Уокер

Глава 2

Линн пришла в сознание одним рывком, будто вынырнув из воды для глотка воздуха. Сердце отдавалось гулом в ушах от страха, что братья Ингрэм всё же нашли её. Лучше бы пантера нашла - это была бы быстра смерть. Прежде, чем эта мысль задержалась в сознании, послышался шум, и она повернулась на его источник.

– Привет, дорогая. Как ты себя чувствуешь? – Линн осмотрелась, понимая, что лежит на кровати. – Я знаю, тебе очень больно, но ты здесь уже несколько дней и хотела бы убедиться, что твоя семья знает, что ты в порядке. Можешь сказать, кто ты?

С каждой секундой боль возрастала, но она упрямо осмотрела комнату в меру своих возможностей. Это не было похоже на то место, где обитали Ингрэмы. Здесь было намного лучше и чище. Линн попыталась сосредоточиться на женщине с дружелюбным лицом и темными, с легкой проседью, волосами. После двух попыток ответила:

– У меня никого нет. – И закрыла глаза от непреодолимой боли. – У меня нет даже кота.

Смех женщины удивил, и Линн подняла на неё глаза, но было ощущение, будто смотрит сквозь слой песка и пуха.

– Нет, у тебя нет кота. Мы бы уже знали об этом, – женщина подошла ближе, присев на стул, дабы Линн могла её видеть, и взяла её за руку. – Ты поправишься, дорогая, но тебе нужно ещё отдыхать. В следующий раз, когда проснёшься, приготовлю тебе бульон.

Линн закрыла глаза, чувствуя, как сознание начинает уплывать, когда вспомнила кое–что:

– Они не ранили кошку? Она никому не навредила. И, пожалуйста, не дайте им забрать меня. Не хочу умереть от их руки, они заставят меня страдать.

– Они больше и близко к тебе не подойдут. Ты должна просто отдохнуть, а кошка...? Кошка в порядке. Немного раздражен, но он будет в порядке.

Линн слышала, но не была уверена, что это не галлюцинация. Не в силах держать глаза открытыми, позволила себе покинуть реальность. Она понимала, что что–то забирает боль, но не успела и подумать об этом, как темнота поглотила.

В комнате было светло, когда Линн проснулась. Это пробуждение было намного дольше остальных, когда приходила в себя всего на несколько секунд. Она просто лежала с закрытыми глазами, размышляя о том, насколько сильно её ранили и где она, собственно, оказалась, когда рядом раздался шум. Открыв один глаз, Линн увидела пожилого мужчину, расположившегося на стуле рядом с ней, на котором ранее сидела женщина.

Линн видела ту женщину иногда, когда просыпалась, крича от боли. Она не хотела просыпаться, но именно голос женщины будил её, успокаивая нежным голосом. Не имея понятия, о чем та говорила, вновь проваливалась в сон, стоило женщине взять её за руку. Она знала, ей давали что–то от боли, и что бы это ни было – оно очень помогало. Тем временем, мужчина прочистил горло, и она подняла на него взгляд.

– Ты в безопасности здесь. Моя пара и я заботимся о тебе уже около десяти дней. Я не знаю, как долго ты была у тех людей, но здесь ты в безопасности. – Его голос был похож на рокот, раздавшийся из его груди. – Ты можешь сказать мне, кто ты?

– Линн, – девушка сглотнула, чтобы попробовать ещё раз. – Кэйтлинн МакКрэй. Но предпочитаю Линн. Где я?

Было больно, но не так, как ранее, и она начала осматривать собственное тело. Мужчина подался вперед, взяв стакан с соломинкой. Он предложил ей его, но она отвернула голову, и он молча поставил его обратно на тумбочку.

– Я Джордж Боуэн, а моя жена, что заботилась о тебе оставшееся время – Коррин Боуэн. Ты в доме нашего сына. В доме моего второго сына. Уокер был твоим лечащим врачом. – Он с улыбкой откинулся на спинку стула. – Тебе очень повезло, что мы нашли тебя. Те люди хотели навредить тебе.

