Узурпатор

Глава четырнадцатая

Свечи покрыли лицо Дарра неровными бликами. Ржавая маска… черные провалы на щеках, прорези морщин… и глаза словно потерялись на дне глазниц. Разглядывая себя в зеркало, король терпеливо ожидал, пока слуги освободят его от церемониального облачения — сегодня оно казалось ему невыносимо тяжелым. Он стареет. Король давно привык к тому, что его волосы редеют, смирился с сединой… но сейчас, вглядываясь в свое отражение, он впервые подумал, что становится дряхлым. Старость наступает слишком быстро. Может быть, это цена трехзубой короны, которая теперь одиноко лежала на бархатной подушке во всей своей великолепной простоте? Если бы не было Моренны, не было бы их свадьбы, не было бы Высокого Престола… Бедир всего на несколько лет моложе, но, кажется, годы его не берут. Только легкая проседь в волосах… А Ярл? Он старше их обоих, но выглядит человеком без возраста. Может быть, король и вправду держит на своих плечах Королевства? Тогда не диво, что годы так сказываются на нем. А может быть, беды этой зимы стали последней каплей, и годы наконец дали себя знать?

Выбравшись из туники, жесткой, как панцирь, Дарр вздохнул и заметил, что слуга вопросительно смотрит на него. Одобрительно кивнув, Государь заставил себя улыбнуться, но смог лишь вяло изогнуть губы. Ему и без того все известно. Поможет надеть исподнее, а парадное одеяние аккуратно сложит и уберет в шкаф… Если бы вместе с этим облачением можно было снять все заботы — снять и отложить куда-нибудь… хотя бы на время. Но это ему не дано. Королевские заботы останутся с ним всегда. Дарр улегся в кровать и отпустил слуг. Они уходили, как тени, гася свечи, оставив лишь одну у изголовья.

В эту ночь сон придет нескоро. Слишком многое надо обдумать… Наверно, он мало похож на счастливого отца, чья дочь только что вышла замуж по любви. Снова стоит вопрос о передаче галичского престола. Да еще и войско Хаттима, заполнившее Андурел… Новоиспеченный зять уверен, что все затруднения разрешатся, но сам ничего не предлагает. Слава Госпоже, первый вопрос Дарр волен решать, как сочтет нужным. Но день, когда войска покинут город, до сих пор не назначен. Хаттим сказал, что войска будут уходить постепенно. Сколько дней под стенами Андурела будет стоять военный лагерь? Дарр отогнал непрошеное сравнение с осадой. Выполняя приказ отца, Кемм собрал отряды кешских всадников, и сейчас они, наверно, уже встали на берегах Вортигерна. Но даже если к ним присоединится гвардия Белого Дворца, галичан будет больше…

Но почему это так его беспокоит? Зачем Хаттиму прибегать к силе — теперь, когда он стал законным наследником престола? Откуда это недоверие? Конечно, галичанин властолюбив — и никогда этого не скрывал… Но зачем ему рисковать, восстанавливая против себя Тамур и Кеш? Он и без того получит Высокий Престол. Он, Дарр, рано или поздно умрет. Кто посмеет оспорить права мужа Эшривели?

Дарр снова тяжело вздохнул. Может быть, вызвать Сестру Целительницу и попросить усыпляющего отвара? Он отказался от этой мысли и налил в чашу немного эвшана. Потягивая жгучую жидкость маленькими глотками, король размышлял, приводя свои мысли в порядок. Если бы Чэйдин Химет не выпил этого проклятого вина… Они бы получили хоть одну точку опоры. А если так и было задумано? Нет, не может быть. Хаттим и его придворные тоже пострадали, и не окажись рядом Сестры Теры… Дарр отбросил недостойные мысли. А как же Ирла, которой никогда не изменял здравый смысл, чьим суждениям он доверял? С каким волнением она говорила о сплетении судеб… правда, так и не смогла как следует его разглядеть. Нет, наверно, это только подозрения. Если даже допустить, что Эшер избрал Хаттима своим орудием, если Хаттим предался Властителю преисподней… Это означает лишь одно: Посланец проник в Королевства, более того, находится где-то неподалеку. Вчера Дарр снова говорил об этом с Ирлой и Бетани. Старшая Сестра опровергла эту возможность столь красноречиво, что смогла убедить даже Ирлу. Возможно, это и впрямь материнские тревоги. Дарр понимал ее, как никто другой: его дочь разделяла все испытания с Кедрином.

Он сделал еще глоток. Мысли текли потоком, сменяя друг друга… незаметно Дарр понял, что думает совсем о другом. Жива ли Уинетт? Или она лежит вместе с Кедрином под обломками Фединского Перевала? А если жива… Они все сильнее любят друг друга — все, кто их видел, замечают это. Но Уинетт всегда обладала более сильным характером, чем сестра. Она шла к Служению шаг за шагом, не слушая уговоров, отказавшись от престола и всего, что сулила ей Высокая Кровь. Если она все еще жива — возможно ли, чтобы она отказалась своего призвания последовать зову чувства? Но если нет… Он снова пригубил и поморщился. Если только это возможно — то, вернувшись из Белтревана, они отпразднуют свадьбу. И тогда… Как старшая дочь, Уинетт имеет больше прав, чем Эшривель, и Высокий Престол обретет более достойного наследника. Король усмехнулся. Можно еще долго тешить себя всеми этими «если» и «может быть». Есть лишь то, что существует безусловно, сейчас. То, что происходит сейчас в спальне этажом ниже… Но искушение было слишком велико, слишком приятно. Если Уинетт и Кедрин живы… если наконец-то открыли друг другу свои чувства… если они благополучно выбрались из Белтревана… если они поженятся… Тогда Хаттиму не останется ничего, кроме как отказаться от своих притязаний — и это не будет ни унижением, ни оскорблением. Они с Эшривелью отправятся в Тессорил и будут наслаждаться счастьем. А Кедрин и Уинетт, когда придет время, примут Высокий Престол. Несомненно, они станут править мудро.

Слишком много «если», слишком много «может быть». С севера по-прежнему никаких вестей. Похоже, в конце концов корона достанется Хаттиму. Следовательно, самая неотложная задача — найти ему преемника. Дарр снова вернулся к этим размышлениям — но по-прежнему безуспешно. Он устал, пища, поглощенная во время пира, неприятно тяготила желудок. Дарр осушил чашу, снова улегся и задул свечу.

Снаружи поднялся ветер. Шелестящий свист над башнями дворца, гулкий стук ставень, утробные вздохи в трубах… Дарр вслушивался в эти звуки. Когда-то они убаюкивали его в бессонные ночи. Они обещали уют, легкие сны, говорили о том, что здесь, в сердце Королевств, он в безопасности, а на земле мир. Теперь эти звуки словно предвещают дурное. Кажется, гигантская омерзительная тварь рыщет по крышам Белого Дворца, и ее дыхание сеет зло. Дарр почувствовал, как его пробирает озноб. В спальне было тепло, над головешками в очаге все еще мерцал огонь, но король поежился и укрылся с головой.

И тут из прихожей донесся слабый звук. Дарр отбросил одеяло и с минуту вслушивался в тишину. Как ребенок… За дверью дежурят гвардейцы — да и кто причинит ему вред здесь, в Белом Дворце? Он снова закутался в одеяло и решил, что заставит себя уснуть.

Смазанные петли мягко скрипнули, дверь открылась. Вспышка пламени на миг осветила силуэт на пороге.

— Кто здесь?

Король сел, одеяло сползло, обнажив его по пояс.

