Умники

Глава девятая Стилисты, визажисты, педерасты

На работе Гризов появился после обеда. Как оказалось, oн был первым из состава редакции, кто пришел на работу в такую рань. За это он, естественно, был моментально наказан судьбой, поскольку второй пришла Алеся. Она сразу же выдала ему новое задание.

Надо сказать, что задание не было таким уж неприятным: от Гриюва требовалось сходить вечером на презентацию новой коллекции модных трусов начинающего, но уже крутого в душе российского модельера Жоржа Жужина. Для краткости и делового понта Жорж просил друзей, знакомых и незнакомых называть себя просто – Жэ-Жэ.

Показ модных трусов с последующим фуршетом для VIPoв должен был состояться в здании, где раньше располагалась церковь, потом склад, а теперь подсобное помещение модельного агентства «Лучшие тела». Отправляться на презентацию надо было только через полчаса, поэтому Гризов решил приготовить себе чашечку кофе, и, немного помедитировать, глядя в компьютер. Высыпая кофе со сливками из пакетика в чашку, и заливая все это кипятком, Антон вспомнил недавнее сообщение в новостях. Американские ученые вдруг обнаружили, будто кофе чрезвычайно вреден для здоровья. Те, кто его постоянно употребляет, спят хуже и живут меньше, а зубы у них выпадают гораздо чаще, чем у тех, кто предпочитает чай, В тот момент эта информация несколько озадачила Гризова, и он пару дней кофе не пил.

Через два дня Антон услышал новое сообщение: другие американские ученые, после многолетних клинических испытаний, в течение которых они держали в комнате одною человека, одну обезьяну и одного кота, ежедневно вливая в них по десять чашек кофе, установили, что кофе очень полезен для здоровья человека. Результаты испытаний были просто ошеломляющими: подопытный кот сначала ошалел, а затем околел. Обезьяна перестала спать и есть бананы, шерсть у нее встала торчком, как у дикобраза, появилась привычка курить, а скоро обозначились и первые зачатки речи смутно напоминавшие фразу «Еще чашечку». Кроме того, выяснилось, что эта обезьяна гораздо меньше подвержена риску онкологических заболеваний, чем другие, и легко переносит чистку зубов пастой «Колгейт». Что касается человека, который много лет пил кофе в компании с котом и обезьяной, то он теперь пребывал в состоянии кататонического возбуждения, и все время рвался сопровождать куда-то мешки с кофе, поскольку они напоминали ему все лучшее. Человек был весел, бодр. здоров и прыгуч. Целую неделю после окончания клинических испытаний. Таким он и умер от разрыва сердца, как сообщалось в следующей порции новостей.

После регулярного прослушивания информации о достоинствах и недостатках кофе, Гризов пришел к выводу, что американским ученым просто было нечем заняться, раз они не могли оторваться от своих клинических испытаний но поводу кофе. Но американские ученые не унимались. Они продолжали свои испытания и выяснили еще массу интересных вещей.

Чай, в зависимости от времени суток, был то полезен, то вреден. То же самое было со сдобными булочками, макаронами и шоколадными конфетами. Очень скоро обнаружились целебные свойства пива. При ежедневном употреблении оно и укрепляло и расслабляло одновременно. Укрепляло память и координацию движений, а расслабляло мышцы живота. Не останавливаясь на достигнутом, путем постоянных исследований и кропотливых испытаний, американские ученые доказали, что и водка имеет полезные, более того, даже целебные свойства. Ее можно употреблять как лекарство-антидепрессант. То же самое скоро случилось с текилой, виски, ромом и шнапсом, Единственное, что не поддавалось клиническим испытаниям, был российско-украинский самогон.

Наконец, американские ученые подвергли клиническим испытаниям табак. Неожиданно выяснилось, что никотин, много лет считавшейся ядом, также является полезным для здоровья веществом. Во-первых: одна его капля убивает больную лошадь, избавляя ее от мучений. Это гуманно. Во-вторых: человек, не лошадь, он запросто выкуривает по пять пачек сигарет в день и ничего плохого при этом не чувствует, поскольку чувства несколько притупляются. Некоторые курильщики даже курят когда у них стресс или болят зубы. Им кажется, что у них вес проходит. Так было доказано, что сигареты можно использовать в качестве успокоительного средства и местной анестезии.

Все полезные для здоровья продукты американские ученые рекомендовали к широкой продаже на территории стран третьего мира, в который, по их мнению, входит и Россия. На территории самих США. продажа таких товаров была временно ограничена или запрещена до окончания клинических испытаний за рубежом.

В России же в последние годы мода на клинические испытания только крепла. На радость позабытым стоматологам появилась «Стоматологическая Ассоциация Общероссийская», а на радость всем «НИИ имени Ирискмана», Глядя в телевизор, у Гризова порой создавалось ощущение, что эти организации с радостью сертифицируют и стандартизируют любую дребедень импортного производства, лишь бы за нее хорошо заплатили. У производителей дребедени проблем с деньгам не наблюдалось, поэтому сертификация и стандартизация, то есть подгонка российских стандартов под западную дребедень, шла полным ходом.

