Умники

Глава семнадцатая Как надо делать это

Пролетев через всю Северную Америку, армаранская тарелка приземлилась неподалеку от Голливудских холмов. На траверзе маячил Лос-Анджелес. За время недолгого полета инопланетные приборы зафиксировали резкую активизацию гена, но никто пока открыто не обстреливал космический корабль русско-армаранской спасательной экспедиции.

Раскрученные на весь мир холмы на вид оказались всего лишь холмиками. Однако, они имели прямое отношение к распространению «Х» в мировом масштабе, а значит, таили в себе загадку, которую спасателям предстояло решить. В случае неудачи – вынужденная блокада Земли из космоса.

Армаранские приборы обнаружили большое количество людей-носителей в радиусе ста километров от корабля, хотя в общей массе находилось около десяти процентов нормальных. Судя по показаниям приборов, носители собирались вокруг каких то общих центров по непонятному армаранским приборам принципу. Но Гризов, едва взглянув на данные анализаторов, сразу понял, что речь идет о киногруппах, которые снимают фильмы на площадках, большинство из которых находилось в пределах Лос-Анджелеса.

Просидев полдня в космическом корабле среди шевелящихся армаранских растений Оззы и наблюдая за окружающей средой, спасатели решили, что пора уже выходить на открытое пространство. Ген «Х» зашевелился, со дня на день следовало ожидать его агрессивных проявлений. Для пущей безопасности решено было выходить на задание периодически невидимыми, для чего всем нужно использовать по максимуму генератор «Видимо-Невидимо». В крайнем случае разрешалось использовать даже «Модулятор формы и температуры тела». Все эти действия должны были помочь получить больше визуальной информации о носителях. Вася оставался в своей тарелке и обеспечивал общее прикрытие на земле, с воздуха и из космоса. В случае неожиданного нападения носителей на спасателей, он должен был вмешаться и прикрывать отход к космическому кораблю.

Первым объектом для исследований в Голливуде Антон Гризов выбрал офис кинокомпании Warner Bros., обнаруженный с помощью армаранских приборов дальнего видения. Туда он отправился сам. Обсудив общую ситуацию, Машу решили послать на съемки мелодрамы в западный сектор Голливуда, а Забубенный направлялся на съемочную площадку боевика в северный сектор. Из трех спасателей двое сразу шли на разведку непосредственно к месту съемок, где должны были смешаться с массовкой и войти в доверие к носителям. А третий, то есть Гризов, направлялся на самый опасный участок: за добычей стратегической информации. Было решено оставаться периодически невидимыми весь первый день.

Три невидимки расстались на перекрестке 118 шоссе и отворотки на Санта-Барбару. Каждый пошел в Лос-Анджелес своим путем. Точнее поехал, благо генератор «СИМЫ» исправно переводил в материю любое желание. До поры до времени приходилось маскироваться под местные привычки. Поэтому генератор «СИМЫ» перевел желание Маши в изящную спортивную машину неизвестной марки с откидным верхом, желание Гризова в неброский «Кадиллак», а Забубенный предпочел использовать проверенный «Драндулет».

Гризов втопил педаль газа в пол и, спустя десять минут, незамеченный полицейскими патрулями, был у здания Warner Bros. Он припарковал свой невидимый «Кадиллак» за полквартала и немного прошелся пешком. Повсюду было полно полицейских. Они терлись у каждого входа и выхода в здание, проверяя и перепроверяя всех подряд. Если бы Гризов не водился с инопланетянами, то вряд ли проник свободно даже на первый этаж. Однако, он знал с кем надо водится.

У входа в сорока пяти этажный дом невидимый Антон столкнулся с Шарон Стоун, которая лично приехала обсудить с продюсером гонорар за предстоящий фильм. Шарон вышла из своего «Кадиллака» вместе с охранниками и направилась ко входу. Ествественно, вокруг нее крутилось десятка три папарацци.

– Скажи, Шарон, что ты думаешь о своем будущем гонораре? – спросили из толпы папарацци.

– Я думаю, что для меня любой гонорар слишком мал. За просто так я им не отдамся!

– Давай, Шарон! Покажи им как надо выколачивать деньги из толстосумов! – кричали ей из толпы.