— Ты кто?

Ответа не последовало. Темная фигура проскользнула в комнату и приблизилась к очагу. Лазурное одеяние, темные волосы зачесаны назад… Он не мог понять, почему это знакомое лицо вдруг показалось ему отталкивающим.

— Сестра Тера? Я не посылал за Вами.

— Конечно.

В голосе слышался ледяной свист ветра.

— …но нам надо кое-что сделать. Тебе и мне.

Дарр вздрогнул, чувствуя, как волосы шевелятся на голове. Этот голос не мог принадлежать хрупкой Сестре, которая стояла сейчас перед ним. Она широко улыбалась, но улыбка походила на сытый оскал. Во рту пересохло, тело покрылось ледяной испариной. Прямо на него смотрели глаза — красные, как угли, и он был не в силах отвести взгляд. Их багровое мерцание неодолимо гнуло его волю.

— Кто ты?

Дарр задыхался. Язык стал непослушным, неспособным рождать слова — словно распух от смертельного ужаса, который заполнял весь рот.

— Разве ты меня не знаешь?

Эти слова не могли быть вопросом. В них была чудовищная однозначность. Они подводили последнюю черту — наподобие той, которую проводит лопата могильщика, вгрызаясь в землю. Шипящий свист еще отдавался звоном в ушах, а Дарр уже знал ответ. Ирла была права. Сеть разворачивалась перед ним… слишком поздно. Он открыл рот, чтобы закричать, позвать стражу, но рубиновое пламя разгоралось все ярче, и слова сгорали у него во рту прежде, чем успевали прозвучать.

— Я Тоз, — шелестящий голос отдавался в голове, обволакивая мозг. — Вы зовете меня Посланцем. Я пришел выполнить волю моего Господина.

Дарр завороженно смотрел в глаза чудовища. Они должны испепелять, но как будто превращают в камень… Эти звуки, полные ликования, зловещего торжества, не могли исходить из уст Сестры.

— Такой слабый, такой глупый… — тонкая рука коснулась его щеки. В этом жесте, похожем на ласку, было что-то непристойное. Карминовое сияние завораживало, лишая воли, и король мог лишь застонать.

— Никто тебе не поможет, Дарр. Твои стражи не придут, и эти глупые куклы в голубых платьях — тоже. Мы одни. Только ты и я.

— Как? — Дарр сумел выдохнуть этот вопрос.

— Как?

Посланец засмеялся. Смех напоминал перестук сухих костей.

— Это было нетрудно. В Высокую Крепость — с помощью этих малодушных отступников, которые предали моего Господина. А оттуда — с тем, кто меня принял. Тогда он был одним из вас, а теперь служит Эшеру.

— Хаттим! — простонал Дарр. Он проклинал себя. Весь ужас, который обрушился на него, был недостаточной карой. Ирла не ошиблась в своих предчувствиях, а он сомневался… и не разглядел очевидного.

— Да, Хаттим Сетийян. Игрушка на нитках, душа, которой так удобно управлять. Теперь он муж твоей дочери. И скоро станет королем — потому что скоро ты умрешь.

— Ты… — выговорил Дарр, изо всех сил преодолевая немоту, которая сковала его язык, — тебе… не… победить.

— Да неужели? — усмехнулся Тоз. Его омерзительная улыбка сияла торжеством. — Ваш будущий король принадлежит мне. Мне, а значит, и моему Господину. Да, теперь он слуга Эшера, Дарр. Скоро все Королевства будут принадлежать Эшеру.

— Нет! — прохрипел Дарр. — Кедрин…

Пальцы, только что скользившие по щеке короля, впились ему в скулы, залепляя рот. Лицо с пылающими глазами приблизилось вплотную — но это больше не было лицо Сестры Теры. Чудовищная маска, нечто бесконечно древнее, бесконечно враждебное… В лицо Дарру остро пахнуло гнилью.

— Что он может сделать? Избранный он или нет — он погиб. На рассвете Хаттим Сетийян окажется на престоле, а враги моего господина — в цепях. Я найду им достойное применение. Если Кедрин жив, я им немного позабавлюсь. А твоя дочь, Дарр? Возможно, я получу и ее. И, наверно, отдам ее Хаттиму. Разве он не заслужил гарема? Представь, как это подхлестнет его честолюбие!

Глаза Дарра расширились от ужаса. В неистовом напряжении он попытался вырваться, но какая-то сверхъестественная мощь вжимала его в перину. Мышцы отказывались повиноваться. Вскоре силы короля иссякли, и он беспомощно замер в неподвижности.

— Ничего ты не можешь сделать, — сказал Тоз. — Ты погиб.

— Госпожа… — ладонь колдуна все еще зажимала рот Дарра. — Госпожа…

— Она тоже ничего не может сделать, — прошипел Посланец. — Даже день когда-нибудь заканчивается. Начинается ночь, ночь Эшера. Это будет долгая ночь, Дарр, и мой Господин будет долго править Королевствами. Такой ночи твой ничтожный мир еще не знал! А сейчас наступит твой закат.

Хрупкая ладонь соскользнула с губ короля, он успел лишь хрипло застонать. Колдун швырнул Дарра на подушки. Перекошенное лицо Сестры Теры склонилось над ним, снова превращаясь в чудовищную маску. Это было последним, что увидел король. Холодные губы припали к его рту. Последним усилием он воззвал к Госпоже с просьбой о прощении и о спасении души. Потом все потонуло в багровой круговерти… и исчезло навсегда.

Тоз пил с жадностью, наслаждаясь после долгого воздержания. Каждая частица его существа ликовала, впитывая силу. Такой податливый и немощный, Дарр обладал сильным духом. Наконец Посланец неторопливо поднялся и направился к двери. На постели осталось иссохшее тело, из которого ушло нечто большее, чем жизнь.

В прихожей спали слуги. В эту ночь их не посещали сновидения. У двери, точно статуи, застыли гвардейцы. Казалось, они наблюдают за игрой теней на полу, но их невидящие глаза были неподвижны. Никем не замеченный, Тоз молча спустился по лестнице и направился в спальню, где, обняв друг друга, спали новобрачные. Рубиновые огоньки таяли в его глазах. Когда он вошел в покои Хаттима, зеркало в прихожей отразило зеленоглазую Сестру Теру. Тоз скользнул в свою комнату, подкинул в очаг дров и замер у самого огня. Будущее, которое он готовил, наступит очень скоро — когда слуги придут, чтобы приветствовать Государя, и найдут его мертвым. Но еще раньше — хотя лишь немногие знают об этом — самые преданные из военачальников Хаттима появятся во дворце. Хаттим может быть спокоен. Когда он сделает последний шаг к Высокому Престолу, ему будет на кого опереться.

Теперь его ничто не остановит. Ни Сестры, ни Тамур, ни Кеш, ни Кедрин Кэйтин… Никто и ничто.

Правитель Тамура и его супруга проснулись от шума. Коридоры Белого Дворца наполнил топот ног, повсюду раздавались крики слуг и стражников. Откуда-то донеслись рыдания. Бедир еще натягивал сапоги, неловко двигаясь спросонья, когда Ирла, набросив сюрко прямо поверх ночной сорочки, устремилась в прихожую. Ее супруг поспешил следом, на ходу застегивая перевязь.

Во дворце царило смятение, граничащее с паникой. Поймав за рукав какого-то сержанта, который мчался мимо, Бедир спросил, что происходит.

— Государь умер! — выдохнул сержант. — Да хранит нас Госпожа, господин Бедир… Государь Дарр умер!

