похоже, она испачкала тебе мозги!

Талейн исчез, а я так и осталась сидеть, оглушенная его последними словами. Муж давно и отлично знал, чем я занимаюсь, но никогда еще не позволял себе высказываться о моей профессии столь грубо. Сейчас же словно вывалял в грязи. Какая муха его укусила? Да, я ослушалась, но ведь ничего страшного не произошло.

Некоторое время я провела, сидя в кресле и уставившись в одну точку, потом уговорила себя, что конфликт выеденного яйца не стоит, переоделась в пеньюар и переместилась в спальню, рассчитывая помириться с мужем хорошо проверенным способом — силой женского обаяния. Увы, мои расчеты оказались неверны и потерпели полное и оглушительное поражение. Талейна в кровати не было. Похоже, после нашего разговора он не возвращался.

Внезапно в комнате наступила зима. Сквозь тонкую одежду я кожей чувствовала морозный ветер, взявшийся ниоткуда и теперь хозяйничавший в спальне, пользуясь моим оцепенением. Чувствовала и не пыталась остановить.

Ночь прошла беспокойно. Искать Талейна по всему дворцу среди ночи в тот момент, когда он пребывает в раздраженном состоянии, я попросту побоялась. Вместо этого мысленно пыталась выстроить утренний разговор с мужем, мечась по комнате, подобно зверю в клетке, до тех пор, пока не забылась кошмарным сном поперек кровати.

Я бежала через лабиринт, натыкаясь на тупики, а кто-то невидимый постоянно нашептывал:

— Направо пойдешь — семью потеряешь; налево пойдешь — друзей потеряешь; назад пойдешь — дитя потеряешь; прямо пойдешь — силу потеряешь. А остановишься — умрешь!

И я бежала вправо, влево, вперед и назад за неимением выбора, жалея, что не могу взлететь, как птица, — до тех пор, пока не упала на землю без сил.

— Умрешь, — равнодушно констатировал безликий шепот, и я проснулась.

В окно светило солнце, указывая, что сегодня я проспала гораздо дольше обычного. И почему-то никто меня не разбудил: ни прислуга, ни Тиам с Тимошкой, ни сын. Наверное, муж перестал злиться и, проникшись моим страданием во время бессонной ночи, велел не беспокоить, пока сама не проснусь.

Я встала, чувствуя себя усталой и разбитой. Подошла к зеркалу. Отражение не порадовало: глаза после бессонной ночи воспалились, а лицо заливала мертвенная бледность. Напоминанием обо всем происшедшем под повязкой надсадно болела обожженная ладонь. Я тоскливо вздохнула. Вернуть расположение Талейна в таком виде будет крайне проблематично. Только вызову жалость.

Следующий час я прилежно приводила себя в порядок. Нежно-голубое платье смягчило бледность лица, дразняще подчеркнуло грудь и открытые плечи, пудра скрыла тени под глазами, локоны кокетливо перевили нити жемчуга на манер косы. На пострадавшую руку я с трудом натянула белую перчатку.

Закончив приготовления, критически осмотрела себя в зеркало.

«Просто ангел! — умильно восхитился внутренний голос и тут же добавил сварливо: — Низвергнутый».

Я тоскливо вздохнула. Несмотря на полную внешнюю готовность, внутренних сил для разговора с мужем не было. Нужно было чувствовать себя виноватой, а я не чувствовала. Наоборот, при первых же мыслях об извинениях в душе поднималась волна искреннего негодования на никчемный тотальный контроль, устроенный Талейном. Знал же он, на ком женится! Если хотел домоседку, нужно было жениться на Зарайне.

Образ сестры встал перед глазами, согревая теплом и давая понять, что сейчас прежде всего мне нужна поддержка родного человека, чтобы выслушал, помог советом и, если понадобится, честно сказал в лицо, какая я дрянь. Может, тогда до меня дойдет…

Торопливо шепнув необходимые слова, я открыла портал во дворец Лиода. Памятуя о том, что Зарайна любит нежиться в постели до полудня, в то время как Дейн с раннего утра сидит в своем рабочем кабинете, без колебаний переместилась прямо в спальню.