Видимо в этот день на входе дежурил новых полицейский, который по неопытности попросил Шарон Стоун предъявить пропуск в здание. Шарон не раздумывая дала ему в нос кулаком. Полицейский залился кровью и стал хватать Шарон за руки, чтобы надеть наручники. Но тут вступились охранники самой звезды и стали пинать полицейского. На помошь тому подоспело еще несколько человек. Началась потасовка. Папарацци радостно защелкали камерами.

«Да, – подумал невидимый Гризов, – без паблисити, нет просперити».

Закончилось дело тем, что звезда, пообещав уволить наглого охранника, кинула ему пятьсот долларов в лицо и прошла в здание. Охранник собрал пятьсот долларов, дал себя сфотографировать папарацци крупным планом, после этого вытер разбитый нос и тут же дал интервью всем желающим, в котором сообщил, что завтра же он подает в суд на Шарон Стоун за избиение на рабочем месте и попытку дачи взятки должностному лицу при исполнении. За все это он потребует со звезды не меньше миллиона доларов.

Невидимый Гризов прошел вслед за Шарон Стоун в здание и стал искать кабинет директора студии Warner Bros. Скоро он обнаружил информацию, согласно которой директор сидел на тридцать пятом этаже и вошел в лифт. Получалось так, что Гризов все время шел на шаг позади Шарон Стоун, которая поднималась до тридцать третьего этажа, где находился кабинет главного продюсера, и все время становился свидетелем недавних побоев и разрушений. За время подъема с первого этажа сэксопильная блондинка избила лифтера в лифте, укусила за палец бармена на тридцатом этаже, разбила в корридоре три китайские вазы и пнула ногой любимую собачку Мела Гибсона, которая случайно попалась ей на пути. Когда же она вошла в кабинет главного продюсера то вопль «Вы что, думаете, что я вам задаором отдамся?!» Гризов услышал через несколько стен проезжая мимо на лифте.

Вместе с ним в очень широком лифте ехала толпа здоровенных афроамериканцев-реперов. Они не видели Гризова, но даже если бы и видели, то не перестали бы все время дергаться в танце и кричать друг дуругу «Ну, ты даешь, чувак!» Судя по листам сценария в руках единственного сопровождавшего их белого импрессарио, все реперы ехали на обсуждение съемок в негритянской версии классического фильма ужасов «Черная перхоть». К счастью для Гризова афроамериканцы вышли всем составом на тридцать четвертом этаже. Антон вышел на тридцать пятом.

Хотя он был и невидим, но все равно мгновенно включился в поток несшийся в неизвестном направлении по длинному корридору. Здесь каждый что-то куда-то и кому-то нес: сценарии, подписанные чеки, деловые бумаги. Это был самый главный и самый деловой этаж кинокомпании, поэтому здесь и не занимались такой ерундой, как пертаскивание мебели или организация торпедной атаки на «Титаник». Небольшая часть студий находилась на нижних этажах, остальные за пределами здания. За время дрейфа по бесконечному корридору Гризов тем не менее повстречал несколько интересных фигур: трех агентов «Матрицы» в компании самого хакера Нео, то есть Кину Ривза, которые как раз выходили из кабинета второго помощника директора студии.

Антон остановился и осмотрелся. Дверь самого главного директора Warner Brosers Густава дэ Билли находилась правее и казалась неприступной. Нет, не потому, что возле нее стояло четверо охранников и работало одновременно шесть систем сигнализации. С той минуты как Антон спустился по трапу «Боинга-747» он чувствовал как не него отовсюду смотрит «Х». Это было похоже на галлюцинацию, поскольку свиду все выглядело как обычно, никто из американцев на него вообще не обращал внимания. Кроме того последние тридцать пять минут он был невидимкой. Но чувство, что за ним постоянно наблюдает кто-то враждебный не проходило. Словно действительно попал в «Матрицу», где в каждом человеке живет агент системы. Гризов спинным мозгом и инопланетными анализаторами чуял как вокруг просто бушует невидимый «Х».

