Умерев однажды, подумаешь дважды

Глава 5

Джош взволнованно сидел за прямоугольным столом в моей кухне, раскинув ноги от одного его края к другому. Он приготовил для себя два бутерброда, и везде были разбросаны снятые с бекона корки. Он любил сухость в своих хрустящих чипсах со вкусом барбекю. У меня же был тонкий бутерброд, горстка чипсов и чай со льдом. Я с завистью смотрела, как он опрокинул половину соды за один глоток. Я не чувствовала голода, с тех пор как вляпалась в ситуацию под названием «контрол-альт-делит»[6]. Придумывать оправдания для отца на тему, почему я не ем, становилось все сложнее.

Кухня не менялась с тех пор, как был построен дом, и бело-желтый кафель над раковиной со стенами кремового цвета знавали лучшие времена. Шкафчики были нелепого коричневого цвета, а холодильник я помнила еще до того, как мои родители развелись. Но засунутая в угол кофеварка была произведением искусства, доказывая, что и у моего отца есть свои приоритеты. Также был маленький вращающийся поднос с салфетками, с солью и перцем, и грязная пепельница, расположенная в том месте, где была на кухне моей мамы — ее отголоски все еще в жизни отца, хоть она и ушла много лет назад.

Когда я уселась напротив Джоша, он взглянул на мой бутерброд.

— Это все, что ты будешь есть? — поинтересовался он, а я лишь пожала плечами.

— А еще я много не сплю. — Сказала я, коснувшись чипсов, и задумалась, а ест ли что-нибудь Грейс, в этот момент распевающая лимерики сидя на люстре. Барнабас не ел. — Да и вечерний просмотр телека надоедает через пару месяцев.

Вечерний просмотр, непрерывно лазить в Интернете, пялиться в потолок, когда мы с Барнабасом заканчивали занятия.… Не слишком весело, когда тебе не кем поделиться. Информация об аурах из Интернета не помогла. Как и материал об ангелах. Барнабас так сильно смеялся, что чуть не скатился с крыши, когда я принесла ему свой ноутбук, чтобы все показать, еще до наших ночных — и, очевидно, бесполезных — потуг научить меня соприкасаться мыслями. Я терпела неудачи, потому что у меня амулет Кайроса? — подумала я, прикоснувшись к нему. Может, это было, вроде как заставить работать американский фен в британской розетке.

— Так ты мертва. — С полным ртом сказал Джош.

Зубы заныли из-за холодного чая, и я взглянула на часы. Прошло уж довольно много. Где же они?

— Угу.

— И амулет дает тебе тело. — Подсказал он.

— Его цельную иллюзию, да, — поерзав, сказала я. — Он также скрывает меня от черных крыльев, так что они не могу высосать мою душу. Душа без тела — уже легкая добыча. Вот почему они ждут жатву, надеясь поймать хоть одну. Они не появляются при естественных смертях — только если тебя отметили раньше. — Я сняла хлебную корку со своего бутерброда, но у меня не было никакого желания его есть.

Джош проводил взглядом корку, над которой так жестоко надругались.

— Держи амулет при себе, ладно? От черных крыльев у меня мурашки.

— Нет проблем. — Я должна была больше тренироваться, — подумала я. Но, опять же, если у меня был камень темного хранителя времени, резонанс моей ауры будет сильно отличаться от Барнабаса, когда я попытаюсь воспользоваться им. Будет больше похож на Накитен. Может я смогу соприкасаться мыслями с Накитой?

— Так что… — неуверенно продолжил Джош, прогнав мои блуждающие мысли прочь. — Где твое настоящее? Тело, я имею в виду. — Его бровь дернулась. — Ты же не похоронила его на заднем дворе, не так ли?

— Оно у Кайроса, — признала я, и холодок страха прошелся по мне. — По крайней мере, он украл его из морга, когда я… сбежала.

Джош подвинул ногу и толкнул ножку моего стула.

— Это отвратительно. Кайрос, это тот самый парень в черной машине, так? Он жнец?

Я поморщилась, не желая говорить, что он был хранителем времени. Это прозвучало бы просто жалко.