К моему разочарованию, сестры не было. Вместо нее обнаружился Дейн; расположившись на кровати поверх покрывала, он читал книгу. Но при виде меня вскочил словно ужаленный. Приветливая улыбка на лице резко сменилась тревожной гримасой:

— Лайса! Что случилось?

— Пока ничего страшного, — успокаивающе отозвалась я, приседая в полушутливом реверансе. — Честно говоря, рассчитывала застать здесь Зарайну. Неужели вы поменялись привычками и теперь мне надлежит искать ее в твоем кабинете?

— Ни в коем случае, — на мгновение улыбнулся правитель. — Единственное, что может заставить мою жену встать пораньше, — это новый наряд. Уже несколько часов с портнихой общается.

— Как не вовремя! — Я не смогла сдержать огорченного вздоха. Возня с нарядами у сестры может затянуться до самого вечера.

— Но что случилось? — Карие глаза вновь взглянули на меня с неподдельной тревогой. — Расскажи мне, ведь я тебе друг!

Я окинула его задумчивым взглядом. Почему нет? Кто, как не мужчина, способен раскрыть мне особенности мужской души? Кто, если не друг, сумеет помочь понять ее?

— Мы с Талейном поругались, — объявила я, присаживаясь на край кровати. Услышав облегченный вздох и увидев складывающиеся в улыбку губы, категорично пояснила: — Крупно поссорились! Настолько, что он предпочел провести ночь в другом месте.

Брови Дейна взлетели вверх:

— Он изменил тебе?!

Я досадливо поморщилась. Похоже, с надеждой на раскрытие особенностей мужской души излишне поторопилась, если даже суть дела Дейн понимает с трудом. Тем не менее сумела взять себя в руки и продолжила:

— Я обидела Талейна тем, что отправилась на очередное задание без него. Он узнал об этом и накричал на меня. И со вчерашнего вечера я его больше не видела. Теперь мне нужно с ним поговорить, но я за всю ночь так и не смогла найти нужных слов. И пришла к Зарайне в надежде на помощь.

— Я уж думал, случилось действительно что-то страшное! — Дейн все-таки рассмеялся, причем довольно беззаботно. — Все очень просто: извинись и скажи, что была неправа.

Возмущение подбросило меня вверх. Сжимая здоровую руку в кулак, я взволнованно заходила по комнате.

— Почему это я неправа? Только потому, что не привыкла к бестолковому контролю? Интересно, и как же я раньше, до замужества, жила без чьего-либо присмотра! И ведь выжила как-то, руки-ноги не покалечила, не попала ни в какую историю! И, между прочим, сам Талейн лично отправил меня в Мертвую пустошь, где опасностей было хоть отбавляй! И вряд ли особо заботился о моей безопасности!

— Боюсь, здесь ты неправа! — тихо, но категорично осадил меня Дейн. — Не мне тебе рассказывать, как сильно он переживал. Ты же видела его память и все знаешь сама!

Вспомнив, как путешествовала по памяти Талейна в момент трудного выбора — отдавать или нет ему Мертвую корону, я на мгновение осеклась. Затем еще больше насупилась:

— Все равно, заметь, раньше мой муж спокойно смотрел сквозь пальцы на все мои ночные вылазки! А теперь вдруг начал трястись надо мной, словно наседка. У него что — климакс наступил?!

Почувствовав, что злость достигла апогея, я остановилась, сжала зубы и заставила себя замолчать. Оглянулась на Дейна. Тот беззвучно хохотал, закрыв лицо ладонями.

Ярость вспыхнула с новой силой.

— Ах так? Ну спасибо!

Я вызвала портал и уже было шагнула в него, но сильные руки в последний момент обхватили меня поперек талии и вытащили наружу.

— Успокойся, не убегай! — миролюбиво попросил Дейн, уткнувшись мне в затылок. — Пойми, Талейн волнуется за тебя. И он прав. Когда любишь человека, разумеется, хочешь оградить его от всех бед и напастей. И нет в этом ничего ужасного и страшного, и тебе незачем возмущаться. К тому же следует признать, что ты довольно импульсивна и зачастую руководствуешься сиюминутными решениями. А бедному Талейну приходится ожидать инфаркт из-за тебя.

— Мне его тотальный контроль жить мешает! — тут же запротестовала я, не оставляя попыток освободиться. — Я уже давно не ребенок!