Сжав руку жены, Бедир устремился в покои короля, расталкивая слуг и стражников. Его лицо было мрачно. Взбежав по широкой лестнице, они влетели в коридор, где уже было не развернуться.

У дверей покоев Дарра уже толпились придворные, и гвардейцы в полном вооружении едва сдерживали их напор. Даже под забралами было видно, что лица стражей бледны, как мел. Энергично работая локтями, правитель протолкался вперед. Гвардейцы расступились, пропустив его в прихожую. Туда уже успел проникнуть кое-кто из андурельской знати — видимо, вместе с группой встревоженных Сестер. Однако у двери в спальню стояли двое гвардейских офицеров весьма строгого вида, с обнаженными мечами. После некоторых колебаний они все-таки впустили Бедира и Ирлу и тут же захлопнули за ними дверь.

Шум из прихожей перестал доноситься. Внутри царила мрачная тишина. От горя и гнева собравшихся у постели, казалось, звенел воздух. Сестра Бетани склонилась над телом короля. Рядом возвышался Коррадон, его мужественное лицо словно окаменело, скулы обозначились резче, левая рука ритмично постукивала по рукояти меча. Ярла, судя по растрепанному виду, как и их самих, только что подняли с постели. Когда супруги вошли, правитель Кеша быстро обернулся. Его глаза, круглые, как у ястреба, нехорошо сузились.

— Его убили, — сказал он хрипло. — Убили во сне.

Бедир выглянул у него из-за плеча и посмотрел на тело. Дарр лежал вытянувшись, словно его мышцы были по-прежнему напряжены. Это была не та живая расслабленность, которая говорит о покое, и не вялая неподвижность трупа. Лицо короля посерело, как остывший пепел, и странно осунулось, рот широко раскрыт, невидящие глаза остановились.

Хаос, война… эти видения пронеслись перед глазами Бедира, и у него заложило уши.

— Убит?! Откуда ты знаешь?

— А как же еще? — вскинулся Ярл. — Он не был болен. Он немногим старше тебя. Поверь мне, это дело рук Хаттима.

— Осторожно, — Бедир положил руку ему на плечо, понизил голос и настойчиво добавил: — Рано еще высказывать обвинения.

— А кто еще? — огрызнулся Ярл. — Кому еще это выгодно?

Бедир приблизился к постели и посмотрел на лицо своего старого друга. Боль внезапно стала невыносимой, к глазам подступили слезы. Спокойно, подумал он. Сейчас нужно думать о другом. Единство Королевств должно оставаться незыблемым, что бы ни случилось… хотя бы в ближайшее время.

— Что его убило?

Вопрос был обращен Сестре Бетани.

— Не могу сказать… — какие бы чувства не испытывала Сестра, ее голос звучал бесстрастно — этому учили в Эстреване. — У него разорвалось сердце, но…

Она коснулась приоткрытых губ мертвого короля. Бедир сглотнул, подавляя тошноту. Они были бледными и окружены странным синеватым кольцом, а во рту виднелся раздутый почерневший язык.

— Но?

— Я не уверена, но думаю… — Сестра подняла голову, и правитель Тамура увидел, что в ее карих глазах блестят слезы. В голосе послышалось смущение. — Кажется, я чувствую колдовство.

— Узор судьбы… сеть… — голос Ирлы дрогнул, то ли от горя, то ли от ужаса. — Я знала.

— Ирла! — Бедир повернулся к жене. — Если хоть немного сомневаешься — не говори!

Она кивнула и вытерла глаза рукавом.

— Разве не видишь, Бетани? Теперь Хаттим Сетийян станет королем.

— Пока я жив, этому не бывать! — рявкнул правитель Кеша. — Такими грязными средствами…

— Упокойся, — приказал Бедир. — Сейчас Хаттим будет здесь. Ты предъявишь ему обвинение? Ты хочешь начать войну?

Ярл прищурился и повернулся к Коррадону.

— Когда убийца появится, арестуй его!

— Правитель Бедир? — Коррадон растерянно поглядел на тамурца.

— Нет! — Бедир тряхнул головой. — Мы должны быть твердо уверены. Ирла, ты говорила о том, что плетется какой-то узор, сеть, которую ты чувствовала… так?

— Это не…

Она была готова сказать «не естественная смерть», но колебалась. Хаттим вскружил голову Эшривели и стал наследником престола. Чэйдин Химет умер на удивление вовремя, и теперь Хаттим будет сам командовать войском. И вот умирает король, и Хаттим может по праву занять Высокий Престол. Узор… или, скорее, паутина…

— Что скажете, Бетани? — спросил Бедир.

— Возможно, — тихо промолвила седая Сестра, — но я вижу здесь другое. Это дело рук Эшера… вернее, его Посланца.

— Если Вы не ошиблись… — Бедир не отрываясь глядел на жену, чувствуя, как горло сжимается от ужаса. — Значит, Посланец — в Белом Дворце… и Хаттим Сетийян предался Эшеру.

Ирла кивнула и беззвучно заплакала. В спальне стало тихо.

— Не верю, что Дарр умер своей смертью, — нарушила молчание Бетани. — Я чувствую, здесь замешана магия… но это может быть и яд.

— Яд или колдовство, — хрипло бросил Ярл, — какая разница? Если это дело рук Посланца — мы должны схватить эту лживую тварь и убить.

— Но только Кедрин может уничтожить Посланца, — тихо напомнила Ирла, — а Кедрина здесь нет.

Из-за двери послышался шум и нетерпеливые возгласы.

— Если эти подозрения верны, — торопливо проговорил Бедир, — мы имеем дело с очень опасным противником. Поэтому пока ни слова — ни Хаттиму, ни кому-нибудь другому. Мы должны собраться еще раз, как только сможем, и решить, как с этим бороться. Понимаешь, Коррадон?.. Ярл, ты согласен?

Капитан кивнул. Правитель Кеша хмыкнул, покачал головой и ожесточенно бросил:

— Очень хорошо, нечего сказать…

В дверях появились Хаттим и Эшривель, растрепанные и явно перепуганные. Увидев отца, принцесса зарыдала и бросилась на постель. Ирла и Бетани подошли и стали утешать ее. Хаттим застыл рядом и только смотрел то на мертвого короля, то на правителей.

— Что здесь происходит? — выдавил он наконец.

Ярл издал что-то вроде рычания.

— Государь мертв, Хаттим, — спокойно сказал Бедир, бросив предостерегающий взгляд на кешита.

— Как?

Бедир вглядывался в лицо галичанина, пытаясь понять его истинные чувства. Расширившиеся глаза, приоткрытый рот… Действительно ли он настолько потрясен — или уже вошел в роль?

— Мы еще не можем сказать, — ответил он.

— Сестра Бетани! — Бедир все еще пытался уловить в его голосе фальшь. — Что вы скажете?

— Разрыв сердца, — ответила Бетани, опустив руку на плечо Эшривели. — Возможно, колдовство.

— Колдовство?! — недоверчиво переспросил Хаттим. — Какое колдовство? О чем Вы говорите?

— Я пока не уверена. Мне потребуется время. Нужно применить «пробный камень», тогда я смогу сказать точно.

Бедир сердито взглянул на Сестру. И надо же было ей проговориться!

— «Пробный камень»? Вы подвергнете тело Государя такому недостойному испытанию?

— Государь мертв, и мы должны узнать, почему, — голос Ярла был холоден, как сталь, глаза блеснули. — А ты бы предпочел не выяснять, Сетийян?