Раньше, видимо по своей серости, Гризов полагал, что «Лучший в мире» означает, что в мире есть только один такой, который лучше всех. Как показали клинические испытания, он ошибался. Очень скоро выяснилось, что в России уже продается около сотни «Лучших в мире» марок стиральных порошков и еще около двадцати «Лучших в Европе». Добрая тысяча компаний были «мировыми лидерами» производства, причем по несколько «лидеров» образовалось в одной и той же области. Вкуса в одной и той же ерунде также становилось все больше. Все обычные товары были заклеймены позором и уступали позиции необычным. В последнее время Гризов даже стеснялся покупать в магазине обычную туалетную бумагу и все ждал, когда же выпустят какой-нибудь новый сорт с прибамбасами.

Допив свои напиток с невыясненными до конца свойствами, Гризов достал из ящика стола диктофон, положил его в сумку и отправился на презентацию новой коллекции модных трусов загадочного Жэ-Жэ, которого ему больше хотелось называть Жу-Жу. Предъявив на входе свой пропуск быковатого вида охранникам, он прошел в зал и смешался с пестрой толпой. В первом зале находился отстойник для гостей с парой диванов. Вход в зал, где располагался подиум был еще закрыт. Публика млела в ожидании шикарного дефиле, разбредаясь по углам. Взяв у боя-разносчика бокал с шампанским, Антон присел на огромный желтый диван в углу обширного зала, к стал наблюдать за прибывающей модной публикой.

Кого здесь только не было. Журналисты и журналистки из модных изданий, зализанные и зачесанные по последней моде, прибыли заранее и с нетерпением ожидали Жоржа Жэ-Жэ прямо у входа в надежде первыми задать ему вопрос о новой коллекции. Жужин, как и положено звезде, опаздывал. Зато в его отсутствие внимание публики было приковано к двум его коллегам по модному цеху: Вике Сметкиной и Ювенилу Дудашкину. Поговаривали даже о приезде самого Волкова, но все сходились на том, что это вряд ли. Волков сейчас находился в заграничной поездке по Франции, где представлял свой проект непромокаемых ночных кальсон местному министру внутренних дел Бертрану Вограну. Кальсоны предполагалось сшить из двух тысяч изящных прокладок «Олвейс» и украсить боевыми лампасами с бахромой из пятидесяти тысяч тампонов «О-би». Такая конструкция позволит министру внутренних дел всегда выходить сухим из воды и даже прослыть большим модником и радикалом, щеголяя на заседании кабинета в обновке от русского модельера.

Помимо Сметкиной и Дудашкина, окруженных кучкой преданных почитателей высокой моды, в толпе одиноко прохаживалась московская гостья Берта Заде, – пышногрудая и зеленоглазая женщина-вамп. Она привлекала к себе множество любопытствующих взглядов, поскольку была завернута в леопардовую шкуру и время от времени рычала на окружающих, оскаливая зубки, словно всамделишный леопард.

Антон направил на женщину-вампа свой анализатор сущности и узнал, что Берту Заде на самом деле звали Ефросинией Манохиной, что родилась она в Вологодской области и, до того как с глузду двинуться, работала приемщицей стеклотары в райцентре Заболотово. Но, поэтическая душа и модные журналы сделали свое дело. Девчонке страсть как захотелось поехать в столицу и стать самой красивой. Прочитав в модном журнале о российском конкурсе «Мисс Бюст», победительница которого получит $100 000 и приглашение сниматься Голливуде вместе с самой Памеллой Андерсен, Ефросиния Манохина, вниматльно оглядев себя в надтреснутое зеркало, решилась.

На полученные от сданных бутылок деньги она купила билет до Москвы и сказала родителям, что едет поступать в институт. Билет был куплен в один конец, поскольку девушка решила без победы на родину не возвращаться. А если победа будет полной, то вроде бы и возвращаться особенно незачем.

Прибыв налегке в столицу, она прямиком направилась по месту проведения русского конкурса «Мисс Бюст» в модельное агентство «Параметры», что на Сретенке. Там ее встретили с распростертыми объятиями целых пять продюсеров мужчин и один продюсер женщина. Ее тут же измерили со всех сторон, начав с бюста, и зачислили в список претенденток на самый большой бюст под номером 10 553. После зачисления Ефросинии выдали жетон с номером и приглашением на фото-пробу, которая состоится через три дня согласно другому номеру, который ей сообщат в день съемок.

Кроме того, после контрольных замеров, независимо от итогов этого конкурса, ей порекомендовали участвовать в параллельных состязаниях девушек на звание «Мисс Суперпопа» и «Мисс супербедра». Когда, немного смущенная Ефросиния спросила, какие от нее потребуются навыки для прохождения этих конкурсов, один из продюсеров мужчин сообщил, что в модельном бизнесе самое главное это уметь «крутить и покачивать».

После этого озадаченная Ефросиния взяла расписание фото-проб и подготовительных просмотров, насилу отбилась от предложения трех продюсеров мужчин и одного продюсера женщины поужинать всем вместе в каком-нибудь тихом местечке. Проводила удивленным взглядом двух оставшихся продюсеров, которые покинули агентство пол ручку мило воркуя о том, о сем, н направилась ночевать к родственникам, которым предварительно сообщила, что приехала поступать в институт.