«Винмание, – сообщила УХЛА, – за дверь наблюдается десятикратная концентрация «Х» обычной защиты не хватит». «Что будем делать?» – поинтересовался Антон на телепатическом уровне. «Расширяем защитную зону до двух друмбов» – отозвалась УХЛА. Сразу вслед за этим Гризов почувствовал, что ему теперь сам черт не брат. Он ощутил себя ракетно-зенитным комплексом С-300, который в состоянии сбивать вражеские самолеты на огромном расстоянии без вреда для собственного здоровья. Чувство уверенности резко возросло.

«Ну, что ж, – подумал Гризов. – пора зайти в гости к суперносителю». С этими словами он дал сигнал «Модулятору формы и температуры тела» превратить себя в прозрачную жидкость и в таком виде заструился под дверь. Ведь до этого он хоть и был невидимкой, но физический объем его никуда не девался. «Интересное ощущение – быть ручейком, – успел отметить про себя Антон, – толко полы тут немного грязноватые».

Сначала он подумал, что попал в павильон для съемок фильма о загробной жизни скупердяя. За дверью от порога до окна во всю стену простиралось бесконечное помещение. Мебель составляли только несколько плоских шкафчиков расплюснутых по стенам, персидский ковер 10х25 метров и стоящий на нем огромный стол из сандалового дерева с резыми ножками, с виду похожий на бетонную плиту средних размров. Ну, разумеется несколько диванов и мягких кресел, стоявших вокруг него. Неподалеку стоял гибрид экрана кинотеатра и супретелевизора для просмотра выпускаемой продукции. С боку от него, – единственный предмет роскоши, не считая персидского ковра, – стауэтка бога войны Марса, подаренная хозяину кабинета одноименной корпорацией в честь выпуска трехмиллиардного батоничка «Сникерс». А сверху свисала люстра. Это была точная копия люстры Людовика Триннадцатого из Версаля. В целом, как подумалось Антону, человек зарабатывавший милиарды, мог бы позволить себе еще пару шкафчиков.

Сам директор Warner Brosers Густав дэ Билли был лысеватым коротышкой и почти полностью утопал в одном из своих кресел. У него было шесть самолетов, три яхты, двеннадцать домов, триста машин и все они были джипами, – маленькие мужчины любят большие машины. Кроме того у него было триста любовниц и за короткий срок перебывало десять официальных жен. По характеру Густав был садистом и когда у него не было под рукой жены или любовницы, любил мучить кошек и собак. В настоящий момент своей жизни директор Warner Brosers Густав дэ Билли курил огромную сигару и общался со своим директором по планированию Марком Мерлони. Марк курил стильные тонкие сигареты, был просто педерастом, и любил спортивные машины.

Гризов осторожно протек водянистой прозрачной струйкой в обход комплекта мебели, стоявшего в центр кабинета-павильона с высоченными потолками, и добравшись до суперэкрана не нашел ничего лучшего, как закрепиться в образе статуэтки бога войны Марса. «Да простит меня одноименная корпорация», подумал Гризов, и слился с объектом.

Густав дэ Билли обсуждал с Марком Мерлони годовой и пятилетний планы выпуска фильмов киноконцерном Warner Bros. По последним данным Paramount и Columbia Pictures наступали на пятки. «Матрица» конечно получилась ничего, но нужно было срочно снимать продолжение. Десять других фильмов не оправдали вложенных в них денег. Компания была накануне финансового кризиса. Ни технотриллер «Виртуальный киллер Q10», ни жесткий боевик «Стамеска Джо», ни романтический боевик «Полуночный маньяк», ни полицейский сериал «Убойная отделка», ни эротическая мелодрама «Давай сделаем это на крыше поезда в морозную ночь», ни даже детская сказка «Дюймовочка совращает Жука-Носорога» не вернули и половины вложений.

– Публика не пошла, – резюмировал Мерлони, – она хочет чего-то нового.

– Да что может быть новенького? – возмущался Густав дэ Билли, – Мы учли все, что нужно публике: секса хоть отбавляй, насилия тоже – убиваем миллионами, совращение малолеток и разварщение в каждом кадре, взорвали для них уже половину Америки, тратим бешенные деньги на зрелищность, ну что этим идиотам еще надо? Почему они не пошли? Как у нас с сериалами?

Мерлони не задумываясь сообщил.