Хаттим повернулся к темноволосому кешиту. В глазах галичанина мелькнуло презрение — и Бедир увидел прежнего надменного Хаттима. От уступчивости, которая так удивляла последнее время, не осталось и следа.

— Я нахожу твой тон оскорбительным, правитель Кеша.

— Мне плевать, каким ты находишь мой тон, Хаттим. Государь мертв. Мы выясним причину его смерти… и я не завидую тому, кто в этом виновен!

Смуглое лицо Ярла потемнело от ярости, глаза налились кровью. Бедир сделал едва заметный осторожный жест, но кешит то ли не заметил этого, то ли не обратил внимания.

— Ты забываешься, — ледяным тоном произнес Хаттим. — Теперь в Королевствах новый Государь.

— Неужели ты? — в голосе Ярла было столько презрения, что лицо галичанина залилось краской.

— Да, я!

— Прошу вас, — Бедир торопливо шагнул между ними. Еще немного — и Ярл вцепился бы в галичанина. — Успокойтесь. Государь умер, мы скорбим. Я предлагаю обсудить вопрос о расследовании позже… когда мы все немного успокоимся. Хаттим, у твоей жены горе, и ты ей нужен.

— Вечный миротворец, — усмехнулся Хаттим. — Но ты прав — Эшривели сейчас тяжелее всех. Я вызову вас позже… возможно, к этому времени вы сумеете успокоить правителя Кеша.

Он холодно улыбнулся, потом присел возле Эшривели, которая по-прежнему рыдала у постели отца, и положил руки ей на плечи. Почувствовав его прикосновение, принцесса неловко повернулась и повисла у него на шее. Ее прелестное личико исказилось, плечи дрожали, по щекам катились слезы.

— Пойдем, — шепнул он, целуя ее в волосы. — Сестра Тера даст тебе какое-нибудь лекарство.

Эшривель кивнула и неохотно последовала за ним. На пороге Хаттим обернулся и бросил презрительный взгляд на Ярла.

— Приготовьте свои пробные камни, — проговорил Бедир, обращаясь к Бетани, едва за галичанином захлопнулась дверь. — Сколько времени это займет?

— Мне придется вернуться в Училище, — ответила Сестра. — Понадобятся кое-какие принадлежности. Еще мне надо послать за Сестрами, которые мне помогут. Я получу результаты к вечеру.

— Прекрасно. Ярл, Коррадон — идите со мной. Коррадон, выстави стражу у входа в покои. Пусть никого не впускают.

По мужественному лицу молодого капитана пробежала тень.

— Правитель Бедир… а если правитель Хаттим захочет войти?

Бедир задумчиво опустил глаза.

— Его придется впустить.

Ярл недовольно фыркнул, но ничего не сказал.

— А где Арлинне? — спросил Бедир.

— Ждет в наших покоях, — сказал Ярл.

— В таком случае идем туда.

Они вышли из спальни Дарра. Коррадон коротко отдавал приказы. Стражи потеснили придворных, освобождая дорогу.

Арлинне встретила их в своем обычном наряде. Ее очаровательное личико выражало озабоченность, на переносице появилась складка. Услышав, что произошло, она застонала и прижала ладони к губам.

— Бедный Дарр… Бедная Эшривель…

— Бедный Андурел, — поправил Ярл. — И бедные Королевства.

Бедир опустился на кучу подушек, Ирла расположилась рядом с ним.

— Теперь Хаттима объявят королем, — усмехнулся он, — и возразить нечего.

— Если только мы не докажем, что Дарра убили с помощью колдовства, — отозвался Ярл. — И что Хаттим приложил к этому руку.

— Возможно, Хаттим служит Посланцу, — промолвила Ирла. — Если удастся это доказать…

— Несомненно, — согласился Бедир. — Но как?

— Разве одно не вытекает из другого? — спросила Арлинне. — Если Бетани и Сестры докажут, что здесь замешано колдовство… Хаттим не имеет права занять трон, пока не закончится расследование. А Сестры определят, где прячется посланец Эшера.

— До сих пор у них это не вышло, — фыркнул Ярл.

— Ты все это предвидела, — проговорил правитель Тамура, обращаясь к жене. — Что ты скажешь?

Ирла задумчиво опустила глаза.

— Посланец должен находиться неподалеку от Хаттима. Но за кого он себя выдает… Я просто не представляю. Думаю, если он плетет эту сеть — значит, некоторое время он уже находится с Хаттимом.

— С тех пор как варвары признали поражение, его никто не видел, — напомнил Бедир. — Может быть, Хаттим столкнулся с ним сразу после сражения?

Коррадон смущенно откашлялся и растерянно поглядел на правителя.

— Ты уверен, что правитель Усть-Галича мог пасть так низко? Может быть, Государь все-таки умер своей смертью?

— Нет, — твердо отрезал Ярл.

— Это не исключено, — проговорил Бедир, — но… Непохоже, чтобы Дарр был болен. Я склонен верить моей жене, которая видит здесь… мм… узор судьбы, и Сестре Бетани, которая чувствует колдовство.

— Но Старшая Сестра тоже сомневалась, — возразил капитан.

— Разумеется. Бетани осторожна в выводах.

— Если бы мы послушали Ирлу… — вздохнул Ярл. — Это можно было предотвратить.

— Но мы этого не сделали. Сделанного не воротишь. Все, что нам остается — это подумать, что делать дальше. Будущее таково, что Хаттим Сетийян станет королем.

— Ты его принимаешь? — изумленно спросил кешит.

— Если он унаследовал Высокий Престол на законных основаниях — у меня нет выбора. Белый Дворец и корона Андурела принадлежат ему по праву женитьбы… только если Дарр не был убит при помощи колдовства.

— А если был? — не отставал Ярл.

— Если было использовано колдовство, — Бедир заговорил медленно, зная, к чему может привести неосторожное слово, — если — и, кажется, все дело в этом — Хаттим Сетийян связан с Посланцем… Тогда у нас тоже нет выбора. Нам придется выступить против Хаттима, объявив его узурпатором и убийцей.

— Значит, война, — хрипло произнесла Арлинне.

— Да, — подтвердил Бедир, — все идет к этому. Если Хаттим сохранит за собой престол Усть-Галича.

— Все зависит от того, что выяснит Бетани, — сказала Ирла.

— Хаттим не станет терять времени. Он постарается объявить себя королем немедленно. Но если Бетани все-таки обнаружит колдовство? Как будем действовать тогда?

— Кемм с пятью отборными отрядами стоит на Вортигерне, — с жаром проговорил Ярл. — Стоит мне дать знак — и они перейдут реку и присоединятся к гвардейцам Коррадона. Мы объявим Хаттима предателем и узурпатором. Арестуем его, будем пытать, казним…

— Кстати, о галичском войске, — проговорил правитель Тамура. — Мои отряды распущены, а Кедрина еще не нашли. Если галичане поддержат Хаттима, мы вряд ли отстоим Андурел.

— Не забывайте о Галене Садрете, — откликнулась его жена. — «Вашти» уже готова, мы можем в любой момент отплыть на север.

— Я помню. Но не сейчас. Мы должны оставаться здесь — по крайней мере, пока не появится какая-то определенность.

— Гален может доставить весть. Как только Кедрин получит ее, он сможет собрать войско. А если с ним Уинетт… Она имеет больше прав на Престол, чем Эшривель.

— Если только она объявит себя свободной от обета, — пробормотал Бедир.

— Такое не исключено.

— Хаттим Сетийян ни к кому из нас не питает особой любви, — подал голос Ярл. — И каким бы путем он не пришел к трону, он его так просто не отдаст. Так что — будем настороже.