— Вообще-то он босс у темных жнецов. — Сказала я, подумав, что это хоть и в малой степени, но уже лучше. — Барнабас светлый жнец. Он пытается спасти людей, на которых охотятся темные жнецы.

Джош откусил еще один кусочек и вытер уголок рта.

— Вроде тебя?

— Да, но он все запорол из-за того, что это был мой день рождения. — Я беспокойно переложила чипсы на моей тарелке. — Вообще-то он думал, что Кайрос охотится за тобой.

Жевание замедлилось, а его брови поднялись вверх.

— Я не знал, что это было твое день рождение. Не удивительно, что ты была взвинчена. Когда твой отец занимался сводничеством на твой день рождения? Это неправильно.

Я криво улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Грейс хихикнула с люстры.

Я опустила взгляд, и Джош вернулся к своему бутерброду.

— Я, вроде как помню Барнабаса. Ты сказала, что он может не дать этим существам добраться до меня? Где он? В… эээ… раю?

Я покачала головой.

— Он с Роном, его боссом. — Напряжение все туже закручивалось во мне, пока мы сидели и ничего не делали. Почему я играю в чайные посиделки с Джошем, пока Смерть разыскивает нас? Зачесав свою челку назад, я взглянула через кухонное окно на пустую улицу. — Кайрос хочет вернуть свой амулет. Рон считает, что мне следует оставить его. — А что если они никогда не появятся?

— Но у Кайроса есть амулет, — сказал Джош. — Я его видел.

Ухмыльнувшись, я кивнула.

— Очевидно, он не настолько могущественный, как тот, что я забрала. Как бы я ему не сочувствовала, я лучше останусь живой, спасибо большое. Ему с самого начала не следовало меня убивать. — Пробормотала я.

С задумчивым выражением лица, Джош оперся локтями на стол.

— Кайрос вернулся за твоей душой в морг. Это все так запутанно.

— Ага, — сказала я, подавив дрожь. — Он пометил меня, убил меня, а затем вернулся за мной. Они никогда так не делают. — Почему я? Я не особенная.

— Так ты теперь жнец? — Спросил Джош, выглядя так, будто ему неудобно. — Как в книгах, когда ты обманываешь Смерть и занимаешь ее место?

— Ни за что, блин! — Воскликнула я. — Только жнец может быть жнецом. Я же просто мертва.

Это, по-видимому, достаточно успокоило Джоша и он откинулся назад, уставившись на свой второй бутерброд.

— Это так странно.

Я фыркнула и съела чипсину.

— Ты даже не представляешь насколько, — Сказала я, а затем плавно пододвинула ему свой бутерброд, не считая корок, которые оторвала. Несмотря на то, что я была подавлена, было довольно мило поговорить еще с кем-то, помимо Барнабаса на эту щекотливую тему. Мне следовало это сделать еще месяц назад. Не то что Джош поверил бы мне тогда, но, по крайней мере, поговорил бы со мной. Я столько времени провела в своей комнате, посылая Вэнди электронные письма ни о чем, что даже не попыталась завести новых друзей. Может, мне стоит изменить это, — грустно подумала я. Так тому и быть, если я выживу. Где, во имя Божьего творения, был Барнабас?

Джош начал хихикать, и я посмотрела на него.

— Я типа как рад, что ты мертва.

— Почему? — обидевшись, спросила я. — Потому, что ты теперь можешь есть мой ланч?

Все еще держа локти на столе, он улыбнулся.

— Потому что это значит, что я не сумасшедший.

Моя мимолетная улыбка увяла.

— Я сожалею. Ты не должен был ничего помнить. Должно быть, это просто ужасно, иметь подобное воспоминание, когда всё говорит тебе, что это лишь сон. Это плохо? Я думаю, мой папа тоже что-то помнит. — Меня в морге, не оконченный звонок моей маме. Вину, потерю… ящики, которые надо заполнить, запечатать и отнести на чердак

Опустив глаза, Джош кивнул. Я услышала мотор машины на подъездной дорожке и встала. Это был мой папа и, увидев грузовик Джоша, он сдал назад и припарковался на улице, чтобы не блокировать его.