– Полный порядок. За последние десять лет мы сняли одиннадцать сериалов про полицейских, наземных, надводных, подводных и воздушных. Девять сериалов про террористов. Пять сериалов про пожарников и поджигателей, семь сериалов про спасателей, четыре про скорую помощь, два про лесников, два про грибников, и один про подрывников.

– Почему только один про подрывников? Отличная тема.

– Мы его только начали. Не ясно как пойдет.

– Срочно запускайте второй. На это публика купиться. Она любит когда все горит.

– Понятно шеф. Кого взять на главную роль?

– Ну этого, который играл специалиста-подрывника…Шварценеггера.

– Простите шеф, но это был Сталлоне.

– А, ну да. Сталлоне, так Сталолоне. Хрен с ним, пусть играет.

– Но, шеф, он дорого возмет…

– Да мне плевать, главное чтобы публика пошла. А на Сталлоне она пойдет… Дайте сколько запросит. Но, никакого процента от проката.

Мерлони осторожно поинтересовался.

– Извините, шеф, а как на счет Шарон Стоун? Вы сказали взять ее на роль стервы в новом эротическом триллере «Растерзанная монстром в полночь на причале». Она требует тридцать миллионов и только что избила нового охранника.

– Что? Где она?

– Сейчас у Джека Стромпстона, обсуждает гонорар.

Густав дэ Билли взял телефон и нажал одну кнопку.

– Алло, Джек, эта проститутка еще у тебя? Чего?!!! Хочет тридцать миллионов! Задаром не отдасться? Разбила три китайские вазы в приемной? Ну, стерва. Дай ей двадцать и пусть катится… Согласна? Хорошо.

Дэ Билли отключился и крепко выругался, затем глубоко затянулся сигарой и, выпустив облако едкого дыма, выругался снова:

– Двадцать миллионов! Ни хрена себе – даром! Так, что у нас с новыми идеями?

Мерлони задумался.

– Может быть, шеф, запустим пару комедий.

– Эротических.

– Можно использовать и классические образцы. Ну, например «Ромео и Джульета».

Густав дэ Билли даже подскочил на своем месте.

– Гениально, мой мальчик!

Мерлони покраснел.

– Гениально! Мы сделаем из писанины этого бездаря Шекспира отличный вестерн.

Дэ Билли стал ходить туда сюда по бесконечному во всех измерениях кабинету.

– Представляешь: ночь, кладбище, склеп. Старлетка Джульета вся потея от эротического жара и страха перед покойниками ожидает в одних трусиках своего любовника Ромео. Ей холодно и нужен какой-нибудь жеребец чтобы согреть.

Густав дэ Билли просто обалдел от придуманного самим собой. Он поднял вверх руку с сигарой и, размахивая ей словно дирижер смычком, продолжал развивать идею которую уже видел готовым сценарием.

– И тут появляется наш жеребец. Это настоящий герой-любовинк Ромео! Он лихо перепрыгивает через ограду склепа в своих джинсах «Левис». Кстати за рекламу в этом эпизоде можно будет содрать с них миллионов пятьдесят. На боку у Ромео вороненый «Кольт» тридцать восьмого колибра. Но…до склепа он не доходит. На пути у него встают три полусгнивших брата-мертвеца Капулетти. Ромео заряжает свой ствол серебрянными пулями и начинается потасовка с эротическим финалом в склепе. Отличная комедия! Пусть Грехем Колли допишет сценарий. Дайте ему чего нибудь за это. Поехали дальше!

Мерлони посмел слабо возразить, в конце концов ему именно за это платили деньги.

– Шеф, мне кажется, что это будет не очень смешно.

Дэ Билли обернулся и уставился на Мерлони так, словно увидел перед собой очкастую кобру, – с неожиданным удивлением.

– Не…смеш-но? – произнес он расставляя ударения на каждый слог, – Ты сказал не смешно? А кто в Америке смеется по своей воле? В Америке, да и во всем мире, уже очень давно смеются только там, где я скажу смеяться! Ты что, забыл про великое изобретение американского кинематографа – записанный на пленку смех? С тех самых пор как американцы утратили чувство юмора наши фильмы стали собирать в пять раз больше денег. Ты что забыл, что мы – великая нация, а все остальные дерьмо собачье! Так что не говори мне, что смешно, а что нет. Будут смеяться! Кто посмеет не смеяться, если мы объявим в рекламе, что тому, кто громче всех смеется на просмотре этого фильма мы дадим бесплатный пакетик чипсов, целую упаковку жевачек и кепку! Поехали дальше!