— Когда злишься, становишься очень похожа! — парировал Дейн и вновь попытался воззвать к моему благоразумию: — Но подожди, пройдет немного времени и твой муж успокоится. Просто твое исчезновение в Серых горах еще слишком живо в его памяти и вызывает панический страх от мысли, что он мог тебя потерять.

— Ты-то откуда знаешь! — из вредности буркнула я, в глубине души понимая, что он в общем-то прав.

— Если помнишь, ты достаточно давно мне небезразлична! — упавшим до хрипоты голосом вдруг признался собеседник. — Поэтому мне не составляет никакого труда поставить себя на его место. И я боюсь за тебя не меньше. Или ты считаешь, что твое замужество могло что-то изменить в моем сердце?

Услышав страстные нотки в голосе Дейна, мое сердце испуганно встрепенулось и понеслось вскачь бешеным зайцем. Понимая, что ситуация зашла дальше, чем следовало, я круто развернулась, стремясь вырваться из объятий. Послышался треск разрываемой ткани, с тихим шелестом рассыпался по полу жемчуг из моей прически, но желаемой свободы я так и не обрела. Зато встретилась с Дейном лицом к лицу и, как следствие, с его губами.

Не стоит говорить, что его поцелуй был жарким, словно обжигающее пламя, и жадным — так припадает к источнику страждущий в надежде утолить жажду. На какое-то время его неожиданная страсть оглушила меня, ввергнув в оцепенение, но довольно быстро я сумела прийти в себя и, упершись в грудь Дейна обеими руками, прервала поцелуй.

Безумный огонь, полыхавший в его глазах, напугал меня еще больше, заставив проглотить вертевшиеся на языке слова возмущения.

— Но… у тебя же есть Зарайна! — Я произнесла имя сестры, словно молитву, ухватилась за него, словно утопающий за соломинку, прикрылась, словно щитом…

— Она другая. — Дейн опустил глаза. — Похожая на тебя, лишь как тень походит на человека. Хотя, видит Всевышний, я старался ее полюбить.

— Но у вас ребенок! — Я похолодела от ужаса, жалея о том, что не могу закрыть уши, чтобы не слышать всего того, что услышала. — Зачем же ты женился на ней?!

— Я смирился. — Дейн еще крепче сжал объятия, пытаясь сломить мое сопротивление, словно прочитал мои мысли. — Сначала пытался найти за внешней схожестью и внутреннюю, а затем смирился с неудачей. Ее главная задача — родить наследника, остальное не столь важно.

— Как мерзко! — Я с презрением уставилась ему в глаза, ощущая, как сердце камнем падает вниз от осознания того, что привычный мир вокруг совсем не такой, каким я его себе представляла. Семейный союз сестры казался мне прочным, надежным, и выслушивать подобные речи сейчас было ужасно обидно и… страшно. Так страшно мне не было даже среди демонов Нижнего мира. — Дейн, это подло! Что бы ни стояло за твоими намерениями, но к женитьбе тебя никто не принуждал. Это было твое личное решение, причем, как ты уверял, принятое по любви. А значит, моя сестра не должна платить за твои несбывшиеся надежды! Да будет тебе известно, что она искренне любит тебя, совершенно не подозревая о том, как ты несправедлив по отношению к ней. Сейчас же отпусти меня! Иначе, клянусь, я плюну тебе в лицо!

Дейн посерел лицом, но послушно разжал руки.

Я сделала шаг в сторону и вызвала портал. Вошла в него, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, так сильно мне хотелось оказаться как можно дальше от того, кого я искренне считала другом и который сейчас предал меня. Мою сестру, как выяснилось, он предал гораздо раньше.

Оказавшись в своей комнате, ощутила острую тяжесть тоски, сдавившую грудь жгучими тисками. Да, разочарование порой сродни смерти, но как мне хотелось не слышать этих беспощадных, разрушительных признаний. Не слышать, забыть, не знать!

Попавшееся на глаза собственное отражение в зеркале едва не заставило расплакаться: порванный по шву лиф платья, испорченная прическа, красноречиво припухшие от чужой страсти губы и затравленный взгляд лихорадочно блестящих от обиды глаз.

«Ну как, сумела понять особенности мужской души?» — ехидно поинтересовался внутренний голос.