— Что папа делает дома? — Мое внимание переместилось на часы, стоявшие на плите. Было лишь полвторого.

Стряхнув с себя крошки от чипсов, Джош поерзал на стуле.

— Ты ведь не думаешь, что он узнал о произошедшем? Мне, наверное, не следовало вот так уезжать.

Папа провожал глазами грузовик Джоша, преодолевая расстояние, щурясь, пока не попал в тень. Из-за брюк цвета хаки и белой рубашки он имел профессиональный вид, но на нем до сих пор оставался лабораторный халат — означавший, что у меня были неприятности. Он никогда не забывал снимать его, если только не был расстроен. Его рабочая карточка удостоверения личности болталась на шее, и он засунул ее в нагрудный карман лабораторного халата, когда достиг подъездной дорожки.

— Мы не сделали ничего плохого, когда уехали, — сказала я, неожиданно занервничав. — Это не твоя вина, что Кайрос врезался в дорожный фонарь. Ты же ни во что не врезался.

— Это была моя вина! — Зазвенела Грейс, и люстра, в которой она была, засияла ярче.

— Я был свидетелем. — Джош выудил из кармана телефон, и взглянул на него.

— В любом случае, как бы он об этом узнал? — Пробормотала я, отодвинувшись от окна, когда мой папа посмотрел в сторону дома.

Джош подвинул свой стакан так, чтобы он был гармонично расположен относительно тарелки.

— Это маленький городок, — сказал он, и его бровь взволнованно изогнулась. — Мне следует позвонить маме.

Мы оба застыли, когда парадная дверь открылась.

— Мэдисон? — Голос моего отца эхом разнесся в тишине помещения. — Ты дома?

Я с тревогой посмотрела на Джоша.

— Мы на кухне, пап.

Его туфли застучали по твердой древесине пола, и он появился в арочном проходе, ведущем в зал.

Джош поднялся и брови моего отца взлетели вверх, когда он заметил его.

— Здравствуйте, сер. — Сказал Джош, протягивая руку. — Я Джош Дэниелс.

Растерянное выражение лица моего отца смягчилось и превратилось в одобряющее.

— О! Сын Марка. Ты выглядишь в точности как он. Приятно познакомиться. — Он отнял руку. — Ты тот, кто оставил Мэдисон на балу, — обвинил он в своем защитно-отцовском стиле.

— Пап! — Запротестовала я, смутившись. — Он не оставлял меня. Это я сбежала от него после того как поняла, что ты нас свел. Джош был превосходным джентльменом. Я пригласила его на ланч, чтобы попытаться загладить вину.

Джош переминался с ноги на ногу, но мой папа вновь обрел свое хорошее чувство юмора, и на лице снова появилась улыбка.

— А я думал потому, что у твоего велосипеда спустилась шина, и тебе было нужно, чтобы кто-то тебя подвез, — сказал он, вскинув брови.

Я моргнула.

— К-как ты узнал? — Заикаясь, спросила я.

Папа положил руку мне на плечо и быстро сжал, перед тем как отойти к автоответчику.

— Мне позвонили из велосипедного магазина.

Мои губы сложились в букву «О», когда я вспомнила, что оставила его там.

— О. Ага. Насчет этого…

— Они пробежались по регистрационному номеру, и вышли на мое имя, — сказал папа, отвернувшись от автоответчика, и нахмурился. — Почему ты не отвечала на телефон? Я пытался дозвониться до тебя час. Даже позвонил в «Цветочную Беседку», узнать, не пошла ли ты туда в свой выходной. Наконец, мне пришлось уйти с работы.

Я смущенно пожала плечами. Со всеми тревогами этого дня, я не проверяла свой телефон.

— Э, прости. У меня деньги на счету закончились. — Я врала. — Джош подвез меня. — Нахмуренное выражение папы заставляло меня нервничать. — Так что я пригласила его на ланч. — Блин, это был просто детский лепет, так что я поспешила заткнуться.

От него послышался тихий звук осуждения.

— Можно тебя на минуту? — сухо спросил он, проходя под второй аркой в никогда неиспользуемую столовую.