И начались суровые будни претендентки на звание «Мисс Бюст». Отравляясь в Москву Двадцатилетняя Ефросиния Манохина уже понимала, что такое бюст, но вот, что такое «мисс» знала нетвердо. Не наше это было слово, не русское. Спрашивать, однако, Ефросиния боялась, чтобы не прослыть провинциалкой среди претенденток на это звание. Самое главное, что за победу сулили $100 000 которые в сознании Ефросинии находились где-то рядом с магической суммой в $1 000 000. А имея последнюю сумму уже можно начинать жить легкой жизнью.

Мысль о том, что в случае победы она даже может попасть на съемки с самой Памеллой Андерсен, ее завораживала. Хотя, кто такая Памелла Андерсен, Ефросиния тоже еще не успела узнать. Желая восполнить пробелы в образовании и не выглядеть на показе полной дурой. Ефросиния накупила модных порнографических журналов и углубилась в чтение картинок с подписями. Из журналов она выяснила, наконец, что Памелла Андерсен это не родственница знаменитого сказочника, а известная топ-модель, обладательница той самой гигантских размеров груди, о происхождении которой спорила вся Америка. Журналисты, поклонники, завистницы и сексуальные маньяки, сверив всю имеющуюся информацию, сходились па том, что супергрудь Памеллы Андерссн на 70% состоит из силикона. В модной прессе говорилось о том, что девушка пошла на пластическую операцию по увеличению объемов исключительно для того, чтобы найти работу, поскольку с обычной грудью в Америке уже работу не найти. Необходимо, чтобы у тебя хоть что-нибудь было просто «супер».

После операции Памелла сразу же получила сотни деловых и непристойных предложений. Вся Америка хотела видеть Памеллу на обложке без одежки. И Памелла согласилась, поскольку в Америке работу в одежке найти гораздо труднее, чем без нее. Она приняла предложение голливудских продюсеров сняться в сериале «Спасатели Малибу», но при первых же съемках начались сложности. Дело в том, что силикон обладал хорошей плавучестью. Очаровательная Памелла во время съемок никак не могла изобразить тонущую жертву шторма, – ее все время подбрасывало над волнами. Однажды во время ночной съемки ее даже случайно забыли в океане, а когда спасательный катер на утро прибыл на место пропажи Памеллы Андерсен, то обнаружил, что она прекрасно провела это время, рассматривая звезды, поскольку гигантская грудь сделала топ-модель абсолютно непотопляемой.

Уяснив с кем ей, возможно, придется скоро сниматься в кино, Ефросиния Манохина начала вникать в условия конкурса, согласно которым нужно было сделать несколько хороших фото-проб, научиться носить модную одежду и ходить по подиуму, – так в агентстве называли особенный кусок пола, приподнятый над нормальным полом.

Придя на фото-пробы через три дня после приема в Москву, Ефросиния обнаружила, что в агентстве «Параметры», которое снимало половину старинного особняка на Сретенке, рано утром уже было полно народу. Претендентки на самую большую грудь заполонили все свободное пространство, все залы и даже коридоры. Кругом наблюдалась однополая эротическая теснота.

Помимо претенденток в этот день в фирме было полно известных штатных моделей, которые сегодня снимались для рекламы в особом зале. Работа там шла полным ходом. Модели работали над ярким рекламным образом вечерней элитной пижамы от фирмы «Закат». То и дело, одетые в реквизит, они выходили в коридор покурить модные тонкие стильные сигареты, и свысока поглядывали на многочисленных претенденток. Внимательно присмотревшись к одной из штатных моделей, Ефросиния не обнаружила у нее никаких признаков груди, что сильно ее удивило. Видимо профессионалок отбирали по каким-то особым параметрам.

Скоро началась съемка и для соискательниц титула «Мисс бюст». Это стало понятно после появления совсем молоденькой девочки-подростка, которая несла в руках табличку с крупной надписью «ФОТО-ПРОБА МИСС БЮСТ», под которой чуть ниже мелким шрифтом значилось: «Эрнест Ниглижэ», принимаю по пятницам и вторникам, круглосуточно». Проходя через коридор, девушка зычно выкрикнула.

– Номера с 10 500 по 10 700, пройдите на съемку в кабинет №6!

Что именно Эрнест Ниглижэ принимал по вторникам и пятницам, Ефросиния так и не поняла, но вместе со своими коллегами-соперницами устремилась в кабинет №6.

За короткое время пребывания в агентстве ей уже успели рассказать, что для того чтобы стать девушкой с табличкой тоже нужно пройти строгий отбор, поскольку особенно талантливых разносчиц часто приглашали носить таблички на телешоу, и платили за это приличные деньги. Высшее образование при этом было обязательным.

Перед кабинетом с золотой цифрой «№6», большой синей звездой и надписью по центру «Эрнест Ниглижэ» снова образовалась толпа из претенденток, желавших сделать свое фото для конкурса. Эротическая теснота нарастала. Соседка Ефросинии, пышнотелая крашеная блондинка с номером 10 699 не выдержала и пожаловалась ей:

– Такая жара, что я аж взопрела. Скорей бы уж начали снимать!

Когда очередь дошла до Ефросинии, было уже почти три часа дня, Манохина бочком вошла в кабинет Эрнеста Ниглижэ, и обнаружила там трех мужиков. Все мужики были на вид небритые и немытые. Но, как ей потом объяснили, – так теперь было модно. Фото-студия Эрнеста Ниглижэ представляла собой широкую комнату, стены которой были задрапированы белыми занавесками, а посреди, перед фотокамерой, находился изящный черный стул.