— Безусловно, — согласился Бедир. — Будем готовы ко всему… и мечи наголо.

Ирла поднялась.

— Но сначала мне надо одеться, — улыбнулась она. — Не думаю, что мой наряд подходит для заговоров и сражений.

— Тогда расходимся. Встретимся…

— …в тронном зале? — предложил Ярл.

— Да будет так, — Бедир хлопнул в ладоши. — О чем бы мы тут не говорили, а формальности придется соблюдать. Подозреваю, Хаттим тоже не будет сидеть сложа руки.

— Подожди немного. Я приду за вами, — сказал правитель Кеша. — Только возьму с собой… пару клинков.

— А я? — спросил Коррадон. — Что делать мне?

Бедир строго посмотрел на капитана.

— Собери гвардейцев, которых считаешь самыми надежными, и приведи в тронный зал. Устроим Хаттиму подобающую встречу.

Коррадон встал и отдал честь.

— Будет сделано.

Беседа была закончена. Ярл пошел одеваться, Бедир с Ирлой в сопровождении капитана направились в свои покои. Едва оказавшись у себя, Ирла сбросила ночную сорочку и выбрала более подходящее одеяние. Бедир накинул крепкую кожаную куртку. Все, чему он был свидетелем, говорит против Хаттима — но есть еще надежда, что их подозрения не оправдаются. Если же нет… Бедир резким движением опустил кинжал в ножны. Может статься, еще до заката придется на славу поработать клинком.

Вскоре неразбериха, которая и без того царила в Белом Дворце, усилилась: прибыл Коррадон с отрядом гвардейцев, а сейчас же следом за ним — Ярл и Арлинне в сопровождении десятка смуглых кешских воинов. Стражи Дворца выстроились клином и стремительно шагали, раздвигая толпу, по коридорам и переходам к тронному залу. За ними немедленно увязались любопытные. Бедир, уже дожидавшийся их в зале, приказал капитану выставить часовых у дверей с указанием не впускать никого, кроме Ярла и его самого. Время шло к полудню, но о еде никто не вспоминал. Однако голод, похоже, способствовал тому, что страсти накалялись. Бедир и Ярл яростно заспорили.

Правитель Кеша требовал немедленно выдвинуть Хаттиму обвинение и послать весть Кемму. Кешским всадникам надлежало вместе с гвардейцами Коррадона оцепить Белый Дворец, пока не выяснится, отчего скончался король. Ярл не сомневался, что в итоге галичанина арестуют. Бедир взывал к осторожности. Подобные меры могли только привести к гражданской войне, а этого следовало избежать любой ценой. Скорее всего, Ирла права, и Хаттим действительно находится во власти Посланца. Но прежде стоило дождаться результатов от Сестры Бетани.

В конце концов, правители сошлись на том, что двое людей Ярла отправятся к Кемму и предупредят, чтобы он был готов переправиться через Вортигерн и войти в Андурел. Тем временем Коррадон поручил гвардейцам позаботиться о завтраке.

Они торопливо утоляли голод, когда вернулись посланники Ярла. Хаттим распорядился, чтобы галичские воины окружили дворец и перекрыли все входы и выходы — чтобы не сбежал убийца Дарра.

— Ты хотел доказательств! — рявкнул правитель Кеша, пролив вино. — Тебе нужно что-то еще, Бедир? Этот выскочка начинает показывать зубы!

— Вообще, нечто подобное следовало сделать, — осторожно возразил Бедир. — Но… пожалуй, ты прав.

Ярл вдохнул и попытался взять себя в руки.

— Ирла, я всегда уважал твоего мужа за осмотрительность. Но теперь пришло время действовать. Что ты скажешь? Прав я или неправ?

— Скажу, что Хаттим будет противиться всему, что бы мы ни делали. Я почти не сомневаюсь, что он полностью подчиняется Посланцу. Но развязать войну… не думаю, что это лучший выход. Поднимите боевые знамена — и в Королевствах наступит хаос. Если мы попытаемся арестовать Хаттима, он воспользуется этим и поднимет шум. Государственная измена, попытка переворота! Никому не будет дела до того, виновен он или нет. Думаю, нам надо подождать. Неизвестно, что обнаружит Бетани. Если мы получим твердые доказательства, то сможем выдвинуть обвинение. Никто из нас ни на что не претендует, все, что мы хотим — это не допустить измены и при этом избежать войны.

— Арлинне? — Ярл повернулся к жене.

— Ирла, как всегда, говорит разумно, — красавица-кешитка достала платок и промокнула темнеющее на его колене винное пятно. — Надеюсь, войны никто из нас не хочет. Но есть ли у нас время ждать, пока Бетани что-то докажет? Если за Хаттимом стоит Посланец — думаешь, он позволит нам найти доказательства? Или даст время?

Она кивнула в сторону окна. Свет, сочившийся сквозь разноцветные витражи, тускнел. Стражники зажигали свечи. Короткий зимний день неумолимо подходил к концу.

— Да, — потрясенно выговорил Бедир, — наши жены правы, Ярл. Коррадон! Отправь кого-нибудь к Старшей Сестре. Пусть узнает, что там у нее.

Коррадон кивнул и зычно отдал приказ. Пятеро гвардейцев немедленно покинули тронный зал.

— Подождем, — проговорил Бедир. — Может, они вернутся и подтвердят наши опасения. Тогда мы можем объявить, что Хаттим заподозрен в убийстве, а значит, не имеет права на престол.

— А потом? — спросил Ярл. — Не забудь, Дворец окружен его воинами.

— Пусть знают, что Дарр был убит при помощи колдовства. — Бедир сдвинул брови. — Надеюсь, они не захотят подчиняться подручному Посланца. Но если нет… Придется немного поработать, чтобы выбраться отсюда. Не забудьте, нас ожидает «Вашти», а уж на Галена всегда можно положиться.

Ярл посмотрел на Коррадона:

— Сколько у тебя людей? Здесь пятьдесят человек… На остальных можно рассчитывать?

— Да, правитель Ярл. Они в моем подчинении и хорошо себя зарекомендовали. Думаю, к нам многие присоединятся, если узнают, что правитель Хаттим совершил измену. Не могу отвечать за всю гвардию Дворца, но, думаю, у нас будет достаточно людей, чтобы прорваться.

— Да будет так, — кешит задумчиво потер пальцами крупный рубин, украшавший перекрестье его сабли. — Допустим, мы сбежали от Хаттима. Что дальше?

— Ты вернешься в Кеш, я — в Тамур, — ответил Бедир. — Будем поднимать войска. Гален поплывет дальше на север, к Высокой Крепости — искать Кедрина.

— И Андурел останется в руках Хаттима? — рявкнул Ярл. — В руках Посланца?

— А что ты предлагаешь? — ровно спросил Бедир. — Гвардия Белого Дворца и отряды Кемма — слишком мало, чтобы бросить вызов галичскому войску. Помни, это всего лишь запасной вариант. Если Бетани обнаружит колдовство, нам не придется спасаться бегством.

— Так Хаттим и откажется от своих притязаний, — буркнул кривоногий правитель.

— Выбор у него невелик.

Его слова были прерваны возвращением гвардейцев. Сержант отдал честь, но вид у него был смущенный.

— Нам не разрешили войти, правитель Бедир, — сообщил он. — Галичане и стража встали у входа в покои Государя и никого не впускают. Приказ правителя Хаттима.

— А Сестра Бетани? — спросил Бедир. — Ее тоже?

— Кажется, да. Ей запретили, хотя она сказала, что должна провести дознание.