Я вздохнула.

— Прости, — сказала я Джошу и угрюмо последовала за папой. Тот проделал путь через столовую и встал в пятачке света, пробивавшегося из гостиной, который освещал стену, где папа держал некоторые сделанные мною фотографии в прошлом месяце с фестиваля воздушных шаров. Папа дерзнул взлететь на одном из них, и можно было сразу рассмотреть весь старый центр города, а также реки, окантовывающие его границы.

В гостиной, как и на кухне, все еще присутствовали отголоски моей мамы, от стеклянного покрытия столов и замшевой мебели, до статуи «Арт-Деко» в углу. Либо у моих родителей были очень схожий декоративный вкус, либо отец все-еще жил прошлым, окружая себя напоминаниями о ней. Хотя, обошлось без ее фотографий.

— Пап, — начала я, но он не дел мне шанса объясниться.

— Постой, — сказал он, вскинув руки. — Ты помнишь, о чем мы договаривались на счет гостей?

Я вдохнула, чтобы начать говорить, и, наконец, выпустить все наружу:

— Прости. Но это же Джош. Ты сам сводил меня с ним, так что я думала, что все нормально. Это же просто бутерброд. — В моем голосе появились плаксивые нотки, которые я ненавидела.

— Дело не в бутерброде, а в том, что вы с ним были тут наедине.

— Па-а-а-а-ап, — простонала я, — мне семнадцать.

Его брови взлетели вверх.

— Так что там с договором? — переспросил он, и я поникла.

— Я говорила, что буду спрашивать, прежде чем приглашать людей. — Промямлила я. — Прости. Я забыла.

Он сразу же смягчился и приобнял меня. Мой папа не мог на меня злиться, особенно, если выходило, что я пыталась завести новых друзей.

— Похоже, что ты забыла о многом, — сказал он, выпустив меня. — Например, о твоем велосипеде. Мэдисон, этот велосипед не был дешевым. Не могу поверить, что ты оставила его там.

Если он заговорил о деньгах, значит у нас все хорошо.

— Прости. — Дабы увильнуть от дальнейших объяснений, я попыталась увести его обратно в кухню. — Джош чуть было не попал в аварию, и я отвлеклась.

На слове «авария», папа повернул меня обратно.

— Ты в порядке? — выдохнул он, держа меня за плечи и сканируя на возможные повреждения.

— Пап, все отлично, — сказала я, и он отпустил меня. — Меня даже в машине не было. Светофор упал и Джош свернул с дороги. — Кайрос мог остаться вне истории.

— Мэдисон, — начал он, выглядя испуганным, и мелькнуло воспоминание, как я нашла его в своей комнате, одного, окруженного упакованными коробками, считающего, что я мертва.

— Даже ни царапинки, — сказала я, дабы прогнать эту ужасную картину из головы. — Это другой парень врезался в светофор.

Папа изучал мое лицо, чтобы понять, говорю ли я правду.

— Ты имеешь в виду знак стоп? — предположил он, но я покачала головой.

— Именно что светофор, — подтвердила я, находя в этом юмор, в то время как Грейс засмеялась с кухни. — Он упал прямо с провода, и какой-то парень врезался в него. Если бы не это, он бы мог врезаться в Джоша.

Наконец, у папы исчезло испуганное выражение. Выпрямившись, он выдохнул:

— Похоже на то, что ангел-хранитель Джоша работал сверхурочно.

Сияющий шарик света энергично влетел в комнату.

— Ты попал в точку, детское пирожное, — сказала Грейс, утратив сияние, когда зависла в солнечном луче. — Я даже не должна была охранять его, но Мэдисон не хорошо ко мне относится, а он да. Дал мне колокольчик, в котором можно сидеть, и так далее.

Я взглянула в ту сторону, откуда доносился ее голос, видя задний двор и ограду, над, вокруг и через, которую миссис Уолш каким-то образом все видела.

— Он действительно хороший водитель, пап, — сказала я. — Пристегивает ремень безопасности, и все такое …

Отец рассмеялся, вновь положив мне на плечо руку, прежде чем убрать ее.