Один из мужиков, шатен в прозрачной рубашке со смазанными чертами лица, усадил ее на этот стул, и пока двое остальных стильно перекуривали «Беломором», стал внимательно разглядывать. Это был Иван Ружони, как он представился, профессиональный стилист. Закончив свои наблюдения, Иван сказал:

– Рекомендую вам испанский стиль. Надо немного расстегнуть блузку, пуговицы на четыре, приспустить юбку сантиметров на десять, взъерошить ваши длинные черные волосы и сесть на стул задом наперед, так, словно вы оседлали андалузского жеребца. Фото будет, – что надо! Жюри закачается.

Следующий рахитичного вида мужик с копной крашеных в рыжий цвет волос на голове был одет в полосатый свитер на голое тело и все время норовил понюхать верхнюю часть своей ладони. Это был профессиональный визажист Георг Третий, как он представился. Посмотрев с минуту на Ефросинию мутным взором, визажист выдал, наконец, диагноз:

– Тебе надо припудрить носик, щеки и уши, чтоб не очень горели. А в остальном потянет.

Он взял пудреницу и стал напудривать ей все что хотел, приговаривая при этом, что ему довелось пять недель стажироваться в Голливуде у тамошних визажистов и гримировать саму Сару Монзани. Кроме того, он был личным визажистом актера, который играл боцмана в знаменитой комедии «Титаник».

Пока над Ефросинией Манохиной работали стилисты и визажисты, из угла на нее нетрадиционно глядел сам Эрнест Ниглижэ, попыхивая «Беломором» Это был пухлый низкорослый мужичок, которому недавно стукнуло сорок семь. В его блестящей лысине отражались софиты, руки его дрожали от рабочего возбуждения, но при этом в нем за версту угадывался профессионал кнопки и объектива. Кого он только не снимал за свою долгую фотожизнь: и Леонида Ильича Брежнева, и Эм-Си Горбачева, был знатным комсомольцем и общественником, а вот теперь подался на модные хлеба, поскольку здесь платили гораздо больше, хотя и не давали государственных премий. Кроме того, в работе эротического фотохудожника была своя прелесть, неведомая остальным фотографам и особенно приятная на старости лет. Бес под ребро, так сказать.

Он сделал несколько снимков Ефросинии Манохиной в испанском стиле, подарил ей свою визитку, угостил клубникой из вазочки, и стал шептать на ухо, что «принимает по пятницам и вторникам, круглосуточно». Смущенная Ефросиния, так и не узнавшая, что именно он принимает в эти дни, поспешила уйти, сославшись на то, что ей надо осмотреть подиум.

Весь следующий день один из продюсеров и специально приглашенный известный московский модельер Павел Крыхтун учили претенденток ходить по подиуму. Крыхтун был тощим и небритым как все модные мужики. Специализировался на изготовлении верхней части купальников и как раз в ближайшее время собирался показать на публике несколько своих новых прозрачных моделей.

В этот день Крыхтун негласно подыскивал себе среди претенденток подходящий бюст-тренажер, на который не стыдно надеть эксклюзивный купальник, образец высокой моды. Собственно по его заказу и заказам еще нескольких крупных модельеров и содержателей интернациональных публичных домов и устраивался конкурс «Мисс Бюст», На эту приманку, как мухи на мед, слетались со всех концов страны искательницы легкой жизни, готовые запродать себя, кто за грош, а кто и гораздо дороже. Наиболее продвинутые девушки, не желавшие учиться или идти на завод, понимали, что разницы между карьерой манекенщицы и проститутки нет в принципе никакой. И та и другая работает телом, и той и другой голова нужна только для того, чтобы носить волосы и шляпки, и той и другой не обязательно что-то знать и уметь говорить, это только помешает карьере. Настали свободные времена, когда почти никто уже не спрашивал, чем они зарабатывают на жизнь. Всем вокруг было ровным счетом плевать на это, если с формами тела и лица полный порядок.

Павел Крыхтун был гениальным модельером с обостренным коммерческим чутьем, который вышел из простого портного. Раньше он шил демисезонные пальто и кроил шаровары с начесом, но рынок скоро показал, что лифчики продаются гораздо лучше. Свой первый лифчик в жанре высокой моды Крыхтун смастерил из лифчика своей первой жены: приделал к нему восточную бахрому от старой скатерти и раскрасил акварельными красками, – шедевр был мгновенно продан жене одного нового русского за 1000 долларов. И дело пошло.

Вот уже пять лет Крыхтун спал и видел себя законодателем Парижских салонов. Ему казалось, что весь модный мир пищит в эротическом экстазе от его полиэтиленовых купальников с начесом. Однажды ему даже приснился сон, где он сам демонстрировал свои купальники, сразу три штуки одновременно. А на утро в голову гениального модельера пришла гениальная мысль, – надо сделать так, что бы любая женщина смогла носить сразу по два, а то и но три купальника! Это могло мгновенно увеличить его доходы от модного бизнеса до неимоверных сумм. Вдохновленный кутюрье уже начал продумывать рекламные ходы. Он действительно был неплохим психологом и знал, что мода – это только процесс рулежки сознанием масс. Если умеешь рулить, то все будет в порядке. Захотел продать какую-нибудь хренотень, – сделай ее модной! И, какой бы бездарной она не была, люди оторвут ее с руками только ради того, чтобы иметь такую же, как у других. А налетом элитарности можно запудрить мозги доверчивым барышням окончательно, что позволит делать ограниченные тиражи и экономить на нитках.