Они и навредили, но промолчала. Ей нужно уйти отсюда, найти мудаков и самостоятельно наказать их. Едва приподнявшись, боль в бедре дала о себе знать, и скорее всего, от мужчины это не укрылось.

– Мой сын вытащил пули. Их было три. И раны на твоей спине тоже заживают. Пришлось зашить пару из них, но он сказал: рубцов почти не останется. – Он взял небольшой сотовый телефон, когда тот зазвонил, и быстро заговорил с кем–то на другом конце: – Да, она сейчас проснулась… Нет, я не верю в то, что она сможет сделать это сейчас… Знаю, что ты сказал, Хан, но это не твой дом, а он останется здесь с кем захочет и когда захочет… Ты сделаешь это.

Он сбросил звонок, а Линн попыталась сесть. Мужчина поднялся, но не помог ей. И тем лучше: он был стар, но она была уверена, он мог бы поднять её, если бы захотел. К тому времени, как удалось сесть, она покрылась болезненной испариной от сильной боли. Дверь открылась, и они вдвоём посмотрели на вошедшего.

Человек, застывший в проходе, не был большим – он был просто огромным. Когда он подкрался к кровати – она не могла бы назвать это как–то иначе, – она сжалась. Но он не приблизился больше ни на миллиметр.

– Я не причиню тебе вреда.

Линн вздрогнула при звуке его голоса, натянув покрывало по самые плечи. И даже это крошечное движение далось с трудом.

– Я только хотел проверить тебя, прежде чем уйти в больницу к другому пациенту.

– Она только проснулась, Уокер. Подойди и представься Кэйтлинн МакКрэй. Ох, ей нравится, когда её зовут Линн. – Младший выглядел свирепо, когда смотрела на старшего мужчину. Линн была поражена его лающим смехом. – Ты не испугаешь меня таким взглядом, молодой человек. Я твой отец. Подойди и поговори с ней, а мне стоит рассказать твоей матери, что девушка проснулась.

Джордж поднялся на ноги и направился к двери, но остановился толкнуть молодого человека в её сторону. Возможно, Линн подумала бы, что это смешно, если бы не боялась его. Тот, кого мужчина назвал Уокер, молча присел в пустующее кресло. И когда он потянулся к её руке, она спрятала её назад.

– Мне нужно проверить твой пульс. Пожалуйста. – Она протянула руку, смутившись, заметив, как та дрожит. Он мягко подтолкнул её ниже на кровать, и она подчинилась ему. Линн была не в состоянии противостоять. – Он немного ускорен, но возможно из–за того, что ты злишься.

Она отдернула руку обратно, спрятав под одеяло. Линн устала, и всё чего хотелось – это, чтобы он сказал, что хотел и оставил её. Она осмотрела комнату в поисках своей одежды, а когда он усмехнулся, вновь посмотрела на него.

– Ты не в лучшей форме, чтобы уйти прямо сейчас, если ты рассчитываешь на это. Я вытащил осколки от пули из твоей ноги, но за раной нужно будет ухаживать ещё несколько дней. Рана на твоём плече тоже заживает хорошо, но, опять же, тебе стоит поберечь себя, иначе швы могут разойтись. Кто тебя преследовал?

Смена темы удивила, но она знала, лучше дать простой ответ на вопрос. Её учили быть осторожной с такими уловками. Она откинула одеяло, рассмотреть свои увечья. Он вновь засмеялся, но на этот раз проигнорировала его.

– Когда я смогу ходить? – Она бросила взгляд на дверь, подумав, сколько сил потребуется добраться до неё. – У меня есть куда… Почему я не в больнице?

– Я решил, что безопаснее для всех нас будет, если ты останешься здесь. И ты не уйдешь отсюда, пока я не скажу.

Линн подняла брови в ответ на это. Он смеется над ней – и это действует на нервы. Откинувшись на спину, закрыла глаза.