— Я знаю, что твоя мама давала тебе гораздо больше свободы…

— Не совсем, — вставила я, припомнив ее строгие правила и ранний комендантский час, требования, чтобы я вела себя корректно и уважительно, как она, когда все чего я хотела — это быть собой.

— Позвони мне в следующий раз, когда захочешь пригласить друзей, ладно?

Он развернул меня, и вместе мы проделали обратный путь на кухню.

— Прости. Я буду звонить. — Я извинилась, ставя точку, не жалуясь (по крайней мере, слишком много), и он принял это. Я становилась опытнее в плане ответственности.

— Тебе хватило еды? — спросил он, когда мы вошли на кухню, и я кивнула.

Джош разговаривал по сотовому, но, завидев нас, сказал: «Пока» и закрыл его. На одну секунду я забеспокоилась, что он разговаривал со своими приятелями об «этой странной чувихе Мэдисон», но затем прогнала эти мысли, когда он мне улыбнулся. Вот это да, у него была милая улыбка. Но еще лучше — он мне верил. Словно камень с души упал. Я больше не была одинока.

— Спасибо, что привез Мэдисон домой, — сказал папа, и я почувствовала себя лучше. Ему он тоже понравился.

Похоже, Джош просек, что у меня не было неприятностей, и принял более расслабленную позу.

— Мне было не сложно, — сказал он, вертя в руках стакан. — Точно по пути домой.

— По пути домой, откуда? — спросил отец, доставая холодный чай из холодильника.

Я засомневалась. Я не говорила папе, что иду сегодня в школу.

— Из школы, — сказал Джош, поправляя очки, и определенно любопытствуя, какие оправдания я преподнесу отцу, объясняя, почему там была. — Команда бегунов завтра участвует в карнавале, так что мы собрались попрактиковаться. Не хотите стать моим спонсором? Всего лишь доллар за один круг.

— Конечно. Вноси меня. — Сказал он, наклонившись, чтобы откопать в посудомоечной машине стакан. Я вздрогнула, вспомнив, что должна была опустошить ее утром. — Ты ведь не бегаешь на длинные дистанции, не так ли? — Спросил он с легкой тревогой, определенно размышляя о крупной сумме, покидающей его кошелек.

— Нет. Я делаю забег на милю.

Папа улыбнулся, наливая себе чай. Мне начало хотеться, чтобы он ушел. У меня еще были вещи, которые нужно сделать. Люди, которых нужно спасти.

— Мэдисон, ты мне не говорила, что будешь что-то делать для карнавала.

— Эээ… — Я лихорадочно заметалась в поисках ответа. — Я подумала, что смогу, эээ, делать фото. Но это глупая идея.

— Неправда, — сказал Джош, и мне захотелось хорошенько двинуть ему. — Людям нравятся подобные вещи.

Я подарила ему взгляд, призывающий заткнуться, а затем улыбнулась, когда отец обернулся, после того как закрыл холодильник.

— Кто заплатит за фото, которое они не смогут увидеть и получить пока не пройдут пару дней? — Запротестовала я.

Мой папа кивал, но отнюдь не соглашаясь. Я уже видела это задумчивое выражение раньше, а он прислонился к углу с напитком и скрестил руки.

— Если это все, что тебе нужно, то я смогу достать один из этих принтеров, которые позволяют все делать на месте, — сказал он, а у меня внутри все оборвалось. — Ты даешь им билет, и они забирают фото, перед тем как уйти.

— Правда? — спросила я с вымученным энтузиазмом. Может, я смогу позвонить своему босу в цветочный магазин и предложить прийти завтра, чтобы выпутаться из всего этого?

— Конечно, — сказал он, поправляя сползшие очки обратно на нос. — Я почти купил тебе его на день рождение, но мне хотелось, чтобы вначале у тебя был более хороший фотоаппарат.

Я подумала о моем новом фотоаппарате, лежащем в шкафу, которой я использовала преимущественно для того, чтобы снимать свой новый фееричный гардероб, который купил мне отец, и посылать фотки Вэнди. Она, наверное, умерла от зависти, когда увидела мои новые кеды с черепами и скрещенными костями.