— Отступник! — вскинулся кешит. — Теперь сомнений нет!

— Безусловно, — согласился Бедир. Его голос по-прежнему звучал спокойно, но в глазах засквозила боль.

— Более того, — продолжал сержант. — Училище оцеплено. Правитель Хаттим открыто говорит об убийстве и клянется, что лишь кто-то из Сестер мог убить Государя.

Последнее заявление лишило всех дара речи. Это было святотатство.

В тишине раздался возмущенный возглас Ярла:

— Эшер его побери! Ты была права, Арлинне.

— У нас нет времени, — жестко произнес Бедир. — Нужно немедленно отправляться в гавань.

— Да! — Ярл выхватил саблю, и гладкая сталь сверкнула, как язык пламени. — Кто за нас? Во имя Госпожи и Королевств!

Гул голосов эхом прокатился по залу. Коррадон скомандовал гвардейцам построиться. Бедир взобрался на ступени возвышения, к подножью трона, и крикнул, перекрывая шум:

— Подождите! Нас не так много… и во дворце невинные люди… Вложите клинки в ножны и не применяйте силу без крайней необходимости. Мы выйдем отсюда как воины Королевств, которые вправе идти куда угодно, по собственной воле. Пока нас не пытаются остановить — не нападайте!

— А если попытаются? — откликнулся Ярл.

— Тогда, — мрачная улыбка заиграла на губах Бедира, — будем сражаться.

— Ну что же… — усмехнулся правитель Кеша. — Пусть Хаттим только покажется — и он мертвец.

— Правитель Бедир… — Коррадон понизил голос. — Куда мы идем? И что будет с Сестрами?

— Не думаю, что Хаттим осмелится открыто святотатствовать или причинит какой-то вред Училищу. Сейчас мы им ничем не поможем. Главное — добраться до гавани, там нас ждет «Вашти».

Коррадон кивнул, убрал меч в ножны и распахнул двери.

Их встретили удивленные и настороженные взгляды. Бедир и Ярл встали рядом с Коррадоном, Ирла и Арлинна за ними. Сзади и по бокам выстроились гвардейцы и кешские воины. Толпа невольно расступилась. Они проследовали по коридору, ведущему в трапезную, и тут увидели галичан — кордор и двадцать пять воинов в полном вооружении, с мечами наголо.

— Стой! — крикнул военачальник. — Куда идете?

— Ты что, не узнаешь правителей Тамура и Кеша? — Бедир отодвинул капитана и шагнул вперед. — Кто дал тебе право нас задерживать?

Кордор не отступал:

— У меня приказ Государя. Я должен доставить вас к нему.

— Государя? — взревел Ярл. — Государь мертв! Хаттим Сетийян — отступник, слуга Посланца!

— У меня приказ, — упрямо повторил кордор. — Следуйте со мной.

— Ты смеешь нам приказывать? — Острие кешской сабли сверкнуло в пяди от груди галичанина. — С дороги!

— Правитель Ярл, — тихо проговорил тот. — Я не могу.

— Пропусти нас. Это приказ!

— Мне приказано отвести вас к Государю, — снова повторил кордор. — Любым способом. Опустите клинки.

Ярл не выдержал. Казалось, его сабля лишь дрогнула. Но ее кончик окрасился красным, а на горле галичанина, между подбородком и стальным нагрудником, раскрылась алая щель. Кордор выдохнул, потом сделал нетвердый шаг назад и уронил меч. Руки нерешительно потянулись к ране. Стало очень тихо. Все взгляды устремились на галичанина. Потом между пальцев кордора хлынула кровь. Он упал на колени, закатив глаза, словно моля о пощаде, и, все еще зажимая горло, рухнул на пол.

Как по сигналу, все пришло в движение. Галичане, подняв мечи, шагнули вперед. В тесноте коридора численное преимущество ничего не значило: большей части гвардейцев было бы не развернуться.

Бедир выхватил меч и атаковал ближайшего воина, заставив того отступить. Рядом сверкнул меч Коррадона. Гвардейцы ворвались в прихожую, и после короткой стычки, которая стоила нескольким жизни, галичане отступили.

— Вперед! — скомандовал Бедир, распахивая дверь в трапезную, где со столов еще не убрали остатки свадебного пира.

В просторном покое за трапезной их встретил еще один отряд галичан: похоже, уцелевшие воины подняли тревогу. Однако здесь каждый из гвардейцев мог пустить в ход оружие, не рискуя задеть своих.

Галичане подтягивали силы, и вскоре превосходство было на их стороне. Ударом меча Бедир повалил одного, рассек лицо другому, потом отскочил, и его клинок почти по рукоять ушел в живот противнику. Оглядываться было некогда. Оставалось только надеяться, что Ирлу по-прежнему плотно окружают воины Ярла, и она невредима. Ну что же… Он отбил выпад короткого галичского меча и ударом в челюсть отбросил южанина в сторону. Еще недавно эти люди сражались с ним плечом к плечу… но он не думал об этом, чувствуя, как просыпается забытый боевой задор. Еще удар… кончик клинка рассек бедро противника, тупо проскрипел о кость. И тут острая боль хлестнула по плечу. Бедир успел развернуться, но на рассеченных краях его кожаной куртки выступила кровь. Продолжая разворот, он отбил еще один удар, потом его клинок описал широкую дугу и рассек горло стоявшему сзади воину. Рядом волчком крутился Ярл. Коренастое тело пожилого кешита неожиданно оказалось гибким, как лоза. Сабля в его руке то и дело превращалась в огромный серебряный веер, который на миг складывался, столкнувшись с преградой. Возраст не был помехой правителю Кеша — равно как Коррадону не мешала молодость. Защищенный лучше своих старших товарищей, он с ревом ломился вперед, прорубаясь сквозь толпу южан.

Гнев и уверенность в правоте придавали сил. Однако когда беглецы собрались в соседнем помещении, заперев за собой дверь, стало ясно, что каждый шаг давался дорогой ценой. Численное преимущество галичан было очевидно, к тому же они оказались превосходно вооружены. Однако Ирла и Арлинне были невредимы, и Бедир вздохнул с облегчением. Впрочем, вряд ли какая-нибудь сила могла пробиться сквозь кольцо кешских воинов. Только сейчас правитель Тамура почувствовал, что рана на плече пульсирует, рукав напитался кровью и потемнел. У Ярла была лишь оцарапана щека, но на правую ногу ему приходилось наступать с осторожностью. Броня Коррадона словно побывала под молотом, но все еще надежно защищала капитана. Большинство уцелевших воинов получили в этом бою отметины. Следующая дверь вела во двор. Бедир окинул взглядом оставшихся. Хватит ли бойцов, чтобы пробиться к гавани? Неважно. Другого выбора нет.

Передышка оказалась короткой. Со двора ворвались галичане. Бедир крикнул своим воинам держаться плотнее и прорываться наружу.

И тут ряды южан расступились, и появился Хаттим Сетийян, а рядом с ним — Эшривель. Узурпатор был облачен в парадное королевское одеяние, пурпурное с золотом, на груди сверкал медальон с трехзубой короной Андурела. Темно-синее траурное платье принцессы делало ее лицо еще более бледным, под глазами залегли тени, ресницы слиплись от слез. Плотная вуаль полностью скрывала волосы. Она вцепилась в плечо Хаттима, словно была готова вот-вот упасть.

— Бросьте оружие! — крикнул Хаттим. — Вы осмелились выступать против своего Государя?

— Отступник! — выплюнул Ярл.