Уокер смотрел на Линн, пока та не уснула. Он знал, ей больно, но не дал обезболивающего. Девушке хватит упрямства встать с постели, испортить всю его работу, прежде чем упадет от боли. Поднявшись на ноги, отбросил прядь с лица.

Когда её привезли в его дом, мать помогла привести девушку в порядок. На её лице остались следы побоев, но и остальные части тела были в ненамного лучшем состоянии. Рёбра не были сломаны, но сильно ушиблены, а кожа покрыта синяками. Ноги покрыты длинными широкими царапинами, а руки были в многочисленных порезах и ссадинах. Он взглянул на следы на её запястьях, вновь приходя в ярость.

Её избили – достаточно было просто посмотреть на спину. Они использовали кнут, но если нет – это был ремень, оставивший следы на нежной коже. Пришлось зашить некоторые из них, в том числе и два пореза вдоль груди.

Её лицо заинтриговало его. Ни он, ни его мама не могли ничего сказать о её внешности, так как лицо было опухшим, как и глаза. Левый глаз был ранен настолько, что залит кровью. Но теперь он видел, глаза Линн были прекрасного синего оттенка.

И сама Линн была прекрасной. Крошечный дерзкий нос, высокие скулы, полные сочные губы, которые ему так сильно хотелось поцеловать. Отеки сошли, явив женщину, на которую ему бы хотелось смотреть до конца жизни. Уокер откинулся назад на стуле, раздумывая о ней и их возможных отношениях. Все в ней заставляло желать раздеться, залезть к ней в постель и никогда не покидать её.

Хан, фактически, не запрещал это, но очень настаивал на том, что не хочет, чтобы девушка здесь присутствовала. Он мог его понять – старший брат был их лидером. Но ни Хан, ни все остальные, за исключением его отца и матери, не знали - она его пара. И сильно сомневался, будто это изменит решение Хана.

Это не изменит и то, что Линн была его второй половинкой. Встав, он наклонился над ней, почувствовав её запах. Уокер пытался оправдаться - это для того, чтобы почувствовать нет ли заражения в ранах, но понимал – он лжет сам себе. Это зависимость от её запаха. Оставив Линн, прежде чем сделает какую-нибудь глупость, например, лизнёт её горло, тихо закрыл за собой дверь. Когда он поднял взгляд, его мать стояла в коридоре.

– Она опять уснула. Я не дал обезболивающего, она может использовать это и уйти…

– Ты говорил с ней? Ты сказал, что она твоя? - Он покачал головой, устав повторять, что не собирается заявлять на Линн права. – Она скоро уйдет, и что ты будешь потом делать?

Уокер отступил назад, поцеловав маму в лоб.

– Ничего. Я должен отправиться в город, проверить пациентов. Не жди меня.

– Какой пациент нуждается в твоём присутствии так надолго? Уокер Боуэн, отвечай сейчас же. – Он остановился на лестнице, повернувшись, посмотреть на неё. Мама всегда была очень проницательна, не спасовала и сейчас. – Если ты думаешь, что какая–либо другая женщина сможет решить твою проблему – ты такой же наивный, как и твой брат.

– Не лезь, мам. Это между мной и ней, и буду делать так, как посчитаю нужным. Я взрослый человек, который знает, что делает. И остаюсь таковым уже некоторое время. – Он посмотрел вниз на лестницу, чтобы не встречаться с ней взглядом. – Я не вернусь, пока она не будет в состоянии двигаться самостоятельно. Она идёт на поправку, всё, что ей нужно – отдохнуть и немного подлечиться.

Он спустился вниз, выходя за дверь быстрее, прежде чем смог бы передумать. Мама звала его несколько раз, но он не вернулся. Он чувствовал себя и так достаточно дерьмово и не нуждался в нравоучениях. Но это не помогло. Дилан, его брат, поджидал, прислонившись к грузовику.