— Спасибо, пап, — сказала я, посылая ему страдальческий взгляд, пытаясь намекнуть, что хочу остаться наедине с Джошем. — Я переговорю с кем-нибудь об этом.

— Переговори. — Отсалютовав нам стаканом, он неспешно направился к проходу. — Джош, ты приглашен остаться и на ужин, если хочешь.

— Спасибо, мистер Эй[7], — сказал Джош, — но я пообещал маме, что буду дома в полседьмого.

Отец одобрительно кивнул головой, улыбнувшись на это неофициальное уважительное обращение. Я была уверена, что его еще никто так не называл. Барнабас всегда был жутко официален в те немногие разы, когда разговаривал с моим папой.

— Я буду у себя в кабинете, — сказал он. — Мне осталось закончить еще несколько дел на сегодня, но я смогу доделать их дома.

Я вздохнула, когда он покинул кухню. Я могла расслышать его шаги в прихожей и скрип не полностью закрывшейся двери его кабинета. Он проделывал не слишком много работы в своем домашнем кабинете, но тот находился прямо напротив кухни, и отец мог следить за нами.

— Однажды девочка из Заира…[8]

— Пожалуйста, не надо, — слабо простонала я и Грейс хихикнула. Может я смогу найти для нее колокольчик, чтобы она жила в нем. Наблюдать за падением светофора было страшновато.

— Он не доверяет мне, — тихо сказала я, садясь напротив Джоша. Полседьмого? У нас было почти пять часов, до того как Барнабас вернется и прогонит этот кошмар. И вообще, где же он? Ну не может же разговор с серафимами занять столько времени. Просто упади на колени и говори.

Джош фыркнул и съел еще одну чипсину.

— Кому уж точно он не доверяет, так это мне.

Я слегка улыбнулась, положив локти на стол, и слушая, как мой отец говорит по телефону. Черные крылья не отсчитывали время до окончания рабочего дня, и если Барнабас не вернется вовремя, произойдет что-то нехорошее. Прошло довольно много времени, с тех пор как я получила домашний арест за то, что нарушила комендантский час, но если я не останусь с Джошем на всю ночь, то он может ее и не пережить. Было не похоже, что Грейс согласиться на роль посыльной девочки.

— Мне можно даже и не предполагать, что у тебя есть хоть какие-то идеи, как держаться от Кайроса на расстоянии после половины седьмого? — спросил Джош, и я подарила ему извиняющийся взгляд.

— Ничего, что не повлекло бы за собой домашний арест. — Я взглянула на Грейс, понимая, что она отправится за Роном только если я буду в опасности, с которой она не сможет справиться, а в этом случае, я, скорее всего, буду мертва. Это определенно не хорошо. — Один из них уже должен был вернуться к этому времени. Может быть, что-то случилось.

Из светового шара, Грейс пропела:

— Ничего не случилось. Просто, если у вас нет разрешения проходить сквозь райские ворота, то привлечение внимания серафимов займет некоторое время.

— Я чувствую себя такой беспомощной! — Сказала я, вновь изнеможденно откинувшись на стуле.

— Беспомощно? Ты хочешь поговорить о беспомощности? — проворчала Грейс, ее тонкий голосок усилился, когда она приземлилась на стол. — Я даже не знаю, почему я здесь. Барнабас, охраняя тебя, справиться гораздо лучше, чем я. Почему Рон утащил Барнабаса, вместо того, чтобы попросить других жнецов поговорить с серафимами, рангом уж точно выше, чем я?

— Ты отлично справляешься, — сказала я, закатив глаза Джошу, который уставился на меня, услышав только половину разговора. — Ты до чертиков испугала меня, когда свалила светофор на Кайроса. Это должно быть легкие штучки второго небесного круга.

Джош улыбнулся и приговорил таки свой бутерброд.

— Меня тоже это испугало до чертиков. Спасибо, что спасла мне жизнь.

Сияние от ее крыльев стало ярче.

— Это было умно, не так ли?

Я кивнула, встав, и собрав все пустые тарелки, чтобы отправить их в мойку. Почему же Рон забрал Барнабаса с собой? Это было, словно он больше не хотел, чтобы жнец был со мной.