Мерлони поразмыслил еще немного и сообщил.

– В последнее время снова популярны античные сюжеты: Геракл, Афродита, Одиссей, Каллипсо, Горгона.

Директор Warner Brosers подошел к шкафчику, в котором обнаружился бар, и налил себе полбокала русской водки. Выпивку он любил делать сам. Опрокинув содержимое в глотку, Дэ Билли сказал:

– Тоже не плохо. Хозяева марки пива «Миллер» у меня уже месяц валяются в ногах. Значит будем делать сериал из Геракла. Назовем его «Геракл в поисках выпивки». Минимум четыреста серий! И каждый день он будет кого-нибудь мочить, а после этого квасить пиво. Публика любит героев, которые любят выпивку, так как видит в них себя. Отличная идея, Марк! Мы снова на взлете!

Дэ Билли налил себе еще полстакана и вновь опрокинул содержимое в себя не закусывая. По части выпивки он мог поспорить с кем угодно. Ему на глазах становилось все веселее, финансовый кризис уже не так сильно маячил перед глазами.

Мерлони снова подал голос:

– Есть еще один испытанный, но не мертвый сюжет – «Три мушкетера».

Дэ Билли описывал круги по кабинету.

– «Три мушкетера»…»Три мушкетера». Хорошо, сделаем сериал и продадим военным. Только короткий – сто или двести серий. Не больше! Сам понимаешь надо внести в него что-то современное. Да! Все они будут спецназовцами или «Морскими котиками». Атос будет капитаном элитного подразделения «Морских котиков». Привычки подходящие: много пьет и при этом хорошо дерется. Арамис будет таким же как ты и весь сериал будет приставать к молодому Д`Артаньяну. А Портос будет негром и сержантом. Тоже ничего типаж. Запускайте, а теперь пошел вон отсюда, я хочу отдохнуть!

Мерлони выскочил как ошпаренный. Он прекрасно знал привычки шефа кидаться чем ни попадя во всех, кто ему в данную минуту не нравиться. Кроме того, видимо ему требовалась новая доза. И действительно, как только директор по планированию закрыл за собой за дверь, директор Warner Brosers Густав дэ Билли упал в кресло и открыл потайной ящичек в огромном столе. Достав оттуда пакетик он рассыпал его по полированной поверхности, свернул трубочку из пятисотдолларовой банкоты и с наслажденем втянул носом белый порошок. Спустя несколько минут черти уже во всю носились вокруг стола, сидели на подлокотниках кресла и потолке кабинета, а Густав вел с ними непринужденную беседу.

В этот момент у Гризова кончилось время действия «Модулятора формы и тмперетуры тела». Он внезапно проявился рядом с экраном, случайно опрокинув статуэтку Марса. «Это провал, – на секунду испугался Гризов». Но, директор Warner Brosers Густав дэ Билли продолжал беседовать с чертями, лишь однажды посмотрев на осколки статуэтки. Самого спасателя он видимо принял за одного из чертей, хотя и странно одетого.

Гризов был не против. Включив режим невидимости, он спокойно вышел через дверь. Охранники решили – сквозняк, и дверь прикрыли. Мало ли что надумает шеф в таком состоянии. Он частенько любил посидеть на подоконнике свесив ноги с тридцать пятого этажа.

Антон беспрепятсвенно прошел до конца корридора и сел в лифт. По странной случайности прослушивание у афроамериканцев уже закончилось и они тоже возвращались шумною толпою, где то раздобыв Эдди Мерфи. До низа Антон доехал также весело, как и поднимался. Реперы постоянно вихлялись как на шарнирах, словно им недавно сменили масло, и по-прежнему кричали друг другу «Ну, ты даешь, чувак!». Чаще всего они показывали пальцами и кричали все вместе это самому крутому из них чуваку – Эдди Мерфи, который скалился в ответ и тоже кричал «Ну, вы даете, чуваки!».