— Ты обманываешь себя и других! — Бедир повысил голос, чтобы слышали все. — Государь Дарр убит при помощи колдовства, и ты не имеешь права на корону. Ты не государь, Хаттим!

— Предатели!

Хаттим не сомневался: для всех королевский медальон и корона Андурела были священны. И многих, если не всех, эти знаки заставляли подчиняться искренне и не задумываясь.

— Вы сами вынесли себе приговор! Государь Дарр объявил меня наследником. Но Дарр мертв. И теперь Государь — я!

— Эшривель, — крикнул Бедир. — Ты же дочь Дарра! Неужели ты согласна с этим святотатством?

Принцесса вздрогнула и выпрямилась.

— Хаттим Сетийян, мой супруг и господин — король Андурела и правитель Трех Королевств, — отчеканила она. — Такова была воля моего покойного отца.

— Твой отец убит при помощи колдовства, — жестко произнес Бедир, — а Сестрам запрещено осматривать его труп — чтобы это скрыть. Твой муж запер их в Училище — зачем? Что ему скрывать? Что такого они могут узнать? Чего он боится?

— Мой супруг Хаттим — Государь по праву, — повторила королева. Казалось, она не задумываясь повторяет затверженную фразу. Что с ней? Потеряла рассудок от горя? Или одурманена? Бедир почувствовал, что надежда тает.

— Вы слышали? — Хаттим возвысил голос, обращаясь ко всем и каждому. — Дочь самого Дарра отрицает эти грязные обвинения. Эти предатели действуют из зависти и честолюбия! Они ставят под сомнение законность моих прав!

— Король умер! — крикнул кто-то, и Бедиру показалось, что он узнал Мейаса Селеруну. — Да здравствует король!

— Да здравствует король! — эхом отозвался другой голос. — Да здравствует Государь Хаттим!

Крик подхватили все воины. Гвардейцы недоуменно переглянулись.

— Мы пропали, — шепнул Ярл. — Продадим себя подороже!

— Я мог бы казнить вас как простых разбойников, — великодушно объявил Хаттим, — но не хочу этого. Бросьте оружие и сдавайтесь. Обещаю вам справедливый суд.

— На кривых весах, — тихо отозвался Бедир. — Попробуем пробиться к выходу. Если это удастся, бежим к воротам. Ирла, держись ближе ко мне!

Ирла кивнула и подобрала юбки. Арлинне извлекла из складок платья маленький кинжал, похожий на коготь. Ее лицо побледнело, то ли от ярости, то ли от страха.

— В последний раз предлагаю — сдавайтесь! — крикнул Хаттим. — Что за безумие на вас нашло, обсудим позже. Но если вы попытаетесь сопротивляться, вы сами себя приговорите.

— Он обвиняет нас в том, в чем виновен сам, — пробормотала Ирла.

— Он всегда был коварен, — отозвался Бедир, — но я не подозревал, что он способен на такое.

— У него нечеловечески искусный советчик, — Ирла прищурилась, вглядываясь в толпу за спиной Хаттима. — Если нас схватят, надеяться будет не на что.

— Вы же гвардия Белого Дворца! — крикнул Коррадон. Он заметил, что рядом с галичанами стоит немало гвардейцев. — Вы знаете меня, знаете правителей Тамура и Кеша! Кто из нас давал повод усомниться в своей чести? И вы верите, что мы способны на предательство? Встаньте рядом с нами! Здесь творится злое дело, нашего законного Государя погубили! Пока Сестры не осмотрят тело, не может быть и речи о передаче власти. Хаттим Сетийян еще не король! Он не имеет права отдавать вам приказы!

— Измена! — воскликнул Хаттим, увидев, что гвардейцы начали колебаться. — Предатели подкупили вашего капитана! Убейте его!

Несколько человек переглянулись и шагнули вперед.

— Стойте! — окрик Коррадона заставил воинов остановиться. — Неужели вы поддадитесь на обман? Кто из вас верит, что я мог причинить зло Государю Дарру?

Стражи опустили клинки, из задних рядов раздалось несколько одобрительных возгласов. Кто-то из гвардейцев начал проталкиваться вперед с явным намерением присоединиться к капитану.

— Дочь Государя Дарра — моя жена, — глаза галичанина сузились, — и она на моей стороне. Высокий Престол мой по праву женитьбы! Я, ваш Государь, приказываю вам подчиниться! Взять их!

Галичане повиновались немедленно, однако гвардейцы замешкались. Этого оказалось достаточно. Отразив натиск атаку южан, беглецы устремились к дверям. Прихожая была заставлена мебелью, и гвардейцам, которых привел Хаттим, приходилось бросать алебарды, чтобы не мешать своим, другие за их спинами спешно перестраивались. В сутолоке раненые и убитые падали под ноги сражающимся и оставались лежать. Сзади зазвенели клинки: несколько стражей напали на галичан. Воспользовавшись замешательством, беглецы наконец прорвались наружу.

У самых дверей воин, вооруженный алебардой, неуклюже атаковал правителя Тамура. Увернувшись от тяжелого лезвия, Бедир перехватил древко и вырвал его из рук стража. Длинный тамурский кинжал вошел под нижний край кирасы, и гвардеец с воем рухнул на пол. Освободив клинок, Бедир выпрямился и вскинул меч. Тяжелое лезвие описывало справа и слева смертоносные круги. Правитель Тамура прикрывал отступление, как много раз делал в битвах. Хаттима уже не было видно — как только схватка началась, телохранители оттеснили его к дверям, которые вели в покои дворца. Ирла и Арлинне под защитой кешских воинов и Ярл уже выбрались за дверь на портик с колоннадой. Между южанами и гвардейцами началась потасовка. Оставалось только пересечь двор и пробиться к воротам.

Здесь верные Хаттиму войска вновь получили преимущество. С ворот на голову беглецам обрушился дождь стрел. Лучникам явно был отдан приказ стрелять не разбирая цели. Несколько галичан, получив ранения, отступили к портику, их примеру последовали остальные. Гвардейцы, одетые в кирасы, находились в лучшем положении. Бедир огляделся. Им оставалось умереть или сдаться. Он услышал, как вскрикнула Ирла, но стрела только разорвала ей платье. Еще одна, уже на излете, отскочила от его куртки. Они сгрудились под аркой ворот и вновь получили передышку, но дальше лежала открытая местность, где они становились легкой мишенью для стрелков.

— Это конец, — выдохнул Бедир.

— Они еще мало заплатили, — прорычал правитель Кеша.

— Ты забыл про лучников? Ты пожертвуешь Арлинне?

— Что ты можешь предложить?

— Только сдаваться, — Бедир горько усмехнулся. — Хаттим собирался нас судить… Будем надеяться на торжество здравого смысла.

Стрела со свистом пролетела мимо, едва не срезав темную прядь с головы Ярла. Правитель Кеша брезгливо поморщился.

— Будь по-твоему.

— Мы сдаемся! — прокричал правитель Тамура, стараясь перекрыть шум. — Опустите оружие!

Еще несколько стрел вонзились в песок, и смертоносный ливень прекратился. Уцелевшие воины опустили бесполезные клинки.

— Коррадон, — проговорил Бедир, понизив голос, — тебе проще уйти в одиночку. При первой же возможности беги в гавань. Найди «Вашти» и Галена Садрета. Пусть незамедлительно отплывает в Высокую Крепость. Если Кедрин там, скажи ему, что теперь он правитель Тамура, он поймет, что делать. Если нет, передай Риколу: пусть поднимает войска и присоединится к Кемму. Только так мы сможем свалить этого проклятого узурпатора.