– Хочешь пробежаться? - Уокер покачал головой.– Тогда, что на счет того, чтобы поехать в город, напиться, трахнуть несколько девушек и остаться у меня, пока Хан не остынет? Он снова зол. - Уокер забрался в свой грузовик, а Дилан устроился на пассажирском сидении. – Так что? Богом клянусь, подумываю уже нанять кого–то, кого он бы поимел и наконец–то расслабился. Возможно, тогда он увидит, что мы взрослые мужчины, а не его дети.

– Она моя пара. Девушка, спящая в моей постели - моя пара. – Дилан кивнул, и Уокер не был уверен, значило это, что Дилан знает об этом или, что ему стоит продолжить. Уоркер продолжил: – её зовут Кэйтлинн МакКрэй. Она так сказала папе, но мне она… И я не заявил на неё права.

– Из–за Хана. - Это не было вопросом, но Уокер всё равно кивнул. – Так и думал. Ты можешь не заявлять на неё права, но ты немного ей пахнешь. И как это работает? Ты не претендуешь на неё?

Он пожал плечами.

– Как только ей станет лучше, она вернуться туда, откуда пришла, а я вернусь к своим делам.

– Думаешь, это сработает?

Уокер не знал что ответить.

– Не уверен, но как только ты найдешь её, ты либо заявишь на неё свои права, либо свихнешься к чертям. Я где–то читал, что однажды мужчина не поставил своей паре метку и сходил с ума, пока не сделал это. После стало хуже. Он лишился рассудка и в итоге изнасиловал её – это было написано с её слов.

Уокер бросил взгляд на своего брата, после вновь посмотрел на дорогу.

– Где, к чертям, ты берешь всю эту ересь? Он бы не смог её изнасиловать, он бы не…Ты выдумал это дерьмо.

– Не–а. У мамы остались те книги, которые она заставляла нас читать. Одна из них о чертах и традициях нашего народа. Ты должен прочесть вторую… или третью, не помню, но там рассказывается обо всех случаях, когда ставились парные метки… И о последствиях, если не сделать этого.

Уокер не спросил, где эти книги, ему и так было это известно. Прямо сейчас, третья книга была в его доме – мама подарила несколько дней назад. Он не собирался читать её, но теперь подумал, что всё же стоит это сделать. Он посмотрел на Дилана, когда тот засмеялся.

– И попытка вышвырнуть её из твоего мира тоже не сработает. Не могу вспомнить почему, но ты не получишь удовольствие с кем–то кроме неё.

Это утверждение почти заставило Уокера свернуть с дороги.

– Следи за дорогой, мудак. Я ещё не нашел свою пару и не найду никогда, если ты испортишь моё красивое лицо.

– Ты говоришь серьезно? Я не смогу заниматься сексом ни с одной женщиной, кроме неё?

Дилан кивнул, усмехаясь.

– Ты сможешь заниматься сексом с кем захочешь, но не сможешь кончить. Если следовать легенде, ты сможешь заниматься каким угодно видом секса, но это будет болезненно, не сможешь кончить. Это касаться и твоей пары. Так что, если вам понадобиться, кхм… разрядка – вы будете вынуждены мастурбировать. Это как–то связано с границами.

Он покраснел, когда его брат засмеялся.

– Не знаю, большой брат, но я бы сказал «возможно». Что, к дьяволу, они могут знать о том, что чувствует во время секса партнёр? Кроме того, почти уверен - это никак тебе особо не поможет. Я не видел её некоторое время, но чувствую, что девушка симпатичная и упряма как чёрт. Как, к дьяволу, ей удалось перенести всё случившиеся, да ещё и спасти папу?

Уокер и забыл об этом. Он слышал, как отец рассказывал о том, что она знала, кто он, и что она швырнула камень, или, зависимо от времени дня, он говорил о валуне, который она бросила, чтобы отвлечь от них мужчин.