Лед звякнул, когда Джош отпил глоток и покраснел, вытерев подбородок.

— Я не хочу под домашний арест, — сказал он. — Но должно же быть что-то, что мы можем сделать, начиная с этого момента и до половины седьмого?

— Ты имеешь в виду, придумать план как избавиться от Кайроса? — спросила я, ополаскивая тарелки. — Ну, конечно же, будто бы я могу превзойти короля темных жнецов. — Сказала я, но потом призадумалась. — Вообще-то, это неплохая идея. — Признала я, вытерев руки. — Если я украду его новый амулет, то он не сможет проскальзывать в потоках времени пока не сделает новый. Ему придется уйти. Тем более он не сможет заниматься скосом.

Когда я повернулась, выражение лица Джоша было растерянным.

— А он не может просто одолжить амулет у одного из своих жнецов?

Я улыбнулась, когда поняла, что сказала «потоки времени», а Джош все еще сидит и слушает меня.

— Нет. Кайрос хоть и может прикасаться к амулетам жнецов, — сказала я, вспомнив, как Рон держал амулет Барнабаса, — но не использовать их. Рон тоже не может. — Я притихла, держа свой амулет, вспомнив, как камень Накиты засиял тем же оттенком, что и драгоценный камень на ее мече. — Мое приближение к нему, возможно, не такая уж и хорошая идея. Он просто утащит меня. А если ты попытаешься взять амулет, он просто-напросто скосит тебя. Но должен же быть способ, чтобы это сработало.

Моя нога начала отбивать дробь, а Джош спокойно поправил очки и съел чипсину. Я могла бы сказать, что он чувствовал вину за свой страх, но мы говорим о ходячей смерти, и это никоим образом не было его проблемой. Это было моей.

— Ты не можешь использовать амулеты жнецов, но можешь использовать амулет Кайроса? — произнес он, несмотря на свой полный рот. — Что делает его таким особенным?

— А, потому что амулет Кайроса не совсем камень жнеца. — Нерешительно сказал я. — Он хранителя времени, — добавила, ободренная его принятием комментария на счет «потоков времени». — А хранители времени — люди. Я так думаю, они разбавляют духовность для себя, или нечто в этом роде.

— Хранитель времени, — тихо сказал Джош, очевидно удовлетворенный, и вернулся к чипсам. — Тебе повезло, что ты случайно не взяла амулет жнеца.

— Ага, повезло, — сказала я, чувствуя неудобство. Уже было достаточно жутко из-за того, что этот Кайрос вернулся за моей душой, но почему он нацелился именно на меня? Как факт моей смерти продвинет его в «высший двор», как он сказал в ту ночь, когда убил меня? Может мне предназначалось сотворить что-то настолько ужасно-неправильное, что это ставило под угрозу ангелов?

— Может, быть просто человеком недостаточно, чтобы использовать эту штуку, и потому я не могу ничего с ней сделать. — Угрюмо предположила я, вертя в руках амулет, а Джош оживился.

— А что ты должна уметь с ним делать?

Я задумалась над этим, отбросив фиолетовую челку с глаз. Если это был амулет хранителя времени, то в теории, я могла делать то же, что и Рон.

— Кроме как соприкасаться мыслями со жнецами? Эээ, я думаю, что должна уметь останавливать маленькие отрезки времени. — Сказала я, вспоминая движущиеся тени, когда Рон появлялся, или уходил. — Или быть незаметной — как призрак. Я видела, как Рон делает это. Изменять воспоминания. На данный момент, Рон изменил резонанс моего амулета дважды. Барнабас умеет уменьшать влияние амулета, и это не пересекается с тем, что черные крылья вынюхивают жертву, а Барнабас может использовать амулеты, чтобы находить цель, так что я предполагаю, что хранители времени могут то же самое. А однажды он говорил что-то насчет создания ложного следа для черных крыльев, чтобы обмануть темных жнецов, которые следуют за ними по той же причине.

Мой взгляд опустился на стол.