Однако судьба была против. Конкурирующие модельные дома на западе, производившие нижние части купальников, уже запустили в тираж идею супернового эротичного образа жизни, предложив барышням ходить на работу вообще без лифчиков. Мужчинам предлагалось делать вид, что это нормально, сохранять спокойствие и радоваться, что идея Крыхтуна запоздала. После модного нововведения все профессиональные шлюхи вздохнули с облегчением, больше не нужно было делать вид, что тебе необходимо нижнее белье. В модных кругах, между тем, поговаривали, что скоро станет модным появляться в обществе вообще без купальника. Мужчины кренились, поскольку в деле моды далеки отстали от женщин, у них не было купальников. Им оставалось только вздыхать и отращивать козлиные бородки а ля Джордж Майкл.

Все эти события загнали Крыхнуна в депрессию, и даже неожиданно свалившийся денежный заказ на изготовление большой партии пиджаков на подкладке из наждачной бумаги и дюралевых плавок с рюшечками из десятимиллиметровых болтов для московского общества садомазохистов не мог его успокоить. Прибыли падали, верхние части купальников продавались плохо. О модельере стали поговаривать, что он вышел из моды. Крыхтун как никогда стал близок к инцесту и суициду.

Именно в это время он и увидел на просмотре в агентстве «Параметры» Ефросинию Манохину и наметанным глазом отметил в ней задатки классной модели. Она была несколько меньше в объемах, чем Мерлин Монро, но плотнее сухощавой Клавдии Шиффер. Один минус с точки зрения сознания американских масс, – Ефросиния была брюнеткой, значит топ-моделью не будет. Опыт, между тем, подсказывал Крыхтуну, что прозрачный купальник мог сделать привлекательной даже дубовую вешалку, а здесь и так глазам было, где разгуляться. Конечно, еще требовалось научить ее основному принципу моды «крутить и покачивать», а также внедрить в сознание, пока оно не окрепло, мысль об эротическом образе жизни и бесплатно научить раздеваться и танцевать перед кем угодно, но эти хлопоты Крыхтун считал своими профессиональными обязанностями и имел в них большой опыт.

Конкурс «Мисс бюст» прошел с большой помпой, в государственном концертом зале «Россия», что говорило само за себя: правительство поддерживало развитие индустрии развлечений и общее увеличение объема бюстов. Один из чиновников, который одновременно являлся членом правительства России, начальником думского комитета «За свободных женщин», и членом жюри конкурса «Мисс бюст», так и выразился по поводу проведения конкурса прямо в микрофон корреспондента радио «Факсимум»:

– Это хорошо, отрадно даже, шо, так сказать, у нас в России народилось и выросло столько прекрасных бюстов. Видать, много девки пили молока, вот и выросли. А конкурсов таких надо побольше. Вон, в Америке, куда ни плюнь – сплошные миссис:… июнь, июль, август, лучшая девка года, дня, недели, есть даже девки фирмы. А мы чем хуже? И у нас должны быть в этом деле лучшие представители учреждений, домов, дворов, и даже парадных. Вот такое вам мое слово будет.

Узнав, что его в специальном репортаже для иностранцев услышит англоязычная аудитория, представитель правительства напрягся и щегольнул знанием иностранных языков, сказав на прощанье корреспонденту. «Гут бай вашим от наших!». И даже помахал рукой, мол «Все О’кей!».

Места для подробного показа почти одиннадцати тысяч бюстов было предостаточно. Девушки, впервые попавшие на такой конкурс, который было принято называть шоу, делали вид, что волновались, как перед вступлением в комсомольскую организацию, хотя па самом деле они уже давно знали, на что идут и были не против щегольнуть бюстом, поскольку больше щеголять пока было нечем.

Сам показ в эксклюзивных купальниках от Крыхтуна занял почти шесть часов. Небритая публика в смокингах на голое тело, при золотых цепях и пистолетах, потягивала пиво из банок, восторженно глазея во все стороны и причмокивая. Все конкурсантки уже были заранее расписаны: кому кого. Предварительные беседы проведены, авансы проплачены, большинство согласно. Для народа по телевизору передавали официальную дурилку, мол, победительница поедет в Голливуд, еще десять лучших девушек в Париж, а еще десять в Шанхай. Остальным же наверняка найдется работа у отечественных кутюрье.

Ефросиния, к удивлению Крыхтуна, заняла тридцать третье место, – поскольку не могла скрыть свое волнение перед залом и двигалась как-то неуверенно, все время пытаясь найти несуществующую юбку, чтобы ее одернуть, прикрыв тем самым природную наготу. Профессиональные знатоки женщин из жюри расценили эту скованность, как отсутствие свободы личности, но природные формы сделали свое дело: Ефросиния вошла в пятидесятку лучших бюстов.

После конкурса ей показалось, что способностей быть моделью у нее нет и она почти решила вернуться домой в семью, но тут в ее судьбу вмешался Крыхтун. Он убедил ее, что именно эти ручки и эти ножки просто созданы, для того чтобы передвигать по подиуму это изящное тело, а этот бюст просто специально придуман для того, чтобы показывать купальники от Крыхтуна. Он пообещал ей головокружительную карьеру в модельном бизнесе. Сказал, что Ефросинии Манохиной скоро позавидует даже Памелла Андерсен (куда той со своим силиконом, против натурального продукта). Он обещал ей много денег и много поклонников, неограниченную возможность носить самые модные шмотки на многочисленных показах. И воображение сделало свое дело, – Крыхтун был хорошим модельером.