— Слушаюсь, — ответил Коррадон.

Бедир хлопнул его по плечу и вышел вперед.

— Мы сдаемся, Хаттим! Ты согласен? Ты обещаешь нам справедливый суд перед всеми, кто здесь есть?

Ответа не было.

— Он прикажет нас убить, — пробормотал Ярл.

— Не думаю. На глазах всего Андурела?

Он вложил меч в ножны и обнял за плечи жену. Морщины на его красивом лице обозначились резче. Поражение…

Дверь распахнулась, в проеме показалось несколько галичских воинов, потом Хаттим. Следом за ним вышла молодая женщина в лазурном одеянии.

Хаттим нерешительно огляделся по сторонам. Он надеялся, что Бедир и Ярл погибнут, пробиваясь за ворота. Теперь приходилось принимать решение.

— Живыми, — тихо проговорила Сестра Тера, коснувшись его локтя. — Они нужны мне живыми.

— Принимаю! — крикнул Хаттим. — Сложите оружие, и вас будут судить по закону!

Краем глаза Бедир заметил, как Коррадон присел, потом лег и коснулся ладонью окровавленного бока мертвого гвардейца. Потом провел испачканной пятерней по лицу, по панцирю… Поймав взгляд правителя, он хмуро улыбнулся и вытянулся на земле. Сумерки сгущались. Стоит ему лечь неподвижно — и никто не обратит внимания на еще один окровавленный труп.

— Ты видишь? — Ирла дернула мужа за рукав. — Сестру рядом с Хаттимом?

— Тера? — Бедир прищурился, разглядывая хрупкую фигурку в лазурном облачении. — Ты думаешь… она изменила своим обетам?

— Смотри, как он ее слушает. Тебе не кажется, что это странно?

— Может, она просит пощадить нас.

— Возможно, — Ирла нахмурилась. — Или… тут что-то другое.

— Уверен, скоро мы это выясним, — Бедир усмехнулся и крикнул: — Ты слышал, Хаттим? Мы сдаемся!

Коррадон лежал под аркой и следил сквозь опущенные веки. Его немногие уцелевшие бойцы бросали оружие и неохотно выходили во двор. Вероятно, галичане уведут их в Белый Дворец… Юный капитан выругался сквозь зубы. Его боевые товарищи — на стороне этих предателей! Он приподнял голову и вздохнул с облегчением. Слава Госпоже, кажется, до утра никому не придет в голову убирать трупы. Сумерки сгустились, тени растворялись в ночной темноте. Коррадон лежал неподвижно, пока не убедился, что вокруг никого не осталось. На стенах могли стоять часовые, но это его не беспокоило. Осторожно поднявшись, он обнажил меч и шагнул к боковой калитке.

Оказывается, со двора ушли не все. Двое галичан, которых он не заметил, стояли в тени. Они уже повернулись на звук и теперь с недоверием разглядывали его окровавленные доспехи.

— Доброй ночи, друзья, — весело проговорил он. — Вы слышали? Предатели уже в цепях.

— Ты кто? — спросил южанин.

— Тот, кто верен Государю и Королевствам, — ответил Коррадон, и погрузил меч ему под ребра. Освобождая лезвие, он наотмашь ударил второго по лицу, оборвав крик. Галичанин отшатнулся, и меч капитана вонзился ему в живот. Оттолкнув тело, Коррадон отодвинул засов и выскочил наружу.

Под сапогами захрустела мерзлая трава. Молясь Госпоже, чтобы у внешних ворот не оказалось стражи, он припустил бегом, когда знакомый свист стрел наполнил воздух. Коррадон почувствовал толчок в спину и едва не потерял равновесие, но не остановился, лишь принялся петлять, надеясь, что в сумерках лучникам будет трудно удержать его на прицеле. Стрелы с тупым звуком втыкались справа и слева в мерзлую землю. Следующий толчок заставил его закричать. Стрела пробила плечо, и холодное острие скользнуло по кости. Еще дважды его прожгла ледяная боль. Он бежал вперед, видя перед собой только широко распахнутые ворота, а за ними — золотую россыпь огней Андурела.

Задыхаясь, Коррадон вырвался наружу и побежал по улице. Мостовая уходила из-под ног, по спине горячей струйкой текла кровь. Ребра словно срослись с легкими и отдирались при каждом выдохе. Стрела в плече казалась раскаленной. Сзади раздавались крики, и Коррадон, увидев справа темную массу парка, вломился в мерзлый кустарник.

Петляя по тропинкам, он выбрался на узкую улочку, которая спускалась с холма. Он уже не мог бежать и усилием заставлял себя передвигать непослушные ноги. Мороз, усилившийся к ночи, лучше всякой стражи держал горожан дома. Лишь однажды Коррадон столкнулся с компанией горожан, перепугав их до полусмерти. Окровавленный, с обнаженным мечом в руке, он, наверно, представился им каким-нибудь неупокоенным духом убитого стража.

Внезапно он обнаружил, что оказался в гавани. Справа и слева бесформенной массой теснились склады, а между ними бледно мерцала гладь Идре. Из таверны вывалился какой-то лодочник, и Коррадон повис у него на плече.

— Гален Садрет… «Вашти»… Где это?

Лодочник, слишком пьяный, чтобы соображать, ткнул пальцем куда-то налево, но Коррадону было достаточно и этого.

Он добрался до пристани. Серебристый блеск… мачты… и какая-то вуаль, которая постоянно падала на глаза. От плеча по всему телу растеклось пламя. Обжигая легкие, Коррадон вдохнул поглубже и закричал:

— Гален Садрет!.. Я ищу Галена Садрета!

Громадная фигура заслонила свет. Молодой гвардеец угрожающе поднял меч, но боль стиснула ему ребра, и он не смог выдавить ни звука.

— Я Гален Садрет, — прогремел великан. — Ох, похоже, плохо твое дело.

Коррадон покачнулся и упал в объятия лодочника. Огромные руки подхватили его и бережно опустили на землю. Точно во сне, капитан видел, как покачивается огромная голова, а в глазах светится сочувствие. Потом Гален перевернул его на бок и осмотрел раны. Одна из стрел пробила легкое навылет, две другие пробили посеребренный нагрудник и засели глубоко — слишком глубоко.

— Говори побыстрее, — шепнул лодочник. — У тебя мало времени.

Коррадон сплюнул кровь, испачкав подбородок и попытался улыбнуться.

— Ты еще не понял… Ты… верен Королевствам?

— Да.

— Тогда плыви на север…

Каждое слово уносило жизнь. Однако Коррадон успел передать великану-лодочнику все просьбы Бедира.

— Я это сделаю, — обещал Гален.

Капитан вздохнул. Красную пену, выступавшую у него на губах, смыл ленивый поток черной крови.

— Ты… надежда Королевств…

Последние слова захлебнулись в этом потоке.

Гален опустил окровавленную голову молодого человека, потом вскочил и кинулся к барке, которая покачивалась на смоляных волнах. С закатом на Идре начался прилив.

— Отчаливай! — заревел лодочник.

Со стороны Белого Дворца призрачным перестуком уже доносился цокот копыт.

— Живее! Мы плывем к Высокой Крепости! Во имя Королевств и Кедрина Кэйтина!

Кордор, возглавлявший отряд галичан, обнаружил на пристани труп Коррадона и счел свою задачу выполненной. В это время «Вашти» темным силуэтом неслась по стремнине. Гребцы со всей силы налегали на весла, словно их жизнь зависела от этого — да так оно и было.