— Барнабас говорит, что может быть, я не могу соприкасаться с ним мыслями из-за того, что мой амулет принадлежал темному хранителю времени, а он светлый жнец. Полярные стороны. Единственное, что на данный момент я пыталась испробовать — это соприкасаться мыслями.

Джош откинулся назад, скрестив руки на груди.

— Вот видишь. Тебе следует попробовать что-то другое. Что-то, что не имеет ничего общего со жнецами. Если у тебя получиться стать незаметной, то ты сможешь просто подойти к нему и — пфф! Его новый амулет станет твоим.

Я взглянула на него, переваривая это. Вполне может оказаться, что кража нового амулета Кайроса действительно окажется такой легкой. Улыбнувшись Джошу, я почувствовала, как вновь обретаю надежду — причину попытаться. — Ты поможешь мне?

С люстры, Грейс проворчала:

— Мне это не нравится, — что вопреки всему подарило мне еще большую надежду.

— Естественно! — Энтузиазм Джоша натолкнул меня на мысль, что тот не слишком страстно желал сегодня ночевать в своем шкафу, прячась от темных жнецов. Хотя, кто сможет обвинить его в этом?

Стул заскрипел, когда я, улыбнувшись, встала.

— Пошли. Давай уберемся отсюда.

— Зачем?

Я качнула головой в направлении другого конца дома.

— Я не собираюсь практиковаться, когда отец поблизости.

Я знала, что папа не даст мне уединиться в своей комнате, но должно же быть какое-нибудь общественное место, где ни один не посмотрит на нас дважды. Может, библиотека. Я пробиралась туда пару раз в ночь, когда увидела как библиотекарь прячет ключ за кирпичом. Мне начинал нравиться этот маленький городок.

— Но… — медленно начал он, с сузившимися от тревоги глазами.

— С тобой будет все в порядке. — Простонала я, стянув его со стула. — Ангел-хранитель идет туда, куда и я. Ты под прикрытием. Мы отлучимся лишь до полседьмого. Ты веришь в то, что Барнабас появится до того момента?

Кивнув, Джош отнес свой стакан в мойку.

— Ладно.

Радостное возбуждение отдалось аж в кончиках пальцев.

— Пап? — громко позвала я. — Мы с Джошем идем в город, чтобы купить экстра-карточку для моей новой камеры. Ладно?

— Возьми с собой телефон, — раздался в ответ его голос. — Купи еще разговорных минут. Возвращайся домой к шести.

— Непременно! — Я хлопнула рукой по заднему карману шорт, чтобы ощутить выпуклость телефона. Я обернулась у Джошу, радуясь, что у него была с собой пара колес. — Готов ехать?

Он ошеломленно взглянул на меня.

— Куда? Дом не считается. Моя мама работает на дому.

Мелодичный смех раздался откуда-то сверху.

— Жила девочка однажды, и любила много врать. После смерти сей грешок же лишь усилился раз в пять.[9]

— В библиотеку? — предположила я. — Но может, сначала заедим в торговый центр? Мне действительно надо купить новую карту памяти. Раз уж я теперь играю в фотографа на карнавале… Спасибо большое. — Сухо сказала я.

Джош ухмыльнулся.

— Если я буду жив к завтрашнему утру, хочешь, чтобы я тебя подбросил?

— Ты же знаешь, — улыбнувшись, ответила я. Он хотел меня подвезти, и я не думала, что только из-за черных крыльев. Я думала, что нравлюсь ему.

Я помахала папе рукой, когда он откатился на кресле к двери кабинета, и улыбнулся мне. Ничего не могла поделать с тем, что чувствовала себя отлично. И это не было просто потому, что я предполагаемо, могу нравиться Джошу. Я билась головой об стену на протяжении месяцев, пытаясь использовать амулет, чувствуя себя все более и более глупой, а Барнабас становился все более и более унылым. Если я смогу разобраться в этом с помощью Джоша, то тогда мне не нужно будет столько полагаться на Барнабаса и Рона. Я смогу сама справляться.

Во всяком случае — замечталась я, пока Джош закрывал за мной дверь и изучал карманы на предмет ключа, — может и не полностью сама, но я собиралась попытаться.