Возникшее сразу после конкурса в концертном зале отвращение к самой себе быстро улетучилось. Папа с Мамой, ожидающие возвращения дочки из Москвы с дипломом инженера-технолога, продолжали ее ожидать. А Ефросиния тем временем начала делать карьеру в модельном бизнесе. Надо было торопиться. Как говорил ей Крыхтун, пока ты молода, надо побыстрее и подороже продать все, что в тебе есть, чтобы хватило до старости. Он устроил двадцатилетнюю Ефросинию на квартиру, дал ей немного денег и начались трудовые будни манекенщицы.

Вместе с десятью другими штатными манекенщицами дома моделей Крыхтуна Ефросиния Манохина исполняла тяжелую работу, – надо было переодеваться по десять раз на дню в разные металлизированные проекты модельера. Скоро ее научили профессионально «крутить и покачивать» и допустили к показам. Она стала появляться на подиумах в самых престижных местах Москвы и быстро снискала успех, – бюст и эротичные прогулки с «покачиванием» делал свое дело. Мужчины откровенно восхищались «Вот это да!», женщины завидовали «Ну и страшилище!».

После показов следовали фотосъемки для рекламы, и скоро она стала официальным лицом, официальным бюстом и официальной спиной дома Крыхтуна. Между показами и фотосъемками были шикарные машины, всякие тусовки с дорогим вином и кокаином, где она только в силу природного отвращения к наркоте, умудрилась не заторчать. Все остальные девять штатных моделей торчали регулярно и запросто пили «виски» прямо из горлышка. Они появлялись на клевой работе с глазами кролика и часто их начинало ломать прямо па подиуме. Ефросинию пока Бог миловал. Иногда, вспоминая официальную версию приезда в Москву, она даже почитывала книги между показами, чем несказанно удивляла коллег но работе.

С момента начала карьеры манекенщицы секса в жизни Ефросинии стало, хоть отбавляй. Точнее, должно было стать, поскольку домогались её все встречные мужики. Нет, не модные, конечно, те были через одного педиками, им бы только «Голубую луну» поорать во все горло, да потанцевать в расстегнутых рубашках на какой-нибудь сцене. Ефросиния никак не могла понять, почему все педерасты любят танцевать в расстегнутых рубашках, даже если они не мускулистые, а наоборот рахитичные или жирные. Это же было не эстетично.

Ефросиния крепко оборонялась от мужиков и пристававших на всех показах лесбиянок, только среди десяти коллег по цеху Крыхтуна их было целых пять. Нет, конечно, у нее были увлечения, но очень мало, поскольку в моде ей пока попадался сплошной мужской мусор, а она выросла какой-то разборчивой.

Так прошло два года и Ефросиния начала тосковать. Заметив привычное для него состояние депрессии, Крыхтун сначала решил, что девочка колется слишком часто, но он знал, что она не колется вообще. Тогда, убедившись, что все её проблемы происходят от головы, он посоветовал Манохиной изменить имидж с сексуальной девочки-подростка на страшно красивую и опасную женщину-вампира. Тем более, что в Москве это в последнее время было очень модно: женщин типа вамп уже развелось штук тридцать и каждая имела свой неповторимый имидж. Среди них были девушки-вампиры из Бруклина, лондонские кровопийцы, фроляйн-кровососы и даже вампиры с Арбата и Тверской. Ефросинии он предложил стать африканской хищницей со звучным псевдонимом Берта Заде. Специально для этих целей он отдал ей свою подержанную шкуру леопарда, и сказал, чтобы она купила себе вставную челюсть с клыками и начинала рычать перед зеркалом для тренировки. А в качестве проветривания спонсировал поездку в Питер на дефиле Жоржа Жужина, своего старого приятеля еще со времен изготовления демисезонных пальто.

И вот теперь Ефросиния Манохина Берта Заде дефилировала между стайками модной публики и рычала на всех встречных, вызывая бешеный ажиотаж. Трисексуальный корреспондент модного журнала «Метрополитен» попытался было взять у нее интервью, но африканская Берта так на него рыкнула и едва не укусила за палец, что трисексуал почти поверил в ее африканское происхождение. Отступая, он спрятался за желтый диван, на котором сидел Антон. Антон встал и включил прерыватель агрессивности. Берта застыла перед ним в позе рычащего леопарда, на несколько секунд став зомби.

Гризов решил воспользоваться своим превосходством, поскольку мгновенно оценил прошлое девушки и почувствовал ее будущее, а потому накрепко впечатал ей в память свое имя и телефон с просьбой позвонить до отъезда. После этого Берта очнулась и снова зарычала, но уже на стоявшего рядом представителя дружной кучки художников-бодиартистов Ерему Хромого. Ерема, который хотел предложить ей выступить в качестве модели для раскрашивания, мгновенно затерялся в толпе ожидающих.