Выйдя из здания, Антон прошел мимо побитого Шарон Стоун полицейского, который продолжал рассказывать вновь прибывшим газетчикам историю своей жизни и уже успел на этом неплохо заработать даже без суда. Гризов отдалился от высотки Warner Brosers и шел к своему невидимому «Кадиллаку», когда его внимание привлекла еще одна кучка американских журналистов, толпившихся у соседнего здания. Это было здание суда.

Все тележурналисты торчали перед своими телекамерами. Через каждые пять минут они выходили в прямой эфир, сообщая зрителям своих каналов, как их зовут и что они по-прежнему находятся у здания суда. Наконец, когда Гризов проходил мимо, из здания суда показался знамнитый киллер-профессионал Тито Марафето, американец итальянского происхождения, в сопровождении адвоката и охранника. Все журналисты бросились к нему и в мгновение ока перед итальянским чувственным ртом Тито Марафето образовался частокол из микрофонов.

– Скажите, – кричали ему, – что вы думаете о решени суда?

– Гуммано ли убивать афроамериканцев, только за то что они наступают вам на ногу?

– Любите ли вы собак?

Тито уже было раскрыл рот, чтобы сообщить все, что он думает о чернокожих, которые наступают итальянцам на начищенные до блеска ботинки по пути на свидание к пылающей страстью сеньоре, но его адвокат сразу же рявкнул во все микрофоны:

– Без комментариев!

Тито Марафето, только что освобожденный под залог, сел в машину и укатил наконец к своей сеньоре. Невидимый Гризов сел в свой невидимый «Кадиллак» и вернулся к месту дислокакции летающей тарелки. Вася и Мария уже были там. Спустя полчаса они рассказывали о своих вепчатлениях от первого дня на съемочных площадках.

Маша незримо присутствовала на съемках мелодрамы «Прощай, молодость» по сценарю которой все участницы были лесбиянками в возрасте до пятнадцати лет. Их было пятеро и между ними постоянно разыгрывались драмы из-за денег, из-за наркотиков и друг из-за друга. Все они по сценарию были от рождения моделями и рекламировали презервативы для начинающих. Режиссер требовал от них постоянного выражени оргазма на лице и большей натуральности, для чего весь трехчасовой фильм происходил в одной пастели. Вобщем от психического удара и стопроцентного заражения ее спасла только армаранская защита.

Забубенный не успев появиться на съемочной площадке вестерна «Гарри Пистон едет на дикий запад» чуть все не испортил, потому чо забыл по невидимость. Он на минуту расслабился и стал виден всем окружающим, хотя об этом не подозревал. Целых десять минут. Очень скоро его заметил менеджер площадки и тут же припахал за пять долларов в час на весь день таскать электрческие кабели за передвижной апапратурой. Что Забубенный и делал, причем так преуспел в этом направлении, что ему предолжили остаться работать в технической команде киногруппы. Но это было еще не все. К концу съемочного дня он попался на глаза режиссеру, который с первого взгляда определил в нем большой актерский потенциал и предолжил сыграть роль пятого плана – пьяного ковбоя – в эпизоде «Пьяный ковбой на отдыхе ночью у костра выливает бутылку виски в огонь и стреляет из револьвера «Смит и Вессон» в пролетающую вдалеке куропатку».

– Ну и что, – уточнил Гризов, – согласился?

– Сказал, подумаю, – виновато проговорил Забубенный и протянул Антону мятую бумажку, – Вот. Текст дали. Надо выучить за неделю. Сказали, если не справлюсь, то отправят озвучивать китайские боевики.

Гризов развернул бумажку и прочитал:

– Ну что, совладаешь, за неделю? – спросил на всякий случай Гризов.

– Да я пожалуй, не буду сниматься, – сказал Григорий подумав, – «Х» там повсюду зашкаливает. Впечатления такие же, как у Маши от мелодрамы. Вот только техника там ничего, а остальное, так, костюмированная чушь. Не жизненно. Мы лучше снимаем, натурально. Нам бы их технику, мы бы такого наворочали, никакой Голливуд и в подметки не сгодился. Наклепали бы вестернов про пьяных ковбоев не хуже этого!

– Внимание! – сообщил Вася, – Последние данные с Оззы.