Он подъехал к больнице, приказав брату не флиртовать с медсёстрами в его отсутствие. Уокер знал, Дилан вряд ли прислушается к предупреждению, будто он в один момент собрался стать монахом, но попытаться стоило. Пациент, которого он наблюдал, был пожилой женщиной, которая всю свою жизнь была подругой его мамы. Коррин попросила убедиться, что подруга получит всё самое лучшее. И он выполнил это.

Мэри Дональд умирала. Ей было около девяноста, но она была всё такой же проницательной, как и в день своего тридцатилетия, когда встретила его маму, когда та ещё была ребенком. Его мама непреднамеренно обратилась, а Мэри обезопасила её до того момента, пока бабушка и дедушка Уокера не пришли, чтобы забрать её. После этого она стала почётным членом стаи.

– Ты говорил, что будешь здесь в десять – а это должно было быть десять минут назад. Что тебя задержало? Девушка? – Она пристально на него посмотрела. – Это так, не правда ли? Черт, и кто же эта счастливица?

– Никто. И говорите тише. Хотите, чтобы кто–то услышал Ваши грязные словечки?– Он улыбнулся, когда она фыркнула в ответ. – И сейчас меня никто не интересует, кроме Вас.

Он открыл её карту, начав читать о том, что произошло прошлой ночью и за день до того, как оставил её. У неё была не лучшая ночь, как и предыдущая. Уокер присел на стул, закончив читать, и взглянул на неё. Мэри же пристально смотрела на него.

– Кто она? Обычная девушка, как и я?

Он кивнул, зная, если не скажет – она затравит его до смерти.

– И твой брат, Хан, держит тебя подальше от неё, я права?

– Он не знает, что она моя пара. Никто не знает, кроме Дилана и мамы с папой. И я хочу оставить это так, как оно есть. – Уокер знал, что женщина будет молчать, если попросит, так что не переживал на этот счет. – Он не одобрит это, и я, и ты знаем это.

– Ему причинили боль. Нельзя винить его в этом. Всё, что ему нужно – женщина, которая вернула бы его. Ты знаешь, где я могу найти ту девушку–стерву в которую он влюблен?

– Нет. И что бы ты сделала, если бы и знал? Наняла киллера? Я уже думал об этом - это не сработает. Она человек, как ты, и люди будут скучать по ней. Особенно те, кто знал её.

Розанн Йетс была женщиной, которая причинила боль им всем, но в особенности Хану. Она предала его настолько сильно, что ему потребовалось около пяти лет напряженной работы, И он так глубоко замкнулся в себе, что так и не смог вернуться. И его ненависть к людям, к каждому из них, – всё из–за этой женщины. Он перевел взгляд на Мэри, когда та прикоснулась к его щеке.

– Он поймет, если скажешь ему кто она для тебя. Ему придется. Он не сможет разделить вас двоих, после того, как ты нашел её. И мы оба знаем, вы и без того не сможете держаться подальше друг от друга.

– Я смогу. И буду. – Он вновь открыл файл.

Мэри пристально смотрела на него сначала, но сказала ему, что когда умрет – он должен будет её отпустить.

– Я уже некоторое время жду того, когда смогу спрыгнуть с этого поезда. Ты должен отпустить меня. – Она подняла подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. – Думаю, я буду рядом, пока всё не уладиться, но ни минутой дольше. Тебе нужно привести её ко мне, и я дам тебе знать стоит ли тебе придерживаться той глупой мысли, чтобы не заявить на неё права.

– Стоит.

Он оставил Мэри спустя двадцать минут, чтобы найти Диланав медсестринской, разговаривающего с тремя его сотрудницами. Они не были полностью очарованы им, но вполне достаточно для того, чтобы они занялись сексом на маленьком комнатном диванчике.

Дилан и он появились в его доме с двумя ящиками холодного пива и шестью коробками большой пиццы. Дом был расположен около большой усадьбы в нескольких минутах ходьбы. Уокер очень старался удержать свои мысли подальше от красивой голубоглазой женщины в доме своих родителей. Он перевез её туда вскоре после её второго пробуждения. Он думал, что так будет лучше для всех.