В этот момент у входа послышались радостные возгласы, возник сначала водоворот, а затем и затор из поклонников: это появился сам Жэ-Жэ. Модельер, кутюрье по трусам, любимец модной публики и сексуальных меньшинств, Жорж Жужин естественно был одет только в трусы собственного покроя. О господи, что это были за трусы! Таких трусов свет еще не видывал. Замечательные трусы Жэ-Жэ состояли из тысячи и одного лоскутка разной материи, поскольку Жорж использовал при создании своего шедевра восточные мотивы. Они сияли и переливались всеми цветами радуги. Естественно, поскольку именно Жоржу принадлежала идея делать трусы в обтяжку, дабы подчеркнуть в мужчинах мужественность, а в женщинах женственность, его собственные трусы были исполнены в суперобтяжку и выставляли на показ все его фаллические символы красоты.

Толпа поклонников и, что странно, поклонниц, прерадила Жоржу дорогу, радостно скандируя:

– Слава Жэ-Жэ! Да здравствует свобода чувств и тела! Да здравствует самый утонченный модельер эпохи!

Сметкина и Дудашкин стояли неподалеку, делая вид, что не слышат этих ошибочных криков и грациозно пили шампанское. Всем же и так было ясно, кто самый утонченный кутюрье на свете. При этом они старались не смотреть друг на друга. Наблюдая из противоположного угла отстойника для гостей сцену встречи, Антон не удержался, и пробормотал себе под нос:

– Интересно, где вас, таких убогих, только штампуют. Жужин эротично расписался кисточкой на потных от восторга спинах поклонников и проследовал в гримерную, чтобы навести марафет. За ним, печатая шаг, проследовал строй его манекенщиков в длинных пальто. Публика зашелестела. Видимо, в этом был сюрприз от Жз-Жэ, чтобы никто заранее не увидел его эксклюзивную коллекцию трусов.

Вскоре двери в зал, посреди которого находился подиум, отворились, и публика ручейками устремилась на открытое пространство, заполнив его почти до отказа, Жорж был популярен. Антон втек вместе со всеми и устроился за спинами второго ряда, среди модных журналистов. На подиуме были построены бутафорские арки из черного металла, овитые красными кусками материи. На сцене, в самой глубине, откуда должны были появляться манекенщики, стояла самая большая арка, которая издалека казалась огромной буквой «П» и только приглядевшись, Антон понял гениальный замысел Жоржа. Это была совсем не «П», это был стилизованный образ трусов, так сказать их внутренний мир, из которого должны были появляться эротические фантазии кутюрье.

Погасили общий свет в зале, и дефиле началось. Под звук барабанной дроби, печатая шаг, на фоне лучей прожекторов на подиум вышла первая партия манекенщиков. Все они были в тpycax из черной кожи с металлическими заклепками. Помимо трусов, чтобы подчеркнуть их экспрессию, на манекенщиках виднелись крест накрест на голое тело подтяжки из той же черной кожи и кожаные кепки с большими крестами на козырьках. С виду манекенщики, работавшие в стиле садо-мазо, походили на пьяных эсэсовцев в период летнего купания на Одере. Они прошлись, покачиваясь перед модной публикой, и исчезли во внутреннем мире больших трусов на сцене. Зал взорвался аплодисментами. Защелкали первые вспышки фотокамер. Раздались крики «Браво, Жэ-Жэ!» и «Мы тебя любим, Жорж!»

Следующая партия манекенщиков как бы вплыла на подиум под медленную приятную музыку. Они были облачены в трусы пастельных тонов с оборочками и рюшечками. Особенно гордо нес на себе трусы желтого цвета с бахромой в стиле «Турецкие сны» главный манекенщик, любимец самого Жоржа, стройный и чернявый Кристиан Ступка. Он так кокетливо покачивал бедрами, что зал начал заходится в эротических стонах. Антон почувствовал, как кто-то придвинулся к нему сзади слишком близко: так на презентации подходить нельзя. Резко обернувшись, Гризов заметил стоявшего сразу за ним бритоголового кожаного парня с одутловатым лицом, ориентация которого в проверке не нуждалась.

– Послушай меня, козел бритоголовый, вежливо обратился к нему Антон в полумраке зала, – Если ты меня еще раз перепутаешь со своими подружками из переходного пола…

– Фу, какой ты грубый мужчина! – взвизгнул бритоголовый и отодвинулся.

Гризову надоело смотреть на всю эту костюмированную чушь и он, пробравшись между заходящейся от восторга публикой, вышел в зал, где после дефиле должен был состояться фуршет для VIP-ов. Стол только что закончили накрывать. Чего здесь только не было: красное и белое вино из Франции, строй золотых ведерочек с бутылками Шампанского во льду, естественно, вазочки с дольками ананасов, всевозможные мясные нарезки и цельные тушки поросят, икра, маслины, тарталетки, канапе… Антон вспомнил белоснежную чистоту своего холодильника. Мышь, которая туда случайно забрела в поисках еды, повесилась прямо в морозилке от такой неожиданности.

– Ваш пропуск!

На пути Гризова словно из-под земли вырос широкоплечий охранник в пиджаке с длинным хвостиком волос, перехваченным сзади золотистой резинкой. Антон невольно опустил глаза, чтобы посмотреть на его руки, и был почти уверен, что ногти у охранника отменно наманикюрены н накрашены лаком от «Мейбилин». Так оно и было. «Интересно, – подумал Гризов, – Это у них комплекс мачо что ли, с хвостиками ходить. Насмотрелись американских боевиков, видать. Там, что ни охранник, так обязательно педик с хвостиком».

Нет, пропуска у Гризова не было. Но у него была портативная УХЛА, которая после мысленного приказа отбила у охранника желание «Не пускать!», поскольку в нем было больше агрессивности, чем в намерении Гризова мирно поесть нахаляву. Охранник расплылся в дружеской улыбке и пригласил его жестом к столу.

– Спасибо большое, – сказал Гризов, – у вас тут очень мило. Все такие модные и галантные. И трусы у всех шикарные. А ваша губная помада, – просто блеск!

В этот момент в зал для VIP-ов ввалилось несколько галантных мужчин в пиджаках и при галстуках, которые лежали почти параллельно полу на обширных животах. Сзади за ними стайкой шли четверо охранников, явно не местные. «Спонсоры – догадался Антон».

Не обращая никакого внимания на Гризова, они подошли к столу, и набросились на мясо. Охранники расположились по углам зала, приняв настороженный вид. Оторвав у поросенка по ноге и уничтожив их в мгновение ока, пока Гризов надкусывал канапэ с грибами, один из спонсоров решил отлакировать жирную пищу спиртным, и вдруг заметил, что на столе море изысканных вин, но нет самого главного.

– Эй, мужик! – крикнул он местному охраннику, – А где водка? Как из-под земли возник официант. Тоже из местных, судя по трусам и кожаной кепке. Он задумчиво обвел взглядом заваленный яствами и уставленный винами стол и разочарованно проблеял.

– У нас приготовлены лучшие французские вина и шампанское: «Вдова Клико», «Кавалер дэ Сен-Жюст»…

– Чего? Водки тащи, мурло! Я за что такие бабки плачу на ваше долбаное дефиле? А ну, мигом!

Официант исчез. В ожидании спонсор засунул руку в вазочку с ананасами и съел целую горсть. Затем вытер руку об скатерть.

– Ну, чего ты, Толян, кипятишься? – сказал ему сосед с желтым галстуком на красной рубашке, прихлебывая вино из заранее налитого бокала, – Хлебни вина, чего ты все водку, да водку. Итак, каждый день пьем. Отдохни хоть денек по культурному. Расслабься, сейчас в баньку поедем с тетками.

– Да уж скорей бы, – ответил Толян, – А то достали уже эти педики.

– А чего ж ты им денег давал тогда? – удивился третий партнер.

– Да понимаешь, Серый, моя фабрика материю делает и ее, блин, никто не покупает. А эти голуби больше всех берут на трусы свои. Ну вот, этот Жэ-Жэ меня в обмен на бабки под показ свел еще стремя такими же. Короче, сейчас здесь у меня здесь деловая встреча будет с этими заказчиками, хотят купить всю продукцию до конца года под новую линию для трусов.

– Ну, так с тебя причитается, Толян!

– Да погодите вы, надо сначала тему перетереть, обкашлять все. Потом поздравите. Появился официант с бутылкой водки. Спонсоры хлопнули но рюмке, затем по второй. На душе стало веселее. Из соседнего зала послышался шум аплодисментов и крики «Браво!». Пестрой толпой повалили VIPы. Это были известные на всю страну модельеры, редакторы модных журналов и директора бутиков, последним появился сам Жорж. Но на него уже никто не смотрел, кроме изрядно косого корреспондента журнала «Бэби-бой», желавшего взять интервью в отдельной комнате. Жорж обиделся на гостей и пошел давать интервью, Антон вспомнил о цели своего визита на это мероприятие, и, проводив Жэ-Жэ долгим взглядом, решил, что интервью брать не будет, противно. В крайнем случае напишет заметку в колонку что-нибудь типа «Презентация трусов прошла успешно, были такие-то гости…».

Гризов оглядел собравшуюся публику, но девушки в леопардовой шкуре нигде не было. «Наверное, ушла, – подумал Антон, – хотя странно».

Рядом суетилась и быстро надиралась модная шушера со всей страны. Выспренные модные люди, оказавшись за столом с выпивкой, мгновенно превратились в самых обычных, которых «на хавчик пробило». Слушая скоростное чавканье со всех сторон и бестолковую болтовню, Антон включил анализатор сущности, и увидел, что находится в зоне сплошного «X». Ему стало не по себе и захотелось взорвать все это к черту. Останавливало одно: жалко было здание, все-таки бывшая церковь. Неожиданно кто-то мягко ткнул его в бок. Это был известный бодиартист Ерема Хромой. Указав на второе канапэ, которое ел Антон, любопытный Ерема спросил:

– Ты чего не хаваешь ничего, смотри, сколько жратвы кругом. Торопись!

Гризов смерил его проницательным взглядом и ответил спокойно:

– Я ем, когда мне хочется.

– Ну, ты животное! – воскликнул удивленный Ерема, хлопнул Гризова по плечу и смешался с толпой.

Антон снова осмотрелся по сторонам. Кругом под звон бокалов и стопок бушевали инстинкты, за которым люди постепенно растворялись. Пора было домой. Он протиснулся сквозь толпу манекенщиков и разношерстных модников к выходу, по пути разыскивая глазами шкуру леопарда. Но ее нигде не было. «Ничего, – решил он, – УХЛА не подведет».

И пошел домой, выдыхая свежий вечерний воздух полной грудью.